Страница:
— Может быть, ты еще раз скажешь мне, о талантливейший, сколь важна наша миссия?
— Попридержи свой сарказм. Не видишь, у нас неприятности. Интересно, а что там впереди? — Он прищурился. Вдалеке виднелось приземистое строение с двумя прямоугольничками на переднем плане. — Будь я проклят, — с облегчением воскликнул Римо, — если это не бензоколонка! Можно считать, нам повезло.
— Какое счастье, — пробурчал Чиун.
Римо подрулил к бензоколонке; им навстречу поднялся темноволосый паренек.
— Эй, у вас отличная машина, — сообщил он, просовывая руку внутрь и щупая обшивку сидений.
Римо раздраженно стукнул его по руке.
— Какая тебе разница! Просто залей полный бак.
— Хорошо, — приветливо отозвался молодой человек. — Я просто посмотрел, вот и все. А закурить у вас не найдется?
— Нет, — ответил Римо. — А где здесь поблизости магазин подержанных автомобилей?
— В ближайшей округе такого нет. А вы знаете, что у вас отсутствует рулевое колесо?
— Да у тебя прямо орлиный глаз.
— Я мог бы его приладить. Будет лучше нового, а вся работа займет каких-нибудь несколько секунд.
Римо взглянул на молодого человека: тот казался вполне искренним.
— А ты что, механик?
— Я индеец, — гордо ответил молодой человек. — Сэм Уолфши. А у вас нет случайно жевательной резинки?
— Нет, — раздраженно бросил Римо.
— И пары круглых резинок тоже не найдется?
— Это еще зачем?
— Полезная вещь, — пожал плечами Уолфши. — Никогда не знаешь заранее, где они могут понадобиться.
— У меня есть только деньги.
— А-а, — разочарованно протянул индеец.
— Я бы хотел купить карту местности.
— Это внутри, — объяснил Сэм. — Гарри поможет выбрать.
— Я пойду с тобой, — вмешался Чиун. — Пары бензина раздражают мой нос. — Он вылез из машины. — Из-за этих ядовитых испарений вряд ли я теперь доживу до рассвета. Умру, так и не повидав Мону Мадригал. И щедрый подарок императора пропадет даром. Конечно, возвращение в мотель могло бы сохранить мне жизнь, но не обращай на меня внимания, о Римо. В конце концов, чего стоит жизнь старика!
— Очень благородно с твоей стороны, Чиун, — откликнулся Римо, входя в контору.
За прилавком сидел тощий старик с руками, словно две засохшие французские булки, и читал газету. Одет он был в яркую цветастую рубашку; очки с толстыми стеклами съехали на самый кончик носа.
— Холодильная установка сломалась, — заявил он, подняв глаза на Римо — И починят только завтра.
Встряхнув газету, он снова погрузился в чтение.
— Я пришел не за льдом. Мне нужна карта.
— Карт нет. Их все взял взаймы Сэм.
— А зачем они ему?
— Бог его знает. Он же кантон.
Римо потряс головой.
— Кажется, я чего-то не понимаю.
— Ничего страшного. Хотите чего-нибудь еще?
— Мне нужна машина.
— Ничем не могу вам помочь. — Гарри перевернул газетную страницу. — Ближайший гараж по прокату машин находится в Санта-Фе.
— Вот, видишь, — прошипел Чиун. — Это судьба.
— А далеко отсюда горы Сангре-де-Кристо?
Гарри, прищурившись, посмотрел на потолок, где горели лампы дневного света.
— Трудно сказать: никогда там не был. А вот Сэм может знать. Он ведь кантон.
— Вы уже это говорили. Но что, черт побери, значит «кантон»?
— Это индейское племя, сынок. Они родом из окрестностей гор Сангре-де-Кристо. — Неожиданно старик широко ухмыльнулся и так хлопнул газетой об стол, что с носа слетели очки. — Знаете, что вам нужно?
— Да, — не задумываясь ответил Римо. — Нам нужна карта.
— Берите выше. Вам нужен проводник! Настоящий индейский следопыт! И у меня на примете есть один такой.
— Сэм? — без всякого энтузиазма спросил Римо.
— А кто же еще? — Гарри стукнул себя по колену и хохотнул.
— Нет уж, спасибо. Полагаю, он все же нужнее здесь.
— Ну, нет, черт меня побери! Я хочу сказать, — тут же спохватился он, — что сейчас мертвый сезон, так что могу одолжить вам его на пару деньков. Ну, решайте, мистер. Каково будет ваше слово? — В его глазах стояла мольба.
Римо подозрительно взглянул на него.
— Надо подумать.
Старик шумно вздохнул.
— Черт, — сказал он. — Так и знал, что ничего не выйдет. Понимаете, он мой племянник. Моя родная сестра вышла замуж за кантона, а когда она умерла, Сэм повис на моей шее. Это случилось двадцать шесть лет назад, и с тех пор никак не могу от него избавиться.
— А чем он плох?
— Он кантон до мозга костей, вот чем! — вдруг взвизгнул Гарри. — Они всю жизнь живут взаймы. Это у них в крови, и они ничего не могут с этим поделать. Но меня это сводит с ума. У тебя есть рубашка? А пылесос? Черт знает что? Были когда-нибудь в музее племени кантон? В нем нет ничего, кроме долговых расписок со словами «Я вам должен», причем некоторые из них датированы шестнадцатым веком.
— Вы хотите сказать, что Сэм — вор?
— Что вы. Боже упаси! — замахал руками Гарри. — Деньги его совершенно не волнуют. У него нет никакой собственности, и он не стремится ничем владеть. Но он сумеет выпросить взаймы даже зубы — прямо у вас изо рта.
— Что ж, у нас, похоже, нечего занимать, — задумчиво произнес Римо. — И, думаю, мы вполне можем взять проводника...
— Вот что я вам скажу, — прервал его размышления Гарри. — Забирайте Сэма, а бензин за мой счет.
— Ну, я даже не знаю...
— Мы согласны, — вмешался Чиун.
— Хи-хо! — издал Гарри победный клич и выскочил из-за прилавка. — Скажу Сэму, чтоб собирался.
Старик выбежал наружу, а Римо повернулся к Чиуну.
— Зачем ты это сказал? Ведь мы его совсем не знаем!
Чиун сложил руки на груди, убрав ладони в рукава кимоно.
— Все очень просто. Теперь у нас будет бесплатный бензин, и мы сможем вернуться в Санта-Фе. А этого Сэма предъявим императору и скажем, что именно он заставил нас покинуть мотель. Таким образом, император не обидится на наше отсутствие во время визита Моны Мадригал.
Римо покрутил пальцем у виска.
— Ну и шутки у тебя. Сроду не слыхал ничего более дикого.
— В общении с императором главное — найти к нему подход, — объяснил Чиун.
Вдруг с улицы донесся вопль, напоминающий крик раненого ястреба, и они выбежали наружу.
Кричал Сэм Уолфши. Он лежал на земле, раскинув ноги и бешено молотя руками; язык вывалился у него изо рта — это Гарри сдавил ему горло своими костлявыми лапами.
— Что здесь происходит? — спросил Римо, отдирая старика от молодого индейца. — А я думал, что он вам дорог.
— Проклятый, никчемный кантон! — вопил Гарри. — Я из кожи вон лезу, чтобы ты мог попытать счастья, а ты! Посмотри, что ты сделал с их машиной!
— Машиной? — переспросил Римо, оглядываясь на «шевроле», стоявший рядом с джипом.
— Ведь я же приделал рулевое колесо! — запротестовал Сэм.
Римо с изумлением заглянул внутрь. Руль действительно был на месте. Но сиденья, приборная доска, радио, прикуриватель, ветровое стекло, «дворники», дверные ручки, зеркало заднего вида и все четыре колеса перекочевали на джип.
— Быстро работает, — восхищенно заметил Чиун.
— Надеюсь, полиция покажет не менее хороший темп, — сказал Римо, поворачиваясь к Уолфши.
Индеец смущенно заморгал.
— Я просто взял взаймы несколько вспомогательных приспособлений.
Гарри схватился за голову и убежал.
— Вспомогательные приспособления! — бушевал Римо. — Это ты шины называешь вспомогательными приспособлениями?!
— Тише, не кричи, — остановил его Чиун. — У этого парня неплохие задатки.
— Как и у многих других ребят, сидящих в главной тюрьме штата.
— Римо, пораскинь хорошенько мозгами. Просто мы возьмем его машину.
Римо перевел взгляд со старца на джип.
— Папочка а это неплохая идея.
— Эй, послушайте, — озадаченно произнес Сэм. — Мы так не договаривались.
— Сейчас я тебе все объясню, — начал Римо тоном усталого учителя. — Или мы берем твою машину, или ты проводишь следующую пару лет в федеральной тюрьме. Ну, что ты на это скажешь?
С минуту Уолфши тупо смотрел на Римо, а потом широко улыбнулся.
— Похоже, ребята, вы только что наняли настоящего индейского проводника. — И он протянул им руку.
Не обращая внимания на руку, Римо указал на джип.
— Сядешь за руль, — коротко бросил он.
Уолфши залез в машину.
— Мы сможем доехать только до подножия гор, а дальше придется идти пешком, — радостно сообщил он.
— Так значит, ты бывал в этих горах?
— Честно говоря, нет. Мне рассказал об этом пару месяцев назад один турист. И одолжил мне ботинки, в которых я сейчас и хожу.
— Весьма немаловажный факт, — прокомментировал Римо.
— Отличный парень, — продолжал Уолфши. — Собирался проведать один старинный францисканский монастырь на самой вершине, а оказалось, что там кишмя кишат солдаты. Прогнали его.
— Солдаты американские?
— Наверно. Он не сказал.
Уолфши завел мотор.
— Погоди. Я должен позвонить, — остановил его Римо.
Гарри за своим прилавком так и сиял.
— Неужели в конце концов вы все же решили его забрать?
— Да. Где здесь телефон?
Гарри указал.
— Сделайте одолжение, выйдите на минутку, — попросил его Римо. — У меня очень личный разговор.
— Конечно-конечно. — Гарри хитро подмигнул. — Симпатичная маленькая подружка?
Римо вспомнил кислую, скорбную физиономию Харолда В.Смита и сказал:
— Не совсем.
Двадцать секунд компьютеры Смита жужжали и пищали, и Римо вскоре получил ответ.
— В горах Сангре-де-Кристо нет американских военных баз, — сообщил по телефону скучный голос.
— Это все, что меня интересовало. — Римо повесил трубку и направился к джипу. — Едем в монастырь. Нам куда?
— На север, — авторитетно произнес Уолфши.
Гарри, ликуя, махал им вслед, пока машина делала круг почета вокруг бензоколонки.
Римо расслабился.
— Хорошо, что мы взяли тебя с собой, — сказал он индейцу. — Было бы крайне неприятно потеряться в этих горах.
Чиун сделал еще один круг и пошел на третий.
— Думаю, пора кончать этот парад и уезжать! — рявкнул Римо.
— Конечно, — согласился Уолфши. — Вот только бы узнать одну вещь.
— Что еще?
— В какой стороне находится север?
— Попридержи свой сарказм. Не видишь, у нас неприятности. Интересно, а что там впереди? — Он прищурился. Вдалеке виднелось приземистое строение с двумя прямоугольничками на переднем плане. — Будь я проклят, — с облегчением воскликнул Римо, — если это не бензоколонка! Можно считать, нам повезло.
— Какое счастье, — пробурчал Чиун.
Римо подрулил к бензоколонке; им навстречу поднялся темноволосый паренек.
— Эй, у вас отличная машина, — сообщил он, просовывая руку внутрь и щупая обшивку сидений.
Римо раздраженно стукнул его по руке.
— Какая тебе разница! Просто залей полный бак.
— Хорошо, — приветливо отозвался молодой человек. — Я просто посмотрел, вот и все. А закурить у вас не найдется?
— Нет, — ответил Римо. — А где здесь поблизости магазин подержанных автомобилей?
— В ближайшей округе такого нет. А вы знаете, что у вас отсутствует рулевое колесо?
— Да у тебя прямо орлиный глаз.
— Я мог бы его приладить. Будет лучше нового, а вся работа займет каких-нибудь несколько секунд.
Римо взглянул на молодого человека: тот казался вполне искренним.
— А ты что, механик?
— Я индеец, — гордо ответил молодой человек. — Сэм Уолфши. А у вас нет случайно жевательной резинки?
— Нет, — раздраженно бросил Римо.
— И пары круглых резинок тоже не найдется?
— Это еще зачем?
— Полезная вещь, — пожал плечами Уолфши. — Никогда не знаешь заранее, где они могут понадобиться.
— У меня есть только деньги.
— А-а, — разочарованно протянул индеец.
— Я бы хотел купить карту местности.
— Это внутри, — объяснил Сэм. — Гарри поможет выбрать.
— Я пойду с тобой, — вмешался Чиун. — Пары бензина раздражают мой нос. — Он вылез из машины. — Из-за этих ядовитых испарений вряд ли я теперь доживу до рассвета. Умру, так и не повидав Мону Мадригал. И щедрый подарок императора пропадет даром. Конечно, возвращение в мотель могло бы сохранить мне жизнь, но не обращай на меня внимания, о Римо. В конце концов, чего стоит жизнь старика!
— Очень благородно с твоей стороны, Чиун, — откликнулся Римо, входя в контору.
За прилавком сидел тощий старик с руками, словно две засохшие французские булки, и читал газету. Одет он был в яркую цветастую рубашку; очки с толстыми стеклами съехали на самый кончик носа.
— Холодильная установка сломалась, — заявил он, подняв глаза на Римо — И починят только завтра.
Встряхнув газету, он снова погрузился в чтение.
— Я пришел не за льдом. Мне нужна карта.
— Карт нет. Их все взял взаймы Сэм.
— А зачем они ему?
— Бог его знает. Он же кантон.
Римо потряс головой.
— Кажется, я чего-то не понимаю.
— Ничего страшного. Хотите чего-нибудь еще?
— Мне нужна машина.
— Ничем не могу вам помочь. — Гарри перевернул газетную страницу. — Ближайший гараж по прокату машин находится в Санта-Фе.
— Вот, видишь, — прошипел Чиун. — Это судьба.
— А далеко отсюда горы Сангре-де-Кристо?
Гарри, прищурившись, посмотрел на потолок, где горели лампы дневного света.
— Трудно сказать: никогда там не был. А вот Сэм может знать. Он ведь кантон.
— Вы уже это говорили. Но что, черт побери, значит «кантон»?
— Это индейское племя, сынок. Они родом из окрестностей гор Сангре-де-Кристо. — Неожиданно старик широко ухмыльнулся и так хлопнул газетой об стол, что с носа слетели очки. — Знаете, что вам нужно?
— Да, — не задумываясь ответил Римо. — Нам нужна карта.
— Берите выше. Вам нужен проводник! Настоящий индейский следопыт! И у меня на примете есть один такой.
— Сэм? — без всякого энтузиазма спросил Римо.
— А кто же еще? — Гарри стукнул себя по колену и хохотнул.
— Нет уж, спасибо. Полагаю, он все же нужнее здесь.
— Ну, нет, черт меня побери! Я хочу сказать, — тут же спохватился он, — что сейчас мертвый сезон, так что могу одолжить вам его на пару деньков. Ну, решайте, мистер. Каково будет ваше слово? — В его глазах стояла мольба.
Римо подозрительно взглянул на него.
— Надо подумать.
Старик шумно вздохнул.
— Черт, — сказал он. — Так и знал, что ничего не выйдет. Понимаете, он мой племянник. Моя родная сестра вышла замуж за кантона, а когда она умерла, Сэм повис на моей шее. Это случилось двадцать шесть лет назад, и с тех пор никак не могу от него избавиться.
— А чем он плох?
— Он кантон до мозга костей, вот чем! — вдруг взвизгнул Гарри. — Они всю жизнь живут взаймы. Это у них в крови, и они ничего не могут с этим поделать. Но меня это сводит с ума. У тебя есть рубашка? А пылесос? Черт знает что? Были когда-нибудь в музее племени кантон? В нем нет ничего, кроме долговых расписок со словами «Я вам должен», причем некоторые из них датированы шестнадцатым веком.
— Вы хотите сказать, что Сэм — вор?
— Что вы. Боже упаси! — замахал руками Гарри. — Деньги его совершенно не волнуют. У него нет никакой собственности, и он не стремится ничем владеть. Но он сумеет выпросить взаймы даже зубы — прямо у вас изо рта.
— Что ж, у нас, похоже, нечего занимать, — задумчиво произнес Римо. — И, думаю, мы вполне можем взять проводника...
— Вот что я вам скажу, — прервал его размышления Гарри. — Забирайте Сэма, а бензин за мой счет.
— Ну, я даже не знаю...
— Мы согласны, — вмешался Чиун.
— Хи-хо! — издал Гарри победный клич и выскочил из-за прилавка. — Скажу Сэму, чтоб собирался.
Старик выбежал наружу, а Римо повернулся к Чиуну.
— Зачем ты это сказал? Ведь мы его совсем не знаем!
Чиун сложил руки на груди, убрав ладони в рукава кимоно.
— Все очень просто. Теперь у нас будет бесплатный бензин, и мы сможем вернуться в Санта-Фе. А этого Сэма предъявим императору и скажем, что именно он заставил нас покинуть мотель. Таким образом, император не обидится на наше отсутствие во время визита Моны Мадригал.
Римо покрутил пальцем у виска.
— Ну и шутки у тебя. Сроду не слыхал ничего более дикого.
— В общении с императором главное — найти к нему подход, — объяснил Чиун.
Вдруг с улицы донесся вопль, напоминающий крик раненого ястреба, и они выбежали наружу.
Кричал Сэм Уолфши. Он лежал на земле, раскинув ноги и бешено молотя руками; язык вывалился у него изо рта — это Гарри сдавил ему горло своими костлявыми лапами.
— Что здесь происходит? — спросил Римо, отдирая старика от молодого индейца. — А я думал, что он вам дорог.
— Проклятый, никчемный кантон! — вопил Гарри. — Я из кожи вон лезу, чтобы ты мог попытать счастья, а ты! Посмотри, что ты сделал с их машиной!
— Машиной? — переспросил Римо, оглядываясь на «шевроле», стоявший рядом с джипом.
— Ведь я же приделал рулевое колесо! — запротестовал Сэм.
Римо с изумлением заглянул внутрь. Руль действительно был на месте. Но сиденья, приборная доска, радио, прикуриватель, ветровое стекло, «дворники», дверные ручки, зеркало заднего вида и все четыре колеса перекочевали на джип.
— Быстро работает, — восхищенно заметил Чиун.
— Надеюсь, полиция покажет не менее хороший темп, — сказал Римо, поворачиваясь к Уолфши.
Индеец смущенно заморгал.
— Я просто взял взаймы несколько вспомогательных приспособлений.
Гарри схватился за голову и убежал.
— Вспомогательные приспособления! — бушевал Римо. — Это ты шины называешь вспомогательными приспособлениями?!
— Тише, не кричи, — остановил его Чиун. — У этого парня неплохие задатки.
— Как и у многих других ребят, сидящих в главной тюрьме штата.
— Римо, пораскинь хорошенько мозгами. Просто мы возьмем его машину.
Римо перевел взгляд со старца на джип.
— Папочка а это неплохая идея.
— Эй, послушайте, — озадаченно произнес Сэм. — Мы так не договаривались.
— Сейчас я тебе все объясню, — начал Римо тоном усталого учителя. — Или мы берем твою машину, или ты проводишь следующую пару лет в федеральной тюрьме. Ну, что ты на это скажешь?
С минуту Уолфши тупо смотрел на Римо, а потом широко улыбнулся.
— Похоже, ребята, вы только что наняли настоящего индейского проводника. — И он протянул им руку.
Не обращая внимания на руку, Римо указал на джип.
— Сядешь за руль, — коротко бросил он.
Уолфши залез в машину.
— Мы сможем доехать только до подножия гор, а дальше придется идти пешком, — радостно сообщил он.
— Так значит, ты бывал в этих горах?
— Честно говоря, нет. Мне рассказал об этом пару месяцев назад один турист. И одолжил мне ботинки, в которых я сейчас и хожу.
— Весьма немаловажный факт, — прокомментировал Римо.
— Отличный парень, — продолжал Уолфши. — Собирался проведать один старинный францисканский монастырь на самой вершине, а оказалось, что там кишмя кишат солдаты. Прогнали его.
— Солдаты американские?
— Наверно. Он не сказал.
Уолфши завел мотор.
— Погоди. Я должен позвонить, — остановил его Римо.
Гарри за своим прилавком так и сиял.
— Неужели в конце концов вы все же решили его забрать?
— Да. Где здесь телефон?
Гарри указал.
— Сделайте одолжение, выйдите на минутку, — попросил его Римо. — У меня очень личный разговор.
— Конечно-конечно. — Гарри хитро подмигнул. — Симпатичная маленькая подружка?
Римо вспомнил кислую, скорбную физиономию Харолда В.Смита и сказал:
— Не совсем.
Двадцать секунд компьютеры Смита жужжали и пищали, и Римо вскоре получил ответ.
— В горах Сангре-де-Кристо нет американских военных баз, — сообщил по телефону скучный голос.
— Это все, что меня интересовало. — Римо повесил трубку и направился к джипу. — Едем в монастырь. Нам куда?
— На север, — авторитетно произнес Уолфши.
Гарри, ликуя, махал им вслед, пока машина делала круг почета вокруг бензоколонки.
Римо расслабился.
— Хорошо, что мы взяли тебя с собой, — сказал он индейцу. — Было бы крайне неприятно потеряться в этих горах.
Чиун сделал еще один круг и пошел на третий.
— Думаю, пора кончать этот парад и уезжать! — рявкнул Римо.
— Конечно, — согласился Уолфши. — Вот только бы узнать одну вещь.
— Что еще?
— В какой стороне находится север?
Глава пятая
Хрупкая блондинка, застонав, схватилась за живот.
— Мне нужен доктор, — с трудом проговорила она сквозь сжатые зубы. — Вы должны мне помочь. Боюсь, это аппендицит.
Она хотела добавить что-то еще, но вдруг согнулась пополам от боли, тяжело дыша.
Тогда словно очнулась ее соседка. Днем сюда, в бывшую часовню, сквозь высокие окна проникал скудный свет, освещая глинобитные стены и грязный каменный пол. Женщины сидели небольшими группами, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. У них были серые изможденные лица, лишенные всякого выражения; некоторые хранили следы побоев.
Консуэла Мадера подошла к блондинке. Белокурая девушка и Консуэла, вместе попав в это жуткое, гиблое место, одновременно пришли в себя. Когда сестры Консуэлы поняли, что родители и брат пропали и скорее всего мертвы, они были вне себя от горя. Но на их стенания явились стражники и набросились на девушек с дубинками и кулаками.
Консуэла быстро научилась скрывать свой страх и помогать остальным. Словно по безмолвному соглашению с прекрасной мексиканкой, юная блондинка по имени Карен помогала ей ухаживать за больными и утешать отчаявшихся. С самых первых дней, проведенных вместе, Карен и Консуэла стали преданными друзьями, готовыми друг ради друга на все.
— Что случилось, Карен? — Консуэла обняла блондинку за плечи и повела к стене. — Чем я могу помочь?
— Со мной все в порядке, — прошептала Карен. — Продолжай в том же духе и попытайся заманить сюда кого-нибудь из охраны.
Консуэла поняла ее с полуслова.
— Охрана! — закричала она. — Нам нужен врач! Эта девушка серьезно больна!
Карен застонала. Вцепившись в полы своего бесформенного халата, она прислонилась к стене и сползла на пол, мотая головой.
— Помогите! — крикнула она. — У меня внутри все горит!
Наконец Карен услыхала наверху какое-то движение: звук отодвигаемого стула, стук ботинок по кафелю пола. Затем на мгновение воцарилась тишина и послышалось металлическое звяканье ключа в замке.
Тяжелая дубовая дверь скрипнула, и Карен затаила дыхание. Идет, пронеслось у нее в голове. Он все-таки пришел.
Девушка опустила голову на грудь, а стражник в тяжелых ботинках тем временем шел через часовню к грубой глинобитной стене, где притулилась Карен. Остальные девушки расступились, освобождая ему дорогу и стараясь держаться группами. Консуэла принялась читать молитву.
Охранника звали Кейнс. Это был молодой человек с невыразительным лицом. Проходя мимо Консуэлы, он чуть замедлил шаг и непроизвольно облизнул губы.
Она такая красивая! — подумал он. Его бесцветные глаза остановились на ягодицах Консуэлы, и рука уже потянулась к ним, но вдруг замерла на полпути. Нет, она не такая, как все.
Консуэла единственная из всех вновь прибывших не боялась смотреть ему прямо в глаза. Без всякого страха она попросила у него бинты и воду для своих раненых товарок, а когда он принес, поблагодарила его. Она настоящая леди, думал Кейнс.
Не то, что эта белобрысая — она постоянно создавала массу проблем.
— В чем дело? — резко спросил Кейнс, подступая ближе к блондинке, которая никак не могла унять дрожь.
— Я заболела, — едва выговорила Карен.
Нахмурившись, Кейнс почесал за ухом.
— Дело в том, — пробормотал он, — что врачей здесь у нас нет. — Его глубоко посаженные глаза выражали неуверенность. — Правда, одни парень из охраны был когда-то фельдшером. Может, он вас посмотрит.
— О Боже, — застонала Карен и схватила Кейнса за руку, словно для того, чтобы удержать равновесие.
Стражник был вынужден сделать шаг вперед, чтобы не упасть. Нога в тяжелом ботинке сдвинулась с места, приклад висевшего на плече автомата стукнул его по спине.
— Чтоб ты сдох, — прошептала Карен и, опершись о стену, резко вскинула ногу, целясь Кейнсу в пах. Ошарашенный страж зашипел, словно проколотые кузнечные меха, а затем согнулся пополам, схватившись за уязвленное мужское достоинство. В этот момент ему на спину вспрыгнула Консуэла, обхватив своими тонкими ручками его бычью шею.
— Хватай оружие! — крикнула Карен. Оттолкнувшись от стены, она нацелилась головой в широкую и мягкую цель — живот.
Кейнс издал сдавленный стон и зашатался, но все же устоял на ногах. Сжав свой гигантский кулак, он обрушил его прямо в лицо маленькой блондинке.
Консуэла вскрикнула, увидев, как Карен свалилась на пол и из носа у нее брызнула кровь. Вдруг над их головами прозвучала автоматная очередь, прочертив неровную линию на стене. Звук всех оглушил, но никто из девушек ранен не был. В воздухе закружилась пыль. Раздались крики, приглушенные проклятья и шум работающих локтей — это переполошившиеся пленницы кинулись искать укрытие.
— Спокойно! — проревел чей-то бас. — Всем успокоиться, и вас не тронут!
Карен с опаской взглянула на человека, стоявшего на верхней галерее. Он все еще сжимал в руках пулемет, но ствол был направлен вверх, словно человек знал, что ему не придется воспользоваться оружием. К краю губ у него прилипла дымящаяся сигарета — он даже не потрудился ее вынуть.
Вот и все, подумала Карен. С самого начала было ясно, что им с Консуэло ни за что не одержать победу в этой проклятой тюрьме.
— Пусть это послужит вам уроком, — продолжал вещать сверху хорошо поставленный голос. — Отсюда нельзя убежать, пока мы сами вас не отпустим. Только попытайтесь еще хоть раз устроить что-либо подобное, и во всей округе не сыщется столько гробов, чтобы вас всех уложить.
Чертов ублюдок, думала Карен. Но она еще ему покажет. Дай только срок.
Она закрыла лицо руками. Передние зубы болели, но были целы. Кейнс тем временем оправил форму и щеголевато нахлобучил фуражку.
— Лживая притворщица, — пробормотал он, бросив на Карен быстрый взгляд. Потом повернулся кругом и вышел.
Карен не могла сдержать улыбки, заметив, что он хромает. Консуэла присела возле нее.
— Ты не ушиблась? — ласково спросила она.
— Кости по крайней мере целы.
— На этот раз тебе повезло, только не предпринимай больше таких безумных попыток.
— Я должна выбраться отсюда, — упрямо заявила Карен.
— Нам всем бы этого хотелось.
— Возможно. Но я своего добьюсь.
— Тогда хотя бы сначала хорошенько подумай, — вздохнула Консуэла. — Женщина в одиночку не сможет проложить себе дорогу кулаками. Здесь требуется нечто большее, чем просто смелость.
— А что еще у меня есть? — грустно улыбнулась Карен.
— Тебе нужно придумать какой-нибудь план.
— Какой здесь может быть план? — Она указала на сводчатый потолок и узкие щели окон где-то под потолком. — Отсюда нельзя выбраться иначе, чем через дверь.
— Неужели? — рассеянно спросила Консуэла, переводя взгляд с окон на Карен. — Ты быстрая, проворная. Должно быть, спортсменка?
— Чемпионка страны по гимнастике. Но это было давно, еще в школе. Я уже два года не участвую в соревнованиях.
— Может, все-таки сможешь пролезть в то окно?
Карен взглянула на окно, прикидывая ширину.
— Смогу, наверно. Но как я туда заберусь? Ведь у нас нет веревки.
— А халаты на что? — осенило Консуэлу. — Если оторвать подшивку, охрана ничего не заметит. А потом свяжем полоски в веревку.
Карен тронула Консуэлу за рукав.
— Спасибо тебе за то, что ты пытаешься мне помочь, но одна веревка тут не поможет. Ее нужно как-то закрепить в окне. Хорошо бы иметь какой-нибудь крюк или деревяшку, в общем, что-нибудь тяжелое, а у нас ничего такого нет.
— Это подойдет? — Быстро оглядевшись по сторонам, мексиканка и извлекла из-под халата деревянную дубинку.
— Консуэла, как тебе?..
— Это дубинка Кейнса. Он сейчас на обеде, поэтому спохватится только через некоторое время.
— Но как?..
Мексиканка рассмеялась.
— Я вытащила ее, когда все были заняты тобой. Но нужно срочно действовать. Кейнс того и гляди явится за ней.
— Что он сделает тебе, когда узнает?
— Ничего, наверно, — просто ответила Консуэла. — Я ему нравлюсь, так что за меня не волнуйся. Иди и как можно скорее возвращайся с полицией, хорошо? — И она принялась отрывать от халата подшивку. — Надо спешить.
Карен разорвала собственный халат и принялась связывать полоски ткани в веревку, а Консуэла собирала лоскутки у других женщин.
Через несколько минут самодельная веревка была готова. Карен привязала к ней дубинку и кинула в окно высоко над головой, но дубинка недолетела до окна и со стуком упала на пол. Все инстинктивно повернули головы к тяжелой дубовой двери, отделявшей их от охраны, но все было тихо.
Карен снова и снова пыталась добросить дубинку, но удалось ей это лишь с четвертой попытки. Наконец дубинка прошла в узкую прорезь в стене, и из каждой груди вырвался вздох облегчения.
— Быстрее! Кто-то идет!
Сжав зубы и стараясь сохранять спокойствие, Карен начала подниматься по веревке. Ладони потели, нестерпимо болели плечи, но она неуклонно продолжала свой путь, перебирая руками и ногами отталкиваясь от стены.
— Скорее! — шептала Консуэла.
С огромным усилием Карен перебросила ногу через раму и, оседлав окно, закрепила дубинку изнутри, выбросив веревку наружу.
Когда Кейнс в сопровождении напарника вошел в часовню, Карен Локвуд и след простыл — лишь в сводчатом окне торчала закрепленная там дубинка.
— Что здесь происходит? — грозно спросил Кейнс, обводя женщин звериным взглядом.
Консуэла вышла вперед. Проглотив застрявший в горле комок, она заставила себя улыбнуться.
— Мы рады вас видеть, сеньор.
Словно случайно, халат соскользнул у нее с плеча, обнажив пышную округлость груди. Кейнс уставился на нее. Она заметила, как его дыхание участилось.
Молчание нарушил звук падающей дубинки; за ней тянулся хвост составленной из обрывков веревки — Карен удалось убежать.
— Эй, что это? — спросил напарник Кейнса.
Кейнс поднял дубинку и сунул ее за пояс.
— Это моя дубинка, — озадаченно произнес он. — Я и не заметил как ее потерял.
— Все эти стервы, — пробормотал другой стражник и принялся пересчитывать оставшихся женщин, тыча в них пальцем. — Одной недостает, — наконец подытожил он, нажимая кнопку возле массивной дубовой двери.
Зазвучала сирена, раздался топот ног — охрана принялась обыскивать здание в поисках беглянки.
— Сбежала эта наглая маленькая блондинка, — сообщил напарник Кейнса, хватая Консуэлу за руку. — Где она?
Но Кейнс его оттолкнул.
— Что ты к ней пристаешь?
— Они заодно. Эта мексиканская стерва наверняка знает, куда девалась ее подружка. — Он повернулся к Консуэле. — Ведь так, дрянь? — С этими словами он ударил ее по лицу. — Я тебя спрашиваю! — Снова удар.
Из уголка губ Консуэлы потекла струйка крови.
Кейнс замахнулся на напарника дубинкой.
— Немедленно прекрати! — крикнул он, сверкая глазами.
— В чем дело? Или ты хочешь, чтобы нам влетело из-за этой шлюхи?
Кейнс уже готов был его ударить, когда тяжелая дубовая дверь распахнулась и в помещение часовни вошел усиленный наряд вооруженной до зубов охраны. Среди них находился человек лет сорока в черной, с иголочки, форме и погонах майора вооруженных сил США. Был он приземист и крепок, на его суровом лице было написано полное отсутствие чувства юмора: такие лица бывают лишь у религиозных фанатиков и профессиональных военных.
Кейнс опустил дубинку, чтобы отдать честь старшему по званию.
— Как это произошло? — рявкнул майор.
— Похоже, она сбежала через окно, — ответил Кейнс. — Связала веревку из лоскутов, сэр.
Майор принял информацию к сведению и тут же помрачнел, прочитав торжество на лицах пленниц. Потом кивнул в сторону Консуэлы Мадеры.
— Почему у нее лицо в крови?
В разговор вступил напарник Кейнса.
— Она дружила со сбежавшей девушкой, сэр. Я думал, мне удастся заставить ее говорить.
— О чем? — фыркнул майор. — Они даже не знают, где находятся. Идиот! Испортил ей лицо из-за ерунды.
— Прошу прощения, сэр!
— Ваше имя, рядовой!
— Декстер. Капрал.
— Вы здесь не для того, чтобы портить товар, Декстер!
— Так точно, сэр!
— Что бы они ни натворили, вы не имеете права бить их по лицу. Вам ясно?
— Так точно, сэр!
— Надо бить по телу, вот так. — И майор нанес мощный удар Консуэле в живот.
Девушка застонала, согнувшись от боли; голова ее откинулась назад.
Майор Дик Бауэр потер руки.
— После такого они по-прежнему прекрасно выглядят. Ясно?
— Так точно, сэр!
— Кстати, это вы двое дежурили, когда произошел побег?
— Не совсем. У нас был перерыв на обед...
— Ничего, капрал, с кем не бывает.
Напряженное лицо капрала просветлело.
— Благодарю вас, сэр.
Бауэр достал револьвер.
— Так что вам не о чем беспокоиться, — произнес он и выстрелил капралу в лицо.
Когда тело капрала рухнуло на пол, Бауэр пнул его ногой, как бы пододвигая в сторону Кейнса.
— Смотри, чтоб больше такое не повторилось, — спокойным голосом бросил майор и ушел.
Кейнс почувствовал, как кровь отлила от лица. Выходя вслед за Бауэром и остальными из помещения часовни, он кинул быстрый взгляд на Консуэлу. Она стояла, скрючившись, на четвереньках возле трупа Декстера. Девушка попыталась было встать, но ноги не слушались ее, и Кейнс пожалел, что не может ей помочь. Он знал, что иначе Дик Бауэр сотрет его в порошок.
Час спустя Бауэр сидел, закинув ноги на заваленное бумагами шведское бюро. Затянувшись сигаретой, он услышал, как где-то в отдалении полуденную тишину прорезал пулеметный лай.
Пока беглянку еще не поймали, но много времени это не займет. Безоружная женщина не сможет долго скрываться в здешних горах. Конечно, ее побег — это досадное упущение, но в целом беспокоиться не о чем. Он пустил к потолку колечко дыма. В уголках его жесткого рта играла улыбка. Мало что могло вызвать у него улыбку, и пулеметная очередь была одной из таких вещей. Сняв ноги с бюро, он подошел к камину, где весело потрескивали дрова. Взяв кочергу, он нехотя сунул ее в огонь, подняв столб искр. Это зрелище напомнило ему залпы артиллерийских орудий, и кончики губ его снова пошли вверх. Залпы артиллерийских орудий тоже веселили майора.
Честно говоря, ему было страшно приятно снова принять командование. Конечно, в его подчинении сейчас находятся всего пятнадцать человек, но среди них есть отборные бойцы, проверенные еще во Вьетнаме. Бауэр лично целый месяц тренировал их, чтобы они приобрели нужную форму. Они были хорошо вооружены, получали хорошее жалованье и были готовы на все.
Пока ничего такого не случилось. Жалкая попытка девчонки улизнуть? Не стоит даже думать о ней. Бауэра это вообще не касается. Его ребятам еще предстоит встретиться с настоящими боевыми частями. Так обещал Квантрил, и Бауэр почему-то верил ему. Конечно, Квантрил был патологически жесток, но в его манере поведения и уверенном тоне, каким он отдавал приказания, было что-то от военного.
Бауэр отошел от камина и провел рукой по полке с военными трофеями, висевшей возле бюро. Конечно же, почетное место было отведено наградам: двенадцать медалей, аккуратно расставленные в два ряда, блестели на темно-синем бархате подушечек. За ними в рамках стояли телеграммы и вырезки из газет, уже начавшие желтеть. Все вырезки без исключения были посвящены войне. Все сообщения о судебном процессе над ним он давно выбросил — нечего держать всякий хлам. Тыловые крысы! Что они понимают в войне!
— Мне нужен доктор, — с трудом проговорила она сквозь сжатые зубы. — Вы должны мне помочь. Боюсь, это аппендицит.
Она хотела добавить что-то еще, но вдруг согнулась пополам от боли, тяжело дыша.
Тогда словно очнулась ее соседка. Днем сюда, в бывшую часовню, сквозь высокие окна проникал скудный свет, освещая глинобитные стены и грязный каменный пол. Женщины сидели небольшими группами, прижавшись друг к другу, чтобы согреться. У них были серые изможденные лица, лишенные всякого выражения; некоторые хранили следы побоев.
Консуэла Мадера подошла к блондинке. Белокурая девушка и Консуэла, вместе попав в это жуткое, гиблое место, одновременно пришли в себя. Когда сестры Консуэлы поняли, что родители и брат пропали и скорее всего мертвы, они были вне себя от горя. Но на их стенания явились стражники и набросились на девушек с дубинками и кулаками.
Консуэла быстро научилась скрывать свой страх и помогать остальным. Словно по безмолвному соглашению с прекрасной мексиканкой, юная блондинка по имени Карен помогала ей ухаживать за больными и утешать отчаявшихся. С самых первых дней, проведенных вместе, Карен и Консуэла стали преданными друзьями, готовыми друг ради друга на все.
— Что случилось, Карен? — Консуэла обняла блондинку за плечи и повела к стене. — Чем я могу помочь?
— Со мной все в порядке, — прошептала Карен. — Продолжай в том же духе и попытайся заманить сюда кого-нибудь из охраны.
Консуэла поняла ее с полуслова.
— Охрана! — закричала она. — Нам нужен врач! Эта девушка серьезно больна!
Карен застонала. Вцепившись в полы своего бесформенного халата, она прислонилась к стене и сползла на пол, мотая головой.
— Помогите! — крикнула она. — У меня внутри все горит!
Наконец Карен услыхала наверху какое-то движение: звук отодвигаемого стула, стук ботинок по кафелю пола. Затем на мгновение воцарилась тишина и послышалось металлическое звяканье ключа в замке.
Тяжелая дубовая дверь скрипнула, и Карен затаила дыхание. Идет, пронеслось у нее в голове. Он все-таки пришел.
Девушка опустила голову на грудь, а стражник в тяжелых ботинках тем временем шел через часовню к грубой глинобитной стене, где притулилась Карен. Остальные девушки расступились, освобождая ему дорогу и стараясь держаться группами. Консуэла принялась читать молитву.
Охранника звали Кейнс. Это был молодой человек с невыразительным лицом. Проходя мимо Консуэлы, он чуть замедлил шаг и непроизвольно облизнул губы.
Она такая красивая! — подумал он. Его бесцветные глаза остановились на ягодицах Консуэлы, и рука уже потянулась к ним, но вдруг замерла на полпути. Нет, она не такая, как все.
Консуэла единственная из всех вновь прибывших не боялась смотреть ему прямо в глаза. Без всякого страха она попросила у него бинты и воду для своих раненых товарок, а когда он принес, поблагодарила его. Она настоящая леди, думал Кейнс.
Не то, что эта белобрысая — она постоянно создавала массу проблем.
— В чем дело? — резко спросил Кейнс, подступая ближе к блондинке, которая никак не могла унять дрожь.
— Я заболела, — едва выговорила Карен.
Нахмурившись, Кейнс почесал за ухом.
— Дело в том, — пробормотал он, — что врачей здесь у нас нет. — Его глубоко посаженные глаза выражали неуверенность. — Правда, одни парень из охраны был когда-то фельдшером. Может, он вас посмотрит.
— О Боже, — застонала Карен и схватила Кейнса за руку, словно для того, чтобы удержать равновесие.
Стражник был вынужден сделать шаг вперед, чтобы не упасть. Нога в тяжелом ботинке сдвинулась с места, приклад висевшего на плече автомата стукнул его по спине.
— Чтоб ты сдох, — прошептала Карен и, опершись о стену, резко вскинула ногу, целясь Кейнсу в пах. Ошарашенный страж зашипел, словно проколотые кузнечные меха, а затем согнулся пополам, схватившись за уязвленное мужское достоинство. В этот момент ему на спину вспрыгнула Консуэла, обхватив своими тонкими ручками его бычью шею.
— Хватай оружие! — крикнула Карен. Оттолкнувшись от стены, она нацелилась головой в широкую и мягкую цель — живот.
Кейнс издал сдавленный стон и зашатался, но все же устоял на ногах. Сжав свой гигантский кулак, он обрушил его прямо в лицо маленькой блондинке.
Консуэла вскрикнула, увидев, как Карен свалилась на пол и из носа у нее брызнула кровь. Вдруг над их головами прозвучала автоматная очередь, прочертив неровную линию на стене. Звук всех оглушил, но никто из девушек ранен не был. В воздухе закружилась пыль. Раздались крики, приглушенные проклятья и шум работающих локтей — это переполошившиеся пленницы кинулись искать укрытие.
— Спокойно! — проревел чей-то бас. — Всем успокоиться, и вас не тронут!
Карен с опаской взглянула на человека, стоявшего на верхней галерее. Он все еще сжимал в руках пулемет, но ствол был направлен вверх, словно человек знал, что ему не придется воспользоваться оружием. К краю губ у него прилипла дымящаяся сигарета — он даже не потрудился ее вынуть.
Вот и все, подумала Карен. С самого начала было ясно, что им с Консуэло ни за что не одержать победу в этой проклятой тюрьме.
— Пусть это послужит вам уроком, — продолжал вещать сверху хорошо поставленный голос. — Отсюда нельзя убежать, пока мы сами вас не отпустим. Только попытайтесь еще хоть раз устроить что-либо подобное, и во всей округе не сыщется столько гробов, чтобы вас всех уложить.
Чертов ублюдок, думала Карен. Но она еще ему покажет. Дай только срок.
Она закрыла лицо руками. Передние зубы болели, но были целы. Кейнс тем временем оправил форму и щеголевато нахлобучил фуражку.
— Лживая притворщица, — пробормотал он, бросив на Карен быстрый взгляд. Потом повернулся кругом и вышел.
Карен не могла сдержать улыбки, заметив, что он хромает. Консуэла присела возле нее.
— Ты не ушиблась? — ласково спросила она.
— Кости по крайней мере целы.
— На этот раз тебе повезло, только не предпринимай больше таких безумных попыток.
— Я должна выбраться отсюда, — упрямо заявила Карен.
— Нам всем бы этого хотелось.
— Возможно. Но я своего добьюсь.
— Тогда хотя бы сначала хорошенько подумай, — вздохнула Консуэла. — Женщина в одиночку не сможет проложить себе дорогу кулаками. Здесь требуется нечто большее, чем просто смелость.
— А что еще у меня есть? — грустно улыбнулась Карен.
— Тебе нужно придумать какой-нибудь план.
— Какой здесь может быть план? — Она указала на сводчатый потолок и узкие щели окон где-то под потолком. — Отсюда нельзя выбраться иначе, чем через дверь.
— Неужели? — рассеянно спросила Консуэла, переводя взгляд с окон на Карен. — Ты быстрая, проворная. Должно быть, спортсменка?
— Чемпионка страны по гимнастике. Но это было давно, еще в школе. Я уже два года не участвую в соревнованиях.
— Может, все-таки сможешь пролезть в то окно?
Карен взглянула на окно, прикидывая ширину.
— Смогу, наверно. Но как я туда заберусь? Ведь у нас нет веревки.
— А халаты на что? — осенило Консуэлу. — Если оторвать подшивку, охрана ничего не заметит. А потом свяжем полоски в веревку.
Карен тронула Консуэлу за рукав.
— Спасибо тебе за то, что ты пытаешься мне помочь, но одна веревка тут не поможет. Ее нужно как-то закрепить в окне. Хорошо бы иметь какой-нибудь крюк или деревяшку, в общем, что-нибудь тяжелое, а у нас ничего такого нет.
— Это подойдет? — Быстро оглядевшись по сторонам, мексиканка и извлекла из-под халата деревянную дубинку.
— Консуэла, как тебе?..
— Это дубинка Кейнса. Он сейчас на обеде, поэтому спохватится только через некоторое время.
— Но как?..
Мексиканка рассмеялась.
— Я вытащила ее, когда все были заняты тобой. Но нужно срочно действовать. Кейнс того и гляди явится за ней.
— Что он сделает тебе, когда узнает?
— Ничего, наверно, — просто ответила Консуэла. — Я ему нравлюсь, так что за меня не волнуйся. Иди и как можно скорее возвращайся с полицией, хорошо? — И она принялась отрывать от халата подшивку. — Надо спешить.
Карен разорвала собственный халат и принялась связывать полоски ткани в веревку, а Консуэла собирала лоскутки у других женщин.
Через несколько минут самодельная веревка была готова. Карен привязала к ней дубинку и кинула в окно высоко над головой, но дубинка недолетела до окна и со стуком упала на пол. Все инстинктивно повернули головы к тяжелой дубовой двери, отделявшей их от охраны, но все было тихо.
Карен снова и снова пыталась добросить дубинку, но удалось ей это лишь с четвертой попытки. Наконец дубинка прошла в узкую прорезь в стене, и из каждой груди вырвался вздох облегчения.
— Быстрее! Кто-то идет!
Сжав зубы и стараясь сохранять спокойствие, Карен начала подниматься по веревке. Ладони потели, нестерпимо болели плечи, но она неуклонно продолжала свой путь, перебирая руками и ногами отталкиваясь от стены.
— Скорее! — шептала Консуэла.
С огромным усилием Карен перебросила ногу через раму и, оседлав окно, закрепила дубинку изнутри, выбросив веревку наружу.
Когда Кейнс в сопровождении напарника вошел в часовню, Карен Локвуд и след простыл — лишь в сводчатом окне торчала закрепленная там дубинка.
— Что здесь происходит? — грозно спросил Кейнс, обводя женщин звериным взглядом.
Консуэла вышла вперед. Проглотив застрявший в горле комок, она заставила себя улыбнуться.
— Мы рады вас видеть, сеньор.
Словно случайно, халат соскользнул у нее с плеча, обнажив пышную округлость груди. Кейнс уставился на нее. Она заметила, как его дыхание участилось.
Молчание нарушил звук падающей дубинки; за ней тянулся хвост составленной из обрывков веревки — Карен удалось убежать.
— Эй, что это? — спросил напарник Кейнса.
Кейнс поднял дубинку и сунул ее за пояс.
— Это моя дубинка, — озадаченно произнес он. — Я и не заметил как ее потерял.
— Все эти стервы, — пробормотал другой стражник и принялся пересчитывать оставшихся женщин, тыча в них пальцем. — Одной недостает, — наконец подытожил он, нажимая кнопку возле массивной дубовой двери.
Зазвучала сирена, раздался топот ног — охрана принялась обыскивать здание в поисках беглянки.
— Сбежала эта наглая маленькая блондинка, — сообщил напарник Кейнса, хватая Консуэлу за руку. — Где она?
Но Кейнс его оттолкнул.
— Что ты к ней пристаешь?
— Они заодно. Эта мексиканская стерва наверняка знает, куда девалась ее подружка. — Он повернулся к Консуэле. — Ведь так, дрянь? — С этими словами он ударил ее по лицу. — Я тебя спрашиваю! — Снова удар.
Из уголка губ Консуэлы потекла струйка крови.
Кейнс замахнулся на напарника дубинкой.
— Немедленно прекрати! — крикнул он, сверкая глазами.
— В чем дело? Или ты хочешь, чтобы нам влетело из-за этой шлюхи?
Кейнс уже готов был его ударить, когда тяжелая дубовая дверь распахнулась и в помещение часовни вошел усиленный наряд вооруженной до зубов охраны. Среди них находился человек лет сорока в черной, с иголочки, форме и погонах майора вооруженных сил США. Был он приземист и крепок, на его суровом лице было написано полное отсутствие чувства юмора: такие лица бывают лишь у религиозных фанатиков и профессиональных военных.
Кейнс опустил дубинку, чтобы отдать честь старшему по званию.
— Как это произошло? — рявкнул майор.
— Похоже, она сбежала через окно, — ответил Кейнс. — Связала веревку из лоскутов, сэр.
Майор принял информацию к сведению и тут же помрачнел, прочитав торжество на лицах пленниц. Потом кивнул в сторону Консуэлы Мадеры.
— Почему у нее лицо в крови?
В разговор вступил напарник Кейнса.
— Она дружила со сбежавшей девушкой, сэр. Я думал, мне удастся заставить ее говорить.
— О чем? — фыркнул майор. — Они даже не знают, где находятся. Идиот! Испортил ей лицо из-за ерунды.
— Прошу прощения, сэр!
— Ваше имя, рядовой!
— Декстер. Капрал.
— Вы здесь не для того, чтобы портить товар, Декстер!
— Так точно, сэр!
— Что бы они ни натворили, вы не имеете права бить их по лицу. Вам ясно?
— Так точно, сэр!
— Надо бить по телу, вот так. — И майор нанес мощный удар Консуэле в живот.
Девушка застонала, согнувшись от боли; голова ее откинулась назад.
Майор Дик Бауэр потер руки.
— После такого они по-прежнему прекрасно выглядят. Ясно?
— Так точно, сэр!
— Кстати, это вы двое дежурили, когда произошел побег?
— Не совсем. У нас был перерыв на обед...
— Ничего, капрал, с кем не бывает.
Напряженное лицо капрала просветлело.
— Благодарю вас, сэр.
Бауэр достал револьвер.
— Так что вам не о чем беспокоиться, — произнес он и выстрелил капралу в лицо.
Когда тело капрала рухнуло на пол, Бауэр пнул его ногой, как бы пододвигая в сторону Кейнса.
— Смотри, чтоб больше такое не повторилось, — спокойным голосом бросил майор и ушел.
Кейнс почувствовал, как кровь отлила от лица. Выходя вслед за Бауэром и остальными из помещения часовни, он кинул быстрый взгляд на Консуэлу. Она стояла, скрючившись, на четвереньках возле трупа Декстера. Девушка попыталась было встать, но ноги не слушались ее, и Кейнс пожалел, что не может ей помочь. Он знал, что иначе Дик Бауэр сотрет его в порошок.
Час спустя Бауэр сидел, закинув ноги на заваленное бумагами шведское бюро. Затянувшись сигаретой, он услышал, как где-то в отдалении полуденную тишину прорезал пулеметный лай.
Пока беглянку еще не поймали, но много времени это не займет. Безоружная женщина не сможет долго скрываться в здешних горах. Конечно, ее побег — это досадное упущение, но в целом беспокоиться не о чем. Он пустил к потолку колечко дыма. В уголках его жесткого рта играла улыбка. Мало что могло вызвать у него улыбку, и пулеметная очередь была одной из таких вещей. Сняв ноги с бюро, он подошел к камину, где весело потрескивали дрова. Взяв кочергу, он нехотя сунул ее в огонь, подняв столб искр. Это зрелище напомнило ему залпы артиллерийских орудий, и кончики губ его снова пошли вверх. Залпы артиллерийских орудий тоже веселили майора.
Честно говоря, ему было страшно приятно снова принять командование. Конечно, в его подчинении сейчас находятся всего пятнадцать человек, но среди них есть отборные бойцы, проверенные еще во Вьетнаме. Бауэр лично целый месяц тренировал их, чтобы они приобрели нужную форму. Они были хорошо вооружены, получали хорошее жалованье и были готовы на все.
Пока ничего такого не случилось. Жалкая попытка девчонки улизнуть? Не стоит даже думать о ней. Бауэра это вообще не касается. Его ребятам еще предстоит встретиться с настоящими боевыми частями. Так обещал Квантрил, и Бауэр почему-то верил ему. Конечно, Квантрил был патологически жесток, но в его манере поведения и уверенном тоне, каким он отдавал приказания, было что-то от военного.
Бауэр отошел от камина и провел рукой по полке с военными трофеями, висевшей возле бюро. Конечно же, почетное место было отведено наградам: двенадцать медалей, аккуратно расставленные в два ряда, блестели на темно-синем бархате подушечек. За ними в рамках стояли телеграммы и вырезки из газет, уже начавшие желтеть. Все вырезки без исключения были посвящены войне. Все сообщения о судебном процессе над ним он давно выбросил — нечего держать всякий хлам. Тыловые крысы! Что они понимают в войне!