Пусть учтет это и примет меры к их опознанию; если станет ясно, что они являются гражданами Свиры, незаконно покинувшими нашу территорию, следует задержать их и сообщить мне – через вас. Поясняю: у меня нет непосредственной связи с ним, вернее, он может слышать меня, но я не получу ответа: у него там очень маломощная установка, обстоятельства не позволяют иного. А ваша дальнейшая задача: вот так кружить над островом, давая понять, что они замечены.
– А если они все же захотят взлететь?
– Тогда… Отправьте их к Аруку и его бабушке. Таков приказ.
– Верком, вы не против, чтобы я записал его?
– Бросьте, бросьте. Я прекрасно знаю, что наш радиообмен и так записывается с первого до последнего слова. У меня все. Информируйте и впредь обо всем замеченном и предпринятом. Конец связи.
– Конец связи, верком.
* * *
Начальник улкасской охраны рысцой бежал к ним.
– Арбарам…
– Отдышись сначала. Что случилось? Океан вышел из берегов?
– Наши приборы увидели воздушную машину. Над нами. Очень, очень высоко.
Делает круги. Простым глазом не видно.
Арбарам взглянул на Гумо:
– Это твой?
Верком покачал головой. Проговорил хмуро:
– Наверняка свирские прогносты. – И, отвечая на вопрошающий взгляд:
– Вторая разведка. Вершительская.
– Следят за тобой?
– Да нет, не думаю. Это все скорее всего из-за того самого беспорядка на побережье. Хотят понять, что там происходит.
– Он нас тут увидит, а?
– Мою машину укрывают деревья. Надеюсь, что они там, наверху, не станут вглядываться слишком пристально. Так или иначе, пока он тут болтается, я не смогу взлететь: в воздухе сразу обнаружат. И, чего доброго… – Гумо умолк, не договорив.
– Я тебе давно говорил: нам тоже воздушные машины нужны. С ними мы бы войну уже закончили.
– Будут и они – потерпи. Вот раскрутим наше дело, будет и у вас много денег – сможете покупать их в Свире открыто, только не во время войны, конечно.
– А тогда можно будет и официально обучать ваших людей летать на агралетах.
– Думаешь, нам продадут?
– Отчего же нет – если будете платить. Тем, кто строит эти машины, тоже нужны заработки, чем больше, тем лучше. Просто нужно побыстрее все закончить: и войну, и подготовку к началу нашего дела. Вернусь в Сургану – начну зондировать почву в иностранном ведомстве: пора уже, наверное, готовить договор, как думаешь?
– Думаю, давно пора, давно уже. Гумо принюхался:
– Чем это пахнет так приятно?
– Я же сказал тебе: вуцанку жарят. Это сейчас просто ветерок на нас подул. Приглашает к обеду.
– Ну, что же, самое время, пожалуй. Горо! Достань-ка мой пофебец из кабины…
* * *
Зеленый берег приближался медленно, как казалось Онго, – чересчур медленно; ему казалось, он физически ощущает, как утекает время, минута за минутой, час за часом – без толку, безо всякой пользы. Разве что отдохнуть смогли – хотя и в тесноте, да не в обиде. Подремали, да и сейчас еще многие спят – и разведчики, и кое-кто из экипажа. Пожалуй, самое время спросить капитана, что он собирается делать на острове и надолго ли хочет задержаться там. И в случае если его ответы не удовлетворят разведчиков – придется, чего доброго, принять крутые меры…
Да только без переводчика со старшим не объяснишься. Куда девался этот специалист по свире?
Онго огляделся.
Ага, судя по сапогам – он вот где: в самой корме. Заполз под настил и спит во все лопатки, накрыв голову плотной непромокаемой курткой. Жаль, конечно, но придется потревожить сладкий сон переводчика…
Онго встал; неуверенно ступая, балансируя руками (Арук их знает, этих моряков, как они ухитряются свободно и быстро передвигаться тут, когда все время качает – пусть и не очень, но все же!..), ухитрился все же добраться до кормы. Наклонился, чтобы разбудить спящего. И в такой позе застыл, словно окаменел. Послышалось ему, что ли? Галлюцинация? Или?.. Ему показалось, что оттуда, из-под настила, доносятся пусть и едва слышные, но все же ясно различимые слова, произнесенные на свире; не на той, с трудом понимаемой как-бы-свире, на которой объяснялся самодеятельный переводчик, а на нормальной, чистой, ясной, правильной.
Онго вслушался.
"С моря мы их не замечаем…" Пауза.
"Есть. Кроме того, на борту команда якобы свир-ских разведчиков. Это нуждается в проверке".
Снова пауза. Видимо, отвечает неслышимый отсюда собеседник.
"А если придется вступать в огневой контакт"? Еще перерыв.
"Понял. Попробую убедить капитана".
И опять молчание. Продолжительное.
"Затем, чтобы завладеть оружием. На побережье взяли в плен улкаса, он показал, что оружие доставлено – или будет доставлено на Кукурей. А у рыбаков оружия мало. Оно им нужно – по нынешней обстановке. Раньше-то война их не задевала. Поэтому не уверен, что капитан согласится".
"Нет, никакая это не галлюцинация, – уверенно решил Онго. – А нормальный радиообмен с… с кем-то. А…"
"Понял ясно. Конец связи. Оставайтесь на приеме".
Онго торопливо, хватаясь за борт, вернулся на свое место. Сел.
Зажмурился. Сладко, протяжно зевнул. Из-под ресниц видел, как мимо прошел, тоже зевая и потягиваясь, переводчик. Только что проснувшийся. А во сне очень бойо разговаривавший с кем-то на чистой свире. Очень интересно. И – как бы это сказать – обнадеживает.
Значит, обстановка вырисовывается такая…
Онго широко открыл глаза, словно только что проснувшись. Похлопал ресницами. Поднялся. Огляделся, как бы в нерешительности. Переводчик успел уже скрыться наверху, в рубке. Никто, похоже, на Онго сейчас не смотрел, не следил.
Пожалуй, случая удобнее не дождешься.
Он прикоснулся к руке дремавшего рядом Мори: положил свои пальцы на его запястье, слегка сжал. Разведчик открыл глаза – ясные, словно он и не засыпал.
Ничем другим Мори не показал, что проснулся, – ни словом, ни движением. Онго медленно, словно во сне, сполз – спиной по борту – влево, так что голова его оказалась на плече Мори. Только после этого прошептал почти беззвучно:
– Иду в корму. Там под настилом есть что-то. Предупредишь, если туда пойдет переводчик из рубки.
Мори моргнул – это означало: "Понял". И остался полулежать в прежней позе. Онго лениво поднялся и пошел туда, где уже был. Но не остановился на прежнем месте; вместо этого, не оглядываясь, опустился на корточки, залез под настил. Туда, где спавшего рыбака-переводчика посещали видения.
Там оказалось тесно и душно, а к тому же еще и почти совершенно темно.
Искать пришлось на ощупь – среди всякого тряпья, обрывков сетей, круглых поплавков, каких-то веревок. Онго методично ощупывал один предмет за другим, медленно, ползком, пробираясь все дальше и дальше – пока не наткнулся наконец на переборку. Дальше пути не было – но и найдено не было то, чему, как Онго был уверен, обязательно следовало здесь находиться: не станет же рыбак таскать это с собой на мостик! И тем не менее нашарить это никак не удавалось. Отпихивая хлам в сторону, Онго ладонью провел по переборке. Нашлось нечто: заноза, основательно ужалившая его в венерин бугор ладони около большого пальца. Онго мысленно выругался, отдернул руку. "Нет, – подумал он, – так далеко владелец не стал бы засовывать свой аппаратик, он должен быть где-то под рукой, но в таком месте, где вероятность случайно наткнуться на него самая малая. Разговаривал он лежа. Предположим, я лег на спину… Вытянул руки – куда? Вверх, понятно, куда же еще. К настилу. И что же я там обнаружил?.. Ничего… ничего… ничего… а вот и что-то".
"Что-то" оказалось справа и позади – там, где настил утыкался, в заднюю переборку (на самом деле то был транец, но таких тонкостей Онго не знал). Там была прилажена узкая полочка, и на ней-то и приютился старый знакомый – командник в футляре, каким и самому Онго приходилось пользоваться не так уж давно. Самое мощное из самых портативных средств радиотелефонии, какое можно носить в кармане, не привлекая ничьего внимания. Но с кем можно было переговариваться отсюда? Радиуса действия аппаратика не хватило бы и на четверть расстояния отсюда и до свирской границы. А ближе? Кто мог находиться ближе? Причем не на севере – там горы. Где же? В море? На острове? Или… над головой?
Он едва успел наткнуться на эту последнюю мысль, как снаружи прозвучала негромкая птичья песенка. Онго поспешно засунул командник на место, но вылезти уже не успел: кто-то крепко схватил его за ноги. Потащил. Единственным, что Онго еще успел сделать, было – повторить ту же песенку, что было сигналом Мори: не вмешиваться в ситуацию. Иначе тут сейчас могла бы завязаться драка.
Не встречая сопротивления, переводчик легко вытащил Онго из норы. Онго сел. Рыбак подбоченился:
– Ты! Это моя место. Ты чего тут шарить? Украдать хотел что-то, ведь да?
Интонация была гневной, но голос – негромким: обиженному тоже явно не хотелось огласки.
Вместо объяснения своих действий Онго проговорил совершенно другое:
– Это самолет, верно? Наш, свирский. Выходит, ты – Мого? Больше никого здесь вроде бы не должно быть.
– Ты с ума совсем сходить, что?
– Вот что: девять – двадцать семь – восемьдесят один А-Зэ.
Переводчик медленно опустился на корточки рядом с Онго.
– А ты?..
Онго произнес кодовое обозначение группы:
– Обратный шестнадцать – шестьдесят четыре – двести пятьдесят шесть.
– Проверю.
– Обязательно. Давай сразу. Чтобы потом это не отвлекало.
– Да уж придется, – пробормотал Мого. – Ты тут пригляди.
И полез в свою берлогу.
Онго глянул на Мори. И кивнул, давая понять, что все в порядке.
Глава 6. ШПИОН И ДИВЕРСАНТ
– Так все-таки, – сказал Гумо, – хотелось бы знать: отчего это вы не могли сидеть тут спокойно, зачем понадобилось начинать возню с виндорами, да к тому же именно здесь? Боевого пыла излишек? Так и проявляли бы его в настоящей войне. Клин ведь до сих пор не ваш. А как было условлено?
– Клин – это на твоей совести, – ответил Арбарам тоном, не допускавшим возражений. – А виндоров мы тут стали осаживать по делу. Не просто так.
– Какие же такие дела вдруг возникли у тебя с ними? Остров этот они ведь вам продали?
– Как бы не так!
– Нет? Но ведь все уже было на мази!
– Вот именно, что – было. Да прошло.
– Объясни членораздельно.
– Все изменилось за последние день-два. Все из-за этого самого Атурга.
– Не понимаю. Какая связь?..
– А вот какая. Если бы сверху сбросило одних только людей, это, конечно, ничего не изменило бы. Но и ваш агралет, пытавшийся в то время взлететь и выйти из опасной зоны, швырнуло на скалы, и он погиб со всеми людьми. Это само по себе еще не такая большая, беда. Но кому-то у вас пришла в голову светлая мысль: этой же машиной переправить и какую-то часть оборудования для… для наших дел.
– Не "кому-нибудь", а мне! Это была почти вся приборная часть того пульта управления, который следовало смонтировать для…
– Я знаю, для чего. Все это упало – частью на землю, частью в воду. Но там мелко, и рыбакам удалось все достать.
– Предположим, они достали. Но что могут рыбаки понять в свирской промышленной технологии? Они же…
– Может, сами они и не могли разобраться, значит, кто-то им подсказал.
Так или иначе – они знают, что мы собираемся там сделать.
– Ну и пусть знали бы на здоровье. Лишь бы это не дошло до Сурганы.
– Что ты постоянно перебиваешь, не даешь говорить!
– Извини пожалуйста, усхани. Я просто не понимаю…
– Сейчас поймешь. Все сейчас поймешь! Не иначе, как у них затаился кто-то из людей твоего врага. И вот он не только объяснил им, в чем дело. Но и подсказал, какие на этом будут делаться деньги. И они потребовали доли в нашем проекте!
– Вот скоты! Сколько же они хотят?
– Одну треть – не более и не менее.
– Бред! Они же ничего не вкладывают!
– Кто-то их крепко подковал. И когда я от имени всех учредителей – то есть и от твоего тоже – ответил, что об этом не может быть и речи, они.сказали, что, во-первых, отменяют свое разрешение на строительство водозаборной станции.
А без воды, как ты сам мне говорил, никакие действия невозможны. А вода тут только в океане. А океанские побережье – у виндоров…
– Перестань жевать резину! Значит, отменили…
– Это еще не все. Сказали, что больше не будут перевозить наши грузы на своих судах. А как еще можно доставить туда тяжелое оборудование? Не по воздуху же.
– Сволочи.
– Так что возникла задача: нейтрализовать их намерения. Как? Это и ребенок поймет: единственный путь – завладеть частью побережья, достаточной для строительства станции, для причалов, на которых можно было бы выгружать тяжелую технику. Это во-первых. А во-вторых – отнять у виндоров несколько кораблей, чтобы было на чем эту технику перевозить.
– Что, в горах появились моряки? Не знал…
– В горах нет моряков. Но есть люди, которые заставят виндоров на их же судах выполнять наши приказы. Понимаешь теперь, что были причины начать эту, как ты говоришь, драку.
– Были, действительно. А чего удалось уже добиться? У нас считают виндоров людьми миролюбивыми – у них даже армии нет.
– Будь у них оружие, моим людям пришлось бы куда солонее, чем на самом деле. Сейчас нам удалось отбить кусок побережья, и мы стараемся расширить его до нужной величины. Но полного спокойствия у меня нет. Они продолжают тревожить нас; ночь была очень напряженной. И если только у них появится достаточное количество современного оружия…
– Кстати, об оружии: я тут привез тебе в подарок кое-что. Из последних конструкций. Думаю, тебе понравится.
– Прими мою благодарность. Надеюсь, никому в твоей стране не придет в голову делать такие же подарки рыбакам?
– Уверен, что нет. Хотя… Вернусь – приму меры.
– Значит, тебе нужно вернуться поскорее.
– Легко сказать! Когда над нами летает этот проклятый агралет. Явно разведчик.
– Вот сколько раз я тебе говорил: дай нам снаряды сбивать такие машины.
– А я и не отказывал. Но не могу же я сразу перетащить к тебе весь свирский арсенал.
– Понимаю: тебе не надо, чтобы улкасы становились очень сильными. Но ведь я не даром прошу! Не надо дарить! Продай!
– Купи. Только не в кредит: я не банк. Заплати.
– Вот запустим наше дело…
– Ну, тогда и купишь. Ладно. Это все пустые слова. Но как мне действительно выбраться отсюда? Этот агралет – он тут может и еще сутки проболтаться, и двое, если понадобится…
– Знаешь, пусть твоя машина тут стоит, пока он наверху. А мы с тобой уйдем так, как я сюда приехал: по морю. Доставим тебя, сам понимаешь, в какое место. А уже оттуда вызовешь хоть эту машину, хоть другую…
– Без своей охраны я и с места не сдвинусь.
– Разве кто-то сказал "без охраны"? Конечно, возьмешь с собой всех своих.
– Что, у тебя тут целый флот, чтобы увезти и твоих, и мою команду?
– Флот не флот. Но полдюжины, как они их называют, шхун есть. Взяли тут на материке, в одной деревне. Вместе с людьми.
– Что-то я их не заметил.
– Они по ту сторону острова, там есть такое удобное местечко, как они говорят – бухточка. Все они там под надежной охраной.
– Ну, что же, это выход, пожалуй.
– Только нужно подождать, пока стемнеет.
– Да уж придется подождать.
Тирр-юрр-иаууу-тиу-тиу… Чириканье и завывание. Однако, когда оно проходит через декодер, получается вполне связное:
– ВС, ВС, я девять – двадцать семь – восемьдесят один А-Зэ. Как слышите?
– А-Зэ, слышу удовлетворительно.
– Нужно проверить код: шестнадцать – шестьдесят четыре – двести пятьдесят шесть Обратный.
– А-Зэ, срочно: откуда вам известен этот код?
– От старшего группы из шести… Нет, тогда еще из семи человек, встреченных нами на побережье.
– А-Зэ, немедленно запрошу. Теперь примите информацию. На острове в той части берега, куда вы держите курс, замечена группа вооруженных людей до трех дюжин человек. Залегли в дюнах. Не исключено, что ожидают вас. Дальше: на противоположной стороне острова в бухте стоит шесть судов вашего класса. На них замечены люди, часть которых вооружена. Они не предпринимают никаких действий.
– ВС, сколько вооруженных?
– Наблюдатель насчитал до дюжины. Но могут быть и другие – в рубках, в трюмах.
– ВС, благодарю. Когда можно ожидать ответа на запрос?
– Оставайтесь на связи. Думаю, в течение получаса.
– Я отключусь на пятнадцать минут.
– Учтено. Конец связи.
Мого вернул аппарат на место. Выполз из закутка. Проговорил ожидавшему Онго:
– Вернись на место и жди. О тебе запросил центр. Не боишься?
Улыбнувшись, Онго покачал головой. Вернулся к Мори, сел. На вопросительный взгляд ответил:
– Похоже, этот мужик – из наших. Скоро узнаем.
– Этот? С его-то свирой?
– Ну, когда надо, он говорит не хуже нас с тобой.
Мори только головой покачал. С другой стороны послышался голос Керо, вроде бы крепко спавшего:
– Мне еще на берегу показалось, что он темнит.
– Что ж ты нас не вразумил? Керо встал во весь рост. Потянулся.
– Хотел еще приглядеться. А вообще – пускай сперва доставят нас, куда нам надо, а там разберемся, если понадобится. Ох, Арук! Что это они задумали?
Этак и убить можно.
Последнее восклицание было вызвано размашистым движением гика большой мачты, близ которой они располагались: парус этой мечты перемещался, повинуясь движениям рыбаков, работавших сейчас на брасах; достаточно толстое бревно пронеслось над самой головой разведчика. Одновременно судно накренилось, и он, не удержавшись на ногах, сделал два вынужденных шага и угодил прямо в объятия Мори.
– Здравствуй, милый, – сказал Мори с усмешкой. – Давно тебя не видал.
Что – коленки подгибаются?
Керо высвободился из его лап. Присел рядом:
– Что это им вздумалось такие фигуры изображать? Онго, покосившись на принявший новое положение парус, поднялся. Посмотрел. Сказал озабоченно:
– Вот так раз. Выходит, наши моряки раздумали плыть на остров. Хорошо, если теперь повезут нас прямо к месту. Придется сходить к капитану – выяснить, что да как. Кстати, и переводчик сейчас там.
Однако на переводчика Мого он наткнулся уже на полпути: тот как раз спускался сверху по узкому трапу, скользя локтями по поручням. И, завидев Онго, настороженно спросил на свире, очень тихо:
– Ты куда это разогнался?
– К капитану. Куда он сейчас правит? Пойдем – переведешь.
– Пойдем, только не туда. Вот получу сейчас ответ, и ясно станет, надо ли вообще тебе с капитаном разговаривать. Или же…
Он не договорил. Прежде чем нырнуть в свой закуток, предупредил:
– Будь здесь. Как знать – может, там возникнут вопросы к тебе…
И уполз. Онго послушно остановился, прислонился к переборке, готовясь ждать.
– …ВС, ВС! На связи А-Зэ.
– А-Зэ, слышу вас хорошо. Ответ на запрос получен.
– Слушаю.
– Задайте этому человеку вопрос. Запомните… Мого внимательно выслушал.
– Запомнил.
– Сделайте это немедленно и сообщите мне ответ. От него будут зависеть дальнейшие действия. Ожидаю, не прерывая связи. Хотя… лучше позовите его – я хочу услышать ответ от него самого.
– Вы думаете…
– Сделайте так!
– Ждите.
Мого вылез, держа в руке командник. Жестом подозвал Онго.
– Иди сюда. С тобой хотят говорить. Умеешь пользоваться этим?
– Приходилось, – усмехнулся Онго.
– Присядь. Не надо демонстрировать всем и каждому, что я пользуюсь такой связью.
Онго присел. Поднес аппарат к уху. Нажал клавишу.
– На связи Обратный шестнадцать – шестьдесят четыре – двести пятьдесят шесть.
– Обратный, выслушайте вопрос и ответьте сразу. Что подарил вам человек, дававший задание, перед вашим уходом? Помните?
Онго только пожал плечами: такое обычно не забывается.
– Отвечаю: флаг-воинские значки на воротник.
– Вопрос: кто был этот человек?
– Ответ: верком Сидо.
– Хотели бы поговорить с ним?
– Хотел бы? Я просто обязан доложить ему…
– Хорошо. Передайте аппарат его хозяину. Мого тут же перехватил трубку.
Присел. Шепнул Онго:
– Встань. Прикрывай… И – уже в трубку:
– А-Зэ… Он услышал:
– Ответы соответствуют. А главное – голос подлинный, тот, что записан и проанализирован в центре. Это действительно наши люди. Только в центре полагали, что группа погибла. Выходит, только один?
– Он не погиб, но пострадал. Сейчас его лечат на берегу.
– Центр просит наладить прямую связь с нами. Почему они не пользуются станцией, что в их распоряжении? Спроси.
– Я и сам знаю. Она повреждена при падении. Не работает. Да и пострадал как раз их специалист.
– Ясно. Мы сможем послужить ретранслятором и усилителем, но только при условии, что вы будете находиться в неподвижности, а пока мы оба движемся, каждый по-своему, никак не получается. Передай этому парню: как только окажетесь на суше и сможете сохранять неподвижность – сделаем такую попытку.
– Все понял.
– Конец.
Не вставая, Мого вполз в нору и выкарабкался оттуда уже без аппарата.
Сказал:
– Ну, что же, все в порядке. Считай, я тебя признал и всю твою команду.
– Теперь можешь сказать, куда мы плывем? Мого пожал плечами:
– В общем-то – никуда.
– Загадочно.
– Да нет, очень просто. Если знать обстановку, конечно.
– Мне не терпится узнать ее.
– Ладно, рискну, введу тебя в курс. Этот остров, к которому мы шли, Кукурей – наш остров – ну, то есть, конечно, виндорский. Видишь, я привык уже числить себя по их нации… Но не так давно его заняли улкасы.
– У них что – появился флот?
– Ну, нет. Своих кораблей у них нет. А есть наши. Они просто однажды ночью нагрянули в деревню – ту самую, где вы на нас вышли, – вооруженные, конечно; перевязали всех рыбаков, согнали на шхуны и под оружием заставили выйти в море и идти к этому острову. Это было три дня тому назад.
– А как же этот экипаж?
– Мы тогда как раз были в море – пошли на ночной лов, а то, конечно, и нас бы загребли. Пришли утром, когда их и след простыл, и только сегодня узнали, что сейчас все шхуны наши со всеми, похоже, людьми стоят в гавани по ту сторону острова. А нас на берегу поджидает засада.
– Теперь понятно, отчего вы отвернули. А что хотите делать?
– Капитан думает. Пока он решил так: до темноты будем дрейфовать, не очень удаляясь от острова, но и близко не подходя. Вот отойдем чуть дальше и начнем выметывать сети. Пусть там считают, что мы заняты своим делом без всяких задних мыслей. А ночью, может, удастся освободить наших. Тут, конечно, есть свои сложности. Мне сверху сообщили, что на острове сидит свирский агралет, тоже с командой, только непонятно, зачем он там. И пока наверху крутится наш разведчик, они, похоже, не рискуют взлететь. Но нам от этого только хуже: пара дюжин хорошо вооруженных наших солдат – наших по принадлежности – могут все испортить.
– Вернее всего, – подумал Онго вслух, – это ОСС. Да, не новички.
Слушай, а зачем им понадобились эти суда, кто-нибудь подумал?
– Арук их знает.
– Он-то знает, но и нам бы невредно понять. Вряд ли просто для морской прогулки. Так для чего же? Наверняка, чтобы перевезти водой что-то или кого-то.
А что именно?..
Он помолчал несколько секунд. – Слушай: тебе что, обещали прямую связь с центром?
– Ну, когда окажемся на суше и будем находиться в одной неподвижной точке. Это не скоро получится.
– А нужно – скоро. Как только стемнеет, надо будет подойти к берегу. Мы с тобой высадимся, и…
– Нет. Капитан не согласится. Если только, как я говорил, он собирается напасть на суда, а просто так рисковать не станет.
– Значит, когда подплывете поближе, мы с тобой уйдем на лодке. У вас ведь есть лодка. Очень нужна сейчас связь именно с центром. Они наверняка знают то, что нам с тобой неведомо. Мы с тобой за полчаса на берегу управимся. Для охраны – на всякий случай – возьмем моих ребят. Придется вернуть нам оружие.
Если капитан хочет выручить своих и крепко насолить улкасам, именно так нужно действовать.
– Ну, что же… Идем к капитану.
– Пошли!
– Ну, что ты нервничаешь, Гумо? Скоро стемнеет, и двинемся в путь. Тебе не приходилось плавать по морю? Не бойся, погода стоит тихая…
– Не знал, Арбарам, что ты – мореплаватель с опытом.
– Ну, мой опыт – одно путешествие, от берега сюда. Но хватило, чтобы победить страх.
– По-твоему, я боюсь?
– Так мне показалось. У нас, знаешь, не принято скрывать страх. Все равно люди видят. Надо его побеждать!
– Путешествие меня не пугает.
– Что же тогда?
– Этот агралет, он все кружит наверху.
– Пусть – если больше делать нечего.
– А меня уже два раза вызывали из Сурганы, из моего хозяйства. И я ни разу не смог ответить. Как бы там не занервничали! А за моими сейчас, я уверен, следят во все глаза. Наверное, не надо было мне лететь сюда.
– Что же ты не успокоишь своих? У тебя же все в порядке, все идет, как и было задумано. Что, связь отказала?
– Связь в порядке… Я сейчас просто не могу выходить в эфир: этот – наверху – сразу же перехватит разговор.
– И пусть себе. Ты же не открытым текстом будешь говорить, а через кодер.
– Агралет наверху – машина разведки, я тебе говорил. И преобразовать наши сигналы в мой голос – для них дело нетрудное. Тогда у них будет доказательство, что я перелетел границу и был тут, на чужой территории.
Официально мне ведь за границей делать нечего – я не дипломат и не разведчик.
Будь это еще мирное время… Но в войну такое может и не сойти с рук. Вот это меня, как бы сказать, немного беспокоит.
– Ничего, верком. Где-нибудь через час уже можно будет выйти в море. И за ночь успеем знаешь куда доплыть? В Порт-Малой, вот куда! Впечатляет?