Надя Платонова. Диалоги

А р и с т о т е л ь. Непременно.
Па р м е н и д. Итак, необходимо, чтобы при круговращении оно имело центр, а
также и другие части, которые вращались бы вокруг него. Но возможно ли, чтобы
перемещалось вокруг центра то, чему не свойственны ни центр, ни части?
А р и с т о т е л ь. Нет, совершенно невозможно.
П а р м е н и д. Но может быть, [единое], меняя место и появляясь то здесь, то
там, таким образом движется?
А р и с т о т е л ь. Да, если оно действительно движется.
П а р м е н и д. А не оказалось ли, что ему невозможно в чем-либо находиться?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. И следовательно, в чем-то появляться еще менее возможно?
А р и с т о т е л ь. Не понимаю, почему.
П а р м е н и д. Если нечто появляется в чем-либо, то необходимо, чтобы, пока
оно только появляется, оно еще там не находилось, но и не было бы совершенно
вовне, Коль скоро оно уже появляется.
А р и с т о т е л ь. Необходимо.
П а р м е н и д. Следовательно, если это вообще могло бы с чем-либо произойти,
то лишь с тем, что имеет части; тогда одна какая-либо часть могла бы находиться
внутри чего-либо, другая же одновременно вне его; но то, что не имеет частей,
никоим образом не сможет в одно и то же время находиться целиком и внутри и вне
чего-либо.
А р и с т о т е л ь. Правда.
П а р м е н и д. А не кажется ли еще менее возможным, чтобы тле-либо появлялось
то, что не имеет частей и не составляет целого, Коль скоро оно не может
появляться ни по частям, ни целиком?
А р и с т о т е л ь. Кажется.
П а р м е н и д. Итак, единое не меняет места, направляясь куда-либо или
появляясь в чем-либо, оно не вращается на одном и том же месте и не изменяется.
А р и с т о т е л ь. Похоже, что так.
П а р м е н и д. Следовательно, единое не движется ни одним видом движения.
А р и с т о т е л ь. Не движется.
П а р м е н и д. Но мы утверждаем также, что для него невозможно находиться в
чем-либо.
А р и с т о т е л ь. Утверждаем.
П а р м е н и д. Следовательно, единое никогда не находится в том же самом
месте.
А р и с т о т е л ь. Почему так?
П а р м е н и д. А потому, что тогда оно находилось бы в другом месте таким же
образом, как в том же самом.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Но для единого невозможно находиться ни в себе самом, ни в
другом.
А р и с т о т е л ь. Невозможно.
П а р м е н и д. Следовательно, единое никогда не бывает в том же самом.
А р и с т о т е л ь. По-видимому, не бывает.
П а р м е н и д. Но что никогда не бывает в том же самом, то не покоится и не
стоит на месте.
А р и с т о т е л ь. Да, это невозможно.
П а р м е н и д. Таким образом, оказывается, что единое и не стоит на месте, и
не движется.
А р и с т о т е л ь. По-видимому, так.
П а р м е н и д. Далее, оно не может быть тождественным ни иному, ни самому себе
и, с другой стороны, отличным от себя самого или от иного.
А р и с т о т е л ь. Как это?
П а р м е н и д. Будучи отличным от себя самого, оно, конечно, было бы отлично
от единого и не было бы единым.
А р и с т о т е л ь. Верно.
П а р м е н и д. А будучи тождественно иному, оно было бы этим последним и не
было бы самим собой, так что и в этом случае оно было бы не тем, что оно есть,-
единым, но чем-то отличным от единого.
А р и с т о т е л ь. Да, именно.
П а р м е н и д. Итак, оно не будет тождественным иному или отличным от себя
самого.
А р и с т о т е л ь. Не будет.
П а р м е н и д. Но оно не будет также отличным от иного, пока оно остается
единым, ибо не подобает единому быть отличным от чего бы то ни было: это
свойственно только иному, и ничему больше.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е п и д. Таким образом, единое благодаря тому, что оно едино, не может
быть иным. Или, по-твоему, не так?
А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Но если оно не может быть иным из-за своего единства, то оно не
будет иным и из-за себя самого, а если оно не может быть иным из-за себя самого,
то само оно, никак не будучи иным, не будет и от чего бы то ни было отличным.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. Однако оно не будет и тождественно самому себе.
А р и с т о т е л ь. Почему же?
П а р м е н и д. Разве природа единого та же, что и природа тождественного?
А р и с т о т е л ь. А разве нет?
П а р м е н и д. Ведь когда нечто становится тождкственным чему-либо, оно не
становится единым. А р и с т о т е л ь. Чем же тогда оно становится?
П а р м е н и д. Становясь тождественным многому, оно неизбежно становится
многим, а не одним. А р и с т о т е л ь. Правда.
П а р м е н и д. Но если бы единое и тождественно ничем не отличались, то всякий
раз, как что-либо становилось бы тождественным, оно делалось бы единым и,
становясь единым, делалось бы тождественным.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Следовательно, если единое будет тождественно самому себе, то
оно не будет единым с самим собой и, таким образом, будучи единым, не будет
единым. Но это, конечно, невозможно, а следовательно, единое но может быть ни
отлично от иного, ни тождественно самому себе.
А р и с т о т е л ь. Да, не может.
П а р м е н и д. Итак, единое не может быть иным или тождественным ни самому
себе, ни иному.
А р и с т о т е л ь. Конечно, не может.
П а р м е н и д. Далее, оно не будет ни подобным, ни неподобным чему-либо - ни
себе самому, ни иному.
А р и с т о т е л ь. Почему?
П а р м е н и д. Потому что подобное - это то, чему в некоторой степени
свойственно тождественное.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д . Но оказалось, что тождественное по природе своей чуждо
единому.
А р и с т о т е л ь. Да, оказалось.
П а р м е н и д. Далее, если бы единое обладало каки ми-либо свойствами, кроме
того чтобы быть единым, то оно обладало бы свойством быть большим, чем один, что
невозможно.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Следовательно, единое вовсе не допускает тождественности - ни
другому, ни самому себе.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
П а р м е н и д. Значит, оно не может быть и подобно ни другому, ни себе самому.

А р и с т о т е л ь. Выходит, так.
П а р м е н и д. С другой стороны, единое не обладает свойством быть иным, ибо и
в таком случае оно обладало бы свойством быть большим, чем одно.
А р и с т о т е л ь. Да, большим.
П а р м е н и д. Но то, что обладает свойством быть отличным от самого себя или
от другого, неподобно как скбе самому, так и другому, Коль скоро подобно то,
чему ь свойственна тождественность.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. Единое же, вовсе не обладая, как выяснилось, свойством быть
отличным, никак не может быть неподобным ни себе самому, ни иному.
А р и с т о т е л ь. Конечно, не может.
П а р м е н и д. Следовательно, единое не может быть ни подобным, ни неподобным
ни себе самому, ни иному.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
П а р м е н и д. Далее, будучи таким, оно не будет ни равным, ни неравным ни
себе самому, ни другому.
А р и с т о т е л ь. Почему так?
П а р м е н и д. Будучи равным, оно будет <меть столько же мер, сколько то, чему
оно равно.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. А будучи больше или меньше тех величин, с которыми оно
соизмеримо, оно по сравнению с меньшими будет содержать больше мер, а по
сравнению с большими - меньше.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. А по отношению к величинам, с которыми оно не сопоставимо, оно
не будет иметь ни меньше, ни больше мер.
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д . Но разве возможно, чтобы непричастное тождественному было
одной и той же меры ила имело что-либо тождественное другому?
А р и с т о т е л ь. Невозможно.
П а р м е н и д. А что не одной и той же меры, то н( может быть равно ни себе
самому, ни другому. А р и с т о т е л ь. Как видно, нет.
П а р м е н и д. Но, заключая в себе большее или меньшее число мер, оно состояло
бы из стольких частей, сколько содержит мер, и, таким образом, опять не было бы
единым, но было бы числом, равным числу содержащихся в нем мер.
А р и с т о т е л ь. Правильно.
П а р м е н и д. А если бы оно содержало всего одну меру, то было бы равно этой
мере; но ведь выяснилось, что ему невозможно быть чему-либо равным.
А р и с т о т е л ь. Да, это выяснилось,
П а р м е н и д. Итак, не будучи причастно ни одной мере, ни многим, ни немногим
и будучи вовсе нкпричастно тождественному, единое, очевидно, никогда не будет
равным ни себе, ни другому, а также не будет больше или меньше себя или иного.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Теперь вот что. Представляется ли возможным, чтобы единое было
старше или моложе или одинакового возраста с чем-либо?
А р и с т о т е л ь. Почему бы и нет?
П а р м е н и д. А потому, что, будучи одинакового возраста с самим собой или с
другим, оно будет причастно равенству во времени и подобию; а мы уже говорили,
что единое не причастно ни подобию, ни равенству.
А р и с т о т е л ь. Да, мы это говорили.
П а р м е н и д. Далее, мы говорили также, что оно нкпричастно неподобию и
неравенству.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Но будучи таковым, может ли единое быть старше или моложе
чего-либо или иметь с чем-либо одинаковый возраст?
А р и с т о т е л ь. Никоим образом.
П а р м е н и д. Следовательно, единое не может быть моложе, старше или
одинакового возраста ни с самим собой, ни с другим.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
П а р м е н и д. Но если единое таково, то может ли оно вообще существовать во
времени? Ведь необходимо, чтобы существующее во времени постоянно становилось
старше самого себя?
А р и с т о т е л ь. Да, необходимо.
П а р м е н и д. А старшее не есть ли всегда старшее по отношению к младшему?
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д . Значит, то, что становится старше скбя, становится вместе с
тем и моложе себя, Коль скоро в нем будет то, старше чего оно становится.
А р и с т о т е л ь. Что это ты говоришь?
П а р м е н и д. А вот что. Если что-нибудь уже отлично от иного, оно не может
становиться отличным от него, поскольку таковым уже является: если что-нибудь
было или будет отличным от иного, значит, оно уже стало или станет таковым; но
если что-нибудь становится отличным от иного, то, значит, таковым оно не
является в настоящем, не будет в будущем и не было в прошлом, оно только
становится отличным, и не иначе.
А р и с т о т е л ь. Да, это необходимо.
П а р м е н и д . А старшее есть нечто отличное от младшего, а не от чего-либо
другого.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Следовательно, то, что становится старше самого себя, должно
неизбежно становиться вмксте с тем и моложе себя.
А р и с т о т е л ь. Выходит, так.
П а р м е н и д. С другой стороны, по времени оно, конечно, не бывает ни
продолжительнее, ни короче самого себя, но становится и есть, было и будет в
течение равного себе времени.
А р и с т о т е л ь. Да, и это необходимо.
П а р м е н и д. А следовательно, оказывается необходимым, чтобы все, что
существует во времени и причастно ему, имело один и тот же возраст с самим собой
и вместе с тем становилось старше и моложе себя.
А р и с т о т е л ь. По-видимому.
П а р м е н и д. Но единому не свойственно ни одно подобное состояние.
А р и с т о т е л ь. Да, не свойственно.
П а р м е н и д. Следовательно, единое не причастно времени и не существует ни в
каком времени. А р и с т о т е л ь. Действительно, не существует; по крайней
мере, так показывает наше рассуждение.
П а р м е н и д. Что же далее? Не представляется ли, что слова <было>, <стало>,
<становилось> означают причастность уже прошедшему времени?
А р и с т о т е л ь. Конечно.
П а р м е н и д. Далее, слова <будет>, <будет становиться>, <станет> не
указывают ли на причастность вркмени, которое еще только должно наступить?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д . А слова <есть>, <становится> на причастность настоящему
времени?
А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Следовательно, если единое никак не причастно никакому времени,
то оно не стало, не становилось и не было прежде, оно не настало, не настает и
не есть теперь и, наконец, оно не будет становиться, не станет и не будет
впоследствии.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Но возможно ли, чтобы нечто было причастно бытию иначе, нежели
одним из этих способов?
А р и с т о т е л ь. Невозможно.
П а р м е н и д. Следовательно, единое никак не причастно бытию.
А р и с т о т е л ь. Оказывается, нет.
П а р м е н и д. И потому единое никаким образом не существует.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет.
П а р м е н и д. Не существует оно, следовательно, и как единое, ибо в таком
случае оно было бы уже существующим и причастным бытию. И вот оказывается,
единое не существует как единое, да и [вообще] не существует, если доверять
такому рассуждению.
А р и с т о т е л ь. Кажется, так.
П а р м е н и д. А если что не существует, то может ли что-либо принадлежать ему
или исходить от него?
А р и с т о т е л ь. Каким же образом?
П а р м е н и д. Следовательно, не существует ни имени, ни слова для него, ни
знания о нем, ни чувственного его восприятия, ни, мнения.
А р и с т о т е л ь. Очевидно, нет
П а р м е н и д. Следовательно, нельзя ни назвать. его, ни высказаться о нем, ни
составить себе о нем мнкния, ни познать его, и ничто из существующего но может
чувственно воспринять его.
А р и с т о т е л ь. Как выясняется, нет.
П а р м е н и д. Но возможно ли, чтобы так обстояло дело с единым?
А р и с т о т е л ь. Нет. По крайней мере, мне так кажется.
П а р м е н ид. Так не хочешь ли, вернемся снова к первоначальному предположению
может быть, таким образом мы придем к чему-либо иному?
А р и с т о т е л ь. Конечно, хочу.
П а р м е н и д. Итак, утверждаем мы, если единое существует, надо принять
следствия, вытекающие для единого, какие бы они ни были?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Следи же за мной с самого начала: если единое существует, может
ли оно, существуя, не быть причастным бытию?
А р и с т о т е л ь. Не может.
П а р м е н и д . Итак, должно существовать бытие единого, не тождественное с
единым, ибо иначе это бытие не было бы бытием единого и единое не было бы
причастно ему, но было бы все равно что сказать <единое существует> или <единое
едино>. Теперь же мы исходим не из предположения <единое едино>, но из
предположения <единое существует>. Не правда ли?
А р и с т о т е л ь. Конечно.
П а р м е н и д. Тогда слово <существует> будет означать нечто другое, чем
<единое>?
А р и с т о т е л ь. Непременно.
П а р м е н и д. Поэтому если кто скажет в итоге, что единое существует, то не
будет ли это означать, что единое причастно бытию?
А р и с т о т е л ь. Конечно, будет.
П а р м е н и д . Повторим еще вопрос: какие следствия проистекают из
предположения: <единое существует>? Обрати внимание, не представляется ли
необходимым, чтобы это предположение обозначало единое, которое имеет части?
А р и с т о т е л ь. Как это?
П а р м е н и д. А вот как: если <существует)) говорится о существующем едином,
а <единое> - о едином существующем, и если, с другой стороны, бытие и единое не
тождественны, но лишь относятся к одному и тому же существующему единому,
которое мы допустили, то ведь необходимо, чтобы само существующее единое было
целым, а единое и бытие - его частями?
А р и с т о т е л ь. Необходимо.
П а р м е н и д. Далее, называть ли нам каждую из этих двух частей только
частью, или же каждая часть должна называться частью целого?
А р и с т о т е л ь. Частью целого.
П а р м е н и д. И следовательно, то, что едино, одновременно есть целое и имеет
части?
А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Что же далее? Каждая из этих двух частей существующего единого
- именно единое и бытие, может ли оставаться особняком: единое без бытия как
своей части, и бытие без единого как своей части?
А р и с т о т е л ь. Нет, не может.
П а р м е н и д. Следовательно, каждая из этих двух частей в свою очередь
содержит и единое и бытие, и любая часть опять-таки образуется по крайней мере
из двух частей; и на том же основании все, чему предстоит стать частью, всегда
точно таким же образом будет иметь обе эти части, ибо единое всегда содержит
бытие, а бытие - единое, так что оно неизбежно никогда не бывает единым, Коль
скоро оно всегда становится двумя [17].
А и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Что ж, существующее единое не представляет ли собой, таким
образом, бесконечное множество?
А р и с т о т е л ь. Выходит, так.
П а р м е н и д. Подойди к вопросу еще и следующим образом.
А р и с т о т е л ь. Каким?
П а р м е н и д. Не утверждаем ли мы, что единое причастно бытию, благодаря чему
и существует?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. И именно поэтому существующее единое оказалось многим.
А р и с т о т е л ь. Так.
П а р м е н и д. А что, если мы охватим разумом само единое, которое, как мы
утверждаем, причастно бытию, но возьмем его только само по себе, без того, чему,
по нашему утверждению, оно причастно,- окажется ли оно единым только или будет
также многим?
А р и с т о т е л ь. Единым. По крайней мере, я так думаю.
П а р м е н и д. Посмотрим. Бытие не должно ли неизбежно быть отличным от него и
оно само отличным от бытия, Коль скоро единое не есть бытие, но как единое ему
причастно?
А р и с т о т е л ь. Должно.
П а р м е н и д. Итак, если бытие и единое различны, то единое отлично от бытия
не потому, что оно - единое, равно как и бытие есть что-то иное сравнительно с
единым не потому, что оно - бытие, но они различны между собою в силу иного и
различного.
А р и с т о т е л ь. Совершенно верно.
П а р м е н и д. Поэтому иное не тождественно ни единому, ни бытию.
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д . И вот если мы выберем из них, хочешь - бытие и иное, хочешь -
бытие и единое, хочешь - единое и иное, то не будем ли мы брать при каждом
выборе два таких [члена], которые правильно называть <оба>?
А р и с т о т е л ь. Как это?
П а р м е н и д. Вот как: можно ли сказать <бытие>?
А р и с т о т е л ь. Можно.
П а р м е н и д. А можно ли сказать также <единое> ?
А р и с т о т е л ь. И это можно.
П а р м е н и д. Но не названо ли таким образом каждое из них?
А р и с т о т е л ь. Названо.
П а р м е н и д . А когда я скажу <бытие и единое>, разве я не назову оба?
А р и с т о т е л ь. Конечно, оба.
П а р м е н и д. Следовательно, если я говорю <бытие и иное> или <иное и
единое>, то я всегда говорю о каждой [паре] <оба>. Не правда ли?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Но возможно ли, чтобы то, что правильно называется <оба>, было
бы таковым, а двумя нет?
А р и с т о т е л ь. Невозможно.
П а р м е н и д. А когда перед нами два, есть ли какая-либо возможность, чтобы
каждое из них не было одним?
А р и с т о т с л ь. Нет, никакой.
П а р м е н и д . Но каждая из взятых нами [пар] представляет собою сочетание
двух [членов]; следовательно, каждый из них будет одним.
А р и с т о т е л ь. Очевидно.
П а р м е н и д. Если же каждый из них один, то при сложении какой угодно
единицы с любым парным сочетанием не становится ли все вместе тремя?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. А не есть ли три нечетное число, а два - четное?
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д. Далее, когда есть два, то необходимо ли, чтобы было н дважды, а
когда есть три трижды, Коль скоро в двух содержится дважды один, а в трех трижды
один?
А р и с т о т е л ь. Необходимо.
П а р м е н и д. А когда есть два и дважды, то не нкобходимо ли, чтобы было и
дважды два? И когда есть три и трижды, но необходимо ли также, чтобы было трижды
три?
А и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д. Далее, когда есть три и дважды, а также два и трижды, то но
необходимо ли быть дважды трем и трижды двум?
А р и с т о т с л ь. Безусловно, необходимо.
П а р м е н и д. Следовательно, могут быть произвкдения четных чисел на четные,
нечетных на нечетные, а также четных на нечетные н нечетных на четные.
А р и с т о т е л ь. Конечно.
П а р м е н и д. А если это так, то не думаешь ли ты, что остается какое-либо
число, существование которого не необходимо?
А р и с т о т е л ь. Нет, не думаю.
П а р м е н и д. Следовательно, если существует одно, то необходимо, чтобы
существовало и число.
А р и с т о т е л ь. Необходимо.
П а р м е н и д. Но при существовании числа должно быть многое и бесконечная
множественность существующего [18]. В самом деле, разве число не оказывается
бесконечным по количеству и причастным бытию?
А р и с т о т е л ь. Конечно, оказывается.
П а р м е н и д. Но ведь если все числа причастны бытию, то ему должна быть
причастна и каждая часть числа?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Значит, бытие поделено между мно жеством существующего и не
отсутствует ни в одной вкщи, ни в самой малой, ни в самой большой? Впрочем,
нелепо даже спрашивать об этом, не правда ли? Как, в самом деле, бытие могло бы
отделиться от какой-либо существующей вещи?
А р и с т о т е л ь. Да, никак не могло бы.
П а р м е н ид. Следовательно, оно раздроблено на самые мелкие, крупные и любые
другие возможные части, в высшей степени расчленено, и частей бытия
беспредельное множество.
А р и с т о т е л ь. Ты прав.
П а р м е н и д. Итак, частей бытия больше всего.
А р и с т о т е л ь. Да, больше всего.
П а р м е н и д. Что же, есть ли между ними какаянибудь, которая была бы частью
бытия и в то же время не была бы частью?
А р и с т о т е л ь. Как это возможно?
П а р м е н и д. Напротив, если она существует, то, полагаю я, пока она
существует, ей необходимо быть всегда чем-то одним, а быть ничем невозможно.
А р и с т о т е л ь. Да, это необходимо.
П а р м е н и д. Таким образом, единое присутствует в каждой отдельной части
бытия, не исключая ни меньшей, ни большей части, ни какой-либо другой.
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. А остается ли единое целым, находясь во многих местах
одновременно? Поразмысли над этим!
А р и с т о т е л ь. Размышляю и вижу, что это невозможно.
П а р м е н и д. Следовательно, оно расчленено, Коль скоро оно не целое; ведь,
не будучи расчлененным, оно никак не может присутствовать одновременно во всех
частях бытия.
А р и с т о т е л ь. Это правда.
П а р м е н и д. Далее, безусловно необходимо, чтобы делимое количественно
соответствовало числу частей.
А р и с т о т е л ь. Необходимо.
П а р м е н и д. Следовательно, утверждая недавно, что бытие разделено на
наибольшее число частей, мы говорили неправду: ведь, как оказывается, оно
разделено на число частей, не большее, чем единое, а на столько же, а ибо ни
бытие не отделено от единого, ни единое - от бытия, но, будучи двумя, они всегда
находятся во всем в равной мере [19].
А р и с т о т е л ь. По-видимому, так именно и есть.
П а р м е н и д. Таким образом, само единое, раздробленное бытием, представляет
собою огромное и беспркдельное множество.
А р и с т от е л ь. Очевидно.
П а р м е н и д. Следовательно, не только существующее единое есть многое, но и
единое само по себе, раздкленное бытием, необходимо должно быть многим.
А р и с т о т е л ь. Именно так.
П а р м е н и д. Однако так как части суть части цклого, то единое должно быть
ограничено как целое. В самом деле, разве части не охватываются целым?
А р и с т о т е л ь. Безусловно, охватываются.
П а р м е н и д. А то, что их охватывает, есть предел.
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д . Следовательно, существующее единое есть, надо полагать,
одновременно и единое, и многое, и целое, и части, и ограниченное, и
количественно бесконечное.
А р и с т о т е л ь. Очевидно.
П а р м е н и д. А коль скоро оно ограничено, то не имеет ли оно и кра в?
А р и с т о т е л ь. Безусловно, имеет.
П а р м е н и д. Далее, поскольку оно есть целое, не должно ли оно иметь начала,
середины и конца? Разве может что-либо быть целым без этих трех [членов]? И если
нечто лишено одного из них, может ли оно остаться целым?
А р и с т о т е л ь. Не может.
П а р м е н и д. Выходит, что единое должно обладать и началом, и концом, и
серединой.
А р и с т о т е л ь. Должно.
П а р м е н и д . Но середина находится на равном расстоянии от краев, ибо иначе
она не была бы серединой.
А р и с т о т е л ь. Не была бы.
П а р м е н и д . А, будучи таким, единое, по-видимому, оказывается причастно и
какой-нибудь фигуре, прямолинейной ли, круглой или смешанной.
А р и с т о т е л ь. Да, это верно.
П а р м е н и д. Но, обладая такими свойствами, не будет ли оно находиться и в
себе самом, и в другом?
А р и с т о т е л ь. Каким образом?
П а р м е н и д . Ведь каждая из частей находится в целом и вне целого нет ни
одной.
А р и с т о т е л ь. Так.
П а р м е н и д. П все части охватываются целым?
А р и с т о т е л ь. Да.
П а р м е н и д. Но единое - это и есть все его части: не более и не менее как
все.
А р и с т о т е л ь. Конечно.
П а р м е н и д. Так не составляет ли единое целого?
А р и с т о т е л ь. Как же иначе?
П а р м е н и д. Но если все части находятся в целом и если все они составляют
единое и само целое и все охватываются целым, то не значит ли это, что единое
охватывается единым и, таким образом, единое уже находится в себе самом [20]?
А р и с т о т е л ь. Очевидно.
П а р м е н и д. Но с другой стороны, целое не находится в частях - ни во всех,
ни в какой-нибудь одной. В самом деле, если оно находится во всех частях, то нк
обходимо должно находиться и в одной, так как, не находясь в какой-либо одной,
оно, конечно, не могло бы быть и во всех; ведь если эта часть - одна из всех, а
целого в ней нет, то каким же образом оно будет находиться во всех частях?
А р и с т о т е л ь. Этого никак не может быть.
П а р т м е н и д. Но оно не находится и в некоторых частях: ведь если бы целое
находилось в некоторых частях, то большее заключалось бы в меньшем, что
невозможно.
А р и с т о т е л ь. Да, невозможно.
П а р м е н и д. Но, не находясь ни в большинстве частей, ни в одной из них, ни
во всех, не должно ли целое находиться в чем-либо ином или же уж вовсе нигде не
находиться?
А р и с т о т е л ь. Должно.
П а р м е н и д. Но, не находясь нигде, оно было бы ние чем, а так как оно -
целое и в себе самом не находится, то не должно ли оно быть в другом?
А р и с т о т е л ь. Конечно, должно.
П а р м е н и д. Следовательно, поскольку единое - это целое, оно находится в
другом, а поскольку оно совокупность всех частей - в самом себе. Таким образом,
единое необходимо должно находиться и в себе самом, и в ином.
А р и с т от е л ь. Да, это необходимо.
П а р м е н и д. Но, обладая такими свой должно ли оно и двигаться, и покоиться?
А р и с т о т е л ь. Каким образом?
П а р м е н и д. Оно, конечно, покоится, Коль скоро находится в самом себе:
ведь, находясь в едином и не выходя из него, оно было бы в том же самом - в