без всякого интереса? Тайна отскочит от него, как луч солнца от темной
поверхности воды. И снова будет жечь меня. Я впервые встретил птицу, которая
знает о Каппе пруда Тарусава...
- Хорошо, говори. Почему сын Каппы не знает о своем отце?
- Потому что его напоили волшебным зельем и он забыл отца! Совсем
забыл. Он думает, что он сын... - Долгопер нырнул и, вынырнув, очутился у
левого крыла старого аиста.
- Чей сын?
- ...что он сын Великого Треххвоста - царевич Капелька! - выпалил
Долгопер и резко пошел на снижение. - Ну вот, я поведал тебе тайну, которая
мучила меня, и теперь я чувствую себя легко-легко!
Но старый аист заложил крутой вираж и поймал Долгопера у самой воды.
- Отпусти! Что ты делаешь? - завопил Долгопер. - На помощь!
Остроклюв быстро летел вперед. Наконец показался пологий берег, старый
аист снизился и положил пленника недалеко от воды на влажный песок.
- Вот теперь поговорим.
- Что тебе от меня нужно? - возмущенно взвизгнул Долгопер.
- Продолжения рассказа. Выложив тайну, ты почувствовал облегчение, зато
стало тяжело мне, и я захотел узнать, как попал сын Каппы пруда Тарусава к
Великому Треххвосту.
- Ты очень любопытен, - проворчал Долгопер, потирая плавники, помятые
старым аистом.
- У меня длинный нос, и я люблю совать его во все тайны.
- Великий Треххвост не простит тебе этого.
- Если узнает. Но ведь ты сам заинтересован в том, чтобы он ничего не
узнал.
- Все равно, я ничего не скажу тебе.
- Скажешь. Или я оставлю тебя здесь на песке, с которого ты не сможешь
взлететь, а утром тебя изжарит солнце и съедят муравьи.
И Долгопер покорно принялся рассказывать.
- Сына Каппы похитили мы, летучие рыбы. Великий Треххвост созвал нас и
приказал это сделать. Сначала на разведку вылетели рыбы-Бабочки. Они долго
кружились над прудом Тарусава и высмотрели, когда сын Каппы выходит гулять и
где он любит лежать, греясь в лучах солнца. Потом отправились Летучки. А
вслед за ними большой отряд Долгоперов появился над прудом и стал неслышно
снижаться. Но Летучая мышь заметила нас и крикнула Капельке: "Беги!" Ночной
Сверчок прервал свою песню, которую он пел для него. Светлячки выстроились
вдоль тропинки, освещая ему путь. Но мы схватили Капельку и взмыли в воздух.
На рассвете мы доставили пленника в замок владыки. Лупибей насильно дал
ему выпить волшебного зелья, и он забыл отца и место, где родился. "Ты мой
сын, царевич", - сказал ему владыка, и: Капелька послушно кивнул головой.
Довольный повелитель отпустил нас, строго-настрого приказав никому ничего не
говорить. "Иначе ни одного Долгопера не останется в море!" И мы молчали...
до тех пор, пока я не проговорился. О, горе мне!
- Ты думаешь, - холодно сказал Остроклюв, - о преступлениях становится
известно только благодаря преступникам? Как видишь - не всегда. Иди же! - он
поднял его, готовясь зашвырнуть в море, но передумал. - Нет, погоди...
Сначала ты укажешь мне, где находится пруд Тарусава.
- Но ты говорил, что не раз бывал там!
- Я очень забывчив. Вот и теперь я забыл дорогу к пруду. - И они снова
полетели - на этот раз впереди Долгопер, а за ним старый аист, который зорко
следил, чтобы коварное существо не вильнуло в сторону и не попыталось
удрать. Он не верил ему, и когда Долгопер сказал, что там, внизу,
поблескивает пруд Тарусава, старый аист объявил, вздохнув:
- Ну вот, наконец-то я могу проглотить тебя, а то давно ничего не ел...
- Не надо глотать меня! - закричал Долгопер. - Я невкусный! В пруду
Тарусава ты наловишь много жирных лягушек и славно поужинаешь.
- Но я не слышу ночного кваканья лягушек, - сказал старый аист. - А
сейчас как раз их пора. Долгопер понял, что попался, и заныл:
- Я приведу тебя к настоящему пруду Тарусава, клянусь!
- Твоим клятвам я не верю, но помни, что я узнаю, тот ли это пруд, и
если ты меня обманул, то пеняй на себя. Долгопер испугался так, что его
плавники задрожали:
- Будь уверен, не обману!
Они поднялись снова высоко, и Остроклюв из любопытства спросил:
- Что же за пруд был там внизу? Долгопер смущенно пробормотал:
- Пруд Тысячи Выдр...
- И они принимают каждого аиста не очень любезно, правда?
Долгопер промолчал и вскоре стал снижаться.
- Теперь я привел тебя к настоящему пруду Тарусава. Верь мне.
- Я верю не тебе, а себе. Можешь убираться и больше не попадайся мне на
глаза.
Обрадованный Долгопер кинулся наутек.
Старый аист неслышно опустился между деревьями и замер, осматриваясь.
Он стоял на тропинке, а над головой шелестели могучие кроны. Там и сям
в траве чернели валуны, поодаль стояла легкая беседка с позеленевшей
чешуйчатой крышей, от нее вверх на холм вела лестница со стершимися
каменными ступенями и белеющими бамбуковыми перилами.
Тропинка привела его к пруду, где басами неумолчно кричали лягушки-быки
и рогатые лягушки. Пруд зарос листьями кувшинок. Кое-где белели цветы
водяных лилий. Посреди пруда на замшелых валунах росли карликовые сосны. А у
самой воды на берегу красивейшим цветком блистал маленький домик из чистого
золота. Блики от его стен ложились на воду, и она светилась. Там нежились в
лучах золотые и серебряные толстогубые карпы. От воды поднимались нежные
белесые нити тумана и растворялись вверху.
Старый аист трижды взмахнул широкими крыльями и очутился на маленьком
островке. А едва опустился, увидел: крошечный человечек, нежно розовея
обнаженным телом, лежал на замшелом камне животом вниз. Он чуть приподнялся,
настороженно глядя на пришельца, готовый в любой миг скользнуть в воду.
- Не бойся меня, - сказал Остроклюв. -Мы, аисты, любим младенцев.
- Я не младенец, - ответил человечек, поправляя повязку на бедрах. -
Уже много-много лет я живу на свете. Я стар, как этот пруд, и эти деревья, и
эта земля...
- Тогда, значит, ты очень счастлив. Только счастливые выглядят всегда
молодыми.
- Да, я счастлив, потому что люблю свою судьбу, хотя иногда она бывает
горька.
Остроклюв огляделся и вздохнул:
- Какой красивый пруд!
- Да. В такие ночи, созерцая красоту, примиряешься даже с горем, ибо
красота будет жить вечно...
- В твоей речи настойчиво звучит нотка печали. А мне рассказывали о
Каппе пруда Тарусава, как о самом веселом существе. Его шутки так смешны и
остры, что поневоле забываешь о всех своих бедах и печалях, - говорили мне.
- Тот, кто сам не знал горя, не сумеет заставить других забыть о нем, -
вздохнул Каппа.
- Расскажи о своей беде, может быть, я помогу тебе.
- Нет! Прохожий может лишь снять соринку с чужой головы или сдвинуть с
дороги мешающий камень. Но он не может врачевать сердце.
- Но прохожий может извлечь песчинку из глаза или кость, застрявшую в
горле, - возразил старый аист и положил перед Каппой тоненький золотой
перстень. - Тебе сыновний привет от Капельки...
И показалось ему, что солнце осветило лицо Каппы - так оно просияло от
радости. Он схватил перстень и прижал его к груди.
- О сын мой! Наконец-то я услышал о тебе! Ты жив, ты подаешь знак!
- Да, он жив, Каппа, - ответил Остроклюв. - Но он не свободен.
- Я знал, что его держат в заточении, иначе он давно убежал бы и
вернулся ко мне. Скажи, где эти решетки?
- Они не простые. - вдохнул Остроклюв. - Это решетки зла.
И он рассказал, как встретил по пути Долгопера и тот проговорился,
рассказав о похищении Капельки.
- До сих пор меня удивляло, почему царевич при кажущемся его
благородстве так легко уступает Лупибею, Великому Треххвосту и старается не
вмешиваться в их злодеяния. Теперь я понимаю: ядовитое зелье отуманило его
душу.
Каппа поник головой.
- Чего ты хочешь от меня? - произнес он.
- Помощи. Горюя здесь, на этом камне, не вернешь сына Капельку. Садись
ко мне на спину, и мы полетим туда, где он томится, чтобы освободить его. Но
томится он не один, и освободить его можно, только освободив жителей замка и
Кораллового города.
- Понимаю, - сказал Каппа. - Если упавшее дерево придавило пять
птенцов, нельзя вытащить одного, не приподняв дерево и не освободив всех.
- Но птенцов можно освободить одной силой, - добавил Остроклюв, - а для
того чтобы освободить морских жителей, нужна не только сила, но и ум,
смелость, отвага... Так не теряй времени. Садись и летим! Ведь и на земле
люди ждут, когда я верну им утерянную радость.
Через минуту над старым парком и чудесным прудом взмыл вверх чеканный
силуэт старого аиста. На его спине, крепко вцепившись в перья, сидел Каппа
пруда Тарусава.
- Если вокруг мрачного замка Великого Треххвоста столько сторожевых
поясов, то сколько же их должно быть вокруг Моря Счастья? - сказала
Смешинка. - В замке жить несладко, но как его охраняют! А уж в Море Счастья
все хотят попасть, наверное. Отбоя нет!
- Да, видать, там охрана поставлена что надо, - поддакнул Храбрый Ерш.
- Не прорвешься... Но где оно?
И он с сомнением посмотрел на Сабиру, которая уверяла их, что плывут
они правильно.
Крылатки устали, и карета опустилась на дно. Путники сошли прогуляться.
- Надо спросить кого-нибудь, туда мы плывем или нет, - Храбрый Ерш
ухватил пробегавшего мимо Шримса-Медвежонка.
- Скажи нам, где Море Счастья?
- О-о! В Море Счастья не каждый попадет! - Шримс-Медвежонок хитро
улыбался.
- А кто же? - придвинулись к нему путники.
- Узнаете... В ту сторону поезжайте и узнаете, - Шримс-Медвежонок
вырвался и проворно нырнул в какую-то щель.
- Я же говорила, - сказала Смешинка, - там охрана - ого!
Они сели и задумались. Что же делать? Вдруг раздался торопливый стук
Морского Уха.
- Тревога! Тревога! Я опять слышу погоню! Все вскочили.
- Какую погоню? Кто гонится?
- Лупибей.
- Но ведь Акулы растерзали его.
- Значит, не растерзали. Я слышу его голос... он кричит. Ох, плохи наши
дела! Горе нам!
- Что такое? - переполошились беглецы.
- Он напал на наш след.
- Да как же он сумел? - удивился Язык. - Море такое большое!
- В его карете находятся три Угря-сыщика. Их носы учуют в воде даже
прошлогодний след крохотной Пандаги - рыбы-Муравья. А уж по нашим следам они
идут, нигде не сворачивая. Меч-рыб в упряжке теперь вдвое больше, и несутся
они, не останавливаясь ни на миг.
- Тогда и нам нельзя задерживаться. В путь! В путь! Со стонами
впряглись Крылатки в карету и потащили ее.
Храбрый Ерш поплыл рядом, чтобы не перегружать карету, и заставил Языка
сделать то же.
- Сколько дней пути до Моря Счастья? - спросила Смешинка.
- Три, - грустно ответила Сабира.
- А скоро ли нас догонит Лупибей?
- Он догонит нас за один день, - печально прошелестело Морское Ухо.
- Веселее смотрите, друзья! - воскликнула Смешинка. - Нам осталось жить
целый день. Большой прекрасный день!
Карета плыла над угрюмыми скалами, на которых там и сям виднелись
воротники актиний. Потом скалы кончились. Потянулся ровный желтый песок.
Путешественники увидели, как впереди вырастает какая-то голубая гора. Они
подъехали поближе и оказались перед лежавшим на песке большим синим Китом.
Он заговорил, глядя на них помутневшими от страдания глазами:
- Сжальтесь надо мной, проплывающие! Замучили меня прилипалы, присоски
и балянусы. Не могу дальше плыть, опустился на дно и задыхаюсь. Если вы не
поможете, не снимете с моей шкуры паразитов, то я погибну.
- А если мы остановимся, то тоже погибнем... - возразил было Язык, но
Смешинка оборвала его:
- Ну и пусть! Зато спасем Кита! А так и мы погибнем, и он, - какая же
от этого будет польза!
- Верно, - согласился Храбрый Ерш. - Неужели мы так боимся Лупибея, что
откажемся помочь Киту и пустимся удирать?
- Это будет большое дело нашего последнего дня, - добавила Сабира.
Они остановили карету и принялись обдирать с кожи Кита присосавшихся
противных паразитов. Их было видимо-невидимо.
- Чего пристали к бедному Киту? - кричал Храбрый Ерш. - Обрадовались,
что можно жить на дармовщинку? Нет, поползайте по дну, потрудитесь, собирая
корм, нечего на чужой спине ездить!
На удивление, они довольно быстро закончили работу. Кит облегченно
взмахнул хвостом и сказал:
- Спасибо вам от всего сердца! И счастливого пути! Он не знал, что
беглецов вот-вот догонит свирепый Лупибей. А они не стали ему говорить об
этом, чтобы не расстраивать доброго Кита. Ведь он выглядел таким счастливым!
- Погоня совсем близко, - сказало Морское Ухо. - Мы даже и до вечера не
доживем.
Но почему-то Лупибей не догнал их до вечера. Ночь заґстала беглецов на
дне. Обессилевшие Крылатки тащили карету, а Храбрый Ерш и Язык помогали им.
Смешинка подталкивала карету, толком не зная, зачем она это делает. Ведь
скоро уже никакая карета не будет нужна им.
Потом они свалились и тут же заснули. На рассвете Звезда разбудила
всех:
- Эй, вставайте! Или вы хотите попасть в щупальца Спрутов сонными?
Они вскочили, растерянно озираясь. Лупибей до сих пор не догнал их! А
ведь его упряжка не останавливается и ночью!
- Карету Лупибея засосал песок, - пояснило Морское Ухо. - Я слышу, как
Меч-рыбы выкапывают ее, а Спруты тащат.
Крылатки с новыми силами замахали плавниками.
- Значит, мы нежданно-негаданно получили в свое распоряжение еще один
большой-большой день! - закричала Смешинка.
Все радостно рассмеялись.
- Осторожнее! - предупредил Язык. - Впереди заросли. Как бы нам не
запутаться в них...
- И тут они услышали тоненькие испуганные голоса:
- Спасите! Помогите!
- Кто кричит? - насторожился Храбрый Ерш. Из зарослей толстой травы
зостеры высунулись остренькие мордочки:
- Это мы кричим, Карасики! За нами гоняется зубастый Окунь. Он хочет
погубить нас. Спасите!
- А вот мы сейчас ему покажем!
Храбрый Ерш распряг Крылаток, приказал им спрятаться в траве и стал с
важным видом прогуливаться у зарослей.
Долго не пришлось ждать. Из-за толстых стеблей выскочил Окунь с
выпученными побелевшими глазами и распахнутой пастью, усеянной острыми
зубами.
- Ага, попался! - заорал он и, не разобравшись, бросился было на
Храброго Ерша, но тот выставил свои колючки, свистнул, и девять грозных
ядовитых Крылаток-Скорпионов выскочили из зарослей. Увидев их перед собой,
Окунь побелел от страха и задрожал:
- Я... я ошибся, простите! Не буду-у! - и с воплем бросился наутек.
Храбрый Ерш крикнул вслед:
- Смотри, не ошибайся впредь!
Обрадованные Карасики выскочили из травы и устроила целый хоровод
вокруг путников...
Карета отплыла уже далеко, а сзади доносились звонкие голоса:
- Спасибо вам! Счастливого пути! Вечером Смешинка сказала:
- Вот и второй день минул, а Лупибей так и не догнав нас. В чем дело.
Морское Ухо?
- Теперь его задержали водоросли. Он въехал прямо в них, туда, где
прятались Карасики, и запутался там. Меч-рыбы рубят зостеру.
- Вот видите! - сказал Язык. - Я вовремя предупредил Крылаток, чтобы
они держались подальше от зарослей. Он с удовольствием потянулся и тут же
заснул. Едва только рассвет стал пробиваться сквозь толщу воды, Сабира опять
разбудила путешественников.
- Если мы сегодня поднажмем, то, может быть, выскользнем из лап
Спрутов. Скорее, скорее, друзья!
- До Моря Счастья остался лишь день пути, но почему-то мы до сих пор не
встретили ни одного дозорного! - недоумевала Смешинка.
- Еще, наверное, встретим! - сказал Храбрый Ерш. Но за весь день им
никто не встретился, если не считать рыбу-Рохлю, кружившую на одном месте. У
нее был такой растерянный вид, что Смешинка сразу же остановила карету и
окликнула Рохлю:
- Вы что-то потеряли?
- Представьте себе, потеряла! - всплеснула та плавниками. - Несла моим
ребяткам и вот выронила...
- Что?
- Раковину! Красивую такую раковину. Вот бы игрушка была моим детишкам!
Да жаль, выронила... Слепая я, не вижу... Если бы вы помогли...
- Что ты! Что ты! - ужаснулся Язык. - Только мы остановимся - нас
сцапает Лупибей.
- Да, он уже близко, - подтвердило Морское Ухо. Но Смешинка вышла из
кареты.
- И вчера, и позавчера он гнался за нами, а мы, несмотря на это,
помогали всем. Так неужели в последний день мы струсим и не поможем Рохле
отыскать игрушку?
При слове "струсим" Храбрый Ерш встрепенулся:
- Конечно, поможем! Что мы, Лапшевники, что ли? - И он энергично
бросился шарить между камней.
- Какая она с виду, эта раковина?
- Розовая внутри, с жемчужными переливами, а снаружи красивые
серо-голубые завитки. Детишки играли бы с ней не наигрались!
Долго искали они пропавшую раковину. Смешинка поранила колени об острые
камни. Храбрый Ерш ободрался, а Язык нервничал и тыкался без толку то в одну
щель, то в другую.
Вдруг Рохля образованно вскрикнула:
- Вот ока! Нашлась! Оказывается, и не терялась раковина вовсе, а тут,
рядом со мной, лежала. Вы уж простите меня, милые.
- Что ты! - сказала Смешинка. - Хорошо, что она нашлась. Ну-ка,
посмотрим, какая раковинка.
Рохля с гордостью показывала им игрушку. Действительно она была очень
красива.
- Такую стоило поискать! - одобрил Храбрый Ерш. - Будет детишкам
потеха.
А Рохля все извинялась и крикнула вдогонку:
- Хорошие вы ребята! Другие заругали бы меня за напрасные поиски...
Спасибо вам! Счастливого пути!
Когда они отъехали подальше. Храбрый Ерш спросил:
- Ну, Морское Ухо, сколько счастливого пути нам осталось? Наверное,
скоро уж драка с Лупибеем?
- А знаете, - сказало Морское Ухо, - произошло что-то странное.
Кажется, карета застряла опять. В камнях возле Рохли. Лупибей на чем свет
стоит ругает ее за то, что задержала их, и грозится расправиться с ней...
- Бедная Рохля! - встревожилась Смешинка.
- Вот он слез... направился к ней. Кричит!
- Что кричит?
- "Дельфины! Дельфины! Спасайся, кто может!"
- Дельфины? - удивилась Смешинка. - Но ведь мы быґли там и не видели
никаких Дельфинов. Может быть, ему померещилось?
- Слышен шум битвы между дельфинами и Меч-рыбами, - продолжало Морское
Ухо. - Треск! Они гонят прочь упряжку!
- Ура-а-а! - закричали беглецы. - Мы спасены! Ура! И обнявшись, они
принялись танцевать.
- Смотрите, смотрите, - заговорили Крылатки. - Какая чистая здесь вода!
Как легко дышится! Как радостно плыть!
- Где же мы? - удивленно воскликнула Смешинка. - Куда мы попали?
И множество смеющихся звонких голосов донеслось сверху:
- В Море Счастья! Приветствуем вас, дорогие гости! Они подняли глаза и
увидели, как скользят к ним грациозные улыбающиеся Дельфины...
- А как же охраняется Море Счастья? - задала Смешинка мучивший ее
вопрос, когда Дельфины подробно расспросили ее и спутников, зачем они
прибыли к ним. - Мы нигде не видели охрану.
- От добрых охрана не нужна, - отвечали Справедливые Дельфины Сольдий,
Фригии и Эллий. - Пожалуйте все, будьте гостями или оставайтесь у нас жить!
Главное, чтобы злые не проникли, потому что здесь живут в мире и дружбе,
никто никого не обижает.
- А как же вы отличаете добрых от злых? Ведь с виду он, может, и
добрый, а в душе - злой-презлой! - заметила Сабира. - Вот, например, Морской
Ангел. С виду Ангел, а на самом деле - та же Акула.
- И наоборот, - сказала Смешинка. - Посмотрите на Храброго Ерша, какой
он сердитый. Но я знаю: он очень добрый.
- Да ну тебя! - проворчал бунтарь.
- Наших стражей никто не обманет, - сказали Дельфины. - Вас тоже
проверили и убедились, что можно пропустить в Море Счастья.
- Стражей мы не видели... Кто же проверял нас?
- Замученный паразитами Кит, маленькие испуганные Окунем Карасики,
растеряха Рохля - все, кто просит о помощи проплывающих и проползающих мимо,
проверяют, насколько они добры. И вы, несмотря на то, что спешили уйти от
погони, все же нашли время и силы помочь им избавиться от беды.
Беглецы растерянно переглянулись.
- Но так должен сделать каждый...
- Да, должен, а делает только добрый и великодушный: с теми же
просьбами Кит, Карасики и Рохля обращались к Лупибею, и в ответ услышали
лишь брань и угрозы.
- А что случилось с Лупибеем и Спрутами?
- Их прогнали. Они получили по заслугам. Путешественникам показали Море
Счастья. Жизнь здесь была сплошным праздником: обитатели играли на богатых
подводных лугах, выискивали пищу, отдыхали - и все это без страха, ссор, без
тени недружелюбия. Все, кого встречали путешественники, разговаривали с ними
спокойно, открыто, с достоинством. Даже пугливые Креветки и скрытные Устрицы
здесь никого не боялись и неспешно занимались своим делом. Было удивительно
видеть нежных Креветок, спавших прямо на лугу, а не съежившихся под
листочками, или Устриц, распахнувших свои створки и делающих внутри
уборку...
А когда карета проплывала над колонией Жемчужниц, на них нельзя было
смотреть - так нестерпимо они блестели. Почти в каждой раковине сияла
прекрасная жемчужина.
Дельфины выбрали самую лучшую жемчужину, отливающую шелковистым лунным
светом, и подарили ее девочке Смешинке.
- Помни, - сказал Сольдий, - внутри каждой, самой удивительной
жемчужины - простая песчинка.
Путешественникам очень нравилось Море Счастья, но нужно было
торопиться. Коралловый город в опасности!
Дельфины согласились помочь его жителям.
- Мы будем сражаться с вами против Треххвоста и Лупибея, - сказал
Сольдий.
Дельфины Сольдий, Фригий и Эллий впряглись вместо крылаток, которые
важно расположились в карете вместе со всеми.
- Держитесь крепче! - крикнули Дельфины и так понеслись, что вода
загудела вокруг.
По пути Дельфины всплывали наверх, чтобы глотнуть свежего воздуха, а
потом мчались еще быстрее. Тяжелые неповоротливые Киты уступали им дорогу,
стаи рыб приветствовали их, тюлени прощально махали ластами.
Не успели наши путешественники оглянуться, как оказались у стен
Кораллового города. И вовремя: жители ничего не знали о надвигающейся
опасности.
В городе с утра до вечера звучал веселый смех, который заставлял
быстрее биться сердца и зажигал весельем глаза. Все смеялись!
Но Храбрый Ерш был по-прежнему серьезен и озабочен. Целыми днями он
носился по городу и защитным стенам, призывал жителей готовиться к бою.
Однажды он появился во дворце и спросил Смешинку и Сабиру:
- Где Морское Ухо?
Морское Ухо они нашли глубоко в подвале под защитной стеной.
- Здесь никто не мешает слушать, - пояснило Морское Ухо. - В городе
сейчас слишком шумно, и я попросил Крылатку Фа перенести меня сюда. Хорошо,
что вы пришли. Есть важные новости.
Смешинка и Сабира тревожно переглянулись.
- На город надвигается войско Великого Треххвоста, которое ведет
царевич Капелька. Вместе с ним начальник стражи Лупибей.
- Ох! - Смешинка закрыла лицо руками. - Неужели царевич будет воевать с
жителями Кораллового города...
Как только Храбрый Ерш узнал о том, что войско Великого Треххвоста
скоро должно быть у стен города, он сразу же объявил военное положение и
созвал совет, в который входили полководцы Белуха, Чавыча, Палтус и Морской
Петух-Тригла.
- Я, главнокомандующий силами города Храбрый Ерш, объявляю заседание
совета открытым! - торжественно сказал он. - Итак, получено чрезвычайно
важное сообщение от всезнающего Морского Уха. На нас движется армия. Кроме
того, не нужно забывать, что в скалах у города засели Спруты и Каракатицы,
которые в любой момент могут напасть на город.
Прошлой ночью силами добровольцев Колюшек, Кузовков и Гольцов мы
пытались атаковать их, но оказалось, что на подходах затаились Лягвы -
Морские Черти. Добровольцы наґрвались на них и отступили...
Он перевел дух и торжественно оглядел полководцев. Все слушали
серьезно, никто не смеялся и не улыбался. Было не до смеха - такая силища
движется на город!
- Враг силен, - глаза командующего сверкали. - Но мы будем биться до
победы! Мы им покажем!
- Может быть, лучше сдаться? - испуганно предложила толстая Чавыча.
- Сдаться? - гаркнул Храбрый Ерш. - Никогда! Кто не согласен сражаться,
может уйти с совета. Ну?
Чавыча робко поглядела на всех и боком-боком двинулась к двери...
- Кто же будет пятым полководцем? - спросила Белуха.
- Войдите! - крикнул Храбрый Ерш, и в зале дворца появилась Девятииглая
Колюшка. - Вот кто будет полководцем! Она храбро билась во время ночной
вылазки.
Девятииглая Колюшка важно заняла свое место.
- Силы явно неравны, - продолжал Храбрый Ерш. - Но мы для того и
собрались, чтобы обсудить, как отстоять свободу. Дельфины обследовали город
и подступы к нему и предложили план обороны...
До глубокой ночи длился совет полководцев в Большом зале дворца. Было
решено встретить первых же нападающих тучей Игл и Морских Стрелок, а потом
обрушить с защитных выступов груды камней, которые погребут не только первые
ряды Акул, но и ворота - таким образом вход в город будет наглухо закрыт.
- А потом пусть пролезают сквозь бойницы по одному. Мы устроим каждому
хорошую встречу.
Никто не заметил, как чуть шевельнулся бугорок в дальнем углу зала.
Дракончик-шпиончик 13-13 только одному ему известными ходами проник во
дворец и теперь подслушивал все, что говорилось на совете. А когда
полководцы покинули зал, 13-13 неслышно скользнул в коридор. Оттуда он
пробрался в подземелье и через некоторое время уже был в скалах за городом и
докладывал обо всем Спрутам.
В это время у Смешинки шел другой совет, о котором не только
Дракончик-шпиончик, но и главнокомандующий Храбрый Ерш не знал. Тут были
Сабира, Морское Ухо, Альбина, Ласточка, Чернобровка и Черноспинка,
Плотвичка-Гимнастка и Кузовок. Этот совет кончился тоже далеко за полночь.
- Итак, Великий Треххвост остался в замке, - говорила Смешинка. -
поверхности воды. И снова будет жечь меня. Я впервые встретил птицу, которая
знает о Каппе пруда Тарусава...
- Хорошо, говори. Почему сын Каппы не знает о своем отце?
- Потому что его напоили волшебным зельем и он забыл отца! Совсем
забыл. Он думает, что он сын... - Долгопер нырнул и, вынырнув, очутился у
левого крыла старого аиста.
- Чей сын?
- ...что он сын Великого Треххвоста - царевич Капелька! - выпалил
Долгопер и резко пошел на снижение. - Ну вот, я поведал тебе тайну, которая
мучила меня, и теперь я чувствую себя легко-легко!
Но старый аист заложил крутой вираж и поймал Долгопера у самой воды.
- Отпусти! Что ты делаешь? - завопил Долгопер. - На помощь!
Остроклюв быстро летел вперед. Наконец показался пологий берег, старый
аист снизился и положил пленника недалеко от воды на влажный песок.
- Вот теперь поговорим.
- Что тебе от меня нужно? - возмущенно взвизгнул Долгопер.
- Продолжения рассказа. Выложив тайну, ты почувствовал облегчение, зато
стало тяжело мне, и я захотел узнать, как попал сын Каппы пруда Тарусава к
Великому Треххвосту.
- Ты очень любопытен, - проворчал Долгопер, потирая плавники, помятые
старым аистом.
- У меня длинный нос, и я люблю совать его во все тайны.
- Великий Треххвост не простит тебе этого.
- Если узнает. Но ведь ты сам заинтересован в том, чтобы он ничего не
узнал.
- Все равно, я ничего не скажу тебе.
- Скажешь. Или я оставлю тебя здесь на песке, с которого ты не сможешь
взлететь, а утром тебя изжарит солнце и съедят муравьи.
И Долгопер покорно принялся рассказывать.
- Сына Каппы похитили мы, летучие рыбы. Великий Треххвост созвал нас и
приказал это сделать. Сначала на разведку вылетели рыбы-Бабочки. Они долго
кружились над прудом Тарусава и высмотрели, когда сын Каппы выходит гулять и
где он любит лежать, греясь в лучах солнца. Потом отправились Летучки. А
вслед за ними большой отряд Долгоперов появился над прудом и стал неслышно
снижаться. Но Летучая мышь заметила нас и крикнула Капельке: "Беги!" Ночной
Сверчок прервал свою песню, которую он пел для него. Светлячки выстроились
вдоль тропинки, освещая ему путь. Но мы схватили Капельку и взмыли в воздух.
На рассвете мы доставили пленника в замок владыки. Лупибей насильно дал
ему выпить волшебного зелья, и он забыл отца и место, где родился. "Ты мой
сын, царевич", - сказал ему владыка, и: Капелька послушно кивнул головой.
Довольный повелитель отпустил нас, строго-настрого приказав никому ничего не
говорить. "Иначе ни одного Долгопера не останется в море!" И мы молчали...
до тех пор, пока я не проговорился. О, горе мне!
- Ты думаешь, - холодно сказал Остроклюв, - о преступлениях становится
известно только благодаря преступникам? Как видишь - не всегда. Иди же! - он
поднял его, готовясь зашвырнуть в море, но передумал. - Нет, погоди...
Сначала ты укажешь мне, где находится пруд Тарусава.
- Но ты говорил, что не раз бывал там!
- Я очень забывчив. Вот и теперь я забыл дорогу к пруду. - И они снова
полетели - на этот раз впереди Долгопер, а за ним старый аист, который зорко
следил, чтобы коварное существо не вильнуло в сторону и не попыталось
удрать. Он не верил ему, и когда Долгопер сказал, что там, внизу,
поблескивает пруд Тарусава, старый аист объявил, вздохнув:
- Ну вот, наконец-то я могу проглотить тебя, а то давно ничего не ел...
- Не надо глотать меня! - закричал Долгопер. - Я невкусный! В пруду
Тарусава ты наловишь много жирных лягушек и славно поужинаешь.
- Но я не слышу ночного кваканья лягушек, - сказал старый аист. - А
сейчас как раз их пора. Долгопер понял, что попался, и заныл:
- Я приведу тебя к настоящему пруду Тарусава, клянусь!
- Твоим клятвам я не верю, но помни, что я узнаю, тот ли это пруд, и
если ты меня обманул, то пеняй на себя. Долгопер испугался так, что его
плавники задрожали:
- Будь уверен, не обману!
Они поднялись снова высоко, и Остроклюв из любопытства спросил:
- Что же за пруд был там внизу? Долгопер смущенно пробормотал:
- Пруд Тысячи Выдр...
- И они принимают каждого аиста не очень любезно, правда?
Долгопер промолчал и вскоре стал снижаться.
- Теперь я привел тебя к настоящему пруду Тарусава. Верь мне.
- Я верю не тебе, а себе. Можешь убираться и больше не попадайся мне на
глаза.
Обрадованный Долгопер кинулся наутек.
Старый аист неслышно опустился между деревьями и замер, осматриваясь.
Он стоял на тропинке, а над головой шелестели могучие кроны. Там и сям
в траве чернели валуны, поодаль стояла легкая беседка с позеленевшей
чешуйчатой крышей, от нее вверх на холм вела лестница со стершимися
каменными ступенями и белеющими бамбуковыми перилами.
Тропинка привела его к пруду, где басами неумолчно кричали лягушки-быки
и рогатые лягушки. Пруд зарос листьями кувшинок. Кое-где белели цветы
водяных лилий. Посреди пруда на замшелых валунах росли карликовые сосны. А у
самой воды на берегу красивейшим цветком блистал маленький домик из чистого
золота. Блики от его стен ложились на воду, и она светилась. Там нежились в
лучах золотые и серебряные толстогубые карпы. От воды поднимались нежные
белесые нити тумана и растворялись вверху.
Старый аист трижды взмахнул широкими крыльями и очутился на маленьком
островке. А едва опустился, увидел: крошечный человечек, нежно розовея
обнаженным телом, лежал на замшелом камне животом вниз. Он чуть приподнялся,
настороженно глядя на пришельца, готовый в любой миг скользнуть в воду.
- Не бойся меня, - сказал Остроклюв. -Мы, аисты, любим младенцев.
- Я не младенец, - ответил человечек, поправляя повязку на бедрах. -
Уже много-много лет я живу на свете. Я стар, как этот пруд, и эти деревья, и
эта земля...
- Тогда, значит, ты очень счастлив. Только счастливые выглядят всегда
молодыми.
- Да, я счастлив, потому что люблю свою судьбу, хотя иногда она бывает
горька.
Остроклюв огляделся и вздохнул:
- Какой красивый пруд!
- Да. В такие ночи, созерцая красоту, примиряешься даже с горем, ибо
красота будет жить вечно...
- В твоей речи настойчиво звучит нотка печали. А мне рассказывали о
Каппе пруда Тарусава, как о самом веселом существе. Его шутки так смешны и
остры, что поневоле забываешь о всех своих бедах и печалях, - говорили мне.
- Тот, кто сам не знал горя, не сумеет заставить других забыть о нем, -
вздохнул Каппа.
- Расскажи о своей беде, может быть, я помогу тебе.
- Нет! Прохожий может лишь снять соринку с чужой головы или сдвинуть с
дороги мешающий камень. Но он не может врачевать сердце.
- Но прохожий может извлечь песчинку из глаза или кость, застрявшую в
горле, - возразил старый аист и положил перед Каппой тоненький золотой
перстень. - Тебе сыновний привет от Капельки...
И показалось ему, что солнце осветило лицо Каппы - так оно просияло от
радости. Он схватил перстень и прижал его к груди.
- О сын мой! Наконец-то я услышал о тебе! Ты жив, ты подаешь знак!
- Да, он жив, Каппа, - ответил Остроклюв. - Но он не свободен.
- Я знал, что его держат в заточении, иначе он давно убежал бы и
вернулся ко мне. Скажи, где эти решетки?
- Они не простые. - вдохнул Остроклюв. - Это решетки зла.
И он рассказал, как встретил по пути Долгопера и тот проговорился,
рассказав о похищении Капельки.
- До сих пор меня удивляло, почему царевич при кажущемся его
благородстве так легко уступает Лупибею, Великому Треххвосту и старается не
вмешиваться в их злодеяния. Теперь я понимаю: ядовитое зелье отуманило его
душу.
Каппа поник головой.
- Чего ты хочешь от меня? - произнес он.
- Помощи. Горюя здесь, на этом камне, не вернешь сына Капельку. Садись
ко мне на спину, и мы полетим туда, где он томится, чтобы освободить его. Но
томится он не один, и освободить его можно, только освободив жителей замка и
Кораллового города.
- Понимаю, - сказал Каппа. - Если упавшее дерево придавило пять
птенцов, нельзя вытащить одного, не приподняв дерево и не освободив всех.
- Но птенцов можно освободить одной силой, - добавил Остроклюв, - а для
того чтобы освободить морских жителей, нужна не только сила, но и ум,
смелость, отвага... Так не теряй времени. Садись и летим! Ведь и на земле
люди ждут, когда я верну им утерянную радость.
Через минуту над старым парком и чудесным прудом взмыл вверх чеканный
силуэт старого аиста. На его спине, крепко вцепившись в перья, сидел Каппа
пруда Тарусава.
- Если вокруг мрачного замка Великого Треххвоста столько сторожевых
поясов, то сколько же их должно быть вокруг Моря Счастья? - сказала
Смешинка. - В замке жить несладко, но как его охраняют! А уж в Море Счастья
все хотят попасть, наверное. Отбоя нет!
- Да, видать, там охрана поставлена что надо, - поддакнул Храбрый Ерш.
- Не прорвешься... Но где оно?
И он с сомнением посмотрел на Сабиру, которая уверяла их, что плывут
они правильно.
Крылатки устали, и карета опустилась на дно. Путники сошли прогуляться.
- Надо спросить кого-нибудь, туда мы плывем или нет, - Храбрый Ерш
ухватил пробегавшего мимо Шримса-Медвежонка.
- Скажи нам, где Море Счастья?
- О-о! В Море Счастья не каждый попадет! - Шримс-Медвежонок хитро
улыбался.
- А кто же? - придвинулись к нему путники.
- Узнаете... В ту сторону поезжайте и узнаете, - Шримс-Медвежонок
вырвался и проворно нырнул в какую-то щель.
- Я же говорила, - сказала Смешинка, - там охрана - ого!
Они сели и задумались. Что же делать? Вдруг раздался торопливый стук
Морского Уха.
- Тревога! Тревога! Я опять слышу погоню! Все вскочили.
- Какую погоню? Кто гонится?
- Лупибей.
- Но ведь Акулы растерзали его.
- Значит, не растерзали. Я слышу его голос... он кричит. Ох, плохи наши
дела! Горе нам!
- Что такое? - переполошились беглецы.
- Он напал на наш след.
- Да как же он сумел? - удивился Язык. - Море такое большое!
- В его карете находятся три Угря-сыщика. Их носы учуют в воде даже
прошлогодний след крохотной Пандаги - рыбы-Муравья. А уж по нашим следам они
идут, нигде не сворачивая. Меч-рыб в упряжке теперь вдвое больше, и несутся
они, не останавливаясь ни на миг.
- Тогда и нам нельзя задерживаться. В путь! В путь! Со стонами
впряглись Крылатки в карету и потащили ее.
Храбрый Ерш поплыл рядом, чтобы не перегружать карету, и заставил Языка
сделать то же.
- Сколько дней пути до Моря Счастья? - спросила Смешинка.
- Три, - грустно ответила Сабира.
- А скоро ли нас догонит Лупибей?
- Он догонит нас за один день, - печально прошелестело Морское Ухо.
- Веселее смотрите, друзья! - воскликнула Смешинка. - Нам осталось жить
целый день. Большой прекрасный день!
Карета плыла над угрюмыми скалами, на которых там и сям виднелись
воротники актиний. Потом скалы кончились. Потянулся ровный желтый песок.
Путешественники увидели, как впереди вырастает какая-то голубая гора. Они
подъехали поближе и оказались перед лежавшим на песке большим синим Китом.
Он заговорил, глядя на них помутневшими от страдания глазами:
- Сжальтесь надо мной, проплывающие! Замучили меня прилипалы, присоски
и балянусы. Не могу дальше плыть, опустился на дно и задыхаюсь. Если вы не
поможете, не снимете с моей шкуры паразитов, то я погибну.
- А если мы остановимся, то тоже погибнем... - возразил было Язык, но
Смешинка оборвала его:
- Ну и пусть! Зато спасем Кита! А так и мы погибнем, и он, - какая же
от этого будет польза!
- Верно, - согласился Храбрый Ерш. - Неужели мы так боимся Лупибея, что
откажемся помочь Киту и пустимся удирать?
- Это будет большое дело нашего последнего дня, - добавила Сабира.
Они остановили карету и принялись обдирать с кожи Кита присосавшихся
противных паразитов. Их было видимо-невидимо.
- Чего пристали к бедному Киту? - кричал Храбрый Ерш. - Обрадовались,
что можно жить на дармовщинку? Нет, поползайте по дну, потрудитесь, собирая
корм, нечего на чужой спине ездить!
На удивление, они довольно быстро закончили работу. Кит облегченно
взмахнул хвостом и сказал:
- Спасибо вам от всего сердца! И счастливого пути! Он не знал, что
беглецов вот-вот догонит свирепый Лупибей. А они не стали ему говорить об
этом, чтобы не расстраивать доброго Кита. Ведь он выглядел таким счастливым!
- Погоня совсем близко, - сказало Морское Ухо. - Мы даже и до вечера не
доживем.
Но почему-то Лупибей не догнал их до вечера. Ночь заґстала беглецов на
дне. Обессилевшие Крылатки тащили карету, а Храбрый Ерш и Язык помогали им.
Смешинка подталкивала карету, толком не зная, зачем она это делает. Ведь
скоро уже никакая карета не будет нужна им.
Потом они свалились и тут же заснули. На рассвете Звезда разбудила
всех:
- Эй, вставайте! Или вы хотите попасть в щупальца Спрутов сонными?
Они вскочили, растерянно озираясь. Лупибей до сих пор не догнал их! А
ведь его упряжка не останавливается и ночью!
- Карету Лупибея засосал песок, - пояснило Морское Ухо. - Я слышу, как
Меч-рыбы выкапывают ее, а Спруты тащат.
Крылатки с новыми силами замахали плавниками.
- Значит, мы нежданно-негаданно получили в свое распоряжение еще один
большой-большой день! - закричала Смешинка.
Все радостно рассмеялись.
- Осторожнее! - предупредил Язык. - Впереди заросли. Как бы нам не
запутаться в них...
- И тут они услышали тоненькие испуганные голоса:
- Спасите! Помогите!
- Кто кричит? - насторожился Храбрый Ерш. Из зарослей толстой травы
зостеры высунулись остренькие мордочки:
- Это мы кричим, Карасики! За нами гоняется зубастый Окунь. Он хочет
погубить нас. Спасите!
- А вот мы сейчас ему покажем!
Храбрый Ерш распряг Крылаток, приказал им спрятаться в траве и стал с
важным видом прогуливаться у зарослей.
Долго не пришлось ждать. Из-за толстых стеблей выскочил Окунь с
выпученными побелевшими глазами и распахнутой пастью, усеянной острыми
зубами.
- Ага, попался! - заорал он и, не разобравшись, бросился было на
Храброго Ерша, но тот выставил свои колючки, свистнул, и девять грозных
ядовитых Крылаток-Скорпионов выскочили из зарослей. Увидев их перед собой,
Окунь побелел от страха и задрожал:
- Я... я ошибся, простите! Не буду-у! - и с воплем бросился наутек.
Храбрый Ерш крикнул вслед:
- Смотри, не ошибайся впредь!
Обрадованные Карасики выскочили из травы и устроила целый хоровод
вокруг путников...
Карета отплыла уже далеко, а сзади доносились звонкие голоса:
- Спасибо вам! Счастливого пути! Вечером Смешинка сказала:
- Вот и второй день минул, а Лупибей так и не догнав нас. В чем дело.
Морское Ухо?
- Теперь его задержали водоросли. Он въехал прямо в них, туда, где
прятались Карасики, и запутался там. Меч-рыбы рубят зостеру.
- Вот видите! - сказал Язык. - Я вовремя предупредил Крылаток, чтобы
они держались подальше от зарослей. Он с удовольствием потянулся и тут же
заснул. Едва только рассвет стал пробиваться сквозь толщу воды, Сабира опять
разбудила путешественников.
- Если мы сегодня поднажмем, то, может быть, выскользнем из лап
Спрутов. Скорее, скорее, друзья!
- До Моря Счастья остался лишь день пути, но почему-то мы до сих пор не
встретили ни одного дозорного! - недоумевала Смешинка.
- Еще, наверное, встретим! - сказал Храбрый Ерш. Но за весь день им
никто не встретился, если не считать рыбу-Рохлю, кружившую на одном месте. У
нее был такой растерянный вид, что Смешинка сразу же остановила карету и
окликнула Рохлю:
- Вы что-то потеряли?
- Представьте себе, потеряла! - всплеснула та плавниками. - Несла моим
ребяткам и вот выронила...
- Что?
- Раковину! Красивую такую раковину. Вот бы игрушка была моим детишкам!
Да жаль, выронила... Слепая я, не вижу... Если бы вы помогли...
- Что ты! Что ты! - ужаснулся Язык. - Только мы остановимся - нас
сцапает Лупибей.
- Да, он уже близко, - подтвердило Морское Ухо. Но Смешинка вышла из
кареты.
- И вчера, и позавчера он гнался за нами, а мы, несмотря на это,
помогали всем. Так неужели в последний день мы струсим и не поможем Рохле
отыскать игрушку?
При слове "струсим" Храбрый Ерш встрепенулся:
- Конечно, поможем! Что мы, Лапшевники, что ли? - И он энергично
бросился шарить между камней.
- Какая она с виду, эта раковина?
- Розовая внутри, с жемчужными переливами, а снаружи красивые
серо-голубые завитки. Детишки играли бы с ней не наигрались!
Долго искали они пропавшую раковину. Смешинка поранила колени об острые
камни. Храбрый Ерш ободрался, а Язык нервничал и тыкался без толку то в одну
щель, то в другую.
Вдруг Рохля образованно вскрикнула:
- Вот ока! Нашлась! Оказывается, и не терялась раковина вовсе, а тут,
рядом со мной, лежала. Вы уж простите меня, милые.
- Что ты! - сказала Смешинка. - Хорошо, что она нашлась. Ну-ка,
посмотрим, какая раковинка.
Рохля с гордостью показывала им игрушку. Действительно она была очень
красива.
- Такую стоило поискать! - одобрил Храбрый Ерш. - Будет детишкам
потеха.
А Рохля все извинялась и крикнула вдогонку:
- Хорошие вы ребята! Другие заругали бы меня за напрасные поиски...
Спасибо вам! Счастливого пути!
Когда они отъехали подальше. Храбрый Ерш спросил:
- Ну, Морское Ухо, сколько счастливого пути нам осталось? Наверное,
скоро уж драка с Лупибеем?
- А знаете, - сказало Морское Ухо, - произошло что-то странное.
Кажется, карета застряла опять. В камнях возле Рохли. Лупибей на чем свет
стоит ругает ее за то, что задержала их, и грозится расправиться с ней...
- Бедная Рохля! - встревожилась Смешинка.
- Вот он слез... направился к ней. Кричит!
- Что кричит?
- "Дельфины! Дельфины! Спасайся, кто может!"
- Дельфины? - удивилась Смешинка. - Но ведь мы быґли там и не видели
никаких Дельфинов. Может быть, ему померещилось?
- Слышен шум битвы между дельфинами и Меч-рыбами, - продолжало Морское
Ухо. - Треск! Они гонят прочь упряжку!
- Ура-а-а! - закричали беглецы. - Мы спасены! Ура! И обнявшись, они
принялись танцевать.
- Смотрите, смотрите, - заговорили Крылатки. - Какая чистая здесь вода!
Как легко дышится! Как радостно плыть!
- Где же мы? - удивленно воскликнула Смешинка. - Куда мы попали?
И множество смеющихся звонких голосов донеслось сверху:
- В Море Счастья! Приветствуем вас, дорогие гости! Они подняли глаза и
увидели, как скользят к ним грациозные улыбающиеся Дельфины...
- А как же охраняется Море Счастья? - задала Смешинка мучивший ее
вопрос, когда Дельфины подробно расспросили ее и спутников, зачем они
прибыли к ним. - Мы нигде не видели охрану.
- От добрых охрана не нужна, - отвечали Справедливые Дельфины Сольдий,
Фригии и Эллий. - Пожалуйте все, будьте гостями или оставайтесь у нас жить!
Главное, чтобы злые не проникли, потому что здесь живут в мире и дружбе,
никто никого не обижает.
- А как же вы отличаете добрых от злых? Ведь с виду он, может, и
добрый, а в душе - злой-презлой! - заметила Сабира. - Вот, например, Морской
Ангел. С виду Ангел, а на самом деле - та же Акула.
- И наоборот, - сказала Смешинка. - Посмотрите на Храброго Ерша, какой
он сердитый. Но я знаю: он очень добрый.
- Да ну тебя! - проворчал бунтарь.
- Наших стражей никто не обманет, - сказали Дельфины. - Вас тоже
проверили и убедились, что можно пропустить в Море Счастья.
- Стражей мы не видели... Кто же проверял нас?
- Замученный паразитами Кит, маленькие испуганные Окунем Карасики,
растеряха Рохля - все, кто просит о помощи проплывающих и проползающих мимо,
проверяют, насколько они добры. И вы, несмотря на то, что спешили уйти от
погони, все же нашли время и силы помочь им избавиться от беды.
Беглецы растерянно переглянулись.
- Но так должен сделать каждый...
- Да, должен, а делает только добрый и великодушный: с теми же
просьбами Кит, Карасики и Рохля обращались к Лупибею, и в ответ услышали
лишь брань и угрозы.
- А что случилось с Лупибеем и Спрутами?
- Их прогнали. Они получили по заслугам. Путешественникам показали Море
Счастья. Жизнь здесь была сплошным праздником: обитатели играли на богатых
подводных лугах, выискивали пищу, отдыхали - и все это без страха, ссор, без
тени недружелюбия. Все, кого встречали путешественники, разговаривали с ними
спокойно, открыто, с достоинством. Даже пугливые Креветки и скрытные Устрицы
здесь никого не боялись и неспешно занимались своим делом. Было удивительно
видеть нежных Креветок, спавших прямо на лугу, а не съежившихся под
листочками, или Устриц, распахнувших свои створки и делающих внутри
уборку...
А когда карета проплывала над колонией Жемчужниц, на них нельзя было
смотреть - так нестерпимо они блестели. Почти в каждой раковине сияла
прекрасная жемчужина.
Дельфины выбрали самую лучшую жемчужину, отливающую шелковистым лунным
светом, и подарили ее девочке Смешинке.
- Помни, - сказал Сольдий, - внутри каждой, самой удивительной
жемчужины - простая песчинка.
Путешественникам очень нравилось Море Счастья, но нужно было
торопиться. Коралловый город в опасности!
Дельфины согласились помочь его жителям.
- Мы будем сражаться с вами против Треххвоста и Лупибея, - сказал
Сольдий.
Дельфины Сольдий, Фригий и Эллий впряглись вместо крылаток, которые
важно расположились в карете вместе со всеми.
- Держитесь крепче! - крикнули Дельфины и так понеслись, что вода
загудела вокруг.
По пути Дельфины всплывали наверх, чтобы глотнуть свежего воздуха, а
потом мчались еще быстрее. Тяжелые неповоротливые Киты уступали им дорогу,
стаи рыб приветствовали их, тюлени прощально махали ластами.
Не успели наши путешественники оглянуться, как оказались у стен
Кораллового города. И вовремя: жители ничего не знали о надвигающейся
опасности.
В городе с утра до вечера звучал веселый смех, который заставлял
быстрее биться сердца и зажигал весельем глаза. Все смеялись!
Но Храбрый Ерш был по-прежнему серьезен и озабочен. Целыми днями он
носился по городу и защитным стенам, призывал жителей готовиться к бою.
Однажды он появился во дворце и спросил Смешинку и Сабиру:
- Где Морское Ухо?
Морское Ухо они нашли глубоко в подвале под защитной стеной.
- Здесь никто не мешает слушать, - пояснило Морское Ухо. - В городе
сейчас слишком шумно, и я попросил Крылатку Фа перенести меня сюда. Хорошо,
что вы пришли. Есть важные новости.
Смешинка и Сабира тревожно переглянулись.
- На город надвигается войско Великого Треххвоста, которое ведет
царевич Капелька. Вместе с ним начальник стражи Лупибей.
- Ох! - Смешинка закрыла лицо руками. - Неужели царевич будет воевать с
жителями Кораллового города...
Как только Храбрый Ерш узнал о том, что войско Великого Треххвоста
скоро должно быть у стен города, он сразу же объявил военное положение и
созвал совет, в который входили полководцы Белуха, Чавыча, Палтус и Морской
Петух-Тригла.
- Я, главнокомандующий силами города Храбрый Ерш, объявляю заседание
совета открытым! - торжественно сказал он. - Итак, получено чрезвычайно
важное сообщение от всезнающего Морского Уха. На нас движется армия. Кроме
того, не нужно забывать, что в скалах у города засели Спруты и Каракатицы,
которые в любой момент могут напасть на город.
Прошлой ночью силами добровольцев Колюшек, Кузовков и Гольцов мы
пытались атаковать их, но оказалось, что на подходах затаились Лягвы -
Морские Черти. Добровольцы наґрвались на них и отступили...
Он перевел дух и торжественно оглядел полководцев. Все слушали
серьезно, никто не смеялся и не улыбался. Было не до смеха - такая силища
движется на город!
- Враг силен, - глаза командующего сверкали. - Но мы будем биться до
победы! Мы им покажем!
- Может быть, лучше сдаться? - испуганно предложила толстая Чавыча.
- Сдаться? - гаркнул Храбрый Ерш. - Никогда! Кто не согласен сражаться,
может уйти с совета. Ну?
Чавыча робко поглядела на всех и боком-боком двинулась к двери...
- Кто же будет пятым полководцем? - спросила Белуха.
- Войдите! - крикнул Храбрый Ерш, и в зале дворца появилась Девятииглая
Колюшка. - Вот кто будет полководцем! Она храбро билась во время ночной
вылазки.
Девятииглая Колюшка важно заняла свое место.
- Силы явно неравны, - продолжал Храбрый Ерш. - Но мы для того и
собрались, чтобы обсудить, как отстоять свободу. Дельфины обследовали город
и подступы к нему и предложили план обороны...
До глубокой ночи длился совет полководцев в Большом зале дворца. Было
решено встретить первых же нападающих тучей Игл и Морских Стрелок, а потом
обрушить с защитных выступов груды камней, которые погребут не только первые
ряды Акул, но и ворота - таким образом вход в город будет наглухо закрыт.
- А потом пусть пролезают сквозь бойницы по одному. Мы устроим каждому
хорошую встречу.
Никто не заметил, как чуть шевельнулся бугорок в дальнем углу зала.
Дракончик-шпиончик 13-13 только одному ему известными ходами проник во
дворец и теперь подслушивал все, что говорилось на совете. А когда
полководцы покинули зал, 13-13 неслышно скользнул в коридор. Оттуда он
пробрался в подземелье и через некоторое время уже был в скалах за городом и
докладывал обо всем Спрутам.
В это время у Смешинки шел другой совет, о котором не только
Дракончик-шпиончик, но и главнокомандующий Храбрый Ерш не знал. Тут были
Сабира, Морское Ухо, Альбина, Ласточка, Чернобровка и Черноспинка,
Плотвичка-Гимнастка и Кузовок. Этот совет кончился тоже далеко за полночь.
- Итак, Великий Треххвост остался в замке, - говорила Смешинка. -