- А маленькая губка, которую мы, посудомойки Присоски и поварята
Ошибни, дарим тебе, не менее чудесна. Мы держали ее над всеми кушаньями,
которые когда-либо готовились у нас на кухне, и губка впитала их запахи. Как
только увидишь Акул, сдави губку изо всех сил.
Так, сопровождаемые наставлениями и добрыми пожеланиями обитателей
подземелья. Смешинка и Храбрый Ерш отправились обратно. У клетки к ним
бросился Звездочет-Клоун.
- Видели Бекасика, Барабульку и Бычка-цуцика?
- Нет... а куда они делись?
- Отправились за вами. Морские Уши передали, что в проходы по приказу
Лупибея вышли электрические Скаты Торпедо. Они убивают все живое своими
разрядами. Друзья отправились предупредить вас...
Храбрый Ерш рванулся было назад:
- Я выручу их!
Но Звездочет-Клоун остановил его:
- Сначала мы узнаем, где они,
Все вошли в клетку, и мудрец обратился к темному углу:
- О, слышащее все Морское Ухо! Спроси своих братьев, где сейчас
находятся Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик.
- Хорошо, я спрошу, - тихо прошелестел голос. И только очень сильно
напрягая слух, можно было услышать, как тихо-тихо застучала раковина
Морского Уха. Вдали ему ответили тоже чуть слышно - и тревожные, еле
различимые удары понеслись через весь замок. Вскоре пришел ответ.
- Ваши друзья находятся в надежном укрытии, - сообщило Морское Ухо. -
Они просят вас не задерживаться, так как Скаты Торпедо отрезали уже все ходы
в подземелье...
Минуту смельчаки смотрели друг на друга.
- Едем! - твердо сказал Звездочет-Клоун. - А за ними еще Вернемся. И не
только за ними.
Храбрый Ерш потряс гимнотидой, глаза его сверкнули:
- Ничего, мы посчитаемся за все!
Крылатки, запряженные в знакомую Смешинке карету царевича, нетерпеливо
подрагивали плавниками. Путешественники бросились к карете.
- Вперед! - тихо сказал Звездочет-Клоун, и тотчас они услышали сзади
сильный удар. То приближался стреляя смертоносными зарядами, Скат Торпедо.
Карета быстро заскользила по коридорам. У одной из клеток Смешинка
сказала:
- Постойте! Здесь живет Капелька.
- Некогда! Ты слышишь, сзади идут Торпедо?
- Я только взгляну на него, - девочка приникла к прутьям клетки.
Царевич безмятежно спал на голубой полупрозрачной перине. - Что за мрачный
замок! Все заперты в клетках, даже царевич... Он спит, и я не смею разбудить
его. Прощай, Капелька!
Вблизи опять раздался громовой удар. Царевич вздрогнул и пошевелился.
- Прощай! - повторила Смешинка и быстро побежала к карете. - Может
быть, еще увидимся...
- Увидитесь! - процедил Храбрый Ерш. - Когда он придет со своим войском
брать наш город.
- Не говори так! - нахмурилась Смешинка. - Ведь ты слышал, что сказал
Дряхлый Горбыль?
- А что он сказал? - Звездочет-Клоун внимательно выслушал рассказ
девочки, пока Крылатки несли карету к воротам. - Любопытно! Это навело меня
на некоторые мысли...
Крылатки вдруг резко остановились. Карета проплыла еще немного и плавно
опустилась на песок прямо у щупалец здоровенного Спрута. Девочка подняла
глаза и похолодела...
У ворот замка стоял ряд отборных Спрутов, вооруженных пистолетами и
дубинками. Но мало того: все они были одеты в серебристую противозмеиную
кольчугу. Если раньше Смешинка надеялась, что Спрут будет один и Крылатки в
случае сопротивления припугнут его, то теперь все надежды рухнули. Она
взглянула на своих спутников. Сабира закрыла глаза и съежилась. Храбрый Ерш
ощетинился и взялся за гимнотиду, а Звездочет-Клоун... улыбался. Да, да,
именно улыбался.
- О, какой почетный караул нас встречает! - воскликнул он с радостным
удивлением. - Я не думал, что мой друг Лупибей будет настолько точен...
- А ну слезайте! - оборвал его Служитьрад. - Приехали.
Жуйдавись захихикал.
- И ведь как точно предвидел все наш дорогой начальник! Едва мы
выпустили Торпедо, как беглецы тут как тут.
- И насчет того, кто бежать собирается, не ошибся, - с мрачным
самодовольством добавил Служитьрад. - Эта девчонка-советчица, старикашка
Звездочет-Клоун, коварная Звезда, немытая рожа-бунтарь Ерш и вся упряжка
ядовитых Скорпионов. Не зря нам приказали надеть кольчугу... Эге, да тут еще
болтливый Морской Язык, которого мы давно разыскиваем! Ну и шайка собралась!
Слезайте! Котел скоро вскипит... Спруты загоготали. В это время заговорил
Звездочет-Клоун :
- Да, досточтимый Лупибей предупреждал меня, что тут, у ворот, я
наслушаюсь разных гадостей. "Не обращай на них внимания, дорогой мой друг! -
сказал он мне. - Чего можно ожидать от этих болванов и трусов? Они не знают
сути дела и потому должны вести себя как обычно".
Осьминоги с выпученными глазами переглянулись и начали медленно
зеленеть.
- Что ты мелешь, презренный? - пробурчал Служитьрад и направился к
карете. - Сейчас я вышибу из тебя...
- "...Но, - продолжал невозмутимо Звездочет-Клоун, повышая голос, так
что Служитьрад в нерешительности остановился, - но представляю, как
вытянутся и почернеют они, когда узнают, что вся эта поездка была задумана
для проверки этих глупцов, которые ни на что не способны, кроме как
прятаться за плотно закрытыми воротами". Так сказал мне дорогой Лупибей. И
добавил: "Надо же узнать, держат ли они ворота плотно закрытыми или только
спят, едят и играют в камешки?"
- Да кто ты такой? - взвизгнул Служитьрад.
- "Поезжай с проверкой, мой полномочный представитель, строгий судья и
тайный соглядатай", - сказал мне Лупибей и отправил в путь. Теперь я вижу,
что он не ошибся: ворота охранять вы можете, - Звездочет-Клоун с
удовлетворением оглядел сомкнутый строй Спрутов.
- Ты представитель Лупибея? - заревел во все горло Служитьрад. - Так мы
тебе и поверили! Предъяви Осьминожий камень!
Звездочет-Клоун небрежно извлек откуда-то небольшой камень, горевший
зловещим огнем, и протянул Спруту. Но едва тот коснулся камня щупальцем, как
весь передернулся.
- Ударило! - завопил он. - Точно, Осьминожий камень... Ну-ка,
притронься ты, Жуйдавись.
Толстый Спрут робко протянул щупальце и скрючился, получив сильнейший
удар. Теперь Спруты поверили, что перед ними тот самый Осьминожий камень,
который ни один Спрут не может взять в щупальца, и поэтому Лупибей
использовал его исключительно для опознавания своих самых тайных и самых
преданных соглядатаев, выполняющих его личные распоряжения.
- Что прикажете? - изогнулся в подобострастном поклоне Служитьрад,
словно перед ним был сам грозный Лупибей.
- Открыть ворота! - приказал Звездочет-Клоун, и Спруты бросились со
всех восьми ног выполнять его распоряжение. Ворота протяжно заскрипели и
распахнулись. Крылатки с места рванули карету. Старец важно махнул Спрутам,
и через мгновение беглецы очутились далеко в море. Избежав смертельной
опасности, они свободно вздохнули.
- Где ты взял этот камень? - подозрительно спросил Храбрый Ерш.
- Его потерял, удирая, тайный соглядатай Четырехглазка, - ответил
мудрец.
- Да, это верно! - подтвердили Крылатки, мерно взмахивая плавниками.
Смешинка забеспокоилась:
- Скоро покажется Стена Ядовитых Медуз! Нужно будить Морского Языка.
Они долго тормошили и толкали бесчувственное тело. Наконец Язык со
стоном приподнялся и схватился за голову.
- 0-ох! Как будто Акула-Молот колотит по моей бедной маленькой
голове... Ну и ядовит же этот проклятый сок!
Звездочет-Клоун остановил карету и исчез в зарослях морских лилий.
Через некоторое время он вернулся, неся полную раковину густого оранжевого
напитка.
- Это нектар морских лилий. Выпей, и тебе станет легче.
Язык жадно хлебнул.
- Ух как вкусно!
Он то и дело прихлебывал из раковины, так что когда карета приблизилась
к первым дозорным Медузам, Язык болтал без умолку и остановить его было
невозможно.
- Эй, Медузы! - закричал он, едва завидев белые купола. - Приветствую
вас! Мое сердце переполнено печалью из-за того, что везде только и говорят:
Медузы, Медузы! Ах какие мягкие создания! Если кто слабоволен, не умеет
добиться своего, всем подчиняется, то о нем говорят: он как Медуза! Ваше имя
стало обозначать всякое дряблое, безвольное тело. Но ведь это не так!
Собравшиеся вокруг Медузы одобрительно зашумели.
- Медузы могут любому показать пример целеустремленности и деловитости!
- закричал Язык, хлебнув из раковины. - Когда-то они носили твердые
непробиваемые панцири, но потом сбросили их. Почему? Да потому что они
настолько сильны, что не нуждаются ни в каких панцирях! Вспомните подвиги
Медуз, которые окружали и уничтожали даже Китов, Акул, Кальмаров - всех, кто
под стрекало попадется...
Он долго еще говорил о достоинствах быстроходных Португальских
корабликов, о гибкости Венериных поясов, о красоте светящихся Полярных и
Тропических Медуз, о грозной неустрашимости Цианей, о многочисленности
Аурелий и Обелий, о коварстве Крестовиков. Беглецы и сами заслушались его, а
когда посмотрели вокруг, в глазах засверкало: мириады Медуз собрались у
кареты, слушая речь Языка и млея от восторга.
- Так давайте же докажем миру, что Медузы способны быть не только
студенистыми и мягкими, но и твердыми, как скала! Давайте сосредоточимся в
едином усилии, соберем волю в кулак, сожмемся, подберем под себя стрекала и
окаменеем! Раз-два-три! - Язык отбросил пустую раковину и упал на дно
кареты.
- Все... Готово, - сказал он слабым голосом. - Теперь эти твари
окаменели до самого вечера. Я... заговорил их.
И действительно. Медузы на глазах уменьшались, съеживались в маленькие
комочки и камнем шли на дно. Они легли одна на другую толстым слоем, который
блестел и переливался в утреннем свете. Даже Португальские кораблики и
Парусники выпустили из своих парусов воздух и погрузились в воду. Путь
впереди был свободен.
- Вот когда и Язык бывает полезен, - сказал Звездочет-Клоун.
- Ура Языку! - крикнули беглецы.
Но Язык спал мертвецким сном. Только язык его тихонько и невнятно
бормотал что-то.
Крылатки с новой энергией несли карету вперед. Дно, усеянное комочками
"заболтанных" Медуз, казалось выстеленным прозрачной зернистой икрой.
Сначала путешественники улыбались, глядя на эту диковинную картину, потом
всеми овладела озабоченность.
- Кальмары - это не Медузы, - пробормотал Звездочет-Клоун, скептически
осматривая раковину, которую подарили им музыканты из замка. - Их трудно
чем-то пронять... Ну что ж. Храбрый Ерш, играть придется тебе, только не
знаю, какую музыку...
Бунтарь взял раковину и приложил к губам:
- Духу у меня хватит!
- Погоди, - сказала Смешинка. - Они наказывали: играть только в Струях
Кальмаров.
Ждать им пришлось недолго. Уже чувствовались водовороты и завихрения, и
вот карета въехала в Струи Кальмаров. Тотчас она была опутана
многочисленными щупальцами.
- Ага! - сказал Гигантский Кальмар Кракен. - Мы видим на передней
Крылатке лишь знак советчика. А где пропуск Великого Треххвоста?
- Сейчас покажем тебе пропуск, - буркнул Храбрый Ерш, поднимая
раковину. Он напыжился изо всех сил и...
Низкий басовитый рев разнесся далеко вокруг. Кальмары мгновенно стали
белыми от ужаса - то был рев нападающего Кашалота. Все, как один,
головоногие выстрелили чернильными бомбами, которые напоминали своих
владельцев: маленькие кальмары выстрелили маленькими бомбами, большие -
большими, а гигантские - огромными. Они надеялись, что Кашалот схватит одну,
вторую бомбу, разозлится и уйдет на поверхность глотнуть свежего воздуха. Но
нет - рев прозвучал с новой, устрашающей силой. И снова Кальмары выстрелили
чернилами, прячась от врага. Правда, теперь бомбы оказались поменьше первых.
Но рев раздавался снова и снова - шесть раз подряд. Это трубил в чудесную
раковину Храбрый Ерш.
Вода кругом почернела. Шестые бомбочки были совсем маленькими - на них
головоногие истратили последние чернила. Теперь Кальмары висели в кромешной
тьме, совершенно обессиленные. Крылатки медленно пробирались вперед, то и
дело задевая щупальца, но ни одно из них не шевелилось.
- Протрублю-ка я еще разок, - прозвучал голос Храброго Ерша. - Пугну их
как следует, чтобы помнили.
- Не смей! - крикнула Сабира. - Иначе будет беда. Разве ты не знаешь,
что на седьмой раз они впадут в бешенство и мгновенно бросятся на нас?
- Нет, не знаю... - пробормотал Храбрый Ерш.
- Они всегда бросаются на Кашалота, когда у них кончаются чернила для
маскировки. Я не раз видела.
Когда карета оказалась в чистой воде, путешественники посмотрели друг
на друга и рассмеялись: они стали чумазыми-чумазыми! Почернели Крылатки и
карета, и спавший на дне кареты Язык, у которого изо рта при каждом выдохе
выбивалась черная струйка. Но вот вода постепенно смыла чернила, и все снова
приняло свой обычный вид, только казалось более ярким и свежим после
тяжелого мрака, а вода вокруг синела, переливалась голубоватыми и
зеленоватыми оттенками. У беглецов на душе тоже было радостно: позади два
препятствия, все пока идет хорошо. Они шутили и смеялись, глядя на спавшего
мертвецким сном Языка.
- Тише! - сказала вдруг Сабира. - Я слышу какой-то стук.
Все замолчали и прислушались. Действительно сзади раздавалось чуть
слышное постукивание. Звездочет-Клоун сразу узнал:
- Это Морское Ухо!
Бросились осматривать карету, и на самом задке обнаружили прилепившуюся
раковину.
- Ты чего здесь?
- Я просил, чтобы вы взяли меня с собой, но никто не слышал, -
объяснило Морское Ухо. - Тогда я и соскользнул вниз и прилепился к карете.
- Ты любишь путешествовать?
- Люблю. И я хотел уехать подальше от замка. Спруты, как только находят
Морское Ухо, так бьют в ухо. И вообще, они очень не любят нас, потому что мы
разоблачаем их козни.
- Ну хорошо, оставайся. Ты хочешь что-то сказать?
- Да. За нами гонится Лупибей. Беглецы онемели.
- На чем он гонится? И Далеко ли?
- Он едет в громадной карете из раковины Тридакна. Вместе с ним еще
пять Спрутов. В упряжке самые быстрые Меч-рыбы. Сейчас я послушаю еще и
скажу, Далеко ли погоня.
Наступила тишина. Потом Морское Ухо сказало:
- Они остановились над "заболтанными" Медузами. Лупибей ругает медуз,
но те не шевелятся... Вот он снова сел в карету, крикнул "Вперед!". Меч-рыбы
со страшной скоростью мчатся за нами.
Беглецы переглянулись.
- Если нас задержат Крабы или Акулы... - проговорил Звездочет-Клоун. -
А вот уже и поселок дозорных раков Альфеусов!
- Возьмите, возьмите кто-нибудь меня в рот, иначе я навсегда перестану
слышать! - закричало Морское Ухо. - Скорее!
Звездочет-Клоун раскрыл рот - Морского Уха как не бывало. В это время
первый рак, увидевший, что на Крылатках только знак советчика, поднял вверх
толстую уродливую клешню и сильно щелкнул ею. Гулкий звук пронесся над
морским дном. И тотчас множество Альфеусов выскочило из укрытий и защелкало
своими клешнями. Казалось, тысячи камней оглушительно стучат друг о друга. В
ушах у беглецов зазвенело и загудело.
Из-за угрюмых скал, быстро работая клешнями, стали подниматься
Крабы-Стригуны. Они всплывали один за другим на равном расстоянии, словно
привязанные, и образовали сплошную завесу, усеянную острыми клешнями,
готовыми схватить каждого, кто попытается проникнуть сквозь нее.
- Откуда они взялись? - закричала Смешинка. - Ведь их не было, когда мы
ехали в замок!
- Завеса поднимается только по сигналу раков Альфеусов, - объяснил
Звездочет-Клоун. - А тогда Альфеусы молчали...
По дну к завесе ползли другие Крабы, надеясь поживиться тем, кто упадет
на дно, сраженный острыми клешнями Стригунов.
Крылатки, подгоняемые Храбрым Ершом, смело мчались к завесе. Уже совсем
близко смертоносные цепкие клешни, ясно видны красноватые неподвижные глаза
Стригунов. Еще немного, еще...
Но вот Крылатки круто повернули перед самой завесой, и Храбрый Ерш,
приподнявшись, швырнул прямо в Крабов мягкий комок, что подарили Смешинке в
подземелье. Он был такой крошечный, этот комочек, по сравнению с необозримой
Завесой, что беглецы слабо верили, будто он принесет какую-то пользу.
Ближайший Стригун быстро схватил комочек, который сразу же расплылся в
темное облачко, и Краб беспомощно забарахтался в нем. На выручку ему
бросились другие - в Крабовой Завесе не должно быть ни малейшей бреши. Но и
они, попав в тонкую, едва заметную глазу сеть, немедленно запутывались
клешнями и ногами. Биссусная пить оказалась необычайно прочной. Все новые и
новые пленники попадали в сеть - под их тяжестью она стала постепенно
опускаться на дно, захватывая с собой и тех, кто всплывал снизу на помощь
попавшим в беду.
И вот перед беглецами снова чистая вода! А внизу на скалах шевелилась
гора запутавшихся в сети Крабов, и каждый спешивший на помощь вояка
оставался здесь. О том, чтобы задержать карету, никто и не помышлял: не до
того было...
Звездочет-Клоун открыл рот и выпустил Морское Ухо.
- Теперь слушай, - сказал он.
- Лупибей находится в полосе чернил, - сообщило Морское Ухо. - Он уже
догадался, в чем дело, и изо всех сил понукает свою упряжку. Вот он выбрался
на чистую воду... Он совсем недалеко. Я слышу, как режут воду своими рылами
Меч-рыбы.
- Даже если нас Акулы не задержат, то скоро настигнет Лупибей, -
грустно сказала Смешинка.
- Тогда постараемся, чтобы Акулы задержали нас, - глубокомысленно
заметил Звездочет-Клоун, поглядывая на губку, которую держала в руке
девочка. Та удивилась:
- Зачем?
Но мудрец не ответил на ее вопрос:
- Как тебе сказали, в этой губке собраны запахи всех кушаний. Смешинка,
смотри на меня: как только я махну тебе первый раз - ты чуть стисни губку,
во второй раз - вполсилы, а в третий - дави что есть силы!
Акулы кровожадно зарычали, заметив, что на упряжке нет пропуска
Великого Треххвоста. И Крылатки разом остановились перед их сердитыми
мордами.
- Как смеете вы путешествовать без пропуска? - рявкнула Тигровая Акула,
оскалив зубы. А лицемерный Морской Ангел вздохнул:
- Придется прервать вашу приятную прогулку...
- Пожалуйста, не задерживайте нас, - попросил Звездочет-Клоун плаксивым
жалобным голосом. - За нами гонится Лупибей...
- Что он говорит! - загудели Акулы. - За ними гонится начальник стражи?
Да мы просто обязаны задержать вас!
- Что ты наделал? - шепнула Сабира. - Пусть бы мы лучше погибли в их
зубах, чем под пытками Лупибея...
Но Звездочет-Клоун тихонько погладил ее, успокаивая.
- О несчастные! - вперед пробилась Китовая Акула. - Вы посмели убежать
от Лупибея?
- А что же нам было делать? - жалобно спросил мудрец. При этом он подал
незаметно сигнал, и Смешинка послушно сдавила губку. Акулы сразу же
заволновались.
- Какие запахи! Откуда эти чудесные запахи?
- Что нам оставалось делать? - повторил Звездочет-Клоун. - Если мы не
убежим от Лупибея, то погибнем.
- Ага! Погибнете!
- Мы просто лопнем, - Звездочет-Клоун икнул. - Мы невероятно...
объелись!
- Где вы объелись и чем? - глаза Акул заблестели. - Расскажи!
- На пиру, который устроил владыка. Лупибею взбрело в голову самому
готовить кушанья. Он сказал, что все мы от его блюд будем в восторге.
Действительно кушанья получились вкусные, и все гости объелись. Но Лупибей
все-таки продолжал всех кормить. "Что ж, пропадать таким блюдам?" - кричал
он. Чтобы не погибнуть, мы потихоньку сели в карету и кинулись бежать. До
сих пор не можем прийти в себя после такого обеда и вон как отдуваемся, -
тут Звездочет-Клоун снова сделал знак, и девочка посильнее сжала губку.
Акулы застонали:
- О, какие прекрасные яства приготовил Лупибей! Даже их запахи сводят с
ума!
- Эти запахи несутся из кареты Лупибея, - продолжал мудрец, - он набил
всю ее разнообразными яствами и поклялся, что, как только поймает нас,
заставит все съесть. Но ведь там столько снеди, что даже Акулы с ней не
справятся!
- Не говори так! - сердито закричали Акулы. - Мы можем съесть все, что
можно есть.
- И еще столько же! - рявкнула Китовая Акула. В это время Морское Ухо
сказало:
- Лупибей совсем близко. Он рядом!
Звездочет-Клоун посмотрел назад и увидел поблескивающие лезвия Меч-рыб.
Они быстро увеличивались, росли на глазах.
- А вот и он! - крикнул мудрец. - Лупибей с целой каретой превосходных
кушаний! Слышите, как чудесно они пахнут?
Он махнул в третий раз, и Смешинка сдавила губку изо всех сил обеими
руками. Невыразимое благоухание разлилось в воде, как будто распахнули двери
огромной кухни, где одновременно готовились тысячи и тысячи вкуснейших
обедов.
Что сделалось с Акулами! Они взревели. Закипела вода от ударов мощных
хвостов. Крылатки проворно опустились на дно, и беглецы смотрели, как,
разинув пасти, над ними проносились Акулы. Неслись они навстречу начальнику
стражи, чтобы урвать хоть кусочек из его чудеснейших кушаний.
- Думаю, - сказал Звездочет-Клоун, - что они надолго задержат Лупибея.
Точнее сказать - навсегда.
И Крылатки поднялись, торопясь как можно быстрее оставить позади Море
Акул, чтобы разгневанные обжоры, обнаружив обман после того, как слопают
сгоряча Спрутов и упряжку Меч-рыб, не погнались за ними. Но опасения были
напрасны : Морское Ухо, прислушавшись, объявило, что погони больше нет.
Все препятствия остались позади.
- Теперь придется мне вас покинуть, - сказал Звездочет-Клоун. - У меня
срочные дела. Я не могу их отложить.
- Но как же мы найдем без тебя Море Счастья? - спросила Смешинка.
- С вами остается Сабира, - улыбнулся он. - О, она тоже многое знает и
умеет. Как я подозреваю, ты уже вырастила язык, который доведет тебя до Моря
Счастья?
- Вырастила, - ответила Сабира смущенно.
- Тогда я спокоен. Прощайте, мои друзья, мы скоро увидимся!
- Я не спрашиваю тебя ни о чем, - крикнула ему вслед Звезда, - но
думаю, что тебе нужно направиться на юг, к островам! Это говорит мой новый
язык, знающий все страны света...
- Спасибо! - Звездочет-Клоун был уже маленькой точкой над их головами и
продолжал подниматься все выше и выше. Девочка, запрокинув голову, следила
за ним, потом вздохнула :
- Ах добрый друг! Мне показалось, что это старый аист опять улетает от
меня...
И что же? Она не ошиблась.
Звездочет-Клоун, достигнув поверхности меря, так разогнался, что
выскочил в воздух, расправил плавники, которые вдруг превратились в широкие
красивые крылья, и стал знакомым нам старым аистом. Взмахнув крыльями.
Остроклюв радостно крикнул:
- Как долго я не летал! Как долго я не дышал свежим воздухом! Как долго
я не видел неба!
Он подсчитал, что сегодня миновало тридцать и три дня с той ночи, когда
ведьма наложила на него проклятие. Чары старухи отныне были бессильны!
Остроклюв сделал круг над водой, пристально вглядываясь, но ничего не
увидел в сгустившейся синеве. И тогда он решительно повернул на юг, в
направлении островов, как советовала ему Сабира.
Он летел целый день, и крылья его с непривычки устали. Внизу
по-прежнему расстилалось море, не было видно ни одного островка, где бы он
мог сесть и отдохнуть.
Наступила ночь. Остроклюв летел, мерно взмахивая крыльями, глядя на
звезды и тяжело вздыхая. Иногда он бормотал:
- Как не хотелось мне... ради этого несносного мальчишки. Но если
разобраться, то вовсе не ради него, а ради девочки Смешинки и жителей
Кораллового города... Вот только не знаю, согласится ли Каппа пруда
Тарусава... и где находится этот пруд.
- Каппа пруда Тарусава? - повторил рядом чей-то тоненький голосок, и
Остроклюв вздрогнул от неожиданности. - Кто осмелился говорить о Каппе?
- А почему нельзя говорить о нем? - удивился старый аист, разглядев в
сумерках летевшее рядом странное существо. То была рыба не рыба, птица не
птица, а рыба с крыльями. - Кто ты?
- Я Долгопер, летающая рыба. Нас много летает здесь над волнами, и все
мы боимся говорить о Каппе пруда Тарусава. Если кто-нибудь услышит и донесет
Великому Треххвосту, он погубит нас всех до единого. Но тайна мучает
нестерпимо, и хочется поделиться ею с кем-нибудь. - Долгопер понизил голос:
- Я вижу, ты не рыба, и тебе можно довериться. Но прежде скажи, откуда ты
узнал о Каппе пруда Тарусава?
- Ха! - воскликнул старый аист, напуская на себя равнодушие. - Да я
много раз отдыхал в окрестностях этого пруда после дальних перелетов, ловил
там лягушек...
- И ты видел Каппу? - воскликнул Долгопер.
- Конечно. Мы часто беседовали с ним.
- О чем?
- О... том о сем.
- А о сыне, о сыне его вы ни разу не разговаривали? - задыхаясь от
волнения, спросил Долгопер.
- Как же, говорили и о сыне, - осторожно ответил старый аист. - А
почему это тебя так беспокоит?
- Наверное, Каппа очень тоскует о нем? - выспрашивал Долгопер.
- Иногда...
- Значит, он уже стал забывать его! - с горечью сказал Долгопер. - А
раньше, говорят, он очень, очень тосковал! Он звал его по ночам, высунувшись
из воды и горько плача. Но потом он снова становился веселым, как обычно, и
только грусть в глазах выдавала его...
- Наверное, у него плохой сын, - осуждающе сказал Старый аист. - Не
откликнуться на зов отца! Да он просто непутевый!
- Нет, - возразил живо Долгопер. - Если бы сын мог откликнуться... Но
он не может. Он даже не знает, что он сын Каппы!
- Ты говоришь удивительные вещи. Как это сын Каппы не знает, что он сын
Каппы? Нет, не могу этому поверить? Расскажи такую историю кому-нибудь более
легковерному...
Но Долгопер не отставал и летел рядом, жалобно прося выслушать его.
- Что ты пристал? Смотри: вон вдали другая птица. Лети за ней и
выкладывай ей свою тайну!
- Не могу, - простонал Долгопер. - Она наверняка ничего не знает о
Каппе пруда Тарусава. А какой толк рассказывать тайну тому, кто выслушает ее
Ошибни, дарим тебе, не менее чудесна. Мы держали ее над всеми кушаньями,
которые когда-либо готовились у нас на кухне, и губка впитала их запахи. Как
только увидишь Акул, сдави губку изо всех сил.
Так, сопровождаемые наставлениями и добрыми пожеланиями обитателей
подземелья. Смешинка и Храбрый Ерш отправились обратно. У клетки к ним
бросился Звездочет-Клоун.
- Видели Бекасика, Барабульку и Бычка-цуцика?
- Нет... а куда они делись?
- Отправились за вами. Морские Уши передали, что в проходы по приказу
Лупибея вышли электрические Скаты Торпедо. Они убивают все живое своими
разрядами. Друзья отправились предупредить вас...
Храбрый Ерш рванулся было назад:
- Я выручу их!
Но Звездочет-Клоун остановил его:
- Сначала мы узнаем, где они,
Все вошли в клетку, и мудрец обратился к темному углу:
- О, слышащее все Морское Ухо! Спроси своих братьев, где сейчас
находятся Бекасик, Барабулька и Бычок-цуцик.
- Хорошо, я спрошу, - тихо прошелестел голос. И только очень сильно
напрягая слух, можно было услышать, как тихо-тихо застучала раковина
Морского Уха. Вдали ему ответили тоже чуть слышно - и тревожные, еле
различимые удары понеслись через весь замок. Вскоре пришел ответ.
- Ваши друзья находятся в надежном укрытии, - сообщило Морское Ухо. -
Они просят вас не задерживаться, так как Скаты Торпедо отрезали уже все ходы
в подземелье...
Минуту смельчаки смотрели друг на друга.
- Едем! - твердо сказал Звездочет-Клоун. - А за ними еще Вернемся. И не
только за ними.
Храбрый Ерш потряс гимнотидой, глаза его сверкнули:
- Ничего, мы посчитаемся за все!
Крылатки, запряженные в знакомую Смешинке карету царевича, нетерпеливо
подрагивали плавниками. Путешественники бросились к карете.
- Вперед! - тихо сказал Звездочет-Клоун, и тотчас они услышали сзади
сильный удар. То приближался стреляя смертоносными зарядами, Скат Торпедо.
Карета быстро заскользила по коридорам. У одной из клеток Смешинка
сказала:
- Постойте! Здесь живет Капелька.
- Некогда! Ты слышишь, сзади идут Торпедо?
- Я только взгляну на него, - девочка приникла к прутьям клетки.
Царевич безмятежно спал на голубой полупрозрачной перине. - Что за мрачный
замок! Все заперты в клетках, даже царевич... Он спит, и я не смею разбудить
его. Прощай, Капелька!
Вблизи опять раздался громовой удар. Царевич вздрогнул и пошевелился.
- Прощай! - повторила Смешинка и быстро побежала к карете. - Может
быть, еще увидимся...
- Увидитесь! - процедил Храбрый Ерш. - Когда он придет со своим войском
брать наш город.
- Не говори так! - нахмурилась Смешинка. - Ведь ты слышал, что сказал
Дряхлый Горбыль?
- А что он сказал? - Звездочет-Клоун внимательно выслушал рассказ
девочки, пока Крылатки несли карету к воротам. - Любопытно! Это навело меня
на некоторые мысли...
Крылатки вдруг резко остановились. Карета проплыла еще немного и плавно
опустилась на песок прямо у щупалец здоровенного Спрута. Девочка подняла
глаза и похолодела...
У ворот замка стоял ряд отборных Спрутов, вооруженных пистолетами и
дубинками. Но мало того: все они были одеты в серебристую противозмеиную
кольчугу. Если раньше Смешинка надеялась, что Спрут будет один и Крылатки в
случае сопротивления припугнут его, то теперь все надежды рухнули. Она
взглянула на своих спутников. Сабира закрыла глаза и съежилась. Храбрый Ерш
ощетинился и взялся за гимнотиду, а Звездочет-Клоун... улыбался. Да, да,
именно улыбался.
- О, какой почетный караул нас встречает! - воскликнул он с радостным
удивлением. - Я не думал, что мой друг Лупибей будет настолько точен...
- А ну слезайте! - оборвал его Служитьрад. - Приехали.
Жуйдавись захихикал.
- И ведь как точно предвидел все наш дорогой начальник! Едва мы
выпустили Торпедо, как беглецы тут как тут.
- И насчет того, кто бежать собирается, не ошибся, - с мрачным
самодовольством добавил Служитьрад. - Эта девчонка-советчица, старикашка
Звездочет-Клоун, коварная Звезда, немытая рожа-бунтарь Ерш и вся упряжка
ядовитых Скорпионов. Не зря нам приказали надеть кольчугу... Эге, да тут еще
болтливый Морской Язык, которого мы давно разыскиваем! Ну и шайка собралась!
Слезайте! Котел скоро вскипит... Спруты загоготали. В это время заговорил
Звездочет-Клоун :
- Да, досточтимый Лупибей предупреждал меня, что тут, у ворот, я
наслушаюсь разных гадостей. "Не обращай на них внимания, дорогой мой друг! -
сказал он мне. - Чего можно ожидать от этих болванов и трусов? Они не знают
сути дела и потому должны вести себя как обычно".
Осьминоги с выпученными глазами переглянулись и начали медленно
зеленеть.
- Что ты мелешь, презренный? - пробурчал Служитьрад и направился к
карете. - Сейчас я вышибу из тебя...
- "...Но, - продолжал невозмутимо Звездочет-Клоун, повышая голос, так
что Служитьрад в нерешительности остановился, - но представляю, как
вытянутся и почернеют они, когда узнают, что вся эта поездка была задумана
для проверки этих глупцов, которые ни на что не способны, кроме как
прятаться за плотно закрытыми воротами". Так сказал мне дорогой Лупибей. И
добавил: "Надо же узнать, держат ли они ворота плотно закрытыми или только
спят, едят и играют в камешки?"
- Да кто ты такой? - взвизгнул Служитьрад.
- "Поезжай с проверкой, мой полномочный представитель, строгий судья и
тайный соглядатай", - сказал мне Лупибей и отправил в путь. Теперь я вижу,
что он не ошибся: ворота охранять вы можете, - Звездочет-Клоун с
удовлетворением оглядел сомкнутый строй Спрутов.
- Ты представитель Лупибея? - заревел во все горло Служитьрад. - Так мы
тебе и поверили! Предъяви Осьминожий камень!
Звездочет-Клоун небрежно извлек откуда-то небольшой камень, горевший
зловещим огнем, и протянул Спруту. Но едва тот коснулся камня щупальцем, как
весь передернулся.
- Ударило! - завопил он. - Точно, Осьминожий камень... Ну-ка,
притронься ты, Жуйдавись.
Толстый Спрут робко протянул щупальце и скрючился, получив сильнейший
удар. Теперь Спруты поверили, что перед ними тот самый Осьминожий камень,
который ни один Спрут не может взять в щупальца, и поэтому Лупибей
использовал его исключительно для опознавания своих самых тайных и самых
преданных соглядатаев, выполняющих его личные распоряжения.
- Что прикажете? - изогнулся в подобострастном поклоне Служитьрад,
словно перед ним был сам грозный Лупибей.
- Открыть ворота! - приказал Звездочет-Клоун, и Спруты бросились со
всех восьми ног выполнять его распоряжение. Ворота протяжно заскрипели и
распахнулись. Крылатки с места рванули карету. Старец важно махнул Спрутам,
и через мгновение беглецы очутились далеко в море. Избежав смертельной
опасности, они свободно вздохнули.
- Где ты взял этот камень? - подозрительно спросил Храбрый Ерш.
- Его потерял, удирая, тайный соглядатай Четырехглазка, - ответил
мудрец.
- Да, это верно! - подтвердили Крылатки, мерно взмахивая плавниками.
Смешинка забеспокоилась:
- Скоро покажется Стена Ядовитых Медуз! Нужно будить Морского Языка.
Они долго тормошили и толкали бесчувственное тело. Наконец Язык со
стоном приподнялся и схватился за голову.
- 0-ох! Как будто Акула-Молот колотит по моей бедной маленькой
голове... Ну и ядовит же этот проклятый сок!
Звездочет-Клоун остановил карету и исчез в зарослях морских лилий.
Через некоторое время он вернулся, неся полную раковину густого оранжевого
напитка.
- Это нектар морских лилий. Выпей, и тебе станет легче.
Язык жадно хлебнул.
- Ух как вкусно!
Он то и дело прихлебывал из раковины, так что когда карета приблизилась
к первым дозорным Медузам, Язык болтал без умолку и остановить его было
невозможно.
- Эй, Медузы! - закричал он, едва завидев белые купола. - Приветствую
вас! Мое сердце переполнено печалью из-за того, что везде только и говорят:
Медузы, Медузы! Ах какие мягкие создания! Если кто слабоволен, не умеет
добиться своего, всем подчиняется, то о нем говорят: он как Медуза! Ваше имя
стало обозначать всякое дряблое, безвольное тело. Но ведь это не так!
Собравшиеся вокруг Медузы одобрительно зашумели.
- Медузы могут любому показать пример целеустремленности и деловитости!
- закричал Язык, хлебнув из раковины. - Когда-то они носили твердые
непробиваемые панцири, но потом сбросили их. Почему? Да потому что они
настолько сильны, что не нуждаются ни в каких панцирях! Вспомните подвиги
Медуз, которые окружали и уничтожали даже Китов, Акул, Кальмаров - всех, кто
под стрекало попадется...
Он долго еще говорил о достоинствах быстроходных Португальских
корабликов, о гибкости Венериных поясов, о красоте светящихся Полярных и
Тропических Медуз, о грозной неустрашимости Цианей, о многочисленности
Аурелий и Обелий, о коварстве Крестовиков. Беглецы и сами заслушались его, а
когда посмотрели вокруг, в глазах засверкало: мириады Медуз собрались у
кареты, слушая речь Языка и млея от восторга.
- Так давайте же докажем миру, что Медузы способны быть не только
студенистыми и мягкими, но и твердыми, как скала! Давайте сосредоточимся в
едином усилии, соберем волю в кулак, сожмемся, подберем под себя стрекала и
окаменеем! Раз-два-три! - Язык отбросил пустую раковину и упал на дно
кареты.
- Все... Готово, - сказал он слабым голосом. - Теперь эти твари
окаменели до самого вечера. Я... заговорил их.
И действительно. Медузы на глазах уменьшались, съеживались в маленькие
комочки и камнем шли на дно. Они легли одна на другую толстым слоем, который
блестел и переливался в утреннем свете. Даже Португальские кораблики и
Парусники выпустили из своих парусов воздух и погрузились в воду. Путь
впереди был свободен.
- Вот когда и Язык бывает полезен, - сказал Звездочет-Клоун.
- Ура Языку! - крикнули беглецы.
Но Язык спал мертвецким сном. Только язык его тихонько и невнятно
бормотал что-то.
Крылатки с новой энергией несли карету вперед. Дно, усеянное комочками
"заболтанных" Медуз, казалось выстеленным прозрачной зернистой икрой.
Сначала путешественники улыбались, глядя на эту диковинную картину, потом
всеми овладела озабоченность.
- Кальмары - это не Медузы, - пробормотал Звездочет-Клоун, скептически
осматривая раковину, которую подарили им музыканты из замка. - Их трудно
чем-то пронять... Ну что ж. Храбрый Ерш, играть придется тебе, только не
знаю, какую музыку...
Бунтарь взял раковину и приложил к губам:
- Духу у меня хватит!
- Погоди, - сказала Смешинка. - Они наказывали: играть только в Струях
Кальмаров.
Ждать им пришлось недолго. Уже чувствовались водовороты и завихрения, и
вот карета въехала в Струи Кальмаров. Тотчас она была опутана
многочисленными щупальцами.
- Ага! - сказал Гигантский Кальмар Кракен. - Мы видим на передней
Крылатке лишь знак советчика. А где пропуск Великого Треххвоста?
- Сейчас покажем тебе пропуск, - буркнул Храбрый Ерш, поднимая
раковину. Он напыжился изо всех сил и...
Низкий басовитый рев разнесся далеко вокруг. Кальмары мгновенно стали
белыми от ужаса - то был рев нападающего Кашалота. Все, как один,
головоногие выстрелили чернильными бомбами, которые напоминали своих
владельцев: маленькие кальмары выстрелили маленькими бомбами, большие -
большими, а гигантские - огромными. Они надеялись, что Кашалот схватит одну,
вторую бомбу, разозлится и уйдет на поверхность глотнуть свежего воздуха. Но
нет - рев прозвучал с новой, устрашающей силой. И снова Кальмары выстрелили
чернилами, прячась от врага. Правда, теперь бомбы оказались поменьше первых.
Но рев раздавался снова и снова - шесть раз подряд. Это трубил в чудесную
раковину Храбрый Ерш.
Вода кругом почернела. Шестые бомбочки были совсем маленькими - на них
головоногие истратили последние чернила. Теперь Кальмары висели в кромешной
тьме, совершенно обессиленные. Крылатки медленно пробирались вперед, то и
дело задевая щупальца, но ни одно из них не шевелилось.
- Протрублю-ка я еще разок, - прозвучал голос Храброго Ерша. - Пугну их
как следует, чтобы помнили.
- Не смей! - крикнула Сабира. - Иначе будет беда. Разве ты не знаешь,
что на седьмой раз они впадут в бешенство и мгновенно бросятся на нас?
- Нет, не знаю... - пробормотал Храбрый Ерш.
- Они всегда бросаются на Кашалота, когда у них кончаются чернила для
маскировки. Я не раз видела.
Когда карета оказалась в чистой воде, путешественники посмотрели друг
на друга и рассмеялись: они стали чумазыми-чумазыми! Почернели Крылатки и
карета, и спавший на дне кареты Язык, у которого изо рта при каждом выдохе
выбивалась черная струйка. Но вот вода постепенно смыла чернила, и все снова
приняло свой обычный вид, только казалось более ярким и свежим после
тяжелого мрака, а вода вокруг синела, переливалась голубоватыми и
зеленоватыми оттенками. У беглецов на душе тоже было радостно: позади два
препятствия, все пока идет хорошо. Они шутили и смеялись, глядя на спавшего
мертвецким сном Языка.
- Тише! - сказала вдруг Сабира. - Я слышу какой-то стук.
Все замолчали и прислушались. Действительно сзади раздавалось чуть
слышное постукивание. Звездочет-Клоун сразу узнал:
- Это Морское Ухо!
Бросились осматривать карету, и на самом задке обнаружили прилепившуюся
раковину.
- Ты чего здесь?
- Я просил, чтобы вы взяли меня с собой, но никто не слышал, -
объяснило Морское Ухо. - Тогда я и соскользнул вниз и прилепился к карете.
- Ты любишь путешествовать?
- Люблю. И я хотел уехать подальше от замка. Спруты, как только находят
Морское Ухо, так бьют в ухо. И вообще, они очень не любят нас, потому что мы
разоблачаем их козни.
- Ну хорошо, оставайся. Ты хочешь что-то сказать?
- Да. За нами гонится Лупибей. Беглецы онемели.
- На чем он гонится? И Далеко ли?
- Он едет в громадной карете из раковины Тридакна. Вместе с ним еще
пять Спрутов. В упряжке самые быстрые Меч-рыбы. Сейчас я послушаю еще и
скажу, Далеко ли погоня.
Наступила тишина. Потом Морское Ухо сказало:
- Они остановились над "заболтанными" Медузами. Лупибей ругает медуз,
но те не шевелятся... Вот он снова сел в карету, крикнул "Вперед!". Меч-рыбы
со страшной скоростью мчатся за нами.
Беглецы переглянулись.
- Если нас задержат Крабы или Акулы... - проговорил Звездочет-Клоун. -
А вот уже и поселок дозорных раков Альфеусов!
- Возьмите, возьмите кто-нибудь меня в рот, иначе я навсегда перестану
слышать! - закричало Морское Ухо. - Скорее!
Звездочет-Клоун раскрыл рот - Морского Уха как не бывало. В это время
первый рак, увидевший, что на Крылатках только знак советчика, поднял вверх
толстую уродливую клешню и сильно щелкнул ею. Гулкий звук пронесся над
морским дном. И тотчас множество Альфеусов выскочило из укрытий и защелкало
своими клешнями. Казалось, тысячи камней оглушительно стучат друг о друга. В
ушах у беглецов зазвенело и загудело.
Из-за угрюмых скал, быстро работая клешнями, стали подниматься
Крабы-Стригуны. Они всплывали один за другим на равном расстоянии, словно
привязанные, и образовали сплошную завесу, усеянную острыми клешнями,
готовыми схватить каждого, кто попытается проникнуть сквозь нее.
- Откуда они взялись? - закричала Смешинка. - Ведь их не было, когда мы
ехали в замок!
- Завеса поднимается только по сигналу раков Альфеусов, - объяснил
Звездочет-Клоун. - А тогда Альфеусы молчали...
По дну к завесе ползли другие Крабы, надеясь поживиться тем, кто упадет
на дно, сраженный острыми клешнями Стригунов.
Крылатки, подгоняемые Храбрым Ершом, смело мчались к завесе. Уже совсем
близко смертоносные цепкие клешни, ясно видны красноватые неподвижные глаза
Стригунов. Еще немного, еще...
Но вот Крылатки круто повернули перед самой завесой, и Храбрый Ерш,
приподнявшись, швырнул прямо в Крабов мягкий комок, что подарили Смешинке в
подземелье. Он был такой крошечный, этот комочек, по сравнению с необозримой
Завесой, что беглецы слабо верили, будто он принесет какую-то пользу.
Ближайший Стригун быстро схватил комочек, который сразу же расплылся в
темное облачко, и Краб беспомощно забарахтался в нем. На выручку ему
бросились другие - в Крабовой Завесе не должно быть ни малейшей бреши. Но и
они, попав в тонкую, едва заметную глазу сеть, немедленно запутывались
клешнями и ногами. Биссусная пить оказалась необычайно прочной. Все новые и
новые пленники попадали в сеть - под их тяжестью она стала постепенно
опускаться на дно, захватывая с собой и тех, кто всплывал снизу на помощь
попавшим в беду.
И вот перед беглецами снова чистая вода! А внизу на скалах шевелилась
гора запутавшихся в сети Крабов, и каждый спешивший на помощь вояка
оставался здесь. О том, чтобы задержать карету, никто и не помышлял: не до
того было...
Звездочет-Клоун открыл рот и выпустил Морское Ухо.
- Теперь слушай, - сказал он.
- Лупибей находится в полосе чернил, - сообщило Морское Ухо. - Он уже
догадался, в чем дело, и изо всех сил понукает свою упряжку. Вот он выбрался
на чистую воду... Он совсем недалеко. Я слышу, как режут воду своими рылами
Меч-рыбы.
- Даже если нас Акулы не задержат, то скоро настигнет Лупибей, -
грустно сказала Смешинка.
- Тогда постараемся, чтобы Акулы задержали нас, - глубокомысленно
заметил Звездочет-Клоун, поглядывая на губку, которую держала в руке
девочка. Та удивилась:
- Зачем?
Но мудрец не ответил на ее вопрос:
- Как тебе сказали, в этой губке собраны запахи всех кушаний. Смешинка,
смотри на меня: как только я махну тебе первый раз - ты чуть стисни губку,
во второй раз - вполсилы, а в третий - дави что есть силы!
Акулы кровожадно зарычали, заметив, что на упряжке нет пропуска
Великого Треххвоста. И Крылатки разом остановились перед их сердитыми
мордами.
- Как смеете вы путешествовать без пропуска? - рявкнула Тигровая Акула,
оскалив зубы. А лицемерный Морской Ангел вздохнул:
- Придется прервать вашу приятную прогулку...
- Пожалуйста, не задерживайте нас, - попросил Звездочет-Клоун плаксивым
жалобным голосом. - За нами гонится Лупибей...
- Что он говорит! - загудели Акулы. - За ними гонится начальник стражи?
Да мы просто обязаны задержать вас!
- Что ты наделал? - шепнула Сабира. - Пусть бы мы лучше погибли в их
зубах, чем под пытками Лупибея...
Но Звездочет-Клоун тихонько погладил ее, успокаивая.
- О несчастные! - вперед пробилась Китовая Акула. - Вы посмели убежать
от Лупибея?
- А что же нам было делать? - жалобно спросил мудрец. При этом он подал
незаметно сигнал, и Смешинка послушно сдавила губку. Акулы сразу же
заволновались.
- Какие запахи! Откуда эти чудесные запахи?
- Что нам оставалось делать? - повторил Звездочет-Клоун. - Если мы не
убежим от Лупибея, то погибнем.
- Ага! Погибнете!
- Мы просто лопнем, - Звездочет-Клоун икнул. - Мы невероятно...
объелись!
- Где вы объелись и чем? - глаза Акул заблестели. - Расскажи!
- На пиру, который устроил владыка. Лупибею взбрело в голову самому
готовить кушанья. Он сказал, что все мы от его блюд будем в восторге.
Действительно кушанья получились вкусные, и все гости объелись. Но Лупибей
все-таки продолжал всех кормить. "Что ж, пропадать таким блюдам?" - кричал
он. Чтобы не погибнуть, мы потихоньку сели в карету и кинулись бежать. До
сих пор не можем прийти в себя после такого обеда и вон как отдуваемся, -
тут Звездочет-Клоун снова сделал знак, и девочка посильнее сжала губку.
Акулы застонали:
- О, какие прекрасные яства приготовил Лупибей! Даже их запахи сводят с
ума!
- Эти запахи несутся из кареты Лупибея, - продолжал мудрец, - он набил
всю ее разнообразными яствами и поклялся, что, как только поймает нас,
заставит все съесть. Но ведь там столько снеди, что даже Акулы с ней не
справятся!
- Не говори так! - сердито закричали Акулы. - Мы можем съесть все, что
можно есть.
- И еще столько же! - рявкнула Китовая Акула. В это время Морское Ухо
сказало:
- Лупибей совсем близко. Он рядом!
Звездочет-Клоун посмотрел назад и увидел поблескивающие лезвия Меч-рыб.
Они быстро увеличивались, росли на глазах.
- А вот и он! - крикнул мудрец. - Лупибей с целой каретой превосходных
кушаний! Слышите, как чудесно они пахнут?
Он махнул в третий раз, и Смешинка сдавила губку изо всех сил обеими
руками. Невыразимое благоухание разлилось в воде, как будто распахнули двери
огромной кухни, где одновременно готовились тысячи и тысячи вкуснейших
обедов.
Что сделалось с Акулами! Они взревели. Закипела вода от ударов мощных
хвостов. Крылатки проворно опустились на дно, и беглецы смотрели, как,
разинув пасти, над ними проносились Акулы. Неслись они навстречу начальнику
стражи, чтобы урвать хоть кусочек из его чудеснейших кушаний.
- Думаю, - сказал Звездочет-Клоун, - что они надолго задержат Лупибея.
Точнее сказать - навсегда.
И Крылатки поднялись, торопясь как можно быстрее оставить позади Море
Акул, чтобы разгневанные обжоры, обнаружив обман после того, как слопают
сгоряча Спрутов и упряжку Меч-рыб, не погнались за ними. Но опасения были
напрасны : Морское Ухо, прислушавшись, объявило, что погони больше нет.
Все препятствия остались позади.
- Теперь придется мне вас покинуть, - сказал Звездочет-Клоун. - У меня
срочные дела. Я не могу их отложить.
- Но как же мы найдем без тебя Море Счастья? - спросила Смешинка.
- С вами остается Сабира, - улыбнулся он. - О, она тоже многое знает и
умеет. Как я подозреваю, ты уже вырастила язык, который доведет тебя до Моря
Счастья?
- Вырастила, - ответила Сабира смущенно.
- Тогда я спокоен. Прощайте, мои друзья, мы скоро увидимся!
- Я не спрашиваю тебя ни о чем, - крикнула ему вслед Звезда, - но
думаю, что тебе нужно направиться на юг, к островам! Это говорит мой новый
язык, знающий все страны света...
- Спасибо! - Звездочет-Клоун был уже маленькой точкой над их головами и
продолжал подниматься все выше и выше. Девочка, запрокинув голову, следила
за ним, потом вздохнула :
- Ах добрый друг! Мне показалось, что это старый аист опять улетает от
меня...
И что же? Она не ошиблась.
Звездочет-Клоун, достигнув поверхности меря, так разогнался, что
выскочил в воздух, расправил плавники, которые вдруг превратились в широкие
красивые крылья, и стал знакомым нам старым аистом. Взмахнув крыльями.
Остроклюв радостно крикнул:
- Как долго я не летал! Как долго я не дышал свежим воздухом! Как долго
я не видел неба!
Он подсчитал, что сегодня миновало тридцать и три дня с той ночи, когда
ведьма наложила на него проклятие. Чары старухи отныне были бессильны!
Остроклюв сделал круг над водой, пристально вглядываясь, но ничего не
увидел в сгустившейся синеве. И тогда он решительно повернул на юг, в
направлении островов, как советовала ему Сабира.
Он летел целый день, и крылья его с непривычки устали. Внизу
по-прежнему расстилалось море, не было видно ни одного островка, где бы он
мог сесть и отдохнуть.
Наступила ночь. Остроклюв летел, мерно взмахивая крыльями, глядя на
звезды и тяжело вздыхая. Иногда он бормотал:
- Как не хотелось мне... ради этого несносного мальчишки. Но если
разобраться, то вовсе не ради него, а ради девочки Смешинки и жителей
Кораллового города... Вот только не знаю, согласится ли Каппа пруда
Тарусава... и где находится этот пруд.
- Каппа пруда Тарусава? - повторил рядом чей-то тоненький голосок, и
Остроклюв вздрогнул от неожиданности. - Кто осмелился говорить о Каппе?
- А почему нельзя говорить о нем? - удивился старый аист, разглядев в
сумерках летевшее рядом странное существо. То была рыба не рыба, птица не
птица, а рыба с крыльями. - Кто ты?
- Я Долгопер, летающая рыба. Нас много летает здесь над волнами, и все
мы боимся говорить о Каппе пруда Тарусава. Если кто-нибудь услышит и донесет
Великому Треххвосту, он погубит нас всех до единого. Но тайна мучает
нестерпимо, и хочется поделиться ею с кем-нибудь. - Долгопер понизил голос:
- Я вижу, ты не рыба, и тебе можно довериться. Но прежде скажи, откуда ты
узнал о Каппе пруда Тарусава?
- Ха! - воскликнул старый аист, напуская на себя равнодушие. - Да я
много раз отдыхал в окрестностях этого пруда после дальних перелетов, ловил
там лягушек...
- И ты видел Каппу? - воскликнул Долгопер.
- Конечно. Мы часто беседовали с ним.
- О чем?
- О... том о сем.
- А о сыне, о сыне его вы ни разу не разговаривали? - задыхаясь от
волнения, спросил Долгопер.
- Как же, говорили и о сыне, - осторожно ответил старый аист. - А
почему это тебя так беспокоит?
- Наверное, Каппа очень тоскует о нем? - выспрашивал Долгопер.
- Иногда...
- Значит, он уже стал забывать его! - с горечью сказал Долгопер. - А
раньше, говорят, он очень, очень тосковал! Он звал его по ночам, высунувшись
из воды и горько плача. Но потом он снова становился веселым, как обычно, и
только грусть в глазах выдавала его...
- Наверное, у него плохой сын, - осуждающе сказал Старый аист. - Не
откликнуться на зов отца! Да он просто непутевый!
- Нет, - возразил живо Долгопер. - Если бы сын мог откликнуться... Но
он не может. Он даже не знает, что он сын Каппы!
- Ты говоришь удивительные вещи. Как это сын Каппы не знает, что он сын
Каппы? Нет, не могу этому поверить? Расскажи такую историю кому-нибудь более
легковерному...
Но Долгопер не отставал и летел рядом, жалобно прося выслушать его.
- Что ты пристал? Смотри: вон вдали другая птица. Лети за ней и
выкладывай ей свою тайну!
- Не могу, - простонал Долгопер. - Она наверняка ничего не знает о
Каппе пруда Тарусава. А какой толк рассказывать тайну тому, кто выслушает ее