— Не произноси его имени, — приказала Собака. — Особенно когда мы так близко от него.
   Моггет молчал. Лираэль, Сэм и Собака смотрели на мешок.
   — Надо уходить отсюда. — Лираэль вздохнула, смахнув со лба дождевые капли, пока они не попали ей в глаза. — Но сначала я хочу получить прямой ответ…
   Лираэль наклонилась над рюкзаком Сэма, сохраняя дистанцию на расстоянии вытянутой лапы кота.
   — Моггет. Ты все еще слуга Аборсена? А?
   — Да — послышался недовольный голос. — Не везет.
   — Значит ты будешь мне помогать, нам помогать?
   Ответа не последовало.
   — Я найду тебе рыбки, — вмешался Сэм. — Я хочу сказать, когда мы окажемся там, где водится рыба.
   — И парочку мышек, — добавила Лираэль. — Если ты, конечно, любишь мышей.
   Мыши грызут книги. Все библиотекари терпеть не могут мышей, и Лираэль не была исключением. Ей было приятно осознать, что, став Аборсен, она не утратила части натуры библиотекаря. По-прежнему ненавидела она и серебристых скользких рыб.
   — Нечего торговаться с этим созданием, — сказала Собака. — Будет делать то, что ему велят.
   — Можно рыбку, можно мышку, да и птичку, — примирительным тоном произнес Моггет, вылезая из рюкзака. Его нежный розовый язычок высунулся из пасти, будто ему уже подали рыбку.
   — Никаких певчих птиц, — строго сказала Лираэль.
   — Ладно, — согласился Моггет и бросил презрительный взгляд на Собаку. — Вот цивилизованный уговор при сохранении моей настоящей формы. Еда и кров в обмен на помощь, которую я сам предложу. Лучше, чем быть рабом.
   — Ты… ты… — зло зарычала Собака, но Лираэль схватила ее за ошейник, и Собака, ворча, утихла.
   — Не время для ссор, — сказала Лираэль. — Хедж дал Мэйрин — стражнице — уйти, считая, что потом поработит ее дух. Медленная смерть делает дух более сильным. Он приблизительно знает, где она умерла, и у него в Смерти хватает слуг, которые доложат о том, что я там побывала. Так что нам надо поспешить.
   — Мы должны… — начал было Сэм, увидев, что Лираэль уже уходит. — Мы должны устроить ей правильные проводы.
   Лираэль так покачала головой, что было непонятно, то ли она соглашается, то ли возражает.
   — Наверное, это от усталости, — сказала она, потерев рукой лоб. — Я же обещала ей.
   В тело Мэйрин, как и в тела погибших торговцев, мог вселиться дух Мертвого, или Хедж использовал бы его для еще более ужасных целей.
   — Сэм, сделаешь это? Один, без меня? — спросила Лираэль, поглаживая раненую руку. — Если честно, я еще не пришла в себя.
   — Хедж может учуять магию, — предупредила Собака. — А если не Хедж, то другие Мертвые, которые бродят поблизости. Если только дождь нам поможет…
   — Я уже создал заклинание, — словно извиняясь, сказал Сэм. — Я подумал, что на нас могут напасть…
   — Не беспокойся, — перебила его Лираэль. — Только поспеши.
   Сэм встал у тела стражницы и выпустил в воздух знаки Хартии. Спустя несколько секунд горячий белый покров пламени опустился с небес и охватил Мэйрин, а вскоре в черном круге пепла не осталось ничего привлекательного для любого из колдунов.
   Сэм готов был двинуться в путь, но Лираэль застыла на месте, три простых знака Хартии слетели с ее руки в листву деревьев над горсткой пепла. Она произнесла необходимые слова, чтобы их мог услышать любой маг Хартии, если он появится у этих деревьев даже через многие, многие годы, пока будет стоять этот лес.
   — Мэйрин умерла вдалеке от своего дома и от друзей. Она была Королевской стражницей, храброй женщиной, которая сражалась с гораздо более сильным врагом. Но даже в Смерти она помнила о своих обязанностях. Ее не забудут. Прощай, Мэйрин.
   — Прощальный жест, — сказала Собака. — И…
   — Какие глупости, — перебил Собаку Моггет. — Если собираетесь следовать всем законам прощания, то дождетесь, что появится Мертвый.
   — Спасибо, Моггет, — сказала Лираэль. — Я рада, что ты уже помогаешь нам. Мы сейчас уходим, так что можешь продолжать спать. Собака, пожалуйста, разведай, что там впереди. Сэм — за мной.
   И, не дожидаясь ответа, она двинулась к хребту.
   — Хозяюшка, а? — заметил Моггет, обращаясь к Сэму. — Напоминает твою мамочку.
   — Заткнись, — сказал Сэм, отводя рукой ветви, хлеставшие по лицу.
   — Ты ведь знаешь, что нам надо прямо-таки бежать, и совсем в другую сторону, — сказал Моггет. — Я прав?
   — Раньше ты мне говорил, что нам не надо уходить из Дома, что не надо прятаться, — оборвал его Сэм. — Было такое?
   Моггет не ответил, но Сэм знал, что кот сейчас не собирается спать. Сэм чувствовал, как Моггет возится у него за спиной. Подъем стал круче, и на разговоры не хватало дыхания. Чем выше они забирались, тем труднее было беседовать, приходилось пробираться между деревьями, выступающими из земли корнями, лезть сквозь бурелом.
   Наконец они добрались до хребта. Плащи не спасали от дождя, все промокли и ужасно устали. Солнце затерялось где-то за тучами, всем было ясно, что, пока не наступит ночь, двигаться дальше нельзя.
   Однако когда Лираэль подумала о привале и махнула рукой Собаке, та проигнорировала этот жест, делая вид, что не поняла, чего хочет хозяйка. Лираэль вздохнула и последовала за Собакой, радуясь хотя бы тому, что она повернула на запад и идет по гребню холма, а не спускается вниз. Они шли около получаса, хотя показалось, что целую вечность, и наконец подошли к месту, где большой оползень тянулся по низу северного склона хребта.
   Собака остановилась, выбрав заросли папоротника погуще, чтобы растения закрыли их. Лираэль сразу опустилась на землю, рядом без сил повалился Сэм. Моггет тут же выпрыгнул из мешка и встал на задние лапы, используя голову Сэма, как опору для передних.
   Все четверо смотрели вниз на долину, которая вела к Красному озеру. Долина была залита водой, ее озаряли вспышки молний и тусклые лучи света редких солнечных лучей, пробивающихся сквозь тучи.
   Отсюда им была видна яма, раскопки Ника, безобразная красно-желтая рана на зеленом покрове земли. Над ямой беспрерывно сверкали молнии, и постоянные раскаты грома создавали зловещий гул в воздухе. Вокруг ямы суетились сотни фигурок, которые издали казались совсем крошечными. Даже за несколько миль Лираэль и Сэм чувствовали, что это Мертвые Руки.
   — Что это Руки делают? — прошептала Лираэль. Хотя они были хорошо укрыты папоротником и находились на вершине хребта, ей казалось, что Хедж или его прислужники могут их заметить.
   — Не могу сказать, — ответил Сэм. — Тащат что-то блестящее к озеру.
   — Да, — сказала Собака, которая застыла как изваяние около Лираэль. — Они тащат два серебряных полушария.
   У затылка Сэма зашипел Моггет, и юноша почувствовал, как по спине пробежала дрожь.
   — В каждом полушарии заточена половина древнего духа, — продолжала Собака. — Этот дух существовал от самого Начала, еще до того, как была создана Хартия.
   — Тот самый, которого ты запрещала Моггету называть по имени, — снова прошептала Лираэль. — Разрушитель…
   — Да, — подтвердила Собака. — Его заточили очень давно, полушария были погребены глубоко под серебром, золотом, свинцом, рябиной, пеплом, дубом… Седьмым слоем над ними были кости.
   — Значит, он еще находится в заточении? — быстро спросил Сэм. — Я хочу сказать, что они могут выкопать полушария, но это все еще упрятано в них?
   — Пока еще упрятано, — ответила Собака, — но когда рушатся стены тюрьмы, не стоит надеяться ни на что хорошее. Кто-то может догадаться, как соединить полушария, хотя мне непонятно, как это можно сделать и куда они хотят их отвезти… Сожалею, что должна так огорчить тебя, госпожа, — добавила Собака, низко склонив голову.
   — Что? — не поняла Лираэль, видя, как удручена Собака. Несколько минут Лираэль не знала, что сказать. Потом услышала, как ее внутренний голос спросил: «Что должен делать Аборсен?» — и снова вспомнила, что надо быть тем, кем она должна быть. И не бояться. Хотя чувства у нее были совсем противоположные.
   — Что с тобой? Разве ты в этом виновата?
   Голос Лираэль слегка подрагивал, но она постаралась успокоиться и продолжала:
   — Кроме того… Разрушитель все еще заточен. Мы как раз и должны предотвратить соединение полушарий, несмотря на все планы Хеджа.
   — Необходимо спасти Ника, — сказал Сэм. — Хотя там ужасно много Мертвых.
   — Конечно! — воскликнула Лираэль. — Вот с чего нам надо начинать. Ник ведь точно знает, куда они собираются перевезти полушария.
   — Она и планы строит точь-в-точь как твоя мамочка, — заметил Моггет. — Что вы собираетесь делать? Спуститься вниз и попросить Хеджа отдать вам мальчика?
   — Моггет… — начал было Сэм, но Лираэль перебила его. Ей в голову пришли соображения, которые она хотела высказать прежде, чем они ей самой покажутся безнадежными.
   — Не глупи, Моггет! Мы немного отдохнем, затем с помощью шкуры Хартии я приму облик совы и полечу вниз. Собака тоже может полететь со мной. Мы вдвоем найдем Ника и унесем его. Вы с Сэмом пойдете за нами. Мы встретимся у бегущей воды. — Она указала на реку. — Тогда при дневном свете и бегущей воде мы постараемся разузнать у Ника, что происходит. Что вы на это скажете?
   — Это всего лишь четвертый глупейший план, который я когда-либо слышал от Аборсен, — ответил Моггет. — Мне нравится в нем та часть, где говорится об отдыхе, хотя в нем пренебрегли упоминанием об обеде.
   — Я не уверен, что ты должна лететь одна, — недовольно заметил Сэм. — Зато уверен, что мог бы принять облик совы и мне было бы легче убедить Ника уйти с нами. И кстати, разве Собака умеет летать?
   — Нечего обсуждать приказания, — прорычала Собака. — Твой друг Ник, должно быть, союзник Разрушителя. Его нужно заставить подчиниться — с ним следует вести себя очень осторожно. А насчет того, как я летаю, — так я уменьшусь и отращу себе крылья.
   — Ах, конечно, — улыбнулся Сэм. — Вырастишь крылышки…
   — Нам надо еще выследить Хеджа, — добавила Лираэль, когда с некоторым удивлением поняла, что лучшего плана не возникло. — Но именно я должна воспользоваться шкурой Хартии. Я сделала ее по своему размеру — тебе, Сэм, она не подойдет. Надеюсь, она не слишком измялась у меня в рюкзаке.
   — На спуск к воде у меня уйдет не меньше двух часов, если, конечно, я не полечу, — сказал Сэм, глядя вниз. — Может, лучше двинуться попозже, ночью, тогда вы сможете лететь прямо отсюда. А я буду ближе и сразу же приду на помощь, если что-то случится. Кстати, ты могла бы одолжить мне лук, а я заговорил бы несколько стрел, пока буду вас ждать.
   — Хорошая идея, — сказала Лираэль. — Но лук не очень-то пригодится в дождь, а мы больше не можем рисковать и с помощью магии изменять погоду. До добра это не доведет.
   — До рассвета дождь прекратится, — уверенно заявила Собака.
   — Ф-ф-фу, — с пренебрежением фыркнул Моггет. — Пусть там им кто-нибудь об этом скажет. Тогда все прекратится прямо сейчас.
   Сэм и Лираэль посмотрели на небо сквозь кроны деревьев и удивились. Несмотря на то, что буря на северо-западе не прекращалась, облака над ними и на западе стали раздвигаться, чтобы показать миру красноватое свечение солнца и первую бледную звезду ночи. Это была Валлюс, красная звезда, которая указывает путь на Север. Ее вид подбодрил Лираэль, хотя смешно было верить в пастушье поверье, утверждающее, что Валлюс предвещает удачу, если первой загорается на небе.
   — Вот и хорошо, — сказала Лираэль. — Ненавижу улетать в дождик. От мокрых крыльев бывает больно.
   Сэм никак не отреагировал на ее слова.
   Стемнело, но благодаря частым вспышкам молний на мгновение становилось видно, что происходит в долине. Одна вспышка осветила что-то похожее на палатку. Наверное, это была палатка Ника, других там не было видно.
   — Держись, Ник, — прошептал Сэм. — Мы тебя спасем.

ПЕРВАЯ ИНТЕРЛЮДИЯ

   Тачстоун, лежа под автомобилем, сжал плечо Сабриэль. Они еще не оправились после взрыва. Вокруг лежали тела убитых охранников. Их убийцы были рядом. Из-под машины виднелись их ноги, раздавался громкий смех, разговоры, будто за стеной шумели буйные соседи.
   Тачстоун и Сабриэль, сжимая в руках пистолеты, поползли вперед. За ними двинулись два охранника, которые тоже прятались под машиной. Одна из них, Вирэн, несмотря на кровь, стекавшую с руки, тоже крепко сжала пистолет. Другим из выживших был старейший охранник, Бэрлест, у него был наготове автомат. Убийцы заметили движение, но было слишком поздно. Четверо выживших открыли огонь одновременно, и только что звучавший смех утонул в грохоте внезапной атаки. Пустые гильзы дребезжали по мостовой под автомобилем, и едкий дым стлался между колесами.
   — К лодке! — крикнул Бэрлест, показывая рукой куда-то за спину. Сабриэль сначала не расслышала, но он еще трижды прокричал: — Лодка! Лодка! Лодка!
   Тачстоун, услышав Бэрлеста, взглянул на Сабриэль, и она увидела в его глазах страх. Но она знала, что это страх за нее, а не за себя, и показала на узкий переулок, извивающийся между домами. Переулок должен был привести их к Ларнери-сквер и Уорден-степс. Там были их лодки, и при лодках дежурило много охранников. Дэймид тщательно подготовил несколько путей отступления, но лодки были ближе всего. Как и всегда, Дэймид думал лишь о безопасности Короля и Королевы.
   — Идите! — крикнул Бэрлест. Он перезарядил автомат и начал посылать короткие очереди вправо и влево, заставив врагов, вернувшихся было обратно к машине, пригнуться.
   Тачстоун на прощание сжал плечо Бэрлеста, затем перевернулся и подполз к другой стороне машины. Сабриэль, взяв его за руку, проползла следом. Вирэн, которая была рядом с ней, глубоко вздохнула и выбралась из-под машины. В тот момент, когда Сабриэль показалась у борта автомобиля, Вирэн вскочила на ноги и бросилась бежать к переулку. Укрывшись за пожарным гидрантом, она прикрыла огнем Сабриэль и Тачстоуна, которые бежали следом.
   — Бежим! — закричал Тачстоун так громко, чтобы его услышал Бэрлест, но Бэрлест не появлялся, и Вирэн, толкнув Сабриэль и Тачстоуна к переулку, крикнула:
   — Ну, давайте же! Вперед!
   Они еще услышали позади крик Бэрлеста, топот его ног… Он выбрался из-под машины и бежал к ним. Прозвучали длинная автоматная очередь и несколько громких одиночных выстрелов. А затем наступила тишина. Они слышали только стук своих каблуков, свое тяжелое дыхание и гулкое биение сердец.
   На Ларнери-сквер было пусто. Парк, где обычно прогуливались няни с детьми, будто вымер. Взрыв раздался всего несколько минут назад, но для горожан этого было достаточно. Слишком много бед приключилось с тех пор, как к власти пришел Королини и его партия «Наша Страна». Жители города уже хорошо знали, что надо быстро убегать с улиц при малейших признаках опасности.
   Тачстоун, Сабриэль и Вирэн пробежали через парк к дальней части Уорден-степс, где плескались грязные воды реки Сетем. У последних ступенек набережной стоял человек в резиновых сапогах, одетый в какие-то лохмотья. Когда он услышал быстрые шаги на лестнице, то тут же вытащил из-под лохмотьев автомат и щелкнул затвором.
   — Куирел! Спасатель! — крикнула Вирэн.
   Человек осторожно опустил автомат, достал из кармана свисток и просвистел несколько раз. Раздался ответный свист, и несколько Королевских стражников спрыгнули с лодки, скрытой за пристанью. На реке начинался отлив. Все стражники были вооружены и готовы к любым неприятностям, но по выражениям их лиц было понятно, что такого они не ожидали.
   — Засада, — быстро объяснил Тачстоун, как только подбежал к страже. — Мы должны немедленно уходить. — И тут же множество рук схватили его и Сабриэль, и они мигом очутились на лодке, Вирэн последовала за ними. В нескольких футах ниже по течению стояло судно, переделанное из каботажного бродяги. Как только Сабриэль и Тачстоун оказались в каюте, мотор заработал, и судно, вздрогнув, пустилось в плавание.
   Сабриэль и Тачстоун обменялись взглядами. Они были живы и даже не ранены, если не считать нескольких царапин.
   — Вот так, — спокойно произнес Тачстоун, выкладывая свой пистолет на пол. — Я потерпел поражение в Анселстьерре.
   — Да, — сказала Сабриэль. — Здесь больше никто нам не поможет.
   Тачстоун вздохнул и, сняв плащ, стал отирать кровь с лица Сабриэль. Она же отирала чистым платком его лицо. Они постояли, обнявшись. Обоих пробирала дрожь, и они даже не пытались унять ее.
   — Надо осмотреть раны Вирэн, — сказала Сабриэль, когда они разомкнули объятья. — И обсудить возвращение домой.
   — Домой! — подтвердил Тачстоун, но не промолвил ни слова об их обоюдном невысказанном страхе. Оказавшись так близко к смерти, они испугались того, что их дети могут столкнуться с еще большей опасностью, оба слишком хорошо понимали, что это гораздо хуже и страшнее обычной смерти.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Глава девятая. СОН О СОВАХ И ЛЕТАЮЩИХ СОБАКАХ

   Нику снова снился сон о «Лайтинг-Фарм» и соединенных полушариях. Затем сон внезапно изменился: ему казалось, что он лежит на кровати, покрытой меховыми шкурами.
   Над головой, по пологу палатки, медленно стучали капли дождя. Раздавались раскаты грома, и палатку время от времени освещал свет молний.
   Ник сел и увидел сову, в упор смотрящую на него огромными золотистыми глазами. Рядом с кроватью стояла темная собака, размером не больше терьера, с огромными крыльями за плечами.
   По крайней мере, какой-то новый сон, мелькнуло у Ника в сознании. Он почти проснулся, и это видение было одним из тех фрагментов сна, которые смешиваются с реальностью. Он точно находился в своей палатке, но откуда же здесь сова и крылатая собака?
   Интересно, что это означает, подумал Ник, все еще не проснувшись окончательно и моргая сонными глазами.
   Лираэль и Невоспитанная Собака видели, что его глаза, даже совсем сонные, все-таки горят лихорадочным светом. Ник так прижал руку к груди, будто хотел прикоснуться к самому сердцу. Он еще поморгал, затем закрыл глаза и снова улегся на меха.
   — Он болен, — прошептала Лираэль. — Он ужасно выглядит. И с ним что-то еще… такое… не могу точно определить. Что-то дурное.
   — В нем уже заключена частица Разрушителя, — негромко прорычала Собака. — Очень похоже, что серебряная пыль одного полушария проникла в него вместе с частичкой силы Губителя. Ника используют как его воплощение. Как рупор. Нам надо действовать очень осторожно — нельзя пробудить в Нике эту силу.
   — Но как же его забрать отсюда, ничего не потревожив? — спросила Лираэль. — У него нет сил даже подняться с постели, кажется, он даже не в состоянии сам двигаться.
   — Я могу ходить, — запротестовал вдруг Ник, открыв глаза и снова усевшись на кровати. Поскольку сон продолжался, он хотел принять участие в разговоре между крылатой собакой и совой. — Кто этот Разрушитель и почему он — во мне? У меня просто грипп или что-то в этом роде. У меня галлюцинации… Такой ясный сон. Крылатая собака! Ха!
   — Он думает, что видит сон, — сказала Собака. — Очень хорошо. Разрушитель не поднимется в нем, пока он напуган, или тут не существует магия Хартии. Будь осторожна, госпожа, не дотрагивайся до него своей шкурой Хартии.
   — Может, сова усядется мне на голову? — захихикал Ник. — Или собака?
   — Держу пари, он не сможет сам подняться и одеться, — лукаво проговорила Лираэль.
   — Нет, смогу, — возразил Ник и тут же свесил ноги с кровати. — Во сне я могу сделать все, что угодно.
   Чуть покачиваясь, он снял пижаму, совсем не стесняясь персонажей своего сновидения, и стоял обнаженный. Какой же он худой, подумала Лираэль и даже удивилась, что ей так его жаль.
   — Видите? — сказал он. — Встал и оделся.
   — Тебе лучше еще что-нибудь накинуть, — предложила Лираэль. — Дождь не прекращается.
   — У меня есть зонтик, — заявил Ник, и его лицо вдруг помрачнело. — Нет, он сломался. Надену плащ.
   Что-то бормоча себе под нос, Ник двинулся к шкафчику. Лираэль, не ожидая этого, отпрыгнула от шкафа и уселась на шкурах.
   — «Сова и котенок, пошли…» — запел Ник, одеваясь и, очевидно, вспоминая детскую песенку. — Только у меня во сне все неправильно, потому что ты не котенок. Ты… Крылатая собака, — закончил он и прикоснулся к носу пса. Его удивило, что нос был вполне осязаем, и на его лице вспыхнул лихорадочный румянец. — Это все-таки сон? — Он внезапно шлепнул себя ладонью по щеке. — Сплю я или не сплю? Я просто схожу… с ума…
   — Нет, ты не сходишь с ума, — успокоила парня Лираэль. — Но ты болен. У тебя лихорадка.
   — Да, да, именно так, — охотно согласился Ник, утирая пот со лба. — Я должен лечь в постель. Хедж сказал, чтоб я лежал, пока он не приведет вторую баржу.
   — Нет, — жестко возразила Лираэль, голосом слишком громким для маленького совиного клюва. Услышав, что Хеджа нет поблизости, Лираэль поняла, что они должны немедленно воспользоваться этим. — Тебе необходим свежий воздух. Собака, можешь выйти прогуляться с ним?
   — Может, и выйду, — недовольно проворчала Собака. — Чувствую, что в нем заключена злая сила. Как бы мне не спугнуть Мертвых.
   — Все они тянут полушарие к озеру, — сказала Лираэль. — Пока еще они сюда доберутся! Поэтому, я думаю, тебе лучше все-таки вывести его наружу.
   — Я хочу обратно в постель, — простонал Ник, обхватив голову руками. — И чем скорее я снова попаду домой в Анселстьерру, тем лучше.
   — Нет, ты не ляжешь! — зарычала Собака, двинувшись к нему. — Ты пойдешь гулять!
   С этими словами она залаяла, да так громко, что палатка задрожала. Этот лай будто бы ударил Лираэль, у нее дыбом поднялись все перышки, и от них во все стороны полетели искры, как если бы Свободная магия сражалась со знаками Хартии ее нового облика.
   — Следуй за мной! — приказала Собака, повернулась и вышла из палатки. Ник сделал три шага к выходу, но остановился, ухватившись за полог.
   — Нет, нет, не могу, — бормотал он, дрожа, его руки и шею будто свело судорогой. — Хедж велел мне никуда не уходить. Лучше я останусь…
   Собака снова залаяла, еще громче, перекрывая своим лаем даже раскаты грома. Снова рой искр взвихрился над перьями совы, от искр загорелась сброшенная Ником пижама, так что Лираэль пришлось вылететь из палатки.
   Ника ударило силой этого лая, он задрожал и завертелся вокруг своей оси. Он упал на колени, попытался заползти подальше в угол палатки, он застонал и стал звать Хеджа на помощь. Лираэль кружила над ним, поглядывая на запад.
   — Встань! — скомандовала Собака. — Иди. Следуй за мной.
   Ник встал, сделал несколько шагов, затем будто окаменел. У него закатились глаза, и из открытого рта стали вырываться щупальца белого дыма.
   — Хозяйка! — крикнула Собака. — В нем пробудились силы Разрушителя! Тебе надо принять свой облик и подавить их колокольчиками!
   Лираэль замерла, немедленно призвав знаки Хартии, чтобы снять облик совы. Но при этом она своими огромными золотистыми совиными глазами посмотрела туда, где Мертвые Руки тащили полусферу, Сотни Мертвых Рук, уже бросив канаты, двинулись к палатке. Вот они побежали, и стук сотен иссохших костей и суставов гремел сильнее, чем грозовые разряды. Руки передней линии отталкивали тех, кто хотел обогнать их. Мертвых манила живая Жизнь, которая могла утолить их голод.
   Увидев еще одно облако дыма, которое вырвалось изо рта Ника, Собака залаяла пуще прежнего, но это, похоже, не оказало никакого действия. Лираэль только увидела, как белый дым свернулся кольцом, но сама она в этот момент оказалась внутри сияющего столба света, и шкура Совы рассыпалась на знаки Хартии, из которых она состояла.
   И вот Лираэль была уже в своем обличье, а руки ее коснулись Саранета и Неймы. Та сила, которая полыхала в Нике, наполняла его внутренним жаром, отчего капли дождя, упавшие на кожу юноши, превращались в пар. Зловоние раскаленного металла распространялось от Ника волнами, и голос, который не был голосом Ника, выкатывался из его рта вместе с клубами дыма:
   — Как ты посмела!.. Ах… Я должен был ожидать твоего появления. Как ты мне надоела, и одна из твоих сестер…
   — Быстрее, Лираэль! — крикнула Собака. — Ранна и Саранет… вместе, и вместе с моим лаем!
   — Ко мне, слуги мои! — выкрикнул голос из Ника, и звук его был намного громче и ужаснее крика, который мог бы издать человек. Крик этот разнесся по всей долине. Его услышали все Мертвые Руки, даже те, что тупо продолжали тащить полусферу, и они заторопились. Волны гнилостного зловония распространились по долине и достигли палатки, куда призывал Мертвых их единственный Хозяин.
   Услышали этот призыв и те, кто был настолько далеко от палатки, что туда не мог долететь никакой звук. Хедж выругался, повернул лошадь и пришпорил бедное животное. Издалека, бросив свою вахту на берегу реки у Дома Аборсена, как огромная тень, состоящая из огня и тьмы, кинулась к Красному озеру Клорр. Ока неслась так быстро, что ее не догнал бы ни один человек.
   Лираэль выронила меч и вытащила Ранну, колокольчик звонко зазвенел, и волна усталости пробежала по телу девушки. Запястье ее еще болело от укусов Доносчика, но ни боль, ни Ранна, который будто бы протестовал против силы, с которой его заставили звенеть, не могли остановить ее. В сознании Лираэль светились нужные страницы «Книги Мертвых» и показывали, что ей следует делать. Она все исполнила в точности, соединив нежный звук Ранны с глубоким сильным голосом Саранета. А рядом лаяла Собака.