– Да. Честно говоря, мне жаль Пола. Иметь зятя, распространяющего порнографию... А Лиза? Тонкая красивая девушка... Могла бы найти мужа поприличнее.
Стюарт кивнул:
– Лиза очень красива... Полу ты тоже рассказал об убийстве?
– Зачем? С тех пор как умерла его жена, его нервы расшатались совсем. Лишний раз напоминать об этом Бреннане?
Либерман не знал Джо лично, но давно был знаком с его начальником, лейтенантом Хэнреном. Чтобы спасти свою шкуру, этот человек мог подставить кого угодно. А Данте он предал дважды: сначала бросил его на растерзание наркоманам, затем – на съедение своим коллегам. В глубине души Гас считал Хэнрена последним дерьмом и не сомневался в его способности провалить любую операцию, свалив вину на подчиненных.
По дороге в участок машина инспектора застряла в автомобильной пробке на Двадцатой улице между Седьмой и Восьмой авеню. Либерман достал из папки характеристику Джо Данте и принялся изучать ее. Гас понимал, что самая опасная работа для полицейского – это действовать в качестве тайного агента. Если человек соглашается проникнуть в банду наркоманов, имея при себе подслушивающее устройство, то он либо отчаянный храбрец, либо сумасшедший. Джо нельзя назвать выжившим из ума... Как говорилось в характеристике, он принял это решение по собственной инициативе. Далее Либерман прочитал, что Данте в свое время изучал психологию, семьи не имел, морально устойчив, и прочую чушь.
Автомобильная пробка рассосалась, и вскоре Гас подъехал к Десятому участку. Слева от него находилась закусочная, и инспектор иногда спрашивал себя, почему бы ему не работать именно там. Совсем недавно Либерман перенес инфаркт. Врачи рекомендовали вести здоровый образ жизни, бросить курить и соблюдать диету. Под нажимом своей жены и двух дочерей, учившихся в колледже, Гас бросил увлекаться табачком, но за здоровьем почти не следил. Дослужившись до звания капитана, он получил должность участкового инспектора и тридцать детективов в свое распоряжение. Вскоре к этой армии блюстителей закона должен присоединиться и Данте.
Просторный кабинет детективов чем-то напоминал классную комнату. Полдюжины металлических столов, расположенных в два ряда, книжные шкафы, рабочая карта района, висевшая на стене – вот и все убранство помещения. Казалось, два несгораемых сейфа, стоявшие по углам, никак не вписываются в общую картину.
За своим столом, положив на него ноги, расположился сержант Ларри Моррис. Не замечая появившегося начальника, он продолжал внимательно изучать иллюстрации «Плейбоя».
– Валяешь дурака, Ларри? – произнес Либерман, усевшись за свой стол. – Кто принесет мне чашку кофе?
Моррис убрал ноги и бросил журнал в нижнее отделение.
– Лосада! – крикнул он. – Принеси шефу чашку «Явы»... Ты слышишь? С молоком, но без сахара...
Инспектор и сержант взглянули друг другу в глаза.
– Как двигается дело?
– Ты об этой проститутке, Гас?
– В департаменте об этом говорили... Свидетель, которого ты допрашивал, – зять Пола Гаррисона, вице-мэра по культуре. У бедняги Пола в прошлом году умерла от рака жена, а его дочь, кажется, сильно не ладит с мужем. Начальство не хочет, чтобы его имя попало в газеты в связи с этим убийством. Более того, Гаррисон – хороший приятель Гарри Рэнсома... Словом, нам нужно действовать очень аккуратно.
Моррис пожал плечами:
– Напрасно беспокоишься... Мы беседовали с этим парнем – он почти ничего не видел. Даже марку машины не разглядел... Нет смысла возиться с ним.
– А что-то более существенное у тебя есть?
Моррис усмехнулся:
– Если серьезно, то полагаю, что это разборка сутенеров.
– Конкретнее?
– У меня есть на примете один, некто Вилли Давенпорт. Уверен, что он приложил здесь руку.
– Это его девочка?
– В том-то и дело, что не его. Девушка работала на некоего Слика Слоуна, а территория принадлежит Давенпорту.
– Его арестовали?
– У нас нет улик... Я посмотрел досье на него... Вилли два раза проходил по делу о продаже наркотиков. В остальном все чисто.
– Что он сказал на допросе?
– О несправедливости преследования... Этих подонков всегда несправедливо преследуют!
Инспектор покачал головой.
– Сдается мне, этот Слоун сам работает на Давенпорта. Все не так просто... – Гас подошел к рабочей карте Манхэттена. – Чем еще занимались?
– Позапрошлой ночью произошло два разбоя, три ограбления и один поджог на Таймс-сквер. Ребята с этим уже разобрались... Вчера – два изнасилования на Сент-Винни...
В кабинет вошла высокая, хорошо сложенная испанка в короткой черной юбке и белой блузке. Она поставила перед Либерманом чашку кофе.
– Как дела, Роза? – спросил он.
– Ужасно, – ответила женщина. – Спросите сержанта... Не успеешь разобраться с одним делом, на тебя уже наваливаются еще десять.
Когда Лосада вышла, инспектор поинтересовался:
– Как она вообще, Ларри?
– Ничего. У нее совсем нет опыта, но дела ведет аккуратно... Я не жалею, что ты направил ее ко мне, если ты этим интересуешься.
– Ей нужен хороший напарник, но, боюсь, в нашем участке только одни животные. Роза – очень хорошенькая...
– К ней постоянно пристают, – подтвердил Моррис. – Особенно Пэт Миген. Я уже несколько раз его осаживал. Он совсем распустился.
– Жаль, что за нее никто не может по-настоящему заступиться.
Они оба наблюдали, как Лосада в соседнем кабинете за стеклянной стеной перекладывала какие-то документы.
– Она все еще мечтает найти убийцу своих родителей, – задумчиво произнес Гас.
– Если бы тебя так же оставили сиротой, ты тоже бы только и думал об этом.
– Я не осуждаю Розу... Но прошло семь лет... Шансы найти преступника – один к миллиону.
Моррис устало вздохнул:
– Инспектор, скажи честно... Ты пришел сюда, чтобы любоваться попкой Лосады?
Либерман улыбнулся. Они с Ларри знали друг друга слишком давно.
– Если честно, то не только за этим. К нам переводится Джо Данте... Сюда его направил комиссар.
– Господи, – Моррис покачал головой. – Сюда?
– Да. После всего, что ты мне только что говорил, я думаю, ему здесь самое место.
– Тогда я беру свои слова обратно.
– Ларри, в департаменте обеспокоены этой войной сутенеров... Пусть Джо и займется расследованием убийства проститутки. Опыта у него не занимать... И потом, никто из твоих людей не работал секретным агентом. Данте и здесь может пригодиться.
Эта идея заметно расстроила Морриса, его пальцы нервно вертели карандаш.
– А какого черта он не остался на прежнем месте? Зачем нам перебежчики? Тем более что он убивает преступников вместо того, чтобы их ловить. На нас и так висит много трупов...
– Ты несправедлив. Может, ты думаешь, что Данте ищет теплое местечко? Но ты же знаешь, он сам вызвался залезть в логово к наркоманам. Джо – парень с головой, в свободное время изучает психологию.
– Ты пытаешься меня уговорить? Почему-то комиссар моего мнения не спросил, – раздраженно произнес Моррис.
– Наоборот. Ему очень важно знать твое мнение, ведь вы с ним делаете одно общее дело.
Ларри усмехнулся:
– Ну ты и лиса! Ладно, черт с ним, с этим Данте!
– Пусть он ведет расследование самостоятельно. Дадим ему полную свободу. И, естественно, будем помогать, если понадобится помощь.
– О'кей.
– И еще... Пусть Роза будет его напарницей.
– Что?!
Либерман улыбнулся:
– Мне кажется, они очень подойдут друг к другу. А если Джо возьмется за нее как следует, то сможет ее многому научить.
– Будет муштровать ее днем и ночью... Особенно ночью.
– Ты снова несправедлив. Я знаю, этот парень увлечен работой полицейского. Уверен, в деле, которое мы ему поручаем, он придумает что-нибудь неординарное... И кто знает, может быть, оно принесет тебе внеочередное повышение.
Ларри поморщился.
– Терпеть не могу, когда говорят о звездочках, – пробормотал он. – Можешь присылать сюда Джо... Окружим его заботой и братской любовью.
Либерман встал и дружески похлопал Морриса по плечу.
– Ладно, можешь читать дальше свой «Плейбой».
Глава 5
Глава 6
Стюарт кивнул:
– Лиза очень красива... Полу ты тоже рассказал об убийстве?
– Зачем? С тех пор как умерла его жена, его нервы расшатались совсем. Лишний раз напоминать об этом Бреннане?
* * *
Когда инспектору Гасу Либерману сообщили, что Джо Данте будет работать у него, это известие не обрадовало его. Последняя операция с участием Джо получила плохой резонанс в полицейских кругах: ведь банду наркоманов обезвредить не удалось. Хэнрен, узнав о переводе своего подчиненного на другой участок, свалил всю вину на него, утверждая, что тот якобы не выполнил всех его инструкций. Джо и его напарнику пришлось доказывать законность действий при стрельбе в рокеров. Следствие подтвердило: полицейские не превысили меру самозащиты. Однако репутация Скраггса и, в большей степени, Данте пострадала.Либерман не знал Джо лично, но давно был знаком с его начальником, лейтенантом Хэнреном. Чтобы спасти свою шкуру, этот человек мог подставить кого угодно. А Данте он предал дважды: сначала бросил его на растерзание наркоманам, затем – на съедение своим коллегам. В глубине души Гас считал Хэнрена последним дерьмом и не сомневался в его способности провалить любую операцию, свалив вину на подчиненных.
По дороге в участок машина инспектора застряла в автомобильной пробке на Двадцатой улице между Седьмой и Восьмой авеню. Либерман достал из папки характеристику Джо Данте и принялся изучать ее. Гас понимал, что самая опасная работа для полицейского – это действовать в качестве тайного агента. Если человек соглашается проникнуть в банду наркоманов, имея при себе подслушивающее устройство, то он либо отчаянный храбрец, либо сумасшедший. Джо нельзя назвать выжившим из ума... Как говорилось в характеристике, он принял это решение по собственной инициативе. Далее Либерман прочитал, что Данте в свое время изучал психологию, семьи не имел, морально устойчив, и прочую чушь.
Автомобильная пробка рассосалась, и вскоре Гас подъехал к Десятому участку. Слева от него находилась закусочная, и инспектор иногда спрашивал себя, почему бы ему не работать именно там. Совсем недавно Либерман перенес инфаркт. Врачи рекомендовали вести здоровый образ жизни, бросить курить и соблюдать диету. Под нажимом своей жены и двух дочерей, учившихся в колледже, Гас бросил увлекаться табачком, но за здоровьем почти не следил. Дослужившись до звания капитана, он получил должность участкового инспектора и тридцать детективов в свое распоряжение. Вскоре к этой армии блюстителей закона должен присоединиться и Данте.
Просторный кабинет детективов чем-то напоминал классную комнату. Полдюжины металлических столов, расположенных в два ряда, книжные шкафы, рабочая карта района, висевшая на стене – вот и все убранство помещения. Казалось, два несгораемых сейфа, стоявшие по углам, никак не вписываются в общую картину.
За своим столом, положив на него ноги, расположился сержант Ларри Моррис. Не замечая появившегося начальника, он продолжал внимательно изучать иллюстрации «Плейбоя».
– Валяешь дурака, Ларри? – произнес Либерман, усевшись за свой стол. – Кто принесет мне чашку кофе?
Моррис убрал ноги и бросил журнал в нижнее отделение.
– Лосада! – крикнул он. – Принеси шефу чашку «Явы»... Ты слышишь? С молоком, но без сахара...
Инспектор и сержант взглянули друг другу в глаза.
– Как двигается дело?
– Ты об этой проститутке, Гас?
– В департаменте об этом говорили... Свидетель, которого ты допрашивал, – зять Пола Гаррисона, вице-мэра по культуре. У бедняги Пола в прошлом году умерла от рака жена, а его дочь, кажется, сильно не ладит с мужем. Начальство не хочет, чтобы его имя попало в газеты в связи с этим убийством. Более того, Гаррисон – хороший приятель Гарри Рэнсома... Словом, нам нужно действовать очень аккуратно.
Моррис пожал плечами:
– Напрасно беспокоишься... Мы беседовали с этим парнем – он почти ничего не видел. Даже марку машины не разглядел... Нет смысла возиться с ним.
– А что-то более существенное у тебя есть?
Моррис усмехнулся:
– Если серьезно, то полагаю, что это разборка сутенеров.
– Конкретнее?
– У меня есть на примете один, некто Вилли Давенпорт. Уверен, что он приложил здесь руку.
– Это его девочка?
– В том-то и дело, что не его. Девушка работала на некоего Слика Слоуна, а территория принадлежит Давенпорту.
– Его арестовали?
– У нас нет улик... Я посмотрел досье на него... Вилли два раза проходил по делу о продаже наркотиков. В остальном все чисто.
– Что он сказал на допросе?
– О несправедливости преследования... Этих подонков всегда несправедливо преследуют!
Инспектор покачал головой.
– Сдается мне, этот Слоун сам работает на Давенпорта. Все не так просто... – Гас подошел к рабочей карте Манхэттена. – Чем еще занимались?
– Позапрошлой ночью произошло два разбоя, три ограбления и один поджог на Таймс-сквер. Ребята с этим уже разобрались... Вчера – два изнасилования на Сент-Винни...
В кабинет вошла высокая, хорошо сложенная испанка в короткой черной юбке и белой блузке. Она поставила перед Либерманом чашку кофе.
– Как дела, Роза? – спросил он.
– Ужасно, – ответила женщина. – Спросите сержанта... Не успеешь разобраться с одним делом, на тебя уже наваливаются еще десять.
Когда Лосада вышла, инспектор поинтересовался:
– Как она вообще, Ларри?
– Ничего. У нее совсем нет опыта, но дела ведет аккуратно... Я не жалею, что ты направил ее ко мне, если ты этим интересуешься.
– Ей нужен хороший напарник, но, боюсь, в нашем участке только одни животные. Роза – очень хорошенькая...
– К ней постоянно пристают, – подтвердил Моррис. – Особенно Пэт Миген. Я уже несколько раз его осаживал. Он совсем распустился.
– Жаль, что за нее никто не может по-настоящему заступиться.
Они оба наблюдали, как Лосада в соседнем кабинете за стеклянной стеной перекладывала какие-то документы.
– Она все еще мечтает найти убийцу своих родителей, – задумчиво произнес Гас.
– Если бы тебя так же оставили сиротой, ты тоже бы только и думал об этом.
– Я не осуждаю Розу... Но прошло семь лет... Шансы найти преступника – один к миллиону.
Моррис устало вздохнул:
– Инспектор, скажи честно... Ты пришел сюда, чтобы любоваться попкой Лосады?
Либерман улыбнулся. Они с Ларри знали друг друга слишком давно.
– Если честно, то не только за этим. К нам переводится Джо Данте... Сюда его направил комиссар.
– Господи, – Моррис покачал головой. – Сюда?
– Да. После всего, что ты мне только что говорил, я думаю, ему здесь самое место.
– Тогда я беру свои слова обратно.
– Ларри, в департаменте обеспокоены этой войной сутенеров... Пусть Джо и займется расследованием убийства проститутки. Опыта у него не занимать... И потом, никто из твоих людей не работал секретным агентом. Данте и здесь может пригодиться.
Эта идея заметно расстроила Морриса, его пальцы нервно вертели карандаш.
– А какого черта он не остался на прежнем месте? Зачем нам перебежчики? Тем более что он убивает преступников вместо того, чтобы их ловить. На нас и так висит много трупов...
– Ты несправедлив. Может, ты думаешь, что Данте ищет теплое местечко? Но ты же знаешь, он сам вызвался залезть в логово к наркоманам. Джо – парень с головой, в свободное время изучает психологию.
– Ты пытаешься меня уговорить? Почему-то комиссар моего мнения не спросил, – раздраженно произнес Моррис.
– Наоборот. Ему очень важно знать твое мнение, ведь вы с ним делаете одно общее дело.
Ларри усмехнулся:
– Ну ты и лиса! Ладно, черт с ним, с этим Данте!
– Пусть он ведет расследование самостоятельно. Дадим ему полную свободу. И, естественно, будем помогать, если понадобится помощь.
– О'кей.
– И еще... Пусть Роза будет его напарницей.
– Что?!
Либерман улыбнулся:
– Мне кажется, они очень подойдут друг к другу. А если Джо возьмется за нее как следует, то сможет ее многому научить.
– Будет муштровать ее днем и ночью... Особенно ночью.
– Ты снова несправедлив. Я знаю, этот парень увлечен работой полицейского. Уверен, в деле, которое мы ему поручаем, он придумает что-нибудь неординарное... И кто знает, может быть, оно принесет тебе внеочередное повышение.
Ларри поморщился.
– Терпеть не могу, когда говорят о звездочках, – пробормотал он. – Можешь присылать сюда Джо... Окружим его заботой и братской любовью.
Либерман встал и дружески похлопал Морриса по плечу.
– Ладно, можешь читать дальше свой «Плейбой».
Глава 5
В это утро Данте должен явиться с рапортом в Десятый участок. Моррис уже объявил, что поручит ему расследование убийства проститутки. Дело оказалось довольно запутанным. К тому же все знали: в нем замешан зять какой-то большой шишки, а потому были рады передать следствие в руки новичка.
Когда Либерман встретился с Данте в департаменте и сообщил ему решение комиссара, Джо немного расстроился. Полицейскому казалось, что он навсегда расстался с притонами наркоманов, а теперь начальство предлагает окунуться в не лучший мир проституции. Данте, обладавший хорошим воображением, тотчас представил себя подставным сутенером, заброшенным в логово к проституткам. Он размяк на широком диване, женщины раздевают его и вдруг находят подслушивающее устройство. Нет, эти шлюхи могут растерзать или разукрасить покруче, чем наркоманы. Впрочем, это только домыслы, и пока нет никакой необходимости снова приклеивать на свое тело миниатюрный микрофон.
Десятый участок находился в Манхэттенском Вест-Сайде. Когда-то эту территорию окрестили Адской Кухней. Это место представляло собой район многоквартирных домов, складов, пришедших в запустение причалов и судостроительных верфей. Сейчас городские власти всячески окультуривали здесь все вокруг и даже рискнули построить дипломатический центр.
Сержант Ларри Моррис сидел за своим столом, погрузившись в какие-то бумаги. Он не сразу заметил вошедшего нового посетителя.
– Джо Данте, – отрекомендовался он.
Моррис поднял голову. Сержант представлял себе новичка совсем иначе. У этого парня, стоящего перед ним, оказалось слишком детское выражение лица для его тридцати восьми лет. Высокий, примерно шести с половиной футов. Подтянутый, широкоплечий и узкобедрый... Это более всего удивило Ларри: он ожидал увидеть какого-нибудь громилу с тупым лицом и квадратной челюстью.
– Ларри Моррис, – представился сержант, пожимая руку Данте, – присаживайся.
Сев на стул, Джо оглядел кабинет, ничем не отличающийся от подобных ему в полицейских участках. Тем временем Ларри отложил бумаги в сторону.
– Начнем с самого главного, Данте, – заговорил полицейский. – Тебя направил сюда комиссар... Хотят, чтобы ты взялся за дело об убийстве проститутки. Я ничего не имею против. У меня политика простая: действуй так, как считаешь нужным. Гарантирую тебе свою поддержку... Ты, в свою очередь, должен информировать меня обо всем, что предпринимаешь. Не знаю, как к вам относилось начальство в отделе наркотиков, но я терпеть не могу, когда подчиненные от меня что-то скрывают.
Данте спокойно, почти равнодушно, выслушал всю эту тираду. Его глаза встретились с глазами сержанта. Взгляд Джо совсем не соответствовал его юношеской внешности. Он казался глубоким и проницательным. За последние пять лет Джо видел гораздо больше, чем Ларри за все свои тридцать. Когда сержант умолк, новичок просто кивнул.
– Не обращай внимания, – продолжил свою речь Моррис, – если кто-нибудь из моих парней будет косо на тебя смотреть... Ребята они неплохие. Некоторые из них умеют читать, и почти все смотрят телевизор... Ты, кажется, грамотный полицейский, а это может действовать им на нервы. Ты меня понял?
Не дожидаясь ответа, Ларри повернулся к двери и гаркнул что есть мочи:
– Лосада!
Почти сразу в дверном проеме появилась хорошенькая испанка.
– Это ты визжал?
– Черт тебя побери, – пробормотал сержант, затем кивнул в сторону Джо: – Это Данте. Покажи ему, где мужская раздевалка, налей чашку кофе. Через десять минут я жду вас обоих у себя.
Новичок проследовал за Лосадой в коридор. Она указала Джо на дверь раздевалки и холодно произнесла:
– Кофе – последняя дверь в конце коридора... С молоком или без?
– Черный, – равнодушно ответил Данте, пытаясь подделаться под ее тон.
Он нашел свободный шкафчик для личных вещей и открыл его. Джо выбросил оставшийся после прежнего владельца мусор в урну и немного вытер скопившуюся пыль; затем решил сегодня же купить новый замок и тюбик люзоля.
Вскоре новичок присоединился к Розе, которая налила ему кофе.
– У тебя еще есть имя, кроме Лосада? – поинтересовался он.
– Детектив, – сухо ответила она.
– Милое имечко, – Джо улыбнулся. – Кто же тебя так назвал, отец или мать?
Лосада неожиданно вздрогнула и слегка побледнела.
– В чем дело? – настаивал Данте. – Это же невинный дружеский вопрос... Я, например, Джо.
Он протянул руку. Девушка метнула взгляд в его сторону.
– Мое имя – Роза, – женщина поймала его ладонь, неожиданно сильно стиснула и тут же отпустила. – Нас ждет Моррис.
Сержант пригласил обоих присесть. Он внутренне улыбался: Роза еще не подозревала, что парень, о котором в последнее время столько говорили, будет ее напарником. Может быть, Гас и прав... Они явно подходят друг к другу. Но если Данте не сможет ничему научить Лосаду, из нее никогда не выйдет хороший детектив.
Ларри откашлялся:
– Лосада... Наверняка, ты уже наслышана о Данте. Боюсь, что причина всего сказанного в его адрес немного преувеличена.
Мужчина и молодая женщина переглянулись.
– Я еще не успела составить о нем своего мнения, – ответила Роза.
– Хорошо, – Ларри слегка улыбнулся. – Данте шестнадцать лет уже служит в полиции. Можно сказать, ветеран. Одиннадцать лет он носит «Золотой Щит». Джо работал в отделе по борьбе с наркобизнесом. До этого шесть лет работал участковым полицейским. Помнишь, как о нем говорили, что он – чокнутый и его отовсюду выгоняют... Всей этой информации подходящее место только в параше.
Новичок конфузливо поежился. Роза уставилась на сержанта, не понимая подобного вступления.
– Зачем ты все это говоришь мне? – поинтересовалась она.
Моррис пожал плечами:
– Потому что у нас есть дело, которое потребует полной отдачи и большого практического опыта, которым, несомненно, обладает Джо. Комиссар специально прислал его в наш отдел и пожелал, чтобы ты, Роза, стала его напарником.
– Я не совсем поняла...
– Ты же слышала, что я сказал... Вам поручено расследовать убийство проститутки. В деле есть один пикантный момент: единственным свидетелем этого происшествия оказался зять Пола Гаррисона. Если вы читаете газеты, то должны знать, что у мистера Гаррисона недавно умерла жена... Мэру не понравилось бы, если бы имя его заместителя фигурировало в связи с убийством. Раскрыть его нужно как можно быстрее. Данте, тебе знаком человек по имени Вилли Давенпорт?
– А как же! – Джо зло усмехнулся. – Он дважды проходил по делу о наркотиках. Я знаю, что он построил бордель под вывеской клуба по интересам. Настоящее животное!..
– Простите, – вмешалась Роза. – Мне кажется, я ничего не понимаю.
– Мною еще не все сказано, – произнес Моррис. – В нашем районе довольно регулярно убивают проституток... По мере возможности, мы находим виновных... Но эти разборки мне уже осточертели! Нам нужно взглянуть на этот мир как бы изнутри, понять, что за каша там заваривается. Мы хотим, чтобы вы поработали секретными агентами. Данте, ты понимаешь, о чем я говорю? Гас Либерман сказал о твоем огромном опыте в этом деле... Подумай, как нам взяться за подобное дело. Мы обеспечим вам свою поддержку.
Джо выпрямился на стуле, сложил руки на груди и впился взглядом в сержанта. С тех пор как он выбрался из пещеры наркоманов, прошло около месяца. За это время Данте неплохо отдохнул. Он купался, загорал на пляже; его волосы немного отросли, позволяя пользоваться расческой...
– Сержант, если можно, поподробнее детали убийства, – попросил Джо.
Моррис кивнул:
– Три ночи назад на Двадцать седьмой улице была убита и выброшена из машины проститутка. У нее оказалась расцарапана грудь, переломан шейный позвонок; в рот всунут презерватив, наполненный спермой. Девушка работала на Слика Слоуна. Как тот утверждает, совсем недавно... Зять Гаррисона – художник по имени Брайан Бреннан. Он от нечего делать разглядывал в бинокль причал и видел, как ее выбросили из салона. К сожалению, в темноте он даже марку машины не разглядел. Говорит, автомобиль показался ему небольшим и темного цвета. Художник выбежал из дома и нашел эту девушку. Когда он понял, что она мертва, то позвонил нам.
– И ты думаешь, что это дело рук Вилли Давенпорта?
Моррис неопределенно пожал плечами:
– Всего лишь моя версия... Он здесь всем заправляет. Улик против него никаких... Но я знаю, как Вилли расправляется с конкурентами.
– Ты допрашивал Слоуна?
– Несколько раз... Прикидывается идиотом... Послушаешь его, так может показаться, что он не знает, где находится Гудзон. А сам поставил девочку на чужую улицу.
– Мы можем увидеть ее труп?
– Конечно. Он сейчас в морге и до сих пор не опознан. Слоун тоже не знает ее имени.
Данте нахмурился, соображая что к чему.
– А Бреннана можно снова допросить? Или к нему даже подходить нельзя?
– Почему? Он – единственный свидетель... Беседовать с ним не возбраняется.
– Неплохо бы с его помощью установить хотя бы марку машины...
– Желаю удачи. Только веди дело потише. Мы даже у Стюарта Спрэга под колпаком.
– Вся компания мэра... – Данте усмехнулся. – Начнем с того, что выясним, кто есть кто.
В течение всей беседы Роза сидела как в воду опущенная. Она не поняла начала разговора и сейчас совершенно запуталась. Вначале ей не хотелось перебивать сержанта, а теперь она не решалась выспрашивать все подробности.
– Я даже не знаю, в чем мои обязанности, – произнесла она наконец, обращаясь к Ларри. – Ты же сказал, что Данте в этих делах опытный, и...
– Опыт – дело наживное, – прервал ее Моррис. – Может, для этого комиссар и прикрепил тебя к Джо. А может быть, у комиссара для тебя будет особое задание.
– А почему он тогда...
– Детектив Лосада! Сейчас вы с Данте можете перекусить, а затем поезжайте в морг. Вы должны взяться за это дело без всякого промедления.
На этот раз Стюарт немного запаздывал. Он появился в зале, когда его приятели уже решили не ждать его. Спрэг быстрыми шагами направился к столику.
– Прошу простить меня за опоздание, – произнес он, виновато улыбаясь.
Рэнсом и комиссар слегка приподнялись, здороваясь с ним за руку. К ним тотчас подошел официант. Сделав заказ, Стюарт откинулся на спинку кресла.
– Как твоя жена, Фред? – спросил он комиссара.
– Ничего... А твоя?
– Пенни целыми днями торчит на пляже. На что ей жаловаться? Правда, она загорела, как негритянка... А черные не в моем вкусе. Фред, почему бы тебе не приехать ко мне на виллу в следующее воскресенье?
– Неплохо бы... Сыграем в гольф?
– Дружок, гольф – это допотопная игра. Никакой динамики... Теннис – совсем другое дело... Спроси у Гарри, как я вчера заставил его попотеть, – он повернулся к Рэнсому: – Что скажешь, прокурор?
– Чушь какая-то, – Гарри усмехнулся. – На своей площадке ты всегда чувствуешь себя героем. Вчера я позволил тебе выиграть, но не думай, что так будет всегда.
Официант принес Спрэгу обед и бутылку бордо.
– Сегодня утром я разговаривал с Полом Гаррисоном, – произнес Стюарт. – Он все еще не в форме.
– Его можно понять, – сочувственно сказал комиссар. – Она была, во всех отношениях, прекрасной женщиной.
– Жаль, что у ее дочери нет и половины ее здравого рассудка, – добавил Стюарт. – Не представляю, как она могла выйти замуж за такого человека...
– Когда Лиза его подобрала, Бреннан ничего из себя не представлял, – вставил Рэнсом. – Если этот художник чего-то и добился в жизни, то только благодаря стараниям одной ее. Но он оказался настолько неблагодарным, что даже ушел от нее. Живет в каком-то сомнительном районе...
– От всего этого Пол страдает не меньше, чем из-за потери жены, – произнес Стюарт. – Теперь, когда ему сообщат о сопричастности зятя к делу об убийстве...
– Можешь не беспокоиться, – заверил его Бьюнем. – Его зятя мы в это дело не впутаем. К тому же он нам совсем не нужен... Если мои полицейские и найдут убийцу, то вовсе не потому, что Бреннан кое-что видел.
Спрэг переглянулся с комиссаром.
– Тогда за Пола можно не беспокоиться, – произнес он. – Твоя предусмотрительность просто восхитительна. Нам всем нравится, как ты делаешь свое дело.
Фредерик Бьюнем самодовольно улыбнулся.
Когда Либерман встретился с Данте в департаменте и сообщил ему решение комиссара, Джо немного расстроился. Полицейскому казалось, что он навсегда расстался с притонами наркоманов, а теперь начальство предлагает окунуться в не лучший мир проституции. Данте, обладавший хорошим воображением, тотчас представил себя подставным сутенером, заброшенным в логово к проституткам. Он размяк на широком диване, женщины раздевают его и вдруг находят подслушивающее устройство. Нет, эти шлюхи могут растерзать или разукрасить покруче, чем наркоманы. Впрочем, это только домыслы, и пока нет никакой необходимости снова приклеивать на свое тело миниатюрный микрофон.
Десятый участок находился в Манхэттенском Вест-Сайде. Когда-то эту территорию окрестили Адской Кухней. Это место представляло собой район многоквартирных домов, складов, пришедших в запустение причалов и судостроительных верфей. Сейчас городские власти всячески окультуривали здесь все вокруг и даже рискнули построить дипломатический центр.
Сержант Ларри Моррис сидел за своим столом, погрузившись в какие-то бумаги. Он не сразу заметил вошедшего нового посетителя.
– Джо Данте, – отрекомендовался он.
Моррис поднял голову. Сержант представлял себе новичка совсем иначе. У этого парня, стоящего перед ним, оказалось слишком детское выражение лица для его тридцати восьми лет. Высокий, примерно шести с половиной футов. Подтянутый, широкоплечий и узкобедрый... Это более всего удивило Ларри: он ожидал увидеть какого-нибудь громилу с тупым лицом и квадратной челюстью.
– Ларри Моррис, – представился сержант, пожимая руку Данте, – присаживайся.
Сев на стул, Джо оглядел кабинет, ничем не отличающийся от подобных ему в полицейских участках. Тем временем Ларри отложил бумаги в сторону.
– Начнем с самого главного, Данте, – заговорил полицейский. – Тебя направил сюда комиссар... Хотят, чтобы ты взялся за дело об убийстве проститутки. Я ничего не имею против. У меня политика простая: действуй так, как считаешь нужным. Гарантирую тебе свою поддержку... Ты, в свою очередь, должен информировать меня обо всем, что предпринимаешь. Не знаю, как к вам относилось начальство в отделе наркотиков, но я терпеть не могу, когда подчиненные от меня что-то скрывают.
Данте спокойно, почти равнодушно, выслушал всю эту тираду. Его глаза встретились с глазами сержанта. Взгляд Джо совсем не соответствовал его юношеской внешности. Он казался глубоким и проницательным. За последние пять лет Джо видел гораздо больше, чем Ларри за все свои тридцать. Когда сержант умолк, новичок просто кивнул.
– Не обращай внимания, – продолжил свою речь Моррис, – если кто-нибудь из моих парней будет косо на тебя смотреть... Ребята они неплохие. Некоторые из них умеют читать, и почти все смотрят телевизор... Ты, кажется, грамотный полицейский, а это может действовать им на нервы. Ты меня понял?
Не дожидаясь ответа, Ларри повернулся к двери и гаркнул что есть мочи:
– Лосада!
Почти сразу в дверном проеме появилась хорошенькая испанка.
– Это ты визжал?
– Черт тебя побери, – пробормотал сержант, затем кивнул в сторону Джо: – Это Данте. Покажи ему, где мужская раздевалка, налей чашку кофе. Через десять минут я жду вас обоих у себя.
Новичок проследовал за Лосадой в коридор. Она указала Джо на дверь раздевалки и холодно произнесла:
– Кофе – последняя дверь в конце коридора... С молоком или без?
– Черный, – равнодушно ответил Данте, пытаясь подделаться под ее тон.
Он нашел свободный шкафчик для личных вещей и открыл его. Джо выбросил оставшийся после прежнего владельца мусор в урну и немного вытер скопившуюся пыль; затем решил сегодня же купить новый замок и тюбик люзоля.
Вскоре новичок присоединился к Розе, которая налила ему кофе.
– У тебя еще есть имя, кроме Лосада? – поинтересовался он.
– Детектив, – сухо ответила она.
– Милое имечко, – Джо улыбнулся. – Кто же тебя так назвал, отец или мать?
Лосада неожиданно вздрогнула и слегка побледнела.
– В чем дело? – настаивал Данте. – Это же невинный дружеский вопрос... Я, например, Джо.
Он протянул руку. Девушка метнула взгляд в его сторону.
– Мое имя – Роза, – женщина поймала его ладонь, неожиданно сильно стиснула и тут же отпустила. – Нас ждет Моррис.
Сержант пригласил обоих присесть. Он внутренне улыбался: Роза еще не подозревала, что парень, о котором в последнее время столько говорили, будет ее напарником. Может быть, Гас и прав... Они явно подходят друг к другу. Но если Данте не сможет ничему научить Лосаду, из нее никогда не выйдет хороший детектив.
Ларри откашлялся:
– Лосада... Наверняка, ты уже наслышана о Данте. Боюсь, что причина всего сказанного в его адрес немного преувеличена.
Мужчина и молодая женщина переглянулись.
– Я еще не успела составить о нем своего мнения, – ответила Роза.
– Хорошо, – Ларри слегка улыбнулся. – Данте шестнадцать лет уже служит в полиции. Можно сказать, ветеран. Одиннадцать лет он носит «Золотой Щит». Джо работал в отделе по борьбе с наркобизнесом. До этого шесть лет работал участковым полицейским. Помнишь, как о нем говорили, что он – чокнутый и его отовсюду выгоняют... Всей этой информации подходящее место только в параше.
Новичок конфузливо поежился. Роза уставилась на сержанта, не понимая подобного вступления.
– Зачем ты все это говоришь мне? – поинтересовалась она.
Моррис пожал плечами:
– Потому что у нас есть дело, которое потребует полной отдачи и большого практического опыта, которым, несомненно, обладает Джо. Комиссар специально прислал его в наш отдел и пожелал, чтобы ты, Роза, стала его напарником.
– Я не совсем поняла...
– Ты же слышала, что я сказал... Вам поручено расследовать убийство проститутки. В деле есть один пикантный момент: единственным свидетелем этого происшествия оказался зять Пола Гаррисона. Если вы читаете газеты, то должны знать, что у мистера Гаррисона недавно умерла жена... Мэру не понравилось бы, если бы имя его заместителя фигурировало в связи с убийством. Раскрыть его нужно как можно быстрее. Данте, тебе знаком человек по имени Вилли Давенпорт?
– А как же! – Джо зло усмехнулся. – Он дважды проходил по делу о наркотиках. Я знаю, что он построил бордель под вывеской клуба по интересам. Настоящее животное!..
– Простите, – вмешалась Роза. – Мне кажется, я ничего не понимаю.
– Мною еще не все сказано, – произнес Моррис. – В нашем районе довольно регулярно убивают проституток... По мере возможности, мы находим виновных... Но эти разборки мне уже осточертели! Нам нужно взглянуть на этот мир как бы изнутри, понять, что за каша там заваривается. Мы хотим, чтобы вы поработали секретными агентами. Данте, ты понимаешь, о чем я говорю? Гас Либерман сказал о твоем огромном опыте в этом деле... Подумай, как нам взяться за подобное дело. Мы обеспечим вам свою поддержку.
Джо выпрямился на стуле, сложил руки на груди и впился взглядом в сержанта. С тех пор как он выбрался из пещеры наркоманов, прошло около месяца. За это время Данте неплохо отдохнул. Он купался, загорал на пляже; его волосы немного отросли, позволяя пользоваться расческой...
– Сержант, если можно, поподробнее детали убийства, – попросил Джо.
Моррис кивнул:
– Три ночи назад на Двадцать седьмой улице была убита и выброшена из машины проститутка. У нее оказалась расцарапана грудь, переломан шейный позвонок; в рот всунут презерватив, наполненный спермой. Девушка работала на Слика Слоуна. Как тот утверждает, совсем недавно... Зять Гаррисона – художник по имени Брайан Бреннан. Он от нечего делать разглядывал в бинокль причал и видел, как ее выбросили из салона. К сожалению, в темноте он даже марку машины не разглядел. Говорит, автомобиль показался ему небольшим и темного цвета. Художник выбежал из дома и нашел эту девушку. Когда он понял, что она мертва, то позвонил нам.
– И ты думаешь, что это дело рук Вилли Давенпорта?
Моррис неопределенно пожал плечами:
– Всего лишь моя версия... Он здесь всем заправляет. Улик против него никаких... Но я знаю, как Вилли расправляется с конкурентами.
– Ты допрашивал Слоуна?
– Несколько раз... Прикидывается идиотом... Послушаешь его, так может показаться, что он не знает, где находится Гудзон. А сам поставил девочку на чужую улицу.
– Мы можем увидеть ее труп?
– Конечно. Он сейчас в морге и до сих пор не опознан. Слоун тоже не знает ее имени.
Данте нахмурился, соображая что к чему.
– А Бреннана можно снова допросить? Или к нему даже подходить нельзя?
– Почему? Он – единственный свидетель... Беседовать с ним не возбраняется.
– Неплохо бы с его помощью установить хотя бы марку машины...
– Желаю удачи. Только веди дело потише. Мы даже у Стюарта Спрэга под колпаком.
– Вся компания мэра... – Данте усмехнулся. – Начнем с того, что выясним, кто есть кто.
В течение всей беседы Роза сидела как в воду опущенная. Она не поняла начала разговора и сейчас совершенно запуталась. Вначале ей не хотелось перебивать сержанта, а теперь она не решалась выспрашивать все подробности.
– Я даже не знаю, в чем мои обязанности, – произнесла она наконец, обращаясь к Ларри. – Ты же сказал, что Данте в этих делах опытный, и...
– Опыт – дело наживное, – прервал ее Моррис. – Может, для этого комиссар и прикрепил тебя к Джо. А может быть, у комиссара для тебя будет особое задание.
– А почему он тогда...
– Детектив Лосада! Сейчас вы с Данте можете перекусить, а затем поезжайте в морг. Вы должны взяться за это дело без всякого промедления.
* * *
По понедельникам Гарри Рэнсом, Стюарт Спрэг и комиссар полиции Фредерик Бьюнем обычно обедали в ресторане «Фор Сизонз». Несмотря на обеденный час, для Спрэга и его приятелей здесь всегда имелся свободный столик. Хозяину ресторана очень нравилось, что к нему приходят столь влиятельные люди.На этот раз Стюарт немного запаздывал. Он появился в зале, когда его приятели уже решили не ждать его. Спрэг быстрыми шагами направился к столику.
– Прошу простить меня за опоздание, – произнес он, виновато улыбаясь.
Рэнсом и комиссар слегка приподнялись, здороваясь с ним за руку. К ним тотчас подошел официант. Сделав заказ, Стюарт откинулся на спинку кресла.
– Как твоя жена, Фред? – спросил он комиссара.
– Ничего... А твоя?
– Пенни целыми днями торчит на пляже. На что ей жаловаться? Правда, она загорела, как негритянка... А черные не в моем вкусе. Фред, почему бы тебе не приехать ко мне на виллу в следующее воскресенье?
– Неплохо бы... Сыграем в гольф?
– Дружок, гольф – это допотопная игра. Никакой динамики... Теннис – совсем другое дело... Спроси у Гарри, как я вчера заставил его попотеть, – он повернулся к Рэнсому: – Что скажешь, прокурор?
– Чушь какая-то, – Гарри усмехнулся. – На своей площадке ты всегда чувствуешь себя героем. Вчера я позволил тебе выиграть, но не думай, что так будет всегда.
Официант принес Спрэгу обед и бутылку бордо.
– Сегодня утром я разговаривал с Полом Гаррисоном, – произнес Стюарт. – Он все еще не в форме.
– Его можно понять, – сочувственно сказал комиссар. – Она была, во всех отношениях, прекрасной женщиной.
– Жаль, что у ее дочери нет и половины ее здравого рассудка, – добавил Стюарт. – Не представляю, как она могла выйти замуж за такого человека...
– Когда Лиза его подобрала, Бреннан ничего из себя не представлял, – вставил Рэнсом. – Если этот художник чего-то и добился в жизни, то только благодаря стараниям одной ее. Но он оказался настолько неблагодарным, что даже ушел от нее. Живет в каком-то сомнительном районе...
– От всего этого Пол страдает не меньше, чем из-за потери жены, – произнес Стюарт. – Теперь, когда ему сообщат о сопричастности зятя к делу об убийстве...
– Можешь не беспокоиться, – заверил его Бьюнем. – Его зятя мы в это дело не впутаем. К тому же он нам совсем не нужен... Если мои полицейские и найдут убийцу, то вовсе не потому, что Бреннан кое-что видел.
Спрэг переглянулся с комиссаром.
– Тогда за Пола можно не беспокоиться, – произнес он. – Твоя предусмотрительность просто восхитительна. Нам всем нравится, как ты делаешь свое дело.
Фредерик Бьюнем самодовольно улыбнулся.
Глава 6
Вопреки своим словам, Роза все-таки успела составить определенное мнение о Данте еще до их первой встречи. В ее представлении Джо вырисовывался чем-то похожим на робота-полицейского, для которого перестрелять временных дружков-наркоманов так же просто, как выпить чашку кофе. Увидев его впервые, она удивилась не меньше, чем сержант Моррис. Не сделав никаких выводов о своем будущем напарнике, Лосада поняла только одно: все сказанное о нем являлось полнейшей чушью.
Сидя сейчас с Джо за одним столиком в кафе на Двадцать третьей улице, девушка не знала, что и думать. Во-первых, Данте не внушал ей никакого страха: в его манерах не присутствовало никакой резкости или агрессивности. Во-вторых, он совсем не походил на полицейского. И не только потому, что все ее коллеги по службе являлись, как правило, хамами и тупицами. Глядя на Джо, трудно представить его в роли охотника за отпетыми преступниками. Подтянутый, спортивного телосложения, в короткой рубашке, он скорее напоминал удачливого теннисиста. Взгляд этого человека постоянно менялся: глаза или смотрели задумчиво, или наполнялись насмешкой. Руки, загорелые и мускулистые, спокойно лежали на поверхности столика. Женщина посмотрела на его пальцы – обручального кольца Данте не носил. Розе показалось, что ее новый напарник – довольно симпатичный мужчина, не замечающий своей притягательности.
Лосада решила первой начать разговор и прервать затянувшееся молчание.
– Ты женат?
– Нет, – ответил мужчина, качнув отрицательно головой. – А что?
– Просто интересно... Развелся?
– Никогда не был женат. Да и не собирался. А ты?
– Я тоже. Замуж никогда не выходила и не разводилась.
– Сколько же тебе лет? Ничего, что я об этом спросил?
– Двадцать семь.
– У тебя вся жизнь впереди... – оторвав взгляд от тарелки, Данте посмотрел на собеседницу: – Что тебя заставило стать полицейским?
Глаза Розы словно налились темной водой. Она вздохнула:
– Ничего... Я сама выбрала эту профессию.
– А у меня, например, отец был полицейским. Проработал тридцать пять лет, но не дослужился даже до сержанта.
– Почему? – удивилась девушка.
– Не знаю... Многие его приятели сделали карьеру. Отец же двадцать пять лет прослужил патрульным, а остальные годы проторчал в участке. Ему не доверяли. Наверное, из-за его честности....
– Ты говоришь об этом с досадой.
– Может быть... – Данте пожал плечами. – Видишь ли, хотя мне было совсем немного лет, я хорошо помню это время. Помню его друзей, с которыми отец когда-то начинал служить. Они приглашали его на свои вечеринки, пикники, но всегда обращались с ним как недостойным их дружбы. Дети приятелей слышали разговоры взрослых и пытались унижать меня точно так же, как отцы унижали моего папу. Я видел, как все это мучает его. Долгое время мне хотелось понять, чем мой папа хуже других... Ведь он, как и они, – полицейский. Я не понимал, что все люди делятся на своих и чужих.
– Сейчас он на пенсии?
– Да. Ушел два года назад... Помню, перед самой пенсией отца вновь назначили патрульным. Тогда их отдел подвергся большой проверке. Обнаружили полный бардак. Моего отца наказали вместе со всеми – его вновь отправили на улицу. Его это обрадовало. Больше всего на свете он любил патрульную службу! Поверь, ты никогда не видела такого счастливого лица. В то время я уже работал детективом в Шестом отделении.
– А как он относился к твоей работе в качестве секретного агента?
– Отец ужасно боялся за меня... Гораздо больше, чем мать.
– Он лучше знал эту работу.
– Да... Матери мы почти ничего не говорили. Но отец, конечно, знал обо всем. Наверное, он каждую минуту думал о том, что меня могут убить...
– Почему же тогда ты всем этим занимаешься?
– Потому что я ненавижу всех тех, кто преступает закон и смеется над честными людьми.
– Только поэтому? – заинтересованно спросила Роза.
– Послушай, ты должна кое-что понять, – произнес он, нагнувшись через стол к Лосаде. – Мой отец всю жизнь работал как вол, но над ним только потешались... Я должен был гордиться им, а вместо этого стыдился его... Мне хочется, чтобы меня научились уважать... Уважать за мою работу!
Сидя сейчас с Джо за одним столиком в кафе на Двадцать третьей улице, девушка не знала, что и думать. Во-первых, Данте не внушал ей никакого страха: в его манерах не присутствовало никакой резкости или агрессивности. Во-вторых, он совсем не походил на полицейского. И не только потому, что все ее коллеги по службе являлись, как правило, хамами и тупицами. Глядя на Джо, трудно представить его в роли охотника за отпетыми преступниками. Подтянутый, спортивного телосложения, в короткой рубашке, он скорее напоминал удачливого теннисиста. Взгляд этого человека постоянно менялся: глаза или смотрели задумчиво, или наполнялись насмешкой. Руки, загорелые и мускулистые, спокойно лежали на поверхности столика. Женщина посмотрела на его пальцы – обручального кольца Данте не носил. Розе показалось, что ее новый напарник – довольно симпатичный мужчина, не замечающий своей притягательности.
Лосада решила первой начать разговор и прервать затянувшееся молчание.
– Ты женат?
– Нет, – ответил мужчина, качнув отрицательно головой. – А что?
– Просто интересно... Развелся?
– Никогда не был женат. Да и не собирался. А ты?
– Я тоже. Замуж никогда не выходила и не разводилась.
– Сколько же тебе лет? Ничего, что я об этом спросил?
– Двадцать семь.
– У тебя вся жизнь впереди... – оторвав взгляд от тарелки, Данте посмотрел на собеседницу: – Что тебя заставило стать полицейским?
Глаза Розы словно налились темной водой. Она вздохнула:
– Ничего... Я сама выбрала эту профессию.
– А у меня, например, отец был полицейским. Проработал тридцать пять лет, но не дослужился даже до сержанта.
– Почему? – удивилась девушка.
– Не знаю... Многие его приятели сделали карьеру. Отец же двадцать пять лет прослужил патрульным, а остальные годы проторчал в участке. Ему не доверяли. Наверное, из-за его честности....
– Ты говоришь об этом с досадой.
– Может быть... – Данте пожал плечами. – Видишь ли, хотя мне было совсем немного лет, я хорошо помню это время. Помню его друзей, с которыми отец когда-то начинал служить. Они приглашали его на свои вечеринки, пикники, но всегда обращались с ним как недостойным их дружбы. Дети приятелей слышали разговоры взрослых и пытались унижать меня точно так же, как отцы унижали моего папу. Я видел, как все это мучает его. Долгое время мне хотелось понять, чем мой папа хуже других... Ведь он, как и они, – полицейский. Я не понимал, что все люди делятся на своих и чужих.
– Сейчас он на пенсии?
– Да. Ушел два года назад... Помню, перед самой пенсией отца вновь назначили патрульным. Тогда их отдел подвергся большой проверке. Обнаружили полный бардак. Моего отца наказали вместе со всеми – его вновь отправили на улицу. Его это обрадовало. Больше всего на свете он любил патрульную службу! Поверь, ты никогда не видела такого счастливого лица. В то время я уже работал детективом в Шестом отделении.
– А как он относился к твоей работе в качестве секретного агента?
– Отец ужасно боялся за меня... Гораздо больше, чем мать.
– Он лучше знал эту работу.
– Да... Матери мы почти ничего не говорили. Но отец, конечно, знал обо всем. Наверное, он каждую минуту думал о том, что меня могут убить...
– Почему же тогда ты всем этим занимаешься?
– Потому что я ненавижу всех тех, кто преступает закон и смеется над честными людьми.
– Только поэтому? – заинтересованно спросила Роза.
– Послушай, ты должна кое-что понять, – произнес он, нагнувшись через стол к Лосаде. – Мой отец всю жизнь работал как вол, но над ним только потешались... Я должен был гордиться им, а вместо этого стыдился его... Мне хочется, чтобы меня научились уважать... Уважать за мою работу!