Огарёв Георгий. 1000 притч

   – Теперь ты понял, что печальные новости, как ты их называл, были для меня доброй вестью. Мне было передано через тебя послание, как поступить, чтобы вырваться на волю. И птичка улетела, наконец-то освободившаяся от своего мучителя.

Честный дележ

   Си Джеха и двое его друзей гнали с базара двух овец и одного барана. Придя домой, друзья спросили:
   – Си Джеха, как мы поделимся?
   – Вы, – ответил Си Джеха, – возьмете одну овцу, а я и баран – другую.

Сам себе сирота

   Однажды, сев на осла, Жха отправился путешествовать. На равнине он увидел стоянку богатых кочевников. Приняли они его очень гостеприимно. Но прошло три дня, отпущенных по обычаю для исполнения долга гостеприимства, а Жха все не уходил.
   По истечении недели шейх сказал грустным голосом:
   – Мой бедный Жха, умерла твоя матушка. Иди и похорони ее.
   Жха долго плакал и причитал. Но в конце концов успокоился и сказал:
   – Теперь я сирота, оставьте меня у себя.
   С тех пор Жха жил у кочевников.

Предприимчивый Жха

   Когда Жха, шут султана, состарился, его перестали допускать к повелителю. А жил он очень бедно. И вот наступил день, когда у него совсем не осталось денег.
   – Фатима! – объявил Жха своей жене. – Мы обнищали и скоро умрем от голода.
   Старуха, не отвечая, расплакалась. После долгого раздумья старый Жха сказал:
   – Попробуем-ка сыграть шутку с султаном. Может быть, она сойдет удачно.
   – Что ты задумал?
   – Широко распахни двери нашего дома. Мы оба ляжем на циновку и будем лежать неподвижно. Кто-нибудь тут же донесет султану, что Жха и его жена мертвы.
   И впрямь нашлись люди, которые донесли султану, что Жха и его жена умерли. Султан вместе со своей свитой отправился к дому Жхи. Подойдя ближе, он сказал:
   – Хотел бы я знать, кто из них опочил первым. Возле того я положил бы этот мешочек с золотом.
   При этих словах Жха зашевелился и воскликнул:
   – О повелитель! Да благословит тебя Аллах! Я умер первым.
   Султан не смог удержаться от смеха. Он приказал отвести Жху и его жену во дворец. Их одарили одеждой и дали в придачу тысячу динаров.

Велик соблазн

   Как-то раз в изнуряющий жаркий полдень Бухлух повстречал человека, несущего большую гроздь соблазнительно выглядевшего винограда.
   «Небольшое количество лести стоит такого чуда», – подумал Бухлух и сказал:
   – О великий шейх, дай мне немного от этой царственной грозди!
   – Я не шейх, – сурово ответил человек, ибо он был дервишем, одним из тех странствующих созерцателей, которые не терпят фальши и избегают крайних форм выражения в речи.
   «Вероятно, это человек еще большей значимости, и я выказал неуважение к нему», – подумал Бухлух, а вслух сказал:
   – Валахадрата (ваше высочество)! – дай мне только одну виноградинку!
   – Я не высочество! – опять рассердился дервиш.
   – Ну ладно, не говори мне, кто ты такой, – осмелился вдруг Бухлух, – а то мы ненароком выясним, что этот виноград – тоже не виноград! Давай переменим тему, только угости меня тем, что ты держишь в своей руке.

Сметливый конюх

   Один царь так любил своего коня, что как-то раз сказал:
   – Я снесу голову тому, кто сообщит мне о его смерти.
   Прошло время, конь умер. Никто не смел сообщить о случившемся царю. Один из конюхов все-таки решился и пал повелителю в ноги.
   – Ваше величество, – начал он, – ваш конь… ваш любимый конь…
   – Умер?!? – воскликнул царь.
   – Это вы сами сказали, ваше высочество, я этого не говорил, – ответил сметливый конюх.

Осенний праздник

   Однажды в осенний праздник светила особенно яркая луна, и на площади собралась огромная толпа горожан, любовавшихся ночным небом. Некий человек, держащий в руке шляпу, находился тут же; он громко жаловался своему спутнику на проделки Насреддина и при этом отчаянно жестикулировал. Эти неутешные жалобы услышал сам мулла Насреддин. Недолго думая, он тихо подкрался к тому человеку, осторожно выхватил у него из рук шляпу и, не убегая, спокойно надел ее себе на голову. Тот человек почему-то решил, что какой-то вор украл его шляпу, и стал громко звать на помощь и браниться. Тогда Насреддин окликнул его и спросил:
   – Где же ты держал шляпу, которую у тебя украли?
   – Вот здесь, она была у меня в руке, – ответил человек.
   – Неудивительно поэтому, что ты ее потерял. Посмотри-ка на меня: я держу свою шляпу на голове, и уж у меня ее точно не украдут.

Кто съел мандарины?

   Однажды в местной мечети собралось много богомольных женщин. Мулла Насреддин заключил с друзьями пари, что поцелует всех их. Недолго думая, он положил на алтарь несколько мандаринов и сказал монахам:
   – Эти мандарины я поднес богам. Не позволяйте никому трогать их.
   А сам спустя некоторое время потихоньку унес все эти мандарины. Потом он важно подошел к алтарю, демонстративно осмотрел его, сморщился от негодования и закричал:
   – Кто украл мои мандарины и съел их? Они были поднесены богам! А ну, признавайтесь живо, кто взял мандарины?
   Видя, что мандарины и в самом деле исчезли с алтаря, женщины в мечети стояли в крайнем смущении, не зная, что и сказать.
   – Кто-то же украл их! – грозно продолжал Насреддин. – Если вы не признаетесь, я буду вынужден вас обыскать, а если и тогда мандарины не найдутся, я должен буду обнюхать ваши рты. Тогда и узнаю, кто съел мандарины!
   Так мулла Насреддин и сделал – и выиграл пари!

Глава 12

Себе внимай

   Однажды преподобный Антоний Великий вопросил: «Господи! Почему одни живут немного, а другие до глубокой старости? Почему одни бедны, а другие богаты?»
   Ответ, который получил Антоний, был прост: «Антоний! Себе внимай!»

Искренность доходит до неба

   Моисей, странствуя по пустыне, однажды услышал, как один пастух молился Богу.
   – О Господи, – говорил пастух, – как бы мне сойтись с тобой и сделаться твоим рабом! С какой бы радостью я обувал тебя, мыл бы ноги твои и целовал их. Как бы стирал тебе одежду, убирал бы твое жилище и приносил бы тебе молоко от моего стада!
   Услышав такие слова, Моисей рассердился на пастуха и сказал:
   – Ты богохульник! У Бога нет тела, ему не нужно ни одежды, ни жилища, ни прислуги. Ты дурно говоришь!
   Опечалился пастух. Не мог он представить себе Бога без тела и телесных нужд. Перестал молиться и пришел в отчаяние. Тогда Бог призвал Моисея и сказал ему:
   – Зачем ты отогнал от Меня верного раба Моего? У всякого человека свои мысли и свои речи. Что для одного нехорошо, для другого – хорошо. Что для тебя яд, для другого – нектар медовый. Слова ничего не значат. Я смотрю на сердце того, кто ко мне обращается.

Небесполезный совет

   Однажды один дервиш сел на корабль, чтобы отправиться в морское путешествие. Увидев его на борту корабля, другие пассажиры, как водится в таких случаях, стали подходить к нему за напутствиями. Всем им он говорил одно и то же: «Помни о смерти, пока не узнаешь, что такое смерть».
   Почти никто из путешественников не обратил внимания на этот совет.
   Вскоре разыгрался свирепый шторм. Матросы, а вместе с ними и все пассажиры упали на колени, умоляя Бога спасти корабль. Они в ужасе стонали, считая себя погибшими, и в исступлении ожидали помощи свыше.
   Все это время дервиш сидел спокойно, задумчиво, совсем не реагируя на движение и на происходящее вокруг.
   Наконец, волны утихли, море и небо успокоились. Придя в себя, пассажиры осознали, как безмятежен был дервиш среди всеобщего ужаса. «Разве вы не осознали во время шторма, что только одни доски отделяли вас от смерти?» – спросил один из них.
   «О да, конечно, – ответил дервиш, – я знал, что на море всегда так, но еще на суше я часто размышлял над тем, что в обычной жизни, среди самых повседневных событий, нечто еще менее прочное отделяет нас от смерти».

Хорошие слова

   Прогуливался как-то Бухлух по улицам города и тосковал: очень ему хотелось встретить мудрого человека.
   Остановил он прохожего и спрашивает:
   – Скажи мне, если ты найдешь кошелек с золотыми, вернешь ли ты его хозяину?
   – Если бы я знал, кто хозяин, то вернул бы кошелек, не колеблясь ни минуты, – ответил прохожий.
   – Ты дурак, – заключил Бухлух и, разочарованный, пошел дальше.
   Остановил он еще одного прохожего и задал ему тот же вопрос.
   – Я не такой дурак, чтобы отдавать кошелек с деньгами, который я нашел, – ответил тот.
   – Ты нехороший! – сказал Бухлух и еще больше затосковал.
   Через некоторое время он спросил о том же у третьего прохожего. Тот, немного подумав, ответил:
   – Откуда мне знать, каким я буду, когда найду кошелек, и смогу ли оградить себя от злой воли? Может быть, она возобладает надо мной, и я присвою себе то, что принадлежит другому. Но может быть, Бог – Он благословен! – поможет мне справиться, и я верну то, что нашел, законному владельцу.
   – Это хорошие слова! – воскликнул счастливый Бухлух. – Наконец-то я встретил мудрого человека!

Достойный ответ

   Раман Благочестивый был приглашен во дворец к махараджи, известному в Индии своей алчностью и тщеславием. Войдя в зал правителя, он откланялся сначала священнослужителям, а уж затем самому махараджи.
   – Как ты смеешь так поступать, – возмутился император, – первые почести должны принадлежать мне!
   – Человек, прежде чем умыть лицо, моет свои руки, но это не значит, что руки важнее головы, – возразил Раман.

Кто такой Бог?

   Некто спросил уважаемого старца:
   – Кто такой Бог?
   – А ты кто такой? – последовал ответ.

Подслушанный разговор

   Когда Бандзай шел по рынку, он услышал разговор между покупателем и мясником.
   – Дай мне самый лучший кусок мяса, – сказал покупатель.
   – Все, что есть у меня в лавке, – лучшее, – ответил мясник.
   При этих словах Бандзан обрел прозрение.

Нет цветов – радуйся бутонам

   На севере китайской провинции Лу-шань жила в лесу девушка-отшельница. Говорили, что здесь обитали все ее предки, вот и Э-линь, оставшись одна, не пожелала пойти в людям.
   Ходили слухи, что она умеет заговаривать саму молнию, что она понимает язык зверей и птиц, что даже уссурийские тигры прислуживают ей. Но мало кто видел саму Э-линь; ее хижина находилась в неприступных местах, а сама она очень редко появлялась на людях. Однако было известно, что отшельница посещает самих Великих Учителей, что кто-то из них даже бывает и у нее.
   И вот как-то через лес, где жила Э-линь, пробирались странствующие монахи. Они держали путь в один из дзенских монастырей. Была осень, небо попеременно менялось, как вдруг все заволокло мглою, подул резкий северный ветер, и хлынул ливень. В это время монахи проходили мимо хижины отшельницы (они были наслышаны о лесной жительнице). Попросившись у Э-линь переждать непогоду, они расположились вокруг очага и стали молиться. Долго они шептали какие-то заклинания, а дождь все лил и лил.
   Наконец один из монахов обратился к девушке:
   – Э-линь! Мы знаем, что ты умеешь заговаривать непогоду, что в твоей власти останавливать ветра и вызывать солнце. Окажи нам эту услугу. Наши молитвы не доходят до неба, а мы очень торопимся.
   – Нет, нельзя тревожить духов стихий без особой надобности, – ответила Э-линь.
   – Да ты, может, ничего и не умеешь? – спросил другой монах. – И слава о тебе ходит ложная?
   – Это все равно, – сказала девушка. – Не мое дело заботиться о славе.
   – Но что же нам делать? Мы теряем столько времени! – волновались монахи.
   – Моя бабушка говорила: есть цветы – радуйся цветам, нет цветов – радуйся бутонам. Все хорошо, если умеешь сохранять спокойствие.
   – Как же можно радоваться бутонам, когда мы знаем, что ты можешь их раскрыть! – досадовали монахи.
   – Нет, – ответила Э-линь, – насильно раскрытый цветок не будет иметь запаха. Насильно вызванное солнце вас сожжет. Вы не знаете законов природы, а просите о чуде. Тогда как настоящее чудо – в самих законах! Узнайте их и обретете волю.

Хризантемы цвета спелой ржи

   Как-то мимо хижины Э-линь проходил один странствующий монах. Он много слышал об отшельнице, и вот теперь не мог побороть соблазна проэкзаменовать ее. Дело в том, что сам он был чрезвычайно образованным человеком и лишний раз продемонстрировать это считал своим долгом.
   Зайдя в хижину Э-линь, монах застал девушку за работой. Тихо напевая, она готовила какое-то зелье из трав.
   – Принимай гостя, Э-линь! – торжественно провозгласил монах. – Я был бы не против отведать твоих яств!
   – Вода в кувшине, лепешки в глиняном горшке, – ответила девушка и не стала прерывать свою работу.
   – Да я смотрю, ты невоспитана! – возмутился монах таким негостеприимством. – Видно, лесное обитание не располагает к душевной тонкости. Не одичаешь ли ты совсем в этой глуши?
   – А не скажешь ли, какие цветы растут по левую сторону дорожки, ведущей сюда? – спросила девушка, решив отложить свою работу.
   – Я не обратил внимания, – немного смутился монах. – И вообще я не видел никаких цветов.
   – Ты проходил мимо и не увидел! Как же ты можешь утверждать, что видишь меня?
   – Но можно ли заметить все, что вокруг? К тому же меня не интересуют такие мелочи, как какие-то цветы. Я занимаюсь поисками глубины!
   – И ты никогда не думал о том, что глубокое начинается с мелкого, а далекое – с близкого? А вот если б ты зашел и поприветствовал меня так: «О, Э-линь, хризантемы у твоей дорожки цвета спелой ржи: воистину, цветы – лучшая фантазия дождя и солнца!» Если б ты поприветствовал меня так, то нашел бы и меня совсем другой.
   Монах вышел от отшельницы разочарованным. Он не любил чувствовать себя пристыженным.

Солнце в капле росы

   Однажды к мастеру дзен Банкэю пришел один странствующий монах по имени Кагэки.
   – Не знаю, что случилось со мной, учитель, – сказал монах, – но я разочаровался в своих странствиях. Долгие переходы и красивые земли перестали меня вдохновлять, и я уже не вижу смысла в бродяжничестве. Но и оседлый образ жизни меня по-прежнему отталкивает. Что мне делать?
   – Для начала приходи ко мне завтра на чай, – сказал Банкэй.
   – Но я болен, учитель, я не в состоянии ничего есть и пить! Еще один день, и я умру от тоски и отчаяния.
   – У меня целебный чай, – сказал Банкэй и попрощался с монахом.
   Зная об утомительной чайной церемонии, которая является в японских монастырях священной и которая иногда длится целый день, Кагэки явился на утро к Банкэю совершенно раздраженным.
   – Солнце сегодня, как разгоряченный колокол, и небо цвета индиго – можно думать о прекрасном! – поприветствовал Банкэй своего гостя и пригласил в дом.
   Он усадил Кагэки за стол и протянул ему пустую чашку. Монах в недоумении посмотрел на Банкэя:
   – Но что это значит, учитель?
   – Ты должен научиться пить из пустой чашки, – ответил мастер.
   – Но я не понимаю, – все так же недоумевал монах.
   – Учись видеть смысл там, где другие ничего не видят, и ценить то, что для других просто не существует, – и ты избавишься от своего недуга. Тогда и в капле росы увидишь солнце.

Пролог на небесах

   Однажды три великих ученых были допущены на встречу с Богом.
   Первый из них спросил:
   – Воскреснут ли из праха все мои родственники и коллеги?
   – Да, но не при твоей жизни, – ответил Бог.
   – Будет ли на земле великий потоп? – спросил второй ученый.
   – Да, но не при твоей жизни, – ответил Всемогущий.
   – Правда ли, – спросил третий, – что все люди в будущем будут одинаково равными и богатыми?
   – Да, – ответил Господь, – но не при моей жизни!

Ствол сосны гладок

   Пришел как-то к Банкэю, мастеру дзен, странствующий монах и говорит:
   – Разреши мои сомнения, о учитель! Вот уже тринадцать лет, как я один скитаюсь по свету в поисках знания. Могу ли я надеяться на овладение тайнами жизни?
   – Пойдем со мной, – сказал учитель и отправился в лес. Зайдя в рощу, Банкэй указал монаху на два дерева, что росли рядом – сосну и дуб.
   – Посмотри внимательно на эти деревья. Чем они отличаются? – спросил Банкэй.
   – Ствол сосны гладок, как ладонь, и крону свою она держит высоко, как прическу, – отвечал монах. – А дуб раскидист и ветвист.
   – А теперь скажи, на какое из этих деревьев было бы легче взобраться?
   – Конечно, на дуб, – не сомневаясь, ответил монах.
   – Вот так и в жизни, сын мой, – задумчиво начал мастер. – В одиночестве человек будет взбираться к высотам знания, как по сосне, тогда как соприкосновение с разными людьми позволит ему устремиться вверх более легко и гибко.

Пьяный самурай

   Мусо, просветленный учитель, покинул столицу в компании своего ученика, направившись в отдаленную провинцию.
   Когда они достигли реки Тепрю, пришлось ждать несколько часов, чтобы попасть на лодку, перевозившую людей на другой берег. Когда все было готово к отплытию, в лодку запрыгнул пьяный самурай, едва не перевернув хрупкое суденышко. Во время пути по реке он дико раскачивал лодку, и старый лодочник сказал самураю:
   – Пожалуйста, сидите спокойно.
   – Мы здесь, как сардины, – грубо ответил самурай.
   Затем, показывая на Мусо, он сказал:
   – А почему бы нам не выкинуть священника?
   – Будь терпелив, – сказал Мусо, – берег уже близко.
   – Что? – вскричал самурай, – я утоплю тебя, если ты сам не выпрыгнешь из этой посудины!
   Спокойствие Мусо так разъярило самурая, что он разбил учителю голову тяжелым веером. Ученик встал со своего места, готовясь бросить вызов самураю, чтобы защитить своего учителя. Однако Мусо сказал с улыбкой:
   – Зачем поднимать столько шума? Терпение – это больше, чем просто слово.
   Затем он произнес следующие вака:
   – Ударивший и принявший удар были игроками в игре, эфемерной, как сон.

Посмотри на мир в лучах восхода

   Жил-был очень богатый купец. Он всю жизнь торговал дорогими тканями. Объездил многие страны, был удачлив в делах, получая большие доходы. В этом заключался его единственный интерес в жизни.
   Однажды он прослышал, что в городе появился загадочный мудрец, который не отказывал никому в совете.
   – Может, мудрый человек подскажет мне, как еще больше приумножить мои богатства, – подумал купец и отправился к мудрецу.
   – Отправляйся на восток, – сказал мудрый человек, – там найдешь голубую вершину. Внимательно встречай три восхода, тогда увидишь, что тебе надо.
   Три дня просидел купец на высокой горе, но ничего не увидел интересного.
   – Я не повстречал ничего такого, чего бы не видел прежде, – сказал купец мудрому человеку. Что же помешало мне заметить сокровища?
   – Твои представления о богатстве, – ответил мудрец. – В лучах восхода весь берег реки переливался алмазами, но ты упустил их.

Воздушный змей

   Великий полководец Искандер дошел до пределов Индии. Поблизости жил великий мудрец Даднам, слава о котором распространилась по всему Востоку.
   Искандер незамедлил нанести ему свой визит.
   – Все говорят, что ты истинно верующий человек. Как же ты можешь поклоняться тому, чье существование не доказано? Разве можно верить в Бога, не видя его, не зная, где он? – спросил Искандер.
   Мудрец рассмеялся. Он взял грозного полководца за руку и повел на городской рынок. Маленький мальчик запускал воздушного змея, который поднимался все выше и выше в небо. Вскоре он совсем скрылся из виду.
   Даднам спросил мальчика:
   – Твоего змея совсем не видно, почему же ты стоишь здесь, как ты можешь верить в его существование?
   – Я чувствую, как он тянет меня за нить, – ответил мальчик.
   И мудрец сказал Искандеру:
   – Я также чувствую, как Бог тянет меня. Ты не должен ни во что верить, пока сам не почувствуешь притяжение.
   Искандер был заворожен. Все происходящее было для него настоящим откровением. Он тепло поблагодарил старика.

Взобравшись на сучок, не забывай про корни

   Инь Чжункань был правителем области Цзинчжоу, когда из-за разлива вод там случился неурожай. Тогда Инь Чжункань стал есть на обед всего пять маленьких чашек риса, отказывался от любых закусок и приправ. Если же из чашки на циновку падала хотя бы крупинка риса, он и ее подбирал.
   Так правитель наставлял всех в бережливости, следуя врожденной своей простоте и смирению.
   – Не думайте, что став правителем этой области, я изменю своим привычкам. Знатному подобает быть скромным. Не к лицу достойному мужу, вскарабкавшись на сучок, забывать про корни!

Может, путь наш неверен?

   Однажды, когда Конфуций со своими учениками странствовал по Китаю, в далеких южных пределах его окружили воины местного правителя. Несколько дней Конфуций сидел в чистом поле без пищи, но не терял присутствия духа. Однако один из его учеников, не в силах более терпеть муки голода, пробурчал:
   – Бывает же, что и благородного мужа жизнь доводит до крайности…
   На это Конфуций ответил:
   – Благородный муж не распускается, даже если жизнь доводит его до крайности. А вот низкий человек, доведенный до крайности, теряет стыд!
   И тут он решил испытать, насколько тверда вера учеников в его дело.
   Конфуций взял в руки лютню и стал напевать:
   – Может, путь наш неверен, оттого и угодили мы в эту переделку?
   – Наверное, мы не настолько добродетельны, чтобы люди верили нам, и недостаточно мудры, чтобы они чтили нас, – ответил ученик по имени Цзы Лу.
   – Вот как?! – удивился Конфуций. – Если добродетелен только тот, кому верят, то почему же люди позволили древним праведникам Бо Ци и Шу Ли уморить себя голодом?
   – А что ты скажешь, Цзы Гун? – обратился затем Конфуций к другому своему ученику. – Отчего мы угодили в эту западню? Может, путь наш неверен?
   – Ваш путь, учитель, несказанно велик, вот почему мир не способен принять его, – ответил Цзы Гун. – Не лучше ли нам приспособиться к миру?
   – Хороший земледелец может вспахать и засеять поле, но не может ручаться, что снимет богатый урожай, – сказал Конфуций. – Хороший ремесленник может изготовить красивую вещь, но не может ручаться, что ее оценят люди. Мудрый может следовать праведному пути, но не может ручаться, что люди примут его правду. Поэтому боюсь, устремления твои не слишком возвышенны.
   Наконец Конфуций подозвал своего любимого ученика Цзэн Си и задал ему все тот же вопрос:
   – Может, путь наш неверен, оттого и угодили мы в эту глушь?
   – Учитель, ваш путь непостижимо велик, а потому мир не может принять его, – ответил Цзэн Си. – Но вы должны и впредь идти своим путем. Если человек не имеет успеха в свете, то это лучшее доказательство, что он достойный муж. Если мы сами не претворяем праведный путь, то нам должно быть стыдно. А если в царстве есть праведные мужи, а правда отвергнута светом, то за это должно быть стыдно государю. Что ж огорчаться из-за того, что мир не следует нашему пути?
   – Как хорошо ты сказал! – воскликнул Конфуций.

Превосходный ответ

   Однажды Ван Мэй, Лю Тань и Юй Лян пришли в гости к ученому монаху Цзи Джуну, а тот как ни в чем не бывало продолжал читать книги.
   Тогда Ван Мэй обратился к нему со словами:
   – Мы отложили все дела и пришли к вам в надежде, что вы соблаговолите разъяснить нам темные речи древних мудрецов. Отчего же вы не обращаете на нас внимания и не отрываете головы от книг?
   – А если бы я не читал книг, то разве вы пришли бы ко мне? – ответил Цзи Джун.
   И все сочли его ответ превосходным.

Снежный пейзаж

   Когда Ван Цзыю жил в Шаньине, однажды ночью случился сильный снегопад. Пробудившись ото сна, Ван Цзыю открыл двери, велел подать вина и стал любоваться снежным пейзажем.
   Потом он вышел побродить по снегу, читая нараспев стихи о радостях отшельнической жизни, и, вспомнив о своем друге Дай Аньдао, отправился к нему в лодке. Добрался он только под утро, подошел в воротам, постоял и – повернул обратно. Его спросили, отчего он так поступил, на что Ван Цзыю ответил:
   – Родилось во мне чувство – и я пустился в путь. Чувство прошло – и я вернулся. Для чего мне было встречаться с Даем?

Друг тебе тот, кого ты любишь

   Однажды Ван Цзыю поселился в чьем-то покинутом доме и тотчас велел посадить во дворе бамбук. Ему сказали:
   – Ведь вы живете здесь временно, к чему эти лишние хлопоты?
   Ван Цзыю ничего не ответил, а только стал что-то насвистывать. Потом он указал на бамбук и сказал:
   – Разве можно хотя бы один день прожить без друга!

Нет огня без дыма

   Однажды к Чжуан-цзы пришел очень расстроенный человек. Исхудавший, мрачный, обеспокоенный, он производил тягостное впечатление.
   – Давно у меня не было такого гостя! – поприветствовал Чжуан-цзы несчастного. – Я вижу на твоем челе печать нешуточных раздумий…