пустила по ветру прах морской, и прошептала она что-то вслед на языке рыб,
тритонов и левиафанов, и неведом был язык тот уху живущего...
* * *
Измученные люди попадали на обжигающий песок, не заботясь даже о том,
чтобы отползти в тень. Блейд с сочувствием взглянул на своих спутников. Все
они были пока с ним, но он почти был уверен, что до цели дойдут немногие.
Третий день пути близился к концу, но по-прежнему не было ни следа Канитры.
Что будет, если они выбрали неверное направление, или буря отнесла их куда
дальше, чем они предполагали? Об этом он страшился даже подумать.
Странник взглянул на почерневшие лица мореходов. Воспаленные, больные
глаза... Шелушащаяся кожа... Язвы на руках и ногах... Он подозревал, что и
сам выглядит не лучше...
Началась традиционная раздача воды. Фляга была уже на три четверти
пуста, и он заметно сократил дозу. Теперь каждый получил чуть больше, чем по
полракушки. Два маленьких глотка... Никто не сказал ни слова.
Блейду подумалось, что, должно быть, в глазах матросов он превратился в
некое подобие божества, беспощадного, требующего непосильных жертв,
дарующего милость по своей прихоти. Бели бы сейчас он не дал им воды вовсе,
никто бы и не зароптал...
И в этот самый миг над ухом его раздался полный ненависти шепот:
- А мне? Почему ты дал мне так мало воды, Блейд?
Он обернулся. Абдиас.
Черты лица старика заострились, словно усохли. Глаза горели стальной,
почти безумной яростью... Но, как ни удивительно, старец переносил испытание
едва ли не лучше их всех.
- Дай мне воды, - повторял он.
Блейд сперва не понял его.
- Я дал воды всем, Абдиас. Ты уже выпил свое.
- Нет! - Костлявая рука протянулась к фляге. - Ты дал мне слишком мало.
Дай...
Блейд оттолкнул его.
- Прекрати, старик. - Феррел недоуменно поднял голову на звуки спора и
тут же вновь упал на песок, Остальные даже не шелохнулись. Абдиас вскочил.
- Мерзавец! - Голос его прозвучал на удивление пронзительно. Остальные
давно могли общаться лишь шепотом. - Я был советником королевы Талин...
Наставником твоего сына... И ты отказываешь мне в глотке воды?! Я ночью пил
воду из моря. Я, познавший смысл бытия, лакал соль, как зверь! Что ты сделал
со мною, серв!
Блейд покачал головой. Никогда не отличавшийся особым терпением, он
давно уже усмирил бы любого другого... но Абдиаса он слишком уважал для
этого. С усталым стоном он поднялся на ноги и протянул вперед руки.
- Послушай, ты должен понять...
Старик, однако, не дал ему договорить. На миг он весь как-то съежился,
словно закрутился в тугую пружину, - а когда развернулся, в руке его был
нож. С перекошенным от ярости лицом он бросился на Блейда.
- Ненавижу... Проклятый чужак... Ты всем приносишь только несчастье...
Все это было настолько неожиданно, нелепо - почти смехотворно! - что
поначалу Блейд не принял угрозы всерьез. И тут же поплатился за это. Острое
лезвие мелькнуло совсем рядом... он едва успел метнуться в сторону. Быстрота
рефлексов спасла его в который раз... И все же солнце и усталость, должно
быть, оказали свое действие. Покосившись на левую руку, он с удивлением
увидел набухающий кровью рубец.
Всего лишь царапина, но в пустыне любая потеря жидкости могла стать
смертельной. Блейд не на шутку разозлился.
Матросы, понявшие наконец, что происходит неладное, не делали никаких
попыток вмешаться. Лишь те, что оказались слишком близко к месту схватки,
лениво отползли в сторонку...
С нечленораздельным воплем Абдиас вновь перешел в нападение. И вновь
Блейд едва не опоздал. Он забыл основное правило боя: сражаться подручными
средствами, и отвлекся, пытаясь отыскать взглядом Айскалп. Но топор был вне
досягаемости, в тени скалы. И в результате он потерял несколько драгоценных
секунд.
Старик же атаковал, как бешеный. Откуда в ней столько силы? Блейду это
напомнило земных берсерков, что черпали ярость в снадобье из ядовитых
грибов. Сам он чувствовал вялую усталость во всем теле. Солнце словно
плавило на нем кожу, готовилось выжечь мозг и глаза...
Он яростно тряхнул головой. Никогда нельзя недооценивать противника! В
бою не всегда побеждает сильнейший - как и тот, кто лучше вооружен.
Взбодрив себя таким образом, Блейд отразил очередную атаку, привычным
движением поставив блок на пути руки с ножом. В глазах Абдиаса мелькнуло
удивление. В Альбе, как и в большинстве других миров, каратэ было неведомым
искусством.
Однако оправился он на удивление быстро. Блейд не успел захватить его
руку. Вывернувшись ужом, старик отскочил и вновь изготовился к броску.
- Зачем ты это делаешь, Абдиас? - Блейд сделал последнюю попытку
вразумить противника, на сей раз уже не спуская с него цепкого взгляда. -
Ведь не сегодня-завтра мы будем в Канитре. Воды там сколько угодно.
Но старик был глух к уговорам; крепко зажав отточенный кинжал, он вновь
бросился на Блейда. Казалось, телом его руководит уже не разум, но некая
высшая сила, вся - ярость и нацеленность. Но на сей раз Блейд был готов.
Маневр его был неожиданным. Он не отскочил назад, не отпрянул в
сторону, но, как его учили в свое время, шагнул прямо навстречу клинку. И
лишь в последний миг скользнул чуть вправо, так, чтобы смертоносное лезвие
прошло мимо. Он ощутил его движение кожей...
По инерции Абдиас сделал еще один шаг вперед. Сила удара несла его. И
странник поспешил воспользоваться этим. Перехватив руку старца у запястья,
он продолжил движение вместе с ним, сперва подстраиваясь под ритм
противника, затем незаметно подчиняя его себе, - и вдруг резким движением
заломил руку вверх и назад. И с силой крутанул запястье.
Абдиас пронзительно вскрикнул. Хрустнула кость. Нож, блеснув в
солнечных лучах, ртутной каплею упал на песок. Не в силах устоять перед
напором Блейда, старец опустился на колени. Нависая над ним и зорко следя за
малейшими движениями, странник наклонился, поднял кинжал, затем приставил
его к горлу Абдиаса.
- А теперь давай поговорим... советник.
Вместо ответа старик попытался плюнуть ему в лицо, но слюны в
пересохшем рту не было. Блейд усмехнулся.
- Что за странные превращения! А давно ли ты называл меня своим другом?
- Абдиас попытался опустить голову, но движением клинка Блейд заставил его
поднять подбородок. - Ну да ладно. Твои симпатии - это твое личное дело. Но
мне хотелось бы получить ответы на несколько вопросов.
- Я ничего не собираюсь говорить тебе, ублюдок, - просипел старик.
Блейд пожал плечами.
- Полагаю, пролежав пару часов связанным на солнцепеке, ты изменишь
свое мнение. А если и нет... В конце концов, дело твое. Без этого разговора
я вполне могу обойтись. Но вот смерть без воды будет неторопливой и
мучительной, уж можешь мне поверить. - Он скривил губы в мрачной усмешке. -
Не думаю, чтобы Фригга явилась поить тебя с ложечки.
- Фригга...
- Да, поговорим о Фригге. - По глазам старика Блейд видел, что тот
сломлен угрозой. Самое время было начать разговор. - Расскажи мне об этой
чудесной богине. И какое отношение к ней имеешь лично ты.
- Как ты узнал?.. - Глаза Абдиаса выкатились из орбит.
- Я задаю вопросы, а не отвечаю на них. - В голосе Блейда не было
злобы, лишь добродушная насмешка победителя. - Кое-что я заподозрил еще на
корабле, когда ты поклялся Фриггой, а не Тунором. Подобного я не слышал ни
от одного мужчины в Альбе. Ну, была и еще пара мелочей. А теперь отвечай!
Абдиас помялся еще немного, но, взглянув на острие кинжала у самого
горла, на бесконечную мертвую пустыню, обреченно вздохнул.
- Нас очень мало, - прошептал он устало. - Очень мало мужчин, принявших
истинную богиню. Тунор - не более чем имя... Его поминают по привычке, им
клянутся, к нему взывают... Но он молчит! Я не знаю, почему. Возможно,
другие боги пленили его, как Хейра, а люди просто не знают об этом. Или он
не желает принимать участия в земных делах... не знаю. Но истинная богиня
лишь одна - мать Фригга.
Старик остановился перевести дух. На лбу и на щеках у него выступили
капли пота, мгновенно высохшие под солнцем. Взгляд водянисто-серых глаз
казался мертвым, обращенным вовнутрь. Он словно и не сознавал более
происходящего. Блейд заметил, что тембр его голоса неуловимо изменился.
Казалось, что старик лишь открывает рот, а говорит за него кто-то другой.
Он встряхнул Абдиаса.
- Очнись, старик, должно быть, солнце напекло тебе голову. Ты сам не
знаешь, что говоришь. Не ты ли шептал в воде заклинания, оживившие амулет?
Может быть, его вид отрезвит тебя? Смотри!
Он резким движением вытащил Ариан. По телу советника пробежала
судорога, на губах выступила кровавая пена. Глаза закатились.
- Ты погибнешь, Блейд! - ровным голосом промолвил он. И голос этот
настолько не соответствовал перекосившемуся лицу, казался таким чужим и
нездешним, что страдник содрогнулся. - Ты погибнешь, и истинная вера
воцарится в этом жалком мире! И пусть братья начнут биться друг с другом!
Наступит век мечей и секир, век бурь и волков, но останутся посвященные, и
Великий Час Воды наступит...
Лицо Блейда перекосилось от ярости, и он швырнул талисман в лицо
старику.
- А теперь слушай меня, Абдиас! Слушай - ты, или тот, кто говорит
твоими устами. Я клянусь, что избавлю этот мир от безумных богов! Люди сами
вольны распоряжаться своей судьбой, и я не позволю никому встать на моем
пути! Никому. Ты слышишь? Никому!..
Он гневно тряс безмолвного старца, как тряпичную куклу, за тощие плечи,
пока не понял, что тот потерял сознание.
Наступило молчание. Где-то далеко у скал плескался прибои, волны с
шуршанием ложились на песчаный берег, чуть слышно шелестела выжженная
трава... Феррел, вместе с остальными прислушивавшийся к разговору, сдавленно
охнул. Для этих людей боги являлись повседневной реальностью, и человек, на
которого ополчились высшие силы, был несомненной угрозой для остальных.
Холодным взглядом Блейд окинул своих спутников. Не соберется ли кто из
них, в угоду богине, исполнить священный замысел?.. Но нет! Они были слишком
измождены. И слишком боялись его, что также немаловажно. Он вновь перевел
взор на Абдиаса: тот недвижно лежал на горячем песке.
Блейд пнул ногой распростертого рядом моряка:
- Вставай, отродье свиньи! Теперь нам по очереди придется тащить
старика. Вставай, или я укорочу тебя ровно на голову!
* * *
"...ты погибнешь, и истинная вера воцарится в этом жалком мире! И пусть
братья начнут биться друг с другом! Наступит век мечей и секир, век бурь и
волков, но останутся посвященные, и Великий Час Воды наступит..."
Она прошептала эти слова воспаленными губами и устало откинулась на
резную спинку кресла. Собственное бессилие внезапно разгневало ее и,
выхватив из-за пояса стилет с рукояткой, изображавшей рыцарей с пажами и
конями, она с силой вонзила его в полированную столешницу.
"Ты погибнешь!"
И услышав слова эти, закопошились от ужаса гады на дне морском,
ощетинившись месивом острых плавников и хвостов.
* * *
На закате они сделали еще один недолгий привал. Вода подошла к концу.
Блейд сказал себе, что если сегодня ночью они не достигнут Канитры, то
завтрашний день большинству пережить окажется не под силу. И ускорил ход.
Как ни странно, теперь почти все держались с ним рядом, словно недавняя
сцена придала им сил. Неподвижное тело Абдиаса тащили, спотыкаясь, по
очереди. Блейд по-прежнему не обращал на попутчиков никакого внимания.
Впрочем, теперь равнодушие его было вызвано не отупением и усталостью,
но глубокой задумчивостью.
Боги Альбы... Чем больше он думал о них, тем сильнее, волной черной
горечи, вставала в сердце ненависть. Кем бы они ни были - богами ли, духами
стихий, пришельцами, - они присвоили себе право управлять этим миром,
вершить судьбы его обитателей, не считаясь ни с их желаниями, ни с самой
жизнью.
Но если альбийцев роль покорных пешек устраивала вполне, то Блейд
поддаваться не собирался. До сих пор он был просто настороже, занимая
оборонительную позицию. Когда на него нападали - защищался. Спасал свою
жизнь и жизнь близких людей.
Теперь же чаша его терпения, и без того не слишком глубокая,
переполнилась окончательно. Он горел жаждой мести.
Долгая жизнь научила его самоанализу, и он вынужден был признаться
себе, что отчасти гнев его вызван тем, что оба раза нападавшие божества были
женщинами. Друзза через своих служительниц пыталась подчинить его своей
воле, превратить в безвольную марионетку; Фригга - лишить самой жизни. Он
привык к несколько иному отношению со стороны слабого пола. Возможно...
Ричард Блейд никогда не сносил обид. В этом воспитание его оказалось,
видимо, недостаточно христианским, но именно такое качество не раз спасало
ему жизнь. И он был уверен в своих силах и на сей раз.
Кем бы ни были эти милые дамы, он не позволит им распоряжаться своими
жизнью и разумом. А уж если им так нравится играть с огнем - пусть будут
готовы обжечься!
Феррел, шедший рядом, вдруг отпрянул, видимо, заметив на лице Блейда
ожесточенную гримасу. Заметив это, тот довольно усмехнулся. В жизни он редко
видел любовь со стороны окружающих, и еще реже искал ее. Страх и ненависть
тоже могут доставлять удовольствие...
- Мы будем идти всю ночь, - объявил он своему отряду.
...На рассвете они вышли к Канитре.
* * *
Крепостные стены из желтоватого песчаника делали город похожим на
золотистое облачко, опустившееся на мертвую уродливую равнину. Но вблизи это
впечатление быстро рассеивалось: слишком грозными были укрепления, стены
скалились копьями стражников, и наготове стояли котлы с расплавленным
свинцом.
Блейд с удовольствием обозревал открывшееся взору зрелище. Особенно
радовал глаз лес мачт в гавани...
Они подошли к крепостным воротам, выкованным из меди, блестевшей на
солнце там, где она не покрылась толстым слоем зеленой патины. Безыскусный
орнамент на створках демонстрировал практичность жителей города.
У ворот сидели нищие, собаки грызлись из-за объедков, между голыми
детьми шныряли жирные нахальные стервятники, неуклюже хлопая огромными
крыльями. Несколько человек в просторных накидках, судя по одежде - купцов
из стоящего поодаль каравана, бранились со стражниками. Когда Блейд, во
главе своей разношерстной компании, подошел к ним, двое солдат с кривыми
мечами преградили путь.
- Кто вы такие и что за дело у вас в Канитре?
Матросы за спиной у Блейда загудели, хором пустившись в сбивчивые
объяснения, но властным жестом, не оборачиваясь, странник оборвал их.
- Мне нужен ваш капитан. И поживее, - бросил он стражам.
Тот, что постарше, в раздумье почесал в черной бороде. Глаза из-под
шлема смотрели настороженно и недобро.
- Клянусь Тунором... С какой стати капитану тратить время на всякий
сброд?
Бессонная ночь и тяготы пути, должно быть, не лучшим образом сказались
на нервах Блейда. К тому же стоять здесь на солнцепеке не доставляло ему
удовольствия. Он угрожающе поднял Айскалп.
- Мне надоело терять время с недоумками! Пошевеливайся, парень! Иначе
твоим сменщикам придется поискать тебя на том свете!
Феррел и кто-то еще из матросов довольно захохотали. Похоже, они
достаточно верили в Блейда и в то, что он в состоянии привести свою угрозу в
исполнение. Должно быть, после минутных колебаний стражник также догадался
об этом. Пожав плечами, он бросил напарнику:
- Пойду за капитаном. Ты пригляди пока за ними. - И, заметив, что
второго стража, судя по всему, перспектива эта отнюдь не радует, угрожающе
бросил Блейду: - Ну, смотри! С капитаном будешь разбираться сам!
Блейд молча кивнул.
Лицо капитана, появившегося через несколько минут в сопровождении
стражника, заспанное и угрюмое, показалось ему смутно знакомым.
Внезапной искрой мелькнуло воспоминание. Если он не ошибся, это могло
оказаться невероятной удачей! Неужели судьба повернулась-таки к ним лицом?
Блейд едва осмеливался в это поверить. Если только он не ошибся...
- Хенрик, дружище! - воскликнул он с подчеркнутой радостью, стараясь
выглядеть куда уверенней, чем чувствовал себя в этот момент, - Тебя, похоже,
можно поздравить с повышением?
Капитан стражи недоуменно воззрился на пришельца. Ему не нравился вид
этих оборванных, грязных, усталых людей, явно не один день проведших в
дороге, под палящим солнцем.
- Кто вы такие и что... - начал он грозно, как вдруг замер на
полуслове. - Т-ты, гос-сподин?.. Н-не может быть!
Блейд улыбнулся. Благодарение всем богам в тренированной памяти - она
не подвела и через столько лет! В первое посещение Альбы он лишь пару раз
видел этого малого на корабле Ярла. Он был тогда простым десятником... И
всего раз при нем назвали его имя... Однако самого Блейда Хенрик явно
запомнил куда лучше.
Капитан стражи склонился в почтительном поклоне перед рослым человеком
в лохмотьях. Человеком, который восемь лет назад был главой пиратского
воинства, владыкой десятков кораблей, повелителем жизни и смерти...
- Господин мой... Буду счастлив служить тебе, чем могу. Приказывай!
Блейд вынул из-за пазухи письмо Сильво. Честь и хвала смекалке
косоглазого - оно было завернуто в промасленную кожу и почти не пострадало
от воды. Восковая печать Крэгхеда выделялась кровавым пятном.
- У меня срочное послание к Ярлу. Он сейчас в городе?
Хенрик торопливо закивал, восторженно разглядывая Блейда. Посмотреть и
впрямь было на что! Исхудавший, с кожей, изъязвленной солью и солнцем,
располосованным предплечьем и спутанными выгоревшими волосами, победитель
Краснобородого угрюмо усмехнулся в ответ.
- Тебе повезло, господин, - Хенрик согнулся в поклоне. - Повелитель наш
вернулся только вчера. Отдыхает во дворце.
Ну что ж, решил Блейд, удача и впрямь на его стороне. Честь и хвала
этой изменчивой девке!
- Проводи меня к Ярлу, - коротко повелел он. И, когда они уже тронулись
в путь, остановился вдруг, вспомнив о чем-то. - Ах, да... прикажи своим
парням, пусть позаботятся о моих людях, особенно о старике. Его надо
отправить во дворец, к лекарям. И поживее...
Чувство ответственности за ближних было не чуждо Ричарду Блейду.
Особенно если это ничего не стоило ему и у него не намечалось более важных
дел.
Хенрик уверенным шагом вел Блейда по узким улочкам Канитры. Сперва он
пытался завязать разговор, но, поняв, что не дождется от спутника ничего,
кроме угрюмого ворчания, почтительно смолк.
Блейд же был едва ли в состоянии реагировать на происходящее. Последние
дни он держался только благодаря своей нечеловеческой воле, но и его ресурсы
были небезграничны, и теперь, когда изнурительный переход был закончен,
усталость взяла наконец свое.
Перед глазами все плыло; он едва замечал, куда идет. От города
оставалось лишь ощущение непрекращающегося гомона - но, возможно, это просто
звенело у него в ушах. И все же привычные инстинкты разведчика взяли верх.
Превозмогая дурноту, Блейд принялся осматриваться по сторонам.
Стены глинобитных домишек, обращенные к улице, были лишены окон, и это
напомнило ему мусульманские города Земли. У многочисленных лавок, кузниц,
лотков бродячих торговцев толпились зеваки. На улицах большей частью
преобладал пестро разряженный сброд, но попадались и солдаты в боевом
облачении, и суровые подтянутые моряки с кривыми абордажными саблями и
увесистыми топорами. Извечные спутницы пиратов, кайры, гордо вышагивали с
обнаженной грудью, в коротких полупрозрачных юбочках, многие в шлемах с
небольшими рожками и, как это было в их обычае, соблазнительно покачивали
мощными бедрами.
Блейду невольно вспомнилась Хантара, супруга Сильво, некогда вольная
морская дева, превратившаяся ныне в респектабельную хозяйку замка. И немало
сим фактом кичившаяся...
Впрочем, дискуссия на тему - цивилизация или жизнь, близкая к природе,
- стара как мир, и доводы в пользу обоих решений вопроса порядком набили
оскомину. Мысленно Блейд пожал плечами. Что за дело ему до этих людей и
существования, что они для себя выбирают?..
Дорога постепенно поднималась в гору. Грязные узкие улочки уступили
место широкому мощеному тракту, обсаженному деревьями, напоминавшими земные
кипарисы. За зеленью скрывались высокие дома из желтого камня. Стены без
окон были выложены цветной мозаикой, у дверей нередко стояли вооруженные
стражники. Все больше попадалось всадников и паланкинов. Видно, здесь были
богатые кварталы.
Дворец Ярла напоминал жилища восточных сатрапов - прямоугольный,
окруженный белой оштукатуренной стеной по всему периметру, из-за которой
виднелись верхушки деревьев. Подойдя к воротам, украшенным цветными
изразцами, Хенрик показал медальон на груди угрюмым стражам с обнаженными
мечами. Те молча пропустили их внутрь. Затем, извинившись перед Блейдом,
старый воин попросил подождать немного и оставил гостя одного в укромном
внутреннем дворике. Не в силах больше бороться с усталостью, странник в
изнеможении опустился на землю рядом с зарослями какого-то кустарника.
От толстых стен веяло прохладой. Где-то неподалеку журчал фонтан.
Невозмутимый покой и великолепие этого места заставляли предположить, что
владелец его - изнеженный, утонченный философ, сибарит и ученый, но уж никак
не пират, гроза Пролива и обоих материков. Впрочем, насколько помнилось
страннику, Ярл был и тем, и другим.
Канитра, исконная пиратская вотчина на Скайре, досталась ему в
наследство, когда Блейд прикончил Краснобородого. К тому же Ярл был женат на
сестре бывшего вождя пиратов, и это, должно быть, облегчило вопросы
преемственности...
Дворец был двухэтажным, но поражал своей длиной. Блейд внимательно
осмотрел строение. Судя по всему, в центре его находился приемный зал,
украшенный деревянными раскрашенными колоннами, справа же располагались
жилые комнаты. В них вели двери, изготовленные из черного дерева,
отполированного до блеска. Окна в здании были прорезаны высоко и завешены
разноцветными тканями, которые, по-видимому, предохраняли обитателей от
пыли, песка и мух. Поверх, почти у самой крыши, темнели круглые отверстия,
служащие для циркуляции воздуха. У выбеленных стен сооружения на одинаковом
расстоянии друг от друга стояли большие светлые сосуды для зерна, по форме
напоминающие коконы. По углам виднелись широкие лестницы, ведущие на крышу.
Видно, у хозяев дворца входило в привычку в жаркие дни ночевать на свежем
воздухе. В глубине двора стояли давильня для винограда, кухня, хлев и
постройки для челяди. Рядом с воротами, через которые они вошли, высился
небольшой прямоугольный храм.
Несмотря на жару и усталость, Блейд не смог сдержать любопытства.
Раньше Канитра представлялась ему совсем другой, чем-то вроде средневекового
городища в норманском духе, но теперь он заметил, что местная архитектура
более напоминает восточный стиль, привычный ему по земным Дамаску, Каиру или
Александрии. Конечно, Ярл со своей командой были чужаками на этой знойной
земле, но оставалось поражаться, как ловко северные воины адаптировались к
чуждой им культуре.
Задумавшись, он не заметил, как из укромной дверцы в стене вынырнули
две фигуры. Блейд протянул руку к Айскалпу, но тотчас расслабился, навстречу
ему шел Хенрик. Второй шагал чуть позади, лица было не разглядеть. Странник
поднялся.
- Привет тебе, принц Лондонский, - раздался глубокий звучный баритон. -
Добро пожаловать в наш скромный приют.
Растопырив пальцы, Блейд приложил ладонь ко лбу. Насколько он помнил,
именно так корсары Пролива приветствовали друг друга.
- Привет и тебе, Ярл, владетель Канитры... Извини, если забыл твой
полный титул.
Не выдержав, предводитель пиратов расхохотался
- Что с тобой, принц Лондонский? Так, - он тоже коснулся растопыренными
пальцами лба, - кайры изображают рогоносцев. Где ты научился столь
неприличным жестам?
Блейд стушевался, проклятая память опять выкинула с ним скверную шутку.
Ярл заметил его смущение и поспешил переменить тему разговора.
- А ты не изменился, как я погляжу. - Хенрик почтительно отступил в
сторону, и властелин Канитры, приблизившись, обнял старого приятеля за
плечи. - Совсем не изменился! Даже как будто и помолодел...
На это Блейд не ответил ничего, сейчас не время было обсуждать его
внешность. Он улыбнулся через силу, не обращая внимание на боль и жжение в
растрескавшихся губах.
- Рад видеть тебя, капитан. И рад, что ты не забыл старых друзей.
- Еще бы! - Серые глаза Ярла ощупали гостя с ног до головы, - Но ты
едва жив, я вижу! Что стряслось? И где ты пропадал все это время? Только не
говори, что заделался отшельником и сидел восемь лет в пустыне... Все равно
не поверю! - Он коротко хохотнул.
- Пустыня? Нет, благодарю, трех дней мне хватило... - Голос внезапно
изменил Блейду. С губ странника сорвался хриплый стон, в глазах потемнело, и
если бы Ярл с Хенриком не подхватили его, он бы рухнул на землю.
Сквозь какой-то туман до него донеслись встревоженные крики: это Ярл
призывал слуг на помощь. С трудом разлепив немеющие губы, Блейд прошептал:
- Ничего не надо, старина... Мне бы только прилечь... прилечь... и
воды...
* * *
Скользкий шелк простыней приятно холодил обожженную кожу; впервые за
последние дни Блейд ощутил довольство и покой. Пил он бесконечно долго - как
ему показалось, несколько часов подряд, не в силах оторваться от хрустальной
свежести воды. А затем вызванный Ярлом лекарь осмотрел его и смазал
бальзамом язвы и ожоги.
Безвольно и с наслаждением странник подвергся осмотру - лишь на миг
тритонов и левиафанов, и неведом был язык тот уху живущего...
* * *
Измученные люди попадали на обжигающий песок, не заботясь даже о том,
чтобы отползти в тень. Блейд с сочувствием взглянул на своих спутников. Все
они были пока с ним, но он почти был уверен, что до цели дойдут немногие.
Третий день пути близился к концу, но по-прежнему не было ни следа Канитры.
Что будет, если они выбрали неверное направление, или буря отнесла их куда
дальше, чем они предполагали? Об этом он страшился даже подумать.
Странник взглянул на почерневшие лица мореходов. Воспаленные, больные
глаза... Шелушащаяся кожа... Язвы на руках и ногах... Он подозревал, что и
сам выглядит не лучше...
Началась традиционная раздача воды. Фляга была уже на три четверти
пуста, и он заметно сократил дозу. Теперь каждый получил чуть больше, чем по
полракушки. Два маленьких глотка... Никто не сказал ни слова.
Блейду подумалось, что, должно быть, в глазах матросов он превратился в
некое подобие божества, беспощадного, требующего непосильных жертв,
дарующего милость по своей прихоти. Бели бы сейчас он не дал им воды вовсе,
никто бы и не зароптал...
И в этот самый миг над ухом его раздался полный ненависти шепот:
- А мне? Почему ты дал мне так мало воды, Блейд?
Он обернулся. Абдиас.
Черты лица старика заострились, словно усохли. Глаза горели стальной,
почти безумной яростью... Но, как ни удивительно, старец переносил испытание
едва ли не лучше их всех.
- Дай мне воды, - повторял он.
Блейд сперва не понял его.
- Я дал воды всем, Абдиас. Ты уже выпил свое.
- Нет! - Костлявая рука протянулась к фляге. - Ты дал мне слишком мало.
Дай...
Блейд оттолкнул его.
- Прекрати, старик. - Феррел недоуменно поднял голову на звуки спора и
тут же вновь упал на песок, Остальные даже не шелохнулись. Абдиас вскочил.
- Мерзавец! - Голос его прозвучал на удивление пронзительно. Остальные
давно могли общаться лишь шепотом. - Я был советником королевы Талин...
Наставником твоего сына... И ты отказываешь мне в глотке воды?! Я ночью пил
воду из моря. Я, познавший смысл бытия, лакал соль, как зверь! Что ты сделал
со мною, серв!
Блейд покачал головой. Никогда не отличавшийся особым терпением, он
давно уже усмирил бы любого другого... но Абдиаса он слишком уважал для
этого. С усталым стоном он поднялся на ноги и протянул вперед руки.
- Послушай, ты должен понять...
Старик, однако, не дал ему договорить. На миг он весь как-то съежился,
словно закрутился в тугую пружину, - а когда развернулся, в руке его был
нож. С перекошенным от ярости лицом он бросился на Блейда.
- Ненавижу... Проклятый чужак... Ты всем приносишь только несчастье...
Все это было настолько неожиданно, нелепо - почти смехотворно! - что
поначалу Блейд не принял угрозы всерьез. И тут же поплатился за это. Острое
лезвие мелькнуло совсем рядом... он едва успел метнуться в сторону. Быстрота
рефлексов спасла его в который раз... И все же солнце и усталость, должно
быть, оказали свое действие. Покосившись на левую руку, он с удивлением
увидел набухающий кровью рубец.
Всего лишь царапина, но в пустыне любая потеря жидкости могла стать
смертельной. Блейд не на шутку разозлился.
Матросы, понявшие наконец, что происходит неладное, не делали никаких
попыток вмешаться. Лишь те, что оказались слишком близко к месту схватки,
лениво отползли в сторонку...
С нечленораздельным воплем Абдиас вновь перешел в нападение. И вновь
Блейд едва не опоздал. Он забыл основное правило боя: сражаться подручными
средствами, и отвлекся, пытаясь отыскать взглядом Айскалп. Но топор был вне
досягаемости, в тени скалы. И в результате он потерял несколько драгоценных
секунд.
Старик же атаковал, как бешеный. Откуда в ней столько силы? Блейду это
напомнило земных берсерков, что черпали ярость в снадобье из ядовитых
грибов. Сам он чувствовал вялую усталость во всем теле. Солнце словно
плавило на нем кожу, готовилось выжечь мозг и глаза...
Он яростно тряхнул головой. Никогда нельзя недооценивать противника! В
бою не всегда побеждает сильнейший - как и тот, кто лучше вооружен.
Взбодрив себя таким образом, Блейд отразил очередную атаку, привычным
движением поставив блок на пути руки с ножом. В глазах Абдиаса мелькнуло
удивление. В Альбе, как и в большинстве других миров, каратэ было неведомым
искусством.
Однако оправился он на удивление быстро. Блейд не успел захватить его
руку. Вывернувшись ужом, старик отскочил и вновь изготовился к броску.
- Зачем ты это делаешь, Абдиас? - Блейд сделал последнюю попытку
вразумить противника, на сей раз уже не спуская с него цепкого взгляда. -
Ведь не сегодня-завтра мы будем в Канитре. Воды там сколько угодно.
Но старик был глух к уговорам; крепко зажав отточенный кинжал, он вновь
бросился на Блейда. Казалось, телом его руководит уже не разум, но некая
высшая сила, вся - ярость и нацеленность. Но на сей раз Блейд был готов.
Маневр его был неожиданным. Он не отскочил назад, не отпрянул в
сторону, но, как его учили в свое время, шагнул прямо навстречу клинку. И
лишь в последний миг скользнул чуть вправо, так, чтобы смертоносное лезвие
прошло мимо. Он ощутил его движение кожей...
По инерции Абдиас сделал еще один шаг вперед. Сила удара несла его. И
странник поспешил воспользоваться этим. Перехватив руку старца у запястья,
он продолжил движение вместе с ним, сперва подстраиваясь под ритм
противника, затем незаметно подчиняя его себе, - и вдруг резким движением
заломил руку вверх и назад. И с силой крутанул запястье.
Абдиас пронзительно вскрикнул. Хрустнула кость. Нож, блеснув в
солнечных лучах, ртутной каплею упал на песок. Не в силах устоять перед
напором Блейда, старец опустился на колени. Нависая над ним и зорко следя за
малейшими движениями, странник наклонился, поднял кинжал, затем приставил
его к горлу Абдиаса.
- А теперь давай поговорим... советник.
Вместо ответа старик попытался плюнуть ему в лицо, но слюны в
пересохшем рту не было. Блейд усмехнулся.
- Что за странные превращения! А давно ли ты называл меня своим другом?
- Абдиас попытался опустить голову, но движением клинка Блейд заставил его
поднять подбородок. - Ну да ладно. Твои симпатии - это твое личное дело. Но
мне хотелось бы получить ответы на несколько вопросов.
- Я ничего не собираюсь говорить тебе, ублюдок, - просипел старик.
Блейд пожал плечами.
- Полагаю, пролежав пару часов связанным на солнцепеке, ты изменишь
свое мнение. А если и нет... В конце концов, дело твое. Без этого разговора
я вполне могу обойтись. Но вот смерть без воды будет неторопливой и
мучительной, уж можешь мне поверить. - Он скривил губы в мрачной усмешке. -
Не думаю, чтобы Фригга явилась поить тебя с ложечки.
- Фригга...
- Да, поговорим о Фригге. - По глазам старика Блейд видел, что тот
сломлен угрозой. Самое время было начать разговор. - Расскажи мне об этой
чудесной богине. И какое отношение к ней имеешь лично ты.
- Как ты узнал?.. - Глаза Абдиаса выкатились из орбит.
- Я задаю вопросы, а не отвечаю на них. - В голосе Блейда не было
злобы, лишь добродушная насмешка победителя. - Кое-что я заподозрил еще на
корабле, когда ты поклялся Фриггой, а не Тунором. Подобного я не слышал ни
от одного мужчины в Альбе. Ну, была и еще пара мелочей. А теперь отвечай!
Абдиас помялся еще немного, но, взглянув на острие кинжала у самого
горла, на бесконечную мертвую пустыню, обреченно вздохнул.
- Нас очень мало, - прошептал он устало. - Очень мало мужчин, принявших
истинную богиню. Тунор - не более чем имя... Его поминают по привычке, им
клянутся, к нему взывают... Но он молчит! Я не знаю, почему. Возможно,
другие боги пленили его, как Хейра, а люди просто не знают об этом. Или он
не желает принимать участия в земных делах... не знаю. Но истинная богиня
лишь одна - мать Фригга.
Старик остановился перевести дух. На лбу и на щеках у него выступили
капли пота, мгновенно высохшие под солнцем. Взгляд водянисто-серых глаз
казался мертвым, обращенным вовнутрь. Он словно и не сознавал более
происходящего. Блейд заметил, что тембр его голоса неуловимо изменился.
Казалось, что старик лишь открывает рот, а говорит за него кто-то другой.
Он встряхнул Абдиаса.
- Очнись, старик, должно быть, солнце напекло тебе голову. Ты сам не
знаешь, что говоришь. Не ты ли шептал в воде заклинания, оживившие амулет?
Может быть, его вид отрезвит тебя? Смотри!
Он резким движением вытащил Ариан. По телу советника пробежала
судорога, на губах выступила кровавая пена. Глаза закатились.
- Ты погибнешь, Блейд! - ровным голосом промолвил он. И голос этот
настолько не соответствовал перекосившемуся лицу, казался таким чужим и
нездешним, что страдник содрогнулся. - Ты погибнешь, и истинная вера
воцарится в этом жалком мире! И пусть братья начнут биться друг с другом!
Наступит век мечей и секир, век бурь и волков, но останутся посвященные, и
Великий Час Воды наступит...
Лицо Блейда перекосилось от ярости, и он швырнул талисман в лицо
старику.
- А теперь слушай меня, Абдиас! Слушай - ты, или тот, кто говорит
твоими устами. Я клянусь, что избавлю этот мир от безумных богов! Люди сами
вольны распоряжаться своей судьбой, и я не позволю никому встать на моем
пути! Никому. Ты слышишь? Никому!..
Он гневно тряс безмолвного старца, как тряпичную куклу, за тощие плечи,
пока не понял, что тот потерял сознание.
Наступило молчание. Где-то далеко у скал плескался прибои, волны с
шуршанием ложились на песчаный берег, чуть слышно шелестела выжженная
трава... Феррел, вместе с остальными прислушивавшийся к разговору, сдавленно
охнул. Для этих людей боги являлись повседневной реальностью, и человек, на
которого ополчились высшие силы, был несомненной угрозой для остальных.
Холодным взглядом Блейд окинул своих спутников. Не соберется ли кто из
них, в угоду богине, исполнить священный замысел?.. Но нет! Они были слишком
измождены. И слишком боялись его, что также немаловажно. Он вновь перевел
взор на Абдиаса: тот недвижно лежал на горячем песке.
Блейд пнул ногой распростертого рядом моряка:
- Вставай, отродье свиньи! Теперь нам по очереди придется тащить
старика. Вставай, или я укорочу тебя ровно на голову!
* * *
"...ты погибнешь, и истинная вера воцарится в этом жалком мире! И пусть
братья начнут биться друг с другом! Наступит век мечей и секир, век бурь и
волков, но останутся посвященные, и Великий Час Воды наступит..."
Она прошептала эти слова воспаленными губами и устало откинулась на
резную спинку кресла. Собственное бессилие внезапно разгневало ее и,
выхватив из-за пояса стилет с рукояткой, изображавшей рыцарей с пажами и
конями, она с силой вонзила его в полированную столешницу.
"Ты погибнешь!"
И услышав слова эти, закопошились от ужаса гады на дне морском,
ощетинившись месивом острых плавников и хвостов.
* * *
На закате они сделали еще один недолгий привал. Вода подошла к концу.
Блейд сказал себе, что если сегодня ночью они не достигнут Канитры, то
завтрашний день большинству пережить окажется не под силу. И ускорил ход.
Как ни странно, теперь почти все держались с ним рядом, словно недавняя
сцена придала им сил. Неподвижное тело Абдиаса тащили, спотыкаясь, по
очереди. Блейд по-прежнему не обращал на попутчиков никакого внимания.
Впрочем, теперь равнодушие его было вызвано не отупением и усталостью,
но глубокой задумчивостью.
Боги Альбы... Чем больше он думал о них, тем сильнее, волной черной
горечи, вставала в сердце ненависть. Кем бы они ни были - богами ли, духами
стихий, пришельцами, - они присвоили себе право управлять этим миром,
вершить судьбы его обитателей, не считаясь ни с их желаниями, ни с самой
жизнью.
Но если альбийцев роль покорных пешек устраивала вполне, то Блейд
поддаваться не собирался. До сих пор он был просто настороже, занимая
оборонительную позицию. Когда на него нападали - защищался. Спасал свою
жизнь и жизнь близких людей.
Теперь же чаша его терпения, и без того не слишком глубокая,
переполнилась окончательно. Он горел жаждой мести.
Долгая жизнь научила его самоанализу, и он вынужден был признаться
себе, что отчасти гнев его вызван тем, что оба раза нападавшие божества были
женщинами. Друзза через своих служительниц пыталась подчинить его своей
воле, превратить в безвольную марионетку; Фригга - лишить самой жизни. Он
привык к несколько иному отношению со стороны слабого пола. Возможно...
Ричард Блейд никогда не сносил обид. В этом воспитание его оказалось,
видимо, недостаточно христианским, но именно такое качество не раз спасало
ему жизнь. И он был уверен в своих силах и на сей раз.
Кем бы ни были эти милые дамы, он не позволит им распоряжаться своими
жизнью и разумом. А уж если им так нравится играть с огнем - пусть будут
готовы обжечься!
Феррел, шедший рядом, вдруг отпрянул, видимо, заметив на лице Блейда
ожесточенную гримасу. Заметив это, тот довольно усмехнулся. В жизни он редко
видел любовь со стороны окружающих, и еще реже искал ее. Страх и ненависть
тоже могут доставлять удовольствие...
- Мы будем идти всю ночь, - объявил он своему отряду.
...На рассвете они вышли к Канитре.
* * *
Крепостные стены из желтоватого песчаника делали город похожим на
золотистое облачко, опустившееся на мертвую уродливую равнину. Но вблизи это
впечатление быстро рассеивалось: слишком грозными были укрепления, стены
скалились копьями стражников, и наготове стояли котлы с расплавленным
свинцом.
Блейд с удовольствием обозревал открывшееся взору зрелище. Особенно
радовал глаз лес мачт в гавани...
Они подошли к крепостным воротам, выкованным из меди, блестевшей на
солнце там, где она не покрылась толстым слоем зеленой патины. Безыскусный
орнамент на створках демонстрировал практичность жителей города.
У ворот сидели нищие, собаки грызлись из-за объедков, между голыми
детьми шныряли жирные нахальные стервятники, неуклюже хлопая огромными
крыльями. Несколько человек в просторных накидках, судя по одежде - купцов
из стоящего поодаль каравана, бранились со стражниками. Когда Блейд, во
главе своей разношерстной компании, подошел к ним, двое солдат с кривыми
мечами преградили путь.
- Кто вы такие и что за дело у вас в Канитре?
Матросы за спиной у Блейда загудели, хором пустившись в сбивчивые
объяснения, но властным жестом, не оборачиваясь, странник оборвал их.
- Мне нужен ваш капитан. И поживее, - бросил он стражам.
Тот, что постарше, в раздумье почесал в черной бороде. Глаза из-под
шлема смотрели настороженно и недобро.
- Клянусь Тунором... С какой стати капитану тратить время на всякий
сброд?
Бессонная ночь и тяготы пути, должно быть, не лучшим образом сказались
на нервах Блейда. К тому же стоять здесь на солнцепеке не доставляло ему
удовольствия. Он угрожающе поднял Айскалп.
- Мне надоело терять время с недоумками! Пошевеливайся, парень! Иначе
твоим сменщикам придется поискать тебя на том свете!
Феррел и кто-то еще из матросов довольно захохотали. Похоже, они
достаточно верили в Блейда и в то, что он в состоянии привести свою угрозу в
исполнение. Должно быть, после минутных колебаний стражник также догадался
об этом. Пожав плечами, он бросил напарнику:
- Пойду за капитаном. Ты пригляди пока за ними. - И, заметив, что
второго стража, судя по всему, перспектива эта отнюдь не радует, угрожающе
бросил Блейду: - Ну, смотри! С капитаном будешь разбираться сам!
Блейд молча кивнул.
Лицо капитана, появившегося через несколько минут в сопровождении
стражника, заспанное и угрюмое, показалось ему смутно знакомым.
Внезапной искрой мелькнуло воспоминание. Если он не ошибся, это могло
оказаться невероятной удачей! Неужели судьба повернулась-таки к ним лицом?
Блейд едва осмеливался в это поверить. Если только он не ошибся...
- Хенрик, дружище! - воскликнул он с подчеркнутой радостью, стараясь
выглядеть куда уверенней, чем чувствовал себя в этот момент, - Тебя, похоже,
можно поздравить с повышением?
Капитан стражи недоуменно воззрился на пришельца. Ему не нравился вид
этих оборванных, грязных, усталых людей, явно не один день проведших в
дороге, под палящим солнцем.
- Кто вы такие и что... - начал он грозно, как вдруг замер на
полуслове. - Т-ты, гос-сподин?.. Н-не может быть!
Блейд улыбнулся. Благодарение всем богам в тренированной памяти - она
не подвела и через столько лет! В первое посещение Альбы он лишь пару раз
видел этого малого на корабле Ярла. Он был тогда простым десятником... И
всего раз при нем назвали его имя... Однако самого Блейда Хенрик явно
запомнил куда лучше.
Капитан стражи склонился в почтительном поклоне перед рослым человеком
в лохмотьях. Человеком, который восемь лет назад был главой пиратского
воинства, владыкой десятков кораблей, повелителем жизни и смерти...
- Господин мой... Буду счастлив служить тебе, чем могу. Приказывай!
Блейд вынул из-за пазухи письмо Сильво. Честь и хвала смекалке
косоглазого - оно было завернуто в промасленную кожу и почти не пострадало
от воды. Восковая печать Крэгхеда выделялась кровавым пятном.
- У меня срочное послание к Ярлу. Он сейчас в городе?
Хенрик торопливо закивал, восторженно разглядывая Блейда. Посмотреть и
впрямь было на что! Исхудавший, с кожей, изъязвленной солью и солнцем,
располосованным предплечьем и спутанными выгоревшими волосами, победитель
Краснобородого угрюмо усмехнулся в ответ.
- Тебе повезло, господин, - Хенрик согнулся в поклоне. - Повелитель наш
вернулся только вчера. Отдыхает во дворце.
Ну что ж, решил Блейд, удача и впрямь на его стороне. Честь и хвала
этой изменчивой девке!
- Проводи меня к Ярлу, - коротко повелел он. И, когда они уже тронулись
в путь, остановился вдруг, вспомнив о чем-то. - Ах, да... прикажи своим
парням, пусть позаботятся о моих людях, особенно о старике. Его надо
отправить во дворец, к лекарям. И поживее...
Чувство ответственности за ближних было не чуждо Ричарду Блейду.
Особенно если это ничего не стоило ему и у него не намечалось более важных
дел.
Хенрик уверенным шагом вел Блейда по узким улочкам Канитры. Сперва он
пытался завязать разговор, но, поняв, что не дождется от спутника ничего,
кроме угрюмого ворчания, почтительно смолк.
Блейд же был едва ли в состоянии реагировать на происходящее. Последние
дни он держался только благодаря своей нечеловеческой воле, но и его ресурсы
были небезграничны, и теперь, когда изнурительный переход был закончен,
усталость взяла наконец свое.
Перед глазами все плыло; он едва замечал, куда идет. От города
оставалось лишь ощущение непрекращающегося гомона - но, возможно, это просто
звенело у него в ушах. И все же привычные инстинкты разведчика взяли верх.
Превозмогая дурноту, Блейд принялся осматриваться по сторонам.
Стены глинобитных домишек, обращенные к улице, были лишены окон, и это
напомнило ему мусульманские города Земли. У многочисленных лавок, кузниц,
лотков бродячих торговцев толпились зеваки. На улицах большей частью
преобладал пестро разряженный сброд, но попадались и солдаты в боевом
облачении, и суровые подтянутые моряки с кривыми абордажными саблями и
увесистыми топорами. Извечные спутницы пиратов, кайры, гордо вышагивали с
обнаженной грудью, в коротких полупрозрачных юбочках, многие в шлемах с
небольшими рожками и, как это было в их обычае, соблазнительно покачивали
мощными бедрами.
Блейду невольно вспомнилась Хантара, супруга Сильво, некогда вольная
морская дева, превратившаяся ныне в респектабельную хозяйку замка. И немало
сим фактом кичившаяся...
Впрочем, дискуссия на тему - цивилизация или жизнь, близкая к природе,
- стара как мир, и доводы в пользу обоих решений вопроса порядком набили
оскомину. Мысленно Блейд пожал плечами. Что за дело ему до этих людей и
существования, что они для себя выбирают?..
Дорога постепенно поднималась в гору. Грязные узкие улочки уступили
место широкому мощеному тракту, обсаженному деревьями, напоминавшими земные
кипарисы. За зеленью скрывались высокие дома из желтого камня. Стены без
окон были выложены цветной мозаикой, у дверей нередко стояли вооруженные
стражники. Все больше попадалось всадников и паланкинов. Видно, здесь были
богатые кварталы.
Дворец Ярла напоминал жилища восточных сатрапов - прямоугольный,
окруженный белой оштукатуренной стеной по всему периметру, из-за которой
виднелись верхушки деревьев. Подойдя к воротам, украшенным цветными
изразцами, Хенрик показал медальон на груди угрюмым стражам с обнаженными
мечами. Те молча пропустили их внутрь. Затем, извинившись перед Блейдом,
старый воин попросил подождать немного и оставил гостя одного в укромном
внутреннем дворике. Не в силах больше бороться с усталостью, странник в
изнеможении опустился на землю рядом с зарослями какого-то кустарника.
От толстых стен веяло прохладой. Где-то неподалеку журчал фонтан.
Невозмутимый покой и великолепие этого места заставляли предположить, что
владелец его - изнеженный, утонченный философ, сибарит и ученый, но уж никак
не пират, гроза Пролива и обоих материков. Впрочем, насколько помнилось
страннику, Ярл был и тем, и другим.
Канитра, исконная пиратская вотчина на Скайре, досталась ему в
наследство, когда Блейд прикончил Краснобородого. К тому же Ярл был женат на
сестре бывшего вождя пиратов, и это, должно быть, облегчило вопросы
преемственности...
Дворец был двухэтажным, но поражал своей длиной. Блейд внимательно
осмотрел строение. Судя по всему, в центре его находился приемный зал,
украшенный деревянными раскрашенными колоннами, справа же располагались
жилые комнаты. В них вели двери, изготовленные из черного дерева,
отполированного до блеска. Окна в здании были прорезаны высоко и завешены
разноцветными тканями, которые, по-видимому, предохраняли обитателей от
пыли, песка и мух. Поверх, почти у самой крыши, темнели круглые отверстия,
служащие для циркуляции воздуха. У выбеленных стен сооружения на одинаковом
расстоянии друг от друга стояли большие светлые сосуды для зерна, по форме
напоминающие коконы. По углам виднелись широкие лестницы, ведущие на крышу.
Видно, у хозяев дворца входило в привычку в жаркие дни ночевать на свежем
воздухе. В глубине двора стояли давильня для винограда, кухня, хлев и
постройки для челяди. Рядом с воротами, через которые они вошли, высился
небольшой прямоугольный храм.
Несмотря на жару и усталость, Блейд не смог сдержать любопытства.
Раньше Канитра представлялась ему совсем другой, чем-то вроде средневекового
городища в норманском духе, но теперь он заметил, что местная архитектура
более напоминает восточный стиль, привычный ему по земным Дамаску, Каиру или
Александрии. Конечно, Ярл со своей командой были чужаками на этой знойной
земле, но оставалось поражаться, как ловко северные воины адаптировались к
чуждой им культуре.
Задумавшись, он не заметил, как из укромной дверцы в стене вынырнули
две фигуры. Блейд протянул руку к Айскалпу, но тотчас расслабился, навстречу
ему шел Хенрик. Второй шагал чуть позади, лица было не разглядеть. Странник
поднялся.
- Привет тебе, принц Лондонский, - раздался глубокий звучный баритон. -
Добро пожаловать в наш скромный приют.
Растопырив пальцы, Блейд приложил ладонь ко лбу. Насколько он помнил,
именно так корсары Пролива приветствовали друг друга.
- Привет и тебе, Ярл, владетель Канитры... Извини, если забыл твой
полный титул.
Не выдержав, предводитель пиратов расхохотался
- Что с тобой, принц Лондонский? Так, - он тоже коснулся растопыренными
пальцами лба, - кайры изображают рогоносцев. Где ты научился столь
неприличным жестам?
Блейд стушевался, проклятая память опять выкинула с ним скверную шутку.
Ярл заметил его смущение и поспешил переменить тему разговора.
- А ты не изменился, как я погляжу. - Хенрик почтительно отступил в
сторону, и властелин Канитры, приблизившись, обнял старого приятеля за
плечи. - Совсем не изменился! Даже как будто и помолодел...
На это Блейд не ответил ничего, сейчас не время было обсуждать его
внешность. Он улыбнулся через силу, не обращая внимание на боль и жжение в
растрескавшихся губах.
- Рад видеть тебя, капитан. И рад, что ты не забыл старых друзей.
- Еще бы! - Серые глаза Ярла ощупали гостя с ног до головы, - Но ты
едва жив, я вижу! Что стряслось? И где ты пропадал все это время? Только не
говори, что заделался отшельником и сидел восемь лет в пустыне... Все равно
не поверю! - Он коротко хохотнул.
- Пустыня? Нет, благодарю, трех дней мне хватило... - Голос внезапно
изменил Блейду. С губ странника сорвался хриплый стон, в глазах потемнело, и
если бы Ярл с Хенриком не подхватили его, он бы рухнул на землю.
Сквозь какой-то туман до него донеслись встревоженные крики: это Ярл
призывал слуг на помощь. С трудом разлепив немеющие губы, Блейд прошептал:
- Ничего не надо, старина... Мне бы только прилечь... прилечь... и
воды...
* * *
Скользкий шелк простыней приятно холодил обожженную кожу; впервые за
последние дни Блейд ощутил довольство и покой. Пил он бесконечно долго - как
ему показалось, несколько часов подряд, не в силах оторваться от хрустальной
свежести воды. А затем вызванный Ярлом лекарь осмотрел его и смазал
бальзамом язвы и ожоги.
Безвольно и с наслаждением странник подвергся осмотру - лишь на миг