Страница:
больше не зарождается.
- Твои размышления верны, - одобрительно кивал головой Учитель, - но я
тебе скажу и другое, как, не противясь злому, ускорить свое очищение от
грехов.
- Я весь во внимании, Учитель.
- И кто захочет судиться с тобою, - наставлял Учитель, - и взять у тебя
рубашку, отдай ему и верхнюю одежду.[82]
- А ведь как раз развод не происходит без судопроизводства. Тем более
при разводе возникает дележ, и у тебя пытаются отнять рубашку, как образ
того богатства, которое ты приобрел во время совместной супружеской жизни.
Хотя твое наставление, Учитель, шире и выходит за рамки семейного союза. Ибо
разные люди судятся между собой по разным причинам...
- Твоя сообразительность меня радует, - промолвил Учитель, - но как
быть, если тебя принуждают?
- Смириться.
- И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним
два,[83] - уточнял Учитель.
- А что означает "иди с ним два"? - спросил Иисус.
- Когда ты об этом будешь размышлять, к тебе придет ответ, - пояснял
Учитель, - и помни: просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не
отвращайся.[84]
- Видимо, в сопротивлении человек не замечает, как порождает в себе
грех, а лукавый потакает этому противлению...
- Да, - заговорил Учитель, продолжая мысль Иисуса, - так в противлении
злу зло возрастает, и грех убийства празднует свое кровавое пиршество.
- Как же тогда быть, - спросил Иисус, - если древним сказано: "Люби
ближнего твоего и ненавидь врага твоего"?[85]
- А я говорю вам, - вознес свой голос Учитель, опять обращаясь как бы к
своим ученикам, - любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас,
благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих
вас.[86]
- О Учитель, я такое слышу впервые! - восторженно воскликнул Иисус.
- Ибо, - продолжал свою мысль Учитель, поясняя, - если ты будешь любить
любящих тебя, какая тебе награда? Не то же ли делают и
мытари[87]? И если ты приветствуешь только братьев твоих, что
особенного делаешь? Не так же ли поступают и язычники?[88] И если
любишь любящих тебя, какая тебе за то благодарность? ибо и грешники любящих
их любят. И если ты делаешь добро тем, которые тебе делают добро, какая тебе
за то благодарность? ибо и грешники то же делают.[89]
И если взаймы даешь тем, от которых надеешься получить обратно, какая
тебе за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы
получить обратно столько же.
Но ты люби врагов твоих, и благотвори, и взаймы давай, не ожидая
ничего; и будет тебе награда великая, и будешь сыном Всевышнего; ибо Он благ
и к неблагодарным и злым. Итак будь милосерд, как и Отец наш
милосерд.[90]
- Если я, - начал излагать свою мысль Иисус, - буду учиться любить
врагов своих, благословлять проклинающих меня, благотворить ненавидящим
меня, молиться за бьющих и гонящих меня, то это даст мне возможность
очиститься от всех моих скрытых грехов. И тогда во мне воссияет совершенный
человек?
- Будь совершенен, - пафосно говорил Учитель, - как совершен Отец наш
Небесный, да будешь сыном Отца нашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу
Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и
неправедных.[91]
- А что должен делать совершенный человек, став сыном Отца Небесного? -
вопрошал Иисус.
- Нести людям знания Божии...
- И делать их доступными для понимания?
- Да, - отвечал Учитель, - например: не судите (коль мы с тобой
разбираем греховную сущность судопроизводства), да не судимы будете; ибо
каким судом судите, таким будете судимы.[92] Не осуждайте, и не
будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам: мерою
доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше;
ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.[93]
- А почему человек в миру судит, осуждает..?
- Потому что он видит в ком-либо что-то плохое, - пояснял Учитель. - На
притчевом языке это звучит так: и что ты смотришь на сучок в глазе брата
твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему:
"дай, я выну сучок из глаза твоего"; а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер!
вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из
глаза брата твоего.[94]
- Получается, если человек грешный и не чувствует свою греховность, то
он замечает малую греховность в брате своем или в другом человеке?
- Получается так, - ответил Учитель.
- Как же тогда заметить в глазе своем бревно, свой грех, и вынуть его,
чтобы очиститься от греха?
- Сказано: "просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и
отворят вам, - наставлял Учитель, - ибо всякий просящий получает, и ищущий
находит, и стучащему отворят".[95]
- Значит, не надо сидеть сложа руки, уповать на Бога и ждать милостыни
с Неба?
- Совершенный человек, сын Отца Небесного, будучи на земле, понимает:
Богу - богово, Небу - небесное, а Земле - земное. И если земное окутано
злом, - продолжал свою речь Учитель, - то я не думаю, что среди людей
найдется такой отец, который, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему
камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею, вместо рыбы? или, если
попросит яйца, подаст ему скорпиона?[96]
- Каким бы злым человек ни был, в нем отыщется и искорка добра, которую
надо проявить, чтобы обрести себе благо. Это так?
- Да, - говорил Учитель, - если люди, будучи злы, умеют деяния благие
давать детям своим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у
Него[97] или даст благо просящему.
- А творящему милостыню Отец Небесный воздаст благо?
- Смотри, - поучал Учитель, - не твори милостыни твоей пред людьми с
тем, чтобы они видели тебя: иначе не будет тебе награды от Отца твоего
Небесного.[98]
- Как же тогда творить милостыню?
- Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают
лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю
тебе: они уже получают награду свою.[99]
У тебя же, - продолжал Учитель, - когда творишь милостыню, пусть левая
рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и
Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.[100]
- Если милостыня втайне очищает тебя, то очищает ли человека пост?
- Пост, как акт очищения плоти, мы не должны отрицать, - уточнил
Учитель, - но когда постишься, не будь уныл, как лицемеры; ибо они принимают
на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю
тебе, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь
голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но
пред Отцем твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе
явно.[101]
- Тогда и молитва Богу должна быть втайне?
- Да, - вразумлял Учитель Иисуса, - когда молишься, не будь, как
лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц останавливаясь молиться,
чтобы показаться пред людьми. Истинно говорю тебе, что они уже получают
награду свою.
Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою,
помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст
тебе явно.[102]
- А какой должна быть молитва?
- А молясь, не говори лишнего, как язычники; ибо они думают, что в
многословии своем будут услышаны; не уподобляйся им; ибо знает Отец твой, в
чем ты имеешь нужду, прежде твоего прошения у Него.[103]
- Тогда какие слова надо произносить молящемуся, чтобы в многословии не
уподобляться язычникам?
- Можешь молиться так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя
Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы
прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от
лукавого; ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.
Аминь.[104]
- Как я понял из молитвы, если человек будет прощать людям согрешения
их, то простит и ему Отец наш Небесный.
- А если он не будет прощать людям согрешения их, - продолжил Учитель
мысль Иисуса, - то и Отец его не простит ему согрешений его.
Иисус на время умолк, ибо ему было непонятно от возникшего
противоречия, как Отец не прощает, если Он повелевает солнцу Своему
восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
"Может быть, мы говорим о разных Отцах, - подумал Иисус, - ведь в моих
устах прозвучало "Отец Небесный", а в речах Учителя слово "Небесный"
упущено".
Но чтобы продолжить свои поиски зарождения грехов на земле и как
очищаться от них, Иисус спросил Учителя Праведности:
- Что побуждает людей совершать грехи?
- Стремление к наслаждению и обогащению земными богатствами. Из-за
земных богатств люди убивают друг друга, судятся, разводятся...
- И как же тогда надо поступать земному человеку, который хочет
очиститься от своих грехов? - продолжал вопрошать Иисус.
- Пусть не собирает себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и
где воры подкопывают и крадут.[105]
- А где же надо собирать сокровища?
- Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и
где воры не подкопывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и
сердце ваше,[106] - произнес Учитель, обращаясь как бы к
ученикам.
- А что значит собирать сокровища на небе, которые ржа и моль не
истребляют и воры украсть не могут?
- Это значит обретать знания Небесные, которые откроют тебе все
богатства мира. Сокровище небесное - это есть начало Царства Небесного.
- Тогда получается, - анализировал Иисус, - кто обретает знания
Небесные в сердце своем, то Царствие Небесное будет в сердце его. Это так?
- Да, Царствие Божие бывает и внутри, в сердце и вовне!
- Если же мы не видим Царствие Божие вовне, на небесах, значит, нам
надо искать Царствие Божие прежде всего в сердце своем.
- Но это зависит от чистоты ока человека, - добавил Учитель.
- Как это понять?
- Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все
тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет
темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же
тьма?[107] Если же тело твое все светло и не имеет ни одной
темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя
сиянием.[108]
- Но тьма в человеке порождается грехами?
- Это так, - отвечал Учитель, кивнув головой.
- Как же в краткой форме можно изложить закон поведения любого человека
в обществе, чтобы люди могли встать на путь очищения от своих грехов?
- Твой вопрос сложен, - сказал Учитель, предварительно немного
помолчав, - ибо все что мы выше с тобой раскрывали, трудно вместить в
несколько строчек. Постой-ка! - Учитель задумался, а затем продолжил, - это,
примерно, можно сжато сказать, сказать... - Учитель повторил последнее
слово, чтобы за это время подготовить свое изречение.
- Итак во всем, - уверенно заговорил он, - как хотите, чтобы с вами
поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и
пророки.[109]
- Великолепно! - воскликнул Иисус. - Ведь человек всегда хочет получать
наслаждение, благо, радость, любовь... а значит, все это он должен проявлять
и по отношению ко всем, кто его окружает.
- Ничто, входящее в человека извне, - как бы размышляя, произносил
Учитель, - не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет
человека.[110]
- Здесь, видимо, в притче речь идет о плоти и душе - сердце?
- Угадано верно, - говорил Учитель, - ибо ничто, извне входящее в
человека, не может осквернить его, потому что не в сердце его входит, а в
чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища.[111]
- Исходящее из человека оскверняет человека, - изрек Иисус на основании
вышесказанного Учителем, - или исходящее из уст - из сердца исходит; сие
оскверняет человека.[112]
- Ибо извнутрь, - продолжал Учитель, - из сердца человеческого, исходят
злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба,
коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость,
безумство.[113]
- Все это зло извнутрь исходит, и оскверняет человека; а есть неумытыми
руками - не оскверняет человека,[114] - уверенно закончил Иисус
фразу Учителя.
- Поистине, так оно и есть...
- Получается, что человек и порождает зло, коль зло извнутрь исходит из
человека...
- Да, но порождающий зло и пожнет зло, - утвердительно заключил
Учитель.
- Тогда можно сказать и так: добрый человек из доброго сокровища сердца
своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего
выносит злое; ибо от избытка сердца говорят уста его.[115]
- Истинны твои слова, - похвалил Учитель Иисуса, а затем заговорил
притчевым языком. - Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и
нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый. Ибо всякое дерево
познается по плоду своему; потому что не собирают смокв с терновника, и не
снимают винограда с кустарника.[116]
- А не может ли быть образ дерева и плода связан с союзом учителя и
ученика?
- Такую аналогию провести можно, - ответил Учитель и затем добавил: -
ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет
всякий, как учитель его. Довольно для ученика, чтобы он был, как учитель
его.[117]
- А относится ли это к Мессии?
- Что ты имеешь в виду? - спросил Учитель Праведности.
- Я думаю, - начал излагать свою мысль ученик Иисус, - что Мессия в
детстве должен быть учеником, и, когда возмужает, он станет выше своего
учителя.
- Да, такое возможно для Сына Божиего, - задумавшись, ответил Учитель.
- Народ Израиля ждет Мессию. Он что, уже на Земле? Мессия уже во плоти?
- Возможно, и во плоти, - загадочно ответил Учитель, а затем добавил,
как будто перед ним сидело много учеников, которые должны покинуть эту
школу: - Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями,
чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали
вас.[118]
"Мессия на Земле", - подумал Иисус. И вдруг он заметил, что Учитель
Праведности стал исчезать, а сам он погрузился во тьму.
Когда Иисус открыл глаза, то поистине было темно. Приподняв накидку, он
удивился, ибо была ночь. Все также на небосводе в виде алмазной россыпи,
блистали звезды, а растущая луна пребывала в своей кульминации...
Иисус был счастлив. Он встал на колени и стал Благодарить Господа Бога
за такую удивительную информацию, которая поможет ему, как Пастырю народа,
давать ответы и разъяснения на всевозможные вопросы людей, ищущих путь к
счастью. Иисус делал поклоны, припадая ниц к земле, и Благодарил Бога...
Когда Иисус почувствовал от поклонов небольшую усталость, он поправил свои
песочные ясли и возлег. Вся душа его была наполнена огромной любовью к Богу,
которая вырывалась из его плоти и хотела обнять пустыню, Землю,
человечество, небо... От блаженной радости он закрыл глаза и погрузился в
сладостный сон. Природа пустыни нежно напевала ему убаюкивающую песнь: "Мир
тебе! Мир всем!"
Мир всем!
Глава 8
ПОСВЯЩЕНИЕ
Не открывая глаз, хотя он ощущал, что было светло, Иисус пытался
вспомнить свой сон. Сны были разные, но в этих снах он пребывал как Учитель
и наставлял тех, кто его слушал. Он себя ощущал учителем-посвященным и
вокруг него послушно сидели ученики-отроки, в которых сияла отроческая
невинность. Они своими сверкающими очами жадно и с любовью смотрели на него
и пытались впитывать в себя все те знания, которые излагали его уста. Каждый
из этих отроков привлекал к себе своей неподдельной красотой... Картина
этого сна сменилась, и он увидел, как он, являясь Иерофантом, обнимал и
целовал в губы прекрасного юношу, который должен был пройти впервые
посвящение через смерть. Юноша крепко обнимал его и удерживал в своих
объятиях, а через свой поцелуй в уста пытался передать ему всю свою любовь.
Иисус нежно, по-матерински, успокаивал его. Когда юноша был готов к
посвящению и лег на каменную плиту, закрыв глаза, он еще раз нежно поцеловал
черешневые губы юноши, как бы говоря: "Верь, все будет хорошо. Моя любовь
будет оберегать тебя. Будь спокоен. С Богом!"
Картина сна снова изменилась. Он увидел себя Учителем среди людей,
которые следовали за ним, а он их наставлял на путь Божий. Вот к нему
подступили религиозные учителя народа и стали спрашивать его, искушая. Они
говорили: "По всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою
своею?"[119] Вдруг в его руках оказался древний свиток, и когда
он раскрыл этот свиток, то сказал им в ответ: "Не читали ли вы, что
Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их?"[120] И далее
сказал: "Посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и
будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что
Бог сочетал, того человек да не разлучает".[121]
Тут в его мыслях проявился образ прекрасного юноши с бронзовой кожей, и
опять послышались слова: "Когда я люблю, то сливаюсь с объектом любви!
Подобное происходит с мужем и женой. Так два становятся как одно и обретают
плоть".
Эти мысли прервали религиозные учителя народа, которые продолжали его
спрашивать, говоря ему: "Как же Моисей заповедал давать разводное письмо и
разводиться с нею?" А он им отвечал: "Моисей, по жестокосердию вашему,
позволил вам разводиться с женами вашими; а сначала не было так; но Я говорю
вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой,
тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует. Вы
слышали, что сказано древним: "не прелюбодействуй".[122]
Но вот и эта картина сна исчезла, и появилась другая: его окружили
ученики - взрослые мужчины разных возрастов. Тема беседы о жене и муже и
прелюбодеянии происходила в небольшом уединенном круге. Ему показалось, что
все они говорят единым голосом: "Если такова обязанность человека к жене, то
лучше не жениться". Он же сказал им: "Не все вмещают слово сие, но кому
дано; ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть
скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя
скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да
вместит".[123]
Эта картина сна растворилась, и Иисус себя увидел стоящим на небольшой
горе, а ниже от него расположилось множество народу. Он медленно оглядывал
всю эту волнующуюся массу, которая постепенно, затаив дыхание, устремляла
свои взоры на него. Он раскинул свои руки по сторонам, пытаясь обнять весь
пришедший народ, и воскликнул: "Радуйтесь! Царствие Божие приблизилось.
Блаженны..! Блаженны..! Блаженны..!" Он даже не заметил как вся эта
человеческая масса превращалась в черное месиво, которое надвигалось на
него, гора под ним уменьшалась, и вот он был поглощен... Из его уст только
вырывалось: "Боже, помоги им! Они не ведают..! Боже, помоги им... помоги
им".
Когда тьма рассеялась, он почувствовал, что находится в своих песочных
яслях, а в голове возник образ Учителя Праведности и его речь: "Не давайте
святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали
его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас".[124]
"Что это за святыня, - подумал Иисус, не открывая глаз, оставаясь
лежать на своем песочном ложе, - почему за эту святыню псы и свиньи могут
растерзать учителя праведности, проповедника? Не являются ли псы и свиньи
образами грешного народа, ведь грешные люди, как псы, лают и кусаются, рычат
и огрызаются и могут растерзать. Ведь грешные люди, как свиньи, живут в
грязи и питаются, соответственно, чем придется, не брезгуя грязью, а когда
они голодные, то могут растерзать и человека".
"Что есть святыня... святыня... святыня, - обдумывал Иисус, - не есть
ли это правда Божия или знания правды Божией? Ведь за правду пророков всегда
гнали и даже закидывали камнями. Как же тогда донести Божие учение до
грешного народа, до тех псов и свиней, которые попирают истину? Ведь они не
ведают сами, что творят. Животные инстинкты в них превалируют. Живя по
природному закону самосохранения и выживаемости, они не хотят принимать
самопожертвование, а ведь правда Божия как раз и зиждется на
самопожертвовании. Видимо, в тайных школах посвящения это знали и не
выносили свои святыни (тайны) в народ, так как народ все равно не знал, что
с этими тайнами, святынями делать, и от незнания попирал эти святыни ногами.
Но ведь тайное все равно делается явным, а потаенное обнаруживается. Как же
эти святыни донести до людских сердец? Как себя должен вести Учитель,
несущий эти святыни в грешные массы, чтобы они очищались от своих грехов?
По всей вероятности, этот Учитель должен иметь простую одежду, чтобы не
выделяться из общей массы народа своим богатым одеянием. Сам Учитель должен
быть прост, как правда, и чутко реагировать на все ситуации народа в быту.
Живя среди грешных людей, не надо выпячивать свою святость, пребывая в таких
же бытийных условиях, как и бедные люди. При этом Учитель должен быть
смиренным, кротким, терпеливым, прощающим, милосердным... думать постоянно о
Боге и молиться Ему. А также молиться за грешных людей, которые будут
окружать Учителя. Какими бы эти люди ни были злыми, черствыми, обидчивыми,
насильниками... Учитель должен не обижаться на них, а прощать их всегда и за
все, желать им любви и благополучия и быть во всем с Богом. Учитель должен
помогать им не только словом, советом, но и делом, то есть чем может, когда
они к нему обращаются за помощью. Отдавая им свою любовь, Учитель в их
сердцах сеет зерна уважения, доброты, отзывчивости, взаимопомощи. Благодаря
этому, в их сердцах пробуждается любовь не только к своим родителям,
родственникам, близким... но и к чужому человеку, пришельцу, путнику.
Особенно ярко огонек любви зажигается в людях тогда, когда Учитель, чужой
для них, окажет им спасительную помощь. Оказывая помощь, давая спасение этим
грешным людям, Учитель не должен гордиться, тщеславиться, превозносить себя
над другими. Мирская жизнь этих людей становится и его жизнью; когда они
плачут он должен сожалеть им, а когда они веселятся - веселиться с ними. При
этом молитва к Богу должна всегда звучать в голове Учителя.
Когда народ успокаивается от бытовой суеты, в нем просыпается тяга к
знаниям. И вот Учитель должен ждать этот благоприятный момент смиренно и
спокойно, чтобы вести с ними речь о Боге.
Язык Учителя должен быть простым и доступным, доходчивым и интересным,
сказочным и мифическим, притчевым.
Беседа Учителя с этими людьми должна быть в виде свободного общения, а
не назойливого нравоучения, и не нужно подчеркивать специально греховность
отдельных личностей из этого круга общения. Пусть герои притч несут на себе
обличительный материал для очищения, а слушающие ту или иную поучительную
мораль сами для себя делают соответствующие выводы. Ведь греховный человек,
живя в темноте, не любит, когда ему открыто и во всеуслышание говорят правду
о его аморальном поведении. У него еще не хватает той праведной силы, чтобы
устоять перед греховностью.
Учитель должен раскрывать им то, чем они интересуются, о чем его
спрашивают, и под руководством Духа Божиего освещать им желаемое.
Святыня должна оставаться святыней, и в устах Учителя превращаться в
свет и любовь в его деяниях. Тогда тайное будет делаться явным, а потаенное
будет выходить наружу, а сокровенное - открываться и обнаруживаться, если
это тайное было истиной, потаенное - светом, а сокровенное - любовью".
Иисус в своих песочных яслях потянулся, вдохнул воздух, напрягся, а
затем, расслабив все члены тела, медленно выдохнул. Глаза он по-прежнему не
открывал, а изменил позу, принимая горизонтальное положение на спине,
положив скрещенные кисти рук на низ живота. Но до этого поправил накидку на
своем челе, чтобы его закрытые очи пребывали в полумраке. Затем погрузился в
размышления об Учителе, который должен святыни донести до сердец грешных
людей, анализируя все свои мысли об этом с самого начала. И когда он дошел
до осознания, что тайное должно заключать в себе истину, а потаенное нести в
себе свет, а сокровенное содержать в себе любовь, повторив это несколько
раз, он провалился в темноту, а сознание отключилось...
Сколько он пробыл в таком состоянии, он не знал, только перед приходом
в сознание он ощутил, что чьи-то добрые, ласковые руки перемещались по всему
его телу, как бы поглаживая. А он сам пребывал в любовной неге, его руки
также что-то гладили и обнимали, а уста его целовали чьи-то уста. Но вот в
любовной истоме, когда вся его плоть пребывала в неописуемом блаженстве, в
вибрациях наслаждения, он, не открывая глаз, расслабившись, опять потерял
сознание...
Сознание возвращалось, но Иисус почувствовал, что он не лежит, а стоит
с закрытыми глазами. Его тело было обнажено, он ощущал на себе воду, ибо
чьи-то руки с материнской теплотой его омывали. Его ноги стояли в воде, и он
слышал, как капли, стекая с его тела, падали в воду. Ему не хотелось
открывать глаза, а хотелось переживать то блаженство, которое он испытывал
от нежных рук, омывающих его плоть.
Вот он почувствовал, как чьи-то губы мягко дотронулись до его уст и он
ощутил, как от этого поцелуя в него вливалась любовь. Поэтому его уста
чуть-чуть приоткрылись и ласково отвечали поцелуем на поцелуй. Ему тоже
хотелось в своем поцелуе отдать всю свою любовь тому, кто его целовал. Когда
он перестал ощущать на устах губы целующего, он услышал: "Теперь ты чист".
- Твои размышления верны, - одобрительно кивал головой Учитель, - но я
тебе скажу и другое, как, не противясь злому, ускорить свое очищение от
грехов.
- Я весь во внимании, Учитель.
- И кто захочет судиться с тобою, - наставлял Учитель, - и взять у тебя
рубашку, отдай ему и верхнюю одежду.[82]
- А ведь как раз развод не происходит без судопроизводства. Тем более
при разводе возникает дележ, и у тебя пытаются отнять рубашку, как образ
того богатства, которое ты приобрел во время совместной супружеской жизни.
Хотя твое наставление, Учитель, шире и выходит за рамки семейного союза. Ибо
разные люди судятся между собой по разным причинам...
- Твоя сообразительность меня радует, - промолвил Учитель, - но как
быть, если тебя принуждают?
- Смириться.
- И кто принудит тебя идти с ним одно поприще, иди с ним
два,[83] - уточнял Учитель.
- А что означает "иди с ним два"? - спросил Иисус.
- Когда ты об этом будешь размышлять, к тебе придет ответ, - пояснял
Учитель, - и помни: просящему у тебя дай и от хотящего занять у тебя не
отвращайся.[84]
- Видимо, в сопротивлении человек не замечает, как порождает в себе
грех, а лукавый потакает этому противлению...
- Да, - заговорил Учитель, продолжая мысль Иисуса, - так в противлении
злу зло возрастает, и грех убийства празднует свое кровавое пиршество.
- Как же тогда быть, - спросил Иисус, - если древним сказано: "Люби
ближнего твоего и ненавидь врага твоего"?[85]
- А я говорю вам, - вознес свой голос Учитель, опять обращаясь как бы к
своим ученикам, - любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас,
благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих
вас.[86]
- О Учитель, я такое слышу впервые! - восторженно воскликнул Иисус.
- Ибо, - продолжал свою мысль Учитель, поясняя, - если ты будешь любить
любящих тебя, какая тебе награда? Не то же ли делают и
мытари[87]? И если ты приветствуешь только братьев твоих, что
особенного делаешь? Не так же ли поступают и язычники?[88] И если
любишь любящих тебя, какая тебе за то благодарность? ибо и грешники любящих
их любят. И если ты делаешь добро тем, которые тебе делают добро, какая тебе
за то благодарность? ибо и грешники то же делают.[89]
И если взаймы даешь тем, от которых надеешься получить обратно, какая
тебе за то благодарность? ибо и грешники дают взаймы грешникам, чтобы
получить обратно столько же.
Но ты люби врагов твоих, и благотвори, и взаймы давай, не ожидая
ничего; и будет тебе награда великая, и будешь сыном Всевышнего; ибо Он благ
и к неблагодарным и злым. Итак будь милосерд, как и Отец наш
милосерд.[90]
- Если я, - начал излагать свою мысль Иисус, - буду учиться любить
врагов своих, благословлять проклинающих меня, благотворить ненавидящим
меня, молиться за бьющих и гонящих меня, то это даст мне возможность
очиститься от всех моих скрытых грехов. И тогда во мне воссияет совершенный
человек?
- Будь совершенен, - пафосно говорил Учитель, - как совершен Отец наш
Небесный, да будешь сыном Отца нашего Небесного; ибо Он повелевает солнцу
Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и
неправедных.[91]
- А что должен делать совершенный человек, став сыном Отца Небесного? -
вопрошал Иисус.
- Нести людям знания Божии...
- И делать их доступными для понимания?
- Да, - отвечал Учитель, - например: не судите (коль мы с тобой
разбираем греховную сущность судопроизводства), да не судимы будете; ибо
каким судом судите, таким будете судимы.[92] Не осуждайте, и не
будете осуждены; прощайте, и прощены будете; давайте, и дастся вам: мерою
доброю, утрясенною, нагнетенною и переполненною отсыплют вам в лоно ваше;
ибо, какою мерою мерите, такою же отмерится и вам.[93]
- А почему человек в миру судит, осуждает..?
- Потому что он видит в ком-либо что-то плохое, - пояснял Учитель. - На
притчевом языке это звучит так: и что ты смотришь на сучок в глазе брата
твоего, а бревна в твоем глазе не чувствуешь? Или, как скажешь брату твоему:
"дай, я выну сучок из глаза твоего"; а вот, в твоем глазе бревно? Лицемер!
вынь прежде бревно из твоего глаза, и тогда увидишь, как вынуть сучок из
глаза брата твоего.[94]
- Получается, если человек грешный и не чувствует свою греховность, то
он замечает малую греховность в брате своем или в другом человеке?
- Получается так, - ответил Учитель.
- Как же тогда заметить в глазе своем бревно, свой грех, и вынуть его,
чтобы очиститься от греха?
- Сказано: "просите, и дано будет вам; ищите, и найдете; стучите, и
отворят вам, - наставлял Учитель, - ибо всякий просящий получает, и ищущий
находит, и стучащему отворят".[95]
- Значит, не надо сидеть сложа руки, уповать на Бога и ждать милостыни
с Неба?
- Совершенный человек, сын Отца Небесного, будучи на земле, понимает:
Богу - богово, Небу - небесное, а Земле - земное. И если земное окутано
злом, - продолжал свою речь Учитель, - то я не думаю, что среди людей
найдется такой отец, который, когда сын попросит у него хлеба, подаст ему
камень? или, когда попросит рыбы, подаст ему змею, вместо рыбы? или, если
попросит яйца, подаст ему скорпиона?[96]
- Каким бы злым человек ни был, в нем отыщется и искорка добра, которую
надо проявить, чтобы обрести себе благо. Это так?
- Да, - говорил Учитель, - если люди, будучи злы, умеют деяния благие
давать детям своим, тем более Отец Небесный даст Духа Святого просящим у
Него[97] или даст благо просящему.
- А творящему милостыню Отец Небесный воздаст благо?
- Смотри, - поучал Учитель, - не твори милостыни твоей пред людьми с
тем, чтобы они видели тебя: иначе не будет тебе награды от Отца твоего
Небесного.[98]
- Как же тогда творить милостыню?
- Итак, когда творишь милостыню, не труби перед собою, как делают
лицемеры в синагогах и на улицах, чтобы прославляли их люди. Истинно говорю
тебе: они уже получают награду свою.[99]
У тебя же, - продолжал Учитель, - когда творишь милостыню, пусть левая
рука твоя не знает, что делает правая, чтобы милостыня твоя была втайне; и
Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе явно.[100]
- Если милостыня втайне очищает тебя, то очищает ли человека пост?
- Пост, как акт очищения плоти, мы не должны отрицать, - уточнил
Учитель, - но когда постишься, не будь уныл, как лицемеры; ибо они принимают
на себя мрачные лица, чтобы показаться людям постящимися. Истинно говорю
тебе, что они уже получают награду свою. А ты, когда постишься, помажь
голову твою и умой лице твое, чтобы явиться постящимся не пред людьми, но
пред Отцем твоим, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст тебе
явно.[101]
- Тогда и молитва Богу должна быть втайне?
- Да, - вразумлял Учитель Иисуса, - когда молишься, не будь, как
лицемеры, которые любят в синагогах и на углах улиц останавливаясь молиться,
чтобы показаться пред людьми. Истинно говорю тебе, что они уже получают
награду свою.
Ты же, когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою,
помолись Отцу твоему, Который втайне; и Отец твой, видящий тайное, воздаст
тебе явно.[102]
- А какой должна быть молитва?
- А молясь, не говори лишнего, как язычники; ибо они думают, что в
многословии своем будут услышаны; не уподобляйся им; ибо знает Отец твой, в
чем ты имеешь нужду, прежде твоего прошения у Него.[103]
- Тогда какие слова надо произносить молящемуся, чтобы в многословии не
уподобляться язычникам?
- Можешь молиться так: Отче наш, сущий на небесах! да святится имя
Твое; да приидет Царствие Твое; да будет воля Твоя и на земле, как на небе;
хлеб наш насущный дай нам на сей день; и прости нам долги наши, как и мы
прощаем должникам нашим; и не введи нас в искушение, но избавь нас от
лукавого; ибо Твое есть Царство и сила и слава во веки.
Аминь.[104]
- Как я понял из молитвы, если человек будет прощать людям согрешения
их, то простит и ему Отец наш Небесный.
- А если он не будет прощать людям согрешения их, - продолжил Учитель
мысль Иисуса, - то и Отец его не простит ему согрешений его.
Иисус на время умолк, ибо ему было непонятно от возникшего
противоречия, как Отец не прощает, если Он повелевает солнцу Своему
восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных.
"Может быть, мы говорим о разных Отцах, - подумал Иисус, - ведь в моих
устах прозвучало "Отец Небесный", а в речах Учителя слово "Небесный"
упущено".
Но чтобы продолжить свои поиски зарождения грехов на земле и как
очищаться от них, Иисус спросил Учителя Праведности:
- Что побуждает людей совершать грехи?
- Стремление к наслаждению и обогащению земными богатствами. Из-за
земных богатств люди убивают друг друга, судятся, разводятся...
- И как же тогда надо поступать земному человеку, который хочет
очиститься от своих грехов? - продолжал вопрошать Иисус.
- Пусть не собирает себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и
где воры подкопывают и крадут.[105]
- А где же надо собирать сокровища?
- Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляет и
где воры не подкопывают и не крадут; ибо, где сокровище ваше, там будет и
сердце ваше,[106] - произнес Учитель, обращаясь как бы к
ученикам.
- А что значит собирать сокровища на небе, которые ржа и моль не
истребляют и воры украсть не могут?
- Это значит обретать знания Небесные, которые откроют тебе все
богатства мира. Сокровище небесное - это есть начало Царства Небесного.
- Тогда получается, - анализировал Иисус, - кто обретает знания
Небесные в сердце своем, то Царствие Небесное будет в сердце его. Это так?
- Да, Царствие Божие бывает и внутри, в сердце и вовне!
- Если же мы не видим Царствие Божие вовне, на небесах, значит, нам
надо искать Царствие Божие прежде всего в сердце своем.
- Но это зависит от чистоты ока человека, - добавил Учитель.
- Как это понять?
- Светильник для тела есть око. Итак, если око твое будет чисто, то все
тело твое будет светло; если же око твое будет худо, то все тело твое будет
темно. Итак, если свет, который в тебе, тьма, то какова же
тьма?[107] Если же тело твое все светло и не имеет ни одной
темной части, то будет светло все так, как бы светильник освещал тебя
сиянием.[108]
- Но тьма в человеке порождается грехами?
- Это так, - отвечал Учитель, кивнув головой.
- Как же в краткой форме можно изложить закон поведения любого человека
в обществе, чтобы люди могли встать на путь очищения от своих грехов?
- Твой вопрос сложен, - сказал Учитель, предварительно немного
помолчав, - ибо все что мы выше с тобой раскрывали, трудно вместить в
несколько строчек. Постой-ка! - Учитель задумался, а затем продолжил, - это,
примерно, можно сжато сказать, сказать... - Учитель повторил последнее
слово, чтобы за это время подготовить свое изречение.
- Итак во всем, - уверенно заговорил он, - как хотите, чтобы с вами
поступали люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и
пророки.[109]
- Великолепно! - воскликнул Иисус. - Ведь человек всегда хочет получать
наслаждение, благо, радость, любовь... а значит, все это он должен проявлять
и по отношению ко всем, кто его окружает.
- Ничто, входящее в человека извне, - как бы размышляя, произносил
Учитель, - не может осквернить его; но что исходит из него, то оскверняет
человека.[110]
- Здесь, видимо, в притче речь идет о плоти и душе - сердце?
- Угадано верно, - говорил Учитель, - ибо ничто, извне входящее в
человека, не может осквернить его, потому что не в сердце его входит, а в
чрево, и выходит вон, чем очищается всякая пища.[111]
- Исходящее из человека оскверняет человека, - изрек Иисус на основании
вышесказанного Учителем, - или исходящее из уст - из сердца исходит; сие
оскверняет человека.[112]
- Ибо извнутрь, - продолжал Учитель, - из сердца человеческого, исходят
злые помыслы, прелюбодеяния, любодеяния, убийства, кражи, лихоимство, злоба,
коварство, непотребство, завистливое око, богохульство, гордость,
безумство.[113]
- Все это зло извнутрь исходит, и оскверняет человека; а есть неумытыми
руками - не оскверняет человека,[114] - уверенно закончил Иисус
фразу Учителя.
- Поистине, так оно и есть...
- Получается, что человек и порождает зло, коль зло извнутрь исходит из
человека...
- Да, но порождающий зло и пожнет зло, - утвердительно заключил
Учитель.
- Тогда можно сказать и так: добрый человек из доброго сокровища сердца
своего выносит доброе, а злой человек из злого сокровища сердца своего
выносит злое; ибо от избытка сердца говорят уста его.[115]
- Истинны твои слова, - похвалил Учитель Иисуса, а затем заговорил
притчевым языком. - Нет доброго дерева, которое приносило бы худой плод; и
нет худого дерева, которое приносило бы плод добрый. Ибо всякое дерево
познается по плоду своему; потому что не собирают смокв с терновника, и не
снимают винограда с кустарника.[116]
- А не может ли быть образ дерева и плода связан с союзом учителя и
ученика?
- Такую аналогию провести можно, - ответил Учитель и затем добавил: -
ученик не бывает выше своего учителя; но, и усовершенствовавшись, будет
всякий, как учитель его. Довольно для ученика, чтобы он был, как учитель
его.[117]
- А относится ли это к Мессии?
- Что ты имеешь в виду? - спросил Учитель Праведности.
- Я думаю, - начал излагать свою мысль ученик Иисус, - что Мессия в
детстве должен быть учеником, и, когда возмужает, он станет выше своего
учителя.
- Да, такое возможно для Сына Божиего, - задумавшись, ответил Учитель.
- Народ Израиля ждет Мессию. Он что, уже на Земле? Мессия уже во плоти?
- Возможно, и во плоти, - загадочно ответил Учитель, а затем добавил,
как будто перед ним сидело много учеников, которые должны покинуть эту
школу: - Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями,
чтоб они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали
вас.[118]
"Мессия на Земле", - подумал Иисус. И вдруг он заметил, что Учитель
Праведности стал исчезать, а сам он погрузился во тьму.
Когда Иисус открыл глаза, то поистине было темно. Приподняв накидку, он
удивился, ибо была ночь. Все также на небосводе в виде алмазной россыпи,
блистали звезды, а растущая луна пребывала в своей кульминации...
Иисус был счастлив. Он встал на колени и стал Благодарить Господа Бога
за такую удивительную информацию, которая поможет ему, как Пастырю народа,
давать ответы и разъяснения на всевозможные вопросы людей, ищущих путь к
счастью. Иисус делал поклоны, припадая ниц к земле, и Благодарил Бога...
Когда Иисус почувствовал от поклонов небольшую усталость, он поправил свои
песочные ясли и возлег. Вся душа его была наполнена огромной любовью к Богу,
которая вырывалась из его плоти и хотела обнять пустыню, Землю,
человечество, небо... От блаженной радости он закрыл глаза и погрузился в
сладостный сон. Природа пустыни нежно напевала ему убаюкивающую песнь: "Мир
тебе! Мир всем!"
Мир всем!
Глава 8
ПОСВЯЩЕНИЕ
Не открывая глаз, хотя он ощущал, что было светло, Иисус пытался
вспомнить свой сон. Сны были разные, но в этих снах он пребывал как Учитель
и наставлял тех, кто его слушал. Он себя ощущал учителем-посвященным и
вокруг него послушно сидели ученики-отроки, в которых сияла отроческая
невинность. Они своими сверкающими очами жадно и с любовью смотрели на него
и пытались впитывать в себя все те знания, которые излагали его уста. Каждый
из этих отроков привлекал к себе своей неподдельной красотой... Картина
этого сна сменилась, и он увидел, как он, являясь Иерофантом, обнимал и
целовал в губы прекрасного юношу, который должен был пройти впервые
посвящение через смерть. Юноша крепко обнимал его и удерживал в своих
объятиях, а через свой поцелуй в уста пытался передать ему всю свою любовь.
Иисус нежно, по-матерински, успокаивал его. Когда юноша был готов к
посвящению и лег на каменную плиту, закрыв глаза, он еще раз нежно поцеловал
черешневые губы юноши, как бы говоря: "Верь, все будет хорошо. Моя любовь
будет оберегать тебя. Будь спокоен. С Богом!"
Картина сна снова изменилась. Он увидел себя Учителем среди людей,
которые следовали за ним, а он их наставлял на путь Божий. Вот к нему
подступили религиозные учителя народа и стали спрашивать его, искушая. Они
говорили: "По всякой ли причине позволительно человеку разводиться с женою
своею?"[119] Вдруг в его руках оказался древний свиток, и когда
он раскрыл этот свиток, то сказал им в ответ: "Не читали ли вы, что
Сотворивший в начале мужчину и женщину сотворил их?"[120] И далее
сказал: "Посему оставит человек отца и мать и прилепится к жене своей, и
будут два одною плотью, так что они уже не двое, но одна плоть. Итак, что
Бог сочетал, того человек да не разлучает".[121]
Тут в его мыслях проявился образ прекрасного юноши с бронзовой кожей, и
опять послышались слова: "Когда я люблю, то сливаюсь с объектом любви!
Подобное происходит с мужем и женой. Так два становятся как одно и обретают
плоть".
Эти мысли прервали религиозные учителя народа, которые продолжали его
спрашивать, говоря ему: "Как же Моисей заповедал давать разводное письмо и
разводиться с нею?" А он им отвечал: "Моисей, по жестокосердию вашему,
позволил вам разводиться с женами вашими; а сначала не было так; но Я говорю
вам: кто разведется с женою своею не за прелюбодеяние и женится на другой,
тот прелюбодействует; и женившийся на разведенной прелюбодействует. Вы
слышали, что сказано древним: "не прелюбодействуй".[122]
Но вот и эта картина сна исчезла, и появилась другая: его окружили
ученики - взрослые мужчины разных возрастов. Тема беседы о жене и муже и
прелюбодеянии происходила в небольшом уединенном круге. Ему показалось, что
все они говорят единым голосом: "Если такова обязанность человека к жене, то
лучше не жениться". Он же сказал им: "Не все вмещают слово сие, но кому
дано; ибо есть скопцы, которые из чрева матернего родились так; и есть
скопцы, которые оскоплены от людей; и есть скопцы, которые сделали сами себя
скопцами для Царства Небесного. Кто может вместить, да
вместит".[123]
Эта картина сна растворилась, и Иисус себя увидел стоящим на небольшой
горе, а ниже от него расположилось множество народу. Он медленно оглядывал
всю эту волнующуюся массу, которая постепенно, затаив дыхание, устремляла
свои взоры на него. Он раскинул свои руки по сторонам, пытаясь обнять весь
пришедший народ, и воскликнул: "Радуйтесь! Царствие Божие приблизилось.
Блаженны..! Блаженны..! Блаженны..!" Он даже не заметил как вся эта
человеческая масса превращалась в черное месиво, которое надвигалось на
него, гора под ним уменьшалась, и вот он был поглощен... Из его уст только
вырывалось: "Боже, помоги им! Они не ведают..! Боже, помоги им... помоги
им".
Когда тьма рассеялась, он почувствовал, что находится в своих песочных
яслях, а в голове возник образ Учителя Праведности и его речь: "Не давайте
святыни псам и не бросайте жемчуга вашего пред свиньями, чтоб они не попрали
его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас".[124]
"Что это за святыня, - подумал Иисус, не открывая глаз, оставаясь
лежать на своем песочном ложе, - почему за эту святыню псы и свиньи могут
растерзать учителя праведности, проповедника? Не являются ли псы и свиньи
образами грешного народа, ведь грешные люди, как псы, лают и кусаются, рычат
и огрызаются и могут растерзать. Ведь грешные люди, как свиньи, живут в
грязи и питаются, соответственно, чем придется, не брезгуя грязью, а когда
они голодные, то могут растерзать и человека".
"Что есть святыня... святыня... святыня, - обдумывал Иисус, - не есть
ли это правда Божия или знания правды Божией? Ведь за правду пророков всегда
гнали и даже закидывали камнями. Как же тогда донести Божие учение до
грешного народа, до тех псов и свиней, которые попирают истину? Ведь они не
ведают сами, что творят. Животные инстинкты в них превалируют. Живя по
природному закону самосохранения и выживаемости, они не хотят принимать
самопожертвование, а ведь правда Божия как раз и зиждется на
самопожертвовании. Видимо, в тайных школах посвящения это знали и не
выносили свои святыни (тайны) в народ, так как народ все равно не знал, что
с этими тайнами, святынями делать, и от незнания попирал эти святыни ногами.
Но ведь тайное все равно делается явным, а потаенное обнаруживается. Как же
эти святыни донести до людских сердец? Как себя должен вести Учитель,
несущий эти святыни в грешные массы, чтобы они очищались от своих грехов?
По всей вероятности, этот Учитель должен иметь простую одежду, чтобы не
выделяться из общей массы народа своим богатым одеянием. Сам Учитель должен
быть прост, как правда, и чутко реагировать на все ситуации народа в быту.
Живя среди грешных людей, не надо выпячивать свою святость, пребывая в таких
же бытийных условиях, как и бедные люди. При этом Учитель должен быть
смиренным, кротким, терпеливым, прощающим, милосердным... думать постоянно о
Боге и молиться Ему. А также молиться за грешных людей, которые будут
окружать Учителя. Какими бы эти люди ни были злыми, черствыми, обидчивыми,
насильниками... Учитель должен не обижаться на них, а прощать их всегда и за
все, желать им любви и благополучия и быть во всем с Богом. Учитель должен
помогать им не только словом, советом, но и делом, то есть чем может, когда
они к нему обращаются за помощью. Отдавая им свою любовь, Учитель в их
сердцах сеет зерна уважения, доброты, отзывчивости, взаимопомощи. Благодаря
этому, в их сердцах пробуждается любовь не только к своим родителям,
родственникам, близким... но и к чужому человеку, пришельцу, путнику.
Особенно ярко огонек любви зажигается в людях тогда, когда Учитель, чужой
для них, окажет им спасительную помощь. Оказывая помощь, давая спасение этим
грешным людям, Учитель не должен гордиться, тщеславиться, превозносить себя
над другими. Мирская жизнь этих людей становится и его жизнью; когда они
плачут он должен сожалеть им, а когда они веселятся - веселиться с ними. При
этом молитва к Богу должна всегда звучать в голове Учителя.
Когда народ успокаивается от бытовой суеты, в нем просыпается тяга к
знаниям. И вот Учитель должен ждать этот благоприятный момент смиренно и
спокойно, чтобы вести с ними речь о Боге.
Язык Учителя должен быть простым и доступным, доходчивым и интересным,
сказочным и мифическим, притчевым.
Беседа Учителя с этими людьми должна быть в виде свободного общения, а
не назойливого нравоучения, и не нужно подчеркивать специально греховность
отдельных личностей из этого круга общения. Пусть герои притч несут на себе
обличительный материал для очищения, а слушающие ту или иную поучительную
мораль сами для себя делают соответствующие выводы. Ведь греховный человек,
живя в темноте, не любит, когда ему открыто и во всеуслышание говорят правду
о его аморальном поведении. У него еще не хватает той праведной силы, чтобы
устоять перед греховностью.
Учитель должен раскрывать им то, чем они интересуются, о чем его
спрашивают, и под руководством Духа Божиего освещать им желаемое.
Святыня должна оставаться святыней, и в устах Учителя превращаться в
свет и любовь в его деяниях. Тогда тайное будет делаться явным, а потаенное
будет выходить наружу, а сокровенное - открываться и обнаруживаться, если
это тайное было истиной, потаенное - светом, а сокровенное - любовью".
Иисус в своих песочных яслях потянулся, вдохнул воздух, напрягся, а
затем, расслабив все члены тела, медленно выдохнул. Глаза он по-прежнему не
открывал, а изменил позу, принимая горизонтальное положение на спине,
положив скрещенные кисти рук на низ живота. Но до этого поправил накидку на
своем челе, чтобы его закрытые очи пребывали в полумраке. Затем погрузился в
размышления об Учителе, который должен святыни донести до сердец грешных
людей, анализируя все свои мысли об этом с самого начала. И когда он дошел
до осознания, что тайное должно заключать в себе истину, а потаенное нести в
себе свет, а сокровенное содержать в себе любовь, повторив это несколько
раз, он провалился в темноту, а сознание отключилось...
Сколько он пробыл в таком состоянии, он не знал, только перед приходом
в сознание он ощутил, что чьи-то добрые, ласковые руки перемещались по всему
его телу, как бы поглаживая. А он сам пребывал в любовной неге, его руки
также что-то гладили и обнимали, а уста его целовали чьи-то уста. Но вот в
любовной истоме, когда вся его плоть пребывала в неописуемом блаженстве, в
вибрациях наслаждения, он, не открывая глаз, расслабившись, опять потерял
сознание...
Сознание возвращалось, но Иисус почувствовал, что он не лежит, а стоит
с закрытыми глазами. Его тело было обнажено, он ощущал на себе воду, ибо
чьи-то руки с материнской теплотой его омывали. Его ноги стояли в воде, и он
слышал, как капли, стекая с его тела, падали в воду. Ему не хотелось
открывать глаза, а хотелось переживать то блаженство, которое он испытывал
от нежных рук, омывающих его плоть.
Вот он почувствовал, как чьи-то губы мягко дотронулись до его уст и он
ощутил, как от этого поцелуя в него вливалась любовь. Поэтому его уста
чуть-чуть приоткрылись и ласково отвечали поцелуем на поцелуй. Ему тоже
хотелось в своем поцелуе отдать всю свою любовь тому, кто его целовал. Когда
он перестал ощущать на устах губы целующего, он услышал: "Теперь ты чист".