Страница:
а) абстинентный синдром — усиленные выделения из носа, обильное слезоточение, расширение зрачков;
б) положительный результат на наличие опиатов в моче;
в) шрамы вдоль опухших и воспалённых вен в характерных местах;
г) нижняя граница возраста пациента — восемнадцать лет или шестнадцать лет при согласии их юридического опекуна.
С самого начала пациент подвергается тщательному клиническому обследованию, включающему в себя, кроме психологического и психиатрического аспектов, многочисленные физиологические исследования и лабораторные анализы. Особое внимание следует обратить на составление подробной истории болезни от начала употребления наркотиков до подключения пациента к метадоновой программе. Всем пациентам делается хотя бы раз в неделю хроматографический анализ мочи на присутствие морфина и раз в месяц на наличие амфетамина и барбитуратов. Требования FDA, касающиеся применения метадона в домашних условиях, сформулированы следующим образом:
1. В течение первых девяноста дней от момента начала метадоновой программы пациент приходит в клинику шесть раз в неделю, а домой он может забрать только одну суточную дозу.
2. По истечении девяноста дней лечения пациент может приходить в клинику три раза в неделю, в то время как домой он может забрать количество метадона, соответствующее двум суточным дозам.
3. После двух лет лечения пациент приходит в клинику три раза в неделю, а домой он может забрать не более трёх суточных доз метадона.
Метадон можно применять только в виде жидкости, чаще всего его смешивают с соком. Само лекарство хранится в специально обозначенных ёмкостях. Максимальная доза, которую пациент может взять домой, не должна превышать ста миллиграммов.
С учётом возможности злоупотребления метадоном, в некоторых штатах действуют более жёсткие ограничения применения метадона на дому, чем в федеральном законодательстве. Например, в Калифорнии в течение первых девяноста дней лечения вообще запрещено забирать метадон домой. Причиной ужесточения правил является возможность попадания препарата на чёрный рынок наркотиков, появление симптомов зависимости от метадона, а также многочисленные случайные отравления среди детей, — ведь метадон чаще всего смешан с соком.
Групповая терапия и коллективное обсуждение общих проблем используются на всех этапах программы. Организуются также семейные группы, с которыми врач проводит занятия раз в неделю. Врачи, медсёстры, консультанты могут дать совет и оказать помощь в любое время суток. Все они предварительно прошли наркологическую подготовку. Советы специалистов часто касаются подготовки пациентов к интеграции в общество, им предлагается профессиональная подготовка и работа. Сторонники метадоновой программы считают это главным средством пересечения ежедневных контактов лечащихся с субкультурой наркоманов.
Сравнительный статистический анализ показывает, что все наркоманы, прошедшие курс лечения метадоном, до лечения совершали различные правонарушения, но те, кто прошёл метадоновую программу полностью, значительно снизили криминальную активность.
Время, раньше затрачиваемое на поиски наркотика, они теперь тратят на другую деятельность, а круг интересов у них значительно расширился. Ослабление потребности употребления наркотика позволяет пациенту начать поиски новой жизненной альтернативы и образа жизни, которые могут стать для них приемлемыми.
Молодые люди больше интересуются образованием и работой. Сэм Доул часто подчёркивает важную роль социальной реабилитации, как главного фактора успеха метадоновой программы.
Семьдесят пять процентов наркоманов, прошедших курс лечения в клинике Доула-Нисвандер, постоянно работают или учатся, а восемьдесят три процента являются «социально-интегрированными членами общества». Таким образом, метадон можно расценивать как фармакологическое дополнение к процессу социальной реабилитации.
Вместо выводов
Психотерапия
Психотерапевтический процесс
Роль родителей в психотерапевтическом процессе
Нравы и обычаи наркоманов
Выбор вида психотерапии
б) положительный результат на наличие опиатов в моче;
в) шрамы вдоль опухших и воспалённых вен в характерных местах;
г) нижняя граница возраста пациента — восемнадцать лет или шестнадцать лет при согласии их юридического опекуна.
С самого начала пациент подвергается тщательному клиническому обследованию, включающему в себя, кроме психологического и психиатрического аспектов, многочисленные физиологические исследования и лабораторные анализы. Особое внимание следует обратить на составление подробной истории болезни от начала употребления наркотиков до подключения пациента к метадоновой программе. Всем пациентам делается хотя бы раз в неделю хроматографический анализ мочи на присутствие морфина и раз в месяц на наличие амфетамина и барбитуратов. Требования FDA, касающиеся применения метадона в домашних условиях, сформулированы следующим образом:
1. В течение первых девяноста дней от момента начала метадоновой программы пациент приходит в клинику шесть раз в неделю, а домой он может забрать только одну суточную дозу.
2. По истечении девяноста дней лечения пациент может приходить в клинику три раза в неделю, в то время как домой он может забрать количество метадона, соответствующее двум суточным дозам.
3. После двух лет лечения пациент приходит в клинику три раза в неделю, а домой он может забрать не более трёх суточных доз метадона.
Метадон можно применять только в виде жидкости, чаще всего его смешивают с соком. Само лекарство хранится в специально обозначенных ёмкостях. Максимальная доза, которую пациент может взять домой, не должна превышать ста миллиграммов.
С учётом возможности злоупотребления метадоном, в некоторых штатах действуют более жёсткие ограничения применения метадона на дому, чем в федеральном законодательстве. Например, в Калифорнии в течение первых девяноста дней лечения вообще запрещено забирать метадон домой. Причиной ужесточения правил является возможность попадания препарата на чёрный рынок наркотиков, появление симптомов зависимости от метадона, а также многочисленные случайные отравления среди детей, — ведь метадон чаще всего смешан с соком.
Групповая терапия и коллективное обсуждение общих проблем используются на всех этапах программы. Организуются также семейные группы, с которыми врач проводит занятия раз в неделю. Врачи, медсёстры, консультанты могут дать совет и оказать помощь в любое время суток. Все они предварительно прошли наркологическую подготовку. Советы специалистов часто касаются подготовки пациентов к интеграции в общество, им предлагается профессиональная подготовка и работа. Сторонники метадоновой программы считают это главным средством пересечения ежедневных контактов лечащихся с субкультурой наркоманов.
Сравнительный статистический анализ показывает, что все наркоманы, прошедшие курс лечения метадоном, до лечения совершали различные правонарушения, но те, кто прошёл метадоновую программу полностью, значительно снизили криминальную активность.
Время, раньше затрачиваемое на поиски наркотика, они теперь тратят на другую деятельность, а круг интересов у них значительно расширился. Ослабление потребности употребления наркотика позволяет пациенту начать поиски новой жизненной альтернативы и образа жизни, которые могут стать для них приемлемыми.
Молодые люди больше интересуются образованием и работой. Сэм Доул часто подчёркивает важную роль социальной реабилитации, как главного фактора успеха метадоновой программы.
Семьдесят пять процентов наркоманов, прошедших курс лечения в клинике Доула-Нисвандер, постоянно работают или учатся, а восемьдесят три процента являются «социально-интегрированными членами общества». Таким образом, метадон можно расценивать как фармакологическое дополнение к процессу социальной реабилитации.
Вместо выводов
Метадон является лекарством выбора при лечении опиомании. Он применяется как в стационарных, так и в домашних условиях. Оба варианта имеют свои плюсы и минусы. На сегодняшний день этот метод применяется в двух различных клинических случаях.
Прежде всего, метадоновая программа используется с целью ослабления и устранения проявлений абстинентного кризиса, наступающего после внезапного прекращения приёма наркотика опиумного ряда. Так как метадон способен вызвать перекрёстную толерантность и возникновение зависимости от опиатов вообще и воздействует на те же рецепторы головного мозга, что и они, он может воспрепятствовать проявлению наркотического голода того наркотика, от которого организм находится в зависимости вследствие долгого употребления.
Таким образом, метадон может быть полезен, если пациент принимает его в течение всего абстинентного кризиса. Существуют различные схемы применения препарата, но, как правило, курс лечения начинается с введения в организм так называемой стабилизирующей дозы — смягчающей или полностью ликвидирующей абстинентные симптомы.
Эту дозу пациент получает так долго, пока не закончится кризис, то есть от четырёх до восьми дней. Затем дневная доза постепенно снижается, и между четырнадцатым и двадцатым днём приём метадона полностью прекращается. В этом варианте лечения нельзя давать пациенту метадон более, чем двадцать дней, так как это может привести к возникновению зависимости, что практически означает замену одной зависимости другой. Считается, что большинство опиоманов можно освободить таким способом от физической зависимости, что совсем не означает полного излечения от наркомании. Применение метадона является в этом случае первым этапом комплексного лечения наркомании опиатного типа. Дневная стабилизирующая доза колеблется от сорока до шестидесяти миллиграммов. Более высокие дозы метадона вызывают галлюцинации и желание повторного употребления препарата.
Преимущества этого метода:
1. Уменьшение длительности проявлений абстинентного кризиса, тяжело переносимых пациентом, и одновременно весьма опасных, особенно для взрослых наркоманов с выраженными повреждениями жизненно важных внутренних органов (печень, почки, центральная нервная система, сердце, поджелудочная железа и т. д.).
2. Метадон является наиболее эффективным лекарством для лечения абстинентных симптомов, которые после прекращения приёма препарата ослабевают или исчезают совсем.
3. Полный контроль проявлений абстиненции.
4. Метадон является сравнительно безопасным препаратом, не вызывающим нежелательных побочных эффектов и, кроме того, очень дешёвым.
5. Повышение популярности лечения среди наркоманов, большинство из которых откладывают начало лечения из страха перед абстинентным кризисом.
6. Под воздействием метадона пациент становится активным и значительно восстанавливает структуру личности, что делает возможным скорое начало психотерапевтического лечения как основной формы наркологической терапии и более полную социальную реабилитацию.
7. Благодаря метадону стало возможным более гуманное лечение наркомании, так как препарат освобождает пациента от физических мучений.
Вторую форму использования метадона для лечения опиатной зависимости составляет так называемая метадоновая программа, согласно которой пациент длительное время регулярно принимает метадон. Метадоновая программа прежде всего используется для лечения героиномании, а также лиц с серьёзными нарушениями обмена веществ.
Некоторые врачи считают, что метадон является для наркомана тем, чем инсулин — для диабетиков, так как он является веществом, необходимым для поддержания биохимического равновесия.
Сторонники метадоновой программы, и особенно её создатели В. Доул и М. Нисвандер, утверждают, что наркоман, много лет принимающий героин, при приёме оптимальной дозы метадона может «сохранить своё присутствие в обществе и в любых видах деятельности быть наравне со здоровыми людьми, то есть вести почти нормальную жизнь».
Основной целью метадоновой программы является обеспечение наркоману жизни, свободной от наркотиков, путём как можно более скорой личностной и социальной реабилитации, обеспечиваемой образованием, профессиональной подготовкой и предложением рабочих мест.
Среди наркоманов, совершающих преступления, чтобы добыть наркотики, но приобщившихся к метадоновой программе, уровень преступности в значительной мере снижается. Таким образом, становится возможным контроль общества над поведением большого количества наркоманов, до этого предоставленных самим себе или наркотической субкультуре. Конечным этапом метадоновой программы является подготовка пациентов к полному отказу от этого препарата и возвращению к нормальной жизни.
На сегодняшний день в США существует свыше пятисот организаций, осуществляющих лечение наркоманов по метадоновой программе. Начиная с 1965 г., эта программа применяется также за пределами США.
Федеральное правительство США при посредничестве Национального Института Психического Здоровья официально согласились с мнением, что метадоновая программа является формой терапии в широком смысле и что её эффективность не подлежит сомнению. Американская Медицинская Ассоциация определила перечень показаний, при которых рекомендуется метадон.
Внедрение метадона в практику лечения опиомании в значительной мере способствовало её развитию и сделало этот вид лечения более гуманным. Метадон, конечно, не является универсальным средством лечения наркомании, но пока не найдено лучшее, он является наиболее эффективным и гуманным лекарством. Все претензии и опасения по отношению к метадоновой программе, по сути дела, относятся к особенностям и обстоятельствам её применения, которые могут быть правильными или неправильными, приводящими к благоприятным или неблагоприятным результатам. Осуждать нужно не само лекарство, а тех, кто неграмотно его применяет.
Прежде всего, метадоновая программа используется с целью ослабления и устранения проявлений абстинентного кризиса, наступающего после внезапного прекращения приёма наркотика опиумного ряда. Так как метадон способен вызвать перекрёстную толерантность и возникновение зависимости от опиатов вообще и воздействует на те же рецепторы головного мозга, что и они, он может воспрепятствовать проявлению наркотического голода того наркотика, от которого организм находится в зависимости вследствие долгого употребления.
Таким образом, метадон может быть полезен, если пациент принимает его в течение всего абстинентного кризиса. Существуют различные схемы применения препарата, но, как правило, курс лечения начинается с введения в организм так называемой стабилизирующей дозы — смягчающей или полностью ликвидирующей абстинентные симптомы.
Эту дозу пациент получает так долго, пока не закончится кризис, то есть от четырёх до восьми дней. Затем дневная доза постепенно снижается, и между четырнадцатым и двадцатым днём приём метадона полностью прекращается. В этом варианте лечения нельзя давать пациенту метадон более, чем двадцать дней, так как это может привести к возникновению зависимости, что практически означает замену одной зависимости другой. Считается, что большинство опиоманов можно освободить таким способом от физической зависимости, что совсем не означает полного излечения от наркомании. Применение метадона является в этом случае первым этапом комплексного лечения наркомании опиатного типа. Дневная стабилизирующая доза колеблется от сорока до шестидесяти миллиграммов. Более высокие дозы метадона вызывают галлюцинации и желание повторного употребления препарата.
Преимущества этого метода:
1. Уменьшение длительности проявлений абстинентного кризиса, тяжело переносимых пациентом, и одновременно весьма опасных, особенно для взрослых наркоманов с выраженными повреждениями жизненно важных внутренних органов (печень, почки, центральная нервная система, сердце, поджелудочная железа и т. д.).
2. Метадон является наиболее эффективным лекарством для лечения абстинентных симптомов, которые после прекращения приёма препарата ослабевают или исчезают совсем.
3. Полный контроль проявлений абстиненции.
4. Метадон является сравнительно безопасным препаратом, не вызывающим нежелательных побочных эффектов и, кроме того, очень дешёвым.
5. Повышение популярности лечения среди наркоманов, большинство из которых откладывают начало лечения из страха перед абстинентным кризисом.
6. Под воздействием метадона пациент становится активным и значительно восстанавливает структуру личности, что делает возможным скорое начало психотерапевтического лечения как основной формы наркологической терапии и более полную социальную реабилитацию.
7. Благодаря метадону стало возможным более гуманное лечение наркомании, так как препарат освобождает пациента от физических мучений.
Вторую форму использования метадона для лечения опиатной зависимости составляет так называемая метадоновая программа, согласно которой пациент длительное время регулярно принимает метадон. Метадоновая программа прежде всего используется для лечения героиномании, а также лиц с серьёзными нарушениями обмена веществ.
Некоторые врачи считают, что метадон является для наркомана тем, чем инсулин — для диабетиков, так как он является веществом, необходимым для поддержания биохимического равновесия.
Сторонники метадоновой программы, и особенно её создатели В. Доул и М. Нисвандер, утверждают, что наркоман, много лет принимающий героин, при приёме оптимальной дозы метадона может «сохранить своё присутствие в обществе и в любых видах деятельности быть наравне со здоровыми людьми, то есть вести почти нормальную жизнь».
Основной целью метадоновой программы является обеспечение наркоману жизни, свободной от наркотиков, путём как можно более скорой личностной и социальной реабилитации, обеспечиваемой образованием, профессиональной подготовкой и предложением рабочих мест.
Среди наркоманов, совершающих преступления, чтобы добыть наркотики, но приобщившихся к метадоновой программе, уровень преступности в значительной мере снижается. Таким образом, становится возможным контроль общества над поведением большого количества наркоманов, до этого предоставленных самим себе или наркотической субкультуре. Конечным этапом метадоновой программы является подготовка пациентов к полному отказу от этого препарата и возвращению к нормальной жизни.
На сегодняшний день в США существует свыше пятисот организаций, осуществляющих лечение наркоманов по метадоновой программе. Начиная с 1965 г., эта программа применяется также за пределами США.
Федеральное правительство США при посредничестве Национального Института Психического Здоровья официально согласились с мнением, что метадоновая программа является формой терапии в широком смысле и что её эффективность не подлежит сомнению. Американская Медицинская Ассоциация определила перечень показаний, при которых рекомендуется метадон.
Внедрение метадона в практику лечения опиомании в значительной мере способствовало её развитию и сделало этот вид лечения более гуманным. Метадон, конечно, не является универсальным средством лечения наркомании, но пока не найдено лучшее, он является наиболее эффективным и гуманным лекарством. Все претензии и опасения по отношению к метадоновой программе, по сути дела, относятся к особенностям и обстоятельствам её применения, которые могут быть правильными или неправильными, приводящими к благоприятным или неблагоприятным результатам. Осуждать нужно не само лекарство, а тех, кто неграмотно его применяет.
Психотерапия
Психотерапия наркотической зависимости по сравнению с другими психиатрическими дисциплинами, которые также находятся в компетенции психотерапевта, имеет свою особую специфику.
Прежде всего, с учётом абстинентного синдрома, развивающегося при прекращении приёма наркотика, и преобладания соматических симптомов в начальной фазе лечения, терапия основывается на приёме лекарственных препаратов и имеет своей целью ликвидацию соматических осложнений. На этом этапе также делаются попытки завоевать доверие пациента. С этой целью принимаются во внимание регрессивные формы поведения больного, а врач играет роль человека, имеющего добрые намерения, но по характеру — авторитетного, наподобие одного из родителей, оказывающего поддержку, но не карающего.
Норман Камерон так определяет роль врача в терапии поддержки: по-матерински добрый образ, заботливый, вселяющий надежду, придающий больному сил путём создания атмосферы тепла, сочувствия и уверенности. В течение всего процесса лечения врач является союзником ослабленного «Я» пациента. С точки зрения психоанализа, в такой ситуации врач может выступить в роли отца. Некоторые авторы не настаивают на обязательности роли отца или матери, хотя в этом вопросе являются допустимыми различные варианты. По их мнению, психотерапия является встречей двух людей, исключительной самой по себе и определяемой ролью обоих актёров.
В первой фазе лечения внимание пациента, в основном, обращено на многочисленные соматические симптомы, поэтому терапевту пока не стоит пытаться установить с больным тесный психологический контакт. В клинической картине могут преобладать страх, беспокойство, слабые изменения состояния сознания, нарушение восприятия и осмысления событий, напоминающие психотические состояния, что также затрудняет начало классического психотерапевтического процесса.
Когда проявления абстинентного синдрома исчезают, постепенно наступает улучшение физического и психического состояния, и на первый план выходят психологические проблемы личности. В самом начале — это состояние «Великой Пустоты». Пациент, у которого отобрали наркотики, не чувствует ничего, кроме пустоты, потому что вместе с наркотиком он лишился привычного образа жизни и многих действий, заполнявших прежде всего его время.
С другой стороны, он всё ещё не имеет ясного представления, что он должен делать в новой ситуации. Поэтому наркоман часто задаёт вопрос— «А что же дальше? Я согласен, что больше так не могло продолжаться и что наркотик в конце концов бы меня уничтожил, но что вы мне можете предложить взамен?», и в этот момент начинается самая деликатная часть психотерапевтического процесса.
Теперь врач встаёт лицом к лицу с двумя аспектами личности пациента — личности, предшествовавшей наркомании, и личности, вторично изменённой в результате злоупотребления наркотиками. Психотерапевт должен решить, которая из этих личностей находится в большей опасности. Особое значение имеют обстоятельства, связанные с наиболее ранним периодом развития пациента, а также с более поздним процессом индивидуализации вплоть до начала болезни.
Не следует недооценивать значение семейной атмосферы и влияния родителей на развитие личности. В семьях, в которых выросли наркоманы, как правило, отношения между родителями были холодными и напряжёнными, часто это были разбитые семьи. Нередко дети родителей, ищущих утешение в алкоголе или решающих жизненные проблемы, глотая всевозможные успокаивающие таблетки, с малых лет знают как «бороться» со стрессом и неуверенностью.
Известно, что между молодым наркоманом и его родителями существует психологический барьер, выражением которого является невозможность найти общий, язык Родители наркоманов, не соглашаясь с позицией своих детей, в большинстве случаев поступают по одному из двух сценариев: пробуют навязать им свою волю, не допуская возможности полемики, равноправного диалога, или же просто умывают руки, предоставляя детям идти своей дорогой. Позже, когда дети ещё больше выходят из-под их контроля, эти родители чувствуют бессилие и фрустрацию.
Такая позиция родителей может инициировать возникновение чувства вины, направленного на своих детей и молодёжь вообще. В то время как молодые люди, противопоставляя себя авторитету, начинают оказывать активное или пассивное сопротивление. Наркотик, обладающий притягательностью запретного плода, для определённой части молодых людей вполне может стать весьма подходящим средством проявления бунта. Кроме того, наркотик помогает молодому человеку осознать границы того, что он способен совершить и пережить в новом для себя свете.
Со всех точек зрения, наркоман является весьма специфическим пациентом. Он прекрасно осведомлён о фармакологическом действии различных наркотиков и других психоактивных веществ и о проблемах наркомании в самых разных её проявлениях. Поэтому он ожидает от врача, что тот знает все эти проблемы хотя бы в такой же степени. Это означает, что врач, лечащий наркоманов, должен пройти специальную переподготовку в области наркологии, тем более, что на возможность установления тесного психологического контакта с пациентом влияет не только знание той среды, в которой наркоман долгое время вращался, но также и осведомлённость о символах, нравах, обычаях и о субкультуре наркоманов вообще.
От врача наркоман ожидает, прежде всего, поддержки и восприятия его как личности. Он проверяет намерения психотерапевта, желая вести диалог на равных, и замыкается или даже проявляет враждебность по отношению к врачу, если заметит, что тот пытается играть роль судьи и моралиста.
Неприятная перемена эмоционального состояния наркомана, которая может произойти в начале лечения способна привести к враждебности по отношению к психотерапевту, проявляющейся молчанием или даже прекращением лечения. Это происходит в тех случаях, когда наркоман воспринимает поведение врача как повторение поведения его родителей, особенно того, с кем он в детстве находился в конфликте. Своевременный анализ соотношения степени доверия и степени сопротивления пациента может повлиять на ход дальнейшего лечения.
Прежде всего, с учётом абстинентного синдрома, развивающегося при прекращении приёма наркотика, и преобладания соматических симптомов в начальной фазе лечения, терапия основывается на приёме лекарственных препаратов и имеет своей целью ликвидацию соматических осложнений. На этом этапе также делаются попытки завоевать доверие пациента. С этой целью принимаются во внимание регрессивные формы поведения больного, а врач играет роль человека, имеющего добрые намерения, но по характеру — авторитетного, наподобие одного из родителей, оказывающего поддержку, но не карающего.
Норман Камерон так определяет роль врача в терапии поддержки: по-матерински добрый образ, заботливый, вселяющий надежду, придающий больному сил путём создания атмосферы тепла, сочувствия и уверенности. В течение всего процесса лечения врач является союзником ослабленного «Я» пациента. С точки зрения психоанализа, в такой ситуации врач может выступить в роли отца. Некоторые авторы не настаивают на обязательности роли отца или матери, хотя в этом вопросе являются допустимыми различные варианты. По их мнению, психотерапия является встречей двух людей, исключительной самой по себе и определяемой ролью обоих актёров.
В первой фазе лечения внимание пациента, в основном, обращено на многочисленные соматические симптомы, поэтому терапевту пока не стоит пытаться установить с больным тесный психологический контакт. В клинической картине могут преобладать страх, беспокойство, слабые изменения состояния сознания, нарушение восприятия и осмысления событий, напоминающие психотические состояния, что также затрудняет начало классического психотерапевтического процесса.
Когда проявления абстинентного синдрома исчезают, постепенно наступает улучшение физического и психического состояния, и на первый план выходят психологические проблемы личности. В самом начале — это состояние «Великой Пустоты». Пациент, у которого отобрали наркотики, не чувствует ничего, кроме пустоты, потому что вместе с наркотиком он лишился привычного образа жизни и многих действий, заполнявших прежде всего его время.
С другой стороны, он всё ещё не имеет ясного представления, что он должен делать в новой ситуации. Поэтому наркоман часто задаёт вопрос— «А что же дальше? Я согласен, что больше так не могло продолжаться и что наркотик в конце концов бы меня уничтожил, но что вы мне можете предложить взамен?», и в этот момент начинается самая деликатная часть психотерапевтического процесса.
Теперь врач встаёт лицом к лицу с двумя аспектами личности пациента — личности, предшествовавшей наркомании, и личности, вторично изменённой в результате злоупотребления наркотиками. Психотерапевт должен решить, которая из этих личностей находится в большей опасности. Особое значение имеют обстоятельства, связанные с наиболее ранним периодом развития пациента, а также с более поздним процессом индивидуализации вплоть до начала болезни.
Не следует недооценивать значение семейной атмосферы и влияния родителей на развитие личности. В семьях, в которых выросли наркоманы, как правило, отношения между родителями были холодными и напряжёнными, часто это были разбитые семьи. Нередко дети родителей, ищущих утешение в алкоголе или решающих жизненные проблемы, глотая всевозможные успокаивающие таблетки, с малых лет знают как «бороться» со стрессом и неуверенностью.
Известно, что между молодым наркоманом и его родителями существует психологический барьер, выражением которого является невозможность найти общий, язык Родители наркоманов, не соглашаясь с позицией своих детей, в большинстве случаев поступают по одному из двух сценариев: пробуют навязать им свою волю, не допуская возможности полемики, равноправного диалога, или же просто умывают руки, предоставляя детям идти своей дорогой. Позже, когда дети ещё больше выходят из-под их контроля, эти родители чувствуют бессилие и фрустрацию.
Такая позиция родителей может инициировать возникновение чувства вины, направленного на своих детей и молодёжь вообще. В то время как молодые люди, противопоставляя себя авторитету, начинают оказывать активное или пассивное сопротивление. Наркотик, обладающий притягательностью запретного плода, для определённой части молодых людей вполне может стать весьма подходящим средством проявления бунта. Кроме того, наркотик помогает молодому человеку осознать границы того, что он способен совершить и пережить в новом для себя свете.
Со всех точек зрения, наркоман является весьма специфическим пациентом. Он прекрасно осведомлён о фармакологическом действии различных наркотиков и других психоактивных веществ и о проблемах наркомании в самых разных её проявлениях. Поэтому он ожидает от врача, что тот знает все эти проблемы хотя бы в такой же степени. Это означает, что врач, лечащий наркоманов, должен пройти специальную переподготовку в области наркологии, тем более, что на возможность установления тесного психологического контакта с пациентом влияет не только знание той среды, в которой наркоман долгое время вращался, но также и осведомлённость о символах, нравах, обычаях и о субкультуре наркоманов вообще.
От врача наркоман ожидает, прежде всего, поддержки и восприятия его как личности. Он проверяет намерения психотерапевта, желая вести диалог на равных, и замыкается или даже проявляет враждебность по отношению к врачу, если заметит, что тот пытается играть роль судьи и моралиста.
Неприятная перемена эмоционального состояния наркомана, которая может произойти в начале лечения способна привести к враждебности по отношению к психотерапевту, проявляющейся молчанием или даже прекращением лечения. Это происходит в тех случаях, когда наркоман воспринимает поведение врача как повторение поведения его родителей, особенно того, с кем он в детстве находился в конфликте. Своевременный анализ соотношения степени доверия и степени сопротивления пациента может повлиять на ход дальнейшего лечения.
Психотерапевтический процесс
Процесс лечения наркомании является постепенным и длительным. Хроническое отравление организма наркотиками, нарушенное восприятие реальности, социальная и эмоциональная незрелость, а также возврат к более примитивным формам поведения формируют ущербную и, с социальной точки зрения, больную личность, для которой возвращение к нормальной жизни возможно только в случае серьёзной её корректировки с помощью длительной психотерапии и реабилитации.
Наркоман, согласившийся на лечение, имеет существенные личностные пробелы в развитии и воспитании. Поэтому ему нельзя говорить во время лечения, что скоро всё будет «как раньше», потому что это «раньше» соответствует молодому возрасту, в котором пациент по причине нарушения психического равновесия и эмоциональной незрелости приобщился к наркотикам. Этот период, кроме употребления наркотиков, характеризуется ещё и задержкой психического и физического развития. Развитие даже не останавливается, а начинает происходить в обратном направлении. То есть, стремиться к прежнему состоянию — это значит стремиться к регрессу.
Главная цель лечения наркомана — пробудить надежду на лучшее будущее. Во время психотерапевтических сеансов не следует возвращаться к: периоду употребления пациентом наркотиков, который раз и навсегда нужно забыть и окончательно исключить возможность соблазна ностальгических воспоминаний. Все мысли пациента необходимо направить на проблемы сегодняшнего дня и будущего. Единственное, к чему может привести возвращение к прошлому, — это к нарушению и без того нестабильного душевного равновесия, почти тому же, в каком он находился, когда впервые начал принимать наркотики.
Забрать у наркомана наркотик или помешать ему принимать его — вовсе не значит излечить от наркомании. Это только первое звено в цепи лечебных мероприятий. Требовать от наркомана, чтобы он сразу же после прекращения приёма наркотика включился в нормальную жизнь со всеми её проблемами, — это является серьёзной врачебной ошибкой. Прежде всего необходимо, чтобы он отвык от прежнего образа жизни, а затем психотерапевт должен помочь пациенту в выработке новых социально-адекватных привычек. Это требует времени и терпения. Утратив привычку к труду, к тому же весьма ослабленный физически, наркоман не в силах справиться сразу с возложенными на него новыми, слишком тяжёлыми для него, обязанностями. Неудача может очень серьёзно поколебать его веру в себя и в возможность дальнейшего лечения. В самом крайнем проявлении, это может означать возврат пациента к наркотикам.
Новые обязанности и нагрузки нужно дозировать в зависимости от возможностей пациента. Вначале они могут показаться ему слишком трудными, и тогда их необходимо облегчить, чтобы больной мог с лёгкостью с ними справиться. Каждое удачно выполненное задание постепенно возвращает уверенность и веру в себя.
Сегодняшние успехи становятся гарантией будущих. Наркоман, долгое время чувствовавший себя выброшенным из общества, начинает понимать, что он в силах стать его полноправным членом.
Наркоман, согласившийся на лечение, имеет существенные личностные пробелы в развитии и воспитании. Поэтому ему нельзя говорить во время лечения, что скоро всё будет «как раньше», потому что это «раньше» соответствует молодому возрасту, в котором пациент по причине нарушения психического равновесия и эмоциональной незрелости приобщился к наркотикам. Этот период, кроме употребления наркотиков, характеризуется ещё и задержкой психического и физического развития. Развитие даже не останавливается, а начинает происходить в обратном направлении. То есть, стремиться к прежнему состоянию — это значит стремиться к регрессу.
Главная цель лечения наркомана — пробудить надежду на лучшее будущее. Во время психотерапевтических сеансов не следует возвращаться к: периоду употребления пациентом наркотиков, который раз и навсегда нужно забыть и окончательно исключить возможность соблазна ностальгических воспоминаний. Все мысли пациента необходимо направить на проблемы сегодняшнего дня и будущего. Единственное, к чему может привести возвращение к прошлому, — это к нарушению и без того нестабильного душевного равновесия, почти тому же, в каком он находился, когда впервые начал принимать наркотики.
Забрать у наркомана наркотик или помешать ему принимать его — вовсе не значит излечить от наркомании. Это только первое звено в цепи лечебных мероприятий. Требовать от наркомана, чтобы он сразу же после прекращения приёма наркотика включился в нормальную жизнь со всеми её проблемами, — это является серьёзной врачебной ошибкой. Прежде всего необходимо, чтобы он отвык от прежнего образа жизни, а затем психотерапевт должен помочь пациенту в выработке новых социально-адекватных привычек. Это требует времени и терпения. Утратив привычку к труду, к тому же весьма ослабленный физически, наркоман не в силах справиться сразу с возложенными на него новыми, слишком тяжёлыми для него, обязанностями. Неудача может очень серьёзно поколебать его веру в себя и в возможность дальнейшего лечения. В самом крайнем проявлении, это может означать возврат пациента к наркотикам.
Новые обязанности и нагрузки нужно дозировать в зависимости от возможностей пациента. Вначале они могут показаться ему слишком трудными, и тогда их необходимо облегчить, чтобы больной мог с лёгкостью с ними справиться. Каждое удачно выполненное задание постепенно возвращает уверенность и веру в себя.
Сегодняшние успехи становятся гарантией будущих. Наркоман, долгое время чувствовавший себя выброшенным из общества, начинает понимать, что он в силах стать его полноправным членом.
Роль родителей в психотерапевтическом процессе
Роль родителей во время лечения очень важна по разным причинам, притом как в позитивном так и в негативном плане. Необходимо остановиться на ошибках, которые родители наркоманов, желая или не желая того, совершают в период лечения, очень существенно его затрудняя.
Реакция застигнутых врасплох и огорчённых родителей чаще всего приводит к абсолютному непониманию ситуации и может только углубить отсутствие взаимопонимания между ними и их детьми. Шокированные открытием, что их ребёнок является наркоманом, родители переносят на него собственное чувство вины за возникшую ситуацию и считают молодого человека единственным, кто в ней виноват.
Родители не принимают во внимание своё поведение и свою роль, которую они сыграли в приобщении ребёнка к наркотикам, и склонны обвинять в этом кого угодно, только не себя, — «плохих» друзей и ровесников, а также общество в целом. Неприятие старшим поколением образа жизни своих детей может выражаться оскорблениями, унижением и даже рукоприкладством. Богатые родители, боясь за свой собственный авторитет, пробуют отправить детей на лечение за границу или в другой город, чтобы изолировать их от привычного окружения. В действительности в основе такого поступка лежит желание убрать подальше, «с глаз долой» негативный образ собственной совести.
Другие родители пускаются в бесконечные рассуждения на темы морали, вызывающие у наркомана ещё большее внутреннее сопротивление и желание бегства от такой обстановки. Когда родителям не удаётся навязать своё мнение, они пытаются сделать это опосредованно, через врача, говоря ему, что он должен внушить их ребёнку.
Так как молодой наркоман является личностью развивающейся, важную роль играет процесс идентификации с врачом. Постоянное присутствие родителей нередко осложняет этот процесс, так как родители являются противоположным объектом идентификации. В таких случаях наркоману требуется со стороны родителей исключительно поддержка и понимание. Это всё, что он может принять. Только по мере излечения он становится готов к восприятию новых жизненных взглядов и к противостоянию со своей неприспособленностью.
Другой ошибкой родителей является их нетерпеливость. Постепенное течение процесса излечения наркомании является главным условием его успешного завершения. Этого требуют особенности личности и стиль жизни наркомана.
Реакция застигнутых врасплох и огорчённых родителей чаще всего приводит к абсолютному непониманию ситуации и может только углубить отсутствие взаимопонимания между ними и их детьми. Шокированные открытием, что их ребёнок является наркоманом, родители переносят на него собственное чувство вины за возникшую ситуацию и считают молодого человека единственным, кто в ней виноват.
Родители не принимают во внимание своё поведение и свою роль, которую они сыграли в приобщении ребёнка к наркотикам, и склонны обвинять в этом кого угодно, только не себя, — «плохих» друзей и ровесников, а также общество в целом. Неприятие старшим поколением образа жизни своих детей может выражаться оскорблениями, унижением и даже рукоприкладством. Богатые родители, боясь за свой собственный авторитет, пробуют отправить детей на лечение за границу или в другой город, чтобы изолировать их от привычного окружения. В действительности в основе такого поступка лежит желание убрать подальше, «с глаз долой» негативный образ собственной совести.
Другие родители пускаются в бесконечные рассуждения на темы морали, вызывающие у наркомана ещё большее внутреннее сопротивление и желание бегства от такой обстановки. Когда родителям не удаётся навязать своё мнение, они пытаются сделать это опосредованно, через врача, говоря ему, что он должен внушить их ребёнку.
Так как молодой наркоман является личностью развивающейся, важную роль играет процесс идентификации с врачом. Постоянное присутствие родителей нередко осложняет этот процесс, так как родители являются противоположным объектом идентификации. В таких случаях наркоману требуется со стороны родителей исключительно поддержка и понимание. Это всё, что он может принять. Только по мере излечения он становится готов к восприятию новых жизненных взглядов и к противостоянию со своей неприспособленностью.
Другой ошибкой родителей является их нетерпеливость. Постепенное течение процесса излечения наркомании является главным условием его успешного завершения. Этого требуют особенности личности и стиль жизни наркомана.
Нравы и обычаи наркоманов
Наркоман в период хронического злоупотребления наркотиками становится жертвой не только химического действия наркотических препаратов, но также и специфического образа жизни, при котором все интересы и начинания касаются только наркотика. Интерес к общественной деятельности и событиям постепенно снижается пока не исчезнет совсем. Чувство долга наркоману неизвестно. Старые привычки исчезают, а взамен появляются новые, — патологические и противоречащие нормам общества. Наркоман ведёт хаотический образ жизни, у него нет ни желания, ни сил, чтобы учиться или заниматься какой-нибудь работой или другой полезной деятельностью.
Все социальные отношения наркомана сводятся к общению с коллективом себе подобных личностей, который объединяют только наркотики. Частое повторение психопатических эксцессов, возникающих под действием наркотика, ослабляет контакты наркомана со здоровыми людьми и сводит эту потребность до минимума. У наркомана практически нет шансов остаться полноценным членом общества. Этот факт, как правило, родители оставляют без внимания и требуют, чтобы их ребёнок как можно быстрее вернулся в нормальное общество. В начальной фазе лечения наркоман не готов немедленно присоединиться к группе своих здоровых ровесников.
Во время добровольной «эмиграции» наркомана его ровесники развивались и постигали новые формы поведения. С этой точки зрения, их общество кажется наркоману незнакомым и он чувствует себя среди здоровых молодых людей чужим. Это может привести к возникновению чувства тревоги и желания к более безопасным и привычным для него реалиям, то есть к наркотикам и коллективу наркоманов. Этому часто способствует и позиция ровесников, не всегда готовых принять больного товарища.
Поэтому возвращение в общество здоровых людей должно происходить постепенно, путём единичных контактов со здоровыми ровесниками, находящимися на определённом уровне социальной зрелости. Бывшему наркоману нужно облегчить осознание «принципа реальности», возможности проанализировать его и помочь выработать новое отношение к реальной жизни.
В процессе психотерапевтического лечения встречается ещё одна характерная проблема, от решения которой зависит конечный результат лечения. Изменённая личность наркомана, взяв на вооружение наркотик, декларирует определённую идеологию и специфический взгляд на мир. Чувство вины, сопровождавшее употребление наркотиков на начальном этапе, исчезает, кроме всего прочего, ещё и благодаря принятию новой философской позиции и новой системы ценностей. И здесь важную роль в разрушении наркотических иллюзий должен сыграть врач, доказывая полную абсурдность этих идей и их непригодность в решении практических жизненных проблем.
Но необходимо учитывать, что наркоману требуются твёрдые и несомненные аргументы. Если врач в состоянии их предоставить, то наркоман вполне может с ними согласиться и отказаться от воспринятых прежде истин. Часто достижение этой победы является для врача самой трудной частью всего психотерапевтического лечения. Только когда наркоман искренне воспримет настоящую и реальную систему ценностей, можно говорить о том, что он близок к окончательному излечению.
Все социальные отношения наркомана сводятся к общению с коллективом себе подобных личностей, который объединяют только наркотики. Частое повторение психопатических эксцессов, возникающих под действием наркотика, ослабляет контакты наркомана со здоровыми людьми и сводит эту потребность до минимума. У наркомана практически нет шансов остаться полноценным членом общества. Этот факт, как правило, родители оставляют без внимания и требуют, чтобы их ребёнок как можно быстрее вернулся в нормальное общество. В начальной фазе лечения наркоман не готов немедленно присоединиться к группе своих здоровых ровесников.
Во время добровольной «эмиграции» наркомана его ровесники развивались и постигали новые формы поведения. С этой точки зрения, их общество кажется наркоману незнакомым и он чувствует себя среди здоровых молодых людей чужим. Это может привести к возникновению чувства тревоги и желания к более безопасным и привычным для него реалиям, то есть к наркотикам и коллективу наркоманов. Этому часто способствует и позиция ровесников, не всегда готовых принять больного товарища.
Поэтому возвращение в общество здоровых людей должно происходить постепенно, путём единичных контактов со здоровыми ровесниками, находящимися на определённом уровне социальной зрелости. Бывшему наркоману нужно облегчить осознание «принципа реальности», возможности проанализировать его и помочь выработать новое отношение к реальной жизни.
В процессе психотерапевтического лечения встречается ещё одна характерная проблема, от решения которой зависит конечный результат лечения. Изменённая личность наркомана, взяв на вооружение наркотик, декларирует определённую идеологию и специфический взгляд на мир. Чувство вины, сопровождавшее употребление наркотиков на начальном этапе, исчезает, кроме всего прочего, ещё и благодаря принятию новой философской позиции и новой системы ценностей. И здесь важную роль в разрушении наркотических иллюзий должен сыграть врач, доказывая полную абсурдность этих идей и их непригодность в решении практических жизненных проблем.
Но необходимо учитывать, что наркоману требуются твёрдые и несомненные аргументы. Если врач в состоянии их предоставить, то наркоман вполне может с ними согласиться и отказаться от воспринятых прежде истин. Часто достижение этой победы является для врача самой трудной частью всего психотерапевтического лечения. Только когда наркоман искренне воспримет настоящую и реальную систему ценностей, можно говорить о том, что он близок к окончательному излечению.
Выбор вида психотерапии
Разнообразие специфических черт личности наркомана так же, как и разнообразие внутренних потребностей, которые удовлетворяет наркотик, требует, чтобы к каждому конкретному случаю наркомании врач подходил индивидуально. Психотерапевтический подход зависит прежде всего от индивидуальных черт и силы личности, от реактивности характера, от вида проблем, которые человек пытается решить с помощью наркотиков, от разновидности наркотика и от психического состояния пациента на период лечения. Поэтому психотерапия, по крайней мере, на начальном этапе должна проводиться строго индивидуально, независимо от психотерапевтических приёмов.