Платов Сергей. Собака снова человек!

   Мы помолчали – каждый думал о своем. Что касается меня, то я тихо обалдевал от поступка моей бабаньки. Конечно, я всегда считал, что она способна на безумство, но не до такой же степени.
   – Так, значит, Серогор отказался бежать с тобой? – возобновил я разбирательство.
   – Ну да, слабаком оказался, – хмыкнула Сима и торопливо заткнула готового возмутиться Серогора: – Ладно, ладно, не кипятись, всего один раз в жизни, с кем не бывает.
   Белый колдун надулся, обиженно отвернулся и уставился в окно.
   – Вот тогда-то я и решила его украсть, – продолжила ведьма.
   – Но ведь он не хомячок, его нельзя унести в кармане! – не сдавалась Селистена. – Как можно украсть человека без его воли? Ну не на плече же, в самом деле, ты его утащила?
   Серогор даже крякнул:
   – В самую точку угодила.
   – Как это? – не поняла мелкая.
   – Вот именно, на плече, – улыбнулась Сима, явно довольная собой. – В то время я уже была очень сильной ведьмой, вот и сварила один отварчик, дающий силу неимоверную. Думала, пусть уж всё будет как полагается – по традиции. Выбрала подходящий момент, подошла сзади, оглоушила черпаком по голове, на плечо – и бежать. Гости даже чирикнуть не успели.
   – А Сантана успела? – всё еще не веря своим ушам, поинтересовался я.
   – Успела, – вздохнула Сима. – Успела и так чирикнула… Она тоже уже была сильная ведьма.
   Я представил Симу, с Серогором на плече, улепетывающую от разъяренной Сантаны, и рассмеялся.
   – Слушай, а помнишь, в детстве ты мне говорила, что чужое брать нехорошо?
   – Чего не ляпнешь в процессе воспитания подрастающего поколения. Пришлось немного слукавить, – парировала Сима. – И потом, не могла же я пасть в твоих глазах?
   – А кто тебе сказал, что ты бы пала? – не остался я в долгу. – Я и сам люблю пошалить.
   – Шалун нашелся, – хмыкнула кормилица.
   И тут до меня дошло, что один важный момент Сима упустила.
   – Погоди, так откуда у нее шрам-то взялся?
   – Заклинание отразилось, – стушевалась бабанька.
   – От чего? – не отставал я.
   – И в кого ты такой въедливый пошел?
   Было видно, что ведьма очень не хочет отвечать на мой простой вопрос. Что ж, тем более надо узнать, что там произошло на самом деле.
   – Да ладно, колись, чего уж там.
   – Она когда из зала выбегала, зеркало с собой прихватила, – вставил свое веское слово Серогор.
   – Ну да, и что?! – опять взвилась Серафима. – Это был мой подарок на свадьбу. А раз свадьба не состоялась, то и подарок я имела право взять с собой.
   Ну это вообще ни в какие ворота не лезет! Ну бабанька дает!
   – Да зеркало-то было непростое, – пояснила кормилица. – Даже если в него посмотрится не очень симпатичный человек, оно обязательно найдет что-то хорошее и представит в лучшем свете. Так сказать, зеркало-оптимист.
   Хозяйственная у меня кормилица попалась, ничего не скажешь, всё в дом, всё в семью.
   – Так вот, скорее всего, именно от этого зеркала прощальное заклятие отразилось и вернулось к хозяйке.
   – Странно оно как-то вернулось, – пробасила Матрена, – говорили слова губы, а заклеймило оно совсем другую часть тела.
   – Ничего странного, – вмешался я. – Это наверняка зеркало постаралось как истинный ценитель красоты. Видели бы вы этот шрам – удивительное зрелище! И вообще, я всегда говорил, что он – самое лучшее, что есть в Сантане.
   – Если ты когда-нибудь еще помянешь этот шрам, то уже никогда никому ничего не сможешь про него рассказать. Потому что я тебя просто прибью, – ледяным тоном заметила рыжая.
   – А что я? Я ничего. Это, так сказать, для полноты картины, – выкрутился я и на всякий случай отошел от Селистены подальше.
   И чего это она такая нервная? Эх, вот если бы этот самый шрам да на другую попу… Ладно, что-то я размечтался, пора возвращаться на грешную землю.
   – Не знаю, Даромир, может, ты и прав, но в любом случае такого подарка судьбы Сантана не оценила. Наоборот, считает, что он ее только уродует.
   – Много она понимает в красоте, – вставил я, радуясь, что заблаговременно отодвинулся на безопасное расстояние от боярышни.
   – С тех пор желание отомстить мне Сантана сделала смыслом всей своей жизни, – вздохнула Сима, – мы постоянно от нее прячемся, а она нас находит, происходит бой, на время мы от нее отбиваемся, и всё повторяется заново. На этот раз мы думали, что смогли от нее скрыться, но, как видите, просчитались, она опять нашла нас.
   Серафима наверняка полагала этой фразой подвести черту под рассказом. Лично у меня были другие мысли на этот счет.
   – Положа руку на сердце… – начал я.
   – У тебя и рук-то сейчас нет! – съязвила мелкая, всё еще продолжающая на меня злиться.
   – Тогда положа лапу на сердце, – поправился я, – замечу, что она имеет полное моральное право на месть.
   – Имеет, – вынуждена была согласиться Сима.
   – Так, значит, именно поэтому вы не убиваете ее во время ваших разборок?
   – Поэтому, – со вздохом признался Серогор.
   – И поэтому эта история тянется уже очень много лет и никак не может закончиться, – добавила Серафима.
   Надеюсь, пару лет ей хватит на восстановление душевного равновесия? А то я пока не настроен на новые похождения. Мне еще личную жизнь предстоит налаживать.
   – А почему вы так и не поженились? – не утерпела с вопросом Матрена.
   – Пытались, – отмахнулась Серафима.
   – Трижды, – добавил Серогор. – Но Сантана учудила такое, что мы в конце концов отказались от этой мысли.
   – Нам и так хорошо, – лукаво подмигнула Серогору Сима и поинтересовалась у своего похищенного избранника: – Ну что, не жалеешь, что тогда упал без памяти?
   – А кто тебе сказал, что я был без памяти? – умыл похитительницу белый колдун. – Этой поварешкой только комара и можно прихлопнуть, а у меня голова покрепче будет.
   Сима побелела от возмущения и с яростью накинулась на Серогора:
   – Так чего же ты даже не шевельнулся, когда я тебя на плечо взвалила? Раз был в сознании, мог бы и подмогнуть хрупкой девушке, и ножками рядом с ней пробежаться. Зелье зельем, а такую тушу волочь на себе было тяжеловато!
   Несмотря на напор возлюбленной, белый колдун оставался совершенно спокоен.
   – Ну поначалу растерялся, не ожидал от тебя такой прыти.
   – А потом? – не отставала Серафима.
   – Потом подумалось, что я первый жених, кого прямо со свадьбы украли, и решил исполнить свою роль до конца.
   – Это как? – оцепенела моя кормилица.
   – Затаиться и получать удовольствие от самой ситуации. Ведь меня украла самая красивая женщина на земле.
   Сима, уже готовая взорваться, конечно, сомлела и успокоилась.
   А я слушал рассказ моих старичков и продолжал тихонечко обалдевать. Вроде приличные взрослые люди – и вдруг такие вот истории. Надо будет потом у Симы выведать, какие еще меня сюрпризы ждут.
   – Странные ощущения у меня, – наконец признался я, – всё время считал Сантану своим врагом и совершенно искренне пытался изжить ее с белого света. А оказалось, что я тут вообще ни при чем и всё дело в бурной молодости кормилицы и наставника.
   Серафима с Серогором переглянулись и смущенно пожали плечами.
   – Да я и сам хорош. Вел себя так, как планировала княгиня. Как она и хотела, привел ее к кормилице и в результате оказался сторонним наблюдателем при разборке двух ведьм.
   Сима только хмыкнула, а Серогор, наоборот, отнесся очень серьезно к моим словам.
   – Ты палку-то не перегибай. Хотя Сантана и не была твоим личным врагом, но с тобой не шутила, и опасность грозила тебе и твоим близким совершенно реальная. Будь ты менее расторопным, не сидели бы мы здесь с тобой сейчас.
   Ну в целом да, ни княгиня, ни топлята, ни Бульбулис с Брызгалисом, ни Демьян с шайкой со мной не шутили.
   – Ты пойми, Даромир, ничего не проходит бесследно, именно так к человеку приходит опыт. Во время прошлых твоих приключений ты, еще не достигший вершин колдовства и лишенный возможности колдовать, справился со всеми врагами. Хотя наверняка считал, что будь у тебя возможность применить уже известные заклинания, то разметал бы всю нечисть одной левой.
   – Да, – кивнул я, – считал.
   – Но ведь сейчас ты мог колдовать и без наличия рук? И что, твое новое приключение оказалось менее опасным?
   – Нет, – покачал я головой. – Но мне помешала Золотуха со своим ангельским характером.
   – Золотуха тут ни при чем, – отмахнулся Серогор. – Просто ты, достигший в «Кедровом скиту» пятой ступени посвящения, был слишком уверен в своих силах. Не спорю, если бы на твоем пути встретился черный колдун вроде Гордобора, ты наверняка одержал бы победу. Но у тебя на пути встал совсем другой враг, хитрый, коварный и опытный. И перед ним твоя сила уже не имела того значения.
   Что мне оставалось? Только вздохнуть. Я и вправду оказался не готов к этим женским хитростям.
   – Да ладно, не расстраивайся, – похлопал меня по плечу Серогор. – Тебе не в чем себя упрекнуть. По части интриг и ловушек Сантана достигла небывалых высот. Так что уже то, что вы все живы, вполне можешь записать себе в заслуги.
   – Не все, – вздохнул я. – Они Шарика убили.
   Серогор удивленно выгнул бровь и кинул быстрый взгляд на Серафиму.
   – Что-то мы в горнице засиделись, пойдем-ка воздухом подышим, – ни с того ни с сего заявила кормилица и первая пошла воплощать предложенное в жизнь. Ну а мы все последовали за ней.
   Я выскочил на крыльцо и вдруг застыл в оцепенении. Но длилось это не больше мгновения, по прошествии которого я уже несся со всех лап навстречу врагу.
   И мне было абсолютно наплевать, что я колдун и могу крушить всё на безопасном расстоянии. На этот раз я хотел не мудрствуя лукаво вцепиться врагу в горло. Ведь это был не простой враг – это был предатель. Точнее, два предателя, Фрол и Федор. Именно они стояли в сторонке опустив руки и, судя по всему, не собирались сопротивляться. Что ж, тем хуже для них, предательства я им прощать не собираюсь.
   Я приготовился к своему роковому прыжку, но тут краем глаза заметил черную тень, и в последний момент кто-то весьма солидного размера отбросил меня в сторону. Очутившись на земле, я резко оттолкнулся лапами и столкнулся нос к носу… с Шариком. Причем в буквальном смысле этого слова. Носы у собак наиболее уязвимые части тела, так что наше столкновение не осталось не замеченным ни для него, ни для меня.
   – Ты чего под лапы лезешь?! – потирая разбитый нос, поинтересовался я. – И потом, с какой это стати ты жив?
   Ошарашенный моим вопросом, Шарик пожал плечами.
   – Ну в смысле я же слышал, как ты визжал. Мы все подумали, что тебя братья-предатели зарезали.
   – Они не предатели, – раздался за моей спиной голос Симы. – Во всяком случае, делали это не по своей воле.
   Я мельком взглянул на Фрола и Федора и отметил, что вид у ратников очень уж несчастный. Видеть такое выражение лица у шутников и балагуров было, мягко говоря, непривычно.
   – Даромир, ты того… – начал Федор.
   – Этого… – внес свой вклад в разговор Фрол.
   – Если хочешь нас покарать…
   – Так мы сопротивляться не будем…
   – Поделом нам…
   – Сами не понимаем, что это было…
   – Но готовы, по всей строгости закона…
   Всё, они меня окончательно запутали.
   – Сима, ты-то мне можешь объяснить, что произошло?
   – Могу, – улыбнулась кормилица. – Сантанина работа. Княгиня большой мастак на такие штучки, она на ребят особое заклинание наложила. И даже несмотря на это, они умудрились сопротивляться. Когда я во дворе появилась, они стояли рядом с Шариком и решали, как бы и выполнить указания Сантаны, и Шарика не погубить. Я мигом сняла действие заклинания, и ребята наконец осознали, что с ними было в последнее время.
   – А Шарик почему визжал? – не унимался я.
   – Я ему на лапу случайно наступил, – потупившись, признался Фрол, – но у пса прощения я уже попросил.
   – Я тоже, – поддакнул Федор, – на всякий случай.
   Услышав, что в этой дурнопахнущей истории виновато колдовство, а не банальный подкуп, я испытал огромное облегчение. Слишком уж не хотелось верить, что ребят прельстила звонкая монета и под воздействием золота они забыли и о дружбе, и о долге, и о чести. А коли так, то прямо гора с плеч.
   – Ну так что? – уставился на меня Федор.
   – Что? – не понял я.
   – Когда карать нас будешь? – обреченно пояснил мысль брата Фрол.
   Я хотел было просто рассмеяться, но тут заметил, что на меня внимательно смотрят все присутствующие, причем с самыми что ни на есть серьезными лицами. Интересно, они что, и вправду думают, что примусь карать направо-налево? Ну нет, во-первых, Сима мне всё объяснила, а во-вторых… Где я еще возьму таких классных собутыльников? Да и песнь о подвигах Даромира они исполняют лучше всех. Решено, выношу оправдательный приговор. Но огласить его надо с серьезным выражением на моей лохматой, рыжей физиономии.
   – Не буду я вас карать. Лучшим судьей для вас будет ваша собственная совесть. Если вы не виноваты, то и суд будет несуровым, а если виноваты – суд будет строгим.
   Хорошо сказал? Сам знаю, что хорошо. Вон как вытянулось лицо у Серогора. Да и Сима, похоже, оценила мое высказывание по достоинству. Братья же, наоборот, стояли в некотором недоумении, так и не поняв, простили их или нет. Что ж, это ничего. Мозги тоже тренировки требуют, не только мышцы.
   – Что дальше делать собираешься? – поинтересовался Серогор, меняя тему.
   – Что и раньше собирались: найдем Бодуна и честно расскажем обо всём, – не задумываясь, ответил я.
   – Теперь, когда Сантана сбежала и заклятие спало, думаю, что разговор пройдет значительно легче, чем предполагалось вначале, – подключилась Селистенка.
   – Конечно, если Бодун еще не в курсе, что мы угнали, а потом еще и утопили его ладью, – сказала свое слово Едрена-Матрена.
   – Да ну, ерунда, – отмахнулся я. – Откуда ему знать? И потом, у нас всегда остается возможность свалить всё на Сантану. Это ведь подосланные ею Лабос с Ритосом постарались.
   – Умеешь ты перекладывать с больной головы на здоровую, – буркнула Сима.
   – А зачем моей здоровой голове лишние проблемы? – парировал я. – Кстати, может, перстенек великого Сивила вернете?
   Последний вопрос я отнес сразу и Симе и Серогору. Реакция у них была одинаковая.
   – Нет!
   – Пока рано.
   – Да и зачем тебе перстень?
   – Ты же теперь в городе жить будешь!
   Всё ясно, не видать мне перстня как своих ушей. Судя по всему, моим старичкам молодость в голову ударила, да и, как оказалось, не такие уж они и старички. Вон какие страсти пылают, того и гляди искры полетят, причем после стольких лет. Что ж, не буду становиться на пути любви, тем более это небезопасно. Вон Сантана встала, и где она теперь?
   – Ладно, вернемся к этой теме попозже. Но, надеюсь, нас подбросите?
   – Без проблем, – очень уж быстро согласился Серогор. – Прямо сейчас и отправимся?
   – Минутку, – остановил я наставника, который явно хотел от меня избавиться. – Надо с моими летописцами пообщаться.
   – С луговыми, что ли? – уточнила Серафима.
   – С ними.
   Последний раз я видел Тинки и Винки, когда мы добрались до охотничьего домика. Опасаясь дворовых людей (кстати, они после налета Демьяна так и не вернулись), зверята предпочли расположиться в окружающем терем лесу. Но я готов отдать хвост на отсечение, что любопытство и на этот раз пересилило страх и они прячутся где-то совсем рядом.
   – Тинки, Винки, выходите! – заорал я, спугнув небольшую стаю ворон на дереве.
   Нестандартные появились очень даже быстро, практически мгновенно. Мне вообще показалось, что они слышали весь наш разговор.
   – Познакомьтесь, это Тинки и Винки, – представил я Серогору и Симе луговых.
   – Очень приятно, – начал Винки.
   – Мы очень гордимся, что познакомились с великим белым колдуном и несравненной Серафимой, – продолжил Тинки.
   Гляди-ка, узнали старичков по моим рассказам.
   – Да ладно, чего там, – отмахнулся Серогор.
   – «О великий Даромир, победитель черных сил» – ваша работа? – ехидно прищурилась Сима.
   – Вам что, не понравилось? – чуть не плача, дрожащим голосом пролепетали спиногрызы.
   Конечно, Сима была вся в меня и уже открыла рот, чтобы что-то съязвить, но удержалась. Нетрадиционная нечисть слишком близко к сердцу воспринимает свое произведение, чтобы спокойно перенести шуточки моей бабаньки. Что с них взять, это же луговые спиногрызы, некондиционные со всех сторон.
   – Да, в общем, ничего, – снисходительно заметила Серафима. – Только уж очень этот обалдуй хорошим получается.
   Интересно, а я что, не хорош?
   – Что вы, что вы! – затараторил Тинки.
   – Наоборот, нам даже пришлось немного умерить пыл, чтобы не получилось слишком пафосно, – поддержал коллегу Винки.
   – А в жизни Даромир еще лучше!
   Вот это абсолютная правда – от первого до последнего слова! Да я еще и не такое способен отчебучить.
   – Ладно, – поспешила согласиться Сима. – Я в вопросах искусства не сильно разбираюсь. Будем считать, что вы правы.
   Как бы моя бабанька ни бухтела, а ей всё равно приятно услышать такие слова про своего воспитанника. Вон опять разрумянилась. Как-никак на всем белом свете я у нее единственный родной человек. Ну разве еще только Серогор.
   – Скажите: а где вы прятались всё это время? – сменила тему Селистена.
   Прежде чем ответить, зверушки по традиции смутились и, пошелестев бантиками и ленточками, ответили:
   – Конечно, нам было очень страшно.
   – Но мы не могли оставаться в стороне от происходящего.
   – Нам надо было видеть всё своими глазами…
   – Прятались где? – остановил я луговых, зная, сколько эти вежливые болтуны могут расшаркиваться.
   – На дереве, – признался Тинки.
   – На каком?
   – Прямо перед раскрытым окном, – пояснил Винки.
   – Так это что, Сантана мимо вас прошмыгнула?
   – Да. Она нас чуть с дерева не сшибла.
   – Хорошо еще, что мы держались крепко.
   – Хорошо, что я вовремя разобрал, кто вы есть, – вмешался Серогор. – А то поначалу думал, очередные Сантанины прихвостни, и чуть было серебро не применил.
   – Не надо серебро! – взмолился Винки.
   – Мы же хорошие! – поддержал собрата Тинки.
   – Да знаю, знаю, – отмахнулся белый колдун. – И вообще, вас бантики спасли.
   – В смысле? – удивился я.
   – Просто сложно представить горного спиногрыза или другую нечисть в таких вот рюшечках, – пояснил Серогор.
   Нестандартные расплылись в блаженных улыбках и на радостях поправили друг у друга бантики на шее.
   – Я же говорил, что это не только красиво, но и полезно, – важным голосом заметил один из луговых.
   Лично я мог бы поспорить с этим высказыванием, но, пожалуй, на сегодня хватит.
   – Ладно, потом проблемы моды обсудим. Вы как, с нами или по домам?
   Зверята переглянулись и синхронно вздохнули.
   – Всё самое интересное уже позади, так что, наверное, домой.
   – Просто не терпится изложить в стихотворной форме всё то, что мы пережили и увидели.
   Жалко, конечно, расставаться. Привык я к этим нестандартным, да уж, видно, ничего не поделаешь.
   Как ни крути, но на встречу с Бодуном со спиногрызами не пойдешь – не поймет.
   Прощание было недолгам, просто все присутствующие пожали луговым лапу. Отверженные и нечистью и людьми, луговые спиногрызы настолько расчувствовались, что даже прослезились. Соленые капельки текли из огромных васильковых глаз, и луговые стряхивали их лохматыми лапками с устрашающими когтями, которые никогда не применялись по назначению и служили только для расчесывания их шерсти.
   Но всё-таки выглядели они счастливыми. Как оказалось, этим зверятам для счастья нужно было совсем немного: крепкое рукопожатие и чуточку душевного тепла.
   – Благодаря всем вам мы наверняка станем самыми известными среди нашей братии, – сообщили мне по секрету Тинки и Винки, перед тем как покинуть нас.
   – Да ладно, – отмахнулся я, – это всё благодаря вашему таланту.
   – Мы сложим прекрасную песню, – мурлыкнул Тинки и буквально растворился в кустах.
   – Это будет наш подарок к свадьбе, – поддакнул Винки и последовал за своей парой. Ведь все знают, что спиногрызы, они парами ходят.
   Кстати, зря луговые спиногрызы считали, что ничего интересного нас уже не ждет. Но лучше всё по порядку.
   Как и обещал, Серогор перенес нас на небольшую полянку недалеко от лагеря Бодуна и испарился в мерцающем синем сиянии перстня великого Сивила. Уж не знаю, откуда ему было ведомо, где расположился князь, но факт остается фактом.
   – Только предоставь мне говорить с князем, – принялась меня обрабатывать Селистена, пока мы шли к лагерю. – У меня это лучше получится, тем более что Бодун меня с малолетства знает, и даже на своих коленях качал.
   С моей точки зрения, этот факт к нынешнему делу никакого отношения не имеет, но спорить я с мелкой не стал. Чем бы дитя ни тешилась, лишь бы не плакало. Посмотрим, какие у нее получатся переговоры.
   А переговоры моя мелкая начала просто уникально. У нее вообще одни крайности. То до сути не доберешься, а то с первого слова – и в самую точку.
   – Здравствуй, дядя Бодун! – сказала Селистена, когда мы появились в лагере и несколько удивленная стража проводила нас в княжеский шатер. – Ты только не волнуйся, но у тебя жена ведьма, а батюшка ни в чем не виноват.
   Ну разве можно так людей пугать? Мало ли у кого жена в ведьмах значится, так к этому факту надо подходить постепенно, осторожно, а не вот так, с налету.
   Однако на этом рыжая останавливаться не собиралась. И пока ошарашенный Бодун пытался сообразить, что к чему, продолжила в своем неповторимом стиле:
   – Но ты не волнуйся, мы вывели ее на чистую воду, так что можешь считать себя опять вдовцом.
   – Ага, – поддакнула Матрена. – А ладью твою мы случайно утопили. Но тут уж донные водяные Лабос с Ритосом постарались.
   После услышанного мне оставалось только простонать.
   – И беспорядки на базаре мы спровоцировали исключительно из лучших побуждений.
   – Да, просто хотели, чтобы бабы с базара твоей страже перья пощипали, – не осталась в стороне хозяйка трактира.
   – Со стражей на пристани это, конечно, мы переборщили, – продолжала гнуть свою линию боярышня. – Но они первые начали, хотели нас в темницу засадить.
   – А Даромир из твоей темницы сбежал, так это фактически случайно получилось, ты уж на него не сердись.
   – И на то, что Демьяна с его шайкой разогнал, тоже не сердись.
   – И уж особенно не сердись, что он разоблачил, вывел на чистую воду и поприжал хвост твоей женушке.
   – Кстати, в последний момент он ее пощадил и не стал убивать.
   – Но всё это он делал исключительно ради твоего блага, – закончила свою дивную речь Селистена.
   Нет слов, душат слезы. Теперь, чтобы не мучиться, мне проше самому утопиться. А самое главное, что обижаться на мелкую нет смысла, она и вправду искренне считает, что делает всё как надо. Но как же Матрена умудрилась такое наплести?
   – Но вообще-то тебе надо быстрее возвращаться в город, – не остановилась на достигнутом Селистена. – А то мой батюшка в темнице сидит, Сантана в бегах, а на твоего сыночка, Феликлиста, не больно-то много надежды. Ты чего молчишь-то, дядя Бодун?
   И она еще спрашивает! Как же ему не замолчать? Теперь надо попробовать переварить всё, что тут наплели, и уж после этого послать всех нас на плаху. На всякий случай я снял остатки заклятия Сантаны. Не очень хотелось, чтобы меня в очередной раз отправили на плаху под действием наложенных чар.
   Наконец Бодун переварил услышанное. Его реакция оказалась примерно такой, как я и рассчитывал.
   – Стража, взять их!
   – За что? – даже обиделась Селистена. – Может, я просто что-то непонятно рассказала? Тогда пойдем с самого начала…
   С этими словами Селистена по-деловому расположилась в шатре у Бодуна и начала свой рассказ заново. Едрена-Матрена не растерялась и последовала ее примеру. Мне, Шарику и братьям ничего не оставалось, как расположиться тут же.
   Оцепенев от такого самоуправства, князь после некоторого колебания отослал подоспевшую стражу. Однако по мере продвижения к финалу нашей истории он возвращал ее бессчетно. И каждый раз, каким-то чудом, Селистене с Матреной удавалось продолжить свой рассказ.
   Хотя, может быть, большого чуда в этом и не было. Просто в эти моменты, посредством моего любимого заклинания, я наполнял стоящий на столе кубок медовухой, и Бодун, осушив его залпом, на некоторое время успокаивался.
   Как ни странно, участвовать в этом представлении мне не хотелось. Я вообще что-то устал сегодня. Так, пришлось только подтвердить свое превращение в Золотуху и уточнить некоторые эпизоды в повествовании. А в остальном, как ни странно, дамочки справились без меня. И наконец по завершении повествования, окосев от обрушившейся на него информации и огромного количества выпитой медовухи, князь вскочил на ноги:
   – Если хоть одно слово в этом рассказе ложь, вы все окажетесь на плахе!
   Фразу про ложь я пропустил мимо ушей. Откуда ей взяться, коли рассказ вел не я? Вот если бы такое ответственное дело доверили мне, то, конечно, можно было бы опасаться незапланированной встречи с палачом. А так Селистена с Матреной рассказали чистую правду. Эх, представляю, как бы этот самый рассказ заиграл в моих устах.
   – Срочно возвращаемся в Кипеж-град!
   Конечно, против самого возвращения я не был, однако отправление прямо сейчас в мои планы не входило. У меня, знаете ли, был трудный день, и я намерен сегодня выспаться, а уж завтра поутру и пустимся в путь.