Прошкин Евгений Александрович. Твоя половина мира

   — Зато у них есть ученые, — возразил Максимов. — И куча денег. Они могли получить этот фермент, никого не пытая и не распиливая ничью черепушку.
   — В принципе могли, конечно... — Тиль выдавил из упаковки две подушечки и посмотрел на Элен. Та безропотно взяла жвачку. — Но если они действительно сумели его синтезировать...
   — Каюк, — заключил Максимов.
   Элен прикурила и отошла от стола.
   — Представляете?.. — Она стряхнула пепел в чашку. — Какой-нибудь город, миллионов десять населения... и все десять миллионов — форварды. Ни аварий, ни убийств, ни одной потерянной карточки. Каждый знает, где нужно перейти улицу и каких встреч следует избегать. И... нормальные люди перестают работать, потому что деньги можно выиграть.
   — У кого? — хмыкнул Тиль. — У кого ты их выиграешь, если все вокруг — форварды? Игорный бизнес рухнет в первые же сутки.
   — И хрен бы с ним, — брякнул Сергей. — И со всеми вашими биржами — тоже.
   — И вообще — со всем, — сказал Тиль. — Легко вам смотреть вперед, когда рядом еще один форвард? Варианты видятся отчетливо, если будущее стабильно, если, кроме вас, никто ничего не выбирает...
   — О-о-о... — Элен затушила сигарету. — Я и не подумала. Общение с другим форвардом — это уже не выбор, это соревнование. А с двумя или тремя...
   — Или с десятью миллионами, — отозвался Тиль. — Будущее станет таким же неопределенным, каким его видят все люди. Никто не сможет заглянуть и на секунду вперед. Теоретически свобода выбора будет у каждого. Реально ее не будет ни у кого.
   — Кроме тех, кто принял усиленную дозу, — заметил Максимов. — Побелит тот, кто видит дальше.
   — В итоге дозу начнут увеличивать все, — пожала плечами Элен.
   — Если это средство будет стоить дешево. В чем я сомневаюсь. Куда логичней выпускать его малыми партиями и продавать за бешеные деньги. Формировать новую элиту, которая благодаря форвертс будет богатеть еще быстрее. Остальные — за бортом. Демократия себя исчерпала, ребятки. Близится диктатура форвертс.
   — Диктатура инсайта, я уже слышал, — отозвался Тиль. — Только речь не об этом. Приняв таблетку, человек откроет себя...
   — Для Демона? Да! Я выпью... Чем больше людей с форвертс, тем больше народа у него в подчинении, — возбужденно проговорил Максимов. — Даже если этот форвертс на два часа... даже на пятнадцать минут. Зато — миллионы людей. Или миллиарды. Его власть станет безграничной.
   Сергей заметил на подоконнике чашку и озабоченно ее понюхал.
   — Я там окурок тушила, — сказала Элен.
   Он рассеянно мотнул головой и приложился к горлышку.
   — Демон будет править миром, — объявил Максимов, отдышавшись.
   — Зачем же ему убивать форвардов? — спросила Элен. — С одной стороны, он стремится превратить в форвардов все население, с другой — убивает тех, кто обладает даром от природы.
   — Мы жили без него и способны отличить настоящий форвертс от наведенного, — ответил Тиль. — Те, кто начнет принимать средство сейчас, вряд ли заметят разницу: им не с чем будет сравнить. А вот почему он раньше не показывался, почему до сих пор нас не трогал... Не знаю.
   — Потому что он младше, — неожиданно произнес Сергей. — Демон младше нас, и намного. Я это сразу почувствовал, еще давно.
   — Давно?..
   — Два года. — Максимов плотно закрыл бутылку и поставил ее на монитор. — Два года я с этим. А ты что думал?! Так и живу.
   — Два года... — пораженно повторила Элен. — И... чего же он от тебя хотел?
   — Ничего, по-моему. Может, у него это случайно вышло. Я уловил его растерянность. Не знаю, как объяснить... — Максимов посмотрел на бутылку и длинно вздохнул. — Потом, через неделю примерно, он опять объявился, и это уже было совсем по-другому. То ли он силу свою пробовал, то ли мне ее показывал. А чего мне показывать?.. Я и так сразу понял: он выше нас. И он... недобрый. Он — Демон.
   — Конкретнее! — сказал Тиль. — Что он с тобой сделал?
   — Разве он что-то делает? Он только внушает, делаем мы все сами. Ну... история пустяковая была: я сидел дома, ждал звонка. У меня проблемы с работой начались...
   — Ты, наверное, в то время уже лечился, — предположила Элен. — От Демона.
   — Не надо, — оборвал ее Тиль. — Давай дальше, Серж.
   — Мне начальник должен был позвонить. Я, конечно, заранее кой-чего прикидывал. Там... сложный разговор у нас намечался, но я нащупал хороший вариан-тик. Во-от...
   — Давай! — не выдержал Тиль.
   — А что “давай”?.. Все наоборот получилось. Не собирались меня увольнять, да я сам же к этому и подвел. Как в комедии: он мне — одно, я ему — другое. Главное, слушаю и понимаю: слышу что-то не то... Совсем не то. Как будто с форвардом разговариваю, и он меня дурит... Только начальник-то не форвард. Это был Демон. Я знал, что он появится. С самого первого раза — и до того августа. Знал, знал!..
   — Август?.. — Элен опять закурила. — И с тех пор ты пьешь. С августа...
   — Пью, — подтвердил он.
   Тиль нахмурился и внимательно оглядел обоих.
   — У тебя-то что в августе?..
   — Ничего особенного, — сказала Элен. — Выслуга у меня с августа идет.
   — В “Глобал”?
   — Ну а где же. Два года назад, в конце лета, они меня и взяли. Я, вообще-то, собиралась в “Юни” устроиться, но подвернулся “Глобал”. А какая мне разница? — Она потянулась с сигаретой к чашке, но не донесла и уронила пепел в тарелку. — Тиль! Ты думаешь, это как-то связано? У тебя... тоже что-то стряслось? Тоже в августе?
   — В августе, в августе. Жизнь у меня изменилась. В августе. Я сам ее изменил, иначе я не мог. Но мне и в голову не приходило, что в этом участвовал Демон. А то, что Серж про звонок рассказал... У меня с письмом недавно такая же штука была.
   — Не помню, когда Полушин окончательно сел на аптеку, — сказал Максимов. — В то же время, примерно года два. В августе, что ли?.. Не помню. Но он ведь предупредить должен был...
   — Меня не предупреждал, — отозвался Тиль.
   — Увидел, что это бесполезно?.. Если Демон нас таким образом щупал, он не мог пропустить Полушина. Значит, Федю тоже пощупал — так, что у того руки опустились.
   — У тебя будто не опустились! — процедила Элен. Максимов не обратил на нее внимания.
   — Теперь ясно, почему ты должен был меня убить? — спросил он. — Все сложилось само. Легко сложилось, стоило нам встретиться.
   — Легко, — буркнул Тиль. — Только поздновато, это, во-первых. А во-вторых... ничего-то нам не ясно, Серж. Что за Демон, откуда он взялся, где он находится...
   — Главное — как с ним разобраться, — добавила Элен.
   — Что?..
   — Укоротить. Еще лучше — ликвидировать. Максимов озадаченно почесал спину и вдруг расхохотался.
   — Кого ликвидировать? Демона? Тиль!.. я не могу! Ликвидаторша!..
   Элен откинулась назад и подтянула с дивана сумочку. Через секунду у нее в руке оказался “стейджер”, но выстрелить она не успела: зазвонил терминал.
   — Чей? — обронил Максимов.
   — Мой. — Элен прикусила губу и нерешительно посмотрела на Тиля. Тот пожал плечами.
   Трубка пискнула всего два раза, словно абонент сам испугался, что ему могут ответить.
   — Ну и кто это был? — Элен медленно опустила “стейджер” и убрала его в сумку. — Чей это вызов?.. Нет, так жить нельзя.
   — Ты... Слышь... — выдавил Сергей. — Сестрица-то у нас бешеная. Ты бы следил за ней, а?.. Похоже, она химией твоей увлеклась не на шутку. Транки — они коварные.
   — Я по бутылке выстрелить хотела.
   — Я и говорю: бешеная! Зажрались? — Максимов подошел к монитору и проворно глотнул из горлышка. — Совсем одичали? — просипел он и, едва отдышавшись, влил в себя еще. — Землю с небом перепутали!
   — Серж, уймись, пока я сам ее не разбил, — сказал Тиль.
   — Да чего уж там, — Сергей сделал последний глоток, максимально емкий. — Не алкоголик я. Лечусь. А ты, сестрица... — Он наставил на Элен указательный палец, но, увидев свой ноготь, спрятал его в кулак. — Ты учти: бабы мной не командуют. Ферштейн, да? Или по-русски тоже доступно?
   — Я тебя урою, — пообещала она.
   Тиль демонстративно зевнул и отправился в ванную.
   — Серьга, я гляжу, у тебя складная, — сказал Максимов. — Бриллиант не фальшивый, надеюсь? Слава богу... Наш камушек-то, якутский. В Италии таких нету!
   — При чем тут Италия?..
   — Ну, Германия. Все равно нету. У вас только идеи. Одни голые идеи, а камушки — у нас. А у вас...
   — Прекрати молоть ерунду.
   — У вас зато свобода, равенство и братство, — настырно продолжал Максимов. — И коммуны всякие парижские. И восстания ткачей.
   — Каких еще ткачей?.. — растерялась Элен.
   — Во, ты и сама не знаешь. Был бы я француз — я бы знал.
   — Дурак.
   — Дура.
   — Пьянь.
   — Еще тридцать секунд! — гаркнул из-за двери Тиль. — Потом убью обоих!
   — Дура! Дура! — громко прошептал Сергей.
   — Пропойца! — Элен хлопнула себя по колену. — Завтра куплю ящик водки и послушаю, как ты извиняться будешь!
   — О!.. — Максимов сложил кукиш и ткнул им куда-то в воздух. — Мне Тиль купит. Он мне должен.
   — Время истекло! — Тиль вышел из ванной и, взяв куртку, достал пистолет. — Я совершенно...
   Его прервал звонок. Все трое посмотрели на терминал, но второго вызова не было, трубка тренькнула и тут же умолкла.
   — Опять твоя, Элен, — сказал он. — И опять перед выстрелом.
   — Ты что, правда собирался?!
   — В потолок.
   — Зачем?..
   — Чтобы нас снова предупредили. Или — нет, если в первый раз было совпадение. Значит, не совпадение.
   — Стрельба в гостинице до добра не доводит, — пробормотал Сергей. — Тут стены тонкие, и вообще...
   — Пьяный, и то понимает! — воскликнула Элен.
   — Уж ты бы!.. — начал Максимов, но сообразил, что это скорее комплимент, и чинно кивнул.
   — А как еще убедиться? — спросил Тиль.
   — Отвыкайте, ребята, от суперменства, — проговорил Сергей. — Может, под дверью фараоны стоят. Кому это известно? Никому... Глухари мы.
   — Глухари, — согласился Хаген. — Потому, я думаю, нам и звонили. Кто-то увидел последствия выстрела.
   — Демон.
   — Да заткнись ты со своими демонами! — взвилась Элен. — Если это не второе совпадение... Хм, ну да, глупо... Получается, это был кто-то из форвардов.
   — Ценный вывод, — хмыкнул Максимов. — Кто, кроме форвардов, знает будущее?
   Тиль запихнул пистолет обратно в куртку и убрал ее в шкаф.
   — Так мы долго по кругу ходить будем.
   — Ну что ж... — Сергей покосился на бутылку и развернул кресло спинкой к дивану. — Спокойной ночи, и все такое. Третьим небось не пустите...
   — А кто тебе сказал, что мы вместе спим? — возмутилась Элен.
   — Сама только что сказала.
   — Ничего я тебе не сказала!
   — Заткнулись, — объявил Тиль, выключая свет. — Спокойной ночи.
   — И все такое, — ехидно повторил Максимов. — Если что — сигнализируйте, уйду в душевую.
   Элен повозилась с одеялом и вздохнула.
   — Тили, я его пристрелю, ладно?
   — Доставай “пушку”, — отозвался Сергей. — Все равно тебе не позволят.
   — Точно пристрелю.
   — А вот будет смешно, если он опять позвонит!
   — Братья и сестры!.. — взмолился Тиль.
   Наступила тишина, спустя минуту Максимов начал похрапывать. Через полчаса спали уже все, когда он испуганно дернулся и, свалившись с кресла, крикнул:
   — Демон!!!
   — Урою... — простонала спросонок Элен.
   — Демон! Демон!
   На столе зазвонил терминал.

Альберт

   Элен завернулась в покрывало и поднялась с дивана. Над столом вспыхнул огонек. Она прикурила и осторожно взяла терминал, словно пытаясь угадать абонента на ощупь.
   — Что делать-то?..
   — Не отвечай, — сказал Тиль.
   — Выключить?
   — Не надо.
   — А если до утра пищать будет?
   — Молчите, — подал голос Сергей. — Я сейчас... я попробую...
   — Ты же пьяный.
   — Я? Да ты пьяных не видела!
   Тиль включил свет.
   — Серж, ты серьезно?
   — А что? Выпил-то всего ничего, грамм триста.
   — Был литр, осталось меньше половины. Ловко считаешь, Серж.
   — Не мешай! — Максимов почесал макушку и шумно вдохнул сквозь зубы.
   Трубка все не умолкала.
   — Ну?.. — бросила Элен Максимову. — Что?
   — Не знаю.
   — Эх, ты!
   — Не знаю, не знаю, — пробормотал Сергей. — Какой-то мужик...
   — Мне бабы и не звонят.
   — Мужик, — повторил он. — Если ответишь, назовешь его Альбертиком.
   Она резко повернулась к Тилю, тот жестом приказал: “Говори”. Элен ткнула в кнопку и глубоко затянулась.
   — А…
   — Доброй ночи, — произнесли на том конце.
   Элен чуть отняла трубку от уха и сложила брови домиком. Тиль моргнул, давая понять, что ему слышно.
   — Здрасте, — буркнула она.
   — Мы, Леночка, не знакомы, но это поправимо.
   — Обнадежил.
   — Меня зовут Альберт.
   — Ага, привет, Альбертик. Не спится?
   — В смысле?..
   — Пятый час уже. Поздновато девушек беспокоить.
   — Я тебе не как девушке звоню, а как...
   Тиль тронул Элен за локоть и показал: “Давай раскручивай”.
   Она собралась ответить, но Альберт опередил:
   — Правильно, звоню как сестре. А откуда ты знаешь? Тиль энергично закивал, и Элен, потушив сигарету, сказала:
   — Я много чего знаю. Например, день твоей смерти. Абонент натужно кашлянул.
   — Жвачкой поперхнулся? Ты поаккуратней, Альберт. Дипэкзедрин — дело такое...
   Элен коротко взглянула на Тиля: “Не слишком ли?..” Тот мотнул головой: “Нормально, в самый раз”.
   — Значит, ты тоже все помнишь, Леночка... — проговорил Альберт.
   — Тоже?! — удивилась она.
   Сергей в кресле охнул. Тиль звучно щелкнул пальцами и отобрал у Элен трубку.
   — Здравствуй, Хаген, — монотоннопроизнес Альберт.
   — Привет-привет, Советник. Погоди, ты сейчас под транками? Как ты умудряешься что-то видеть?
   — Опыт. Сам научишься через недельку-другую. Если доживешь, конечно... — Альберт сказал это без угрозы, но и без сочувствия.
   “Если мы все доживем”, — услышал Тиль в его словах.
   — В каком вы отеле? Что-нибудь тухлое?
   — Естественно. Это ведь ты недавно звонил?
   — Ну я, я. А название гостиницы не знаю. Просто видел, что сосед за стенкой вызовет полицию. Для тебя это так же гибельно, как и попасть в Компанию.
   — В какую?
   — Да в любую, Хаген. Тебе везде будут рады.
   — Только мне? Ты-то чем хуже?
   — Я-то? А я приличный член общества, меня без скандала не похитишь. А про тебя никто и не вспомнит. Алкоголик с вами? Да, вижу... Максимову опасаться нечего, всерьез его не воспринимают. У Леночки дела похуже, но... не так плохо, как у тебя, Хаген. Особенно после вчерашних новостей. Ты кандидат номер один.
   — Я всегда им был.
   — Да, только теперь спрос повысился.
   — Поэтому и звонишь?
   — Побеседовать бы нам. Не возражаешь?
   Тиль попробовал сосредоточиться. Без толку: дипэкзедрин закрыл его наглухо — то ли с непривычки, то ли из-за передозировки. Да кто ее мерил, дозу для форварда...
   — Не бойся, я без кирпича в кармане, — сказал Альберт.
   — Без камня за пазухой, — машинально поправил Тиль. Он так и не решил, можно ли встречаться с тем, кто намеревался его продать.
   — Значит, без фиги.
   — Что?..
   — В кармане, — пояснил Альберт. — Должно же у меня там что-то быть? Фиги точно нет. Есть пистолет, есть бутылка сока. Остальное в коробке.
   — В какой коробке? Я же говорил: не вижу ничего!
   — Увидишь, увидишь, — рассмеялся Альберт. — За дверью.
   Тиль обвел взглядом комнату.
   — Серж, отвернись. Элен, оденься. Кажется, у нас гости...
   — Эй!.. — раздалось в коридоре.
   За дверью действительно стоял Альберт — в зеленых бриджах и шелковой рубашке с драконами. На предплечьях были те же драконы, и Тиль не сразу понял, где кончаются рукава и начинается тело. Альберт держал пластиковую коробку, из которой пахло копченым мясом.
   — Как разыскал? — спросил Тиль.
   Альберт протиснулся мимо и опустил ношу на стол.
   — Ты сам назвал мне гостиницу.
   — Без цирка нельзя было, конечно, — заметила Элен.
   — Здесь дверные звонки громкие, соседи проснулись бы и...
   — Хватит дурака-то валять! — Она раздраженно схватила сигареты и толкнула коробку, но та не шелохнулась.
   Максимов заглянул внутрь и достал увесистый кусок буженины. Хмыкнув, он принялся выкладывать остальные продукты.
   — Соседи, да? — произнесла Элен. — Тебе, наверно, не все видно. — Она вытащила из сумочки пистолет, тронула предохранитель и направила ствол Альберту в лицо. — Это “стейджер”. Стреляет бесшумно. Понимаешь, о чем я?
   — Прежде чем отослать охрану, я стараюсь убедиться в своей безопасности. Тем более если иду в логово международного преступника. — Он криво улыбнулся. — А про соседа я не знаю. Может, пуля через стену прошла бы?.. Не знаю. Но с полицией он связался бы в пяти вариантах из семи.
   Элен испытующе посмотрела на Максимова.
   — Да. Их там двое, за стенкой, — отозвался тот, нюхая упаковку охотничьих колбасок. — Я четыре варианта вижу. Во всех четырех они нас сдают. Любят, наверно, это дело. Европейская культура. Дерьмо быстро приживается. Вот куда ресурсы-то утекают, — добавил он без паузы и помахал банкой осетровой икры.
   Коробка еще не опустела, а на столе уже выросла пирамида из консервов. Вокруг, в красивом беспорядке, лежали копчености и бледные булочки.
   — Это вам, — почему-то смутившись, сказал Альберт.
   — Надо же, — процедила Элен. — За еду меня еще не покупали.
   — Меня тоже, — заметил Сергей, изучая какую-то этикетку.
   — О, забыл. — Альберт извлек из кармана бутылку сока.
   — Все? — спросила Элен.
   — Думаю, не все, — мягко произнес Тиль. — У Альберта созрело что-то.
   — А мы тут при чем? Пусть себе дальше зреет. Здра-сте, явился!.. С гостинцами со своими...
   — Голодный сытого не разумеет.
   — Сытый голодного, — возразил Максимов. Он уже вскрыл баночку с мидиями и водил рукой по столу в поисках вилки.
   — Тили, да он же продал тебя! — воскликнула Элен.
   — И убедился, что ничего в итоге не приобрел. Плиту бетонную макушкой прочувствовал, Альберт? И как впечатления?
   — Не очень. Для меня это самое сложное, наверно. Я ведь... я в варианте действительно как бы на той стороне оказался. Просто совпали интересы. — Альберт пожал плечами. — Теперь понятно, что интересы у нас разные и та сторона — не моя. Он... против всех играет. Против всех нас.
   — Думал, ты избранный? — вскинулась Элен.
   — Мы все избранные, Леночка. Это так. Но только не для него.
   — Смешной ты. — Максимов быстро покончил с мидиями и, разломив булку, утер хлебом губы. — Сделки с Демонами счастья не приносят, это люди давно выяснили. Ты б хоть книжки какие-нибудь почитал...
   Альберт присел на краешек дивана.
   — Стало быть, тот форвертс помнят все? Странно...
   — Я — только до момента, когда меня убили, — ответил Сергей.
   — Я тоже, — сказал Альберт. — А дальше что было?
   — О-о-о! Самое интересное ты пропустил! — ехидно произнесла Элен.
   — Ничего особенного, — сказал Тиль. — Демон... Гм... Да, Демон... Он подготовил целый план, и мы его увидели. Значит, план мог осуществиться. Это был один из вариантов будущего. Любопытно, как сейчас к этому относится Михаэль, который...
   — Никак, — перебил Альберт. — Ситцев принял убойную дозу гипнотиморола, потом стакан коньяка. Сегодня днем. У меня такое ощущение, что он решил либо навсегда избавиться от форвертс, либо... В общем, он мертв. И на случайность это не похоже.
   — Миша все понял, — проронил Максимов. — Не желал подчиняться... Увидел, что с ним может сделать Демон.
   — Уже сделал, — сказал Альберт. — Ситцев был здесь, приехал консультировать кандидата в мэры. Он не любил Москву, но в этот раз почему-то согласился. Хотя заплатили ему не так уж много, я наводил справки.
   — Про одного Ситцева? — осведомилась Элен.
   — Нет, конечно. Тебя, Леночка, отзывают из командировки, но звонка от начальства ты не дождешься. За Тобой послали. Компании очень нужны твои мозги.
   — Шикарно... — пробормотала она.
   — Вряд ли тебе что-то грозит. Ты для них ценный сотрудник. Оперировать тебя не станут, они уверены, что, кроме Хагена никто из нас интереса не представляет. В смысле — научного. Для вскрытия то есть.
   — Я страшно горд, — крякнул Тиль. — И откуда у них эта уверенность?
   — Они уже пробовали.
   — Кого?
   — Насича, — тихо ответил Альберт.
   — Алекса?! Боже... Я не знал.
   — Занималась этим частная лаборатория, но фактически руководила “Юниверс”. В “Глобал” все знают, такую информацию не скроешь. И они жаждут заполучить не просто форварда, а самого лучшего. Или у них получится, или они убедятся, что искусственно инициировать наши способности невозможно. Хотя при тех суммах, что они вложили, слово “невозможно” превращается в абсурд. У них, в общем-то, и выбора нет. Остался последний шаг.
   — И он уже сделан, — мрачно объявил Тиль. — Если ты глухарь, так хоть новости не пропускай.
   — Сообщение об открытии — дезинформация. Мне, правда, не удалось узнать, для кого она предназначена — для “Глобал” или для “Юни”. Но возбудились и там и там.
   — Кто-то решил их подстегнуть, — предположила Элен.
   — Похоже на то. Хотя необходимости в этом не было. Компании и без того активны — настолько, что не замечать их вывертов уже нельзя.
   — Ничего, — подал голос Максимов. — За волшебную таблеточку власть простит любой произвол. Не завидую проигравшему, это да. А тот, кто будет первым, получит все.
   — Так, Альберт? — молвила Элен.
   — Так, так. Исследования полезные, но безумно дорогие, из бюджета их финансировать нереально. Политика Хрыча предельно проста: пусть это будет кто-то другой. Пусть он рискует, пусть марается, если необходимо. Пусть получает шишки. Потом, в случае успеха, — сверхприбыль.
   — Ему-то что за прок, Хрычу твоему?
   — У президентских аналитиков давно все расписано. Несчастные случаи, транспортные аварии, — Альберт начал загибать пальцы, — катастрофы промышленные и природные, эпидемии, планирование социальных программ... Через несколько лет средство станет доступным. Первое время им попользуется элита, потом его начнут употреблять все. Я уж не говорю о том, какую услугу оно окажет полиции!
   — Вот именно, — произнес Тиль. — Какую услугу? Прежде чем таблетку примет следователь, ее проглотит преступник. Сколько она будет действовать — час?.. два?.. сутки?.. Неважно. Они снова уравняются в правах: форвард против форварда. А жертва всегда будет в минусе.
   — Это говоришь ты?..
   — Я! — зло ответил Тиль. — Потому и говорю, что знаю.
   — Издержки будут, — согласился Альберт. — Только не надо мне ничего доказывать! Что я могу сделать? Убедить Хрыча в опасности? Если наука сегодня способна найти что-то в наших мозгах — она найдет. Если она способна создать эту таблетку, она создаст! Легально, подпольно — как угодно... Да не известно еще ничего! Многие специалисты до сих пор считают форвертс мистификацией.
   — В “Глобал” придерживаются иного мнения, — пробормотала Элен, закуривая.
   — Да уж! — бросил Сергей. — Два года ты у них? “Верой и правдой”! — Он отвел руки назад и в поклоне ударился подбородком о стол.
   — Ты-то чего трещишь? Алкоголики им не нужны, пей дальше!
   — А тебе кто мешает? — парировал он, не разгибаясь.
   — Незачем, — сказал Альберт. — Повторяю: основ-йая ставка у них на Хагена. Во-первых, он лучший, хотя я не проверял. Во-вторых, он давно в розыске. Каждый фараон имеет право казнить его на месте. Кстати, и фо-то в сети появилось очень вовремя.
   — Ты тоже видел?
   — Конечно. Но сначала — психа, приходившего к Полушину. И тут мне стало ясно, что ты ни при чем. Форвардов убивает кто-то другой, но так, чтобы вывести всех на тебя — и полицию, и Компании.
   Сергей наконец выпрямился и налил себе водки.
   — Больше не пьешь, — твердо произнес Тиль.
   — Не спорю. — Максимов взмахнул пустой бутылкой и убрал ее под стол. Потом выпил и занюхал, не без отвращения, куском сыра. — Ладно, Советник, это все лирика. Про новость липовую мы и сами догадывались. Ты зачем приперся-то? Из интереса или так, с родней повидаться?
   — Повидаться, — спокойно ответил Альберт. — Особенно с тобой, родственничек.
   — Ну а серьезно?
   — Серьезное тоже есть. Я распорядился присматривать за форвардами. За теми, кого мы смогли найти.
   — Мы? — Тиль прищурился. — Ах, да. Если для тебя дом с людьми взорвать не проблема...
   — Проблема. Но мне сейчас не хотелось бы вспоминать... Этот урод в Москве, — неожиданно объявил Альберт.
   — Что за урод?
   — Тот самый. Да поняли вы меня, поняли.
   — Демон... — выдохнул Сергей. — Точно. В Москве.
   — Сегодня прилетел из Торонто. — Альберт обнаружил, что на улице уже рассвело, и поправился: — Вчера прилетел. Его взяли в аэропорту.
   — Взяли?! — вскрикнул Максимов.
   — Под наблюдение. И вы... — Поднявшись, он растер колени. — Вы будете сильно удивлены, — добавил он не спеша. — Наш Демон — сопляк. Личность установлена, да он и не скрывался. Документы подлинные. С местными связывались, там все чинно и благородно: студиозус, второй курс химфака. Наш с вами брат. Похоже, последний — его отцу сейчас под семьдесят. — Альберт помолчал. — Поздние дети редко бывают талантливы. Но уж если да, то по-крупному.
   — Вот радость, — проронила Элен. — И ведь умрет не скоро.
   — В любом случае после нас, — сказал Максимов.
   — Торонто... Никогда там не бывала. Занесла же нелегкая!
   — Он из тех, кого Полушин не смог найти. — Тиль подошел к автомату и заказал три чашки кофе. — Как его зовут?
   — Иеремия Люгер.
   — Люгер?! — ужаснулась Элен.
   — Ерема, значит, — выдавил Максимов. — Младшенький...