Раули Кристофер. Базил Хвостолом

   — Но как? — воскликнула Бесита. — Мы сможем атаковать Теитол и, возможно, сумеем захватить в плен Жаждущего Крови. Но как нам повлиять на то, что творится в башне Неумолимого Рока?
   Лессис вновь улыбнулась.
   — Если Марнери обезвредит Теитол, то это окажется достаточным вкладом вашего белого города. Что же касается остального, то мы должны подождать, Бесита из Марнери. Мы должны заключить соглашение, чтобы каждый город к весне сформировал дополнительный легион. Мы должны быть готовы, если потребуется, выставить в бой резервные войска, и мы должны увеличить наши силы в Кеноре.
   Хотелось бы надеяться, что после зимней кампании в Теитоле Новый легион в полном составе можно будет направить к Арго.
   Лессис вздохнула, видимо, представив себе всю огромность будущей работы.
   — А тем временем сестры моего департамента этой зимой займутся выслеживанием планов врага. Но, несмотря на все наши усилия, мы нисколько не сомневаемся, что к весне Неумолимый Рок будет в состоянии выставить большие силы. По границам Кенора грянет война — к этому мы должны быть готовы.
   Некоторое время Совет пребывал в молчании, переваривая это ужасное известие.
   Со времени последней битвы в Кеноре миновало три года. В рейдах 2127 года Марнери потерял больше ста человек из Первого легиона, находившегося тогда в форте Пикон. Теперь же, кажется, настало время платить проценты за временное затишье. Враг, устроив родильные камеры в цитадели черных земель На-Хазога, произвел на свет огромную армию. Следующим летом грянет одна из самых тяжелых войн. И будет она чрезвычайно дорогой и непопулярной, и народ будет горько жаловаться на преждевременную активизацию легионов. Налоги подскочат в самый скудный сезон года, прежде чем весна отогреет земли Аргоната и принесет на поля свежую зелень.
   Но выбора не было, поэтому с мрачными лицами все согласились действовать в соответствии с полученной информацией. Лессис из Валмеса поблагодарили за труды, и совещание закрылось.
   Теперь Лессис и Виурис сопровождали Берли на личную аудиенцию короля Санкера в малом Дворце Королей, расположенном внутри Сторожевой башни. Пока они шли по улицам, Берли старательно избегал разговора. Он погрузился в уныние.
   Будущее внезапно закрыли темные, зловещие тучи.

Глава 10

 
   Королю Санкеру Двадцать Второму пошел всего шестидесятый год жизни, но он был близок к смерти и знал это.
   Он становился все слабее и слабее, но наотрез отказывался слушать докторов и предавался беспросветному пьянству и обжорству. Его сердце, печень, система пищеварения — все было разрушено излишествами, но изменять привычкам он не хотел.
   В основном он потреблял бутыли две-три вина в день, а иногда накачивался батшообой, вонючим наркотиком, который выращивали в Урдхе.
   По мере того, как ему становилось хуже, он делался все более мелочным и безрассудным. Он продолжал одеваться в одежды, которые были модны во времена его молодости, — обтягивающие атласные штаны, туфли на каблуках высотой дюйма в два, сильно присборенные шелковые камзолы с кружевными гофрированными отворотами.
   К несчастью, то, что было романтичным в двадцать шесть, казалось отвратительным в шестьдесят. Брюхо короля выпирало, как нелепый воздушный шар, обтянутый шелками. Он покачивался на каблуках и, когда бывал сильно пьян, время от времени спотыкался.
   До этого Лессис из Валмеса трижды встречалась с Санкером. Первый раз, когда ему было пятнадцать и его короновали на престол, второй — во время Великого кризиса, когда Санкеру пошел четвертый десяток, и еще раз — год назад, когда она появилась, чтобы добиться от него уступок относительно его сына и наследника.
   Санкеру ее визиты были неприятны. Он видел в ней вестницу злых знамений, вторгающуюся в его жизнь лишь затем, чтобы принести несчастье. А последний ее визит в некоторых отношениях был хуже всех.
   Проклятые ведьмы хотели, чтобы он поступился правами сына в пользу незаконнорожденной дочери Лоссет. Эральд был идиотом, хуже того, избалованным идиотом с раздутым эго, но он был сыном Санкера. И он спокойно передал бы королевскую кровь Санкера следующему поколению. Бесита, с другой стороны, была всего лишь узурпатором чистейшей воды.
   Перед Санкером всплыли неприятные воспоминания того времени, когда в 2114 году в Марнери явились ведьмы и принялись вынуждать его передать им контроль над армиями после бедствия в форте Редор, когда Теитол учинил резню в Первом легионе. То был серьезный кризис. Санкер тогда активно участвовал в боевых действиях легионов. Он проигнорировал попытки своих советников отговорить его от этого занятия. Он был на высоте положения, принимая решения быстро и с твердым сердцем.
   И тогда из Кунфшона явилась Лессис с «советом» от императорских военных мудрецов.
   Поначалу ему удавалось сопротивляться, но это было очень трудно. Лессис всегда была права и переполнена бесподобными сведениями. Выиграть у нее спор было практически невозможно. Дважды он публично унизился, тягаясь превзойти ее своими познаниями в искусстве ведения войны.
   В молодости он три лета провел в походах Первого легиона по горам Кенора.
   Он был свидетелем нескольких сражений, включая завершение битвы при Шашионе, поставившей точку в карьере Мертвых Ног — военачальника восточного Теитола. Все это придавало Санкеру уверенности в том, что он — одаренный генерал войск и армий.
   Лессис в присутствии посторонних позволила ему запутаться. Он испытал агонию унижения, был отозван из круга военного командования и впредь оставался в стороне.
   Единственной связью с легионами за последние шестнадцать лет были официальные появления на военных парадах, где он отдавал честь, стоя в неудобных королевских регалиях, как номинальный начальник. Порой Санкер мысленно возвращался на шестнадцать лет назад в прежние времена, и сожаления подпитывали его ненависть к Лессис из Валмеса.
   А потом ведьмы имели наглость прислать ее снова, всего год назад, чтобы выразить от имени императора озабоченность по поводу престолонаследования в Марнери.
   Санкер несколько раз терял самообладание и отказывался выслушать какие-либо просьбы об интересах Беситы, которую он называл не иначе как «сучье отродье еще большей суки». Под «большей сукой» он подразумевал Лоссет, мать Беситы, а Лессис воспринимала это в адрес всех женщин и ведьмовской силы Кунфшонских островов. В общем, бедолага Санкер из Марнери был переполнен гневом.
   Быть королем в Аргонате означало выполнять конституционную роль, ограниченную законами империи.
   Королевское достоинство при этом, разумеется, страдало, и короли с королевами часто оказывались в оппозиции огромной молчаливой мощи Империи, Храма и различных административных департаментов.
   Санкер сумрачно уставился на нее. Лессис знала, о чем он думает. «Опять Лессис из Провидения вернулась с какой-нибудь очередной плохой вестью».
   Подобные мысли, и правда, мелькнули у него в голове. Но теперь он уже размышлял над тем, почему ее внешность никогда не менялась ни на йоту от десятилетия к десятилетию. Она выглядела точно так же, как он ее запомнил шестнадцать лет назад и сорок лет назад, когда она таинственно появилась в его комнате и провела больше часа в беседе с ним. Воспоминание было старым, но ярким, и все же он не мог припомнить, о чем именно она его спрашивала и что он отвечал. Это оставалось тайной, что терзала его всю жизнь.
   И, конечно, ей потребуются деньги, уж в этом-то он мог не сомневаться.
   Этим Серым Сестрам вечно требуются деньги, огромные суммы денег. Пять тысяч дукатов туда, десять тысяч сюда; они ненасытны в своих запросах. — Ваше Величество, — низко поклонилась Лессис, а затем молча встала, опустив руки, с полуулыбкой на лице. — Леди, вы так скоро вернулись? Кажется, вы были здесь всего лишь месяц назад. В эти зловещие дни мы частенько вас видим. Берли говорит, вы — «вестница войны». Так ли это?
   — Ваше Величество, если вы помните, год назад я была здесь по другому поводу, по вопросу престолонаследования.
   — Да, проклятье, я помню! Вы хотите, чтобы я отрекся от трона в пользу дочери! Вы хотите установить в Марнери власть женщин, которой тут нет! Так знайте же — следующим королем здесь будет Эральд.
   Лессис воздержалась от высказываний, хотя улыбка ре стала печальной.
   — Полагаю, вы правы, Ваше Величество. Однако я здесь по другому поводу.
   Берли в курсе подробностей, поэтому я поделюсь с вами краткой информацией. По существу, мы стоим перед лицом массированной атаки из Туммуз Оргмеина следующей весной. Когда наши силы будут полностью связаны, то Теитол совершит набег и похитит сотни женщин из приграничных провинций.
   Морщинистое лицо Санкера грозно нахмурилось.
   — Я всегда говорил, что женщин нельзя пускать на границу.
   Лессис тихо кивнула.
   — Это законная точка зрения, Ваше Величество. Но имперская политика должна принимать во внимание широкий спектр взглядов на положение дел. В Кеноре вырастут молодые люди и они будут нашими подданными. Это единственный способ отобрать у врага земли. Потребуется минимум одно поколение, чтобы получить там прочную опору, и тогда мы там закрепимся.
   Король продолжал грозно хмуриться, но уже менее энергично.
   — Но сейчас мы должны потратить целое состояние, чтобы защитить этих женщин. Вы ведь хотите сформировать легионы, не так ли? А это означает новый налог.
   — Боюсь, что так. Ваше Величество.
   — Скажи мне, женщина: когда в последний раз поднимались налоги на островах? Почему мы платим так много, а они так мало?
   — Я должна оспорить ваши утверждения. Ваше Величество. Острова содержат огромный флот, очищая моря от пиратов и делая безопасными и изобильными побережья Аргоната. А те деньги от налога, что остаются сверх этих издержек, посылаются для помощи Аргонату, и это ровно столько, сколько дают любые два города здесь.
   — Так куда же все это девается? Почему мы в таком положении?
   — Ваше Величество, колонизация Аргоната — грандиозное предприятие. Мы сталкиваемся с самым ужасным и могущественным врагом, и судьба всего мира висит на волоске. Если нам удастся сдержать экспансию врага на восток, то мы ободрим наших сторонников повсюду. Нам нельзя потерпеть поражение; мы не можем позволить, чтобы орды из Туммуз Оргмеина прорвались через Мальгунские горы и устремились к побережью. Это приведет к тому, что за несколько лет мы потеряем весь Аргонат. Мы должны принять этот вызов, не опускаясь до мелочных жалоб. Все цифры у Берли, он знает, хорошо ли используются богатства Марнери.
   Она повернулась к Берли, ожидая ответа.
   — Камергер, поднималась ли в этом году цена на пшеницу, завозимую с островов? Урожай в Аргонате был скуден. Можно было бы ожидать, что острова воспользуются ситуацией.
   Берли покачал головой.
   — Нет, леди, цена держалась стабильно, несмотря на нехватку запасов. Да будет благословен Император за свои труды.
   Лессис повернулась обратно к Санкеру.
   — Вот вам и цена. На островах люди вместе с вами страдают от скудного урожая, потому что там были подняты цены. Империя поделила тяготы ваших трудностей на всех, чтобы их легче было перенести.
   Санкер покачал головой, словно очищая ее от паутины. Проклятые женщины они так увертливы, так заняты собой, так невыносимы!
   — Хорошо, хорошо, сила Империи защищает всех нас, я знаю, знаю. Так какова же цена? Чего это мне будет стоить теперь?
   Лессис тут же поджала губы.
   — Нужно ускорить формирование Нового легиона. Сейчас он в значительной степени укомплектован добровольцами, и солдаты находятся на зимних учениях. Мы хотим, чтобы вы отобрали две лучших бригады и направили их в Теитол.
   Санкер взорвался.
   — Что? Бросить две бригады необученных новобранцев на этих дикарей? Да они закончат жизнь в кухонных котлах. Почему мы должны столь бессмысленно принести в жертву их жизни?
   — Ваше Величество, никакого жертвоприношения. Новичков будет сопровождать бригада ветеранов, которая сейчас находится на отдыхе в Голубых Холмах. Зимой Теитол сражается плохо. В это время года им трудно выставить на поле боя многочисленные силы.
   — Всем адски трудно воевать зимой, — сказал Санкер.
   — Но нам проще, чем им. Мы захватим в плен нескольких военачальников и посеем разброд в их рядах. Следующим летом они против нас не выступят.
   Санкер дрогнул. План был превосходен — дерзкий, быстрый и решительный.
   Жаль, что не он его придумал.
   — Похоже на гигантскую азартную игру. Что если нам не удастся взять в плен тех, кто нам нужен?
   — Тогда следующим летом мы столкнемся с серьезными трудностями и вынуждены будем задействовать все легионы Аргоната. Война может перерасти в затяжную, а это может грозить полным разрушением и потерей городов.
   Санкер уставился на нее. Он знал, что она говорила ему неприкрытую правду, и все же ему не хотелось принимать эту правду от Лессис.
   Наконец он с тяжелым вздохом согласился.
   — Я сделаю это.
   — Все детали будут у Берли. Но король еще не закончил.
   — И знай, женщина, я оставлю трон своему сыну. Когда я умру, Эральд будет коронован.
   — Как скажете, Ваше Величество. Эральд будет следующим королем Марнери.
   Санкер смягчился. Беседа быстро перешла на другие темы, а затем Лессис вместе с Берли покинула королевские покои.
   В личном кабинете камергера Лессис объявила еще об одной цели своего посещения Марнери.
   — Лорд-камергер, еще одно дело. Берли закатил глаза к небесам.
   — Я так и знал, знал, что эти ваши визиты никогда не бывают столь просты, чтобы ограничиться одним-единственным делом.
   — Я буду откровенна. Мы убеждены, что здесь находится шпион, внедренный совсем недавно для работы в высшем обществе Марнери.
   — Имеющий отношение к злодеянию в День Основания?
   — Нет, то был просто отвлекающий маневр, рутинная работа врага. Нет, наш шпион куда более умен.
   — Мы всегда страдали шпионобоязнью.
   — Мы и должны их бояться, особенно теперь, когда вступаем в критический период.
   — Ах да, престолонаследование. Что ж, Эральд будет королем.
   Она улыбнулась, кивнув в знак согласия.
   — И вы будете давать ему советы?
   — Да, поначалу. Но я стар, я уйду, и другой займет мое место.
   — Вы считаете, что сумеете проконтролировать выбор преемника?
   Берли хмыкнул.
   — У меня будет что сказать по этому вопросу.
   — Но Эральд будет королем. Он сможет принимать решения по собственному усмотрению, если захочет. Он будет привлекать женщин, а некоторых из них может и не беспокоить процветание Марнери.
   Да, это правда, но каждый казначей, стоящий своего места, должен уметь отваживать алчных баб.
   — И вы думаете, что Бесита будет лучше поддаваться мудрому контролю? мурлыкнул Берли.
   — Она глупа, как гусыня, и мы оба это знаем. Но ей сорок лет от роду, и она кое-что знает о мире. С мудрыми советами, от вас или от Ордена Сестер, она избежит подлинно серьезных ошибок, которых мы заранее ожидаем от Эральда.
   — Но она никогда не питала особого интереса к трону.
   — Вы вспоминаете свои беседы с ней, когда она была значительно моложе. Она была взбалмошной девчонкой. Мы полагаем, что из нее получится необычайно хороший правитель.
   — Консультировать которого будет Орден Сестер? Забавно, что марионеткой в руках Серых Сестер станет женщина.
   Берли простер руки.
   — Ну, так что? Решение будет принято Санкером и никем иным.
   — Да, верно. А тем временем нам необходимо найти шпиона, трущегося вокруг королевской семьи. Берли скрестил руки над обширным животом.
   — Что вы предполагаете?
   — Думаю, что кто-то должен маневрировать вблизи Эральда. Или Беситы. Или обоих.
   — Я проверю — как вы знаете, я отслеживаю подобные вещи как само собой разумеющееся, но Беситу я контролирую меньше, чем Эральда. На данный момент интерес наследника сосредоточен на молодой особе по имени Вассмуссин, это милейшее юное создание девятнадцати лет из Троата.
   — Я слышала, она красива.
   — Очень красива, и Эральд сильно увлечен ею. Тем не менее принц остается сыном своего отца и внуком Ваука Великого. Он, может, и идиот, но у него непомерное эго. В его сердце мало места отведено любви к кому-то еще.
   Лессис в отвращении скривилась.
   — Что само по себе слишком мало, чтобы обеспечивать безопасность Марнери на следующее десятилетие или даже дольше.
   Берли в жесте отчаяния воздел руки.
   — Бесита никогда не станет королевой! Король питает к ней ненависть. Все это из-за ее матери. Вы должны помнить, как Санкер стал рогоносцем, одураченный Лоссет. Он убежден, что Бесита — не его ребенок.
   — Мать Эральда весь срок беременности пила вино. Она часто напивалась и в результате умерла от болезни печени. Эральд еще в утробе матери находился под влиянием алкоголя. У него присутствуют все классические симптомы и внешние признаки подобных жертв. Мы знаем, что он уже никогда не поправится и что он не может усвоить простейших вещей о процессе управления государством, но тем не менее обладает детским самомнением и в известной степени коварен. Он не способен на подлинную привязанность, но его раздирают эмоции, которые он плохо контролирует. Это слишком опасная смесь для трона белого города у Светлого моря.
   — И тем не менее такова воля короля.
   — То, что умирающие короли хотят унести королевство вместе с собой, новость не первой свежести. В этом случае волю короля перекрывает желание более весомого авторитета — король подчинен Императору.
   Берли пожал плечами.
   — Да, мадам, вы правы. Как всегда, у вас превосходные источники информации. И я вновь снимаю шляпу перед Орденом Сестер. Я очень, очень давно обнаружил эту склонность в сердце Его Высочества. Он умирает молодым, гораздо моложе, чем полагалось бы, но у его семьи роковое пристрастие к пьянству. Он озлоблен и ненавидит весь мир.
   — Тогда, Берли, вы должны помнить свою клятву; в этом деле вы служите имперским интересам, а не слову своего короля.
   Берли улыбнулся в ответ:
   — Конечно, я помню клятву. Я так же желаю служить Марнери и знаю, что это служение не должно ограничиваться жизнью моего короля. Так скажите же, леди, каких действий вы ждете от меня?
   Кажется, она была польщена и почувствовала облегчение.
   — Я всегда была уверена, что вы по-прежнему отважны и преданны, мастер Берли. Я рада обнаружить, что моя вера в вас была вознаграждена.
   Голос ее приобрел интонации публичного выступления, и Берли почувствовал, как сердце его наполнилось радостью из-за неведомой магии. И потянулось туда, где решаются судьбы наций.
   — Именно на таких мужчинах и женщинах, как вы, Родро Берли, и держится наше великое дело. Это всего лишь малая горстка среди толпы, но такая, что может мыслить за пределами ограниченных интересов должности и положения. Вы понимаете, что мы стоим перед лицом страшнейшего врага в истории мира и что любая ошибка сейчас может привести к катастрофе.
   Она замолчала, изучая его лицо, ее глаза притягивали.
   — Что касается просьбы нашего департамента, могу сказать следующее: попытайтесь успокоить королевский ум по поводу происхождения Беситы. И внимательно присматривайтесь к новым лицам в окружении Эральда и Беситы.
   Берли торжественно кивнул.
   — Сделаю все, что смогу. Как я сказал, король ненавидит дочь и не захочет слушать от меня восхвалений в ее адрес. Тем не менее могут настать времена, когда я смогу представить ее с лучшей стороны.
   На лицо Лессис вернулась теплая улыбка.
   — Берли, я уверена, что вы во всех отношениях превзойдете ожидания Императора. Я приношу вам благодарность от своего департамента.
   Она ушла, и Берли испустил тяжкий вздох перед тем, как вызвать колокольчиком помощника и начать проверку текущих амурных дел принцессы Беситы.
   Бесита была дамой чувственной, в этом она разделяла основное качество своей матери, но не имела ее пристрастия к выпивке. Вместо этого у нее была страсть к молодым мужчинам, что и отмечало ее как дитя Лоссет.
   Ее держали в отдалении от большей части центров управления города и подальше от принятия решений. Она заседала в Комитете, но пользы от нее было мало, лишь сварливые жалобы по поводу налогообложения. В ее постели часто появлялись молодые люди, но надолго она их не удерживала.
   С этой точки зрения она представляла никудышную цель для шпиона. Ею легко было завладеть, но у нее не было ни расположения короля, ни каких-либо знаний.
   Поэтому Берли был склонен отогнать мысль о том, что шпион попытается воспользоваться принцессой, чтобы подобраться к королю. Но проверка по затратам ничего ему не стоила, а Сестры были бы благодарны. Так что Берли подготовит для Лессис полный отчет.
   Ему в голову вдруг пришла мысль. Возможно, Сестры собираются самостоятельно убрать Эральда. Часто поговаривали, что они отравили короля Кадейна Адалмо и убили близнецов короля Риотвы Ронсека, чтобы передать трон его талантливой дочери, королеве Владмис.
   Все правители Аргоната жили с одним и тем же чувством беспокойства. В пределах Империи со столицей в Кунфшоне они были связаны договорами. Они предоставляли свои легионы армии, которая была намного больше той, что они могли бы выставить на поле боя по отдельности, и таким образом жили и процветали вопреки безжалостным атакам врага. Но ими благоразумно руководил Император при помощи Ордена Сестер и Храма. Королевская власть была искусно ограничена, причем всегда путем «переговоров» и соглашений. И в тот момент, когда некий Адалмо собрался потревожить эти тонкие договоренности, произошел несчастный случай, и источник неприятностей исчез со сцены.
   Так случилось с Ругашом из Талиона, которого свела в могилу странная изнуряющая болезнь вскоре после того, как он убил своего сына Валинса. Так произошло с Понденсо Великолепным из Кадейна, уничтожившим большую часть своей семьи и найденным как-то утром безумно лающим после того, как он выпил зараженное вино. Да, Орден Сестер постоянно трудился, удаляя лишние ветви с королевских деревьев, чтобы они росли сильными и здоровыми. Берли был хорошо осведомлен. И был рад возможности помочь такому могущественному человеку, как Лессис из Валмеса.

Глава 11

 
   Когда Лессис в конце концов ускользнула от лорда-камергера, храмовые колокола пробили час после полуночи. С холмов прямо в лицо дул студеный ветер, пока она возвращалась по набережной на Башенную площадь.
   У Старых ворот Лессис пожелала Виурис доброй ночи и отослала ее в Новициат поужинать и отдохнуть и теплой постели. Через Старый двор Лессис прошла ко входу в башню, по Главной лестнице поднялась наверх и направилась по огромному, продуваемому насквозь коридору к приготовленным для нее на время визита покоям.
   По дороге она обдумывала события прошедшей встречи. Так или иначе, она была удовлетворена. Она сделала все, что могла, чтобы хорошенько расшевелить это болото, и теперь Марнери пойдет на Теитол. Как обычно, пример Марнери будет упреком для остальных, даже для богатого Кадейна на юге, что приведет к улучшению положения в легионах. И к летней кампании на реке Дон легионы будут готовы.
   И все же после разговора с королем на сердце у Лессис было неспокойно.
   Санкер был переполнен злобой. Его сын Эральд — кретин, пострадавший в утробе матери от ее чрезмерного пьянства, и навязчивое предпочтение, оказываемое Санкером Эральду, демонстрировало всю глубину деградации.
   Лессис боялась, что если Санкер не переменит привязанности, то ее департамент предпримет соответствующие меры. Еще Лессис боялась, что именно ей выпадет выполнение этой акции. Всю свою мучительную жизнь король Санкер был ее подопечным. Она знала Санкера с тех самых пор, когда он был маленьким мальчиком. Он был хорошим королем для Марнери, а когда наступил Великий кризис, то посторонился, когда это потребовалось, хотя его глубоко ранил тот факт, что не получилось применить на деле свои воззрения на военную стратегию.
   Будет в высшей степени отвратительно, если она окажется тем человеком, которому прикажут убрать короля. Лессис покачала головой. Как утомителен этот мир, да и лестница казалась длинней, чем обычно!
   — Моя госпожа, — прошептал чей-то голос из темноты верхней площадки.
   Лессис повернулась. Там стояла девушка в униформе Новициата, руки ее были стиснуты.
   — Да, моя милая. В чем дело? — Тренированный взгляд Лессис обыскал девушку в поисках признаков колдовства или чар, порожденных темным искусством врага.
   Ничего подобного не было, всего лишь послушница из обслуги Храма.
   — Моя госпожа, мне так неловко вас беспокоить, но я вынуждена просить вас помочь одному человеку, которого вы знаете и который попал в большую беду.
   Лессис нахмурилась. В чем дело?
   — Видите ли, моя госпожа, у меня есть друг — драконопас. Он рассказывал, что встретился с вами однажды и вы были очень добры к нему.
   Лессис кивнула.
   — Да, да, я его помню. Релкин Сирота, так, кажется, его зовут. Он из Куоша в Голубых Камнях.
   — Да, моя госпожа, это так.
   — Ну, так что же на этот раз?
   — Моя госпожа, его зачаровали, и дракона тоже. Они в жалком состоянии, вам нужно пойти и посмотреть.
   — Зачаровали? Как? Кто?
   — Я не знаю. Говорят, что к ним в стойло заходил какой-то человек в черном плаще и с сумкой врача. При этих словах Лессис насторожилась.