Страница:
Вест тяжело вздохнул.
– Я имел в виду тебя, детка. Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты подарила мне эту ночь.
Полагая, что она готова уступить, Вест приподнял край простыни и приготовился вскочить, чтобы заключить ее в свои объятия. Как вдруг, не дав ему опомниться, Элизабет рьяно набросилась на него с кулаками. Она вцепилась в голые плечи Веста и с силой толкнула его к изголовью кровати. Глаза Веста округлились от изумления.
– Я никому не позволю себя шантажировать, Квотернайт, никому! Я никогда в жизни не пошла бы на то, чтобы предлагать свое тело в обмен на какие бы то ни было услуги. Единственное, чего я хочу от вас, чтобы вы запомнили: та ночь в тюрьме была первой и последней в нашей жизни. А теперь послушайте, что я вам скажу и повторять больше не намерена. Если вы собираетесь испортить мне жизнь, подумайте лучше как следует. Как только мы найдем Дэйна, я…
– Расскажете ему о себе? – прервал ее Вест.
– Да. Я сама все ему расскажу.
– Не расскажете. Если бы вы хотели рассказать, вы бы давно уже это сделали. – Его смуглые пальцы медленно поползли к ее шее, и он осторожно притянул ее к себе.
Элизабет оттолкнула его руки и встала.
Глядя на него сверху вниз, она процедила сквозь зубы:
– Вы, мистер Квотернайт, всегда были и останетесь для меня подлым, грязным, жалким шпионом!
– А вы, миссис Кертэн, всегда были и останетесь для меня самой прелестной рыжеволосой маленькой убийцей, которая некогда спала на соломе с этим грязным, жалким шпионом, – ласково ответил Вест.
Глава 18
Глава 19
– Я имел в виду тебя, детка. Я хочу тебя. Хочу, чтобы ты подарила мне эту ночь.
Полагая, что она готова уступить, Вест приподнял край простыни и приготовился вскочить, чтобы заключить ее в свои объятия. Как вдруг, не дав ему опомниться, Элизабет рьяно набросилась на него с кулаками. Она вцепилась в голые плечи Веста и с силой толкнула его к изголовью кровати. Глаза Веста округлились от изумления.
– Я никому не позволю себя шантажировать, Квотернайт, никому! Я никогда в жизни не пошла бы на то, чтобы предлагать свое тело в обмен на какие бы то ни было услуги. Единственное, чего я хочу от вас, чтобы вы запомнили: та ночь в тюрьме была первой и последней в нашей жизни. А теперь послушайте, что я вам скажу и повторять больше не намерена. Если вы собираетесь испортить мне жизнь, подумайте лучше как следует. Как только мы найдем Дэйна, я…
– Расскажете ему о себе? – прервал ее Вест.
– Да. Я сама все ему расскажу.
– Не расскажете. Если бы вы хотели рассказать, вы бы давно уже это сделали. – Его смуглые пальцы медленно поползли к ее шее, и он осторожно притянул ее к себе.
Элизабет оттолкнула его руки и встала.
Глядя на него сверху вниз, она процедила сквозь зубы:
– Вы, мистер Квотернайт, всегда были и останетесь для меня подлым, грязным, жалким шпионом!
– А вы, миссис Кертэн, всегда были и останетесь для меня самой прелестной рыжеволосой маленькой убийцей, которая некогда спала на соломе с этим грязным, жалким шпионом, – ласково ответил Вест.
Глава 18
Проведя бессонную ночь, бледная и уставшая Элизабет спускалась по лестнице, чтобы встретиться за завтраком с Эдмундом. Она миновала стеклянные двери и вошла в большой зал ресторана отеля «Ла Фонда», отыскивая глазами среди множества загорелых лиц своего деверя.
Ресторан наполнял гул грубых мужских голосов. То были ковбои, фермеры, торговцы разного ранга. Среди них выделялись постояльцы отеля, отличавшиеся от прочей публики нарядной одеждой.
Пробираясь меж столиков, окутанных густым сизоватым сигарным дымом, и ловя на себе любопытные взгляды мужчин, Элизабет пыталась найти среди темноволосых южан белокурую голову Эдмунда.
Но вот в дальнем углу зала она наконец заметила хорошо одетого блондина. Несмотря на то что он сидел к ней спиной, у Элизабет не было ни капли сомнения в том, что это был Эдмунд. Она тут же направилась к нему, испытывая почти физическую боль от пронзительных мужских голосов и не получая никакого удовольствия от аромата свежезаваренного кофе и аппетитного запаха горячих бисквитов.
Не дойдя шести футов до Эдмунда, Элизабет остановилась как вкопанная. За одним столиком с ее деверем сидел Вест Квотернайт. Заметив Элизабет, Вест поспешил встать из-за стола. Она поняла, что отступать некуда.
– Вот наконец и миссис Кертэн, – сказал Вест, глядя ей прямо в глаза.
Элизабет бросила на Квотернайта злобный взгляд, пока Эдмунд вставал, поворачиваясь к ней. Она приветливо улыбнулась своему деверю и едва слышно прошептала:
– Доброе утро.
– У вас немного усталый вид, миссис Кертэн, – заметил Вест, выдвигая для нее стул из-за стола. – Вы, наверное, плохо спали? – обеспокоенно продолжал он, почти вплотную приблизившись к ней.
– Моя дорогая, Вест прав. Ты немного бледна, – согласился Эдмунд. Изучив лицо Элизабет, он заметил темные круги у нее под глазами.
– Напротив, я еще никогда не чувствовала себя так хорошо, – спокойно возразила Элизабет, подойдя к стулу, предложенному ей Вестом. Заметив, что на голых ногах Веста мягкие индейские мокасины, она как бы случайно наступила ему на ногу, стараясь перенести всю тяжесть своего тела на его носок.
Элизабет испытывала наслаждение оттого, что может причинить хоть немного боли этому наглецу.
– Сядь, Элизабет, – предложил Эдмунд. – Теперь, когда ты пришла, давайте закажем что-нибудь на завтрак. – Он отвернулся, ища взглядом официантку.
Элизабет тотчас посмотрела на Веста. Заметив на его лице следы явного неудовольствия, она почувствовала прилив радости и одарила его торжествующей улыбкой победительницы. В ответ он лишь ухмыльнулся, бессильно пожал плечами и тихо протянул:
– Ой-й-й.
В последний раз надавив каблучком своей туфельки на его ногу, Элизабет села на предложенный ей стул. Вест расположился слева от нее. В этот момент Эдмунду удалось привлечь внимание мексиканской официантки, поспешившей к их столику с радушной улыбкой и традиционным «Buenos dias». [2]
От внимания Элизабет не ускользнуло то, что эта прелестная смуглянка в белой мексиканской блузке и яркой юбочке не поленилась обойти стол, чтобы остановиться возле Веста Квотернайта. Элизабет не могла не заметить, как вспыхнули от удовольствия черные глаза официантки, когда Вест одарил ее своей ленивой улыбочкой.
– Позвольте, я закажу для всех? – спросил Вест.
– Почему бы и нет? Мы доверяем вам, не так ли, Элизабет?
– Мне только кофе, – спокойно ответила Элизабет.
Вест взглянул на официантку и стал заказывать завтрак, перейдя на превосходный испанский. Мексиканка кивала, хихикала, жестикулировала, как будто не могла стоять спокойно. Поведение официантки раздражало Элизабет не меньше, чем поведение Квотернайта. Она никак не могла взять в толк, что их так развеселило.
Поскольку ни Элизабет, ни Эдмунд не знали ни слова по-испански, они не могли понять, о чем именно Вест так оживленно беседовал с официанткой. Однако на Эдмунда произвело впечатление то, что Вест свободно владеет испанским. Он выразил Весту свое восхищение и сказал, что, возможно, тоже возьмется за изучение этого языка. Затем он открыл меню в кожаном красном переплете, пытаясь отыскать заказанные Вестом блюда.
Однако на Элизабет испанский язык Веста не произвел никакого впечатления.
Она догадывалась, что Вест говорил с этой бойкой официанткой о чем-то, явно не касающемся яичницы. А когда Вест вытянул из-под стола ногу и показал ее мексиканке, у Элизабет не осталось никаких сомнений.
Ах вот оно что! Вест рассказывал мексиканке о том, что Элизабет наступила ему на ногу!
Смуглая красавица почти с любовью посмотрела на его ногу и сочувственно покачала головой. Затем она бросила обжигающий взгляд на Элизабет и, что-то бормоча, поспешила на кухню выполнять заказ Веста.
Заметив на себе недовольный взгляд Элизабет, Вест спокойно спросил:
– Что-нибудь не так?
– Вам это не исправить, – с вызовом ответила Элизабет.
– Хороший завтрак исправит твое настроение, – вмешался Эдмунд и ободряюще взглянул на свою невестку. – А потом Вест обещал повести нас в магазин, чтобы экипироваться для поездки. – Глаза Эдмунда загорелись, как у ребенка, которому пообещали купить первого в его жизни пони.
– Как любезно с его стороны, – заметила Элизабет, обращаясь лишь к Эдмунду, – но я понятия не имею, что такое экипироваться, а потому, пожалуй, не пойду вместе с вами.
Вест, который до этого момента сидел, прислонившись к спинке стула, вдруг наклонился к столу.
– Вы не можете не пойти, мисс.
– Мэм, – быстро поправила Элизабет, взглянув ему прямо в глаза. – Мэм, а не мисс. Я замужняя дама, мистер Квотернайт.
– Извините, мэм, – сказал он, при этом в его голосе не чувствовалось ни капли раскаяния. – Боюсь, вам придется пойти с нами. Экипировка – это снаряжение, необходимое для нашей экспедиции.
При упоминании об экспедиции Элизабет оживилась. Каждый час ожидания отдалял ее от мужа, а ей хотелось как можно скорее отправиться в путь.
– Значит, мы скоро уезжаем? – с надеждой спросила она.
– Как только мои помощники спустятся с гор Сан-Педро, – ответил Вест.
– Значит, вы уже связались с ними? – оживился Эдмунд.
Вест кивнул.
– Как? – удивилась Элизабет. – Гелиография? Вы послали им гелиограмму сегодня утром? Вчера?
– Нет. – Вест вновь откинулся на спинку стула. – Зеркальная станция была спущена с Безымянной горы еще две недели назад.
– Значит, станция внизу? – Раздражение Элизабет все возрастало. – Так, значит, вы все-таки не связывались с ними! Ну что ж, замечательно. Тогда нам придется…
– Не кипятитесь, миссис Кертэн, – спокойно прервал ее Вест. – Они получили сигнал спускаться вниз, и они уже в пути.
– Неужели правда? – ехидно улыбаясь, спросила Элизабет. – Вы обладаете просто сверхъестественными способностями, не так ли, мистер Квотернайт? Стоит вам захотеть, и, как по мановению волшебной палочки, человек – здесь, материализуется из ничего и из ниоткуда. Вы маг?
– Нет, мэм, – усмехнулся Вест. – Вы все поймете, когда встретитесь с моими партнерами.
– Скажите, Квотернайт, вы в состоянии отвечать прямо, без обиняков? – резко спросила его Элизабет.
– Элизабет, – включился в разговор Эдмунд, удивленный грубым тоном своей невестки и обеспокоенный тем, что это может настроить против них столь опытного проводника.
– Все в порядке, Эдмунд, – успокоил его Вест, – это резонный вопрос. Так, сегодня у нас суббота…
– … пятнадцатое мая, – продолжила Элизабет. – Суббота, пятнадцатое мая тысяча восемьсот шестьдесят девятого года.
– Спасибо, миссис Кертэн.
– Пожалуйста, мистер Квотернайт.
– О’кей. Значит, так. Мои партнеры, Грейди и Таос, вернутся в Санта-Фе сегодня вечером. Если нам удастся подготовиться и экипироваться – я имею в виду лошадей, мулов, инструменты и прочее, – то мы сможем отправиться в путь не позднее семнадцатого, в понедельник, рано утром.
– Так скоро? – удивилась Элизабет.
Усмехнувшись, Вест проговорил:
– Вы как все женщины, миссис Кертэн. Когда делаешь что-то слишком медленно, их это бесит, когда делаешь быстро – шокирует. – В его словах была явная двусмысленность. В глазах Веста горел дьявольский огонек, он ждал, что на это ответит Элизабет. Бледное лицо молодой леди вспыхнуло гневом. Двусмысленность сказанной им фразы возмутила ее до глубины души, но дать ему достойный отпор, не вызвав подозрений у Эдмунда, она не могла. Поэтому Элизабет лишь стиснула зубы и попыталась успокоиться, сосчитав до пяти.
Она мило улыбнулась Весту и проговорила:
– А вы, как все мужчины, кичитесь от сознания собственного превосходства, пока не дойдет до дела…
Элизабет не без удовольствия отметила, что самодовольная мина тотчас слетела с его лица. Несомненно, она задела его за живое, однако Элизабет озадачила столь быстрая победа над Вестом. Зная, что он крайне самоуверен и что эта его уверенность в себе непоколебима, Элизабет тем не менее могла держать пари, что этот мужчина способен выдержать любое испытание.
– О, прекрасно. Вот и наш завтрак, – прервал ее мысли Эдмунд.
При виде смуглой мексиканки, несущей поднос, Вест вновь заулыбался.
Элизабет услышала, как Вест проговорил:
– Нет ничего лучше хорошего завтрака перед началом трудного дня. – Элизабет сморщила нос, глядя себе в тарелку. Вест поспешил сделать пояснения: – Это мексиканские энчиладас – пшеничные блины с луком, плавленым сыром и горячим чилийским соусом. А это зеленый перец, фаршированный сыром. А это ваш омлет.
– Какой же это омлет? – удивилась Элизабет.
– Мэм, это свежие яйца, взбитые вместе с сыром и горьким перцем и…
– Я не голодна, – проговорила Элизабет, отодвинув от себя тарелку.
– Не хотите? Даже кусочка колбасы со специями и с острым соусом?
Элизабет сделала недовольную гримасу.
– Эдмунд, на твоем месте я бы ела более простую пищу.
Эдмунд, с аппетитом поедавший острые мексиканские блюда, с полными слез глазами, лишь кивнул ей в ответ. Элизабет медленно потягивала кофе, наблюдая за тем, как оба мужчины наслаждались едой, опустошая тарелку за тарелкой.
Когда завтрак был окончен и они покидали ресторан, кокетливая официантка поспешила подойти к ним попрощаться и, обращаясь лишь к Весту, проговорила:
– Вы еще придете?
– Да, мы еще придем, – уверил ее Вест.
Смуглая мексиканка не сводила с Квотернайта глаз, пока он не скрылся за дверьми ресторана.
Уже в фойе, подходя к выходу из отеля, Эдмунд, улыбаясь, обратился к Весту:
– Я уверен, что эта очаровательная официантка положила на вас глаз.
Нежно коснувшись спины Элизабет, когда они выходили из дверей, Вест смиренно произнес:
– Что же я могу поделать?
Скинув его руку, Элизабет заметила:
– Вы могли бы ее осадить!
Вест оставил реплику Элизабет без ответа. Все трое в полном молчании миновали площадь и остановились возле здания песочного цвета.
Над дверью висела длинная белая вывеска, на которой большими черными буквами было написано «Братья Руиз». Вест пояснил, что в этом магазине они купят снаряжение, необходимое для их путешествия.
Внутри просторного магазина пахло табаком, кожей и свежемолотым кофе. Многочисленные полки вдоль стен были заполнены самыми разнообразными товарами. На огромных прилавках были разложены разноцветные рулоны тканей, плетеные шляпки, тонкие кружевные накидки. Однако все же преобладали мужские брюки и яркие ковбойские рубашки.
Под потолком висели свиные окорока и связки разноцветного перца. В витринах были выставлены всевозможные лекарства: жидкость для выведения бородавок, микстура от ревматизма, женский тоник доктора Джакоба и чудодейственные капли от зубной боли. На прилавке стояли большие стеклянные банки с мятными леденцами и зубочистками.
Одна из стен была увешана уздечками, фермерскими инструментами и детскими колыбельками. У братьев Руиз можно было купить все: начиная от одежды и продуктов и кончая седлами, оружием и гробами.
Как только они вошли в магазин, к ним поспешили два усатых мексиканца.
– Mi gringo amigo, [3]– сказал тот, что повыше, пожимая Весту руку.
– Que раsа, [4]Вест? – спросил другой, сверкнув рядом ослепительно белых зубов.
Улыбнувшись, Вест приветствовал хозяев магазина по-испански, затем повернулся к Элизабет, коснулся ее локтя и сказал:
– Миссис Кертэн, Эдмунд – los hermanos Ruiz. [5]– Затем он обратился к братьям Руиз: – Рио, Роберто, разрешите представить вам сеньору Элизабет Кертэн и сеньора Эдмунда Кертэна.
– Сеньора, сеньор, – хором проговорили братья. – Buenos dias. Como estan ustedes? [6]
– Muy bien. Gracias, [7]– мягко ответила Элизабет, очарованная обходительными мексиканцами.
Широко улыбаясь, братья не сводили с Элизабет черных, как агат, глаз. Обращаясь к Весту, они восторженно говорили о чем-то по-испански, Вест то и дело кивал и улыбался.
– Что они говорят, Квотернайт? – спросила Элизабет, улыбнувшись мексиканцам.
– Братья Руиз восхищены вашими бирюзовыми глазами и золотистыми волосами. Они говорят, что вы красивая, восхитительная леди.
Элизабет поблагодарила хозяев лавки, повторяя по-испански: «Gracias, gracias [8]».
– Может быть, приступим? – нетерпеливо спросил Эдмунд, направляясь к квадратному столу, на котором лежали кипы мужских брюк. Рио и Роберто поспешили вслед за ним, наперебой советуя, какие брюки ему выбрать.
– А вы, – сказала Элизабет, медленно поворачиваясь к Весту, – что вы ответили братьям Руиз?
– Разумеется, я согласился с ними. Si, con mucho gusto. [9] – Взгляд Квотернайта переместился с лица Элизабет на ее нежную шею. – Я сказал, что вы потрясающая красавица, что у вас дивные голубые глаза и великолепные волосы.
Элизабет почувствовала, что краснеет. Этот банальный комплимент в устах Веста прозвучал как-то особо, волнующе, даже сексуально. Она нервно сглотнула слюну.
– Gracias, – процедила сквозь зубы Элизабет и пошла к прилавку, ощущая на себе раздевающий взгляд Веста.
Они провели у Руизов более двух часов. Облокотившись на прилавок, Вест покуривал сигару и с веселым любопытством наблюдал за тем, как Эдмунд с энтузиазмом подбирал себе одежду для предстоящего похода.
Эдмунд решил купить несколько хлопчатобумажных рубашек, полдюжины шелковых бандан, столько же пар брюк из парусины, твида и мягкой оленьей кожи. Кроме того, он отобрал широкий ремень с серебряной пряжкой, пару кожаных ковбойских манжет, кожаный жилет, чехол для ружья, замшевую куртку с бахромой, две пары ботинок и, наконец, ковбойскую фетровую шляпу.
Элизабет была более консервативна в выборе вещей. Она купила лишь пару замшевых перчаток, коричневую шляпу с плоской тульей и завязками и пару цветных шелковых платков.
– Это все, что вы хотите купить? – спросил Вест, подойдя к ней и поглаживая перчатки, которые она положила на прилавок.
– Да, все, что мне нужно, у меня уже есть.
– Вы так думаете? У вас есть высокие кожаные сапоги, теплые брюки, длинные рубашки? И носки, и теплое белье?
– Конечно, нет. Леди, мистер Квотернайт, не должна одеваться, как мужчина.
– Леди, которая едет туда, куда мы вас повезем, миссис Кертэн, должна быть одета, как мужчина.
Ресторан наполнял гул грубых мужских голосов. То были ковбои, фермеры, торговцы разного ранга. Среди них выделялись постояльцы отеля, отличавшиеся от прочей публики нарядной одеждой.
Пробираясь меж столиков, окутанных густым сизоватым сигарным дымом, и ловя на себе любопытные взгляды мужчин, Элизабет пыталась найти среди темноволосых южан белокурую голову Эдмунда.
Но вот в дальнем углу зала она наконец заметила хорошо одетого блондина. Несмотря на то что он сидел к ней спиной, у Элизабет не было ни капли сомнения в том, что это был Эдмунд. Она тут же направилась к нему, испытывая почти физическую боль от пронзительных мужских голосов и не получая никакого удовольствия от аромата свежезаваренного кофе и аппетитного запаха горячих бисквитов.
Не дойдя шести футов до Эдмунда, Элизабет остановилась как вкопанная. За одним столиком с ее деверем сидел Вест Квотернайт. Заметив Элизабет, Вест поспешил встать из-за стола. Она поняла, что отступать некуда.
– Вот наконец и миссис Кертэн, – сказал Вест, глядя ей прямо в глаза.
Элизабет бросила на Квотернайта злобный взгляд, пока Эдмунд вставал, поворачиваясь к ней. Она приветливо улыбнулась своему деверю и едва слышно прошептала:
– Доброе утро.
– У вас немного усталый вид, миссис Кертэн, – заметил Вест, выдвигая для нее стул из-за стола. – Вы, наверное, плохо спали? – обеспокоенно продолжал он, почти вплотную приблизившись к ней.
– Моя дорогая, Вест прав. Ты немного бледна, – согласился Эдмунд. Изучив лицо Элизабет, он заметил темные круги у нее под глазами.
– Напротив, я еще никогда не чувствовала себя так хорошо, – спокойно возразила Элизабет, подойдя к стулу, предложенному ей Вестом. Заметив, что на голых ногах Веста мягкие индейские мокасины, она как бы случайно наступила ему на ногу, стараясь перенести всю тяжесть своего тела на его носок.
Элизабет испытывала наслаждение оттого, что может причинить хоть немного боли этому наглецу.
– Сядь, Элизабет, – предложил Эдмунд. – Теперь, когда ты пришла, давайте закажем что-нибудь на завтрак. – Он отвернулся, ища взглядом официантку.
Элизабет тотчас посмотрела на Веста. Заметив на его лице следы явного неудовольствия, она почувствовала прилив радости и одарила его торжествующей улыбкой победительницы. В ответ он лишь ухмыльнулся, бессильно пожал плечами и тихо протянул:
– Ой-й-й.
В последний раз надавив каблучком своей туфельки на его ногу, Элизабет села на предложенный ей стул. Вест расположился слева от нее. В этот момент Эдмунду удалось привлечь внимание мексиканской официантки, поспешившей к их столику с радушной улыбкой и традиционным «Buenos dias». [2]
От внимания Элизабет не ускользнуло то, что эта прелестная смуглянка в белой мексиканской блузке и яркой юбочке не поленилась обойти стол, чтобы остановиться возле Веста Квотернайта. Элизабет не могла не заметить, как вспыхнули от удовольствия черные глаза официантки, когда Вест одарил ее своей ленивой улыбочкой.
– Позвольте, я закажу для всех? – спросил Вест.
– Почему бы и нет? Мы доверяем вам, не так ли, Элизабет?
– Мне только кофе, – спокойно ответила Элизабет.
Вест взглянул на официантку и стал заказывать завтрак, перейдя на превосходный испанский. Мексиканка кивала, хихикала, жестикулировала, как будто не могла стоять спокойно. Поведение официантки раздражало Элизабет не меньше, чем поведение Квотернайта. Она никак не могла взять в толк, что их так развеселило.
Поскольку ни Элизабет, ни Эдмунд не знали ни слова по-испански, они не могли понять, о чем именно Вест так оживленно беседовал с официанткой. Однако на Эдмунда произвело впечатление то, что Вест свободно владеет испанским. Он выразил Весту свое восхищение и сказал, что, возможно, тоже возьмется за изучение этого языка. Затем он открыл меню в кожаном красном переплете, пытаясь отыскать заказанные Вестом блюда.
Однако на Элизабет испанский язык Веста не произвел никакого впечатления.
Она догадывалась, что Вест говорил с этой бойкой официанткой о чем-то, явно не касающемся яичницы. А когда Вест вытянул из-под стола ногу и показал ее мексиканке, у Элизабет не осталось никаких сомнений.
Ах вот оно что! Вест рассказывал мексиканке о том, что Элизабет наступила ему на ногу!
Смуглая красавица почти с любовью посмотрела на его ногу и сочувственно покачала головой. Затем она бросила обжигающий взгляд на Элизабет и, что-то бормоча, поспешила на кухню выполнять заказ Веста.
Заметив на себе недовольный взгляд Элизабет, Вест спокойно спросил:
– Что-нибудь не так?
– Вам это не исправить, – с вызовом ответила Элизабет.
– Хороший завтрак исправит твое настроение, – вмешался Эдмунд и ободряюще взглянул на свою невестку. – А потом Вест обещал повести нас в магазин, чтобы экипироваться для поездки. – Глаза Эдмунда загорелись, как у ребенка, которому пообещали купить первого в его жизни пони.
– Как любезно с его стороны, – заметила Элизабет, обращаясь лишь к Эдмунду, – но я понятия не имею, что такое экипироваться, а потому, пожалуй, не пойду вместе с вами.
Вест, который до этого момента сидел, прислонившись к спинке стула, вдруг наклонился к столу.
– Вы не можете не пойти, мисс.
– Мэм, – быстро поправила Элизабет, взглянув ему прямо в глаза. – Мэм, а не мисс. Я замужняя дама, мистер Квотернайт.
– Извините, мэм, – сказал он, при этом в его голосе не чувствовалось ни капли раскаяния. – Боюсь, вам придется пойти с нами. Экипировка – это снаряжение, необходимое для нашей экспедиции.
При упоминании об экспедиции Элизабет оживилась. Каждый час ожидания отдалял ее от мужа, а ей хотелось как можно скорее отправиться в путь.
– Значит, мы скоро уезжаем? – с надеждой спросила она.
– Как только мои помощники спустятся с гор Сан-Педро, – ответил Вест.
– Значит, вы уже связались с ними? – оживился Эдмунд.
Вест кивнул.
– Как? – удивилась Элизабет. – Гелиография? Вы послали им гелиограмму сегодня утром? Вчера?
– Нет. – Вест вновь откинулся на спинку стула. – Зеркальная станция была спущена с Безымянной горы еще две недели назад.
– Значит, станция внизу? – Раздражение Элизабет все возрастало. – Так, значит, вы все-таки не связывались с ними! Ну что ж, замечательно. Тогда нам придется…
– Не кипятитесь, миссис Кертэн, – спокойно прервал ее Вест. – Они получили сигнал спускаться вниз, и они уже в пути.
– Неужели правда? – ехидно улыбаясь, спросила Элизабет. – Вы обладаете просто сверхъестественными способностями, не так ли, мистер Квотернайт? Стоит вам захотеть, и, как по мановению волшебной палочки, человек – здесь, материализуется из ничего и из ниоткуда. Вы маг?
– Нет, мэм, – усмехнулся Вест. – Вы все поймете, когда встретитесь с моими партнерами.
– Скажите, Квотернайт, вы в состоянии отвечать прямо, без обиняков? – резко спросила его Элизабет.
– Элизабет, – включился в разговор Эдмунд, удивленный грубым тоном своей невестки и обеспокоенный тем, что это может настроить против них столь опытного проводника.
– Все в порядке, Эдмунд, – успокоил его Вест, – это резонный вопрос. Так, сегодня у нас суббота…
– … пятнадцатое мая, – продолжила Элизабет. – Суббота, пятнадцатое мая тысяча восемьсот шестьдесят девятого года.
– Спасибо, миссис Кертэн.
– Пожалуйста, мистер Квотернайт.
– О’кей. Значит, так. Мои партнеры, Грейди и Таос, вернутся в Санта-Фе сегодня вечером. Если нам удастся подготовиться и экипироваться – я имею в виду лошадей, мулов, инструменты и прочее, – то мы сможем отправиться в путь не позднее семнадцатого, в понедельник, рано утром.
– Так скоро? – удивилась Элизабет.
Усмехнувшись, Вест проговорил:
– Вы как все женщины, миссис Кертэн. Когда делаешь что-то слишком медленно, их это бесит, когда делаешь быстро – шокирует. – В его словах была явная двусмысленность. В глазах Веста горел дьявольский огонек, он ждал, что на это ответит Элизабет. Бледное лицо молодой леди вспыхнуло гневом. Двусмысленность сказанной им фразы возмутила ее до глубины души, но дать ему достойный отпор, не вызвав подозрений у Эдмунда, она не могла. Поэтому Элизабет лишь стиснула зубы и попыталась успокоиться, сосчитав до пяти.
Она мило улыбнулась Весту и проговорила:
– А вы, как все мужчины, кичитесь от сознания собственного превосходства, пока не дойдет до дела…
Элизабет не без удовольствия отметила, что самодовольная мина тотчас слетела с его лица. Несомненно, она задела его за живое, однако Элизабет озадачила столь быстрая победа над Вестом. Зная, что он крайне самоуверен и что эта его уверенность в себе непоколебима, Элизабет тем не менее могла держать пари, что этот мужчина способен выдержать любое испытание.
– О, прекрасно. Вот и наш завтрак, – прервал ее мысли Эдмунд.
При виде смуглой мексиканки, несущей поднос, Вест вновь заулыбался.
Элизабет услышала, как Вест проговорил:
– Нет ничего лучше хорошего завтрака перед началом трудного дня. – Элизабет сморщила нос, глядя себе в тарелку. Вест поспешил сделать пояснения: – Это мексиканские энчиладас – пшеничные блины с луком, плавленым сыром и горячим чилийским соусом. А это зеленый перец, фаршированный сыром. А это ваш омлет.
– Какой же это омлет? – удивилась Элизабет.
– Мэм, это свежие яйца, взбитые вместе с сыром и горьким перцем и…
– Я не голодна, – проговорила Элизабет, отодвинув от себя тарелку.
– Не хотите? Даже кусочка колбасы со специями и с острым соусом?
Элизабет сделала недовольную гримасу.
– Эдмунд, на твоем месте я бы ела более простую пищу.
Эдмунд, с аппетитом поедавший острые мексиканские блюда, с полными слез глазами, лишь кивнул ей в ответ. Элизабет медленно потягивала кофе, наблюдая за тем, как оба мужчины наслаждались едой, опустошая тарелку за тарелкой.
Когда завтрак был окончен и они покидали ресторан, кокетливая официантка поспешила подойти к ним попрощаться и, обращаясь лишь к Весту, проговорила:
– Вы еще придете?
– Да, мы еще придем, – уверил ее Вест.
Смуглая мексиканка не сводила с Квотернайта глаз, пока он не скрылся за дверьми ресторана.
Уже в фойе, подходя к выходу из отеля, Эдмунд, улыбаясь, обратился к Весту:
– Я уверен, что эта очаровательная официантка положила на вас глаз.
Нежно коснувшись спины Элизабет, когда они выходили из дверей, Вест смиренно произнес:
– Что же я могу поделать?
Скинув его руку, Элизабет заметила:
– Вы могли бы ее осадить!
Вест оставил реплику Элизабет без ответа. Все трое в полном молчании миновали площадь и остановились возле здания песочного цвета.
Над дверью висела длинная белая вывеска, на которой большими черными буквами было написано «Братья Руиз». Вест пояснил, что в этом магазине они купят снаряжение, необходимое для их путешествия.
Внутри просторного магазина пахло табаком, кожей и свежемолотым кофе. Многочисленные полки вдоль стен были заполнены самыми разнообразными товарами. На огромных прилавках были разложены разноцветные рулоны тканей, плетеные шляпки, тонкие кружевные накидки. Однако все же преобладали мужские брюки и яркие ковбойские рубашки.
Под потолком висели свиные окорока и связки разноцветного перца. В витринах были выставлены всевозможные лекарства: жидкость для выведения бородавок, микстура от ревматизма, женский тоник доктора Джакоба и чудодейственные капли от зубной боли. На прилавке стояли большие стеклянные банки с мятными леденцами и зубочистками.
Одна из стен была увешана уздечками, фермерскими инструментами и детскими колыбельками. У братьев Руиз можно было купить все: начиная от одежды и продуктов и кончая седлами, оружием и гробами.
Как только они вошли в магазин, к ним поспешили два усатых мексиканца.
– Mi gringo amigo, [3]– сказал тот, что повыше, пожимая Весту руку.
– Que раsа, [4]Вест? – спросил другой, сверкнув рядом ослепительно белых зубов.
Улыбнувшись, Вест приветствовал хозяев магазина по-испански, затем повернулся к Элизабет, коснулся ее локтя и сказал:
– Миссис Кертэн, Эдмунд – los hermanos Ruiz. [5]– Затем он обратился к братьям Руиз: – Рио, Роберто, разрешите представить вам сеньору Элизабет Кертэн и сеньора Эдмунда Кертэна.
– Сеньора, сеньор, – хором проговорили братья. – Buenos dias. Como estan ustedes? [6]
– Muy bien. Gracias, [7]– мягко ответила Элизабет, очарованная обходительными мексиканцами.
Широко улыбаясь, братья не сводили с Элизабет черных, как агат, глаз. Обращаясь к Весту, они восторженно говорили о чем-то по-испански, Вест то и дело кивал и улыбался.
– Что они говорят, Квотернайт? – спросила Элизабет, улыбнувшись мексиканцам.
– Братья Руиз восхищены вашими бирюзовыми глазами и золотистыми волосами. Они говорят, что вы красивая, восхитительная леди.
Элизабет поблагодарила хозяев лавки, повторяя по-испански: «Gracias, gracias [8]».
– Может быть, приступим? – нетерпеливо спросил Эдмунд, направляясь к квадратному столу, на котором лежали кипы мужских брюк. Рио и Роберто поспешили вслед за ним, наперебой советуя, какие брюки ему выбрать.
– А вы, – сказала Элизабет, медленно поворачиваясь к Весту, – что вы ответили братьям Руиз?
– Разумеется, я согласился с ними. Si, con mucho gusto. [9] – Взгляд Квотернайта переместился с лица Элизабет на ее нежную шею. – Я сказал, что вы потрясающая красавица, что у вас дивные голубые глаза и великолепные волосы.
Элизабет почувствовала, что краснеет. Этот банальный комплимент в устах Веста прозвучал как-то особо, волнующе, даже сексуально. Она нервно сглотнула слюну.
– Gracias, – процедила сквозь зубы Элизабет и пошла к прилавку, ощущая на себе раздевающий взгляд Веста.
Они провели у Руизов более двух часов. Облокотившись на прилавок, Вест покуривал сигару и с веселым любопытством наблюдал за тем, как Эдмунд с энтузиазмом подбирал себе одежду для предстоящего похода.
Эдмунд решил купить несколько хлопчатобумажных рубашек, полдюжины шелковых бандан, столько же пар брюк из парусины, твида и мягкой оленьей кожи. Кроме того, он отобрал широкий ремень с серебряной пряжкой, пару кожаных ковбойских манжет, кожаный жилет, чехол для ружья, замшевую куртку с бахромой, две пары ботинок и, наконец, ковбойскую фетровую шляпу.
Элизабет была более консервативна в выборе вещей. Она купила лишь пару замшевых перчаток, коричневую шляпу с плоской тульей и завязками и пару цветных шелковых платков.
– Это все, что вы хотите купить? – спросил Вест, подойдя к ней и поглаживая перчатки, которые она положила на прилавок.
– Да, все, что мне нужно, у меня уже есть.
– Вы так думаете? У вас есть высокие кожаные сапоги, теплые брюки, длинные рубашки? И носки, и теплое белье?
– Конечно, нет. Леди, мистер Квотернайт, не должна одеваться, как мужчина.
– Леди, которая едет туда, куда мы вас повезем, миссис Кертэн, должна быть одета, как мужчина.
Глава 19
– Ты ему ничего не скажешь?
– Нет, не скажу.
– Спасибо, Элизабет, – пробормотал Эдмунд и с благодарностью посмотрел на нее. – Я чувствую себя последним глупцом. Я не хочу, чтобы он узнал, что я…
– Он не узнает. Лежи спокойно, не вставай, пока тебе не станет легче.
– Хорошо, – согласился бледный как полотно Эдмунд и отвел от Элизабет страдальческий взгляд.
Когда все покупки у братьев Руиз были сделаны, Эдмунд ни с того ни с сего заторопился в отель. Когда же Вест предложил им отправиться на ранчо к Хорхе Акоста – в двух милях от Санта-Фе, – чтобы выбрать пони и вьючных ослов, Эдмунд мягко, но решительно отказался и заявил Весту, что полностью ему доверяет. Он предложил Квотернайту взять с собой Элизабет, если она пожелает.
Элизабет тоже отказалась ехать на ранчо и вернулась в отель вместе с Эдмундом. Вест пообещал отправиться к Хорхе Акоста сразу же после ленча.
Вернувшись в свой уютный гостиничный номер, Эдмунд поведал Элизабет всю правду. Он занемог.
Пряная острая мексиканская кухня незамедлительно дала о себе знать. Вкусный сытный завтрак стоил Эдмунду резей в животе. Однако вместо упрека «Я же тебе говорила», Элизабет заставила себя посочувствовать деверю, проводила его в спальню и уложила в постель. Эдмунд не сопротивлялся.
Как только он улегся в кровать, Элизабет налила в чашку холодной воды, намочила салфетку и, как следует выжав ее, осторожно вытерла Эдмунду вспотевший лоб. Затем она задернула тяжелые занавеси, чтобы яркие солнечные лучи не мешали больному.
Эдмунд пробормотал слова благодарности, и Элизабет вышла, закрыв за собой дверь. Бедный Эдмунд! Похоже, ему придется провести остаток дня в номере. Не желая встречаться с Вестом за ленчем, Элизабет заказала еду в номер. И так как Эдмунду было не до говяжьего бульона, она съела свой ленч в полном одиночестве. После этого Элизабет приняла прохладную ванну и улеглась в постель. Она немного почитала, но чтение быстро наскучило ей.
Элизабет встала с кровати, надела светлую полосатую блузку с круглым воротничком и короткими пышными рукавами и широкую белую юбку. Она заглянула к Эдмунду, увидев, что он мирно спит, улыбнулась и закрыла за собой дверь. Элизабет вышла на балкон и стала смотреть на площадь. Город словно вымер. На площади почти никого не было. В магазинах закрывали ставни и двери.
В Санта-Фе наступила сиеста. [10]
Прекрасный белый город окутала звенящая тишина. Воцарились покой и безмятежность.
Элизабет распустила свои длинные волосы по плечам и подставила лицо ласковым лучам весеннего солнца. Вновь взглянув на опустевшую площадь, она почувствовала в душе нарастающую тревогу и волнение.
Со всех сторон долину окружали величественные горы.
Порывистый ветер гнул макушки высоких сосен и раскачивал пушистый можжевельник. Над горизонтом собирались кучевые облака. Кое-где на склонах гор белели неровные полоски снега.
Могучие, поросшие дремучим лесом горы, казалось, таили какую-то опасность. А внизу, в изумрудной долине, среди цветущих лугов виднелась маленькая деревушка, которая словно бросала вызов нависшей над ней устрашающей громаде.
Пока Элизабет любовалась красотами дикой природы: зелеными склонами, опаленными жарким солнцем плато и остроконечными вершинами гор, – ей в голову пришло странное сравнение.
Ее муж, Дэйн Кертэн, напоминал тихую, безмятежную долину. Вест Квотернайт – демонически-прекрасные горы.
Белокурый красавец Дэйн был добросердечен, спокоен, учтив и надежен. Жгучий брюнет Квотернайт, отличавшийся редкой мужской притягательностью, – бессердечен, напорист и опасен.
Озноб пробежал по спине Элизабет. Боже, она готова признать ужасную правду!
Элизабет закрыла балконную дверь и ринулась в гостиную. Стоя в уютной комнате, она размышляла о том, что у нее нет серьезных причин для беспокойства. Почему бы не посмотреть правде в глаза, как взрослый здравомыслящий человек? Вест Квотернайт, безусловно, привлекателен. Он обладает грубой мужской красотой, чувственностью и при этом крайне самоуверен. С одной стороны, все это пугает, а с другой – притягивает к нему женщин. И она, Элизабет, не исключение.
С чего это она взяла, будто именно для нее он не представляет никакой опасности? Элизабет знала, что об этом мужчине мечтает буквально каждая женщина. Он дикий, грубый самец, умелый и изощренный любовник, способный, вслед за одеждой, лишить любую из женщин каких бы то ни было нравственных устоев. Если бы он не был столь искусным обольстителем, разве она позволила бы ему любить себя прямо на полу тюремной камеры, да еще чуть ли не в присутствии охранника?
Конечно, нет. Даже тогда, перед расстрелом, Вест Квотернайт обладал потрясающей уверенностью в себе и дерзкой напористостью.
Почему же она должна стать исключением из общего правила? Разве она не видела, как красавица донна Хоуп сбежала в постель к Квотернайту прямо с губернаторского бала? А мексиканская официантка? Та и вовсе не делала секрета из того, что готова отдаться ему в любой момент, когда он только пожелает.
Что ж, следует признать, что и она, Элизабет Монтбло-Кертэн, однажды, помимо собственной воли, уже испытала на себе чары этого сильного, властного красавца мужчины.
Однако этот факт не может поставить ее в один ряд с донной Хоуп и кокетливой официанткой. Она больше не попадется на удочку ни одного обольстителя, и уж тем более Веста Квотернайта.
Пусть женщинам, жаждущим опасности и приключений, достаются неприступные горы. Ей же сполна хватило в жизни несчастий и боли. И теперь до конца дней своих она согласна довольствоваться умиротворенными лугами тихой долины.
Элизабет взяла книгу и уселась читать. Однако через несколько минут вновь отложила ее в сторону. Почувствовав, что ей не усидеть в четырех стенах весь день, она пошла к Эдмунду посмотреть, не проснулся ли он. Эдмунд крепко спал. Плотно закрыв дверь спальни, Элизабет направилась к письменному столу.
Она достала из среднего ящика лист бумаги, вытащила из чернильницы ручку и написала Эдмунду записку, в которой сообщала, что намерена пройтись по магазинам, чтобы купить разные мелочи для поездки.
Спустившись в фойе отеля, она вдруг вспомнила, что еще сиеста и что все магазины закрыты до четырех часов.
Элизабет подумала было вернуться в номер, но затем все-таки решила, что ей необходимо развеяться, прогуляться по городу и присмотреть себе подходящую шляпку для завтрашней службы по случаю закладки нового собора Святого Франциска.
Она вздохнула и вышла на безлюдную площадь. Сделав круг и постояв возле витрин закрытых магазинов, она вдруг почувствовала, что она одна и вокруг ни души. Стояла мертвая тишина. Даже кошки и собаки тихо дремали на солнышке. Улыбаясь, Элизабет подошла к холеному черному коту, который спал на каменном крыльце губернаторского дворца.
Внезапно черный, похожий на пантеру кот издал пронзительный вопль. Элизабет в испуге отскочила в сторону, но кот, лениво потянувшись, медленно поднял голову и вытаращил золотисто-желтые глаза. Затем он снова улегся, напоминая неподвижного сфинкса, и сурово посмотрел на Элизабет. Не отваживаясь его погладить, Элизабет присела, положила руки на колени и громко сказала:
– Если ты думаешь, что я тебя боюсь, то очень ошибаешься. Я могу заставить тебя заурчать в один момент.
Желтые глаза кота вспыхнули огнем, и он вновь огласил площадь диким утробным воем. Элизабет встала и тихонько попятилась. Отойдя футов на десять, она наконец повернулась к коту спиной и, улыбаясь, продолжила свой путь.
В дальнем конце площади Элизабет заметила Микому. Старая индианка сидела на широком крыльце и, казалось, спала. Элизабет бесшумно прошла мимо, боясь потревожить ее сон. Однако Микома вдруг повернула голову к Элизабет, одарила ее беззубой улыбкой и приветственно подняла свою худую костлявую руку.
– Микома, – заулыбалась Элизабет и поспешно подошла к ней. Пожав тощую руку старухи, Элизабет радостно проговорила: – Похоже, только мы с вами и не спим. Можно мне немного побыть с вами?
Влажные глаза Микомы оживились.
– Я ждала, что ты придешь раньше, – проговорила она.
Элизабет, как маленькая девочка, уселась прямо на крыльцо, поджала под себя ноги и аккуратно расправила юбку.
– Раньше? – удивилась она. – Микома, я даже не думала приходить сюда, пока…
– Нет, не скажу.
– Спасибо, Элизабет, – пробормотал Эдмунд и с благодарностью посмотрел на нее. – Я чувствую себя последним глупцом. Я не хочу, чтобы он узнал, что я…
– Он не узнает. Лежи спокойно, не вставай, пока тебе не станет легче.
– Хорошо, – согласился бледный как полотно Эдмунд и отвел от Элизабет страдальческий взгляд.
Когда все покупки у братьев Руиз были сделаны, Эдмунд ни с того ни с сего заторопился в отель. Когда же Вест предложил им отправиться на ранчо к Хорхе Акоста – в двух милях от Санта-Фе, – чтобы выбрать пони и вьючных ослов, Эдмунд мягко, но решительно отказался и заявил Весту, что полностью ему доверяет. Он предложил Квотернайту взять с собой Элизабет, если она пожелает.
Элизабет тоже отказалась ехать на ранчо и вернулась в отель вместе с Эдмундом. Вест пообещал отправиться к Хорхе Акоста сразу же после ленча.
Вернувшись в свой уютный гостиничный номер, Эдмунд поведал Элизабет всю правду. Он занемог.
Пряная острая мексиканская кухня незамедлительно дала о себе знать. Вкусный сытный завтрак стоил Эдмунду резей в животе. Однако вместо упрека «Я же тебе говорила», Элизабет заставила себя посочувствовать деверю, проводила его в спальню и уложила в постель. Эдмунд не сопротивлялся.
Как только он улегся в кровать, Элизабет налила в чашку холодной воды, намочила салфетку и, как следует выжав ее, осторожно вытерла Эдмунду вспотевший лоб. Затем она задернула тяжелые занавеси, чтобы яркие солнечные лучи не мешали больному.
Эдмунд пробормотал слова благодарности, и Элизабет вышла, закрыв за собой дверь. Бедный Эдмунд! Похоже, ему придется провести остаток дня в номере. Не желая встречаться с Вестом за ленчем, Элизабет заказала еду в номер. И так как Эдмунду было не до говяжьего бульона, она съела свой ленч в полном одиночестве. После этого Элизабет приняла прохладную ванну и улеглась в постель. Она немного почитала, но чтение быстро наскучило ей.
Элизабет встала с кровати, надела светлую полосатую блузку с круглым воротничком и короткими пышными рукавами и широкую белую юбку. Она заглянула к Эдмунду, увидев, что он мирно спит, улыбнулась и закрыла за собой дверь. Элизабет вышла на балкон и стала смотреть на площадь. Город словно вымер. На площади почти никого не было. В магазинах закрывали ставни и двери.
В Санта-Фе наступила сиеста. [10]
Прекрасный белый город окутала звенящая тишина. Воцарились покой и безмятежность.
Элизабет распустила свои длинные волосы по плечам и подставила лицо ласковым лучам весеннего солнца. Вновь взглянув на опустевшую площадь, она почувствовала в душе нарастающую тревогу и волнение.
Со всех сторон долину окружали величественные горы.
Порывистый ветер гнул макушки высоких сосен и раскачивал пушистый можжевельник. Над горизонтом собирались кучевые облака. Кое-где на склонах гор белели неровные полоски снега.
Могучие, поросшие дремучим лесом горы, казалось, таили какую-то опасность. А внизу, в изумрудной долине, среди цветущих лугов виднелась маленькая деревушка, которая словно бросала вызов нависшей над ней устрашающей громаде.
Пока Элизабет любовалась красотами дикой природы: зелеными склонами, опаленными жарким солнцем плато и остроконечными вершинами гор, – ей в голову пришло странное сравнение.
Ее муж, Дэйн Кертэн, напоминал тихую, безмятежную долину. Вест Квотернайт – демонически-прекрасные горы.
Белокурый красавец Дэйн был добросердечен, спокоен, учтив и надежен. Жгучий брюнет Квотернайт, отличавшийся редкой мужской притягательностью, – бессердечен, напорист и опасен.
Озноб пробежал по спине Элизабет. Боже, она готова признать ужасную правду!
Элизабет закрыла балконную дверь и ринулась в гостиную. Стоя в уютной комнате, она размышляла о том, что у нее нет серьезных причин для беспокойства. Почему бы не посмотреть правде в глаза, как взрослый здравомыслящий человек? Вест Квотернайт, безусловно, привлекателен. Он обладает грубой мужской красотой, чувственностью и при этом крайне самоуверен. С одной стороны, все это пугает, а с другой – притягивает к нему женщин. И она, Элизабет, не исключение.
С чего это она взяла, будто именно для нее он не представляет никакой опасности? Элизабет знала, что об этом мужчине мечтает буквально каждая женщина. Он дикий, грубый самец, умелый и изощренный любовник, способный, вслед за одеждой, лишить любую из женщин каких бы то ни было нравственных устоев. Если бы он не был столь искусным обольстителем, разве она позволила бы ему любить себя прямо на полу тюремной камеры, да еще чуть ли не в присутствии охранника?
Конечно, нет. Даже тогда, перед расстрелом, Вест Квотернайт обладал потрясающей уверенностью в себе и дерзкой напористостью.
Почему же она должна стать исключением из общего правила? Разве она не видела, как красавица донна Хоуп сбежала в постель к Квотернайту прямо с губернаторского бала? А мексиканская официантка? Та и вовсе не делала секрета из того, что готова отдаться ему в любой момент, когда он только пожелает.
Что ж, следует признать, что и она, Элизабет Монтбло-Кертэн, однажды, помимо собственной воли, уже испытала на себе чары этого сильного, властного красавца мужчины.
Однако этот факт не может поставить ее в один ряд с донной Хоуп и кокетливой официанткой. Она больше не попадется на удочку ни одного обольстителя, и уж тем более Веста Квотернайта.
Пусть женщинам, жаждущим опасности и приключений, достаются неприступные горы. Ей же сполна хватило в жизни несчастий и боли. И теперь до конца дней своих она согласна довольствоваться умиротворенными лугами тихой долины.
Элизабет взяла книгу и уселась читать. Однако через несколько минут вновь отложила ее в сторону. Почувствовав, что ей не усидеть в четырех стенах весь день, она пошла к Эдмунду посмотреть, не проснулся ли он. Эдмунд крепко спал. Плотно закрыв дверь спальни, Элизабет направилась к письменному столу.
Она достала из среднего ящика лист бумаги, вытащила из чернильницы ручку и написала Эдмунду записку, в которой сообщала, что намерена пройтись по магазинам, чтобы купить разные мелочи для поездки.
Спустившись в фойе отеля, она вдруг вспомнила, что еще сиеста и что все магазины закрыты до четырех часов.
Элизабет подумала было вернуться в номер, но затем все-таки решила, что ей необходимо развеяться, прогуляться по городу и присмотреть себе подходящую шляпку для завтрашней службы по случаю закладки нового собора Святого Франциска.
Она вздохнула и вышла на безлюдную площадь. Сделав круг и постояв возле витрин закрытых магазинов, она вдруг почувствовала, что она одна и вокруг ни души. Стояла мертвая тишина. Даже кошки и собаки тихо дремали на солнышке. Улыбаясь, Элизабет подошла к холеному черному коту, который спал на каменном крыльце губернаторского дворца.
Внезапно черный, похожий на пантеру кот издал пронзительный вопль. Элизабет в испуге отскочила в сторону, но кот, лениво потянувшись, медленно поднял голову и вытаращил золотисто-желтые глаза. Затем он снова улегся, напоминая неподвижного сфинкса, и сурово посмотрел на Элизабет. Не отваживаясь его погладить, Элизабет присела, положила руки на колени и громко сказала:
– Если ты думаешь, что я тебя боюсь, то очень ошибаешься. Я могу заставить тебя заурчать в один момент.
Желтые глаза кота вспыхнули огнем, и он вновь огласил площадь диким утробным воем. Элизабет встала и тихонько попятилась. Отойдя футов на десять, она наконец повернулась к коту спиной и, улыбаясь, продолжила свой путь.
В дальнем конце площади Элизабет заметила Микому. Старая индианка сидела на широком крыльце и, казалось, спала. Элизабет бесшумно прошла мимо, боясь потревожить ее сон. Однако Микома вдруг повернула голову к Элизабет, одарила ее беззубой улыбкой и приветственно подняла свою худую костлявую руку.
– Микома, – заулыбалась Элизабет и поспешно подошла к ней. Пожав тощую руку старухи, Элизабет радостно проговорила: – Похоже, только мы с вами и не спим. Можно мне немного побыть с вами?
Влажные глаза Микомы оживились.
– Я ждала, что ты придешь раньше, – проговорила она.
Элизабет, как маленькая девочка, уселась прямо на крыльцо, поджала под себя ноги и аккуратно расправила юбку.
– Раньше? – удивилась она. – Микома, я даже не думала приходить сюда, пока…