Страница:
Слушая Веста, Грейди задумчиво поглаживал свою бороду и одобрительно кивал головой. Затем он протянул руку, похлопал Веста по плечу и отошел. Вест набросил поводья на шею лошади, и тут наконец Элизабет осенило!
Квотернайт едет в Альбукерк!
– Минуточку! – воскликнула она и решительно направилась к Весту. Подойдя к нему совсем близко, Элизабет остановилась, подбоченилась и вскинула голову. – Куда это вы собираетесь?
– Туда, куда хочу, – спокойно ответил Квотернайт.
– О нет! – Указательный палец Элизабет уперся ему в грудь. – Вы заставили нас расположиться на ночлег здесь, в стороне от дороги, когда впереди еще полдня, а сами отправляетесь в Альбукерк развлекаться? Вы не смеете так поступать! На сей раз, Квотернайт, вы зашли слишком далеко!
Он пожал плечами:
– Для меня нет места, которое было бы слишком далеко.
– А я говорю вам…
– Вы ничего не можете мне сказать, миссис Кертэн, – спокойно перебил ее Вест, снисходительно улыбаясь.
Элизабет стояла прямо перед ним, и ее пышные волосы полыхали золотым огнем в лучах заходящего солнца. Прекрасные глаза горели негодованием.
Вест почувствовал неодолимое желание подойти к ней, схватить ее, притянуть к себе и целовать, целовать до тех пор, пока ее жгучая ненависть не превратится в обжигающую страсть.
– Нет, могу, – надменно произнесла Элизабет. – Возможно, вы забыли, что наняла вас я и что хозяйка здесь тоже я. И я предупреждаю вас, что…
– Думаю, это мне следует предупредить вас, хозяйка, что я всегда поступаю по-своему и всегда добиваюсь того, чего хочу.
– О нет, никто не в состоянии всегда получать то, чего хочет!
– А вот я могу! – высокомерно заявил Вест. – Я всегда получаю то, что хочу! – Он огляделся и спокойно добавил, понизив голос: – И хочу я вас, миссис Кертэн!
Глаза Элизабет вспыхнули яростным блеском.
– Вы никогда не получите меня! – свистящим шепотом произнесла она.
– Никогда? – Его темные брови поползли вверх. – Я уже обладал вами однажды. – Его взгляд скользнул по пухлым губам Элизабет, а затем вернулся к ее сверкающим глазам. – И помните, чему быть, того не миновать.
– Убирайтесь вон с моих глаз!
– Все равно будет по-моему, дорогая моя, по-моему!
Ужин был ранним и совершенно невкусным. Куски жесткого мяса и черствый хлеб запивали горьким черным кофе. Элизабет радовало лишь то, что Вест Квотернайт не сидел, как обычно, напротив нее и не сверлил ее своим проницательным взглядом.
Без всякой охоты разжевывая корку черствого хлеба, Элизабет живо подняла глаза, когда Грейди, будто отвечая на чей-то вопрос, сказал, что Вест не будет ужинать с ними. Он уехал на ферму в долине, в пяти милях от маленького поселения Берналило.
С трудом проглотив кусок, Элизабет подняла тяжелую кружку и сделала большой глоток черного кофе. Она знала, что нет нужды спрашивать, почему Вест уехал туда. Грейди сам охотно обо всем расскажет.
Так и случилось.
– Да-с… Сынок всегда заглядывает к старику Скиту Дозьеру и трем его сыновьям, когда мы едем этой дорогой. Я бы и сам поехал с ним, если б не сыновья Скита.
Старина Скит был на войне вместе с сынком, он был его командиром в первые дни войны. Потерял обе ноги от взрыва пушечного снаряда конфедератов. – Грейди глотнул кофе, потом засмеялся и хлопнул себя по колену. – Знаю я их, этих Скитовых парней, они не успокоятся, пока не уговорят сынка остаться до полуночи. Терпеть не могу этих никчемных обалдуев. Вечно, как напьются, несут всякую чепуху, и…
Элизабет не слушала дальше. Она узнала, что ей было нужно. От неистового гнева не осталось и следа. Если, как говорил Грейди, Вест вернется далеко за полночь, неплохо бы искупаться. Она мечтала об этом с тех самых пор, как они покинули Санта-Фе. Теперь она хоть сможет вымыться как следует! Не так, как ей приходилось это делать последние три вечера – торопливо обтираться губкой над бадьей с водой под брезентовым пологом фургона. Теперь ей не придется, стоя на коленях на одеяле, спешно смывать с себя грязь и при этом настороженно прислушиваться к голосу Квотернайта.
Сидя за ужином в теплой тяжелой юбке и закрытой блузе с длинными рукавами, Элизабет почувствовала острое желание скинуть всю одежду и окунуться в прохладную чистую воду. При мысли о купании ее губы невольно расплылись в улыбке.
Она поставила оловянную миску на клетчатую скатерть и порывисто встала.
– Прошу вашего внимания, джентльмены! – громко сказала Элизабет, и разговоры сразу стихли. Все мужчины, включая восьмерых мексиканцев-помощников, замолчали, взглянули на Элизабет, и она объявила: – Пока вы тут ужинаете, я собираюсь пойти искупаться. Сейчас я пойду к фургону, возьму чистую одежду, а затем отправлюсь к излучине реки. Надеюсь, никто из вас не последует за мной. А если у вас появится желание искупаться, идите вверх по реке на юг. Я действительно надеюсь на то, что ни один из вас не отправится на север, туда, где буду я. Понятно?
Мексиканцы заулыбались и с готовностью закивали в знак согласия. Грейди погладил свою белую бороду. Эдмунд бросил на Элизабет обеспокоенный взгляд. Лицо Таоса, как всегда, оставалось невозмутимым.
– Еще я хочу сказать, что намерена пробыть на реке довольно долго, поэтому не беспокойтесь и не ходите меня искать. Я буду в полной безопасности, и, если я решу остаться там на пару часов, не волнуйтесь. А теперь можете продолжать ужинать.
Сказав это, Элизабет сделала шаг в сторону. Таос резко вскочил на ноги.
– Нет. – Элизабет сделала предупреждающий жест. – Вы не должны наблюдать за мной даже издали! – Таоса задела ее резкость, и Элизабет устыдилась, увидев, что могучий молчаливый индеец вытащил из кобуры тяжелый «кольт» и протянул ей оружие рукояткой вперед. – О… Я… Ну хорошо, спасибо, Таос, благодарю вас.
Его черные глаза ответили ей: «Пожалуйста! И будьте осторожны!»
Бережно неся тяжелый «кольт», Элизабет пошла к фургону за чистой одеждой. Она положила револьвер на постель, огляделась, приподняла юбку и запрыгнула на козлы. Первое, что бросилось ей в глаза, когда она сунула голову под брезентовый полог, это аккуратная стопка какой-то одежды на ее кровати.
Встав на колени, Элизабет взяла вещь, что лежала сверху, и расправила ее. Бледно-желтая блуза была слишком мала, чтобы принадлежать кому-либо из мужчин. Элизабет приложила блузу к себе: ей она была вполне впору. Среди одежды были и мягкие на ощупь рыжевато-коричневые замшевые брюки со шнуровкой на левом боку, а не спереди, как на мужских брюках. Брюки были как на нее сшиты. Пара маленьких, расшитых бисером мокасин и серебряный пояс довершали костюм.
Элизабет была тронута до глубины души. Это, вероятно, Таос оставил ей одежду. Точно так же в первую ночь их путешествия Большой Индеец поставил пару мокасин перед спящим Эдмундом, догадавшись о том, что новые сапоги натерли ему кровавые волдыри.
А сейчас Таос был столь же внимателен и к ней. Интересно, где он мог достать брюки и блузу, которые ей так подошли, и почему он решил преподнести их сейчас? Как будто он предчувствовал, что в этот вечер Элизабет захочется искупаться в реке.
Элизабет улыбнулась и прижалась щекой к мягкой ткани брюк. Ей хотелось, чтобы все мужчины были такими же чуткими и предусмотрительными, как этот индеец. Ее первое впечатление о Таосе стремительно менялось.
Элизабет повесила на руку свой новый наряд, захватила с собой свежее белье, большое белое полотенце и кусочек ароматного мыла. Затем она вылезла из фургона, спрыгнула с подножки и взяла револьвер Таоса.
Элизабет зашагала вверх по реке вдоль зеленых берегов. Она шла легко и быстро, с каждым шагом все дальше уходя от лагеря.
Наконец Элизабет обнаружила идеальное, как ей казалось, место для купания. Это была небольшая поляна, окруженная пышной растительностью и высоким тростником. Здесь, скрытая от посторонних взоров, она сможет спокойно скинуть с себя одежду и забыть на время о тяготах дороги. Узкая, поросшая травой тропинка спускалась к воде. Раскидистые серебристые ивы склоняли свои ветви прямо в реку.
Вода, рожденная тающими горными снегами, была так чиста и прозрачна, что Элизабет отчетливо видела каждый камешек на дне. Казалось, сама мать-природа ждала, что Элизабет придет сюда. Гладкие ровные камни, как ступени рукотворной лестницы, вели с пологого берега прямо в воду.
– Воистину Бог существует, – сказала Элизабет вслух. Она бросила одежду на траву, осторожно положила рядом револьвер и стала торопливо раздеваться в предвкушении божественного удовольствия. Оставшись в одном нижнем белье, Элизабет вдруг заколебалась. Она посмотрела по сторонам, затем обошла вокруг поляну, бросила взгляд на долину реки Рио-Гранде. Все было неподвижно и безмолвно. Лишь далеко-далеко на западе виднелось небольшое стадо коров.
Элизабет расстегнула крючки атласной сорочки, и тонкая ткань соскользнула с ее плеч. Белье упало на землю поверх сброшенной юбки. Потом настала очередь ажурных панталон. Они тоже упали на землю – Элизабет машинально подцепила их пальцем ноги и отбросила в сторону.
Радуясь как ребенок, откинув за спину золотые волосы, Элизабет направилась к реке. Она встала на камень, который, словно ступенька, лежал у самой кромки воды. Вытянув правую ногу, Элизабет осторожно коснулась воды. Холод мгновенно пронзил ее тело. Вода была ледяной!
Элизабет стояла на каменной ступеньке и улыбалась. Тающие солнечные лучи ласкали ее обнаженное тело, придавая коже нежно-золотистый оттенок.
Элизабет заколебалась, стоит ли окунаться в ледяную воду.
Но свежесть речной прохлады влекла к себе. Элизабет сделала один шаг вперед, потом второй… Она положила возле себя пистолет и села, удобно устроившись на гладком валуне. Вода холодила ее стройные ноги. Элизабет зачерпнула в ладони воду и с любопытством наблюдала, как она струйками стекает по ее руке. Потом брызнула на свое обнаженное тело, и у нее перехватило дыхание. Озноб пробежал по телу, и она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.
Однако отказываться от зовущей к себе речной прохлады ей совсем не хотелось. Элизабет наклонилась и наполнила сложенные лодочкой ладони живительной влагой. Потом она осторожно подняла обе руки, и прохладные потоки заструились по ее обнаженной груди. Все тело мгновенно покрылось мурашками.
На обнаженной груди Элизабет мерцали хрустальные капельки воды. Розовые нежные соски сморщились от холода.
Элизабет громко смеялась от удовольствия, переводя взгляд с одной порозовевшей груди на другую. Потом она провела рукой по влажному животу. Подставив тело теплым солнечным лучам, Элизабет сидела, свободно раскинув длинные стройные ноги. Ее нежное тело отзывалось на каждое прикосновение воды. Медленно и осторожно, не желая пролить ни единой драгоценной капли, Элизабет набрала воду в ладони. Чуть расставив колени, сдерживая дыхание, она разомкнула полные воды ладони над своим лоном.
– О-о-о! – Судорожный вздох вырвался из ее груди. – Как холодно!
Ледяная вода, струясь по телу, проникала сквозь завитки золотистых волос в самую сокровенную часть ее тела. Она запрокинула голову. Длинные рыжие волосы разметались по спине, руки трепетали, касаясь бедер. Дрожа, Элизабет шептала в забытьи:
– Холодно, как холодно!
– Жарко, чертовски жарко, – затаив дыхание, твердил себе высокий загорелый мужчина в тот самый момент, когда Элизабет вздрагивала от холода. Он стоял на высоком утесе противоположного берега реки. Его фигура резко выделялась на фоне пламенеющего неба.
Его пылающий страстью взгляд был прикован к прекрасной рыжеволосой женщине, которая омывала прохладной водой самые заветные места своего роскошного тела.
На лбу мужчины выступила испарина, на верхней губе поблескивали капельки пота. Не отводя взгляда от Элизабет, мужчина вытер лицо тыльной стороной ладони.
– Жарко, – хрипло пробормотал Вест, – Бог мой, как жарко!
Глава 26
Квотернайт едет в Альбукерк!
– Минуточку! – воскликнула она и решительно направилась к Весту. Подойдя к нему совсем близко, Элизабет остановилась, подбоченилась и вскинула голову. – Куда это вы собираетесь?
– Туда, куда хочу, – спокойно ответил Квотернайт.
– О нет! – Указательный палец Элизабет уперся ему в грудь. – Вы заставили нас расположиться на ночлег здесь, в стороне от дороги, когда впереди еще полдня, а сами отправляетесь в Альбукерк развлекаться? Вы не смеете так поступать! На сей раз, Квотернайт, вы зашли слишком далеко!
Он пожал плечами:
– Для меня нет места, которое было бы слишком далеко.
– А я говорю вам…
– Вы ничего не можете мне сказать, миссис Кертэн, – спокойно перебил ее Вест, снисходительно улыбаясь.
Элизабет стояла прямо перед ним, и ее пышные волосы полыхали золотым огнем в лучах заходящего солнца. Прекрасные глаза горели негодованием.
Вест почувствовал неодолимое желание подойти к ней, схватить ее, притянуть к себе и целовать, целовать до тех пор, пока ее жгучая ненависть не превратится в обжигающую страсть.
– Нет, могу, – надменно произнесла Элизабет. – Возможно, вы забыли, что наняла вас я и что хозяйка здесь тоже я. И я предупреждаю вас, что…
– Думаю, это мне следует предупредить вас, хозяйка, что я всегда поступаю по-своему и всегда добиваюсь того, чего хочу.
– О нет, никто не в состоянии всегда получать то, чего хочет!
– А вот я могу! – высокомерно заявил Вест. – Я всегда получаю то, что хочу! – Он огляделся и спокойно добавил, понизив голос: – И хочу я вас, миссис Кертэн!
Глаза Элизабет вспыхнули яростным блеском.
– Вы никогда не получите меня! – свистящим шепотом произнесла она.
– Никогда? – Его темные брови поползли вверх. – Я уже обладал вами однажды. – Его взгляд скользнул по пухлым губам Элизабет, а затем вернулся к ее сверкающим глазам. – И помните, чему быть, того не миновать.
– Убирайтесь вон с моих глаз!
– Все равно будет по-моему, дорогая моя, по-моему!
Ужин был ранним и совершенно невкусным. Куски жесткого мяса и черствый хлеб запивали горьким черным кофе. Элизабет радовало лишь то, что Вест Квотернайт не сидел, как обычно, напротив нее и не сверлил ее своим проницательным взглядом.
Без всякой охоты разжевывая корку черствого хлеба, Элизабет живо подняла глаза, когда Грейди, будто отвечая на чей-то вопрос, сказал, что Вест не будет ужинать с ними. Он уехал на ферму в долине, в пяти милях от маленького поселения Берналило.
С трудом проглотив кусок, Элизабет подняла тяжелую кружку и сделала большой глоток черного кофе. Она знала, что нет нужды спрашивать, почему Вест уехал туда. Грейди сам охотно обо всем расскажет.
Так и случилось.
– Да-с… Сынок всегда заглядывает к старику Скиту Дозьеру и трем его сыновьям, когда мы едем этой дорогой. Я бы и сам поехал с ним, если б не сыновья Скита.
Старина Скит был на войне вместе с сынком, он был его командиром в первые дни войны. Потерял обе ноги от взрыва пушечного снаряда конфедератов. – Грейди глотнул кофе, потом засмеялся и хлопнул себя по колену. – Знаю я их, этих Скитовых парней, они не успокоятся, пока не уговорят сынка остаться до полуночи. Терпеть не могу этих никчемных обалдуев. Вечно, как напьются, несут всякую чепуху, и…
Элизабет не слушала дальше. Она узнала, что ей было нужно. От неистового гнева не осталось и следа. Если, как говорил Грейди, Вест вернется далеко за полночь, неплохо бы искупаться. Она мечтала об этом с тех самых пор, как они покинули Санта-Фе. Теперь она хоть сможет вымыться как следует! Не так, как ей приходилось это делать последние три вечера – торопливо обтираться губкой над бадьей с водой под брезентовым пологом фургона. Теперь ей не придется, стоя на коленях на одеяле, спешно смывать с себя грязь и при этом настороженно прислушиваться к голосу Квотернайта.
Сидя за ужином в теплой тяжелой юбке и закрытой блузе с длинными рукавами, Элизабет почувствовала острое желание скинуть всю одежду и окунуться в прохладную чистую воду. При мысли о купании ее губы невольно расплылись в улыбке.
Она поставила оловянную миску на клетчатую скатерть и порывисто встала.
– Прошу вашего внимания, джентльмены! – громко сказала Элизабет, и разговоры сразу стихли. Все мужчины, включая восьмерых мексиканцев-помощников, замолчали, взглянули на Элизабет, и она объявила: – Пока вы тут ужинаете, я собираюсь пойти искупаться. Сейчас я пойду к фургону, возьму чистую одежду, а затем отправлюсь к излучине реки. Надеюсь, никто из вас не последует за мной. А если у вас появится желание искупаться, идите вверх по реке на юг. Я действительно надеюсь на то, что ни один из вас не отправится на север, туда, где буду я. Понятно?
Мексиканцы заулыбались и с готовностью закивали в знак согласия. Грейди погладил свою белую бороду. Эдмунд бросил на Элизабет обеспокоенный взгляд. Лицо Таоса, как всегда, оставалось невозмутимым.
– Еще я хочу сказать, что намерена пробыть на реке довольно долго, поэтому не беспокойтесь и не ходите меня искать. Я буду в полной безопасности, и, если я решу остаться там на пару часов, не волнуйтесь. А теперь можете продолжать ужинать.
Сказав это, Элизабет сделала шаг в сторону. Таос резко вскочил на ноги.
– Нет. – Элизабет сделала предупреждающий жест. – Вы не должны наблюдать за мной даже издали! – Таоса задела ее резкость, и Элизабет устыдилась, увидев, что могучий молчаливый индеец вытащил из кобуры тяжелый «кольт» и протянул ей оружие рукояткой вперед. – О… Я… Ну хорошо, спасибо, Таос, благодарю вас.
Его черные глаза ответили ей: «Пожалуйста! И будьте осторожны!»
Бережно неся тяжелый «кольт», Элизабет пошла к фургону за чистой одеждой. Она положила револьвер на постель, огляделась, приподняла юбку и запрыгнула на козлы. Первое, что бросилось ей в глаза, когда она сунула голову под брезентовый полог, это аккуратная стопка какой-то одежды на ее кровати.
Встав на колени, Элизабет взяла вещь, что лежала сверху, и расправила ее. Бледно-желтая блуза была слишком мала, чтобы принадлежать кому-либо из мужчин. Элизабет приложила блузу к себе: ей она была вполне впору. Среди одежды были и мягкие на ощупь рыжевато-коричневые замшевые брюки со шнуровкой на левом боку, а не спереди, как на мужских брюках. Брюки были как на нее сшиты. Пара маленьких, расшитых бисером мокасин и серебряный пояс довершали костюм.
Элизабет была тронута до глубины души. Это, вероятно, Таос оставил ей одежду. Точно так же в первую ночь их путешествия Большой Индеец поставил пару мокасин перед спящим Эдмундом, догадавшись о том, что новые сапоги натерли ему кровавые волдыри.
А сейчас Таос был столь же внимателен и к ней. Интересно, где он мог достать брюки и блузу, которые ей так подошли, и почему он решил преподнести их сейчас? Как будто он предчувствовал, что в этот вечер Элизабет захочется искупаться в реке.
Элизабет улыбнулась и прижалась щекой к мягкой ткани брюк. Ей хотелось, чтобы все мужчины были такими же чуткими и предусмотрительными, как этот индеец. Ее первое впечатление о Таосе стремительно менялось.
Элизабет повесила на руку свой новый наряд, захватила с собой свежее белье, большое белое полотенце и кусочек ароматного мыла. Затем она вылезла из фургона, спрыгнула с подножки и взяла револьвер Таоса.
Элизабет зашагала вверх по реке вдоль зеленых берегов. Она шла легко и быстро, с каждым шагом все дальше уходя от лагеря.
Наконец Элизабет обнаружила идеальное, как ей казалось, место для купания. Это была небольшая поляна, окруженная пышной растительностью и высоким тростником. Здесь, скрытая от посторонних взоров, она сможет спокойно скинуть с себя одежду и забыть на время о тяготах дороги. Узкая, поросшая травой тропинка спускалась к воде. Раскидистые серебристые ивы склоняли свои ветви прямо в реку.
Вода, рожденная тающими горными снегами, была так чиста и прозрачна, что Элизабет отчетливо видела каждый камешек на дне. Казалось, сама мать-природа ждала, что Элизабет придет сюда. Гладкие ровные камни, как ступени рукотворной лестницы, вели с пологого берега прямо в воду.
– Воистину Бог существует, – сказала Элизабет вслух. Она бросила одежду на траву, осторожно положила рядом револьвер и стала торопливо раздеваться в предвкушении божественного удовольствия. Оставшись в одном нижнем белье, Элизабет вдруг заколебалась. Она посмотрела по сторонам, затем обошла вокруг поляну, бросила взгляд на долину реки Рио-Гранде. Все было неподвижно и безмолвно. Лишь далеко-далеко на западе виднелось небольшое стадо коров.
Элизабет расстегнула крючки атласной сорочки, и тонкая ткань соскользнула с ее плеч. Белье упало на землю поверх сброшенной юбки. Потом настала очередь ажурных панталон. Они тоже упали на землю – Элизабет машинально подцепила их пальцем ноги и отбросила в сторону.
Радуясь как ребенок, откинув за спину золотые волосы, Элизабет направилась к реке. Она встала на камень, который, словно ступенька, лежал у самой кромки воды. Вытянув правую ногу, Элизабет осторожно коснулась воды. Холод мгновенно пронзил ее тело. Вода была ледяной!
Элизабет стояла на каменной ступеньке и улыбалась. Тающие солнечные лучи ласкали ее обнаженное тело, придавая коже нежно-золотистый оттенок.
Элизабет заколебалась, стоит ли окунаться в ледяную воду.
Но свежесть речной прохлады влекла к себе. Элизабет сделала один шаг вперед, потом второй… Она положила возле себя пистолет и села, удобно устроившись на гладком валуне. Вода холодила ее стройные ноги. Элизабет зачерпнула в ладони воду и с любопытством наблюдала, как она струйками стекает по ее руке. Потом брызнула на свое обнаженное тело, и у нее перехватило дыхание. Озноб пробежал по телу, и она едва удержалась, чтобы не вскрикнуть.
Однако отказываться от зовущей к себе речной прохлады ей совсем не хотелось. Элизабет наклонилась и наполнила сложенные лодочкой ладони живительной влагой. Потом она осторожно подняла обе руки, и прохладные потоки заструились по ее обнаженной груди. Все тело мгновенно покрылось мурашками.
На обнаженной груди Элизабет мерцали хрустальные капельки воды. Розовые нежные соски сморщились от холода.
Элизабет громко смеялась от удовольствия, переводя взгляд с одной порозовевшей груди на другую. Потом она провела рукой по влажному животу. Подставив тело теплым солнечным лучам, Элизабет сидела, свободно раскинув длинные стройные ноги. Ее нежное тело отзывалось на каждое прикосновение воды. Медленно и осторожно, не желая пролить ни единой драгоценной капли, Элизабет набрала воду в ладони. Чуть расставив колени, сдерживая дыхание, она разомкнула полные воды ладони над своим лоном.
– О-о-о! – Судорожный вздох вырвался из ее груди. – Как холодно!
Ледяная вода, струясь по телу, проникала сквозь завитки золотистых волос в самую сокровенную часть ее тела. Она запрокинула голову. Длинные рыжие волосы разметались по спине, руки трепетали, касаясь бедер. Дрожа, Элизабет шептала в забытьи:
– Холодно, как холодно!
– Жарко, чертовски жарко, – затаив дыхание, твердил себе высокий загорелый мужчина в тот самый момент, когда Элизабет вздрагивала от холода. Он стоял на высоком утесе противоположного берега реки. Его фигура резко выделялась на фоне пламенеющего неба.
Его пылающий страстью взгляд был прикован к прекрасной рыжеволосой женщине, которая омывала прохладной водой самые заветные места своего роскошного тела.
На лбу мужчины выступила испарина, на верхней губе поблескивали капельки пота. Не отводя взгляда от Элизабет, мужчина вытер лицо тыльной стороной ладони.
– Жарко, – хрипло пробормотал Вест, – Бог мой, как жарко!
Глава 26
Элизабет, радуясь как ребенок, плескала и плескала воду на свое обнаженное тело. Постепенно она привыкла к бодрящей прохладе реки и, набравшись храбрости, решила окунуться. Элизабет взяла кусочек ароматного мыла и поднялась на ноги. Как быть? Осторожно сойти в воду по каменной лестнице или, не раздумывая, нырнуть в ледяную глубину? Элизабет нерешительно переступала с ноги на ногу.
Затем она отложила мыло в сторону, сделала глубокий вдох, зажала нос пальцами и, вскрикнув, прыгнула в воду. Через несколько секунд она вынырнула на середине реки, судорожно хватая воздух. Холод будто сковал тело Элизабет, у нее едва хватило сил откинуть волосы, облепившие лицо. Однако через какое-то мгновение ей стало теплее, как будто она оттаяла, и, наслаждаясь мягкой прохладой, она принялась плавать.
Западный берег реки погрузился во тьму, поэтому, оттолкнувшись ногами от берега, Элизабет поплыла обратно на солнечную сторону, а затем перевернулась на спину, отдаваясь на волю течения реки. Река подхватила ее и бережно понесла. Ее длинные волосы струились по поверхности воды, подобно большому шелковому вееру.
Впервые за последние дни Элизабет наслаждалась одиночеством. Ее усталые, напряженные мышцы расслабились, заботы отступили. Раньше она даже представить себе не могла, насколько желанным бывает уединение. Раньше она никогда не задумывалась о том, какая это роскошь – просто вымыться, просто искупаться! Какое удовольствие – лежать, раскинувшись, на поверхности воды, чувствовать ее нежные прикосновения, смотреть вверх на бледно-лиловое небо! Можно вообразить, что ты совсем одна в этом волшебном мире, где властвует лишь красота дикой природы.
Только одно разумное существо было в этом большом прекрасном мире – она. Конечно, животные обязательно будут ее друзьями. Свободная, неукротимая, как могущественная лесная пума, она могла бы бродить обнаженной по лесам без стыда и опаски. Звери, покорные ее воле, следовали бы за ней, как за своей королевой.
Фантазии захватили Элизабет, и она плыла, не замечая ничего вокруг. Но пора возвращаться в реальный мир! Пора возвращаться в лагерь. Элизабет поплыла обратно к каменным ступенькам и села на ровный плоский валун. Вода доходила ей до пояса.
Спокойствие и радость переполняли ее душу. Элизабет намыливала голову и напевала. Когда волосы заскрипели от чистоты, она встряхнула головой, и длинные мокрые пряди упали ей на спину. Элизабет с наслаждением намыливала шею, руки, грудь – каждый дюйм упругого тела. Лежа в воде, она высоко поднимала длинные ноги, неторопливо проводя по ним изящной рукой.
Когда тело Элизабет стало благоуханно-чистым, она наконец поднялась на ноги и тут же нахмурилась, вспомнив, что оставила полотенце и всю одежду вдали от берега. Она подняла с земли «кольт» и направилась к поляне.
Не сделав и двух шагов, Элизабет остановилась как вкопанная. У нее перехватило дыхание, глаза вспыхнули яростным блеском.
В самом центре ее уединенного, отгороженного от остального мира рая, небрежно развалившись на траве, лежал Вест Квотернайт.
Закинув руки за голову, он смотрел на Элизабет с видом хозяина положения. Локтем он опирался на большое белое полотенце Элизабет, а на его груди лежала аккуратно сложенная стопка ее одежды.
– Да… я услышал, что вы решили доставить себе удовольствие и искупаться, – сказал он, – но уж никак не думал, что вы собираетесь смыть с себя всю кожу. – Он давал ей понять, что был здесь с самого начала!
– О нет! – в ужасе вскрикнула Элизабет и мгновенно бросилась в воду, держа револьвер в трясущейся руке. Вода укрыла ее от взгляда Веста. Он даже не потрудился пошевелиться. Удобно устроившись на траве, он лениво позевывал, покачивая ногой.
– Немедленно убирайтесь отсюда, Квотернайт! – со злостью выкрикнула Элизабет.
– Только вместе с вами, миссис Кертэн, – насмешливо ответил Вест, медленно поворачивая голову.
– Я не выйду из воды до тех пор, пока вы не уберетесь!
– Договорились, – язвительно улыбаясь, проговорил Вест.
Элизабет в бешенстве закричала:
– Если вы не уйдете отсюда через минуту, я… я…
– Вы… Что? Убьете меня?
– Да! – сердито сказала Элизабет. – Убью!
– Ну что ж, я ведь буду не первым мужчиной, которого вы отправите на тот свет, не так ли?
Элизабет опешила. Она совсем забыла, что этот невозмутимый человек считает ее убийцей! Ну что ж! Это прекрасная возможность воспользоваться его заблуждением.
– Вы правы, Квотернайт, для меня нет никакой разницы – одно убийство или два! – равнодушно ответила Элизабет. Ее била нервная дрожь. Трясущимися руками она наставила на Веста «кольт» и угрожающе предупредила: – Если я убью вас, меня оправдает любой суд, узнав, что какой-то подонок не отдавал мне мою одежду. Даю вам несколько секунд, чтобы вы убрались отсюда подобру-поздорову!
Небрежно поглаживая кружевные бретельки на атласной нижней рубашке Элизабет, Вест прищурился и, ухмыляясь, произнес:
– Вы не такой уж хороший стрелок, дорогая моя! Может, вам и удастся подстрелить меня, но убить вы не сможете.
Все его внимание было сосредоточено на нижнем белье Элизабет. Оно по-прежнему лежало у него на груди. Он расправил ее кружевные панталоны и глубоко втянул носом воздух.
– Лучше подойдите поближе, если уж хотите сделать все как следует.
От чувства собственной беспомощности Элизабет закрыла глаза. Да разве можно испугать человека, которому совершенно все равно, жить или умереть? Или он притворяется? Что, если она выйдет из воды, приблизится и направит «кольт» прямо ему в грудь? Подействует ли на него это?
– О да, Квотернайт, я действительно не хотела бы промахнуться! – с вызовом выкрикнула Элизабет, вступив на первую каменную ступеньку. Зубы ее стучали от холода и нервного напряжения. – Даю вам последний шанс, – холодно выдавила она из себя. – Уйдите, и я не причиню вам вреда.
Запугать его было невозможно! По-прежнему ухмыляясь, Вест продолжал лежать в той же позе. Ну ничего, свинцовая пуля сотрет наглую усмешку с его лица!
Отчаявшись скрыть свою наготу, Элизабет встала из воды в полный рост и решительно шагнула навстречу Весту.
Он внимательно следил за каждым ее движением и тут же, отложив в сторону ее одежду, проворно вскочил на ноги. Он ждал ее. Он стоял, широко расставив ноги, сжимая ее полотенце в правой руке. Наглая усмешка все еще не сходила с его лица.
К счастью, быстро надвигавшиеся сумерки хоть немного прикрыли ее обнаженное тело. Элизабет остановилась в нескольких ярдах от Веста и дрожащей рукой направила на него револьвер.
– Бросьте полотенце, поворачивайтесь и уходите! – холодно сказала она.
– Опустите оружие, миссис Кертэн, подойдите и возьмите полотенце.
Элизабет не ожидала такого ответа. Она была растеряна. Что же делать? Она стояла перед ним, дрожа, пистолет трясся в ее неловких, вытянутых вперед руках. Ветерок с реки холодил ее обнаженное влажное тело.
Палец Элизабет лег на курок. В ее голове зазвучала угроза:
– Я ведь действительно выстрелю, Квотернайт!
– Нет, – с оскорбительным спокойствием ответил Вест. – Вы не сможете этого сделать, дорогая моя.
– Смогу!
– Ну что ж, стреляйте, и не успеете вы одеться, как мужчины прибегут сюда из лагеря.
Элизабет поняла, что именно так все и произойдет. Она представила, что весь отряд тут же примчится на выстрел.
– О нет! – Она вздохнула и медленно опустила оружие.
– Вот так-то лучше, – сказал Вест. – Положите револьвер на траву, и тогда я отдам вам полотенце.
– Вы обещаете?
– Неужели вы мне не верите?
Элизабет повернулась к нему спиной, присела, неохотно положила «кольт» на землю и снова выпрямилась.
– Ну хорошо, – бросила она ему через плечо, – я положила револьвер. Давайте полотенце!
– Подойдите и возьмите его!
Элизабет побелела от злости. Ну почему этот негодяй всегда ухитряется брать верх над ней? Ни один мужчина на свете не способен на такую низость.
Но если Эдмунд узнает об этом маленьком инциденте, для Элизабет все потеряно! Ну что ж, она не желает проигрывать. Ей необходимо одеться и вернуться в лагерь до того, как Эдмунд или Таос начнут беспокоиться и отправятся ее искать. Иначе как она объяснит, почему стоит обнаженной перед Квотернайтом и не зовет на помощь?
– Ну хорошо, – проговорила обреченно Элизабет, – я подойду за полотенцем.
– Оно ждет вас, – ответил Вест, – и я тоже.
Не поворачиваясь к Квотернайту, Элизабет сделала несколько шагов назад.
Вест не отрывал от нее взгляда. С ее волос, устремляясь вниз к округлым ягодицам, стекали ручейки воды. Прекрасная матовая кожа поблескивала в сумерках. Вест неожиданно усмехнулся и сказал:
– Вы немного сбились с курса, миссис Кертэн. Поверните чуть-чуть вправо.
Элизабет в растерянности остановилась, не зная, повиноваться ему или нет. «Какая же я дура!» – подумала она, продолжая неуклонно приближаться к ненавистному ей человеку.
Элизабет, не глядя, протянула руку назад и холодно произнесла:
– Вы достаточно повеселились, Квотернайт. Дайте же мне полотенце!
– Я держу его перед вами. Все, что вам надо сделать, это повернуться и взять его.
Мертвенно-бледная, Элизабет несколько раз судорожно схватила у себя за спиной воздух.
– Мои руки не настолько длинны, – посмеиваясь, заметил Вест. – Вы все еще в добрых двадцати футах от меня.
Продолжая медленно приближаться к нему, Элизабет думала о том, как же она его презирает за эту дурацкую выходку.
– Теплее, еще теплее. Нет, теперь холоднее. Поверните чуть влево. – В его голосе звучали язвительные нотки.
Чем ближе был его голос, тем сильнее ее душила ярость и тем больше неловких, беспомощных движений руками она делала.
В конце концов руки Элизабет нащупали ткань полотенца. Вздох облегчения вырвался из ее груди.
Но прежде чем она смогла выдернуть полотенце из рук Веста, он обвил полотенцем ее плечи и быстрым движением развернул к себе.
Глядя сверху вниз на ее охваченное гневом лицо, он проговорил:
– Горячо. Сейчас – горячо.
– Еще никогда в жизни мне не было так холодно! – фыркнула Элизабет, пытаясь вырваться. Но все ее попытки освободиться из его сильных рук были напрасными.
Вест хитро улыбнулся, притянул ее к себе и поцеловал. Плотно сомкнутые губы Элизабет оставались холодными под его горячими ищущими губами.
Вырвавшись из его объятий, Элизабет подняла на Веста сверкающие гневом глаза.
– Вы глупец и самонадеянный идиот! – свистящим шепотом проговорила она. – Разве вы не знаете, что я вас терпеть не могу?
Вест вновь обнял ее и спросил:
– Ну скажите мне, что у вас на уме?
– Я вас ненавижу!
– И что, вам от этого легче?
– Да!
Выражение притворного огорчения появилось на лице Веста, и он сказал:
– Дайте-ка мне сообразить!.. Вы меня ненавидите. Вы меня не можете видеть…
– Слава Богу, – ответила Элизабет, – наконец-то вы поняли!
– И значит ли это, что вы не хотите заниматься со мной любовью?
– Это уже не смешно, черт бы вас побрал! – возмутилась Элизабет, вновь попытавшись вырваться из его объятий.
Когда же Вест вдруг убрал руки с плеч Элизабет, она очень удивилась. Отпрянув, она схватила полотенце и плотно обернулась им, не отводя взгляда от своего мучителя.
Вест нагнулся, быстро собрал всю одежду Элизабет и равнодушно сообщил ей, что она должна позволить ему помочь ей одеться, если хочет скорее вернуться в лагерь.
Элизабет стояла, отвернувшись от Квотернайта, и тщетно пыталась укрыться от его всепроникающего взгляда. Вся его помощь заключалась в том, что он выдавал девушке одну вещь за другой и, покуривая, наблюдал за ее неловкими движениями, как скучающий зритель в театре.
И если Элизабет двигалась торопливо, то Вест, напротив, был нарочито медлителен. Он с наслаждением следил за каждым ее движением, любуясь пленительными изгибами обнаженного женского тела.
– А вы знаете, – размышлял Вест вслух, – я тогда не приметил эту крошечную родинку на внутренней стороне ваших…
– Что вы себе позволяете, Квотернайт? – резко повернулась к Весту Элизабет, нервно теребя шнуровку на замшевых брюках, которые он ей только что отдал. – Ну почему вы не оставите меня в покое?
Несмотря на то что Элизабет уже успела надеть на себя кружевные панталоны и шелковую нижнюю рубашку, ей все еще казалось, что она почти голая.
Сквозь тонкую ткань плотно прилегавшей к ее влажному телу рубашки просвечивали упругие розовые соски. Губы Веста почти вплотную приблизились к полуоткрытому рту Элизабет, и он прошептал:
– Я не уверен, что смогу оставить вас в покое. – Вест намотал на палец прядь ее волос и продолжил: – А вы? Вы можете оставить меня в покое, миссис Кертэн?
– Не болтайте чепухи! – Голос Элизабет звучал вполне убедительно. – Вы же знаете, что могу!
– Нет, не знаю.
– Ну так знайте же, что не каждая женщина на свете жаждет принадлежать вам!
– Вы шутите.
Элизабет пристально посмотрела Весту в лицо и произнесла ледяным тоном:
– Квотернайт, вы все еще принимаете меня за испуганную молоденькую девушку, какой я была в камере смертников в Луизиане. Но сейчас нашей жизни ничто не угрожает. Я не нуждаюсь в опеке. Я замужняя женщина, и мне вполне хватает любви моего мужа.
Как будто не слыша ее слов, Вест прошептал:
– Поцелуйте меня, а потом ответьте!
– Отпустите мои волосы! – гневно воскликнула Элизабет. – Ответить вам? На какой вопрос?
Затем она отложила мыло в сторону, сделала глубокий вдох, зажала нос пальцами и, вскрикнув, прыгнула в воду. Через несколько секунд она вынырнула на середине реки, судорожно хватая воздух. Холод будто сковал тело Элизабет, у нее едва хватило сил откинуть волосы, облепившие лицо. Однако через какое-то мгновение ей стало теплее, как будто она оттаяла, и, наслаждаясь мягкой прохладой, она принялась плавать.
Западный берег реки погрузился во тьму, поэтому, оттолкнувшись ногами от берега, Элизабет поплыла обратно на солнечную сторону, а затем перевернулась на спину, отдаваясь на волю течения реки. Река подхватила ее и бережно понесла. Ее длинные волосы струились по поверхности воды, подобно большому шелковому вееру.
Впервые за последние дни Элизабет наслаждалась одиночеством. Ее усталые, напряженные мышцы расслабились, заботы отступили. Раньше она даже представить себе не могла, насколько желанным бывает уединение. Раньше она никогда не задумывалась о том, какая это роскошь – просто вымыться, просто искупаться! Какое удовольствие – лежать, раскинувшись, на поверхности воды, чувствовать ее нежные прикосновения, смотреть вверх на бледно-лиловое небо! Можно вообразить, что ты совсем одна в этом волшебном мире, где властвует лишь красота дикой природы.
Только одно разумное существо было в этом большом прекрасном мире – она. Конечно, животные обязательно будут ее друзьями. Свободная, неукротимая, как могущественная лесная пума, она могла бы бродить обнаженной по лесам без стыда и опаски. Звери, покорные ее воле, следовали бы за ней, как за своей королевой.
Фантазии захватили Элизабет, и она плыла, не замечая ничего вокруг. Но пора возвращаться в реальный мир! Пора возвращаться в лагерь. Элизабет поплыла обратно к каменным ступенькам и села на ровный плоский валун. Вода доходила ей до пояса.
Спокойствие и радость переполняли ее душу. Элизабет намыливала голову и напевала. Когда волосы заскрипели от чистоты, она встряхнула головой, и длинные мокрые пряди упали ей на спину. Элизабет с наслаждением намыливала шею, руки, грудь – каждый дюйм упругого тела. Лежа в воде, она высоко поднимала длинные ноги, неторопливо проводя по ним изящной рукой.
Когда тело Элизабет стало благоуханно-чистым, она наконец поднялась на ноги и тут же нахмурилась, вспомнив, что оставила полотенце и всю одежду вдали от берега. Она подняла с земли «кольт» и направилась к поляне.
Не сделав и двух шагов, Элизабет остановилась как вкопанная. У нее перехватило дыхание, глаза вспыхнули яростным блеском.
В самом центре ее уединенного, отгороженного от остального мира рая, небрежно развалившись на траве, лежал Вест Квотернайт.
Закинув руки за голову, он смотрел на Элизабет с видом хозяина положения. Локтем он опирался на большое белое полотенце Элизабет, а на его груди лежала аккуратно сложенная стопка ее одежды.
– Да… я услышал, что вы решили доставить себе удовольствие и искупаться, – сказал он, – но уж никак не думал, что вы собираетесь смыть с себя всю кожу. – Он давал ей понять, что был здесь с самого начала!
– О нет! – в ужасе вскрикнула Элизабет и мгновенно бросилась в воду, держа револьвер в трясущейся руке. Вода укрыла ее от взгляда Веста. Он даже не потрудился пошевелиться. Удобно устроившись на траве, он лениво позевывал, покачивая ногой.
– Немедленно убирайтесь отсюда, Квотернайт! – со злостью выкрикнула Элизабет.
– Только вместе с вами, миссис Кертэн, – насмешливо ответил Вест, медленно поворачивая голову.
– Я не выйду из воды до тех пор, пока вы не уберетесь!
– Договорились, – язвительно улыбаясь, проговорил Вест.
Элизабет в бешенстве закричала:
– Если вы не уйдете отсюда через минуту, я… я…
– Вы… Что? Убьете меня?
– Да! – сердито сказала Элизабет. – Убью!
– Ну что ж, я ведь буду не первым мужчиной, которого вы отправите на тот свет, не так ли?
Элизабет опешила. Она совсем забыла, что этот невозмутимый человек считает ее убийцей! Ну что ж! Это прекрасная возможность воспользоваться его заблуждением.
– Вы правы, Квотернайт, для меня нет никакой разницы – одно убийство или два! – равнодушно ответила Элизабет. Ее била нервная дрожь. Трясущимися руками она наставила на Веста «кольт» и угрожающе предупредила: – Если я убью вас, меня оправдает любой суд, узнав, что какой-то подонок не отдавал мне мою одежду. Даю вам несколько секунд, чтобы вы убрались отсюда подобру-поздорову!
Небрежно поглаживая кружевные бретельки на атласной нижней рубашке Элизабет, Вест прищурился и, ухмыляясь, произнес:
– Вы не такой уж хороший стрелок, дорогая моя! Может, вам и удастся подстрелить меня, но убить вы не сможете.
Все его внимание было сосредоточено на нижнем белье Элизабет. Оно по-прежнему лежало у него на груди. Он расправил ее кружевные панталоны и глубоко втянул носом воздух.
– Лучше подойдите поближе, если уж хотите сделать все как следует.
От чувства собственной беспомощности Элизабет закрыла глаза. Да разве можно испугать человека, которому совершенно все равно, жить или умереть? Или он притворяется? Что, если она выйдет из воды, приблизится и направит «кольт» прямо ему в грудь? Подействует ли на него это?
– О да, Квотернайт, я действительно не хотела бы промахнуться! – с вызовом выкрикнула Элизабет, вступив на первую каменную ступеньку. Зубы ее стучали от холода и нервного напряжения. – Даю вам последний шанс, – холодно выдавила она из себя. – Уйдите, и я не причиню вам вреда.
Запугать его было невозможно! По-прежнему ухмыляясь, Вест продолжал лежать в той же позе. Ну ничего, свинцовая пуля сотрет наглую усмешку с его лица!
Отчаявшись скрыть свою наготу, Элизабет встала из воды в полный рост и решительно шагнула навстречу Весту.
Он внимательно следил за каждым ее движением и тут же, отложив в сторону ее одежду, проворно вскочил на ноги. Он ждал ее. Он стоял, широко расставив ноги, сжимая ее полотенце в правой руке. Наглая усмешка все еще не сходила с его лица.
К счастью, быстро надвигавшиеся сумерки хоть немного прикрыли ее обнаженное тело. Элизабет остановилась в нескольких ярдах от Веста и дрожащей рукой направила на него револьвер.
– Бросьте полотенце, поворачивайтесь и уходите! – холодно сказала она.
– Опустите оружие, миссис Кертэн, подойдите и возьмите полотенце.
Элизабет не ожидала такого ответа. Она была растеряна. Что же делать? Она стояла перед ним, дрожа, пистолет трясся в ее неловких, вытянутых вперед руках. Ветерок с реки холодил ее обнаженное влажное тело.
Палец Элизабет лег на курок. В ее голове зазвучала угроза:
– Я ведь действительно выстрелю, Квотернайт!
– Нет, – с оскорбительным спокойствием ответил Вест. – Вы не сможете этого сделать, дорогая моя.
– Смогу!
– Ну что ж, стреляйте, и не успеете вы одеться, как мужчины прибегут сюда из лагеря.
Элизабет поняла, что именно так все и произойдет. Она представила, что весь отряд тут же примчится на выстрел.
– О нет! – Она вздохнула и медленно опустила оружие.
– Вот так-то лучше, – сказал Вест. – Положите револьвер на траву, и тогда я отдам вам полотенце.
– Вы обещаете?
– Неужели вы мне не верите?
Элизабет повернулась к нему спиной, присела, неохотно положила «кольт» на землю и снова выпрямилась.
– Ну хорошо, – бросила она ему через плечо, – я положила револьвер. Давайте полотенце!
– Подойдите и возьмите его!
Элизабет побелела от злости. Ну почему этот негодяй всегда ухитряется брать верх над ней? Ни один мужчина на свете не способен на такую низость.
Но если Эдмунд узнает об этом маленьком инциденте, для Элизабет все потеряно! Ну что ж, она не желает проигрывать. Ей необходимо одеться и вернуться в лагерь до того, как Эдмунд или Таос начнут беспокоиться и отправятся ее искать. Иначе как она объяснит, почему стоит обнаженной перед Квотернайтом и не зовет на помощь?
– Ну хорошо, – проговорила обреченно Элизабет, – я подойду за полотенцем.
– Оно ждет вас, – ответил Вест, – и я тоже.
Не поворачиваясь к Квотернайту, Элизабет сделала несколько шагов назад.
Вест не отрывал от нее взгляда. С ее волос, устремляясь вниз к округлым ягодицам, стекали ручейки воды. Прекрасная матовая кожа поблескивала в сумерках. Вест неожиданно усмехнулся и сказал:
– Вы немного сбились с курса, миссис Кертэн. Поверните чуть-чуть вправо.
Элизабет в растерянности остановилась, не зная, повиноваться ему или нет. «Какая же я дура!» – подумала она, продолжая неуклонно приближаться к ненавистному ей человеку.
Элизабет, не глядя, протянула руку назад и холодно произнесла:
– Вы достаточно повеселились, Квотернайт. Дайте же мне полотенце!
– Я держу его перед вами. Все, что вам надо сделать, это повернуться и взять его.
Мертвенно-бледная, Элизабет несколько раз судорожно схватила у себя за спиной воздух.
– Мои руки не настолько длинны, – посмеиваясь, заметил Вест. – Вы все еще в добрых двадцати футах от меня.
Продолжая медленно приближаться к нему, Элизабет думала о том, как же она его презирает за эту дурацкую выходку.
– Теплее, еще теплее. Нет, теперь холоднее. Поверните чуть влево. – В его голосе звучали язвительные нотки.
Чем ближе был его голос, тем сильнее ее душила ярость и тем больше неловких, беспомощных движений руками она делала.
В конце концов руки Элизабет нащупали ткань полотенца. Вздох облегчения вырвался из ее груди.
Но прежде чем она смогла выдернуть полотенце из рук Веста, он обвил полотенцем ее плечи и быстрым движением развернул к себе.
Глядя сверху вниз на ее охваченное гневом лицо, он проговорил:
– Горячо. Сейчас – горячо.
– Еще никогда в жизни мне не было так холодно! – фыркнула Элизабет, пытаясь вырваться. Но все ее попытки освободиться из его сильных рук были напрасными.
Вест хитро улыбнулся, притянул ее к себе и поцеловал. Плотно сомкнутые губы Элизабет оставались холодными под его горячими ищущими губами.
Вырвавшись из его объятий, Элизабет подняла на Веста сверкающие гневом глаза.
– Вы глупец и самонадеянный идиот! – свистящим шепотом проговорила она. – Разве вы не знаете, что я вас терпеть не могу?
Вест вновь обнял ее и спросил:
– Ну скажите мне, что у вас на уме?
– Я вас ненавижу!
– И что, вам от этого легче?
– Да!
Выражение притворного огорчения появилось на лице Веста, и он сказал:
– Дайте-ка мне сообразить!.. Вы меня ненавидите. Вы меня не можете видеть…
– Слава Богу, – ответила Элизабет, – наконец-то вы поняли!
– И значит ли это, что вы не хотите заниматься со мной любовью?
– Это уже не смешно, черт бы вас побрал! – возмутилась Элизабет, вновь попытавшись вырваться из его объятий.
Когда же Вест вдруг убрал руки с плеч Элизабет, она очень удивилась. Отпрянув, она схватила полотенце и плотно обернулась им, не отводя взгляда от своего мучителя.
Вест нагнулся, быстро собрал всю одежду Элизабет и равнодушно сообщил ей, что она должна позволить ему помочь ей одеться, если хочет скорее вернуться в лагерь.
Элизабет стояла, отвернувшись от Квотернайта, и тщетно пыталась укрыться от его всепроникающего взгляда. Вся его помощь заключалась в том, что он выдавал девушке одну вещь за другой и, покуривая, наблюдал за ее неловкими движениями, как скучающий зритель в театре.
И если Элизабет двигалась торопливо, то Вест, напротив, был нарочито медлителен. Он с наслаждением следил за каждым ее движением, любуясь пленительными изгибами обнаженного женского тела.
– А вы знаете, – размышлял Вест вслух, – я тогда не приметил эту крошечную родинку на внутренней стороне ваших…
– Что вы себе позволяете, Квотернайт? – резко повернулась к Весту Элизабет, нервно теребя шнуровку на замшевых брюках, которые он ей только что отдал. – Ну почему вы не оставите меня в покое?
Несмотря на то что Элизабет уже успела надеть на себя кружевные панталоны и шелковую нижнюю рубашку, ей все еще казалось, что она почти голая.
Сквозь тонкую ткань плотно прилегавшей к ее влажному телу рубашки просвечивали упругие розовые соски. Губы Веста почти вплотную приблизились к полуоткрытому рту Элизабет, и он прошептал:
– Я не уверен, что смогу оставить вас в покое. – Вест намотал на палец прядь ее волос и продолжил: – А вы? Вы можете оставить меня в покое, миссис Кертэн?
– Не болтайте чепухи! – Голос Элизабет звучал вполне убедительно. – Вы же знаете, что могу!
– Нет, не знаю.
– Ну так знайте же, что не каждая женщина на свете жаждет принадлежать вам!
– Вы шутите.
Элизабет пристально посмотрела Весту в лицо и произнесла ледяным тоном:
– Квотернайт, вы все еще принимаете меня за испуганную молоденькую девушку, какой я была в камере смертников в Луизиане. Но сейчас нашей жизни ничто не угрожает. Я не нуждаюсь в опеке. Я замужняя женщина, и мне вполне хватает любви моего мужа.
Как будто не слыша ее слов, Вест прошептал:
– Поцелуйте меня, а потом ответьте!
– Отпустите мои волосы! – гневно воскликнула Элизабет. – Ответить вам? На какой вопрос?