Страница:
Шерил поняла, что это и есть главная причина, по которой он надел на себя маску плейбоя. Раз Бенито совершенно не интересует, что на самом деле представляет из себя его сын, раз он воспринимает его лишь как продолжение самого себя, значит, решил Джордано, он разберется со своими проблемами сам. Типичная психология Рикелли. «Пусть старик думает, что я прожигаю жизнь. Пусть злится. Пусть бесится. Он знать не хочет меня – я не хочу знать его».
– И на этом все кончилось?
– Не совсем. Он потребовал, чтобы в летнее время я работал на него. Не потому, что хотел иметь меня рядом, а чтобы приспособить к бизнесу. Я согласился – по просьбе матери. «Вы должны получше узнать друг друга», – сказала она. – Джордано горько рассмеялся. – Но я почти не видел его. Сначала он запихнул меня в какой-то вонючий склад в Неаполе, на следующий год – в душный офис в Филадельфии, где я восемь часов в день заполнял какие-то анкеты. На третий год я воспротивился: у меня появилась возможность принять участие в одной из конструкторских разработок. Но он сказал, что я, мол, хочу только развлекаться… – Его руки сжались в кулаки.
– И тогда вы решили: пусть думает обо мне, все что хочет, так?
– Он и прежде думал обо мне все, что ему хотелось. – Джордано опять закрыл глаза. – Теперь вам известна наша история.
Шерил молча смотрела на этого сложного человека и видела чувственного плейбоя, упорно работающего конструктора, обиженного ребенка. Все это сплелось в нем в одну неуступчивую, резкую в суждениях личность. И очень привлекательную. Она тихо вздохнула.
– Да, теперь я знаю все.
Он открыл свое истинное лицо. Джордано вспомнил об этом в тот момент, когда, раскрыв глаза, увидел на столе свой блокнот с расчетами.
Вздохнув, он потер глаза. В конце концов, они его все-таки подвели.
– Перенапряжение и стресс вызовут у вас головные боли. Травмы головы излечиваются не скоро, – сказал врач в свой последний визит. И добавил: – Дайте мозгу отдохнуть.
Но Джордано не мог дать ему отдохнуть, надо было работать. И дошел до того, что не смог даже как следует сосредоточиться. Когда позвонил Пол, данные нужны были ему прямо сейчас. Не мог же Джордано сказать, что перезвонит ему через несколько часов, когда отдохнет. Поэтому пришлось позвать Шерил. А потом все ей рассказать.
И что же теперь?
Джордано не знал. Можно лишь надеяться, что Шерил не расскажет обо всем отцу, хотя вряд ли это имеет особое значение. Острота удовольствия, которое Джордано получал, заставляя отца верить в то, что он просто ленивый бездельник и неутолимый бабник, давно притупилась. Скрываться под этой маской было для него в последнее время просто делом принципа. Да и то скорее по инерции…
Зазвонил телефон, и Джордано заметил, что аппарат находится теперь вне пределов досягаемости для него. Видимо, Шерил переставила его с прикроватной тумбочки на письменный стол. Тяжело вздохнув, он начал было подниматься, но звонки почти тут же прекратились. Замерев в неподвижности, Джордано мог слышать, как Шерил разговаривает по телефону в гостиной. Не с Бенито ли? Впрочем, ему все равно.
А может быть, со своими тетями? Возможно. Интересно, какие они. Похожи ли на нее? Несколько дней назад она рассказала ему, что после смерти родителей старушки взяли ее к себе. Это объясняло ее монашеские наклонности. Джордано сказал ей об этом, желая видеть, как она покраснеет, и получил это удовольствие.
– Я подвергалась и другим влияниям, – серьезно возразила Шерил. – Мой дядя Эдвин был учителем танцев и имел подход к женщинам. Хотя, – добавила она, – не был таким знатоком, как вы.
Интересно, считает ли Шерил его знатоком теперь?
Теперь она знает, кто такая Сьюзен. Знает, что все беседы с «Полой» были на самом деле деловыми разговорами с Полом Форменом. За эти несколько дней были, конечно, звонки и от женщин. Например, звонила Милли. И ее сестра Шэра. Но не так много, как он старался представить.
Уверенный в том, что Шерил слышит все, Джордано играл свою роль шалопая. Чтобы она думала о нем то же, что и отец. Чтобы считала его никчемным охотником за женщиной. А что теперь?.. Раздался стук в дверь, она приоткрылась, и в щель заглянула Шерил.
– Вы уже проснулись, прекрасно. У телефона Пол. Он хочет, чтобы вы знали – Локсли доволен. – На ее лице появилась тень улыбки. – На данный момент, – добавила она почти ехидно.
Джордано не мог не улыбнуться в ответ. Что-то в нем ослабло, словно распустился тугой узел. И не только потому, что Локсли остался доволен, хотя это стоило многого. Шерил знала все, и он, казалось, должен жалеть об этом. А вместо того Джордано почувствовал облегчение.
Она была совершенно сбита с толку и не знала, что делать. Пусть бы лучше Джордано оставался для нее тем же «ходоком» и шалопаем, каким хотел казаться. Бороться с привязанностью к человеку, не упускающему из вида ни одной юбки, имело полный смысл. И хотя противиться обаянию Джордано Рикелли было нелегко даже тогда, когда она считала его пустым и легкомысленным, все же раньше это казалось гораздо более легкой задачей.
Но это был не настоящий Джордано. Или, вернее, не весь Джордано, а только лишь образ, созданный с целью позлить отца.
Прежний – для нее – Джордано, поцеловавший ее, как только она открыла дверь, был понятен, могла противиться ему и противилась до последнего времени. Ну а какой Джордано поцеловал ее возле машины во время прогулки?
Ведь там не было ни фотографов, ни журналистов. Не было даже заинтересованных свидетелей. Все произошло между ними двумя. Между ней и… каким же Джордано?
Собственно говоря, это не имеет большого значения, пыталась возразить себе Шерил. Ни с одним из них она не в состоянии справиться. И не хочет справляться. Ей хотелось научиться управлять проснувшейся в ней страстью, а не человеком, который этому способствовал. Умение управлять своей страстью очень пригодится, когда она увлечется другим мужчиной. В этом она пыталась себя уверить, на это надеялась – до последнего момента.
Надо бежать отсюда. Иначе у нее не останется никаких шансов…
Позвонил Пол. Получив вовсе не причитающиеся ей поздравления – будто она способствовала их успеху чем-то значительным, а не просто продиктовала числа из блокнота, – Шерил пошла узнать, не поговорит ли Джордано со своим партнером сам.
Джордано уснул вскоре после ночного разговора. Шерил дала ему снотворного, а потом молча начала массировать ему виски и затылок, пытаясь снять напряжение. Она не знала, помогает ли это, но, когда хотела уйти до того, как он окончательно уснул, ей это не удалось.
– Продолжайте, – пробормотал Джордано, и Шерил осталась.
Она ушла только после того, как его наконец сморил сон. А перед этим долго стояла, глядя на него, стараясь запечатлеть в памяти почти жесткие черты мужского лица и ощущение его губ на своих.
Это чувство, страсть, она перенесет на другого человека. Более безопасного. Но память о Джордано – что ж, ее можно оставить при себе.
– Я увольняюсь, – заявила Шерил, подождав окончания его разговора с Полом.
– Почему? – нахмурился он.
– Вы явно не нуждаетесь в перевоспитании. Поэтому мне… – Вряд ли она смогла бы объяснить ему остальное.
– Нет, – отрезал Джордано.
– Что значит «нет»? Вы же этого хотели! Избавиться от меня, повернуться спиной к отцу…
– До отца мне по-прежнему нет никакого дела, – перебил ее он. – Но я не хочу, чтобы вы уходили.
Ее глупое сердце радостно подпрыгнуло, однако Шерил постаралась укрепить себя против подобных эмоций.
– Но почему?
– Во-первых, потому что мне может понадобиться ваша помощь. Мы с Полом конструируем корабли. Это важное дело. В смысле не только денег, но и репутации. Я сейчас не очень активный партнер. Пол общается с заказчиками и управляет персоналом на месте, ведет дела с судостроителями на клайдских верфях. А я сижу дома и разрабатываю основы проектной документации. Некоторых людей удовлетворить легче, некоторых – сложнее. У парня, с которым мы имеем дело сейчас, свой взгляд на вещи. Который постоянно меняется, – мрачно добавил он. – Я пытаюсь приспособиться ко всем его требованиям и предложениям. Но стоит мне воплотить их в цифрах, они снова меняются. Отсюда и все эти звонки. Но у нас есть и другие заказчики, другие проекты, над которыми тоже надо работать. И у меня нет времени на то, чтобы отвечать на все звонки Пола и диктовать ему данные. Это может делать каждый.
– Даже я, – подытожила Шерил, пытаясь не выказывать своего разочарования тем, что нужна ему не сама по себе.
Джордано кивнул.
– Да. Вы умеете печатать?
– Разумеется.
– Еще лучше.
– Но… – Шерил покачала головой. – Я работаю на вашего отца.
– Давайте напрямую. Послушайте. – Он наклонился к ней. – Он ведь втянул вас в это дело обманом, не так ли? Не знаю, каким образом старик заставил вас остаться, но без сомнения он сделал все, чтобы вы не смогли – или не захотели – уйти в ту же минуту, когда поняли, что имеете дело отнюдь не с четырехлетним ребенком. Я ведь прав? – Джордано дождался ее неохотного кивка. – Прекрасно. Вы остались и исполнили свой долг по отношению к нему.
– Но я не научила…
– Не научили меня уважению? – Его глаза сузились. – Я очень уважаю людей, которые этого заслуживают, Шерил Дорси. – Да, вероятно это так. – И ничто не мешает вам пытаться научить меня уважать отца, – возразил Джордано, хотя по его улыбке было видно, что он ни на грош не верит в успех этих попыток. – Я буду вам платить.
– Но мне уже платят. Я не могу взять у вас деньги.
– Когда мы закончим, можете отдать старику его часть обратно.
– И когда же это будет?
– Как только с меня снимут гипс, я уеду. Мы ведь уже говорили на эту тему. В Шотландию, к Полу. Надобность в бесконечных звонках отпадет, тем более в ночных – ведь мы окажемся в одном временном поясе и день будет наступать для нас одновременно.
– Другими словами, через несколько дней? – Какое, в конце концов, ей до этого дело? И есть ли у нее действительно выбор?
Джордано кивнул.
– Совершенно верно. Через несколько дней.
– И вы не будете… не будете… – Инстинктивно, против своего желания, Шерил прикрыла ладонью рот. Она совершенно отчетливо помнила ощущение его поцелуя.
– Целовать вас? – закончил за нее Джордано. – Только если вы этого захотите. – На губах его появилась коварная полуулыбка. Потом, совершенно неожиданно, она исчезла и он снова стал абсолютно серьезен. – А вы хотите?
Шерил отчаянно замотала головой, с ужасом чувствуя, что на самом деле этому сопротивляется лишь часть ее сознания. Она всегда учила своих малолетних подопечных, что честность – лучшая политика, но сейчас усомнилась в справедливости такого утверждения. Однако привычка слишком укоренилась в ней, и Шерил призналась, не глядя на него:
– Мне понравилось, когда вы меня целовали. И целовать вас тоже было приятно, однако…
– Однако поцелуи ассоциируются у вас с любовью, замужеством и взаимными обязательствами? – резко спросил Джордано.
Она и покосилась на него. Выражение лица Джордано было непроницаемым, брови нахмуренными, пальцы, стиснувшие простыню, побелели.
– Для меня это не так, – сказал он.
– Но, может, когда-нибудь… – О Боже! Что она говорит?
Джордано покачал головой.
– Нет, я не допущу этого. Потому что не хочу! – Зато она хотела! – Однако, несмотря на то, что обо мне пишут в газетах, я вполне способен держать себя в руках. Если вы действительно этого не хотите, Шерил Дорси, я не буду вас больше целовать.
Глава шестая
– И на этом все кончилось?
– Не совсем. Он потребовал, чтобы в летнее время я работал на него. Не потому, что хотел иметь меня рядом, а чтобы приспособить к бизнесу. Я согласился – по просьбе матери. «Вы должны получше узнать друг друга», – сказала она. – Джордано горько рассмеялся. – Но я почти не видел его. Сначала он запихнул меня в какой-то вонючий склад в Неаполе, на следующий год – в душный офис в Филадельфии, где я восемь часов в день заполнял какие-то анкеты. На третий год я воспротивился: у меня появилась возможность принять участие в одной из конструкторских разработок. Но он сказал, что я, мол, хочу только развлекаться… – Его руки сжались в кулаки.
– И тогда вы решили: пусть думает обо мне, все что хочет, так?
– Он и прежде думал обо мне все, что ему хотелось. – Джордано опять закрыл глаза. – Теперь вам известна наша история.
Шерил молча смотрела на этого сложного человека и видела чувственного плейбоя, упорно работающего конструктора, обиженного ребенка. Все это сплелось в нем в одну неуступчивую, резкую в суждениях личность. И очень привлекательную. Она тихо вздохнула.
– Да, теперь я знаю все.
Он открыл свое истинное лицо. Джордано вспомнил об этом в тот момент, когда, раскрыв глаза, увидел на столе свой блокнот с расчетами.
Вздохнув, он потер глаза. В конце концов, они его все-таки подвели.
– Перенапряжение и стресс вызовут у вас головные боли. Травмы головы излечиваются не скоро, – сказал врач в свой последний визит. И добавил: – Дайте мозгу отдохнуть.
Но Джордано не мог дать ему отдохнуть, надо было работать. И дошел до того, что не смог даже как следует сосредоточиться. Когда позвонил Пол, данные нужны были ему прямо сейчас. Не мог же Джордано сказать, что перезвонит ему через несколько часов, когда отдохнет. Поэтому пришлось позвать Шерил. А потом все ей рассказать.
И что же теперь?
Джордано не знал. Можно лишь надеяться, что Шерил не расскажет обо всем отцу, хотя вряд ли это имеет особое значение. Острота удовольствия, которое Джордано получал, заставляя отца верить в то, что он просто ленивый бездельник и неутолимый бабник, давно притупилась. Скрываться под этой маской было для него в последнее время просто делом принципа. Да и то скорее по инерции…
Зазвонил телефон, и Джордано заметил, что аппарат находится теперь вне пределов досягаемости для него. Видимо, Шерил переставила его с прикроватной тумбочки на письменный стол. Тяжело вздохнув, он начал было подниматься, но звонки почти тут же прекратились. Замерев в неподвижности, Джордано мог слышать, как Шерил разговаривает по телефону в гостиной. Не с Бенито ли? Впрочем, ему все равно.
А может быть, со своими тетями? Возможно. Интересно, какие они. Похожи ли на нее? Несколько дней назад она рассказала ему, что после смерти родителей старушки взяли ее к себе. Это объясняло ее монашеские наклонности. Джордано сказал ей об этом, желая видеть, как она покраснеет, и получил это удовольствие.
– Я подвергалась и другим влияниям, – серьезно возразила Шерил. – Мой дядя Эдвин был учителем танцев и имел подход к женщинам. Хотя, – добавила она, – не был таким знатоком, как вы.
Интересно, считает ли Шерил его знатоком теперь?
Теперь она знает, кто такая Сьюзен. Знает, что все беседы с «Полой» были на самом деле деловыми разговорами с Полом Форменом. За эти несколько дней были, конечно, звонки и от женщин. Например, звонила Милли. И ее сестра Шэра. Но не так много, как он старался представить.
Уверенный в том, что Шерил слышит все, Джордано играл свою роль шалопая. Чтобы она думала о нем то же, что и отец. Чтобы считала его никчемным охотником за женщиной. А что теперь?.. Раздался стук в дверь, она приоткрылась, и в щель заглянула Шерил.
– Вы уже проснулись, прекрасно. У телефона Пол. Он хочет, чтобы вы знали – Локсли доволен. – На ее лице появилась тень улыбки. – На данный момент, – добавила она почти ехидно.
Джордано не мог не улыбнуться в ответ. Что-то в нем ослабло, словно распустился тугой узел. И не только потому, что Локсли остался доволен, хотя это стоило многого. Шерил знала все, и он, казалось, должен жалеть об этом. А вместо того Джордано почувствовал облегчение.
Она была совершенно сбита с толку и не знала, что делать. Пусть бы лучше Джордано оставался для нее тем же «ходоком» и шалопаем, каким хотел казаться. Бороться с привязанностью к человеку, не упускающему из вида ни одной юбки, имело полный смысл. И хотя противиться обаянию Джордано Рикелли было нелегко даже тогда, когда она считала его пустым и легкомысленным, все же раньше это казалось гораздо более легкой задачей.
Но это был не настоящий Джордано. Или, вернее, не весь Джордано, а только лишь образ, созданный с целью позлить отца.
Прежний – для нее – Джордано, поцеловавший ее, как только она открыла дверь, был понятен, могла противиться ему и противилась до последнего времени. Ну а какой Джордано поцеловал ее возле машины во время прогулки?
Ведь там не было ни фотографов, ни журналистов. Не было даже заинтересованных свидетелей. Все произошло между ними двумя. Между ней и… каким же Джордано?
Собственно говоря, это не имеет большого значения, пыталась возразить себе Шерил. Ни с одним из них она не в состоянии справиться. И не хочет справляться. Ей хотелось научиться управлять проснувшейся в ней страстью, а не человеком, который этому способствовал. Умение управлять своей страстью очень пригодится, когда она увлечется другим мужчиной. В этом она пыталась себя уверить, на это надеялась – до последнего момента.
Надо бежать отсюда. Иначе у нее не останется никаких шансов…
Позвонил Пол. Получив вовсе не причитающиеся ей поздравления – будто она способствовала их успеху чем-то значительным, а не просто продиктовала числа из блокнота, – Шерил пошла узнать, не поговорит ли Джордано со своим партнером сам.
Джордано уснул вскоре после ночного разговора. Шерил дала ему снотворного, а потом молча начала массировать ему виски и затылок, пытаясь снять напряжение. Она не знала, помогает ли это, но, когда хотела уйти до того, как он окончательно уснул, ей это не удалось.
– Продолжайте, – пробормотал Джордано, и Шерил осталась.
Она ушла только после того, как его наконец сморил сон. А перед этим долго стояла, глядя на него, стараясь запечатлеть в памяти почти жесткие черты мужского лица и ощущение его губ на своих.
Это чувство, страсть, она перенесет на другого человека. Более безопасного. Но память о Джордано – что ж, ее можно оставить при себе.
– Я увольняюсь, – заявила Шерил, подождав окончания его разговора с Полом.
– Почему? – нахмурился он.
– Вы явно не нуждаетесь в перевоспитании. Поэтому мне… – Вряд ли она смогла бы объяснить ему остальное.
– Нет, – отрезал Джордано.
– Что значит «нет»? Вы же этого хотели! Избавиться от меня, повернуться спиной к отцу…
– До отца мне по-прежнему нет никакого дела, – перебил ее он. – Но я не хочу, чтобы вы уходили.
Ее глупое сердце радостно подпрыгнуло, однако Шерил постаралась укрепить себя против подобных эмоций.
– Но почему?
– Во-первых, потому что мне может понадобиться ваша помощь. Мы с Полом конструируем корабли. Это важное дело. В смысле не только денег, но и репутации. Я сейчас не очень активный партнер. Пол общается с заказчиками и управляет персоналом на месте, ведет дела с судостроителями на клайдских верфях. А я сижу дома и разрабатываю основы проектной документации. Некоторых людей удовлетворить легче, некоторых – сложнее. У парня, с которым мы имеем дело сейчас, свой взгляд на вещи. Который постоянно меняется, – мрачно добавил он. – Я пытаюсь приспособиться ко всем его требованиям и предложениям. Но стоит мне воплотить их в цифрах, они снова меняются. Отсюда и все эти звонки. Но у нас есть и другие заказчики, другие проекты, над которыми тоже надо работать. И у меня нет времени на то, чтобы отвечать на все звонки Пола и диктовать ему данные. Это может делать каждый.
– Даже я, – подытожила Шерил, пытаясь не выказывать своего разочарования тем, что нужна ему не сама по себе.
Джордано кивнул.
– Да. Вы умеете печатать?
– Разумеется.
– Еще лучше.
– Но… – Шерил покачала головой. – Я работаю на вашего отца.
– Давайте напрямую. Послушайте. – Он наклонился к ней. – Он ведь втянул вас в это дело обманом, не так ли? Не знаю, каким образом старик заставил вас остаться, но без сомнения он сделал все, чтобы вы не смогли – или не захотели – уйти в ту же минуту, когда поняли, что имеете дело отнюдь не с четырехлетним ребенком. Я ведь прав? – Джордано дождался ее неохотного кивка. – Прекрасно. Вы остались и исполнили свой долг по отношению к нему.
– Но я не научила…
– Не научили меня уважению? – Его глаза сузились. – Я очень уважаю людей, которые этого заслуживают, Шерил Дорси. – Да, вероятно это так. – И ничто не мешает вам пытаться научить меня уважать отца, – возразил Джордано, хотя по его улыбке было видно, что он ни на грош не верит в успех этих попыток. – Я буду вам платить.
– Но мне уже платят. Я не могу взять у вас деньги.
– Когда мы закончим, можете отдать старику его часть обратно.
– И когда же это будет?
– Как только с меня снимут гипс, я уеду. Мы ведь уже говорили на эту тему. В Шотландию, к Полу. Надобность в бесконечных звонках отпадет, тем более в ночных – ведь мы окажемся в одном временном поясе и день будет наступать для нас одновременно.
– Другими словами, через несколько дней? – Какое, в конце концов, ей до этого дело? И есть ли у нее действительно выбор?
Джордано кивнул.
– Совершенно верно. Через несколько дней.
– И вы не будете… не будете… – Инстинктивно, против своего желания, Шерил прикрыла ладонью рот. Она совершенно отчетливо помнила ощущение его поцелуя.
– Целовать вас? – закончил за нее Джордано. – Только если вы этого захотите. – На губах его появилась коварная полуулыбка. Потом, совершенно неожиданно, она исчезла и он снова стал абсолютно серьезен. – А вы хотите?
Шерил отчаянно замотала головой, с ужасом чувствуя, что на самом деле этому сопротивляется лишь часть ее сознания. Она всегда учила своих малолетних подопечных, что честность – лучшая политика, но сейчас усомнилась в справедливости такого утверждения. Однако привычка слишком укоренилась в ней, и Шерил призналась, не глядя на него:
– Мне понравилось, когда вы меня целовали. И целовать вас тоже было приятно, однако…
– Однако поцелуи ассоциируются у вас с любовью, замужеством и взаимными обязательствами? – резко спросил Джордано.
Она и покосилась на него. Выражение лица Джордано было непроницаемым, брови нахмуренными, пальцы, стиснувшие простыню, побелели.
– Для меня это не так, – сказал он.
– Но, может, когда-нибудь… – О Боже! Что она говорит?
Джордано покачал головой.
– Нет, я не допущу этого. Потому что не хочу! – Зато она хотела! – Однако, несмотря на то, что обо мне пишут в газетах, я вполне способен держать себя в руках. Если вы действительно этого не хотите, Шерил Дорси, я не буду вас больше целовать.
Глава шестая
Она осталась. С некоторой опаской ожидая звонка Бенито с требованием отчета, Шерил успокаивала себя тем, что может абсолютно честно сказать ему, их с Джордано отношения наладились, он доверяет и они нашли общий язык. Последнее, конечно, было некоторым преувеличением. Но за прошедшие со времени их договоренности три дня она действительно начала привыкать к образу мыслей Джордано.
Установившееся между ними взаимопонимание, наверное, отчасти было связано с тем, что она с детства любила ходить под парусом. Разумеется, Шерил не имела никакого понятия о премудростях конструирования яхт, но его разговоры на эту тему ее интересовали. А в первую очередь интересовал он сам.
Отказываясь признавать это, Шерил не желала даже думать о странном влечении между ними! Ведь может же он в интересах бизнеса не обращать на нее внимания – значит, может и она!
Шерил не переставая твердила себе эти слова и по большей части справлялась с проблемой.
Иногда, пытаясь хоть на время уйти от этой ситуации, она покидала его и шла к бассейну – поплавать, поиграть с Луиджи или поболтать с бывшей на седьмом месяце беременности Изабеллой, которая радовалась возможности поговорить.
Бенито Шерил старалась избегать. Она боялась невольно выдать проницательному старику тайну Джордано. Тем более, что ей самой этого очень хотелось.
– Не понимаю, почему бы не рассказать ему обо всем, – не раз твердила она Джордано. – Это может все изменить.
– Да, – соглашался он, – может. – И по молчанию, следующему за этим замечанием, Ше-рил понимала, что дело именно в этом. Вопрос гордости. И если Бенито был надменен и упрям, то более гордого человека, чем Джордано, она никогда не видела.
Поэтому приходилось хранить молчание. Ведь хотя Шерил и работала на отца, все ее симпатии были бы на стороне сына. Хотя чеки подписывают родители, привязанность няни принадлежит ребенку. Даже если «ребенку» тридцать два года…
Они неплохо сработались, и это было хорошо. Плохо было то, что теперь, когда ему больше нечего было скрывать от нее, он нравился ей еще больше.
Шерил увидела того серьезного и сосредоточенного Джордано, которого он так хорошо скрывал от отца и всего остального мира. Увидела, как энергично берется Джордано за возникающие перед ним проблемы. Он был упорен, умен, решителен.
В этом человеке ей нравилось все. Кроме того, что он не желает иметь ничего общего с чувствами. Ведь, если говорить честно, это означало нежелание иметь ничего общего с ней. Что, правда, не мешало ему во время совместной работы посматривать на нее, ощупывать неторопливым взглядом, облизывать время от времени губы, вздыхать и сокрушенно покачивать головой.
Она хорошо знала, что он при этом думает. И, по правде говоря, думала то же самое! Но необходимо было противиться подобным мыслям. Ведь ему не нужно то, что нужно ей. Он хочет заниматься любовью, а не любить.
Поэтому время от времени, когда желание становилось слишком явным, а голос здравого смысла был еле слышен, она уходила к бассейну. Что Бенито сказал жене насчет проживания Шерил в одном коттедже с Джордано, она не знала, а Изабелла никогда не затрагивала этой темы. Казалось, та принимает настоящее положение вещей как нечто само собой разумеющееся.
Шерил полагала, что Изабелле в ее положении может понадобиться ее помощь, но та была не менее упряма, чем оба Рикелли.
– Фелисия вырастила Джордано без всякой помощи, – как-то сказала она Шерил. – Бенито считает, что это правильно.
Несколько удивленная тем, что не только Изабелла, но и Бенито тоже берут в качестве примера воспитание Джордано, Шерил, однако, кивнула в знак согласия и улыбнулась.
– Что ж, если вы все-таки захотите немного передохнуть, позвоните мне, – предложила она. – Я охотно побуду с Луиджи. Думаю, Джордано не будет возражать.
В один из таких дней Изабелла отдыхала в шезлонге, а Луиджи возился в бассейне на мелком месте.
– Джордано опять задремал? – спросила Изабелла, когда Шерил приблизилась.
– Я сейчас ему не нужна.
Ей не хотелось лгать, но нельзя же было сказать, что он спорит по телефону с Полом. Переменчивый мистер Локсли этим утром выдвинул новые требования – и это после того, как почти весь вчерашний день Джордано провел в попытках удовлетворить предыдущие. На этот раз звонок Пола привел его в бешенство. Шерил постаралась утихомирить его, но он явно был не в настроении успокаиваться.
– Сейчас меня может успокоить только одна вещь, – резко сказал Джордано, и взгляд, которым он окинул ее с ног до головы, сказал ей все без слов.
– Вы сказали, что даже не поцелуете… – начала она.
– Я помню, что говорил, – процедил Джордано сквозь зубы. – Поэтому, если не хотите, чтобы я взял назад свое слово, уходите отсюда и оставьте меня в покое.
Шерил ушла и отправилась к бассейну.
– Какая скука, – сказала Изабелла. – Я чувствую себя, как беременная китиха или гиппопотамиха. – Она погладила живот и вздохнула.
– Может быть, вам лучше окунуться в бассейн? Поддержка воды облегчит вашу ношу.
– Может быть, – согласилась Изабелла. – Но я не могу, пока там Луиджи. Он старается быть осторожным, но забывает, что сейчас на мне нельзя виснуть.
– Я окунусь вместе с вами.
Глаза мачехи Джордано благодарно вспыхнули.
– О, если вы не против. Это будет чудесно. – Изабелла неуклюже поднялась на ноги. – Я так отекла, – сказала она, наклонив голову и пытаясь рассмотреть свои ноги. – Гораздо сильнее, чем когда носила Луиджи.
– С каждым ребенком это, наверное, по-своему. – Шерил взяла Изабеллу под руку, боясь, как бы та не поскользнулась на мокрых плитах.
– Как я буду рада, когда наконец все это окажется позади. – Изабелла состроила гримаску. – Ужасная жара! Луиджи, по крайней мере, ребенок зимний. – Она улыбнулась своему темноволосому сыну, нетерпеливо прыгающему в воде в ожидании матери.
– Ты идешь поплавать со мной, мама? – крикнул он.
– А может быть, мама поплавает одна, а ты со мной? – предложила Шерил.
Луиджи посмотрел на нее настороженно. Он не особенно стеснялся чужих людей, но был несколько замкнут и вел себя так, будто, прежде чем составить свое мнение о ком-нибудь, внимательно изучал человека. Совсем как его старший брат, подумала Шерил.
Вчера за обедом она сказала Джордано, насколько Луиджи похож на него.
– Только не говорите об этом старику, – ответил Джордано. Вдруг его лицо озарилось улыбкой. – А впрочем, скажите, это взбесит его.
Однако Шерил не была уверена, что Бенито отреагирует именно так. Она видела, что тот очень привязан к младшему сыну, и подозревала не меньшую привязанность к старшему – просто Бенито скрывал ее или не знал, как выразить. С Джордано же нельзя побегать наперегонки, нельзя подбросить его в воздух или снести на плечах в бассейн. Интересно, проделывал ли Рикелли подобные вещи с маленьким Джордано?
– Ну как, – спросила она Луиджи, – поплывем рядом с мамой?
Тот задумчиво погрыз ноготь.
– Да, наверное. А может быть, поплывем с ней наперегонки!
Шерил скользнула в воду.
– Тогда иди сюда.
Пальцы Луиджи вцепились в ее плечи, и, заведя назад руки, Шерил подтолкнула его так, чтобы он мог обхватить ногами ее торс, а руками шею.
– Вот и мы. Держись, мама! – крикнул Луиджи. Шерил улыбнулась Изабелле, к этому времени погрузившейся уже по плечи. – Давай, или мы тебя поймаем.
– Конечно, поймаете. – Лениво загребая воду, Изабелла двинулась к противоположной стенке бассейна. Шерил последовала за ней.
Поначалу Луиджи удовлетворился тем, что его везут. Но стоило его матери вырваться вперед, как в нем проснулся азартный дух Рикелли.
– Давай, Шерил! – закричал он, лягая ее пятками, как пони под седлом. – Догони маму! Он пинал ее все сильнее, как будто стараясь помочь ей плыть скорее. Но это только мешало, и они начали отставать.
– Нет! – тревожно вскричал он. – Так мы проиграем!
Изабелла, спасибо ей, немного притормозила, и Шерил с Луиджи вырвались вперед.
– Мы выиграли! Шерил, мы выиграли! – радовался Луиджи.
– Рада за тебя, дорогой! – Изабелла улыбнулась сыну. – Спасибо, – шепнула она Шерил.
– Не за что, – ответила та и обратилась к Луиджи. – Давай, Луиджи, поплывем обратно, и ты мне покажешь, как умеешь плавать.
Мальчик охотно согласился.
– Ты живешь с Джордано? – спросил он, когда они добрались до мелкой части бассейна.
– Я ему помогаю, – поправила Шерил, понимая, однако, что со своей, детской, точки зрения Луиджи прав.
– Он мой брат.
– Я знаю.
– Джордано меня не любит.
Шерил взглянула на него в изумлении.
– Не любит? С чего ты это взял?
Луиджи пожал узенькими плечами.
– Он не разговаривает со мной. И никогда не улыбается.
– Я думаю, Джордано просто занят серьезными вещами, – сказала она.
– Может быть. – Но он не выглядел убежденным, вид у него был несчастный.
Интересно, подумала Шерил, знает ли Джордано, что Луиджи все замечает – и переживает. Она сжала его маленькую руку.
– Я думаю, что Джордано любит тебя, Луиджи. Но он не привык иметь дело с маленькими мальчиками.
– Почему? Он же сам был им, – спросил Луиджи.
Устами младенцев гласит истина.
– Конечно, но, видишь ли, это было очень давно. Иногда, вырастая, большие мальчики кое о чем забывают.
– Может быть, из-за того, что он ударился головой. Знаешь, Джордано попал в аварию и очень ушибся. Папа сказал, что он может умереть.
– Отец сказал это тебе?
Луиджи понурил голову.
– Я подслушивал. Он сказал это маме.
– Я думаю, что твой отец действительно волновался за Джордано после аварии, – осторожно начала Шерил. – Но теперь ему не о чем беспокоиться и тебе тоже. Джордано не умер и не собирается умирать.
– Ты уверена? – Карие, как и у брата, глаза Луиджи смотрели на нее вопросительно.
– Уверена, – успокоила мальчика Шерил и потрепала его по плечу.
Выйдя из бассейна, Изабелла вновь поблагодарила ее.
– Я знаю, что некоторые матери и при новой беременности прекрасно справляются без всякой помощи, – грустно сказала она. – Но я так устала за последние две недели. А теперь, когда Бенито уехал…
– Мистер Рикелли уехал?
– Ему надо было в Палермо, – объяснила Изабелла. – Потом заедет в Неаполь и вернется на следующей неделе.
На следующей неделе Джордано снимут гипс, и он уедет. Интересно, знает ли об этом Бенито? Что он скажет, вернувшись и обнаружив, что Джордано нет?
– Бенито слишком много работает, – сказала Изабелла. – Ему надо быть поосторожнее. Вы ведь знаете, два года назад у него был серьезный сердечный приступ. Надеюсь, что вам удастся убедить Джордано вернуться на фирму. Так будет гораздо лучше.
Для Бенито, хотела сказать Шерил. А для Джордано? Этого она не знала.
– Луиджи считает, что вы его не любите, – сказала она тем же вечером Джордано.
Тот лежал на кровати с закрытыми глазами. Весь день он работал с цифирью, которая, по выражению Джордано, иссушает его мозги. Шерил заставила его принять болеутоляющее.
– Отдохните, – приказала она.
– Не могу. По крайней мере, до тех пор, пока не выскажу Локсли все, что о нем думаю, – пробормотал он.
– Я сделаю это за вас. Диктуйте.
Он ухмыльнулся.
– Лежа, дорогая? С огромным удовольствием.
Шерил покраснела.
– Вы же обещали не делать этого!
– Нет. Я обещал не целовать вас, но не говорил, что не буду флиртовать с вами.
Тогда, чтобы сменить тему, она и сказала ему насчет Луиджи.
Джордано недоуменно поднял брови.
– Не люблю его? Да я с ним почти не вижусь.
– Думаю, что в этом-то все и дело. Он как раз хотел бы с вами видеться.
– Скажите об этом старику. Тот делает все возможное, чтобы держать Луиджи подальше от меня. Не хочет, чтобы тот подхватил от меня заразу.
– Сомневаюсь…
На следующее утро Шерил пошла в большой дом, посмотреть, не может ли она чем-нибудь помочь Изабелле, и совершенно случайно узнала, что думает по этому поводу вторая жена Бенито.
Изабелла чувствовала себя немного лучше и предложила прогуляться к заливу. Они пошли, и, пока Луиджи возился в песке, Шерил затронула эту тему.
– Джордано сказал, что Бенито не позволяет Луиджи приходить в коттедж.
Изабелла надулась.
– «Не позволяет» – слишком сильно сказано.
– Но он не советует Луиджи встречаться с Джордано?
Набрав полную горсть песка, Изабелла пропустила его сквозь пальцы.
– Думаю, он боится, что отчужденность Джордано обидит мальчика.
– Джордано чуждается не Луиджи, а отца.
– Да. И я не виню его за это. Бенито не был для Джордано таким же хорошим отцом, как для Луиджи. В то время он вынужден был очень упоенно трудиться, чтобы преуспеть в бизнесе и оправдать свою женитьбу.
Шерил нахмурилась.
– Что вы имеете в виду, «оправдать женитьбу»?
– Фелисия из очень богатой семьи и должна была быть выдана замуж за другого. Но Фелисия любила Бенито, и, в конце концов, ее отец сдался. – Изабелла вздохнула и покачала головой. – Мне кажется, что Бенито всегда чувствовал, что должен преуспеть, доказать, что достоин ее.
Шерил молча переваривала услышанное. Раньше она полагала, что это был брак по расчету, а оказывается, Фелисия любила Бенито. Причем с самого начала, а не только позднее, что признавал и Джордано. Вернувшись в коттедж, Шерил попыталась расспросить его об этом. Но он не желал говорить об отношениях матери и отца.
– Достоин ее? – почти выплюнул он. – Он ее недостоин.
В это время зазвонил телефон.
– Черт побери! Неужели Пол никогда не спит? – пробормотал Джордано.
– Я возьму, – сказала Шерил.
Но это был отнюдь не Пол, а тетя Нелла.
Установившееся между ними взаимопонимание, наверное, отчасти было связано с тем, что она с детства любила ходить под парусом. Разумеется, Шерил не имела никакого понятия о премудростях конструирования яхт, но его разговоры на эту тему ее интересовали. А в первую очередь интересовал он сам.
Отказываясь признавать это, Шерил не желала даже думать о странном влечении между ними! Ведь может же он в интересах бизнеса не обращать на нее внимания – значит, может и она!
Шерил не переставая твердила себе эти слова и по большей части справлялась с проблемой.
Иногда, пытаясь хоть на время уйти от этой ситуации, она покидала его и шла к бассейну – поплавать, поиграть с Луиджи или поболтать с бывшей на седьмом месяце беременности Изабеллой, которая радовалась возможности поговорить.
Бенито Шерил старалась избегать. Она боялась невольно выдать проницательному старику тайну Джордано. Тем более, что ей самой этого очень хотелось.
– Не понимаю, почему бы не рассказать ему обо всем, – не раз твердила она Джордано. – Это может все изменить.
– Да, – соглашался он, – может. – И по молчанию, следующему за этим замечанием, Ше-рил понимала, что дело именно в этом. Вопрос гордости. И если Бенито был надменен и упрям, то более гордого человека, чем Джордано, она никогда не видела.
Поэтому приходилось хранить молчание. Ведь хотя Шерил и работала на отца, все ее симпатии были бы на стороне сына. Хотя чеки подписывают родители, привязанность няни принадлежит ребенку. Даже если «ребенку» тридцать два года…
Они неплохо сработались, и это было хорошо. Плохо было то, что теперь, когда ему больше нечего было скрывать от нее, он нравился ей еще больше.
Шерил увидела того серьезного и сосредоточенного Джордано, которого он так хорошо скрывал от отца и всего остального мира. Увидела, как энергично берется Джордано за возникающие перед ним проблемы. Он был упорен, умен, решителен.
В этом человеке ей нравилось все. Кроме того, что он не желает иметь ничего общего с чувствами. Ведь, если говорить честно, это означало нежелание иметь ничего общего с ней. Что, правда, не мешало ему во время совместной работы посматривать на нее, ощупывать неторопливым взглядом, облизывать время от времени губы, вздыхать и сокрушенно покачивать головой.
Она хорошо знала, что он при этом думает. И, по правде говоря, думала то же самое! Но необходимо было противиться подобным мыслям. Ведь ему не нужно то, что нужно ей. Он хочет заниматься любовью, а не любить.
Поэтому время от времени, когда желание становилось слишком явным, а голос здравого смысла был еле слышен, она уходила к бассейну. Что Бенито сказал жене насчет проживания Шерил в одном коттедже с Джордано, она не знала, а Изабелла никогда не затрагивала этой темы. Казалось, та принимает настоящее положение вещей как нечто само собой разумеющееся.
Шерил полагала, что Изабелле в ее положении может понадобиться ее помощь, но та была не менее упряма, чем оба Рикелли.
– Фелисия вырастила Джордано без всякой помощи, – как-то сказала она Шерил. – Бенито считает, что это правильно.
Несколько удивленная тем, что не только Изабелла, но и Бенито тоже берут в качестве примера воспитание Джордано, Шерил, однако, кивнула в знак согласия и улыбнулась.
– Что ж, если вы все-таки захотите немного передохнуть, позвоните мне, – предложила она. – Я охотно побуду с Луиджи. Думаю, Джордано не будет возражать.
В один из таких дней Изабелла отдыхала в шезлонге, а Луиджи возился в бассейне на мелком месте.
– Джордано опять задремал? – спросила Изабелла, когда Шерил приблизилась.
– Я сейчас ему не нужна.
Ей не хотелось лгать, но нельзя же было сказать, что он спорит по телефону с Полом. Переменчивый мистер Локсли этим утром выдвинул новые требования – и это после того, как почти весь вчерашний день Джордано провел в попытках удовлетворить предыдущие. На этот раз звонок Пола привел его в бешенство. Шерил постаралась утихомирить его, но он явно был не в настроении успокаиваться.
– Сейчас меня может успокоить только одна вещь, – резко сказал Джордано, и взгляд, которым он окинул ее с ног до головы, сказал ей все без слов.
– Вы сказали, что даже не поцелуете… – начала она.
– Я помню, что говорил, – процедил Джордано сквозь зубы. – Поэтому, если не хотите, чтобы я взял назад свое слово, уходите отсюда и оставьте меня в покое.
Шерил ушла и отправилась к бассейну.
– Какая скука, – сказала Изабелла. – Я чувствую себя, как беременная китиха или гиппопотамиха. – Она погладила живот и вздохнула.
– Может быть, вам лучше окунуться в бассейн? Поддержка воды облегчит вашу ношу.
– Может быть, – согласилась Изабелла. – Но я не могу, пока там Луиджи. Он старается быть осторожным, но забывает, что сейчас на мне нельзя виснуть.
– Я окунусь вместе с вами.
Глаза мачехи Джордано благодарно вспыхнули.
– О, если вы не против. Это будет чудесно. – Изабелла неуклюже поднялась на ноги. – Я так отекла, – сказала она, наклонив голову и пытаясь рассмотреть свои ноги. – Гораздо сильнее, чем когда носила Луиджи.
– С каждым ребенком это, наверное, по-своему. – Шерил взяла Изабеллу под руку, боясь, как бы та не поскользнулась на мокрых плитах.
– Как я буду рада, когда наконец все это окажется позади. – Изабелла состроила гримаску. – Ужасная жара! Луиджи, по крайней мере, ребенок зимний. – Она улыбнулась своему темноволосому сыну, нетерпеливо прыгающему в воде в ожидании матери.
– Ты идешь поплавать со мной, мама? – крикнул он.
– А может быть, мама поплавает одна, а ты со мной? – предложила Шерил.
Луиджи посмотрел на нее настороженно. Он не особенно стеснялся чужих людей, но был несколько замкнут и вел себя так, будто, прежде чем составить свое мнение о ком-нибудь, внимательно изучал человека. Совсем как его старший брат, подумала Шерил.
Вчера за обедом она сказала Джордано, насколько Луиджи похож на него.
– Только не говорите об этом старику, – ответил Джордано. Вдруг его лицо озарилось улыбкой. – А впрочем, скажите, это взбесит его.
Однако Шерил не была уверена, что Бенито отреагирует именно так. Она видела, что тот очень привязан к младшему сыну, и подозревала не меньшую привязанность к старшему – просто Бенито скрывал ее или не знал, как выразить. С Джордано же нельзя побегать наперегонки, нельзя подбросить его в воздух или снести на плечах в бассейн. Интересно, проделывал ли Рикелли подобные вещи с маленьким Джордано?
– Ну как, – спросила она Луиджи, – поплывем рядом с мамой?
Тот задумчиво погрыз ноготь.
– Да, наверное. А может быть, поплывем с ней наперегонки!
Шерил скользнула в воду.
– Тогда иди сюда.
Пальцы Луиджи вцепились в ее плечи, и, заведя назад руки, Шерил подтолкнула его так, чтобы он мог обхватить ногами ее торс, а руками шею.
– Вот и мы. Держись, мама! – крикнул Луиджи. Шерил улыбнулась Изабелле, к этому времени погрузившейся уже по плечи. – Давай, или мы тебя поймаем.
– Конечно, поймаете. – Лениво загребая воду, Изабелла двинулась к противоположной стенке бассейна. Шерил последовала за ней.
Поначалу Луиджи удовлетворился тем, что его везут. Но стоило его матери вырваться вперед, как в нем проснулся азартный дух Рикелли.
– Давай, Шерил! – закричал он, лягая ее пятками, как пони под седлом. – Догони маму! Он пинал ее все сильнее, как будто стараясь помочь ей плыть скорее. Но это только мешало, и они начали отставать.
– Нет! – тревожно вскричал он. – Так мы проиграем!
Изабелла, спасибо ей, немного притормозила, и Шерил с Луиджи вырвались вперед.
– Мы выиграли! Шерил, мы выиграли! – радовался Луиджи.
– Рада за тебя, дорогой! – Изабелла улыбнулась сыну. – Спасибо, – шепнула она Шерил.
– Не за что, – ответила та и обратилась к Луиджи. – Давай, Луиджи, поплывем обратно, и ты мне покажешь, как умеешь плавать.
Мальчик охотно согласился.
– Ты живешь с Джордано? – спросил он, когда они добрались до мелкой части бассейна.
– Я ему помогаю, – поправила Шерил, понимая, однако, что со своей, детской, точки зрения Луиджи прав.
– Он мой брат.
– Я знаю.
– Джордано меня не любит.
Шерил взглянула на него в изумлении.
– Не любит? С чего ты это взял?
Луиджи пожал узенькими плечами.
– Он не разговаривает со мной. И никогда не улыбается.
– Я думаю, Джордано просто занят серьезными вещами, – сказала она.
– Может быть. – Но он не выглядел убежденным, вид у него был несчастный.
Интересно, подумала Шерил, знает ли Джордано, что Луиджи все замечает – и переживает. Она сжала его маленькую руку.
– Я думаю, что Джордано любит тебя, Луиджи. Но он не привык иметь дело с маленькими мальчиками.
– Почему? Он же сам был им, – спросил Луиджи.
Устами младенцев гласит истина.
– Конечно, но, видишь ли, это было очень давно. Иногда, вырастая, большие мальчики кое о чем забывают.
– Может быть, из-за того, что он ударился головой. Знаешь, Джордано попал в аварию и очень ушибся. Папа сказал, что он может умереть.
– Отец сказал это тебе?
Луиджи понурил голову.
– Я подслушивал. Он сказал это маме.
– Я думаю, что твой отец действительно волновался за Джордано после аварии, – осторожно начала Шерил. – Но теперь ему не о чем беспокоиться и тебе тоже. Джордано не умер и не собирается умирать.
– Ты уверена? – Карие, как и у брата, глаза Луиджи смотрели на нее вопросительно.
– Уверена, – успокоила мальчика Шерил и потрепала его по плечу.
Выйдя из бассейна, Изабелла вновь поблагодарила ее.
– Я знаю, что некоторые матери и при новой беременности прекрасно справляются без всякой помощи, – грустно сказала она. – Но я так устала за последние две недели. А теперь, когда Бенито уехал…
– Мистер Рикелли уехал?
– Ему надо было в Палермо, – объяснила Изабелла. – Потом заедет в Неаполь и вернется на следующей неделе.
На следующей неделе Джордано снимут гипс, и он уедет. Интересно, знает ли об этом Бенито? Что он скажет, вернувшись и обнаружив, что Джордано нет?
– Бенито слишком много работает, – сказала Изабелла. – Ему надо быть поосторожнее. Вы ведь знаете, два года назад у него был серьезный сердечный приступ. Надеюсь, что вам удастся убедить Джордано вернуться на фирму. Так будет гораздо лучше.
Для Бенито, хотела сказать Шерил. А для Джордано? Этого она не знала.
– Луиджи считает, что вы его не любите, – сказала она тем же вечером Джордано.
Тот лежал на кровати с закрытыми глазами. Весь день он работал с цифирью, которая, по выражению Джордано, иссушает его мозги. Шерил заставила его принять болеутоляющее.
– Отдохните, – приказала она.
– Не могу. По крайней мере, до тех пор, пока не выскажу Локсли все, что о нем думаю, – пробормотал он.
– Я сделаю это за вас. Диктуйте.
Он ухмыльнулся.
– Лежа, дорогая? С огромным удовольствием.
Шерил покраснела.
– Вы же обещали не делать этого!
– Нет. Я обещал не целовать вас, но не говорил, что не буду флиртовать с вами.
Тогда, чтобы сменить тему, она и сказала ему насчет Луиджи.
Джордано недоуменно поднял брови.
– Не люблю его? Да я с ним почти не вижусь.
– Думаю, что в этом-то все и дело. Он как раз хотел бы с вами видеться.
– Скажите об этом старику. Тот делает все возможное, чтобы держать Луиджи подальше от меня. Не хочет, чтобы тот подхватил от меня заразу.
– Сомневаюсь…
На следующее утро Шерил пошла в большой дом, посмотреть, не может ли она чем-нибудь помочь Изабелле, и совершенно случайно узнала, что думает по этому поводу вторая жена Бенито.
Изабелла чувствовала себя немного лучше и предложила прогуляться к заливу. Они пошли, и, пока Луиджи возился в песке, Шерил затронула эту тему.
– Джордано сказал, что Бенито не позволяет Луиджи приходить в коттедж.
Изабелла надулась.
– «Не позволяет» – слишком сильно сказано.
– Но он не советует Луиджи встречаться с Джордано?
Набрав полную горсть песка, Изабелла пропустила его сквозь пальцы.
– Думаю, он боится, что отчужденность Джордано обидит мальчика.
– Джордано чуждается не Луиджи, а отца.
– Да. И я не виню его за это. Бенито не был для Джордано таким же хорошим отцом, как для Луиджи. В то время он вынужден был очень упоенно трудиться, чтобы преуспеть в бизнесе и оправдать свою женитьбу.
Шерил нахмурилась.
– Что вы имеете в виду, «оправдать женитьбу»?
– Фелисия из очень богатой семьи и должна была быть выдана замуж за другого. Но Фелисия любила Бенито, и, в конце концов, ее отец сдался. – Изабелла вздохнула и покачала головой. – Мне кажется, что Бенито всегда чувствовал, что должен преуспеть, доказать, что достоин ее.
Шерил молча переваривала услышанное. Раньше она полагала, что это был брак по расчету, а оказывается, Фелисия любила Бенито. Причем с самого начала, а не только позднее, что признавал и Джордано. Вернувшись в коттедж, Шерил попыталась расспросить его об этом. Но он не желал говорить об отношениях матери и отца.
– Достоин ее? – почти выплюнул он. – Он ее недостоин.
В это время зазвонил телефон.
– Черт побери! Неужели Пол никогда не спит? – пробормотал Джордано.
– Я возьму, – сказала Шерил.
Но это был отнюдь не Пол, а тетя Нелла.