Страница:
В течение дня Лайла во всем слушалась Джосса, когда они играли с пиратами в прятки. Поскольку они действовали с умом, были осмотрительны и держали ушки на макушке, вероятность того, что их поймают, была невелика. По крайней мере Лайла на это надеялась. Но угроза обнаружения всегда присутствовала. Несмотря на свою напускную храбрость, которую она сохраняла ради Джосса – ведь он так восхищался ее смелостью, – Лайла большую часть времени была напугана. Она понимала, что если их обнаружат, шансы на выживание у них весьма малы. И это в том случае, если пираты будут убеждены, что она мужчина. Если же ее маскарад раскроется, они оба – и она и Джосс – обречены. Она знала, что он будет сражаться насмерть и умрет, защищая ее, а она… Оказаться во власти пиратов – это ужас, о котором она не могла даже думать без содрогания.
Только в ночные часы, в уединении хижины, Джосс позволял ей снимать свою маскировку. Говоря по правде, он не слишком охотно соглашался на это даже тогда, но, проведя больше четырнадцати часов в жутких неудобствах и мучениях, Лайла не собиралась слушать никаких его отказов. Если она не облегчит этот нестерпимый зуд, то просто сойдет с ума! Вдобавок к ее неприятностям от тугой повязки по спине и под грудью у нее пошла потница. Джосс смягчал сыпь, смазывая кремообразным соком одного растения, которое Лайла знала с Барбадоса и обнаружила дикорастущим на этом маленьком острове. Каждую ночь, когда сок делал свое дело, сыпь исчезала, только чтобы снова появиться на следующий день и опять доводить ее до умопомрачения. Поэтому когда безжалостное солнце сияло в их тропическом рае, Лайла чесалась и впадала в отчаяние.
Каким блаженством было снять с себя грязную одежду, которую она носила весь день, и умыться водой, принесенной для нее Джоссом в кокосовой скорлупе! Смыв грязь с кожи, она стаскивала с головы платок, промывала слипшиеся пряди, насколько это было возможно в небольшом количестве воды, и досуха расчесывала. Затем она надевала свою сорочку – единственный предмет женской одежды, который еще остался у нее, – и внезапно вновь становилась собой. Освобожденная от тугой повязки грудь ныла, но она была настолько счастлива снова оказаться в собственной шкуре, что почти не замечала этого.
В колдовские темные часы между закатом и рассветом они постигали все, что можно было знать друг о друге. Джосс знакомил Лайлу с ее телом и со своим, и она училась доставлять удовольствие ему и получать удовольствие самой. А после она лежала в его объятиях, и они разговаривали. В основном говорили всякий любовный вздор, но также о своем детстве и семьях, самых сокровенных тайнах и страхах. Единственное, о чем они не говорили, – о своем будущем. Оно было слишком неопределенным, чтобы заглядывать в него. Правда заключалась в том, что если они когда-либо вернутся к нормальной жизни, то у них не будет совместного будущего. Разумом Лайла это понимала. Но сердце… В эти ночи в объятиях Джосса Лайла влюбилась в него еще сильнее. Он был нежен и ласков с ней даже в порыве страсти, заставлявшей будить ее вновь и вновь и любить пылко, горячо и нежно. Он мог рассмешить ее, даже когда она дрожала от неистового желания, а раз или два – только раз или два – она поймала себя на мысли, что было бы чудесно, если бы они смогли выбраться с этого острова, если бы только она могла взять Джосса за руку, привести к отцу и объявить, что он тот мужчина, с которым она хочет прожить жизнь.
Но такое, разумеется, немыслимо. Во-первых, вполне возможно, они вообще никогда не выберутся с этого острова, живые или мертвые. А во-вторых, даже если это удастся, отец ни за что на свете не примет Джосса.
Но когда она лежала в его объятиях, положив голову ему на плечо, гладя пальцами теплую кожу руки и они говорили обо всем и ни о чем, единственной реальностью были они двое. Она любила его и думала, что и он любит ее, хотя никогда не произносил этих слов, а она не настаивала. Она боялась, что если спросит, эти слова повлекут за собой обсуждение их будущего, которого она так страшилась. Она пришла к осознанию, что Джосс, несмотря на всю его силу, безнадежный романтик. Казалось, он просто не мог постичь, насколько огромно и непреодолимо препятствие между ними.
Стеснительность Лайлы перед Джоссом тоже проходила, хоть и медленно, но неуклонно. К утру четвертого дня она уже почти совсем не чувствовала смущения из-за своей наготы. Перед наступлением рассвета каждого дня она облачалась в свой ненавистный костюм. В то четвертое утро, когда он смотрел на нее с мимолетной улыбкой, играющей в уголках губ, Лайла заплела и закрутила волосы, затем стащила сорочку через голову. Собственнический блеск появился в его глазах, когда она взяла ткань, чтобы бинтовать грудь. Сев, он остановил ее и поцеловал оба соска, коим вскоре предстояло быть сдавленными.
– Давай я, – сказал он, забирая у нее ткань.
– Жестокий варвар!
Он усмехнулся и поцеловал ее на этот раз в губы. Поморщившись, Лайла подняла руки. Джосс туго обернул полоски вокруг груди, в какие-то несколько мгновений превратив се из соблазнительной женщины в плоскогрудого юнца. Пока она надевала остальную одежду, он натянул бриджи и вылез наружу. Когда Лайла появилась из хижины, он стоял на краю прогалины и хмурился, глядя в глубь острова.
– Что случилось? – спросила она, подходя к нему и вглядываясь в буйные заросли переплетенных стволов и лиан, которые тянулись перед ней, насколько хватало глаз.
– Слышишь птиц? Пираты этим утром поднялись рано и, судя по звукам, направляются сюда. Нам надо уходить.
Птицы кричали гораздо громче обычного, потрясенно осознала Лайла. Сама она никогда бы не заметила. От уже знакомого прилива страха появился металлический привкус во рту, когда Джосс взял ее за руку и потащил за собой через джунгли, подальше от предостерегающих криков птиц.
Знакомая утомительная игра в прятки с пиратами началась снова.
Позже тем днем Джосс с Лайлой, лежа на животе в высокой траве, покрывающей вершину утеса, под навесом, образованным переплетающимися ветвями деревьев и лианами, прикрывающими их от яркого полуденного солнца, наблюдали за происходящим на берегу под ними.
Кренгование пираты закончили два дня назад. Корабль, который Джосс определил как бригантину из-за его квадратных мачт, снова был на плаву и стоял на якоре в сапфировых водах бухты. Маленькие гребные шлюпки время от времени курсировали между судном и берегом, перевозя людей и материалы в оба конца. «Магдалена» – название бригантины было написано неровными черными буквами на носу – казалась безлюдной. Большая часть экипажа, по всей видимости, сошла на берег рано утром для усиленных поисков пропавших пиратов, что, как Джосс неохотно признался, беспокоило его. Как он сказал Лайле, ни один пиратский экипаж не захочет продлить свое пребывание в такой узкой бухточке. Корабль, стоящий на якоре в таком месте, фактически беспомощен. Другой корабль, подошедший с моря, поймает его в ловушку прежде, чем тот успеет поднять паруса. «Магдалену» могут захватить даже без единого выстрела.
Если капитан ставит свой корабль в такое положение, откладывая отплытие на несколько дней, значит, пропавшие моряки им действительно нужны.
В этот день поиски, похоже, сосредоточились на дальнем краю острова, где жили Лайла с Джоссом, поэтому здесь они чувствовали себя в относительной безопасности. Настолько, что Лайла даже немного вздремнула.
– Мы ж уже здесь смотрели!
Услышав эти раздраженные слова, Лайла оцепенела. Джосс резко обернулся назад, в ту сторону, где едва заметная тропинка вела с берега вверх, извиваясь по склону утеса.
– Черт, как сказал капитан, оттуда виден весь берег. Может, они свалились с утеса и их смыло в море. Их тела в любое время может выбросить волной. И тут-то мы и найдем их.
Голоса звучали совсем рядом, быть может, футах в двадцати ниже. Лайла не могла поверить, что пираты подошли так близко и ни она, ни Джосс не услышали их приближения.
Он жестом велел ей молчать, затем повернулся и пополз туда, где с почти плоской вершины утеса была видна тропинка. По-пластунски он подполз к краю и выглянул. Осторожно, передвигаясь на четвереньках, Лайла последовала за ним. Должно быть, они оба задремали, если не слышали, как подошли пираты.
– Капитан Логан решительно настроен отыскать Макафи, иначе мы бы подняли паруса еще вчера утром.
Говорящий был щуплый, неопрятный тип в ярко-желтых панталонах и рубашке в оранжевую полоску. Подъем был крутым, и он пыхтел и отдувался.
– Этот бортовой журнал, который мы забрали с «Сестрички Сью», бесполезная штука, если его некому читать, да? А Макафи единственный, кто знал, как его читать.
Второй пират был моложе и крупнее, хоть и не менее потрепанный и не так запыхался. Лайла нахмурилась, глядя на них. Когда она думала о пиратах, то представляла себе богатую добычу и сундуки с золотом и драгоценностями, делимыми поровну между членами команды. Но, судя по виду этих двоих, если у них и имелись драгоценности и золото, они не тратили их на одежду или личные вещи.
– Ну и чего? Кому надо его читать? Раньше мы же прекрасно обходились без него. Капитан может выбирать направление по звездам. За каким шутом ему нужен этот дурацкий журнал?
Тот, что помоложе, начал что-то говорить, заколебался, затем осторожно огляделся. Убедившись, что они с его компаньоном на утесе одни, продолжил, понизив голос:
– Если я скажу тебе кое-что, Сайлас, ты должен пообещать, что никому не проболтаешься. Капитан сдерет с меня шкуру, если узнает, что я слышал, как он говорил с Макафи.
– Про что?
– Ну… – Пират снова заколебался, явно не уверенный, что стоит раскрывать секрет.
– Да ладно, Спир, ты же знаешь, что можешь мне доверять. Сайлас Хэнкс не трепач и никогда им не был.
– Ага. В общем, капитан, кажется, слышал про какой-то клад. Я так понял, что он спрятан в пещере на каком-то острове, отмеченном в том журнале. Туда-то мы и должны были направиться, закончив кренгование. Да только Макафи пропал, а больше никто не может ни бельмеса разобрать в этом треклятом журнале. Потому-то капитан так рьяно и ищет Макафи.
– Клад, вот оно что. А наш капитан – скрытный малый. Я бы нипочем не догадался ни о чем таком. Знаю только, что уж Подлизу мы точно не ищем. Пропажа этого рыжего сукина сына – невелика потеря. Если он и сделал какое полезное дело, я не видел.
– Это точно. Только и умел, что бабу потрахать да потом хвастаться этим.
Мужчины посмотрели друг на друга и хохотнули. Затем старший, Сайлас, внезапно посерьезнел:
– А вообще-то как, по-твоему, что случилось с теми парнями, а? Мы уже дважды обыскали каждую пядь этого проклятого острова, и никаких следов. Они как будто сквозь землю провалились.
– А шут его знает. Прямо чертовщина какая-то.
– Во-во.
Оба пирата беспокойно огляделись.
– Как думаешь, не могут на этом острове быть охотники за головами? Или каннибалы?
– Разрази меня гром, Сайлас, если я знаю. Знаю только, что я их не видел. Пока.
– Может, днем они прячутся. Может, сейчас они наблюдают за нами. Может, они сожрали Макафи и Подлизу прямо с костями и всем прочим, потому-то мы ничего и не нашли.
Мужчины придвинулись поближе друг к другу. Несмотря на опасность ситуации, Лайла не могла не улыбнуться, услышав все это. Джосс тоже ухмылялся, явно развеселившись. Если бы ситуация не была такой чрезвычайно опасной, забавно было бы испустить военный клич и посмотреть, как быстро эти пираты дадут деру.
– Ладно, давай поднимемся наверх и покончим с этим. Капитан велел нам еще раз обыскать это место, – сказал Сайлас.
Джосс отполз назад от края, и Лайла сделала то же самое. По крайней мере попыталась. Когда она оттолкнулась от поросшего травой края утеса, большой кусок земли сдвинулся с места. Она с ужасом увидела, как он свалился вниз, прямо к ногам пиратов. На долю секунды рука Лайлы показалась над краем, но она тут же отдернула ее.
– Что за черт?..
– Там кто-то есть! И уж точно это не Макафи или Подлиза! Двое пиратов ринулись вверх по тропинке, на ходу вытаскивая пистолеты.
Джосс схватил Лайлу, развернул и толкнул вначале на колени, потом на живот в густые заросли позади себя.
– Что бы ты ни увидела или ни услышала и что бы ни случилось со мной, оставайся здесь и не высовывайся, ты меня слышишь? – Это был быстрый яростный шепот. Затем Джосс вышел на середину прогалины, вытащив пиратский пистолет, который носил за поясом. У Лайлы хватило времени лишь на то, чтобы в ужасе заморгать, когда пираты выскочили на прогалину с пистолетами наготове. При виде Джосса, высокого, бронзового и голого по пояс, достаточно грозного и без пистолета, который он нацелил на них, стоящего с расставленными ногами и холодным вызовом в глазах, они остановились как вкопанные. Сайлас, который был чуть позади, почти врезался во второго пирата. Нетвердыми руками они подняли пистолеты, угрожающе прицелившись в Джосса. Он встретил их ошеломленные взгляды, нацелив пистолет в сердце Спира.
– Какая приятная встреча, джентльмены, – спокойно сказал он. Несмотря на страх, Лайла почувствовала теплый прилив гордости за него. Вот мужчина, на которого можно положиться, с которым можно прожить жизнь… Она поспешно отбросила эту мысль.
– Кто ты, черт побери, такой и откуда, дьявол тебя раздери, взялся? – выпалил Спир. Сайлас позади него внезапно сделал три шага в сторону. В первое мгновение Лайла не могла понять зачем, потом догадалась. При таком расстоянии между пиратами Джосс не мог надеяться убить их обоих. По крайней мере не предоставив одному из них прекрасной возможности вначале убить его.
– Я мог бы спросить то же самое. – Голос Джосса по-прежнему звучал невозмутимо, но в нем появились жесткие нотки, которые, казалось, заставили пиратов забеспокоиться. Сайлас незаметно продвинулся еще на шаг влево. Наблюдавшая за ними Лайла не была уверена, что Джосс это заметил. Ей так хотелось выкрикнуть предостережение, но Джосс велел ей не высовываться.
– Что б мне провалиться, Сайлас, ты это слышал? Ну и нахал! – Спир крепче сжал в руке пистолет, нацелив его дуло прямо в грудь Джоссу. – Я спрашиваю тебя еще раз, приятель. Кто ты такой?
Джосс несколько мгновений молчал. Лайла затаила дыхание. Ответ, который он в конце концов дал, застиг ее врасплох.
– Меня зовут Сан-Пьетро. Джосс Сан-Пьетро, капитан почившей «Морской красавицы». Мой корабль затонул во время шторма у этих берегов с неделю назад. Я был бы премного обязан, если бы вы отвели меня к своему капитану, чтобы я мог засвидетельствовать ему свое почтение.
Двое пиратов, по-видимому, были так же поражены спокойной дерзостью слов Джосса, как и Лайла. Они быстро переглянулись, затем снова уставились на Джосса с подозрением, отчетливо написанным на их физиономиях.
– Чего будем делать, Спир? – спросил Сайлас.
– Разрази меня гром, Сайлас, если я знаю. – Он оглядел Джосса. – Два наших парня пропали. Ты их, случайно, не видел?
– В последние несколько дней я видел много ваших. Черт, да они наводнили весь остров, и я наблюдал за ними. Но что касается каких-то конкретных двух, нет, не думаю, что заметил. А теперь, как я уже сказал, мне бы хотелось поговорить с вашим капитаном.
Сайлас со Спиром снова взглянули друг на друга, затем Сайлас пожал плечами:
– Черт, пусть капитан Логан сам разбирается. Спир кивнул:
– Ну что ж, пошли. Но предупреждаю тебя: попробуешь что-нибудь выкинуть, и ты покойник.
– Вам не стоит меня бояться, джентльмены, – мирно отозвался Джосс, опуская пистолет и, к ужасу Лайлы, небрежно засунув его за пояс. Пираты, казалось, немного расслабились, хотя по-прежнему подозрительно смотрели на Джосса. Их пистолеты оставались нацеленными на него.
– Пойдешь впереди. – Спир сделал Джоссу знак идти первым. Джосс подчинился, и Спир пошел за ним следом. До Лайлы дошло, что еще какие-то несколько секунд, и она останется совершенно одна! Не успела она решить, что делать и стоит ли что-то делать, как Сайлас зашагал позади Спира и они повели Джосса вниз по тропинке.
Глава 35
Только в ночные часы, в уединении хижины, Джосс позволял ей снимать свою маскировку. Говоря по правде, он не слишком охотно соглашался на это даже тогда, но, проведя больше четырнадцати часов в жутких неудобствах и мучениях, Лайла не собиралась слушать никаких его отказов. Если она не облегчит этот нестерпимый зуд, то просто сойдет с ума! Вдобавок к ее неприятностям от тугой повязки по спине и под грудью у нее пошла потница. Джосс смягчал сыпь, смазывая кремообразным соком одного растения, которое Лайла знала с Барбадоса и обнаружила дикорастущим на этом маленьком острове. Каждую ночь, когда сок делал свое дело, сыпь исчезала, только чтобы снова появиться на следующий день и опять доводить ее до умопомрачения. Поэтому когда безжалостное солнце сияло в их тропическом рае, Лайла чесалась и впадала в отчаяние.
Каким блаженством было снять с себя грязную одежду, которую она носила весь день, и умыться водой, принесенной для нее Джоссом в кокосовой скорлупе! Смыв грязь с кожи, она стаскивала с головы платок, промывала слипшиеся пряди, насколько это было возможно в небольшом количестве воды, и досуха расчесывала. Затем она надевала свою сорочку – единственный предмет женской одежды, который еще остался у нее, – и внезапно вновь становилась собой. Освобожденная от тугой повязки грудь ныла, но она была настолько счастлива снова оказаться в собственной шкуре, что почти не замечала этого.
В колдовские темные часы между закатом и рассветом они постигали все, что можно было знать друг о друге. Джосс знакомил Лайлу с ее телом и со своим, и она училась доставлять удовольствие ему и получать удовольствие самой. А после она лежала в его объятиях, и они разговаривали. В основном говорили всякий любовный вздор, но также о своем детстве и семьях, самых сокровенных тайнах и страхах. Единственное, о чем они не говорили, – о своем будущем. Оно было слишком неопределенным, чтобы заглядывать в него. Правда заключалась в том, что если они когда-либо вернутся к нормальной жизни, то у них не будет совместного будущего. Разумом Лайла это понимала. Но сердце… В эти ночи в объятиях Джосса Лайла влюбилась в него еще сильнее. Он был нежен и ласков с ней даже в порыве страсти, заставлявшей будить ее вновь и вновь и любить пылко, горячо и нежно. Он мог рассмешить ее, даже когда она дрожала от неистового желания, а раз или два – только раз или два – она поймала себя на мысли, что было бы чудесно, если бы они смогли выбраться с этого острова, если бы только она могла взять Джосса за руку, привести к отцу и объявить, что он тот мужчина, с которым она хочет прожить жизнь.
Но такое, разумеется, немыслимо. Во-первых, вполне возможно, они вообще никогда не выберутся с этого острова, живые или мертвые. А во-вторых, даже если это удастся, отец ни за что на свете не примет Джосса.
Но когда она лежала в его объятиях, положив голову ему на плечо, гладя пальцами теплую кожу руки и они говорили обо всем и ни о чем, единственной реальностью были они двое. Она любила его и думала, что и он любит ее, хотя никогда не произносил этих слов, а она не настаивала. Она боялась, что если спросит, эти слова повлекут за собой обсуждение их будущего, которого она так страшилась. Она пришла к осознанию, что Джосс, несмотря на всю его силу, безнадежный романтик. Казалось, он просто не мог постичь, насколько огромно и непреодолимо препятствие между ними.
Стеснительность Лайлы перед Джоссом тоже проходила, хоть и медленно, но неуклонно. К утру четвертого дня она уже почти совсем не чувствовала смущения из-за своей наготы. Перед наступлением рассвета каждого дня она облачалась в свой ненавистный костюм. В то четвертое утро, когда он смотрел на нее с мимолетной улыбкой, играющей в уголках губ, Лайла заплела и закрутила волосы, затем стащила сорочку через голову. Собственнический блеск появился в его глазах, когда она взяла ткань, чтобы бинтовать грудь. Сев, он остановил ее и поцеловал оба соска, коим вскоре предстояло быть сдавленными.
– Давай я, – сказал он, забирая у нее ткань.
– Жестокий варвар!
Он усмехнулся и поцеловал ее на этот раз в губы. Поморщившись, Лайла подняла руки. Джосс туго обернул полоски вокруг груди, в какие-то несколько мгновений превратив се из соблазнительной женщины в плоскогрудого юнца. Пока она надевала остальную одежду, он натянул бриджи и вылез наружу. Когда Лайла появилась из хижины, он стоял на краю прогалины и хмурился, глядя в глубь острова.
– Что случилось? – спросила она, подходя к нему и вглядываясь в буйные заросли переплетенных стволов и лиан, которые тянулись перед ней, насколько хватало глаз.
– Слышишь птиц? Пираты этим утром поднялись рано и, судя по звукам, направляются сюда. Нам надо уходить.
Птицы кричали гораздо громче обычного, потрясенно осознала Лайла. Сама она никогда бы не заметила. От уже знакомого прилива страха появился металлический привкус во рту, когда Джосс взял ее за руку и потащил за собой через джунгли, подальше от предостерегающих криков птиц.
Знакомая утомительная игра в прятки с пиратами началась снова.
Позже тем днем Джосс с Лайлой, лежа на животе в высокой траве, покрывающей вершину утеса, под навесом, образованным переплетающимися ветвями деревьев и лианами, прикрывающими их от яркого полуденного солнца, наблюдали за происходящим на берегу под ними.
Кренгование пираты закончили два дня назад. Корабль, который Джосс определил как бригантину из-за его квадратных мачт, снова был на плаву и стоял на якоре в сапфировых водах бухты. Маленькие гребные шлюпки время от времени курсировали между судном и берегом, перевозя людей и материалы в оба конца. «Магдалена» – название бригантины было написано неровными черными буквами на носу – казалась безлюдной. Большая часть экипажа, по всей видимости, сошла на берег рано утром для усиленных поисков пропавших пиратов, что, как Джосс неохотно признался, беспокоило его. Как он сказал Лайле, ни один пиратский экипаж не захочет продлить свое пребывание в такой узкой бухточке. Корабль, стоящий на якоре в таком месте, фактически беспомощен. Другой корабль, подошедший с моря, поймает его в ловушку прежде, чем тот успеет поднять паруса. «Магдалену» могут захватить даже без единого выстрела.
Если капитан ставит свой корабль в такое положение, откладывая отплытие на несколько дней, значит, пропавшие моряки им действительно нужны.
В этот день поиски, похоже, сосредоточились на дальнем краю острова, где жили Лайла с Джоссом, поэтому здесь они чувствовали себя в относительной безопасности. Настолько, что Лайла даже немного вздремнула.
– Мы ж уже здесь смотрели!
Услышав эти раздраженные слова, Лайла оцепенела. Джосс резко обернулся назад, в ту сторону, где едва заметная тропинка вела с берега вверх, извиваясь по склону утеса.
– Черт, как сказал капитан, оттуда виден весь берег. Может, они свалились с утеса и их смыло в море. Их тела в любое время может выбросить волной. И тут-то мы и найдем их.
Голоса звучали совсем рядом, быть может, футах в двадцати ниже. Лайла не могла поверить, что пираты подошли так близко и ни она, ни Джосс не услышали их приближения.
Он жестом велел ей молчать, затем повернулся и пополз туда, где с почти плоской вершины утеса была видна тропинка. По-пластунски он подполз к краю и выглянул. Осторожно, передвигаясь на четвереньках, Лайла последовала за ним. Должно быть, они оба задремали, если не слышали, как подошли пираты.
– Капитан Логан решительно настроен отыскать Макафи, иначе мы бы подняли паруса еще вчера утром.
Говорящий был щуплый, неопрятный тип в ярко-желтых панталонах и рубашке в оранжевую полоску. Подъем был крутым, и он пыхтел и отдувался.
– Этот бортовой журнал, который мы забрали с «Сестрички Сью», бесполезная штука, если его некому читать, да? А Макафи единственный, кто знал, как его читать.
Второй пират был моложе и крупнее, хоть и не менее потрепанный и не так запыхался. Лайла нахмурилась, глядя на них. Когда она думала о пиратах, то представляла себе богатую добычу и сундуки с золотом и драгоценностями, делимыми поровну между членами команды. Но, судя по виду этих двоих, если у них и имелись драгоценности и золото, они не тратили их на одежду или личные вещи.
– Ну и чего? Кому надо его читать? Раньше мы же прекрасно обходились без него. Капитан может выбирать направление по звездам. За каким шутом ему нужен этот дурацкий журнал?
Тот, что помоложе, начал что-то говорить, заколебался, затем осторожно огляделся. Убедившись, что они с его компаньоном на утесе одни, продолжил, понизив голос:
– Если я скажу тебе кое-что, Сайлас, ты должен пообещать, что никому не проболтаешься. Капитан сдерет с меня шкуру, если узнает, что я слышал, как он говорил с Макафи.
– Про что?
– Ну… – Пират снова заколебался, явно не уверенный, что стоит раскрывать секрет.
– Да ладно, Спир, ты же знаешь, что можешь мне доверять. Сайлас Хэнкс не трепач и никогда им не был.
– Ага. В общем, капитан, кажется, слышал про какой-то клад. Я так понял, что он спрятан в пещере на каком-то острове, отмеченном в том журнале. Туда-то мы и должны были направиться, закончив кренгование. Да только Макафи пропал, а больше никто не может ни бельмеса разобрать в этом треклятом журнале. Потому-то капитан так рьяно и ищет Макафи.
– Клад, вот оно что. А наш капитан – скрытный малый. Я бы нипочем не догадался ни о чем таком. Знаю только, что уж Подлизу мы точно не ищем. Пропажа этого рыжего сукина сына – невелика потеря. Если он и сделал какое полезное дело, я не видел.
– Это точно. Только и умел, что бабу потрахать да потом хвастаться этим.
Мужчины посмотрели друг на друга и хохотнули. Затем старший, Сайлас, внезапно посерьезнел:
– А вообще-то как, по-твоему, что случилось с теми парнями, а? Мы уже дважды обыскали каждую пядь этого проклятого острова, и никаких следов. Они как будто сквозь землю провалились.
– А шут его знает. Прямо чертовщина какая-то.
– Во-во.
Оба пирата беспокойно огляделись.
– Как думаешь, не могут на этом острове быть охотники за головами? Или каннибалы?
– Разрази меня гром, Сайлас, если я знаю. Знаю только, что я их не видел. Пока.
– Может, днем они прячутся. Может, сейчас они наблюдают за нами. Может, они сожрали Макафи и Подлизу прямо с костями и всем прочим, потому-то мы ничего и не нашли.
Мужчины придвинулись поближе друг к другу. Несмотря на опасность ситуации, Лайла не могла не улыбнуться, услышав все это. Джосс тоже ухмылялся, явно развеселившись. Если бы ситуация не была такой чрезвычайно опасной, забавно было бы испустить военный клич и посмотреть, как быстро эти пираты дадут деру.
– Ладно, давай поднимемся наверх и покончим с этим. Капитан велел нам еще раз обыскать это место, – сказал Сайлас.
Джосс отполз назад от края, и Лайла сделала то же самое. По крайней мере попыталась. Когда она оттолкнулась от поросшего травой края утеса, большой кусок земли сдвинулся с места. Она с ужасом увидела, как он свалился вниз, прямо к ногам пиратов. На долю секунды рука Лайлы показалась над краем, но она тут же отдернула ее.
– Что за черт?..
– Там кто-то есть! И уж точно это не Макафи или Подлиза! Двое пиратов ринулись вверх по тропинке, на ходу вытаскивая пистолеты.
Джосс схватил Лайлу, развернул и толкнул вначале на колени, потом на живот в густые заросли позади себя.
– Что бы ты ни увидела или ни услышала и что бы ни случилось со мной, оставайся здесь и не высовывайся, ты меня слышишь? – Это был быстрый яростный шепот. Затем Джосс вышел на середину прогалины, вытащив пиратский пистолет, который носил за поясом. У Лайлы хватило времени лишь на то, чтобы в ужасе заморгать, когда пираты выскочили на прогалину с пистолетами наготове. При виде Джосса, высокого, бронзового и голого по пояс, достаточно грозного и без пистолета, который он нацелил на них, стоящего с расставленными ногами и холодным вызовом в глазах, они остановились как вкопанные. Сайлас, который был чуть позади, почти врезался во второго пирата. Нетвердыми руками они подняли пистолеты, угрожающе прицелившись в Джосса. Он встретил их ошеломленные взгляды, нацелив пистолет в сердце Спира.
– Какая приятная встреча, джентльмены, – спокойно сказал он. Несмотря на страх, Лайла почувствовала теплый прилив гордости за него. Вот мужчина, на которого можно положиться, с которым можно прожить жизнь… Она поспешно отбросила эту мысль.
– Кто ты, черт побери, такой и откуда, дьявол тебя раздери, взялся? – выпалил Спир. Сайлас позади него внезапно сделал три шага в сторону. В первое мгновение Лайла не могла понять зачем, потом догадалась. При таком расстоянии между пиратами Джосс не мог надеяться убить их обоих. По крайней мере не предоставив одному из них прекрасной возможности вначале убить его.
– Я мог бы спросить то же самое. – Голос Джосса по-прежнему звучал невозмутимо, но в нем появились жесткие нотки, которые, казалось, заставили пиратов забеспокоиться. Сайлас незаметно продвинулся еще на шаг влево. Наблюдавшая за ними Лайла не была уверена, что Джосс это заметил. Ей так хотелось выкрикнуть предостережение, но Джосс велел ей не высовываться.
– Что б мне провалиться, Сайлас, ты это слышал? Ну и нахал! – Спир крепче сжал в руке пистолет, нацелив его дуло прямо в грудь Джоссу. – Я спрашиваю тебя еще раз, приятель. Кто ты такой?
Джосс несколько мгновений молчал. Лайла затаила дыхание. Ответ, который он в конце концов дал, застиг ее врасплох.
– Меня зовут Сан-Пьетро. Джосс Сан-Пьетро, капитан почившей «Морской красавицы». Мой корабль затонул во время шторма у этих берегов с неделю назад. Я был бы премного обязан, если бы вы отвели меня к своему капитану, чтобы я мог засвидетельствовать ему свое почтение.
Двое пиратов, по-видимому, были так же поражены спокойной дерзостью слов Джосса, как и Лайла. Они быстро переглянулись, затем снова уставились на Джосса с подозрением, отчетливо написанным на их физиономиях.
– Чего будем делать, Спир? – спросил Сайлас.
– Разрази меня гром, Сайлас, если я знаю. – Он оглядел Джосса. – Два наших парня пропали. Ты их, случайно, не видел?
– В последние несколько дней я видел много ваших. Черт, да они наводнили весь остров, и я наблюдал за ними. Но что касается каких-то конкретных двух, нет, не думаю, что заметил. А теперь, как я уже сказал, мне бы хотелось поговорить с вашим капитаном.
Сайлас со Спиром снова взглянули друг на друга, затем Сайлас пожал плечами:
– Черт, пусть капитан Логан сам разбирается. Спир кивнул:
– Ну что ж, пошли. Но предупреждаю тебя: попробуешь что-нибудь выкинуть, и ты покойник.
– Вам не стоит меня бояться, джентльмены, – мирно отозвался Джосс, опуская пистолет и, к ужасу Лайлы, небрежно засунув его за пояс. Пираты, казалось, немного расслабились, хотя по-прежнему подозрительно смотрели на Джосса. Их пистолеты оставались нацеленными на него.
– Пойдешь впереди. – Спир сделал Джоссу знак идти первым. Джосс подчинился, и Спир пошел за ним следом. До Лайлы дошло, что еще какие-то несколько секунд, и она останется совершенно одна! Не успела она решить, что делать и стоит ли что-то делать, как Сайлас зашагал позади Спира и они повели Джосса вниз по тропинке.
Глава 35
Когда мужчины ушли, Лайла еще несколько минут лежала не шевелясь, не зная, что делать. Что они сделают с Джоссом? Совершенно немыслимо, чтобы они просто так отпустили его.
Они направились в сторону бухты. Расстояние было слишком велико, чтобы она могла расслышать что-то из того, о чем они говорили, но пираты указали Джоссу на еще одного мужчину, который сидел под пальмой на краю песчаной береговой полосы. Когда Джосс и его конвойные остановились, между ними четырьмя, похоже, произошел короткий разговор. Затем четвертый поднял с песка красный флаг, лежавший с ним рядом, и, помахав им над головой, по-видимому, послал сигнал на бригантину. Немного погодя маленькая плоскодонка с двумя мужчинами на веслах направилась от корабля к берегу. Когда она подплыла, Джосса заставили войти в воду и втащили в лодку. Сайлас со Спиром влезли следом. Гребцы развернули ялик и стали грести к «Магдалене». Джосс сидел на корме, словно ему было наплевать на все на свете, в то время как Спир держал его под прицелом.
Когда плоскодонка подплыла к кораблю, душа Лайлы ушла в пятки. Джосс, крошечная фигура на расстоянии, узнаваемая только из-за черных волос, забрался по веревочной лестнице на палубу, где его схватили две пары рук и утащили с поля зрения, едва он успел перекинуть ногу через поручень.
Время шло, день стал клониться к вечеру, а Лайла по-прежнему сидела, скрючившись, на вершине утеса и наблюдала. Она хотела есть и пить, но не решалась сдвинуться с места на случай, если Джосс каким-то образом умудрится послать ей сигнал. Когда тени удлинились, поисковые партии стали подтягиваться к берегу, где ожидающий пират сигналил флагом, вызывая лодку. К наступлению ночи, как ей показалось, большинство пиратов перебрались на корабль.
Она осталась одна в темноте.
«Магдалена» грациозно покачивалась на полуночно-синих водах бухты, из иллюминаторов лился свет.
Затем с «Магдалены» была спущена плоскодонка с двумя мужчинами на корме и двумя на веслах. Когда лодка подплыла ближе к берегу, ей показалось, что один из мужчин на корме похож на Джосса. Ее сердце остановилось, потом пустилось вскачь. Свет факелов освещал широкие голые плечи и черные волосы, крепкую мускулистую грудь над узкой талией и черные бриджи. И было что-то в том, как он поворачивал голову…
Но Джосс, если это он, похоже, не был ни связан, ни как-то иначе ограничен в своей свободе. Насколько Лайла видела, его никто не держал на мушке и он свободно разговаривал с мужчиной, сидящим позади него. Безумие, но в ней зародилась надежда.
Когда ялик подплыл к острову, мужчины выпрыгнули и зашагали по мелководью к берегу. Те двое, что сидели на веслах, вытащили плоскодонку вслед за ними. Когда все оказались на берегу, мужчина, похожий на Джосса, указал в ту сторону, где пряталась Лайла, и сказал что-то своим спутникам. Все четверо посмотрели в ее сторону. Лайла в испуге попятилась.
Когда она посмотрела снова, черноволосый и еще один направлялись по тропинке, ведущей от берега. Двое других остались на месте.
Паника охватила Лайлу, дыхание перехватило. Что, во имя всего святого, ей делать? Бежать? Спрятаться? Неужели Джосса пытками вынудили открыть ее присутствие? Да и Джосс ли это?
Она слышала, как мужчины приближаются по тропе. Слушая низкий рокот их голосов, она больше не сомневалась: высокий – это Джосс. Она узнала бы этот голос где угодно, при любых обстоятельствах.
Они остановились на тропинке чуть ниже. Пригнувшись, Лайла подползла к тому месту, откуда они с Джоссом наблюдали за Сайласом и Спиром. Неужели это было всего каких-то несколько часов назад? А казалось, целую вечность!
Там стоял только один человек. Луна скрылась за облаком, и было слишком темно, чтобы разобрать, который из них. Но в том, что один, Лайла была уверена. Она быстро отползла в укрытие, когда очертания высокой фигуры показались на прогалине.
У Лайлы пересохло во рту, пока она смотрела, как темная фигура огляделась. Она была почти уверена, что это…
– Лайла! – послышался хриплый шепот.
– Джосс!
Лайла выбралась из своего укрытия и, пробежав разделяющее их пространство, бросилась к нему в приступе облегчения. Он схватил ее в объятия и на мгновение прижал к себе.
– Капитан… Логан… настаивает, чтобы я присоединился к экипажу, – шепотом объяснил Джосс. – Единственное, что удержало их от того, чтобы повесить меня или расправиться со мной каким-нибудь еще более неприглядным способом, – это то, что я умею пользоваться секстантом. Это делает меня ценным, по крайней мере до тех пор, пока они не доберутся до цели. Я сказал им, что был капитаном корабля, который затонул во время шторма возле этих берегов, и что я и еще один парнишка – единственные выжившие. Ты – юнга по имени Реми. Ты мой юный племянник, и я обещал твоей матери, что присмотрю за тобой. Ты туповатый от рождения, а после кораблекрушения и вовсе повредился в уме. С тех пор ты не произнес ни слова. Корабль назывался «Морская красавица», плыл из Бристоля.
Прежде чем Лайла успела ответить, снизу донесся голос:
– Ты все еще там, Сан-Пьетро? – В вопросе сквозило подозрение.
– А ты думал, у меня выросли крылья и я улетел? – огрызнулся Джосс. – Я объясняю своему племяннику, что к чему, чтобы он с перепугу не растерял последние мозги, какие у него еще остались. Мы сейчас будем.
– Давай поживее! Я не собираюсь торчать тут всю ночь!
– Я не выдам себя.
Быстро оглянувшись, Джосс стащил с ее головы косынку и зажал в кулаке толстую упавшую косу.
– Что ты делаешь? – прошептала она, поморщившись и схватив его за руку, когда он потянул за волосы.
– Мне чертовски жаль делать это, но эти твои волосы слишком большой риск. Если они обнаружат, что ты женщина… – Он не договорил. Она знала о риске не хуже его. С искаженным лицом, которое лучше слов говорило о том, как ему это тяжело, Джосс вытащил нож из бриджей и начал отпиливать толстую косу. От больно натянувшейся кожи головы на глазах у Лайлы выступили слезы, но она не издала ни звука протеста. Это у Джосса был страдальческий вид несколько секунд спустя, когда он стоял, уставившись на отрезанную золотистую косу, лежащую на ладони.
– Они отрастут, глупый. – Она ощутила нелепый порыв успокоить его, даже когда пальцы испуганно пробежали по неровным коротким кудрям, с которыми она осталась.
– Я знаю. – Со вздохом сожаления он пробежал ладонью по ее остриженной голове.
Он обошел ее и двумя широкими шагами подошел, держа в руке блестящую косу, к краю утеса, выходящего на океан. Мгновение он подержал косу, зажав в кулаке, словно наслаждаясь ощущением шелковистых прядей в последний раз, затем отвел руку назад и забросил отрезанную косу как можно дальше в океан. Когда она скрылась из виду, он повернулся и посмотрел на Лайлу.
– Сан-Пьетро? Ты еще там?
– Мы уже идем.
Говоря это, он наклонился и соскреб слизистый грибок, росший у основания камней на краю утеса. Выпрямившись, подошел к Лайле и приподнял ее голову за подбородок. Когда она без слов взглянула на него, Джосс размазал маслянистый грибок по голове, затем провел пальцами по неровной шапочке, оставшейся от ее волос. Затем зачерпнул горсть земли и растер по волосам. Сделав это, вытер грязные пальцы о ее лицо быстрыми, резкими движениями.
– Ох!
– Извини. – Он вновь повязал ей косынку и оценивающе оглядел. – Да поможет нам Бог, – тихо пробормотал он, – но это лучшее, что я могу сделать. Помни, не разговаривай и держи глаза опущенными. И Бога ради, не показывай своего потрясения, что бы ты ни увидела и ни услышала. Все время держись поближе ко мне, как будто ты боишься всех остальных. Поняла?
Лайла кивнула. Держаться поближе к нему и притворяться испуганной не потребует от нее больших усилий. Она напугана до смерти и не намерена выпускать Джосса из виду, если это будет зависеть от нее. Он нужен ей сейчас так, как никто и никогда в жизни.
Стоя с угрюмым лицом, он смотрел на нее еще мгновение, затем взял за подбородок и поцеловал. Прежде чем Лайла успела ответить, он зашагал вниз по тропе, и она заковыляла следом.
Они обогнули поворот, который делала тропа. Пират, сопровождавший Джосса, стоял там и курил. Лайла повесила голову и опустила одно плечо, что придавало ей, как она надеялась, угловатый, несуразный вид. Камень в сапоге вклинился под подошву, заставляя ее хромать по-настоящему. Походка Джосса была спокойной и уверенной, словно ему на все наплевать, а ее сердце колотилось так громко, что она боялась, как бы пират не услышал.
– Что-то ты долго, – проворчал пират, когда Джосс подошел к нему, а Лайла приостановилась чуть поодаль. Хотя она и держала глаза опущенными, но болезненно ощущала цепкий, пристальный взгляд, которым он окинул ее. Она от всей души надеялась, что тугая повязка и свободная рубашка с жилетом достаточно надежно скрывают ее формы. Пока глаза мужчины ощупывали ее тело, она с трудом сдержалась, чтобы не съежиться.
Они направились в сторону бухты. Расстояние было слишком велико, чтобы она могла расслышать что-то из того, о чем они говорили, но пираты указали Джоссу на еще одного мужчину, который сидел под пальмой на краю песчаной береговой полосы. Когда Джосс и его конвойные остановились, между ними четырьмя, похоже, произошел короткий разговор. Затем четвертый поднял с песка красный флаг, лежавший с ним рядом, и, помахав им над головой, по-видимому, послал сигнал на бригантину. Немного погодя маленькая плоскодонка с двумя мужчинами на веслах направилась от корабля к берегу. Когда она подплыла, Джосса заставили войти в воду и втащили в лодку. Сайлас со Спиром влезли следом. Гребцы развернули ялик и стали грести к «Магдалене». Джосс сидел на корме, словно ему было наплевать на все на свете, в то время как Спир держал его под прицелом.
Когда плоскодонка подплыла к кораблю, душа Лайлы ушла в пятки. Джосс, крошечная фигура на расстоянии, узнаваемая только из-за черных волос, забрался по веревочной лестнице на палубу, где его схватили две пары рук и утащили с поля зрения, едва он успел перекинуть ногу через поручень.
Время шло, день стал клониться к вечеру, а Лайла по-прежнему сидела, скрючившись, на вершине утеса и наблюдала. Она хотела есть и пить, но не решалась сдвинуться с места на случай, если Джосс каким-то образом умудрится послать ей сигнал. Когда тени удлинились, поисковые партии стали подтягиваться к берегу, где ожидающий пират сигналил флагом, вызывая лодку. К наступлению ночи, как ей показалось, большинство пиратов перебрались на корабль.
Она осталась одна в темноте.
«Магдалена» грациозно покачивалась на полуночно-синих водах бухты, из иллюминаторов лился свет.
Затем с «Магдалены» была спущена плоскодонка с двумя мужчинами на корме и двумя на веслах. Когда лодка подплыла ближе к берегу, ей показалось, что один из мужчин на корме похож на Джосса. Ее сердце остановилось, потом пустилось вскачь. Свет факелов освещал широкие голые плечи и черные волосы, крепкую мускулистую грудь над узкой талией и черные бриджи. И было что-то в том, как он поворачивал голову…
Но Джосс, если это он, похоже, не был ни связан, ни как-то иначе ограничен в своей свободе. Насколько Лайла видела, его никто не держал на мушке и он свободно разговаривал с мужчиной, сидящим позади него. Безумие, но в ней зародилась надежда.
Когда ялик подплыл к острову, мужчины выпрыгнули и зашагали по мелководью к берегу. Те двое, что сидели на веслах, вытащили плоскодонку вслед за ними. Когда все оказались на берегу, мужчина, похожий на Джосса, указал в ту сторону, где пряталась Лайла, и сказал что-то своим спутникам. Все четверо посмотрели в ее сторону. Лайла в испуге попятилась.
Когда она посмотрела снова, черноволосый и еще один направлялись по тропинке, ведущей от берега. Двое других остались на месте.
Паника охватила Лайлу, дыхание перехватило. Что, во имя всего святого, ей делать? Бежать? Спрятаться? Неужели Джосса пытками вынудили открыть ее присутствие? Да и Джосс ли это?
Она слышала, как мужчины приближаются по тропе. Слушая низкий рокот их голосов, она больше не сомневалась: высокий – это Джосс. Она узнала бы этот голос где угодно, при любых обстоятельствах.
Они остановились на тропинке чуть ниже. Пригнувшись, Лайла подползла к тому месту, откуда они с Джоссом наблюдали за Сайласом и Спиром. Неужели это было всего каких-то несколько часов назад? А казалось, целую вечность!
Там стоял только один человек. Луна скрылась за облаком, и было слишком темно, чтобы разобрать, который из них. Но в том, что один, Лайла была уверена. Она быстро отползла в укрытие, когда очертания высокой фигуры показались на прогалине.
У Лайлы пересохло во рту, пока она смотрела, как темная фигура огляделась. Она была почти уверена, что это…
– Лайла! – послышался хриплый шепот.
– Джосс!
Лайла выбралась из своего укрытия и, пробежав разделяющее их пространство, бросилась к нему в приступе облегчения. Он схватил ее в объятия и на мгновение прижал к себе.
– Капитан… Логан… настаивает, чтобы я присоединился к экипажу, – шепотом объяснил Джосс. – Единственное, что удержало их от того, чтобы повесить меня или расправиться со мной каким-нибудь еще более неприглядным способом, – это то, что я умею пользоваться секстантом. Это делает меня ценным, по крайней мере до тех пор, пока они не доберутся до цели. Я сказал им, что был капитаном корабля, который затонул во время шторма возле этих берегов, и что я и еще один парнишка – единственные выжившие. Ты – юнга по имени Реми. Ты мой юный племянник, и я обещал твоей матери, что присмотрю за тобой. Ты туповатый от рождения, а после кораблекрушения и вовсе повредился в уме. С тех пор ты не произнес ни слова. Корабль назывался «Морская красавица», плыл из Бристоля.
Прежде чем Лайла успела ответить, снизу донесся голос:
– Ты все еще там, Сан-Пьетро? – В вопросе сквозило подозрение.
– А ты думал, у меня выросли крылья и я улетел? – огрызнулся Джосс. – Я объясняю своему племяннику, что к чему, чтобы он с перепугу не растерял последние мозги, какие у него еще остались. Мы сейчас будем.
– Давай поживее! Я не собираюсь торчать тут всю ночь!
– Я не выдам себя.
Быстро оглянувшись, Джосс стащил с ее головы косынку и зажал в кулаке толстую упавшую косу.
– Что ты делаешь? – прошептала она, поморщившись и схватив его за руку, когда он потянул за волосы.
– Мне чертовски жаль делать это, но эти твои волосы слишком большой риск. Если они обнаружат, что ты женщина… – Он не договорил. Она знала о риске не хуже его. С искаженным лицом, которое лучше слов говорило о том, как ему это тяжело, Джосс вытащил нож из бриджей и начал отпиливать толстую косу. От больно натянувшейся кожи головы на глазах у Лайлы выступили слезы, но она не издала ни звука протеста. Это у Джосса был страдальческий вид несколько секунд спустя, когда он стоял, уставившись на отрезанную золотистую косу, лежащую на ладони.
– Они отрастут, глупый. – Она ощутила нелепый порыв успокоить его, даже когда пальцы испуганно пробежали по неровным коротким кудрям, с которыми она осталась.
– Я знаю. – Со вздохом сожаления он пробежал ладонью по ее остриженной голове.
Он обошел ее и двумя широкими шагами подошел, держа в руке блестящую косу, к краю утеса, выходящего на океан. Мгновение он подержал косу, зажав в кулаке, словно наслаждаясь ощущением шелковистых прядей в последний раз, затем отвел руку назад и забросил отрезанную косу как можно дальше в океан. Когда она скрылась из виду, он повернулся и посмотрел на Лайлу.
– Сан-Пьетро? Ты еще там?
– Мы уже идем.
Говоря это, он наклонился и соскреб слизистый грибок, росший у основания камней на краю утеса. Выпрямившись, подошел к Лайле и приподнял ее голову за подбородок. Когда она без слов взглянула на него, Джосс размазал маслянистый грибок по голове, затем провел пальцами по неровной шапочке, оставшейся от ее волос. Затем зачерпнул горсть земли и растер по волосам. Сделав это, вытер грязные пальцы о ее лицо быстрыми, резкими движениями.
– Ох!
– Извини. – Он вновь повязал ей косынку и оценивающе оглядел. – Да поможет нам Бог, – тихо пробормотал он, – но это лучшее, что я могу сделать. Помни, не разговаривай и держи глаза опущенными. И Бога ради, не показывай своего потрясения, что бы ты ни увидела и ни услышала. Все время держись поближе ко мне, как будто ты боишься всех остальных. Поняла?
Лайла кивнула. Держаться поближе к нему и притворяться испуганной не потребует от нее больших усилий. Она напугана до смерти и не намерена выпускать Джосса из виду, если это будет зависеть от нее. Он нужен ей сейчас так, как никто и никогда в жизни.
Стоя с угрюмым лицом, он смотрел на нее еще мгновение, затем взял за подбородок и поцеловал. Прежде чем Лайла успела ответить, он зашагал вниз по тропе, и она заковыляла следом.
Они обогнули поворот, который делала тропа. Пират, сопровождавший Джосса, стоял там и курил. Лайла повесила голову и опустила одно плечо, что придавало ей, как она надеялась, угловатый, несуразный вид. Камень в сапоге вклинился под подошву, заставляя ее хромать по-настоящему. Походка Джосса была спокойной и уверенной, словно ему на все наплевать, а ее сердце колотилось так громко, что она боялась, как бы пират не услышал.
– Что-то ты долго, – проворчал пират, когда Джосс подошел к нему, а Лайла приостановилась чуть поодаль. Хотя она и держала глаза опущенными, но болезненно ощущала цепкий, пристальный взгляд, которым он окинул ее. Она от всей души надеялась, что тугая повязка и свободная рубашка с жилетом достаточно надежно скрывают ее формы. Пока глаза мужчины ощупывали ее тело, она с трудом сдержалась, чтобы не съежиться.