Щеглов Сергей Игоревич. Дипломат особого назначения

   Теперь я знаю, в чем сила Молчаливых, думал он, ожидая вызова к мессиру. Она — в Истине. Они открывают глаза, они помогают увидеть правду. И это — страшное оружие против всех, чья сила во лжи и обмане. Церковь никогда не смириться с таким врагом; Молчаливых ждет обвинение в колдовстве, отказ в Чистоте Веры и отлучение. Я и только я могу этому помешать!
   Олег перевел взгляд с левой верхней четвертинки окна па правую нижнюю. В словах это могло бы означать — ох, и кретин. Но возможность управлять хотя бы взглядом наполнила Олега надеждой. Пока сознание Дю Марте было увлечено самовосхвалением, его бессознательные движения — в том числе и взгляд — оказались в распоряжении Олега. Оставалось лишь научиться ими пользоваться, пользоваться тонко и незаметно. И Олег начал учиться, потому что больше заняться было поистине нечем.
   Дверь в келье с мягким скрежетом открылась. Два монаха пригласили Дю Марте следовать за собой и повели его знакомыми коридорами. Дю Марте успокаивал себя мыслями о мудрости мессира и готовился к почетной смерти.
   — Дю Марте, мессир, — доложил шедший первым монах. Дю Марте вошел в знакомый кабинет. За последние часы
   в нем ничего не изменилось. Даже Игнар стоял на том же самом месте, что и в прошлый раз.
   — Я вижу, ты многое понял, сын мой, — сказал Игнар тихим, вкрадчивым голосом. — Я слушаю тебя, говори!
   Надо рассказать ему все как есть, подумал Дю Марте. С чего начать? С самого начала. Олег отметил, что эти мысли звучали в сознании Дю Марте иначе, чем предыдущие; они были куда более четкими и возникали отдельными словами, в то время как раньше слова наползали одно на другое, следуя непрерывным потоком. Такая разница показалась Олегу забавной, и он выразил свои эмоции, переведя взгляд на стоящий у стола канделябр и слегка прищурив глаза.
   — Я — личный посланник эмнезира Коре, — выпалил Дю Марте, начиная с самого начала. — Я был послан, чтобы сообщить Церену о том, что принц Пауль скрывается в Дэчелоре, и что его отец умрет в ближайшие два месяца.
   — Я знаю об этом, — кивнул Игнар, — продолжай.
   — Но моей главной целью, — воскликнул Дю Марте, делая шаг вперед и заглядывая мессиру в глаза, — было совсем другое! Я ехал в Дагсбург, чтобы приказать Церену вплотную заняться орденом Молчаливых!
   — Чем же заинтересовал эмнезира наш скромный орден? — смиренно спросил Игнар.
   — Эмнезир не объясняет приказов, — ответил Дю Марте.
   Но я же помню, как он давал поручение! Надо рассказать, как было! Мы встретились в его тайном кабинете, и он приказал... Странно, я не помню подробностей...
   — Эмнезир ничего не говорил о причинах, — опустив глаза, продолжил Дю Марте. — Но когда я прибыл в Дагсбург, такие причины нашлись!
   — Продолжай, — кивнул Игнар. — Ты можешь говорить не спеша, у нас достаточно времени, ибо дела наши праведны.
   — У Церена есть советник, брат Арнольд, человек дьявольского ума! — продолжил свой рассказ Дю Марте. — Еще два года назад он заподозрил Орден в тайном пособничестве принцу. Поскольку орден никогда не считался могущественным, брат Арнольд предложил Церену проверить, на что способны Молчаливые — заслать шпионов с заданием, могущим серьезно повредить ордену. Шпионы были посланы дважды, прошлой весной и этим летом; обе миссии потерпели неудачу...
   Так это были проверки, с удивлением подумал Дю Марте. Олег слегка сдвинул брови — странно, что Дю Марте удивился тому, о чем прекрасно знал раньше. Да, конечно, я же об этом и рассказываю, сообразил и сам Дю Марте.
   — Получив сообщения о провале шпионов, брат Арнольд сделал вывод, что орден обладает огромным могуществом, и доложил об этом Церену. Церен написал подробное донесение эмнезиру; скорее всего, оно уже отправлено с надежным гонцом. В донесении Церен прямо указывает, что орден угрожает самому существованию Церкви!
   Прошло уже более суток, подумал Дю Марте. Я не знаю, какими путями отправлены письма; гонцов дублируют голуби. Перехватить донесение можно, только если оно еще не отправлено. Это, возможно, я приказал начать переговоры. Церен мог отложить отсылку до первых результатов.
   — Мессир! — воскликнул Дю Марте, вновь сбиваясь на скороговорку. — Я приказал Церену встретиться с Гофором! Он должен предложить союз! Это еще одна ловушка, но если он просил о встрече, донесение еще не отослано! Он предлагал переговоры?
   Ах вот оно что, подумал Дю Марте; эта мысль мелькнула па самой периферии его сознания, Олег наверняка пропустил бы ее, будь ему на что отвлекаться. У Олега возникло смутное подозрение, что сам Дю Марте не слышит собственных мыслей. Эти мысли — точнее, фразы внутренней речи — возникали как-то не так, невпопад, в диссонанс с мысленными картинками и телесными ощущениями. Они произносились в другом темпе, чем фразы самого Дю Марте, словно он думал их по чужой подсказке. Олег заинтересовался различием двух потоков мышления; теперь, когда его самого не ограничивал привычный внутренний диалог, он открывал все новые способы манипулировать собственным восприятием — слышать на выбор голос Гофора или его эхо в сознании Дю Марте, приглушать или, наоборот, подхлестывать владевшее Дю Марте возбуждение, пропускать мимо ушей то один, то другой поток мыслей. Занятие это оказалось настолько интересным, что Олег чуть не прослушал ответ Игнара.
   — Церен передал нам просьбу об аудиенции, — кивнул мессир. — Никто из обращающихся к ордену не получает отказа. Аудиенция назначена на послезавтра. Ты полагаешь, что Церен будет медлить с отсылкой донесения?
   — Не столь долго... — Дю Марте опустил голову. — Ах, мессир, почему вы так спокойны?! Если эмнезир Коре получит это письмо, Церковь обрушится на орден всей своей мощью!
   — Если такова наша судьба, примем ее, сын мой, — мягко ответил Игнар. — Члены нашего ордена никогда не волнуются из-за мирских событий; значение имеет лишь то, что происходит в душе человека. Твои слова говорят мне, что события последних дней сделали тебя неспокойным; сейчас тебе следует отдохнуть. Мы вернемся к нашему разговору, когда я исполню свои сегодняшние обязанности.
   — Еще несколько слов! — взмолился Дю Марте. Игнар благожелательно кивнул.
   — Переговоры с Цереном — ловушка! — выпалил Дю Марте и внезапно обнаружил, что сильно устал. Захотелось присесть, а еще лучше — хорошенько выспаться. — Он предложит союз против Альмариса, но это не будет правдой. Я приказал ему это, превысив полномочия; я сослался на эмнезира, но эмнезир еще ничего не знает об ордене. — Зевнув, Дю Марте закончил. — Было бы лучше отвергнуть все предложения Церена, сообщив о них Альмарису...
   Игнар и сам догадается, подумал Дю Марте. Не мне учить посвященных! Я сказал достаточно, пора идти отдыхать. Олег отметил, что все эти мысли оказались не-своими, пришедшими извне.
   — Простите, мессир, — Дю Марте склонил голову. — Я осмелился давать советы, я забылся. Прошу вас, разрешите мне удалиться.
   — Ты прощен, сын мой, — ответил Игнар. — Ступай с миром, в келье тебя ждет хлеб и вода. Ты можешь спать спокойно; судьба твоя решена и находится в надежных руках.
   Да, Денло не ошибся, различил Олег не-свои мысли Дю Марте. Они приняли меня, подумал сам Дю Марте, я буду жить; может быть, им пригодятся мои умения. Как я устал, вновь пришла в голову Дю Марте не-своя мысль.
   Олег уже без труда отметил, что воспринимает целых два потока не-своих мыслей Дю Марте. Один был размеренным и плавным, накатывающим в такт усталости; другой, еще более отдаленный и слабый, состоял из отдельных фраз, между которыми тянулось молчание; фразы вспыхивали и гасли, словно метеоры на фоне закатного неба. Олег сосредоточился именно на этом потоке, продолжая совершенствоваться в несловесном мышлении.
   Дю Марте, обрадованный ласковым приемом, шел обратно, не обращая внимания даже на то, что его по-прежнему сопровождают двое монахов. Олег тщательно отстранился от его внутренней болтовни — Дю Марте уже строил планы относительно своей блистательной карьеры в ордене — и ловил третий поток, оказавшийся весьма интересным.
   «Жаль, из него вышел бы хороший шпион... Орден — только для Молчаливых... Церен кладет голову на плаху... Пусть будут наготове».
   Восприняв эти несколько фраз, Олег вдруг осознал, что эти мысли вовсе не были произносимыми про себя словами. Они появлялись как ощущение в кисти, как если бы Олег писал на пергаменте гусиным пером. Среди фраз появлялись и незнакомые слова; чужое перо выписывало их так же уверенно, как и соседние, Олег же ничего не мог разобрать. Он понял, что воспринимаемый им поток никоим образом не принадлежит Дю Марте, и удвоил усилия.
   «(что-то)... Генерал?.. Зачем ты ведешь этого (что-то)?.. Он может вспомнить еще. Это не опасно, я (что-то)... Не странно ли это совпадение? Именно сейчас, всего через два дня после (что-то)? Когда мы (что-то) небесную машину?.. Ты думаешь, он — оттуда?! Не может быть, я слушал весь день!.. Проверь еще раз, по-настоящему!»
   Олег несколько секунд вчувствовался во внезапно расслабившуюся кисть, пока не осознал, что мысли кончились. В сознание вклинились соображения Дю Марте. Скучно, думал личный посланник эмнезира, завтра же попрошусь в дело; А пока — спать!
   Дю Марте зевнул и растянулся на циновке, мгновенно расслабившись. В ту же секунду Олег снова стал самим собой.
   — Поздравляю, — зазвучал в голове знакомый голос, и Олег удивился, насколько этот голос похож на только что изученные им мыслительные потоки. Странно, Молчаливые используют самые сверхъестественные способы воздействия, а результаты не отличить от обычной работы коннектора! — Они тебя заподозрили. Игнар следует в соседнюю комнату, и довольно поспешно.
   — Гофор приказал ему проверить, не пришелец ли я, — доложил Олег о результатах подслушивания. — Кстати, ты воспринял их разговор?
   — Какой еще разговор?
   Олег на миг задумался. Действительно, какой разговор? Что я вообще слышал? Точнее — воспринимал?
   — Прокрути телеметрию за последние пять минут, — промыслил Олег. — Обрати внимание па микродвижения правой руки. Расшифруй их как попытку писать па Высшем наречии, скорописью.
   Расшифровка не отняла у компьютера и секунды. В голове Олега раздался протяжный свист.
   — Твоя рука точь-в-точь повторяла микродвижения Игнара, — сообщил комп, не скрывая изумления. — Я прокрутил обе записи, все сходится. Знаешь, что мы с тобой обнаружили?
   — Обыкновенную телепатию, — без малейшего энтузиазма отозвался Олег. — И сейчас эти телепаты собираются захватить в плен еще одного землянина. Может быть, мы пока отложим теоретические диспуты?!
   — Как скажешь, — на удивление быстро согласился комп. — Но ты зря волнуешься насчет возможного захвата; страж-птица наготове.
   — И тело павшего героя на поруганье не отдаст? — повеселел Олег. Как бы круты ни были Молчаливые, вряд ли им удастся загипнотизировать полторы тонны туповатой стали. — Ты уже понял, как они выключали коннекторы?
   — Нет данных, — ответил комп. — В твоем случае коннектор еще не выключался.
   Олег фыркнул и покачал головой. Он до сих пор не мог привыкнуть к строго формальному мышлению своего компьютерного напарника.
   — Нет данных! — передразнил он беззвучные интонации компа. — Да они ж меня целых шестнадцать часов телепали! Что, так трудно было раскодировать внутренние образы? Или это сообразить требуется?
   — Не понял, — обескуражено ответил комп. — Какое отношение имеют детские воспоминания Дю Марте к блокированию коннектора?
   Олег догадался, что комп расшифровал шестнадцатичасовой сои Дю Марте только сейчас, по своему обыкновению затратив на это очередную миллисекунду.
   — Дорогой мой, — покровительственно сказал Олег, — после таких снов даже землянин может проснуться убежденным Молчаливым. Или ты хочешь сказать, что Дю Марте видел во сне только эпизоды из твоей легенды?!
   — Нет, — отозвался комп. — Стороннее внушение?! Синкретических образов?!
   Судя по интонациям, сам комп проделывал такие штуки с большим трудом. Ему крайне не хотелось верить, что еще кто-то во вселенной может внушать синкретические образы.
   — Разумеется, — усмехнулся Олег. — Что может быть проще для телепатов, которые даже думать научились в письменном виде! Да им заблокировать коннектор — что тебе полгорода сжечь: отдал приказ от имени владельца, и амба.
   — Но для этого нужно знать, что внушать!
   — Ты все еще не понял? — Олег покачал головой. — Мысли Игнара звучали в моей руке; точно так же и мысли Коннера могли звучать в голове Игнара. Он находился в монастыре так долго, что на месте Молчаливых я выучил бы половину галактических языков, не то что такую мелочь, как управление коннектором!
   Комп ничего не ответил. Олег понимал, что происходит сейчас в его электронных мозгах. Ухватившись за свежую идею, комп строил новую модель всего происшедшего на Пингаре, перерассчитывая вероятности тысяч событий — исходя из «телепатической» гипотезы.
   На это даже ему требовалось время.
   Олег поежился. Итогом подобных размышлений могла стать новая интерпретация происходящего, на основе которой комп снова начнет отдавать приказы. Вроде того, самого первого — идти по азимуту триста сорок.
   — Ну что ж, — наконец произнес комп. — Придется применить силу.
   — Э?! — только и выдавил Олег.
   — Дело в том, — не без ехидства сообщил комп, — что мессир Игнар уже отдал приказ доставить тебя в зал правды.
   Олег вздрогнул всем телом и больно ударился локтем о стену.
   — Да как я буду применять силу?! — вскричал он. — Им же стоит только руки вверх сделать, и я с копыт долой.!
   — Ошибаешься, — спокойно возразил комп. — Хотя физический носитель воздействия «руки вверх» до сих пор не обнаружен, его нейрофизиологические последствия легко компенсируются с помощью коннектора. Молчаливые больше ничего не смогут с тобой сделать, что подтверждается хотя бы тем, что ты до сих пор в сознании.
   — Ага, — сказал Олег, поднимаясь на йоги. — Значит, теперь их очередь паниковать. Но все-таки, как насчет полномочий?
   — Даю тебе полномочия, — торжественно произнес комп. — Достоверность «телепатической» гипотезы — девяносто семь процентов. Вполне достаточно, чтобы считать контакт состоявшимся, а планету — вошедшей в Содружество. Статус землян в настоящее время далек от рекомендуемого; требуется дипломатическая подготовка планетарного социума Не вижу причин, почему бы не поручить ее вам, стажер Соловьев. Точнее, дипломат Соловьев!
   — Ага, — еще раз сказал Олег, у которого голова кругом пошла. Лихо комп все это обставил! — Ну, я пошел? Силу применять?
   — Персоналии для контакта — Игнар и Гофор, — проинструктировал комп. — Тематика — вводная, плюс переговоры о заложниках. Схему монастыря ты можешь вызывать по ключевому слову «карта». Постарайся никого не убить.
   Именно эта, сухая и предельно конкретная инструкция мгновенно привела Олега в рабочее состояние. Мы же все это полтора года отрабатывали, сказал он себе. Ничего нового, сугубо стандартная ситуация. Вводные переговоры, переговоры о заложниках, допрос пленного...
   Дверь заскрежетала, впуская в келью луч света. На пороге стояли три монаха, каждый на голову выше Олега.
   — Мессир желает видеть тебя, — сказал один из них. — Немедленно!
   Олег послушно вышел из кельи. Монахи расступились, пропустив Олега вперед; один из них пошел рядом с Олегом, двое других — сзади. На очередном повороте идущий сбоку монах мягко повернул Олега влево, в сторону, противоположную кабинету Игнара. Пора, подумал Олег.
   Он приостановился, давая задним провожатым приблизиться, затем обернулся всем корпусом, как бы собираясь задать вопрос идущему рядом, и резко выбросил вперед правую руку. Ближний монах беззвучно осел на пол, в голове Олега вспыхнула искра боли и тут же погасла, «воздействие компенсировано», сообщил комп, Олег схватил второго монаха за волосы и сильно рванул на себя, подставляя колено. Затем слегка присел, оценил расстояние до третьего и ударил ногой.
   К счастью, монастырь назывался не Шао-Линь.
   Убедившись, что провожатые больше не горят желанием кого-либо провожать, Олег прикрыл глаза и скомандовал: «Карта!». Ему нужен был кабинет Гофора — Игнар вряд ли успел вернуться с прощупывания — и он нашел его через два поворота и одну лестницу. По пути Олег встретил еще нескольких монахов, рискнувших поднять руки вверх; все они остались лежать на полу. Искусство рукопашного боя здесь явно было принесено в жертву телепатии.
   Перед самым кабинетом Олег на секунду остановился. С чего же начать, подумал он. С установочной речи — мол, землянина не задевай никогда? Поздновато, задели уже, и даже гравилет стащили. Землян они теперь ни в грош ни ставят. А что, если напустить па них Дю Марте!?
   — Страж-птица в помещении, — доложил комп. — Режим «компакт».
   Олег кивнул и толкнул дверь. Судя по грохоту, перед этим она была заперта.
   Кабинет Гофора разительно отличался от уже знакомого Олегу кабинета Игнара. Прежде всего своими размерами: в этом прямоугольном, метров сорок в длину зале не иначе как проводились общие собрания Молчаливых. Олег поначалу даже испугался, что ошибся комнатой; но, присмотревшись, обнаружил у дальней стены человека, стоявшего около широкого бюро. Когда сорванная с петель дверь рухнула на гладкий деревянный пол, человек поднял голову и в полном изумлении уставился па Олега.
   — Это Гофор, — сообщил комп. — Ты не ошибся.
   Вот и отлично, подумал Олег, неторопливо шествуя по огромному залу. Гофор, по-видимому, опознавший Дю Марте, нахмурился и еле заметно пожал плечами.
   Голову Олега пронзила короткая вспышка боли — заметно сильнее, чем в прошлый раз. Компьютер среагировал мгновенно — «воздействие компенсировано».
   Олег презрительно усмехнулся и продолжил движение вперед.
   Когда до Гофора осталось каких-то три шага, Олег понял, что Молчаливые тоже способны испытывать страх.
   — Против меня ваши наваждения бессильны, — сказал Олег, подходя к Гофору вплотную.
   Гофор одной рукой оперся на бюро и еще раз попробовал пожать плечами. На этот раз комп погасил боль даже раньше, чем она появилась. Олег покачал головой:
   — Если ты сделаешь это в третий раз, — сказал он, — мне будет разрешено применить силу.
   Он замолчал, стоя перед Гофором и глядя ему прямо в глаза. Впрочем, по лицу генерала Молчаливых нельзя было прочитать и десятой доли того, что нашептывала сейчас Олегу кисть его правой руки.
   «Игнар...», — прочитал Олег по еле заметному подрагиванию пальцев. — «В мой кабинет... Денло и все, кто владеет шпагой...»
   — Что это значит?! — наконец произнес Гофор. — Кто вы? Олег церемонно поклонился.
   — Я тот, кому повинуются слуги Высокой Церкви. — Он обнажил левую руку и продемонстрировал Гофору татуировку. — И я пришел повелевать. Веруешь ли ты в Единого Господа нашего и пророка его Майеруса, сын мой?
   Олег с удовлетворением отметил, как голова Гофор склонилась, едва тот заслышал этот риторический вопрос.
   — Верую, — ответил Гофор, потому что не мог ответить иначе.
   — Тогда повинуйся воле эмнезира, — величаво произнес Олег. — Не умножай прегрешений своих, сын мой, ибо тебе не дано знать, когда истощится терпение Господа!
   Гофор втянул голову в плечи, и по его реакции Олег понял, что избрал верную интонацию. Гофор был теперь не просто напуган; его пальцы буквально трепетали под напором лихорадочных мыслей. Само по себе появление человека, неподвластного гипнозу, пугало; но то, кем был этот человек, поистине вселяло ужас.
   Похищение посланника — пустяк, специально для Гофора подумал Олег. Колдовство, противное природе человека — вот что приведет Молчаливых на костер.
   Гофор сжал губы и покосился в сторону двери. Олег в свою очередь глянул на карту — ни Игнара, ни Денло поблизости не было. Должно быть, разыскать в монастыре умеющих владеть шпагой оказалось не так-то просто.
   — Я прощаю тебе свое заточение, — продолжал Олег, не давая Гофору опомниться. — Ты сделал именно то, что было нужно Церкви. Благодаря тебе Церковь знает теперь о могуществе Молчаливых, и знает, на чем держится это могущество.
   Глаза Гофора едва заметно расширились. Вот так-то, подумал Олег. А ты, видимо, считал, что личный посланник эмнезира пришел сюда в качестве палача?
   — Я прощаю тебе смерть наших братьев, — продолжил Олег. — Они знали, на что шли, и Господь принял их души в свою обитель. Ты делал, что мог, чтобы сохранить тайну ордена для тех, кто способен оценить ее величие.
   «К чему он клонит?» — задергалась кисть.
   — От имени эмнезира я отпускаю твои грехи и грехи твоего ордена, — закончил Олег свое затянувшееся вступление.
   Он поднял правую руку и возложил ее на лоб Гофора, невольно наклонившегося вперед. Кем бы там ни был генерал Молчаливых, выработанные веками рефлексы и на этот раз оказались сильнее. — А сейчас, сын мой, я вновь должен спросить: крепка ли твоя вера?! Готов ли служить ты Высокой Церкви, как некогда служили ей генерал Гийом и генерал Дабен?
   В другой момент Олег удивился бы этим внезапно выскочившим из памяти именам. Но сейчас он был целиком поглощен Гофором — его реакциями, его мыслями, его намерениями. Намерениями, которые за последнюю минуту удалось основательно поколебать.
   — Вера моя крепка, — машинально ответил Гофор. — Но разве не ведомо эмнезиру, что орден Молчаливых уже сто шестьдесят восемь лет находится вне юрисдикции Церкви?!
   — Находился, сын мой, — поправил его Олег. — Сто шестьдесят восемь лет Высокая Церковь не тревожила Молчаливых, дабы те в молчании и смирении постигали новые откровения Господа. Сегодня же я, шевалье Дю Марте, волею Господа и повелением эмнезира совершивший паломничество в средоточие вашей мудрости, свидетельствую: орден исполнил свою тайную миссию и снова может занять подобающее место в лоне Высокой Церкви!
   Для Гофора такой поворот событий оказался воистину откровением. Он приоткрыл рот, изумленно посмотрел на Олега и даже отступил от своего непомерного бюро.
   «Они знали?!» — задрожала кисть.
   — В лоне Высокой Церкви?! — переспросил он. — Эмнезир знал?..
   — Сын мой, — укоризненно произнес Олег. — Неужели ты не замечаешь очевидного? Разве похож я на того Дю Марте, который несколько часов назад вышел из кабинета Игнара, преданный Молчаливым душой и телом? Разве я лежу в беспамятстве на этом полу, как лежал бы на моем месте любой другой человек? Разве смог бы я совершить это, не знай Церковь заранее, что ждет ее эмиссара в гостях у Молчаливых?
   — Как долго... Как давно вы знаете?! — воскликнул Гофор в совершеннейшем смятении. Мысли Олег словами, он отпустил бы очередное мысленное замечание — как, в сущности, похожи все человеческие существа; как просто управлять ими, внушая страх и подавая надежду. Вместо рухнувших планов единоличного господства перед Гофором предстала восхитительная перспектива союза с Высокой Церковью, союза, который мало кто в Энее решился бы отвергнуть.
   — Я уже сказал, сын мой, — улыбнулся Олег. — Сто шестьдесят восемь лет.
   Поколения за поколениями, подумал он, Молчаливые служили Церкви, сами о том не подозревая. Гофор должен быть счастлив, ведь именно ему выпала высокая честь возглавить воссоединение ордена и Церкви.
   — Сто шестьдесят восемь лет?! — переспросил Гофор. Олег отметил, что сейчас он говорит именно то, что думает — подрагивания пальцев выписывали именно эти слова. — Семь генералов, не ведавших, что творят?! Но как Церковь смогла превзойти нас?..
   — Сын мой, — ласково произнес Олег. — Мало кому дано знать истинное величие Церкви.
   Гофор сокрушенно покачал головой. Олег был совершенно прав — в полной мере о возможностях Церкви знали разве что сам эмнезир, да еще орбитальный компьютер. Но, конечно же, так долго считавшему себя всемогущим генералу требовалось время, чтобы осознать очевидное.
   — Но если эмнезир знал, — встрепенулся Гофор, — зачем вся эта затея с переговорами? Зачем явился ты к принцу Энефарта?..
   — Таков был план эмнезира, — снисходительно объяснил Олег. — Я должен был удостовериться в ваших возможностях; а для этого Дю Марте должен был быть захвачен в плен, подвергнуться наваждениям, превратиться в вашего преданного слугу и рассказать вам нечто достаточно важное, чтобы оправдать все это в ваших глазах. Вы смогли заморочить лучшего агента эмнезира; следовательно, ваше искусство отныне должно служить Церкви.
   Гофор молча кивнул. По микродвижениям его пальцев Олег понял, что генерал счел этот рассказ вполне правдоподобным. Иного Олег и не ждал — изложенное не выходило за пределы обычной средневековой интриги. Если он не поверит и па этот раз, подумал Олег, у ордена в скором времени будет другой генерал.
   Гофор прочитал эту мысль едва ли не быстрее, чем Олег ее подумал.
   — Я преклоняюсь перед величием Господа и мудростью его земного воплощения — эмнезира Коре, — произнес он, склоняя голову. — Я и шестеро моих предшественников были слепыми, по верными исполнителями воли Высокой Церкви. Я с радостью встречаю весть об истинном назначении нашего служения!
   — Эмнезир будет рад услышать об этом, — кивнул в ответ Олег. — Я сегодня же отправлюсь в обратный путь, неся ему эту радостную весть. — Олег отметил, что в глазах Гофора загорелся лучик надежды. — Горите ли вы желанием как можно скорее вернуться в лоно Церкви, генерал?