Шовкуненко Олег. Битва во мгле

   «Наконец-то! – подумал Тьюри. – Наши полицейские управились бы в сто раз быстрее!»
   Дэя заняла свое место, продолжая искоса поглядывать на Марка.
   – Ну, чем порадуете, доктор? – поинтересовался Жерес.
   Прежде чем ответить, лурийка плавным движением послала один из кристаллов в приемник голопроектора. Машина мгновенно заменила костлявый силуэт «Интеги» на элегантную спиральную модель.
   – Спираль ДНК, – узнал замысловатые хитросплетения майор. – Выяснили чья?
   – Человека… – Глаза Дэи смотрели в пустоту.
   – Не может быть! Откуда здесь взяться человеку или… – в голосе Жереса послышалось сомнение, – вы хотите сказать, что в рядах наших врагов есть люди?
   – Я бы могла так подумать, если бы не одно «но»… – Дэя увеличила фрагмент изображения. – Это действительно спираль ДНК человека, однако с несколькими изменениями. В одной из цепей не хватает двух элементов, а соседние нуклеотиды подверглись умелой перетасовке.
   – И кого мы получим в результате этих «нескольких изменений»? – Голос Жереса окреп. Когда изменника в человеческом роду не обнаружилось, он заметно успокоился.
   Однако доктор рассеяла в прах его уверенность:
   – Все того же человека, только огромного роста и без репродуктивной функции.
   – Что? – не поверил своим ушам майор. – Как же они могут существовать?
   – Клон! – Холодный и загробный голос Строгова прозвучал с противоположного конца стола.
   – Именно клон, – как эхо подтвердила лурийка. – Одного из землян скопировали, а затем воссоздали заново, добавив к оригиналу особые, чуждые нашему пониманию штрихи.
   – Интересно, кому так повезло? – поежился Фельтон. – В прародители взяли первого попавшегося забулдыгу или кандидата выбирали специально?
   – У меня есть некоторые соображения по этому поводу. – Дэя тяжело вздохнула.
   – Очень интересно! – аудитория замерла, не зная, чего ожидать.
   – Кровь клона оказалась весьма примечательной. Она содержит небольшой процент килина – вещества, которое вы на Земле называете алкоголем. Но не это главное… Самое интересное заключается в том, что я обнаружила присутствие бетаманила. Одна целая две десятых грамма на литр крови. – Лурийка пристально посмотрела на Марка. – Такое соотношение мне кое-что напомнило.

Глава 17

   – Ну кайся, гад, где наследил?
   Грабовский был похож на боксера, еще не пришедшего в себя после глубокого нокаута. В ответ на вопрос Жереса он только и смог, что пожать плечами.
   – Я думаю, что с Марком поработали умело и тонко, поэтому требовать от него немедленных ответов абсолютно бессмысленно. – Николай обнадеживающе подмигнул другу. – А вот проанализировать прошлые события вполне в наших силах.
   – Для этого я вас и вызвал. – Жерес поднялся из-за стола и сделал несколько шагов по своей палатке. – Мы знакомы не один год, вместе создавали «Головорезов», вместе рисковали жизнью, вместе делили радость и горе. Я доверяю вам, как самому себе.
   Грабовский недоверчиво поднял глаза на майора.
   – Да-да, именно, как самому себе. – Майор остановился перед разведчиком. – И не смотри на меня так! Думаешь, я не понимаю, что ты не сам побежал сдавать анализы! – Кристиан дружески потрепал по плечу своего коллегу. – Располагайтесь, будем разбираться.
   Пригласив к себе Строгова и Грабовского, Жерес сделал свой выбор. Он настолько устал в одиночку пробираться сквозь паутину безответных вопросов, тайн и загадок, что волей-неволей должен был на кого-то опереться. Когда вся троица уселась на мягких надувных стульях, майор произнес:
   – Через четверть часа к нам присоединится Фельтон. Он сейчас раздает тумаки новичкам из только что созданной группы оружейников. – Предвидя возможные вопросы относительно других офицеров, Кристиан предпочел сразу расставить все точки над «i». – В нашем совещании примем участие только мы четверо. Так как речь пойдет о будущем всей миссии, я хочу исключить малейшую возможность утечки информации.
   – Вы, господин майор, сомневаетесь в ком-нибудь из наших офицеров? – На лице Строгова было написано недоумение.
   – Конечно, нет! Но игра, которую мы ведем, оказалась чрезвычайно тонкой и запутанной. Поэтому я ограничил число посвященных до минимума. Наш первый контакт с инопланетянами состоялся шесть лет назад в республике Берег Слоновой Кости. Вполне возможно, что вся эта каша заварилась именно тогда. Учитывая эти соображения, я исключил кандидатуры всех офицеров, поступивших в роту после две тысячи пятого года.
   – Простите, командир, но я тоже пришел в «Головорезы» гораздо позднее тех странных событий, – напомнил Строгов.
   – Однако мы встречались и раньше. И не ты подал рапорт о переводе в роту, а я сам вытянул тебя к себе, на место погибшего лейтенанта Смолета.
   – Логично, – согласился Николай. – Больше вопросов не имею.
   – Вот и договорились. – Майор бросил взгляд на часы. – Пока наш уважаемый инженер-лейтенант не осчастливил нас своим присутствием, предлагаю совершить небольшой экскурс в прошлое Марка. Может, там мы найдем несколько ответов на возникшие вопросы.
   – Поддерживаю, – согласился Николай с видом патологоанатома перед вскрытием.
   – Мнением подопытного, я так понимаю, интересоваться никто не будет, – мрачно пошутил Грабовский.
   – Точно, – подтвердил Кристиан. – Давай соображай, где ты мог оставить свои, так сказать, следы?
   Марк призадумался.
   – А что попадает под категорию следов?
   – Да что угодно: кровь, волосы, перхоть, сперма, наконец!
   – Ну этого добра разбрызгано по миру целое море, – улыбнулся Николай.
   – Ты о крови?
   – Нет, о сперме.
   – Я так не могу! – взорвался Грабовский. – Разве может человек точно вспомнить, где и когда он порезался, подстригся или…
   – Пошалил, – подыскал обтекаемое словечко Строгов.
   – Вот именно! – согласился Грабовский.
   Следствие явно зашло в тупик. Выходом из него могла служить лишь какая-либо точка временно€го отсчета.
   – Можем начать поиск с двадцатого июля, – предложил Жерес. – В этот день Торн нанес мне свой ночной визит.
   – Так, двадцатого июля… – Марк добыл из кармана небольшую записную книжку. – Визит к дантисту, двадцать первого июля – салон красоты, двадцать третьего июля – играл в регби и разбил нос, двадцать четвертого июля…
   – Ладно, хватит! – Майор остановил жизнеописание ротного плейбоя. – Мне кажется, что ошметками твоего светского тела уже завалена вся Корсика.
   – Это не считая еженедельных полетов в Париж! – добавил Николай.
   На этом пути их ждала глухая стена. Переглянувшись, офицеры замолчали. Каждый пытался найти ключ к патовой ситуации, в которой они оказались.
   – Знаете, господа, где-то глубоко в моем подсознании скребутся цифры. – Строгов неожиданно прервал тишину.
   – Какие цифры? – не понял Марк.
   – Процентное содержание этого, как его, бетаманила, что ли, в твоей крови.
   – Что это нам даст?
   – Пока не знаю, но что-то в этом есть. – Николай повертел головой по сторонам. – Господин майор, можно попросить какой-нибудь клочок бумаги?
   – На, держи! – Марк выдрал страницу из своего блокнота.
   – Тогда гони и паркер.
   – Мародер! – простонал Грабовский, протягивая другу роскошную авторучку.
   Получив все необходимое, Николай уселся за силовой стол. Его зеленая светящаяся поверхность была тверда, как пластик. Несведущий человек наверняка не поверил бы, что опирается на обычное магнитное поле.
   – Так, Марк, сколько, ты говоришь, сейчас в тебе этой штуки?
   – В настоящий момент не знаю, а семь дней назад – один грамм в литре крови.
   – Что значит – не знаю? – Строгов цепко ухватился за слова друга.
   – Уровень бетаманила нестабилен. Раньше были небольшие потери, но в связи с некоторыми событиями… – лейтенант слегка замялся, – сейчас они восстановлены.
   – Что за события? – Майор пристально поглядел на подчиненного.
   Румянец на щеках Марка свидетельствовал о некоторой щекотливости данного вопроса.
   – Господин майор, я имею право на личную жизнь… – начал было он.
   – Ваша личная жизнь, лейтенант, увеличенная до размеров танка, активно участвовала в резне на Эктегусе.
   И, скорее всего, этим ее приключения не закончатся! – сурово напомнил Жерес. – Так что выкладывайте все начистоту.
   – Кайся-кайся! Нет ничего тайного, что рано или поздно не становится явным.
   Несколько секунд Грабовский колебался. На его лице отражалось смущение вперемежку с растерянностью. Однако, в конце концов, он сдался:
   – За последнюю неделю я получил четыре инъекции бетаманила.
   – Это еще зачем?
   – Ну в общем-то… Как это сказать… Бетаманил, являясь ядом для всех остальных людей, в моем случае весьма полезен.
   – Я не понял, ты что, больной? – Майор снова перешел на «ты».
   – Нет, это просто очень сильный стимулятор.
   – Стимулятор чего?
   – Эрекции, – выдохнул подследственный.
   – Вот кобель! Я-то думал, что бабы к нему сами собой липнут, а он, оказывается, ширяется всякой дрянью и молчит, как партизан. – Николай до глубины души был возмущен предательством друга.
   – Ничего не понимаю. Где ты взял бетаманил? Зачем тебе сейчас стимулятор эрекции? – Кристиан искоса поглядел на Грабовского. – Ты, случаем, не «голубой»?
   Не выдержав комичности допроса, Строгов затрясся в надрывном смехе. Теряясь в догадках, Жерес озадаченно переводил взгляд с одного лейтенанта на другого.
   – Не волнуйтесь за него, господин майор, – отдышавшись, Николай пришел на выручку вконец потерявшемуся другу. – У Марка роман с Дэей.
   Роль ошарашенного и сконфуженного персонажа мгновенно перекочевала к майору.
   «Грабовский… Дэя… У меня под носом… А я, начальник экспедиции, ни слухом ни духом…» – вертелись в голове Жереса бессвязные мысли.
   – Шеф, – слова Строгова вернули майора к действительности, – да не удивляйтесь вы так! Марк просто первый приспособился к новым условиям.
   – Я понимаю, – Жерес немного пришел в себя, – только как-то уж очень неудобно получилось перед Марком. Сначала сказал, что полностью ему доверяю, а затем устроил эту сволочную разборку.
   – Переживу, – подал голос Грабовский, – свои люди, разберемся.
   – Ладно, проехали! – Кристиан протянул руку.
   – Проехали! – Офицеры обменялись рукопожатием.
   Это трогательное событие происходило под писк входного селектора. Сутулая фигура Фельтона возникла на экране слита.
   – Входи, Пьер. – Жерес разблокировал шлюз.
   Очутившись внутри палатки, инженер-лейтенант снял респиратор и отдал честь.
   – Извините за небольшое опоздание. Разбирались с загрузочными программами. Еле отыскали файлы по аннигилирующим излучателям.
   – Пустяки, Пьер, ты не пропустил ничего интересного, – сострил майор.
   – Да? То-то я смотрю, у Марка какой-то фиолетовый цвет лица.
   – Бетаманил бродит, – пояснил Грабовский.
   – Смотри, не расплескай! Береги драгоценные грамм на литр. Вернемся на Землю, завещаешь свое бренное тело науке.
   – Эврика! – Строгов крепко схватил за локти стоявших рядом Марка и Пьера.
   – Не понял. – Фельтон уставился на Николая.
   – Существует разница между количеством бетаманила в крови Марка и в образце, найденном на базе. Соответственно один грамм против одного целого двух десятых грамма на литр крови.
   – Ну и что? – Инженер-лейтенант махнул рукой. – Погрешность измерений, и только!
   – Не думаю, – желая отстоять репутацию своей подруги, подписался Марк. – Если учитывать точность лурийского оборудования и скрупулезность Дэи, то можно с уверенностью сказать, что данные идеальны. Доктор настолько ревностно относится к своим обязанностям, что даже подсчитала мою потерю бетаманила.
   – И сколько она составляет? – Николай лихорадочно что-то черкал на листке.
   – Примерно двадцать пять тысячных грамма в сутки.
   Несколько секунд Строгов еще продолжал измываться над златоперым паркером, а затем важно ознакомил офицеров с результатом своих расчетов.
   – Если верить словам Марка, то семь дней назад, то есть первого августа, уровень бетаманила в его крови составлял один грамм на литр крови. Так?
   – Да, так утверждает Дэя, а у меня нет оснований сомневаться в ее выводах.
   – Прекрасно! Тогда, учитывая среднее значение суточной потери, ноль целых двадцать пять тысячных грамма, мы элементарно можем рассчитать, сколько дней назад, начиная с первого августа, в твоей крови бурлил один и два десятых этого замечательного вещества. Ведь именно в этот самый момент тебя, как я понимаю, и скопировали.
   – Восемь дней, – прикинул Фельтон.
   – Это получается двадцать четвертое июля, – радостно воскликнул Строгов. – День нашего первого собрания!
   «Ну наконец-то! Хоть какое-то движение вперед! – отлегло от души у майора. – Посмотрим, что это нам даст».
   – Ничего кровоточащего в этот день я припомнить не могу. Целый день в полку. Вечером вместе с Николаем поужинали в ресторане.
   – Много пили? – поинтересовался Жерес.
   – Как всегда, немного вина и шампанское за успех нашей миссии.
   – О! – обрадовался Фельтон. – Источник алкоголя в крови мы установили! Валяй, рассказывай дальше!
   – А что дальше? Вроде все.
   Хорошо зная Грабовского, Жерес усомнился в тихом окончании рабочей недели. Но если лейтенант упрется, фактов, позволяющих расколоть его, майор не имел.
   – Прости, Марк, – Строгов виновато посмотрел на друга, – хотя это и против нашей дружбы, но в сложившейся ситуации личные отношения должны уступить долгу. Я хочу тебе напомнить, что наш ужин в «Лезарде» был весьма непродолжительным. После второй бутылки ты смылся, сославшись на неотложные дела.
   Заявление Николая подчеркнула длинная пауза, нарушить которую никто не рискнул. Высокие слова о долге и ответственности упоминались уже столько раз, что очередное их употребление выглядело бы жалко и избито. Наступила очередь для здравого смысла.
   – Сдаюсь. – Лейтенант не выдержал молчаливого натиска. – Я расскажу вам, с кем провел тот вечер, но дайте мне слово, что это останется между нами.
   По голосу Марка майор понял, что сейчас последует нерядовая история, к которой ее автор имеет особое отношение.
   – Как командир и старший по званию я обещаю тебе это. – Жерес говорил самым серьезным голосом, который и требовала ситуация.
   – Дело в том, что я провел вечер с одной девушкой, родители которой – люди весьма своеобразные, придерживающиеся старых традиций. Сами понимаете, узнав о нашей связи, они бы устроили своей дочери невыносимую жизнь, вплоть до монашеской кельи.
   – Это была ваша первая встреча?
   – Нет. Мы тайно встречались уже более месяца, – лейтенант поспешил закрыть тему. – Вы видите, я рассказал вам все, но эта информация ничего не прояснила.
   – Нет, не все! – Кристиан пристально посмотрел в глаза Грабовскому. – Где проходила ваша встреча и как зовут девушку?
   – Мотель «Амитэ» в пятнадцати километрах от Кольви, – Марк немного помедлил, – а ее имя Франческа Карлони.
   – Это случайно не младшая дочь судовладельца Карлони? – переспросил Николай. – Говорят, он бывший сицилийский мафиози. Если это так, то вам с Франческой было чего опасаться.
   – Да, она, – признался Грабовский.
   – Господи! – неожиданно громко простонал Фельтон.
   – В чем дело, лейтенант?
   – Да вы что, газет не читали!
   – Честно говоря, перед стартом было не до этого… – Ища поддержки, Жерес покосился на Николая и Марка.
   Те непонимающе пожали плечами.
   – Говори, Пьер!
   – В воскресном номере сообщили о зверском убийстве Франчески Карлони. Ее препарированный труп был найден в десяти километрах от города.
   Марку показалось, что в грудь ему ударила пуля. Толчок, жгучая боль, удушье. В бессильной попытке вдохнуть он открыл рот и захрипел:
   – Франческа, нет!
   Лицо девушки смотрело на него из темноты. Оно с мольбой вопрошало: за что? Я ни в чем не виновата! За что ты обрек меня на мучения? Я так любила жизнь! Взгляд Франчески жег, словно огонь. От него не было спасения. Он был немым укором и проклятьем, от которого Грабовскому не избавиться до самой смерти. Лейтенант не помнил, сколько времени провел под огнем немигающих карих глаз. Спасением стала сильная рука, которая легла на его поникшее плечо.
   – Держись, старина. – Николай говорил негромким твердым голосом. – Эти твари сами подписали себе смертный приговор. У нас появились к ним личные счеты.
   – Я их зубами рвать буду. – Глаза Марка горели холодным пламенем.
   – Не сомневаюсь, – Николай тяжело вздохнул. – Знать бы только, кого.
   – Давайте думать… – Жерес запнулся, остановив взгляд на Грабовском. – Марк, ты можешь соображать? Или лучше отправить тебя в койку?
   – Я в порядке. – Лейтенант весь затрясся от злости и напряжения. – Я более чем в порядке.
   – Н-да… – Жерес понял, что Марк никуда не уйдет. – Тогда давайте загибать пальцы. Что нам известно о противнике? Во-первых, невидимый. Об этом говорят как кадры с «Фантерскрипта», так и мои наблюдения. Я говорил, кажется, что на Земле после первой встречи с Торном меня преследовал беспилотный грузовик.
   – В призраков я не верю, – образование не замедлило ударить в голову Николая, – а вот в сверхсовременную систему маскировки охотно.
   – Годится, – сдался Жерес. – Второе: рост около трех метров, – копаясь в памяти, майор прищурился, – примерно до такой высоты взлетали истерзанные тела пилотов. Резонно предположить, что они не сами собой туда подпрыгивали.
   – Не согласен, – Пьер Фельтон замотал головой. – Таких громил так просто не спрячешь. А между тем они тайно побывали как на Земле, так и во многих мирах Союза.
   – Это ты о шпионах? – догадался Жерес.
   – Именно.
   – А кто тебе сказал, что шпионы похожи на штурмовиков с «Фантерскрипта»? Может, они маленькие зеленые человечки с большими мозгастыми головами?
   – Две расы? – Инженер-лейтенант почесал затылок. – Маловероятно.
   – Николай считает, что звездолет атаковали роботы. – Грабовский впервые за последние четверть часа подал голос. Он слегка оправился от потрясения и начал следить за ходом спора.
   – Роботы, по венам которых течет твоя кровь? – Фельтон не отличался чувством такта, поэтому не стал жалеть бедного Марка. – Здесь, на Эктегусе, им повезло меньше, чем на «Фантерскрипте». Кто-то из твоих родичей получил по полной программе.
   Внутри Марка вскипел гнев. Он медленно стал подниматься со стула.
   – Назад! Сидеть! – опередив разведчика, Жерес подал команду «брейк». – Головы друг другу будете бить после победы, сейчас они мне нужны в целости и сохранности. Думайте, господа «головорезы». Нам необходимо понять, кто наши враги, и разобраться в их намерениях. От этого зависит не только судьба экспедиции, но и существование нашего мира.
   – Думаем мы, думаем… – Фельтон почувствовал свою вину и уткнул глаза в пол. – С чего бы только начать?
   – Раз уже затронули мою особу, то, может, попытаемся выяснить, на кой черт им понадобились мои клоны, – скрипя зубами, Марк принес себя в жертву.
   – Чего тут думать? Все проще простого! – Николай с ходу предложил свою теорию. – Всякое действие вызывает противодействие. Информаторы противника сообщили ему о том, что Совет задействовал новое средство борьбы. На планете Земля существует эффективное оружие под названием «Головорезы». Что это такое и с чем его едят, противник разбираться не стал. Раз такая штука есть у Совета, значит, должна быть и у них. Или нет, не такая, а во много раз лучше. Сказано – сделано. Из тела Франчески Карлони они добыли сперму одного из офицеров этих самых «Головорезов». На свой вкус и цвет видоизменили ДНК и создали то, что захотели.
   – Не дай бог увидеть. – Грабовский закрыл лицо руками.
   – Хорошо, скопировали тело, – Фельтон с присущим ему скептицизмом решил похоронить гипотезу Николая. – А мозги? Наша сила ведь не в мускулах, а в знаниях, навыках, рефлексах. Без всего этого человеческое тело – просто вялое бесполезное филе.
   – Мозги? – Строгов развел руками. – Ну мозги, видать, тоже хотели, да не успели. Замешкались с созданием клона и дали Грабовскому, словно козлику, пока попастись на лужайке. А пришло бы время, и бац… прощай, серое вещество.
   Грабовский на секунду представил себе эту картину. Обритый налысо череп с идеально ровными пропилами. Из него на изумрудную траву вывалились его неповторимые мозги. Взгляд изумленно-недоумевающих глаз устремлен в небо, а на губах гримаса адских мучений. И муха, традиционно жирная зеленая муха, блаженно чавкающая в лужице теплой, еще не свернувшейся крови. Лейтенант вздрогнул и бессознательно положил руку на кобуру.
   – Слушаю я тебя, Николай, и все не могу взять в толк: зачем такие сложности? – Пьер специально повысил голос, чтобы суть его реплики дошла до всех присутствующих. – Наши враги уже покорили десяток цивилизаций. Они берут что хотят и когда хотят. Что им стоило разделаться с нами прямо на Земле, или в космосе, или здесь, на Эктегусе?
   Простота вопроса вызвала легкое замешательство. Не зная, что ответить, Николай взглянул сначала на Марка, затем на Жереса. Грабовский беспомощно пожал плечами. Однако лицо майора выражало полную сосредоточенность. Грабовскому даже показалось, что вопрос Фельтона – это как раз то последнее звено, которого недоставало майору для решения всей этой гигантской головоломки.
   – Я понял! – объявил Жерес. – Не скажу, что я просчитал нашего противника, но зато совершенно ясно осознал, почему мы еще живы.
   Кристиан поднялся на ноги и прошел в центр палатки. В этот миг он выглядел если не победителем, то, по крайней мере, человеком, уверенным в своих силах. Марк уже давно не видел майора в таком расположении духа. Все эти тайны и неоправданные смерти тяготили майора, вынуждая его слепо шарахаться из стороны в сторону.
   – Вплоть до настоящего момента вся миссия протекала абсолютно непредсказуемо: преждевременный старт, изменение курса, незапланированная посадка на Эктегус. Обстоятельства постоянно вносят коррективы в наши планы. Мы все время оказываемся не в том месте и не в то время.
   – Да, пока нам везло, – согласился с командиром Строгов, – но в дальнейшем мы не можем рассчитывать на столь крутые повороты. Обычно у Совета все взвешено и просчитано.
   – Придется менять традиции.
   – Инопланетяне будут не в восторге.
   – А им совсем не обязательно об этом знать. Целее будем.
   – То есть вы хотите выйти из-под контроля Совета? – Николай заинтригованно посмотрел на Жереса.
   – Тебя это смущает?
   – Нисколько, я только хотел спросить, когда начинаем?
   – Прямо сейчас, – ухмыльнулся майор, чувствуя нетерпение своих подчиненных. – Только провернем это тонко и элегантно. Как и раньше, Совет будет получать отчеты о наших действиях, но чем дальше они будут от реальности, тем лучше. Таланты Грабовского здесь весьма пригодятся.
   Наблюдая за майором, Марк подумал, что его желание взять власть в свои руки – это не сиюминутное спонтанное решение. Скорее всего, Жерес уже неоднократно обдумывал такую возможность. До сих пор ему не хватало лишь последней решающей капли. И вот, наконец, точка поставлена! Мысль «Мы живы потому, что непредсказуемы!» определила дальнейшую судьбу экспедиции. Грабовскому это было по душе.
   – Первой неожиданностью, которую мы приготовим как нашим друзьям, так и недругам, станет изменение срока старта. Мы отправляемся на шесть недель раньше. – Кристиан обвел взглядом офицеров.
   – Сможем ли мы подготовиться в столь короткий срок? – призадумался Фельтон. – В моей службе и так сплошной перегруз.
   – Сосредоточимся на подготовке боевой техники. Все остальное побоку!
   Грабовский обладал гибким аналитическим умом, поэтому сразу оценил всю пользу новой стратегии. Неожиданные, нестандартные решения в ситуации, когда экспедиция готовится практически на глазах противника, были единственным спасительным выходом.
   – Командир, разрешите? – Разведчик созрел для своего соло.
   – Да, Марк. – Жерес произнес имя лейтенанта очень дружелюбно, желая подтвердить искренние, доверительные чувства к старому боевому товарищу.
   – Я хотел спросить… – Грабовский помедлил, подбирая слова. – Как вы считаете, не следует ли нам к первой неожиданности добавить вторую и третью? Например, готовить к полету один корабль, а улететь на другом. Отказаться от заготовленных для нас векторов наведения, а также сохранить в секрете точку выхода из Z-пространства.
   – Ну, последнее излишне, – высказал свое мнение Фельтон. – Все равно мы вынырнем где-нибудь в окрестностях Теоса. А засечь корабль в заранее известном звездном секторе – это плевое дело.
   – А почему, собственно говоря, Теос? – Жерес включился в соревнование на самый головокружительный проект. – Кто сказал, что решение проблемы скрывается именно на Теосе?
   «Вот это мы договорились!» Участники заговора ошалело поглядели друг на друга. Еще полчаса таких фантазий, и экспедицию ждало непредсказуемое будущее.
   – Марк, завтра же… – майор посмотрел на часы, – вернее, сегодня же заберешься в главный слит и еще раз пройдешься по истории Черной зоны. Обрати особое внимание на описание захваченных планет и на их стратегические достопримечательности. Постарайся выяснить, почему выбор пал на Теос. Существуют ли к этому обоснованные предпосылки, или это случайный выбор, или, того хуже, подстава.