Страница:
Майор улыбнулся, представив переполох, который вызовет в Совете его смелый поступок. Нарушение планов правительства – это не просто преступление, а нечто большее. Это революция, сокрушающая все представления о цивилизованном обществе.
«Ничего, пусть привыкают к методам дикарей, – Кристиан не без удовольствия потер руки. – Только бы мои новые волонтеры не подкачали!»
– Я не понимаю, что здесь происходит?
Жерес мог поклясться, что слышит этот голос впервые. Заинтригованный, он повернулся к двери.
«А, это Хризик! Строгов докладывал, что наш бессловесный друг заговорил, но я не представлял, что так громко».
– Вам что-то непонятно, командор?
– Мне непонятно, что мы делаем на «Интеге-17».
Ложь раскрылась, и командир «Трокстера» не замедлил явиться для выяснения отношений. Майору наверняка придется туго, но рано или поздно они должны были схлестнуться. Землянин очень надеялся, что его воля окажется крепче. Не спеша с ответом, Жерес вплотную подошел к двуногому ящеру и задал заранее приготовленный вопрос:
– Вам не кажется, что «Интега-17» намного совершенней, чем «Интега-4»? – Профессиональная тема должна была сбить боевой пыл нэйджала.
– Насколько я знаю, этот транспорт на сто сорок лет моложе, но что касается конструктивных преимуществ, то они мне неизвестны.
– Да? – Майор удивленно приподнял бровь, но в следующую секунду расслабился, как будто полностью потерял интерес к этой теме. – Ну ладно, с преимуществами разберемся потом. Сейчас лучше скажите, вы бы могли принять командование этим кораблем?
Судя по всему, Хризик воспринял этот вопрос как чисто теоретический.
– Я закончил школу пилотов на нашей родной планете Нэде и академию звездоплавания Галактического Союза. – При этих словах медали на шее нэйджала как бы сами собой подались вперед. – Вы думаете, я не справлюсь с такой древней посудиной?
– Что вы, командор! Я никогда в вас не сомневался. – Жерес как бы между прочим подвел нэйджала к капитанскому креслу. – В таком случае можете располагаться на своем рабочем месте. Вы и ваша команда доставите нашу экспедицию к месту назначения.
– Почему мы? – От удивления и возмущения чешуя на загривке ящера встала дыбом. – Разве получено соответствующее указание Совета?
– Нет, просто вы единственный экипаж, которому я доверяю. – Кристиан сделал суровое лицо. – И мне очень не хотелось бы силой принуждать вас делать то, что как патриот Галактики вы и так обязаны сделать.
За время их диалога центральный пост уже наполнился офицерами. Большинство составляли земляне, одетые в военную форму и при оружии. В таком окружении Хризик растерял бо€льшую часть своей храбрости.
– Я должен все взвесить, – промямлил он.
«Не думаю, что это вам поможет, командор», – сказал себе Жерес, но вслух произнес:
– Конечно. Посидите, пораскиньте мозгами, у вас пока есть время.
Майор хотел было добавить еще пару фраз о долге и чести, но не успел. Хорошо знакомый голос перемешал все его мысли.
– Где Жерес? Произошла страшная ошибка! Мы сели не на тот корабль!
«Черт побери, дубль номер два!» – вздохнул Кристиан, направляясь навстречу профессору Торну.
Как только их глаза встретились, маленького ученого прорвало:
– Вы представляете, я открываю свою каюту и обнаруживаю, что она совершенно пуста! Все мои вещи словно испарились…
– Который час? – Жерес прервал социолога неожиданным вопросом.
– Одиннадцать тридцать. А что? – Торн ошалело моргал.
– Пора начинать! – майор повысил голос, концентрируя на себе внимание всех офицеров.
Чтобы подчеркнуть значимость момента, Жерес открыл наружные блистеры. Когда толстенные бронированные плиты обнажили прозрачный стеклометалл, внутрь ворвались невероятные краски космоса. Желтый диск Эктегуса, расцвеченный алыми лучами низкого солнца, занимал бо€льшую часть звездного пейзажа. Атмосфера планеты как будто сама генерировала свечение, пытаясь конкурировать с сиянием красной звезды. Однако как ни всесилен был этот свет, он все равно угасал в черноте безбрежного космоса. Казалось, что картина написана люминесцентными красками по мокрой бумаге. Одни цвета переходили в другие, создавая ощущение гениального хаоса. Единственной деталью, которая не вписывалась во всеобщую гармонию, был костлявый силуэт фалийского транспортника. Он недвижимо замер на границе тьмы и света.
– Это «Интега-4», – Жерес указал в сторону дремлющего корабля. – Но не ей суждено войти в историю. Всего через шесть часов «Интега-17» – корабль, на котором мы находимся, включит планетарные двигатели и отправится в точку межпространственного скачка.
– Как же это возможно? – Душа Торна не вынесла столь жестокого издевательства над планами экспедиции. – Совет не давал разрешения на старт!
Улыбки умиления, появившиеся на лицах десантников, послужили ответом чернокожему ученому.
– Совет совершенно некомпетентен в делах войны. Поэтому я беру ответственность на себя. Экспедиция отправляется немедленно!
– Браво, Жерес! – гортанный рык послужил аккомпанементом словам майора. – Прав ты или нет, не знаю, но решение это – поступок смелый. Не припомню я такого за последние лет сто. – Клыкастая физиономия главного механика Фалека сияла от удовольствия.
– Я не разделяю энтузиазм нашего эктонского друга. – Торн был несокрушим, как скала. – Даже если и опустить вопрос о дисциплине, то нам все равно еще рано говорить о старте. Где оборудование наших лабораторий? Где подопытные животные? Где, наконец, биоматериалы и регенераторы?
Бо€льшая часть из перечисленных препятствий относилась к биомедицинскому направлению, поэтому, прежде чем ответить, Кристиан бросил быстрый взгляд на Дэю. Заручившись ее молчанием, Жерес невесело ответил:
– Ничего страшного. Вместо лабораторных животных будем мы. А те, кто останется в живых, подождут с регенерацией до возвращения.
– Остановитесь! Что вы делаете? – Неистово жестикулируя, Торн выскочил на середину рубки. – Кто поведет корабль? Лучшие пилоты Галактики остались за бортом звездолета!
– Я бы не делал столь поспешных выводов. – Жерес указал на капитанское кресло. – Разрешите представить командира нашего корабля, всем вам хорошо известного командора Хризика.
Нэйджал гордо восседал в командирском кресле, внимательно наблюдая за всем происходящим в зале. На фоне сотен радужных индикаторов, экранов и шкал, горящих яркими неестественными огнями, громадный ящер выглядел более чем внушительно. Его голова ощетинилась острым шейным гребнем и совершала короткие быстрые движения, реагируя на все перипетии жаркого спора. Огромные выпуклые глаза отражали пурпурные отблески далекой красной звезды, а из мощной, вздымающейся груди вырывалось горячее свистящее дыхание.
– Хризик? – Ощущение величественности испортил профессор. – Он же патологический трус!
«Интересно, что сейчас будет?» – В голове Кристиана промелькнули картины колоритного мордобоя.
– И никакой я не трус, – как-то совсем по-детски заявил здоровенный ящер. – Просто акты агрессии пробуждают в нэйджалах древнейшие инстинкты самосохранения. Именно они позволили нашей расе выжить в суровой гонке эволюции.
– Командор, вы говорите по-французски? – Способности Хризика поразили социолога намного больше, чем новые планы Жереса. – Где вы достали загрузочную программу? Ведь Совет запретил вам инсталлировать языки Земли.
– Что-то новенькое! – Кристиан заподозрил очередную темную историю. – Так чем же на самом деле было вызвано столь долгое молчание нэйджалов?
Вопрос так и остался без ответа. Космос за бортом звездолета взорвался ураганом бушующего огня. Внутреннее освещение центрального поста померкло. Его затмила лавина яркого света, ударившего сквозь огромные панорамные окна. Все, кто находился в зале, ослепли. «Мы гибнем!» Испуганные крики слышались со всех сторон.
– Прекратить истерику! Корабль цел! – Жерес еще плохо видел, но долг командира заставил его обуздать панику.
Световая атака длилась всего несколько секунд. Система безопасности поляризовала стекла и уменьшила силу излучения в сотни раз. Это позволило взглянуть за борт корабля.
– Кто-нибудь заметил, что произошло? – В момент взрыва майор стоял спиной к окну и, естественно, не мог видеть причину катаклизма.
– «Интега-4», – Строгов был ошеломлен и растерян. – Ее больше нет.
Как бы подтверждая слова лейтенанта, из огненного урагана вынырнули изувеченные останки стыковочной палубы, на которых все еще каким-то чудом держался изуродованный остов самодвижущейся крепости.
– О, ужас, мы потеряли «Райдхан-2»! – Торн схватился руками за голову.
– Мы потеряли Такера и еще семерых наших людей. – Казалось, майор пытался взглядом пронзить сплошную огненную пелену. – Они должны были перестыковать «Райдхан-2» к нашему звездолету.
– Мне очень жаль… – Профессор опустил глаза.
– Мне тоже. – Кристиан посмотрел на насупившегося Хризика. – Командор, у вас пять с половиной часов до старта. Приступайте к подготовке корабля.
– Слушаюсь. – Нэйджал неумело козырнул.
Глава 27
«Ничего, пусть привыкают к методам дикарей, – Кристиан не без удовольствия потер руки. – Только бы мои новые волонтеры не подкачали!»
– Я не понимаю, что здесь происходит?
Жерес мог поклясться, что слышит этот голос впервые. Заинтригованный, он повернулся к двери.
«А, это Хризик! Строгов докладывал, что наш бессловесный друг заговорил, но я не представлял, что так громко».
– Вам что-то непонятно, командор?
– Мне непонятно, что мы делаем на «Интеге-17».
Ложь раскрылась, и командир «Трокстера» не замедлил явиться для выяснения отношений. Майору наверняка придется туго, но рано или поздно они должны были схлестнуться. Землянин очень надеялся, что его воля окажется крепче. Не спеша с ответом, Жерес вплотную подошел к двуногому ящеру и задал заранее приготовленный вопрос:
– Вам не кажется, что «Интега-17» намного совершенней, чем «Интега-4»? – Профессиональная тема должна была сбить боевой пыл нэйджала.
– Насколько я знаю, этот транспорт на сто сорок лет моложе, но что касается конструктивных преимуществ, то они мне неизвестны.
– Да? – Майор удивленно приподнял бровь, но в следующую секунду расслабился, как будто полностью потерял интерес к этой теме. – Ну ладно, с преимуществами разберемся потом. Сейчас лучше скажите, вы бы могли принять командование этим кораблем?
Судя по всему, Хризик воспринял этот вопрос как чисто теоретический.
– Я закончил школу пилотов на нашей родной планете Нэде и академию звездоплавания Галактического Союза. – При этих словах медали на шее нэйджала как бы сами собой подались вперед. – Вы думаете, я не справлюсь с такой древней посудиной?
– Что вы, командор! Я никогда в вас не сомневался. – Жерес как бы между прочим подвел нэйджала к капитанскому креслу. – В таком случае можете располагаться на своем рабочем месте. Вы и ваша команда доставите нашу экспедицию к месту назначения.
– Почему мы? – От удивления и возмущения чешуя на загривке ящера встала дыбом. – Разве получено соответствующее указание Совета?
– Нет, просто вы единственный экипаж, которому я доверяю. – Кристиан сделал суровое лицо. – И мне очень не хотелось бы силой принуждать вас делать то, что как патриот Галактики вы и так обязаны сделать.
За время их диалога центральный пост уже наполнился офицерами. Большинство составляли земляне, одетые в военную форму и при оружии. В таком окружении Хризик растерял бо€льшую часть своей храбрости.
– Я должен все взвесить, – промямлил он.
«Не думаю, что это вам поможет, командор», – сказал себе Жерес, но вслух произнес:
– Конечно. Посидите, пораскиньте мозгами, у вас пока есть время.
Майор хотел было добавить еще пару фраз о долге и чести, но не успел. Хорошо знакомый голос перемешал все его мысли.
– Где Жерес? Произошла страшная ошибка! Мы сели не на тот корабль!
«Черт побери, дубль номер два!» – вздохнул Кристиан, направляясь навстречу профессору Торну.
Как только их глаза встретились, маленького ученого прорвало:
– Вы представляете, я открываю свою каюту и обнаруживаю, что она совершенно пуста! Все мои вещи словно испарились…
– Который час? – Жерес прервал социолога неожиданным вопросом.
– Одиннадцать тридцать. А что? – Торн ошалело моргал.
– Пора начинать! – майор повысил голос, концентрируя на себе внимание всех офицеров.
Чтобы подчеркнуть значимость момента, Жерес открыл наружные блистеры. Когда толстенные бронированные плиты обнажили прозрачный стеклометалл, внутрь ворвались невероятные краски космоса. Желтый диск Эктегуса, расцвеченный алыми лучами низкого солнца, занимал бо€льшую часть звездного пейзажа. Атмосфера планеты как будто сама генерировала свечение, пытаясь конкурировать с сиянием красной звезды. Однако как ни всесилен был этот свет, он все равно угасал в черноте безбрежного космоса. Казалось, что картина написана люминесцентными красками по мокрой бумаге. Одни цвета переходили в другие, создавая ощущение гениального хаоса. Единственной деталью, которая не вписывалась во всеобщую гармонию, был костлявый силуэт фалийского транспортника. Он недвижимо замер на границе тьмы и света.
– Это «Интега-4», – Жерес указал в сторону дремлющего корабля. – Но не ей суждено войти в историю. Всего через шесть часов «Интега-17» – корабль, на котором мы находимся, включит планетарные двигатели и отправится в точку межпространственного скачка.
– Как же это возможно? – Душа Торна не вынесла столь жестокого издевательства над планами экспедиции. – Совет не давал разрешения на старт!
Улыбки умиления, появившиеся на лицах десантников, послужили ответом чернокожему ученому.
– Совет совершенно некомпетентен в делах войны. Поэтому я беру ответственность на себя. Экспедиция отправляется немедленно!
– Браво, Жерес! – гортанный рык послужил аккомпанементом словам майора. – Прав ты или нет, не знаю, но решение это – поступок смелый. Не припомню я такого за последние лет сто. – Клыкастая физиономия главного механика Фалека сияла от удовольствия.
– Я не разделяю энтузиазм нашего эктонского друга. – Торн был несокрушим, как скала. – Даже если и опустить вопрос о дисциплине, то нам все равно еще рано говорить о старте. Где оборудование наших лабораторий? Где подопытные животные? Где, наконец, биоматериалы и регенераторы?
Бо€льшая часть из перечисленных препятствий относилась к биомедицинскому направлению, поэтому, прежде чем ответить, Кристиан бросил быстрый взгляд на Дэю. Заручившись ее молчанием, Жерес невесело ответил:
– Ничего страшного. Вместо лабораторных животных будем мы. А те, кто останется в живых, подождут с регенерацией до возвращения.
– Остановитесь! Что вы делаете? – Неистово жестикулируя, Торн выскочил на середину рубки. – Кто поведет корабль? Лучшие пилоты Галактики остались за бортом звездолета!
– Я бы не делал столь поспешных выводов. – Жерес указал на капитанское кресло. – Разрешите представить командира нашего корабля, всем вам хорошо известного командора Хризика.
Нэйджал гордо восседал в командирском кресле, внимательно наблюдая за всем происходящим в зале. На фоне сотен радужных индикаторов, экранов и шкал, горящих яркими неестественными огнями, громадный ящер выглядел более чем внушительно. Его голова ощетинилась острым шейным гребнем и совершала короткие быстрые движения, реагируя на все перипетии жаркого спора. Огромные выпуклые глаза отражали пурпурные отблески далекой красной звезды, а из мощной, вздымающейся груди вырывалось горячее свистящее дыхание.
– Хризик? – Ощущение величественности испортил профессор. – Он же патологический трус!
«Интересно, что сейчас будет?» – В голове Кристиана промелькнули картины колоритного мордобоя.
– И никакой я не трус, – как-то совсем по-детски заявил здоровенный ящер. – Просто акты агрессии пробуждают в нэйджалах древнейшие инстинкты самосохранения. Именно они позволили нашей расе выжить в суровой гонке эволюции.
– Командор, вы говорите по-французски? – Способности Хризика поразили социолога намного больше, чем новые планы Жереса. – Где вы достали загрузочную программу? Ведь Совет запретил вам инсталлировать языки Земли.
– Что-то новенькое! – Кристиан заподозрил очередную темную историю. – Так чем же на самом деле было вызвано столь долгое молчание нэйджалов?
Вопрос так и остался без ответа. Космос за бортом звездолета взорвался ураганом бушующего огня. Внутреннее освещение центрального поста померкло. Его затмила лавина яркого света, ударившего сквозь огромные панорамные окна. Все, кто находился в зале, ослепли. «Мы гибнем!» Испуганные крики слышались со всех сторон.
– Прекратить истерику! Корабль цел! – Жерес еще плохо видел, но долг командира заставил его обуздать панику.
Световая атака длилась всего несколько секунд. Система безопасности поляризовала стекла и уменьшила силу излучения в сотни раз. Это позволило взглянуть за борт корабля.
– Кто-нибудь заметил, что произошло? – В момент взрыва майор стоял спиной к окну и, естественно, не мог видеть причину катаклизма.
– «Интега-4», – Строгов был ошеломлен и растерян. – Ее больше нет.
Как бы подтверждая слова лейтенанта, из огненного урагана вынырнули изувеченные останки стыковочной палубы, на которых все еще каким-то чудом держался изуродованный остов самодвижущейся крепости.
– О, ужас, мы потеряли «Райдхан-2»! – Торн схватился руками за голову.
– Мы потеряли Такера и еще семерых наших людей. – Казалось, майор пытался взглядом пронзить сплошную огненную пелену. – Они должны были перестыковать «Райдхан-2» к нашему звездолету.
– Мне очень жаль… – Профессор опустил глаза.
– Мне тоже. – Кристиан посмотрел на насупившегося Хризика. – Командор, у вас пять с половиной часов до старта. Приступайте к подготовке корабля.
– Слушаюсь. – Нэйджал неумело козырнул.
Глава 27
Главный навигационный слит «Интеги-17» обрушил на Хризика целый поток цифр. Многоопытный командор, не моргнув глазом, переварил их и сделал краткий лаконичный вывод:
– Мы у цели. До выхода из подпространства менее двух часов.
– Слава богу, а то я думал, что этот полет будет длиться вечно. – Кристиан устало вздохнул и прикрыл воспаленные от бессонницы глаза. Сквозь тяжелые веки он почувствовал укоризненный взгляд Торна.
– Вы плохо выглядите, майор. И виноваты в этом сами. – Профессор скорчился в одном из пилотских кресел командирской рубки. Своим помятым видом он ничуть не уступал Жересу. – Обстановку, в которой проходит наш полет, едва ли можно назвать нормальной. Вы изменили курс, отказываетесь от связи с Советом, да еще вдобавок ко всему ввели этот дурацкий режим чрезвычайного положения. Замки на всех секциях и патрули на каждом уровне, это не считая камер слежения, датчиков движения и прочих шпионских штучек, которые Грабовский со Строговым понатыкали на каждом шагу.
Повернув голову, социолог красноречиво покосился на пост внутренней безопасности, находящийся у него за спиной.
– Самое удивительное, что контроль над всей этой махиной вы взвалили на одного себя. Вы не спите, не едите, не появляетесь в кают-компании, а лишь целыми днями торчите здесь, заставляя своих людей также забыть об отдыхе. Вы что, никому не доверяете?
Кристиан помедлил с ответом. Он отвернулся, глубоко вздохнул и постарался совладать с внезапным приступом душевной боли. Когда спазм отпустил горло, майор произнес суровым хриплым голосом:
– Как только я закрываю глаза, передо мной возникают лица Такера и его парней. Их смерть всецело лежит на моей совести. Я был слеп. Я расслабился и перестал замечать очевидные вещи. Я должен был предвидеть, что именно корабль станет объектом диверсии, что именно для него предназначался смертоносный подарок из космоса, который при всех стараниях нам так и не удалось отыскать, – в словах Жереса появились металлические нотки. – Идет война. Мы на чужой территории. Здесь желающим выжить придется существовать абсолютно по другим законам. Здесь или ты, или тебя, третьего не дано. Я не хочу повторения трагедии «Интеги-4», поэтому не дам покоя ни себе, ни своим людям, ни вам, дорогой профессор.
Оповещая о том, что время пустой болтовни окончено, Жерес обратился к Хризику:
– Командор, как точно вы можете указать место нашего выхода из Z-пространства?
– Плюс-минус одна десятитысячная парсека, учитывая то, что мы наводились без векторов космопорта.
– Это значит… – Жерес прикинул возможную погрешность, – что после появления в реальном мире от Агавы нас будет отделять еще минимум два миллиарда километров или более суток пути на досветовой скорости.
– Гораздо больше. – Хризик повернулся к своему пульту и положил лапу на биоразъем.
Перед аудиторией вспыхнула картина одинокой темной планеты, неподвижно висящей в пустоте межзвездного пространства. Изображение огромного диска тонуло в неоднородном пыльном облаке, которое косматыми хлопьями раскинулось по всему обозримому пространству.
– Когда-то система звезды включала в себя две или три мелкие планеты и выглядела намного симпатичней, чем теперь. Сейчас это лишь неумолимо остывающий шар Агавы, в придачу к которому прилагается гигантский астероидный пояс – продукт разрушения спутников мертвой звезды.
– Ну и что? – Торн нисколько не удивился. Он успел покопаться в звездных атласах и поэтому подковался на все четыре ноги.
– Как что? – Командора возмутило пренебрежение, проявленное к его навигаторскому искусству. – Я был вынужден отнести точку выхода из подпространства намного дальше от Агавы, чем вам бы этого хотелось. Только так можно избежать случайного попадания в зону астероидов.
Кристиан настолько привык к плохим новостям, что это известие уже не могло его прошибить.
«Ладно, пусть будет так. Ведь никто не догадывается, что «Интега» вынырнет именно в этом секторе безбрежного космоса, – утешал он себя, – а значит, здесь нас ждать не будут. Конечно, стремительной атаки с орбиты не получится, однако имеются неплохие шансы прикинуться маленьким, безобидным астероидом…»
Майор так увлекся своим новым планом, что окрик дежурного офицера ошарашил его.
– Командир, у нас нарушение режима безопасности на главной технической палубе! Незарегистрированный объект движется в направлении энергетических установок и генераторного зала.
– Что?! – В мгновение ока Жерес оказался рядом с дежурным. – Немедленно отправить туда ближайший патруль и задействовать все возможные средства слежения.
– Уже сделано! – отрапортовал Фельтон, на чью долю выпала сегодняшняя вахта.
– Хорошо. Теперь смени код замка в главном вестибюле! Быстро!
Ожидая результата работы инженер-лейтенанта, Кристиан неотрывно смотрел на схему технической зоны. Жирная красная точка отмечала местоположение нарушителя. Две голубые звездочки указывали маршруты патрулей, быстро настигающих свою добычу.
– Готово! – Фельтон доложил о смене шифра практически в тот самый момент, когда неизвестный достиг ворот вестибюля. – Мы загнали его в тупик! Теперь остается только ждать, когда ребята возьмут эту сволочь.
Прерывисто дыша, Жерес искоса взглянул на Пьера.
– Ты понимаешь, чем может закончиться проникновение к реакторам?
– Понимаю лучше, чем кто-либо другой. Но на этот раз мы оказались проворней.
Сигнал тревоги положил конец ликованию инженер-лейтенанта. «Раскодирование главного вестибюля» – мигающая надпись оповестила о взломе цифрового замка. Красная точка на схеме, как бы насмехаясь над всеми потугами землян, двинулась в глубину технической палубы.
– Что за чертовщина! – Жерес тут же запросил данные о взломе. – Тридцать миллионов комбинаций всего за шесть с половиной секунд! Какой декодер мог сработать так быстро?
– Дело не в декодере. – Пьер сосредоточенно вчитывался в строки текста на экране. – Шифр не взламывали. Его просто отменили высшим кодом приоритета. Вашим кодом, господин майор!
Гробовое молчание разорвал шелест открывающейся двери и последовавший за ним топот ног. Грабовский в сопровождении двух своих солдат вихрем ворвался в центральный пост. Не обращая внимания на всех присутствующих, лейтенант обратился к Жересу:
– Господин майор, где сейчас находится Катрин Рене?
– Что?
– Мы ищем доктора Рене уже битый час. И чем быстрее мы ее найдем, тем будет лучше для всех!
Не дожидаясь, пока Жерес переварит его слова, Марк извлек из кармана два свеженьких стереоснимка и положил их перед майором. Все происходящее явно имело связь с этими документами, поэтому Кристиан попытался сосредоточиться на их изучении. Опытному глазу хватило одного взгляда, чтобы, несмотря на разную технику исполнения, определить, что на двух фотографиях изображено одно и то же. Многоугольники, окружности и спирали, складываясь вместе, образовывали замысловатый узор, напоминающий бьющуюся в судорогах звезду.
– Звезда Нума – знак наиболее почитаемого божества в древнейшей истории Агавы, – Марк указал на первый снимок. – Это изображение с одной из ритуальных плит, найденных на планете при археологических раскопках. А это, – лейтенант подал Жересу второй листок, – результаты сканирования затылочной области мозга Катрин Рене, выполненные Дэей по вашей просьбе.
Майор, не отрываясь, смотрел на зловещие звезды. Он понимал, что теряет рассудок. Единственное дорогое его сердцу существо прямо на глазах превращалось в чудовищного монстра, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Мир почернел, пошатнулся и рухнул в бездонную пропасть, увлекая Жереса вслед за собой. Кристиан наверняка с благодарностью принял бы это смертоносное падение, если бы не сильная человеческая рука, которая крепко схватила его за шиворот. Отогнав туманную поволоку, майор поднял взгляд и увидел Такера. Лейтенант не проронил ни слова, он просто сурово смотрел в глаза командиру, презирая его за трусость и малодушие. Спустя мгновение Самуэль отпустил мундир Кристиана и протянул ему руку. Кисть хрустнула от рукопожатия неожиданно горячей ладони мертвеца, и через этот мистический мост в тело майора хлынул гнев. Моря, океаны справедливого гнева заполнили душу Жереса, понукая ее к немедленному мщению. Скрип сминаемого пластика вывел майора из забытья. Он отбросил в сторону комок пленки, бывший ранее стереоснимками, и указал на красную точку.
– Это она! Направляется к реакторам, и мы не знаем, как ее остановить.
– А где наши люди?
– Не успевают. – Фельтон кивнул в сторону голубых светлячков, которые сползались к месту событий из соседних секторов.
– Дальше систем безопасности нет: двери без замков, лифты не блокируются… – Грабовский прикусил губу. – Мы не изменяли ничего, учитывая случай аварийной ситуации в технической зоне.
– А что есть? – Жерес окинул взглядом всех офицеров. – Быстро соображайте, как можно перекрыть доступ к шахтам или предотвратить взрыв?
Подавая пример, Кристиан сам высказал первую идею:
– Хризик, если заглушить реакторы, можно избежать взрыва?
– Загасить реакторы невозможно, – нэйджал хотя и был напуган, но старался держаться как можно уверенней. – У нас не хватит энергии для работы генераторов поля, а тогда…
– Понятно. – Жерес знал, что произойдет тогда. – Аварийные переборки! Мы можем опустить аварийные переборки или заблокировать двери?
– Можем, но если в отсеках нет экстремальных показателей, то личный код командира разблокирует любую дверь. – Фельтон отвел в сторону глаза. – Простите, шеф. Судя по всему, Катрин имеет не только ваш код, но и слепок вашей руки, и образцы вашей ДНК.
– Стойте! – Грабовский, зажав голову руками, лихорадочно соображал. – Мне нужен доступ ко всем системам вооружения! Господин майор, дайте мне доступ к оружию, или будет поздно!
От кого-нибудь другого Жерес наверняка потребовал бы объяснений, но только не от Марка. В момент опасности Грабовский становился настоящим зверем, обостренные инстинкты которого превосходили порой самый изворотливый ум.
– Здесь Жерес! – Рука майора легла на биоразъем. – Приказ эгиону! Санкционирую доступ лейтенанта Грабовского ко всему оружейному арсеналу корабля без ограничений!
Приказ был принят. Об этом засвидетельствовала фотография Марка в окружении многочисленных кодов и пиктограмм, мелькнувшая на главном корабельном экране.
– Твоя очередь. – Майор отошел в сторону, освобождая командирское место.
– Показать кормовые сектора обстрела. – Приказ Грабовского был абсолютно непонятен Жересу.
Голографический экран запестрел от картинок, которые демонстрировали элементы конструкций корабля на фоне белесой паутины энергетического поля, окружающего звездолет в Z-пространстве. Грабовский весь превратился в зрение. Секунда сменяла секунду, а он все листал и листал бесчисленные кадры.
– Живее, Марк! – Фельтон, не отрываясь, смотрел на роковую красную точку. – Она подходит к двери первого реакторного модуля.
– Сейчас, сейчас… Есть! Лазерные установки «Райдхана» к бою!
Пока эгион выполнял приказ, Марк получил время для объяснений.
– Это купола реакторных шахт, – он протянул руку и утопил палец в голографическом изображении. – План прост. Повредив их, мы заставим аварийную систему блокировать всю зону. Нужен лишь точный, ювелирный удар.
Простой, но вместе с тем гениальный план! Жерес по-доброму позавидовал смекалке Марка.
– Пушки готовы.
– Огонь! Немедленно!
Приказ командира Грабовский исполнил с ледяным спокойствием. Как в немом кино крестик прицела двигался от купола к куполу, а вслед за ним красные молнии беззвучно дырявили толстенный металл.
Ну вот и все! Вой сирены оповестил об аварийной ситуации в энергетической зоне. Реакторы отрезаны. Катастрофа предотвращена. Катрин жива. Частичкой сознания Жерес начал верить, что еще не все потеряно. Катрин не была клоном или фантомом. Он знал это наверняка. Он помнил каждую родинку и каждую царапинку на ее теле, знал ее привычки, шутки, запах ее духов. Все это оставалось неизменным, новой была только болезнь. Болезнь! Майора словно ударило током. Если это действительно болезнь, то с ней можно бороться! Вся мощь инопланетной медицины будет на нашей стороне. Нужно только доставить Катрин в медицинский блок! Окрыленный этой мыслью, Кристиан поднял глаза на своих товарищей. Лица их были суровы и мрачны.
– Проблема не решена, а лишь отсрочена, – впервые за последние полчаса слово взял Торн. – Лазерным огнем повреждена часть переходного туннеля, поэтому вместе с реакторными шахтами заблокирован и главный вестибюль. Для захвата агента мы отправили людей в обход, но, учитывая размеры корабля, им понадобится не менее двадцати минут.
– Но у нас нет этих двадцати минут, – закончил за профессора Фельтон. – В пределах досягаемости доктора Рене остались генераторы 2-поля, и, судя по всему, теперь она направляется именно к ним.
– Стойте! Погодите! – Жерес ухватился за последний шанс, как хватается за соломинку утопающий. – В генераторном зале есть зонд слежения, обладающий функцией двустороннего контакта. Я попробую уговорить Катрин остановиться или, по крайней мере, попытаюсь задержать ее.
Горбясь под шквалом скептических взглядов, майор запросил связь с зондом.
Многогранный черный шар, опираясь на невидимые щупальца магнитной подвески, плавно соскользнул со своего столетиями насиженного места. Зонд бесшумно и уверенно поплыл вдоль ряда угрюмых, деловито гудящих блоков. Его полет был плавным и размеренным, исключающим любые скачки и биения. Подражая заправскому кинооператору, робот поднялся под самый потолок, пытаясь продемонстрировать зрителям всю необъятность генераторного зала. Машина сориентировалась в пространстве, а затем обратила взор своих сверхчувствительных камер к полукруглым воротам.
Не успела настройка завершиться, как многослойный дверной портал распахнулся. Включение освещения запаздывало, поэтому лившиеся сквозь дверной проем лучи стали единственным источником света, который разделил мир на белые и черные части. Белым являлось теплое живое сияние вестибюля. Черным – огромный холодный зал заодно с одиноким мрачным силуэтом, который застыл на его пороге.
Невзирая на темноту, незнакомец сделал несколько уверенных шагов в глубину. Датчики резервной системы жизнеобеспечения тут же отреагировали на это движение. Аварийное освещение вспыхнуло тусклым красноватым мерцанием. Волна света прокатилась по всему залу и выхватила из мрака стройную фигуру, распущенные черные волосы, зеленые кошачьи глаза. Действуя словно по заранее отработанному плану, женщина подошла к первому из генераторов. Она извлекла из сумки портативный плазменный резак и принялась вскрывать массивный кожух.
– Катрин! – Голос звучал откуда-то сверху и походил на мольбу из потустороннего мира. – Катрин, это я, Кристиан. Ты слышишь меня?
Злоумышленница даже не шелохнулась. Несколько секунд царило молчание. За это время черный зонд опустился ниже и повис всего в нескольких метрах от женщины. Один из его объективов ожил, проецируя перед Катрин подрагивающую голографическую картинку. Мужчина в форме офицера протягивал перед собой руки и печально звал:
– Катрин, что ты делаешь? Опомнись! Иди ко мне! Я помогу тебе, и все будет, как прежде!
Металл поддавался с большим трудом. Многослойная теплозащита, словно губка, впитывала в себя энергию, предназначавшуюся для резки. Прекрасная террористка меняла один зарядный баллончик за другим, но результат оставался неизменным. Бесперспективность этого метода понемногу стала доходить до ее сознания. Отшвырнув в сторону бесполезный инструмент, она издала дикий первобытный вопль, в котором воедино слились ненависть и безумство. Ее тело изогнулось в дугу, а взгляд взметнулся к звездам.
– Мы у цели. До выхода из подпространства менее двух часов.
– Слава богу, а то я думал, что этот полет будет длиться вечно. – Кристиан устало вздохнул и прикрыл воспаленные от бессонницы глаза. Сквозь тяжелые веки он почувствовал укоризненный взгляд Торна.
– Вы плохо выглядите, майор. И виноваты в этом сами. – Профессор скорчился в одном из пилотских кресел командирской рубки. Своим помятым видом он ничуть не уступал Жересу. – Обстановку, в которой проходит наш полет, едва ли можно назвать нормальной. Вы изменили курс, отказываетесь от связи с Советом, да еще вдобавок ко всему ввели этот дурацкий режим чрезвычайного положения. Замки на всех секциях и патрули на каждом уровне, это не считая камер слежения, датчиков движения и прочих шпионских штучек, которые Грабовский со Строговым понатыкали на каждом шагу.
Повернув голову, социолог красноречиво покосился на пост внутренней безопасности, находящийся у него за спиной.
– Самое удивительное, что контроль над всей этой махиной вы взвалили на одного себя. Вы не спите, не едите, не появляетесь в кают-компании, а лишь целыми днями торчите здесь, заставляя своих людей также забыть об отдыхе. Вы что, никому не доверяете?
Кристиан помедлил с ответом. Он отвернулся, глубоко вздохнул и постарался совладать с внезапным приступом душевной боли. Когда спазм отпустил горло, майор произнес суровым хриплым голосом:
– Как только я закрываю глаза, передо мной возникают лица Такера и его парней. Их смерть всецело лежит на моей совести. Я был слеп. Я расслабился и перестал замечать очевидные вещи. Я должен был предвидеть, что именно корабль станет объектом диверсии, что именно для него предназначался смертоносный подарок из космоса, который при всех стараниях нам так и не удалось отыскать, – в словах Жереса появились металлические нотки. – Идет война. Мы на чужой территории. Здесь желающим выжить придется существовать абсолютно по другим законам. Здесь или ты, или тебя, третьего не дано. Я не хочу повторения трагедии «Интеги-4», поэтому не дам покоя ни себе, ни своим людям, ни вам, дорогой профессор.
Оповещая о том, что время пустой болтовни окончено, Жерес обратился к Хризику:
– Командор, как точно вы можете указать место нашего выхода из Z-пространства?
– Плюс-минус одна десятитысячная парсека, учитывая то, что мы наводились без векторов космопорта.
– Это значит… – Жерес прикинул возможную погрешность, – что после появления в реальном мире от Агавы нас будет отделять еще минимум два миллиарда километров или более суток пути на досветовой скорости.
– Гораздо больше. – Хризик повернулся к своему пульту и положил лапу на биоразъем.
Перед аудиторией вспыхнула картина одинокой темной планеты, неподвижно висящей в пустоте межзвездного пространства. Изображение огромного диска тонуло в неоднородном пыльном облаке, которое косматыми хлопьями раскинулось по всему обозримому пространству.
– Когда-то система звезды включала в себя две или три мелкие планеты и выглядела намного симпатичней, чем теперь. Сейчас это лишь неумолимо остывающий шар Агавы, в придачу к которому прилагается гигантский астероидный пояс – продукт разрушения спутников мертвой звезды.
– Ну и что? – Торн нисколько не удивился. Он успел покопаться в звездных атласах и поэтому подковался на все четыре ноги.
– Как что? – Командора возмутило пренебрежение, проявленное к его навигаторскому искусству. – Я был вынужден отнести точку выхода из подпространства намного дальше от Агавы, чем вам бы этого хотелось. Только так можно избежать случайного попадания в зону астероидов.
Кристиан настолько привык к плохим новостям, что это известие уже не могло его прошибить.
«Ладно, пусть будет так. Ведь никто не догадывается, что «Интега» вынырнет именно в этом секторе безбрежного космоса, – утешал он себя, – а значит, здесь нас ждать не будут. Конечно, стремительной атаки с орбиты не получится, однако имеются неплохие шансы прикинуться маленьким, безобидным астероидом…»
Майор так увлекся своим новым планом, что окрик дежурного офицера ошарашил его.
– Командир, у нас нарушение режима безопасности на главной технической палубе! Незарегистрированный объект движется в направлении энергетических установок и генераторного зала.
– Что?! – В мгновение ока Жерес оказался рядом с дежурным. – Немедленно отправить туда ближайший патруль и задействовать все возможные средства слежения.
– Уже сделано! – отрапортовал Фельтон, на чью долю выпала сегодняшняя вахта.
– Хорошо. Теперь смени код замка в главном вестибюле! Быстро!
Ожидая результата работы инженер-лейтенанта, Кристиан неотрывно смотрел на схему технической зоны. Жирная красная точка отмечала местоположение нарушителя. Две голубые звездочки указывали маршруты патрулей, быстро настигающих свою добычу.
– Готово! – Фельтон доложил о смене шифра практически в тот самый момент, когда неизвестный достиг ворот вестибюля. – Мы загнали его в тупик! Теперь остается только ждать, когда ребята возьмут эту сволочь.
Прерывисто дыша, Жерес искоса взглянул на Пьера.
– Ты понимаешь, чем может закончиться проникновение к реакторам?
– Понимаю лучше, чем кто-либо другой. Но на этот раз мы оказались проворней.
Сигнал тревоги положил конец ликованию инженер-лейтенанта. «Раскодирование главного вестибюля» – мигающая надпись оповестила о взломе цифрового замка. Красная точка на схеме, как бы насмехаясь над всеми потугами землян, двинулась в глубину технической палубы.
– Что за чертовщина! – Жерес тут же запросил данные о взломе. – Тридцать миллионов комбинаций всего за шесть с половиной секунд! Какой декодер мог сработать так быстро?
– Дело не в декодере. – Пьер сосредоточенно вчитывался в строки текста на экране. – Шифр не взламывали. Его просто отменили высшим кодом приоритета. Вашим кодом, господин майор!
Гробовое молчание разорвал шелест открывающейся двери и последовавший за ним топот ног. Грабовский в сопровождении двух своих солдат вихрем ворвался в центральный пост. Не обращая внимания на всех присутствующих, лейтенант обратился к Жересу:
– Господин майор, где сейчас находится Катрин Рене?
– Что?
– Мы ищем доктора Рене уже битый час. И чем быстрее мы ее найдем, тем будет лучше для всех!
Не дожидаясь, пока Жерес переварит его слова, Марк извлек из кармана два свеженьких стереоснимка и положил их перед майором. Все происходящее явно имело связь с этими документами, поэтому Кристиан попытался сосредоточиться на их изучении. Опытному глазу хватило одного взгляда, чтобы, несмотря на разную технику исполнения, определить, что на двух фотографиях изображено одно и то же. Многоугольники, окружности и спирали, складываясь вместе, образовывали замысловатый узор, напоминающий бьющуюся в судорогах звезду.
– Звезда Нума – знак наиболее почитаемого божества в древнейшей истории Агавы, – Марк указал на первый снимок. – Это изображение с одной из ритуальных плит, найденных на планете при археологических раскопках. А это, – лейтенант подал Жересу второй листок, – результаты сканирования затылочной области мозга Катрин Рене, выполненные Дэей по вашей просьбе.
Майор, не отрываясь, смотрел на зловещие звезды. Он понимал, что теряет рассудок. Единственное дорогое его сердцу существо прямо на глазах превращалось в чудовищного монстра, и с этим уже ничего нельзя было поделать. Мир почернел, пошатнулся и рухнул в бездонную пропасть, увлекая Жереса вслед за собой. Кристиан наверняка с благодарностью принял бы это смертоносное падение, если бы не сильная человеческая рука, которая крепко схватила его за шиворот. Отогнав туманную поволоку, майор поднял взгляд и увидел Такера. Лейтенант не проронил ни слова, он просто сурово смотрел в глаза командиру, презирая его за трусость и малодушие. Спустя мгновение Самуэль отпустил мундир Кристиана и протянул ему руку. Кисть хрустнула от рукопожатия неожиданно горячей ладони мертвеца, и через этот мистический мост в тело майора хлынул гнев. Моря, океаны справедливого гнева заполнили душу Жереса, понукая ее к немедленному мщению. Скрип сминаемого пластика вывел майора из забытья. Он отбросил в сторону комок пленки, бывший ранее стереоснимками, и указал на красную точку.
– Это она! Направляется к реакторам, и мы не знаем, как ее остановить.
– А где наши люди?
– Не успевают. – Фельтон кивнул в сторону голубых светлячков, которые сползались к месту событий из соседних секторов.
– Дальше систем безопасности нет: двери без замков, лифты не блокируются… – Грабовский прикусил губу. – Мы не изменяли ничего, учитывая случай аварийной ситуации в технической зоне.
– А что есть? – Жерес окинул взглядом всех офицеров. – Быстро соображайте, как можно перекрыть доступ к шахтам или предотвратить взрыв?
Подавая пример, Кристиан сам высказал первую идею:
– Хризик, если заглушить реакторы, можно избежать взрыва?
– Загасить реакторы невозможно, – нэйджал хотя и был напуган, но старался держаться как можно уверенней. – У нас не хватит энергии для работы генераторов поля, а тогда…
– Понятно. – Жерес знал, что произойдет тогда. – Аварийные переборки! Мы можем опустить аварийные переборки или заблокировать двери?
– Можем, но если в отсеках нет экстремальных показателей, то личный код командира разблокирует любую дверь. – Фельтон отвел в сторону глаза. – Простите, шеф. Судя по всему, Катрин имеет не только ваш код, но и слепок вашей руки, и образцы вашей ДНК.
– Стойте! – Грабовский, зажав голову руками, лихорадочно соображал. – Мне нужен доступ ко всем системам вооружения! Господин майор, дайте мне доступ к оружию, или будет поздно!
От кого-нибудь другого Жерес наверняка потребовал бы объяснений, но только не от Марка. В момент опасности Грабовский становился настоящим зверем, обостренные инстинкты которого превосходили порой самый изворотливый ум.
– Здесь Жерес! – Рука майора легла на биоразъем. – Приказ эгиону! Санкционирую доступ лейтенанта Грабовского ко всему оружейному арсеналу корабля без ограничений!
Приказ был принят. Об этом засвидетельствовала фотография Марка в окружении многочисленных кодов и пиктограмм, мелькнувшая на главном корабельном экране.
– Твоя очередь. – Майор отошел в сторону, освобождая командирское место.
– Показать кормовые сектора обстрела. – Приказ Грабовского был абсолютно непонятен Жересу.
Голографический экран запестрел от картинок, которые демонстрировали элементы конструкций корабля на фоне белесой паутины энергетического поля, окружающего звездолет в Z-пространстве. Грабовский весь превратился в зрение. Секунда сменяла секунду, а он все листал и листал бесчисленные кадры.
– Живее, Марк! – Фельтон, не отрываясь, смотрел на роковую красную точку. – Она подходит к двери первого реакторного модуля.
– Сейчас, сейчас… Есть! Лазерные установки «Райдхана» к бою!
Пока эгион выполнял приказ, Марк получил время для объяснений.
– Это купола реакторных шахт, – он протянул руку и утопил палец в голографическом изображении. – План прост. Повредив их, мы заставим аварийную систему блокировать всю зону. Нужен лишь точный, ювелирный удар.
Простой, но вместе с тем гениальный план! Жерес по-доброму позавидовал смекалке Марка.
– Пушки готовы.
– Огонь! Немедленно!
Приказ командира Грабовский исполнил с ледяным спокойствием. Как в немом кино крестик прицела двигался от купола к куполу, а вслед за ним красные молнии беззвучно дырявили толстенный металл.
Ну вот и все! Вой сирены оповестил об аварийной ситуации в энергетической зоне. Реакторы отрезаны. Катастрофа предотвращена. Катрин жива. Частичкой сознания Жерес начал верить, что еще не все потеряно. Катрин не была клоном или фантомом. Он знал это наверняка. Он помнил каждую родинку и каждую царапинку на ее теле, знал ее привычки, шутки, запах ее духов. Все это оставалось неизменным, новой была только болезнь. Болезнь! Майора словно ударило током. Если это действительно болезнь, то с ней можно бороться! Вся мощь инопланетной медицины будет на нашей стороне. Нужно только доставить Катрин в медицинский блок! Окрыленный этой мыслью, Кристиан поднял глаза на своих товарищей. Лица их были суровы и мрачны.
– Проблема не решена, а лишь отсрочена, – впервые за последние полчаса слово взял Торн. – Лазерным огнем повреждена часть переходного туннеля, поэтому вместе с реакторными шахтами заблокирован и главный вестибюль. Для захвата агента мы отправили людей в обход, но, учитывая размеры корабля, им понадобится не менее двадцати минут.
– Но у нас нет этих двадцати минут, – закончил за профессора Фельтон. – В пределах досягаемости доктора Рене остались генераторы 2-поля, и, судя по всему, теперь она направляется именно к ним.
– Стойте! Погодите! – Жерес ухватился за последний шанс, как хватается за соломинку утопающий. – В генераторном зале есть зонд слежения, обладающий функцией двустороннего контакта. Я попробую уговорить Катрин остановиться или, по крайней мере, попытаюсь задержать ее.
Горбясь под шквалом скептических взглядов, майор запросил связь с зондом.
Многогранный черный шар, опираясь на невидимые щупальца магнитной подвески, плавно соскользнул со своего столетиями насиженного места. Зонд бесшумно и уверенно поплыл вдоль ряда угрюмых, деловито гудящих блоков. Его полет был плавным и размеренным, исключающим любые скачки и биения. Подражая заправскому кинооператору, робот поднялся под самый потолок, пытаясь продемонстрировать зрителям всю необъятность генераторного зала. Машина сориентировалась в пространстве, а затем обратила взор своих сверхчувствительных камер к полукруглым воротам.
Не успела настройка завершиться, как многослойный дверной портал распахнулся. Включение освещения запаздывало, поэтому лившиеся сквозь дверной проем лучи стали единственным источником света, который разделил мир на белые и черные части. Белым являлось теплое живое сияние вестибюля. Черным – огромный холодный зал заодно с одиноким мрачным силуэтом, который застыл на его пороге.
Невзирая на темноту, незнакомец сделал несколько уверенных шагов в глубину. Датчики резервной системы жизнеобеспечения тут же отреагировали на это движение. Аварийное освещение вспыхнуло тусклым красноватым мерцанием. Волна света прокатилась по всему залу и выхватила из мрака стройную фигуру, распущенные черные волосы, зеленые кошачьи глаза. Действуя словно по заранее отработанному плану, женщина подошла к первому из генераторов. Она извлекла из сумки портативный плазменный резак и принялась вскрывать массивный кожух.
– Катрин! – Голос звучал откуда-то сверху и походил на мольбу из потустороннего мира. – Катрин, это я, Кристиан. Ты слышишь меня?
Злоумышленница даже не шелохнулась. Несколько секунд царило молчание. За это время черный зонд опустился ниже и повис всего в нескольких метрах от женщины. Один из его объективов ожил, проецируя перед Катрин подрагивающую голографическую картинку. Мужчина в форме офицера протягивал перед собой руки и печально звал:
– Катрин, что ты делаешь? Опомнись! Иди ко мне! Я помогу тебе, и все будет, как прежде!
Металл поддавался с большим трудом. Многослойная теплозащита, словно губка, впитывала в себя энергию, предназначавшуюся для резки. Прекрасная террористка меняла один зарядный баллончик за другим, но результат оставался неизменным. Бесперспективность этого метода понемногу стала доходить до ее сознания. Отшвырнув в сторону бесполезный инструмент, она издала дикий первобытный вопль, в котором воедино слились ненависть и безумство. Ее тело изогнулось в дугу, а взгляд взметнулся к звездам.