Страница:
– Ой, – сказала Лазутчик, посмотрев на собственное отражение в ржавой пластине на груди дроида. – То есть для тебя, наверное, это было бы по-другому, с твоей точки з…
Она умолкла, услышав слова: "мастер Йода", и замерла, устремив взгляд на крошечный голоэкранчик, расположенный над панелью управления.
"…на этом видео, снятом оборонительной станцией на краю Иторианской системы, отчетливо видно, как неприятельский корабль уничтожает все корабли охраны мастера, кроме одного. Неприятельский корабль – модифицированный вариант знаменитого парусника графа Дуку – опознан как "Последний шанс", личный корабль знаменитой пиратки и диверсантки Асажж Вентресс, обьявленной в розыск на восьми мирах по обвинению в убийстве одиннадцати рыцарей-джедаев."
– Семнадцати! – прорычала Асажж, яростно тряхнув головой. – Кто бы мог подумать? И они еще называют себя журналистами.
Паллиус Чафф, крепко привязанный к креслу второго пилота "Последнего шанса", решил считать это риторическим вопросом. Что ж, тем лучше. Во всех ситуациях он оставался бойким на язык, галантным Паллиусом Чаффом; в актерской среде Корусканта его считали весьма остроумным, что говорило о многом. Но сейчас он сидел с кляпом во рту, и к тому же у него появилась досадная привычка падать в обморок, что случалось с ним регулярно с того момента, когда Вентресс зацепила его корабль лучом захвата; так что поддерживать светскую беседу было выше его сил.
"…в то время как во второй видеозаписи, представленной иторианскими властями, отчетливо видно поле обломков, идентифицированных как остатки корабля мастера Йоды. Секретариат канцлера Палпатина отказался дать комментарии до того, как будет проведена тщательная экспертиза на месте сражения, но, по неофициальным данным, настроение в столице подавленное: Республике предстоит готовиться к новому наступлению Конфедерации без джедая, который был не просто ее главным стратегом, но и, во многих отношениях, ее душой и сердцем." – Но это же неправда, – выпалила Лазутчик. – Этого никак не может быть.
Она уставилась в Солиса невидящим взглядом.
– Мы должны сказать им!
– Сказать им что? – вежливо спросил дроид.
– Эмм… ничего, – быстро ответила Лазутчик. – Ничего. Я имела в виду, сказать моим друзьям. Мне надо поскорее вернуться к себе и расссказать им, что произошло.
– Конечно, – проговорил Солис. – Мы уже почти на месте.
В "Детской Аркаде" Донни Братц смотрел, как его брат Чак уже в четвертый раз подряд проходит "Боевой путь вуки".
– Когда уже моя очередь? – робко спросил он, стараясь говорить тихо, чтобы не мешать брату.
– Донни, заткнись. Ты что, не видишь? Я дошел до уровня "Гозар". – Чак играл мастерски, слегка помогая себе ногами и используя все преимущества, которые ему давали четыре пальца.
Донни казалось, что в игре "Боевой путь вуки" Чак был богом.
Чак поставил свои "жареные звезды" и стакан с шипучкой возле машины. Плохой мальчишка внутри Донни подзуживал его смахнуть стакан на пол, но он, конечно, ни за что бы не сделал ничего подобного. Чак, как не уставала повторять мама, был лучшим старшим братом, какого только можно вообразить. Кроме того, в последний раз, когда Донни сделал что-то подобное, Чак привязал его к старым цинковым саням без правого заднего стабилизатора, и Донни крутился в них, пока его не вырвало на обитое кожей сиденье.
Донни смотрел, как играет Чак, и старался убедить себя, что ему достаточно просто стоять рядом и восхищаться мастерством брата; но после уровней Летающих Ножей и Трясины, после того, как Чак взорвал всех Летающих Жаб Судьбы, у Донни вырвалось:
– Ты же обещал, что я смогу сыграть разок после тебя. Ты обещал.
"И это было четыре кредита назад", – добавил он вполголоса.
– Не зуди, Мордатый.
У Донни поникли антеннки.
– Мама сказала, что ты не должен так меня называть.
Ловким приемом Чак оторвал лапу зеленому вуки.
– Ну так что, Мордатый, мамочки здесь нету, правда?
Незаметно для Чака, целиком поглощенного рукопашной схваткой с четырьмя разъяренными вуки, в "Аркаду" вкатился дроид Р2. Он немного неуверенно проехал несколько метров и остановился как вкопанный, устремив центральный видеосенсор на стакан с шипучкой. На глазах у недоумевающего Донни маленький дроид осторожно подъехал к игровому автомату и выдвинул вибрирующую металлическую "лапу". Промахнулся, попробовал еще раз и наконец схватил стакан.
– Эй, – сказал Донни.
– Цыц, Мордатый! Твоя очередь еще не дошла!
– Но… – Донни сглотнул, когда маленький Р2 повернул свой купол и уставился ему в глаза. Его охватило странное оцепенение, и затем, как по волшебству, в его голове одна за другой промелькнули две мысли. Первая заключалась в том, что, если вдуматься, то Чак таки изрядная скотина, и будет неплохо, если какой-нибудь Р2 украдет у него шипучку.
Вторая мысль была: "Какую шипучку?" Покидая "Аркаду", маленький Р2 остановился и посмотрел на небольшой голоэкран, где одетый с иголочки голо-ведущий, голос которого был практически не слышен на фоне доносившейся из игрового автомата бластерной пальбы, говорил:
"Чтобы получить комментарий относительно сегодняшней шокирующей новости, я передаю слово нашему корреспонденту Зоругу Брифли, который задает вопрос дня: "И что теперь, рыцари-джедаи?"
В секции турболифтов на дне коридора Таупе раздались два тихих звонка. По обе стороны холла одновременно открылись две двери, и Лазутчик увидела перед собой дроида Р2.
– Ты! – сказала она. – Ты не должен здесь находиться! Где ты был?
Маленький Р2 уронил пустой стаканчик от шипучки – внимательный наблюдатель обратил бы внимание, что дроид сделал это как бы невзначай. Лазутчик, всецело поглощенная своей новостью, ничего не заметила.
Зато заметил сопровождавший ее высокий металлический дроид.
Лазутчик, не задерживаясь, побежала по коридору.
– Не важно. Слушай, нужно сообщить новость… – Она искоса посмотрела на Солиса. -…Нашим друзьям, прямо сейчас. Случилось ужасное недоразумение.
Р2 недоверчиво свистнул и покатился следом за ней, да так быстро, что на вираже встал на одно колесо.
Несколько секунд Солис с большим интересом смотрел на маленького дроида, а затем без всякой спешки, но достаточно быстро последовал за парочкой.
Спустя несколько секунд из другого конца коридора Таупе показался Уи, который со всех ног бежал к ним и что-то вопил.
– Ты слыхал? – крикнула ему Лазутчик, ударив плечом в дверь каюты 524.
– Он на Вжуне! – сказал Уи. – Граф Дуку! Он на Вжуне!
Охранное ядро, установленное в коридоре Таупе, не умело наблюдать и не было способно заметить, что эти слова были адресованы не Лазутчику, а маленькому дроиду Р2.
Однако Солис умел быть весьма внимательным наблюдателем. Возможно, в его системы не были загружены последние голограммы, но судьба уготовила ему гораздо более разнообразную жизнь, чем его товарищу Фиделису, который семенил следом за Уи. Внутри, под своей металлической оболочкой, Фиделис наслаждался давно предвкушаемой службой юному наследнику дома Малро. Внимание Солиса, который не испытывал особых чувств ни к дому Малро вообще, ни к этому наследнику в частности, больше привлек тот факт, что на подносе, который нес Фиделис, стояло не четыре стакана, а пять.
– Мастер Джей! Мастер Джей, откройте! Это я! – закричала Лазутчик, барабаня кулаками в дверь. – Нужно срочно передать сообщение в Храм!
В этот момент очень быстро произошло несколько событий. Сперва почти настежь (но не до конца) открылась дверь каюты номер 524, и в облаке пара показался мастер-джедай Джей Марук, явно рассерженный и закутанный в полотенце, которое он схватил в душе.
– Надеюсь, это что-то важное, – проворчал он, грозно глядя на Лазутчика.
Одновременно открылась дверь каюты номер 523, и из густой тучи благовонного дыма выглянуло обеспокоенное лицо мастера Макс Лим.
– Уи? Что за шум?
– Я только что узнал, где Ду…
В этот миг тираду Уи прервал громкий удар – маленький Р2 (наверное, случайно) врезался в Фиделиса, ужин на пятерых полетел на пол, и слова падавана утонули в грохоте посуды.
В тот же самый миг детекторы охранного ядра коридора Таупе, созерцавшего в электрическом экстазе клубы пара и дыма, наконец зафиксировали превышение допустимого уровня задымления. По всему коридору замигали лампы и заревела сигнализация; семьдесят три триллиона циклов ожидания наконец-то были вознаграждены.
– Мисс Фо, – с тяжким вздохом произнес Джей Марук. – Вы помните, ЧТО для нас главное в этой поездке?
Он поправил полотенце и обвел угрюмым взором Лазутчика, вспыхивающие лампы, разбросанную еду и наблюдавших за всем этим дроидов, после чего снова пристально посмотрел на Лазутчика.
Та сглотнула.
– Да, учи… то есть отец.
– И что же?
Побледневшие падаваны переглянулись и ответили хором:
– Не привлекать к себе внимания.
В кабине "Последнего шанса" запищала сверхсекретная панель связи.
– Да?
На том конце был дроид.
– У меня есть информация, которая вас может заинтересовать.
– Это вряд ли, – сказала Асажж.
– Я знаю, где Йода. Настоящий Йода.
Асажж застыла.
– Что ты имеешь в виду? Ты разве не смотришь новости? Йода…
– Я могу хоть сейчас прекратить контакт, – предупредил дроид.
На корпусе дроида не было никаких обозначений и следов краски; в спокойном голосе сквозила абсолютная уверенность.
– Нет! – быстро сказала Асажж.
– То есть вам это интересно?
– Возможно.
– А стоит ли ваш интерес семисот тридцати четырех тысяч девятисот девяноста пяти республиканских кредитов?
– Любопытная сумма.
Дроид пожал плечами:
– Мои таблицы предательств очень точно откалиброваны.
Асажж на мгновение задумалась.
– Я думаю, мы с тобой договоримся.
Когда условия сделки были согласованы и связь разъединилась, Асажж ввела курс на космопорт Финдара. Подумав, она скопировала лицо дроида из записи разговора и дала команду компьютеру провести глубокий поиск, чтобы тот нашел в базе данных производителя и модель этого конкретного автомата. Поиск предстоял долгий, учитывая задержку передачи сигнала между ее местопребыванием и Сетью, поэтому Асажж наспех перекусила и вколола ампулу адреналина своему пленнику, который завел дурную привычку постоянно падать в обморок.
Наконец панель связи вежливо скрипнула и сообщила о завершении поиска.
– Объект найден, – сказала она и высветила иллюстрацию из авторитетного "Справочника по дроидам Республики" Питерсона, том VII – "Эра Великой экспансии корпораций".
ЛЕГЕНДАРНЫЙ ДРОИД "ЛАКЕЙ" ОТ "ТАК-СПЕЦ".
Глава 7
Она умолкла, услышав слова: "мастер Йода", и замерла, устремив взгляд на крошечный голоэкранчик, расположенный над панелью управления.
"…на этом видео, снятом оборонительной станцией на краю Иторианской системы, отчетливо видно, как неприятельский корабль уничтожает все корабли охраны мастера, кроме одного. Неприятельский корабль – модифицированный вариант знаменитого парусника графа Дуку – опознан как "Последний шанс", личный корабль знаменитой пиратки и диверсантки Асажж Вентресс, обьявленной в розыск на восьми мирах по обвинению в убийстве одиннадцати рыцарей-джедаев."
***
– Семнадцати! – прорычала Асажж, яростно тряхнув головой. – Кто бы мог подумать? И они еще называют себя журналистами.
Паллиус Чафф, крепко привязанный к креслу второго пилота "Последнего шанса", решил считать это риторическим вопросом. Что ж, тем лучше. Во всех ситуациях он оставался бойким на язык, галантным Паллиусом Чаффом; в актерской среде Корусканта его считали весьма остроумным, что говорило о многом. Но сейчас он сидел с кляпом во рту, и к тому же у него появилась досадная привычка падать в обморок, что случалось с ним регулярно с того момента, когда Вентресс зацепила его корабль лучом захвата; так что поддерживать светскую беседу было выше его сил.
***
"…в то время как во второй видеозаписи, представленной иторианскими властями, отчетливо видно поле обломков, идентифицированных как остатки корабля мастера Йоды. Секретариат канцлера Палпатина отказался дать комментарии до того, как будет проведена тщательная экспертиза на месте сражения, но, по неофициальным данным, настроение в столице подавленное: Республике предстоит готовиться к новому наступлению Конфедерации без джедая, который был не просто ее главным стратегом, но и, во многих отношениях, ее душой и сердцем." – Но это же неправда, – выпалила Лазутчик. – Этого никак не может быть.
Она уставилась в Солиса невидящим взглядом.
– Мы должны сказать им!
– Сказать им что? – вежливо спросил дроид.
– Эмм… ничего, – быстро ответила Лазутчик. – Ничего. Я имела в виду, сказать моим друзьям. Мне надо поскорее вернуться к себе и расссказать им, что произошло.
– Конечно, – проговорил Солис. – Мы уже почти на месте.
***
В "Детской Аркаде" Донни Братц смотрел, как его брат Чак уже в четвертый раз подряд проходит "Боевой путь вуки".
– Когда уже моя очередь? – робко спросил он, стараясь говорить тихо, чтобы не мешать брату.
– Донни, заткнись. Ты что, не видишь? Я дошел до уровня "Гозар". – Чак играл мастерски, слегка помогая себе ногами и используя все преимущества, которые ему давали четыре пальца.
Донни казалось, что в игре "Боевой путь вуки" Чак был богом.
Чак поставил свои "жареные звезды" и стакан с шипучкой возле машины. Плохой мальчишка внутри Донни подзуживал его смахнуть стакан на пол, но он, конечно, ни за что бы не сделал ничего подобного. Чак, как не уставала повторять мама, был лучшим старшим братом, какого только можно вообразить. Кроме того, в последний раз, когда Донни сделал что-то подобное, Чак привязал его к старым цинковым саням без правого заднего стабилизатора, и Донни крутился в них, пока его не вырвало на обитое кожей сиденье.
Донни смотрел, как играет Чак, и старался убедить себя, что ему достаточно просто стоять рядом и восхищаться мастерством брата; но после уровней Летающих Ножей и Трясины, после того, как Чак взорвал всех Летающих Жаб Судьбы, у Донни вырвалось:
– Ты же обещал, что я смогу сыграть разок после тебя. Ты обещал.
"И это было четыре кредита назад", – добавил он вполголоса.
– Не зуди, Мордатый.
У Донни поникли антеннки.
– Мама сказала, что ты не должен так меня называть.
Ловким приемом Чак оторвал лапу зеленому вуки.
– Ну так что, Мордатый, мамочки здесь нету, правда?
Незаметно для Чака, целиком поглощенного рукопашной схваткой с четырьмя разъяренными вуки, в "Аркаду" вкатился дроид Р2. Он немного неуверенно проехал несколько метров и остановился как вкопанный, устремив центральный видеосенсор на стакан с шипучкой. На глазах у недоумевающего Донни маленький дроид осторожно подъехал к игровому автомату и выдвинул вибрирующую металлическую "лапу". Промахнулся, попробовал еще раз и наконец схватил стакан.
– Эй, – сказал Донни.
– Цыц, Мордатый! Твоя очередь еще не дошла!
– Но… – Донни сглотнул, когда маленький Р2 повернул свой купол и уставился ему в глаза. Его охватило странное оцепенение, и затем, как по волшебству, в его голове одна за другой промелькнули две мысли. Первая заключалась в том, что, если вдуматься, то Чак таки изрядная скотина, и будет неплохо, если какой-нибудь Р2 украдет у него шипучку.
Вторая мысль была: "Какую шипучку?" Покидая "Аркаду", маленький Р2 остановился и посмотрел на небольшой голоэкран, где одетый с иголочки голо-ведущий, голос которого был практически не слышен на фоне доносившейся из игрового автомата бластерной пальбы, говорил:
"Чтобы получить комментарий относительно сегодняшней шокирующей новости, я передаю слово нашему корреспонденту Зоругу Брифли, который задает вопрос дня: "И что теперь, рыцари-джедаи?"
***
В секции турболифтов на дне коридора Таупе раздались два тихих звонка. По обе стороны холла одновременно открылись две двери, и Лазутчик увидела перед собой дроида Р2.
– Ты! – сказала она. – Ты не должен здесь находиться! Где ты был?
Маленький Р2 уронил пустой стаканчик от шипучки – внимательный наблюдатель обратил бы внимание, что дроид сделал это как бы невзначай. Лазутчик, всецело поглощенная своей новостью, ничего не заметила.
Зато заметил сопровождавший ее высокий металлический дроид.
Лазутчик, не задерживаясь, побежала по коридору.
– Не важно. Слушай, нужно сообщить новость… – Она искоса посмотрела на Солиса. -…Нашим друзьям, прямо сейчас. Случилось ужасное недоразумение.
Р2 недоверчиво свистнул и покатился следом за ней, да так быстро, что на вираже встал на одно колесо.
Несколько секунд Солис с большим интересом смотрел на маленького дроида, а затем без всякой спешки, но достаточно быстро последовал за парочкой.
Спустя несколько секунд из другого конца коридора Таупе показался Уи, который со всех ног бежал к ним и что-то вопил.
– Ты слыхал? – крикнула ему Лазутчик, ударив плечом в дверь каюты 524.
– Он на Вжуне! – сказал Уи. – Граф Дуку! Он на Вжуне!
Охранное ядро, установленное в коридоре Таупе, не умело наблюдать и не было способно заметить, что эти слова были адресованы не Лазутчику, а маленькому дроиду Р2.
Однако Солис умел быть весьма внимательным наблюдателем. Возможно, в его системы не были загружены последние голограммы, но судьба уготовила ему гораздо более разнообразную жизнь, чем его товарищу Фиделису, который семенил следом за Уи. Внутри, под своей металлической оболочкой, Фиделис наслаждался давно предвкушаемой службой юному наследнику дома Малро. Внимание Солиса, который не испытывал особых чувств ни к дому Малро вообще, ни к этому наследнику в частности, больше привлек тот факт, что на подносе, который нес Фиделис, стояло не четыре стакана, а пять.
– Мастер Джей! Мастер Джей, откройте! Это я! – закричала Лазутчик, барабаня кулаками в дверь. – Нужно срочно передать сообщение в Храм!
В этот момент очень быстро произошло несколько событий. Сперва почти настежь (но не до конца) открылась дверь каюты номер 524, и в облаке пара показался мастер-джедай Джей Марук, явно рассерженный и закутанный в полотенце, которое он схватил в душе.
– Надеюсь, это что-то важное, – проворчал он, грозно глядя на Лазутчика.
Одновременно открылась дверь каюты номер 523, и из густой тучи благовонного дыма выглянуло обеспокоенное лицо мастера Макс Лим.
– Уи? Что за шум?
– Я только что узнал, где Ду…
В этот миг тираду Уи прервал громкий удар – маленький Р2 (наверное, случайно) врезался в Фиделиса, ужин на пятерых полетел на пол, и слова падавана утонули в грохоте посуды.
В тот же самый миг детекторы охранного ядра коридора Таупе, созерцавшего в электрическом экстазе клубы пара и дыма, наконец зафиксировали превышение допустимого уровня задымления. По всему коридору замигали лампы и заревела сигнализация; семьдесят три триллиона циклов ожидания наконец-то были вознаграждены.
– Мисс Фо, – с тяжким вздохом произнес Джей Марук. – Вы помните, ЧТО для нас главное в этой поездке?
Он поправил полотенце и обвел угрюмым взором Лазутчика, вспыхивающие лампы, разбросанную еду и наблюдавших за всем этим дроидов, после чего снова пристально посмотрел на Лазутчика.
Та сглотнула.
– Да, учи… то есть отец.
– И что же?
Побледневшие падаваны переглянулись и ответили хором:
– Не привлекать к себе внимания.
***
В кабине "Последнего шанса" запищала сверхсекретная панель связи.
– Да?
На том конце был дроид.
– У меня есть информация, которая вас может заинтересовать.
– Это вряд ли, – сказала Асажж.
– Я знаю, где Йода. Настоящий Йода.
Асажж застыла.
– Что ты имеешь в виду? Ты разве не смотришь новости? Йода…
– Я могу хоть сейчас прекратить контакт, – предупредил дроид.
На корпусе дроида не было никаких обозначений и следов краски; в спокойном голосе сквозила абсолютная уверенность.
– Нет! – быстро сказала Асажж.
– То есть вам это интересно?
– Возможно.
– А стоит ли ваш интерес семисот тридцати четырех тысяч девятисот девяноста пяти республиканских кредитов?
– Любопытная сумма.
Дроид пожал плечами:
– Мои таблицы предательств очень точно откалиброваны.
Асажж на мгновение задумалась.
– Я думаю, мы с тобой договоримся.
Когда условия сделки были согласованы и связь разъединилась, Асажж ввела курс на космопорт Финдара. Подумав, она скопировала лицо дроида из записи разговора и дала команду компьютеру провести глубокий поиск, чтобы тот нашел в базе данных производителя и модель этого конкретного автомата. Поиск предстоял долгий, учитывая задержку передачи сигнала между ее местопребыванием и Сетью, поэтому Асажж наспех перекусила и вколола ампулу адреналина своему пленнику, который завел дурную привычку постоянно падать в обморок.
Наконец панель связи вежливо скрипнула и сообщила о завершении поиска.
– Объект найден, – сказала она и высветила иллюстрацию из авторитетного "Справочника по дроидам Республики" Питерсона, том VII – "Эра Великой экспансии корпораций".
ЛЕГЕНДАРНЫЙ ДРОИД "ЛАКЕЙ" ОТ "ТАК-СПЕЦ".
ИЗГОТОВЛЯЛСЯ В ОГРАНИЧЕННОМ КОЛИЧЕСТВЕ ПО ЧРЕЗВЫЧАЙНО ВЫСОКОЙ ЦЕНЕ. БОЛЬШИНСТВО ЭКСПЕРТОВ СЧИТАЮТ "ЛАКЕЯ" САМОЙ СМЕРТОНОСНОЙ ИЗ КОГДА-ЛИБО СОЗДАННЫХ МОДЕЛЕЙ ДРОИДОВ-СЛУГ. ЕГО ФАНАТИЧНАЯ ПРЕДАННОСТЬ СОЧЕТАЕТСЯ С ЭФФЕКТИВНОСТЬЮ ПОРАЖЕНИЯ, ПО СРАВНЕНИЮ С КОТОРОЙ БЛЕДНЕЮТ ПРОФЕССИОНАЛЬНЫЕ ПОКАЗАТЕЛИ СЕГОДНЯШНИХ НАЕМНЫХ УБИЙЦ.
Асажж отвела взгляд от панели и глубоко задумалась.
Асажж отвела взгляд от панели и глубоко задумалась.
Глава 7
У Джея Марука был чуткий сон. Как только его уши уловили осторожный шорох, он тут же проснулся. Рука напряглась, готовая выхватить из-под матраца световой меч. Джей задействовал свои чувства, прощупывая каюту с помощью Силы. Девчонка – Эстерхази – дрыхла без задних ног, посапывая во сне. Даже сквозь стену Джей ощущал мягкое свечение ауры мастера Йоды, похожее на жар огня, присыпанного золой. Учитель теперь спал по соседству: каюта 522 освободилась несколько дней назад, когда ее обитатель сошел с корабля.
Еще один шорох. Джей Марук расслабился. Никто не пытался к ним проникнуть; Уи тихо одевался, вот и все. Парень был явно на взводе: в темноте Джей чувствовал его в Силе – нервы звенели, словно струны триарфы.
"Ничего удивительного", подумал Джей. Для мальчишки это было первое путешествие за пределы Храма, и ни одно из пережитых до сих пор приключений не было похоже на то, к чему его готовили. Все ученики думали, что жизнь рыцаря-джедая состоит из боев на световых мечах и дипломатических переговоров на высоком уровне – потому что их учили именно этому. Но ни на одном уроке не проходили ситуацию, когда ты встречаешь слугу, заявляющего, что ты – давным-давно пропавший принц Вжуна.
После того, как уборщики привели коридор Таупе в порядок, Джей и Макс Лим познакомились с Фиделисом – дроидом, который назвался давним слугой бывшей семьи Уи – и с его партнером по имени Солис. По крайней мере, Джею было совершенно ясно, что они – партнеры; правда, он не был уверен, догадались ли падаваны о том, что приглашение Таллисибет в бюро находок было простой уловкой, позволившей Фиделису остаться наедине с Уи. Все это было очень интересно и, конечно, должно было заинтриговать Уи.
Джей отчаянно надеялся, что дроид сообщит им какую-нибудь информацию о Дуку и его перемещениях, однако его сведения оказались устаревшими: Фиделис не был на Вжуне целых десять лет.
Впрочем, его описание замка Малро совпадало с тем, что Джей успел разглядеть за время своего недолгого пребывания в этом имении, пока его допрашивали гнусный экс-джедай Дуку и его марионетка Асажж Вентресс. Джей попросил Фиделиса нарисовать ему подробный план замка и прилегающей территории, чтобы они могли продумать свой побег на случай, если переговоры мастера Йоды с Дуку сорвутся. К большому неудовольствию Марука, дроид полностью его игнорировал и слушался только приказов Уи. Дроид знал, что Джей и Макс – джедаи; по всей видимости, он считал этот термин синонимом выражений "похититель младенцев" и "культист-грабитель".
Это тоже была одна из тем, которые не особенно-то и обсуждались в Храме. Даже в Республике очень многие относились к джедаям с недоверием и, более того – с нескрываемым страхом и враждебностью. За время Войны Клонов эти настроения усилились настолько, что Джей стал ненавидеть экспедиции за новыми кандидатами в Орден; хотя он и знал, что найденных детей ждет лучшая, более обеспеченная и полезная жизнь, чем если бы они остались в семьях, шепот: "детокрад!" действовал ему на нервы, как и глаза убитых горем родителей, смотревших вслед своим детям. Менее болезненно, но все равно неприятно было видеть облегчение в глазах родителей иного склада – тех, которые были рады избавиться от лишних ртов.
Глядя на все это, он не мог не думать о том, какие родители были у него самого.
Не добавляли оптимизма и всякие перешептывания о "тайной полиции Палпатина", которые он слышал все чаще и чаще – в том числе от джедаев-ренегатов, покинувших Орден, что было особенно неприятно.
Но, хотя и досадно было Джею, когда при слове "джедай" в глазах окружающих вместо надежды и благодарности появлялись страх и недоверие, он, во всяком случае, к этому привык. Макс Лим, редко покидавшая Храм, и в особенности юные падаваны были потрясены, узнав, насколько неоднозначно к джедаям относятся обыватели.
И еще, естественно, Уи не мог не думать о девчонке.
Таллисибет была напориста, сообразительна, обладала красивой спортивной фигурой – и крайне слабым потенциалом в Силе. "Трудно представить более деструктивное сочетание", устало подумал Джей. Наверное, у мастера Йоды были свои причины взять ее с собой, но будь с ними более сильный падаван, не обладающий такой яркой индивидуальностью, было бы намного легче. Во-первых, Уи постоянно пялился на нее. Конечно, это было нормально для тринадцатилетнего мальчишки, силою обстоятельств оказавшегося в одном помещении с хорошенькой девчонкой; но это плохо влияло на концентрацию всех остальных. Лазутчик, похоже, не замечала взглядов, которые украдкой бросал на нее Уи, но, судя по ласковой понимающей улыбке мастера Лим, свою наставницу парню обмануть не удалось. В Храме джедаев это была бы просто забавная игра – несколько юных падаванов каждый год попадали в такие смешные истории – но сейчас, когда они готовились к встрече с графом Дуку, Джею не хотелось отвлекаться еще и на это.
Сам Джей тоже симпатизировал девчонке.
Честно говоря, он был этому не очень рад. В галактике шла война, и джедаи рисковали своими жизнями так часто, как не рисковали со времен Войны Ситов. Такая девчонка, как эта Лазутчик – Энвандунг-Эстерхази, – напомнил он себе; не используй прозвищ, держи дистанцию, Джей! – так вот, не пройдет и года, как девчонка погибнет.
Это само по себе причинит ему достаточно боли. Джей не хотел, чтобы эта боль стала еще сильнее.
Уи влез в свое одеяние. Дверь опустилась почти до самого пола, явив тускло освещенный коридор. Когда сработала сигнализация, все лампы в коридоре погасли; хотя ремонтники сняли невероятно возбужденное охранное ядро, до освещения у них так и не дошли руки.
Мальчишка перешагнул через порог и закрыл за собой дверь.
Джей готов был поставить десять кредитов на то, что Уи направился в спортзал. Он вспомнил, что и сам, будучи падаваном, пару раз вставал среди ночи и шел разминаться, чтобы выбросить из головы мысли об одной девушке… кто это была? Политрикс, так ее звали, – рыженькая подружка Чжан Ли-Ли. Убита в засаде спустя два месяца после Геонозиса. Плазменная граната.
Джей вспомнил ее волосы, рыжими колечками спадавшие на плечи. Вспомнил запах этих волос – однажды они спарринговали в фехтовальном зале, она прижала его к стене и засмеялась, – и ее волосы коснулись его щеки.
Ее больше нет.
По щеке Джея скатилась слеза – он не стал ее вытирать. Горе – тоже часть жизни; закрывать на него глаза бесполезно. Он созерцал его спокойно и невозмутимо. Столько печали. Столько друзей детства ушли навеки.
Все труднее было чувствовать это горе, не поддаваясь ему. Как сказал мастер Йода? "Если печалиться слишком долго, в сердце вырастает камень". Именно поэтому Джей старался не слишком привязываться к Лазутчику; и в то же время он подстегивал, подстегивал ее: ему хотелось, чтобы она стала еще более сильной, быстрой, смертоносной, потому что без всего этого ей не обойтись. Да, отваги ей не занимать, звезды свидетели. Но одной отваги недостаточно. Джей тоже отважно стоял перед Дуку и Асажж Вентресс. Но ему это не помогло.
Джей раздраженно засопел. Вот тебе и хваленая джедайская невозмутимость.
Он еще немного полежал в темноте; затем, отчаявшись заснуть, быстро оделся (куда более бесшумно, чем Уи) и направился следом за мальчишкой. Лазутчик продолжала безмятежно спать, трогательно посапывая, как младенец.
Как и предполагал Джей, Уи отыскался в спортзале. Он отрабатывал форму "разбивание ворот" из рукопашной техники без оружия – кулаком сбоку, ногой, удар, бросок! Парень был хорош… нет, не просто хорош: он был как ртуть, Сила текла сквозь него, направляя движения. Призвав Силу, он сделал высокое сальто и стремительно бросился вниз, напружинив ноги для завершающего удара. Когда он приземлился, мат лопнул от перенапряжения, и во все стороны полетели клочья пены.
– Отлично, – тихо произнес Джей.
Уи вихрем развернулся, сделал кувырок и вскочил на ноги, сразу присев в боевую стойку. Сила была с ним; казалось, что он держит в ладонях шаровую молнию.
– Что вам надо?
Джей моргнул.
– Вот как ты разговариваешь с мастером, падаван?
Уи смотрел на него, тяжело дыша.
– Падаван? – повторил Джей.
– Вы убьете другого джедая? – вдруг спросил Уи. – Если решите, что он перешел на темную сторону?
– Да.
– Вот так просто возьмете и убьете? Но мы же вроде как одна семья?
– Именно потому, что мы одна семья, – сказал Джей Марук. – Джедай, перешедший на темную сторону – это не обычный преступник, Уи. Его дар и способности дают ему огромную силу для совершения злодеяний.
– И вы не дадите ему шанс исправиться?
– Если уж темная сторона кем-то завладела, парень, она его не отпустит. – Джей вздернул голову и осторожно добавил:
– Я надеюсь, падаван, ты не спутал момент слабости с осознанным переходом на темную сторону. У каждого из нас есть свои недостатки…
– Даже у мастера Йоды?
– Даже у мастера Йоды! По крайней мере, так он сам утверждает. Я не знаю, что это за недостатки, но могу сказать, что, когда мастер Йода голоден, его характер не становится лучше. – Джей скривился. – Мой характер тоже не идеальный. Меня можно назвать злым и обидчивым. Я легко осуждаю других, но прощаю с трудом. В гневе я могу ударить человека.
"Теперь аккуратно, чтобы не переборщить".
– Я тоже увлекался женщинами. Это естественно. Но все-таки, хотя подобные чувства действительно нередко ведут на темную сторону, это еще не значит, что ты ступил на неверный путь. Ты меня понимаешь? Желание властвовать, сокрушать, черпать силы из слабости других – вот признаки ухода на темную сторону. Не чувства делают тебя темным или светлым, а твой собственный выбор.
Было видно, как яростная энергия медленно покидает напряженное тело Уи. Его плечи поникли, руки опустились.
– Я всегда считал себя хорошим человеком, – тихо сказал падаван. – Я просто не понимал, зачем… воровать еду на кухне. Или списывать на экзаменах. Я был хорошим мальчиком. – Уи вздохнул. – Мне казалось, это то же самое, что быть хорошим человеком.
– Просто удивительно, как легко сопротивляться чужим искушениям, не правда ли? – сухо буркнул Джей. Ему вдруг стало жаль юношу. С одной стороны, он сочувствовал Уи; с другой – вспомнил, каким был сам в его возрасте: зажатый и вспыльчивый, он даже не подозревал о таких вещах. Всю жизнь принимая идеальное поведение за моральное достоинство, мальчишка лишь теперь столкнулся с трудными вопросами, которые ставит реальная жизнь – с вопросами, которые возникают на жизненном пути любого сына лавочника, не то что будущего рыцаря-джедая.
– Не волнуйся, – сказал Джей. – Мастер Йода и мастер Лим по-своему знают тебя лучше, чем ты сам. Даже я кое-что о тебе знаю, юный Уи. Жизнь в нашем мире никогда не была легкой, но все мы видим в тебе то, что ты видишь сам – хорошего человека, который однажды станет хорошим рыцарем-джедаем. Решай и действуй, падаван. Не каждое твое решение будет правильным, но большинство будет, и никто из твоих учителей не боится, что ты перейдешь на темную сторону.
В глазах мальчика промелькнуло что-то вроде осторожной надежды пополам с облегчением.
– Спасибо, – сказал Уи.
– Возвращайся в постель, хорошо? И пусть тебе приснятся сны.
Фраза была явно неудачной. Лицо Уи снова омрачилось.
– Н-нет, – пробормотал он. – Спасибо, я лучше позанимаюсь.
Он принялся регулировать тренажер, в настоящий момент подогнанный для какого-то инородца с ластами.
– А как насчет Лазутчика? Она может перейти на темную сторону, как вы думаете?
Джей покачал головой.
– Извини за откровенность, Уи, но ей всегда было труднее, чем тебе. Она годами боролась с искушениями – с желанием обманывать, списывать у других детей, подставлять других учеников, чтобы улучшить собственные оценки. Она не могла играть по "нормальным" правилам, но при этом всей душой стремилась жить достойно, несмотря на свои ограниченные возможности. С ней все будет в порядке – при условии, что она останется в Ордене. Если бы ее вышвырнули, возможно, обида могла бы увести ее на темную сторону. Она могла бы решить, что мы ее предали.
– Я тоже об этом подумал, – сказал Уи. – Я всегда думал, что ее отошлют в Сельхозкорпус, но теперь я понимаю, почему они этого не сделали. Нет, дело не в том, что мастер Йода ее пожалел. Просто она уже прошла испытание, которое остальным из нас еще только предстоит пройти на этой ужасной войне.
– Лазутчик мне вчера пожаловалась, как ее раздражает, что такой маленький мальчик может быть таким мудрым, – заметил Джей. – Я начинаю понимать, что она имела в виду.
Уи фыркнул и уселся на тренажер. Он сделал десяток рывков, выжимая вес. Никакого использования Силы, только животное тело, только ноющие мышцы ног, только затрудненное дыхание, питающее кислородом клетки. Как же это здорово – работать с железом. Дело в том, что сегодня Уи приснился еще один сон – самый страшный из всех предыдущих. Намного страшнее того, в котором он и окровавленная Лазутчик в одной комнате с Асажж Вентресс…
"Нет. Выжимай металл. Не думай, не думай, не думай".
Но как только Уи делал паузу, перед глазами снова вставали картины из давешнего кошмара.
– Мастер Марук! – позвал он, когда Джей направился обратно в каюту.
– Да?
– Вы боитесь смерти?
– О смерти я думаю меньше всего, – ответил джедай. – Мое дело – жить достойно, оборонять Республику от врагов, защищать ее народ, присматривать за моим кораблем, моим оружием и моим падаваном… О моей смерти, – сказал он с легкой улыбкой, – пусть думает кто-то другой.
Космопорт Финдара, "Ворота Внешнего Кольца". Финдианцы, знаменитые на всю галактику своим мрачным сарказмом, были высокими, худощавыми и угрюмыми существами. У них были желтые глаза с красными прожилками и несоразмерно длинные руки, так что, шагая в толпе пассажиров, они волочили свой багаж по полу. Пробираясь через переполненную космическую станцию, путешественники купили у торговца шарики воздушного хлеба и стим-каф, который здесь наливали не в чашки, а в эластичные "груши". Даже переработанный воздух имел какой-то странный запах, а вкрадчивый синтезированный голос, доносившийся из динамиков, саркастически растягивал слова, отчего их собственное корускантское произношение казалось резким и отрывистым:
Еще один шорох. Джей Марук расслабился. Никто не пытался к ним проникнуть; Уи тихо одевался, вот и все. Парень был явно на взводе: в темноте Джей чувствовал его в Силе – нервы звенели, словно струны триарфы.
"Ничего удивительного", подумал Джей. Для мальчишки это было первое путешествие за пределы Храма, и ни одно из пережитых до сих пор приключений не было похоже на то, к чему его готовили. Все ученики думали, что жизнь рыцаря-джедая состоит из боев на световых мечах и дипломатических переговоров на высоком уровне – потому что их учили именно этому. Но ни на одном уроке не проходили ситуацию, когда ты встречаешь слугу, заявляющего, что ты – давным-давно пропавший принц Вжуна.
После того, как уборщики привели коридор Таупе в порядок, Джей и Макс Лим познакомились с Фиделисом – дроидом, который назвался давним слугой бывшей семьи Уи – и с его партнером по имени Солис. По крайней мере, Джею было совершенно ясно, что они – партнеры; правда, он не был уверен, догадались ли падаваны о том, что приглашение Таллисибет в бюро находок было простой уловкой, позволившей Фиделису остаться наедине с Уи. Все это было очень интересно и, конечно, должно было заинтриговать Уи.
Джей отчаянно надеялся, что дроид сообщит им какую-нибудь информацию о Дуку и его перемещениях, однако его сведения оказались устаревшими: Фиделис не был на Вжуне целых десять лет.
Впрочем, его описание замка Малро совпадало с тем, что Джей успел разглядеть за время своего недолгого пребывания в этом имении, пока его допрашивали гнусный экс-джедай Дуку и его марионетка Асажж Вентресс. Джей попросил Фиделиса нарисовать ему подробный план замка и прилегающей территории, чтобы они могли продумать свой побег на случай, если переговоры мастера Йоды с Дуку сорвутся. К большому неудовольствию Марука, дроид полностью его игнорировал и слушался только приказов Уи. Дроид знал, что Джей и Макс – джедаи; по всей видимости, он считал этот термин синонимом выражений "похититель младенцев" и "культист-грабитель".
Это тоже была одна из тем, которые не особенно-то и обсуждались в Храме. Даже в Республике очень многие относились к джедаям с недоверием и, более того – с нескрываемым страхом и враждебностью. За время Войны Клонов эти настроения усилились настолько, что Джей стал ненавидеть экспедиции за новыми кандидатами в Орден; хотя он и знал, что найденных детей ждет лучшая, более обеспеченная и полезная жизнь, чем если бы они остались в семьях, шепот: "детокрад!" действовал ему на нервы, как и глаза убитых горем родителей, смотревших вслед своим детям. Менее болезненно, но все равно неприятно было видеть облегчение в глазах родителей иного склада – тех, которые были рады избавиться от лишних ртов.
Глядя на все это, он не мог не думать о том, какие родители были у него самого.
Не добавляли оптимизма и всякие перешептывания о "тайной полиции Палпатина", которые он слышал все чаще и чаще – в том числе от джедаев-ренегатов, покинувших Орден, что было особенно неприятно.
Но, хотя и досадно было Джею, когда при слове "джедай" в глазах окружающих вместо надежды и благодарности появлялись страх и недоверие, он, во всяком случае, к этому привык. Макс Лим, редко покидавшая Храм, и в особенности юные падаваны были потрясены, узнав, насколько неоднозначно к джедаям относятся обыватели.
И еще, естественно, Уи не мог не думать о девчонке.
Таллисибет была напориста, сообразительна, обладала красивой спортивной фигурой – и крайне слабым потенциалом в Силе. "Трудно представить более деструктивное сочетание", устало подумал Джей. Наверное, у мастера Йоды были свои причины взять ее с собой, но будь с ними более сильный падаван, не обладающий такой яркой индивидуальностью, было бы намного легче. Во-первых, Уи постоянно пялился на нее. Конечно, это было нормально для тринадцатилетнего мальчишки, силою обстоятельств оказавшегося в одном помещении с хорошенькой девчонкой; но это плохо влияло на концентрацию всех остальных. Лазутчик, похоже, не замечала взглядов, которые украдкой бросал на нее Уи, но, судя по ласковой понимающей улыбке мастера Лим, свою наставницу парню обмануть не удалось. В Храме джедаев это была бы просто забавная игра – несколько юных падаванов каждый год попадали в такие смешные истории – но сейчас, когда они готовились к встрече с графом Дуку, Джею не хотелось отвлекаться еще и на это.
Сам Джей тоже симпатизировал девчонке.
Честно говоря, он был этому не очень рад. В галактике шла война, и джедаи рисковали своими жизнями так часто, как не рисковали со времен Войны Ситов. Такая девчонка, как эта Лазутчик – Энвандунг-Эстерхази, – напомнил он себе; не используй прозвищ, держи дистанцию, Джей! – так вот, не пройдет и года, как девчонка погибнет.
Это само по себе причинит ему достаточно боли. Джей не хотел, чтобы эта боль стала еще сильнее.
Уи влез в свое одеяние. Дверь опустилась почти до самого пола, явив тускло освещенный коридор. Когда сработала сигнализация, все лампы в коридоре погасли; хотя ремонтники сняли невероятно возбужденное охранное ядро, до освещения у них так и не дошли руки.
Мальчишка перешагнул через порог и закрыл за собой дверь.
Джей готов был поставить десять кредитов на то, что Уи направился в спортзал. Он вспомнил, что и сам, будучи падаваном, пару раз вставал среди ночи и шел разминаться, чтобы выбросить из головы мысли об одной девушке… кто это была? Политрикс, так ее звали, – рыженькая подружка Чжан Ли-Ли. Убита в засаде спустя два месяца после Геонозиса. Плазменная граната.
Джей вспомнил ее волосы, рыжими колечками спадавшие на плечи. Вспомнил запах этих волос – однажды они спарринговали в фехтовальном зале, она прижала его к стене и засмеялась, – и ее волосы коснулись его щеки.
Ее больше нет.
По щеке Джея скатилась слеза – он не стал ее вытирать. Горе – тоже часть жизни; закрывать на него глаза бесполезно. Он созерцал его спокойно и невозмутимо. Столько печали. Столько друзей детства ушли навеки.
Все труднее было чувствовать это горе, не поддаваясь ему. Как сказал мастер Йода? "Если печалиться слишком долго, в сердце вырастает камень". Именно поэтому Джей старался не слишком привязываться к Лазутчику; и в то же время он подстегивал, подстегивал ее: ему хотелось, чтобы она стала еще более сильной, быстрой, смертоносной, потому что без всего этого ей не обойтись. Да, отваги ей не занимать, звезды свидетели. Но одной отваги недостаточно. Джей тоже отважно стоял перед Дуку и Асажж Вентресс. Но ему это не помогло.
Джей раздраженно засопел. Вот тебе и хваленая джедайская невозмутимость.
Он еще немного полежал в темноте; затем, отчаявшись заснуть, быстро оделся (куда более бесшумно, чем Уи) и направился следом за мальчишкой. Лазутчик продолжала безмятежно спать, трогательно посапывая, как младенец.
Как и предполагал Джей, Уи отыскался в спортзале. Он отрабатывал форму "разбивание ворот" из рукопашной техники без оружия – кулаком сбоку, ногой, удар, бросок! Парень был хорош… нет, не просто хорош: он был как ртуть, Сила текла сквозь него, направляя движения. Призвав Силу, он сделал высокое сальто и стремительно бросился вниз, напружинив ноги для завершающего удара. Когда он приземлился, мат лопнул от перенапряжения, и во все стороны полетели клочья пены.
– Отлично, – тихо произнес Джей.
Уи вихрем развернулся, сделал кувырок и вскочил на ноги, сразу присев в боевую стойку. Сила была с ним; казалось, что он держит в ладонях шаровую молнию.
– Что вам надо?
Джей моргнул.
– Вот как ты разговариваешь с мастером, падаван?
Уи смотрел на него, тяжело дыша.
– Падаван? – повторил Джей.
– Вы убьете другого джедая? – вдруг спросил Уи. – Если решите, что он перешел на темную сторону?
– Да.
– Вот так просто возьмете и убьете? Но мы же вроде как одна семья?
– Именно потому, что мы одна семья, – сказал Джей Марук. – Джедай, перешедший на темную сторону – это не обычный преступник, Уи. Его дар и способности дают ему огромную силу для совершения злодеяний.
– И вы не дадите ему шанс исправиться?
– Если уж темная сторона кем-то завладела, парень, она его не отпустит. – Джей вздернул голову и осторожно добавил:
– Я надеюсь, падаван, ты не спутал момент слабости с осознанным переходом на темную сторону. У каждого из нас есть свои недостатки…
– Даже у мастера Йоды?
– Даже у мастера Йоды! По крайней мере, так он сам утверждает. Я не знаю, что это за недостатки, но могу сказать, что, когда мастер Йода голоден, его характер не становится лучше. – Джей скривился. – Мой характер тоже не идеальный. Меня можно назвать злым и обидчивым. Я легко осуждаю других, но прощаю с трудом. В гневе я могу ударить человека.
"Теперь аккуратно, чтобы не переборщить".
– Я тоже увлекался женщинами. Это естественно. Но все-таки, хотя подобные чувства действительно нередко ведут на темную сторону, это еще не значит, что ты ступил на неверный путь. Ты меня понимаешь? Желание властвовать, сокрушать, черпать силы из слабости других – вот признаки ухода на темную сторону. Не чувства делают тебя темным или светлым, а твой собственный выбор.
Было видно, как яростная энергия медленно покидает напряженное тело Уи. Его плечи поникли, руки опустились.
– Я всегда считал себя хорошим человеком, – тихо сказал падаван. – Я просто не понимал, зачем… воровать еду на кухне. Или списывать на экзаменах. Я был хорошим мальчиком. – Уи вздохнул. – Мне казалось, это то же самое, что быть хорошим человеком.
– Просто удивительно, как легко сопротивляться чужим искушениям, не правда ли? – сухо буркнул Джей. Ему вдруг стало жаль юношу. С одной стороны, он сочувствовал Уи; с другой – вспомнил, каким был сам в его возрасте: зажатый и вспыльчивый, он даже не подозревал о таких вещах. Всю жизнь принимая идеальное поведение за моральное достоинство, мальчишка лишь теперь столкнулся с трудными вопросами, которые ставит реальная жизнь – с вопросами, которые возникают на жизненном пути любого сына лавочника, не то что будущего рыцаря-джедая.
– Не волнуйся, – сказал Джей. – Мастер Йода и мастер Лим по-своему знают тебя лучше, чем ты сам. Даже я кое-что о тебе знаю, юный Уи. Жизнь в нашем мире никогда не была легкой, но все мы видим в тебе то, что ты видишь сам – хорошего человека, который однажды станет хорошим рыцарем-джедаем. Решай и действуй, падаван. Не каждое твое решение будет правильным, но большинство будет, и никто из твоих учителей не боится, что ты перейдешь на темную сторону.
В глазах мальчика промелькнуло что-то вроде осторожной надежды пополам с облегчением.
– Спасибо, – сказал Уи.
– Возвращайся в постель, хорошо? И пусть тебе приснятся сны.
Фраза была явно неудачной. Лицо Уи снова омрачилось.
– Н-нет, – пробормотал он. – Спасибо, я лучше позанимаюсь.
Он принялся регулировать тренажер, в настоящий момент подогнанный для какого-то инородца с ластами.
– А как насчет Лазутчика? Она может перейти на темную сторону, как вы думаете?
Джей покачал головой.
– Извини за откровенность, Уи, но ей всегда было труднее, чем тебе. Она годами боролась с искушениями – с желанием обманывать, списывать у других детей, подставлять других учеников, чтобы улучшить собственные оценки. Она не могла играть по "нормальным" правилам, но при этом всей душой стремилась жить достойно, несмотря на свои ограниченные возможности. С ней все будет в порядке – при условии, что она останется в Ордене. Если бы ее вышвырнули, возможно, обида могла бы увести ее на темную сторону. Она могла бы решить, что мы ее предали.
– Я тоже об этом подумал, – сказал Уи. – Я всегда думал, что ее отошлют в Сельхозкорпус, но теперь я понимаю, почему они этого не сделали. Нет, дело не в том, что мастер Йода ее пожалел. Просто она уже прошла испытание, которое остальным из нас еще только предстоит пройти на этой ужасной войне.
– Лазутчик мне вчера пожаловалась, как ее раздражает, что такой маленький мальчик может быть таким мудрым, – заметил Джей. – Я начинаю понимать, что она имела в виду.
Уи фыркнул и уселся на тренажер. Он сделал десяток рывков, выжимая вес. Никакого использования Силы, только животное тело, только ноющие мышцы ног, только затрудненное дыхание, питающее кислородом клетки. Как же это здорово – работать с железом. Дело в том, что сегодня Уи приснился еще один сон – самый страшный из всех предыдущих. Намного страшнее того, в котором он и окровавленная Лазутчик в одной комнате с Асажж Вентресс…
"Нет. Выжимай металл. Не думай, не думай, не думай".
Но как только Уи делал паузу, перед глазами снова вставали картины из давешнего кошмара.
– Мастер Марук! – позвал он, когда Джей направился обратно в каюту.
– Да?
– Вы боитесь смерти?
– О смерти я думаю меньше всего, – ответил джедай. – Мое дело – жить достойно, оборонять Республику от врагов, защищать ее народ, присматривать за моим кораблем, моим оружием и моим падаваном… О моей смерти, – сказал он с легкой улыбкой, – пусть думает кто-то другой.
***
Космопорт Финдара, "Ворота Внешнего Кольца". Финдианцы, знаменитые на всю галактику своим мрачным сарказмом, были высокими, худощавыми и угрюмыми существами. У них были желтые глаза с красными прожилками и несоразмерно длинные руки, так что, шагая в толпе пассажиров, они волочили свой багаж по полу. Пробираясь через переполненную космическую станцию, путешественники купили у торговца шарики воздушного хлеба и стим-каф, который здесь наливали не в чашки, а в эластичные "груши". Даже переработанный воздух имел какой-то странный запах, а вкрадчивый синтезированный голос, доносившийся из динамиков, саркастически растягивал слова, отчего их собственное корускантское произношение казалось резким и отрывистым: