Страница:
Позади последней планеты Иторианской системы пространство-время начало утончаться; вздулось пузырем; порвалось. Словно капля воды, конденсирующаяся на холодном стекле, через зазор в обычное пространство вышел первый республиканский истребитель. Асажж узнала в нем вооруженный сторожевик типа "Тавья" от "ХКД" с дополнительной торпедной установкой под брюхом. Игнорируя тактический компьютер и целеуказатель, она осторожно потянулась к сторожевику Силой, заключив его в объятия, словно любовника. Она увидела, как глаза пилота расширились от ужаса; почувствовала прилив адреналина, когда в его кабине завыла сирена, и липкий пот вокруг губ.
– Последний шанс выпить, милый, – прошептала она. – Бар закрывается.
В безмолвной пустоте космоса полыхнули лазерные пушки, и сторожевик разлетелся на куски, словно головка дантуинского одуванчика.
Асажж всегда поражало то, насколько незаметна смерть в космосе. Нет воздуха, и не слышно ни грохота взрыва, ни предсмертных криков. Даже в Силе конец одной жалкой жизни почти никак не отразился: пилот умер тихо, без воплей. Его образ в Силе мигнул и погас, как свеча на ветру.
Эскорт Йоды хорошо знал свое дело. Еще два сторожевика материализовались в обычном пространстве. Они мгновенно прочитали ситуацию и открыли огонь из передних орудий. Сторожевики промчались справа и слева от Асажж, в сторону солнца.
"Последний шанс" метнулся вверх, кувыркаясь между острыми потоками смертоносного света из лазерной пушки левой "Тавьи". Та, что справа, выпустила две самонаводящиеся протонные торпеды, скорость которых почти вдвое превышала скорость "Последнего шанса".
Асажж мгновенно дернулась вбок и развернулась, чтобы торпеды потеряли скорость на повороте. Чем больше она будет сбивать прицел, тем сложнее им будет повторять ее курс. Асажж чувствовала бездумную работу крохотных компьютеров наведения, без устали пересчитывающих углы перехвата с каждым ее поворотом и "бочкой"; она громко расхохоталась, преследуя по спирали первый корабль, который несся вглубь системы.
"Алмазный бур" вспыхнул, и спустя мгновение приборы сообщили Асажж, что из гиперпространства выходит вооруженный курьер типа "Селтая". Мастер Йода прибыл.
Асажж быстро нагоняла первую "Тавью". У Йоды имелась лазерная турель, которую старый джедай вполне мог задействовать, развернув против хода корабля, но он и близко не имел шанса попасть в нее.
В удачный день Асажж Вентресс могла пробежать между каплями дождя, не намокнув. А любой день, когда представлялся шанс доставить хозяину поджаренную зеленую голову Йоды, был, без сомнения, удачным.
Пилот "Тавьи" внезапно прекратил стрелять и во всю прыть помчался к первой планете системы – безжизненному замерзшему куску камня, который язык не поворачивался назвать даже луной; иторианцы соорудили там внушительную автоматическую батарею, которая должна была отгонять непрошенных гостей. Пилот рассчитывал укрыться под защитой больших пушек.
Трюк, конечно, не сработает – "Шанс" слишком быстр. Он должен это понимать. Приборы ему скажут. Нет, он попробует что-нибудь другое… Вопрос только – вверх или вниз? Он не может просто остановиться. Асажж задействовала Силу, словно еще один "алмазный бур", и стала прощупывать намерения пилота "Тавьи".
Вниз.
Он резко нырнет к поверхности луны, надеясь, что ее выстрелы пройдут выше. Асажж чувствовала, как бешено колотится его сердце; как он заставляет себя ждать, ждать, не нырять слишком рано.
Парой выстрелов она слегка подпалила ему крылья – просто для того, чтобы он дернулся.
Вот он, нырок! Стремительный бросок вниз, сокрушительные десять g. Даже скафандр не мог полностью защитить его от перегрузки. Асажж чувствовала, что пилот на грани обморока.
Это было бы даже милосердно.
Сгустившаяся кровь затуманила сознание противника и помешала ему заметить, как "Последний шанс" подрезал его снизу и стремительно метнулся вверх. Полубесчувственный, пилот не понял, что Асажж, предугадав его маневр, уже промчалась под ним. Своим расфокусированным взглядом он не увидел крохотный предмет, летевший следом за ней.
Протонная торпеда, следуя новым курсом перехвата, врезалась прямо в брюхо "Тавьи" и взорвалась. Корабль треснул, как яйцо, разбрызгав белок и окровавленный желток. Еще один огонек мигнул и погас.
Йода, наверное, тоже это почувствовал.
"Тавья", которая выпустила в Асажж торпеды, отворачивала в направлении мастера Йоды. Асажж играючи взорвала и ее, и в этот момент из гиперпространства вышел последний из четверки сопровождавших Йоду сторожевиков.
Трое долой, остается один, а затем настанет очередь самого мастера.
Асажж нахмурилась. Она не могла понять, почему Йода сам не стреляет. Несмотря на свои постоянные разглагольствования о мире и гармонии, старая премудрая болотная жаба недурственно управлялась со световым мечом; судя же по описанию битвы на Геонозисе, он должен был сейчас спешить на помощь своим защитникам, паля из всех пушек.
Словно отвечая на ее мысли, корабль Йоды открыл огонь, но очень медленно и все время мимо. Либо старый джедай (а может, его дроид Р2, пилотировавший корабль) страдал от какого-то расстройства, либо Йода имел на уме настолько хитроумный план, что даже Асажж не могла его раскусить. В глубине души она даже немного надеялась на последнее. Если его хватил удар и он беспомощно сидит в своей кабине, это очень существенно преуменьшит ее победу. Впрочем, она не будет особо терзаться, докладывая Дуку о своем успехе.
Еще несколько выстрелов унеслись в пространство, разминувшись с Асажж на добрых тридцать градусов. Если старый хрыч и замыслил какой-то план, он был слишком сложен для ее понимания. Может, он запрашивает подмогу с помощью какого-то хитроумного сигнала, закодированного в импульсах лазера?
Асажж пожала плечами и заложила спираль в направлении последнего оставшегося сторожевика. Сначала уберем все помехи, а там видно будет.
На мониторе зажглось предупреждение с "алмазного бура", и спустя секунду из гиперпространства выскочил последний из защитников Йоды. Асажж приподняла брови. Как говорят, лучше живая вомпа-песчанка, чем мертвый кот-людоед. Что ж, тем лучше. Она никогда не страдала чрезмерной сентиментальностью, но расстреливать беспомощных зевак ей было неинтересно.
Пора заняться самим мастером.
Асажж закрыла глаза, пытаясь нащупать его сквозь черноту космоса. Это оказалось труднее, чем она думала. Дуку она могла почувствовать, находясь на другой стороне планеты – он казался пылающей тенью, тьмой, обретшей видимость. От великого мастера Ордена джедаев Асажж ждала не меньшего… но когда она, наконец, нащупала внутри корабля крошечную перепуганную искорку жизни, противник показался ей хилым и жалким.
Возможно, время, этот неутомимый охотник, наконец настигло его? Асажж видела, как старики чахнут, как внутри них угасает огонь, как выгорает пламя великих страстей – любви, гнева, ненависти – оставляя тусклые угли, так что остаток дней своих эти несчастные согреваются хилыми огоньками жадности, сварливости и страха. Жалкий, убогий отблеск прошедшей жизни.
Асажж снова потянулась к сознанию Йоды, на этот раз с открытыми глазами, наблюдая, как его корабль заходит в тень "Последнего шанса". Ее пальцы покоились на гашетке; компьютер наведения ловил в прицел двигатели, реактор, кабину. Асажж первоначально намеревалась взорвать реактор, потому что лучше всего покончить с врагом одним ударом, но раз уж старый джедай оказался такой легкой мишенью, не лучше ли будет прострелить кабину и впустить туда вакуум? Тогда она сможет вручить Дуку намного более убедительный трофей, чем серия спектрограмм, указывающих на то, что среди обломков осталась какая-то органика.
"Селтая" в рамке прицела механически рыскала из стороны в сторону, но в ее движениях не чувствовалось никакого вдохновения. Пальцы охотницы сжались.
Нет.
Вентресс убрала руки с гашетки. Она вдруг поняла, что делает "Селтая". Ее пилот-Р2 выполнял стандартные, прошитые в своей памяти маневры уклонения; Асажж видела их в исполнении более десятка предыдущих жертв.
Неизвестно, кто сидел в этом корабле, но точно не Йода.
Зарычав от злости, Вентресс выпустила очередь из лазеров. Лишившись кормового стабилизатора, "Селтая" беспомощно закувыркалась. При большом увеличении Асажж увидела, как окна кабины позеленели: тот, кто сидел внутри – двойник, вне всякого сомнения – страдал от приступа космической болезни, и его рвало.
Она поймала в ловушку двойника.
Один-ноль в пользу соперника.
Чтобы успокоиться, Асажж сделала глубокий вдох. Что делать теперь? Убить несчастного в отместку – едва ли это будет конструктивно. Между прочим, двойником вполне может оказаться ребенок – она видела запись, где он шел к истребителю, и если он и был больше метра ростом, то ненамного.
Асажж переключилась на луч захвата и плавно остановила вращение "Селтаи". Можно, конечно, его отпустить. Р2 сумеет довести корабль до Итора, хотя без кормового стабилизатора посадка будет делом нелегким. Местные власти отправят его прямиком на Корускант. Какой фарс.
Асажж покачала головой: она ощущала себя полной дурой. Это ж надо – вообразить, будто великий мастер Ордена джедаев вот так просто уйдет в вечную ночь.
Впрочем… …Для всей галактики именно это сейчас и произошло.
Трусливый пилот четвертого истребителя видел, как она уничтожила эскорт Йоды. Автоматическая запись, сделанная иторианской артиллерийской установкой, подтвердит факт сражения. Если она позволит двойнику продолжить путь до Итора, в Республике немного удивятся. Но если она взорвет корабль и его обломки будут обнаружены местными представителями власти… что случится тогда?
Красивые жестокие губы раздвинула недобрая усмешка. Как это говорит Дуку? "Есть две вещи, которые начинаешь ценить с возрастом: отличное вино и умение дурачить врагов".
Асажж улыбнулась и подтянула несчастную "Селтаю" к себе.
– Одурачим врагов, – сказала она.
Оби-Ван Кеноби и Энакин Скайуокер стояли по щиколотку в талой воде посреди арканианской тундры, а перед ними возвышалась третья особа – высокая властная женщина с характерными для ее расы снежно-белыми глазами.
– Пожалуйста, – сказал Оби-Ван. – Передумай.
– Я думала над этим вопросом много и долго, – ответила арканианка. Ее звали Серифа Алтунен, и она была рыцарем-джедаем.
Была раньше.
Она медленно сняла плащ, сложила его и вручила Оби-Вану.
– Я повинуюсь Силе, а не законам. Я служу народу, а не Сенату. Я за мир, а не за войну.
– Вы дали клятву Ордену джедаев! – воскликнул Энакин.
Женщина пожала плечами:
– Я отказываюсь от своей клятвы. И не жалею об этом, скажу откровенно.
– Если каждый джедай начнет выбирать, какие приказы он будет выполнять, а какие нет, мы оглянуться не успеем, как проиграем, – произнес Оби-Ван.
Серифа приподняла брови.
– Я не чувствую себя проигравшей. Сила остается со мной, как и всегда. Это Орден сбился с пути, а не я.
Оби-Ван отругал себя за то, что ввязался в философский спор с арканианкой. Йода с удивительной легкостью выдавал на-гора всякие глубокомысленные сентенции, чего у Кеноби как-то не получалось. Может, с возрастом придет.
– Если точнее, то мы проиграем войну, – сердито сказал Энакин. – Можете сколько угодно рассуждать о совести, но если наши силы будут расколоты, Торговая Федерация победит. Если вы считаете, что Республика уклонилась с пути добродетели и мудрости, подождите немного, и вы испытаете на себе власть боевого дроида.
– Так ты всерьез переживаешь за исход войны? – спросила арканианка.
– Конечно!
– Почему?
– Почему? – Энакин взмахнул руками. – Что значит – почему?
Серифа бросила на него фирменный снисходительный взгляд, который арканиане оттачивали тысячелетиями.
– Полагаю, тебе тоже стоило бы переосмыслить свой путь – возможно, тогда ты придумаешь лучший ответ.
Она уселась на ховер-сани, на которых приехала на место встречи, и умчалась в тающую тундру, вздымая фонтанчики воды. Повсюду кучи снега и льда, белые, как глаза арканианки; белое солнце сияет над залитой водой долиной, отражаясь в ней, словно в разбитом стекле.
Оби-Ван с присвистом выдохнул.
– Плохо дело.
– Она действительно имеет влияние на местное правительство?
– Полагаю, когда всеми уважаемый джедай заявляет о своем уходе из Ордена и советует Аркании провозгласить нейтралитет, его слово будет иметь ощутимый вес. Как минимум это дипломатическое фиаско и кошмар в СМИ.
Оби-Ван вздохнул и поплелся к кораблям. Они приземлились вдалеке от поселений, чтобы не привлекать внимания, но сейчас усталому Оби-Вану не хватало уютного бара с камином, где можно было бы опрокинуть бокальчик отличного арканианского "сладкого молока" – так скромно назывался местный кремовый мед, способный уложить под стол самого крепкого здоровяка.
– Подойди-ка сюда на минутку, – сказал Оби-Ван Энакину, который повернул было к своему кораблю.
Энакин послушно последовал за ним.
– Вытри ноги, а то наследишь, – предупредил его Оби-Ван. – Ты же знаешь, что Эр-Два этого не выносит.
– А когда вернется ваш старый Эр-Два?
– Когда его отремонтируют. Учитывая то, сколько раз по нам стреляли, я понимаю, почему он не спешит докладывать о своей готовности, – сухо ответил Оби-Вван, устраиваясь перед панелью связи. – Ты отправляешь на Корускант приватные сообщения.
Энакин вспыхнул.
– Вы перехватываете мою… Он остановился. – Вы догадались.
– Я мудрый и могучий рыцарь-джедай, ты же знаешь. – Оби-Ван еле заметно улыбнулся.
В кабину въехал маленький Р2 и грустно забибикал, увидев следы на полу.
Повисла неловкая пауза.
– Поскольку я, как твой учитель, должен передавать тебе мой необъятный опыт… – начал Оби-Ван.
– Начинается, – проворчал Энакин. -…Я считаю своим долгом официально напомнить тебе, что у джедаев не должно быть подобных… двусмысленных отношений.
– Я учту.
– Отказ от привязанностей – основополагающее правило нашего Ордена, падаван. Ты знал об этом, когда вступал в наши ряды.
– Наверное, не читал тойдарианских газет, – буркнул Энакин.
Впервые за весь разговор Оби-Ван оторвал взгляд от приемопередатчика.
– Насколько серьезны твои чувства к этой девушке, Энакин?
– Дело не в этом, – заявил Энакин, все еще раскрасневшийся и злой. – Дело в том, что мы просим жителей поддержать Республику, о существовании которой они даже не всегда знают, и подкрепляем свою просьбу с помощью… э… полицейских сил в лице джедаев, которые поклялись не испытывать к ним привязанности! И мы еще удивляемся, почему нам никто не верит? – Он махнул рукой в направлении носового иллюминатора. – Что, если Серифа права? Что, если это мы сбились с пути? Я доверяю своим чувствам, учитель. Ведь вы всегда мне это советовали, не так ли? Я доверяю живой Силе. Я доверяю любви. "Принцип отстраненности"…? Это ужасно абстрактная штука, чтобы приносить ей клятву верности.
– Ты доверяешь ненависти? – спросил Оби-Ван.
– Конечно, не…
– Я серьезно, падаван. – Оби-Ван посмотрел в глаза младшего джедая. – Если долго следовать своим чувствам, будь то любовь или ненависть – это всегда ошибка. Твое суждение становится искаженным, твои мотивы – смутными. Если ты не будешь очень осторожен, падаван, любовь уведет тебя на темную сторону. Да, не так быстро, как ненависть, но не менее верно.
Казалось, что воздух гудит от напряжения. В конце концов Энакин опустил глаза.
– Я понял, учитель.
– Ты вряд ли сможешь что-то сделать, – горько произнес Оби-Ван. – Важно то, веришь ты мне или нет. – Он вздохнул. – Эту ошибку рано или поздно совершает большинство джедаев. Нужно просто учесть ее; пережить ее. Если бы Орден состоял сплошь из монахов, неприступных для любви, это было бы не менее печальное зрелище.
Он снова повернулся к приемопередатчику и стал просматривать арканианские новости, одновременно вводя шифр для донесения, которое он собирался отослать на Корускант.
– Так значит, даже в биографии великого мастера Оби-Вана можно отыскать женщину? – спросил Энакин. – Я полагаю, она была высокой и темноволосой. И она была страшно рада подцепить хоть кого-нибудь, это само собой понятно…
– Энакин, – выдохнул Оби-Ван, не отрывая взгляда от монитора, на котором мелькали сообщения. – Тихо.
– Я пошутил!
Оби-Ван развернулся в кресле. Никогда прежде он не выглядел таким потерянным и опустошенным.
– Мастер Йода, – сказал он. – Он погиб.
– Что? – вскрикнула Падме.
– Попал в засаду на окраине системы Итора, – сказала служанка. – Иторианцы обнаружили обломки его корабля.
В сознании Падме метеором пронеслась мысль о катастрофе. Утрата Йоды станет сокрушительным ударом для Республики… несомненно, за этим стоит Дуку… что это будет означать для Энакина? Конечно, Энакин любил Йоду – все любили его; но при этом он говорил, что старый мастер никогда не доверял ему полностью, всегда сдерживал его… если это правда, к кому перейдет мантия старейшины Ордена? Мейс – солдат, и сейчас его время, но он не умеет так ладить с канцлером Палпатином, как умел Йода…
Мысли Падме кружились, как снежинки, а когда они угомонились, в сознании остался один холодный факт: Йоды больше нет, и вселенная стала чуточку более темной.
"Отвага, – сказала она сама себе. – Надежда. Когда настают темные времена, надежда должна сиять ярко. Если бы я могла отдать свою жизнь в обмен на более светлый день для следующих поколений, пошла бы я на это?
Без колебаний".
– Я еду в Сенат. У канцлера должны быть самые точные и надежные сведения.
В дверях Падме остановилась и посмотрела через плечо на служанок. Они выглядели потрясенными и испуганными – намного более испуганными, чем если бы умер сам канцлер. И разве можно было винить их за это? По прошествии более чем восьмисот лет мысль о том, что Йода вечен и никогда не умрет, стала какой-то естественной.
– Я бы не стала списывать мастера со счетов, – сказала Падме. – Я поверю в его смерть, когда увижу его тело. Не раньше.
– Спасибо, что согласились меня выслушать, канцлер, – коротко сказал Мейс Винду, обращаясь к голографическому изображению Палпатина в Зале Совета джедаев.
– У меня действительно очень мало времени, мастер Винду, но я весьма ценю ваше мнение. – Умное лицо Палпатина озарила холодная полуулыбка. – Вы можете быть уверены: если бы мне пришлось выбирать между беседой с Мейсом Винду и, скажем, с почтенным сенатором с Сермерии, который обладает поразительным умением сводить любой разговор к анализу влияния предмета дискуссии на торговлю его планеты корнеплодами, – конечно, я предпочту выслушать вас, а не его.
У Мейса Винду были свои слабости, но он никогда не был падок на лесть.
– Благодарю вас, – сухо произнес он, – но могу я узнать, почему вы немедленно не опровергли сообщения относительно мастера Йоды? Я знаю…
Палпатин прервал его:
– Этот канал надежно защищен, мастер?
– Всегда.
– Я так и думал, но моя служба безопасности докладывает, что в настоящее время Корускант наводнен шпионами всех мастей, включая электронных. Досадный побочный эффект нашей политики свободного перемещения практически всех и повсюду, когда практикуются лишь символические проверки документов в целях безопасности.
– Лучшая безопасность, сказал как-то мастер Йода, возникает в том обществе, где никто не хочет ни на кого нападать.
– Разумеется! Но, так как мы не смогли убедить в этом Торговую Федерацию, приходится играть теми картами, которые нам выпали, – сказал канцлер. – Мир несовершенен, и не всегда выбор дается нам легко.
Это, конечно, была правда, причем именно та суровая правда, которую Мейс Винду предпочитал канцлерским комплиментам и галантным расшаркиваниям.
– Но вы правы, оставим пока вопрос о шпионах. Я полагаюсь на ваше слово, что связь конфиденциальна. Продолжайте, мастер Винду.
– Я знаю, что Йоды не было на том корабле, который взорвала Асажж Вентресс. Вы знаете…
– Так это была Вентресс? Кажется, недавно вы направляли мне ее досье.
– Да, канцлер. Во всяком случае, это был ее корабль. У него характерный дизайн, скопированный с корабля Дуку. Мы проанализировали запись, сделанную четвертым пилотом…
– Который не позднее завтрашнего вечера предстанет перед трибуналом за свою трусость, приговор будет скорым и публичным, – мрачно произнес Палпатин. -…и это явно "Последний шанс", корабль Вентресс. Я повторяю, – упрямо произнес Мейс Винду. – Я знаю, что мастера Йоды не было на том корабле. Я говорил вам, что мастера Йоды не было на том корабле. Так почему же, видя, как удручающе подействовала весть о его смерти на настроение общества, ваш секретариат не выступил с официальным опровержением?
Впервые за весь разговор в тоне Палпатина проскользнуло раздражение.
– Мастер Винду, вы, должно быть, запамятовали, что только после старта вы догадались проинформировать меня о том, что корабль мастера Йоды на самом деле не настоящий. В сущности, о том, что он жив, я знаю лишь с ваших слов.
– Мое слово, – медленно проговорил Мейс Винду, – это одна из немногих вещей в галактике, которым канцлер и Республика могут верить.
– Разумеется, я вам верю, – бросил Палпатин. – Но этого недостаточно. У нас есть основания так поступать. Канцлер служит народу и Сенату, а не Ордену джедаев. Со своей стороны, джедаи также не должны позиционироваться как моя частная армия. Граждане Республики должны видеть, что власть напрямую отвечает перед ними и ни перед кем больше. Граф Дуку утверждает, что Республикой управляет банда коррумпированных сенаторов и их дружки в Ордене и госаппарате. Если я сейчас выступлю и скажу: "Я знаю, вы видели репортаж, но мои приятели из Храма говорят, что это была просто шутка, что Йода жив, просто мы не хотим вам сейчас его показывать"… вы думаете, кто-то поверит?
Мейс Винду устало потер лицо.
– Вы политик.
– Именно, мастер Винду. Я знаю, вы не слишком уважаете эту профессию, но я политик, и политик превосходный. Я ведь не советую вам, как правильно фехтовать на световых мечах, я всего лишь прошу вас понять: я знаю, что делаю.
После короткой паузы канцлер вздохнул, и суровые нотки из его голоса исчезли.
– Эта уловка понадобилась мастеру Йоде для того, чтобы он мог, не привлекая к себе внимания, отправиться по очень деликатному делу. Увы, операция забрала несколько жизней. Неужели мы должны пренебречь их жертвой? Или мы почтим эту жертву и дадим мастеру Йоде еще несколько дней, чтобы он смог без помех добраться до Вжуна и, возможно, остановить эту ужасную войну?
– Хорошо, – сказал, наконец, Мейс Винду. – Надеюсь только, что мы поступаем правильно.
– Я тоже на это надеюсь, – торжественным голосом сказал Палпатин. – А пока я был бы очень признателен, если бы вы на более официальной основе ежедневно рассказывали мне об обстановке на фронтах, как это делал Йода.
– Конечно.
Рядом с Палпатином появился помощник и вполголоса напомнил канцлеру, что тот сильно задерживает следующую аудиенцию.
– Время не ждет, – молвил Палпатин и протянул руку к выключателю. Затем помедлил. – Мастер Винду, раз уж мы сегодня откровенны друг с другом, позвольте добавить, что в ваших докладах я хотел бы услышать ваше личное неприкрашенное мнение, а не то, что сказал бы мастер Йода. Он великий деятель – возможно, величайший в Республике. Но мастер Йода в сердце своем учитель. Вы – воин. Увы, нынешнее печальное время – скорее ваше, а не его.
– Мастер Йода может быть кем угодно, и я не ровня ему ни в мирное время, ни на войне, – сказал Мейс.
– Плохо, – ответил канцлер. – Потому что в данный момент у меня есть только вы. Я на вас рассчитываю.
– Ради Ордена и Республики я отдам все, что имею, включая свою жизнь.
Канцлер положил руку на кнопку отключения связи.
– Хорошо, – сказал он. – Это тоже может пригодиться.
– И в это время кризиса, – вещал сенатор Орн Фри Таа с Рилота, – или, с позволения сказать, эскалации кризиса, несомненная смерть, преднамеренное убийство великого мастера Ордена джедаев лишь подчеркивает насущную потребность в переходе на совершенно новый уровень безопасности. Естественно, джедаи будут стараться продолжить свою самоотверженную работу, однако их слишком мало. Трагическая гибель мастера Йоды продемонстрировала это с удручающей ясностью.
По всему Залу Сената послышалось одобрительное перешептывание.
– Нам нужна, – продолжал тви’лек, – обширная, опытная и патриотичная служба контрразведки. Коллеги законодатели, войну, подобную нынешней, можно с большим трудом выиграть на поле боя, но намного легче ее проиграть из-за измены и диверсий. Целью резолюции, которую я выношу на ваше рассмотрение, как раз и является создание такой влиятельной, верной, агрессивной службы, которая не будет подчиняться никому из наших бесчисленных бюрократов-тугодумов, а будет подотчетна непосредственно канцлеру и через него – нам. Пришло время препоручить безопасность Республики в руки самих ее граждан!
– Последний шанс выпить, милый, – прошептала она. – Бар закрывается.
В безмолвной пустоте космоса полыхнули лазерные пушки, и сторожевик разлетелся на куски, словно головка дантуинского одуванчика.
Асажж всегда поражало то, насколько незаметна смерть в космосе. Нет воздуха, и не слышно ни грохота взрыва, ни предсмертных криков. Даже в Силе конец одной жалкой жизни почти никак не отразился: пилот умер тихо, без воплей. Его образ в Силе мигнул и погас, как свеча на ветру.
Эскорт Йоды хорошо знал свое дело. Еще два сторожевика материализовались в обычном пространстве. Они мгновенно прочитали ситуацию и открыли огонь из передних орудий. Сторожевики промчались справа и слева от Асажж, в сторону солнца.
"Последний шанс" метнулся вверх, кувыркаясь между острыми потоками смертоносного света из лазерной пушки левой "Тавьи". Та, что справа, выпустила две самонаводящиеся протонные торпеды, скорость которых почти вдвое превышала скорость "Последнего шанса".
Асажж мгновенно дернулась вбок и развернулась, чтобы торпеды потеряли скорость на повороте. Чем больше она будет сбивать прицел, тем сложнее им будет повторять ее курс. Асажж чувствовала бездумную работу крохотных компьютеров наведения, без устали пересчитывающих углы перехвата с каждым ее поворотом и "бочкой"; она громко расхохоталась, преследуя по спирали первый корабль, который несся вглубь системы.
"Алмазный бур" вспыхнул, и спустя мгновение приборы сообщили Асажж, что из гиперпространства выходит вооруженный курьер типа "Селтая". Мастер Йода прибыл.
Асажж быстро нагоняла первую "Тавью". У Йоды имелась лазерная турель, которую старый джедай вполне мог задействовать, развернув против хода корабля, но он и близко не имел шанса попасть в нее.
В удачный день Асажж Вентресс могла пробежать между каплями дождя, не намокнув. А любой день, когда представлялся шанс доставить хозяину поджаренную зеленую голову Йоды, был, без сомнения, удачным.
Пилот "Тавьи" внезапно прекратил стрелять и во всю прыть помчался к первой планете системы – безжизненному замерзшему куску камня, который язык не поворачивался назвать даже луной; иторианцы соорудили там внушительную автоматическую батарею, которая должна была отгонять непрошенных гостей. Пилот рассчитывал укрыться под защитой больших пушек.
Трюк, конечно, не сработает – "Шанс" слишком быстр. Он должен это понимать. Приборы ему скажут. Нет, он попробует что-нибудь другое… Вопрос только – вверх или вниз? Он не может просто остановиться. Асажж задействовала Силу, словно еще один "алмазный бур", и стала прощупывать намерения пилота "Тавьи".
Вниз.
Он резко нырнет к поверхности луны, надеясь, что ее выстрелы пройдут выше. Асажж чувствовала, как бешено колотится его сердце; как он заставляет себя ждать, ждать, не нырять слишком рано.
Парой выстрелов она слегка подпалила ему крылья – просто для того, чтобы он дернулся.
Вот он, нырок! Стремительный бросок вниз, сокрушительные десять g. Даже скафандр не мог полностью защитить его от перегрузки. Асажж чувствовала, что пилот на грани обморока.
Это было бы даже милосердно.
Сгустившаяся кровь затуманила сознание противника и помешала ему заметить, как "Последний шанс" подрезал его снизу и стремительно метнулся вверх. Полубесчувственный, пилот не понял, что Асажж, предугадав его маневр, уже промчалась под ним. Своим расфокусированным взглядом он не увидел крохотный предмет, летевший следом за ней.
Протонная торпеда, следуя новым курсом перехвата, врезалась прямо в брюхо "Тавьи" и взорвалась. Корабль треснул, как яйцо, разбрызгав белок и окровавленный желток. Еще один огонек мигнул и погас.
Йода, наверное, тоже это почувствовал.
"Тавья", которая выпустила в Асажж торпеды, отворачивала в направлении мастера Йоды. Асажж играючи взорвала и ее, и в этот момент из гиперпространства вышел последний из четверки сопровождавших Йоду сторожевиков.
Трое долой, остается один, а затем настанет очередь самого мастера.
Асажж нахмурилась. Она не могла понять, почему Йода сам не стреляет. Несмотря на свои постоянные разглагольствования о мире и гармонии, старая премудрая болотная жаба недурственно управлялась со световым мечом; судя же по описанию битвы на Геонозисе, он должен был сейчас спешить на помощь своим защитникам, паля из всех пушек.
Словно отвечая на ее мысли, корабль Йоды открыл огонь, но очень медленно и все время мимо. Либо старый джедай (а может, его дроид Р2, пилотировавший корабль) страдал от какого-то расстройства, либо Йода имел на уме настолько хитроумный план, что даже Асажж не могла его раскусить. В глубине души она даже немного надеялась на последнее. Если его хватил удар и он беспомощно сидит в своей кабине, это очень существенно преуменьшит ее победу. Впрочем, она не будет особо терзаться, докладывая Дуку о своем успехе.
Еще несколько выстрелов унеслись в пространство, разминувшись с Асажж на добрых тридцать градусов. Если старый хрыч и замыслил какой-то план, он был слишком сложен для ее понимания. Может, он запрашивает подмогу с помощью какого-то хитроумного сигнала, закодированного в импульсах лазера?
Асажж пожала плечами и заложила спираль в направлении последнего оставшегося сторожевика. Сначала уберем все помехи, а там видно будет.
На мониторе зажглось предупреждение с "алмазного бура", и спустя секунду из гиперпространства выскочил последний из защитников Йоды. Асажж приподняла брови. Как говорят, лучше живая вомпа-песчанка, чем мертвый кот-людоед. Что ж, тем лучше. Она никогда не страдала чрезмерной сентиментальностью, но расстреливать беспомощных зевак ей было неинтересно.
Пора заняться самим мастером.
Асажж закрыла глаза, пытаясь нащупать его сквозь черноту космоса. Это оказалось труднее, чем она думала. Дуку она могла почувствовать, находясь на другой стороне планеты – он казался пылающей тенью, тьмой, обретшей видимость. От великого мастера Ордена джедаев Асажж ждала не меньшего… но когда она, наконец, нащупала внутри корабля крошечную перепуганную искорку жизни, противник показался ей хилым и жалким.
Возможно, время, этот неутомимый охотник, наконец настигло его? Асажж видела, как старики чахнут, как внутри них угасает огонь, как выгорает пламя великих страстей – любви, гнева, ненависти – оставляя тусклые угли, так что остаток дней своих эти несчастные согреваются хилыми огоньками жадности, сварливости и страха. Жалкий, убогий отблеск прошедшей жизни.
Асажж снова потянулась к сознанию Йоды, на этот раз с открытыми глазами, наблюдая, как его корабль заходит в тень "Последнего шанса". Ее пальцы покоились на гашетке; компьютер наведения ловил в прицел двигатели, реактор, кабину. Асажж первоначально намеревалась взорвать реактор, потому что лучше всего покончить с врагом одним ударом, но раз уж старый джедай оказался такой легкой мишенью, не лучше ли будет прострелить кабину и впустить туда вакуум? Тогда она сможет вручить Дуку намного более убедительный трофей, чем серия спектрограмм, указывающих на то, что среди обломков осталась какая-то органика.
"Селтая" в рамке прицела механически рыскала из стороны в сторону, но в ее движениях не чувствовалось никакого вдохновения. Пальцы охотницы сжались.
Нет.
Вентресс убрала руки с гашетки. Она вдруг поняла, что делает "Селтая". Ее пилот-Р2 выполнял стандартные, прошитые в своей памяти маневры уклонения; Асажж видела их в исполнении более десятка предыдущих жертв.
Неизвестно, кто сидел в этом корабле, но точно не Йода.
Зарычав от злости, Вентресс выпустила очередь из лазеров. Лишившись кормового стабилизатора, "Селтая" беспомощно закувыркалась. При большом увеличении Асажж увидела, как окна кабины позеленели: тот, кто сидел внутри – двойник, вне всякого сомнения – страдал от приступа космической болезни, и его рвало.
Она поймала в ловушку двойника.
Один-ноль в пользу соперника.
Чтобы успокоиться, Асажж сделала глубокий вдох. Что делать теперь? Убить несчастного в отместку – едва ли это будет конструктивно. Между прочим, двойником вполне может оказаться ребенок – она видела запись, где он шел к истребителю, и если он и был больше метра ростом, то ненамного.
Асажж переключилась на луч захвата и плавно остановила вращение "Селтаи". Можно, конечно, его отпустить. Р2 сумеет довести корабль до Итора, хотя без кормового стабилизатора посадка будет делом нелегким. Местные власти отправят его прямиком на Корускант. Какой фарс.
Асажж покачала головой: она ощущала себя полной дурой. Это ж надо – вообразить, будто великий мастер Ордена джедаев вот так просто уйдет в вечную ночь.
Впрочем… …Для всей галактики именно это сейчас и произошло.
Трусливый пилот четвертого истребителя видел, как она уничтожила эскорт Йоды. Автоматическая запись, сделанная иторианской артиллерийской установкой, подтвердит факт сражения. Если она позволит двойнику продолжить путь до Итора, в Республике немного удивятся. Но если она взорвет корабль и его обломки будут обнаружены местными представителями власти… что случится тогда?
Красивые жестокие губы раздвинула недобрая усмешка. Как это говорит Дуку? "Есть две вещи, которые начинаешь ценить с возрастом: отличное вино и умение дурачить врагов".
Асажж улыбнулась и подтянула несчастную "Селтаю" к себе.
– Одурачим врагов, – сказала она.
***
Оби-Ван Кеноби и Энакин Скайуокер стояли по щиколотку в талой воде посреди арканианской тундры, а перед ними возвышалась третья особа – высокая властная женщина с характерными для ее расы снежно-белыми глазами.
– Пожалуйста, – сказал Оби-Ван. – Передумай.
– Я думала над этим вопросом много и долго, – ответила арканианка. Ее звали Серифа Алтунен, и она была рыцарем-джедаем.
Была раньше.
Она медленно сняла плащ, сложила его и вручила Оби-Вану.
– Я повинуюсь Силе, а не законам. Я служу народу, а не Сенату. Я за мир, а не за войну.
– Вы дали клятву Ордену джедаев! – воскликнул Энакин.
Женщина пожала плечами:
– Я отказываюсь от своей клятвы. И не жалею об этом, скажу откровенно.
– Если каждый джедай начнет выбирать, какие приказы он будет выполнять, а какие нет, мы оглянуться не успеем, как проиграем, – произнес Оби-Ван.
Серифа приподняла брови.
– Я не чувствую себя проигравшей. Сила остается со мной, как и всегда. Это Орден сбился с пути, а не я.
Оби-Ван отругал себя за то, что ввязался в философский спор с арканианкой. Йода с удивительной легкостью выдавал на-гора всякие глубокомысленные сентенции, чего у Кеноби как-то не получалось. Может, с возрастом придет.
– Если точнее, то мы проиграем войну, – сердито сказал Энакин. – Можете сколько угодно рассуждать о совести, но если наши силы будут расколоты, Торговая Федерация победит. Если вы считаете, что Республика уклонилась с пути добродетели и мудрости, подождите немного, и вы испытаете на себе власть боевого дроида.
– Так ты всерьез переживаешь за исход войны? – спросила арканианка.
– Конечно!
– Почему?
– Почему? – Энакин взмахнул руками. – Что значит – почему?
Серифа бросила на него фирменный снисходительный взгляд, который арканиане оттачивали тысячелетиями.
– Полагаю, тебе тоже стоило бы переосмыслить свой путь – возможно, тогда ты придумаешь лучший ответ.
Она уселась на ховер-сани, на которых приехала на место встречи, и умчалась в тающую тундру, вздымая фонтанчики воды. Повсюду кучи снега и льда, белые, как глаза арканианки; белое солнце сияет над залитой водой долиной, отражаясь в ней, словно в разбитом стекле.
Оби-Ван с присвистом выдохнул.
– Плохо дело.
– Она действительно имеет влияние на местное правительство?
– Полагаю, когда всеми уважаемый джедай заявляет о своем уходе из Ордена и советует Аркании провозгласить нейтралитет, его слово будет иметь ощутимый вес. Как минимум это дипломатическое фиаско и кошмар в СМИ.
Оби-Ван вздохнул и поплелся к кораблям. Они приземлились вдалеке от поселений, чтобы не привлекать внимания, но сейчас усталому Оби-Вану не хватало уютного бара с камином, где можно было бы опрокинуть бокальчик отличного арканианского "сладкого молока" – так скромно назывался местный кремовый мед, способный уложить под стол самого крепкого здоровяка.
– Подойди-ка сюда на минутку, – сказал Оби-Ван Энакину, который повернул было к своему кораблю.
Энакин послушно последовал за ним.
– Вытри ноги, а то наследишь, – предупредил его Оби-Ван. – Ты же знаешь, что Эр-Два этого не выносит.
– А когда вернется ваш старый Эр-Два?
– Когда его отремонтируют. Учитывая то, сколько раз по нам стреляли, я понимаю, почему он не спешит докладывать о своей готовности, – сухо ответил Оби-Вван, устраиваясь перед панелью связи. – Ты отправляешь на Корускант приватные сообщения.
Энакин вспыхнул.
– Вы перехватываете мою… Он остановился. – Вы догадались.
– Я мудрый и могучий рыцарь-джедай, ты же знаешь. – Оби-Ван еле заметно улыбнулся.
В кабину въехал маленький Р2 и грустно забибикал, увидев следы на полу.
Повисла неловкая пауза.
– Поскольку я, как твой учитель, должен передавать тебе мой необъятный опыт… – начал Оби-Ван.
– Начинается, – проворчал Энакин. -…Я считаю своим долгом официально напомнить тебе, что у джедаев не должно быть подобных… двусмысленных отношений.
– Я учту.
– Отказ от привязанностей – основополагающее правило нашего Ордена, падаван. Ты знал об этом, когда вступал в наши ряды.
– Наверное, не читал тойдарианских газет, – буркнул Энакин.
Впервые за весь разговор Оби-Ван оторвал взгляд от приемопередатчика.
– Насколько серьезны твои чувства к этой девушке, Энакин?
– Дело не в этом, – заявил Энакин, все еще раскрасневшийся и злой. – Дело в том, что мы просим жителей поддержать Республику, о существовании которой они даже не всегда знают, и подкрепляем свою просьбу с помощью… э… полицейских сил в лице джедаев, которые поклялись не испытывать к ним привязанности! И мы еще удивляемся, почему нам никто не верит? – Он махнул рукой в направлении носового иллюминатора. – Что, если Серифа права? Что, если это мы сбились с пути? Я доверяю своим чувствам, учитель. Ведь вы всегда мне это советовали, не так ли? Я доверяю живой Силе. Я доверяю любви. "Принцип отстраненности"…? Это ужасно абстрактная штука, чтобы приносить ей клятву верности.
– Ты доверяешь ненависти? – спросил Оби-Ван.
– Конечно, не…
– Я серьезно, падаван. – Оби-Ван посмотрел в глаза младшего джедая. – Если долго следовать своим чувствам, будь то любовь или ненависть – это всегда ошибка. Твое суждение становится искаженным, твои мотивы – смутными. Если ты не будешь очень осторожен, падаван, любовь уведет тебя на темную сторону. Да, не так быстро, как ненависть, но не менее верно.
Казалось, что воздух гудит от напряжения. В конце концов Энакин опустил глаза.
– Я понял, учитель.
– Ты вряд ли сможешь что-то сделать, – горько произнес Оби-Ван. – Важно то, веришь ты мне или нет. – Он вздохнул. – Эту ошибку рано или поздно совершает большинство джедаев. Нужно просто учесть ее; пережить ее. Если бы Орден состоял сплошь из монахов, неприступных для любви, это было бы не менее печальное зрелище.
Он снова повернулся к приемопередатчику и стал просматривать арканианские новости, одновременно вводя шифр для донесения, которое он собирался отослать на Корускант.
– Так значит, даже в биографии великого мастера Оби-Вана можно отыскать женщину? – спросил Энакин. – Я полагаю, она была высокой и темноволосой. И она была страшно рада подцепить хоть кого-нибудь, это само собой понятно…
– Энакин, – выдохнул Оби-Ван, не отрывая взгляда от монитора, на котором мелькали сообщения. – Тихо.
– Я пошутил!
Оби-Ван развернулся в кресле. Никогда прежде он не выглядел таким потерянным и опустошенным.
– Мастер Йода, – сказал он. – Он погиб.
***
– Что? – вскрикнула Падме.
– Попал в засаду на окраине системы Итора, – сказала служанка. – Иторианцы обнаружили обломки его корабля.
В сознании Падме метеором пронеслась мысль о катастрофе. Утрата Йоды станет сокрушительным ударом для Республики… несомненно, за этим стоит Дуку… что это будет означать для Энакина? Конечно, Энакин любил Йоду – все любили его; но при этом он говорил, что старый мастер никогда не доверял ему полностью, всегда сдерживал его… если это правда, к кому перейдет мантия старейшины Ордена? Мейс – солдат, и сейчас его время, но он не умеет так ладить с канцлером Палпатином, как умел Йода…
Мысли Падме кружились, как снежинки, а когда они угомонились, в сознании остался один холодный факт: Йоды больше нет, и вселенная стала чуточку более темной.
"Отвага, – сказала она сама себе. – Надежда. Когда настают темные времена, надежда должна сиять ярко. Если бы я могла отдать свою жизнь в обмен на более светлый день для следующих поколений, пошла бы я на это?
Без колебаний".
– Я еду в Сенат. У канцлера должны быть самые точные и надежные сведения.
В дверях Падме остановилась и посмотрела через плечо на служанок. Они выглядели потрясенными и испуганными – намного более испуганными, чем если бы умер сам канцлер. И разве можно было винить их за это? По прошествии более чем восьмисот лет мысль о том, что Йода вечен и никогда не умрет, стала какой-то естественной.
– Я бы не стала списывать мастера со счетов, – сказала Падме. – Я поверю в его смерть, когда увижу его тело. Не раньше.
***
– Спасибо, что согласились меня выслушать, канцлер, – коротко сказал Мейс Винду, обращаясь к голографическому изображению Палпатина в Зале Совета джедаев.
– У меня действительно очень мало времени, мастер Винду, но я весьма ценю ваше мнение. – Умное лицо Палпатина озарила холодная полуулыбка. – Вы можете быть уверены: если бы мне пришлось выбирать между беседой с Мейсом Винду и, скажем, с почтенным сенатором с Сермерии, который обладает поразительным умением сводить любой разговор к анализу влияния предмета дискуссии на торговлю его планеты корнеплодами, – конечно, я предпочту выслушать вас, а не его.
У Мейса Винду были свои слабости, но он никогда не был падок на лесть.
– Благодарю вас, – сухо произнес он, – но могу я узнать, почему вы немедленно не опровергли сообщения относительно мастера Йоды? Я знаю…
Палпатин прервал его:
– Этот канал надежно защищен, мастер?
– Всегда.
– Я так и думал, но моя служба безопасности докладывает, что в настоящее время Корускант наводнен шпионами всех мастей, включая электронных. Досадный побочный эффект нашей политики свободного перемещения практически всех и повсюду, когда практикуются лишь символические проверки документов в целях безопасности.
– Лучшая безопасность, сказал как-то мастер Йода, возникает в том обществе, где никто не хочет ни на кого нападать.
– Разумеется! Но, так как мы не смогли убедить в этом Торговую Федерацию, приходится играть теми картами, которые нам выпали, – сказал канцлер. – Мир несовершенен, и не всегда выбор дается нам легко.
Это, конечно, была правда, причем именно та суровая правда, которую Мейс Винду предпочитал канцлерским комплиментам и галантным расшаркиваниям.
– Но вы правы, оставим пока вопрос о шпионах. Я полагаюсь на ваше слово, что связь конфиденциальна. Продолжайте, мастер Винду.
– Я знаю, что Йоды не было на том корабле, который взорвала Асажж Вентресс. Вы знаете…
– Так это была Вентресс? Кажется, недавно вы направляли мне ее досье.
– Да, канцлер. Во всяком случае, это был ее корабль. У него характерный дизайн, скопированный с корабля Дуку. Мы проанализировали запись, сделанную четвертым пилотом…
– Который не позднее завтрашнего вечера предстанет перед трибуналом за свою трусость, приговор будет скорым и публичным, – мрачно произнес Палпатин. -…и это явно "Последний шанс", корабль Вентресс. Я повторяю, – упрямо произнес Мейс Винду. – Я знаю, что мастера Йоды не было на том корабле. Я говорил вам, что мастера Йоды не было на том корабле. Так почему же, видя, как удручающе подействовала весть о его смерти на настроение общества, ваш секретариат не выступил с официальным опровержением?
Впервые за весь разговор в тоне Палпатина проскользнуло раздражение.
– Мастер Винду, вы, должно быть, запамятовали, что только после старта вы догадались проинформировать меня о том, что корабль мастера Йоды на самом деле не настоящий. В сущности, о том, что он жив, я знаю лишь с ваших слов.
– Мое слово, – медленно проговорил Мейс Винду, – это одна из немногих вещей в галактике, которым канцлер и Республика могут верить.
– Разумеется, я вам верю, – бросил Палпатин. – Но этого недостаточно. У нас есть основания так поступать. Канцлер служит народу и Сенату, а не Ордену джедаев. Со своей стороны, джедаи также не должны позиционироваться как моя частная армия. Граждане Республики должны видеть, что власть напрямую отвечает перед ними и ни перед кем больше. Граф Дуку утверждает, что Республикой управляет банда коррумпированных сенаторов и их дружки в Ордене и госаппарате. Если я сейчас выступлю и скажу: "Я знаю, вы видели репортаж, но мои приятели из Храма говорят, что это была просто шутка, что Йода жив, просто мы не хотим вам сейчас его показывать"… вы думаете, кто-то поверит?
Мейс Винду устало потер лицо.
– Вы политик.
– Именно, мастер Винду. Я знаю, вы не слишком уважаете эту профессию, но я политик, и политик превосходный. Я ведь не советую вам, как правильно фехтовать на световых мечах, я всего лишь прошу вас понять: я знаю, что делаю.
После короткой паузы канцлер вздохнул, и суровые нотки из его голоса исчезли.
– Эта уловка понадобилась мастеру Йоде для того, чтобы он мог, не привлекая к себе внимания, отправиться по очень деликатному делу. Увы, операция забрала несколько жизней. Неужели мы должны пренебречь их жертвой? Или мы почтим эту жертву и дадим мастеру Йоде еще несколько дней, чтобы он смог без помех добраться до Вжуна и, возможно, остановить эту ужасную войну?
– Хорошо, – сказал, наконец, Мейс Винду. – Надеюсь только, что мы поступаем правильно.
– Я тоже на это надеюсь, – торжественным голосом сказал Палпатин. – А пока я был бы очень признателен, если бы вы на более официальной основе ежедневно рассказывали мне об обстановке на фронтах, как это делал Йода.
– Конечно.
Рядом с Палпатином появился помощник и вполголоса напомнил канцлеру, что тот сильно задерживает следующую аудиенцию.
– Время не ждет, – молвил Палпатин и протянул руку к выключателю. Затем помедлил. – Мастер Винду, раз уж мы сегодня откровенны друг с другом, позвольте добавить, что в ваших докладах я хотел бы услышать ваше личное неприкрашенное мнение, а не то, что сказал бы мастер Йода. Он великий деятель – возможно, величайший в Республике. Но мастер Йода в сердце своем учитель. Вы – воин. Увы, нынешнее печальное время – скорее ваше, а не его.
– Мастер Йода может быть кем угодно, и я не ровня ему ни в мирное время, ни на войне, – сказал Мейс.
– Плохо, – ответил канцлер. – Потому что в данный момент у меня есть только вы. Я на вас рассчитываю.
– Ради Ордена и Республики я отдам все, что имею, включая свою жизнь.
Канцлер положил руку на кнопку отключения связи.
– Хорошо, – сказал он. – Это тоже может пригодиться.
***
– И в это время кризиса, – вещал сенатор Орн Фри Таа с Рилота, – или, с позволения сказать, эскалации кризиса, несомненная смерть, преднамеренное убийство великого мастера Ордена джедаев лишь подчеркивает насущную потребность в переходе на совершенно новый уровень безопасности. Естественно, джедаи будут стараться продолжить свою самоотверженную работу, однако их слишком мало. Трагическая гибель мастера Йоды продемонстрировала это с удручающей ясностью.
По всему Залу Сената послышалось одобрительное перешептывание.
– Нам нужна, – продолжал тви’лек, – обширная, опытная и патриотичная служба контрразведки. Коллеги законодатели, войну, подобную нынешней, можно с большим трудом выиграть на поле боя, но намного легче ее проиграть из-за измены и диверсий. Целью резолюции, которую я выношу на ваше рассмотрение, как раз и является создание такой влиятельной, верной, агрессивной службы, которая не будет подчиняться никому из наших бесчисленных бюрократов-тугодумов, а будет подотчетна непосредственно канцлеру и через него – нам. Пришло время препоручить безопасность Республики в руки самих ее граждан!