Но Келси почти сразу же сообразила, что этого просто не может быть. Этот человек, кто бы он ни был, не спешил исчезнуть. Стоя перед ними, он молча ждал. Невысокий рост… хрупкое сложение… женщина.
— Гвен, — пробормотал Джарред, шагнув вперед. Пальцы его, сжимавшие руку Келси, немного разжались. Внезапно набежавшая волна сильнее обычного ударила в бок яхты, и женщина покачнулась.
— С днем рождения, Джарред, — произнесла она голосом, который, вне всякого сомнения, принадлежал Гвен… и в то же время казался до ужаса незнакомым. Грубый, резкий… и в то же время какой-то отстраненный, будто мыслями она была за сотню миль отсюда.
“Да она пьяна! ” — в первый момент решила Келси. И тут же поняла, что все гораздо хуже. Такой же голос бывал у Ченса. “Наркоманы, особенно те, кто употребляет метамфетамин, очень скоро становятся параноиками”, — вспомнила она предупреждение детектива Ньюкасла.
— Не подходи к ней, — шепотом взмолилась Келси, вцепившись в руку Джарреда.
— Что ты делаешь здесь, на борту? — резко спросил он Гвен. — И где Сара?
— Сара несчастна… очень несчастна…
Джарред сделал еще шаг вперед, и Келси машинально шагнула за ним.
— Она тоже здесь, с тобой? — продолжал допытываться Джарред. — На яхте?
— У вас тут вечеринка… — монотонно забормотала Гвен. — Да, да, вечеринка. А вон и бантики! Голубые, розовые…
— Боже милостивый! — выдохнула Келси.
— Оставайся на месте! — жестко приказал ей Джарред, понизив голос. — Или нет. Возвращайся домой. Немедленно свяжись с Ньюкаслом. Номер телефона — у меня в кабинете, в записной книжке.
Келси уже повернулась было, чтобы уйти, но ее настиг голос Гвен. И Келси приросла к полу.
— Она тут не виновата, нет. Сначала она влюбилась в тебя, потом — в Уилла. Да только ни одному из вас она не была нужна. Ты такой же, как твой отец, разве нет? А ведь она должна была стать Брайант! Она имеет на это право!
— Гвен, пойдем со мной — обсудим все спокойно. По-моему, у тебя мысли путаются, — мягко проговорил Джарред, чтобы как-то отвлечь ее.
— Куда она идет? — всполошилась вдруг Гвен. — Куда?! Учти, я знаю про ребенка!
Келси замерла, словно пригвожденная к месту. Она почувствовала, как все ее тело покрывается мурашками.
— Послушай, Гвен, у меня нет ни малейшего желания мерзнуть здесь и объяснять тебе условия завещания моего деда, — сказал Джарред. — Тем более что я уже все объяснил прошлой ночью Саре. Уилл так или иначе войдет в число наследников. И будет у нас ребенок или нет, ничего не значит.
— Ты лжешь! Ты все время лжешь!
“Они всегда кричат вместо того, чтобы говорить”, — вспомнила Келси бормотание Коннора.
Спохватившись, она вновь незаметно двинулась к трапу. “Так хочет Джарред”, — напомнила она себе. Теперь она шла очень осторожно, стараясь не поскользнуться на крутых ступеньках лестницы. “Только аккуратно, — повторяла она. — Никаких падений! Только не сейчас, когда я наконец ношу под сердцем ребенка! ”
— Давай сойдем на берег, — снова предложил Джарред Гвен.
— Ты потащишь меня в полицию, да?! Из-за той аварии с самолетом? Но я в этом не виновата!
— Знаю. Мне уже известно, что аварию подстроил Коннор.
— И взрыв в гараже тоже! И взрывное устройство в твой “порше” тоже подложил он! Я не смогла ему помешать! Коннор сказал им, что тебе все известно! И они решили избавиться от тебя!
— Гвен, пожалуйста, пойдем!
— Их нельзя остановить, слышишь, Джарред? Их невозможно остановить. Им все известно о тебе. О тебе и твоем ребенке. Ты меня слышишь? Им все известно!
“О тебе и твоем ребенке… ”
Более явного признания Гвен не сделала бы даже на исповеди. Итак, эти таинственные “они” на самом деле ничего не знали о ребенке. Да если бы и знали, им до этого не было никакого дела. А вот Гвен было! И Саре! Отчаянное желание завладеть наследством семейства Брайантов, одержать верх над Джарредом превратилось со временем в настоящую манию. Одержимая этой мыслью, Гвен не остановилась бы ни перед чем. Именно она, и никто другой, готова была на все, чтобы избавиться и от него, и от ребенка.
… Порыв ветра швырнул в лицо Келси прядь волос. Чертыхнувшись, она отвела их назад… и вдруг увидела Сару. Стоя на верхней ступеньке, та молча ждала чего-то. Глаза ее таинственно мерцали в темноте.
— Сара, — одними губами проговорила Келси.
— Я не причиню тебе никакого вреда, — произнесла Сара, двинувшись в сторону Келси широкими, мужскими шагами. — Однако есть кое-что, что нужно прояснить, и это касается моей матери. Так что возвращайся на палубу.
Келси заколебалась. Меньше всего сейчас ей хотелось сделать то, чего требовала Сара. Нужно было как можно быстрее добраться до телефона и позвонить Ньюкаслу. Так решил Джарред.
— У моей матери есть пистолет, — прошептала Сара на ухо Келси. — И она не задумываясь пристрелит Джарреда, если он не уступит. Она так и сделает, вот увидишь.
— Не уступит? — слабым голосом повторила Келси.
— Да. А теперь поворачивайся! Живо!
Чертовски обидно было думать, что она проиграла, и кому?! Всем тем, кого она ненавидела до спазма в горле! Нет, конечно, она имела в виду не Сару, упаси Бог! Ведь Сара ее собственная плоть и кровь! Но порой она смотрела в лицо дочери, а видела Сэмюела, и это приводило ее в бешенство. К горлу сразу подступала тошнота.
А сейчас… нет, вы только взгляните на все это серебро! И хрусталь! И все сверкает, переливается разноцветными огоньками… будто мириады крошечных зеркал на одной из этих новомодных дискотек!
“Зря я никогда не принимала Келси всерьез”, — мелькнула у нее в голове смутная мысль, пока она разглядывала каюту. Все здесь говорило о том, что этот изысканный ужин рассчитан на двоих. “Стало быть, ей все-таки удалось забеременеть! Похотливая маленькая сучка! А Сара, значит, вновь осталась на бобах!”
И вот теперь Джарред здесь, пытается уговорить ее, но слова, так легко слетающие с его губ, ничего не значат. Волна ненависти захлестнула Гвен с такой силой, что она даже испугалась. Она ненавидела его больше всех на свете. Даже больше, чем его отца. Джонатаном она еще могла манипулировать, по крайней мере когда была моложе. Он никогда не мог долго сопротивляться собственной похоти, ну а остальное было просто. Да, просто… если не считать того проклятого завещания.
Голова у Гвен кружилась. Она так устала… ужасно устала. А тут еще Сара разозлилась на нее. Мысли у нее разбегались, и она никак не могла их собрать. Хорошо хоть Сара еще достаточно молода. Да и ребенок, что ни говори, от Уилла…
Что он там говорит?
— … ничего не будет, поверь мне. Ньюкасл пытается отыскать следы тех, кто подложил в гараж взрывное устройство. Ему нужны только они, уверяю тебя. Только те, кто до смерти перепугался, узнав, что я вышел на Ченса с Коннором и, стало быть, могу навести на них полицию. Ты тут ни при чем, Гвен. Ты ведь никак не связана с этим делом.
— Так оно и есть, — вмешалась Сара неожиданно высоким голосом, в котором звучали металлические нотки. — Моя мать не имеет ко всему этому никакого отношения. Она не хотела привыкать к наркотикам. Это не ее вина. Причина в том унижении, которое ей пришлось испытать из-за твоего отца.
— Гвен. — Тихий голос принадлежал Келси. Ее бледное лицо вдруг вынырнуло из темноты прямо перед глазами Гвен. — Никто из нас не хочет вам зла, поверьте…
Опустив глаза, Гвен посмотрела на пистолет, который сжимала ее безвольно повисшая рука. О да, все это правда. Только поэтому они и слушают ее — другой причины нет. Все это ложь… ложь… ложь! Им известно, что она виновата. Они знают, что она разговаривала с теми людьми, до которых они хотят добраться! И будь она проклята, если поможет им сделать это! Она-то хорошо знает, чего стоят эти ее так называемые друзья! Пристрелят тебя, а потом недрогнувшей рукой поднесут огонек к сигарете! Вот так-то!
Да, она разговаривала с ними. Совсем недавно. И они сказали, что позаботятся о Джарреде. Они…
Нахмурившись, Гвен о чем-то размышляла. В затуманенном наркотиками мозгу тяжело ворочались мысли.
— Убирайтесь с яхты.
— Что?! — Растерявшись, Сара озадаченно уставилась на нее.
— Убирайтесь с яхты!
— Господи помилуй! — выдохнул Джарред. Подскочив к Келси, он обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.
Гвен покачнулась.
— Убирайтесь с яхты… убирайтесь… убирайтесь с яхты!
— Господи, помилуй! — выдохнул Джарред. Подскочив к Келси. Он обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.
Все онемели. Приоткрыв рот, Сара ошеломленно хлопала ресницами, явно не понимая, что происходит. Размахнувшись, Гвен влепила ей пощечину и толкнула к трапу.
Через мгновение все трое были уже внизу. Джарред первым сбежал по трапу и, обернувшись, подал руку Келси. Рука ее дрожала в его руке. Последней на трап ступила Сара и остановилась. Стоя на самом краю, она все еще колебалась.
Подскочив к ней, Гвен сильным толчком почти что сбросила ее на берег. Туда, вниз, на причал. В темноту. В безопасность. К Джарреду.
Стоя на палубе, Гвен видела, как Сара с разбега наткнулась на Келси. Та — на Джарреда. И все трое, не удержавшись на ногах, рухнули на землю. Кто-то из них — Гвен не разобрала кто — взмахнул рукой, пытаясь уцепиться на несуществующие перила. Слетев с причала, они покатились к воде. Все ниже… ниже. Короткий вскрик, а следом за ним — плеск воды.
И вдруг оглушительный рев откуда-то из недр яхты сотряс палубу Ошеломленная Гвен широко раскрыла глаза. Пронзительный крик… потом темнота. И все исчезло.
Глава 17
Эпилог
— Что? — Келси, лежавшая на огромной кровати в спальне Джарреда, с притворным раздражением ударила кулаком по подушке. — Какой вздор! Будто ты не знаешь, что все дети в этом возрасте похожи на Уинстона Черчилля!
— Может, тогда назовем его Уинстоном? — Поскольку речь шла о будущем Беннете Роудене Брайанте, Келси одарила супруга неодобрительным взглядом.
— Что за мысль! Как будто мало того, что бедняжке и так уже придется вступить в жизнь с таким имечком, как Бен!
— Это была твоя идея, — с улыбкой напомнил Джарред. Крошка Бен крепко стиснул крохотной ручкой палец отца, и сердце Джарреда растаяло.
— Держу пари, что всю свою жизнь он будет из-за этого мучиться, кончит свои дни на кушетке у психиатра, а перед тем как испустить дух, проклянет свою мать за то, что она сделала с ним.
— Ничего подобного он не сделает. И, очень возможно, своего собственного сына назовет Беннет Роуден Черчилль Брайант Младший.
Келси расхохоталась.
— Надо было бы прибавить к этому еще и Мак-Нотон! — С той самой минуты, как малыш появился на свет, а произошло это два дня назад, Келси с Джарредом непрерывно спорили, каким именем его назвать. Джарред заявил, ему нравится имя Мак, но Келси хотелось дать сыну вместо имени свою девичью фамилию, а дома называть его просто Беном. Нола немедленно объявила, что она против, но тут вмешался Джонатан, которому эта мысль неожиданно пришлась по душе.
Уилл не участвовал в обсуждении. Он часто держал малыша на руках, забывая при этом даже дышать, словно боялся, что тот исчезнет как дым. После того как у Сары два месяца назад случился выкидыш, Уилл испытывал странные чувства: и облегчение, и печаль одновременно. А Даниель как-то в минуту откровенности вдруг призналась Келси, что тоже подумывает о ребенке.
— Только посмотри! — ахнула Келси, указывая на большой букет желтых тюльпанов на шкафчике. — Их принесли сегодня днем, пока ты был в офисе.
— От кого?
— От Тревора. — Лицо Джарреда окаменело. А Келси, запрокинув голову, снова рассмеялась. — С поздравлениями для нас обоих.
— Странно, что он не додумался поставить их в пакет для молока, — сухо пробурчал Джарред.
— Мне жаль тебя разочаровывать, но он тут ни при чем. Держу пари, обо всем позаботилась Тара. И все равно приятно, правда?
Джарред подошел к ней, держа на руках маленького Бена, который уже начал ворочаться, беспокойно причмокивая крохотными губками. Протянув руки, Келси взяла малыша и прижала к груди, а Джарред присел на край постели, любуясь женой и ребенком.
Какое-то время они молча с любовью и благодарностью смотрели друг на друга. В одиночку ни одному из них не удалось бы вынести того, что на них свалилось. И они оба это знали.
— Гвен, — пробормотал Джарред, шагнув вперед. Пальцы его, сжимавшие руку Келси, немного разжались. Внезапно набежавшая волна сильнее обычного ударила в бок яхты, и женщина покачнулась.
— С днем рождения, Джарред, — произнесла она голосом, который, вне всякого сомнения, принадлежал Гвен… и в то же время казался до ужаса незнакомым. Грубый, резкий… и в то же время какой-то отстраненный, будто мыслями она была за сотню миль отсюда.
“Да она пьяна! ” — в первый момент решила Келси. И тут же поняла, что все гораздо хуже. Такой же голос бывал у Ченса. “Наркоманы, особенно те, кто употребляет метамфетамин, очень скоро становятся параноиками”, — вспомнила она предупреждение детектива Ньюкасла.
— Не подходи к ней, — шепотом взмолилась Келси, вцепившись в руку Джарреда.
— Что ты делаешь здесь, на борту? — резко спросил он Гвен. — И где Сара?
— Сара несчастна… очень несчастна…
Джарред сделал еще шаг вперед, и Келси машинально шагнула за ним.
— Она тоже здесь, с тобой? — продолжал допытываться Джарред. — На яхте?
— У вас тут вечеринка… — монотонно забормотала Гвен. — Да, да, вечеринка. А вон и бантики! Голубые, розовые…
— Боже милостивый! — выдохнула Келси.
— Оставайся на месте! — жестко приказал ей Джарред, понизив голос. — Или нет. Возвращайся домой. Немедленно свяжись с Ньюкаслом. Номер телефона — у меня в кабинете, в записной книжке.
Келси уже повернулась было, чтобы уйти, но ее настиг голос Гвен. И Келси приросла к полу.
— Она тут не виновата, нет. Сначала она влюбилась в тебя, потом — в Уилла. Да только ни одному из вас она не была нужна. Ты такой же, как твой отец, разве нет? А ведь она должна была стать Брайант! Она имеет на это право!
— Гвен, пойдем со мной — обсудим все спокойно. По-моему, у тебя мысли путаются, — мягко проговорил Джарред, чтобы как-то отвлечь ее.
— Куда она идет? — всполошилась вдруг Гвен. — Куда?! Учти, я знаю про ребенка!
Келси замерла, словно пригвожденная к месту. Она почувствовала, как все ее тело покрывается мурашками.
— Послушай, Гвен, у меня нет ни малейшего желания мерзнуть здесь и объяснять тебе условия завещания моего деда, — сказал Джарред. — Тем более что я уже все объяснил прошлой ночью Саре. Уилл так или иначе войдет в число наследников. И будет у нас ребенок или нет, ничего не значит.
— Ты лжешь! Ты все время лжешь!
“Они всегда кричат вместо того, чтобы говорить”, — вспомнила Келси бормотание Коннора.
Спохватившись, она вновь незаметно двинулась к трапу. “Так хочет Джарред”, — напомнила она себе. Теперь она шла очень осторожно, стараясь не поскользнуться на крутых ступеньках лестницы. “Только аккуратно, — повторяла она. — Никаких падений! Только не сейчас, когда я наконец ношу под сердцем ребенка! ”
— Давай сойдем на берег, — снова предложил Джарред Гвен.
— Ты потащишь меня в полицию, да?! Из-за той аварии с самолетом? Но я в этом не виновата!
— Знаю. Мне уже известно, что аварию подстроил Коннор.
— И взрыв в гараже тоже! И взрывное устройство в твой “порше” тоже подложил он! Я не смогла ему помешать! Коннор сказал им, что тебе все известно! И они решили избавиться от тебя!
— Гвен, пожалуйста, пойдем!
— Их нельзя остановить, слышишь, Джарред? Их невозможно остановить. Им все известно о тебе. О тебе и твоем ребенке. Ты меня слышишь? Им все известно!
“О тебе и твоем ребенке… ”
Более явного признания Гвен не сделала бы даже на исповеди. Итак, эти таинственные “они” на самом деле ничего не знали о ребенке. Да если бы и знали, им до этого не было никакого дела. А вот Гвен было! И Саре! Отчаянное желание завладеть наследством семейства Брайантов, одержать верх над Джарредом превратилось со временем в настоящую манию. Одержимая этой мыслью, Гвен не остановилась бы ни перед чем. Именно она, и никто другой, готова была на все, чтобы избавиться и от него, и от ребенка.
… Порыв ветра швырнул в лицо Келси прядь волос. Чертыхнувшись, она отвела их назад… и вдруг увидела Сару. Стоя на верхней ступеньке, та молча ждала чего-то. Глаза ее таинственно мерцали в темноте.
— Сара, — одними губами проговорила Келси.
— Я не причиню тебе никакого вреда, — произнесла Сара, двинувшись в сторону Келси широкими, мужскими шагами. — Однако есть кое-что, что нужно прояснить, и это касается моей матери. Так что возвращайся на палубу.
Келси заколебалась. Меньше всего сейчас ей хотелось сделать то, чего требовала Сара. Нужно было как можно быстрее добраться до телефона и позвонить Ньюкаслу. Так решил Джарред.
— У моей матери есть пистолет, — прошептала Сара на ухо Келси. — И она не задумываясь пристрелит Джарреда, если он не уступит. Она так и сделает, вот увидишь.
— Не уступит? — слабым голосом повторила Келси.
— Да. А теперь поворачивайся! Живо!
Чертовски обидно было думать, что она проиграла, и кому?! Всем тем, кого она ненавидела до спазма в горле! Нет, конечно, она имела в виду не Сару, упаси Бог! Ведь Сара ее собственная плоть и кровь! Но порой она смотрела в лицо дочери, а видела Сэмюела, и это приводило ее в бешенство. К горлу сразу подступала тошнота.
А сейчас… нет, вы только взгляните на все это серебро! И хрусталь! И все сверкает, переливается разноцветными огоньками… будто мириады крошечных зеркал на одной из этих новомодных дискотек!
“Зря я никогда не принимала Келси всерьез”, — мелькнула у нее в голове смутная мысль, пока она разглядывала каюту. Все здесь говорило о том, что этот изысканный ужин рассчитан на двоих. “Стало быть, ей все-таки удалось забеременеть! Похотливая маленькая сучка! А Сара, значит, вновь осталась на бобах!”
И вот теперь Джарред здесь, пытается уговорить ее, но слова, так легко слетающие с его губ, ничего не значат. Волна ненависти захлестнула Гвен с такой силой, что она даже испугалась. Она ненавидела его больше всех на свете. Даже больше, чем его отца. Джонатаном она еще могла манипулировать, по крайней мере когда была моложе. Он никогда не мог долго сопротивляться собственной похоти, ну а остальное было просто. Да, просто… если не считать того проклятого завещания.
Голова у Гвен кружилась. Она так устала… ужасно устала. А тут еще Сара разозлилась на нее. Мысли у нее разбегались, и она никак не могла их собрать. Хорошо хоть Сара еще достаточно молода. Да и ребенок, что ни говори, от Уилла…
Что он там говорит?
— … ничего не будет, поверь мне. Ньюкасл пытается отыскать следы тех, кто подложил в гараж взрывное устройство. Ему нужны только они, уверяю тебя. Только те, кто до смерти перепугался, узнав, что я вышел на Ченса с Коннором и, стало быть, могу навести на них полицию. Ты тут ни при чем, Гвен. Ты ведь никак не связана с этим делом.
— Так оно и есть, — вмешалась Сара неожиданно высоким голосом, в котором звучали металлические нотки. — Моя мать не имеет ко всему этому никакого отношения. Она не хотела привыкать к наркотикам. Это не ее вина. Причина в том унижении, которое ей пришлось испытать из-за твоего отца.
— Гвен. — Тихий голос принадлежал Келси. Ее бледное лицо вдруг вынырнуло из темноты прямо перед глазами Гвен. — Никто из нас не хочет вам зла, поверьте…
Опустив глаза, Гвен посмотрела на пистолет, который сжимала ее безвольно повисшая рука. О да, все это правда. Только поэтому они и слушают ее — другой причины нет. Все это ложь… ложь… ложь! Им известно, что она виновата. Они знают, что она разговаривала с теми людьми, до которых они хотят добраться! И будь она проклята, если поможет им сделать это! Она-то хорошо знает, чего стоят эти ее так называемые друзья! Пристрелят тебя, а потом недрогнувшей рукой поднесут огонек к сигарете! Вот так-то!
Да, она разговаривала с ними. Совсем недавно. И они сказали, что позаботятся о Джарреде. Они…
Нахмурившись, Гвен о чем-то размышляла. В затуманенном наркотиками мозгу тяжело ворочались мысли.
— Убирайтесь с яхты.
— Что?! — Растерявшись, Сара озадаченно уставилась на нее.
— Убирайтесь с яхты!
— Господи помилуй! — выдохнул Джарред. Подскочив к Келси, он обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.
Гвен покачнулась.
— Убирайтесь с яхты… убирайтесь… убирайтесь с яхты!
— Господи, помилуй! — выдохнул Джарред. Подскочив к Келси. Он обхватил ее за плечи и крепко прижал к себе.
Все онемели. Приоткрыв рот, Сара ошеломленно хлопала ресницами, явно не понимая, что происходит. Размахнувшись, Гвен влепила ей пощечину и толкнула к трапу.
Через мгновение все трое были уже внизу. Джарред первым сбежал по трапу и, обернувшись, подал руку Келси. Рука ее дрожала в его руке. Последней на трап ступила Сара и остановилась. Стоя на самом краю, она все еще колебалась.
Подскочив к ней, Гвен сильным толчком почти что сбросила ее на берег. Туда, вниз, на причал. В темноту. В безопасность. К Джарреду.
Стоя на палубе, Гвен видела, как Сара с разбега наткнулась на Келси. Та — на Джарреда. И все трое, не удержавшись на ногах, рухнули на землю. Кто-то из них — Гвен не разобрала кто — взмахнул рукой, пытаясь уцепиться на несуществующие перила. Слетев с причала, они покатились к воде. Все ниже… ниже. Короткий вскрик, а следом за ним — плеск воды.
И вдруг оглушительный рев откуда-то из недр яхты сотряс палубу Ошеломленная Гвен широко раскрыла глаза. Пронзительный крик… потом темнота. И все исчезло.
Глава 17
Самый жуткий из ее ночных кошмаров. Только теперь она не могла позволить страху захлестнуть ее. Она должна помнить о ребенке. О своем ребенке.
Шум в ушах, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Волна мягко толкнула ее куда-то в сторону, потянула за собой в глубину озера — подальше от того, что произошло на поверхности. От запаха масла и горящего дерева. Вокруг нее плавали какие-то обломки…
Но страх глубины оказался сильнее. Он туманил ей голову, сводил с ума, удушьем сдавливал горло. Она давно бы сдалась, если бы не сознание того, что в ней зреет другая жизнь. Она не могла позволить себе умереть.
Она даже примерно не могла бы сказать, сколько времени находилась в воде. Уже много позже она узнала, что не больше двадцати минут. Ей же казалось, целую вечность. Потом она повернулась лицом вверх и снова увидела над собой холодный серп луны. В ушах засвистел ветер. Как ни странно, яхта по-прежнему еще оставалась на поверхности. Разорванная на части, как “порше” Джарреда, она медленно погружалась в воду. Не как “Титаник”, одним концом быстро уходя в глубину, скорее как подбитая чайка. Страшное чувство потери захлестнуло ее.
— Келси, — едва слышно донеслось до нее сквозь завывание ветра.
— Джарред, — прошептала она. Но ответа не было.
И вдруг она услышала громкий плеск. Он тоже был в воде. Его темная голова виднелась на поверхности футах в двадцати от нее.
— Я здесь.
Он схватил ее за волосы — в точности так, как вытаскивают утопленников. Но это она поняла позже. А сейчас ей не было до этого никакого дела. Лицо Келси было обращено к луне, равнодушно взиравшей на них сверху. А в голове непрерывно кружилась одна и та же мысль: “Мой ребенок… мой ребенок… ”
Спиной она почувствовала твердые доски причала. Горло сдавило удушье. Его голос гремел в ушах, приказывая ей держаться. Держаться… Он все повторял, что любит ее. Только зачем он все время давит ей на грудь?
“Со мной все в порядке”, — хотелось ей сказать.
А потом она вдруг перекатилась на бок, и изо рта у нее потоком хлынула вода.
Букеты цветов, расставленные повсюду, казались яркими фонариками, но даже они были бессильны рассеять серый свет промозглого утра. Келси слышала чьи-то голоса, но не собиралась открывать глаза. Ей было интересно, что скажет доктор.
— С ней все в порядке, — наверное, в двадцатый раз повторил он. — И с ребенком тоже. Вам всем здорово повезло.
Повезло?.. По правде сказать, Келси была не слишком уверена, что доктор нашел подходящее слово.
Как бы там ни было, они живы. Если не считать Гвен.
Келси изо всех сил старалась припомнить, что произошло, но в голове стоял туман, потом вдруг перед ее глазами возникла картина: промокшая до нитки Сара, упав на землю, отчаянно рыдает, закрыв лицо руками и ничего не видя вокруг.
Медленно тянулось время. Где-то над головой слышалось мерное тиканье часов. “Мой малыш со мной”, — засыпая, лениво подумала Келси. Она была счастлива.
Ей показалось, что она проснулась через минуту. Или это был уже следующий день? Она не знала. Первое, что она увидела, было лицо Джарреда. Его щека лежала на одеяле возле ее руки. Келси осторожно коснулась кончиком пальца его виска.
Вздрогнув, он встрепенулся, с тревогой глядя на нее.
— Привет, — прошептал он, вложив в это коротенькое слово все, что творилось в его душе.
Келси осторожно откашлялась.
— Привет, — немного сипло ответила она.
Лицо Джарреда просветлело. А в глазах отразился весь океан чувств, переполнявших его в эту минуту. Склонившись, он прижался дрожащими губами к ее руке.
— Я сохранила ребенка? — с замирающим сердцем спросила Келси, заранее зная ответ. Однако ей страшно хотелось услышать это от него.
— Да. — Голос Джарреда дрогнул.
— Все живы?
— Да, кроме…
— Гвен. Я знаю.
Он взглянул на нее, и по лицу Джарреда Келси поняла, каких усилий стоит ему сохранять то, что называли “хваленым самообладанием Брайантов”. И почувствовала, что еще больше любит его за это.
— Снова больничная койка, — прошептала она.
— В последний раз. Пора сделать небольшой перерыв.
— На восемь месяцев, да? — Он крепко сжал ее руку.
— Я люблю тебя. Прости, что сразу не сообразил… мне следовало бы догадаться обо всем, как только я увидел ее на яхте. А потом эта вода… Я знаю, как ты испугалась. И…
— Ты спас меня. И этого достаточно.
— Теперь все позади. На этот раз навсегда. Больше я не позволю никому причинить тебе боль, — пообещал Джарред. — Я люблю тебя, Келси.
— Я люблю тебя.
Шум в ушах, от которого, казалось, вот-вот лопнут барабанные перепонки. Волна мягко толкнула ее куда-то в сторону, потянула за собой в глубину озера — подальше от того, что произошло на поверхности. От запаха масла и горящего дерева. Вокруг нее плавали какие-то обломки…
Но страх глубины оказался сильнее. Он туманил ей голову, сводил с ума, удушьем сдавливал горло. Она давно бы сдалась, если бы не сознание того, что в ней зреет другая жизнь. Она не могла позволить себе умереть.
Она даже примерно не могла бы сказать, сколько времени находилась в воде. Уже много позже она узнала, что не больше двадцати минут. Ей же казалось, целую вечность. Потом она повернулась лицом вверх и снова увидела над собой холодный серп луны. В ушах засвистел ветер. Как ни странно, яхта по-прежнему еще оставалась на поверхности. Разорванная на части, как “порше” Джарреда, она медленно погружалась в воду. Не как “Титаник”, одним концом быстро уходя в глубину, скорее как подбитая чайка. Страшное чувство потери захлестнуло ее.
— Келси, — едва слышно донеслось до нее сквозь завывание ветра.
— Джарред, — прошептала она. Но ответа не было.
И вдруг она услышала громкий плеск. Он тоже был в воде. Его темная голова виднелась на поверхности футах в двадцати от нее.
— Я здесь.
Он схватил ее за волосы — в точности так, как вытаскивают утопленников. Но это она поняла позже. А сейчас ей не было до этого никакого дела. Лицо Келси было обращено к луне, равнодушно взиравшей на них сверху. А в голове непрерывно кружилась одна и та же мысль: “Мой ребенок… мой ребенок… ”
Спиной она почувствовала твердые доски причала. Горло сдавило удушье. Его голос гремел в ушах, приказывая ей держаться. Держаться… Он все повторял, что любит ее. Только зачем он все время давит ей на грудь?
“Со мной все в порядке”, — хотелось ей сказать.
А потом она вдруг перекатилась на бок, и изо рта у нее потоком хлынула вода.
Букеты цветов, расставленные повсюду, казались яркими фонариками, но даже они были бессильны рассеять серый свет промозглого утра. Келси слышала чьи-то голоса, но не собиралась открывать глаза. Ей было интересно, что скажет доктор.
— С ней все в порядке, — наверное, в двадцатый раз повторил он. — И с ребенком тоже. Вам всем здорово повезло.
Повезло?.. По правде сказать, Келси была не слишком уверена, что доктор нашел подходящее слово.
Как бы там ни было, они живы. Если не считать Гвен.
Келси изо всех сил старалась припомнить, что произошло, но в голове стоял туман, потом вдруг перед ее глазами возникла картина: промокшая до нитки Сара, упав на землю, отчаянно рыдает, закрыв лицо руками и ничего не видя вокруг.
Медленно тянулось время. Где-то над головой слышалось мерное тиканье часов. “Мой малыш со мной”, — засыпая, лениво подумала Келси. Она была счастлива.
Ей показалось, что она проснулась через минуту. Или это был уже следующий день? Она не знала. Первое, что она увидела, было лицо Джарреда. Его щека лежала на одеяле возле ее руки. Келси осторожно коснулась кончиком пальца его виска.
Вздрогнув, он встрепенулся, с тревогой глядя на нее.
— Привет, — прошептал он, вложив в это коротенькое слово все, что творилось в его душе.
Келси осторожно откашлялась.
— Привет, — немного сипло ответила она.
Лицо Джарреда просветлело. А в глазах отразился весь океан чувств, переполнявших его в эту минуту. Склонившись, он прижался дрожащими губами к ее руке.
— Я сохранила ребенка? — с замирающим сердцем спросила Келси, заранее зная ответ. Однако ей страшно хотелось услышать это от него.
— Да. — Голос Джарреда дрогнул.
— Все живы?
— Да, кроме…
— Гвен. Я знаю.
Он взглянул на нее, и по лицу Джарреда Келси поняла, каких усилий стоит ему сохранять то, что называли “хваленым самообладанием Брайантов”. И почувствовала, что еще больше любит его за это.
— Снова больничная койка, — прошептала она.
— В последний раз. Пора сделать небольшой перерыв.
— На восемь месяцев, да? — Он крепко сжал ее руку.
— Я люблю тебя. Прости, что сразу не сообразил… мне следовало бы догадаться обо всем, как только я увидел ее на яхте. А потом эта вода… Я знаю, как ты испугалась. И…
— Ты спас меня. И этого достаточно.
— Теперь все позади. На этот раз навсегда. Больше я не позволю никому причинить тебе боль, — пообещал Джарред. — Я люблю тебя, Келси.
— Я люблю тебя.
Эпилог
Сентябрь
— А он здорово похож на Хьюго, — объявил Джарред, разглядывая сморщенное личико своего новорожденного сына.— Что? — Келси, лежавшая на огромной кровати в спальне Джарреда, с притворным раздражением ударила кулаком по подушке. — Какой вздор! Будто ты не знаешь, что все дети в этом возрасте похожи на Уинстона Черчилля!
— Может, тогда назовем его Уинстоном? — Поскольку речь шла о будущем Беннете Роудене Брайанте, Келси одарила супруга неодобрительным взглядом.
— Что за мысль! Как будто мало того, что бедняжке и так уже придется вступить в жизнь с таким имечком, как Бен!
— Это была твоя идея, — с улыбкой напомнил Джарред. Крошка Бен крепко стиснул крохотной ручкой палец отца, и сердце Джарреда растаяло.
— Держу пари, что всю свою жизнь он будет из-за этого мучиться, кончит свои дни на кушетке у психиатра, а перед тем как испустить дух, проклянет свою мать за то, что она сделала с ним.
— Ничего подобного он не сделает. И, очень возможно, своего собственного сына назовет Беннет Роуден Черчилль Брайант Младший.
Келси расхохоталась.
— Надо было бы прибавить к этому еще и Мак-Нотон! — С той самой минуты, как малыш появился на свет, а произошло это два дня назад, Келси с Джарредом непрерывно спорили, каким именем его назвать. Джарред заявил, ему нравится имя Мак, но Келси хотелось дать сыну вместо имени свою девичью фамилию, а дома называть его просто Беном. Нола немедленно объявила, что она против, но тут вмешался Джонатан, которому эта мысль неожиданно пришлась по душе.
Уилл не участвовал в обсуждении. Он часто держал малыша на руках, забывая при этом даже дышать, словно боялся, что тот исчезнет как дым. После того как у Сары два месяца назад случился выкидыш, Уилл испытывал странные чувства: и облегчение, и печаль одновременно. А Даниель как-то в минуту откровенности вдруг призналась Келси, что тоже подумывает о ребенке.
— Только посмотри! — ахнула Келси, указывая на большой букет желтых тюльпанов на шкафчике. — Их принесли сегодня днем, пока ты был в офисе.
— От кого?
— От Тревора. — Лицо Джарреда окаменело. А Келси, запрокинув голову, снова рассмеялась. — С поздравлениями для нас обоих.
— Странно, что он не додумался поставить их в пакет для молока, — сухо пробурчал Джарред.
— Мне жаль тебя разочаровывать, но он тут ни при чем. Держу пари, обо всем позаботилась Тара. И все равно приятно, правда?
Джарред подошел к ней, держа на руках маленького Бена, который уже начал ворочаться, беспокойно причмокивая крохотными губками. Протянув руки, Келси взяла малыша и прижала к груди, а Джарред присел на край постели, любуясь женой и ребенком.
Какое-то время они молча с любовью и благодарностью смотрели друг на друга. В одиночку ни одному из них не удалось бы вынести того, что на них свалилось. И они оба это знали.