Страница:
— У тебя плечи, случайно, не побаливают? — с фальшивой заботой осведомился генерал-майор. — Звездочки оставшиеся кровавых мозолей не натерли?
Стрельцов эту его присказку знал хорошо. И понял: дискуссия закончена, ломиться дальше в глухую стену бесполезно.
— Ничему тебя жизнь не научила, Андрюша, — добавил Барсук тихо и с некоей даже грустью. — Всё тот же мальчишка, опять норовишь впереди паровоза бежать… А мне тебя потом от рельсов отскребать придется.
Закончил он другим тоном — резким, приказным:
— Нападение на «Хеопс» расследует межведомственная следственная группа. Дело поставлено на личный президентский контроль. Там такие мамонты собрались… будете путаться у них под ногами — в землю втопчут и не заметят. Всё, иди и работай.
«Да-а-а… Не барс — барсук», — подумал Стрельцов и пошел работать.
Широкое распространение дешевых, компактных и надежных бронепластовых жилетов с динамической защитой привело к тому, что в них перед акциями стали облачаться не только террористы и прочие солидные люди, но и всякая шпана, отправляющаяся грабить продуктовый магазин. Причем жилеты нового поколения назывались так лишь по привычке, прикрывая практически всё тело.
И конструкторы первого «бергштайна» для борьбы с защищенным противником перестали наращивать длину ствола и мощность заряда — и, соответственно, скорость снабженной сверхтвердым сердечником пули, — такие боеприпасы давали рикошеты, чересчур уж опасные как для самих стрелков, так и для мирных граждан, невзначай оказавших поблизости. Вместо этого в «бергштайне», рекламируемом как полицейский пистолет нового поколения, был весьма существенно увеличен калибр при ослабленном заряде. В результате огромная сорокаграммовая пуля — мягкая, полуоболочечная — летела относительно медленно, с дозвуковой скоростью, — и пробить бронежилет не могла. Однако ей хватало энергии, лишь частично погашенной динамической защитой, чтобы надолго отправить объект в бессознательное состояние. Незащищенные же граждане — даже при попадании им пули в кисть руки — получали удар, сравнимый с падением с двенадцатого этажа, со всеми вытекающими последствиями.
Очень скоро спецслужбы разных стран обратили внимание на новое оружие и активно начали им пользоваться. Удобно: если прежняя бронебойная пуля, не попав в террориста или прошив его насквозь, могла ненароком угрохать рикошетом пару-тройку заложников, то с пулями «бергштайна» таких накладок не случалось. Появился целый ряд аналогичных моделей, и вскоре оппоненты спецслужб тоже стали ими вооружаться.
Естественно, последнее слово в споре защиты и атаки этим не было сказано, и сейчас активно ведутся работы над АЭТЗ — активно-эндотермической защитой, преобразующей энергию лишь подлетающей пули в тепло, отводимое без вреда для обитателя бронежилета. Надо думать, не за горами и ответ конструкторов-оружейников.
Но покамест оружия, стреляющего обычными пулями и при том более мощного, чем «бергштайн», для ближнего боя не придумано.
И когда сильнейший толчок буквально зашвырнул меня в салон «тойоты», я понял: моя пленница уже ничего и никому никогда не расскажет… Схлопотала предназначенную для меня пулю и теперь замолчала навеки. Либо проклятый недомерок переоценил свое умение обращаться со взрослым оружием, либо вполне сознательно пожертвовал напарницей.
Искушение вернуться и захватить в качестве «языка» карлика я преодолел. Исправлять ошибки второпях, экспромтом, — в нашем деле самый верный способ оказаться на патологоанатомическом столе. И продолжал действовать, как запланировал, — не особо церемонясь, закинул тело девушки в салон. Двигатель «тойоты» не был заглушен, и я ударил по газам. Где-то уже завывала сирена…
Через двор я пронесся на дикой скорости, выскочил на проспект, нагло подрезав какую-то красную «альфа-виолу» — за ее рулем, как и положено, восседала блондинка с чрезвычайно глупым лицом. Впрочем, на лицах чудом избегнувших столкновения водителей редко можно прочесть намек на скрытые глубины интеллекта.
Тут же сбавил прыть, перестроился в левый ряд и дальше покатил вполне чинно и благопристойно. Несколько минут в запасе есть, прежде чем «тойоту» начнут искать и ловить по всему огромному городу, а большего мне и не надо…
Недаром русская пословица говорит, что Бог любит Троицу — действительно, отчего бы и не любить самого себя, в трех лицах единого… Бог-отец любит сына нежной отеческой любовью, бог-сын отвечает почтительной сыновней, и оба вместе не надышатся на святого духа — как-никак не чужой тоже… И в честь такой великой любви посылает Бог нам, грешным чадам своим, и удачи, и горести не по одной, тройками… Всё так, и всем давно известно, — но три мертвых девушки в один день явный перебор, не понимаю я порой Божий промысел…
И от последней ниспосланной мне покойницы — ноги ее до сих пор лежали на моих коленях — необходимо срочно избавляться. На подземной стоянке «О\'Санчеса» я потянулся было обшарить карманы ее пятнистого комбинезона — и тут усопшая широко распахнула глаза и уставилась на меня бессмысленным взглядом. Затем негромко застонала.
Несколько лет назад Стрельцов, поразмыслив, понял причину столь великой популярности коллеги у женского пола. Всё дело в лице Лося! В этой каменной морде, не откликающейся даже минимальной мимикой на эмоции владельца. А женщина — неважно, находится она в поиске партнера или нет — всегда регистрирует мужские реакции на себя, любимую: насколько она интересна этому конкретному мужчине. Вдумчиво анализировать упомянутые реакции трудно, выражаются они обычно в микромимике (за исключением совсем уж пещерно-воспитанных индивидов) — и процесс регистрации идет на подсознательном уровне… Здесь же, на физиономии Лося, реакции нет! Вообще никакой, ни положительной, ни отрицательной!
Женщины — опять же неосознанно — усиливают свои посылы: да откликнись хоть как-нибудь, подлец ты этакий! Куда тебя занести? В черный список? Или числить потенциальным партнером? И вновь нулевая реакция. Тут уж прекрасный пол на всё готов, лишь бы расшевелить этого истукана…
При виде Стрельцова девушки моментом порскнули за свои компьютеры.
— Ну как? — спросил Лось.
— Глухо. Получил лишь начальственное разъяснение: чем, дескать, чревато бегать впереди паровоза…
— Понятно. А мы тут кое-что раскопали. Похоже, пустышки, но отрабатывать придется.
Стрельцов ознакомился с раскопанными пустышками: действительно, не густо. Студент Герман Мокрецов — родной брат участницы шоу, Марианны Зарайской (лицо корпорации «Карлссон» — вентиляторы, кондиционеры, климатические установки) — четыре года назад погорел на нелегальном ношении оружия. Один из металлодетекторов, скрытно установленных в московском метро, засек у парня под одеждой компактный металлический предмет. В сотне метров от станции потенциального террориста задержали, и в кармане у него обнаружился ПМ, выпущенный сорок лет назад, но находящийся вполне в работоспособном состоянии.
Отделался задержанный малой кровью, получил два года условно — ни в чем криминальном до того момента не был замечен, характеристики с места жительства и учебы положительные… Пистолет якобы нашел в кустах и собирался на следующий день сдать в милицию. Из вуза Германа исключили еще до суда, по официальной версии — за хроническую неуспеваемость. Наверное, трудно было готовиться к зачетам и экзаменам в камере следственного изолятора. Выйдя на свободу (освободили его прямо в зале суда), восстанавливаться в институте Мокрецов не стал, чем занимался в настоящее время, досье умалчивало…
Стрельцов кивнул: действительно, проверить надо. Если пальба на «Немезиде» — самодеятельность одиночки, то где-то ведь этот одиночка раздобыл или раздобыла ствол? Вдруг получила в подарок на восьмое марта от любящего братца?
По адресу регистрации бывшего студента отправились Козерог и Юрик Митько. На всякий случай вдвоем — коли уж человек один раз засветился с боевым оружием, то ожидать от него можно всего.
Напутствовал Стрельцов их следующим образом:
— Работайте быстро и жестко, не миндальничайте. Заказчик у нас сейчас такой, что можете «драйверы» таранить — всё оплатит. Но в рамках закона держитесь… хотя бы постарайтесь…
Юрик посмотрел на отца-командира удивленно, а Козерог довольно осклабился — старый волк, прошедший Большую Зачистку, намек вполне понял.
— Если всплывет что-то интересное, извещайте немедленно, — продолжал Стрельцов. — Ну а если вдруг…
Он не закончил фразу, протянул два металлических цилиндрика — крохотных, с самую маленькую пальчиковую батарейку размером. Мини-рации, способные выдать лишь один короткий, но очень мощный сигнал, пробьющийся сквозь любые стены, сквозь многометровую толщу земли, сквозь помехи — естественные либо наводимые… На жаргоне оперативников эти предметы именовались «палочками-выручалочками», или попросту «палочками». Надо сказать, что начальство ФСР, да и других родственных контор не любило, когда сотрудники их использовали. И в самом деле, мало приятного, когда твои подчиненные вопят на весь эфир о помощи, и она приходит — от кого-нибудь из «соседей».
Козерог небрежно сунул «выручалочку» в карман, Юрик некоторое время повертел в руках, рассматривая — наверное, впервые столкнулся. И оперативники поехали проверять любителя стреляющих предметов…
— Что еще? — спросил Стрельцов мрачно.
— Так, мелочи… — пожал плечами Лось. — Отделаемся запросами.
И в самом деле, мелочи… Одноклассник покойной Чистовой-Кузякиной в школьной юности баловался стреляющими и взрывающимися самоделками, но сейчас живет в Перми и едва ли замешан в деле. Запрос регионалам, однозначно. Антон Королев (в девичестве Эггерт), идущий сейчас в «Наших звездах» на втором месте по рейтингам, несколько лет занимался пулевой стрельбой… Хм-м… Ниточка гнилая и тоненькая, но потянуть за нее необходимо — проверить, не проявлялась ли любовь к оружию и вне стен тира…
А вот это уже интересно. Игорь Звездный (Проскуряков), активно рекламирующий на шоу «Наши звезды» мирную продукцию ряда компаний, работающих на оборону. Судя по анкетам, один из самых возрастных участников — двадцать девять лет. Закончил в свое время ГУАП — университет авиакосмического приборостроения в Петербурге, семь лет провел в НПО «Полдень», в той самой частно-государственной корпорации, где зародился и реализовался проект дальних орбитальных станций.
Подробности работы Игоря в НПО не раскрывались, но можно поспорить на что угодно — занимался он именно «Немезидами». Трудно представить, что КРТ отправило в космос компанию дилетантов без хотя бы одного грамотного бортинженера. Спору нет, ДОСы предполагалось использовать и в беспилотном режиме, но там чуть иные требования к надежности и безопасности, чем с наличием людей на борту. Вон какая буча поднялась из-за застреленной Кузякиной — а если случайная разгерметизация угробит разом всех участников шоу? Обязательно должен быть бортинженер…
И кому, как не этому бортинженеру, проще всего было загодя оборудовать на «Немезиде-17» тайничок с оружием? Хотя нет, семнадцатая монтировалась на орбите, когда Проскуряков был еще студентом, а шоу не существовало даже в проекте… Неважно, все равно был хорошо знаком со спецификой дела, мог заранее продумать план, как протащить на станцию оружие.
И незаметно для камер покинуть спасательную капсулу, и организовать сбой в системе энергоснабжения ему же легче любого из участников… Если, конечно, допустить, что на борту нет второго бортинженера. А он вполне может там находиться: участники выбывают один за другим…
Стрельцов вдруг задумался: орбитальный вояж «Немезиды» продлится больше года — отчего так часто происходят голосования с выбыванием? Этак ведь участники закончатся даже раньше, чем ДОС достигнет точки максимального удаления от Земли. Понятно, что в летящую в космосе железную коробку можно было впихнуть строго ограниченное число людей. Понятно и другое: именно «смертельные» голосования поддерживают зрительский ажиотаж и максимальные рейтинги. Может, чем дальше, тем промежутки между голосованиями станут больше — когда программа уже застолбит постоянную аудиторию, надежно подсевшую на телеиглу. Стрельцов сделал пометку в электронной записной книжке: выяснить эту деталь у Моргулиса.
Если же вернуться к Игорю Проскурякову-Звездному, то в деле всплыл Петербург. Удачно… Подсознательно Стрельцов после разговора с генералом искал повод для командировки в северную столицу.
И он, не откладывая, поставил подчиненным новую задачу: выявлять и фиксировать любые связи объектов разработки с Санкт-Петербургом. Собрать всё в одну сводку — и ему на стол.
Лось понимающе хмыкнул.
— Пошли, потолкуем, — сказал ему Стрельцов
И, едва за ними закрылась дверь комнаты отдыха, спросил:
— Что у тебя по связке Кузякина-Солнцева?
— Ничего. Для зрителей пару раз изображали шекспировские страсти… Весьма бездарно изображали, надо сказать. А в тех кадрах, что в эфир не шли, — нормальные отношения. Не дружеские даже — равнодушные.
— Понятно… Тем не менее с разработки Солнцеву не снимаем. Пойдет на общих основаниях. Может, она актриса, каких свет не видывал.
— Мне другая мысль покоя не дает, так в голове и вертится… — признался Лось.
— Какая? — насторожился Стрельцов. Чутью коллеги он доверял и знал, что «смутные мысли» у того попусту не возникают.
— Да про две «Немезиды» пропавшие… Которые якобы самоликвидировались. Тут вот Хрущев мне сказал тет-на-тетно: и для него дело попахивает. Не те деньги в шоу вложены, что в таком бизнесе крутятся, — на порядок больше. А риск большой… Метеорит какой-нибудь, или авария, или мало ли еще в космосе случайностей.
— Космические опасности, среди прочего, как раз и задрали рейтинг до заоблачных высот, — парировал Стрельцов без особой уверенности.
— Ерунда… Шоу «Катакомбы» в начале своего первого сезона отставало не так уж сильно от нынешних цифр. В подземелье с заваленным выходом опасностей не меньше, — и холод, и голодуха, и обвалы, и клаустрофобия, да еще за кадром какой-то маньяк маячил — не то из недобитых младоукров, в катакомбы ушедших, не то вообще чудище доисторическое…
— Помню, помню… — улыбнулся Лось. Загадочный персонаж самого успешного (до «Наших звезд») аналогичного телепроекта оказался в конце концов спелеологом — заблудившимся, одичавшим, почти потерявшим человеческий облик. Воровал еду, мимолетными появлениями пугал при прогулках в дальних штольнях и вообще добавлял саспенса… А затем, пойманный, побритый и подстриженный, стал полноправным участником шоу. Подставной из провинциальных актеров, не иначе.
— Вот-вот, — кивнул Лось. — Тоже ведь от экранов не отлипали. А затраты несравнимы — ну сколько там могли запросить за аренду участка Аджимушкайских катакомб? Вот и чудится мне, что тут б-а-а-а-льшой куш зарыт, куда больше всех этих рейтингов.
— Какой именно?
— Те две «Немезиды». Канувшие и самоуничтожившиеся, якобы. Представляешь, сколько там на борту всего интересного? Пол-Европы можно в пустыню Сахара превратить, легко и просто. Скажи-ка — примерно, навскидку — сколько половина Европы стоит?
Глава четвертая. Тише едешь — дальше будешь
Убедиться в том пришлось уже в «Дерринджере». Туда я перебазировал пленницу — естественно, дождавшись, когда подвешенная под потолком видеокамера отведет в сторону свой недремлющий объектив. Хотя, по большому счету, киднеппинг в нынешних обстоятельствах, — пустяк, мелочь в длинном списке моих прегрешений. Но стекла в «тойоте» плебейские, насквозь прозрачные, а на стоянку не слишком часто, но все же выходили покупатели, завершившие шопинг.
М-да-а-а… И что же мне делать с этим чудом в перьях? Вернее, в бронике? Психический шок от парализатора, плюс физический шок от «бергштайна» — в качестве источника информации девушка сможет выступить в лучшем случае через сутки. Если снабдить ее надлежащим уходом, разумеется. А заодно и охраной — этакая пташка, оклемавшись, запросто упорхнет из клетки, попутно обеспечив инвалидность паре-тройке людей в белых халатах. Да уж, не было печали…
Проще всего избавиться от обузы — хотя бы оставив ее здесь, на бетонном полу автостоянки. Или, лучше того, для выигрыша лишнего времени вернуть в «тойоту» — этакая небольшая компенсация за самовольное использование. Проще, но…
Но взять нового языка теперь крайне проблематично. Пастушенко уж накрутит хвост своим ребятам после сегодняшнего конфуза, и за пушки они будут хвататься от любой тени и шороха…
Ладно, попробую поработать с наличным материалом. Есть у меня на примете один надежный доктор… Или не надежный — это смотря с какой стороны взглянуть. Я бы лично свое здоровье в руки господина Литвинаса никогда бы не вверил. Но держать язык за зубами эскулап, по уши увязший в криминальных делишках, умеет, проверено.
Вот пусть и займется пленницей. А я тем временем подергаю за другие ниточки. Пункт первый: моя альфа-карта, незнамо как оказавшаяся у Пастушенко, а затем в парализаторе. Пункт второй: господин Сульдин — при условии, конечно, что он ловит сейчас пескарей, а не остывает в морге.
Если за сутки выйду на Пастушенко, то лже-мамаше вновь крупно повезло. Очнется утречком где-нибудь в малолюдном месте… Если же нет, то возможны всякие варианты. В том числе весьма суровые для девицы… Но никто ее силком на эту войну не тащил, и скидок слабому полу в наших играх делать не принято.
Приняв к исполнению свой бесхитростный план, я прекратил бесцельно кружить по городу и покатил в сторону Московского шоссе — свою набитую медицинской техникой берлогу Литвинас оборудовал за городом, в уединенном частном домишке. По дороге связался с доктором — тот, как обычно, оказался на месте. И, опять же как обычно, не задал ни одного лишнего вопроса о цели моего позднего визита. Давно привык к заявляющимся по ночам пациентам, получившим криминальные ранения.
Пленница распласталась на заднем сиденье в полной отключке, возле ее головы лежал парализатор, включенный на минимальную мощность, — угодить невзначай в зону действия мне не хотелось.
Как только сдам ее доктору, надо сменить машину. До сих пор мне везло, и «Дерринджер» нигде не засветился, но везти до бесконечности не будет. Рано или поздно кто-то с цепким взглядом и хорошей памятью призадумается: с чего бы эта не самая распространенная шикарная машина так и мелькает на видеозаписях? И на царскосельской дороге, и на стоянке гипермаркета… Видеонаблюдение за двором на Северном проспекте, зафиксировавшего мою разведку на «Дерринджере», тоже исключить нельзя. Жаль, конечно, когда еще придется покататься на такой мощной и комфортной тачке.
Как очень скоро выяснилось, «кто-то с цепким взглядом» оказался весьма шустрым парнем, либо же запас моего везения наконец иссяк… На выезде из города — едва закончились элитные высотки поселка Шушары, и в сгущавшихся сумерках по обеим сторонам шоссе потянулась необъятная шоп-зона «Московская Славянка» — сзади взвыла милицейская сирена. Слабая надежда: может, не по мою душу? — тут же испарилась. Голос, усиленный динамиком до полной оглушительности, загромыхал:
— «Форд-Дерринджер», немедленно остановитесь! «Форд-Дерринджер», немедленно остановитесь!
Ни цвет машины, ни госномер менты не потрудились озвучить, наверняка в радиусе нескольких километров мой «Дерринджер» — единственный…
Это называется — сглазил.
Возиться с созданием подобной дымовой завесы у Стрельцова не было ни возможности, ни желания. Да и генерал Барсев намекнул: секретность от своих соблюдать надо, выполняя пожелания КРТ, — но отнюдь не в ущерб делу. Хотя его намек к делу не подошьешь, если ГП вздумает пустить в ход расписки Лося и Стрельцова о неразглашении.
В общем, глава следственной группы «Немезида» не удивился, когда к нему подошла Людмила Чернобров — самая старшая из троицы, которую Стрельцов мысленно именовал «девушки». Подошла и положила на стол стереофотографию. Стрельцов бросил беглый взгляд на снимок: женщина, достаточно молодая, лет тридцать на вид, шатенка, не то чтобы писаная красавица, однако вполне интересная… Напряг память: нет, это лицо он никогда не видел.
— Андрей Станиславович, я тут накопала кое-что…
— Можно просто Андрей.
— Да я как-то не привыкла старших по званию «просто Андреями» звать…
— Дел много, времени мало, отчество у меня длинное… А обращение «господин капитан» я не люблю. Просто Андрей — считайте, что это приказ. Старшего по званию. Так что накопала?
Людмила сделала паузу, посмотрела на Стрельцова долгим взглядом, и он подумал: наверное, знает его историю, и понимает, что «господин капитан» — после «господина подполковника» — и в самом деле режет ухо… Не то чтобы он был сторонником панибратства с подчиненными, но хорошо понимал: штрафнику, вытащенному из ссылки (и только что выслушавшему угрозу ссылки новой) изображать начальника-небожителя ни к чему.
— Хорошо, Андрей… — Людмила выдержала короткую паузу — ровно на то время, за какое можно произнести «Станиславович». И в дальнейшем обращалась к Стрельцову только так. Упрямая, однако…
— Что за персонаж? — кивнул на снимок Стрельцов.
— Илона Модзалевич, спецкорр ежедневника «Утро Петербурга». Освещала там — среди прочего — связанные с наукой и с космосом темы. В том числе и полет «Немезиды», была аккредитована на плавучем космодроме «Улисс» во время предстартового шоу… Два года назад, кстати, она же была среди журналистов, приглашенных на сдачу второй очереди «Хеопса»…
Людмила выразительно посмотрела на Стрельцова, и он понял, что сложить два и два способны не только они с Лосем… Однако почему внимание привлекла именно Модзалевич? Наверняка во многих крупных изданиях есть пишущие о космосе журналисты, тоже присутствовавшие на обоих мероприятиях.
— Что значит «освещала»? — поинтересовался Стрельцов. — Уже не освещает?
— Исчезла. Объявлена в розыск две недели назад.
— Та-а-ак…
— Но самое главное: она родственница Игоря Звездного! Кузина. Ее мать и его отец — родные брат и сестра. Не исключено, что способствовала привлечению родственника в шоу — связи с нужными людьми у нее имелись.
Это уже не пистолет, когда-то найденный в чьем-то кармане — след, конкретный и реальный. И, пожалуй, для командировки в Петербург уже не надо искать надуманные предлоги…
— Молодец, — похвалил Стрельцов. — Отличная работа… Распечатай, пожалуйста, досье на мадам Илону в самом полном варианте.
Людмила отправилась к своему компьютеру, а Стрельцов зашел в комнатушку Лося, сообщил вновь поступившую информацию, добавил:
— Свяжись-ка, Леша, с питерским УФСР. Пусть скинут нам дело об исчезновении Модзалевич — не выжимки, всё полностью. Если оно в разработке у ментов, пусть потрясут «соседушек»…
Он собрался было продиктовать номер, но замолчал, остановленный странным взглядом Лося. Глаза у напарника были воспаленные, покрасневшие.
— Ты давно смотрел на часы, Андрюша?
Стрельцов эту его присказку знал хорошо. И понял: дискуссия закончена, ломиться дальше в глухую стену бесполезно.
— Ничему тебя жизнь не научила, Андрюша, — добавил Барсук тихо и с некоей даже грустью. — Всё тот же мальчишка, опять норовишь впереди паровоза бежать… А мне тебя потом от рельсов отскребать придется.
Закончил он другим тоном — резким, приказным:
— Нападение на «Хеопс» расследует межведомственная следственная группа. Дело поставлено на личный президентский контроль. Там такие мамонты собрались… будете путаться у них под ногами — в землю втопчут и не заметят. Всё, иди и работай.
«Да-а-а… Не барс — барсук», — подумал Стрельцов и пошел работать.
Санкт-Петербург, окрестности конспиративной квартиры, 15 июня 2028 года, 17:58
«Бергштайн», вообще-то, не название определенной марки пистолета, но обозначение для целого класса оружия, первый образец которого был представлен на рынок полтора десятка лет назад одноименной оружейной фирмой. Пистолеты, не уступающие калибром старинным фитильным мушкетам, стали новым словом в извечном противостоянии меча и щита, снаряда и брони, — проще говоря, оружия и средств защиты от него.Широкое распространение дешевых, компактных и надежных бронепластовых жилетов с динамической защитой привело к тому, что в них перед акциями стали облачаться не только террористы и прочие солидные люди, но и всякая шпана, отправляющаяся грабить продуктовый магазин. Причем жилеты нового поколения назывались так лишь по привычке, прикрывая практически всё тело.
И конструкторы первого «бергштайна» для борьбы с защищенным противником перестали наращивать длину ствола и мощность заряда — и, соответственно, скорость снабженной сверхтвердым сердечником пули, — такие боеприпасы давали рикошеты, чересчур уж опасные как для самих стрелков, так и для мирных граждан, невзначай оказавших поблизости. Вместо этого в «бергштайне», рекламируемом как полицейский пистолет нового поколения, был весьма существенно увеличен калибр при ослабленном заряде. В результате огромная сорокаграммовая пуля — мягкая, полуоболочечная — летела относительно медленно, с дозвуковой скоростью, — и пробить бронежилет не могла. Однако ей хватало энергии, лишь частично погашенной динамической защитой, чтобы надолго отправить объект в бессознательное состояние. Незащищенные же граждане — даже при попадании им пули в кисть руки — получали удар, сравнимый с падением с двенадцатого этажа, со всеми вытекающими последствиями.
Очень скоро спецслужбы разных стран обратили внимание на новое оружие и активно начали им пользоваться. Удобно: если прежняя бронебойная пуля, не попав в террориста или прошив его насквозь, могла ненароком угрохать рикошетом пару-тройку заложников, то с пулями «бергштайна» таких накладок не случалось. Появился целый ряд аналогичных моделей, и вскоре оппоненты спецслужб тоже стали ими вооружаться.
Естественно, последнее слово в споре защиты и атаки этим не было сказано, и сейчас активно ведутся работы над АЭТЗ — активно-эндотермической защитой, преобразующей энергию лишь подлетающей пули в тепло, отводимое без вреда для обитателя бронежилета. Надо думать, не за горами и ответ конструкторов-оружейников.
Но покамест оружия, стреляющего обычными пулями и при том более мощного, чем «бергштайн», для ближнего боя не придумано.
И когда сильнейший толчок буквально зашвырнул меня в салон «тойоты», я понял: моя пленница уже ничего и никому никогда не расскажет… Схлопотала предназначенную для меня пулю и теперь замолчала навеки. Либо проклятый недомерок переоценил свое умение обращаться со взрослым оружием, либо вполне сознательно пожертвовал напарницей.
Искушение вернуться и захватить в качестве «языка» карлика я преодолел. Исправлять ошибки второпях, экспромтом, — в нашем деле самый верный способ оказаться на патологоанатомическом столе. И продолжал действовать, как запланировал, — не особо церемонясь, закинул тело девушки в салон. Двигатель «тойоты» не был заглушен, и я ударил по газам. Где-то уже завывала сирена…
Через двор я пронесся на дикой скорости, выскочил на проспект, нагло подрезав какую-то красную «альфа-виолу» — за ее рулем, как и положено, восседала блондинка с чрезвычайно глупым лицом. Впрочем, на лицах чудом избегнувших столкновения водителей редко можно прочесть намек на скрытые глубины интеллекта.
Тут же сбавил прыть, перестроился в левый ряд и дальше покатил вполне чинно и благопристойно. Несколько минут в запасе есть, прежде чем «тойоту» начнут искать и ловить по всему огромному городу, а большего мне и не надо…
Недаром русская пословица говорит, что Бог любит Троицу — действительно, отчего бы и не любить самого себя, в трех лицах единого… Бог-отец любит сына нежной отеческой любовью, бог-сын отвечает почтительной сыновней, и оба вместе не надышатся на святого духа — как-никак не чужой тоже… И в честь такой великой любви посылает Бог нам, грешным чадам своим, и удачи, и горести не по одной, тройками… Всё так, и всем давно известно, — но три мертвых девушки в один день явный перебор, не понимаю я порой Божий промысел…
И от последней ниспосланной мне покойницы — ноги ее до сих пор лежали на моих коленях — необходимо срочно избавляться. На подземной стоянке «О\'Санчеса» я потянулся было обшарить карманы ее пятнистого комбинезона — и тут усопшая широко распахнула глаза и уставилась на меня бессмысленным взглядом. Затем негромко застонала.
Москва, Малая Лубянка, 15 июня 2028 года, 18:26
Вернувшись в расположение «Немезиды», Стрельцов увидел привычную картину: Лось покинул свое ТВ-уединение, и вокруг него мгновенно сконцентрировались девушки — все три. Вообще-то логично — именно Лось замещал Стрельцова, и в отсутствие руководителя группы именно к нему надлежало обращаться по любым вопросам. Однако девушки и женщины постоянно вертелись вокруг Лося — всегда и везде, вне зависимости от его служебного положения.Несколько лет назад Стрельцов, поразмыслив, понял причину столь великой популярности коллеги у женского пола. Всё дело в лице Лося! В этой каменной морде, не откликающейся даже минимальной мимикой на эмоции владельца. А женщина — неважно, находится она в поиске партнера или нет — всегда регистрирует мужские реакции на себя, любимую: насколько она интересна этому конкретному мужчине. Вдумчиво анализировать упомянутые реакции трудно, выражаются они обычно в микромимике (за исключением совсем уж пещерно-воспитанных индивидов) — и процесс регистрации идет на подсознательном уровне… Здесь же, на физиономии Лося, реакции нет! Вообще никакой, ни положительной, ни отрицательной!
Женщины — опять же неосознанно — усиливают свои посылы: да откликнись хоть как-нибудь, подлец ты этакий! Куда тебя занести? В черный список? Или числить потенциальным партнером? И вновь нулевая реакция. Тут уж прекрасный пол на всё готов, лишь бы расшевелить этого истукана…
При виде Стрельцова девушки моментом порскнули за свои компьютеры.
— Ну как? — спросил Лось.
— Глухо. Получил лишь начальственное разъяснение: чем, дескать, чревато бегать впереди паровоза…
— Понятно. А мы тут кое-что раскопали. Похоже, пустышки, но отрабатывать придется.
Стрельцов ознакомился с раскопанными пустышками: действительно, не густо. Студент Герман Мокрецов — родной брат участницы шоу, Марианны Зарайской (лицо корпорации «Карлссон» — вентиляторы, кондиционеры, климатические установки) — четыре года назад погорел на нелегальном ношении оружия. Один из металлодетекторов, скрытно установленных в московском метро, засек у парня под одеждой компактный металлический предмет. В сотне метров от станции потенциального террориста задержали, и в кармане у него обнаружился ПМ, выпущенный сорок лет назад, но находящийся вполне в работоспособном состоянии.
Отделался задержанный малой кровью, получил два года условно — ни в чем криминальном до того момента не был замечен, характеристики с места жительства и учебы положительные… Пистолет якобы нашел в кустах и собирался на следующий день сдать в милицию. Из вуза Германа исключили еще до суда, по официальной версии — за хроническую неуспеваемость. Наверное, трудно было готовиться к зачетам и экзаменам в камере следственного изолятора. Выйдя на свободу (освободили его прямо в зале суда), восстанавливаться в институте Мокрецов не стал, чем занимался в настоящее время, досье умалчивало…
Стрельцов кивнул: действительно, проверить надо. Если пальба на «Немезиде» — самодеятельность одиночки, то где-то ведь этот одиночка раздобыл или раздобыла ствол? Вдруг получила в подарок на восьмое марта от любящего братца?
По адресу регистрации бывшего студента отправились Козерог и Юрик Митько. На всякий случай вдвоем — коли уж человек один раз засветился с боевым оружием, то ожидать от него можно всего.
Напутствовал Стрельцов их следующим образом:
— Работайте быстро и жестко, не миндальничайте. Заказчик у нас сейчас такой, что можете «драйверы» таранить — всё оплатит. Но в рамках закона держитесь… хотя бы постарайтесь…
Юрик посмотрел на отца-командира удивленно, а Козерог довольно осклабился — старый волк, прошедший Большую Зачистку, намек вполне понял.
— Если всплывет что-то интересное, извещайте немедленно, — продолжал Стрельцов. — Ну а если вдруг…
Он не закончил фразу, протянул два металлических цилиндрика — крохотных, с самую маленькую пальчиковую батарейку размером. Мини-рации, способные выдать лишь один короткий, но очень мощный сигнал, пробьющийся сквозь любые стены, сквозь многометровую толщу земли, сквозь помехи — естественные либо наводимые… На жаргоне оперативников эти предметы именовались «палочками-выручалочками», или попросту «палочками». Надо сказать, что начальство ФСР, да и других родственных контор не любило, когда сотрудники их использовали. И в самом деле, мало приятного, когда твои подчиненные вопят на весь эфир о помощи, и она приходит — от кого-нибудь из «соседей».
Козерог небрежно сунул «выручалочку» в карман, Юрик некоторое время повертел в руках, рассматривая — наверное, впервые столкнулся. И оперативники поехали проверять любителя стреляющих предметов…
— Что еще? — спросил Стрельцов мрачно.
— Так, мелочи… — пожал плечами Лось. — Отделаемся запросами.
И в самом деле, мелочи… Одноклассник покойной Чистовой-Кузякиной в школьной юности баловался стреляющими и взрывающимися самоделками, но сейчас живет в Перми и едва ли замешан в деле. Запрос регионалам, однозначно. Антон Королев (в девичестве Эггерт), идущий сейчас в «Наших звездах» на втором месте по рейтингам, несколько лет занимался пулевой стрельбой… Хм-м… Ниточка гнилая и тоненькая, но потянуть за нее необходимо — проверить, не проявлялась ли любовь к оружию и вне стен тира…
А вот это уже интересно. Игорь Звездный (Проскуряков), активно рекламирующий на шоу «Наши звезды» мирную продукцию ряда компаний, работающих на оборону. Судя по анкетам, один из самых возрастных участников — двадцать девять лет. Закончил в свое время ГУАП — университет авиакосмического приборостроения в Петербурге, семь лет провел в НПО «Полдень», в той самой частно-государственной корпорации, где зародился и реализовался проект дальних орбитальных станций.
Подробности работы Игоря в НПО не раскрывались, но можно поспорить на что угодно — занимался он именно «Немезидами». Трудно представить, что КРТ отправило в космос компанию дилетантов без хотя бы одного грамотного бортинженера. Спору нет, ДОСы предполагалось использовать и в беспилотном режиме, но там чуть иные требования к надежности и безопасности, чем с наличием людей на борту. Вон какая буча поднялась из-за застреленной Кузякиной — а если случайная разгерметизация угробит разом всех участников шоу? Обязательно должен быть бортинженер…
И кому, как не этому бортинженеру, проще всего было загодя оборудовать на «Немезиде-17» тайничок с оружием? Хотя нет, семнадцатая монтировалась на орбите, когда Проскуряков был еще студентом, а шоу не существовало даже в проекте… Неважно, все равно был хорошо знаком со спецификой дела, мог заранее продумать план, как протащить на станцию оружие.
И незаметно для камер покинуть спасательную капсулу, и организовать сбой в системе энергоснабжения ему же легче любого из участников… Если, конечно, допустить, что на борту нет второго бортинженера. А он вполне может там находиться: участники выбывают один за другим…
Стрельцов вдруг задумался: орбитальный вояж «Немезиды» продлится больше года — отчего так часто происходят голосования с выбыванием? Этак ведь участники закончатся даже раньше, чем ДОС достигнет точки максимального удаления от Земли. Понятно, что в летящую в космосе железную коробку можно было впихнуть строго ограниченное число людей. Понятно и другое: именно «смертельные» голосования поддерживают зрительский ажиотаж и максимальные рейтинги. Может, чем дальше, тем промежутки между голосованиями станут больше — когда программа уже застолбит постоянную аудиторию, надежно подсевшую на телеиглу. Стрельцов сделал пометку в электронной записной книжке: выяснить эту деталь у Моргулиса.
Если же вернуться к Игорю Проскурякову-Звездному, то в деле всплыл Петербург. Удачно… Подсознательно Стрельцов после разговора с генералом искал повод для командировки в северную столицу.
И он, не откладывая, поставил подчиненным новую задачу: выявлять и фиксировать любые связи объектов разработки с Санкт-Петербургом. Собрать всё в одну сводку — и ему на стол.
Лось понимающе хмыкнул.
— Пошли, потолкуем, — сказал ему Стрельцов
И, едва за ними закрылась дверь комнаты отдыха, спросил:
— Что у тебя по связке Кузякина-Солнцева?
— Ничего. Для зрителей пару раз изображали шекспировские страсти… Весьма бездарно изображали, надо сказать. А в тех кадрах, что в эфир не шли, — нормальные отношения. Не дружеские даже — равнодушные.
— Понятно… Тем не менее с разработки Солнцеву не снимаем. Пойдет на общих основаниях. Может, она актриса, каких свет не видывал.
— Мне другая мысль покоя не дает, так в голове и вертится… — признался Лось.
— Какая? — насторожился Стрельцов. Чутью коллеги он доверял и знал, что «смутные мысли» у того попусту не возникают.
— Да про две «Немезиды» пропавшие… Которые якобы самоликвидировались. Тут вот Хрущев мне сказал тет-на-тетно: и для него дело попахивает. Не те деньги в шоу вложены, что в таком бизнесе крутятся, — на порядок больше. А риск большой… Метеорит какой-нибудь, или авария, или мало ли еще в космосе случайностей.
— Космические опасности, среди прочего, как раз и задрали рейтинг до заоблачных высот, — парировал Стрельцов без особой уверенности.
— Ерунда… Шоу «Катакомбы» в начале своего первого сезона отставало не так уж сильно от нынешних цифр. В подземелье с заваленным выходом опасностей не меньше, — и холод, и голодуха, и обвалы, и клаустрофобия, да еще за кадром какой-то маньяк маячил — не то из недобитых младоукров, в катакомбы ушедших, не то вообще чудище доисторическое…
— Помню, помню… — улыбнулся Лось. Загадочный персонаж самого успешного (до «Наших звезд») аналогичного телепроекта оказался в конце концов спелеологом — заблудившимся, одичавшим, почти потерявшим человеческий облик. Воровал еду, мимолетными появлениями пугал при прогулках в дальних штольнях и вообще добавлял саспенса… А затем, пойманный, побритый и подстриженный, стал полноправным участником шоу. Подставной из провинциальных актеров, не иначе.
— Вот-вот, — кивнул Лось. — Тоже ведь от экранов не отлипали. А затраты несравнимы — ну сколько там могли запросить за аренду участка Аджимушкайских катакомб? Вот и чудится мне, что тут б-а-а-а-льшой куш зарыт, куда больше всех этих рейтингов.
— Какой именно?
— Те две «Немезиды». Канувшие и самоуничтожившиеся, якобы. Представляешь, сколько там на борту всего интересного? Пол-Европы можно в пустыню Сахара превратить, легко и просто. Скажи-ка — примерно, навскидку — сколько половина Европы стоит?
Глава четвертая. Тише едешь — дальше будешь
Водитель должен вести транспортное средство со скоростью, не превышающей установленные ограничения…Правила дорожного движения
Санкт-Петербург, 15 июня 2028 года, вечер
Нельзя сказать, что «юная мамочка» родилась под небывало благоприятным сочетанием звезд, и приобрела вследствие сего обстоятельства настолько исключительную везучесть, что сумела пережить попадание из «бергштайна». Причина оказалась в обычной предусмотрительности — под комбинезоном был надет броник скрытого ношения.Убедиться в том пришлось уже в «Дерринджере». Туда я перебазировал пленницу — естественно, дождавшись, когда подвешенная под потолком видеокамера отведет в сторону свой недремлющий объектив. Хотя, по большому счету, киднеппинг в нынешних обстоятельствах, — пустяк, мелочь в длинном списке моих прегрешений. Но стекла в «тойоте» плебейские, насквозь прозрачные, а на стоянку не слишком часто, но все же выходили покупатели, завершившие шопинг.
М-да-а-а… И что же мне делать с этим чудом в перьях? Вернее, в бронике? Психический шок от парализатора, плюс физический шок от «бергштайна» — в качестве источника информации девушка сможет выступить в лучшем случае через сутки. Если снабдить ее надлежащим уходом, разумеется. А заодно и охраной — этакая пташка, оклемавшись, запросто упорхнет из клетки, попутно обеспечив инвалидность паре-тройке людей в белых халатах. Да уж, не было печали…
Проще всего избавиться от обузы — хотя бы оставив ее здесь, на бетонном полу автостоянки. Или, лучше того, для выигрыша лишнего времени вернуть в «тойоту» — этакая небольшая компенсация за самовольное использование. Проще, но…
Но взять нового языка теперь крайне проблематично. Пастушенко уж накрутит хвост своим ребятам после сегодняшнего конфуза, и за пушки они будут хвататься от любой тени и шороха…
Ладно, попробую поработать с наличным материалом. Есть у меня на примете один надежный доктор… Или не надежный — это смотря с какой стороны взглянуть. Я бы лично свое здоровье в руки господина Литвинаса никогда бы не вверил. Но держать язык за зубами эскулап, по уши увязший в криминальных делишках, умеет, проверено.
Вот пусть и займется пленницей. А я тем временем подергаю за другие ниточки. Пункт первый: моя альфа-карта, незнамо как оказавшаяся у Пастушенко, а затем в парализаторе. Пункт второй: господин Сульдин — при условии, конечно, что он ловит сейчас пескарей, а не остывает в морге.
Если за сутки выйду на Пастушенко, то лже-мамаше вновь крупно повезло. Очнется утречком где-нибудь в малолюдном месте… Если же нет, то возможны всякие варианты. В том числе весьма суровые для девицы… Но никто ее силком на эту войну не тащил, и скидок слабому полу в наших играх делать не принято.
Приняв к исполнению свой бесхитростный план, я прекратил бесцельно кружить по городу и покатил в сторону Московского шоссе — свою набитую медицинской техникой берлогу Литвинас оборудовал за городом, в уединенном частном домишке. По дороге связался с доктором — тот, как обычно, оказался на месте. И, опять же как обычно, не задал ни одного лишнего вопроса о цели моего позднего визита. Давно привык к заявляющимся по ночам пациентам, получившим криминальные ранения.
Пленница распласталась на заднем сиденье в полной отключке, возле ее головы лежал парализатор, включенный на минимальную мощность, — угодить невзначай в зону действия мне не хотелось.
Как только сдам ее доктору, надо сменить машину. До сих пор мне везло, и «Дерринджер» нигде не засветился, но везти до бесконечности не будет. Рано или поздно кто-то с цепким взглядом и хорошей памятью призадумается: с чего бы эта не самая распространенная шикарная машина так и мелькает на видеозаписях? И на царскосельской дороге, и на стоянке гипермаркета… Видеонаблюдение за двором на Северном проспекте, зафиксировавшего мою разведку на «Дерринджере», тоже исключить нельзя. Жаль, конечно, когда еще придется покататься на такой мощной и комфортной тачке.
Как очень скоро выяснилось, «кто-то с цепким взглядом» оказался весьма шустрым парнем, либо же запас моего везения наконец иссяк… На выезде из города — едва закончились элитные высотки поселка Шушары, и в сгущавшихся сумерках по обеим сторонам шоссе потянулась необъятная шоп-зона «Московская Славянка» — сзади взвыла милицейская сирена. Слабая надежда: может, не по мою душу? — тут же испарилась. Голос, усиленный динамиком до полной оглушительности, загромыхал:
— «Форд-Дерринджер», немедленно остановитесь! «Форд-Дерринджер», немедленно остановитесь!
Ни цвет машины, ни госномер менты не потрудились озвучить, наверняка в радиусе нескольких километров мой «Дерринджер» — единственный…
Это называется — сглазил.
Москва, Малая Лубянка, 15 июня 2028 года, вечер
Шило, как говорится, в мешке не утаишь. Еще труднее утаить от сотрудников следственной группы, работающей над некоей проблемой, — работающей плечом к плечу, фактически в одном помещении, — истинную цель трудов. Можно утаить, но трудно. Для этого начальнику группы необходимо ставить перед подчиненными наряду с действительно важными задачами — ложные, уводящие далеко в сторону от настоящей цели расследования.Возиться с созданием подобной дымовой завесы у Стрельцова не было ни возможности, ни желания. Да и генерал Барсев намекнул: секретность от своих соблюдать надо, выполняя пожелания КРТ, — но отнюдь не в ущерб делу. Хотя его намек к делу не подошьешь, если ГП вздумает пустить в ход расписки Лося и Стрельцова о неразглашении.
В общем, глава следственной группы «Немезида» не удивился, когда к нему подошла Людмила Чернобров — самая старшая из троицы, которую Стрельцов мысленно именовал «девушки». Подошла и положила на стол стереофотографию. Стрельцов бросил беглый взгляд на снимок: женщина, достаточно молодая, лет тридцать на вид, шатенка, не то чтобы писаная красавица, однако вполне интересная… Напряг память: нет, это лицо он никогда не видел.
— Андрей Станиславович, я тут накопала кое-что…
— Можно просто Андрей.
— Да я как-то не привыкла старших по званию «просто Андреями» звать…
— Дел много, времени мало, отчество у меня длинное… А обращение «господин капитан» я не люблю. Просто Андрей — считайте, что это приказ. Старшего по званию. Так что накопала?
Людмила сделала паузу, посмотрела на Стрельцова долгим взглядом, и он подумал: наверное, знает его историю, и понимает, что «господин капитан» — после «господина подполковника» — и в самом деле режет ухо… Не то чтобы он был сторонником панибратства с подчиненными, но хорошо понимал: штрафнику, вытащенному из ссылки (и только что выслушавшему угрозу ссылки новой) изображать начальника-небожителя ни к чему.
— Хорошо, Андрей… — Людмила выдержала короткую паузу — ровно на то время, за какое можно произнести «Станиславович». И в дальнейшем обращалась к Стрельцову только так. Упрямая, однако…
— Что за персонаж? — кивнул на снимок Стрельцов.
— Илона Модзалевич, спецкорр ежедневника «Утро Петербурга». Освещала там — среди прочего — связанные с наукой и с космосом темы. В том числе и полет «Немезиды», была аккредитована на плавучем космодроме «Улисс» во время предстартового шоу… Два года назад, кстати, она же была среди журналистов, приглашенных на сдачу второй очереди «Хеопса»…
Людмила выразительно посмотрела на Стрельцова, и он понял, что сложить два и два способны не только они с Лосем… Однако почему внимание привлекла именно Модзалевич? Наверняка во многих крупных изданиях есть пишущие о космосе журналисты, тоже присутствовавшие на обоих мероприятиях.
— Что значит «освещала»? — поинтересовался Стрельцов. — Уже не освещает?
— Исчезла. Объявлена в розыск две недели назад.
— Та-а-ак…
— Но самое главное: она родственница Игоря Звездного! Кузина. Ее мать и его отец — родные брат и сестра. Не исключено, что способствовала привлечению родственника в шоу — связи с нужными людьми у нее имелись.
Это уже не пистолет, когда-то найденный в чьем-то кармане — след, конкретный и реальный. И, пожалуй, для командировки в Петербург уже не надо искать надуманные предлоги…
— Молодец, — похвалил Стрельцов. — Отличная работа… Распечатай, пожалуйста, досье на мадам Илону в самом полном варианте.
Людмила отправилась к своему компьютеру, а Стрельцов зашел в комнатушку Лося, сообщил вновь поступившую информацию, добавил:
— Свяжись-ка, Леша, с питерским УФСР. Пусть скинут нам дело об исчезновении Модзалевич — не выжимки, всё полностью. Если оно в разработке у ментов, пусть потрясут «соседушек»…
Он собрался было продиктовать номер, но замолчал, остановленный странным взглядом Лося. Глаза у напарника были воспаленные, покрасневшие.
— Ты давно смотрел на часы, Андрюша?