Уэстлейк Дональд Эдвин. Утонувшие надежды

40

   В шесть часов вечера Энди Келп вошел в бар на Амстердам-авеню. Завсегдатаи увлеченно обсуждали идеи о том, что несколько новых больших зданий, выросших на Бродвее в квартале к западу отсюда, на самом деле были космическими кораблями, построенными и населенными инопланетянами.
   — Хочешь сказать, там что-то вроде зоопарка? — осведомился один из завсегдатаев.
   — Нет-нет, я не это имел в виду, — отозвался второй, и по его реакций было ясно, что именно он затеял этот разговор. — Их построили для пришельцев, которые сюда прибывают.
   При этих словах третий завсегдатай нахмурился.
   — Сюда прибывают пришельцы? — спросил он. — Когда же?
   — Они уже здесь, — ответил второй.
   Третий завсегдатай оглянулся и заметил Келпа, тщетно пытавшегося привлечь к себе внимание бармена Ролло, который был занят перетиранием бесчисленных стаканов и, судя по всему, пребывал где-то в иных измерениях. Завсегдатай бросил на Келпа хмурый взгляд. Келп ответил тем же. Завсегдатай вновь повернулся к своим приятелям.
   — Что-то я не встречал пришельцев, — сказал он.
   — А как же юппи? — спросил второй. — Как ты думаешь, откуда они взялись? Не на Земле же они родились.
   — Юппи? — На лице третьего завсегдатая появилась совсем уж мрачная мина. — При чем здесь юппи?
   — Говорю же, там у них зоопарк, — настаивал первый.
   — Если кому-то и нужен зоопарк, так только тебе, — сказал ему второй. — Шел бы ты спать. — И, обращаясь к третьему, добавил: — Конечно, юппи. Они внезапно захватили город, и все как один одинаковые. Разве может взрослый человек жить на одном мороженом да печенье? Нет, не может. А ты видел, что они пьют?
   — Что-то пенное и зеленое, — задумчиво отозвался третий. — Короче, зеленую пену.
   — Вот-вот! — подтвердил второй. — А ты заметил, что они носят на ногах?
   В разговор вмешался первый завсегдатай.
   — Что значит — спать? — с угрозой в голосе произнес он.
   — Ну-ну, ребята. Только не здесь, — рассеянно обронил Ролло. Казалось, он смотрит на машущего ему Келпа, однако глаза Ролло, по всей видимости, были в тот миг отключены от мозга. Ролло продолжал размеренно перетирать стаканы.
   Тем временем второй завсегдатай, не обращая внимания на первого, продолжал:
   — Все юппи — мужчины и женщины, — все они носят одну и ту же кошмарную обувь. А почему?
   — Мода такая, — ответил третий.
   — В зоопарке, что ли? — вновь встрял первый завсегдатай. — Ты говоришь, спать в зоопарке?
   — Мода? — воскликнул второй. — Что это за мода такая, когда человек надевает костюм, а под него — эти огромные бесформенные тряпичные тапки? Что это за мода, когда женщина делает макияж, прибирает волосы, надевает платье и побрякушки, а на ноги — все те же самые тапки?
   — Ну, а ты чем это объясняешь? — осведомился третий.
   Первый завсегдатай, любитель зоопарков, тем временем медленно поднялся с табурета и принялся стаскивать пальто.
   — Их ноги отличаются от наших, — объяснил второй. — А все потому, что они — инопланетяне. Их тапки не предназначены для человеческой ноги.
   Первый завсегдатай принял стойку боксера девятнадцатого столетия и заявил:
   — А ну, давай один на один!
   — Не здесь, ребята, — невозмутимо пробормотал Ролло, продолжая полировать стекло.
   — Ролло! — вскричал Келп, отчаянно жестикулируя.
   Однако Ролло по-прежнему пребывал в прострации.
   Тем временем второй и третий завсегдатаи с интересом и удивлением смотрели на боксера.
   — Чего это он? — спросил второй.
   — Ты отрицаешь зоопарк, — сказал ему боксер. — И ты за это ответишь. Ты что-то сказал насчет меня и зоопарков, и теперь мы посмотрим, кто из нас прав.
   — Минутку, — попросил третий. — Ты сторонник теории зоопарка. Так?
   — Так, — ответил первый, по-прежнему прижимая локти к корпусу, держа кулаки вывернутыми кверху, согнув запястья и выставив одну ногу вперед.
   — Так изложи ее, — сказал третий. — Каждый имеет право высказать свои мысли.
   — Естественно, — согласился второй, с интересом, но без особого беспокойства рассматривая задранные кверху кулаки.
   Боксер чуть опустил руки.
   — Естественно, говоришь?
   — Ролло! — позвал Келп.
   — Ты считаешь, что твоя идея лучше, чем теория юппи, — сказал второй завсегдатай. — Давай, изложи свою точку зрения.
   Боксер опустил кулаки.
   — Я согласен, что это юппи, — сказал он. — Но с поправками.
   Приятели внимательно слушали.
   — В общем, так, — продолжал сторонник зоопарков, несколько смущенный тем вниманием, которого он так настойчиво добивался. — Вы правы в том, что новые здания — это космические корабли.
   — Благодарю вас, — с достоинством отозвался второй завсегдатай.
   — Они представляют собой нечто вроде тараканьих ловушек, — сказал бывший боксер. — Они приманивают юппи. Маленькие комнатки, раскладушки вместо кроватей, никаких украшений. Так вот, у пришельцев во всех концах Вселенной есть такие зоопарки, в которых собраны всевозможные создания; но людей у них до сих пор не было, потому что ни один человек не сможет жить в скотских условиях. А для юппи они вполне естественны!
   — Ролло! — надрывался Келп.
   — Какой же в этом смысл? — спросил третий.
   — Как только эти здания будут заполнены, пришельцы снимут их, словно муравейники, и развезут юппи по всем прочим зоопаркам.
   — И все же я остаюсь при своем мнении, — сказал второй завсегдатай. — Юппи и есть пришельцы! Это же очевидно, стоит только взглянуть на их лапы!
   — Подожди минутку, — сказал третий. — Обе теории приводят к одному и тому же выводу. И этот вывод мне нравится. В конце концов все эти новые здания и юппи улетят прочь.
   — И то правда, — удивленно заметил второй.
   — Космические корабли улетят, — согласился первый, — и юппи вместе с ними.
   Эта мысль прозвучала столь заманчиво, что все трое ненадолго прекратили разговор, смакуя сладостную перспективу перенесения всех юппи и их жилищ куда-нибудь в другую галактику.
   Воспользовавшись тишиной, Келп крикнул во весь голос:
   — Эй, Ролло! Гляди сюда! Ты что, клиента не замечаешь?
   Ролло наконец поднял голову, но затем повернул лицо к двери, глядя мимо Келпа.
   — Нет, если он жрет пиво с солью.
   — Так я же... — начал было Келп, но его прервал чей-то голос:
   — Что ты там бормочешь, Энди?
   Обернувшись, Келп увидел входящего в бар Стэна Мэрча, коренастого парня с добродушным лицом и рыжими волосами. Стэн подошел к стойке, приветствуя Ролло взмахом руки.
   — Только не говорите мне, что мост Вильямсбург открыт, — сказал он.
   — А я и не собирался, — ответил Келп.
   Ролло наполнил свеженадраенный стакан пивом и, вынув из ящика солонку, грохнул ею о стойку рядом с бокалом.
   — Вот тебе пиво и соль, — сказал он.
   Судя по всему, Стэн ничуть не обиделся.
   — Немножко соли в пиве помогает прочистить мозги, когда те начинают затуманиваться, — пояснил он.
   — Большинство людей успевают допить бокал до того, как у них заходят шарики за ролики, — отозвался Ролло. — И тут же берут следующую порцию.
   — Я за рулем, — сказал Стэн. — И мне приходится ограничивать себя.
   — Ага, — ответил Ролло и наконец взглянул на Келпа. — Тот, другой чистюля уже сидит там, в кабинете. Я отдал ему твой стакан.
   — Надеюсь, стакан был вычищен отменно, — сказал Келп.
   — Ага, — отозвался Ролло.
   Стэн взял свое пиво и соль, и они с Келпом прошли по залу, минуя завсегдатаев, которые никак не могли договориться, откуда у пришельцев-юппи взялись кеды — то ли они привезли их с собой, то ли специально прилетели за ними на Землю.
   — Вильямсбургский мост — это опасное место, — сказал Стэн. — Ты знаешь, почему я опоздал? Дело в том, что мне пришлось дважды проехаться по Манхэттену.
   — Дважды? — спросил Келп. — Ты что-то там забыл?
   — Мне пришлось забыть о мосте Вильямсбург и ехать через Манхэттенский, — пояснил Стэн. — Чувствуешь разницу?
   — Еще бы.
   — Из-за столпотворения вокруг моста Вильямсбург я никак не мог попасть на север Манхэттена, — продолжал Стэн. — И мне пришлось поехать на юг по Бруклинскому мосту в Бруклин, нырнуть в туннель Мидтаун, и только так я смог сюда попасть.
   — У тебя хорошая реакция, — похвалил его Келп, открывая зеленую дверь в конце коридора.
   — А как же? — отозвался Стэн. — Я ведь водитель.
   Они вошли в тесное помещение с цементным полом. Вдоль стен до самого потолка громоздились штабеля ящиков с пивом и виски, полностью скрывавшие стены и оставлявшие в середине комнаты небольшое свободное пространство. Здесь стоял древний потрепанный круглый стол с исцарапанной зеленой столешницей. Вокруг стола размещались с полдюжины кресел, а сверху на старом черном проводе свисал оловянный абажур с одной-единственной лампочкой.
   За столом сидели Дортмундер, Том и Тайни.
   — Короче, он оказался прав, — говорил Тайни. — Его голова оказалась слишком широкой и, как он ею ни крутил, не пролезала между прутьями решетки.
   — Хи-хи, — подал голос Том.
   — Я не с тобой разговариваю, — нахмурился Тайни.
   Тайни и Том уставились друг на друга, а Дортмундер посмотрел в сторону двери с видом человека, которому очень хочется, чтобы его вдруг срочно вызвали к телефону и он мог бы отсюда уйти.
   — А вот и вы, ребята, — сказал он. — Вы опоздали.
   — Не будем об этом, — попросил Келп.
   — И все из-за моста Вильямсбург, — добавил Стэн.
   — Ну что ж, входите, — пригласил их Дортмундер. — И давайте сразу к делу. Стэн Мэрч, ты знаком с Тайни?
   — Конечно, — отозвался Стэн. — Как дела, Тайни?
   — Держу хвост трубой.
   — А это, — нехотя добавил Дортмундер, — Том Джимсон. Именно он предложил нам работу.
   — Привет, — сказал Стэн.
   — Так это и есть водитель за тридцать тысяч долларов? — спросил Том, издав свой характерный смешок.
   Стэн радостно посмотрел на Дортмундера:
   — Я что, получу тридцать кусков?
   — Нет.
   — Ну и ладно.
   Келп и Стэн заняли места за столом. Келп уселся рядом с Дортмундером, напротив которого стояли два стакана — один из них — ослепительной чистоты — и запыленная бутылка с этикеткой амстердамского бурбона. Келп взял чистый стакан и плеснул себе тонизирующего.
   — Итак, у вас есть работенка, верно, Джон? — спросил Стэн. — И вам потребовался водитель.
   — На сей раз мы сделаем все как надо, — сказал Дортмундер.
   — Что значит — на сей раз? — насторожился Стэн.
   — Видишь ли, у нашего дела богатая предыстория, — сообщил ему Дортмундер.
   Келп осушил стакан, вытер губы и сказал:
   — Речь опять идет о поездах.
   — Рассказывай с самого начала, Энди, — велел Дортмундер.
   — Да, конечно, — сказал Келп.
   Стэн бросил в кружку щепотку соли и, оглядевшись, приготовился слушать.

41

   Все утро Стэн Мэрч и его мамуля кружили по Бруклину в мамулином такси с погашенным огоньком. Мамуля проводила за рулем по восемь — десять часов в день и, вновь вынужденная вести машину в неурочное время, была явно не в духе.
   — Какая разница? — в который раз спрашивала она. — Я не вижу никакой разницы. Машина — она и есть машина.
   — Но не сейчас, — отвечал Стэн. — На сей раз это будет подарок. А подарок, мамуля, — это всегда нечто особенное. «Хонды» и «акуры» у него уже есть. Его парк подержанных автомобилей и так уже забит «тойотами» и «датсунами». Всякий раз, когда я пригоняю «изуцу» или «хенде», Макс лишь печально кивает и говорит: «Поставь ее вот сюда».
   — Он платит тебе, Стэн, — заметила мамуля. — У вас чисто деловые отношения. Ты пригоняешь ему с улицы машины, а он тебе за них платит. Какая разница, печально он кивает или весело?
   — На этот раз, — сказал Стэн, — я не возьму с него платы. На этот раз я хочу услышать похвалу. Поэтому я не намерен являться к нему с «шевроле-евроспортом» или «СААБом». Я намерен отличиться перед Максом.
   Мамуля огляделась и, убедившись, что вокруг нет полиции, в нарушение правил свернула направо, на Флэтбуш-авеню.
   — Но, с другой стороны... — начала она.
   — Не стоило проезжать на красный свет, — заметил Стэн. — Нам с тобой некуда торопиться.
   — Это тебе некуда торопиться, — поправила его мамуля. — А я намерена как можно быстрее выбраться из машины и залезть в ванну. Между прочим, ты меня перебил.
   — Извини.
   — Так вот, я хотела сказать, что, с другой стороны, было бы чистейшей глупостью дарить Максимиллиану какую-нибудь особенную, необычную машину, которую мог бы опознать хозяин и засадить Макса за решетку. Такой подарок ему не нужен.
   — Не бойся, мам, — отозвался Стэн. — Я буду помнить об этом, выбирая машину.
   — Тогда посмотри сюда, — предложила мамуля, нажимая на тормоз и тыча пальцем.
   Они только что миновали Гранд-Арми-плаза и выехали на Парк-Вест-проспект. Парк остался справа, а слева возвышались шикарные старые кирпичные дома. Это был район преуспевающих людей, и кто-то из них — а скорее приезжий — оставил на ярко освещенной стоянке серый с отливом «астон мартин».
   — Ага, ага, — приговаривал Стэн, пока мамуля парковала такси рядом с будущим подарком. — Прекрасный выбор, мамуля.
   — Будь осторожен, Стэн, — сказала мамуля.
   Стэн вылез из такси, и первое, что бросилось ему в глаза, был пожарный кран, подле которого припарковался «мартин». Второе, что он заметил, красно-бело-голубые дипломатические номера; впрочем, к неудовольствию полицейских, дипломатическая неприкосновенность распространялась также и на пожарные гидранты.
   Стэн рассмотрел номера, ухмыльнулся, подошел к матушкиному такси, просунул голову в окошко с пассажирской стороны и сказал:
   — Отлично, мамуля. Машина дипломата. Полицейские не имеют права даже записать его номер.
   — Встретимся у Максимиллиана, — отозвалась мамуля и вырулила на дорогу. Стэн вынул из кармана связку ключей и вновь приблизился к «астон мартину».
   Пятый по счету ключ подошел и к дверце, и к замку зажигания. Стэн отогнал машину от пожарного крана, развернулся и, вновь проехав по Арми-плаза, двинулся на северо-восток, через Бруклин и Куинс, направляясь к парку подержанных машин Максимиллиана, что находился неподалеку от Нассау-каунтилейн. Добравшись до места, он съехал на боковую улочку, огибавшую расцвеченную яркими флажками площадку, вырулил на неприметную подъездную дорожку позади площадки и остановился у высоких кустов, росших вдоль белых дощатых гаражей. Стэн вылез из «астон мартина», любовно похлопал его по капоту, вошел в распахнутые ворота и двинулся по обсаженной кустарником тропинке, ведущей к конторе Максимиллиана — небольшому розовому оштукатуренному, скромному на вид зданию, словно попавшему сюда прямиком из Калифорнии. Войдя через заднюю дверь в обшитую серыми панелями комнату, Стэн кивнул худощавой женщине с серьезным лицом, сидевшей за одним из двух неопределенного вида столов и печатавшей на машинке.
   — Привет, Харриет, — сказал он. — Где Макс?
   Женщина подняла голову и улыбнулась, при этом ее пальцы продолжали бегать по клавишам, словно самостоятельные существа, живущие собственной жизнью.
   — Привет, Стэн, — отозвалась она. — Твоя мамуля уже дожидается. А Макс на площадке, с кем-то торгуется.
   — Надеюсь, не с моей мамулей?
   — Он бы на это никогда не решился. — Харриет усмехнулась и вновь опустила глаза на машинку.
   Стэн открыл дверь, ведущую в соседний кабинет, вошел туда и выглянул на площадку, забитую «кольтами» и «гольфами». Вдалеке за их рядами на ярком солнце виднелось желтое такси мамули. Макс стоял справа — там, где хранились самые побитые, старые и никчемные машины, на лобовых стеклах которых красовались белые надписи «экстра!!», «конфетка!!» и «не проходите мимо!!». Макс, крупный пожилой мужчина с редкими седыми волосами и тяжелым подбородком, выглядел так, словно оказался на солнце по недоразумению; комната без окон, с серым ковром на полу куда лучше соответствовала бы его облику. И тем не менее он стоял на залитой солнцем площадке, руки в боки, в своей неизменной черной жилетке, из-под которой торчала белая рубашка, перепачканная от соприкосновений с подержанными машинами. Его наряд дополняли бесформенные измятые брюки и ботинки, похожие на буханки черного хлеба.
   Как и сказала Харриет, Макс торговался с парой посетителей. Стэн облокотился о подоконник и принялся рассматривать клиентов, которые выглядели на солнцепеке столь же нелепо, как и Макс. Это были двое юнцов лет двадцати от роду, с густыми черными шевелюрами и густыми усами на смуглых черноглазых физиономиях. Они щеголяли в мешковатых свитерах, вельветовых брюках и веревочных туфлях. Один из них беседовал с Максом, другой наблюдал за улицей. Затем они поменялись ролями, и теперь уже второй юнец выслушивал излияния Макса.
   На глазах Стэна покупатели без малейших колебаний отвергли «хонду», затем столь же быстро отказались от «рено» и «америкен моторс хорнет». Они задержались было у фургона «субару», но затем один из них ткнул пальцем в заднее окно, и второй согласно кивнул. Растерянный Макс пару раз показал им, что задняя дверца работает отлично, но уговорить покупателей не сумел. В конце концов он пожал плечами, и они втроем перешли к зеленой «шевроле-импала», при виде которой оба посетителя чуть не запрыгали от радости.
   Что было весьма странно. «Импале» исполнилось не менее восемнадцати лет — возможно, это была самая старая машина на стоянке. Дверцы наполовину сгнили, а фары были окружены ржавыми дырами. Вместо антенны торчал кусок провода. Помимо всего прочего, «импала» была одной из самых больших машин, которые еще изредка попадались: настоящий мастодонт, ненасытный пожиратель горючего; треть машины составлял капот, треть — багажник, треть — пассажирский салон.
   Однако двое молодых усачей влюбились в «импалу» с первого взгляда и даже бросили наблюдать за улицей, желая вместе насладиться прелестью ржавого корыта. Один из них обошел машину спереди и взялся за бампер, желая удостовериться, что тот держится достаточно крепко. Второй попросил Макса открыть багажник и, достав из кармана рулетку, принялся измерять обширное вместилище.
   Когда Макс завел мотор и предложил клиентам опробовать машину на ходу, они обратили внимание лишь на работу рулевого управления — поколесили по площадке, поворачивая налево и направо. В этот миг Стэн решил, что ему пора вмешаться. Макс явно был готов продать этим шутам автомобиль, а этого делать не стоило.
   Первым делом Стэн вернулся к двери, ведущей в заднюю комнату, и, просунув туда голову, сказал:
   — Харриет, позвони в полицейский участок и попроси их проехать на машине мимо площадки. Останавливаться не надо, пусть только проедут.
   — Хорошо, — сказала Харриет и без лишних вопросов потянулась к телефону.
   Стэн прикрыл дверь, пересек кабинет, вышел на солнце и, вяло махнув мамуле, направился к Максу и его клиентам, которые уже вылезли из «импалы» на асфальт и, нетерпеливо кивая, выслушивали заключительное слово Макса насчет гарантии и тому подобные обещания, на которые Макс не скупился, когда был уверен в успехе сделки. Стэн подошел к нему и сказал:
   — Макс, мне хотелось бы...
   — Подожди минуту, — сказал Макс, с удивлением взглянув на Стэна, которому следовало бы знать правила этикета, запрещающего вмешиваться в ход торгов.
   Однако Стэн продолжал беззаботно болтать, словно и не слыхивал ни о каких правилах.
   — Только что звонили из полицейского участка, — сказал он.
   При этих словах глаза Макса еще больше округлились, а покупатели обменялись встревоженными взглядами.
   — Полиция? — спросил Макс. — И чего же им от меня нужно?
   — Не знаю, — ответил Стэн. — Насчет розыска террористов, или что-то в этом духе.
   — Террористы? — поразился Макс. — На стоянке подержанных машин?
   Смуглые лица клиентов немного посветлели. Не обращая на них внимания, Стэн скорчил невинную рожу и продолжал:
   — Сдается мне, речь идет о минах, которые закладывают в машины. Понимаешь?
   — Нет, не понимаю, — сказал Макс, отворачиваясь.
   Однако Стэн не позволил ему возобновить прерванный монолог.
   — Я говорю о самоубийцах с бомбами, — заявил он. — Какой-нибудь псих приезжает на машине и взрывает все вокруг. Как правило, террористы берут старую коробку достаточно большого размера, с мощным мотором и хорошим рулем, чтобы пробивать заграждения и объезжать препятствия, и с объемистым багажником, чтобы уместилось побольше динамита. — Словно только что заметив «импалу», Стэн небрежно махнул в ее сторону рукой. — Вот такую, как эта, — добавил он.
   Макс промолчал. Покупатели посмотрели друг на друга и обернулись. Увидев медленно проплывавшую мимо патрульную машину с двумя полицейскими, которые внимательно рассматривали площадку, клиенты заговорили на своем языке.
   Макс облизнул губы и сказал:
   — Стэн, будь так добр, подожди меня в кабинете.
   Затем он повернулся к покупателям и начал:
   — Господа, прошу прощения за...
   Однако господа уже удалялись, неторопливо, но целеустремленно прокладывая себе путь между рядами «экстра»-секции парка подержанных машин, пока Макс не крикнул:
   — Господа! Вам не понравился этот автомобиль?
   В ответ клиенты, не оглядываясь, ускорили шаг.
   — Они собирались заплатить наличными, не так ли? — осведомился Стэн.
   — Ты прав, черт побери, — ответил Макс. — Собирались, пока не появился ты.
   — Макс, — сказал Стэн. — Неужели ты не понял, что это за люди?
   — Это покупатели, — объяснил Макс и, не давая Стэну высказаться, поднес к его лицу пальцы с обломанными ногтями и сжал кулак. — Если ты прав, то знаешь, кого я упустил? Покупателей, о которых можно только мечтать. И не только потому, что они собирались платить наличными, избавляя меня от бумажной волокиты, банковских поборов и обязательств перед новым хозяином. Это были клиенты, которые ни при каких обстоятельствах не вернули бы мне товар с обычными в таком случае претензиями к коробке передач, тормозам и прочей ерунде. Эти клиенты — совершенно другого пошиба, что-то вроде армии, которая приобретает товар и взрывает его, ко всеобщему удовольствию.
   — Но только не к твоему, — вставил Стэн.
   — Ты перегрелся на солнце, — решил Макс. — Вернемся в кабинет, и ты все объяснишь.
   — Подожди меня здесь, — попросил Стэн и подбежал к мамулиному такси. Мамуля выглянула в открытое окошко и спросила:
   — Сколько можно ждать?
   — Возникло небольшое затруднение, — сообщил ей Стэн. — Расскажу по пути домой.
   — Надеюсь, все в порядке? Он согласился?
   — Подожди пару минут, — сказал Стэн и отправился в кабинет.
   Макс восседал за столом, жуя воображаемую сигару — настоящую он не мог себе позволить по настоянию врачей.
   — Отлично, — сказал он, глядя на Стэна так, будто до сих пор полагал, что тот скорее сбежит, чем осмелится явиться пред его очи. — Итак, у нас гонец с неотложным поручением. Что ж, докладывай.
   — Федеральное бюро расследований, — сказал Стэн.
   Воображаемая сигара переместилась из одного угла рта Макса в другой.
   — ФБР? Им-то что до меня?
   — Представь себе, что твои клиенты, — сказал Стэн, — твои идеальные клиенты забирают этот железный хлам, а через пару недель на воздух взлетает какое-нибудь посольство, представительство авиакомпании, полицейский участок или даже здание ООН.
   — Ну и что? — спросил Макс. — Они приобрели мою машину, и с этого момента я не имею к ней никакого отношения.
   — От машины останется вполне достаточно, чтобы опознать ее и выяснить, откуда она взялась, — объяснил Стэн. — ФБР утверждает, будто им под силу взять любой след, а значит, и след этой машины тоже. А ее след ведет сюда.
   — Что с того? — спросил Макс, вынув воображаемую сигару изо рта и помахивая ею. — Ведь я ни в чем не виноват! Я не знаю этих людей, я только продал им машину!
   — Макс, Макс, — прервал его Стэн. — Давай забудем слово «невиновен». Выглянув из окна, я вижу с полдюжины машин, которые ты получил от меня. А уж я-то знаю, откуда они взялись. Ты хочешь привлечь внимание полиции, Макс?
   Макс молча пожирал Стэна вытаращенными глазами, забыв о своей воображаемой сигаре.
   — Представь, что к тебе являются фэбээровцы и в поисках улик начинают рыться в твоих бумагах и бухгалтерских книгах. Они не находят там доказательств твоей причастности к взрыву, поскольку ты не имеешь к нему ни малейшего отношения. И ты думаешь, что они просто так уйдут, не заметив массы совершенных тобой нарушений? Или, может быть, они все же сообщат о них местной полиции?
   — Ты прав, — убитым голосом отозвался Макс. Он покачал головой и сунул воображаемую сигару в воображаемую пепельницу. — Я не привык быть невиновным, и это сбило меня с толку. Ты спас меня, Стэн, — продолжал он, с воодушевлением вскакивая на ноги. — Я этого не забуду. Теперь я — твой должник.
   — Ты это серьезно? — заинтересовался Стэн.
   Макс развел руками:
   — Да. Как я понимаю, ты приехал продать мне машину, но я...
   — Ну да, конечно, — сказал Стэн, молниеносно переключаясь на запасной вариант. — Классную машину, которая ни в какое сравнение не идет...
   — С этим можно подождать, — внушительно произнес Макс. — Я вижу, у тебя ко мне еще какой-то вопрос.
   — Честно говоря, Макс, я приехал просить у тебя совета, — сказал Стэн.
   — Спрашивай.