Страница:
Американский доллар, как мы все с вами знаем, — мировая резервная валюта. То есть его принимают к платежам во всём мире. Штатам достаточно включить печатный станок, и проблемы «нет денег» вроде бы как не бывало: американская экономика получает дешёвые товары из-за границы фактически в кредит, не поставляя в обмен товары на аналогичную сумму. Зачем, если деньги — есть? Но своим гражданам предлагает товары в кредит, потому что у граждан деньги в недостаточном количестве. Первая странность. Но дальше эти «странности» сопровождают весь путь доллара по миру!
Раз торговые партнёры США вместо товаров получают доллары (а внутри их границ ходит совершенно другая валюта), то они вынуждены инвестировать их обратно в США. Что они и делают, приобретая американские правительственные облигации. В итоге такого торгово-финансового симбиоза в США накапливается торговый дефицит и увеличивается дефицит госбюджета; правительство обслуживает свои затраты за счёт всё тех же иностранных сбережений. А мир в целом имеет «неустойчивость в квадрате», угрозу дестабилизации всей финансовой системы. Но мало этого, Штаты, вроде бы имея незаслуженный эмиссионный доход, снижают основу своей жизнедеятельности, поскольку через такую систему внешней торговли экспортируют не только доллары и правительственные облигации, но и рабочие места!
Суммарная задолженность Америки колоссальна. Своя рабочая сила дорогая. Даже самые низкие за полвека процентные ставки на кредиты не сподвигли предпринимателей к расширению производства и созданию рабочих мест; тот спрос, что имеется, они покрывают за счёт роста производительности и интенсивности труда. Поэтому сейчас основная масса товаров для США производится в Китае, причём 65 % экспорта Китая в США — это продукция американских компаний,произведённая в Китае. В самих же США фирмы вынуждены снижать затраты, чтобы остаться конкурентоспособными, а для этого только два пути: или сокращать количество сотрудников, заставляя людей больше работать за ту же зарплату, или уводить производство в страны третьего мира, где зарплата существенно ниже.
В период с 1989 по 2003 год в связи с ввозом товаров из Китая Америка потеряла 1,659 млн. рабочих мест. А благодаря вывозу американских товаров в Китай в США было создано всего лишь 199 тысяч рабочих мест.
Речь, конечно, не только о Китае. Много рабочих мест уходит в Индию. Грубо говоря, всё, что с английским языком связано, — в Индию, а всё, что без языка, — в Китай.
Логика вывода производства из страны железная: если в Таиланде научились шить рубашки, то пусть они за один доллар шьют рубашки, нечего нам своих рабочих за 20 долларов нанимать на эту работу. Если в Гонконге научились часы собирать поддельные — прекрасно, пусть собирают наши настоящие, а мы своих рабочих направим на какую-то другую работу. Но это раньше своим рабочим давали другую работу. Теперь нет замены, рабочие места уезжают из Америки, не замещаясь никакими другими, — американцы не создают новых секторов, куда можно было бы поставить американских работников.
Да и само представление о конкурентоспособности американского рабочего класса меняется.
Школьное образование в Америке ужасное, школа не обучает даже элементарной грамотности, но в силу сложившегося уровня жизни американцы требуют большой зарплаты. У фирмачей возникает вопрос: а почему этим тупым и необразованным американцам нужно платить в двадцать раз больше, чем китайцам?!
То, что всё же делается в США и других странах «золотого миллиарда» и экспортируется вовне, представляет собой монопольные продукты, созданные на базе научно-технических достижений и подкреплённые манипуляциями представлений об их полезности. Сколько стоит ампула лекарства или химического вещества, произведённая в США? Сколько стоит компьютерная программа, произведённая там же? Цена включает очень высокую зарплату работников и очень высокие цены на землю и электричество в США. Она включает прибыль, облагаемую высоким налогом. Эти продукты покупают у Америки потому, что их негде больше купить — монополия. Как только монополия теряется, цена падает, иногда в разы…
У Америки есть важное преимущество — её наука, которой в мире просто нет равных. Но она опять же будет существовать лишь до тех пор, пока условия для нее лучше, чем в других местах, и сюда едут учёные со всего мира. Рухнет её экономика, пропадёт и наука.
…Итак, производство переместилось в Китай, а потребление осталось в Америке. Китайские компании — не важно, в чьей они собственности, — продав товары в США, получают за них доллары и привозят их в Китай. Центральный банк Китая выменивает у компаний эту долларовую массу (кроме той части, что остаётся на рынке Китая) за юани и отправляет доллары обратно, скупая правительственные облигации США. То же самое делают Япония, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка, Африка и Центральный банк России.
Проще говоря, китайцы долго и напряжённо работают, чтото производят, поставляют свой овеществлённый труд в США, получают за это некую бумагу, называемую «доллар», которую они опять везут в США, получая взамен другую американскую бумагу, называемую «облигация». А ещё Китай продаёт свои товары в Европу и Японию, и тоже в большинстве случаев за доллары, и тоже тащит доллары в США, покупая облигации. Если рухнет экономика США, Японии и Европы — или если рухнет доллар, — то непонятно, как будет функционировать китайская экономика. Хотя теоретически и в Китае имеется неудовлетворённый спрос, но здесь проблема в другом: китайцы не смогут это покупать. Денег-то у местного населения нет; они потому и имеют работу, что согласны работать задёшево!
И в чьих же интересах крутится это «мельничное колесо»? Американцев? Индийцев? Китайцев?.. Вы, кстати, замечали, что наше российское правительство, «заныкав» бешеные деньги в американские долговые обязательства (золотовалютный и так называемый стабилизационный фонды), не вкладывает их в нашу экономику, зато всё время тщится создать здесь «благоприятный инвестиционный климат». Но в России зарплаты выше, чем в Юго-Восточной Азии, и понятно почему: у нас холодно и цена рабочей силы объективно должна быть большей, чем в тех местах, где что зима, что лето — пальма одним цветом. Чтобы иностранные компании перевели своё произродство к нам, нужно вогнать российское население в окончательную нищету. Вот тогда-то мы с вами и поработаем на… На кого?
На себя? Не похоже. На простых американцев? Тоже вряд ли; у них у самих положение аховое. Конечно, США выглядяткак вершина процесса глобализации. Но чьи интересы на самом деле выражает эта «вершина»? Не надо особо вглядываться, чтобы увидеть разрыв между политикой администрации США внутри страны и её же политикой в мире. Если внутри страны она под нажимом демократических механизмов поддерживает баланс между крупным, средним и малым капиталами, то во внешней сфере действует только в интересах сверхкрупных организаций — монополистических объединений, ТНК.
При этом все международные институты: Международный валютный фонд, Международный банк, Всемирная торговая организация и другие — на практике оказались соавторами, разработчиками и проводниками политики крупного капитала.
Да, а куда же в этой круговерти деваются деньги?
Это мы поймём, посмотрев, что происходит с распределением прибыли по секторам экономики США. За 1999–2003 годы в полтора раза выросла доля прибыли частного финансового сектора и почти в полтора раза сократилась доля прибыли, приносимая нефинансовым сектором, что и неудивительно, поскольку из экономики «выдавили» (в Китай) промышленность. В эти годы, несмотря на общее снижение прибыли в экономике, Федеральная резервная система США не допустила ни одного крупного банкротства в финансовом секторе.
А каков он, «финансовый сектор», мы уже говорили: 98 % денег крутится на спекулятивном рынке валютных обменов, меньше 2 % — на рынке финансовых документов, связанных с экономикой; реальному сектору остаётся полпроцента.
Капитал сам выискивает, как бы сделать так, чтобы на зарплату тратить поменьше. Чтобы нужные для людей вещи производить максимально дёшево. Чтобы по возможности совсем не тратиться на очистку воды, образование, здравоохранение, благоустройство жилья, на заботу о природе, материнстве и детстве раздетых и голодных. То есть там, где живут, учатся, работают люди, денег нет. А в секторе, где небольшая (по сравнению с человечеством исчезающе ничтожная) группка людей на спекуляциях делает деньги из денег,они есть.
Деньги по классическому определению, — это средство осуществления меновых операций, всеобщий эквивалент в экономических отношениях. А экономика в буквальном переводе с греческого — искусство ведения домашнего хозяйства. В Энциклопедическом словаре есть статья «Человек»: «общественное существо, обладающее сознанием, разумом, субъект общественно-исторической деятельности». Статьи «Человечество» в словаре нет, и о его целях и задачах остается только догадываться, а для человека указано: «сущность человека, его происхождение и назначение, место человека в мире были и остаются центральными проблемами философии, религии, науки и искусства».
Глобализация позволяет дать другие определения.
Деньги — философия, религия, наука и искусство человечества Или проще: деньги — ум, честь и совесть нашей эпохи. Человечество — гумус для производства денег и поставщик исполнителей, нужных ТНК. Человек — винтик машины по производству денег и потребитель товаров, объект психологических манипуляций. Экономика — искусство использовать деньги для уничтожения ресурсов и ликвидации возможности существования человечества.
Фактически покрытие внешнеторгового дефицита США за счёт импорта капитала определяет всю модель современной мировой экономики и соответственно будущее всех людей Земли Мировая экономика устойчива настолько, насколько устойчива экономика США. Со своей стороны Америка крайне зависима от всего мира. В американские ценные бумаги вложены ум, труд и надежды всех нас, за исключением, может, первобытных племен, бродящих всё ещё в каких-нибудь уцелевших лесах и не знающих денег. Да, в экономику США, в их чудовищную, зыбкую долларовую пирамиду вложены весьма значительные средства зарубежных инвесторов: их совокупный объём минимально оценивают в 4–5 трлн. долларов. Из них 2 трлн. приходятся на Азию, в том числе японский банк имеет долларовые резервы объёмом 900 млрд., китайский банк — объёмом 500 млрд. долларов. Теперь к ним присоединилась Россия.
Здесь эти средства вкладываются, помимо государственных бумаг, в создание новых технологий и разработку новых технологических принципов. А примитивные относительно этих видов деятельности отрасли в конечном счёте неуклонно выводятся за пределы США. Осознать объективность этого процесса и его потенциальную опасность для самой Америки оптимисты глобализации не могут. Они объясняют миру, что новому информационному обществу не нужно изготавливать товары; их проще покупать у других. Современному горожанину незачем умение делать зажигалки и выращивать картошку, говорят они. Проще купить эти «простые вещи» где-нибудь «там», где живут «простые люди», а мы пока сконцентрируемся на более «продвинутых», более сложных и эффективных видах деятельности!
Правильно, ответим мы, если картошку регулярно подвозят. А вдруг из-за каких-то причин поставки прервутся?..
Внезапное прекращение притока товаров и капиталов поставит под вопрос само существование США, вплоть до внутренней резни, а поскольку едва ли не в каждой американской семье есть огнестрельное оружие, то попросту массовой бойни. Американское государство прекрасно это сознаёт и старается обеспечивать приток инвестиций. Война в Ираке, Югославии, Афганистане и опять в Ираке — это и есть механизмы создания благоприятных условий для притока капиталов.
Ключевой принцип такой политики — «стратегия управляемых кризисов», изматывание возможных конкурентов США со сглаживанием за их счёт системных рисков для себя и мировой экономики. Мы уже приводили обоснование этого эволюционного закона: наведение порядка в одной структуре неизбежно вносит беспорядок в другую структуру. Вот и здесь мы видим стратегию экспорта нестабильности, экспорта проблем ради поддержания импорта капитала в США. У инвесторов формируется стойкий стереотип: какие бы трудности ни испытывали США, в других местах будет ещё хуже.
Говоря иначе, цель органов государственного управления США — не обеспечение процветания американской экономики, а всего лишь сохранение в ней лучших, чем в остальном мире, условий для деятельности ТНК. То есть они не улучшают ситуацию у себя; они просто создают у других ситуацию худшую, чем у себя. Образно говоря, чтобы вылезти из болота, встают на головы соседей. Соседи, конечно, тонут, зато американское правительство покадержит голову над болотной жижей.
С такой точки зрения интересы России и США противоположны: наш успех ставит под вопрос их существование, а наше поражение и гибель позволят им обеспечить себе какоето время спокойной жизни. Поэтому поражение и гибель нам гарантированы; специальные люди в нашем правительстве, явные «ставленники глобализма» (они, кстати, очень заметны своей независимостью и от премьера, и от президента), сделают всё, как надо глобализму. И так во всех странах. Россия отличается от «всех стран» только большими запасами углеводородного сырья, владением ядерным оружием и наличием излишне грамотного населения, но над этими недостатками те, кому положено, активно работают.
Напомним ещё раз: своей политикой Америка удерживает шаткое равновесие, и мировые лидеры это знают. С её крахом утонут все разом. Ну а если утопят нас, а потом ещё кого-то, а потом ещё, то остальные пока немного побултыхаются. Поэтому, если Россия начнёт какое-либо своё «возрождение» или (подобно Белоруссии) просто попытается жить своим умом, все правительства мира возбудятся и нам станет совсем плохо.
Что будет дальше? Горизонт прогнозаузкий, информации мало. Ещё вчера казалось, что так оно, человечество, и будет булькать в болоте со вздёрнутым вверх звёздно-полосатым флагом. Ан нет: среди тех, кому Америка норовит встать на голову, теперь уже не только страны второго и третьего мира, но и равные ей по мощи развитые страны франко-германского блока. Есть противники усиления крупного капитала и в самих США. Пусть это и покажется невероятным, но даже Великобритания не вполне довольна раскладом сил. Вполне возможна попытка утопить Америку, перетянув когорту мощнейших ТНК (среди которых тоже трений хватает) в Европу.
13 мая 2004 года в Институте Европы РАН выступал британский социолог и политолог Уилл Хаттон. Главный пафос его выступления заключался в том, что Америка как единственный правитель мира не устраивает Великобританию. По его мнению, глобализация — хорошая вещь; последние десять лет она, несомненно, шла на пользу британской экономике; без глобализации не было бы роста уровня доходов на душу населения в Азии, Китае и Японии. Но затем он отметил, что глобализация по-американски неприемлема; она, может быть, и хороша для США, но не для Европейского союза, да и не для России.
Политолог напомнил слушателям, что проект либерализации начала, середины и конца 1990-х годов обернулся в России крайней нуждой и обнищанием. В результате на долю менее чем двадцати олигархов приходится почти 30 % российского ВВП — по данным журнала «Forbes», это даже больше, чем в Америке, где такому же количеству богатых людей принадлежит всего 5 % американского ВВП. И сделал вывод, что либерализация по принципам, которые навязывает Вашингтон, просто-напросто провалилась в российских условиях.
Такие заявления — не что иное, как подготовка к переменам. Это сигнал России, что возможны иные варианты, и, де, не захочет ли она поучаствовать в глобализации по английским лекалам? На самом деле России эти варианты — что в лоб, что по лбу. Для нас при любом сценарии вариант один: расстаться со своим сырьём и исчезнуть с карты мира. Но если Великобритания решит схватиться с США (или Германия в союзе с Францией — с США и Великобританией), то нас обязательно втянут и Россия потеряет всех своих молодых мужчин, что, конечно, нашей агонии не продлит. По уму нам бы лучше постоять в сторонке, да только на ум наших правителей надежды никакой.
Ещё вариант — быстрое выдвижение на первые места в мире Китая. К сожалению, для нас этот вариант ещё опаснее. В последние годы спрос Китая на сырьё и энергоносители растёт экспоненциально. В 2003 году отношение темпов роста спроса на электроэнергию к темпам роста ВВП достигло 1,7 раза, хотя среднемировой уровень этого показателя меньше единицы. Китай, находясь на раннем этапе индустриализации, уже «съедает» 25 % общемирового объёма потребления чёрных металлов и стали, 30 % общемирового потребления угля и 20 % потребления цемента. Это наряду с другими факторами привело к увеличению мировых цен на многие виды сырья до рекордно высоких за многие годы уровней, а ведь ожидается, что его потребности еще возрастут. Самый большой вопрос: сможет ли общемировое предложение сырья обеспечить удовлетворение столь быстро растущего спроса со стороны такой крупной экономики, или же ограниченность мировых ресурсов будет сдерживать экономический рост Китая?
Скажем прямо, выход Китая на мировой «склад» ресурсов ускорит опустошение этого «склада» и наступление коллапса.
Что интересно, в силу своей специфики (избыток рабочей силы с низкой стоимостью, высокие показатели нормы накопления по домашним хозяйствам) Китай не так сильно зависим от внешнего финансирования, как большинство других развивающихся стран. Он может захватить первенство, не участвуя в конкурентной битве за мировой капитал. Правда, глобальное первенство кого бы то ни было — явление неестественное и временное, до исчерпания ресурсов. Глобализация по любому образцу: американскому, европейскому или китайскому, идущая через решение проблем своей комфортности за счёт остального человечества, кончится вместе с человечеством. Это модель «заметания мусора под чужую кровать».
Однажды пространство замкнётся, и человечество поймёт, что осталось наедине со своим мусором.
Сценарии: план работ или прогноз?
Раз торговые партнёры США вместо товаров получают доллары (а внутри их границ ходит совершенно другая валюта), то они вынуждены инвестировать их обратно в США. Что они и делают, приобретая американские правительственные облигации. В итоге такого торгово-финансового симбиоза в США накапливается торговый дефицит и увеличивается дефицит госбюджета; правительство обслуживает свои затраты за счёт всё тех же иностранных сбережений. А мир в целом имеет «неустойчивость в квадрате», угрозу дестабилизации всей финансовой системы. Но мало этого, Штаты, вроде бы имея незаслуженный эмиссионный доход, снижают основу своей жизнедеятельности, поскольку через такую систему внешней торговли экспортируют не только доллары и правительственные облигации, но и рабочие места!
Суммарная задолженность Америки колоссальна. Своя рабочая сила дорогая. Даже самые низкие за полвека процентные ставки на кредиты не сподвигли предпринимателей к расширению производства и созданию рабочих мест; тот спрос, что имеется, они покрывают за счёт роста производительности и интенсивности труда. Поэтому сейчас основная масса товаров для США производится в Китае, причём 65 % экспорта Китая в США — это продукция американских компаний,произведённая в Китае. В самих же США фирмы вынуждены снижать затраты, чтобы остаться конкурентоспособными, а для этого только два пути: или сокращать количество сотрудников, заставляя людей больше работать за ту же зарплату, или уводить производство в страны третьего мира, где зарплата существенно ниже.
В период с 1989 по 2003 год в связи с ввозом товаров из Китая Америка потеряла 1,659 млн. рабочих мест. А благодаря вывозу американских товаров в Китай в США было создано всего лишь 199 тысяч рабочих мест.
Речь, конечно, не только о Китае. Много рабочих мест уходит в Индию. Грубо говоря, всё, что с английским языком связано, — в Индию, а всё, что без языка, — в Китай.
Логика вывода производства из страны железная: если в Таиланде научились шить рубашки, то пусть они за один доллар шьют рубашки, нечего нам своих рабочих за 20 долларов нанимать на эту работу. Если в Гонконге научились часы собирать поддельные — прекрасно, пусть собирают наши настоящие, а мы своих рабочих направим на какую-то другую работу. Но это раньше своим рабочим давали другую работу. Теперь нет замены, рабочие места уезжают из Америки, не замещаясь никакими другими, — американцы не создают новых секторов, куда можно было бы поставить американских работников.
Да и само представление о конкурентоспособности американского рабочего класса меняется.
Школьное образование в Америке ужасное, школа не обучает даже элементарной грамотности, но в силу сложившегося уровня жизни американцы требуют большой зарплаты. У фирмачей возникает вопрос: а почему этим тупым и необразованным американцам нужно платить в двадцать раз больше, чем китайцам?!
То, что всё же делается в США и других странах «золотого миллиарда» и экспортируется вовне, представляет собой монопольные продукты, созданные на базе научно-технических достижений и подкреплённые манипуляциями представлений об их полезности. Сколько стоит ампула лекарства или химического вещества, произведённая в США? Сколько стоит компьютерная программа, произведённая там же? Цена включает очень высокую зарплату работников и очень высокие цены на землю и электричество в США. Она включает прибыль, облагаемую высоким налогом. Эти продукты покупают у Америки потому, что их негде больше купить — монополия. Как только монополия теряется, цена падает, иногда в разы…
У Америки есть важное преимущество — её наука, которой в мире просто нет равных. Но она опять же будет существовать лишь до тех пор, пока условия для нее лучше, чем в других местах, и сюда едут учёные со всего мира. Рухнет её экономика, пропадёт и наука.
…Итак, производство переместилось в Китай, а потребление осталось в Америке. Китайские компании — не важно, в чьей они собственности, — продав товары в США, получают за них доллары и привозят их в Китай. Центральный банк Китая выменивает у компаний эту долларовую массу (кроме той части, что остаётся на рынке Китая) за юани и отправляет доллары обратно, скупая правительственные облигации США. То же самое делают Япония, Юго-Восточная Азия, Латинская Америка, Африка и Центральный банк России.
Проще говоря, китайцы долго и напряжённо работают, чтото производят, поставляют свой овеществлённый труд в США, получают за это некую бумагу, называемую «доллар», которую они опять везут в США, получая взамен другую американскую бумагу, называемую «облигация». А ещё Китай продаёт свои товары в Европу и Японию, и тоже в большинстве случаев за доллары, и тоже тащит доллары в США, покупая облигации. Если рухнет экономика США, Японии и Европы — или если рухнет доллар, — то непонятно, как будет функционировать китайская экономика. Хотя теоретически и в Китае имеется неудовлетворённый спрос, но здесь проблема в другом: китайцы не смогут это покупать. Денег-то у местного населения нет; они потому и имеют работу, что согласны работать задёшево!
И в чьих же интересах крутится это «мельничное колесо»? Американцев? Индийцев? Китайцев?.. Вы, кстати, замечали, что наше российское правительство, «заныкав» бешеные деньги в американские долговые обязательства (золотовалютный и так называемый стабилизационный фонды), не вкладывает их в нашу экономику, зато всё время тщится создать здесь «благоприятный инвестиционный климат». Но в России зарплаты выше, чем в Юго-Восточной Азии, и понятно почему: у нас холодно и цена рабочей силы объективно должна быть большей, чем в тех местах, где что зима, что лето — пальма одним цветом. Чтобы иностранные компании перевели своё произродство к нам, нужно вогнать российское население в окончательную нищету. Вот тогда-то мы с вами и поработаем на… На кого?
На себя? Не похоже. На простых американцев? Тоже вряд ли; у них у самих положение аховое. Конечно, США выглядяткак вершина процесса глобализации. Но чьи интересы на самом деле выражает эта «вершина»? Не надо особо вглядываться, чтобы увидеть разрыв между политикой администрации США внутри страны и её же политикой в мире. Если внутри страны она под нажимом демократических механизмов поддерживает баланс между крупным, средним и малым капиталами, то во внешней сфере действует только в интересах сверхкрупных организаций — монополистических объединений, ТНК.
При этом все международные институты: Международный валютный фонд, Международный банк, Всемирная торговая организация и другие — на практике оказались соавторами, разработчиками и проводниками политики крупного капитала.
Да, а куда же в этой круговерти деваются деньги?
Это мы поймём, посмотрев, что происходит с распределением прибыли по секторам экономики США. За 1999–2003 годы в полтора раза выросла доля прибыли частного финансового сектора и почти в полтора раза сократилась доля прибыли, приносимая нефинансовым сектором, что и неудивительно, поскольку из экономики «выдавили» (в Китай) промышленность. В эти годы, несмотря на общее снижение прибыли в экономике, Федеральная резервная система США не допустила ни одного крупного банкротства в финансовом секторе.
А каков он, «финансовый сектор», мы уже говорили: 98 % денег крутится на спекулятивном рынке валютных обменов, меньше 2 % — на рынке финансовых документов, связанных с экономикой; реальному сектору остаётся полпроцента.
Капитал сам выискивает, как бы сделать так, чтобы на зарплату тратить поменьше. Чтобы нужные для людей вещи производить максимально дёшево. Чтобы по возможности совсем не тратиться на очистку воды, образование, здравоохранение, благоустройство жилья, на заботу о природе, материнстве и детстве раздетых и голодных. То есть там, где живут, учатся, работают люди, денег нет. А в секторе, где небольшая (по сравнению с человечеством исчезающе ничтожная) группка людей на спекуляциях делает деньги из денег,они есть.
Деньги по классическому определению, — это средство осуществления меновых операций, всеобщий эквивалент в экономических отношениях. А экономика в буквальном переводе с греческого — искусство ведения домашнего хозяйства. В Энциклопедическом словаре есть статья «Человек»: «общественное существо, обладающее сознанием, разумом, субъект общественно-исторической деятельности». Статьи «Человечество» в словаре нет, и о его целях и задачах остается только догадываться, а для человека указано: «сущность человека, его происхождение и назначение, место человека в мире были и остаются центральными проблемами философии, религии, науки и искусства».
Глобализация позволяет дать другие определения.
Деньги — философия, религия, наука и искусство человечества Или проще: деньги — ум, честь и совесть нашей эпохи. Человечество — гумус для производства денег и поставщик исполнителей, нужных ТНК. Человек — винтик машины по производству денег и потребитель товаров, объект психологических манипуляций. Экономика — искусство использовать деньги для уничтожения ресурсов и ликвидации возможности существования человечества.
Фактически покрытие внешнеторгового дефицита США за счёт импорта капитала определяет всю модель современной мировой экономики и соответственно будущее всех людей Земли Мировая экономика устойчива настолько, насколько устойчива экономика США. Со своей стороны Америка крайне зависима от всего мира. В американские ценные бумаги вложены ум, труд и надежды всех нас, за исключением, может, первобытных племен, бродящих всё ещё в каких-нибудь уцелевших лесах и не знающих денег. Да, в экономику США, в их чудовищную, зыбкую долларовую пирамиду вложены весьма значительные средства зарубежных инвесторов: их совокупный объём минимально оценивают в 4–5 трлн. долларов. Из них 2 трлн. приходятся на Азию, в том числе японский банк имеет долларовые резервы объёмом 900 млрд., китайский банк — объёмом 500 млрд. долларов. Теперь к ним присоединилась Россия.
Здесь эти средства вкладываются, помимо государственных бумаг, в создание новых технологий и разработку новых технологических принципов. А примитивные относительно этих видов деятельности отрасли в конечном счёте неуклонно выводятся за пределы США. Осознать объективность этого процесса и его потенциальную опасность для самой Америки оптимисты глобализации не могут. Они объясняют миру, что новому информационному обществу не нужно изготавливать товары; их проще покупать у других. Современному горожанину незачем умение делать зажигалки и выращивать картошку, говорят они. Проще купить эти «простые вещи» где-нибудь «там», где живут «простые люди», а мы пока сконцентрируемся на более «продвинутых», более сложных и эффективных видах деятельности!
Правильно, ответим мы, если картошку регулярно подвозят. А вдруг из-за каких-то причин поставки прервутся?..
Внезапное прекращение притока товаров и капиталов поставит под вопрос само существование США, вплоть до внутренней резни, а поскольку едва ли не в каждой американской семье есть огнестрельное оружие, то попросту массовой бойни. Американское государство прекрасно это сознаёт и старается обеспечивать приток инвестиций. Война в Ираке, Югославии, Афганистане и опять в Ираке — это и есть механизмы создания благоприятных условий для притока капиталов.
Ключевой принцип такой политики — «стратегия управляемых кризисов», изматывание возможных конкурентов США со сглаживанием за их счёт системных рисков для себя и мировой экономики. Мы уже приводили обоснование этого эволюционного закона: наведение порядка в одной структуре неизбежно вносит беспорядок в другую структуру. Вот и здесь мы видим стратегию экспорта нестабильности, экспорта проблем ради поддержания импорта капитала в США. У инвесторов формируется стойкий стереотип: какие бы трудности ни испытывали США, в других местах будет ещё хуже.
Говоря иначе, цель органов государственного управления США — не обеспечение процветания американской экономики, а всего лишь сохранение в ней лучших, чем в остальном мире, условий для деятельности ТНК. То есть они не улучшают ситуацию у себя; они просто создают у других ситуацию худшую, чем у себя. Образно говоря, чтобы вылезти из болота, встают на головы соседей. Соседи, конечно, тонут, зато американское правительство покадержит голову над болотной жижей.
С такой точки зрения интересы России и США противоположны: наш успех ставит под вопрос их существование, а наше поражение и гибель позволят им обеспечить себе какоето время спокойной жизни. Поэтому поражение и гибель нам гарантированы; специальные люди в нашем правительстве, явные «ставленники глобализма» (они, кстати, очень заметны своей независимостью и от премьера, и от президента), сделают всё, как надо глобализму. И так во всех странах. Россия отличается от «всех стран» только большими запасами углеводородного сырья, владением ядерным оружием и наличием излишне грамотного населения, но над этими недостатками те, кому положено, активно работают.
Напомним ещё раз: своей политикой Америка удерживает шаткое равновесие, и мировые лидеры это знают. С её крахом утонут все разом. Ну а если утопят нас, а потом ещё кого-то, а потом ещё, то остальные пока немного побултыхаются. Поэтому, если Россия начнёт какое-либо своё «возрождение» или (подобно Белоруссии) просто попытается жить своим умом, все правительства мира возбудятся и нам станет совсем плохо.
Что будет дальше? Горизонт прогнозаузкий, информации мало. Ещё вчера казалось, что так оно, человечество, и будет булькать в болоте со вздёрнутым вверх звёздно-полосатым флагом. Ан нет: среди тех, кому Америка норовит встать на голову, теперь уже не только страны второго и третьего мира, но и равные ей по мощи развитые страны франко-германского блока. Есть противники усиления крупного капитала и в самих США. Пусть это и покажется невероятным, но даже Великобритания не вполне довольна раскладом сил. Вполне возможна попытка утопить Америку, перетянув когорту мощнейших ТНК (среди которых тоже трений хватает) в Европу.
13 мая 2004 года в Институте Европы РАН выступал британский социолог и политолог Уилл Хаттон. Главный пафос его выступления заключался в том, что Америка как единственный правитель мира не устраивает Великобританию. По его мнению, глобализация — хорошая вещь; последние десять лет она, несомненно, шла на пользу британской экономике; без глобализации не было бы роста уровня доходов на душу населения в Азии, Китае и Японии. Но затем он отметил, что глобализация по-американски неприемлема; она, может быть, и хороша для США, но не для Европейского союза, да и не для России.
Политолог напомнил слушателям, что проект либерализации начала, середины и конца 1990-х годов обернулся в России крайней нуждой и обнищанием. В результате на долю менее чем двадцати олигархов приходится почти 30 % российского ВВП — по данным журнала «Forbes», это даже больше, чем в Америке, где такому же количеству богатых людей принадлежит всего 5 % американского ВВП. И сделал вывод, что либерализация по принципам, которые навязывает Вашингтон, просто-напросто провалилась в российских условиях.
Такие заявления — не что иное, как подготовка к переменам. Это сигнал России, что возможны иные варианты, и, де, не захочет ли она поучаствовать в глобализации по английским лекалам? На самом деле России эти варианты — что в лоб, что по лбу. Для нас при любом сценарии вариант один: расстаться со своим сырьём и исчезнуть с карты мира. Но если Великобритания решит схватиться с США (или Германия в союзе с Францией — с США и Великобританией), то нас обязательно втянут и Россия потеряет всех своих молодых мужчин, что, конечно, нашей агонии не продлит. По уму нам бы лучше постоять в сторонке, да только на ум наших правителей надежды никакой.
Ещё вариант — быстрое выдвижение на первые места в мире Китая. К сожалению, для нас этот вариант ещё опаснее. В последние годы спрос Китая на сырьё и энергоносители растёт экспоненциально. В 2003 году отношение темпов роста спроса на электроэнергию к темпам роста ВВП достигло 1,7 раза, хотя среднемировой уровень этого показателя меньше единицы. Китай, находясь на раннем этапе индустриализации, уже «съедает» 25 % общемирового объёма потребления чёрных металлов и стали, 30 % общемирового потребления угля и 20 % потребления цемента. Это наряду с другими факторами привело к увеличению мировых цен на многие виды сырья до рекордно высоких за многие годы уровней, а ведь ожидается, что его потребности еще возрастут. Самый большой вопрос: сможет ли общемировое предложение сырья обеспечить удовлетворение столь быстро растущего спроса со стороны такой крупной экономики, или же ограниченность мировых ресурсов будет сдерживать экономический рост Китая?
Скажем прямо, выход Китая на мировой «склад» ресурсов ускорит опустошение этого «склада» и наступление коллапса.
Что интересно, в силу своей специфики (избыток рабочей силы с низкой стоимостью, высокие показатели нормы накопления по домашним хозяйствам) Китай не так сильно зависим от внешнего финансирования, как большинство других развивающихся стран. Он может захватить первенство, не участвуя в конкурентной битве за мировой капитал. Правда, глобальное первенство кого бы то ни было — явление неестественное и временное, до исчерпания ресурсов. Глобализация по любому образцу: американскому, европейскому или китайскому, идущая через решение проблем своей комфортности за счёт остального человечества, кончится вместе с человечеством. Это модель «заметания мусора под чужую кровать».
Однажды пространство замкнётся, и человечество поймёт, что осталось наедине со своим мусором.
Сценарии: план работ или прогноз?
Когда люди берутся прогнозировать своё будущее, оно обычно представляется им таким же, как прошлое, но с исправленными очевидными ошибками, допущенными в реальном прошлом. Поэтому то, что начинает происходить на самом деле, становится для «провидцев» полной неожиданностью. Вот и сегодня большинство видит будущее, которое ждёт нас лет через десять, как прямое продолжение случившегося за предыдущие лет двадцать. Там продолжат борьбу за власть те же политические партии, что и сегодня. Школьники будут зубрить те же учебники, что и их родители. Те же злаки будут выращены, собраны, проданы, приготовлены и съедены практически тем же способом, что и раньше. Цены, как им и положено, подрастут, но компьютеры продолжат дешеветь и мельчать, становясь всё более быстрыми. Мы по-прежнему будем оплачивать покупки рублями, накапливая «в чулках» доллары и еврики…
Но это будущее нам уже точно не грозит.
Объекты социальных систем всегда эволюционируют в условиях ограниченных ресурсов.А это значит, что динамика их развития принципиально нелинейная, что делает будущее неоднозначным и многовариантным. Процессы можно считатьлинейными только в том случае, когда система ещё не вошла в тот режим, в котором ограничения начинают сказываться. Даже двести лет назад, когда внешняя среда и многие «взаимоотношения» общества с ней не достигли режима насыщения, учёта одной лишь линейной динамики не было достаточно: вспомните неожиданно произошедшую Великую французскую революцию. Сегодня ускоряющийся темп развития общества и деградации природы сделал применение такого упрощённого линейного подхода просто неадекватным.
А какие варианты будущего вероятны? Наш друг Бернар Лиетар, изучив возможные изменения денежных систем мира, предлагает четыре сценария:
1) «Тысячелетие глобальных корпораций»: мир, где частные корпоративные акции или облигации, выпущенные транснациональными корпорациями (ТНК), придут на смену знакомым валютам разных стран, основанным на банковских долговых обязательствах.
2) «Замкнутые сообщества»: мир, где глобальная денежнокредитная катастрофа породила местные валюты, выпускаемые локальными сообществами.
3) «Ад на Земле»: мир, где, после того как официальная денежная система рухнула, никакой новый социальный или денежно-кредитный порядок появиться не сможет.
4) «Устойчивое изобилие»: мир, где различные виды денежных инноваций сформируют систему успешных профилактических мер против денежно-кредитного краха и создадут целостную экономику, где старая и новая (дополнительная, беспроцентная) денежные системы будут эффективно балансировать и дополнять друг друга.
Мы преклоняемся перед Лиетаром. Мы его любим. Изучив финансы от и до, он написал потрясающие книги и сделал потрясающие выводы. В целом он прав: да, впереди нас ждут именно эти варианты (разве что четвёртый номер выглядит слишком оптимистичным). Но, даже понимая неоднозначность социальных процессов, он допустил ту же ошибку, что и обычные футурологи. А они сначала выбирают «предпочтительное» будущее, а затем предлагают оптимальную траекторию для его достижения, забывая, что далеко не любое будущее нам доступно.
Конечно, Лиетар хочет, чтобы люди прислушались к его мнению и чтобы был построен мир устойчивого изобилия, и показывает, как это сделать, попутно пугая тремя «плохими альтернативами», две из которых начинаются финансовой катастрофой. И мы в принципе согласны: человечество может жить на Земле спокойно, изобильно, в ладу с природой.Может. Вполне допускаем, что и будет. Но сначала — сначала реализуются все три прочих варианта. В отличие от Лиетара, который рассматривает их как альтернативные, мы видим, что они последовательные. И только если кто-то выживет в итоге, надеемся, дойдёт дело и до четвёртого варианта. Мы пишем эту книгу для тех, кто намерен выжить, и рассмотрим их все — проведём вас, так сказать, по кругам ада.
Реализация первого варианта — «тысячелетие ТНК» — уже идёт полным ходом. Сам Лиетар описал его победное шествие в книге «Будущее денег: Новый путь создания богатства, работы и более мудрого мира». [49]Этой теме посвящена следующая часть книги, а пока скажем кратко, что закончится «тысячелетие» довольно быстро финансовой и экономической катастрофой, после чего сообщества на местах закуклятся на фоне уже начавшейся войны всех против всех. И лишь затем выжившие… впрочем, об этом мы уже говорили.
Скорость и направление процессов определить невозможно; они зависят от того, какая катастрофа произойдёт раньше — финансово-экономическая или глобальная климатическая.
Ошибка понятна: учёный рассчитывает на разум людей. Если исходить из стандартных представлений о роде человеческом, то только и жди, что homo sapiens, услышав умные речи, хлопнет себя по лбу и начнёт строить «светлое будущее», беречь природу, заботиться о ближнем и дальнем. Добровольно сократит свои потребности. Пойдёт на субботник убирать мусор. Заберёт с улицы бомжа и помоет его в своей ванне. Посадит дерево и построит дом для престарелых…
К сожалению, на разум надежды нет. Не предусмотрено эволюцией, чтобы выживала отдельная особь; выживает только популяция целиком, а поведение популяции и особей в ней определяется условиями среды. А среда у нас такая: процентный рост денег и разделение человечества на общественные структуры, сильнейшая из которых — финансовая — подмяла под свой интерес всё и вся.
Помните, о чём шла речь в главе «Товар и антитовар»? Ещё в 1865 году У. С. Джевонс дал понятие о невозобновляемом ресурсе и указал на принципиальную невозможность неограниченной экспансии человека. В 1885 году Р. Клаузиус дал ясные и чёткие утверждения о конечности ресурсов. Это было сто двадцать, сто сорок лет назад! Об этом же писал Мальтус. На протяжении XX века тоже не раз звучали предупреждения. А что же «разум»? Разум спал… Так будет и теперь, пока из сна разума не родятся чудовища.
Или вот в начале книги мы писали, что человек — раб структур. Да, человек раб структур. Учёный строит планы о том, как всё человечество под водительством его идей построит светлое будущее, и при этом сам вынужден поступать в соответствии с правилами, принятыми в его сообществе. А властная элита, которая действительно может возглавить общественное движение, — раб структуры финансовых транснациональных корпораций и будет делать только то, что выгодно ТНК, и по их правилам. Человечество уже делится не по национальным или государственным признакам, а по своей причастности к когорте, владеющей ресурсами. Разговоры о «золотом миллиарде» перешли в практическую плоскость: везде и всюду политическая власть выстраивается под знамёна ТНК и отвергает тех, кто против. Помните Югославию? Ирак? Венесуэлу, Аргентину, Афганистан? Угрозы Ирану, Северной Корее, Кубе и Белоруссии — помните?
Но это будущее нам уже точно не грозит.
Объекты социальных систем всегда эволюционируют в условиях ограниченных ресурсов.А это значит, что динамика их развития принципиально нелинейная, что делает будущее неоднозначным и многовариантным. Процессы можно считатьлинейными только в том случае, когда система ещё не вошла в тот режим, в котором ограничения начинают сказываться. Даже двести лет назад, когда внешняя среда и многие «взаимоотношения» общества с ней не достигли режима насыщения, учёта одной лишь линейной динамики не было достаточно: вспомните неожиданно произошедшую Великую французскую революцию. Сегодня ускоряющийся темп развития общества и деградации природы сделал применение такого упрощённого линейного подхода просто неадекватным.
А какие варианты будущего вероятны? Наш друг Бернар Лиетар, изучив возможные изменения денежных систем мира, предлагает четыре сценария:
1) «Тысячелетие глобальных корпораций»: мир, где частные корпоративные акции или облигации, выпущенные транснациональными корпорациями (ТНК), придут на смену знакомым валютам разных стран, основанным на банковских долговых обязательствах.
2) «Замкнутые сообщества»: мир, где глобальная денежнокредитная катастрофа породила местные валюты, выпускаемые локальными сообществами.
3) «Ад на Земле»: мир, где, после того как официальная денежная система рухнула, никакой новый социальный или денежно-кредитный порядок появиться не сможет.
4) «Устойчивое изобилие»: мир, где различные виды денежных инноваций сформируют систему успешных профилактических мер против денежно-кредитного краха и создадут целостную экономику, где старая и новая (дополнительная, беспроцентная) денежные системы будут эффективно балансировать и дополнять друг друга.
Мы преклоняемся перед Лиетаром. Мы его любим. Изучив финансы от и до, он написал потрясающие книги и сделал потрясающие выводы. В целом он прав: да, впереди нас ждут именно эти варианты (разве что четвёртый номер выглядит слишком оптимистичным). Но, даже понимая неоднозначность социальных процессов, он допустил ту же ошибку, что и обычные футурологи. А они сначала выбирают «предпочтительное» будущее, а затем предлагают оптимальную траекторию для его достижения, забывая, что далеко не любое будущее нам доступно.
Конечно, Лиетар хочет, чтобы люди прислушались к его мнению и чтобы был построен мир устойчивого изобилия, и показывает, как это сделать, попутно пугая тремя «плохими альтернативами», две из которых начинаются финансовой катастрофой. И мы в принципе согласны: человечество может жить на Земле спокойно, изобильно, в ладу с природой.Может. Вполне допускаем, что и будет. Но сначала — сначала реализуются все три прочих варианта. В отличие от Лиетара, который рассматривает их как альтернативные, мы видим, что они последовательные. И только если кто-то выживет в итоге, надеемся, дойдёт дело и до четвёртого варианта. Мы пишем эту книгу для тех, кто намерен выжить, и рассмотрим их все — проведём вас, так сказать, по кругам ада.
Реализация первого варианта — «тысячелетие ТНК» — уже идёт полным ходом. Сам Лиетар описал его победное шествие в книге «Будущее денег: Новый путь создания богатства, работы и более мудрого мира». [49]Этой теме посвящена следующая часть книги, а пока скажем кратко, что закончится «тысячелетие» довольно быстро финансовой и экономической катастрофой, после чего сообщества на местах закуклятся на фоне уже начавшейся войны всех против всех. И лишь затем выжившие… впрочем, об этом мы уже говорили.
Скорость и направление процессов определить невозможно; они зависят от того, какая катастрофа произойдёт раньше — финансово-экономическая или глобальная климатическая.
«Создание сценариев — это инструмент, который поможет последовательно осмыслить сложные цепи событий и взаимоотношений. Их изучение позволяет нам сегодня принимать решения и выбирать возможные линии поведения, чтобы достичь самого светлого будущего», —пишет Бернар Лиетар.
Ошибка понятна: учёный рассчитывает на разум людей. Если исходить из стандартных представлений о роде человеческом, то только и жди, что homo sapiens, услышав умные речи, хлопнет себя по лбу и начнёт строить «светлое будущее», беречь природу, заботиться о ближнем и дальнем. Добровольно сократит свои потребности. Пойдёт на субботник убирать мусор. Заберёт с улицы бомжа и помоет его в своей ванне. Посадит дерево и построит дом для престарелых…
К сожалению, на разум надежды нет. Не предусмотрено эволюцией, чтобы выживала отдельная особь; выживает только популяция целиком, а поведение популяции и особей в ней определяется условиями среды. А среда у нас такая: процентный рост денег и разделение человечества на общественные структуры, сильнейшая из которых — финансовая — подмяла под свой интерес всё и вся.
Помните, о чём шла речь в главе «Товар и антитовар»? Ещё в 1865 году У. С. Джевонс дал понятие о невозобновляемом ресурсе и указал на принципиальную невозможность неограниченной экспансии человека. В 1885 году Р. Клаузиус дал ясные и чёткие утверждения о конечности ресурсов. Это было сто двадцать, сто сорок лет назад! Об этом же писал Мальтус. На протяжении XX века тоже не раз звучали предупреждения. А что же «разум»? Разум спал… Так будет и теперь, пока из сна разума не родятся чудовища.
Или вот в начале книги мы писали, что человек — раб структур. Да, человек раб структур. Учёный строит планы о том, как всё человечество под водительством его идей построит светлое будущее, и при этом сам вынужден поступать в соответствии с правилами, принятыми в его сообществе. А властная элита, которая действительно может возглавить общественное движение, — раб структуры финансовых транснациональных корпораций и будет делать только то, что выгодно ТНК, и по их правилам. Человечество уже делится не по национальным или государственным признакам, а по своей причастности к когорте, владеющей ресурсами. Разговоры о «золотом миллиарде» перешли в практическую плоскость: везде и всюду политическая власть выстраивается под знамёна ТНК и отвергает тех, кто против. Помните Югославию? Ирак? Венесуэлу, Аргентину, Афганистан? Угрозы Ирану, Северной Корее, Кубе и Белоруссии — помните?