Страница:
Суверенитета государств больше нет.
Возьмём для примера страну Россию.
Статья 3 её Конституции гласит:
И вдруг доходим мы до статьи 15 той же Конституции и в пункте 4 видим: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Что интересно, если закон РФ становится действующим только после опубликования, то для «составной части» нашейправовой системы — международных договоров — Конституция даже публикации не требует.
Вопросы есть? Вопросов нет. Поехали дальше.
То, что на территории России нет нормального государства, а элита работает в интересах вражеской структуры, вносит определённые сложности в понимание перспектив. Народ не в состоянии понять, что всё сказанное и сделанное властью и поддерживающими её СМИ касается только её, власти, собственных проблем. Только интересов власти и богатой элиты. Они имеют паспорта граждан России, говорят по-русски, живут иногда тоже здесь. Но они уже не часть народа России, а часть международной элиты, граждане ТНК.
Сначала они объяснили народу, что благом для страны будет приватизация, и растащили всё, что даёт хоть какой-то доход. Потом доказали, что брать с них деньги, чтобы с кем-то (с народом, с кем же ещё) делиться через прогрессивный налог или чтобы вкладывать средства в амортизацию оборудования, — просто грабёж. Что будет благом для страны (для них), если они, новые владельцы вчерашней народной собственности, смогут эксплуатировать эту дармовую собственность до полного её истощения, не тратя ни копейки на ремонт. А потом завели речь о приватизации ЖКХ и переводе всей системы жизнеобеспечения на платную основу: надо взять «все резервы», которые есть в стране (у народа), и вложить в выходящее из строя (их) оборудование, дабы избежать «техногенной катастрофы».
Народ верит, что государство заботится о нём, когда налаживает рассыпающиеся энергооборудование, нефте- и газопроводы, добывающую технику и т. д. Ведь умные говорливые телеведущие каждый день рассказывают, как то здесь, то там отключают электричество, как замерзает народ, а правительство посылает на помощь МЧС и сурово спрашивает с виновных.
Элите ясно, что народ будет тратиться на поддержание этих мощностей (энергетика, нефть, газ, ЖКХ и т. д.) и заплатит по любым тарифам, — куда ему деваться-то? А народу ещё невдомёк, что когда он полностью вытряхнет свои карманы и оборудование будет восстановлено, оно опять будет кому-то отдано и опять будет использоваться не для блага людей, а для выколачивания из людей денег.
Настанет день, когда снова будет предложено вложить деньги (если они ещё останутся у народа или если ещё останется народ) в восстановление оборудования. И снова бедные, слушая призывы позаботиться о стране, будут думать, что говорят об ихстране и об ихинтересах. Каждый будет мнить, что это егохотят сделать богатым, а то, что какой-то дядя Вася им не стал, то это лично сам дядя Вася виноват. (Беда только в том, что «дяди Васи» — весь народ и есть.)
А элита, работающая на свой карман, стонет в кулуарах: когда же он кончится, этот народ, и не надо будет тратиться на пенсии, жильё и прочие мелкие делишки этих никому не нужных надоед… И можно будет вывезти все деньги, и забыть об этой стране,клятой России…
Вот судьба российского предпринимателя. Приводим заметку из газеты «Аргументы и факты» [50]практически без изменений:
Из основ термодинамики известно, что всю полученную системой тепловую энергию нельзя превратить в механическую работу; часть тепла застревает внутри системы. То же и с полученными элитой доходами: вывезти за границу пока удаётся только часть. Остальное застревает в России: это то, что население принимает за основной доход нашей страны, который добрые власти пытаются для него спасти. Большинство действительно всерьёз уверены, что государство печётся об их доходах, правда, считают они за «доход» те крохи, которые идут в оплату за труд и на некоторые дополнительные выплаты. Возможно, такая ошибка происходит оттого, что сумма реального дохода России, ежегодно остающегося за границей, не поддаётся осмыслению умом.
Представители «двух Россий» не понимают друг друга, а из этого следует, что для выхода из нынешней ситуации нет общего решения,которое удовлетворило бы и народ, и элиту. Чем-то придётся жертвовать. Поскольку наша элита — часть мировой элиты, она — сильнее отдельно взятого народа и пожертвует народом.
И так в каждой стране мира. В каждой.
«ТЫСЯЧЕЛЕТНИЙ РЕЙХ» ТНК
«Корпоративное человечество»
Изменчивые деньги
Возьмём для примера страну Россию.
Статья 3 её Конституции гласит:
«1. Носителем суверенитета и единственным источником власти в Российской Федерации является её многонациональный народ.Статья 4:
2. Народ осуществляет свою власть непосредственно, а также через органы государственной власти и органы местного самоуправления.
3. Высшим непосредственным выражением власти народа являются референдум и свободные выборы.
4. Никто не может присваивать власть в Российской Федерации. Захват власти или присвоение властных полномочий преследуется по федеральному закону».
«1. Суверенитет Российской Федерации распространяется на всю её территорию.Очень хорошо. Просто душа радуется, какая у нас независимая и суверенная страна, в которой народ — источник власти.
2. Конституция Российской Федерации и федеральные законы имеют верховенство на всей территории Российской Федерации».
И вдруг доходим мы до статьи 15 той же Конституции и в пункте 4 видим: «Общепризнанные принципы и нормы международного права и международные договоры Российской Федерации являются составной частью её правовой системы. Если международным договором Российской Федерации установлены иные правила, чем предусмотренные законом, то применяются правила международного договора».
Что интересно, если закон РФ становится действующим только после опубликования, то для «составной части» нашейправовой системы — международных договоров — Конституция даже публикации не требует.
Вопросы есть? Вопросов нет. Поехали дальше.
То, что на территории России нет нормального государства, а элита работает в интересах вражеской структуры, вносит определённые сложности в понимание перспектив. Народ не в состоянии понять, что всё сказанное и сделанное властью и поддерживающими её СМИ касается только её, власти, собственных проблем. Только интересов власти и богатой элиты. Они имеют паспорта граждан России, говорят по-русски, живут иногда тоже здесь. Но они уже не часть народа России, а часть международной элиты, граждане ТНК.
Сначала они объяснили народу, что благом для страны будет приватизация, и растащили всё, что даёт хоть какой-то доход. Потом доказали, что брать с них деньги, чтобы с кем-то (с народом, с кем же ещё) делиться через прогрессивный налог или чтобы вкладывать средства в амортизацию оборудования, — просто грабёж. Что будет благом для страны (для них), если они, новые владельцы вчерашней народной собственности, смогут эксплуатировать эту дармовую собственность до полного её истощения, не тратя ни копейки на ремонт. А потом завели речь о приватизации ЖКХ и переводе всей системы жизнеобеспечения на платную основу: надо взять «все резервы», которые есть в стране (у народа), и вложить в выходящее из строя (их) оборудование, дабы избежать «техногенной катастрофы».
Народ верит, что государство заботится о нём, когда налаживает рассыпающиеся энергооборудование, нефте- и газопроводы, добывающую технику и т. д. Ведь умные говорливые телеведущие каждый день рассказывают, как то здесь, то там отключают электричество, как замерзает народ, а правительство посылает на помощь МЧС и сурово спрашивает с виновных.
Элите ясно, что народ будет тратиться на поддержание этих мощностей (энергетика, нефть, газ, ЖКХ и т. д.) и заплатит по любым тарифам, — куда ему деваться-то? А народу ещё невдомёк, что когда он полностью вытряхнет свои карманы и оборудование будет восстановлено, оно опять будет кому-то отдано и опять будет использоваться не для блага людей, а для выколачивания из людей денег.
Настанет день, когда снова будет предложено вложить деньги (если они ещё останутся у народа или если ещё останется народ) в восстановление оборудования. И снова бедные, слушая призывы позаботиться о стране, будут думать, что говорят об ихстране и об ихинтересах. Каждый будет мнить, что это егохотят сделать богатым, а то, что какой-то дядя Вася им не стал, то это лично сам дядя Вася виноват. (Беда только в том, что «дяди Васи» — весь народ и есть.)
А элита, работающая на свой карман, стонет в кулуарах: когда же он кончится, этот народ, и не надо будет тратиться на пенсии, жильё и прочие мелкие делишки этих никому не нужных надоед… И можно будет вывезти все деньги, и забыть об этой стране,клятой России…
Вот судьба российского предпринимателя. Приводим заметку из газеты «Аргументы и факты» [50]практически без изменений:
«Самая удачная предпринимательская тропка выпала Андрею Вавилову, бывшему 1-му замминистра финансов. Как он признался в одном из интервью, за 5 лет он заработал больше 300 млн. долл.Как видим, никакой народ г-ну Вавилову не нужен. Достаточно было иметь надёжных друзей в инстанциях, которые распределяют месторождения нефти. И порядок: ЗАРАБОТАЛ 300 млн. долларов за пять лет. Видать, вкалывал от души, раз уж заработок превышал миллион в неделю. Наверное, сильно вспотел товарищ…
В 1998 году, взяв кредит в банке, Вавилов приобрёл пакет акций компании „Северная нефть“, а потом установил полный контроль над компанией. В 2000 году Минприроды объявило конкурс на разработку богатого месторождения „Вал Гамбурцева“. Заявки подали все нефтяные гранды, предлагавшие за право на разработку месторождения до 100 млн. долл. Однако лакомый кусок достался „Северной нефти“, заплатившей 7 млн. долл.
Новый глава Минприроды потребовал от „Северной нефти“ вернуть лицензию. Одновременно в отношении руководства „Северной нефти“ было возбуждено уголовное дело. Но после избрания Вавилова в Совет Федерации дело было прекращено. Месторождение так и осталось за бывшим замминистра. В 2003 году Вавилов продал компанию „Роснефти“ за круглую сумму — 600 млн. долл.».
Из основ термодинамики известно, что всю полученную системой тепловую энергию нельзя превратить в механическую работу; часть тепла застревает внутри системы. То же и с полученными элитой доходами: вывезти за границу пока удаётся только часть. Остальное застревает в России: это то, что население принимает за основной доход нашей страны, который добрые власти пытаются для него спасти. Большинство действительно всерьёз уверены, что государство печётся об их доходах, правда, считают они за «доход» те крохи, которые идут в оплату за труд и на некоторые дополнительные выплаты. Возможно, такая ошибка происходит оттого, что сумма реального дохода России, ежегодно остающегося за границей, не поддаётся осмыслению умом.
Представители «двух Россий» не понимают друг друга, а из этого следует, что для выхода из нынешней ситуации нет общего решения,которое удовлетворило бы и народ, и элиту. Чем-то придётся жертвовать. Поскольку наша элита — часть мировой элиты, она — сильнее отдельно взятого народа и пожертвует народом.
И так в каждой стране мира. В каждой.
«ТЫСЯЧЕЛЕТНИЙ РЕЙХ» ТНК
Здесь предрассудок мысль хоронит,
Богач пинает бедняка,
Ликует гнёт, свобода стонет,
Терзает ворон голубка.
Ростовщики — враги Христовы —
Скупить отечество готовы
И в роскоши проводят дни.
Своекорыстные злодеи —
По сути те же иудеи,
Хоть не обрезаны они!
Иоганн Христиан Гюнтер (1695–1723)
«Корпоративное человечество»
Не прошло и семи лет с тех пор, как Бернар Лиетар, рассматривая возможность наступления «тысячелетия ТНК», писал в книге «Будущее денег»:
Капиталистические государства и так-то всегда были склонны поддерживать бизнес, а не общество из тех соображений, что бизнес сам заинтересован в благоденствии общества и баланс интересов сам собой образуется. Но лет тридцать — сорок назад — одновременно с отказом США от золотого паритета доллара — в развитых странах перешли к прямой поддержке бизнеса за счёт общества.«Невидимая рука рынка» потянулась, так сказать, в общественный карман. Граждане США платят налоги сполна, а американские корпорации из этих средств получают субсидии (например, на «создание рабочих мест»), а также и льготы. В 1994 году налоговые льготы, предоставленные американским ТНК, составили 167 млрд. долларов; в том же году на социальные нужды правительство потратило всего 50 млрд. долларов.
В начале 1950-х (1950–1954) во всех видах налогов (местных, налогов штатов и федеральных) на каждый доллар, выплаченный простыми гражданами, корпорации, как правило, платили 76 центов. В 1980–1992 годах, когда корпорации явно повысили своё финансовое могущество, налоги с их доходов упали до 21 цента на один доллар индивидуальных налогоплательщиков. В Канаде даже в 1996 году, рекордном для корпоративных прибылей, налоги на доходы корпораций составили не больше 14,5 цента на каждый доллар индивидуальных налогов. [52]Тенденция усиления структуры ТНК, её сращивания с властью, определяющей налоговую политику, очевидна.
Не менее очевидна «смычка» власти и капитала в ходе приватизации, охватившей весь мир. С некоторых, достаточно недавних пор тенденция перехода активов в частные руки стала мировым поветрием. В одном только 1997 году объём приватизационных сделок достиг почти 157 млрд. долларов, что в пять раз больше, чем в 1990 году. Эта глобальная тенденция повальной приватизации показывает растущую потерю влияния правительств на экономику своих стран.
Через приватизацию достаточно быстро всё приносящее доход общественное достояние мира перешло в собственность корпораций. Сегодня двести крупнейших мегафирм охватывают весь комплекс человеческой деятельности, а их щитом выступает НАТО. Их общий годовой оборот (7,1 трлн. долларов) больше, чем объединённый ВВП 182 стран (то есть всех стран, кроме самых крупных). ТНК так или иначе контролируют треть всей мировой экономики, но их собственная потребность в кадрах составляет всего лишь 0,3 % населения Земли; остальные — если они не потребители их продукции — лишние.
Любая общественная структура ведёт борьбу за ресурс и, если может, подавляет иные структуры, внося хаос в их деятельность. Сегодня мы и в России видим, как подавляется крупным бизнесом бизнес мелкий и средний. Как власть, подкупленная «большими деньгами», работает против общества. Как расцветает система платной медицины в ущерб интересам большинства членов общества. Как образование, готовящее кадры для корпораций, рушит систему всеобщего бесплатного среднего и специального образования.
Чему научат детей в средней школе, финансируемой компанией, занимающейся кредитными карточками? Тому, что отдавать 20–30 % дохода на обслуживание кредитной карточки — это хорошая финансовая практика. Для компании она, конечно, хорошая. А для будущего детей? страны? человечества?..
«Вот будущее: университеты обречены превратиться в предприятия по подготовке кадров, сотрудничая с корпорациями по учебным планам и прочим вопросам; иначе им не выжить» — к такому мнению пришёл канцлер университета штата Небраска Дэл Вебер после того, как компания First Data Resources построила в его университетском городке техническую школу, «подогнанную» для её нужд.
По пути «корпоратизации» идут и все другие институты общества. Питер Монтэгю (Фонд экологических исследований из Аннаполиса, штат Мэриленд) пишет: «Корпорации в значительной степени определяют все основы современной жизни, как церковь в Средние века… Маленькие корпоративные элиты определяют, что большинству из нас читать; что нам смотреть в театрах и по телевизору; какие предметы могут стать достоянием общественности в качестве тем для публичного обсуждения и дебатов; какие идеи наши дети впитают в школе; как будут выращены, обработаны и проданы наша пища и волокно для нашей одежды; как будут изготовлены потребительские товары, с использованием каких технологий и из какого сырья; будем ли мы иметь доступ к эффективному здравоохранению; как будет организована работа и сколько за неё будут платить; какие формы энергии будут нам доступны; насколько наши воздух, вода, почва и пища будут загрязнены токсичными отходами; кому хватит денег на избирательную кампанию, а кому не хватит».
Это будущее уже наступило! Практика деятельности ТНК оказывает деструктивное влияние на всё. Чтобы понять, куда ведёт этот сценарий, достаточно мысленно довести до логического конца все направления, по которым они связаны с обществом. Культура?.. Искусство?.. Нравственность?.. Защита живой природы?..
Современные корпорации всё более и более обособляются от человечества и локальных сообществ; они обособляются, как юридическое лицо, даже от людей, которые в них работают. Каждый, независимо от своего положения в корпорации, превратился в расходный материал. Топ-менеджеры обязаны делать то, чего хочет финансовый рынок, или же они будут без сожалений уволены и заменены кем-то, кто будет это делать. Привычка размышлять над перспективой дальнейшего существования отрасли, вместо того чтобы думать о получении прибыли в следующем квартале, жестоко наказывается. Согласно Лиетару:
Пять крупнейших ТНК наложили руку на более чем половину мирового рынка самолётостроения и космических технологий, электрооборудования, производства деталей для электроники и создание компьютерного программного обеспечения. Другие пять контролируют производство алкогольных и безалкогольных напитков и табачных изделий. Ещё две доминируют на рынке общественного питания. Что помешает любой из них или другим приватизировать выполнение государственных функций? И не в одной стране, а всемирно?
Примеры уже есть: в некоторых странах частные корпорации наладили качественную связь, ликвидировав государственные телефонные службы. Это, а также появление эффективных частных компаний по оказанию почтовых услуг типа Fedex или UPS показывает, что нет ничего невозможного в переходе в руки корпораций и других функций государства. Ладно, почта; где-то такое возможно и полезно, где-то нет; скажем, в России без поддержки государства почта не выживет. Но как вам понравится, если некая международная компания возьмёт на себя охрану общественной безопасности, следствие, сыск и содержание арестованных, другая — организацию дорожного движения, а третья выкупит армейский контракт?..
Мы уже видели, как под лозунгом «Частный бизнес обеспечит качество и окупаемость» наполовину были отданы в частные руки электроэнергетика и железнодорожный транспорт России. Так почему же государству не отказаться от охраны границ и таможенного досмотра, отдав их какой-нибудь международной ТНК?..
Мы видели, как министерству культуры осталось только распределение зарплаты музейных работников, а сам министр подрабатывал на ТВ шоуменом, в то время как музеи, театры и библиотеки выживали стараниями немногочисленных меценатов и рекламодателей. Так, спрашивается, удержится ли государство от соблазна, если некая компания пообещает сделать культуру народа высокоприбыльной отраслью?.. А другая захочет управлять социальным обеспечением?.. А ещё одна — образованием?..
Правда, тогда от культуры, социального обеспечения и образования окажутся отрезанными те, кто не сможет платить, или те, кто не нужен корпорациям, но главная задача — высокая прибыльность и соблюдение интереса корпораций — будет решена!.. А ведь отсюда один шаг к отмене политической власти государства. Получится единый глобализованный мир, в котором нанятые частными корпорациями менеджеры будут решать, что хорошо, а что плохо для народов.
Но известно: мир экономики и финансов отнюдь не представляет собой единого целого. Пройдя сходный путь развития, разные корпорации как были, так и остались антагонистами друг другу. Ресурсная база Земли всё меньше, а аппетиты корпораций всё больше. Вполне возможно, что после «отмены» государств они начнут войны между собой. Этот вопрос мы рассмотрим в следующем сценарии, а здесь и в следующей главе поговорим о деньгах.
Уже появились корпоративные валюты. Например, такая единица, как «полётные мили» (frequent flier miles), используется для покупки билетов некоторых авиалиний; American Express обобщил концепцию, создав свои «мировые деньги путешественника», принимаемые в качестве платёжного средства во всем мире. Подобные деньги путешествующая элита «зарабатывает» во время перелётов; их сумма зависит от количества приземлений в аэропортах и общей продолжительности полёта. Дальше такая «валюта» может быть использована для оплаты такси, гостиницы, междугородных переговоров и т. д. Тратят их так: один из боссов уровня исполнительного директора корпорации везёт своё семейство на экзотический курорт и оплачивает этот отдых «полётными милями», накопленными в течение своих деловых перелётов.
Выпуск кем-то (той же American Express, Microsoft, или каким-нибудь новым киберюридическим лицом, или консорциумом корпораций) полноценной корпоративной денежной единицы, обеспеченной их товарами и услугами, — только вопрос времени.
Дешёвая и вездесущая вычислительная техника позволит крупным корпорациям через коалиции и переговоры о взаимной конвертируемости создать несколько основных твёрдых корпоративных облигаций. Их первейшим отличием от нынешних денег будет обеспеченность реальными товарами и услугами, а потому дополнить или вовсе заменить нестабильные валюты разных стран, за которыми тянутся только долги, они смогут. И что интересно, в 1990-х Алан Гринспен, глава ФРС США, заявлял, что ожидает возникновения «новых рынков частных валют в XXI столетии». Он говорил, что:
Телевидение уже сейчас открыто занято предварительной подготовкой граждан именно к такому будущему. Большой бизнес, в конце концов, ещё и контролирует большую часть информации, которую потребляют люди, — напрямую, через владение средствами массовой информации, или косвенно, через рекламу.
А единственной целью этого «нового мира», этого «корпоративного человечества» будет уничтожение последних ресурсов ради потребления, и воевать homo sapiens под знамёнами разных ТНК, и убивать друг друга будут за то, чтобы корпорация-победитель, оттеснив конкурентов, смогла получить последнюю прибыль за последний на планете глоток чистой воды.
«Этот сценарий показывает, как власть, используя право создавать деньги, в течение следующих десятилетий могла бы перейти к поддержке наиболее крупных транснациональных корпораций».И вот власть уже повсеместно перешла к такой поддержке.
Капиталистические государства и так-то всегда были склонны поддерживать бизнес, а не общество из тех соображений, что бизнес сам заинтересован в благоденствии общества и баланс интересов сам собой образуется. Но лет тридцать — сорок назад — одновременно с отказом США от золотого паритета доллара — в развитых странах перешли к прямой поддержке бизнеса за счёт общества.«Невидимая рука рынка» потянулась, так сказать, в общественный карман. Граждане США платят налоги сполна, а американские корпорации из этих средств получают субсидии (например, на «создание рабочих мест»), а также и льготы. В 1994 году налоговые льготы, предоставленные американским ТНК, составили 167 млрд. долларов; в том же году на социальные нужды правительство потратило всего 50 млрд. долларов.
В начале 1950-х (1950–1954) во всех видах налогов (местных, налогов штатов и федеральных) на каждый доллар, выплаченный простыми гражданами, корпорации, как правило, платили 76 центов. В 1980–1992 годах, когда корпорации явно повысили своё финансовое могущество, налоги с их доходов упали до 21 цента на один доллар индивидуальных налогоплательщиков. В Канаде даже в 1996 году, рекордном для корпоративных прибылей, налоги на доходы корпораций составили не больше 14,5 цента на каждый доллар индивидуальных налогов. [52]Тенденция усиления структуры ТНК, её сращивания с властью, определяющей налоговую политику, очевидна.
Не менее очевидна «смычка» власти и капитала в ходе приватизации, охватившей весь мир. С некоторых, достаточно недавних пор тенденция перехода активов в частные руки стала мировым поветрием. В одном только 1997 году объём приватизационных сделок достиг почти 157 млрд. долларов, что в пять раз больше, чем в 1990 году. Эта глобальная тенденция повальной приватизации показывает растущую потерю влияния правительств на экономику своих стран.
Через приватизацию достаточно быстро всё приносящее доход общественное достояние мира перешло в собственность корпораций. Сегодня двести крупнейших мегафирм охватывают весь комплекс человеческой деятельности, а их щитом выступает НАТО. Их общий годовой оборот (7,1 трлн. долларов) больше, чем объединённый ВВП 182 стран (то есть всех стран, кроме самых крупных). ТНК так или иначе контролируют треть всей мировой экономики, но их собственная потребность в кадрах составляет всего лишь 0,3 % населения Земли; остальные — если они не потребители их продукции — лишние.
Любая общественная структура ведёт борьбу за ресурс и, если может, подавляет иные структуры, внося хаос в их деятельность. Сегодня мы и в России видим, как подавляется крупным бизнесом бизнес мелкий и средний. Как власть, подкупленная «большими деньгами», работает против общества. Как расцветает система платной медицины в ущерб интересам большинства членов общества. Как образование, готовящее кадры для корпораций, рушит систему всеобщего бесплатного среднего и специального образования.
Чему научат детей в средней школе, финансируемой компанией, занимающейся кредитными карточками? Тому, что отдавать 20–30 % дохода на обслуживание кредитной карточки — это хорошая финансовая практика. Для компании она, конечно, хорошая. А для будущего детей? страны? человечества?..
«Вот будущее: университеты обречены превратиться в предприятия по подготовке кадров, сотрудничая с корпорациями по учебным планам и прочим вопросам; иначе им не выжить» — к такому мнению пришёл канцлер университета штата Небраска Дэл Вебер после того, как компания First Data Resources построила в его университетском городке техническую школу, «подогнанную» для её нужд.
По пути «корпоратизации» идут и все другие институты общества. Питер Монтэгю (Фонд экологических исследований из Аннаполиса, штат Мэриленд) пишет: «Корпорации в значительной степени определяют все основы современной жизни, как церковь в Средние века… Маленькие корпоративные элиты определяют, что большинству из нас читать; что нам смотреть в театрах и по телевизору; какие предметы могут стать достоянием общественности в качестве тем для публичного обсуждения и дебатов; какие идеи наши дети впитают в школе; как будут выращены, обработаны и проданы наша пища и волокно для нашей одежды; как будут изготовлены потребительские товары, с использованием каких технологий и из какого сырья; будем ли мы иметь доступ к эффективному здравоохранению; как будет организована работа и сколько за неё будут платить; какие формы энергии будут нам доступны; насколько наши воздух, вода, почва и пища будут загрязнены токсичными отходами; кому хватит денег на избирательную кампанию, а кому не хватит».
Это будущее уже наступило! Практика деятельности ТНК оказывает деструктивное влияние на всё. Чтобы понять, куда ведёт этот сценарий, достаточно мысленно довести до логического конца все направления, по которым они связаны с обществом. Культура?.. Искусство?.. Нравственность?.. Защита живой природы?..
Современные корпорации всё более и более обособляются от человечества и локальных сообществ; они обособляются, как юридическое лицо, даже от людей, которые в них работают. Каждый, независимо от своего положения в корпорации, превратился в расходный материал. Топ-менеджеры обязаны делать то, чего хочет финансовый рынок, или же они будут без сожалений уволены и заменены кем-то, кто будет это делать. Привычка размышлять над перспективой дальнейшего существования отрасли, вместо того чтобы думать о получении прибыли в следующем квартале, жестоко наказывается. Согласно Лиетару:
денежная система — это то, что вызывает структурный конфликт, который испытывали столь многие топ-менеджеры, — конфликт между интересами акционеров, собственной личной этикой и озабоченностью будущим внуков.Чем выше доход корпорации и чем более отделены они от людей и местности, где работают, тем сильнее разнятся интересы корпораций и человечества. Дэвид Кортен, доктор философии из Стэнфордской школы бизнеса, сказал об этом очень образно:
«Ну, это всё равно как если бы к нам вторглись инопланетяне с целью колонизации планеты и превращения нас в рабов, с последующим уничтожением человечества, насколько это возможно».Читатель уже знает, что со старинных времён за влияние на власть в какой-либо местности боролись, попеременно побеждая, три основные общественные структуры: военная сила, идеология и экономика вкупе с финансами. В истории последних веков они были более или менее сбалансированы между собой. Информационная революция радикально передала власть финансам, и сегодня очевидно, что деньги готовы вообще заменить собой власть; они управляют всеми сословиями, нанимая силу и назначая идеологию. Выбита почва из-под самой концепции национального государства.
Пять крупнейших ТНК наложили руку на более чем половину мирового рынка самолётостроения и космических технологий, электрооборудования, производства деталей для электроники и создание компьютерного программного обеспечения. Другие пять контролируют производство алкогольных и безалкогольных напитков и табачных изделий. Ещё две доминируют на рынке общественного питания. Что помешает любой из них или другим приватизировать выполнение государственных функций? И не в одной стране, а всемирно?
Примеры уже есть: в некоторых странах частные корпорации наладили качественную связь, ликвидировав государственные телефонные службы. Это, а также появление эффективных частных компаний по оказанию почтовых услуг типа Fedex или UPS показывает, что нет ничего невозможного в переходе в руки корпораций и других функций государства. Ладно, почта; где-то такое возможно и полезно, где-то нет; скажем, в России без поддержки государства почта не выживет. Но как вам понравится, если некая международная компания возьмёт на себя охрану общественной безопасности, следствие, сыск и содержание арестованных, другая — организацию дорожного движения, а третья выкупит армейский контракт?..
Мы уже видели, как под лозунгом «Частный бизнес обеспечит качество и окупаемость» наполовину были отданы в частные руки электроэнергетика и железнодорожный транспорт России. Так почему же государству не отказаться от охраны границ и таможенного досмотра, отдав их какой-нибудь международной ТНК?..
Мы видели, как министерству культуры осталось только распределение зарплаты музейных работников, а сам министр подрабатывал на ТВ шоуменом, в то время как музеи, театры и библиотеки выживали стараниями немногочисленных меценатов и рекламодателей. Так, спрашивается, удержится ли государство от соблазна, если некая компания пообещает сделать культуру народа высокоприбыльной отраслью?.. А другая захочет управлять социальным обеспечением?.. А ещё одна — образованием?..
Правда, тогда от культуры, социального обеспечения и образования окажутся отрезанными те, кто не сможет платить, или те, кто не нужен корпорациям, но главная задача — высокая прибыльность и соблюдение интереса корпораций — будет решена!.. А ведь отсюда один шаг к отмене политической власти государства. Получится единый глобализованный мир, в котором нанятые частными корпорациями менеджеры будут решать, что хорошо, а что плохо для народов.
«По многим причинам быть гражданином Goldman Sachs или Chrysler-Daimler-Benz гораздо выгоднее, чем британским или немецким/американским гражданином. Определённые категории служащих процветают не хуже, чем раньше — члены королевской семьи. Корпорации платят большое жалованье тем, у кого есть нужные навыки. Проблема в том, что никто не убедит глобальных гигантов взять на себя социальную ответственность. В прошлом столетии большой бизнес пробовал менять правила, — теперь нет никаких правил, кроме тех, которые создают сами корпорации».Так описывает будущее Бернар Лиетар в своём сценарии «Тысячелетие корпораций». А ведь он исходит из факта: получив финансовое могущество, корпорации, вместо того чтобы стать полезными обществу, приспособиться к нуждам людей, расширить свою социальную роль, стали переделывать человечество под себя.
Но известно: мир экономики и финансов отнюдь не представляет собой единого целого. Пройдя сходный путь развития, разные корпорации как были, так и остались антагонистами друг другу. Ресурсная база Земли всё меньше, а аппетиты корпораций всё больше. Вполне возможно, что после «отмены» государств они начнут войны между собой. Этот вопрос мы рассмотрим в следующем сценарии, а здесь и в следующей главе поговорим о деньгах.
Уже появились корпоративные валюты. Например, такая единица, как «полётные мили» (frequent flier miles), используется для покупки билетов некоторых авиалиний; American Express обобщил концепцию, создав свои «мировые деньги путешественника», принимаемые в качестве платёжного средства во всем мире. Подобные деньги путешествующая элита «зарабатывает» во время перелётов; их сумма зависит от количества приземлений в аэропортах и общей продолжительности полёта. Дальше такая «валюта» может быть использована для оплаты такси, гостиницы, междугородных переговоров и т. д. Тратят их так: один из боссов уровня исполнительного директора корпорации везёт своё семейство на экзотический курорт и оплачивает этот отдых «полётными милями», накопленными в течение своих деловых перелётов.
Выпуск кем-то (той же American Express, Microsoft, или каким-нибудь новым киберюридическим лицом, или консорциумом корпораций) полноценной корпоративной денежной единицы, обеспеченной их товарами и услугами, — только вопрос времени.
Дешёвая и вездесущая вычислительная техника позволит крупным корпорациям через коалиции и переговоры о взаимной конвертируемости создать несколько основных твёрдых корпоративных облигаций. Их первейшим отличием от нынешних денег будет обеспеченность реальными товарами и услугами, а потому дополнить или вовсе заменить нестабильные валюты разных стран, за которыми тянутся только долги, они смогут. И что интересно, в 1990-х Алан Гринспен, глава ФРС США, заявлял, что ожидает возникновения «новых рынков частных валют в XXI столетии». Он говорил, что:
«предвидит в ближайшем будущем предложения от компаний, выпускающих электронные платёжные средства типа сберегательных карт или „цифровых наличных денег“, основать специализированные корпорации по выпуску всего этого с устойчивым балансом и открытым рейтингом кредитоспособности».Вопрос, что называется, назрел…
Телевидение уже сейчас открыто занято предварительной подготовкой граждан именно к такому будущему. Большой бизнес, в конце концов, ещё и контролирует большую часть информации, которую потребляют люди, — напрямую, через владение средствами массовой информации, или косвенно, через рекламу.
А единственной целью этого «нового мира», этого «корпоративного человечества» будет уничтожение последних ресурсов ради потребления, и воевать homo sapiens под знамёнами разных ТНК, и убивать друг друга будут за то, чтобы корпорация-победитель, оттеснив конкурентов, смогла получить последнюю прибыль за последний на планете глоток чистой воды.
Изменчивые деньги
В последнее время проявляются новые общественные тенденции, по сути возрождающие упоминавшуюся нами ранее «экономику подарков». Если услуги друг другу (подарки) становятся распространёнными, требуется нечто для фиксации актов дарения: появляются беспроцентные средства обмена, в качестве которых может выступать что угодно. Изюминка в том, что это
деньги общества,а не экономики. Они одинаково доступны всем, и наиболее важно, что доступны матерям с детьми и старикам. Вдруг оказывается, что дети и старики обществу нужны! Что доброта, спокойствие, взаимное уважение, стабильность отношений важнее получения прибыли.
Такие деньги — их ещё можно назвать деньгами взаимного кредита (а мы сами называем их бонами, чтобы не путать с процентными деньгами экономики) — были в ходу во время Великой депрессии 1929-го — начала 1930-х годов. Сегодня сотни общин по всему миру при торговле или взаимной помощи применяют боны, а то и обходятся без всякой фиксации актов дарения. В Аргентине после тамошнего дефолта два десятка инициативных граждан создали нечто вроде системы взаимного бартера, в которую вошло более ста тысяч человек, и выключились из рыночной экономики. Тем и выжили.
Такая «общинная экономика» работает,так как обложение взаимопомощи налогом не предусмотрено никакими законами, а объём можно оценивать. Однако, кроме Новой Зеландии и в какой-то степени Японии, государства нигде не поддерживают эти дополнительные беспроцентные валюты; опыт их введения не пропагандируется, и центробанки им противодействуют. Ясно почему: собирать налоги с натурального хозяйства и бартера — дело безнадёжное, а только для сбора налогов и нужны государствам, «замкнутым на деньги», граждане — иначе говоря, подданные. Правильно поётся в известной песне В. Бутусова: «Нас помнят, пока мы не платим за свет».
Но если элиту всех стран мало трогает, как и чем живёт население и живо ли оно ещё вообще, то благоденствием корпораций она очень озабочена. Уж тут-то элита согласится на всё, что способствует снижению издержек и ускорению оборота, потому что так получается увеличение доходов ТНК, с которых элита и живёт. Соглашается она и на безвалютные формы продаж между разными ТНК.
Многие полагают, что бартер — это примитивная форма торговли, малозаметная в развитой экономике. Послевоенную практику этого явления (бартерные сделки США с Советским Союзом или странами третьего мира) объясняли недостатком твёрдой валюты у этих стран. Если бы, дескать, она у них была, то — никакого бартера. Ошибка! В странах с твёрдой валютой «бартеризация» идёт вовсю. В США сотни бартерных бирж и вообще до четверти объёма мировой торговли ведётся при помощи бартера, то есть без использования национальной или какой-либо другой валюты. Компания Pepsi-Cola, например, получает прибыль в России в виде водки, которую она потом продаёт в США и Европе за наличные деньги. А французы построили на Ближнем Востоке атомные электростанции в счёт платежей за нефть.
В индустрию бартера входят два крупных торговых союза: Ассоциация международной взаимной торговли (International Reciprocal Trade Association, IRTA) и Корпоративный совет по бартеру (Corporate Barter Council, CBC). Выпускается специальный журнал Barter News; в 1997 году он оценивал общий мировой бартер в 650 млрд. долларов с ежегодным увеличением на 15 %, то есть бартер растёт в разы быстрее, чем валютные сделки.
В связи с этими процессами получило новое значение понятие «товарные деньги». Раньше, во время длительных войн и гражданских беспорядков, так называли продукт, имевший непосредственную утилитарную пользу даже при отсутствии законности. Соль и сигареты — в войну; «бутылёк» — в современной российской деревне. А ТНК имеют свой собственный товар, который при бартерном обмене выглядит как деньги. Для компании Pepsi-Cola это, между прочим, тот же «бутылёк». Так чтоможет помешать любой корпорации создать на базе этих «товарных денег» свою валюту? Она в отличие от доллара будет иметь за собой хоть какое-то материальное наполнение!
В последнее время, помимо «безвалютного» бартера, появились во множестве новые формы корпоративных платёжных средств, вроде различных вариантов уже упомянутых «полётных миль». В США довольно часто корпорации обменивают номера в отелях или места для рекламы на радио или телевидении на другие товары и услуги. Рывок в этом направлении произошёл в связи с развитием сети Интернет. Были предложены сотни проектов по компьютеризации традиционных национальных валют и новых форм частных валют. Самый большой (в недавнем прошлом) продавец в Сети — Cendant
Такие деньги — их ещё можно назвать деньгами взаимного кредита (а мы сами называем их бонами, чтобы не путать с процентными деньгами экономики) — были в ходу во время Великой депрессии 1929-го — начала 1930-х годов. Сегодня сотни общин по всему миру при торговле или взаимной помощи применяют боны, а то и обходятся без всякой фиксации актов дарения. В Аргентине после тамошнего дефолта два десятка инициативных граждан создали нечто вроде системы взаимного бартера, в которую вошло более ста тысяч человек, и выключились из рыночной экономики. Тем и выжили.
Такая «общинная экономика» работает,так как обложение взаимопомощи налогом не предусмотрено никакими законами, а объём можно оценивать. Однако, кроме Новой Зеландии и в какой-то степени Японии, государства нигде не поддерживают эти дополнительные беспроцентные валюты; опыт их введения не пропагандируется, и центробанки им противодействуют. Ясно почему: собирать налоги с натурального хозяйства и бартера — дело безнадёжное, а только для сбора налогов и нужны государствам, «замкнутым на деньги», граждане — иначе говоря, подданные. Правильно поётся в известной песне В. Бутусова: «Нас помнят, пока мы не платим за свет».
Но если элиту всех стран мало трогает, как и чем живёт население и живо ли оно ещё вообще, то благоденствием корпораций она очень озабочена. Уж тут-то элита согласится на всё, что способствует снижению издержек и ускорению оборота, потому что так получается увеличение доходов ТНК, с которых элита и живёт. Соглашается она и на безвалютные формы продаж между разными ТНК.
Многие полагают, что бартер — это примитивная форма торговли, малозаметная в развитой экономике. Послевоенную практику этого явления (бартерные сделки США с Советским Союзом или странами третьего мира) объясняли недостатком твёрдой валюты у этих стран. Если бы, дескать, она у них была, то — никакого бартера. Ошибка! В странах с твёрдой валютой «бартеризация» идёт вовсю. В США сотни бартерных бирж и вообще до четверти объёма мировой торговли ведётся при помощи бартера, то есть без использования национальной или какой-либо другой валюты. Компания Pepsi-Cola, например, получает прибыль в России в виде водки, которую она потом продаёт в США и Европе за наличные деньги. А французы построили на Ближнем Востоке атомные электростанции в счёт платежей за нефть.
В индустрию бартера входят два крупных торговых союза: Ассоциация международной взаимной торговли (International Reciprocal Trade Association, IRTA) и Корпоративный совет по бартеру (Corporate Barter Council, CBC). Выпускается специальный журнал Barter News; в 1997 году он оценивал общий мировой бартер в 650 млрд. долларов с ежегодным увеличением на 15 %, то есть бартер растёт в разы быстрее, чем валютные сделки.
В связи с этими процессами получило новое значение понятие «товарные деньги». Раньше, во время длительных войн и гражданских беспорядков, так называли продукт, имевший непосредственную утилитарную пользу даже при отсутствии законности. Соль и сигареты — в войну; «бутылёк» — в современной российской деревне. А ТНК имеют свой собственный товар, который при бартерном обмене выглядит как деньги. Для компании Pepsi-Cola это, между прочим, тот же «бутылёк». Так чтоможет помешать любой корпорации создать на базе этих «товарных денег» свою валюту? Она в отличие от доллара будет иметь за собой хоть какое-то материальное наполнение!
В последнее время, помимо «безвалютного» бартера, появились во множестве новые формы корпоративных платёжных средств, вроде различных вариантов уже упомянутых «полётных миль». В США довольно часто корпорации обменивают номера в отелях или места для рекламы на радио или телевидении на другие товары и услуги. Рывок в этом направлении произошёл в связи с развитием сети Интернет. Были предложены сотни проектов по компьютеризации традиционных национальных валют и новых форм частных валют. Самый большой (в недавнем прошлом) продавец в Сети — Cendant