Страница:
Зиновьеву в 1979 году на одном из его публичных выступлений задали вопрос, какое «место» советской системы, на его взгляд, самое уязвимое. Он ответил: «То, которое считается самым надёжным, а именно — аппарат КПСС, в нём — ЦК, в нём — Политбюро, в последнем — Генеральный секретарь. Проведите своего человека на этот пост, и он за несколько месяцев развалит партийный аппарат, и начнётся цепная реакция распада всей системы власти и управления. И как следствие этого начнётся распад всего общества».
Позже он узнал, что на Западе до этого додумались и без него, переключив свои основные усилия именно на это направление. Зиновьев ссылается на одного из сотрудников «Интеллидженс сервис», который говорил ему, что они (то есть силы Запада) скоро посадят на «советский престол» своего человека. Развал СССР действительно произошёл в результате деятельности Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёва. Был ли осуществлён план западных спецслужб, или эта бездарная личность попала на «трон» случайно, мы не знаем. Впрочем, в наших рассуждениях о параметрическом управлении это ничего не меняет: «человек Запада» в ЦК КПСС, при общем одряхлении этого органа, вполне мог убить советскую систему.
Мы ни в коем случаене должны забывать об идущих в природе и обществе процессах самоуправления.Принятие решений людьми лишь частный случай этих процессов. В том числе принятие решений теми людьми, которые манипулируют всеми прочими. Иначе если навязывать «вождям» всеведение и считать, будто существует только силовое управление, то мы придём к идее всемирного центра по управлению человечеством, докатившись до идеи «мирового правительства». На самом же деле, даже, казалось бы, учтя все привходящие факторы, совершенно невозможно предвидеть, к каким долгосрочным результатам приведёт то или иное решение или действие, а значит, при колоссальном объёме информации о человечестве им нельзя управлять.
Некоторые считают, что в наше время нити «мирового заговора» тянутся к США. Из их рассуждений однозначно следует, что США — враг России. Этот насаждаемый стереотип сидит в умах многих людей. К нему привыкли, он воспринимается без всякого напряжения. Раньше всеобщим пугалом была Англия, «владычица морей» и множества колоний… Потом гитлеровская Германия… С другой, с «той» стороны врагом считали СССР. И во всех случаях приходили к мысли о наличии неких тенденций всемирного завоевания, «планов Коминтерна», «протоколов сионских мудрецов» и прочего подобного. Сейчас одновременно вбивается в голову мысль о кем-то спланированном американском глобализме и мировом терроризме… Это очень, очень примитивные представления, искажающие картину, мешающие пониманию прошлого, настоящего и будущего нашей популяции. Но в моменты роста нестабильности они, в общем, понятны.
В тот длительный период, который принято называть холодной войной, на самом деле ситуация в мире была наиболее стабильной, но этот результат получился колоссальным напряжением сил. Две системы, воплощающие полярные концепции общественной организации, боролись за мировое господство. Но не воевали. Им приходилось уважать жизненные интересы друг друга, так как в тотальной войне каждая из них была способна полностью уничтожить другую. Не разум, а страх ограничивал жёсткость конфликтов между ними; они были всё-таки мирными. Локальные конфликты, в свою очередь, сдерживались опасностью перерастания в глобальный конфликт, и сдерживали их сами сверхдержавы. Кое-где их влияние компенсировало друг друга, и некоторые государства занимали эту нишу, спокойно развиваясь. Подобно тому как между Луной и Землёй есть точка, в которой взаимное влияние планет компенсируется.
А когда один из столпов — СССР — рухнул, страх исчез, а разум, как и следовало ожидать, себя не проявил. Новая стабильность не возникла. Начался период отсутствия порядка; глобальный кризис ускорил своё развитие. Мы не будем перечислять его признаки, всё уже сказано. Важен факт: при сохраняющейся системе производства и распределения всем — не выжить. Заправилы «эпохи ТНК» ведут к тому, что выживут только они, а большая часть населения Земли исчезнет. Но попавшие в списки «недостойных» отнюдь не намерены спокойно ждать решения своей судьбы и начинают действовать. А «лишние» люди живут не только в странах третьего мира. Они есть везде!
Идёт война за рынки сбыта. И не только между странами, но и внутри стран.
Идёт война за источники ресурсов, и не столько для собственного использования, сколько за то, чтобы они не достались конкурентам.
Идут корпоративные войны: захваты предприятий, сманивание мелких акционеров, искусственные банкротства, заказные убийства.
Идут войны во имя идеологий, в том числе религиозные.
Идут войны за рабочие места.
Идут войны за сохранение окружающей среды.
Идут информационные войны.
Это и есть война всех против всех, индуцированная не «сверху», а начавшаяся, так сказать, «сама по себе», вследствие перенаселённости планеты, нехватки ресурсов и общей сумятицы в умах. Короче, нестабильности. Главное, что это война за выживание.
Теория и практика мятежевойны
«Сетевая война» Пентагона, Россия и остальной мир
Позже он узнал, что на Западе до этого додумались и без него, переключив свои основные усилия именно на это направление. Зиновьев ссылается на одного из сотрудников «Интеллидженс сервис», который говорил ему, что они (то есть силы Запада) скоро посадят на «советский престол» своего человека. Развал СССР действительно произошёл в результате деятельности Генерального секретаря ЦК КПСС Горбачёва. Был ли осуществлён план западных спецслужб, или эта бездарная личность попала на «трон» случайно, мы не знаем. Впрочем, в наших рассуждениях о параметрическом управлении это ничего не меняет: «человек Запада» в ЦК КПСС, при общем одряхлении этого органа, вполне мог убить советскую систему.
Мы ни в коем случаене должны забывать об идущих в природе и обществе процессах самоуправления.Принятие решений людьми лишь частный случай этих процессов. В том числе принятие решений теми людьми, которые манипулируют всеми прочими. Иначе если навязывать «вождям» всеведение и считать, будто существует только силовое управление, то мы придём к идее всемирного центра по управлению человечеством, докатившись до идеи «мирового правительства». На самом же деле, даже, казалось бы, учтя все привходящие факторы, совершенно невозможно предвидеть, к каким долгосрочным результатам приведёт то или иное решение или действие, а значит, при колоссальном объёме информации о человечестве им нельзя управлять.
Некоторые считают, что в наше время нити «мирового заговора» тянутся к США. Из их рассуждений однозначно следует, что США — враг России. Этот насаждаемый стереотип сидит в умах многих людей. К нему привыкли, он воспринимается без всякого напряжения. Раньше всеобщим пугалом была Англия, «владычица морей» и множества колоний… Потом гитлеровская Германия… С другой, с «той» стороны врагом считали СССР. И во всех случаях приходили к мысли о наличии неких тенденций всемирного завоевания, «планов Коминтерна», «протоколов сионских мудрецов» и прочего подобного. Сейчас одновременно вбивается в голову мысль о кем-то спланированном американском глобализме и мировом терроризме… Это очень, очень примитивные представления, искажающие картину, мешающие пониманию прошлого, настоящего и будущего нашей популяции. Но в моменты роста нестабильности они, в общем, понятны.
В тот длительный период, который принято называть холодной войной, на самом деле ситуация в мире была наиболее стабильной, но этот результат получился колоссальным напряжением сил. Две системы, воплощающие полярные концепции общественной организации, боролись за мировое господство. Но не воевали. Им приходилось уважать жизненные интересы друг друга, так как в тотальной войне каждая из них была способна полностью уничтожить другую. Не разум, а страх ограничивал жёсткость конфликтов между ними; они были всё-таки мирными. Локальные конфликты, в свою очередь, сдерживались опасностью перерастания в глобальный конфликт, и сдерживали их сами сверхдержавы. Кое-где их влияние компенсировало друг друга, и некоторые государства занимали эту нишу, спокойно развиваясь. Подобно тому как между Луной и Землёй есть точка, в которой взаимное влияние планет компенсируется.
А когда один из столпов — СССР — рухнул, страх исчез, а разум, как и следовало ожидать, себя не проявил. Новая стабильность не возникла. Начался период отсутствия порядка; глобальный кризис ускорил своё развитие. Мы не будем перечислять его признаки, всё уже сказано. Важен факт: при сохраняющейся системе производства и распределения всем — не выжить. Заправилы «эпохи ТНК» ведут к тому, что выживут только они, а большая часть населения Земли исчезнет. Но попавшие в списки «недостойных» отнюдь не намерены спокойно ждать решения своей судьбы и начинают действовать. А «лишние» люди живут не только в странах третьего мира. Они есть везде!
Идёт война за рынки сбыта. И не только между странами, но и внутри стран.
Идёт война за источники ресурсов, и не столько для собственного использования, сколько за то, чтобы они не достались конкурентам.
Идут корпоративные войны: захваты предприятий, сманивание мелких акционеров, искусственные банкротства, заказные убийства.
Идут войны во имя идеологий, в том числе религиозные.
Идут войны за рабочие места.
Идут войны за сохранение окружающей среды.
Идут информационные войны.
Это и есть война всех против всех, индуцированная не «сверху», а начавшаяся, так сказать, «сама по себе», вследствие перенаселённости планеты, нехватки ресурсов и общей сумятицы в умах. Короче, нестабильности. Главное, что это война за выживание.
Теория и практика мятежевойны
Все знают выражение: «Генералы готовятся ко вчерашней войне». А к какой же ещё они могут готовиться? Чтобы научиться отражать
новуюопасность, её надо знать, а чтобы узнать, с ней надо столкнуться. Например, во время вьетнамской войны наши ракетные комплексы ПВО на первых порах действовали успешно. Немало от них пострадав, американцы нашли противодействие: стали пускать ракеты воздух—земля по лучу радара, и они летели прямо на станцию. Против такой тактики было предложено резко опускать антенну вниз: идущая по радиолучу ракета врезалась в землю. Можно ли было всё это придумать, не участвуя в конкретных боевых действиях?..
Конечно, можно пытаться делать прогноз за вероятного противника, но реальность чаще всего оказывается далёкой от теоретических представлений. Опять же можно привести пример. В столкновениях с японской авиацией в конце 1930-х годов наша авиация проигрывала. В чём причина? Запросили конструкторов, а те ответили, что их и не просили создавать сложные машины. Оказалось, армейские заказчики ставили конструкторам задачу, исходя из такой оптимизации затрат: чем более простые самолёты удастся сделать, тем лучше. Иначе говоря, лучше дёшево, но много. И только столкновение с конкретным противником заставило пересмотреть эти взгляды.
Но в войне участвуют и готовятся к ней не одни генералы. Можно ли качественно подготовить к будущей войне командный состав? Здесь возникают две сложности. Во-первых, сначала новые образцы техники следует посылать в учебные заведения. Пока курсанты будут учиться, эта техника как раз и поспеет в войска. Но чтобы поставлять технику в военные учебные учреждения, туда надо направить и людей, умеющих с ней обращаться, чтобы научили других. А там уже штаты преподавателей укомплектованы. И тут выплывает на свет вторая сложность: преподавателю проще преподавать одно и то же, поскольку в этом случае он может оттачивать свое мастерство, а не тратить время на освоение нового. [63]
И, даже понимая все эти сложности, военные должны вдобавок уметь отслеживать то новое, что появляется в мировой практике!
Эпоха ТНК «подарила» нам новинку.
В условиях начавшейся войны всех против всех следует ожидать возникновения многослойной всепланетарной системы, состоящей из национальных и религиозных, классовых и возрастных структур уничтожения людей. А любая структура, однажды появившись, не имеет другой цели,кроме собственного выживания. По этой причине в наше время неприменима прежняя классификация войн: мировая, региональная, локальная и вооружённый конфликт. Война теперь другая; для уничтожения противника широко используются непрямые действия, информационное противоборство, участие наряду с регулярными также нерегулярных вооружённых формирований.
Эта «другая» война уже сегодня просматривается за миротворческими, гуманитарными, контртеррористическими и иными спецоперациями, экономическим и информационным подавлением, действиями криминалитета, громкими убийствами. Её имя — мятежевойна.
Всесторонне разработал теорию и спрогнозировал развитие этого типа войны в её психологических и агитационно-пропагандистских параметрах бывший полковник российского Генштаба, профессор Евгений Эдуардович Месснер [64](1891–1974). Он увидел её в многочисленных локальных войнах и конфликтах, терроризме и политическом экстремизме и ещё в середине XX века, обобщив весь прошлый опыт «войны нервов», сумел выдать рецепты информвойны.
Вот как он её описал:
Вот отрывок из его работы «Мятеж — имя Третьей всемирной»:
Ещё более значимыми были неудачи регулярных армий в столкновениях с повстанцами во Вьетнаме, а также в Афганистане в 1980-е годы, когда отряды «мирных граждан» наносили им ощутимый урон. В этом же ряду — мусульманская интифада.
Из сорока вооружённых конфликтов, горевших или тлевших в мире по состоянию на декабрь 2000 года, пятнадцать произошли по религиозным причинам, восемь — на этнической почве, пять начались по идеологическим разногласиям, два — из-за территориальных претензий, ещё шесть были связаны с наркоторговлей. Как следует из этого перечня, первопричиной абсолютного большинства войн (70 %) стали «духовные ценности», в двух случаях (5 %) преследовался государственный интерес, и четверть приходится на борьбу за деньги.
Большинство конфликтов за «духовные ценности» носит характер и форму вооружённого мятежа. Глобализация выводит эти конфликты на международный уровень, вовлекая в них широкие слои местного населения и придавая им интернациональный характер. Общие признаки мятежных конфликтов: отсутствие чётко выраженных линий противостояния (фронта), боевых порядков, традиционных целей и объектов для поражения огневыми средствами; децентрализация управления; большой пространственный и временнОй размах. Эти обстоятельства затрудняют применение регулярных армий, но не препятствуют, а, наоборот, способствуют участию в войне гражданского населения и наёмников из различных стран.
В большинстве случаев мятежные силы так или иначе поддерживаются общественными организациями, а зачастую и спецслужбами разных государств: Великобритании, Франции, Германии; Польши, Литвы, Эстонии, Грузии; некоторых мусульманских стран. А также и Украины, России и США. Есть случаи, когда эти отряды не только поддерживаются, но и создаются иностранными спецслужбами; иногда в дальнейшем тем же спецслужбам приходится со своим же порождением воевать! А как же иначе: общественная структура, однажды возникнув, дальше выживает по общим законам эволюции…
Когда-то США поддержали усилия Межведомственной разведки Пакистана, создавшей афганскую партию «Талибан» как ударную силу против советских войск, воевавших в Афганистане. Когда-то Америка вооружала и Саддама Хусейна. Когда-то креатурой ЦРУ США был «назначенный» ныне главным мировым террористом Усама бен Ладен. Теперь Америка с ними воюет. Усама пока не найден, а быстрая победа антитеррористической коалиции во главе с США над «Талибаном» в Афганистане и над регулярными войсками Саддама Хусейна в Ираке вовсе не означает, что военные действия закончились. Скорее наоборот: война только начинается!
В 2002 году, по данным AKUF (Центр изучения причин военных конфликтов, дислоцирован в Гамбурге), произошло сорок пять вооружённых конфликтов по всему миру, в том числе семнадцать в Африке, шестнадцать в Азии, восемь на Ближнем Востоке, четыре в странах СНГ (Таджикистан, Абхазия, Узбекистан, Чечня). Погибло около 7 млн. человек, ещё 30 млн. стали беженцами. Такие потери никак нельзя назвать миром. А ведь 2002-й считается «спокойным»; в другие годы конфликтов было больше, например, в 2001-м — сорок восемь. По прогнозу разведывательного управления министерства обороны США, «последующие 10–15 лет будут не менее, если не более, бурными, чем предшествующее десятилетие».
Одновременно с «официальными» войнами идёт волна антивоенных демонстраций. Так, против войны в Ираке в один день на улицы Кёльна построились в «цепочку мира» 10 тысяч человек, на акции вышел весь Мюнхен. В Лондоне в антивоенном марше участвовали 700 тысяч британцев (демонстрация, видимо, войдёт в историю Лондона как самая массовая); в Голландии идут повсеместные антивоенные парады, яркие перформансы; в Хельсинки число демонстрантов выросло до 15 тысяч. Интересно, что и во Франции, и в Германии, и в Италии акции протеста имели антиамериканский подтекст: «Нельзя проливать кровь за нефть!», «Остановим агрессию США!».
Стереотипное представление, что вопросы войны и мира — прерогатива национальных государств, играет с людьми злую шутку. Да, конечно, войну в Ираке затеяло правительство США. Но если присмотреться, за ним стоят интересы транснациональных корпораций, а более пристальный взгляд обнаружит, что, не вставай Штаты на головы соседям, рухнет американская экономика и доллар! А следом — экономика Великобритании, Голландии, Финляндии и прочих стран, жители которых протестуют против войны. А кто-то из демонстрантов, быть может, работает на предприятии ТНК, заинтересованной в войне, и, таким образом, опосредованно получает за войну деньги…
В условиях глобализации общественных отношений и быстрого сокращения ресурсов не только государства, но и международные организации, и корпорации, и силовые ведомства причастны к вопросам ведения войны. Даже просто ведомства (например, сырьевые), вышедшие из-под контроля государства, а также племена и кланы, криминальные сообщества различных типов, этнические диаспоры. Широко используются непрямые действия и информационное противоборство: телеканал Аль-Каиды, интернет-ресурсы национальных и религиозных экстремистских групп… Очевидно участие в сражениях наряду с регулярными нерегулярных вооруженных формирований.
Очаги мятежевойны постоянно вспыхивают по всему земному шару; она уже более десяти лет полыхает в Чечне. А кто и в каких интересах её раздувает?
К примеру, вроде бы построили в Чечне новый жилой квартал, а потом его вроде бы разбомбили. Вояки списывают с баланса «потраченные» снаряды и патроны, строители — стройматериалы, бухгалтеры — деньги. Разве не слышали мы о громадных суммах, выделенных на «восстановление экономики Чечни» и пропавших неведомо куда? Об этом говорят высшие чиновники! А вот главная цель войны (по Е. Э. Месснеру) — завоевание души воюющего народа при сохранении духа своего войска и народа — даже не ставится.
Похоже, политическое руководство страны никогда не требовало от армии урегулирования конфликта и само к нему не стремилось. Военные получали задачу разгромить бандформирования, овладеть территорией, населёнными пунктами, обеспечить действия МВД, ФСБ, МЧС и прочих служб, и не более того. И эту задачу армия выполнила. Она не проиграла ни одного сражения, её соединения и части сохранили и даже укрепили боеспособность, приобретая новый боевой опыт. Но самого главного — победы — не было и нет до сих пор. Да и не будет, если так и останется без присмотра главное «поле боя» — информационное, психологическое, нравственное.
Вина Генерального штаба ВС РФ в том, что дела в Чечне идут так, а не иначе, несомненно, есть. Однако было бы неправильным видеть причину неудач только в бездействии армейских органов пропаганды. За неудачи следовало бы спросить с высшего руководства страны. Но после блестяще проведённой американцами психологической, информационной войны против СССР и России с кого спрашивать-то? В России у власти — «пятая колонна».
Конечно, можно пытаться делать прогноз за вероятного противника, но реальность чаще всего оказывается далёкой от теоретических представлений. Опять же можно привести пример. В столкновениях с японской авиацией в конце 1930-х годов наша авиация проигрывала. В чём причина? Запросили конструкторов, а те ответили, что их и не просили создавать сложные машины. Оказалось, армейские заказчики ставили конструкторам задачу, исходя из такой оптимизации затрат: чем более простые самолёты удастся сделать, тем лучше. Иначе говоря, лучше дёшево, но много. И только столкновение с конкретным противником заставило пересмотреть эти взгляды.
Но в войне участвуют и готовятся к ней не одни генералы. Можно ли качественно подготовить к будущей войне командный состав? Здесь возникают две сложности. Во-первых, сначала новые образцы техники следует посылать в учебные заведения. Пока курсанты будут учиться, эта техника как раз и поспеет в войска. Но чтобы поставлять технику в военные учебные учреждения, туда надо направить и людей, умеющих с ней обращаться, чтобы научили других. А там уже штаты преподавателей укомплектованы. И тут выплывает на свет вторая сложность: преподавателю проще преподавать одно и то же, поскольку в этом случае он может оттачивать свое мастерство, а не тратить время на освоение нового. [63]
И, даже понимая все эти сложности, военные должны вдобавок уметь отслеживать то новое, что появляется в мировой практике!
Эпоха ТНК «подарила» нам новинку.
В условиях начавшейся войны всех против всех следует ожидать возникновения многослойной всепланетарной системы, состоящей из национальных и религиозных, классовых и возрастных структур уничтожения людей. А любая структура, однажды появившись, не имеет другой цели,кроме собственного выживания. По этой причине в наше время неприменима прежняя классификация войн: мировая, региональная, локальная и вооружённый конфликт. Война теперь другая; для уничтожения противника широко используются непрямые действия, информационное противоборство, участие наряду с регулярными также нерегулярных вооружённых формирований.
Эта «другая» война уже сегодня просматривается за миротворческими, гуманитарными, контртеррористическими и иными спецоперациями, экономическим и информационным подавлением, действиями криминалитета, громкими убийствами. Её имя — мятежевойна.
Всесторонне разработал теорию и спрогнозировал развитие этого типа войны в её психологических и агитационно-пропагандистских параметрах бывший полковник российского Генштаба, профессор Евгений Эдуардович Месснер [64](1891–1974). Он увидел её в многочисленных локальных войнах и конфликтах, терроризме и политическом экстремизме и ещё в середине XX века, обобщив весь прошлый опыт «войны нервов», сумел выдать рецепты информвойны.
Вот как он её описал:
«В двух всемирных войнах и во многих местных родилась и развивалась Всемирная Революция, войны сплелись с мятежами, мятежи — с войнами, создалась новая форма вооружённых конфликтов, которую назовём мятежевойной, в которой воителями являются не только войска и не столько войска, сколько народные движения. Этот новый феномен подлежит рассмотрению с разных точек зрения, и в первую очередь с психологической: если в войнах классического типа психология постоянных армий имела большое значение, то в нынешнюю эпоху всенародных войск и воюющих народных движений психологические факторы стали доминирующими. Такую смесь, путаницу идеологий, безыдейной злобы, принципиального протеста и беспринципного буйства нельзя было не назвать МЯТЕЖОМ. Этот термин я и стал применять…»Далее мы приводим фрагменты из книг Е. Э. Месснера. Нам кажется, в его описаниях вы найдёте точное соответствие многому, что произошло в последние десятилетия, в частности, с нашей страной.
Вот отрывок из его работы «Мятеж — имя Третьей всемирной»:
«В классических войнах психология была дополнением к оружию. В революционных войнах к психологии войска присоединяется психология народных движений. В мятежевойне психология мятежных масс отодвигает на второй план оружие войска и его психологию и становится решающим фактором победы или поражения. Война издревле удары оружием по телу врага подкрепляла ударами по его психике. Петрово поучение, что „… всему есть мать безконфузство, ибо сие едино войско возвышает и низвергает“, и суворовское „кто испуган, побеждён наполовину“ указывали на великое значение на войне психологических факторов. Однако психологический эффект достигался не только применением идейной и материальной внезапности в тактике и стратегии, но и средствами вспомогательными, прилагавшимися не столько к войску врага, сколько ко вражескому народу: золото, „прелестные письма“ и устрашение пытались внести разложение во враждебное государство. Теперь эти вспомогательные средства стали главными. Во время Второй Всемирной войны англоамериканцы пользовались воздушными террористическими действиями, а Советы и Англия — революционно-партизанскими действиями для психического размягчения вражеского народа и его вооружённых сил…Из работы «Психологическое воевание»:
Однако это — прошлое. Настоящее же свидетельствует, что будущее окажется весьма революционным в дни Третьей Всемирной. Уже и сейчас классическая дипломатия частично вытеснена агрессо-дипломатией с её переворотческими действиями. Уже и сейчас происходят „полувойны“: Греция воевала против Турции при помощи Гриваса на Кипре, африканские государства формируют легионы для поддержки алжирского восстания, т. е. для войны против Франции. В таких полувойнах воюют партизанами, „добровольцами“, подпольщиками, террористами, диверсантами, массовыми вредителями, саботажниками, пропагандистами в стане врага и радиопропагандистами… И теперь даже и глупейшее правительство понимает необходимость иметь „пятые колонны“ в земле враждебной и нейтральной, а пожалуй — и в союзной. Поэтому в эпоху великого смятения душ война может легко приобрести форму мятежевойны…
В прежних войнах важным почиталось завоевание территории. Впредь важнейшим будет почитаться завоевание душ во враждующем государстве.(Выделено нами. — Авт.)
В минувшую войну линия фронта, разделяющая врагов, была расплывчатой там, где партизаны в тылах той или иной стороны стирали её. В будущей войне воевать будут не на линии, а на всей поверхности территорий обоих противников, потому что позади окружного фронта возникнут фронты политический, социальный, экономический; воевать будут не на двумерной поверхности, как встарь, не в трёхмерном пространстве, как было с момента нарождения военной авиации, а в четырёхмерном, где психика воюющих народов является четвёртым измерением…
Политика есть искусство объединять людей. Важнейшей задачей в мятежевойне являются объединение своего народа и привлечение на свою сторону части народа враждующего государства… Мятежевойна — это война всех против всех, причём врагом бывает и соплеменник, а союзником — и иноплеменный…
Задача психологического воевания заключается во внесении паники в душу врага и в сохранении духа своего войска и народа. Полезна не только паника у врага, но и его недоверие к водителям, его сомнения в собственных силах, взглядах, чувствах. В эпоху переворота всё способно к перевороту. Монархическая Германия Вильгельма II стала в 1918 г. социалистической, в 1933 г. — нацистской, а в 1945 г. — демократической, и эти метаморфозы не были лукавыми приспособлениями к обстоятельствам — они были революционными переломами духа. Способность революционной психики к таким переломам делает управление мятежевойной весьма трудным стратегическим искусством».
«Стратегия мятежевойны имеет своею перманентной и тоталитарной задачей „взять в полон“ вражеский народ. Не физически, но психологически: сбить его с его идейных позиций, внести в его душу смущение и смятение, уверить в победности наших идей и, наконец, привлечь его к нашим идеям…Фрагмент из работы «Роль офицера»:
…Надо помнить, что масса с трудом усваивает смысл идеи — ей более доступен облик идеи. Поэтому секрет успеха агитации не столько в том, что преподнести, сколько в том, как преподнести.
Агитация во время войны должна быть двуличной: одна полуправда для своих, другая — для противника. Но и двуличия мало — требуется, так сказать, многоличие: для каждого уровня сознания, для каждой категории нравов, склонностей, интересов — особая логика, искренность или лукавство, умственность или сентиментальность…
Участие мятежных масс, тайноополчения и повстанческого ополчения в войне — хотя и противоречащее международным законам, но в нынешнюю эпоху неустранимое — должно снизить в регулярном воинстве сознание ответственности перед родиной: солдат перестаёт быть единственной надеждой, единственным мечом и щитом народа. Всенародность мятежевойны порождает и всенародность ответственности за исход её…
Нельзя не прийти к заключению, что устарела формула: для войны нужны деньги, деньги и деньги, устарела потому, что для мятежевойны нужны нервы, нервы и ещё раз нервы…
Война на нервах в эпоху, когда народы неврастеничны, требует от стратегов весьма продуманного обращения с главным фактором войны — с психикой воюющего народа…»
«Всем офицерам придётся наступательно или оборонительно участвовать в борьбе против вражеских иррегулярных сил. Ни в глубоком резерве, ни в поезде вдали от фронта, ни в высоком штабе, ни раненым лёжа в лазарете, воин не будет в безопасности от нападения или террористического акта, от лукавого яда или коварного кинжала. Не только на оккупированной территории, но и на своей придётся бороться против вездесущего и обычно невидимого врага…Фрагмент из работы «Стратегия престижа»:
И ещё один вид борьбы ложится на плечи офицера: борьба против принципиального внутреннего разложения воинства. Поветрие пацифизма рождает в душах людей отвращение к военным обязанностям и даже стремление вредить воинству…»
«Мятежевойна внесёт ещё одно важное изменение традиционных военных понятий. Теория военного искусства всегда осуждала стратегию престижа, и практика войн подтверждала справедливость этого осуждения. Но мятежевойна — война психологическая. Престиж — штука психологическая. Поэтому не всегда будет ошибкою, если стратег временно отодвинет на второй план цели военные, географические, экономические и на авансцену поставит поднятие престижа своей стратегии, воинства, страны. Или — спасение их престижа… Рождённые государственным порядком стратеги, как Пётр I, Фридрих Великий, пережили Нарву и Кунерсдорф без потери престижа, но рождённые революцией вожди-стратеги гибнут с потерей престижа…»История мятежевойны началась не сегодня. Можно вспомнить партизанские действия в кампании 1812 года. Или у нас в стране был пример удачной организации «зелёной» армии батьки Махно. До того как его армия влилась в состав регулярных военных формирований, она была устроена так. Проходят регулярные войска и встречают простых крестьян, занятых мирным трудом. Но как только войска ушли, «мирные крестьяне» выкапывают своё оружие, стекаются на сборные пункты и разрушают коммуникации ушедшей армии. Как только регулярные войска возвращаются для проведения карательной акции, они опять находят только «мирных крестьян» и более никого. Карательные отряды уходят, и всё повторяется сначала.
Ещё более значимыми были неудачи регулярных армий в столкновениях с повстанцами во Вьетнаме, а также в Афганистане в 1980-е годы, когда отряды «мирных граждан» наносили им ощутимый урон. В этом же ряду — мусульманская интифада.
Из сорока вооружённых конфликтов, горевших или тлевших в мире по состоянию на декабрь 2000 года, пятнадцать произошли по религиозным причинам, восемь — на этнической почве, пять начались по идеологическим разногласиям, два — из-за территориальных претензий, ещё шесть были связаны с наркоторговлей. Как следует из этого перечня, первопричиной абсолютного большинства войн (70 %) стали «духовные ценности», в двух случаях (5 %) преследовался государственный интерес, и четверть приходится на борьбу за деньги.
Большинство конфликтов за «духовные ценности» носит характер и форму вооружённого мятежа. Глобализация выводит эти конфликты на международный уровень, вовлекая в них широкие слои местного населения и придавая им интернациональный характер. Общие признаки мятежных конфликтов: отсутствие чётко выраженных линий противостояния (фронта), боевых порядков, традиционных целей и объектов для поражения огневыми средствами; децентрализация управления; большой пространственный и временнОй размах. Эти обстоятельства затрудняют применение регулярных армий, но не препятствуют, а, наоборот, способствуют участию в войне гражданского населения и наёмников из различных стран.
В большинстве случаев мятежные силы так или иначе поддерживаются общественными организациями, а зачастую и спецслужбами разных государств: Великобритании, Франции, Германии; Польши, Литвы, Эстонии, Грузии; некоторых мусульманских стран. А также и Украины, России и США. Есть случаи, когда эти отряды не только поддерживаются, но и создаются иностранными спецслужбами; иногда в дальнейшем тем же спецслужбам приходится со своим же порождением воевать! А как же иначе: общественная структура, однажды возникнув, дальше выживает по общим законам эволюции…
Когда-то США поддержали усилия Межведомственной разведки Пакистана, создавшей афганскую партию «Талибан» как ударную силу против советских войск, воевавших в Афганистане. Когда-то Америка вооружала и Саддама Хусейна. Когда-то креатурой ЦРУ США был «назначенный» ныне главным мировым террористом Усама бен Ладен. Теперь Америка с ними воюет. Усама пока не найден, а быстрая победа антитеррористической коалиции во главе с США над «Талибаном» в Афганистане и над регулярными войсками Саддама Хусейна в Ираке вовсе не означает, что военные действия закончились. Скорее наоборот: война только начинается!
В 2002 году, по данным AKUF (Центр изучения причин военных конфликтов, дислоцирован в Гамбурге), произошло сорок пять вооружённых конфликтов по всему миру, в том числе семнадцать в Африке, шестнадцать в Азии, восемь на Ближнем Востоке, четыре в странах СНГ (Таджикистан, Абхазия, Узбекистан, Чечня). Погибло около 7 млн. человек, ещё 30 млн. стали беженцами. Такие потери никак нельзя назвать миром. А ведь 2002-й считается «спокойным»; в другие годы конфликтов было больше, например, в 2001-м — сорок восемь. По прогнозу разведывательного управления министерства обороны США, «последующие 10–15 лет будут не менее, если не более, бурными, чем предшествующее десятилетие».
Одновременно с «официальными» войнами идёт волна антивоенных демонстраций. Так, против войны в Ираке в один день на улицы Кёльна построились в «цепочку мира» 10 тысяч человек, на акции вышел весь Мюнхен. В Лондоне в антивоенном марше участвовали 700 тысяч британцев (демонстрация, видимо, войдёт в историю Лондона как самая массовая); в Голландии идут повсеместные антивоенные парады, яркие перформансы; в Хельсинки число демонстрантов выросло до 15 тысяч. Интересно, что и во Франции, и в Германии, и в Италии акции протеста имели антиамериканский подтекст: «Нельзя проливать кровь за нефть!», «Остановим агрессию США!».
Стереотипное представление, что вопросы войны и мира — прерогатива национальных государств, играет с людьми злую шутку. Да, конечно, войну в Ираке затеяло правительство США. Но если присмотреться, за ним стоят интересы транснациональных корпораций, а более пристальный взгляд обнаружит, что, не вставай Штаты на головы соседям, рухнет американская экономика и доллар! А следом — экономика Великобритании, Голландии, Финляндии и прочих стран, жители которых протестуют против войны. А кто-то из демонстрантов, быть может, работает на предприятии ТНК, заинтересованной в войне, и, таким образом, опосредованно получает за войну деньги…
В условиях глобализации общественных отношений и быстрого сокращения ресурсов не только государства, но и международные организации, и корпорации, и силовые ведомства причастны к вопросам ведения войны. Даже просто ведомства (например, сырьевые), вышедшие из-под контроля государства, а также племена и кланы, криминальные сообщества различных типов, этнические диаспоры. Широко используются непрямые действия и информационное противоборство: телеканал Аль-Каиды, интернет-ресурсы национальных и религиозных экстремистских групп… Очевидно участие в сражениях наряду с регулярными нерегулярных вооруженных формирований.
Очаги мятежевойны постоянно вспыхивают по всему земному шару; она уже более десяти лет полыхает в Чечне. А кто и в каких интересах её раздувает?
К примеру, вроде бы построили в Чечне новый жилой квартал, а потом его вроде бы разбомбили. Вояки списывают с баланса «потраченные» снаряды и патроны, строители — стройматериалы, бухгалтеры — деньги. Разве не слышали мы о громадных суммах, выделенных на «восстановление экономики Чечни» и пропавших неведомо куда? Об этом говорят высшие чиновники! А вот главная цель войны (по Е. Э. Месснеру) — завоевание души воюющего народа при сохранении духа своего войска и народа — даже не ставится.
Похоже, политическое руководство страны никогда не требовало от армии урегулирования конфликта и само к нему не стремилось. Военные получали задачу разгромить бандформирования, овладеть территорией, населёнными пунктами, обеспечить действия МВД, ФСБ, МЧС и прочих служб, и не более того. И эту задачу армия выполнила. Она не проиграла ни одного сражения, её соединения и части сохранили и даже укрепили боеспособность, приобретая новый боевой опыт. Но самого главного — победы — не было и нет до сих пор. Да и не будет, если так и останется без присмотра главное «поле боя» — информационное, психологическое, нравственное.
Вина Генерального штаба ВС РФ в том, что дела в Чечне идут так, а не иначе, несомненно, есть. Однако было бы неправильным видеть причину неудач только в бездействии армейских органов пропаганды. За неудачи следовало бы спросить с высшего руководства страны. Но после блестяще проведённой американцами психологической, информационной войны против СССР и России с кого спрашивать-то? В России у власти — «пятая колонна».
«Сетевая война» Пентагона, Россия и остальной мир
Министр обороны США Дональд Рамсфелд объявил, что перед Америкой стоят две важные задачи. Надо одержать победу в борьбе с терроризмом путём ликвидации сети террористических организаций и начать подготовку к совершенно другой войне, разительно отличающейся не только от войн XX столетия, но и от той новой войны с терроризмом, которую США ведут в настоящее время. Стратегия, представленная тогда же Рамсфелдом конгрессу США, содержала четыре ключевых пункта. По его мнению, необходимо:
— заверить союзников в незыблемости поставленных целей, в способности выполнять обязательства в сфере безопасности;
— разубедить потенциальных противников в целесообразности проведения программ или мероприятий, которые могут создавать угрозу интересам США или интересам их союзников;
— обеспечить сдерживание агрессии и силового давления за счёт передового развёртывания сил и средств, способных быстро остановить разрастание кризиса;
— заверить союзников в незыблемости поставленных целей, в способности выполнять обязательства в сфере безопасности;
— разубедить потенциальных противников в целесообразности проведения программ или мероприятий, которые могут создавать угрозу интересам США или интересам их союзников;
— обеспечить сдерживание агрессии и силового давления за счёт передового развёртывания сил и средств, способных быстро остановить разрастание кризиса;