Страница:
— Эта Мудрейшая, ну помоги же мне! Помоги! — прошептала Астра, сжимая кольцо с топазом в кулаке, закрыла глаза стараясь отвлечься от горестных мыслей или уснуть.
Ей все мерещилось чье-то бормотание и осторожные шаги в темноте узкого хода, где рейнджер в первый день установил ловушку. Потом пришел сон: странный город, похожий на тот, который видела она с Коралиссом на дне моря. Большие здания в окружении серо-голубых колонн, между ними площадь и алтарь, забрызганный свежей кровью, вокруг толпа людей с лицами страшными, почти нечеловеческими. В небо длинными черными стрелами поднимались обелиски, украшенные тонкой резьбой, выше кружили бесперые птицы с зубатыми вытянутыми головами, редко взмахивающие кожистыми крыльями. Вдруг толпа на площади забеспокоилась. Кто-то закричал, и со стен, возвышавшихся тремя ступенями над берегом, тревожно завыли трубы. Вода в гавани вспенилась, пошла серебристыми пузырями, и в хлынувших во все стороны волнах скользнул изогнутый хребет морского змея. Взвывшим дико трубам ответил громовой голос барабана. Плиты возле алтаря тут же разошлись, выпуская чудовище с гигантской собачьей головой и ящероподобным телом. От его поступи дрожала земля, толстые цепи стонали на лапах — могучая, ужасного вида тварь спешила к берегу, чтобы встретиться в последней битве с тварью рожденной в бездне моря.
Астра открыла глаза, проснувшись от шевеления или шепота, почудившегося в глубине хода. Зажатое в ладони кольцо казалось горячим.
— Эта Ясная, — произнесла мэги, едва шевеля губами. — Мне нужен союзник. Могучий союзник, как тот, чьи кости на дне возле затонувшего города. Нужен костяной голем! — осенило ее.
— Костяной голем, — повторил голос, похожий на шорох ветра. Воздух во мраке пещеры качнулся, и проступили очертания знакомой фигуры. — Да, юная мэги.
— Мастер Керлок?! — она приподнялась на локте, вглядываясь в темноту, и рассмотрев лучше бесплотное существо, торопливо встала. — Злой старикашка! — радуясь, шутливо воскликнула она. — Какими путями?!
— Дорогой Духов, глупая девчонка! Той самой дорогой. И тише! Не хочу своим видом пугать твоих пьяных друзей, — призрак выплыл на свет, стал плотнее и опустился к земле.
— Так в этом сила кольца? Я вызвала тебя? — мэги разжала ладонь, поглядывая то на бледную искру топаза в серебре, то на лицо с серой, подобной лоскуту паутины бородой.
— Что за чушь! Я тебе не джин, запертый в стекле. Я свободен! Я там, где хочу и делаю, что хочу! — он слегка рассердился, подлетел ближе, касаясь пола обтрепанными краями рубища.
— Я думала, что руны на нем… Я их не смогла прочитать, не разглядела как следует, — признала Астра, вращая подарок алхимика между пальцев.
— Ты так ничего и не поняла. Ай-ай-ай! А я тебя считал умной мэги, — Керлок покачал головой. — Скажи-ка, что самое ценное для тебя? Для всех, кто живет не для того, чтобы изо дня в день жрать дома похлебку?
— Для меня, мастер, важна сила. И не без ума, конечно. Что я успела понять… — она вздохнула и, повернув голову, увидела тень рейнджера, стоявшего у стены с обнаженным мечем. — Все в порядке, господин Брис, — заслоняя призрака, сказала она. — Керлок — наш друг. По крайней мере, не враг.
— Мастер Керлок никогда не был добрым. Берегись, рейнджер, — старик всплыл к своду и завис между каменных сосулек, в глазах его появился желтовато-топазовый блеск.
— Не пугай меня, дряхлый шет. И не бойся сам — мой меч тебе без вреда. Но и ты для меня ничто, — Голаф убрал клинок и с пьяным безразличием прислонился к стене.
— Первое разумно. А второе… Второе лучше не обсуждать. Ты еще не видел ничего страшнее теней в старых склепах. Лучше оставь нас — ей нужно со мной поговорить, — резко сказал мастер.
— Пожалуйста, Брис, — попросила Астра. — Никаких тайн. Только немножечко личное.
Рейнджер ушел, его шаги стихли у выхода из пещеры. Из соседнего зала доносился негромкий храп Берната.
— Сила и ум важны, Керлок, — продолжила Астра. — Раньше я думала, будто мои умения настолько хороши, что я стану первой во всем, везде. Я думала, будто так или иначе, но смогу справиться, с чем бы мне ни пришлось столкнуться в самых далеких пределах нашей Гринвеи. А оказывается, я слаба… Я — не более чем девчонка, кое-как научившаяся шалить простыми заклятиями, и не способна превратить их в настоящую Силу — ту, которой светятся легенды, и о которой говорят Наод, Ювий и мудрейший Некомарх.
— Сила важна. И не без ума, конечно, — подразнивая ее, ответил призрак. — Но даже Сила и Ум, становятся могильным прахом, если рядом с ними нет Удачи. В твоем кольце, мэги, живет Удача. Свитая в тугую петлю, схваченная рунами и направленная властью камня, она бежит по кругу всегда рядом с тобой. Ты не заметила, что многое, происходящее с тобой, повторяется?
— Чаще за мной следуют беды. Похожие чем-то и другие, — Астра вспомнила первые дни в Иальсе: случай с кошельком Бугета, погоню за ней рыночных воров и вмешательство пиратов Хивса, потом стычку с теми же пиратами и появление варгиевой шайки. Вспомнила путешествия с Хериком, рваные платья, встречи с Давпером, Ланерию. — Только беды, — заключила она.
— Нет, мэги Пэй, — Керлок поднял палец с изогнутым бурым ногтем. — Эти беды давно бы уничтожили тебя, если б за ними не следовал счастливый конец. Это кольцо Удачи — носи его всегда с собой. Когда совсем плохо — сжимай в кулаке. Оно не всесильно, конечно. Когда-нибудь случиться беда, которая сильнее тебя и его, но пока ты жива, и в этом заслуга кольца, — он опустился, сел на травяную подстилку, словно живой человек. — Теперь тебе нужен секрет костяного голема. Разве не удача, что есть я — темный эклектик, лучше других, познавший тайны мертвых тел? И разве не удача была, когда ты встретила другого эклектика, который мало понимает в големах, но знает толк в вине и всяких порошках? — он рассмеялся, приложив ладонь к уху, будто прислушиваясь к храпу Берната.
— Да, добрейший мастер, — Астра в нетерпении села рядом. — Мне очень нужен костяной голем. Позарез нужен! Есть огромный скелет. Здесь недалеко, на дне моря.
— Так поднимите его! Верните на сушу, и я помогу сделать из него чудовище, которого устрашаться боги.
— Но как мы поднимем его?! Он на дне. Он тяжел, как гора!
— Это уже твое дело, девочка. Я не портовый носильщик — я мастер-эклектик, — заложив руки за голову, он лег на подстилку. — Думай! Думай, если не ты не без ума, конечно.
С восходом солнца Астра и Голаф были на берегу моря. Амфитриты, завидев их или почуяв издалека, быстро приблизились, и выплыли возле устья ручья. Бирессиа подбежала первая по кромке воды, поднимая фонтаны жемчужных брызг.
— Как спалось, Голаф? — Зеленовато-прозрачные глаза амфитриты лукаво прищурились, струйки воды стекали с волос по груди с маленькими острыми сосками.
— Неплохо, прекрасная дочь Эрисы, — рейнджер взял ее руку и поднес для поцелуя к губам.
— О-о… как ты учтив. Настоящий земной принц! Я хотела спросить, как спалось без меня, — поглаживая его пальцем по подбородку, Бирессиа не сдержала короткий смешок. — Ладно. Поплыли к островам, Голаф? Пока они будут тут болтать.
— Коралисс, дело очень важное, — сказала Астра, отвернувшись от Бирессии. — Нам потребуется помощь всех вас. Только не знаю даже, что из этого выйдет. Не знаю, как это возможно, — подняв юбку повыше, она присела на мокрый камень.
— Так говори. Все, что сумеем, мы сделаем, — амфитрион опустился на корточки рядом, разглядывая ее лицо, золотистое от лучей восходящего солнца, и стараясь понять в нем причину волнения.
— Нужно поднять со дна скелет зубатого чудовища, — произнесла мэги.
Амфитрион в ответ отрицательно качнул головой.
— Очень нужно, Коралисс! Скелет мне нужен здесь, на берегу. Давай, думай! Ты же хочешь покончить с Аасфиром? Так? — она наклонилась ниже, требовательно глядя в его большие глаза. — Поэтому, думай, как следует. Будут кости чудовища — будет наша победа!
— Если только магия Волоба поможет. Если хватит на это силы, — Коралисс поднял взгляд к старому амфитриону, молчаливо слушавшего их.
— Невозможно только то, чего слишком не желают боги. Почему бы не попробовать? — с протяжным вздохом ответил Волоб. — Расчистить кости от песка, водорослей. И потом богиня, возможно, выручит нас.
— Так сделайте это скорее! Прошу! — Астра встала и положила руку на плечо Коралисса. — Начинайте прямо сейчас. У нас мало времени — кости нужно будет еще обмазать глиной.
Амфитриты, недолго посовещавшись, уплыли, а мэги с Голафом, вернувшись в пещеру, принялись помогать Бернату Холигу. Эклектик приготовил около четырехсот колтов взрывающегося порошка, но сырья оставалось еще почти столько же. Следовало скорее переработать его, ведь каждый мешочек зелья, таившего огромную разрушительную силу, становился для них истинно драгоценным.
Следующие три дня Волоб, Коралисс и его подруги трудились изо всех сил, ныряя на глубину и раскапывая останки гиганта, которые за века занесло толстым слоем ила и песка. Иногда старый амфитрион призывал на помощь магию, шептал таинственные заклятия — тугие струи воды ударяли в морское дно, вихрясь и лопаясь пузырями, размывали тяжелые песчаные наслоения. Хуже было то, что задняя часть скелета срослась с ветвями кораллов. Кое-где красно-бурые выросты удалось разломать ударами тяжелого, привязанного к стеблям водорослей камня, но в других местах кораллы были слишком прочными, и приходилось все больше углубляться в дно.
К полудню четвертого дня Коралисс пришел в пещеру и сказал, что им почти удалось освободить скелет чудовища, и Волоб готов попробовать поднять его. Все они — Астра, Голаф, Бернат поспешили к расчищенной заранее площадке между устьем ручья, скалой и морем, вдававшимся длинным языком в берег. Прибыв на место, Коралисс попросил их подняться на возвышение, а сам поплыл к ожидавшим амфитритам. Прежде о магии морского народа Астра лишь изредка слышала от магистров или встречала смутные записи в книгах. Ни либийские маги, ни Некомарх или кто-либо из известных ей мэтров магистрата, не оценивал чудотворные умения амфитритов высоко, но то, что сделал Волоб в храме Абопа, то, что на самом деле спасло ее и Голафа от неминуемой смерти, никак нельзя было назвать слабой магией.
Поднявшись за эклектиком повыше, мэги вскарабкалась на камень, вглядываясь в едва заметные фигурки Бирессии и Ламирии — они скользили рядом с Волобом недалеко от маленького островка. Мэги не сразу заметила, как вода в том месте пошла кругом, будто встретились в одной точке два течения, закружились, образуя воронку, вращаясь быстрее и быстрее. В какой-то миг Астра испугалась за амфитрит, плывших рядом с водоворотом, но разглядела, что море вокруг них почти спокойно. Через несколько минут вода в месте сомкнувшихся струй стала мутно-желтой, потом коричневой, вспухла пузырем, поднявшимся из глубин, и двинулась к Карбосу. Огромная волна походила на руку богини, тянувшуюся к берегу с необузданной силой, стремительностью бушующей стихии.
— Крон Славный! — прошептал Голаф, складывая пальцы на груди в охранный знак.
Бернат сжал кулаки и, затаив дыхание, следил за набегавшим на берег валом. Вода целиком накрыла площадку, ударилась с гулом о подножье скалы и отступила, пенясь, шипя так, что в жилах, казалось, закипит кровь. Скоро море успокоилось, только по его поверхности от места, прежде обозначенного водоворотом, тянулся широкий грязно-коричневый след. На площадке в еще не стекших лужах воды стоял скелет древнего чудовища, опутанный курчавыми водорослями. Казалось, задняя часть его обросла плотью, но это были лишь слипшиеся намертво с костями кораллы.
Астра бросилась вниз. Перепрыгивая через камни, она едва не споткнулась, и остановилась перед мертвым исполином, с восторгом оглядывая костяные лапы с обрывком черно-бронзовой цепи, отвисшую, полную кривых зубов челюсть, казавшуюся теперь еще больше и беспощаднее, чем в подводном сумраке. Голаф и Бернат тоже сбежали вниз. Скоро к берегу подплыли амфитриты.
Чтобы наложить слой глины на скелет, занимавший широкую площадку и возвышавшийся в три человеческих роста, требовалась уйма сил и времени. Прежде всего — времени, которого оставалось мало. Пока рейнджер помогал Бернату доделывать последние порции порошка, Астра с амфитритами обмазывала толстые кости густым глинистым раствором. К счастью в глине недостатка не было — Волоб доставлял ее, разжиженную, смешанную с липким илом со дна.
После заката, изнуренные тяжелой работой и жарой, установившейся в последнее время, мэги и амфитриты лежали на берегу, то глядя на распухшую красноватую луну, то на свое детище, стоявшее рядом, как гора, похожее в темноте на властелина иномирья.
Под вечер семнадцатого дня пребывания на Карбосе погода начала портиться. С запада потянуло холодным каким-то мертвым ветром. Низко над волнами поползли слоистые языки тумана, появившиеся неожиданно, словно ниоткуда. Заходящее солнце тонуло в них, угасая ядовито-желтым отблеском.
Вскоре вернулся Коралисс, плававший на разведку к пиратскому коггу. Амфитрион выскочил на берег, тяжело дыша, подрагивая от волнения.
— Аасфир здесь! — выпалил он, озираясь на край мыса и бухту перед либийским храмом.
— Хорошо, — ответила Астра, роняя тяжелую раковину с глиной. — У нас все готово, и нам больше нечего ждать. Беги в пещеру, Коралисс, сообщи это Голафу. И вы уходите, — сказала она Волобу и замершим в испуге морским девам.
— Нам не место в твоей грязной пещере, — осмелев, огрызнулась Бирессиа.
— Тогда плыви и объясни это ему, — мэги махнула в сторону бухты.
Не дожидаясь пока амфитриты скроются за скалой, она вошла по колени в воду и начала смывать с рук и ног налипшую глину.
Подувший ветер стих. Море успокоилось, стало гладким, серым, как жертвенный камень, только отсвет пробивавшегося из туманного слоя солнца подкрашивал его темно-янтарными полосами. Птицы, обычно суетившиеся над отмелью, исчезли. Затем стало совсем тихо.
Умыв лицо, Астра почувствовала на себе взгляд и, выпрямившись, увидела его — Аасфира. Он был не более чем в полулиге, огромный, черный, будто зигзаг ночи, неподвижно возвышаясь над застывшей водой. Его неожиданное появление казалось чарами властного Абопа. Попятившись на шаг, мэги разглядывала безобразную морду, увенчанную шипами и бахромой длинных отростков, соединявшихся на спине с волнистым гребнем, окрашенным синеватыми пятнами; разглядывала его грозные клыки и мелкую, черную с лиловым отливом чешую. Астра заставила себя усмехнуться, дерзко, с вызовом. Вспоминая недобрые рассказы Коралисса, она почувствовала, как гнев вливается в тело обжигающей волной.
— Я убью тебя… — прошептала мэги, вытянув палец в сторону Змея и глядя в его гипнотические, серебристые глаза. — Как червяка! За все, что ты сделал за тысячи лет! Завтра утром! С рассветом!
— Назад, Астра! — услышала она требовательный выкрик Бриса. — Отходи медленно!
Змей шевельнулся, наклонившись навстречу ничтожным двуногим существам. Из ноздрей вырвался свистящий звук, гребень поднялся и опал. Тут же голова чудовища вошла бесшумно в воду, унося за собой бесконечное, черное тело. Аасфир исчез. Поверхность моря еще долго ворчала шипящими пузырями.
— Госпожа Пэй, думать надо, — раздраженно сказал рейнджер, схватив ее за локоть. — Ему хватило бы одного быстрого выпада, чтобы прикончить тебя. Всего один миг.
— Только б морду об камни разбил. Я тебе не сладкотелая амфитрита, — все еще оглядывая море, Астра вытерла руки туникой. — Больше я боюсь за голема. Как бы он не разрушил нашего союзника раньше, чем тот оживет. Что с порошком, Голаф?
— Перенесли уже весь. Как стемнеет, буду потихоньку класть под стену. Идем, дорогая мэги, — он обнял ее, потянулся губами к мочке ее уха. — Стемнеет совсем скоро. И будет для всех нас трудная ночь. Неизвестно, что будет утром, и для всех ли оно наступит. Пойдем к ручью. Последний час хочу побыть с тобой наедине.
С наступлением ночи Бернат ушел берегом к маленькому ущелью, разделявшему храм и подступавшую близко бухту. Эклектик должен был перетащить в грот, находившейся в средине того ущелья, две трети запаса своего порошка, чтобы в момент появления Аасфира, его подорвать. Две трети порошка весили почти пятьсот колтов и были разделены на десять тугих мешков. Для Холига, ведущего по отцу род от архаэсских гномов и проявившего чудеса выносливости ни раз, перенести эти мешки особого труда не составляло, но оставалось опасение, что его могут заметить стражи с башен. Только туман, снова наползший с моря и укрывший западную часть острова, был в помощь хитрому мастеру. Задача рейнджера представлялась сложнее: ему требовалось подложить мешки с зельем эклектика прямо под ворота и две башни, охраняемые храмовыми лучниками и освещенные факелами, зная о том, что накануне змеиного обряда либийцы глаз не сведут с восточной дороги и других подходов к их цитадели.
Ближе к полуночи, чтившейся почти везде как час Змеи, Астра спустилась к морю. Древесину тиса, нарубленную днем, она разложила пятью частями вокруг обмазанного глиной скелета. Оставалось дождаться появления Керлока, но он все не являлся, заставляя мэги волноваться и думать о том, что если эклектик придет слишком поздно или просто обманет ее, то вся их затея с атакой храма и сражением с Аасфиром становится бессмысленным самоубийством. Сидя на камне возле кучек пахнущей илом глины, Астра то вглядывалась во тьму, то смотрела бледные звезды, проступавшие изредка сквозь перья тумана. Слушала тревожный плеск волн, снова и снова возвращаясь в мыслях к разговору с темным эклектиком, так не похожим на Берната ни своими умениями, ни душой. На востоке, в черном окне неба сбросившего туманный флер, взошла красная Маро. С ее появлением что-то переменилось в мире: тени от луны казались чернее, тверже, шорох травы и плеск волн соединились в колдовские голоса, сам эфир стал холодным и хрупким.
— Ждешь, м-мэги? — Керлок спустился с высокой ступени скалы и подлетел к остову чудовища.
— Все готово, мастер. Не хватает только тебя, — Астра вскочила, развязала сверток с огнивом и алхимическими снадобьями, приготовленными Бернатом.
— Буду честен: я никогда не имел дело с такой основой, — довольно усмехнувшись, он провел бесплотной ладонью по реберной кости, шершавой от слоя глины. — Глина — это хорошо. У нее женская душа. Вся жизнь когда-то началась с глины. Глины вдохновленной шепотом богов, растроганной прикосновениями их рук.
— Что делать, Керлок? — нетерпеливо спросила Астра. — Маро уже высоко. А так мы и до рассвета не успеем.
— Маро — тоже богиня, мэги. И очень важная, — он поднял желтый взгляд в сторону звезды, светившей в разрыве рыхлых облаков. — Только сегодня станешь ненадолго богиней ты. Да! Разве дать жизнь мертвому веществу не главное умение богов? Створяя голема, мы уподобляемся сестрам небесным!
— Не кощунствуйте, господин призрак! Здесь лишь опасная магия Некрона, — не спрашивая позволения, Астра щелкнула огнивом и начала разводить первый костер.
— Да! Магия мертвой плоти! Несчастных, гонимых и проклятых душ! — Керлок подхватил загоревшуюся ветку и поджег ею поленья с другой стороны площадки. — Но разве эта магия не ради жизни?! Не ради других душ?!
— Мастер! Не нужно меня этим испытывать! Я не служу Маро! — Астра развела последнее огнище у хвоста скелета, бросила в огонь алхимическую смесь — пламя дохнуло темным зловонным дымом.
— Хорошо, мэги! Все хорошо! — эклектик недолго наблюдал за движением медленных сажных клубов. — Теперь нам нужно вложить в эти кости тяжелую фракцию души. Повторяй за мной. Громко повторяй! Чувствуй силу слов!
Став за ее спиной, Керлок зашептал заклятия из книги, известной ему наизусть, — Астра повторяла их, чувствуя, как воздух вибрирует звонким магическим звуком, как нити эфира сплетаются в рисунок, вид которого непонятен и страшен.
— Черти руну Ансуз Арк! — крикнул призрак, указывая на слой песка, рассыпанного у головы исполина.
Астра быстро вывела знак прутком.
— Стирай и черти еще! — торопил темный эклектик. — Еще!
Воздух над скелетом сгущался, тускло краснел, словно пьющая кровь некронова тварь.
— Теперь слева руна Тейваз Тар! Спеши! — Керлок метнулся к догоравшему в углу площадки костру.
— И справа! Справа Тейваз Таом! — вскричал он.
Астра подбежала к ровному слою песка, взмахнула заостренным прутиком, выводя мудреный знак. Сзади раздался всплеск. Высокая волна окатила берег, едва не смыв магическую надпись.
— Повторяй за мной! — Керлок был уже рядом с мэги. Он тоже знал, что Аасфир где-то рядом, и зашептал пронзительные слова призыва.
Едва Астра повторила за ним последний звук, облако, сгустившееся над хребтом скелета, стало темно-багровым, вздрогнуло и потекло вниз, просачиваясь сквозь глину, впитываясь в кости, подобно влаги в сухую твердь. Огромный череп голема дернулся, клацнул челюстями, в глазах его затлел кровавый блеск. Астра отпрянула в сторону, озираясь то на море, где среди вздыбившихся волн, быстрой черной струей скользил ее враг, то на ожившее чудом существо, похожее на гору костей.
— Дай ему имя! Подчини его или он убьет тебя! — прошипел Керлок. — Сила слов должна быть выше его силы! Ну!
— Ты — Корган! Теперь — Корган! Вставай! — мэги подбежала к нему, вытянув руку, занявшуюся золотистым свечением. — Шевелись, я говорю!
Вдавливая в землю камни, голем поднялся на лапы с тяжелым скрипом. Его раскрытая пасть нависла низко над хозяйкой и дохнула мертвым ветром. Отсвет в глазах стал ярче, словно там вспыхнули осколки звезды Маро. Тонкие светящиеся нити прошили все великое тело.
— Теперь идем! Идем, Корган! — Астра, оглянулась — Аасфир, признав своего древнего противника, стремительно плыл к берегу.
— Радуйся, мэги! — Керлок с хохотом взвился над последним догоравшим костром. — Сумеешь справиться, он будет служить тебе, как пес, пока кто-то не переломает его кости так, что в них не останется места духу, — сказал он и, став похожим на дым, полетел к морю, дразня своей неуязвимостью сына Абопа.
— Сюда! Скорее сюда! — отступая к ручью, торопила голема хозяйка.
Аасфир был совсем близко, но здесь нельзя было принимать бой. Сердце больно рвало грудь, и не хватало воздуха, чтобы властно кричать на эту неуклюжую, но могучую тварь.
Глава четырнадцатая Танец бездушных богов
Ей все мерещилось чье-то бормотание и осторожные шаги в темноте узкого хода, где рейнджер в первый день установил ловушку. Потом пришел сон: странный город, похожий на тот, который видела она с Коралиссом на дне моря. Большие здания в окружении серо-голубых колонн, между ними площадь и алтарь, забрызганный свежей кровью, вокруг толпа людей с лицами страшными, почти нечеловеческими. В небо длинными черными стрелами поднимались обелиски, украшенные тонкой резьбой, выше кружили бесперые птицы с зубатыми вытянутыми головами, редко взмахивающие кожистыми крыльями. Вдруг толпа на площади забеспокоилась. Кто-то закричал, и со стен, возвышавшихся тремя ступенями над берегом, тревожно завыли трубы. Вода в гавани вспенилась, пошла серебристыми пузырями, и в хлынувших во все стороны волнах скользнул изогнутый хребет морского змея. Взвывшим дико трубам ответил громовой голос барабана. Плиты возле алтаря тут же разошлись, выпуская чудовище с гигантской собачьей головой и ящероподобным телом. От его поступи дрожала земля, толстые цепи стонали на лапах — могучая, ужасного вида тварь спешила к берегу, чтобы встретиться в последней битве с тварью рожденной в бездне моря.
Астра открыла глаза, проснувшись от шевеления или шепота, почудившегося в глубине хода. Зажатое в ладони кольцо казалось горячим.
— Эта Ясная, — произнесла мэги, едва шевеля губами. — Мне нужен союзник. Могучий союзник, как тот, чьи кости на дне возле затонувшего города. Нужен костяной голем! — осенило ее.
— Костяной голем, — повторил голос, похожий на шорох ветра. Воздух во мраке пещеры качнулся, и проступили очертания знакомой фигуры. — Да, юная мэги.
— Мастер Керлок?! — она приподнялась на локте, вглядываясь в темноту, и рассмотрев лучше бесплотное существо, торопливо встала. — Злой старикашка! — радуясь, шутливо воскликнула она. — Какими путями?!
— Дорогой Духов, глупая девчонка! Той самой дорогой. И тише! Не хочу своим видом пугать твоих пьяных друзей, — призрак выплыл на свет, стал плотнее и опустился к земле.
— Так в этом сила кольца? Я вызвала тебя? — мэги разжала ладонь, поглядывая то на бледную искру топаза в серебре, то на лицо с серой, подобной лоскуту паутины бородой.
— Что за чушь! Я тебе не джин, запертый в стекле. Я свободен! Я там, где хочу и делаю, что хочу! — он слегка рассердился, подлетел ближе, касаясь пола обтрепанными краями рубища.
— Я думала, что руны на нем… Я их не смогла прочитать, не разглядела как следует, — признала Астра, вращая подарок алхимика между пальцев.
— Ты так ничего и не поняла. Ай-ай-ай! А я тебя считал умной мэги, — Керлок покачал головой. — Скажи-ка, что самое ценное для тебя? Для всех, кто живет не для того, чтобы изо дня в день жрать дома похлебку?
— Для меня, мастер, важна сила. И не без ума, конечно. Что я успела понять… — она вздохнула и, повернув голову, увидела тень рейнджера, стоявшего у стены с обнаженным мечем. — Все в порядке, господин Брис, — заслоняя призрака, сказала она. — Керлок — наш друг. По крайней мере, не враг.
— Мастер Керлок никогда не был добрым. Берегись, рейнджер, — старик всплыл к своду и завис между каменных сосулек, в глазах его появился желтовато-топазовый блеск.
— Не пугай меня, дряхлый шет. И не бойся сам — мой меч тебе без вреда. Но и ты для меня ничто, — Голаф убрал клинок и с пьяным безразличием прислонился к стене.
— Первое разумно. А второе… Второе лучше не обсуждать. Ты еще не видел ничего страшнее теней в старых склепах. Лучше оставь нас — ей нужно со мной поговорить, — резко сказал мастер.
— Пожалуйста, Брис, — попросила Астра. — Никаких тайн. Только немножечко личное.
Рейнджер ушел, его шаги стихли у выхода из пещеры. Из соседнего зала доносился негромкий храп Берната.
— Сила и ум важны, Керлок, — продолжила Астра. — Раньше я думала, будто мои умения настолько хороши, что я стану первой во всем, везде. Я думала, будто так или иначе, но смогу справиться, с чем бы мне ни пришлось столкнуться в самых далеких пределах нашей Гринвеи. А оказывается, я слаба… Я — не более чем девчонка, кое-как научившаяся шалить простыми заклятиями, и не способна превратить их в настоящую Силу — ту, которой светятся легенды, и о которой говорят Наод, Ювий и мудрейший Некомарх.
— Сила важна. И не без ума, конечно, — подразнивая ее, ответил призрак. — Но даже Сила и Ум, становятся могильным прахом, если рядом с ними нет Удачи. В твоем кольце, мэги, живет Удача. Свитая в тугую петлю, схваченная рунами и направленная властью камня, она бежит по кругу всегда рядом с тобой. Ты не заметила, что многое, происходящее с тобой, повторяется?
— Чаще за мной следуют беды. Похожие чем-то и другие, — Астра вспомнила первые дни в Иальсе: случай с кошельком Бугета, погоню за ней рыночных воров и вмешательство пиратов Хивса, потом стычку с теми же пиратами и появление варгиевой шайки. Вспомнила путешествия с Хериком, рваные платья, встречи с Давпером, Ланерию. — Только беды, — заключила она.
— Нет, мэги Пэй, — Керлок поднял палец с изогнутым бурым ногтем. — Эти беды давно бы уничтожили тебя, если б за ними не следовал счастливый конец. Это кольцо Удачи — носи его всегда с собой. Когда совсем плохо — сжимай в кулаке. Оно не всесильно, конечно. Когда-нибудь случиться беда, которая сильнее тебя и его, но пока ты жива, и в этом заслуга кольца, — он опустился, сел на травяную подстилку, словно живой человек. — Теперь тебе нужен секрет костяного голема. Разве не удача, что есть я — темный эклектик, лучше других, познавший тайны мертвых тел? И разве не удача была, когда ты встретила другого эклектика, который мало понимает в големах, но знает толк в вине и всяких порошках? — он рассмеялся, приложив ладонь к уху, будто прислушиваясь к храпу Берната.
— Да, добрейший мастер, — Астра в нетерпении села рядом. — Мне очень нужен костяной голем. Позарез нужен! Есть огромный скелет. Здесь недалеко, на дне моря.
— Так поднимите его! Верните на сушу, и я помогу сделать из него чудовище, которого устрашаться боги.
— Но как мы поднимем его?! Он на дне. Он тяжел, как гора!
— Это уже твое дело, девочка. Я не портовый носильщик — я мастер-эклектик, — заложив руки за голову, он лег на подстилку. — Думай! Думай, если не ты не без ума, конечно.
С восходом солнца Астра и Голаф были на берегу моря. Амфитриты, завидев их или почуяв издалека, быстро приблизились, и выплыли возле устья ручья. Бирессиа подбежала первая по кромке воды, поднимая фонтаны жемчужных брызг.
— Как спалось, Голаф? — Зеленовато-прозрачные глаза амфитриты лукаво прищурились, струйки воды стекали с волос по груди с маленькими острыми сосками.
— Неплохо, прекрасная дочь Эрисы, — рейнджер взял ее руку и поднес для поцелуя к губам.
— О-о… как ты учтив. Настоящий земной принц! Я хотела спросить, как спалось без меня, — поглаживая его пальцем по подбородку, Бирессиа не сдержала короткий смешок. — Ладно. Поплыли к островам, Голаф? Пока они будут тут болтать.
— Коралисс, дело очень важное, — сказала Астра, отвернувшись от Бирессии. — Нам потребуется помощь всех вас. Только не знаю даже, что из этого выйдет. Не знаю, как это возможно, — подняв юбку повыше, она присела на мокрый камень.
— Так говори. Все, что сумеем, мы сделаем, — амфитрион опустился на корточки рядом, разглядывая ее лицо, золотистое от лучей восходящего солнца, и стараясь понять в нем причину волнения.
— Нужно поднять со дна скелет зубатого чудовища, — произнесла мэги.
Амфитрион в ответ отрицательно качнул головой.
— Очень нужно, Коралисс! Скелет мне нужен здесь, на берегу. Давай, думай! Ты же хочешь покончить с Аасфиром? Так? — она наклонилась ниже, требовательно глядя в его большие глаза. — Поэтому, думай, как следует. Будут кости чудовища — будет наша победа!
— Если только магия Волоба поможет. Если хватит на это силы, — Коралисс поднял взгляд к старому амфитриону, молчаливо слушавшего их.
— Невозможно только то, чего слишком не желают боги. Почему бы не попробовать? — с протяжным вздохом ответил Волоб. — Расчистить кости от песка, водорослей. И потом богиня, возможно, выручит нас.
— Так сделайте это скорее! Прошу! — Астра встала и положила руку на плечо Коралисса. — Начинайте прямо сейчас. У нас мало времени — кости нужно будет еще обмазать глиной.
Амфитриты, недолго посовещавшись, уплыли, а мэги с Голафом, вернувшись в пещеру, принялись помогать Бернату Холигу. Эклектик приготовил около четырехсот колтов взрывающегося порошка, но сырья оставалось еще почти столько же. Следовало скорее переработать его, ведь каждый мешочек зелья, таившего огромную разрушительную силу, становился для них истинно драгоценным.
Следующие три дня Волоб, Коралисс и его подруги трудились изо всех сил, ныряя на глубину и раскапывая останки гиганта, которые за века занесло толстым слоем ила и песка. Иногда старый амфитрион призывал на помощь магию, шептал таинственные заклятия — тугие струи воды ударяли в морское дно, вихрясь и лопаясь пузырями, размывали тяжелые песчаные наслоения. Хуже было то, что задняя часть скелета срослась с ветвями кораллов. Кое-где красно-бурые выросты удалось разломать ударами тяжелого, привязанного к стеблям водорослей камня, но в других местах кораллы были слишком прочными, и приходилось все больше углубляться в дно.
К полудню четвертого дня Коралисс пришел в пещеру и сказал, что им почти удалось освободить скелет чудовища, и Волоб готов попробовать поднять его. Все они — Астра, Голаф, Бернат поспешили к расчищенной заранее площадке между устьем ручья, скалой и морем, вдававшимся длинным языком в берег. Прибыв на место, Коралисс попросил их подняться на возвышение, а сам поплыл к ожидавшим амфитритам. Прежде о магии морского народа Астра лишь изредка слышала от магистров или встречала смутные записи в книгах. Ни либийские маги, ни Некомарх или кто-либо из известных ей мэтров магистрата, не оценивал чудотворные умения амфитритов высоко, но то, что сделал Волоб в храме Абопа, то, что на самом деле спасло ее и Голафа от неминуемой смерти, никак нельзя было назвать слабой магией.
Поднявшись за эклектиком повыше, мэги вскарабкалась на камень, вглядываясь в едва заметные фигурки Бирессии и Ламирии — они скользили рядом с Волобом недалеко от маленького островка. Мэги не сразу заметила, как вода в том месте пошла кругом, будто встретились в одной точке два течения, закружились, образуя воронку, вращаясь быстрее и быстрее. В какой-то миг Астра испугалась за амфитрит, плывших рядом с водоворотом, но разглядела, что море вокруг них почти спокойно. Через несколько минут вода в месте сомкнувшихся струй стала мутно-желтой, потом коричневой, вспухла пузырем, поднявшимся из глубин, и двинулась к Карбосу. Огромная волна походила на руку богини, тянувшуюся к берегу с необузданной силой, стремительностью бушующей стихии.
— Крон Славный! — прошептал Голаф, складывая пальцы на груди в охранный знак.
Бернат сжал кулаки и, затаив дыхание, следил за набегавшим на берег валом. Вода целиком накрыла площадку, ударилась с гулом о подножье скалы и отступила, пенясь, шипя так, что в жилах, казалось, закипит кровь. Скоро море успокоилось, только по его поверхности от места, прежде обозначенного водоворотом, тянулся широкий грязно-коричневый след. На площадке в еще не стекших лужах воды стоял скелет древнего чудовища, опутанный курчавыми водорослями. Казалось, задняя часть его обросла плотью, но это были лишь слипшиеся намертво с костями кораллы.
Астра бросилась вниз. Перепрыгивая через камни, она едва не споткнулась, и остановилась перед мертвым исполином, с восторгом оглядывая костяные лапы с обрывком черно-бронзовой цепи, отвисшую, полную кривых зубов челюсть, казавшуюся теперь еще больше и беспощаднее, чем в подводном сумраке. Голаф и Бернат тоже сбежали вниз. Скоро к берегу подплыли амфитриты.
Чтобы наложить слой глины на скелет, занимавший широкую площадку и возвышавшийся в три человеческих роста, требовалась уйма сил и времени. Прежде всего — времени, которого оставалось мало. Пока рейнджер помогал Бернату доделывать последние порции порошка, Астра с амфитритами обмазывала толстые кости густым глинистым раствором. К счастью в глине недостатка не было — Волоб доставлял ее, разжиженную, смешанную с липким илом со дна.
После заката, изнуренные тяжелой работой и жарой, установившейся в последнее время, мэги и амфитриты лежали на берегу, то глядя на распухшую красноватую луну, то на свое детище, стоявшее рядом, как гора, похожее в темноте на властелина иномирья.
Под вечер семнадцатого дня пребывания на Карбосе погода начала портиться. С запада потянуло холодным каким-то мертвым ветром. Низко над волнами поползли слоистые языки тумана, появившиеся неожиданно, словно ниоткуда. Заходящее солнце тонуло в них, угасая ядовито-желтым отблеском.
Вскоре вернулся Коралисс, плававший на разведку к пиратскому коггу. Амфитрион выскочил на берег, тяжело дыша, подрагивая от волнения.
— Аасфир здесь! — выпалил он, озираясь на край мыса и бухту перед либийским храмом.
— Хорошо, — ответила Астра, роняя тяжелую раковину с глиной. — У нас все готово, и нам больше нечего ждать. Беги в пещеру, Коралисс, сообщи это Голафу. И вы уходите, — сказала она Волобу и замершим в испуге морским девам.
— Нам не место в твоей грязной пещере, — осмелев, огрызнулась Бирессиа.
— Тогда плыви и объясни это ему, — мэги махнула в сторону бухты.
Не дожидаясь пока амфитриты скроются за скалой, она вошла по колени в воду и начала смывать с рук и ног налипшую глину.
Подувший ветер стих. Море успокоилось, стало гладким, серым, как жертвенный камень, только отсвет пробивавшегося из туманного слоя солнца подкрашивал его темно-янтарными полосами. Птицы, обычно суетившиеся над отмелью, исчезли. Затем стало совсем тихо.
Умыв лицо, Астра почувствовала на себе взгляд и, выпрямившись, увидела его — Аасфира. Он был не более чем в полулиге, огромный, черный, будто зигзаг ночи, неподвижно возвышаясь над застывшей водой. Его неожиданное появление казалось чарами властного Абопа. Попятившись на шаг, мэги разглядывала безобразную морду, увенчанную шипами и бахромой длинных отростков, соединявшихся на спине с волнистым гребнем, окрашенным синеватыми пятнами; разглядывала его грозные клыки и мелкую, черную с лиловым отливом чешую. Астра заставила себя усмехнуться, дерзко, с вызовом. Вспоминая недобрые рассказы Коралисса, она почувствовала, как гнев вливается в тело обжигающей волной.
— Я убью тебя… — прошептала мэги, вытянув палец в сторону Змея и глядя в его гипнотические, серебристые глаза. — Как червяка! За все, что ты сделал за тысячи лет! Завтра утром! С рассветом!
— Назад, Астра! — услышала она требовательный выкрик Бриса. — Отходи медленно!
Змей шевельнулся, наклонившись навстречу ничтожным двуногим существам. Из ноздрей вырвался свистящий звук, гребень поднялся и опал. Тут же голова чудовища вошла бесшумно в воду, унося за собой бесконечное, черное тело. Аасфир исчез. Поверхность моря еще долго ворчала шипящими пузырями.
— Госпожа Пэй, думать надо, — раздраженно сказал рейнджер, схватив ее за локоть. — Ему хватило бы одного быстрого выпада, чтобы прикончить тебя. Всего один миг.
— Только б морду об камни разбил. Я тебе не сладкотелая амфитрита, — все еще оглядывая море, Астра вытерла руки туникой. — Больше я боюсь за голема. Как бы он не разрушил нашего союзника раньше, чем тот оживет. Что с порошком, Голаф?
— Перенесли уже весь. Как стемнеет, буду потихоньку класть под стену. Идем, дорогая мэги, — он обнял ее, потянулся губами к мочке ее уха. — Стемнеет совсем скоро. И будет для всех нас трудная ночь. Неизвестно, что будет утром, и для всех ли оно наступит. Пойдем к ручью. Последний час хочу побыть с тобой наедине.
С наступлением ночи Бернат ушел берегом к маленькому ущелью, разделявшему храм и подступавшую близко бухту. Эклектик должен был перетащить в грот, находившейся в средине того ущелья, две трети запаса своего порошка, чтобы в момент появления Аасфира, его подорвать. Две трети порошка весили почти пятьсот колтов и были разделены на десять тугих мешков. Для Холига, ведущего по отцу род от архаэсских гномов и проявившего чудеса выносливости ни раз, перенести эти мешки особого труда не составляло, но оставалось опасение, что его могут заметить стражи с башен. Только туман, снова наползший с моря и укрывший западную часть острова, был в помощь хитрому мастеру. Задача рейнджера представлялась сложнее: ему требовалось подложить мешки с зельем эклектика прямо под ворота и две башни, охраняемые храмовыми лучниками и освещенные факелами, зная о том, что накануне змеиного обряда либийцы глаз не сведут с восточной дороги и других подходов к их цитадели.
Ближе к полуночи, чтившейся почти везде как час Змеи, Астра спустилась к морю. Древесину тиса, нарубленную днем, она разложила пятью частями вокруг обмазанного глиной скелета. Оставалось дождаться появления Керлока, но он все не являлся, заставляя мэги волноваться и думать о том, что если эклектик придет слишком поздно или просто обманет ее, то вся их затея с атакой храма и сражением с Аасфиром становится бессмысленным самоубийством. Сидя на камне возле кучек пахнущей илом глины, Астра то вглядывалась во тьму, то смотрела бледные звезды, проступавшие изредка сквозь перья тумана. Слушала тревожный плеск волн, снова и снова возвращаясь в мыслях к разговору с темным эклектиком, так не похожим на Берната ни своими умениями, ни душой. На востоке, в черном окне неба сбросившего туманный флер, взошла красная Маро. С ее появлением что-то переменилось в мире: тени от луны казались чернее, тверже, шорох травы и плеск волн соединились в колдовские голоса, сам эфир стал холодным и хрупким.
— Ждешь, м-мэги? — Керлок спустился с высокой ступени скалы и подлетел к остову чудовища.
— Все готово, мастер. Не хватает только тебя, — Астра вскочила, развязала сверток с огнивом и алхимическими снадобьями, приготовленными Бернатом.
— Буду честен: я никогда не имел дело с такой основой, — довольно усмехнувшись, он провел бесплотной ладонью по реберной кости, шершавой от слоя глины. — Глина — это хорошо. У нее женская душа. Вся жизнь когда-то началась с глины. Глины вдохновленной шепотом богов, растроганной прикосновениями их рук.
— Что делать, Керлок? — нетерпеливо спросила Астра. — Маро уже высоко. А так мы и до рассвета не успеем.
— Маро — тоже богиня, мэги. И очень важная, — он поднял желтый взгляд в сторону звезды, светившей в разрыве рыхлых облаков. — Только сегодня станешь ненадолго богиней ты. Да! Разве дать жизнь мертвому веществу не главное умение богов? Створяя голема, мы уподобляемся сестрам небесным!
— Не кощунствуйте, господин призрак! Здесь лишь опасная магия Некрона, — не спрашивая позволения, Астра щелкнула огнивом и начала разводить первый костер.
— Да! Магия мертвой плоти! Несчастных, гонимых и проклятых душ! — Керлок подхватил загоревшуюся ветку и поджег ею поленья с другой стороны площадки. — Но разве эта магия не ради жизни?! Не ради других душ?!
— Мастер! Не нужно меня этим испытывать! Я не служу Маро! — Астра развела последнее огнище у хвоста скелета, бросила в огонь алхимическую смесь — пламя дохнуло темным зловонным дымом.
— Хорошо, мэги! Все хорошо! — эклектик недолго наблюдал за движением медленных сажных клубов. — Теперь нам нужно вложить в эти кости тяжелую фракцию души. Повторяй за мной. Громко повторяй! Чувствуй силу слов!
Став за ее спиной, Керлок зашептал заклятия из книги, известной ему наизусть, — Астра повторяла их, чувствуя, как воздух вибрирует звонким магическим звуком, как нити эфира сплетаются в рисунок, вид которого непонятен и страшен.
— Черти руну Ансуз Арк! — крикнул призрак, указывая на слой песка, рассыпанного у головы исполина.
Астра быстро вывела знак прутком.
— Стирай и черти еще! — торопил темный эклектик. — Еще!
Воздух над скелетом сгущался, тускло краснел, словно пьющая кровь некронова тварь.
— Теперь слева руна Тейваз Тар! Спеши! — Керлок метнулся к догоравшему в углу площадки костру.
— И справа! Справа Тейваз Таом! — вскричал он.
Астра подбежала к ровному слою песка, взмахнула заостренным прутиком, выводя мудреный знак. Сзади раздался всплеск. Высокая волна окатила берег, едва не смыв магическую надпись.
— Повторяй за мной! — Керлок был уже рядом с мэги. Он тоже знал, что Аасфир где-то рядом, и зашептал пронзительные слова призыва.
Едва Астра повторила за ним последний звук, облако, сгустившееся над хребтом скелета, стало темно-багровым, вздрогнуло и потекло вниз, просачиваясь сквозь глину, впитываясь в кости, подобно влаги в сухую твердь. Огромный череп голема дернулся, клацнул челюстями, в глазах его затлел кровавый блеск. Астра отпрянула в сторону, озираясь то на море, где среди вздыбившихся волн, быстрой черной струей скользил ее враг, то на ожившее чудом существо, похожее на гору костей.
— Дай ему имя! Подчини его или он убьет тебя! — прошипел Керлок. — Сила слов должна быть выше его силы! Ну!
— Ты — Корган! Теперь — Корган! Вставай! — мэги подбежала к нему, вытянув руку, занявшуюся золотистым свечением. — Шевелись, я говорю!
Вдавливая в землю камни, голем поднялся на лапы с тяжелым скрипом. Его раскрытая пасть нависла низко над хозяйкой и дохнула мертвым ветром. Отсвет в глазах стал ярче, словно там вспыхнули осколки звезды Маро. Тонкие светящиеся нити прошили все великое тело.
— Теперь идем! Идем, Корган! — Астра, оглянулась — Аасфир, признав своего древнего противника, стремительно плыл к берегу.
— Радуйся, мэги! — Керлок с хохотом взвился над последним догоравшим костром. — Сумеешь справиться, он будет служить тебе, как пес, пока кто-то не переломает его кости так, что в них не останется места духу, — сказал он и, став похожим на дым, полетел к морю, дразня своей неуязвимостью сына Абопа.
— Сюда! Скорее сюда! — отступая к ручью, торопила голема хозяйка.
Аасфир был совсем близко, но здесь нельзя было принимать бой. Сердце больно рвало грудь, и не хватало воздуха, чтобы властно кричать на эту неуклюжую, но могучую тварь.
Глава четырнадцатая Танец бездушных богов
По узкой тропе между скал, которой обычно Астра поднималась от пещер, Корган не прошел. Им пришлось двигаться в обход, теряя много времени.
Срывая со скрежетом камни, голем взбирался по склону за хозяйкой. После полосы колючих зарослей они выбрались на дорогу. Отсюда, с высоты, было видно, как небо на востоке светлеет жемчужной лентой над черным, разволновавшимся морем.
— За мной, Корган! Быстрее! — поторопила Астра, пускаясь бегом по ухабистому пути, спускавшемуся двумя изгибами к храму.
Звеня цепями и поднимая с обочины пыль, голем переставлял тяжелые лапы, грохотал и скрипел, ломая редкие деревца по пути.
— О, Пэй! Великолепно! — воскликнул Голаф Брис, выходя из кустов магнолии. Он с восторгом глядел на костяное чудище со светящимися глазницами, спускавшееся за мэги. — Такого ужаса и во сне не привидится! Теперь нужно поторопиться. Я думал, вы уже не придете. Разволновался сильно. Бегал к пещере, — заговорил он, отступая с пути неуклюжего голема.
— Мы спешили, как могли. Думаешь, просто управлять горой, взбираясь на другую гору? — не останавливаясь, ответила Астра. — Ты сам поторопись. Беги вперед!
— О-у-у-у! — раздался между утесов вой трубы.
Рейнджер выругался и бросился вниз длинным упругим шагом. Отсюда до храма была пара лиг. Труба взвыла еще раз. Стало слышно, как заскрипели створы Змеиных ворот. На миг наступила тишина. В предрассветных сумерках все вокруг казалось серым: редевшие языки тумана, край моря, видневшийся в прорехе скал, стены с зубчатыми башнями и даже огни не потухших еще факелов. Голаф бежал остаток пути, почти не опасаясь, что его заметят дозорные. Лишь за последним поворотом остановился, прислушиваясь и оглядывая верх стены. Небо быстро светлело. Вдруг тишину порвал истошный вопль женщины: Аасфир подполз к воротам или был на площади у святилища.
«Мастер Бернат! Что медлишь, Бернат?! Мора тебя за ногу! Давай! Давай, коротыш!» — мысленно упрашивал Голаф.
Срывая со скрежетом камни, голем взбирался по склону за хозяйкой. После полосы колючих зарослей они выбрались на дорогу. Отсюда, с высоты, было видно, как небо на востоке светлеет жемчужной лентой над черным, разволновавшимся морем.
— За мной, Корган! Быстрее! — поторопила Астра, пускаясь бегом по ухабистому пути, спускавшемуся двумя изгибами к храму.
Звеня цепями и поднимая с обочины пыль, голем переставлял тяжелые лапы, грохотал и скрипел, ломая редкие деревца по пути.
— О, Пэй! Великолепно! — воскликнул Голаф Брис, выходя из кустов магнолии. Он с восторгом глядел на костяное чудище со светящимися глазницами, спускавшееся за мэги. — Такого ужаса и во сне не привидится! Теперь нужно поторопиться. Я думал, вы уже не придете. Разволновался сильно. Бегал к пещере, — заговорил он, отступая с пути неуклюжего голема.
— Мы спешили, как могли. Думаешь, просто управлять горой, взбираясь на другую гору? — не останавливаясь, ответила Астра. — Ты сам поторопись. Беги вперед!
— О-у-у-у! — раздался между утесов вой трубы.
Рейнджер выругался и бросился вниз длинным упругим шагом. Отсюда до храма была пара лиг. Труба взвыла еще раз. Стало слышно, как заскрипели створы Змеиных ворот. На миг наступила тишина. В предрассветных сумерках все вокруг казалось серым: редевшие языки тумана, край моря, видневшийся в прорехе скал, стены с зубчатыми башнями и даже огни не потухших еще факелов. Голаф бежал остаток пути, почти не опасаясь, что его заметят дозорные. Лишь за последним поворотом остановился, прислушиваясь и оглядывая верх стены. Небо быстро светлело. Вдруг тишину порвал истошный вопль женщины: Аасфир подполз к воротам или был на площади у святилища.
«Мастер Бернат! Что медлишь, Бернат?! Мора тебя за ногу! Давай! Давай, коротыш!» — мысленно упрашивал Голаф.