Страница:
Михаил Высоцкий
Помогите найти
«Помогите найти!
В среду, 14 сентября 2005 г. в 16 часов ушел из дома и не вернулся Алистин Михаил Михайлович. На вид 25-30 лет, рост 174 см., телосложение плотное. Был одет в оранжевую рубашку, фиолетовую куртку, салатовые…»
* * *
…куртку, салатовые штаны – более дурацкого прикида свет не видывал. Я, конечно, понимаю, форма есть форма, но того, кто все это придумал – прибил бы. Однозначно! Это же надо, додуматься в качестве обязательной формы предложить нечто столь бездарно-попугаистое! Если бы еще хоть какая-то гармония между цветами, ну там оранжевое с синим, как недавно по телеку показали, или желтое с голубым, как на любимом флаге… Так нет же – надо было надеть именно оранжевую рубашку и салатовые штаны! Тихий ужас!Я достал из кармана свою мобилу и посмотрел на экран. С высококонтрастного экрана с разрешением 176 на 220 точек на меня смотрели часы с календарем, уверяя, что сегодня 14 сентября, 16 часов и 2 минуты. Надпись в углу уверяла, что я сейчас нахожусь на станции метро Шулявская. Впрочем, я это прекрасно знал и без дополнительного напоминания – уже не первый десяток лет тут катаюсь.
Когда поезд довез меня до Крещатика, на часах было всего 16 минут пятого, а значит времени у меня было вагон и еще маленькая тележка. Короткий переход на Майдан как всегда в это время не работал, и я привычно пошел через длинный, влившись в вечно спешащую куда-то толпу.
И тут меня как будто током ударило. Или холодом прошибло, как кому больше нравиться. Что-то было не так, и, привычно погрузившись в Сумрак[1], я очень быстро понял, в чем тут дело. Прелестная молодая пара, в обнимочку идущая рядом со мной и так и норовящая прямо тут поцеловаться, была вампирами! Ух, как я ненавижу этих кровососов! Вампиры – это зло. Об этом и в человеческих книжках писалось, и в наших. Правда, в человеческих куча бреда была, и про чеснок, и про осину, и про зеркала, крест, летучую мышь, а главное – про солнце… Не боялись его вампиры, по крайней мере те, кого я знал. Они, кровопийцы, вообще ничего не боятся. И живут до тех пор, пока их кто-нибудь не убьет. Вот и эта парочка, на человеческий взгляд лет восемнадцать девушке и двадцать парню, а на мой взгляд – так они еще князя Владимира могут спокойно помнить. Осоенно вампирша, судя по ауре – она уже близка к тому, чтобы получить титул Высшей, а Высшими, как известно, становятся только те из них, кому за тысячу лет перевалило.
Заметив, что я разглядел ее истинную сущность, «девушка» мне улыбнулась и нежно так подмигнула. Так «нежно», что у меня моментально холодный пот выступил. Я, конечно, Инший[2]не из последних, и магию знаю неплохо, но против нее мне и десяти секунд не выстоять. Выпьет, высушит, прямо тут, да так, что ни один человек ничего и не заметит… И ничего ей никто не сделает – метро у нас в Киеве такое, что и от атомного удара спасет, и магию так экранирует, что на поверхности моей смерти никто и не заметит. Молясь всем богам, в коих на моем месте любой бы уверовал, я наконец дошел до Майдана. Вампирша со своим парнем сели в стоящий на платформе поезд и поехали в сторону Лыбедской, приветливо помахав мне на прощание рукой, и я облегченно вздохнул.
На часах было 19 минут пятого, а это значит, что у меня оставалось еще сорок одна минута. Попасть мне надо было на Труханов остров, и я мог или проехать одну остановку на метро и там немного пройтись вдоль дороги, или подняться наверх и идти туда от Майдана. Решив, что приходить раньше срока все равно нет никакого смысла, я пошел в сторону эскалатора.
Когда эскалатор кончился, я вышел из трубы, поднялся на сам Майдан и пошел в сторону Европейской площади. И тут как раз мне на глаза попались две девушки… Как бы сказал тут какой-нибудь романтик, красоты неземной.
Да-а, вампиров я ненавижу, а девушек я люблю. Правда, не всегда это чувство было ответным, и бросали меня иногда, всякое случалось, но вот тут я всегда предпочитал обходиться без магии, считая использование своих способностей Иншого для завоевания девичьих сердец ниже собственного достоинства. А потому и сейчас, хоть мог элементарно набросить на этих двух красоток Сеть Мура[3], после чего они бы обе моментально прыгнули мне на шею, я предпочел просто пройти рядом, проводив их своим восторженным взглядом. Причем одна из этих двух девушек показалась мне смутно знакомой. В отличие от большинства книжных героев, которые бы выкинули ее из головы, за что потом обязательно бы поплатились, я честно до самой Европейской площади пытался вспомнить, откуда же все-таки я мог ее знать. Впрочем, должен признать, что мне это, увы, не удалось. Зафиксировав на всякий случай с помощью заклинания Мемори ее образ в своей памяти, я прошел возле бывшего музея Ленина, а ныне выставочного центра, перешел улицу и начал спускаться вниз. Там в сторону Труханового острова спускалась некогда очень популярная, а ныне совершенно забытая даже киевлянами тропа, по которой я и начал свой спуск.
А шел я, собственно говоря, не просто куда-то и зачем-то, а на ответственное служебное мероприятие – встречу наших Инших с Иными левого берега. Это у людей граница между нами и Россией проходила где-то там, далеко на востоке. А у нас еще с казацких времен как стал Днепр границей, так да сих пор и оставался, и весь восток Украины принадлежал московским Иным. А острова на Днепре были тем местом, за которое мы то воевали, то торговались, а в последнее мирное время стали там устраивать ежегодные встречи, куда я по долгу своей службы должен был ходить. Собственно говоря, и попугаем я оделся как раз ради такого события, там нас, попугаев, должно было по пятьдесят человек с каждой стороны быть. Хорошо хоть всю эту гульбу будет Полог Силенса[4]закрывать, и хоть сейчас Труханов не сильно людный, но не хотелось бы, чтоб разные зеваки на нас пялились… Когда-то главным местом встреч была Хортица, кстати очень долго, до середины двадцатого века. Потом стал Гидропарк, в последние же годы решили перейти именно на Труханов, даже для удобства заставили киевскую власть мост сюда построить, чтоб удобней доезжать было.
Однако не успел я пройти и ста метров, как меня по голове ударило что-то тяжелое, и я погрузился во тьму.
Когда я очнулся, то вокруг меня была пустыня, на мне были кандалы и ошейник, с неба светило зеленое солнце и какой-то бедуин тыкал меня какой-то палкой, оказавшейся копьем. Естественно, что я дико испугался, однако впадать в отчаяние не стал. Так как способности соображать я не утратил, то сразу же понял – я попал в другой мир, где меня, бессознательного, захватили в рабство. И хоть для человека это правда стала бы шокирующей, нас, Инших, не так-то просто удивить, пусть даже перемещением в другой мир. А потому первым делом проверив магические потоки, я убедился, что и без того немалой на Земле силы моей тут хватит, чтоб не только разорвать цепи, а и перебить весь лагерь стоящих рядом бедуинов. Однако ничего подобного не сделал. Потому что мне стало интересно, что же все таки произошло, что будет дальше, и, что самое главное, к чему бы все это? А выяснить это оставаясь рабом в тот момент мне показалось очень здоровой и привлекательной идеей… тем более, что хоть магия тут так и носилась в воздухе, силы местных колдунов я пока еще не знал. Да и тот, кто меня сюда перетащил, показался мне достаточно загадочной фигурой, чтоб так сразу открывать все свои козыри… Так что приключения только начались.
* * *
В отличие от Михаила Михайловича Алистина, Тарас, студент Киевского национального университета им. Т. Шевченко, двадцати одного года отроду, Иншим не был. А потому свой перенос в иной мир, мир с зеленым солнцем, он встретил гораздо более болезненно. А именно охами, ахами и прочими стонами, пребывая в полной уверенности, что мир вокруг – результат виртуального творчества програмиста, известного большинству русских, украинцев и белорусов под ником «белочка». Вчера у какой-то из его подружек был день рождения, и празднование затянулось часов до трех. По крайней мере, про это Тарас еще помнил, а потому ничего особо удивительного в том, что он лежит на полянке среди леса в окружении стометровых секвой, Тарас пока еще не нашел. Его даже не удивили стоящие кругом друиды, принятые им сначала за взвод грибников, потом за команду баскетболистов, и, наконец, за группу странных мужиков в длинных балахонах с закрывающими лица капюшонами. Не удивил Тараса и сидящий на ветке секвойи оседланный птеродактиль, и даже высокий статный эльф, нервно стучащий каблуком сапог о землю, вызвал лишь легкое недоумение.Тарасу было не привыкать. После дней рождения многочисленных друзей и еще более многочисленных подружек, а также после любых других праздников и поводов, Тарасу случалось видеть намного более удивительные картины. Человека, который лично знаком с парочкой летающих розовых слонов и целой кучей зеленых чертей, удивить чем-то вообще трудно. Единственное, что не радовало Тараса – что нигде под рукой не было ничего для опохмелки…
* * *
– Да он пьян, сир! – заметил Йор-Марайор, старший друид Пантисталина. – Сир, позволено ли будет мне применить обряд очищения, дабы сей молодой человек…– Не нужно, Йор, – спокойным голосом отозвался эльф. – Мы и так применили слишком много силы, и я буду молиться всем богам, дабы Враг не прознал про то, что мы свершили. Посадите его на Казана, я отвезу его в замок, а там наши лекари смогут сию хворь излечить и без магии. В крайнем случае, магическое прикрытие замка много сильнее, чем то, что вы тут могли построить…
– Слушаюсь, сир!
* * *
«С дерева спустился птеродактиль. Мужики в балахонах посадили меня на него. Рядом забрался эльф. Мы полетели. Как же болит голова.» – отвлеченно думал Тарас. – «Мы долетели до замка. Меня отнесли в лазарет. Боже, как раскалывается голова!» – продолжал думать он. – «В меня влили что-то горькое. Голова заболела совсем сильно, и тут же прошла. Я лежу на кровати в лазарете и у меня что-то спрашивает какой-то эльф. У меня что-то спрашивает эльф? У меня спрашивает ЭЛЬФ?! СПРАШИВАЕТ ЭЛЬФ?!?!?! По-моему, мне плохо.»* * *
– Вам уже лучше, молодой человек?– Сир, позволено ли мне будет сказать?
– Говори, Йор, ты же знаешь, мои уши всегда открыты для твоих слов…
– Сир, сей юнец – пришелец извне, и не ведает наш язык…
– Проклятье черным богам, я и не подумал над этим! Что же нам делать теперь, Йор? Человек, даже с помощью магии, не может выучить язык за день или за два…
* * *
На то, чтоб с помощью моей магии выучить местный язык, у меня ушло ровно три часа. Для этого достаточно было послушать спор двух бедуинов, параллельно читая их мысли, воспользоваться немного видоизмененным заклинанием Мемори – и пожалуйста. Теперь я мог спокойно разобраться, что же вокруг твориться, тем более после элементарного заклинания Вид Бмана[5]все бедуины были уверены, что я до сих пор валяюсь без сознания.Как оказалось, племя, куда я попал, сейчас кочевало с Западного на Восточный берег через Запретные земли. По пути оно совершило пару набегов на другие кочевые племена, набрало себе рабов и спешило их продать на ежегодной Ярмарке. Довольно обыденная ситуация для любого отсталого мира. Меня же они нашли без сознания на окраине их лагеря, и, решив, что рабы лишними не бывают, тут же заковали в кандалы и надели на шею ошейник раба, снять который, по их мнению, было невозможно. Разочаровывать бедняг я пока не собирался. А потому, узнав все, что я посчитал достойным внимания, я зашел в здешний аналог Сумрака и занялся детальным изучением структуры здешних магических потоков.
Вокруг царили стихии дикой магии, бушуя и бурля, пенясь и накатывая на меня необузданными волнами. Надо же, почти поэтически получилось. Впрочем, тут, в этом мире, почувствовав такое богатство силы, я действительно постоянно хотел петь. О том, как я буду жить, когда, или если, вернусь в свой мир, мне пока думать не хотелось. Потом, все потом. Пока же я наслаждаться необузданной силой, питающей каждую клетку моего тела. Почувствовав себя всесильным, я оторвал свою душу от тела и воспарил в небеса, надеясь осмотреть мир вокруг. Я полетел, словно птица, поднимаясь все выше и выше, пока на высоте ста пятидесяти трех метров меня что-то больно-больно не ударило, нагло зашвырнув обратно в тело.
Впрочем, это было только к лучшему. И я понял свой первый урок в этом мире – не все тут так просто, и есть тут силы, с которыми мне пока тягаться не дано!
* * *
– Есть силы, с которыми человеку не дано тягаться в этом мире! – начал очередную свою лекцию эльф, имени которого Тарас так и не смог запомнить.– И что сила это есть за? – с трудом выговаривая непривычные слова, только и смог выдать Тарас.
Эльф вздохнул. Невзирая на все усилия лучших магов и учителей его родового замка, обучение Тараса языку давалось очень тяжело, и сейчас, через полторы недели, он едва-едва мог произнести самые простые фразы. А ведь его надо было обучить столь многим вещам… И, несмотря на все меры безопасности, магическая слежка Врага уже наверняка доложила, какие заклинания были использованы в замке за последнюю неделю.
– Сил этих тьма! Силы богов и силы святых мест, силы природы и силы Драконов. И наконец – величайшее зло и проклятье этого мира – сила Врага!
– Брага – сила! – понимающе закивал головой Тарас.
Эльф обречено вздохнул. Если привить знание общей лексики Тарасу удавалось с большим трудом, то название алкогольных напитков он знал уже на следующий день, а к концу недели запасы замка заметно поредели. Более того, даже того словарного запаса, что парень смог освоить, хватало ему для того, чтоб стать предметом воздыханий половины девушек замка. Общаясь с девушками, Тарас использовал свою природную харизму на всю катушку. Все начиналось с невинного угощения бокалом сухого вина или шампанского, а заканчивалось тем, что друиды, дававшие обет безбрачия и воздержания, каждое утро жаловались эльфу на то, что из-за очередной оргии за стеной они всю ночь не могли сомкнуть глаз. И это притом, что все стены были каменные и не меньше тридцати сантиметров толщиной…
– Не брага, а Врага, сила Врага! Тарас, с такими вещами нельзя шутить. Ты должен знать – у нас, у всех нас, у эльфов и людей, у магов и друидов есть один, всего лишь один общий Враг. Наш мир слишком долго жил в неге, и мы, эльфы, пропустили тот час, когда древний Враг пробудился. Мы не заметили, как он набрал силу, и теперь ни один маг не может скрыть от него свою волшбу…
* * *
Уже две недели я вполне успешно скрывал от всех свое колдовство. Бедуины, эти сыны шакала, или сыны пустыни, один черт, были совершенно уверены, что я в диких страданиях влачу свое рабское существование. Я их старался не разочаровывать – для этого пару раз даже пришлось повисеть на столбе, делая вид, что удары кнутом доставляют мне огромные страдания. Местным понравилось. Правда, я немного с кровью переборщил, слишком много ее «из меня» вылилось, бедуины долго удивлялись, как я после этого вообще жить остался. А так шоу получилось на высшем уровне – со всеми необходимыми спецэффектами.Параллельно с изучением бедуинов я изучал и своих товарищей по несчастью – прочих рабов. Большинство из них ничем не отличалось от хозяев, случайно попавшие в плен дикари из других племен, но двое рабов меня все же заинтересовали. Во-первых, у них была совершенно другая аура – у одного разноцветный пузырь творческого человека, у другого острая белая игла настоящего воина. Да и внешне они были ближе к нам, к белым людям, чем к этим коричневым макакам. Оба достаточно молодые, лет под тридцать, они не могли так легко выносить тяготы рабства, как другие, а потому и наказывали их чаще прочих. Рассудив, что мне придется так или иначе приживаться в местном мире, я решил сойтись с ними поближе.
Однако все оказалось не так уж и просто. Хоть я и ждал каких-то проблем от воина, но он как раз раскрыл мне свою душу очень легко. Наемник с Западного берега, он единственный выжил в какой-то там страшной битве. А так как подобная дерзость во всех армиях и во все времена приравнивалась к дезертирству (еще бы, все погибли, а ты живой), то и выхода другого не оставалось, кроме как бежать в Запретные земли. Тем более все прекрасно знали – действительно Запретный там всего-навсего небольшой кусок около какой-то там Цитадели, а все остальное – просто опасная дикая земля. Тут какое-то время воин, Духастом его звать, странное имя, почти как песня одна из моего мира, какое-то время жил собирательством, пока не попал в плен и не стал рабом.
А вот интеллигент, как я для себя назвал другого, оказался более крепким орешком. Мало того, что он не захотел со мной вообще общаться, он и мозг свой какой-то такой изощренной защитой прикрыл, что я туда не смог залезть. Конечно, если бы мне надо было, то и залез бы, и все, что хочу, выкопал. Вот только защита была скорее даже не изощренной, а извращенной – любое действие со стороны просто убило бы этого человека. Правда, после того, как я бы успел все оттуда выкачать. Но все равно – жалко мне было парня, вот и оставил я его в покое.
А тем временем приближался самый опасный участок пути – караванная тропа, как я ее назвал, проходила рядом с Цитаделью, и даже бесшабашные бедуины начали нервничать. А мне стало интересно. Как рассказал мне Духаст, тут, рядом с этим страшным местом, до сих пор попадались разные страшные зверюки, созданные еще древними магами в те времена, когда и небо было голубее, и трава зеленее. Я, естественно, как сторонник прогресса, ни во что подобное не поверил, а зря. В одно прекрасное, или ужасное, смотря с какой стороны смотреть, утро на наш отряд напала трехметровая помесь цыпленка с муравьем, брызгаясь во все стороны ядом и плюясь сгустками чистой магии. Честно говоря, я даже не смог понять, как такое вообще можно было сотворить, не говоря уже о том, чтоб вдохнуть жизнь и заставить так быстро бегать. Не знаю, кто были эти сами маги древности, но дело свое они знали хорошо.
Когда эта тварь напала, бедуины забегали, запаниковали, и я уже начал прикидывать, как бы мне самому с этим существом справиться. Честно говоря, только теперь я понял, что этот мир – не такой уж и райский сад, и кто кого – это еще вопрос. Или я этого цыправья, или этот мурапленок меня. Я бы сказал, семьдесят на двадцать пять. Еще пять я бы поставил на то, что у зверя бы хватило ума убежать от такого противника, как я. Впрочем, как ни удивительно, но мое вмешательство даже не понадобилось. Отойдя от начального шока, бедуины смогли организовать очень грамотную травлю твари, и, потеряв всего семь человек личного состава, зверюшку поймали и убили. Самым банальным образом – окружив со всех сторон и утыкав копьями.
Впрочем, как объяснил мне Духаст – эти твари изначально создавались не как индивидуальные бойцы, а как коллективные, и если бы их было хотя бы двое – племя в этот же день перестало бы существовать. Вместе со всеми рабами, понятное дело. Хотя… Наверно, и с двумя я бы тоже справился. Скажем так, пятьдесят на пятьдесят.
А бедуины закопали своих и принесли жертву духам пустыни. Жертвой послужил какой-то раб-неудачник, который свою долю принял с изрядной долей фатализма и даже когда ему голову рубили, не пытался оказать сопротивление.
А мне таких людей, честно говоря, не жалко. Если ты не способен в этой жизни побороться за место под солнцем, пусть даже зеленым – туда тебе и дорога. Пусть выживает сильнейший, то есть я.
Кстати, саму эту страшную Цитадель я так и не увидел.
* * *
– Уже три с половиной тысячи лет никто не видел Цитадели!Очередную лекцию эльфа Тарас слушал с определенным интересом, так как запасы спиртного все равно закончились, и делать больше все равно было нечего. Да и Камаш, последняя подружка, все настойчивее стала намекать, что раз уж у нее вдруг живот начал расти, то и он в связи с этим что-то такое должен делать… Странная логика, которую Тарас ни дома не понимал, ни тут. Он-то тут при чем? Там Алиса что-то требовала, кому-то даже пожаловаться грозилась, тут эта… Тарас за собой никакой вины не чувствовал, но все равно предпочитал с каштановой кудряшкой Камаш лишний раз не пересекаться. А на лекциях товарища эльфа, имя которого он так и не удосужился запомнить, она его точно не побеспокоит.
– Это ты про Цитадель Врага? – уже довольно сносно, месяц интенсивной учебы принес свои плоды, поинтересовался Тарас.
– Да, Цитадель Врага. Цитадель была центром последней Империи Зла, что существовала более пятисот лет, и три с половиной тысячи лет назад пала под совместными ударами эльфов, людей и гномов. Но победа не принесла нам долгожданного покоя – предсмертное заклятие Врага уничтожило всю армию союзников, и лишь единицы смогли уйти с поля битвы, что с того времени зовется Запретными Землями.
– Запретные земли… Это где-то на южном материке, да?
– Да, сейчас там Западный и Восточный берег занимает Прибрежное королевство, а посередине материка лежат они, Запретные земли, место, где так и не было побеждено зло…
– И теперь этот Враг опять хочет вернуть старые порядки? Ну так вломите ему опять, тогда смогли, и сейчас сможете.
– Тогда другое время было, Тарас. Утеряны знания, мир стал разобщенным, зло пробудилось во многих, и удержать его нам уже не под силу. Но даже не в этом беда нашего мира, Тарас. Враг – мы знаем его, и хоть сила его велика – мы, воители света, продолжаем искать пути, как можно лишить его силы. Беда нашего мира в другом – начали сбываться древние пророчества, и гласят они об одном – Конец Мира грядет!
* * *
– Говоришь, грядет конец мира? – поинтересовался я.Честно говоря, я еще дома наслушался достаточно пророчеств, чтоб теперь не верить никому и ничему, но уж больно убедительно парень говорил, и мне стало даже интересно.
– Придет пыльный странник с пятой стороны света, и принесет он боль и разрушение. И принесет он конец силам света, и принесет он конец силам тьмы. И выйдет против него другой странник, и будет между ними битва, и в ней решится, падут небеса, или нет.
Да уж, для пророчества удивительно понятный язык. Придет кто-то, и всех убьет. И хороших, и плохих. А потом кто-то другой станет перед ним стеной, и кто победит – тот и миропорядок установит. Простенько и доступненько. Вот только сторон света или четыре, или восемь, а уж никак не пять… И при чем тут пыль?
– А я слышал другой перевод, – вступил в нашу беседу Духаст, – Там по-моему говорится, что из другого мира в страну, где земля – это пыль, попадет великий маг, который возомнит себя всесильным, но против него выступит другой пришелец из того же самого мира, и именно в битве между ними решиться судьба всех нас…
Не знаю, как бы поступил на моем месте другой, но лично я сразу понял – это пророчество обо мне. Уж лучше потом ошибиться, но пока будем считать, что это я тот самый маг. Правда было не совсем понятно, что за второй пришелец, но раз уж меня сюда занесло, то и кого-то другого могло.
А вообще предсказание довольно интересное, надо бы поискать, откуда оно взялось. Тем более что теперь, через месяц после того, как меня продали на Ярмарке, и через два месяца после попадания в этот мир, у меня свободного времени стало намного больше. Нас троих, меня, Духаста и так и не представившегося парня, который, кстати, и затеял всю эту лабуду с предсказаниями, купил у бедуинов местный то ли мэр, то ли губернатор. Короче, первый человек на всем Восточном побережье, и дворец, где мы сейчас жили, был ему подстать. Я тут в первые дни даже пару раз заблудился. Конечно, обычному рабу заблудиться слабо, он должен сидеть в тесной запертой каморке на десять человек и постоянно быть готовым выполнить любую работу. Но лично я для себя облюбовал гостевые апартаменты неподалеку, они как раз пустовали, и сюда, к остальным рабам, приходил разве что побеседовать. Все остальное время они видели мой морок, дремлющий в углу, а когда меня заставляли что-то делать – морок вполне успешно справлялся и без меня. Причем свою фантазию тут я проявил довольно красиво – выходя из камеры, морок налезал на одного из стражников, который выполнял за меня всю работу или получал наказание, после чего очень сильно удивлялся, что это у него за кровоточащий рубец на спине. Один раз, правда, система дала сбой – меня вызвали на стрельбище, и какой-то шутник решил, что живая мишень интереснее, чем деревянная. Потом целая комиссия долго разбиралась, зачем капитан стражи убил одного из своих сержантов. Так как в тот бред, что он стрелял не в сержанта, а в одного из рабов, никто не поверил, то капитана казнили, так что все в конце концов закончилось к лучшему.