Страница:
Странные видения оставили его, лишь иногда возвращались в снах, но помнились уже смутно, не вызывали такого резкого неприятия. И только Сумерки оставались для него загадкой. Он чувствозал, что это важно для него, что это какое-то послание из глубин памяти, требующее от него почти невозможного — вспомнить то, чего не существует. Уничтоженная память не возвращалась и не могла вернуться; и только эти глаза цвета потемневшей стали смотрели в его душу сквозь века и умоляли: вспомни! А он не мог… И от этого становилось как-то неуютно и даже страшно…
Из леса послышались негромкое пение и заливистый смех. Андрей встрепенулся и потянулся за клинком.
— Эй! Да это же Андрей Элайн! — раздался чей-то вопль, и на поляне показался темноволосый эльф, одетый броско, ярко и со знаком Разбойничьей Гильдии на рукаве тулупа — ворон с раскинутыми крыльями.
— Ринф? — изумился Андрей, — Проклятье… Что ты здесь делаешь?!
— То же, что и ты, — Ринф нехорошо ухмыльнулся и присел около огня, протянув к нему руки в кожаных перчатках. — Ты думаешь, что я дольше тебя оставался в Айлегрэнде? В туже ночь ушел. Вместе с Вееллой. Она тебя, кстати, часто поминала. Приглянулся ты ей чем-то, Sqwillise.
— Ну надо же! — Андрей криво усмехнулся. — И что?
Много вас?
— Трое, — Ринф хмыкнул. — А ты, как я погляжу, все в одиночку бродишь? Год уже…
— Больше. Больше года.
— Наслышан про тебя. Здорово ты пришил на той дуэли барона Саатолли. Зажрался, гад. Мы давно его пощупать хотели, — Ринф помолчал, глядя на огонь. — Кстати, с праздником тебя…
— И тебя, — Андрей внимательно следил за Ринфом. отмечая каждое его движение. Это была не столько необходимость, сколько привычка. — Как ты меня нашел?
— Мы в деревне по соседству гуляем. Кто-то сказал, что накануне ты был в ней, а за три часа до заката уехал на запад. На западе у нас только один тракт, могущий тебя заинтересовать. Сложить два и два я могу, потому и поехал следом. Потом встретил следы твоего коня и… Дальше рассказывать?
— Не стоит, — Андрей перевел взгляд на занесенные снегом деревья.
— Я, собственно, приехал с тобой не просто так поболтать, — Ринф встал, снял с пояса плотно закрытую тыковку-горлянку и сел обратно. — У меня к тебе дело есть, — эльф вытащил пробку зубами и отплюнул ее в сторону.
— Кого убить? — скучно спросил Андрей, снова переведя взгляд на Ринфа.
— Да никого. Это мы сами можем, сколько угодно можем, — эльф отхлебнул чего-то из тыквы и расплылся в блаженной улыбке. — Глотни медовухи. Праздник все-таки. Тем более Тайлерро Йоол.
Андреи взял тыкву и отхлебнул. Медовуха была преотличнейшая. Тепло растеклось от живота по всему телу, в голову полезли благодушные и веселые мысли. Всего один глоток согнал с Андрея мрачность, и его неудержимо потянуло веселиться.
— О, исчезла тоска из взора! — воскликнул Ринф, на которого явно медовуха произвела аналогичное действие. — Поехали в деревню, а? По дороге я тебе расскажу, что у меня за дело к твоей персоне.
Андрей кивнул, встал и пошел седлать коня, жевавшего овес из торбы чуть в стороне.
— Мы тебя в свою команду позвать хотим, — выпалил Ринф, отхлебнув еще медовухи. — Чего тебе одному таскаться по дорогам? Вместе все веселее!
— А тебя не смущает, что я некогда служил в Сером Отряде? И вполне могу вернуться туда? — Андрей поерзал в седле, устраиваясь поудобнее.
— А тебя не смущает, что ты едешь рядом с эльфом и айлегрэндским наемником? — Ринф хмыкнул. — И я тоже не исключаю возможности, что вернусь в Черный Город.
— Уел, — Андрей засмеялся. — Ладно, сегодня погуляем, а завтра решим. Все равно целую неделю никакой работы!
— Это точно, — подтвердил Ринф. — А вон и наша деревня!
В деревне гулянье шло на полную катушку. Крестьяне жгли на майдане костры, пили медовуху, плясали па деревянных помостах, пели. Дробь каблуков оглушала, звуки дудок и lluareas[20] звали сорваться с места, закружиться в танце. Празднование Тайлерро Йоол шло полным ходом и не могло не затянуть.
— Хей! Ринф! Ты все-таки его привез! — заорал кто-то, и Андрей оглянулся. Раскрасневшаяся и невероятно красивая Веелла стояла возле костра и, обнимая какую-то девушку за талию, махала рукой брату и бывшему сотнику. Андрей присмотрелся к девушке рядом с Вееллой и обомлел: это была Синичка, одна из рядовых Серого Отряда.
— А она-то что здесь делает? — Андрей едва не вывалился из седла от изумления.
— То же, что и мы все, — Ринф спешился. — Серый Отряд расползается из Литгрэнда, как тараканы. Синичка почему-то подалась в Приграничье. И в итоге пристала к нам. Кстати… — Ринф помолчал, вдруг став очень серьезным. — Гриф все-таки вернулся в Айлегрэнд. Синичка про это рассказала. Гриф заявил, что его наниматель мертв, и он освобожден от контракта. Соответственно, он вправе искать новую работу… И нашел.
Андрей промолчал.
— Я знаю, что ты сейчас думаешь. Мы все для тебя были и будем врагами. От этого никуда не денешься. Вас хорошо обработали тогда… Элайн. Кровь от крови Элайна, — Ринф горько усмехнулся. — Ты можешь опять все разрушить.
Андрей молчал, глядя прямо перед собой.
— Можешь, но уже не хочешь. Ты стал сомневаться. Тяжкий удар для Лакха. Ты был его «оружием возмездия». Уверен, что он уже вырвал у себя все волосы на теле, гадая, куда ты пропал. Да, Андрей. Твоя кровь снова может все изменить. Помни об этом, Лишенный Памяти.
Андрей молчал, потому что видел перед собой перекошенное лицо Императора Дэгха.
— Элайн, ты должен сделать это, — Император протянул ему кинжал с тонким лезвием. — От этого зависит все.
— Я… —Элайн сглотнул, чувствуя пустоту на том месте, где всегда была память. — Почему? Почему я?
— Твоя кровь сможет решить все, лишить ИХ сил, сломать! — Император настойчиво протягивал Элайну клинок. — Сделай это!
Элайн кивнул, взял кинжал и закатал рукав рубахи. Дико, бешено закричала какая-то рыжеволосая девушка с васильковыми глазами, которую держали сразу четверо. И все равно справлялись едва-едва. Девушка кричала что-то по-эльфьи, и Элайн ее не понимал. Рыжеволосая стала вырываться, но стражники, оковы на руках и ногах, а также металлический пояс с цепью не давали ей возможности сделать хотя бы шаг.
— Не-е-е-ет! Не делай этого! — закричала она уже на языке Альтх. — Не-е-е-ет!
Элайн не обращал на нее внимания. Он ее не знал. Он поднес кинжал к правому запястью и осторожно провел лезвием по коже вдоль вены. Тонкий порез тут же набух кровью.
— Замечательно, — Дэгха улыбнулся довольной улыбкой. —Это все, что от тебя требовалось. Остальное я сделаю сам.
Он выхватил кинжал из руки Элайна и в мгновение ока располосовал ему оба запястья. Кровь полилась на застеленный черным бархатом стол. На скатерти лежали пять портретов совершенно незнакомых Элайну людей. Кровь капала на эти портреты, расплывалась росчерками багрового пламени, и показалось, что закричал кто-то — мучительно и обреченно.
А в комнате кричала девушка с васильковыми глазами. Она тоже кричала мучительно и обреченно. Дэгха обернулся к ней.
— Ты последняя помнящая, — он хмыкнул. — Но это поправимо. Ты забудешь, ноне сразу. Тридцать лет в подвале и счастливое избавление от памяти. И жизни, — Дэгха снова повернулся к Элайну, наклонился над портретами и рукой с полированными ногтями написал кровью: «Лишенные Памяти».
Девушка всхлипнула и принялась ругаться. Но и это продолжалось недолго. Неожиданно она обвисла на руках стражников и замолчала. Элайн заметил это только краем глаза, потому что тупо, с непонятной горечью, смотрел на расплывающиеся по портретам слова: «Лишенные Памяти…»
Lluareas взвизгнула совсем рядом, оглушив Андрея Элайна. Он медленно, с видимым трудом, спешился и посмотрел на опять веселого и беспечного Ринфа.
— Эй, сегодня Тайлерро Йоол! Веселись! — закричала Веелла, подхватывая Андрея под руки и увлекая к кострам. — Танцуй!
Кто-то — Синичка? Ринф? — сунул в руки Андрея бутылку с медовухой, и он с удовольствием крепко к ней приложился. Приятное тепло наполнило вены, в мозгу зажглось маленькое солнце, и снова радость захлестнула воина.
— Olla wes ilh noilloos Veella! Olla wes ilh satta Tailerro Jool![21]— закричал Андрей, обхватывая руками талию Вееллы— Эльфка засмеялась, запрокинув голову.
На помост, где играли музыканты, поднялся мужчина с волынкой. На мгновение все стихло. А потом оркестр заиграл какую-то невероятную, дико сложную, но проникающую в каждую клеточку тела, джигу. Ноги сами принялись отбивать такт. Веелла смеялась. Смеялся Андрей, уже совершенно не следящий за музыкой, но не выбивающийся из ритма. Джига сама заводила их, заставляла отплясывать самым диким и невероятным образом.
Джига оборвалась так же неожиданно, как и началась. Волынщик затянул что-то более спокойное.
Веелла обняла Андрея за шею и заглянула ему в глаза. Сотник улыбнулся, уже зная, что произойдет дальше. И не ошибся.
Веелла привстала на цыпочки и осторожно поцеловала его в губы. Андрей одной рукой обнял ее за талию, а вторую запустил в волосы на затылке эльфки. Прижав Вееллу к себе, он поцеловал ее, но уже не осторожно, а жадно и долго.
— Ох… — изумленно выдохнула эльфка, когда хватка Андрея немного ослабла, и она смогла отстраниться. — Сегодня Тайлерро Йоол, ночь, когда исполняются все желания, Андрей.
Она отстранилась от него, замерла на некоторое время, потом схватила его за руку и понеслась куда-то в темноту. Сотнику ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Они промчались по какой-то улице, свернули в непроглядную темь двора и остановились. Веелла вновь прильнула к Андрею. Он целовал ее долго, намного дольше чем тогда, на майдане. Руки сами потянулись к застежкам ее дохи, но тут эльфка отскочила на шаг и нырнула в приоткрытую дверь овина…
Заснеженная равнина Приграничья была ровной, как стол. На северо-востоке виднелась синеватая щетина далекого леса, на юге — какая-то деревенька. Дори долго вглядывался в проторенную по снегу дорогу, но так никого на ней и не увидел. Это было плохо. Это означало, что курьер не приехал. Последствия могли быть самыми разными и отнюдь не самыми приятными. Парень вздохнул, ругнулся и принялся спускаться с холма. Одди немедленно уставился на него.
— Ну? — спросил он, едва Дори оказался в пределах слышимости.
— Никого, —Дори покачал головой. — Не пойму, в чем дело? За пять лет курьер ни разу нигде не задерживался. Синяя чаша с тремя шарами…
— Точно, — Одди серьезно кивнул. — Хотя… Ни разу мы не встречались с ним на утро Тайлерро Йоол… Может, упился и спит где?
— С трудом верится.
Одди пожал плечами и задумчиво уставился на вороненый налобник одной из лошадей. То, что курьер, связывающий Айлегрэнд и свободных стрелков Пограничья и Приграничья, не появился, означало, что теперь придется искать нового. Кроме того, терялась часть информации, поставляемая шпионами… Это было нехорошо.
— Ждем до вечера? — поинтересовался Одди. Он был на два года младше Дори и потому решений принимать не мог.
— Ждем… — Дори положил руки на седло и взглянул на солнце. — Если курьер не появится, то надо будет узнать, что случилось.
— Слепой Эл нам головы оторвет, — мрачно попытался попророчествовать Одди. — У нас четкий приказ — встретить курьера и привезти информацию в Айлегрэнд. К завтрашнему утру, если ты не забыл…
Не забыл. — Дори усмехнулся, снимая енотовую шапку и проводя рукой по своим темно-каштановым волосам, в которых уже серебрились нити седины. — Я думаю, что без информации нам нечего делать в Айлегрэн-де. Соответственно, если мы хотя бы уз! тем, что случилось с курьером…
— Узнаем, как же! — оборвал его Одди.
— Не ворчи, — Дори засмеялся, запрокинув голову. — Ладно, хватит о курьере. О чем с тобой Гюрза на приеме в честь Тайлерро Йоол говорила?
— Ни о чем, — огрызнулся Одди, отворачиваясь.
— А все-таки?
— Попросила больше не сматываться, если получу по голове. Кроме того, просила приглядеть за Огнянкой.
— Да-а-а? — удивленно протянул Дори. — Ну надо же… — Он помрачнел, — Странно… Раньше она меня об этом просила… Козырный туз бубновый…
— Значит, будем вдвоем приглядывать. За этой девчонкой глаз да глаз нужен. — Одди, уже давно привыкший не реагировать на странные фразочки, сопровождающие речь Дори, потер ладонью шрам на лице и усмехнулся. — Чем она так дорога Гюрзе?
— Из-за ее брата, — Дори долго молчал, глядя куда-то в заснеженную даль. — Она надеется, что Стефания поможет вернуть Андрею Элайну память… Он ведь тоже из Лишенных Памяти…
— Знаешь, скорее, он вернется в Серый Отряд, — Одди нахмурился. — Как же все запутанно.
— Не то слово, — Дори вздохнул и принялся расседлывать коня. — Ладно, давай располагаться, до вечера еще Далеко…
Курьер так и не появился. Солнце медленно сползло за горизонт, и в степи наступила светлая ночь зимнего полнолуния. Одди и Дори оседлали коней и неспешно направились к деревеньке, видимой с холма. По дороге, замерзшие, голодные и злые, не разговаривали.
Миновали выселки, проехали по слегка занесенной за день дороге и остановились на околице, вглядываясь в освещенную кострами и факелами деревню. Шла вторая ночь Тайлерро Йоол, и люди продолжали праздновать, гуляли на майдане, ряженые бродили от дома к дому, пели колядки, устраивали какие-то представления, выклянчивая себе медовухи… Короче, было весело, как и всегда на Тайлерро Йоол.
Одди вздохнул, с завистью глядя на веселящихся крестьян. Дори нахмурился и неодобрительно покосился на своего друга.
Так ничего друг другу и не сказав, они тронули поводья и неспешно въехали в село. Из-за какого-то забора в них бросили горсть пшеницы, кто-то звонко запел «Tailerro Wistat Joolla[22]». Одди, сам того не заметив, подхватил мелодию и едва слышно принялся ее напевать. Дори усмехнулся и покачал головой.
— Эй, Дори! Ты как здесь оказался?! — услышали пареньки чей-то веселый и изумленный возглас и остановили коней, оглянувшись на голос— Решил, наконец-то, распрощаться со своей цитаделью Саулле?
— Ринф? — удивился Дори, глядя на темноволосого эльфа в яркой одежде, свидетельствующей о его принадлежности к Разбойничьей Гильдии, а нашивка с вороном на рукаве только подтверждала это. — А ты-то здесь какими судьбами? В Айлегрэнде тебя и сестру твою давно похоронили!
— Не стоит так торопиться, — серьезно заявил эльф и тут же опять расплылся в радостной улыбке. Судя по его немного дерганым движениям и блеску глаз, он был сильно навеселе, но, однако, контролировал себя полностью.
— Я хотел бы узнать… — начал было говорить Дори.
— Накрылся ваш курьер, — Ринф опять помрачнел. — Совсем. Серые его прихватили и в Литгрэнд отвезли. Мы хотели его отбить, но не успели. Гвардейцы через порталы ушли…
Дори некоторое время поразмышлял о чем-то, а потом спешился и поинтересовался у Ринфа, где можно оставить лошадей. На вопрос Одди о его дальнейших планах Дорн сообщил, что собирается задержаться в этой деревеньке и подождать, пока Ринф совсем протрезвеет, чтобы поговорить серьезно. Одди ничего не оставалось делать, как согласиться с таким раскладом.
Ринф указал паренькам на общественные конюшни, охраняемые не слишком трезвым детиной в залатанном зипуне. Дори и Одди не очень-то ему доверились и потому все-таки поставили охранные заклинания на стойла своих гафлингеров. Ринф с усмешкой следил за ними, ожидая, когда они закончат расседлывать своих коней и укладывать седла и сбрую в углу стойла.
— Сегодня вторая ночь Тайлерро Йоол, ребята, — сообщил им Ринф очевидную истину, когда они закончили и покинули конюшни. — Сегодня веселиться надо.
— Твоя банда все в том же составе? — поинтересовался Дори, окидывая взглядом расцвеченный кострами майдан села, куда они неспешно вышли.
— Не совсем. Пополнение в ней, — Ринф странно усмехнулся. — Андрея Элайна помните? Он сейчас с нами. Вторую ночь уже.
— Ох ты… — изумленно выдохнул Одди, а Дори только покачал головой. — Что это вы решили с ним связаться?
— Все лучше, чем он один будет мотаться по Приграничью. Тем более, что моя Веелла до сих пор по нему сохнет. Пусть уж порадуется.
— Да… — Дори рассеянно вглядывался во что-то впереди. — А ты себе так и не завел подружку?
— Да как сказать, — Ринф помрачнел. — Синичка вроде ничего. Так, ни к чему не обязывающая связь… С тех пор как Серые Аиллу убили, мне трудно с кем-то завязать серьезные отношения.
Ринф остановился около какого-то лотка и купил корчагу с медовухой. Отхлебнув немного, он протянул корчагу сначала Дори, а потом, с некоторым сомнением, Одди.
— Не бойся, — Одди хмыкнул, — с тех пор как Стефания в меня стакан спирта влила, мне уже ничто не страшно. Это год назад было.
— Чистого спирта? — ошалело переспросил Ринф.
— Нет, что ты, — Одди засмеялся и весьма основательно приложился к медовухе. — Развела его под моим руководством. Но спирт уж больно хорош был, — он отпил еще немного и вернул корчагу эльфу. Тот поболтал ее, оценивая количество содержимого, и, придя к неутешительным выводам, купил еще одну.
— Кстати, я год назад Огнянке подзатыльников надавал и с глаз долой отправил, — вдруг проговорил Дори. — Она как раз тогда спирт искала… Знал бы, что для тебя…
— Огнянка — молодец, — констатировал уже слегка захмелевший Одди. — Отлично она меня заштопала. К тому же никому не проговорилась, что я в бреду по-эльфьи трепался, а ведь могла бы…
— Так на то она и Лишенная Памяти, — совсем тихо сказал Дори, отворачиваясь. —Ладно, давай веселиться…
Одди проснулся с дикой головной болью. Похмелье было кошмарным. Голова так не болела даже после увесистого подзатыльника Медведя. Кроме того, во рту наблюдалась ужасающая сухость, гораздо лучше подошедшая бы Пепельным Равнинам.
Одди приподнялся на локте и огляделся. Комната была незнакомой, но довольно уютной. Сам он лежал на широкой кровати с пышной периной, не укрытый одеялом, но почти полностью одетый, если не считать отсутствия дохи, сапог и перевязи с мечом. С едва слышным стоном Одди откинулся на мягкую подушку и закрыл глаза. Солнечный свет резал глаза, словно нож мясника. Раздались легкие шаги, и кто-то вошел в комнату. Одди приоткрыл один глаз и увидел Вееллу. Эльфка бросила взгляд на паренька и, видимо, решив, что он еще спит, поставила что-то у кровати.
— Подожди, — простонал Одди, увидев, что Веелла собирается уходить. — Рассолу нет?,.
— Очень грамотно говоришь, парень, — серебристо рассмеялась Веелла. — А как ты думаешь, что я принесла?
Она присела на корточки у кровати и протянула Оддн кувшин. Паренек схватил его и жадно выпил половину. Сухость во рту исчезла, но боль в голове еще пока не утихла. Веелла забрала кувшин и, немного помедлив, протянула второй — с кислым молоком. К этому кувшину прилагался внушительный ломоть прекрасного белого хлеба.
Одди отхлебнул молока, откусил кусок хлеба и поинтересовался у молча глядевшей на него Вееллы:
— А где Дори?
— Он о чем-то поговорил рано утром с Ринфом и уехал, пообещав вернуться к обеду и всыпать тебе по первое число за неумеренное пьянство, — Веелла опять рассмеялась. Она хотела сказать что-то еще, но в соседней светлице опять послышались шаги, и в комнатку вошел высокий мужчина лет тридцати—тридцати пяти на вид. У него были глаза удивительного золотисто-медового цвета и светлые волосы до плеч, поддерживаемые надо лбом расшитым черным бисером ремешком. Одди поперхнулся хлебом, моментально узнав Андрея Элайна.
— Привет, — буднично проговорил тот, ласково погладив Вееллу по волосам. — Как состояние?
— Н-нормально… — выдавил из себя Одди, ставя на пол кувшин с молоком и укладывая на него недоеденный ломоть хлеба. Аппетит пропал начисто.
— Пить уметь надо. И чем позже начнешь — тем лучше, — Андрей тепло улыбнулся, глядя на эльфку. Она встала и прильнула к бывшему сотнику Серого Отряда. Тот обнял ее левой рукой за талию и повлек к выходу.
— Одди, далеко от дома не уходи, — пропела Веелла, расплываясь в улыбке и глядя только на Андрея. — Скоро Дори должен вернуться. Время-то за полдень уже…
Они ушли, оставив Одди в состоянии, близком к столбняку. Парень не знал, что ему делать, так как Андрей все-таки имел самое прямое отношение к Серому Отряду, и если надумает вернуться, то никак не минует Саулле. А если так, то всенепременно узнает и Одди, и Дори и тогда… Тогда будет плохо. И обоим кадетам сильно посчастливится, если они успеют смыться.
Дори появился через пару часов, когда Одди уже доел Молоко и хлеб и успел снова проголодаться.
— У, пьяница, проспался, — проговорил Дори вместо приветствия, вваливаясь в светелку, где сидел Одди и от нечего делать трепался с хозяином дома — грузным и немолодым человеком, зарабатывающим на жизнь тем, что предоставлял ночлег заезжим бандитам и имперским курьерам. Это, как оказывается, было прибыльным делом, но опасным. Однако хозяин не хотел его бросать, потому что работать честно ему было лень.
— Пошли, поговорим, — Дори указал подбородком па улицу за окном, и Одди, со вздохом накинув доху, пошел за другом. На крыльце они оба остановились. Дори оперся о перила и уставился на что-то за спиной Одди. Молчание затягивалось.
— Ну? — наконец нарушил его Одди.
— Что «ну»? —Дори поморщился. — Ринф сказал уже, что курьера Серые прихватили. Они сейчас опять собираются, как оказалось. Я тут съездил, поговорил кое с кем… —Дори помолчал, кусая губы. — Короче, на Айлегрэнд новый поход замышляется. Должно быть, скоро всех созовут… И Медведя. Нам в Саулле оставаться нельзя. Андрей, к слову, недолго продержится в бандитах. Вернется как миленький, едва только реальными драками с Айлегрэндом запахнет, а тогда нас точно повесят. Элайп нас обоих здесь видел… Но это так, мелочи. Самое главное, что курьер пел на первом же допросе, как очумевший дрозд. Вывалил все, что знал, сразу. Совсем немного недоговорил… Хорошо, хоть нас он по именам не знал.
— Да уж, весело, — Одди поморщился, словно от зубной боли. — Что делать будем? — спокойно спросил он, действительно не представляя, как действовать дальше.
— Ты отправляешься в Саулле, а я — в Айлегрэнд. Я теперь в Саулле ни ногой и тебе советую побыстрее сматывать оттуда удочки, — Дори усмехнулся. — Теперь ясно, почему Гюрза тебя просила за Огнянкой присматривать. Эта, как всегда, все наперед знает…
— А как я твое исчезновение объясню? — Одди вскинул взгляд на Дори, и в его серых глазах возникло беспокойство. — Если меня повесят, то мне это мало понравится.
— Тебя повесить — сложное дело, у тебя всегда шестерки выпадают. Про меня скажешь, что ничего не знаешь. То, что нас вместе последний раз видели — это еще не значит, что ты должен о моих похождениях все знать. Можешь поисковую экспедицию организовать, — Дори рассмеялся невесело. —Ладно, давай прощаться. Расходятся наши тропы. Надеюсь, еще свидимся. В Айлегрэнде ты бываешь… И чтоб твои карты всегда козырными были!
Они дружески обнялись, похлопали друг друга по спинам, и Дори быстро сбежал по ступенькам крыльца. Одди долго смотрел вслед другу, и что-то нехорошее колыхнулось в глубине души. Какое-то смутное предчувствие еще непонятной и неявственной беды мелькнуло и пропало. Однако Одди привык доверять своим чувствам. Он отвернулся и некоторое время прислушивался к себе, но никаких предчувствий больше не возник&то. Парень помотал головой и поплелся в светелку, тоже собираться вдорогу…
— Иллиа Катрин, вам не кажется, что девочка слишком легко учится мечемашеству? — поинтересовался Медведь у Волшебницы, не отрывая взгляда от стройной и еще нескладной фигурки Стефании. — Ни Чародейство, ни какие другие науки у нее так легко не идут. К чему бы это? Может, у нее Дар?
— Нет в ней ничего особенного, — Катрин пожала плечами. — В том-то все дело, что у нее нет никаких особенных талантов или Даров. Она самая обыкновенная, но… — Она помолчала. — Но что-то все-таки в ней есть. У меня не хватит квалификации это разгадать. У меня недостаточный ранг. Тем более, что я скоро уезжаю. Меня отзывают в Академию. Пришла пора читать лекции.
— Жаль, — Медведь действительно с сожалением вздохнул. — Какие-нибудь указания насчет девочки будут?
— Нет, — Катрин улыбнулась. — Пусть учится как все. Только не позволяйте ей экспериментировать с Чарами. Она еще слишком плохо их знает.
— Хорошо, — Медведь кивнул. — Что же такого в этой девчонке? — Он задумчиво почесал подбородок и даже вырвал один из волосков в бороде.
Из леса послышались негромкое пение и заливистый смех. Андрей встрепенулся и потянулся за клинком.
— Эй! Да это же Андрей Элайн! — раздался чей-то вопль, и на поляне показался темноволосый эльф, одетый броско, ярко и со знаком Разбойничьей Гильдии на рукаве тулупа — ворон с раскинутыми крыльями.
— Ринф? — изумился Андрей, — Проклятье… Что ты здесь делаешь?!
— То же, что и ты, — Ринф нехорошо ухмыльнулся и присел около огня, протянув к нему руки в кожаных перчатках. — Ты думаешь, что я дольше тебя оставался в Айлегрэнде? В туже ночь ушел. Вместе с Вееллой. Она тебя, кстати, часто поминала. Приглянулся ты ей чем-то, Sqwillise.
— Ну надо же! — Андрей криво усмехнулся. — И что?
Много вас?
— Трое, — Ринф хмыкнул. — А ты, как я погляжу, все в одиночку бродишь? Год уже…
— Больше. Больше года.
— Наслышан про тебя. Здорово ты пришил на той дуэли барона Саатолли. Зажрался, гад. Мы давно его пощупать хотели, — Ринф помолчал, глядя на огонь. — Кстати, с праздником тебя…
— И тебя, — Андрей внимательно следил за Ринфом. отмечая каждое его движение. Это была не столько необходимость, сколько привычка. — Как ты меня нашел?
— Мы в деревне по соседству гуляем. Кто-то сказал, что накануне ты был в ней, а за три часа до заката уехал на запад. На западе у нас только один тракт, могущий тебя заинтересовать. Сложить два и два я могу, потому и поехал следом. Потом встретил следы твоего коня и… Дальше рассказывать?
— Не стоит, — Андрей перевел взгляд на занесенные снегом деревья.
— Я, собственно, приехал с тобой не просто так поболтать, — Ринф встал, снял с пояса плотно закрытую тыковку-горлянку и сел обратно. — У меня к тебе дело есть, — эльф вытащил пробку зубами и отплюнул ее в сторону.
— Кого убить? — скучно спросил Андрей, снова переведя взгляд на Ринфа.
— Да никого. Это мы сами можем, сколько угодно можем, — эльф отхлебнул чего-то из тыквы и расплылся в блаженной улыбке. — Глотни медовухи. Праздник все-таки. Тем более Тайлерро Йоол.
Андреи взял тыкву и отхлебнул. Медовуха была преотличнейшая. Тепло растеклось от живота по всему телу, в голову полезли благодушные и веселые мысли. Всего один глоток согнал с Андрея мрачность, и его неудержимо потянуло веселиться.
— О, исчезла тоска из взора! — воскликнул Ринф, на которого явно медовуха произвела аналогичное действие. — Поехали в деревню, а? По дороге я тебе расскажу, что у меня за дело к твоей персоне.
Андрей кивнул, встал и пошел седлать коня, жевавшего овес из торбы чуть в стороне.
— Мы тебя в свою команду позвать хотим, — выпалил Ринф, отхлебнув еще медовухи. — Чего тебе одному таскаться по дорогам? Вместе все веселее!
— А тебя не смущает, что я некогда служил в Сером Отряде? И вполне могу вернуться туда? — Андрей поерзал в седле, устраиваясь поудобнее.
— А тебя не смущает, что ты едешь рядом с эльфом и айлегрэндским наемником? — Ринф хмыкнул. — И я тоже не исключаю возможности, что вернусь в Черный Город.
— Уел, — Андрей засмеялся. — Ладно, сегодня погуляем, а завтра решим. Все равно целую неделю никакой работы!
— Это точно, — подтвердил Ринф. — А вон и наша деревня!
В деревне гулянье шло на полную катушку. Крестьяне жгли на майдане костры, пили медовуху, плясали па деревянных помостах, пели. Дробь каблуков оглушала, звуки дудок и lluareas[20] звали сорваться с места, закружиться в танце. Празднование Тайлерро Йоол шло полным ходом и не могло не затянуть.
— Хей! Ринф! Ты все-таки его привез! — заорал кто-то, и Андрей оглянулся. Раскрасневшаяся и невероятно красивая Веелла стояла возле костра и, обнимая какую-то девушку за талию, махала рукой брату и бывшему сотнику. Андрей присмотрелся к девушке рядом с Вееллой и обомлел: это была Синичка, одна из рядовых Серого Отряда.
— А она-то что здесь делает? — Андрей едва не вывалился из седла от изумления.
— То же, что и мы все, — Ринф спешился. — Серый Отряд расползается из Литгрэнда, как тараканы. Синичка почему-то подалась в Приграничье. И в итоге пристала к нам. Кстати… — Ринф помолчал, вдруг став очень серьезным. — Гриф все-таки вернулся в Айлегрэнд. Синичка про это рассказала. Гриф заявил, что его наниматель мертв, и он освобожден от контракта. Соответственно, он вправе искать новую работу… И нашел.
Андрей промолчал.
— Я знаю, что ты сейчас думаешь. Мы все для тебя были и будем врагами. От этого никуда не денешься. Вас хорошо обработали тогда… Элайн. Кровь от крови Элайна, — Ринф горько усмехнулся. — Ты можешь опять все разрушить.
Андрей молчал, глядя прямо перед собой.
— Можешь, но уже не хочешь. Ты стал сомневаться. Тяжкий удар для Лакха. Ты был его «оружием возмездия». Уверен, что он уже вырвал у себя все волосы на теле, гадая, куда ты пропал. Да, Андрей. Твоя кровь снова может все изменить. Помни об этом, Лишенный Памяти.
Андрей молчал, потому что видел перед собой перекошенное лицо Императора Дэгха.
— Элайн, ты должен сделать это, — Император протянул ему кинжал с тонким лезвием. — От этого зависит все.
— Я… —Элайн сглотнул, чувствуя пустоту на том месте, где всегда была память. — Почему? Почему я?
— Твоя кровь сможет решить все, лишить ИХ сил, сломать! — Император настойчиво протягивал Элайну клинок. — Сделай это!
Элайн кивнул, взял кинжал и закатал рукав рубахи. Дико, бешено закричала какая-то рыжеволосая девушка с васильковыми глазами, которую держали сразу четверо. И все равно справлялись едва-едва. Девушка кричала что-то по-эльфьи, и Элайн ее не понимал. Рыжеволосая стала вырываться, но стражники, оковы на руках и ногах, а также металлический пояс с цепью не давали ей возможности сделать хотя бы шаг.
— Не-е-е-ет! Не делай этого! — закричала она уже на языке Альтх. — Не-е-е-ет!
Элайн не обращал на нее внимания. Он ее не знал. Он поднес кинжал к правому запястью и осторожно провел лезвием по коже вдоль вены. Тонкий порез тут же набух кровью.
— Замечательно, — Дэгха улыбнулся довольной улыбкой. —Это все, что от тебя требовалось. Остальное я сделаю сам.
Он выхватил кинжал из руки Элайна и в мгновение ока располосовал ему оба запястья. Кровь полилась на застеленный черным бархатом стол. На скатерти лежали пять портретов совершенно незнакомых Элайну людей. Кровь капала на эти портреты, расплывалась росчерками багрового пламени, и показалось, что закричал кто-то — мучительно и обреченно.
А в комнате кричала девушка с васильковыми глазами. Она тоже кричала мучительно и обреченно. Дэгха обернулся к ней.
— Ты последняя помнящая, — он хмыкнул. — Но это поправимо. Ты забудешь, ноне сразу. Тридцать лет в подвале и счастливое избавление от памяти. И жизни, — Дэгха снова повернулся к Элайну, наклонился над портретами и рукой с полированными ногтями написал кровью: «Лишенные Памяти».
Девушка всхлипнула и принялась ругаться. Но и это продолжалось недолго. Неожиданно она обвисла на руках стражников и замолчала. Элайн заметил это только краем глаза, потому что тупо, с непонятной горечью, смотрел на расплывающиеся по портретам слова: «Лишенные Памяти…»
Lluareas взвизгнула совсем рядом, оглушив Андрея Элайна. Он медленно, с видимым трудом, спешился и посмотрел на опять веселого и беспечного Ринфа.
— Эй, сегодня Тайлерро Йоол! Веселись! — закричала Веелла, подхватывая Андрея под руки и увлекая к кострам. — Танцуй!
Кто-то — Синичка? Ринф? — сунул в руки Андрея бутылку с медовухой, и он с удовольствием крепко к ней приложился. Приятное тепло наполнило вены, в мозгу зажглось маленькое солнце, и снова радость захлестнула воина.
— Olla wes ilh noilloos Veella! Olla wes ilh satta Tailerro Jool![21]— закричал Андрей, обхватывая руками талию Вееллы— Эльфка засмеялась, запрокинув голову.
На помост, где играли музыканты, поднялся мужчина с волынкой. На мгновение все стихло. А потом оркестр заиграл какую-то невероятную, дико сложную, но проникающую в каждую клеточку тела, джигу. Ноги сами принялись отбивать такт. Веелла смеялась. Смеялся Андрей, уже совершенно не следящий за музыкой, но не выбивающийся из ритма. Джига сама заводила их, заставляла отплясывать самым диким и невероятным образом.
Джига оборвалась так же неожиданно, как и началась. Волынщик затянул что-то более спокойное.
Веелла обняла Андрея за шею и заглянула ему в глаза. Сотник улыбнулся, уже зная, что произойдет дальше. И не ошибся.
Веелла привстала на цыпочки и осторожно поцеловала его в губы. Андрей одной рукой обнял ее за талию, а вторую запустил в волосы на затылке эльфки. Прижав Вееллу к себе, он поцеловал ее, но уже не осторожно, а жадно и долго.
— Ох… — изумленно выдохнула эльфка, когда хватка Андрея немного ослабла, и она смогла отстраниться. — Сегодня Тайлерро Йоол, ночь, когда исполняются все желания, Андрей.
Она отстранилась от него, замерла на некоторое время, потом схватила его за руку и понеслась куда-то в темноту. Сотнику ничего не оставалось делать, как последовать за ней.
Они промчались по какой-то улице, свернули в непроглядную темь двора и остановились. Веелла вновь прильнула к Андрею. Он целовал ее долго, намного дольше чем тогда, на майдане. Руки сами потянулись к застежкам ее дохи, но тут эльфка отскочила на шаг и нырнула в приоткрытую дверь овина…
* * *
Дори поднялся на холм и оглянулся. Одди с лошадьми остался у подножия и разглядывал что-то в небе. Дори перевел взгляд на местность перед холмом и временно забыл про друга.Заснеженная равнина Приграничья была ровной, как стол. На северо-востоке виднелась синеватая щетина далекого леса, на юге — какая-то деревенька. Дори долго вглядывался в проторенную по снегу дорогу, но так никого на ней и не увидел. Это было плохо. Это означало, что курьер не приехал. Последствия могли быть самыми разными и отнюдь не самыми приятными. Парень вздохнул, ругнулся и принялся спускаться с холма. Одди немедленно уставился на него.
— Ну? — спросил он, едва Дори оказался в пределах слышимости.
— Никого, —Дори покачал головой. — Не пойму, в чем дело? За пять лет курьер ни разу нигде не задерживался. Синяя чаша с тремя шарами…
— Точно, — Одди серьезно кивнул. — Хотя… Ни разу мы не встречались с ним на утро Тайлерро Йоол… Может, упился и спит где?
— С трудом верится.
Одди пожал плечами и задумчиво уставился на вороненый налобник одной из лошадей. То, что курьер, связывающий Айлегрэнд и свободных стрелков Пограничья и Приграничья, не появился, означало, что теперь придется искать нового. Кроме того, терялась часть информации, поставляемая шпионами… Это было нехорошо.
— Ждем до вечера? — поинтересовался Одди. Он был на два года младше Дори и потому решений принимать не мог.
— Ждем… — Дори положил руки на седло и взглянул на солнце. — Если курьер не появится, то надо будет узнать, что случилось.
— Слепой Эл нам головы оторвет, — мрачно попытался попророчествовать Одди. — У нас четкий приказ — встретить курьера и привезти информацию в Айлегрэнд. К завтрашнему утру, если ты не забыл…
Не забыл. — Дори усмехнулся, снимая енотовую шапку и проводя рукой по своим темно-каштановым волосам, в которых уже серебрились нити седины. — Я думаю, что без информации нам нечего делать в Айлегрэн-де. Соответственно, если мы хотя бы уз! тем, что случилось с курьером…
— Узнаем, как же! — оборвал его Одди.
— Не ворчи, — Дори засмеялся, запрокинув голову. — Ладно, хватит о курьере. О чем с тобой Гюрза на приеме в честь Тайлерро Йоол говорила?
— Ни о чем, — огрызнулся Одди, отворачиваясь.
— А все-таки?
— Попросила больше не сматываться, если получу по голове. Кроме того, просила приглядеть за Огнянкой.
— Да-а-а? — удивленно протянул Дори. — Ну надо же… — Он помрачнел, — Странно… Раньше она меня об этом просила… Козырный туз бубновый…
— Значит, будем вдвоем приглядывать. За этой девчонкой глаз да глаз нужен. — Одди, уже давно привыкший не реагировать на странные фразочки, сопровождающие речь Дори, потер ладонью шрам на лице и усмехнулся. — Чем она так дорога Гюрзе?
— Из-за ее брата, — Дори долго молчал, глядя куда-то в заснеженную даль. — Она надеется, что Стефания поможет вернуть Андрею Элайну память… Он ведь тоже из Лишенных Памяти…
— Знаешь, скорее, он вернется в Серый Отряд, — Одди нахмурился. — Как же все запутанно.
— Не то слово, — Дори вздохнул и принялся расседлывать коня. — Ладно, давай располагаться, до вечера еще Далеко…
Курьер так и не появился. Солнце медленно сползло за горизонт, и в степи наступила светлая ночь зимнего полнолуния. Одди и Дори оседлали коней и неспешно направились к деревеньке, видимой с холма. По дороге, замерзшие, голодные и злые, не разговаривали.
Миновали выселки, проехали по слегка занесенной за день дороге и остановились на околице, вглядываясь в освещенную кострами и факелами деревню. Шла вторая ночь Тайлерро Йоол, и люди продолжали праздновать, гуляли на майдане, ряженые бродили от дома к дому, пели колядки, устраивали какие-то представления, выклянчивая себе медовухи… Короче, было весело, как и всегда на Тайлерро Йоол.
Одди вздохнул, с завистью глядя на веселящихся крестьян. Дори нахмурился и неодобрительно покосился на своего друга.
Так ничего друг другу и не сказав, они тронули поводья и неспешно въехали в село. Из-за какого-то забора в них бросили горсть пшеницы, кто-то звонко запел «Tailerro Wistat Joolla[22]». Одди, сам того не заметив, подхватил мелодию и едва слышно принялся ее напевать. Дори усмехнулся и покачал головой.
— Эй, Дори! Ты как здесь оказался?! — услышали пареньки чей-то веселый и изумленный возглас и остановили коней, оглянувшись на голос— Решил, наконец-то, распрощаться со своей цитаделью Саулле?
— Ринф? — удивился Дори, глядя на темноволосого эльфа в яркой одежде, свидетельствующей о его принадлежности к Разбойничьей Гильдии, а нашивка с вороном на рукаве только подтверждала это. — А ты-то здесь какими судьбами? В Айлегрэнде тебя и сестру твою давно похоронили!
— Не стоит так торопиться, — серьезно заявил эльф и тут же опять расплылся в радостной улыбке. Судя по его немного дерганым движениям и блеску глаз, он был сильно навеселе, но, однако, контролировал себя полностью.
— Я хотел бы узнать… — начал было говорить Дори.
— Накрылся ваш курьер, — Ринф опять помрачнел. — Совсем. Серые его прихватили и в Литгрэнд отвезли. Мы хотели его отбить, но не успели. Гвардейцы через порталы ушли…
Дори некоторое время поразмышлял о чем-то, а потом спешился и поинтересовался у Ринфа, где можно оставить лошадей. На вопрос Одди о его дальнейших планах Дорн сообщил, что собирается задержаться в этой деревеньке и подождать, пока Ринф совсем протрезвеет, чтобы поговорить серьезно. Одди ничего не оставалось делать, как согласиться с таким раскладом.
Ринф указал паренькам на общественные конюшни, охраняемые не слишком трезвым детиной в залатанном зипуне. Дори и Одди не очень-то ему доверились и потому все-таки поставили охранные заклинания на стойла своих гафлингеров. Ринф с усмешкой следил за ними, ожидая, когда они закончат расседлывать своих коней и укладывать седла и сбрую в углу стойла.
— Сегодня вторая ночь Тайлерро Йоол, ребята, — сообщил им Ринф очевидную истину, когда они закончили и покинули конюшни. — Сегодня веселиться надо.
— Твоя банда все в том же составе? — поинтересовался Дори, окидывая взглядом расцвеченный кострами майдан села, куда они неспешно вышли.
— Не совсем. Пополнение в ней, — Ринф странно усмехнулся. — Андрея Элайна помните? Он сейчас с нами. Вторую ночь уже.
— Ох ты… — изумленно выдохнул Одди, а Дори только покачал головой. — Что это вы решили с ним связаться?
— Все лучше, чем он один будет мотаться по Приграничью. Тем более, что моя Веелла до сих пор по нему сохнет. Пусть уж порадуется.
— Да… — Дори рассеянно вглядывался во что-то впереди. — А ты себе так и не завел подружку?
— Да как сказать, — Ринф помрачнел. — Синичка вроде ничего. Так, ни к чему не обязывающая связь… С тех пор как Серые Аиллу убили, мне трудно с кем-то завязать серьезные отношения.
Ринф остановился около какого-то лотка и купил корчагу с медовухой. Отхлебнув немного, он протянул корчагу сначала Дори, а потом, с некоторым сомнением, Одди.
— Не бойся, — Одди хмыкнул, — с тех пор как Стефания в меня стакан спирта влила, мне уже ничто не страшно. Это год назад было.
— Чистого спирта? — ошалело переспросил Ринф.
— Нет, что ты, — Одди засмеялся и весьма основательно приложился к медовухе. — Развела его под моим руководством. Но спирт уж больно хорош был, — он отпил еще немного и вернул корчагу эльфу. Тот поболтал ее, оценивая количество содержимого, и, придя к неутешительным выводам, купил еще одну.
— Кстати, я год назад Огнянке подзатыльников надавал и с глаз долой отправил, — вдруг проговорил Дори. — Она как раз тогда спирт искала… Знал бы, что для тебя…
— Огнянка — молодец, — констатировал уже слегка захмелевший Одди. — Отлично она меня заштопала. К тому же никому не проговорилась, что я в бреду по-эльфьи трепался, а ведь могла бы…
— Так на то она и Лишенная Памяти, — совсем тихо сказал Дори, отворачиваясь. —Ладно, давай веселиться…
Одди проснулся с дикой головной болью. Похмелье было кошмарным. Голова так не болела даже после увесистого подзатыльника Медведя. Кроме того, во рту наблюдалась ужасающая сухость, гораздо лучше подошедшая бы Пепельным Равнинам.
Одди приподнялся на локте и огляделся. Комната была незнакомой, но довольно уютной. Сам он лежал на широкой кровати с пышной периной, не укрытый одеялом, но почти полностью одетый, если не считать отсутствия дохи, сапог и перевязи с мечом. С едва слышным стоном Одди откинулся на мягкую подушку и закрыл глаза. Солнечный свет резал глаза, словно нож мясника. Раздались легкие шаги, и кто-то вошел в комнату. Одди приоткрыл один глаз и увидел Вееллу. Эльфка бросила взгляд на паренька и, видимо, решив, что он еще спит, поставила что-то у кровати.
— Подожди, — простонал Одди, увидев, что Веелла собирается уходить. — Рассолу нет?,.
— Очень грамотно говоришь, парень, — серебристо рассмеялась Веелла. — А как ты думаешь, что я принесла?
Она присела на корточки у кровати и протянула Оддн кувшин. Паренек схватил его и жадно выпил половину. Сухость во рту исчезла, но боль в голове еще пока не утихла. Веелла забрала кувшин и, немного помедлив, протянула второй — с кислым молоком. К этому кувшину прилагался внушительный ломоть прекрасного белого хлеба.
Одди отхлебнул молока, откусил кусок хлеба и поинтересовался у молча глядевшей на него Вееллы:
— А где Дори?
— Он о чем-то поговорил рано утром с Ринфом и уехал, пообещав вернуться к обеду и всыпать тебе по первое число за неумеренное пьянство, — Веелла опять рассмеялась. Она хотела сказать что-то еще, но в соседней светлице опять послышались шаги, и в комнатку вошел высокий мужчина лет тридцати—тридцати пяти на вид. У него были глаза удивительного золотисто-медового цвета и светлые волосы до плеч, поддерживаемые надо лбом расшитым черным бисером ремешком. Одди поперхнулся хлебом, моментально узнав Андрея Элайна.
— Привет, — буднично проговорил тот, ласково погладив Вееллу по волосам. — Как состояние?
— Н-нормально… — выдавил из себя Одди, ставя на пол кувшин с молоком и укладывая на него недоеденный ломоть хлеба. Аппетит пропал начисто.
— Пить уметь надо. И чем позже начнешь — тем лучше, — Андрей тепло улыбнулся, глядя на эльфку. Она встала и прильнула к бывшему сотнику Серого Отряда. Тот обнял ее левой рукой за талию и повлек к выходу.
— Одди, далеко от дома не уходи, — пропела Веелла, расплываясь в улыбке и глядя только на Андрея. — Скоро Дори должен вернуться. Время-то за полдень уже…
Они ушли, оставив Одди в состоянии, близком к столбняку. Парень не знал, что ему делать, так как Андрей все-таки имел самое прямое отношение к Серому Отряду, и если надумает вернуться, то никак не минует Саулле. А если так, то всенепременно узнает и Одди, и Дори и тогда… Тогда будет плохо. И обоим кадетам сильно посчастливится, если они успеют смыться.
Дори появился через пару часов, когда Одди уже доел Молоко и хлеб и успел снова проголодаться.
— У, пьяница, проспался, — проговорил Дори вместо приветствия, вваливаясь в светелку, где сидел Одди и от нечего делать трепался с хозяином дома — грузным и немолодым человеком, зарабатывающим на жизнь тем, что предоставлял ночлег заезжим бандитам и имперским курьерам. Это, как оказывается, было прибыльным делом, но опасным. Однако хозяин не хотел его бросать, потому что работать честно ему было лень.
— Пошли, поговорим, — Дори указал подбородком па улицу за окном, и Одди, со вздохом накинув доху, пошел за другом. На крыльце они оба остановились. Дори оперся о перила и уставился на что-то за спиной Одди. Молчание затягивалось.
— Ну? — наконец нарушил его Одди.
— Что «ну»? —Дори поморщился. — Ринф сказал уже, что курьера Серые прихватили. Они сейчас опять собираются, как оказалось. Я тут съездил, поговорил кое с кем… —Дори помолчал, кусая губы. — Короче, на Айлегрэнд новый поход замышляется. Должно быть, скоро всех созовут… И Медведя. Нам в Саулле оставаться нельзя. Андрей, к слову, недолго продержится в бандитах. Вернется как миленький, едва только реальными драками с Айлегрэндом запахнет, а тогда нас точно повесят. Элайп нас обоих здесь видел… Но это так, мелочи. Самое главное, что курьер пел на первом же допросе, как очумевший дрозд. Вывалил все, что знал, сразу. Совсем немного недоговорил… Хорошо, хоть нас он по именам не знал.
— Да уж, весело, — Одди поморщился, словно от зубной боли. — Что делать будем? — спокойно спросил он, действительно не представляя, как действовать дальше.
— Ты отправляешься в Саулле, а я — в Айлегрэнд. Я теперь в Саулле ни ногой и тебе советую побыстрее сматывать оттуда удочки, — Дори усмехнулся. — Теперь ясно, почему Гюрза тебя просила за Огнянкой присматривать. Эта, как всегда, все наперед знает…
— А как я твое исчезновение объясню? — Одди вскинул взгляд на Дори, и в его серых глазах возникло беспокойство. — Если меня повесят, то мне это мало понравится.
— Тебя повесить — сложное дело, у тебя всегда шестерки выпадают. Про меня скажешь, что ничего не знаешь. То, что нас вместе последний раз видели — это еще не значит, что ты должен о моих похождениях все знать. Можешь поисковую экспедицию организовать, — Дори рассмеялся невесело. —Ладно, давай прощаться. Расходятся наши тропы. Надеюсь, еще свидимся. В Айлегрэнде ты бываешь… И чтоб твои карты всегда козырными были!
Они дружески обнялись, похлопали друг друга по спинам, и Дори быстро сбежал по ступенькам крыльца. Одди долго смотрел вслед другу, и что-то нехорошее колыхнулось в глубине души. Какое-то смутное предчувствие еще непонятной и неявственной беды мелькнуло и пропало. Однако Одди привык доверять своим чувствам. Он отвернулся и некоторое время прислушивался к себе, но никаких предчувствий больше не возник&то. Парень помотал головой и поплелся в светелку, тоже собираться вдорогу…
* * *
Стефания прыгала по ристалищу с тренировочным мечом в руке. Медведь критическим взглядом следил за девчонкой, но пока молчал. Катрин, стоявшая рядом, одобрительно кивала, когда Стефания проделывала особенно удачные пируэты, и сокрушенно качала головой. когда что-то не удавалось.— Иллиа Катрин, вам не кажется, что девочка слишком легко учится мечемашеству? — поинтересовался Медведь у Волшебницы, не отрывая взгляда от стройной и еще нескладной фигурки Стефании. — Ни Чародейство, ни какие другие науки у нее так легко не идут. К чему бы это? Может, у нее Дар?
— Нет в ней ничего особенного, — Катрин пожала плечами. — В том-то все дело, что у нее нет никаких особенных талантов или Даров. Она самая обыкновенная, но… — Она помолчала. — Но что-то все-таки в ней есть. У меня не хватит квалификации это разгадать. У меня недостаточный ранг. Тем более, что я скоро уезжаю. Меня отзывают в Академию. Пришла пора читать лекции.
— Жаль, — Медведь действительно с сожалением вздохнул. — Какие-нибудь указания насчет девочки будут?
— Нет, — Катрин улыбнулась. — Пусть учится как все. Только не позволяйте ей экспериментировать с Чарами. Она еще слишком плохо их знает.
— Хорошо, — Медведь кивнул. — Что же такого в этой девчонке? — Он задумчиво почесал подбородок и даже вырвал один из волосков в бороде.