Страница:
— Они восстали против Императора и Империи, — Катрин усмехнулась. — Им пришлись не по вкусу новые порядки.
— И это, стал-быть, такой страшный проступок. За который смертью карают?
— Да.
— Стефания, через три недели мы уезжаем, — вдруг встряла в разговор Анна. — Я отвезу тебя туда, где ты будешь учиться своему вожделенному мечемашеству, а также и еще кое-каким наукам, что помогут тебе выжить в нашем негостеприимном мире Танэль.
Башни цитадели Саулле медленно вырастали из-за холмов. Анна скривилась и пробормотала что-то невнятное.
— А чья это крепость? — спросила Стефания, едущая на низкорослой лошаденке, подаренной ей Катрин.
— Армейская. — Анна, перегнувшись из седла, смачно сплюнула. — Существует под протекторатом Литгрэн-да. Здесь весь Серый Отряд обучался мечемашеству.
— Иллиа Купа, а ты знакома хоть с кем-то из Серого Отряда? — полюбопытствовала Стефания, вглядываясь в приближающиеся башни.
— Знакома… Была, — Анна некоторое время смотрела куда-то в сторону. — Один из моих знакомцев погиб, а второй пропал где-то в Пограничных лесах. Не вернулся из рейда. Может, и жив до сих пор… Не знаю… Ну и еще кое-кого знаю…
Дальше они ехали молча. Стефания опять думала о Лишенных Имен, а Анна Купа о том, что Андрей, должно быть, предатель, вернулся в Айлегрэнд и теперь сражается на стороне Пограничников…
— Иллиа Купа, а почему рядом с крепостью есть господствующие высоты? — вдруг поинтересовалась Стефания, когда они миновали холмы в непосредственной близи от Саулле.
— А, по-твоему, почему их не должно быть? — с интересом спросила Анна, удивленно глядя на девочку.
— Так если на такой холм катапульту али же «скорпион» поставить, то, стал-быть, и осада не понадобится…
— Вот как? — Анна потерла шею и усмехнулась. — Сама догадалась?
— А как же, — Стефания нахально взглянула на Анну. — Кто б мне подсказать мог?
Анна кивнула и замолчала, потому что они уже приближались к воротам цитадели, охраняемым двумя стражниками, остальные, должно быть, отдыхали в караулке, прячась от леденящего северного ветра.
— А, иллиа Купа! — воскликнул один из стражников, улыбаясь во все свои десять неполных зубов. — Давненько тебя было не видать!
— А ты все такой же толстый, Саймон! — откликнулась Анна, тоже улыбаясь и демонстрируя полный комплект великолепных зубов.
Иллиа Купа спешилась и обнялась со стражником. На шум из караулки выглянул начальник караула и тоже расплылся в улыбке. Перекинувшись приветственной руганью с Анной, он тоже ее обнял. Некоторое время иллиа Купа и стражники обменивались последними новостями и какими-то одним только им понятными шуточками. Стефания смотрела на все это и позевывала, прикрывая, как ее учила Катрин, рот ладошкой.
Наконец Анна вернулась к своей лошади и подмигнула девчонке.
— Медведь в крепости, — она усмехнулась. — Это хорошо.
— Медведь? — изумилась Стефания.
— Да, сотник Серого Отряда. Мы, в общем-то, знакомы, — Анна легко вскочила в седло и тронула поводья. — Пару месяцев назад он почему-то перешел на преподавательскую деятельность в Саулле. Уж не знаю, что там стряслось в Сером Отряде, кроме смерти Нимфы, но гвардейцы ни с того, ни с сего начали расползаться по дальним крепостям и закоулкам, — иллиа Купа оглянулась на едущую следом Стефанию. — Литгрэнд опустел… Стефания слушала Анну и оглядывалась по сторонам. Саулле оказалась обычной крепостью, каких сотни в Альтх. Серые каменные строения, плохо вымощенные или вообще лишенные брусчатки улочки, множество военных, шум ристалища невдалеке и, разумеется, неистребимый запах конского навоза. Стефания подумала, что ожидала чего-то более удивительного.
— Стефа, ты будешь обучаться у Медведя, — безапелляционным тоном заявила Анна.
— Иллиа Купа, а он тоже… — Стефания замялась, боясь, что Анна засмеет ее.
— Что «он тоже»? — не поняла Купа.
— Ну… Лишенный Памяти, стал-быть… — Стефания опустила глаза.
— Чего-о-о? — Глаза Анны округлились. Стефания помотала головой и замолчала. Иллиа Купа пыталась вытащить у девочки информацию о том, где она подцепила такое странное словосочетание, но Стефания упорно молчала и не поднимала глаз.
В молчании они добрались до какого-то невыразительного серого строения, и Анна спешилась. Сказав Стефании пока оставаться в седле, она вошла в здание и немедленно оттуда послышался громовой бас, возвестивший:
— Ах ты, лоскоталкина сестра! Каким же мусорным ветром тебя притащило?!
Ответа Анны Стефания не разобрала, а потом и баса не стало слышно. Девочка заскучала и принялась разглядывать прохожих. Здесь были и императорские гвардейцы, и вольные наемники со знаками Гильдии — вставшими на дыбы тиграми, и кадеты, одетые довольно пестро, но с обязательной нашивкой на рукаве — развернутый боком пес или волк. Возраст кадетов был тоже разнообразный. Мальчишки и девчонки от семи до тринадцати лет носились друг за другом или же, пытаясь изображать взрослых, степенно прохаживались. Более старшие ходили с озабоченным видом и уже носили мечи или другое оружие. Младшим же оружие вне ристалища не полагалось.
— Стефа, зайди, — окликнула девчонку Анна, и Стефания моментально оказалась на земле. Размять затекшие от долгой верховой езды ноги было самым настоящим блаженством.
Стефания для начала прошлась туда-сюда около коновязи, потом привязала свою лошадку и направилась вслед за терпеливо ожидающей Анной в здание.
Внутри здание тоже не поражало оригинальностью и было таким же серым и невыразительным. Каменные стены коридоров никто даже не потрудился оштукатурить, и блоки демонстрировали проходящим всю красоту своих весьма эстетичных трещин, стилизующих узкие коридоры под что-то благородно-старинное.
Стефания внимательно приглядывалась ко всему, что видела. Отметила про себя стены, факельные кольца, встречных людей в волчьих тулупах с нашивками офицеров императорской гвардии, тяжелые дубовые двери, запахи канцелярии и казармы.
Наконец они добрались до какой-то двери, внешне ничем не отличающейся ото всех остальных, кроме латунной таблички с надписью. Анна толкнула дверь и первой вошла в комнату. Стефания протиснулась за ней следом и даже не попробовала закрыть дверь, зная, что не сможет этого сделать.
— Ага, значит, эта Огнянка и есть твоя протеже? — раздался слышанный Стефанией раньше бас. Девчонка подняла глаза на его обладателя и обомлела. Такого огромного и кряжистого человека ей не приходилось видеть. Даже кузнец из Пышково рядом с ним показался бы не более чем стройным юнцом.
Человек сидел за огромным, под стать ему столом, заваленным разными бумагами. Перед столом стояли два здоровенных стула с высокими спинками, куда и было предложено усаживаться посетительницам.
— Это Медведь, — представила иллиа Купа человека. и тот шутливо поклонился.
— Ну что, Огнянка, мечемашеству приехала учить-ся? — спросил Медведь, заглядывая в васильковые глаза девчонки.
— Да-а-а… — протянула Стефания. — А что в этом плохого?..
— В сущности, ничего, но кое-кто считает, что место женщины у печи, — Медведь усмехнулся по-доброму. — Ладно, определим тебя в младший класс. Тебе сколько лет-то?
— Восемь, почти девять, — девчонка воспитанно опустила глаза и уставилась в пол.
— Старовата уже для младшего класса… — Медведь задумчиво почесал бороду. — Ладно, придумаем что-нибудь. Читать-писать умеешь? — Стефания помотала головой, и гвардеец погрустнел. — Считать?
— До ста, — тихо ответила Стефания. Катрин научила ее немного читать и писать, а также считать до ста и производить простейшие математические действия. Однако девчонка почему-то постеснялась об этом сказать.
— Л-ладно… — Медведь крепко задумался, разглядывая Стефанию: неуклюжа, но это поправимо, причем довольно быстро; сообразительна, что уравновешивает неуклюжесть; хорошо сложена… — В твоем роду были Чуды? — задал Медведь ставший за последнее время едва ли не ритуальным вопрос.
— Нет, — так же тихо ответила Стефания, теребя край кафтанчика.
— Не факт, — многозначительно изрек Медведь, подняв вверх указательный палец. — Водяной в твоем селе у мельницы жил? Домовые и виггты были? Ржаница или Полудница на поле хоть раз со своей сковородкой появлялись?
— Нет! —испуганно замотала головой девчонка, отчего ее волосы выскочили из-под шапки и заискрились в солнечном свете, пробившемся из затянутого инеем окошка. — Только в лесу пиксидварфы были!
— Угу, а ты с ними хороводы водила?
— Иллиа Купа, ну чего он издевается?! — возмущенно заверещала девчонка, глядя на Анну. — Чего он меня невесть в чем обвиняет?!
— Ладно, Медведь, охолонись, — Анна закинула ногу на ногу и улыбнулась. — Ты скажи, берешь девчонку и выйдет ли из нее что-нибудь?
— Выйти-то выйдет, — Медведь опять впился внимательными глазами в лицо Стефании и принялся почесывать бороду, — только я не знаю что… Задатков вроде бы особенных не видно, но есть в ней что-то такое… — Он пощелкал пальцами, явно не найдя подходящего слова. — Ладно, оставь ее у меня до осени. Если ничего не получится, заберешь. Она для других школ еще не будет слишком старой.
— Хорошо, — Анна опять улыбнулась. — Я доверяю тебе, Медведь. Не подведи меня и эту девочку…
— Штефка-глефка! — пропел Одди. — Штефка-а-а!
Стефания насупилась и промолчала. Одди был старше ее и постоянно издевался над малолеткой, если, разумеется, Медведь не слышал. Медведя в Саулле боялись, но уважали.
Одди было уже четырнадцать, и занятия его класса на ристалище совпадали по времени с занятиями младшего класса, где обучалась Стефания. Остальные не очень-то много внимания обращали на малявок, но Одди был иного мнения.
— Ты посмотри, как меч-то держишь, бакланиха! Ты беременная, поди? — Одди отбросил с глаз длинную светлую челку и сделал неожиданный выпад, больно ударив мечом по плечу девчонки. Она стиснула зубы, но не отвлеклась и продолжила выполнять простую серию «щелчок зубами». Терпения у Стефании, как правило, хватало очень надолго. Она никогда не позволяла себе драк с Оддн, но тот почему-то не отставал, не искал себе более интересный объект для дразнилок.
Тяжелый тренировочный меч тянул руку к земле, вес время норовя выскользнуть из пока еще не слишком сильных и ловких пальцев, но Стефания, с упорством, в общем-то достойным в ее случае и более лучшего применения, продолжала тренироваться. К сожалению, она не могла похвастать такой усидчивостью при освоении наук, требующих долгого чтения и зубрежки. На ристалише она могла хоть весь день торчать, а в аудиториях вертелась, мешала другим заниматься, и сама все время норовила найти предлог и избежать занятий.
В первом, младшем, классе, где обучалась Стефания, она была единственной девочкой, да еще и пришедшей позже всех. Она очень сильно отставала по общеобразовательной программе, хотя была старше всех остальных, но даже не делала попыток нагнать одноклассников, за что не раз получала жесткие выговоры от начальства школы и от самого Медведя. Пока се спасало от отчисления то, что она была протеже Анны Купы, хотя об этом не говорилось в открытую.
— Штефка, а почему тебя Медведь Огнянкой зовет? Тебе бы больше подошло «торнайтиха»…
— Откуда ты знаешь? — едва слышно поинтересовалась Стефания, вспомнив про то, как однажды что-то подобное, но беззлобное, обронил Медведь. Она развернулась к Одди, словно пружина, и вскинула меч на уровень головы. — Подслушивал, да? Тогда ты — всего лишь… — и она назвала его одним из волонтерских словечек, значения коего, впрочем, не слишком понимала.
Одди сначала побледнел, потом покраснел, но через несколько секунд справился с собой и снова ухмыльнулся.
— За такие слова тебя мать должна была отшлепать, — проговорил он, схватил Стефанию за пояс, ловко подтянул к себе и шлепнул увесистым мечом по месту ниже спины. Девчонка закусила губу и промолчала, но на глазах все равно выступили слезы.
— Дурная женщина была твоя матушка, да и отец, похоже, не лучше, коли их дочка такие слова знает, — скалясь в двадцать восемь зубов проговорил Одди.
— Идиот, —тихо проговорила Стефания и все-таки не удержала слез, вспомнив залитое кровью родителей крыльцо дома.
— Смотрите! Смотрите! Она плачет! Я всегда говорил, что бабе место возле печки!..
— Ну-ка, щенок, марш отсюда! — рявкнул из ниоткуда появившийся Медведь и сопроводил кадета увесистым подзатыльником. — Что он такого сказал? — спросил гвардеец, присаживаясь возле Стефании на корточки.
— Про маму и папу… — выдавила из себя Стефания, хотя жаловаться не хотела.
— Ладно, Огнянка, пойдем, поговорим…
— Земля, иллиавэ и иллихэ, как ни странно, имеет форму, приближенную к шару. Это удалось установить нашим Волшебникам. Суть эксперимента проста, но подробно о нем вам расскажут в старших классах. Пока же поверьте мне на слово, — преподаватель физики поправил мягкую шелковую шапочку на голове и обвел класс мрачным взглядом. — Иллиа Стефания, скажите на милость, чем это столь увлекательным вы заняты? Неужто записываете лекцию?
— Я? — удивилась Стефания, словно ее обвинили невесть в чем. — Как вы, иллих Жоох, могли такое подумать? Я и писать-то не умею!
— Признание своего невежества уже половина победы над ним. Для полной победы требуется желание это самое невежество устранить, коего желания у иллиа Стефании я не наблюдаю. — Иллих Жоох подошел к парте девчонки и взглянул в ее записи. — Стихи. Ну что ж, преподаватель литературы был бы рад, но вот иллих Саф-фич пришел бы б ужас от таких ошибок, как у вас, иллиа Стефания.
Иллих Саффич, преподававший родную речь и правописание, был довольно строгим учителем. Стефания знала, что если иллих Жоох «настучит» на нее Саффичу, то не миновать, вместо часа отдыха, написания около трех сотен раз фразы: «Я безграмотный человек».
— Например, разве слово «гидра» пишется через «т», а не через «д»? — продолжал измываться преподаватель. Класс тихо прыснул. — Слово «вторник» уж никак не может писаться как «фторнек», а «вода» через две «а». Ну и верх вашего сегодняшнего гения «ключ» с мягким знаком. Это уж слишком, иллиа Стефания. После уроков я доложу обо всем иллихуАконтуи иллиху Медведю. С ними и будете разбираться, а пока продолжим наши изыскания в области физики и физических явлений…
Стефания показала язык в спину направляющемуся к кафедре преподавателю и пробормотала:
— Сушеный окунь!
Этот инцидент, возможно, закончился бы очередным вливанием о необходимости учиться или же вообще ничем, если бы не плохое настроение Медведя и какие-то не слишком хорошие новости с Пограничья.
— Огнянка, если не перестанешь дурью маяться и не начнешь нормально заниматься, вышибут тебя из Саулле и будут абсолютно правы. Я, знаешь ли, хоть и имею тут определенный вес, пониже иллиха Аконта буду. Он тут всему начальник, ректор как-никак. Даже мне он начальник.
Медведь стоял у окна и смотрел на улицу. Приближался праздник Tailerro Jool[19], праздник середины зимы, Новый Год. Сколько не боролись власти с этим названием, предлагая новые — от просто Новый Год до Сердца Зимы и Поворота на Весну, — люди продолжали именовать этот праздник древним Тайлерро Йоол, что означает «Рождение Дракона». Стефания любила этот праздник в самой середине зимы, когда установятся твердые холода и земля прочно оказывается укрыта снегом. Праздник отмечался большими двухдневными гуляньями, мистериями, когда-то изображающими рождение Снежного Дракона, а сейчас обозначающими невесть что. Любила Стефания и колядки, и хороводы, и катания на санях…
Перспектива оказаться в канун Тайлерро Йоол на улице ее не прельщала.
— Огнянка, мечемашествуты обучаешься с упорством и удовольствием, а запомнить простые истины, как, например, таблица умножения, ты не в состоянии. Это что, врожденная тупость или же хорошо продуманная политика?
— Я знаю таблицу умножения, — Стефания всхлипнула. — Я даже прочитала полное описание эксперимента. доказывающего, что земля имеет форму шора… Иллих Медведь… Просто… Ну… Там все мальчишки, они глупые совсем, маленькие. Я просто не хочу показывать, что если я старше, то, стало быть, умнее… "
— Ясно. А как быть с грамматикой?
— Да выучу я ее, неделю дайте и без единой ошибки писать буду!
— А не врешь? — Медведь усмехнулся. — Ладно, до Тайлерро Йоол осталось ровно две недели. Если начнешь писать без единой ошибки и сможешь доказать свои знания по остальным предметам, то я переведу тебя к восьмилеткам, в третий класс…
Тайлерро Йоол Стефания уже встречала с третьим классом, где было целых две девочки. Но были они так высокомерны и презрительны, гордясь своим высокородным происхождением, что с «крестьянкой» общаться не пожелали. Таким образом, находясь в обществе девятнадцати детей, Стефания опять оказалась лишена компании. Ее перевели в другой жилой корпус и дали отдельную комнатку, как и всем девочкам. Это было одно из немногих попустительств «слабому» полу в цитадели Саулле.
Празднование Тайлерро Йоол начинались в ночь с четырнадцатого января на пятнадцатое или, по старому календарю, в ночь с тридцатого числа месяца Ivvaast, на первое число месяца Sokhlast. Только мало кто помнил в Саулле старый календарь.
С вечера до полуночи молодежь развлекалась хороводами и пением. Все было степенно, чинно и благородно. А после полуночи начинались основные гулянья. Жглись костры на майдане цитадели, устраивались пляски, мистерии, переодевания и колядования. Старики предпочитали сидеть по богато убранным залам с ломящимися от яств столами, а молодняк гулял во всю на улице. Все кадеты получали неделю выходных и отрывались на полную. Пиво и медовуха лились рекой, и все преподаватели закрывали на это глаза. Разумеется, если никто не пытался спаивать младшеклассников.
Всего в цитадели Саулле обучались десять лет, а потом еще пять лет готовились к службе в гвардии или поступлению в Академию Чародейского Искусства, потому в цитадели наблюдалась молодежь всех возрастов. И были даже несколько Волшебников довольно невысокого ранга, по они сумели устроить впечатляющий фейерверк.
Стефания сначала пыталась веселиться со всеми, но быстро поняла, что ничего не получится. Те, кто были старше, отсылали малолетку подальше, чтоб под ногами не путалась, младшие же попросту игнорировали Огнянку, как с легкой руки Медведя называли Стефанию в цитадели.
Стефания покрутилась еще немного вокруг майдана, где проходило гулянье, сходила на гору и прокатилась на санях, получила подзатыльник от кого-то из старших, заглянула к преподавателям в зал приемов и отправилась в свою комнату.
По дороге она встретила Одди. Сначала ей показалось, что он совершенно пьян, но, принюхавшись, поняла, что от него не пахнет ничем спиртным. От него несло лошадиным потом, снегом, морозом и почему-то кровью, но не спиртным.
Одди стоял у стены одного из учебных корпусов и, покачиваясь, что-то мычал сквозь зубы, держась обеими руками за голову. Было темно, и Стефания не сразу поняла, что происходит.
— А, Огнянка, — Одди поднял голову, и Стефания разглядела черные потеки крови на его лице. Кровь вытекала из-под впившихся в волосы пальцев паренька. — Сходи, позови кого-нибудь… Похоже, я спьяну въехал во что-то…
Стефания всхлипнула, утерла рукавом синего кафтанчика, подаренного еще Катрин, нос и помотала головой, отгоняя неожиданно явившееся воспоминание о событиях в Пышково. Не помогло.
— Да не стой ты! — зло рявкнул Одди. — Я ж кровью изойду!
— Да пьяные все уже, — Стефания опять всхлипнула. — Пойдем, я тебе помогу. Меня иллиа Ка… Волшебница одна научила. Пойдем!
Она схватила Одди за полу распахнутой дохи и потащила к корпусу, где была ее комната. Паренек шел с трудом, едва переставляя ноги, его мотало из стороны в сторону. В итоге Стефании пришлось обнять его за талию и Упереться плечом в бок, чтобы Одди не свалился где-нибудь по дороге. Это было не удобно, потому что он был выше девчонки на полторы головы и, вдобавок, не опускал рук, упираясь локтем в макушку Стефании.
Встречные кадеты и преподаватели понимающе улыбались. Они сами уже едва стояли на ногах и поэтому ни у кого не вызывала подозрения такая более чем странная парочка.
Стефания с немалым трудом дотащила Одди до своей комнаты и усадила на кровать.
Дрожащими руками зажгла свет, причем огниво постоянно вываливалось у нее из пальцев. Однако, справившись с этим, она скинула кафтанчик и обернулась к Одди. Паренек был бледен до синевы, по лицу протянулись ярко-красные, почти свежие и уже начавшие темнеть дорожки крови. Светлые, почти белые волосы покраснели от крови и слиплись в колтун.
Стефания опять помотала головой, пытаясь отстраниться от так некстати вернувшегося воспоминания. На сей раз получилось.
Одди следил за ней злыми серыми глазами и, судя по всему, едва сдерживался, чтобы не выругаться.
Девчонка залезла в шкафчик, где хранились ее немногие вещи, а также, что немаловажно, комплект запасного постельного белья. Найдя чистую льняную простыню, она вытащила ее и быстро оторвала несколько довольно больших лоскутов. Остальное аккуратно положила на стол и помчалась за водой. Отгоняя мысли о родителях и Ние, она постоянно повторяла про себя всю последовательность действий.
«Вряд ли у него проломлен череп. Скорее всего, просто снят кусок кожи. Значит, надо тщательно промыть рану водой. Дабы исключить возможность заражения, надо ее промыть еще и спиртом. Спирта нет… Хотя… Надо поискать.
Потом, когда рана будет промыта и приведена в порядок, следует приложить кусок кожи на место и пришить его по возможности шелковыми нитями. Этого, благодаря иллиа Катрин, в избытке. И иглы тонкие есть, так что пришьем по высшему разряду…
Потом надо наложить чистую повязку. Первое время ее надо менять часто, по мере смачивания кровью. Потом можно делать это и реже…»
Стефания выбежала из корпуса и помчалась к гулявшим на майдане. Обращаться напрямую к Медведю она не рисковала, потому что не знала, где пострадал Одди, и не вышибут ли его за это из Саулле. Сейчас она не помнила, что парень постоянно над ней издевался и всячески дразнил. Перед ней был просто раненый, и ему надо было помочь.
— Дори! Дори! — закричала Стефания, заметив прямо по улице знакомую фигуру, обнимавшуюся с кем-то. Дори был знакомым Стефании из старших классов, помогавшим ей время от времени делать домашние задания и разбираться в наиболее сложных задачках. Ему было уже шестнадцать, и следующей осенью он уже должен будет начать подготовку к службе в гвардии. Стефания знала, что Дори хорошо к ней относится, и потому не ожидала того, что, он рявкнул, когда девчонка к нему подбежала.
— Ты видишь, я занят!
— Дори, ноты мне очень нужен… — промямлила Стефания, втягивая голову в плечи.
— Катись отсюда! — Дори отвесил ей подзатыльник. — И что б я тебя до послезавтра рядом с собой не видел!
Стефания сдержала слезы, не заплакала, помня про то, что сейчас не время, что у нее в комнате раненый и ему надо помочь. Она отвернулась и побежала дальше, выискивая взглядом знакомых. Наконец счастье ей улыбнулось, и она натолкнулась на пьющих втихомолку, спрятавшись в переулке между двумя корпусами, юнцов.
— Ребята, у вас спирт есть? — спросила Стефания, неожиданно вылетая из-за угла. Один из юнцов поперхнулся и закашлялся.
— С ума сошла, Огнянка? — изумился один из тайно выпивающих. Стефания его знала. Его звали Лоррис, и он не отличался высокими моральными принципами. Значит, на жалость и совесть давить было бесполезно.
— Так есть или нет? — резко повторила вопрос Стефания, попутно стягивая с пальца золотое колечко, тоже подарок Катрин.
— Ну… —Лоррис взглянул исподлобья на приятелей. — Есть немного… С литр будет.
— Кольцо. С бриллиантом. Золотое кольцо с бриллиантом за литр спирта. Идет? — Стефания обвела взглядом изумленных юнцов. — Ну! Быстрее решайте!
— Идет, — Лоррис достал из-за пазухи небольшой мех со спиртом и протянул его Стефании. — Зачем тебе спирт-то?
— Не твое дело, — огрызнулась девчонка, отдавая кольцо и забирая мех. Лоррису она не доверяла и откупорила мех, чтобы проверить по запаху. Это был спирт. Катрин, обучая в свободное время Стефанию оказанию первой помощи, специально давала ей нюхать спирт различной степени чистоты и крепости. Этот был достаточно чист и крепок для промывки раны.
Стефания спрятала мех под кафтан и, не прощаясь, помчалась обратно. По дороге она набрала воды в оставленное ранее у колодца ведро и, существенно снизив скорость, отправилась в свою комнату.
Одди сидел, привалившись к стене и все так же не отнимая рук от головы. Лицо его стало еще бледнее, губы посинели, но держался он молодцом.
— Ты нашла кого-нибудь из лекарей?
— Все пьяные, под столами лежат, —солгала Стефания.
— Не ври! — выкрикнул Одди и тут же сбавил тон. — На Тайлерро Йоол всегда есть несколько трезвых лекарей и пара Волшебников!
— А ты уверен, что они тебя не спросят, где ты саданулся башкой? — поинтересовалась девчонка, переливая воду из ведра в медный таз для умывания. — И, ты думаешь, они не поинтересуются, почему юноша твоего возраста трезв на Тайлерро Йоол?
— В кого ты такая умная уродилась, а? — злобно спросил Одди, пытаясь выпрямиться.
— И это, стал-быть, такой страшный проступок. За который смертью карают?
— Да.
— Стефания, через три недели мы уезжаем, — вдруг встряла в разговор Анна. — Я отвезу тебя туда, где ты будешь учиться своему вожделенному мечемашеству, а также и еще кое-каким наукам, что помогут тебе выжить в нашем негостеприимном мире Танэль.
Башни цитадели Саулле медленно вырастали из-за холмов. Анна скривилась и пробормотала что-то невнятное.
— А чья это крепость? — спросила Стефания, едущая на низкорослой лошаденке, подаренной ей Катрин.
— Армейская. — Анна, перегнувшись из седла, смачно сплюнула. — Существует под протекторатом Литгрэн-да. Здесь весь Серый Отряд обучался мечемашеству.
— Иллиа Купа, а ты знакома хоть с кем-то из Серого Отряда? — полюбопытствовала Стефания, вглядываясь в приближающиеся башни.
— Знакома… Была, — Анна некоторое время смотрела куда-то в сторону. — Один из моих знакомцев погиб, а второй пропал где-то в Пограничных лесах. Не вернулся из рейда. Может, и жив до сих пор… Не знаю… Ну и еще кое-кого знаю…
Дальше они ехали молча. Стефания опять думала о Лишенных Имен, а Анна Купа о том, что Андрей, должно быть, предатель, вернулся в Айлегрэнд и теперь сражается на стороне Пограничников…
— Иллиа Купа, а почему рядом с крепостью есть господствующие высоты? — вдруг поинтересовалась Стефания, когда они миновали холмы в непосредственной близи от Саулле.
— А, по-твоему, почему их не должно быть? — с интересом спросила Анна, удивленно глядя на девочку.
— Так если на такой холм катапульту али же «скорпион» поставить, то, стал-быть, и осада не понадобится…
— Вот как? — Анна потерла шею и усмехнулась. — Сама догадалась?
— А как же, — Стефания нахально взглянула на Анну. — Кто б мне подсказать мог?
Анна кивнула и замолчала, потому что они уже приближались к воротам цитадели, охраняемым двумя стражниками, остальные, должно быть, отдыхали в караулке, прячась от леденящего северного ветра.
— А, иллиа Купа! — воскликнул один из стражников, улыбаясь во все свои десять неполных зубов. — Давненько тебя было не видать!
— А ты все такой же толстый, Саймон! — откликнулась Анна, тоже улыбаясь и демонстрируя полный комплект великолепных зубов.
Иллиа Купа спешилась и обнялась со стражником. На шум из караулки выглянул начальник караула и тоже расплылся в улыбке. Перекинувшись приветственной руганью с Анной, он тоже ее обнял. Некоторое время иллиа Купа и стражники обменивались последними новостями и какими-то одним только им понятными шуточками. Стефания смотрела на все это и позевывала, прикрывая, как ее учила Катрин, рот ладошкой.
Наконец Анна вернулась к своей лошади и подмигнула девчонке.
— Медведь в крепости, — она усмехнулась. — Это хорошо.
— Медведь? — изумилась Стефания.
— Да, сотник Серого Отряда. Мы, в общем-то, знакомы, — Анна легко вскочила в седло и тронула поводья. — Пару месяцев назад он почему-то перешел на преподавательскую деятельность в Саулле. Уж не знаю, что там стряслось в Сером Отряде, кроме смерти Нимфы, но гвардейцы ни с того, ни с сего начали расползаться по дальним крепостям и закоулкам, — иллиа Купа оглянулась на едущую следом Стефанию. — Литгрэнд опустел… Стефания слушала Анну и оглядывалась по сторонам. Саулле оказалась обычной крепостью, каких сотни в Альтх. Серые каменные строения, плохо вымощенные или вообще лишенные брусчатки улочки, множество военных, шум ристалища невдалеке и, разумеется, неистребимый запах конского навоза. Стефания подумала, что ожидала чего-то более удивительного.
— Стефа, ты будешь обучаться у Медведя, — безапелляционным тоном заявила Анна.
— Иллиа Купа, а он тоже… — Стефания замялась, боясь, что Анна засмеет ее.
— Что «он тоже»? — не поняла Купа.
— Ну… Лишенный Памяти, стал-быть… — Стефания опустила глаза.
— Чего-о-о? — Глаза Анны округлились. Стефания помотала головой и замолчала. Иллиа Купа пыталась вытащить у девочки информацию о том, где она подцепила такое странное словосочетание, но Стефания упорно молчала и не поднимала глаз.
В молчании они добрались до какого-то невыразительного серого строения, и Анна спешилась. Сказав Стефании пока оставаться в седле, она вошла в здание и немедленно оттуда послышался громовой бас, возвестивший:
— Ах ты, лоскоталкина сестра! Каким же мусорным ветром тебя притащило?!
Ответа Анны Стефания не разобрала, а потом и баса не стало слышно. Девочка заскучала и принялась разглядывать прохожих. Здесь были и императорские гвардейцы, и вольные наемники со знаками Гильдии — вставшими на дыбы тиграми, и кадеты, одетые довольно пестро, но с обязательной нашивкой на рукаве — развернутый боком пес или волк. Возраст кадетов был тоже разнообразный. Мальчишки и девчонки от семи до тринадцати лет носились друг за другом или же, пытаясь изображать взрослых, степенно прохаживались. Более старшие ходили с озабоченным видом и уже носили мечи или другое оружие. Младшим же оружие вне ристалища не полагалось.
— Стефа, зайди, — окликнула девчонку Анна, и Стефания моментально оказалась на земле. Размять затекшие от долгой верховой езды ноги было самым настоящим блаженством.
Стефания для начала прошлась туда-сюда около коновязи, потом привязала свою лошадку и направилась вслед за терпеливо ожидающей Анной в здание.
Внутри здание тоже не поражало оригинальностью и было таким же серым и невыразительным. Каменные стены коридоров никто даже не потрудился оштукатурить, и блоки демонстрировали проходящим всю красоту своих весьма эстетичных трещин, стилизующих узкие коридоры под что-то благородно-старинное.
Стефания внимательно приглядывалась ко всему, что видела. Отметила про себя стены, факельные кольца, встречных людей в волчьих тулупах с нашивками офицеров императорской гвардии, тяжелые дубовые двери, запахи канцелярии и казармы.
Наконец они добрались до какой-то двери, внешне ничем не отличающейся ото всех остальных, кроме латунной таблички с надписью. Анна толкнула дверь и первой вошла в комнату. Стефания протиснулась за ней следом и даже не попробовала закрыть дверь, зная, что не сможет этого сделать.
— Ага, значит, эта Огнянка и есть твоя протеже? — раздался слышанный Стефанией раньше бас. Девчонка подняла глаза на его обладателя и обомлела. Такого огромного и кряжистого человека ей не приходилось видеть. Даже кузнец из Пышково рядом с ним показался бы не более чем стройным юнцом.
Человек сидел за огромным, под стать ему столом, заваленным разными бумагами. Перед столом стояли два здоровенных стула с высокими спинками, куда и было предложено усаживаться посетительницам.
— Это Медведь, — представила иллиа Купа человека. и тот шутливо поклонился.
— Ну что, Огнянка, мечемашеству приехала учить-ся? — спросил Медведь, заглядывая в васильковые глаза девчонки.
— Да-а-а… — протянула Стефания. — А что в этом плохого?..
— В сущности, ничего, но кое-кто считает, что место женщины у печи, — Медведь усмехнулся по-доброму. — Ладно, определим тебя в младший класс. Тебе сколько лет-то?
— Восемь, почти девять, — девчонка воспитанно опустила глаза и уставилась в пол.
— Старовата уже для младшего класса… — Медведь задумчиво почесал бороду. — Ладно, придумаем что-нибудь. Читать-писать умеешь? — Стефания помотала головой, и гвардеец погрустнел. — Считать?
— До ста, — тихо ответила Стефания. Катрин научила ее немного читать и писать, а также считать до ста и производить простейшие математические действия. Однако девчонка почему-то постеснялась об этом сказать.
— Л-ладно… — Медведь крепко задумался, разглядывая Стефанию: неуклюжа, но это поправимо, причем довольно быстро; сообразительна, что уравновешивает неуклюжесть; хорошо сложена… — В твоем роду были Чуды? — задал Медведь ставший за последнее время едва ли не ритуальным вопрос.
— Нет, — так же тихо ответила Стефания, теребя край кафтанчика.
— Не факт, — многозначительно изрек Медведь, подняв вверх указательный палец. — Водяной в твоем селе у мельницы жил? Домовые и виггты были? Ржаница или Полудница на поле хоть раз со своей сковородкой появлялись?
— Нет! —испуганно замотала головой девчонка, отчего ее волосы выскочили из-под шапки и заискрились в солнечном свете, пробившемся из затянутого инеем окошка. — Только в лесу пиксидварфы были!
— Угу, а ты с ними хороводы водила?
— Иллиа Купа, ну чего он издевается?! — возмущенно заверещала девчонка, глядя на Анну. — Чего он меня невесть в чем обвиняет?!
— Ладно, Медведь, охолонись, — Анна закинула ногу на ногу и улыбнулась. — Ты скажи, берешь девчонку и выйдет ли из нее что-нибудь?
— Выйти-то выйдет, — Медведь опять впился внимательными глазами в лицо Стефании и принялся почесывать бороду, — только я не знаю что… Задатков вроде бы особенных не видно, но есть в ней что-то такое… — Он пощелкал пальцами, явно не найдя подходящего слова. — Ладно, оставь ее у меня до осени. Если ничего не получится, заберешь. Она для других школ еще не будет слишком старой.
— Хорошо, — Анна опять улыбнулась. — Я доверяю тебе, Медведь. Не подведи меня и эту девочку…
— Штефка-глефка! — пропел Одди. — Штефка-а-а!
Стефания насупилась и промолчала. Одди был старше ее и постоянно издевался над малолеткой, если, разумеется, Медведь не слышал. Медведя в Саулле боялись, но уважали.
Одди было уже четырнадцать, и занятия его класса на ристалище совпадали по времени с занятиями младшего класса, где обучалась Стефания. Остальные не очень-то много внимания обращали на малявок, но Одди был иного мнения.
— Ты посмотри, как меч-то держишь, бакланиха! Ты беременная, поди? — Одди отбросил с глаз длинную светлую челку и сделал неожиданный выпад, больно ударив мечом по плечу девчонки. Она стиснула зубы, но не отвлеклась и продолжила выполнять простую серию «щелчок зубами». Терпения у Стефании, как правило, хватало очень надолго. Она никогда не позволяла себе драк с Оддн, но тот почему-то не отставал, не искал себе более интересный объект для дразнилок.
Тяжелый тренировочный меч тянул руку к земле, вес время норовя выскользнуть из пока еще не слишком сильных и ловких пальцев, но Стефания, с упорством, в общем-то достойным в ее случае и более лучшего применения, продолжала тренироваться. К сожалению, она не могла похвастать такой усидчивостью при освоении наук, требующих долгого чтения и зубрежки. На ристалише она могла хоть весь день торчать, а в аудиториях вертелась, мешала другим заниматься, и сама все время норовила найти предлог и избежать занятий.
В первом, младшем, классе, где обучалась Стефания, она была единственной девочкой, да еще и пришедшей позже всех. Она очень сильно отставала по общеобразовательной программе, хотя была старше всех остальных, но даже не делала попыток нагнать одноклассников, за что не раз получала жесткие выговоры от начальства школы и от самого Медведя. Пока се спасало от отчисления то, что она была протеже Анны Купы, хотя об этом не говорилось в открытую.
— Штефка, а почему тебя Медведь Огнянкой зовет? Тебе бы больше подошло «торнайтиха»…
— Откуда ты знаешь? — едва слышно поинтересовалась Стефания, вспомнив про то, как однажды что-то подобное, но беззлобное, обронил Медведь. Она развернулась к Одди, словно пружина, и вскинула меч на уровень головы. — Подслушивал, да? Тогда ты — всего лишь… — и она назвала его одним из волонтерских словечек, значения коего, впрочем, не слишком понимала.
Одди сначала побледнел, потом покраснел, но через несколько секунд справился с собой и снова ухмыльнулся.
— За такие слова тебя мать должна была отшлепать, — проговорил он, схватил Стефанию за пояс, ловко подтянул к себе и шлепнул увесистым мечом по месту ниже спины. Девчонка закусила губу и промолчала, но на глазах все равно выступили слезы.
— Дурная женщина была твоя матушка, да и отец, похоже, не лучше, коли их дочка такие слова знает, — скалясь в двадцать восемь зубов проговорил Одди.
— Идиот, —тихо проговорила Стефания и все-таки не удержала слез, вспомнив залитое кровью родителей крыльцо дома.
— Смотрите! Смотрите! Она плачет! Я всегда говорил, что бабе место возле печки!..
— Ну-ка, щенок, марш отсюда! — рявкнул из ниоткуда появившийся Медведь и сопроводил кадета увесистым подзатыльником. — Что он такого сказал? — спросил гвардеец, присаживаясь возле Стефании на корточки.
— Про маму и папу… — выдавила из себя Стефания, хотя жаловаться не хотела.
— Ладно, Огнянка, пойдем, поговорим…
— Земля, иллиавэ и иллихэ, как ни странно, имеет форму, приближенную к шару. Это удалось установить нашим Волшебникам. Суть эксперимента проста, но подробно о нем вам расскажут в старших классах. Пока же поверьте мне на слово, — преподаватель физики поправил мягкую шелковую шапочку на голове и обвел класс мрачным взглядом. — Иллиа Стефания, скажите на милость, чем это столь увлекательным вы заняты? Неужто записываете лекцию?
— Я? — удивилась Стефания, словно ее обвинили невесть в чем. — Как вы, иллих Жоох, могли такое подумать? Я и писать-то не умею!
— Признание своего невежества уже половина победы над ним. Для полной победы требуется желание это самое невежество устранить, коего желания у иллиа Стефании я не наблюдаю. — Иллих Жоох подошел к парте девчонки и взглянул в ее записи. — Стихи. Ну что ж, преподаватель литературы был бы рад, но вот иллих Саф-фич пришел бы б ужас от таких ошибок, как у вас, иллиа Стефания.
Иллих Саффич, преподававший родную речь и правописание, был довольно строгим учителем. Стефания знала, что если иллих Жоох «настучит» на нее Саффичу, то не миновать, вместо часа отдыха, написания около трех сотен раз фразы: «Я безграмотный человек».
— Например, разве слово «гидра» пишется через «т», а не через «д»? — продолжал измываться преподаватель. Класс тихо прыснул. — Слово «вторник» уж никак не может писаться как «фторнек», а «вода» через две «а». Ну и верх вашего сегодняшнего гения «ключ» с мягким знаком. Это уж слишком, иллиа Стефания. После уроков я доложу обо всем иллихуАконтуи иллиху Медведю. С ними и будете разбираться, а пока продолжим наши изыскания в области физики и физических явлений…
Стефания показала язык в спину направляющемуся к кафедре преподавателю и пробормотала:
— Сушеный окунь!
Этот инцидент, возможно, закончился бы очередным вливанием о необходимости учиться или же вообще ничем, если бы не плохое настроение Медведя и какие-то не слишком хорошие новости с Пограничья.
— Огнянка, если не перестанешь дурью маяться и не начнешь нормально заниматься, вышибут тебя из Саулле и будут абсолютно правы. Я, знаешь ли, хоть и имею тут определенный вес, пониже иллиха Аконта буду. Он тут всему начальник, ректор как-никак. Даже мне он начальник.
Медведь стоял у окна и смотрел на улицу. Приближался праздник Tailerro Jool[19], праздник середины зимы, Новый Год. Сколько не боролись власти с этим названием, предлагая новые — от просто Новый Год до Сердца Зимы и Поворота на Весну, — люди продолжали именовать этот праздник древним Тайлерро Йоол, что означает «Рождение Дракона». Стефания любила этот праздник в самой середине зимы, когда установятся твердые холода и земля прочно оказывается укрыта снегом. Праздник отмечался большими двухдневными гуляньями, мистериями, когда-то изображающими рождение Снежного Дракона, а сейчас обозначающими невесть что. Любила Стефания и колядки, и хороводы, и катания на санях…
Перспектива оказаться в канун Тайлерро Йоол на улице ее не прельщала.
— Огнянка, мечемашествуты обучаешься с упорством и удовольствием, а запомнить простые истины, как, например, таблица умножения, ты не в состоянии. Это что, врожденная тупость или же хорошо продуманная политика?
— Я знаю таблицу умножения, — Стефания всхлипнула. — Я даже прочитала полное описание эксперимента. доказывающего, что земля имеет форму шора… Иллих Медведь… Просто… Ну… Там все мальчишки, они глупые совсем, маленькие. Я просто не хочу показывать, что если я старше, то, стало быть, умнее… "
— Ясно. А как быть с грамматикой?
— Да выучу я ее, неделю дайте и без единой ошибки писать буду!
— А не врешь? — Медведь усмехнулся. — Ладно, до Тайлерро Йоол осталось ровно две недели. Если начнешь писать без единой ошибки и сможешь доказать свои знания по остальным предметам, то я переведу тебя к восьмилеткам, в третий класс…
Тайлерро Йоол Стефания уже встречала с третьим классом, где было целых две девочки. Но были они так высокомерны и презрительны, гордясь своим высокородным происхождением, что с «крестьянкой» общаться не пожелали. Таким образом, находясь в обществе девятнадцати детей, Стефания опять оказалась лишена компании. Ее перевели в другой жилой корпус и дали отдельную комнатку, как и всем девочкам. Это было одно из немногих попустительств «слабому» полу в цитадели Саулле.
Празднование Тайлерро Йоол начинались в ночь с четырнадцатого января на пятнадцатое или, по старому календарю, в ночь с тридцатого числа месяца Ivvaast, на первое число месяца Sokhlast. Только мало кто помнил в Саулле старый календарь.
С вечера до полуночи молодежь развлекалась хороводами и пением. Все было степенно, чинно и благородно. А после полуночи начинались основные гулянья. Жглись костры на майдане цитадели, устраивались пляски, мистерии, переодевания и колядования. Старики предпочитали сидеть по богато убранным залам с ломящимися от яств столами, а молодняк гулял во всю на улице. Все кадеты получали неделю выходных и отрывались на полную. Пиво и медовуха лились рекой, и все преподаватели закрывали на это глаза. Разумеется, если никто не пытался спаивать младшеклассников.
Всего в цитадели Саулле обучались десять лет, а потом еще пять лет готовились к службе в гвардии или поступлению в Академию Чародейского Искусства, потому в цитадели наблюдалась молодежь всех возрастов. И были даже несколько Волшебников довольно невысокого ранга, по они сумели устроить впечатляющий фейерверк.
Стефания сначала пыталась веселиться со всеми, но быстро поняла, что ничего не получится. Те, кто были старше, отсылали малолетку подальше, чтоб под ногами не путалась, младшие же попросту игнорировали Огнянку, как с легкой руки Медведя называли Стефанию в цитадели.
Стефания покрутилась еще немного вокруг майдана, где проходило гулянье, сходила на гору и прокатилась на санях, получила подзатыльник от кого-то из старших, заглянула к преподавателям в зал приемов и отправилась в свою комнату.
По дороге она встретила Одди. Сначала ей показалось, что он совершенно пьян, но, принюхавшись, поняла, что от него не пахнет ничем спиртным. От него несло лошадиным потом, снегом, морозом и почему-то кровью, но не спиртным.
Одди стоял у стены одного из учебных корпусов и, покачиваясь, что-то мычал сквозь зубы, держась обеими руками за голову. Было темно, и Стефания не сразу поняла, что происходит.
— А, Огнянка, — Одди поднял голову, и Стефания разглядела черные потеки крови на его лице. Кровь вытекала из-под впившихся в волосы пальцев паренька. — Сходи, позови кого-нибудь… Похоже, я спьяну въехал во что-то…
Стефания всхлипнула, утерла рукавом синего кафтанчика, подаренного еще Катрин, нос и помотала головой, отгоняя неожиданно явившееся воспоминание о событиях в Пышково. Не помогло.
— Да не стой ты! — зло рявкнул Одди. — Я ж кровью изойду!
— Да пьяные все уже, — Стефания опять всхлипнула. — Пойдем, я тебе помогу. Меня иллиа Ка… Волшебница одна научила. Пойдем!
Она схватила Одди за полу распахнутой дохи и потащила к корпусу, где была ее комната. Паренек шел с трудом, едва переставляя ноги, его мотало из стороны в сторону. В итоге Стефании пришлось обнять его за талию и Упереться плечом в бок, чтобы Одди не свалился где-нибудь по дороге. Это было не удобно, потому что он был выше девчонки на полторы головы и, вдобавок, не опускал рук, упираясь локтем в макушку Стефании.
Встречные кадеты и преподаватели понимающе улыбались. Они сами уже едва стояли на ногах и поэтому ни у кого не вызывала подозрения такая более чем странная парочка.
Стефания с немалым трудом дотащила Одди до своей комнаты и усадила на кровать.
Дрожащими руками зажгла свет, причем огниво постоянно вываливалось у нее из пальцев. Однако, справившись с этим, она скинула кафтанчик и обернулась к Одди. Паренек был бледен до синевы, по лицу протянулись ярко-красные, почти свежие и уже начавшие темнеть дорожки крови. Светлые, почти белые волосы покраснели от крови и слиплись в колтун.
Стефания опять помотала головой, пытаясь отстраниться от так некстати вернувшегося воспоминания. На сей раз получилось.
Одди следил за ней злыми серыми глазами и, судя по всему, едва сдерживался, чтобы не выругаться.
Девчонка залезла в шкафчик, где хранились ее немногие вещи, а также, что немаловажно, комплект запасного постельного белья. Найдя чистую льняную простыню, она вытащила ее и быстро оторвала несколько довольно больших лоскутов. Остальное аккуратно положила на стол и помчалась за водой. Отгоняя мысли о родителях и Ние, она постоянно повторяла про себя всю последовательность действий.
«Вряд ли у него проломлен череп. Скорее всего, просто снят кусок кожи. Значит, надо тщательно промыть рану водой. Дабы исключить возможность заражения, надо ее промыть еще и спиртом. Спирта нет… Хотя… Надо поискать.
Потом, когда рана будет промыта и приведена в порядок, следует приложить кусок кожи на место и пришить его по возможности шелковыми нитями. Этого, благодаря иллиа Катрин, в избытке. И иглы тонкие есть, так что пришьем по высшему разряду…
Потом надо наложить чистую повязку. Первое время ее надо менять часто, по мере смачивания кровью. Потом можно делать это и реже…»
Стефания выбежала из корпуса и помчалась к гулявшим на майдане. Обращаться напрямую к Медведю она не рисковала, потому что не знала, где пострадал Одди, и не вышибут ли его за это из Саулле. Сейчас она не помнила, что парень постоянно над ней издевался и всячески дразнил. Перед ней был просто раненый, и ему надо было помочь.
— Дори! Дори! — закричала Стефания, заметив прямо по улице знакомую фигуру, обнимавшуюся с кем-то. Дори был знакомым Стефании из старших классов, помогавшим ей время от времени делать домашние задания и разбираться в наиболее сложных задачках. Ему было уже шестнадцать, и следующей осенью он уже должен будет начать подготовку к службе в гвардии. Стефания знала, что Дори хорошо к ней относится, и потому не ожидала того, что, он рявкнул, когда девчонка к нему подбежала.
— Ты видишь, я занят!
— Дори, ноты мне очень нужен… — промямлила Стефания, втягивая голову в плечи.
— Катись отсюда! — Дори отвесил ей подзатыльник. — И что б я тебя до послезавтра рядом с собой не видел!
Стефания сдержала слезы, не заплакала, помня про то, что сейчас не время, что у нее в комнате раненый и ему надо помочь. Она отвернулась и побежала дальше, выискивая взглядом знакомых. Наконец счастье ей улыбнулось, и она натолкнулась на пьющих втихомолку, спрятавшись в переулке между двумя корпусами, юнцов.
— Ребята, у вас спирт есть? — спросила Стефания, неожиданно вылетая из-за угла. Один из юнцов поперхнулся и закашлялся.
— С ума сошла, Огнянка? — изумился один из тайно выпивающих. Стефания его знала. Его звали Лоррис, и он не отличался высокими моральными принципами. Значит, на жалость и совесть давить было бесполезно.
— Так есть или нет? — резко повторила вопрос Стефания, попутно стягивая с пальца золотое колечко, тоже подарок Катрин.
— Ну… —Лоррис взглянул исподлобья на приятелей. — Есть немного… С литр будет.
— Кольцо. С бриллиантом. Золотое кольцо с бриллиантом за литр спирта. Идет? — Стефания обвела взглядом изумленных юнцов. — Ну! Быстрее решайте!
— Идет, — Лоррис достал из-за пазухи небольшой мех со спиртом и протянул его Стефании. — Зачем тебе спирт-то?
— Не твое дело, — огрызнулась девчонка, отдавая кольцо и забирая мех. Лоррису она не доверяла и откупорила мех, чтобы проверить по запаху. Это был спирт. Катрин, обучая в свободное время Стефанию оказанию первой помощи, специально давала ей нюхать спирт различной степени чистоты и крепости. Этот был достаточно чист и крепок для промывки раны.
Стефания спрятала мех под кафтан и, не прощаясь, помчалась обратно. По дороге она набрала воды в оставленное ранее у колодца ведро и, существенно снизив скорость, отправилась в свою комнату.
Одди сидел, привалившись к стене и все так же не отнимая рук от головы. Лицо его стало еще бледнее, губы посинели, но держался он молодцом.
— Ты нашла кого-нибудь из лекарей?
— Все пьяные, под столами лежат, —солгала Стефания.
— Не ври! — выкрикнул Одди и тут же сбавил тон. — На Тайлерро Йоол всегда есть несколько трезвых лекарей и пара Волшебников!
— А ты уверен, что они тебя не спросят, где ты саданулся башкой? — поинтересовалась девчонка, переливая воду из ведра в медный таз для умывания. — И, ты думаешь, они не поинтересуются, почему юноша твоего возраста трезв на Тайлерро Йоол?
— В кого ты такая умная уродилась, а? — злобно спросил Одди, пытаясь выпрямиться.