Страница:
{22}
Монах сказал: "Пожалуйста, покажи мне горную дорогу, чтобы я мог выбраться отсюда". Да-мэй ответил: "Иди вдоль ручья".
{23}
Возвратившись к себе, монах рассказал о том, что он видел в горах, Янь-гуаню. Янь-гуань сказал: "Однажды я видел одного монаха в провинции Цзянси, и с тех пор я больше ничего о нем не слышал. Это, случайно, не тот монах?"
Затем Янь-гуань послал этого монаха в горы, чтобы пригласить Да-мэйя к нему. В ответ Да-мэй прислал следующее стихотворение:
Бревно иссохшее в лесу холодном
Уж год не первый сердцевиной неизменно по весне.
И дровосек не обратит вниманья.
Так почему ж за ним охотится пришелец?
В пруду, где лотос расцветает, нарядов бесконечно много.
И шишки падают еловые в излишке, все невозможно съесть.
Когда миряне обнаружат соломенную хижину твою,
Ее на дальние холмы ты передвинешь. {24}
Ма-цзы услышал о том, что Да-мэй живет в горах, и послал к нему монаха с вопросом: "Чего ты получил, когда навещал великого Учителя Ма-цзы, и что тебя заставило остаться здесь?" Да-мэй ответил: "Великий Учитель сказал мне, что ум – это Будда. Именно поэтому я решил остаться здесь". Монах сказал: "У великого Учителя теперь другая Буддадхарма". Да-мэй спросил: "Ну, и какова же она теперь?" Монах ответил: "Он говорит, что это ни ум, ни Будда". {25} Да-мэй сказал: "Старик вносит смятение в чужие умы, и конца всему этому не будет. Пусть говорит, что это ни ум, ни Будда. А я считаю, что Ум это Будда".
Когда монах вернулся и изложил содержания вышеприведенного диалога Ма-цзы, последний сказал: "Слива теперь созрела". {26}
Это показывает, насколько древние были компетентны и кратки.
По причине наших слабых корней и извращенного мышления Учителя учили нас держать хуа-тоув уме, будучи вынужденными прибегать к такой уловке.
Учитель Юн-цзя сказал: "После устранения эго и дхармы достижение реальности разрушит ад авичи в момент (ксана). Если я лгу и обманываю живые существа, я согласен упасть в ад, где выдирают язык (в качестве наказания за то, что словом согрешил)". {27}
Учитель Юань-мяо из Гао-фэна сказал: "Чаньская практика походит на бросание в глубокий пруд черепка, который погружается на дно". Когда мы удерживаем хуа-тоу, мы должны глубоко в этот пруд заглянуть, пока не достигнем "дна" и не "сломаем" черепок. Учитель Юань-мяо также поклялся: "Если кто-то, удерживая хуа-тоу, и не давая возможности появиться второй мысли, не постигнет истину, я готов буду провалиться в ад, где язык вырывают".
Единственная причина, по которой мы не достигаем нужных результатов в практике, это недостаток нашей веры в хуа-тоу, а также то обстоятельство, что мы не можем положить конец нашему неправильному мышлению. Если мы твердо решили избежать круговерти рождений и смертей, предложение хуа-тоуникогда не вырвется из нашего плена. Учитель Гуй-шань сказал: "Если в каждом воплощении мы сможем твердо его удерживать, не позволяя выскользнуть, можно надеяться на достижение стадии Будды".
Все новички склонны поддаваться всякого рода ложным мыслям. У них начинают болеть ноги и они не знают, как проводить практику. Истина состоит в том, что необходимо быть твердым в своем решении избежать рождений и смертей. Они должны удерживать хуа-тоу, независимо от того, что они делают – идут, стоят, сидят или лежат. С утра до вечера, они должны углубляться в это слово "Кто", пока оно не станет таким же ясным, "как луна, отражающаяся в прозрачном пруду". Необходим процесс ясного и глубокого проникновения в суть слова при отсутствии расплывчатости или неустойчивости. Если это может быть достигнуто, то зачем беспокоиться о стадии Будды, которая кажется недостижимой?
Если хуа-тоустановится расплывчатым, вы можете широко открыть глаза и спокойно приподнять грудь. Это поднимет ваш дух. В то же самое время его нельзя удерживать слишком свободно, оно также не должно быть слишком утонченным, потому что это вызовет падение в пустоту и отупение. Если вы падаете в пустоту, вы будете воспринимать только неподвижность и ощутите оживление. В этот момент, хуа-тоуне следует упускать, ослабляя хватку, с тем, чтобы вы смогли сделать шаг вперед после того, как достигли "вершины мачты". {28} В противном случае, вы упадете в тупую пустоту и никогда не достигнете конечной цели.
При свободном захвате вами легко овладеют ложные мысли. Если ложные мысли возникают, их трудно подавить. Поэтому резкость должна сочетаться с утонченностью и утонченность с резкостью, чтобы достичь успеха в практике и осознать единство изменяющегося и неизменного.
В былые времена я был в Цзинь-шане и других монастырях, и когда кармадава {29} получал благовонные палочки, заказанные им накануне, его обе ноги бежали {30} быстрее. Ему казалось, что он летит по воздуху и монахи, его сопровождающие, тоже бежали быстро. По сигналу они становились автоматами. Таким образом, откуда могли у них взяться неправильные мысли? В настоящее время, хотя мы также ходим после сидения в медитации, какая большая разница между теми временами и нашими!
Когда вы сидите в медитации, вы не должны выталкивать хуа-тоунаверх, так как это приведет к его помутнению. Его не следует держать в груди, так как это вызовет боль в груди. Не нужно давить на него, опуская вниз, потому что от этого раздуется живот, и вы опуститесь в царство пяти совокупностей (скандх) {31} , в результате чего будут всякого рода сбои.
С невозмутимостью и самообладанием нужно оставить объектом своего глубокого внимания только слово "Кто", проявляя ту же заботу, с которой курица сидит на яйце или кошка набрасывается на мышь. Когда хуа-тоудолжным образом удерживается, жизненный корень автоматически отсекается.
Этот метод, очевидно, не прост для начинающих, но вы должны постоянно и неустанно стараться. Сейчас я приведу вам пример. Самореализацию можно сравнить с добыванием огня при помощи куска кремня. Мы должны знать метод добывания огня, и если мы его не знаем, мы никогда не разведем огонь, даже если разобьем кремень на куски. Метод состоит в использовании кусочка трута и стали. Трут помещают под кремнем, а сталью ударяют по верхней части кремня так, чтобы направить искры на трут. Это всего лишь метод разведения огня при помощи кремня. Хотя нам хорошо известно, что Ум – это Будда, мы все еще не способны принять это как факт. По этой причине используется предложение хуа-тоув качестве огонь высекающей стали. Все происходило таким же образом, когда в древние времена Всем Миром Чтимый достиг совершенного просветления, глядя ночью на звезды. Мы не имеем ясного представления о внутренней природе, потому что мы не знаем, как добыть огонь. Наша сокровенная внутренняя природа и Будда не отличаются друг от друга. Просто из-за своего извращенного мышления мы еще не достигли освобождения. Таким образом, Будда все еще Будда, а мы все еще мы.
Теперь, когда мы знаем метод, если сможем вникнуть в суть вопроса, это будет поистине непревзойденное совместное мероприятие! Я надеюсь, что каждый, здесь присутствующий, сделает, прилагая все усилия, шаг вперед с вершины мачты в сто футов и станет избранником Будды в этом зале, и сможет отплатить долг благодарности Будде на небесах и освободит живые существа здесь на земле. Если Буддадхарма не приводит к появлению способных людей, то это потому, что никто не хочет напрячь все силы. Сердца наши наполняются печалью, когда мы говорим о таком положении вещей. Если наша вера в клятвенные слова Учителей Юн-цзя и Юань-мяо действительно глубока, мы непременно также постигнем истину. Теперь пора приступить к делу!
Они могут теперь идти прямо домой. {32} По этому поводу один древний Учитель сказал:
В самопознанье есть один лишь метод,
Одно лишь нужно – знание пути.
И если только ты найдешь дорогу,
То смерти и рождению конец.
Наш путь состоит из освобождения от ноши {33} , а дом наш очень близко. Шестой Патриарх сказал:
"Если предыдущая мысль не возникает, это ум.
Если следующая мысль не кончается, это Будда" {34} .
В основе своей наши четыре элемента пусты, а пять совокупностей (скандх) не существуют. Только вследствие ложных мыслей своих, ухватывающих все, нам нравится иллюзия непостоянства мира, а потому мы в рабстве. Следовательно, мы не в состоянии постичь пустоту четырех элементов и осознать, что рождения и смерти не существует. Однако если наша мысль сфокусирована, мы можем иметь переживание, связанное с тем, что не рождено. И тогда отпадет необходимость в тех дверях дхармы, о которых говорил Шакьямуни Будда. Если так, то можно ли все еще сказать, что с рождением и смертью покончено? По этому случаю, свет нашей школы дхармы действительно освещает бесконечные просторы пространства в десяти направлениях.
Учитель Дэ-шань был уроженцем города Цзянчжоу в Сычуини. В миру его звали Чжоу. Он покинул дом в возрасте 20 лет. После полного посвящения в духовный сан, он изучал Винайя-питаку {35} которую он освоил. Он был очень хорошо начитан в вопросе ноуменального и феноменального, излагаемого в сутрах. Он читал лекции об Алмазной Праджне и получил прозвище "Алмазный Чжоу".
Своим школьным товарищам он однажды сказал:
Когда волосок океан {36} поглощает,
Утрата есть ноль в океане, что в нас {37} .
И если горчицы зерно вам метнули,
Иглы острие {38} не трясется тогда.
Я знаю все о сайкше и асайкше {39} ,
Лишь я один, который одинок.
Когда он услышал, что на Юге процветает чаньская школа, он не мог сдержаться и сказал: "Всем, кто покидает дом, необходимы тысячи эпох, чтобы узнать внушающие уважение манеры {40} Будды и десять тысяч эпох, чтобы изучить добродетельные поступки Будды. Несмотря на это, они все еще не в состоянии достичь совершенства Будды. Как эти демоны с Юга смеют говорить, что прямое указание на ум ведет к постижению внутренней природы и достижению совершенства Будды? Я должен поехать на Юг, стереть с лица земли их логово и уничтожить это отродье, чтобы отплатить долг благодарности Будде".
Он покинул провинцию Сычуань, взяв с собой Комментарий Цин-луна {41} . Когда он добрался до Ли-яна, он встретил старуху, продававшую дянь-синь {42} (дословно освежитель ума) у дороги. Он задержался, снял ношу и намерился купить несколько пирожных, чтобы освежить свой ум. Старуха указала на его ношу и спросила: "Что это за литература? " Дэ-шань ответил: "Комментарий Цин-луна". Старуха спросила "Комментарий, к какой сутре?". Дэ-шань ответил: "К Алмазной Сутре". Старуха сказала: "Я хочу задать тебе один вопрос. Если ты сможешь на него ответить, я предложу тебе освежитель ума. Если не сможешь, тогда, пожалуйста, уходи. В Алмазной Сутре сказано: "Прошлый, настоящий и будущий ум не могут быть найдены". Что ты хочешь освежить?
Дэ-шань лишился дара речи. Он покинул это место и направился в монастырь Пруда Дракона (Лун Тань). Он вошел в зал дхармы и сказал: "Я давно хотел увидеть Пруд Дракона, но прибыв сюда, не обнаружил ни пруда, ни появления дракона". Услышав это. Учитель Лун-тань подошел к нему и сказал: "Ты на самом деле прибыл в Пруд Дракона {43} . Дэ-шань ничего на это не сказал. После этого он решил остаться в этом монастыре.
Однажды поздним вечером, когда он стоял в качестве помощника около Лун-таня, последний сказал ему: "Уже поздно. Почему ты не идешь к себе?" Пожелав Учителю спокойной ночи, он ушел, но вскоре вернулся и спросил: "На дворе очень темно". Лун-тань зажег бумажный факел и передал его ему. Дэ-шань уже было собирался взять факел. но Лун-тань задул пламя. {44}
Это привело Дэ-шаня к полному просветлению. Он низко поклонился Учителю в знак благодарности. Учитель спросил: "Что ты видел?" Дэ-шань ответил: "В следующий раз я не буду питать никаких сомнений относительно кончиков языков старых монахов со всей страны". {45}
На следующий день Лун-тань поднялся на свое место и сказал собравшимся: "Есть тут один парень, чьи зубы как листья тех деревьев, что мечами поросли, а рот походит на кровавую баню {46} . Его бьют тростью, а он и головы не поворачивает {47} . Потом он поднимет мою доктрину на уединенную горную вершину" {48} .
Дэ-шань сложил в кучу на земле у зала дхармы все свои листы с Комментарием Цин-луна, и подняв факел, сказал:
"Утомительная дискуссия о непонятном походит на волос, помещенный в великую пустоту, а напряжение всех сил человека подобно капле воды, выплеснутой в большой океан". После этого он сжег рукопись, простился с Учителем и покинул монастырь.
Он отправился прямо в монастырь Гуй-шань. С багажом под мышкой, он вошел в зал дхармы и пересек его с западной стороны на восточную, а затем, наоборот – с западной стороны на восточную. Он посмотрел на настоятеля (Учителя Гуй-шаня) и сказал: "Все, что угодно? Все, что угодно?" Гуй-шань сидел в зале, но не обратил никакого внимания на посетителя. Дэ-шань сказал: "Ничего, ничего", и вышел из зала {49} .
Когда он дошел до главной двери монастыря, он сказал сам себе: "Пусть будет так, как должно быть, мне не следует быть таким беззаботным". Затем он вернулся назад и снова вошел в зал в разгар церемонии. Когда он вступил на порог, он вытащил свой тряпочный коврик (ниси-дану) {50} , и, подняв его вверх, призвал: "Почтенный Упадхьяйя!" {51} Когда Гуй-шань наклонился, чтобы поднять веник {52} , Дэ-шань издал крик {53} , и покинул зал. В тот же вечер, Гуй-шань спросил руководителя собрания: "Новый пришелец еще здесь?" Руководитель ответил: "Когда он покидал зал, он повернулся спиной к нему, надел свои соломенные сандалии и вышел". Гуй-шань сказал: "Этот человек потом отправится на какую-нибудь уединенную горную вершину, где соорудит соломенную хижину. Он будет ругать Будд и проклинать патриархов". {54}
Дэ-шань пробыл тридцать лет в Ли-яне. Во время гонений на буддистов при императоре Ву-цзуне (841-848) во времена династии Тан, Учитель жил отшельником в каменной хижине на горе Ду-фоу (в 847 г.). В первые годы правления Да-чжуна, префект Се-тин Ван из By Лина восстановил былую славу и почет монастырю Дэ-шаня и назвал его Залом Гэ-дэ. Он подыскивал человека выдающихся способностей, который мог бы возглавить монастырь и услышал о репутации Учителя. Несмотря на несколько предложений Дэ-шань отказался спуститься горы (Ду-фоу). В конце концов, перфект придумал способ и послал своих людей, которые выдвинули против Учителя ложные обвинения в контрабанде чая и соли в нарушение закона. Когда Учителя доставили в префектуру, префект низко ему поклонился и настоятельно попросил возглавить чаньский зал, где Дэ-шань потом начал широко распространять учение этой школы.
Потом, люди говорили о том, что Дэ-шань позволял себе кричать на монахов, а Линь-цзи {55} бить их тростью. Если мы можем дисциплинировать себя так, как эти двое Учителей, то почему мы не в состоянии положить конец рождению и смерти? После Дэ-шаня пришли Янь-тоу и Сюэ-фэн. После Сюэ-фэна пришли Юнь-мэнь и Фа-янь {56} , а также Имперский Учитель Дэ-шао и праотец Янь-шоу из (монастыря) Юн-мин. Все они постигли истину благодаря трости (Дэ-шаня).
В течение прошлых пяти династий школой управляли великие праотцы и Учителя. Вы здесь собрались на чаньскую неделю и вы хорошо понимаете эту непревзойденную доктрину, которая позволит нам беспрепятственно достичь прямого проникновения во внутреннюю природу и освобождения от рождения и смерти. Однако если вы не отнесетесь к ней с полной серьезностью и не будете работать усердно, и если вам с утра до вечера хочется взирать на "демона в яркой тени", или строить свои планы внутри "логова слов и выражений", вы никогда не избежите рождения и смерти {57} . Ну а теперь все вы, пожалуйста, прилежно займитесь практикой.
В самопознанье есть один лишь метод.
Одно лишь нужно – знание пути.
Мы здесь для того, чтобы углубиться в хуа-тоу, являющимся путем, которым мы должны следовать. Наша цель разделаться с рождением и смертью и достичь совершенства Будды. Чтобы разделаться с рождением и смертью, мы должны прибегнуть к этому хуа-тоу. Его следует использовать в качестве драгоценного меча царя Ваджры {58} , защищающего от демонов, когда приходят демоны, и защищающего от Будд, когда приходят Будды {59} , чтобы не осталось ни одного чувства и чтобы не создавалась ни одна вещь (дхарма). Таким образом, откуда тогда взяться ложным мыслям о написании стихов и гатх и о видении таких состояний, как пустота и лучезарнорсть? {60} Если вы так неправильно направляли свои усилия, я действительно не знаю, куда ушло ваше хуа-тоу. Опытные чаньские монахи не нуждаются в дальнейших разговорах на эту тему, но новичкам следует быть очень осторожными.
Поскольку я опасался того, что вы можете не знать, как проводить тренировку, я говорил в течение последних двух дней о цели медитации во время чаньской недели, а также о ценности этого метода, изобретенного нашей школой и о том, как нужно прилагать усилия.
Наш метод состоит в углубленной концентрации исключительно на хуа-тоу, которую не следует прерывать ни днем, ни ночью, так же, например, как следует останавливать бегущий поток – концентрация должна быть одухотворенной и ясной, и никогда не должна расплываться. Она должна быть четкой и постоянно осознанной. Все мирские чувства и высокие интерпретации должны быть отсечены ею. Один древний Учитель сказал:
Вы изучайте истину, как если бы вы крепость защищали,
Которую штурмует враг, а вам ее любой ценою нужно удержать.
Когда до косточки мороз свирепый не проймет,
То сливовый цветок откуда аромата наберется?
Эти четыре строчки написаны Учителем Хуан-бо и имеют два значения. Первые две строчки описывают тех, кто практикует Чань и кто должен прочно удерживать хуа-тоу, таким же образом, как защищают крепость, в которую не должен проникнуть никакой враг. Это непреклонная защита крепости.
У каждого из нас есть ум восьмого сознания (виджняна), а также ум седьмого, шестого и первых пяти сознании. Первые пять – это пять воров в виде глаза, уха, носа, языка и тела. Шестое сознание – это вор в виде ума (манас). Седьмое – это обманчивое сознание (клиста-мано-виджняна), которое с утра до вечера ухватывает восьмое сознание, "субъект", и принимает его за "эго". Оно побуждает шестое вести первые пять по пути поиска внешних объектов таких, как форма, звук, запах, вкус и прикосновение. Будучи постоянно обманываемым и связанным, шестое сознание-ум находится в рабстве и неспособно освободиться. По этой причине мы должны прибегать к этому хуа-тоуи использовать его "Драгоценный Меч Царя Ваджры". Он поразит всех этих воров и позволит восьмому сознанию превратиться в Великое Зеркало Мудрости, седьмому – в Мудрость Равенства, шестому – в Глубокую Наблюдающую Мудрость, а первым пяти сознаниям – в Совершенствующую Мудрость {61} . Первостепенно важно сначала преобразить шестое и седьмое сознания, так как они играют ведущую роль и обладают силой разделения и различения. В то время как вы видели пустоту и светозарность и сочиняли стихи и гатхи, эти два сознания осуществляли свою вредную деятельность. Сегодня нам следует использовать это хуа-тоудля преобразования дискриминирующего сознания в Глубокую Наблюдающую Мудрость, а ум, который проводит грань различия между эго и личностью – в Мудрость Равенства. Это называется трансмутацией сознания в мудрость и преобразование мирского в святое. Важно не позволять этим ворам, любящим форму, звук, запах, вкус, прикосновение и дхарму, нападать на нас. Поэтому это уподоблено защите крепости. Две последние строчки:
Когда до косточки мороз свирепый не проймет,
То сливовый цветок, откуда аромата наберется?
символизируют живые существа в трех мирах существования {62} , которые поглощаются океаном рождения и смерти, привязаны к пяти желаниям {63} , обмануты своей страстью, и не способны достичь освобождения. Отсюда цветок сливы, используемый в качестве иллюстрации, так как эти сливовые деревья распускают свои цветы в снежную погоду. Как правило, насекомые и растения рождаются весной, подрастают летом, остаются в устойчивом состоянии осенью и в спячке зимой. Зимой насекомые и растения либо умирают, либо остаются в спячке. Снег также удерживает пыль, которая в силу холода не может подняться в воздух. Эти насекомые, растения и пыль уподоблены ложному мышлению нашего ума, различению, неведению, зависти и ревности, являющимся следствием заражения этими ядами {64} . Если мы избавимся от этих нечистот, наш ум станет естественно спокойным, и аромат цветения сливы распространится, несмотря на снег. Но вам следует знать, что эти сливовые деревья цветут в сильный мороз, а не во время чудесной светлой весны на нежном свежем ветерке в хорошую погоду. Если мы хотим, чтобы расцвели цветы нашего ума, мы не можем ожидать, что это случится в разгар удовольствия, гнева, печали и радости или тогда, когда мы удерживаем понятие эго, личности, добра и зла. Если мы в замешательстве относительно этих восьми состояний ума, результат будет непредсказуем {65} . Если совершаются дурные поступки, результат будет дурным. Если совершаются хорошие поступки, результат будет хорошим.
Существует два вида не прогнозируемой природы: разновидности грез и мертвой пустоты. Не прогнозируемая природа грез относится к области вещей иллюзорных, появляющимися в сновидениях и не связанных с хорошо известной ежедневной деятельностью. Это состояние независимого ума-сознания (мано-виджняна) {66} . Оно также называется независимым не прогнозируемым состоянием.
А что такое не прогнозируемая мертвая пустота? В нашей медитации, если мы потеряем из виду хуа-тоу, пребывая в неподвижном покое, мы попадаем в неясную пустоту, в которой нет ничего. Тяготение к такому состоянию неподвижности представляет собой чаньскую болезнь, с которой никогда нельзя заключать сделку, занимаясь практикой. Это и есть не прогнозируемая мертвая пустота.
Нам следует весь день удерживать, не ослабляя хватки, хуа-тоу, которое должно быть живым, ярким, незамутненным и ясным, и постоянно узнаваемым. Такое состояние должно сохраняться независимо от того, идем мы, или сидим. По этому поводу один древний Учитель сказал:
"Когда идешь, нет ничего – лишь Чань,
Когда сидишь, нет ничего – лишь Чань.
Тогда в покое тело, и неважно,
Ты говоришь при этом, иль идешь".
Праотец Хань-шань сказал:
Высоко на вершине горы
Виден лишь безграничный простор.
Как в медитации сидеть, никто не знает.
Сияет одинокая луна над озером прохладным,
Но в озере самом нет никакой луны.
Луна в синем небе ночном.
И теперь эту песню поют,
Но в ней не содержится Чань.
Вы и я должны быть объединены единой целью, вот почему мне представилась возможность обратиться к вам по поводу чаньской практики. Я надеюсь, вы приложите все силы и достигнете заметного прогресса, и не будете неверно использовать свой ум.
Я расскажу вам еще одну историю, гун-ань (или коан по-японски). После того, как основатель монастыря Си-тань (Сиддхам на санскрите.) на горе Петушиная Ступня (Цзи-цзу) покинул дом, он посещал, в качестве ученика, Просветленных Учителей и добился очень хороших результатов в своей практике. Однажды, он остановился в одной гостинице, и услышал, голос девушки, доносившийся из магазина, торгующего бобовым солодом. Она пела такую песню:
Бобово-солодовый Чжан, бобово-солодовый Ли! {67}
Когда вы головою прикасаетесь к подушке,
Одолевают мысли тысячами вас,
Но завтра снова вы пойдете бобовый солод продавать.
Учитель сидел в это время в медитации, и, услышав эту песню, он достиг мгновенного просветления {68} . Это показывает, что, когда древние практиковались, то для постижения истины не было необходимости этим заниматься в чаньском зале.
Самореализация и тренировка сводятся к сфокусированному Уму. Так что все вы, пожалуйста, не позволяйте уму отклоняться в стороны, если не хотите тратить время зря. В противном случае, завтра утром вы снова будете торговать бобовым солодом
Возвратившись к себе, монах рассказал о том, что он видел в горах, Янь-гуаню. Янь-гуань сказал: "Однажды я видел одного монаха в провинции Цзянси, и с тех пор я больше ничего о нем не слышал. Это, случайно, не тот монах?"
Затем Янь-гуань послал этого монаха в горы, чтобы пригласить Да-мэйя к нему. В ответ Да-мэй прислал следующее стихотворение:
Бревно иссохшее в лесу холодном
Уж год не первый сердцевиной неизменно по весне.
И дровосек не обратит вниманья.
Так почему ж за ним охотится пришелец?
В пруду, где лотос расцветает, нарядов бесконечно много.
И шишки падают еловые в излишке, все невозможно съесть.
Когда миряне обнаружат соломенную хижину твою,
Ее на дальние холмы ты передвинешь. {24}
Ма-цзы услышал о том, что Да-мэй живет в горах, и послал к нему монаха с вопросом: "Чего ты получил, когда навещал великого Учителя Ма-цзы, и что тебя заставило остаться здесь?" Да-мэй ответил: "Великий Учитель сказал мне, что ум – это Будда. Именно поэтому я решил остаться здесь". Монах сказал: "У великого Учителя теперь другая Буддадхарма". Да-мэй спросил: "Ну, и какова же она теперь?" Монах ответил: "Он говорит, что это ни ум, ни Будда". {25} Да-мэй сказал: "Старик вносит смятение в чужие умы, и конца всему этому не будет. Пусть говорит, что это ни ум, ни Будда. А я считаю, что Ум это Будда".
Когда монах вернулся и изложил содержания вышеприведенного диалога Ма-цзы, последний сказал: "Слива теперь созрела". {26}
Это показывает, насколько древние были компетентны и кратки.
По причине наших слабых корней и извращенного мышления Учителя учили нас держать хуа-тоув уме, будучи вынужденными прибегать к такой уловке.
Учитель Юн-цзя сказал: "После устранения эго и дхармы достижение реальности разрушит ад авичи в момент (ксана). Если я лгу и обманываю живые существа, я согласен упасть в ад, где выдирают язык (в качестве наказания за то, что словом согрешил)". {27}
Учитель Юань-мяо из Гао-фэна сказал: "Чаньская практика походит на бросание в глубокий пруд черепка, который погружается на дно". Когда мы удерживаем хуа-тоу, мы должны глубоко в этот пруд заглянуть, пока не достигнем "дна" и не "сломаем" черепок. Учитель Юань-мяо также поклялся: "Если кто-то, удерживая хуа-тоу, и не давая возможности появиться второй мысли, не постигнет истину, я готов буду провалиться в ад, где язык вырывают".
Единственная причина, по которой мы не достигаем нужных результатов в практике, это недостаток нашей веры в хуа-тоу, а также то обстоятельство, что мы не можем положить конец нашему неправильному мышлению. Если мы твердо решили избежать круговерти рождений и смертей, предложение хуа-тоуникогда не вырвется из нашего плена. Учитель Гуй-шань сказал: "Если в каждом воплощении мы сможем твердо его удерживать, не позволяя выскользнуть, можно надеяться на достижение стадии Будды".
Все новички склонны поддаваться всякого рода ложным мыслям. У них начинают болеть ноги и они не знают, как проводить практику. Истина состоит в том, что необходимо быть твердым в своем решении избежать рождений и смертей. Они должны удерживать хуа-тоу, независимо от того, что они делают – идут, стоят, сидят или лежат. С утра до вечера, они должны углубляться в это слово "Кто", пока оно не станет таким же ясным, "как луна, отражающаяся в прозрачном пруду". Необходим процесс ясного и глубокого проникновения в суть слова при отсутствии расплывчатости или неустойчивости. Если это может быть достигнуто, то зачем беспокоиться о стадии Будды, которая кажется недостижимой?
Если хуа-тоустановится расплывчатым, вы можете широко открыть глаза и спокойно приподнять грудь. Это поднимет ваш дух. В то же самое время его нельзя удерживать слишком свободно, оно также не должно быть слишком утонченным, потому что это вызовет падение в пустоту и отупение. Если вы падаете в пустоту, вы будете воспринимать только неподвижность и ощутите оживление. В этот момент, хуа-тоуне следует упускать, ослабляя хватку, с тем, чтобы вы смогли сделать шаг вперед после того, как достигли "вершины мачты". {28} В противном случае, вы упадете в тупую пустоту и никогда не достигнете конечной цели.
При свободном захвате вами легко овладеют ложные мысли. Если ложные мысли возникают, их трудно подавить. Поэтому резкость должна сочетаться с утонченностью и утонченность с резкостью, чтобы достичь успеха в практике и осознать единство изменяющегося и неизменного.
В былые времена я был в Цзинь-шане и других монастырях, и когда кармадава {29} получал благовонные палочки, заказанные им накануне, его обе ноги бежали {30} быстрее. Ему казалось, что он летит по воздуху и монахи, его сопровождающие, тоже бежали быстро. По сигналу они становились автоматами. Таким образом, откуда могли у них взяться неправильные мысли? В настоящее время, хотя мы также ходим после сидения в медитации, какая большая разница между теми временами и нашими!
Когда вы сидите в медитации, вы не должны выталкивать хуа-тоунаверх, так как это приведет к его помутнению. Его не следует держать в груди, так как это вызовет боль в груди. Не нужно давить на него, опуская вниз, потому что от этого раздуется живот, и вы опуститесь в царство пяти совокупностей (скандх) {31} , в результате чего будут всякого рода сбои.
С невозмутимостью и самообладанием нужно оставить объектом своего глубокого внимания только слово "Кто", проявляя ту же заботу, с которой курица сидит на яйце или кошка набрасывается на мышь. Когда хуа-тоудолжным образом удерживается, жизненный корень автоматически отсекается.
Этот метод, очевидно, не прост для начинающих, но вы должны постоянно и неустанно стараться. Сейчас я приведу вам пример. Самореализацию можно сравнить с добыванием огня при помощи куска кремня. Мы должны знать метод добывания огня, и если мы его не знаем, мы никогда не разведем огонь, даже если разобьем кремень на куски. Метод состоит в использовании кусочка трута и стали. Трут помещают под кремнем, а сталью ударяют по верхней части кремня так, чтобы направить искры на трут. Это всего лишь метод разведения огня при помощи кремня. Хотя нам хорошо известно, что Ум – это Будда, мы все еще не способны принять это как факт. По этой причине используется предложение хуа-тоув качестве огонь высекающей стали. Все происходило таким же образом, когда в древние времена Всем Миром Чтимый достиг совершенного просветления, глядя ночью на звезды. Мы не имеем ясного представления о внутренней природе, потому что мы не знаем, как добыть огонь. Наша сокровенная внутренняя природа и Будда не отличаются друг от друга. Просто из-за своего извращенного мышления мы еще не достигли освобождения. Таким образом, Будда все еще Будда, а мы все еще мы.
Теперь, когда мы знаем метод, если сможем вникнуть в суть вопроса, это будет поистине непревзойденное совместное мероприятие! Я надеюсь, что каждый, здесь присутствующий, сделает, прилагая все усилия, шаг вперед с вершины мачты в сто футов и станет избранником Будды в этом зале, и сможет отплатить долг благодарности Будде на небесах и освободит живые существа здесь на земле. Если Буддадхарма не приводит к появлению способных людей, то это потому, что никто не хочет напрячь все силы. Сердца наши наполняются печалью, когда мы говорим о таком положении вещей. Если наша вера в клятвенные слова Учителей Юн-цзя и Юань-мяо действительно глубока, мы непременно также постигнем истину. Теперь пора приступить к делу!
Третий День
Время проходит поистине быстро. Мы только что открыли чаньскую неделю и сегодня идет уже третий день. Те, кто должным образом удерживал хуа-тоув своем уме, получили возможность угомонить свои страсти и ложные мысли.Они могут теперь идти прямо домой. {32} По этому поводу один древний Учитель сказал:
В самопознанье есть один лишь метод,
Одно лишь нужно – знание пути.
И если только ты найдешь дорогу,
То смерти и рождению конец.
Наш путь состоит из освобождения от ноши {33} , а дом наш очень близко. Шестой Патриарх сказал:
"Если предыдущая мысль не возникает, это ум.
Если следующая мысль не кончается, это Будда" {34} .
В основе своей наши четыре элемента пусты, а пять совокупностей (скандх) не существуют. Только вследствие ложных мыслей своих, ухватывающих все, нам нравится иллюзия непостоянства мира, а потому мы в рабстве. Следовательно, мы не в состоянии постичь пустоту четырех элементов и осознать, что рождения и смерти не существует. Однако если наша мысль сфокусирована, мы можем иметь переживание, связанное с тем, что не рождено. И тогда отпадет необходимость в тех дверях дхармы, о которых говорил Шакьямуни Будда. Если так, то можно ли все еще сказать, что с рождением и смертью покончено? По этому случаю, свет нашей школы дхармы действительно освещает бесконечные просторы пространства в десяти направлениях.
Учитель Дэ-шань был уроженцем города Цзянчжоу в Сычуини. В миру его звали Чжоу. Он покинул дом в возрасте 20 лет. После полного посвящения в духовный сан, он изучал Винайя-питаку {35} которую он освоил. Он был очень хорошо начитан в вопросе ноуменального и феноменального, излагаемого в сутрах. Он читал лекции об Алмазной Праджне и получил прозвище "Алмазный Чжоу".
Своим школьным товарищам он однажды сказал:
Когда волосок океан {36} поглощает,
Утрата есть ноль в океане, что в нас {37} .
И если горчицы зерно вам метнули,
Иглы острие {38} не трясется тогда.
Я знаю все о сайкше и асайкше {39} ,
Лишь я один, который одинок.
Когда он услышал, что на Юге процветает чаньская школа, он не мог сдержаться и сказал: "Всем, кто покидает дом, необходимы тысячи эпох, чтобы узнать внушающие уважение манеры {40} Будды и десять тысяч эпох, чтобы изучить добродетельные поступки Будды. Несмотря на это, они все еще не в состоянии достичь совершенства Будды. Как эти демоны с Юга смеют говорить, что прямое указание на ум ведет к постижению внутренней природы и достижению совершенства Будды? Я должен поехать на Юг, стереть с лица земли их логово и уничтожить это отродье, чтобы отплатить долг благодарности Будде".
Он покинул провинцию Сычуань, взяв с собой Комментарий Цин-луна {41} . Когда он добрался до Ли-яна, он встретил старуху, продававшую дянь-синь {42} (дословно освежитель ума) у дороги. Он задержался, снял ношу и намерился купить несколько пирожных, чтобы освежить свой ум. Старуха указала на его ношу и спросила: "Что это за литература? " Дэ-шань ответил: "Комментарий Цин-луна". Старуха спросила "Комментарий, к какой сутре?". Дэ-шань ответил: "К Алмазной Сутре". Старуха сказала: "Я хочу задать тебе один вопрос. Если ты сможешь на него ответить, я предложу тебе освежитель ума. Если не сможешь, тогда, пожалуйста, уходи. В Алмазной Сутре сказано: "Прошлый, настоящий и будущий ум не могут быть найдены". Что ты хочешь освежить?
Дэ-шань лишился дара речи. Он покинул это место и направился в монастырь Пруда Дракона (Лун Тань). Он вошел в зал дхармы и сказал: "Я давно хотел увидеть Пруд Дракона, но прибыв сюда, не обнаружил ни пруда, ни появления дракона". Услышав это. Учитель Лун-тань подошел к нему и сказал: "Ты на самом деле прибыл в Пруд Дракона {43} . Дэ-шань ничего на это не сказал. После этого он решил остаться в этом монастыре.
Однажды поздним вечером, когда он стоял в качестве помощника около Лун-таня, последний сказал ему: "Уже поздно. Почему ты не идешь к себе?" Пожелав Учителю спокойной ночи, он ушел, но вскоре вернулся и спросил: "На дворе очень темно". Лун-тань зажег бумажный факел и передал его ему. Дэ-шань уже было собирался взять факел. но Лун-тань задул пламя. {44}
Это привело Дэ-шаня к полному просветлению. Он низко поклонился Учителю в знак благодарности. Учитель спросил: "Что ты видел?" Дэ-шань ответил: "В следующий раз я не буду питать никаких сомнений относительно кончиков языков старых монахов со всей страны". {45}
На следующий день Лун-тань поднялся на свое место и сказал собравшимся: "Есть тут один парень, чьи зубы как листья тех деревьев, что мечами поросли, а рот походит на кровавую баню {46} . Его бьют тростью, а он и головы не поворачивает {47} . Потом он поднимет мою доктрину на уединенную горную вершину" {48} .
Дэ-шань сложил в кучу на земле у зала дхармы все свои листы с Комментарием Цин-луна, и подняв факел, сказал:
"Утомительная дискуссия о непонятном походит на волос, помещенный в великую пустоту, а напряжение всех сил человека подобно капле воды, выплеснутой в большой океан". После этого он сжег рукопись, простился с Учителем и покинул монастырь.
Он отправился прямо в монастырь Гуй-шань. С багажом под мышкой, он вошел в зал дхармы и пересек его с западной стороны на восточную, а затем, наоборот – с западной стороны на восточную. Он посмотрел на настоятеля (Учителя Гуй-шаня) и сказал: "Все, что угодно? Все, что угодно?" Гуй-шань сидел в зале, но не обратил никакого внимания на посетителя. Дэ-шань сказал: "Ничего, ничего", и вышел из зала {49} .
Когда он дошел до главной двери монастыря, он сказал сам себе: "Пусть будет так, как должно быть, мне не следует быть таким беззаботным". Затем он вернулся назад и снова вошел в зал в разгар церемонии. Когда он вступил на порог, он вытащил свой тряпочный коврик (ниси-дану) {50} , и, подняв его вверх, призвал: "Почтенный Упадхьяйя!" {51} Когда Гуй-шань наклонился, чтобы поднять веник {52} , Дэ-шань издал крик {53} , и покинул зал. В тот же вечер, Гуй-шань спросил руководителя собрания: "Новый пришелец еще здесь?" Руководитель ответил: "Когда он покидал зал, он повернулся спиной к нему, надел свои соломенные сандалии и вышел". Гуй-шань сказал: "Этот человек потом отправится на какую-нибудь уединенную горную вершину, где соорудит соломенную хижину. Он будет ругать Будд и проклинать патриархов". {54}
Дэ-шань пробыл тридцать лет в Ли-яне. Во время гонений на буддистов при императоре Ву-цзуне (841-848) во времена династии Тан, Учитель жил отшельником в каменной хижине на горе Ду-фоу (в 847 г.). В первые годы правления Да-чжуна, префект Се-тин Ван из By Лина восстановил былую славу и почет монастырю Дэ-шаня и назвал его Залом Гэ-дэ. Он подыскивал человека выдающихся способностей, который мог бы возглавить монастырь и услышал о репутации Учителя. Несмотря на несколько предложений Дэ-шань отказался спуститься горы (Ду-фоу). В конце концов, перфект придумал способ и послал своих людей, которые выдвинули против Учителя ложные обвинения в контрабанде чая и соли в нарушение закона. Когда Учителя доставили в префектуру, префект низко ему поклонился и настоятельно попросил возглавить чаньский зал, где Дэ-шань потом начал широко распространять учение этой школы.
Потом, люди говорили о том, что Дэ-шань позволял себе кричать на монахов, а Линь-цзи {55} бить их тростью. Если мы можем дисциплинировать себя так, как эти двое Учителей, то почему мы не в состоянии положить конец рождению и смерти? После Дэ-шаня пришли Янь-тоу и Сюэ-фэн. После Сюэ-фэна пришли Юнь-мэнь и Фа-янь {56} , а также Имперский Учитель Дэ-шао и праотец Янь-шоу из (монастыря) Юн-мин. Все они постигли истину благодаря трости (Дэ-шаня).
В течение прошлых пяти династий школой управляли великие праотцы и Учителя. Вы здесь собрались на чаньскую неделю и вы хорошо понимаете эту непревзойденную доктрину, которая позволит нам беспрепятственно достичь прямого проникновения во внутреннюю природу и освобождения от рождения и смерти. Однако если вы не отнесетесь к ней с полной серьезностью и не будете работать усердно, и если вам с утра до вечера хочется взирать на "демона в яркой тени", или строить свои планы внутри "логова слов и выражений", вы никогда не избежите рождения и смерти {57} . Ну а теперь все вы, пожалуйста, прилежно займитесь практикой.
Четвертый День
Это четвертый день чаньской недели. Вы упорно упражнялись. Некоторые из вас сочинили стихи и гатхии представили их мне на апробацию. Это не так уж просто, но те из вас, кто работал в этом направлении, вероятно, забыли мои две предыдущие лекции. Вчера вечером я сказал:В самопознанье есть один лишь метод.
Одно лишь нужно – знание пути.
Мы здесь для того, чтобы углубиться в хуа-тоу, являющимся путем, которым мы должны следовать. Наша цель разделаться с рождением и смертью и достичь совершенства Будды. Чтобы разделаться с рождением и смертью, мы должны прибегнуть к этому хуа-тоу. Его следует использовать в качестве драгоценного меча царя Ваджры {58} , защищающего от демонов, когда приходят демоны, и защищающего от Будд, когда приходят Будды {59} , чтобы не осталось ни одного чувства и чтобы не создавалась ни одна вещь (дхарма). Таким образом, откуда тогда взяться ложным мыслям о написании стихов и гатх и о видении таких состояний, как пустота и лучезарнорсть? {60} Если вы так неправильно направляли свои усилия, я действительно не знаю, куда ушло ваше хуа-тоу. Опытные чаньские монахи не нуждаются в дальнейших разговорах на эту тему, но новичкам следует быть очень осторожными.
Поскольку я опасался того, что вы можете не знать, как проводить тренировку, я говорил в течение последних двух дней о цели медитации во время чаньской недели, а также о ценности этого метода, изобретенного нашей школой и о том, как нужно прилагать усилия.
Наш метод состоит в углубленной концентрации исключительно на хуа-тоу, которую не следует прерывать ни днем, ни ночью, так же, например, как следует останавливать бегущий поток – концентрация должна быть одухотворенной и ясной, и никогда не должна расплываться. Она должна быть четкой и постоянно осознанной. Все мирские чувства и высокие интерпретации должны быть отсечены ею. Один древний Учитель сказал:
Вы изучайте истину, как если бы вы крепость защищали,
Которую штурмует враг, а вам ее любой ценою нужно удержать.
Когда до косточки мороз свирепый не проймет,
То сливовый цветок откуда аромата наберется?
Эти четыре строчки написаны Учителем Хуан-бо и имеют два значения. Первые две строчки описывают тех, кто практикует Чань и кто должен прочно удерживать хуа-тоу, таким же образом, как защищают крепость, в которую не должен проникнуть никакой враг. Это непреклонная защита крепости.
У каждого из нас есть ум восьмого сознания (виджняна), а также ум седьмого, шестого и первых пяти сознании. Первые пять – это пять воров в виде глаза, уха, носа, языка и тела. Шестое сознание – это вор в виде ума (манас). Седьмое – это обманчивое сознание (клиста-мано-виджняна), которое с утра до вечера ухватывает восьмое сознание, "субъект", и принимает его за "эго". Оно побуждает шестое вести первые пять по пути поиска внешних объектов таких, как форма, звук, запах, вкус и прикосновение. Будучи постоянно обманываемым и связанным, шестое сознание-ум находится в рабстве и неспособно освободиться. По этой причине мы должны прибегать к этому хуа-тоуи использовать его "Драгоценный Меч Царя Ваджры". Он поразит всех этих воров и позволит восьмому сознанию превратиться в Великое Зеркало Мудрости, седьмому – в Мудрость Равенства, шестому – в Глубокую Наблюдающую Мудрость, а первым пяти сознаниям – в Совершенствующую Мудрость {61} . Первостепенно важно сначала преобразить шестое и седьмое сознания, так как они играют ведущую роль и обладают силой разделения и различения. В то время как вы видели пустоту и светозарность и сочиняли стихи и гатхи, эти два сознания осуществляли свою вредную деятельность. Сегодня нам следует использовать это хуа-тоудля преобразования дискриминирующего сознания в Глубокую Наблюдающую Мудрость, а ум, который проводит грань различия между эго и личностью – в Мудрость Равенства. Это называется трансмутацией сознания в мудрость и преобразование мирского в святое. Важно не позволять этим ворам, любящим форму, звук, запах, вкус, прикосновение и дхарму, нападать на нас. Поэтому это уподоблено защите крепости. Две последние строчки:
Когда до косточки мороз свирепый не проймет,
То сливовый цветок, откуда аромата наберется?
символизируют живые существа в трех мирах существования {62} , которые поглощаются океаном рождения и смерти, привязаны к пяти желаниям {63} , обмануты своей страстью, и не способны достичь освобождения. Отсюда цветок сливы, используемый в качестве иллюстрации, так как эти сливовые деревья распускают свои цветы в снежную погоду. Как правило, насекомые и растения рождаются весной, подрастают летом, остаются в устойчивом состоянии осенью и в спячке зимой. Зимой насекомые и растения либо умирают, либо остаются в спячке. Снег также удерживает пыль, которая в силу холода не может подняться в воздух. Эти насекомые, растения и пыль уподоблены ложному мышлению нашего ума, различению, неведению, зависти и ревности, являющимся следствием заражения этими ядами {64} . Если мы избавимся от этих нечистот, наш ум станет естественно спокойным, и аромат цветения сливы распространится, несмотря на снег. Но вам следует знать, что эти сливовые деревья цветут в сильный мороз, а не во время чудесной светлой весны на нежном свежем ветерке в хорошую погоду. Если мы хотим, чтобы расцвели цветы нашего ума, мы не можем ожидать, что это случится в разгар удовольствия, гнева, печали и радости или тогда, когда мы удерживаем понятие эго, личности, добра и зла. Если мы в замешательстве относительно этих восьми состояний ума, результат будет непредсказуем {65} . Если совершаются дурные поступки, результат будет дурным. Если совершаются хорошие поступки, результат будет хорошим.
Существует два вида не прогнозируемой природы: разновидности грез и мертвой пустоты. Не прогнозируемая природа грез относится к области вещей иллюзорных, появляющимися в сновидениях и не связанных с хорошо известной ежедневной деятельностью. Это состояние независимого ума-сознания (мано-виджняна) {66} . Оно также называется независимым не прогнозируемым состоянием.
А что такое не прогнозируемая мертвая пустота? В нашей медитации, если мы потеряем из виду хуа-тоу, пребывая в неподвижном покое, мы попадаем в неясную пустоту, в которой нет ничего. Тяготение к такому состоянию неподвижности представляет собой чаньскую болезнь, с которой никогда нельзя заключать сделку, занимаясь практикой. Это и есть не прогнозируемая мертвая пустота.
Нам следует весь день удерживать, не ослабляя хватки, хуа-тоу, которое должно быть живым, ярким, незамутненным и ясным, и постоянно узнаваемым. Такое состояние должно сохраняться независимо от того, идем мы, или сидим. По этому поводу один древний Учитель сказал:
"Когда идешь, нет ничего – лишь Чань,
Когда сидишь, нет ничего – лишь Чань.
Тогда в покое тело, и неважно,
Ты говоришь при этом, иль идешь".
Праотец Хань-шань сказал:
Высоко на вершине горы
Виден лишь безграничный простор.
Как в медитации сидеть, никто не знает.
Сияет одинокая луна над озером прохладным,
Но в озере самом нет никакой луны.
Луна в синем небе ночном.
И теперь эту песню поют,
Но в ней не содержится Чань.
Вы и я должны быть объединены единой целью, вот почему мне представилась возможность обратиться к вам по поводу чаньской практики. Я надеюсь, вы приложите все силы и достигнете заметного прогресса, и не будете неверно использовать свой ум.
Я расскажу вам еще одну историю, гун-ань (или коан по-японски). После того, как основатель монастыря Си-тань (Сиддхам на санскрите.) на горе Петушиная Ступня (Цзи-цзу) покинул дом, он посещал, в качестве ученика, Просветленных Учителей и добился очень хороших результатов в своей практике. Однажды, он остановился в одной гостинице, и услышал, голос девушки, доносившийся из магазина, торгующего бобовым солодом. Она пела такую песню:
Бобово-солодовый Чжан, бобово-солодовый Ли! {67}
Когда вы головою прикасаетесь к подушке,
Одолевают мысли тысячами вас,
Но завтра снова вы пойдете бобовый солод продавать.
Учитель сидел в это время в медитации, и, услышав эту песню, он достиг мгновенного просветления {68} . Это показывает, что, когда древние практиковались, то для постижения истины не было необходимости этим заниматься в чаньском зале.
Самореализация и тренировка сводятся к сфокусированному Уму. Так что все вы, пожалуйста, не позволяйте уму отклоняться в стороны, если не хотите тратить время зря. В противном случае, завтра утром вы снова будете торговать бобовым солодом