Страница:
Б.З. Налицо два взаимодействующих процесса: геополитическая катастрофа, связанная с распадом Советского Союза, и совершенно определенный, научно доказанный кризис системы обитания, в частности, исчерпание сырьевых ресурсов. Вот на фоне этих процессов и сформировалась олигархия так называемого “золотого миллиарда”, крупных, экономически передовых держав олигархия, к которой пытается прилепиться и Россия. Эта олигархия уже взяла под контроль ООН, в частности, Совет Безопасности, где из пяти членов четыре объединены общей идеологией и политикой. Под контролем олигархии находятся так называемые “миротворческие операции”, которые давно стали военными операциями в интересах определенных держав. Под контролем этой олигархии находятся все международные финансовые институты. Лидером мировой олигархии являются США. С другой стороны, исчерпание сырьевых ресурсов постоянно толкает современную олигархию на крайние меры. Речь идет не о выживании человечества, а о выживании “обществ потребления”, скроенных по американскому стандарту. Поэтому я бы не сбрасывал пока что со счетов традиционные геополитические параметры и силовые, военные методы. Война в Персидском заливе показала, что они далеко не достояние прошлого и еще долго будут использоваться при решении политических конфликтов. Олигархия будет бороться за свои интересы против “мировой деревни”, лидером которой с середины 60-х годов считает себя Китай. Определенные круги в Америке, и мнение этих кругов высказывает как раз Бжезинский, хотели бы включить Китай в свою сферу. Если это не удастся, США готовы сделать это силой. Ароль России состоит в том, что Америка не способна справиться с Китаем в одиночку. Пока не будет поддержки с континента, хотя бы в форме дружественного нейтралитета России, этот геополитический плацдарм, расположенный между морской линией, откуда на Китай сотни лет идет агрессия, и континентом, где всегда были дружелюбные отношения, Америка завоевать не в состоянии. И жизнь уже дает примеры того, что политику американцев, их прагматизм не принимают те, за чей счет янки пытаются решать свои геополитические проблемы. Этот, на первый взгляд неожиданный, поворот Хасимото к переговорам с Кремлем означает только то, что Япония не хочет выдворения России из азиатского геополитического баланса вопреки американцам. То есть начинается пока еще не слишком открытая, но все более ожесточенная борьба всего мира против американской гегемонии.
А.Д. Я полагаю, что существует некая телеология истории, даже различные телеологии. С одной стороны, это телеология Бжезинского, телеология Запада, телеология капитала как западного явления. А с другой это его антитеза, которую условно можно назвать социализмом, телеологией труда, если можно так, выражаться, телеологией Востока. Несмотря на всю разность позиций, и Хантингтон, и Бжезинский признают наличие в мире какой-то фундаментальной дилеммы, несводимость истории к собственной телеологии. История, похоже, представляет собой борьбу американского, капиталистического, атлантистского, англо-саксонского гегемонизма и такого сложного соцветия континентальных, евразийских контрсил, которые пытаются предложить свои геополитические, культурные и экономические аль- тернативы. Я полагаю, что без России это сложное соцветие существовать не может, и не случайно именно в России произошла коммунистическая, большевистская революция именно как антитеза западному “цивилизационному” пути. В принципе Евразия и наше геополитическое пространство остаются плацдармом новой антибуржуазной, антиамериканской революции. И в этом отношении наша задача, наш императив, наш дух вовсе не зависят от того, кто нами правит. Сегодня это может быть Березовский, завтра Гусинский, послезавтра кто-то еще, но русский Абсолют остается неизменным. Американская и западная стратегия отводит нам роль пассивной периферии: в центре у них, как ось мировой геополитики, Америка, а к ней с одной стороны присоединяется Тихоокеанский блок, куда входят и Япония, и Тайвань; с другой Европа, словно две руки одного туловища. Я предлагаю мировую интеграцию наоборот: в центре Москва, которая снабжает своими ресурсами и, самое главное, своим еще не растраченным ядерным потенциалом, Японию, которая стремится всеми доступными ей экономическими и политическими путями освободиться от американских баз на своей территории. Также мы можем предложить Германии, объединителю гигантского европейского пространства, наши энергоносители, всемерно поддержать “друга Коля” и объе- динить в результате три глобальных пространства вокруг новой геополитической оси евразийской, социалистической и антибуржуазной. Нам нужна собственная евразийская политика, собст- венный интеграционный и футурологический проект, основанный на антитезе царству капитала, на предложении совершенно иной стратегической, экономической, политической и даже культурной системы доминации. И здесь ирра- циональный человеческий фактор, который не дает окончательно выстроиться этой сверкающей западной кристаллической пирамиде мира, русский иррационализм и русское прозрение, русское безумие и русский хаос, русский нигилизм и русская революция все это является для нас огромной надеждой…
ОНИ УЖЕ РОССИЮ ПОДЕЛИЛИ
ВОЙНА РАЙОННОГО МАСШТАБА
А.Д. Я полагаю, что существует некая телеология истории, даже различные телеологии. С одной стороны, это телеология Бжезинского, телеология Запада, телеология капитала как западного явления. А с другой это его антитеза, которую условно можно назвать социализмом, телеологией труда, если можно так, выражаться, телеологией Востока. Несмотря на всю разность позиций, и Хантингтон, и Бжезинский признают наличие в мире какой-то фундаментальной дилеммы, несводимость истории к собственной телеологии. История, похоже, представляет собой борьбу американского, капиталистического, атлантистского, англо-саксонского гегемонизма и такого сложного соцветия континентальных, евразийских контрсил, которые пытаются предложить свои геополитические, культурные и экономические аль- тернативы. Я полагаю, что без России это сложное соцветие существовать не может, и не случайно именно в России произошла коммунистическая, большевистская революция именно как антитеза западному “цивилизационному” пути. В принципе Евразия и наше геополитическое пространство остаются плацдармом новой антибуржуазной, антиамериканской революции. И в этом отношении наша задача, наш императив, наш дух вовсе не зависят от того, кто нами правит. Сегодня это может быть Березовский, завтра Гусинский, послезавтра кто-то еще, но русский Абсолют остается неизменным. Американская и западная стратегия отводит нам роль пассивной периферии: в центре у них, как ось мировой геополитики, Америка, а к ней с одной стороны присоединяется Тихоокеанский блок, куда входят и Япония, и Тайвань; с другой Европа, словно две руки одного туловища. Я предлагаю мировую интеграцию наоборот: в центре Москва, которая снабжает своими ресурсами и, самое главное, своим еще не растраченным ядерным потенциалом, Японию, которая стремится всеми доступными ей экономическими и политическими путями освободиться от американских баз на своей территории. Также мы можем предложить Германии, объединителю гигантского европейского пространства, наши энергоносители, всемерно поддержать “друга Коля” и объе- динить в результате три глобальных пространства вокруг новой геополитической оси евразийской, социалистической и антибуржуазной. Нам нужна собственная евразийская политика, собст- венный интеграционный и футурологический проект, основанный на антитезе царству капитала, на предложении совершенно иной стратегической, экономической, политической и даже культурной системы доминации. И здесь ирра- циональный человеческий фактор, который не дает окончательно выстроиться этой сверкающей западной кристаллической пирамиде мира, русский иррационализм и русское прозрение, русское безумие и русский хаос, русский нигилизм и русская революция все это является для нас огромной надеждой…
ОНИ УЖЕ РОССИЮ ПОДЕЛИЛИ
Дмитрий Минин
К своему 75-летию американский журнал “Foreign affairs” выпустил юбилейный номер с серией статей, которые должны как бы венчать итоги столетия и указывать основные ориентиры планетарной политики века грядущего. Что ни имя, то живая легенда американской внешнеполитической стратегии: Джордж Кеннан, Артур Шлезингер, Сэмюэль Хантингтон, Ричард Пайпс, Збигнев Бжезинский и другие. Немало тревожного может обнаружить заинтересованный русский читатель в их рекомендациях и прогнозах, однако самое непосредственное отношение к его будущему имеет статья Бжезинского “Геостратегия для Евразии”, заявленная как отрывок из будущей книги, а точнее, доктрины. И показательно, что выжимки из нее были опубликованы в русском переводе “Независимой газетой” 24 октября с.г. - правда, без карты “Конфедеративной России”, где Приморье отходит “Великому Китаю”, Южные Курилы принадлежат конклаву “США-Япония”, а Северный Кавказ, Калининградская область и даже Ленинград отданы некоей “Атлантической Европе” (читай, Турции и Германии).
Конечно, кое-кто рад будет списать все “на безудержные фантазии старого антисоветчика”, но не будем забывать время и место публикации. “Форин эфэйерз” - далеко не бульварное чтиво о заморских аферах, а фактический официоз администрации Клинтона, да и Бжезинский - вовсе не “пикейный жилет на Приморском бульваре”, а один из идеологов и учителей нынешней американской элиты.
И дело не только в этой статье. Признаки новой линии Вашингтона на окончательное добивание России множатся, что бы там ни говорил “друг Билл” на ушко закадычному “другу Борису”. И пахнут они прежде всего каспийской нефтью. Пирог в 4 триллиона долларов, как скрупулезно подсчитали на Уолл-Стрите, слишком аппетитен, чтобы делиться им даже с друзьями. Не случайно “Вашингтон пост” писала в начале октября, что “Администрация Клинтона и американские нефтяные корпорации усиливают кампанию за прекращение вековой гегемонии России над зоной Каспийского моря с ее огромными нефтяными и газовыми богатствами, потенциально имеющими решающе важное значение для достижения стратегической цели США - приобщения важных новых источников энергоресурсов за пределами Ближнего Востока”.
В эту кампанию прекрасно вписывается не только давление на Газпром со сверхзадачей развалить европейский консорциум по сотрудничеству с Ираном, но и дышащие благородным негодованием доклады о “российской организованной преступности”, буквально наводнившие информационное пространство США. Вместо реальной помощи по борьбе с этим огромным и в немалой степени завезенным с Запада злом (или уж, во всяком случае, насажденным теми, кого Запад считает своими союзниками в нашей стране), - аргумент “криминальной России” используют уже чуть ли не в оправдание расширения НАТО на восток, различных форм торговой и экономической дискриминации Москвы и т.д.
Больше всего в этих разоблачениях доставалось Березовскому, главное прегрешение которого, в глазах Запада, состоит вовсе не в том, в чем он действительно виноват перед народами России, а в том, что, окончательно зарвавшись, потянулся Борис Абрамович к “каспийской трубе”, через которую его и “слили”. Вот Гусинский поосмотрительнее - и уже подвластный ему печатный орган “Сегодня” в последних номерах убеждает читателей, что России вообще никакие нефтепроводы на Каспии не нужны - его и не трогают. Такая вот выборочная борьба “свободного мира” с нашей доморощенной олигархией, которую к серьезным делам не допускают и не допустят никогда.
Как выяснилось из слов бывшей сотрудницы Совета национальной безопасности США Шилы Хеслин, вызванной недав- но в сенат для дачи показаний по делу о коррупции, еще в октябре 1995 г. Клинтон специально звонил Алиеву, чтобы повлиять на выбор маршрута нефтепровода из Баку, который не находился бы под прямым российским контролем. В апреле 1997 г. в одном из докладов госдепартамента были окончательно сформулированы цели США относительно Каспия, которые, как отмечалось, “состоят в надежной привязке этого региона к Западу” через трубопроводы и транспортные коридоры, проходящие вне пределов России.
Важно и то, что в “каспийском проекте” видны личные интересы многих видных фигур американского истэблишмента. Как писала недавно та же “Вашингтон пост”, “последняя нефтяная лихорадка нашего столетия” вовлекла в качестве вкладчиков капиталов и консультантов причастных к проекту монополий таких известней- ших деятелей, как бывшие госсекретари США Генри Киссинджер и Джеймс Бейкер, министр обороны Дик Чейни, министр финансов Ллойд Бентсен, шеф аппарата “Белого Дома” Джон Сунуну, а также бывшие помощники президента по национальной безопасности Брент Скоукрофт и… сам Збигнев Бжезинский, который, например, числится консультантом нефтяного гиганта “Амоко”. И есть все основания предполагать, что данная группа американской элиты вполне разделяет геополитические взгляды Бжезинского на организацию евразийского пространства, поскольку от их реализации зависит личный “профит” каждого участника.
Совокупность этих факторов позволяет предположить, что вариант раздела России на европейскую ее часть, Сибирскую и Дальневосточную республики, предложенный Бжезинским, может быть воспринят соседями РФ и другими заинтересованными субъектами мировой политики как предмет для обсуждения и вскоре окажется на повестке дня.
Дмитрий МИНИН
К своему 75-летию американский журнал “Foreign affairs” выпустил юбилейный номер с серией статей, которые должны как бы венчать итоги столетия и указывать основные ориентиры планетарной политики века грядущего. Что ни имя, то живая легенда американской внешнеполитической стратегии: Джордж Кеннан, Артур Шлезингер, Сэмюэль Хантингтон, Ричард Пайпс, Збигнев Бжезинский и другие. Немало тревожного может обнаружить заинтересованный русский читатель в их рекомендациях и прогнозах, однако самое непосредственное отношение к его будущему имеет статья Бжезинского “Геостратегия для Евразии”, заявленная как отрывок из будущей книги, а точнее, доктрины. И показательно, что выжимки из нее были опубликованы в русском переводе “Независимой газетой” 24 октября с.г. - правда, без карты “Конфедеративной России”, где Приморье отходит “Великому Китаю”, Южные Курилы принадлежат конклаву “США-Япония”, а Северный Кавказ, Калининградская область и даже Ленинград отданы некоей “Атлантической Европе” (читай, Турции и Германии).
Конечно, кое-кто рад будет списать все “на безудержные фантазии старого антисоветчика”, но не будем забывать время и место публикации. “Форин эфэйерз” - далеко не бульварное чтиво о заморских аферах, а фактический официоз администрации Клинтона, да и Бжезинский - вовсе не “пикейный жилет на Приморском бульваре”, а один из идеологов и учителей нынешней американской элиты.
И дело не только в этой статье. Признаки новой линии Вашингтона на окончательное добивание России множатся, что бы там ни говорил “друг Билл” на ушко закадычному “другу Борису”. И пахнут они прежде всего каспийской нефтью. Пирог в 4 триллиона долларов, как скрупулезно подсчитали на Уолл-Стрите, слишком аппетитен, чтобы делиться им даже с друзьями. Не случайно “Вашингтон пост” писала в начале октября, что “Администрация Клинтона и американские нефтяные корпорации усиливают кампанию за прекращение вековой гегемонии России над зоной Каспийского моря с ее огромными нефтяными и газовыми богатствами, потенциально имеющими решающе важное значение для достижения стратегической цели США - приобщения важных новых источников энергоресурсов за пределами Ближнего Востока”.
В эту кампанию прекрасно вписывается не только давление на Газпром со сверхзадачей развалить европейский консорциум по сотрудничеству с Ираном, но и дышащие благородным негодованием доклады о “российской организованной преступности”, буквально наводнившие информационное пространство США. Вместо реальной помощи по борьбе с этим огромным и в немалой степени завезенным с Запада злом (или уж, во всяком случае, насажденным теми, кого Запад считает своими союзниками в нашей стране), - аргумент “криминальной России” используют уже чуть ли не в оправдание расширения НАТО на восток, различных форм торговой и экономической дискриминации Москвы и т.д.
Больше всего в этих разоблачениях доставалось Березовскому, главное прегрешение которого, в глазах Запада, состоит вовсе не в том, в чем он действительно виноват перед народами России, а в том, что, окончательно зарвавшись, потянулся Борис Абрамович к “каспийской трубе”, через которую его и “слили”. Вот Гусинский поосмотрительнее - и уже подвластный ему печатный орган “Сегодня” в последних номерах убеждает читателей, что России вообще никакие нефтепроводы на Каспии не нужны - его и не трогают. Такая вот выборочная борьба “свободного мира” с нашей доморощенной олигархией, которую к серьезным делам не допускают и не допустят никогда.
Как выяснилось из слов бывшей сотрудницы Совета национальной безопасности США Шилы Хеслин, вызванной недав- но в сенат для дачи показаний по делу о коррупции, еще в октябре 1995 г. Клинтон специально звонил Алиеву, чтобы повлиять на выбор маршрута нефтепровода из Баку, который не находился бы под прямым российским контролем. В апреле 1997 г. в одном из докладов госдепартамента были окончательно сформулированы цели США относительно Каспия, которые, как отмечалось, “состоят в надежной привязке этого региона к Западу” через трубопроводы и транспортные коридоры, проходящие вне пределов России.
Важно и то, что в “каспийском проекте” видны личные интересы многих видных фигур американского истэблишмента. Как писала недавно та же “Вашингтон пост”, “последняя нефтяная лихорадка нашего столетия” вовлекла в качестве вкладчиков капиталов и консультантов причастных к проекту монополий таких известней- ших деятелей, как бывшие госсекретари США Генри Киссинджер и Джеймс Бейкер, министр обороны Дик Чейни, министр финансов Ллойд Бентсен, шеф аппарата “Белого Дома” Джон Сунуну, а также бывшие помощники президента по национальной безопасности Брент Скоукрофт и… сам Збигнев Бжезинский, который, например, числится консультантом нефтяного гиганта “Амоко”. И есть все основания предполагать, что данная группа американской элиты вполне разделяет геополитические взгляды Бжезинского на организацию евразийского пространства, поскольку от их реализации зависит личный “профит” каждого участника.
Совокупность этих факторов позволяет предположить, что вариант раздела России на европейскую ее часть, Сибирскую и Дальневосточную республики, предложенный Бжезинским, может быть воспринят соседями РФ и другими заинтересованными субъектами мировой политики как предмет для обсуждения и вскоре окажется на повестке дня.
Дмитрий МИНИН
ВОЙНА РАЙОННОГО МАСШТАБА
Александр Бородай
ВОЗДУХ БЫЛ пропитан водяной пылью, и окружающие холмы почти скрывались в холодном тумане. На Северном Кавказе опять наступила обычная для этих мест сырая и гнусная осень. В машине, прыгавшей по ухабам проселочной дороги, было тесно - шесть человек и пять автоматов. Сидящий рядом осетинский боевик, седыми кудрями, горбатым носом и тонким лицом напоминающий художника из французской богемы, поправил самодельные подсумки, потом сказал, ткнув пальцем в окно: “Вот там - уже Ингушетия, пониже деревни у них посты, а дальше Майское и за горочкой, в восьми километрах, уже Назрань”. Поля вокруг заросли сорняками, последний раз здесь пахали и сеяли не меньше двух лет назад. Небольшая воронка на дороге, чуть позади нас - все, что осталось от подорвавшейся здесь пару недель назад машины с электриками.
Здесь, в правобережном районе Северной Осетии, идет тихая незаметная миру война. Ингуши, претендующие на половину Осетии как на свою историческую родину идут через границу малыми группами до двух десятков человек. Обходя стороной редкие посты федеральных войск, они врываются в осетинские деревни, угоняют людей и скот, минируют дороги, обстреливают и взрывают нефтяные вышки и базы. Несколько дней назад зарезали поехавшего на осле в лес старика. Неделю назад всадили больше десятка выстрелов из гранатометов в спящий поселок. В еженедельные рейды “с той стороны” обычно ходят не только жители приграничных ингушских селений или мигранты из Осетии, но, скорее, опытные чеченские боевики - “братья вайнахи” - таким образом оказывают помощь своим ингушским родственникам. Не раз за последнее время на трупах погибших в перестрелках визитеров находили и иностранные арабские или египетские документы и деньги.
Осетино-ингушскому конфликту исполнилось четыре года, и постоянные стычки на границах этих республик уже почти не привлекают внимания “мировой общественности”. Те крохи информации, которые все-таки проходят, имеют, как правило, стандартный, проингушский характер. Ведь мировые СМИ крайне трепетно относятся к свободолюбивым вайнахам - чеченцам и ингушам - и недолюбливают осетин - извечных союзников русских.
Но в последние месяцы стало очевидным фактом, что ингушские боевики резко усилили давление - стычки стали все чаще, возросло количество участвующих в них бойцов, улучшились их вооружение и выучка. А подписанный президентами республик Аушевым и Галазовым 4 сентября “Договор об урегулировании отношений и сотрудничестве” остается ничего не значащей бумажкой. Из сорока тысяч ингушей, покинувших Осетию в начале конфликта, “на места постоянного проживания” не вернулся практически никто.
Местное осетинское население уже давно не ждет помощи из Москвы или из Владикавказа и сплотилось в отряды самообороны. Потихоньку разжились не только автоматами и винтовками, но и пулеметами, гранатометами, бронетранспортерами и прочим более серьезным вооружением. Наладили дежурство на границе, поставили собственные посты и секреты. Часть людей “для легализации” пришлось влить в полк патрульно-постовой службы, благо, местное милицейское начальство смотрит на такие “дипломатические” ходы благосклонно. Деньги на покупку вооружения и боеприпасов дают местные предприниматели, которые, таким образом, автоматически стали полевыми командирами.
Нашу небольшую группу, состоящую в основном из представителей казачества Центра России, в Северную Осетию пригласил один из таких людей. Роберт Кулов - человек с характерной фигурой и движениями бывшего борца, встретил нас в аэропорту Владикавказа, который, по слухам, находится под его “покровительством”.
Выдерживая пытку сокрушительным кавказским гостеприимством, мы постепенно стали понимать суть проблем, так беспокоящих руководителей осетинских боевиков. Во-первых, им необходимо легализовать свои вооруженные формирования.
“Мы - законопослушные”, - стучат тяжелыми кулаками по ломящемуся от изобилия столу полевые командиры. И “менты”, вэвэшники всякие, это прекрасно знают. Им надо план по разоружению НВФ выполнить - они к нам и идут, а не к чеченцам или ингушам. Мы же в своих стрелять не будем. Осетины вообще всегда за Россию горой - конвой, который русских императоров охранял, всегда из осетин состоял, Героев Союза у нас больше всех “на душу населения”.
Надо сказать, что легализация такого рода формирований - дело, в наше время, вполне реальное и возможное. В соседней Кабарде, например, приграничным отрядам самообороны уже официально раздают стрелковое оружие (карабины СКС).
Осетинские боевики с горячностью твердили, что их слабо вооруженные и не слишком дисциплинированные отряды являются единственной преградой, сдерживающей мутный кавказский вал, готовый обрушиться на весь юг России. Но в их рассуждениях есть немалая доля лукавства. На самом деле, осетинские ополченцы отбивают нападения вайнахских диверсионных групп, находясь при этом в состоянии пассивной обороны, но все большая часть приграничных земель становится ничейной, отчуждается от нормального течения жизни. Жители окрестных осетинских деревень ведут “прифронтовое” существование лишь потому, что им некуда уйти с этой земли.
Но первая же серьезная атака ингушей, которая, вероятно, будет поддержана силами регулярной чеченской армии, сметет их отряды самообороны с лица земли. Наши приятели, как многие кавказцы, большие любители “кидать понты”, поначалу объявили численность своих формирований в три тысячи человек, а потом пояснили, что на “кипяток” собирается до трех сотен бойцов. А что такое триста боевиков, вооруженных разномастным стрелковым оружием, и два-три БТРа против того же “абхазского батальона” Шамиля Басаева?
Так что, по большому счету, вся надежда у осетин на 58-ю армию, штаб которой расположен во Владикавказе, да на дислоцированную в регионе 99-ю дивизию внутренних войск МВД России. Прикроют братья-славяне, в случае чего…
А еще понимают осетинские лидеры, что не первые они в очереди на завоевание. Просто их республика не настолько привлекательная добыча для организаторов нового имамата, чтобы захватывать ее немедленно. Первым, похоже, будет лакомый нефтеносный Дагестан.
Северная Осетия сейчас совсем не бедна, хотя и лишена каких-либо ценных природных ресурсов, и даже по обеспеченности плодородной землей занимает одно из последних мест в России, а более 30 процентов ее населения существует ниже официального уровня бедности. Местные коммерсанты не имели возможности заняться обычным для этого региона бизнесом - широкомасштабной торговлей оружием и наркотиками, так как для этого надо иметь хорошие отношения со спецслужбами соседних исламских государств. Однако оборотистые осетины нашли свою теплую экономическую нишу, развернув колоссальное производство дешевой водки. Технический спирт везли караваны контейнеровозов из Грузии и Турции. Отсутствие в Осетии акцизных сборов также создавало необычайно тепличные условия для расцвета водочного бизнеса. Только в Правобережном районе, по словам наших знакомцев, сейчас еще действует более десятка линий по разливу водки. Большинство из них импортного производства, и качество конечного продукта нередко оказывается весьма сносным.
Но золотой век осетинской водки, кажется, уже в прошлом. Несколько месяцев назад таможенники закрыли российско-грузинскую границу для контрабандного спирта, и у постов скапливались тысячи огромных машин. Самые ретивые бизнесмены пытались прорваться в Осетию с оружием в руках, некоторые предлагали работникам таможни гигантские взятки, но в целом канал был перекрыт. Введение строгих акцизных сборов также увеличило финансовые потери, а конкуренция со стороны фирмы “Довгань” выкинула осетинскую водку с целого ряда российских оптовых рынков. Падение водочной индустрии грозит экономическим крахом не только группе удачливых дельцов, но может подкосить экономику всей республики.
Однако в руках многих осетинских руководителей, несколько лет получавших водочные сверхприбыли, оказались сконцентрированы значительные, даже по московским масштабам, финансы. Перед этими людьми, среди которых оказались и некоторые наши знакомые, встала задача вывоза накопленных денег и вложения их в иные, приносящие доход, сферы деятельности. А задача эта вовсе не столь легкая, как может показаться. С одной стороны, нужно не обидеть своих - рядовых боевиков и многочисленных родственников, которые неизбежно лишаться перепадавших им ранее долей прибыли.
Затем, что значительно сложнее, надо сломать собственную психологию, отвыкнув получать бешеные деньги почти из воздуха, искать новые схемы взаимодействия с окружающей финансовой средой, в частности, надо научиться не вкладывать всю прибыль в оружие и “шестисотые “мерседесы”. Было забавно наблюдать, как один из членов нашей делегации пытался растолковать осетинским предпринимателям необходимость работы с профессионалами - экономистами, юристами и т. д. Он сталкивался с полным непониманием, ему в ответ твердили, что “главное договориться”, а там все приложится…
Однако даже если осетинским водочным королям и удастся спасти часть своих средств путем вывоза, эти деньги уже, видимо, будут значительно меньше работать на внутренние нужды республики, чем раньше. И не на что будет покупать оружие и боеприпасы для охраняющих границы отрядов, негде будет работать простым осетинским крестьянам.
“Секреты уже давно наши машины заметили”, - весело кричит Роберт сквозь пелену тумана. В одной руке у него рация, в другой поблескивает массивный ППС (пистолет-пулемет Стечкина). У соседнего “джипа” уже разливают водку в пластиковые стаканчики, а рослый, чернявый боевик пытается рассмотреть вражеские позиции в прицел снайперской винтовки. Сегодня он заступает в дозор. Когда придет смена - не знает. Все по ситуации. В ближайшем селе у него семья, и он не уйдет с поста, пока не кончатся боеприпасы или продовольствие. На сиденьи машины остался узелок с хлебом и домашним сыром - скромен солдатский паек.
Мы же не долгие гости на границе. Через час наша веселая компания сидит за роскошно накрытым столом, над которым нависает огромный, аляповатый портрет “вождя всех времен и народов”. “Сталин - тоже осетин, а вы не знали?” - стремится развеять наше недоумение один из местных “деловых людей” в спортивном костюме, с седым “ежиком” коротко стриженных волос. Он уже успел наклюкаться и несет чепуху, но его никто не останавливает - слишком велико в Осетии традиционное уважение к старшим.
ВОЗДУХ БЫЛ пропитан водяной пылью, и окружающие холмы почти скрывались в холодном тумане. На Северном Кавказе опять наступила обычная для этих мест сырая и гнусная осень. В машине, прыгавшей по ухабам проселочной дороги, было тесно - шесть человек и пять автоматов. Сидящий рядом осетинский боевик, седыми кудрями, горбатым носом и тонким лицом напоминающий художника из французской богемы, поправил самодельные подсумки, потом сказал, ткнув пальцем в окно: “Вот там - уже Ингушетия, пониже деревни у них посты, а дальше Майское и за горочкой, в восьми километрах, уже Назрань”. Поля вокруг заросли сорняками, последний раз здесь пахали и сеяли не меньше двух лет назад. Небольшая воронка на дороге, чуть позади нас - все, что осталось от подорвавшейся здесь пару недель назад машины с электриками.
Здесь, в правобережном районе Северной Осетии, идет тихая незаметная миру война. Ингуши, претендующие на половину Осетии как на свою историческую родину идут через границу малыми группами до двух десятков человек. Обходя стороной редкие посты федеральных войск, они врываются в осетинские деревни, угоняют людей и скот, минируют дороги, обстреливают и взрывают нефтяные вышки и базы. Несколько дней назад зарезали поехавшего на осле в лес старика. Неделю назад всадили больше десятка выстрелов из гранатометов в спящий поселок. В еженедельные рейды “с той стороны” обычно ходят не только жители приграничных ингушских селений или мигранты из Осетии, но, скорее, опытные чеченские боевики - “братья вайнахи” - таким образом оказывают помощь своим ингушским родственникам. Не раз за последнее время на трупах погибших в перестрелках визитеров находили и иностранные арабские или египетские документы и деньги.
Осетино-ингушскому конфликту исполнилось четыре года, и постоянные стычки на границах этих республик уже почти не привлекают внимания “мировой общественности”. Те крохи информации, которые все-таки проходят, имеют, как правило, стандартный, проингушский характер. Ведь мировые СМИ крайне трепетно относятся к свободолюбивым вайнахам - чеченцам и ингушам - и недолюбливают осетин - извечных союзников русских.
Но в последние месяцы стало очевидным фактом, что ингушские боевики резко усилили давление - стычки стали все чаще, возросло количество участвующих в них бойцов, улучшились их вооружение и выучка. А подписанный президентами республик Аушевым и Галазовым 4 сентября “Договор об урегулировании отношений и сотрудничестве” остается ничего не значащей бумажкой. Из сорока тысяч ингушей, покинувших Осетию в начале конфликта, “на места постоянного проживания” не вернулся практически никто.
Местное осетинское население уже давно не ждет помощи из Москвы или из Владикавказа и сплотилось в отряды самообороны. Потихоньку разжились не только автоматами и винтовками, но и пулеметами, гранатометами, бронетранспортерами и прочим более серьезным вооружением. Наладили дежурство на границе, поставили собственные посты и секреты. Часть людей “для легализации” пришлось влить в полк патрульно-постовой службы, благо, местное милицейское начальство смотрит на такие “дипломатические” ходы благосклонно. Деньги на покупку вооружения и боеприпасов дают местные предприниматели, которые, таким образом, автоматически стали полевыми командирами.
Нашу небольшую группу, состоящую в основном из представителей казачества Центра России, в Северную Осетию пригласил один из таких людей. Роберт Кулов - человек с характерной фигурой и движениями бывшего борца, встретил нас в аэропорту Владикавказа, который, по слухам, находится под его “покровительством”.
Выдерживая пытку сокрушительным кавказским гостеприимством, мы постепенно стали понимать суть проблем, так беспокоящих руководителей осетинских боевиков. Во-первых, им необходимо легализовать свои вооруженные формирования.
“Мы - законопослушные”, - стучат тяжелыми кулаками по ломящемуся от изобилия столу полевые командиры. И “менты”, вэвэшники всякие, это прекрасно знают. Им надо план по разоружению НВФ выполнить - они к нам и идут, а не к чеченцам или ингушам. Мы же в своих стрелять не будем. Осетины вообще всегда за Россию горой - конвой, который русских императоров охранял, всегда из осетин состоял, Героев Союза у нас больше всех “на душу населения”.
Надо сказать, что легализация такого рода формирований - дело, в наше время, вполне реальное и возможное. В соседней Кабарде, например, приграничным отрядам самообороны уже официально раздают стрелковое оружие (карабины СКС).
Осетинские боевики с горячностью твердили, что их слабо вооруженные и не слишком дисциплинированные отряды являются единственной преградой, сдерживающей мутный кавказский вал, готовый обрушиться на весь юг России. Но в их рассуждениях есть немалая доля лукавства. На самом деле, осетинские ополченцы отбивают нападения вайнахских диверсионных групп, находясь при этом в состоянии пассивной обороны, но все большая часть приграничных земель становится ничейной, отчуждается от нормального течения жизни. Жители окрестных осетинских деревень ведут “прифронтовое” существование лишь потому, что им некуда уйти с этой земли.
Но первая же серьезная атака ингушей, которая, вероятно, будет поддержана силами регулярной чеченской армии, сметет их отряды самообороны с лица земли. Наши приятели, как многие кавказцы, большие любители “кидать понты”, поначалу объявили численность своих формирований в три тысячи человек, а потом пояснили, что на “кипяток” собирается до трех сотен бойцов. А что такое триста боевиков, вооруженных разномастным стрелковым оружием, и два-три БТРа против того же “абхазского батальона” Шамиля Басаева?
Так что, по большому счету, вся надежда у осетин на 58-ю армию, штаб которой расположен во Владикавказе, да на дислоцированную в регионе 99-ю дивизию внутренних войск МВД России. Прикроют братья-славяне, в случае чего…
А еще понимают осетинские лидеры, что не первые они в очереди на завоевание. Просто их республика не настолько привлекательная добыча для организаторов нового имамата, чтобы захватывать ее немедленно. Первым, похоже, будет лакомый нефтеносный Дагестан.
Северная Осетия сейчас совсем не бедна, хотя и лишена каких-либо ценных природных ресурсов, и даже по обеспеченности плодородной землей занимает одно из последних мест в России, а более 30 процентов ее населения существует ниже официального уровня бедности. Местные коммерсанты не имели возможности заняться обычным для этого региона бизнесом - широкомасштабной торговлей оружием и наркотиками, так как для этого надо иметь хорошие отношения со спецслужбами соседних исламских государств. Однако оборотистые осетины нашли свою теплую экономическую нишу, развернув колоссальное производство дешевой водки. Технический спирт везли караваны контейнеровозов из Грузии и Турции. Отсутствие в Осетии акцизных сборов также создавало необычайно тепличные условия для расцвета водочного бизнеса. Только в Правобережном районе, по словам наших знакомцев, сейчас еще действует более десятка линий по разливу водки. Большинство из них импортного производства, и качество конечного продукта нередко оказывается весьма сносным.
Но золотой век осетинской водки, кажется, уже в прошлом. Несколько месяцев назад таможенники закрыли российско-грузинскую границу для контрабандного спирта, и у постов скапливались тысячи огромных машин. Самые ретивые бизнесмены пытались прорваться в Осетию с оружием в руках, некоторые предлагали работникам таможни гигантские взятки, но в целом канал был перекрыт. Введение строгих акцизных сборов также увеличило финансовые потери, а конкуренция со стороны фирмы “Довгань” выкинула осетинскую водку с целого ряда российских оптовых рынков. Падение водочной индустрии грозит экономическим крахом не только группе удачливых дельцов, но может подкосить экономику всей республики.
Однако в руках многих осетинских руководителей, несколько лет получавших водочные сверхприбыли, оказались сконцентрированы значительные, даже по московским масштабам, финансы. Перед этими людьми, среди которых оказались и некоторые наши знакомые, встала задача вывоза накопленных денег и вложения их в иные, приносящие доход, сферы деятельности. А задача эта вовсе не столь легкая, как может показаться. С одной стороны, нужно не обидеть своих - рядовых боевиков и многочисленных родственников, которые неизбежно лишаться перепадавших им ранее долей прибыли.
Затем, что значительно сложнее, надо сломать собственную психологию, отвыкнув получать бешеные деньги почти из воздуха, искать новые схемы взаимодействия с окружающей финансовой средой, в частности, надо научиться не вкладывать всю прибыль в оружие и “шестисотые “мерседесы”. Было забавно наблюдать, как один из членов нашей делегации пытался растолковать осетинским предпринимателям необходимость работы с профессионалами - экономистами, юристами и т. д. Он сталкивался с полным непониманием, ему в ответ твердили, что “главное договориться”, а там все приложится…
Однако даже если осетинским водочным королям и удастся спасти часть своих средств путем вывоза, эти деньги уже, видимо, будут значительно меньше работать на внутренние нужды республики, чем раньше. И не на что будет покупать оружие и боеприпасы для охраняющих границы отрядов, негде будет работать простым осетинским крестьянам.
“Секреты уже давно наши машины заметили”, - весело кричит Роберт сквозь пелену тумана. В одной руке у него рация, в другой поблескивает массивный ППС (пистолет-пулемет Стечкина). У соседнего “джипа” уже разливают водку в пластиковые стаканчики, а рослый, чернявый боевик пытается рассмотреть вражеские позиции в прицел снайперской винтовки. Сегодня он заступает в дозор. Когда придет смена - не знает. Все по ситуации. В ближайшем селе у него семья, и он не уйдет с поста, пока не кончатся боеприпасы или продовольствие. На сиденьи машины остался узелок с хлебом и домашним сыром - скромен солдатский паек.
Мы же не долгие гости на границе. Через час наша веселая компания сидит за роскошно накрытым столом, над которым нависает огромный, аляповатый портрет “вождя всех времен и народов”. “Сталин - тоже осетин, а вы не знали?” - стремится развеять наше недоумение один из местных “деловых людей” в спортивном костюме, с седым “ежиком” коротко стриженных волос. Он уже успел наклюкаться и несет чепуху, но его никто не останавливает - слишком велико в Осетии традиционное уважение к старшим.