Страница:
Шиан тут же воскликнул:
– Серж, не ровняй Землю с Митраном! Мой мир втрое древнее твоего, а потому лучше попридержи язык.
Устало махнув рукой, я сказал ему:
– Успокойся, Шиан. Что Земля, что Митран, наши оба мира малые дети по сравнению с Леданой, а между тем леданийцы сопляки рядом с ианш'та-ролан. Между прочим, Шиан, зелёные вас здорово отметелили в трёх войнах три с лишним тысячи лет назад и даже оттягали у вас пять колоний, зато мы им так налимонили писю по всей нашей с тобой галактике, что они мигом отогнали остатки космофлота в свою и теперь сидят там, мелко дрожат и стучат зубами от страха в ожидании нашего визита туда.
Напомнив Шиану о великой войне космических брандеров, я очень больно уязвил его.
Ещё бы, в той далёкой уже войне космофлот землян, а точнее его русский, китайский и канадский отряды, который сначала спровоцировал нападение леданийцев на громадный транспорт с колонистами на борту с их последующим пленением, затем на крохотных космических истребителях, имеющих на своём борту по термоядерной бомбе громадного калибра, захватил в плен практически весь военный космофлот Леданы без единого выстрела. Пользуясь тем, что космические корабли имели очень маленькие размеры и к тому же были невидимками, их пилоты просто пристыковывались к громадным линкорам и крейсерам противника, после чего заявляли их командирам о том, что готовы умереть во славу Земли и ради изгнания наглых захватчиков из своей галактики. Ну, а тут ещё и выяснилось, что земляне вместо колонистов подсунули леданийцам стодвадцатитысячный корпус спецназа, да, не простого, ведь каждый из этих отважных мужчин и женщин представлял из себя небольшой фрагмент гигантской живой бомбы.
В общем Ледане пришлось в таких условиях пойти на заключение договора с Землёй, передать под наше управление все свои колонии, а заодно и большую часть своего космофлота. Деваться этим господам было некуда, так как они уже успели пообвыкнуть в нашей галактике. Всё это произошло восемьдесят семь лет назад и с тех пор с Землёй боятся связываться даже самые агрессивно настроенные миры. Ну, об этой войне, которую и войной-то назвать нельзя, написаны тысячи книг, снято сотни две кинофильмов, большую часть из которых я посмотрел раза по три, а потому говорить о ней большего нет смысла, разве что упомянуть о том, что имена её разработчиков хранятся в глубочайшей тайне. Правда, из-за этой войны у нас окончательно испортились межпланетные отношения с Митраном. Мы ведь так и не вернули ему его колонии, да, и с чего бы? Шиан, гневно сверкнув своими серыми глазами, громко крикнул:
– Это была самая подлая война в истории Содружества, Серж, и тебе нечего ею похваляться! Вот уж не думал что ты после того, как подружился со столькими митранцами, наберёшься наглости напомнить мне об этом. Это лишь доказывает то, что вы, земляне, все сплошь мерзавцы и мы никогда не дождёмся возвращения своих миров, на которых по сей день томятся в неволе четыре миллиарда наших соотечественников.
– Девять, Шиан. – Снова подколол я главного инспектора полиции – Ты даже не знаешь того, что сегодня в этих пяти мирах, находящихся под протекторатом Земли, проживает девять миллиардов митранцев и двенадцать миллиардов леданийцев. Причём весьма неплохо проживают, а Земля, кстати, уже не раз заявляла о том, что готова вернуть Митрану его колонии, но при одном условии, вы и пальцем не тронете ни одного леданийца, но ответом на это всегда было гробовое молчание.
Похоже, что об этих предложениях Шиан действительно ничего не знал, раз челюсть у него отвисла чуть ли не до пояса. Судорожно сглотнув слюну он спросил меня:
– Парень, ты не врёшь?
Я пожал плечами и спросил:
– А смысл? Шиан, моё правительство устроило весь этот кипиш только ради того, чтобы на халяву обзавестись современным мощным космофлотом, а то, что ему на голову свалилось ещё и двадцать три колонии леданийцев, его вовсе не обрадовало.
Понимаешь, Шиан, леданийцы ведь не такие крепкие ребята, как земляне или митранцы, а потому могут жить только в тепличных условиях. У нас на Земле, к примеру, они способны переносить климат одного единственного места, Новой Зеландии, это у нас остров такой. В общем их легко можно понять, раз они пошли даже на то, чтобы купить его у нас за огромные бабки. Бьюсь об заклад, они и эти пять планет, что вы колонизировали, хотели у вас купить, да, ваше руководство вывернуло им фигу.
Шиан покрутил головой и промолвил:
– Ничего не понимаю. Если ты не врёшь, то выходит так, что все наши президенты конченые идиоты, если того не хуже? Послушай, Серж, но почему тогда митранцы с Думаны, Сайхела, Зеллы, Фриза и Ятры никогда не прилетают на Митран? Вот я хотя и родился на Неверале и меня вроде бы ничто не связывает с отчим миром, тем не менее раз в три года обязательно посещаю его. Почему этого не делают они?
На этот вопрос я мог дать Шиану исчерпывающий ответ, но вместо этого лишь огрызнулся:
– Шиан, чем задавать такие вопросы, ты лучше купи билет до Фриза, это совсем рядом, трое суток лёту, и узнай там, почему жителям этих пяти миров напрочь запрещён въезд на Митран.
К нам наконец подъехал консульский бимобиль с синим флажком на капоте и мы были просто вынуждены прекратить этот бессмысленный разговор. Васькин курьер доставил правительственный мандат, оформленный на моё имя и удостоверяющий всех в том, что я действую по поручению объединённого правительства Земли, удостоверение полицейского с жетоном детектива в изрядно потёртой кожаной корочке, а к нему ещё и табельное оружие, – бластер сдвоенный со станнером. Для полного антуража мне не хватало только рамы с мигалками и матюгальником на крышу моего бимобиля.
Шиан внимательно прочитал мой мандат, затем удостоверение и с уважением посмотрев на жетон детектива, которым слишком уж часто открывали бутылки с пивом, ошеломлённым голосом спросил:
– Серж, так ты что, коп?
Кивнув головой, я ответил:
– Был им когда-то. Однажды моему начальству втемяшилось в голову, что если на Неверале проживает такая толпа землян, то неплохо бы направить в помощь местным полицейским несколько сотен копов-землян, но эта дурь у них из головы быстро выветрилась, зато я остался на твоей планете и решил интереса ради заняться частным бизнесом.
Главный инспектор ухмыльнулся и сказал, возвращая мне мандат и удостоверение с жетоном:
– Это хорошо, что у них вылетела эта дурь из башки. – Состроив постную физиономию, он добавил – А вот пушку я тебе советую оставить в машине. Это не гражданское оружие. С таким стволом тебя первый же полицейский повяжет. Мандат и ксиву можешь оставить при себе на всякий случай.
Засунув бластер в бардачок, я огрызнулся:
– Шиан, можно подумать, что я хотя бы один раз вышел в город вооруженным. Вашу местную шпану я и без ствола мордой в грязь уложу, а ребята посерьёзнее ко мне и сами подойти побоятся, если не хотят нажить себе неприятностей.
– Да, уж знаю. – Проворчал Шиан направляясь к дверям ювелирного магазина – Немало наслышан о твоих подвигах в драках. У меня даже сложилось впечатление, что ты без них просто жить не можешь, что ни неделя, то новая потасовка.
Послушай, Серж, за каким чёртом тебя тянет во все эти притоны?
Ответа на этот вопрос Шиан от меня так и не получил. Не стану же я ему говорить о том, что такие драки для меня это всего лишь тренировка. Работа у меня такая.
Мне из-за неё во всяких местах бывать приходится, вот я и вынужден постоянно поддерживать себя в боевой форме, чтобы однажды не влипнуть в крупные неприятности только потому, что кто-то окажется быстрее. С невесёлыми мыслями в голове о судьбе Лёвчика, я подошел к дверям его ювелирного магазина. О, это были ещё те двери. На вид роскошные, резного дерева, они могли поспорить своей прочностью с дверями банковского сейфа и к тому же были заперты на все запоры, так что открыть их будет довольно трудно, особенно если он их почему-то перепрограммировал. Тут уж проще будет влезть в магазин через пуленепробиваемую витрину. Вслед за нами к дверям подошло ещё несколько плечистых парней в чёрных куртках, на спинах которых было написано – "Криминальная полиция Сантуара", а лица выражали решимость снести двери к чёртовой матери и поскорее. Увидев это я немедленно сказал их начальнику:
– Господин главный инспектор, Леон Мильман мой хороший друг и доверял мне во всём, так что я смогу открыть эти двери и без ваших ребят. Вы позволите?
Тот вздохнул и ответил:
– Да, так оно будет лучше, детектив. Приступайте.
Глава вторая.
Загадочная смерть моего друга Всё-таки высокие технологии хорошая штука, особенно если их применяют для защиты помещений от вторжения нежелательных лиц. В данном случае я был лицом как раз желательным, поскольку двери были запрограммированы таким образом, чтобы узнать меня даже в кромешной тьме во время урагана сопровождаемого сильнейшим ливнем.
Однажды Лёвчик показал мне, как открывается его ювелирный магазин, это было лет девять назад, и с тех пор не менял настроек. Его магазин ни разу не пытались ограбить раньше, да, и после того дня, когда он предоставил мне свой магазин в качестве убежища на всякий случай, этого так же не случилось, хотя грабить и было что. Всё объяснялось очень просто, его магазин мог запросто превратиться для грабителей в смертельную ловушку, вот и не нашлось в Сантуаре желающих погибнуть в нём за понюшку табака.
Тем не менее мне пришлось повозиться с дверями минуты две, пока внутри что-то не щёлкнуло и они не открылись с мелодичным перезвоном. Полицейские из убойного отдела подали нам два мини-катера на антигравитационной подушке, чтобы мы не наследили внутри и два лёгких защитных комбинезона на тот случай, если кто-то решил организовать внутри ещё и химическую атаку. Вот это было совсем уж лишним, поскольку лишало меня многих возможностей моего неброского на вид специального шпионского костюмчика. Поэтому я отрицательно помотал головой и сказал с насмешкой:
– Ребята, по-моему даже в том случае, если внутри есть труп, это самая банальная бытовуха. Магазин господина Мильмана, другом которого я являюсь, оснащён чёртовой кучей детекторов и даже не входя в него я могу сказать, что в приватном торговом зале для особых покупателей возле стены лежит труп и кроме него во всём магазине нет ничего опасного.
Шиан подумал немного и тоже отказался от комбинезона, после чего жестом предложил мне войти, а точнее влететь в магазин первым, что я и сделал. Стоило мне только открыть дверь ведущую в приватный зал, как нам обоим ударил в нос сильный запах сгоревшей плоти. Поднявшись повыше, я влетел в этот зал и вздрогнул от испуга. Сбылись мои самые худшие предположения. Возле стены между двумя креслами лежало тело Лёвчика. Даже после смерти мой друг продолжал кому-то радостно улыбаться в то время, как над его бровями в голове зияла дыра в которую можно было запросто засунуть кулак. Вторая такая же дыра была у него в груди, как раз на том месте, где в тело каждого человека, как и любого другого гражданина Содружества, достигнувшего физиологического совершеннолетия, была имплантирована за грудинной костью страховка, – электронное устройство, на которое записывалось вся его память, чтобы человека можно было вернуть к жизни после смерти. Да, это стоило недёшево, но для Лёвчика не только я не пожалел бы всех своих денег, но и очень многие наши с ним общие друзья.
Увы, но в данном случае Лёвчик был мёртв окончательно и бесповоротно и ему уже никто не мог помочь. Тихо выругавшись по-русски, я надел специальные сканирующие очки и принялся методично осматривать комнату, в которой произошло убийство.
Очки считывали все отпечатки пальцев и даже более того, фиксировали и моментально определяли природу чуть ли не каждой пылинки, находящейся в этой большой, роскошно обставленной под аристократическую гостиную комнате с множеством картин на стенах и чудными занавесями на окнах. Эта комната мне была хорошо известна, поскольку я имел в ней несколько приятных встреч с особами женского пола, благо что через потайную дверь можно было пройти в не менее роскошную ванную. Использовал её в таком качестве и Лёвчик, как и я закоренелый холостяк, однажды поклявшийся жениться за три дня до своей смерти, но так и не сдержавший эту клятву.
Судя по положению трупа, дыре в голове, а также по двум большим бурым пятнам на стене, Лёвчик в момент выстрела стоял близко к середине квадратного в плане зала.
Стреляли же по моему другу из двух очень мощных армейских бластеров, из-за чего его тело отбросило метров на восемь. Вскрытие уже можно было уже не делать, так как его мозг, как и все внутренности, просто выгорели изнутри почти полностью.
Будь на нём даже очень мощный бронежилет и самая прочная сфера на голове, они всё равно не спасли бы ему жизнь. Оставалось поражаться только тому, что Лёвчик так широко улыбался и ещё тому, что он не ушел из-под выстрела, что был просто обязан сделать, увидев в руках какого-то долгожданного гостя парочку тяжелых бластеров. Причём даже в момент выстрела, если он не был сделан в упор, ведь бластерный шар летит даже медленнее пули, особенно первые полметра, это потом энергия досылания разгоняет его до огромных скоростей. Мой друг почему-то этого не сделал. Шиан не поторапливал меня и лишь минут через пятнадцать спросил:
– Серж, на первый взгляд всё ясно. В твоего друга стрелял тот, кого он очень хорошо знал. – Немного помедлив он добавил с задумчивым видом – Или то, что вызвало у него большую радость и никаких подозрений. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты проверил, всё ли в магазине на месте. Хотя мне в это практически не верится, а вдруг это всё-таки ограбление? Если это ограбление, то я смогу спокойно перевести дух, а вот если здесь произошло то, чего мы оба с тобой так боимся, то меня после того, как я облажаюсь, загонят работать в такую дыру, куда звездолёты прилетают раз в десять лет, чтобы выгрузить очередную партию осуждённых преступников и это будет очень хорошо, если простым охранником.
Грустно усмехнувшись я спросил:
– Что, ты тоже вспомнил про Ванаун? Да, это как раз тот случай, Шиан. Мало того, что Лёвчик был, как ты говоришь, крысой, так он ещё и работал не только на твоё правительство, но и на ианш'та-ролан. Такая это была зараза. – Тут мой голос невольно дрогнул, ведь Лёвка был мёртв, а я так и не смог расплатиться с ним за то, что он однажды спас мне жизнь, пусть и в пьяной драке, и утерев слезу попросил – Шиан, можно я закрою ему глаза? Понимаешь, у нас не принято оставлять покойников с открытыми глазами. Ты ведь уже заснял всё на видео.
Митранский коп кивнул мне головой и сказал:
– Да, конечно. Тебя ведь теперь подпустят к его телу только в морге, чтобы ты опознал его окончательно. Ну, что, ты уже всё рассмотрел, детектив? Можно запускать экспертов?
На это мне нечего было возразить и в зал, где лежало у стены тело Леона Мильмана, весельчака и отличного парня, любившего жизнь, вошли эксперты. Ну, а мы продолжили осмотр ювелирного магазина, хотя я и не верил в то, что здесь произошло ограбление. Шпионы такой квалификации априори не могут быть жертвами бытовухи или банального ограбления. Хотел бы я посмотреть на того грабителя или взбешенного рогоносца, который наставил на Лёвчика два ствола. Смотреть бы просто было не на что. Уж на что меня некоторые наши общие друзья завистливо называли скорохватом, до Лёвки даже мне было далеко, хотя этот верзила с наивными глазами и не производил умелого бойца и большого знатока не только восточных, но и некоторых внеземных единоборств из числа самых лучших. Вот это обстоятельство и пугало меня больше всего, – дело складывалось далеко не самым лучшим образом для всех шпионов, обосновавшихся на Неверале, и как вскоре выяснилось не только для нас. Когда Шиан Лестлер лично осмотрел место преступления, он поманил меня за собой и мы вошли в ресторан неподалёку, там он и сказал мне:
– Серж, я не стану спрашивать тебя о том, кто ты такой на самом деле, профессиональный разведчик или детектив, на которого ты не очень-то похож, но если ты способен хоть чем-то помочь следствию, то сделай это. Если убийца Леона не будет найден, то полетят головы. Ты сказал мне про какой-то Ванаун и я не сразу понял, что это такое, но потом всё-таки вспомнил. Среди прочих инструкций, спущенных сверху для нас, полицейских, есть и такая, которая требует особой серьёзности при расследовании преступлений связанных с деятельностью всех тех господ, которые стремятся облегчить участь закупщиков товаров на товарных биржах принадлежащих ианш'та-ролан. В ней как раз сказано, что не раскрытие таких преступлений повлечёт самое суровое наказание всех причастных к следствию должностных лиц. Ты не об этом меня случайно предупреждал?
Устало мотнув головой, я признался:
– Именно об этом, Шиан. Если убийца Леона не будет пойман и предан суду, то действительно полетят головы. Все шпионы, которые находятся в настоящий момент на Неверале, загремят на каторгу сроком на пятьдесят лет. Сияющие не станут разбираться, кто прав, а кто виноват. Влепят всем поровну. Так что поверь, не ты один будешь теперь спать урывками. Ну, а поскольку я стою к тебе ближе всех, то если ты хочешь каждый день получать информацию имеющую хоть какое-то отношение к этому делу, то я буду передавать её тебе на взаимной основе. Тогда я смогу остановить всех других следаков, а их на твоей планете насчитывается свыше пяти тысяч.
Главный инспектор покрутил головой и спросил:
– Неужели так много?
Вымучено улыбнувшись, я сказал с тоской в голосе:
– Сейчас у нас период отпусков, Шиан, так что две трети народа отдыхает. Ну, ладно, всё что мне было нужно я уже узнал, а потому покидаю тебя до завтра.
Ровно в девять утра, если ты не против, я буду в твоей конторе с докладом, так что накрути хвоста экспертам. Мне очень важно знать из каких именно бластеров стреляли в Леона. Где они произведены, куда поставлялись, ну, и всё, что они только смогут узнать об орудиях убийства.
Шиан, можно сказать, вытаращил глаза и спросил:
– Парень, не слишком ли многого требуешь от экспертов? Ионный бластер это ведь тебе не пистолет, по пуле которого можно определить всё, о чём ты сказал.
Вот тут-то настала моя очередь изумиться и я возблагодарил Бога за то, что тот сподобил меня взять своим шпионским костюмом пробы воздуха и образцы гари не только со стены, но и с трупа своего друга. На всякий случай я всё же спросил:
– А у вас что, нет анализаторов изотопов?
– Есть, конечно! – Возмущённо воскликнул Шиан – Только что с того? Все бластеры одинаковы, словно близнецы!
Доказывать ему, что не смотря на то, что все ионные бластеры действительно одинаковы по своей конструкции, но при этом имеют целый ряд отличительных признаков я не стал. Как знать, может быть эту информацию мне ещё удастся выгодно продать или обменять и потому сказал усталым голосом:
– Ладно, Шиан, я побежал. Спать сегодня мне точно не придётся. Господи, ну, почему же это всё случилось с Лёвкой?
Из ресторана я буквально выбежал и едва забравшись в свой бимобиль, сразу же связался с Василием. Того моё сообщение повергло в такой шок, что минут десять после этого я не мог добиться от него ни одного внятного звука, а не то что ответа на свои вопросы, а их у меня было много. Только тогда, когда я ввалился в его кабинет, он вышел из ступора и спросил меня:
– Серёга, это конец моей работе?
– А ты-то здесь причём? – Раздраженно спросил я – Ты у нас консул, Вася, и к разведке не имеешь никакого отношения. Во всяком случае официально, да, и фактически тоже. Так что если дело дойдёт до больших разборок, отрекайся от всего и смело вали всё на меня, на господа Бога, только не корчи из себя героя.
От тебя, в отличие от того идиота, что был тут консулом раньше, нам не было никакого вреда, так что настала и наша очередь отплатить тебе той же монетой.
Только давай не будем укладываться в гроб раньше смерти, а потому сделай над собой усилие и дай мне информацию по всем землянам, которые прилетели на Неверал за последние три недели. Желательно с подробными досье на каждого. Старожилы тут явно не при чём, а вот кто-нибудь из вновь прибывших вполне мог оказаться наёмным убийцей.
Василий тут же вскочил из-за стола и засуетился. Он вызвал к себе секретаря и резким, командирским голосом принялся отдавать ему распоряжения. Память у него, однако, была, как у слона, он не только моментально называл номера и коды вызова межгалактической связи, по которым нужно было сделать некоторые запросы, но и высказывал вслух предположения о некоторых господах, которых следовало копнуть поглубже. Тем самым он лишний раз доказал мне, что не зря околачивается на Неверале вот уже двенадцатый год. Профессионал он был изрядный. Указав секретарю пальцем на дверь, он сказал мне:
– Серёга, боюсь, что мои ребята раньше, чем к двадцати семи часам ночи с этой работой не управятся. Куда доставить тебе инфодиск с досье? В ночной клуб "Раненый пилот"?
Тот ночной клуб, который назвал Василий, был моим любимым местом для встреч с моими агентами и просто информаторами, но сегодня я в нём вряд ли появлюсь.
Сегодня мне придётся посетить с десяток других не менее злачных мест в пригородах Сантуара. Поэтому я торопливо бросил на бегу:
– Оставь в караулке, только предупреди начальника караула, чтобы он вручил его лично мне по предъявлению жетона.
Эта предосторожность не показалась мне в тот момент лишней. После того, как кто-то очень ловко убил моего друга, мне уже было не до шуток и тем более не до беспечности. Тут запросто можно было подумать и о том, а станет ли это убийство последним и не повлечёт ли оно за собой ещё целую цепь ничуть не менее загадочных смертей. Покинув консульство я сразу же направился в ресторан "Сантир", один из самых дорогих в городе, который облюбовали для своих встреч и просто посиделок наши заклятые друзья леданийцы. Это был не только дорогой, но ещё и закрытый для посторонней публики ресторан, куда можно было попасть только по специальным приглашениям и как раз именно приглашения у меня и не было, а потому попасть в ресторан, расположенный в центральной части города на островке посреди небольшого озера было довольно трудно. Тем более во время полуденной сиесты, когда в нём коротали время местные бонзы, но мне удалось это сделать. Поставив свой бимобиль на ближайшей общественной стоянке, я преодолел пешком два с половиной километра, по пути изменив цвет и фасон своего шпионского костюма, превратив его в униформу работника ресторана.
На пристани к моему удовлетворению толклось ещё человек десять мужчин одетых в бордовые мундирчики, которые ждали под палящими лучами посадки на катер. Через несколько минут нам разрешили подняться на его борт. Моего имени, придуманного мною на скорую руку, в списке не оказалось, но менеджер, надзиравший за погрузкой, властным голосом приказал вахтенному матросу пропустить и меня, вписав меня в него собственноручно. Как он будет выкручиваться потом, меня волновало меньше всего. Для меня главным было попасть в этот ресторан и добраться до зала, предназначенного для избранных гостей. Через пять минут мы уже спускались по траппу на пристань для технического персонала, а ещё через десять минут я смылся с кухни, куда меня определили, и переодевшись в нарядный костюмчик белого цвета, отправился на поиски Зелёного зала, в котором обычно проводили время сиесты леданийцы.
Их на Неверале по моим подсчётам было всего ничего, восемнадцать… Да, ладно уж, человек. Извините, но всех, кроме тебиотов и крелатийцев, которые действительно не имеют ничего общего с гуманоидами, я привык называть людьми. Даже леданийцев с их мертвенно-бледной кожей, которая зеленеет в тех случаях, когда светлокожие земляне краснеют, как раки. По пути я прихватил в одном из фойе скучающую дамочку, явно девочку по вызову, и пообещав ей хорошо заплатить, дальше шастал по ресторану уже под руку с ней, рассказывая по ходу дела весёлые анекдоты.
Зелёный зал мы нашли на самом отшибе, метрах в пятидесяти от основного комплекса ресторана, по своей архитектуре весьма похожего на какую-то совершенно дикую, фантасмагорическую скульптуру состоящую из множества разноцветных сверкающих многогранников залов, нанизанных на прозрачные трубы. Попасть в нужный тебе зал проще всего было на специальном каре-антиграве, но для этого нужно было иметь пластиковую карточку гостя, а меня её не было, как и у моей добровольной помощницы. Наконец мы вошли в Зелёный зал, в котором собралось человек сорок и я громко крикнул:
– Эй, господа хорошие, быстро скинулись по паре сотен с носа моей спутнице на что-нибудь новое и организовали для неё карточку гостьи, а то я немедленно обижусь и уйду.
Мою просьбу леданийцы выполнили мгновенно, но несколько своеобразно. Ближайший парень, сидевший за столиком возле дверей вместе с какой-то розовощёкой дамой, тут же вскочил, достал из кармана кредитную карточку, властным жестом потребовал у своей дамы её карточку и протягивая их мне сказал:
– Серж, не ровняй Землю с Митраном! Мой мир втрое древнее твоего, а потому лучше попридержи язык.
Устало махнув рукой, я сказал ему:
– Успокойся, Шиан. Что Земля, что Митран, наши оба мира малые дети по сравнению с Леданой, а между тем леданийцы сопляки рядом с ианш'та-ролан. Между прочим, Шиан, зелёные вас здорово отметелили в трёх войнах три с лишним тысячи лет назад и даже оттягали у вас пять колоний, зато мы им так налимонили писю по всей нашей с тобой галактике, что они мигом отогнали остатки космофлота в свою и теперь сидят там, мелко дрожат и стучат зубами от страха в ожидании нашего визита туда.
Напомнив Шиану о великой войне космических брандеров, я очень больно уязвил его.
Ещё бы, в той далёкой уже войне космофлот землян, а точнее его русский, китайский и канадский отряды, который сначала спровоцировал нападение леданийцев на громадный транспорт с колонистами на борту с их последующим пленением, затем на крохотных космических истребителях, имеющих на своём борту по термоядерной бомбе громадного калибра, захватил в плен практически весь военный космофлот Леданы без единого выстрела. Пользуясь тем, что космические корабли имели очень маленькие размеры и к тому же были невидимками, их пилоты просто пристыковывались к громадным линкорам и крейсерам противника, после чего заявляли их командирам о том, что готовы умереть во славу Земли и ради изгнания наглых захватчиков из своей галактики. Ну, а тут ещё и выяснилось, что земляне вместо колонистов подсунули леданийцам стодвадцатитысячный корпус спецназа, да, не простого, ведь каждый из этих отважных мужчин и женщин представлял из себя небольшой фрагмент гигантской живой бомбы.
В общем Ледане пришлось в таких условиях пойти на заключение договора с Землёй, передать под наше управление все свои колонии, а заодно и большую часть своего космофлота. Деваться этим господам было некуда, так как они уже успели пообвыкнуть в нашей галактике. Всё это произошло восемьдесят семь лет назад и с тех пор с Землёй боятся связываться даже самые агрессивно настроенные миры. Ну, об этой войне, которую и войной-то назвать нельзя, написаны тысячи книг, снято сотни две кинофильмов, большую часть из которых я посмотрел раза по три, а потому говорить о ней большего нет смысла, разве что упомянуть о том, что имена её разработчиков хранятся в глубочайшей тайне. Правда, из-за этой войны у нас окончательно испортились межпланетные отношения с Митраном. Мы ведь так и не вернули ему его колонии, да, и с чего бы? Шиан, гневно сверкнув своими серыми глазами, громко крикнул:
– Это была самая подлая война в истории Содружества, Серж, и тебе нечего ею похваляться! Вот уж не думал что ты после того, как подружился со столькими митранцами, наберёшься наглости напомнить мне об этом. Это лишь доказывает то, что вы, земляне, все сплошь мерзавцы и мы никогда не дождёмся возвращения своих миров, на которых по сей день томятся в неволе четыре миллиарда наших соотечественников.
– Девять, Шиан. – Снова подколол я главного инспектора полиции – Ты даже не знаешь того, что сегодня в этих пяти мирах, находящихся под протекторатом Земли, проживает девять миллиардов митранцев и двенадцать миллиардов леданийцев. Причём весьма неплохо проживают, а Земля, кстати, уже не раз заявляла о том, что готова вернуть Митрану его колонии, но при одном условии, вы и пальцем не тронете ни одного леданийца, но ответом на это всегда было гробовое молчание.
Похоже, что об этих предложениях Шиан действительно ничего не знал, раз челюсть у него отвисла чуть ли не до пояса. Судорожно сглотнув слюну он спросил меня:
– Парень, ты не врёшь?
Я пожал плечами и спросил:
– А смысл? Шиан, моё правительство устроило весь этот кипиш только ради того, чтобы на халяву обзавестись современным мощным космофлотом, а то, что ему на голову свалилось ещё и двадцать три колонии леданийцев, его вовсе не обрадовало.
Понимаешь, Шиан, леданийцы ведь не такие крепкие ребята, как земляне или митранцы, а потому могут жить только в тепличных условиях. У нас на Земле, к примеру, они способны переносить климат одного единственного места, Новой Зеландии, это у нас остров такой. В общем их легко можно понять, раз они пошли даже на то, чтобы купить его у нас за огромные бабки. Бьюсь об заклад, они и эти пять планет, что вы колонизировали, хотели у вас купить, да, ваше руководство вывернуло им фигу.
Шиан покрутил головой и промолвил:
– Ничего не понимаю. Если ты не врёшь, то выходит так, что все наши президенты конченые идиоты, если того не хуже? Послушай, Серж, но почему тогда митранцы с Думаны, Сайхела, Зеллы, Фриза и Ятры никогда не прилетают на Митран? Вот я хотя и родился на Неверале и меня вроде бы ничто не связывает с отчим миром, тем не менее раз в три года обязательно посещаю его. Почему этого не делают они?
На этот вопрос я мог дать Шиану исчерпывающий ответ, но вместо этого лишь огрызнулся:
– Шиан, чем задавать такие вопросы, ты лучше купи билет до Фриза, это совсем рядом, трое суток лёту, и узнай там, почему жителям этих пяти миров напрочь запрещён въезд на Митран.
К нам наконец подъехал консульский бимобиль с синим флажком на капоте и мы были просто вынуждены прекратить этот бессмысленный разговор. Васькин курьер доставил правительственный мандат, оформленный на моё имя и удостоверяющий всех в том, что я действую по поручению объединённого правительства Земли, удостоверение полицейского с жетоном детектива в изрядно потёртой кожаной корочке, а к нему ещё и табельное оружие, – бластер сдвоенный со станнером. Для полного антуража мне не хватало только рамы с мигалками и матюгальником на крышу моего бимобиля.
Шиан внимательно прочитал мой мандат, затем удостоверение и с уважением посмотрев на жетон детектива, которым слишком уж часто открывали бутылки с пивом, ошеломлённым голосом спросил:
– Серж, так ты что, коп?
Кивнув головой, я ответил:
– Был им когда-то. Однажды моему начальству втемяшилось в голову, что если на Неверале проживает такая толпа землян, то неплохо бы направить в помощь местным полицейским несколько сотен копов-землян, но эта дурь у них из головы быстро выветрилась, зато я остался на твоей планете и решил интереса ради заняться частным бизнесом.
Главный инспектор ухмыльнулся и сказал, возвращая мне мандат и удостоверение с жетоном:
– Это хорошо, что у них вылетела эта дурь из башки. – Состроив постную физиономию, он добавил – А вот пушку я тебе советую оставить в машине. Это не гражданское оружие. С таким стволом тебя первый же полицейский повяжет. Мандат и ксиву можешь оставить при себе на всякий случай.
Засунув бластер в бардачок, я огрызнулся:
– Шиан, можно подумать, что я хотя бы один раз вышел в город вооруженным. Вашу местную шпану я и без ствола мордой в грязь уложу, а ребята посерьёзнее ко мне и сами подойти побоятся, если не хотят нажить себе неприятностей.
– Да, уж знаю. – Проворчал Шиан направляясь к дверям ювелирного магазина – Немало наслышан о твоих подвигах в драках. У меня даже сложилось впечатление, что ты без них просто жить не можешь, что ни неделя, то новая потасовка.
Послушай, Серж, за каким чёртом тебя тянет во все эти притоны?
Ответа на этот вопрос Шиан от меня так и не получил. Не стану же я ему говорить о том, что такие драки для меня это всего лишь тренировка. Работа у меня такая.
Мне из-за неё во всяких местах бывать приходится, вот я и вынужден постоянно поддерживать себя в боевой форме, чтобы однажды не влипнуть в крупные неприятности только потому, что кто-то окажется быстрее. С невесёлыми мыслями в голове о судьбе Лёвчика, я подошел к дверям его ювелирного магазина. О, это были ещё те двери. На вид роскошные, резного дерева, они могли поспорить своей прочностью с дверями банковского сейфа и к тому же были заперты на все запоры, так что открыть их будет довольно трудно, особенно если он их почему-то перепрограммировал. Тут уж проще будет влезть в магазин через пуленепробиваемую витрину. Вслед за нами к дверям подошло ещё несколько плечистых парней в чёрных куртках, на спинах которых было написано – "Криминальная полиция Сантуара", а лица выражали решимость снести двери к чёртовой матери и поскорее. Увидев это я немедленно сказал их начальнику:
– Господин главный инспектор, Леон Мильман мой хороший друг и доверял мне во всём, так что я смогу открыть эти двери и без ваших ребят. Вы позволите?
Тот вздохнул и ответил:
– Да, так оно будет лучше, детектив. Приступайте.
Глава вторая.
Загадочная смерть моего друга Всё-таки высокие технологии хорошая штука, особенно если их применяют для защиты помещений от вторжения нежелательных лиц. В данном случае я был лицом как раз желательным, поскольку двери были запрограммированы таким образом, чтобы узнать меня даже в кромешной тьме во время урагана сопровождаемого сильнейшим ливнем.
Однажды Лёвчик показал мне, как открывается его ювелирный магазин, это было лет девять назад, и с тех пор не менял настроек. Его магазин ни разу не пытались ограбить раньше, да, и после того дня, когда он предоставил мне свой магазин в качестве убежища на всякий случай, этого так же не случилось, хотя грабить и было что. Всё объяснялось очень просто, его магазин мог запросто превратиться для грабителей в смертельную ловушку, вот и не нашлось в Сантуаре желающих погибнуть в нём за понюшку табака.
Тем не менее мне пришлось повозиться с дверями минуты две, пока внутри что-то не щёлкнуло и они не открылись с мелодичным перезвоном. Полицейские из убойного отдела подали нам два мини-катера на антигравитационной подушке, чтобы мы не наследили внутри и два лёгких защитных комбинезона на тот случай, если кто-то решил организовать внутри ещё и химическую атаку. Вот это было совсем уж лишним, поскольку лишало меня многих возможностей моего неброского на вид специального шпионского костюмчика. Поэтому я отрицательно помотал головой и сказал с насмешкой:
– Ребята, по-моему даже в том случае, если внутри есть труп, это самая банальная бытовуха. Магазин господина Мильмана, другом которого я являюсь, оснащён чёртовой кучей детекторов и даже не входя в него я могу сказать, что в приватном торговом зале для особых покупателей возле стены лежит труп и кроме него во всём магазине нет ничего опасного.
Шиан подумал немного и тоже отказался от комбинезона, после чего жестом предложил мне войти, а точнее влететь в магазин первым, что я и сделал. Стоило мне только открыть дверь ведущую в приватный зал, как нам обоим ударил в нос сильный запах сгоревшей плоти. Поднявшись повыше, я влетел в этот зал и вздрогнул от испуга. Сбылись мои самые худшие предположения. Возле стены между двумя креслами лежало тело Лёвчика. Даже после смерти мой друг продолжал кому-то радостно улыбаться в то время, как над его бровями в голове зияла дыра в которую можно было запросто засунуть кулак. Вторая такая же дыра была у него в груди, как раз на том месте, где в тело каждого человека, как и любого другого гражданина Содружества, достигнувшего физиологического совершеннолетия, была имплантирована за грудинной костью страховка, – электронное устройство, на которое записывалось вся его память, чтобы человека можно было вернуть к жизни после смерти. Да, это стоило недёшево, но для Лёвчика не только я не пожалел бы всех своих денег, но и очень многие наши с ним общие друзья.
Увы, но в данном случае Лёвчик был мёртв окончательно и бесповоротно и ему уже никто не мог помочь. Тихо выругавшись по-русски, я надел специальные сканирующие очки и принялся методично осматривать комнату, в которой произошло убийство.
Очки считывали все отпечатки пальцев и даже более того, фиксировали и моментально определяли природу чуть ли не каждой пылинки, находящейся в этой большой, роскошно обставленной под аристократическую гостиную комнате с множеством картин на стенах и чудными занавесями на окнах. Эта комната мне была хорошо известна, поскольку я имел в ней несколько приятных встреч с особами женского пола, благо что через потайную дверь можно было пройти в не менее роскошную ванную. Использовал её в таком качестве и Лёвчик, как и я закоренелый холостяк, однажды поклявшийся жениться за три дня до своей смерти, но так и не сдержавший эту клятву.
Судя по положению трупа, дыре в голове, а также по двум большим бурым пятнам на стене, Лёвчик в момент выстрела стоял близко к середине квадратного в плане зала.
Стреляли же по моему другу из двух очень мощных армейских бластеров, из-за чего его тело отбросило метров на восемь. Вскрытие уже можно было уже не делать, так как его мозг, как и все внутренности, просто выгорели изнутри почти полностью.
Будь на нём даже очень мощный бронежилет и самая прочная сфера на голове, они всё равно не спасли бы ему жизнь. Оставалось поражаться только тому, что Лёвчик так широко улыбался и ещё тому, что он не ушел из-под выстрела, что был просто обязан сделать, увидев в руках какого-то долгожданного гостя парочку тяжелых бластеров. Причём даже в момент выстрела, если он не был сделан в упор, ведь бластерный шар летит даже медленнее пули, особенно первые полметра, это потом энергия досылания разгоняет его до огромных скоростей. Мой друг почему-то этого не сделал. Шиан не поторапливал меня и лишь минут через пятнадцать спросил:
– Серж, на первый взгляд всё ясно. В твоего друга стрелял тот, кого он очень хорошо знал. – Немного помедлив он добавил с задумчивым видом – Или то, что вызвало у него большую радость и никаких подозрений. Я был бы тебе очень признателен, если бы ты проверил, всё ли в магазине на месте. Хотя мне в это практически не верится, а вдруг это всё-таки ограбление? Если это ограбление, то я смогу спокойно перевести дух, а вот если здесь произошло то, чего мы оба с тобой так боимся, то меня после того, как я облажаюсь, загонят работать в такую дыру, куда звездолёты прилетают раз в десять лет, чтобы выгрузить очередную партию осуждённых преступников и это будет очень хорошо, если простым охранником.
Грустно усмехнувшись я спросил:
– Что, ты тоже вспомнил про Ванаун? Да, это как раз тот случай, Шиан. Мало того, что Лёвчик был, как ты говоришь, крысой, так он ещё и работал не только на твоё правительство, но и на ианш'та-ролан. Такая это была зараза. – Тут мой голос невольно дрогнул, ведь Лёвка был мёртв, а я так и не смог расплатиться с ним за то, что он однажды спас мне жизнь, пусть и в пьяной драке, и утерев слезу попросил – Шиан, можно я закрою ему глаза? Понимаешь, у нас не принято оставлять покойников с открытыми глазами. Ты ведь уже заснял всё на видео.
Митранский коп кивнул мне головой и сказал:
– Да, конечно. Тебя ведь теперь подпустят к его телу только в морге, чтобы ты опознал его окончательно. Ну, что, ты уже всё рассмотрел, детектив? Можно запускать экспертов?
На это мне нечего было возразить и в зал, где лежало у стены тело Леона Мильмана, весельчака и отличного парня, любившего жизнь, вошли эксперты. Ну, а мы продолжили осмотр ювелирного магазина, хотя я и не верил в то, что здесь произошло ограбление. Шпионы такой квалификации априори не могут быть жертвами бытовухи или банального ограбления. Хотел бы я посмотреть на того грабителя или взбешенного рогоносца, который наставил на Лёвчика два ствола. Смотреть бы просто было не на что. Уж на что меня некоторые наши общие друзья завистливо называли скорохватом, до Лёвки даже мне было далеко, хотя этот верзила с наивными глазами и не производил умелого бойца и большого знатока не только восточных, но и некоторых внеземных единоборств из числа самых лучших. Вот это обстоятельство и пугало меня больше всего, – дело складывалось далеко не самым лучшим образом для всех шпионов, обосновавшихся на Неверале, и как вскоре выяснилось не только для нас. Когда Шиан Лестлер лично осмотрел место преступления, он поманил меня за собой и мы вошли в ресторан неподалёку, там он и сказал мне:
– Серж, я не стану спрашивать тебя о том, кто ты такой на самом деле, профессиональный разведчик или детектив, на которого ты не очень-то похож, но если ты способен хоть чем-то помочь следствию, то сделай это. Если убийца Леона не будет найден, то полетят головы. Ты сказал мне про какой-то Ванаун и я не сразу понял, что это такое, но потом всё-таки вспомнил. Среди прочих инструкций, спущенных сверху для нас, полицейских, есть и такая, которая требует особой серьёзности при расследовании преступлений связанных с деятельностью всех тех господ, которые стремятся облегчить участь закупщиков товаров на товарных биржах принадлежащих ианш'та-ролан. В ней как раз сказано, что не раскрытие таких преступлений повлечёт самое суровое наказание всех причастных к следствию должностных лиц. Ты не об этом меня случайно предупреждал?
Устало мотнув головой, я признался:
– Именно об этом, Шиан. Если убийца Леона не будет пойман и предан суду, то действительно полетят головы. Все шпионы, которые находятся в настоящий момент на Неверале, загремят на каторгу сроком на пятьдесят лет. Сияющие не станут разбираться, кто прав, а кто виноват. Влепят всем поровну. Так что поверь, не ты один будешь теперь спать урывками. Ну, а поскольку я стою к тебе ближе всех, то если ты хочешь каждый день получать информацию имеющую хоть какое-то отношение к этому делу, то я буду передавать её тебе на взаимной основе. Тогда я смогу остановить всех других следаков, а их на твоей планете насчитывается свыше пяти тысяч.
Главный инспектор покрутил головой и спросил:
– Неужели так много?
Вымучено улыбнувшись, я сказал с тоской в голосе:
– Сейчас у нас период отпусков, Шиан, так что две трети народа отдыхает. Ну, ладно, всё что мне было нужно я уже узнал, а потому покидаю тебя до завтра.
Ровно в девять утра, если ты не против, я буду в твоей конторе с докладом, так что накрути хвоста экспертам. Мне очень важно знать из каких именно бластеров стреляли в Леона. Где они произведены, куда поставлялись, ну, и всё, что они только смогут узнать об орудиях убийства.
Шиан, можно сказать, вытаращил глаза и спросил:
– Парень, не слишком ли многого требуешь от экспертов? Ионный бластер это ведь тебе не пистолет, по пуле которого можно определить всё, о чём ты сказал.
Вот тут-то настала моя очередь изумиться и я возблагодарил Бога за то, что тот сподобил меня взять своим шпионским костюмом пробы воздуха и образцы гари не только со стены, но и с трупа своего друга. На всякий случай я всё же спросил:
– А у вас что, нет анализаторов изотопов?
– Есть, конечно! – Возмущённо воскликнул Шиан – Только что с того? Все бластеры одинаковы, словно близнецы!
Доказывать ему, что не смотря на то, что все ионные бластеры действительно одинаковы по своей конструкции, но при этом имеют целый ряд отличительных признаков я не стал. Как знать, может быть эту информацию мне ещё удастся выгодно продать или обменять и потому сказал усталым голосом:
– Ладно, Шиан, я побежал. Спать сегодня мне точно не придётся. Господи, ну, почему же это всё случилось с Лёвкой?
Из ресторана я буквально выбежал и едва забравшись в свой бимобиль, сразу же связался с Василием. Того моё сообщение повергло в такой шок, что минут десять после этого я не мог добиться от него ни одного внятного звука, а не то что ответа на свои вопросы, а их у меня было много. Только тогда, когда я ввалился в его кабинет, он вышел из ступора и спросил меня:
– Серёга, это конец моей работе?
– А ты-то здесь причём? – Раздраженно спросил я – Ты у нас консул, Вася, и к разведке не имеешь никакого отношения. Во всяком случае официально, да, и фактически тоже. Так что если дело дойдёт до больших разборок, отрекайся от всего и смело вали всё на меня, на господа Бога, только не корчи из себя героя.
От тебя, в отличие от того идиота, что был тут консулом раньше, нам не было никакого вреда, так что настала и наша очередь отплатить тебе той же монетой.
Только давай не будем укладываться в гроб раньше смерти, а потому сделай над собой усилие и дай мне информацию по всем землянам, которые прилетели на Неверал за последние три недели. Желательно с подробными досье на каждого. Старожилы тут явно не при чём, а вот кто-нибудь из вновь прибывших вполне мог оказаться наёмным убийцей.
Василий тут же вскочил из-за стола и засуетился. Он вызвал к себе секретаря и резким, командирским голосом принялся отдавать ему распоряжения. Память у него, однако, была, как у слона, он не только моментально называл номера и коды вызова межгалактической связи, по которым нужно было сделать некоторые запросы, но и высказывал вслух предположения о некоторых господах, которых следовало копнуть поглубже. Тем самым он лишний раз доказал мне, что не зря околачивается на Неверале вот уже двенадцатый год. Профессионал он был изрядный. Указав секретарю пальцем на дверь, он сказал мне:
– Серёга, боюсь, что мои ребята раньше, чем к двадцати семи часам ночи с этой работой не управятся. Куда доставить тебе инфодиск с досье? В ночной клуб "Раненый пилот"?
Тот ночной клуб, который назвал Василий, был моим любимым местом для встреч с моими агентами и просто информаторами, но сегодня я в нём вряд ли появлюсь.
Сегодня мне придётся посетить с десяток других не менее злачных мест в пригородах Сантуара. Поэтому я торопливо бросил на бегу:
– Оставь в караулке, только предупреди начальника караула, чтобы он вручил его лично мне по предъявлению жетона.
Эта предосторожность не показалась мне в тот момент лишней. После того, как кто-то очень ловко убил моего друга, мне уже было не до шуток и тем более не до беспечности. Тут запросто можно было подумать и о том, а станет ли это убийство последним и не повлечёт ли оно за собой ещё целую цепь ничуть не менее загадочных смертей. Покинув консульство я сразу же направился в ресторан "Сантир", один из самых дорогих в городе, который облюбовали для своих встреч и просто посиделок наши заклятые друзья леданийцы. Это был не только дорогой, но ещё и закрытый для посторонней публики ресторан, куда можно было попасть только по специальным приглашениям и как раз именно приглашения у меня и не было, а потому попасть в ресторан, расположенный в центральной части города на островке посреди небольшого озера было довольно трудно. Тем более во время полуденной сиесты, когда в нём коротали время местные бонзы, но мне удалось это сделать. Поставив свой бимобиль на ближайшей общественной стоянке, я преодолел пешком два с половиной километра, по пути изменив цвет и фасон своего шпионского костюма, превратив его в униформу работника ресторана.
На пристани к моему удовлетворению толклось ещё человек десять мужчин одетых в бордовые мундирчики, которые ждали под палящими лучами посадки на катер. Через несколько минут нам разрешили подняться на его борт. Моего имени, придуманного мною на скорую руку, в списке не оказалось, но менеджер, надзиравший за погрузкой, властным голосом приказал вахтенному матросу пропустить и меня, вписав меня в него собственноручно. Как он будет выкручиваться потом, меня волновало меньше всего. Для меня главным было попасть в этот ресторан и добраться до зала, предназначенного для избранных гостей. Через пять минут мы уже спускались по траппу на пристань для технического персонала, а ещё через десять минут я смылся с кухни, куда меня определили, и переодевшись в нарядный костюмчик белого цвета, отправился на поиски Зелёного зала, в котором обычно проводили время сиесты леданийцы.
Их на Неверале по моим подсчётам было всего ничего, восемнадцать… Да, ладно уж, человек. Извините, но всех, кроме тебиотов и крелатийцев, которые действительно не имеют ничего общего с гуманоидами, я привык называть людьми. Даже леданийцев с их мертвенно-бледной кожей, которая зеленеет в тех случаях, когда светлокожие земляне краснеют, как раки. По пути я прихватил в одном из фойе скучающую дамочку, явно девочку по вызову, и пообещав ей хорошо заплатить, дальше шастал по ресторану уже под руку с ней, рассказывая по ходу дела весёлые анекдоты.
Зелёный зал мы нашли на самом отшибе, метрах в пятидесяти от основного комплекса ресторана, по своей архитектуре весьма похожего на какую-то совершенно дикую, фантасмагорическую скульптуру состоящую из множества разноцветных сверкающих многогранников залов, нанизанных на прозрачные трубы. Попасть в нужный тебе зал проще всего было на специальном каре-антиграве, но для этого нужно было иметь пластиковую карточку гостя, а меня её не было, как и у моей добровольной помощницы. Наконец мы вошли в Зелёный зал, в котором собралось человек сорок и я громко крикнул:
– Эй, господа хорошие, быстро скинулись по паре сотен с носа моей спутнице на что-нибудь новое и организовали для неё карточку гостьи, а то я немедленно обижусь и уйду.
Мою просьбу леданийцы выполнили мгновенно, но несколько своеобразно. Ближайший парень, сидевший за столиком возле дверей вместе с какой-то розовощёкой дамой, тут же вскочил, достал из кармана кредитную карточку, властным жестом потребовал у своей дамы её карточку и протягивая их мне сказал: