Аддамс Петтер. Секрет падчерицы

   - Да, по-моему, что-то в этом роде.
   - Вы помните точные слова шерифа?
   - Нет. Он показал мне фотографию и сказал, что, возможно, я видел этого человека.
   - И вы согласились с ним?
   - Да, сэр.
   - Это было до вашей поездки в морг?
   - Да.
   - Когда вы туда ездили?
   - Вечером двенадцатого.
   - Сколько раз до этой поездки вы видели фотографию Джилли?
   - Несколько раз.
   - А точнее?
   - Не знаю. Несколько раз.
   - У вас была копия фотографии?
   - Да.
   - Кто вам дал ее?
   - Шериф.
   - И шериф оставил вам фотографию и просил тщательно ее изучить?
   - Да, но сделал он это утром следующего дня.
   - И фотография была у вас весь день?
   - Да.
   - А затем вас отвезли в морг?
   - Да.
   Мейсон в задумчивости посмотрел на Керби.
   - Вы были в очках, когда смотрели фотографию?
   - Конечно.
   - А где сейчас ваши очки?
   Свидетель машинально сунул руку в карман и произнес:
   - Я оставил их в яхт-клубе.
   - Но, когда одиннадцатого и двенадцатого вы рассматривали фотографию, вы были в них?
   - Да.
   - Вы лучше видите в очках?
   - Естественно.
   - Могли бы вы опознать человека на фотографии без очков?
   - Не знаю. Вряд ли.
   - Как же в суде вы делали опознание без очков?
   - Я знал, кто на фотографии.
   - Откуда?
   - Как! Это должна была быть фотография убитого.
   - Почему "должна была быть"?
   - Как! А разве это не она?
   - Я спрашиваю вас, - сказал Мейсон. - Вам известен человек, изображенный на фотографии?
   - Да. Я же произнес присягу!
   - И вы видите без очков?
   - Да.
   Мейсон подошел к столу судьи, взял фотографию, вынул из кармана другую фотографию, сравнил их, а затем, повернувшись к свидетелю, произнес:
   - Посмотрите внимательно на эту фотографию. Вы абсолютно уверены, что с обвиняемой вечером десятого был именно этот человек?
   - Да.
   - Постойте, - вмешался Хастингс. - У адвоката - две фотографии, одну из них он незаметно вынул из кармана.
   - Хорошо, - сказал Мейсон. - Я покажу свидетелю обе фотографии. Свидетель, скажите, пожалуйста, на них изображен один и тот же человек?
   - Да.
   - Разрешите мне взглянуть на другую фотографию, - потребовал Хастингс.
   - Пожалуйста, - произнес Мейсон и протянул ему обе фотографии.
   - Но, - заявил заместитель окружного прокурора, - это не честно по отношению к свидетелю. Ведь это различные фотографии.
   - Вы видите какую-нибудь разницу в этих фотографиях, мистер Керби?
   Свидетель прищурился, вновь взглянул на фотографии и произнес:
   - Для меня они одинаковы. Я плохо вижу без очков.
   - Вы все время их носите?
   - Конечно.
   - Почему же у вас их нет сегодня?
   - Я оставил их в клубе, в своей комнате.
   - Кто-нибудь посоветовал вам сделать это?
   - Заместитель окружного прокурора.
   - Видимо, потому, - заметил Мейсон, - что вечером десятого вы были без них, не так ли?
   - Нельзя же все время быть в очках, тем более что сгущался туман. Лучше их совсем снять. Так и лучше видно и не нужно постоянно их протирать.
   - Вы были без очков, когда увидели Джилли в первый раз?
   - Да.
   - А сейчас, если Высокий Суд позволит, я хотел бы предъявить вторую фотографию для опознания, а затем приобщить ее к вещественным доказательствам защиты под номером два.
   - Принимается, - объявил судья Хобарт.
   - Протестую против такого ведения допроса, - заявил Хастингс. Обращаю внимание Высокого Суда на то, что это старые трюки адвоката.
   Мейсон с улыбкой взглянул на судью Хобарта.
   - Ваша Честь, не я советовал свидетелю оставить очки в яхт-клубе. Он опознал на фотографии, представленной обвинением, Уилмера Джилли как человека, бывшего с обвиняемой в яхт-клубе вечером десятого. Я показал ему две различные фотографии и спросил, не изображен ли на них один и тот же человек. Он признал это.
   - Протокол говорит сам за себя, - объявил судья Хобарт. - Вторая фотография может быть приобщена к делу как вещественное доказательство защиты номер два.
   - Я прекрасно вижу без очков, - возразил Керби. - Я не ношу их все время, особенно по вечерам, когда работаю на берегу.
   - Понимаю, - сказал Мейсон. - Когда стекла постоянно запотевают это довольно неприятно.
   - Конечно.
   - Благодарю вас, - сказал Мейсон. - У защиты больше нет вопросов к свидетелю.
   - Вызывайте следующего свидетеля, господин обвинитель, - предложил судья Хобарт.
   - Вызывается мистер Орендж Джуит, шериф округа, - объявил Хастингс.
   Шериф Джуит сказал, что от своего помощника получил сообщение о том, что в южной части залива на мель наскочила яхта и что на ней обнаружено тело убитого человека. Шериф заявил, что он прибыл на место происшествия в четыре часа дня, осмотрел яхту и тело, что с помощью катера береговой охраны яхту пришвартовали у пристани яхт-клуба "Голубое небо", где ее и осмотрели, сделали фотографии Уилмера Джилли, лежавшего лицом вниз с пулевым отверстием в груди, а затем тело перевезли в морг округа, где произвели вскрытие и извлекли пулю, которую отправили на экспертизу, и что данная пуля предъявлена Суду.
   - Вы провели опознание тела? - спросил Хастингс.
   - Да, сэр. Это был Уилмер Джилли.
   - Вы узнали, где жил умерший?
   - В "Аякс-Делси". Это меблированные комнаты. В каждой из них есть кухонные принадлежности.
   - Вы осмотрели комнату покойного?
   - Да.
   - И что вы нашли?
   - В ящике стола мы обнаружили алюминиевую сковородку, на которой явно подогревали бобы. Хотя она была пуста, на ней все-таки остались следы бобов. На столе лежала буханка хлеба.
   - Эти фотографии делались под вашим наблюдением?
   - Да, сэр.
   - Мы просим приобщить их к делу и дать им соответствующий номер, заявил Хастингс.
   - Возражений нет, - произнес Мейсон.
   - Тогда, - сказал заместитель окружного прокурора, - обратимся к так называемой "роковой" пуле, представленной Суду. Какого она калибра, мистер Джуит?
   - Тридцать восьмого.
   - По следам, оставленным ею, можете ли вы сказать, из какого оружия был произведен выстрел?
   - Из револьвера системы "Смит и Вессон".
   - Шериф, вы спрашивали обвиняемую, известен ли ей револьвер этой марки?
   - Да.
   - И каков был ее ответ?
   - Она заявила, что ничего не скажет, что в нужное время и в нужном месте она все объяснит, а пока не получит соответствующих указаний не произнесет ни слова.
   - Вы спрашивали о револьвере ее мужа, Харлоу Бэнкрофта?
   - Да.
   - И что он сказал?
   - Он ответил то же самое.
   - Вы проверяли в отделе регистрации огнестрельного оружия: есть ли у него револьвер?
   - Да.
   - И каков результат?
   - Пятнадцатого июня прошлого года Харлоу Бэнкрофт купил револьвер "Смит и Вессон" тридцать восьмого калибра. Его регистрационный номер сто тридцать три триста сорок семь.
   - Вы просили его предъявить вам оружие?
   - Да.
   - Что он сказал?
   - Он ответил, что револьвера у него нет.
   - Он объяснил, почему?
   - Нет, сэр.
   - Вы нашли что-нибудь под кроватью убитого?
   - Да, сэр.
   - Что именно?
   - Портативную машинку марки "Монарх".
   - Вы осмотрели ее?
   - Да, и на отдельном листе бумаги отпечатали все буквы.
   - А теперь, шериф, взгляните на это письмо. В нем выдвигается требование вложить три тысячи долларов в красную банку из-под кофе согласно инструкциям, полученным по телефону. Вам оно знакомо?
   - Да, сэр.
   - Когда вы увидели его в первый раз?
   - Мне вручил его спасатель, работающий на пляже озера Мертисито. Он сказал, что это письмо он получил от молодой...
   - Не имеет никакого значения, что он сказал, - спешно прервал свидетеля Хастингс. - Меня интересует, провели ли вы сравнение букв этого письма с шрифтом машинки, найденной в комнате убитого?
   - Конечно.
   - И каков результат?
   - Судя по шрифту и наклонам букв, так называемое "письмо шантажистов" было, вне всяких сомнений, отпечатано на машинке, найденной под кроватью Уилмера Джилли.
   - Вернемся к роковой пуле, - спросил Хастингс, - вы сравнивали ее с другими?
   - Да, сэр.
   - Как вы это сделали?
   - У Харлоу Бэнкрофта в горах, в тридцати милях от Сан-Бернардино, есть вилла. Мы произвели ее тщательный осмотр и в глубине двора обнаружили мишень. Была произведена экспертиза найденных там пуль и выяснилось, что при выстрелах использовались пули тридцать восьмого калибров.
   - У вас в конторе есть микроскоп?
   - Да, сэр.
   - Вы воспользовались им для сравнения с пулями, найденными на вилле?
   - Да, конечно.
   - И каков результат?
   - Оказалось, что все выстрелы были сделаны из одного и того же оружия. Вот эти фотографии подтверждают наши заключения. Роковая пуля изображена на них в верхней части, а внизу - пули, найденные на вилле в горах.
   - Мы просим Высокий Суд приложить эти снимки к вещественным доказательствам обвинения, - заявил Хастингс.
   - Возражений нет, - произнес Мейсон.
   Хастингс повернулся к адвокату и с улыбкой победителя спросил:
   - Будете вести перекрестный допрос?
   - О, - ответил Мейсон спокойным голосом, - у меня только несколько вопросов к свидетелю. - Он повернулся к шерифу. - Вы заявили, что так называемое "письмо шантажистов" было отпечатано на портативной машинке "Монарх", найденной в комнате убитого?
   - Да, сэр.
   - Все письмо было отпечатано на ней?
   - Не могу утверждать это относительно каждого слова и каждой буквы, потому что я не эксперт в этой области, но простое сравнение шрифтов показало, что письмо было отпечатано именно на ней.
   - Когда и в каком часу лично вы прибыли на яхту "Жинеса"? - спросил свидетеля Мейсон.
   - В три часа пятьдесят пять минут дня одиннадцатого числа, - ответил шериф.
   - Но до этого вам позвонили по телефону?
   - Да, сэр.
   - И вы сразу же поехали на то место, где была обнаружена яхта?
   - Да, сэр.
   - Яхта была на мели?
   Шериф в задумчивости почесал подбородок.
   - Откровенно говоря, - признался он, - точно не знаю. Думаю, что, когда ее обнаружили, она была на мели, но она была уже на плаву, когда прибыл я. Как раз тогда, насколько я помню, был прилив.
   - Яхта была на якоре?
   - Да.
   - Куда вы переправили яхту?
   - К причалу, где можно было ее должным образом осмотреть.
   - Вы знаете точное место, где была обнаружена яхта?
   - Нет, только приблизительно. Она была примерно в трехстах пятидесяти ярдах от...
   - Вы измеряли расстояние? - прервал его Мейсон.
   - Нет.
   - Значит, это только ваше предположение?
   - Да.
   - Сколько времени она находилась на том месте?
   - Не знаю. Она, вероятно, дрейфовала во время прилива, который начался предшествующей ночью.
   - На чем основано ваше предположение, шериф?
   - Нам почти точно известно время смерти Джилли. Его видели на автостоянке у клуба, видели и как его везли на яхту. Дома он ел консервированные бобы. Смерть наступила примерно в течение двух часов после последнего принятия пищи. Яхта, очевидно, все это время бесцельно качалась на волнах. Ветра фактически не было.
   - Давайте уточним эти приливы и отливы, шериф, - заметил Мейсон. Вот карта, показывающая колебания уровня воды. Согласно ей, прилив десятого числа по существу начался рано утром одиннадцатого, в час пятнадцать ночи.
   - Точно так.
   - Следующий же прилив был днем одиннадцатого, в два часа тридцать две минуты.
   - Да, это так, сэр.
   - А вы обнаружили яхту во время отлива?
   - Уровень воды падал, но это еще не был отлив.
   - И вы быстро переправили судно к причалу?
   - Да.
   - На этом все, - произнес Мейсон.
   - Если Высокий Суд позволит, - заявил Хастингс, - я хотел бы вызвать другого свидетеля, Стилсона Келси. Этот человек настроен довольно враждебно, и я не могу поручиться за него, но мне хотелось бы, чтобы Высокий Суд услышал его показания, так как они необычайно важны.
   - Хорошо, - объявил судья Хобарт. - Для дачи свидетельских показаний вызывается мистер Келси.
   Келси разительно отличался внешним видом от того человека, которого Мейсон видел в квартире Евы Эймори. Теперь он был аккуратно подстрижен, в новом костюме, в новых ботинках и говорил с видом совершенно уверенного в себе человека.
   - Ваше имя? - спросил его заместитель окружного прокурора.
   - Стилсон Келси.
   - Ваш род занятий?
   - Отказываюсь отвечать на этот вопрос.
   - На каком основании?
   - На том, что ответ может повредить мне.
   - Вы знакомы - или, точнее, были знакомы - с Уилмером Джилли?
   - Да.
   - Была ли у вас назначена встреча с ним на вечер десятого?
   - Да, сэр.
   - Что вы делали десятого числа этого месяца, мистер Келси? Нас интересует только этот день.
   - У меня нет постоянного занятия.
   - На что же вы живете?
   Келси глубоко вздохнул и произнес:
   - Я получаю денежные пожертвования от разных людей.
   - Какова природа ваших занятий? Чем вызваны эти пожертвования?
   - Шантажом.
   - Вы договаривались с Уилмером Джилли относительно шантажа кого-нибудь из Бэнкрофтов?
   - Протестую против этого вопроса, - перебил Мейсон. - Он не относится к данному делу.
   - Напротив, - возразил Хастингс, - это имеет к делу прямое отношение и раскрывает мотив преступления. Келси - главный свидетель. Его показания очень важны. Мы временно отложили дело о вымогательстве, чтобы распутать убийство.
   - Отклоняю протест защиты, - объявил судья Хобарт. - Суд желает разобраться во всем до конца. Свидетель, продолжайте.
   - Отвечайте на вопрос, - сказал обвинитель Стилсону Келси.
   - Джилли рассказал мне целую историю.
   - Какую?
   - Протестую. Это основано на слухах, - воскликнул Мейсон.
   - Я хочу показать, что это составная часть рассматриваемого дела, сказал Хастингс.
   Судья Хобарт нахмурился.
   - Эта история имеет какое-нибудь отношение к вашим деловым связям с Джилли? - спросил он Келси.
   - Да, Ваша Честь.
   - Тогда отвечайте на вопрос, - постановил судья Хобарт.
   - Джилли подружился с одним человеком, - сказал Келси, - который жил вместе с ним в меблированных комнатах "Аякс-Делси".
   - Хорошо. Продолжайте.
   - Джилли мне сказал, что подружился с неким Ирвином Фордайсом, который все ему рассказал о своем прошлом. Фордайс по-дружески ему доверился, так как был уверен в его молчании.
   - Услышав его историю, вы решили извлечь из этого выгоду?
   - Да.
   - Ваши действия были результатом совместной договоренности с Джилли?
   - Да.
   - В чем суть всей истории?
   - Протестую, - вмешался Мейсон. - Это основано на слухах, несущественно и не относится к делу.
   - Отклоняю протест. Я хочу знать всю подоплеку шантажа, - заявил судья Хобарт.
   - Оказалось, - продолжал Келси, - что настоящее имя Фордайса было другим, что если бы стало известно, кто он на самом деле, и о его преступном прошлом, то свадьба между Розеной Эндрюс, членом семьи Бэнкрофтов, и Джетсоном Блэром, членом известной в обществе семьи Блэров, никогда не состоялась бы.
   - Что вы тогда сделали?
   - Джилли и я решили воспользоваться этой информацией и обратить ее в деньги.
   - Что вы сделали?
   - Какое-то время я присматривался к этим семьям и выяснил, что у Бэнкрофтов было достаточно много денег, а Блэры пользовались влиянием в обществе. Я пришел к выводу, что лучше шантажировать кого-нибудь из Бэнкрофтов.
   - Какие суммы вы собирались у них потребовать?
   - Полторы тысячи долларов по одному требованию и тысячу - по другому.
   - И на этом вы хотели остановиться?
   - Конечно, нет. Мы собирались до конца воспользоваться полученной информацией. Мы считали, что потребованных денег будет достаточно на какое-то время. Затем, по-нашему мнению, необходимо было выждать. Если бы Розена согласилась заплатить полторы тысячи долларов, а ее мать - тысячу, тогда мы подождали бы примерно неделю, а затем выдвинули бы Розене новое требование и продолжали бы оказывать на нее давление до тех пор, пока не почувствовали бы, что она на пределе. Такова была, по крайней мере, моя договоренность с Джилли.
   - Хорошо. Что произошло?
   - Мы написали письмо и положили его на переднее сиденье в автомобиле Розены. Мы не хотели посылать его по почте. У Джилли была печатная машинка, да и печатал он неплохо. Я же этого не умел. Так что Джилли отпечатал письмо. Он показал мне его и получил мое одобрение.
   - Каковы были условия в этом письме?
   - Розена должна была заплатить полторы тысячи долларов в соответствии с инструкциями, полученными от нас по телефону. Мы пригрозили, что в противном случае информация, позорящая ее семью, станет достоянием общественности.
   - Это был пробный шар? - спросил Хастингс.
   - Конечно. Затем Джилли вошел в контакт с обвиняемой, представил ей известную нам информацию, и она выложила ему тысячу долларов.
   - Что затем произошло?
   - Мы продолжали наблюдение, пока не убедились, что Розена получила наше письмо. Она села в машину, увидела его на переднем сиденье, прочитала его пару раз и затем уехала.
   - Что было потом?
   - Без моего ведома, - печально произнес Келси, - Джилли, очевидно, после того как я видел это письмо, переправил требование в нем на три тысячи долларов.
   - Ничего не сказав вам?
   - Да.
   - Зачем он это сделал? - спросил Хастингс.
   - Он, видимо, хотел получить лишние полторы тысячи. Видите ли, согласно разработанному нами плану, мы собирались на озере взять лодку Бэнкрофты летом отдыхают на вилле у озера, а Джилли был хорошим пловцом. Я предложил взять напрокат лодку, как будто мы простые рыбаки; Джилли же должен был прихватить с собой снаряжение для подводного плавания. Мы собирались на лодке выйти на озеро. Я должен был ловить рыбу, а Джилли нырнуть, когда Розена Эндрюс в нужное время и в нужном месте бросит в воду кофейную банку. Джилли должен был подплыть к ней под водой, схватить ее и затем направиться к берегу, где его никто не заметил бы. Я же должен был повернуть лодку к берегу, как будто в поисках рыбы. Джилли должен был там забраться в лодку, переодеться, положить акваланг в корзину, а потом мы собирались ловить рыбу как ни в чем не бывало. Так что, если бы даже полиция была предупреждена заранее, никто не смог бы поймать нас.
   - Что же произошло в действительности? - спросил Хастингс.
   - Думаю, все это знают, - сказал Келси. - Мы приказали Розене положить деньги в банку - красную банку из-под кофе, но, к несчастью, оказалось две такие банки. В одной из них были деньги, а другая была пустой, которую, видимо, кто-то просто бросил в воду. И так случилось, что лыжница выловила банку с деньгами и передала ее полиции, а Джилли схватил пустую.
   - Вы обсуждали это происшествие с ним?
   - Увидев сообщение в газетах, я обвинил его в обмане.
   - Что вы имеете в виду?
   - Его стремление получить три тысячи вместо полутора, то есть присвоить себе полторы тысячи.
   - Как он отреагировал на ваше обвинение?
   - Он клялся, что ничего не исправлял в письме, что кто-то его обманул, а затем он обвинил в этом меня.
   - Хорошо, что потом произошло?
   - После того как мы узнали, что выловили не ту банку, Джилли позвонил Розене и сказал ей, что она не последовала данным ей инструкциям; она же обозвала его назойливым журналистом и бросила трубку. Тогда он позвонил ее матери, и она предложила ему приехать на пристань у яхт-клуба "Голубое небо", сказала, что отвезет его на яхту, заплатит там деньги, а затем незаметно высадит его где-нибудь на берегу. Она была уверена, что частные детективы занимаются этим делом, и поэтому хотела, чтобы все было в тайне.
   - Когда он должен был встретиться с ней?
   - В семь часов вечера на пристани у клуба.
   - Вы не знаете, встретился он с ней или нет?
   - Я просто говорю вам то, что слышал по телефону и что Джилли сам мне сказал, но я точно знаю, что Джилли отправился в клуб, и именно тогда я видел его в последний раз.
   - Приступайте к перекрестному допросу, - сказал Хастингс Мейсону.
   - Вы не знаете, на чем он собирался добраться до яхт-клуба? - спросил адвокат.
   - Нет. В последний раз, когда я его видел, он обедая у себя в комнате. Это было в шесть тридцать вечера. Он всегда очень любил консервированную свинину с бобами, и во время нашей последней встречи он ел именно ее. Он сказал, что должен выйти из дома около семи и что около полуночи у нас будут три тысячи долларов.
   - А затем?
   - Я поехал по своим делам. Потом я возвратился в "Аякс-Делси". Я тоже снимал там комнату. Я все ждал и ждал возвращения Джилли. Когда в полночь он не пришел, я подумал, что он получил три тысячи и решил исчезнуть, чтобы не делиться со мной.
   - А вы не хотели обмануть Джилли? Разве вы не собирались принудить Еву Эймори подписать бумагу о том, что найденные в кофейной банке деньги были положены туда ею, что вся эта затея была проделана ради газетной рекламы, что она хотела бы, чтобы полиция возвратила ей деньги, а затем выманить эти деньги у нее?
   - Да, это так. Вы поймали меня на этом. Джилли хотел обмануть меня, но я не привык оставаться в дураках. Нельзя сказать, что он был моим напарником. Он был неопытен в рэкете, поэтому и обратился ко мне. Затем он решил обмануть меня и оставить ни с чем, так что я решил немного подстраховаться. Вот и все.
   - И поэтому вы пришли в окружною прокуратуру и изложили всю эту историю, чтобы избавиться от обвинения в шантаже, не так ли?
   - А что бы вы сделали? - спросил Келси.
   - Я задаю вам вопрос. Именно так вы поступили?
   - Да.
   - И заместитель окружного прокурора для того, чтобы вы произвели впечатление в суде, дал вам деньги на стрижку, новый костюм и ботинки?
   - Нет, не он.
   - Шериф?
   - Да.
   - И заместитель окружного прокурора обещал не привлекать вас к суду?
   - Да, если я как свидетель расскажу правду.
   - Что он имел в виду?
   - Ну, что в моих показаниях не будет никаких неясностей.
   - Иными словами, - сказал Мейсон, - если они выдержат перекрестный допрос и будут похожими на правду. Так?
   - Пожалуй, да.
   - Если же во время допроса я смогу доказать, что вы лжете, тогда вас привлекут к суду. Так?
   - Думаю, что да. Конечно, он не выразился подобным образом, но дал понять, что я должен говорить правду. Так, чтобы никто не смог придраться.
   - Короче, - сказал Мейсон, - если ваши показания позволят признать обвиняемую виновной, вас не привлекут к суду за вымогательство, верно?
   - Вы даете свою собственную интерпретацию этому делу, - заявил Келси. - Не это имел в виду заместитель прокурора, и я не хочу, чтобы его слова в вашем толковании были отражены в протоколе. Подразумевалось, что, если я расскажу все так, как это сделал перед заместителем прокурора, и мой рассказ выдержит все испытания в суде, меня не будут привлекать по обвинению в шантаже. Буду откровенен с вами, мистер Мейсон. Я - не ангел. У меня были неприятности с законом, поэтому я не пожелал ответить на вопрос о роде моих занятий. Я не собираюсь идти на самоубийство. Мне было дано обещание только по этому делу, а не по другим. Я готов правдиво ответить на все вопросы относительно него, даже если это поставит меня в несколько неудобное положение. Но вы должны помнить, что я имел дело с человеком, который, по существу, не был моим партнером. Он только предложил мне оказать ему помощь в этом деле, а затем с самого начала стал меня обманывать. Я не мог этого терпеть.
   - Где находились вы вечером десятого, в день убийства Джилли? спросил Мейсон.
   - Здесь у меня, - усмехнулся Келси, - прекрасное алиби. Примерно в то время, когда произошло убийство, я требовал денег у Евы Эймори, а затем вернулся домой, где и пробыл всю ночь. До полуночи я был на ногах, ожидая Джилли, затем пришел к выводу, что он обманул меня. Но это меня особенно не беспокоило, так как я был уверен, что получу деньги от Евы Эймори. Многие завидовали ей, потому что она слишком быстро добилась рекламы, но меня нельзя обмануть. Я заставил бы ее сделать по-моему, полиция вернула бы ей эти три тысячи, а затем я получил бы всю эту сумму.
   - А что стало с Ирвином Виктором Фордайсом? - спросил Мейсон.
   - Мне об этом ничего неизвестно. Я только знаю, что он сидел в тюрьме, что он опять в чем-то замешан и, вероятно, поспешно бежал, когда узнал, что Джилли продал его и шантажирует его семью. Его можно понять. Он чувствовал, что рано или поздно дело о шантаже станет достоянием полиции, что они разузнают, в чем вся суть, а поскольку он наследил, он решил как можно быстрее скрыться.
   - Что вы имеете в виду, говоря "он наследил"? - спросил Мейсон.
   - То, что я сказал. Он был замешан в нападении на станцию техобслуживания и полиция разыскивала его. Как только он увидел напечатанное в газетах письмо шантажистов, он понял, что быть беде, и решил исчезнуть.
   - Вы когда-нибудь разговаривали с ним?
   - Нет. Я видел его, потому что он жил в том же доме, что и я, но он был другом Джилли, а не моим. Он никогда меня не знал.
   - Но Джилли знал вас?
   - Да, конечно. Я имел репутацию... Не будем вдаваться в подробности. Джилли хотел получить деньги от Бэнкрофтов и решил, что только я смогу ему помочь.
   - И вы ему сказали, как это сделать?
   - Я не отрицаю этого.
   - И вы были в комнате Джилли в ночь убийства?
   - Да. Около семи часов. В промежутке с шести тридцати до семи.
   - И что делал Джилли?
   - Я же сказал, что он обедал, быстро глотая все, так как торопился. Он сказал мне, что все устроил, что поедет за теми тремя тысячами, которые от нас ускользнули, и что вернется около полуночи. Как я уже говорил, он ел консервированные бобы с хлебом.
   - Кофе? - спросил Мейсон.
   - Нет, он выпил немного молока. Он не любил пить кофе по вечерам. Этот человек, уверяю вас, мистер Мейсон, не был моим партнером. Он был просто... Он только пришел ко мне за помощью, вот и все.
   - Затем вы поехали по своим делам. И когда вы вернулись обратно?