Страница:
космического пространства не обнаружена!
Тем временем, старший офицер "Уригленны" доложил мне что обстановка на корабле абсолютно безопасная, все системы работают штатно и мы можем продолжать полет, но только он не знал куда нам теперь лететь. Сразу же после выхода из нуль-пространственного гипертуннеля, как окрестили вихрь ученые, я отдал компьютеру единственный приказ, – погасить скорость до одной сотой скорости света и определившись по близлежащим звездам, лечь в дрейф параллельно галактическому вращению ближайшей звезды. Судя по первичным данным, собранным навигационным компьютером, мы находились на периферии какой-то галактики, в районе не слишком перегруженном звездами, некоторые из которых были схожи по своему классу с Тифлидой, то есть, как и она были желтыми карликами.
Поднявшись из кресла, я медленно выбрался из боескафандра и, не глядя ни на кого, надел свой комбинезон. Переговорив с учеными и выслушав их рекомендации, я приказал старшему офицеру самому вывести экипаж из состояния боевой тревоги, обеспечить ученых-космофизиков необходимыми условиями для работы и попросил обоих администраторов прибыть в мой кабинет. Ждать их слишком долго мне не пришлось. На немой вопрос, который читался в их глазах, я, собрав всего себя в кулак, постарался ответить им, как можно более спокойным голосом:
– Господа, я поставил "Уригленну" в дрейф. В связи с тем, что в результате какого-то необъяснимого катаклизма наш корабль был заброшен в другую галактику и большой навигационный компьютер не смог обнаружить галактику Хизан, мы не можем продолжать полет. В настоящий момент идет подготовка к вводу в действие большого корабельного сканера. Я приказал снять с корпуса боевые спутники и выстроить их в пространстве вокруг корабля с целью повышения разрешающей способности большого корабельного сканера. Мы будем дрейфовать в пространстве столько времени, сколько потребуется для обнаружения галактики Хизан. Экспедиция на Фроймил отменяется, теперь наша задача вернуться на Интайр. Боюсь, что это будет очень долгий полет и поэтому я прошу вас объяснить всю серьезность нашего положения вашим подчиненным. Если у вас нет возражений и еще сохранилось доверие ко мне, как к главному военному администратору, то я прошу вас подтвердить мои полномочия, чтобы я мог и дальше действовать сообразно сложившимся обстоятельствам.
Оба главных администратора, гражданский и научный, подтвердили мои полномочия и удалились. Время дискуссий еще не наступило, а всю информацию о произошедшем они начали получать спустя три минуты после объявления тревоги и были в курсе всех событий. Поэтому они молча покинули мой кабинет и направились в свои резиденции, а я обратился к экипажу "Уригленны", но уже не с приказом, а с просьбой сохранять спокойствие перед лицом неизведанного, обеспечить порядок на корабле и ни в коем случае не допустить паники.
Теперь все наши надежды отыскать путь домой возлагались на сверхчувствительный большой корабельный сканер и большой навигационный компьютер. Однако, уже в тот момент в моей душе ноющей занозой засело чувство, что мы никогда не найдем ни известных нам звезд, ни даже галактики Хизан, точные характеристики которой мы знали. Что-то подсказывало мне, что нас выбросило чуть ли не на другой конец бесконечной Вселенной и мы можем лететь хоть целую вечность, но все равно никогда не увидим Интайра.
Как только Оорк и Эмиил ушли, со мной связалась по коммуникатору Вирати и чуть не плача попросила разрешения прийти ко мне. Я не видел причин, по которым должен был отказаться от обеда и потому распорядился чтобы нам накрыли в ресторане столик на двоих. Вирати пришла сама не своя и ее глаза были готовы вот-вот пролиться горючими слезами. Усаживая сестренку за стол, я включил звуковой занавес и, выдавив из себя улыбку, сказал ей как можно более беспечным тоном:
– Все, малышка, теперь ты можешь смело штурмовать свою неприступную крепость по имени Оорк Элт. Похоже, что теперь ему не на что будет сослаться. Мне сдается, что нас зашвырнуло на другой конец Вселенной и мы больше никогда не увидим Интайра. Жаль что Крайгол так и не смог попрощаться с нами. Да, этот толринский демон Гин Шноссримна был прав, нагадав нам долгое путешествие.
Вирати в очередной раз удивила меня. Не смотря на то, что я сказал это беспечно и шутливо, она расплакалась и сказала всхлипывая:
– Кай, братик, это я во всем виновата. Это все случилось из-за магического камня Толрина. Я сегодня утром попросила этот камень о том, чтобы он унес нас далеко-далеко, где нет никакой Юрайе и где Оорк любил бы только меня одну. Я не хотела никому причинить вреда, Кай, а лишь только быть с ним, но уже через несколько секунд прозвучал сигнал тревоги. Кай, миленький, что теперь с нами будет?
Мы долго разговаривали с Вирати в этот день и я постарался выяснить все, что рассказал ей Гин об этом магическом камне. Гин и в самом деле верил в то, что один раз в тысячу лет магический камень Толрина способен выполнить любое желание своего владельца и именно это я положил в основу своих утешений, сказав Вирати:
– Успокойся, малышка, ты ни в чем не виновата. Если бы это было следствием магии, то ты и Оорк оказались бы перенесены в какой-нибудь другой мир вдвоем, как ты и просила, но поскольку в этот вихрь была втянута "Уригленна" со всей нашей экспедицией это означает лишь одно, мы столкнулись с чем-то неведомым, неизученным. Возможно, когда-нибудь мы узнаем что это такое. Впрочем, уже сейчас все наши ученые-космофизики говорят что мы просто попали в самый центр тахионной звезды и это вызвало появление в нашей галактике огромного нуль-пространственного туннеля. Там, где действуют неизвестные нам силы природы, нет места никакой магии, Вирати, так что мы будем жить дальше. За те долгие тысячелетия, что интари совершают межзвездные перелеты, были сотни случаев бесследного исчезновения кораблей и мы только пополнили этот список.
Говоря это, я видел что Вирати успокоилась, но сам почему-то понял, что именно магический камень Толрина, этот подарок высокого командора Шноссримны и был истинной причиной катаклизма. Я никогда и никому я в этом не признавался. Не сказал я этого и Вирати и лишь попросил ее убрать магический камень подальше и больше не прикасаться к нему. Моя сестра совсем успокоилась после этого разговора и даже сделала попытку улыбнуться какой-то моей шутке. Мне в тот момент было не до смеха, ведь именно от меня ждали решительных действия, а я понимал, и понимал очень отчетливо, что мы навсегда оторваны от Интайра и теперь были всецело предоставлены только самим себе.
Мне следовало принять какое-то решение. Единственное, что пришло мне в голову, было решение, занять свою команду хоть чем-либо. Поэтому я намеревался, для начала, не спеша провести, весь комплекс исследовательских работ по поиску галактики Хизан, чтобы потом уже никто из нас не мог сказать себе, что такой попытки сделано не было. Осознание того факта, что нам уже никогда не было суждено увидеть Интайр, должно было прийти в ходе напряженной работы. Только так мы могли освободиться от мысли, что у нас еще есть возможность как-то найти путь к Интайру.
Потянулись долгие, однообразные дни, наполненные упорной работой. Настроение у всех было подавленное, так как не смотря на то, что мы значительно расширили зону поиска, ничего, хотя бы отдаленно напоминающего галактику Хизан и те галактики, которые ее окружали, мы не нашли. Мои смутные тревоги от этого только укрепились. Многие члены команды уже стали открыто говорить о том, что нам никогда не увидеть радугу Тифлиды. В такой обстановке я вызвал к себе Дарафа Илькана и приказал ему подготовить к полету сорок тяжелых крейсеров. К длительному полету.
Дараф был не только самым опытным боевым космолетчиком, он был еще и исследователем космоса, пришедшим в Золотую эскадру из отряда сверхдальней разведки. Перед ним была поставлена задача найти в этой части чужой галактики разумную жизнь, а заодно и планету, похожую на Интайр. Поскольку в эфире не было слышно ни единого звука, как на всех диапазонах радиоволн, так и на супервизио, это наглядно свидетельствовало о том, что технологически развитых цивилизация в этом районе космоса не было. Однако, мы надеялись что разумная жизнь есть в более отдаленных от нас районах.
Мы провели в дрейфе десять лет и лишь тогда, когда нам стало окончательно ясно, что дальнейшее изучение пространство нам следовало вести иными методами, мы снова двинулись в путь. Уже через два дня после старта с борта "Уригленны" разведывательных крейсеров, мы получили от Дарафа Илькана известие о том, что в восьмидесяти световых годах от нас находится планета, очень похожая на Интайр, которую он назвал Ратитайрис, что означает Дорогой Подарок и именно к этой планете мы направлялись. И это был не единственный подарок Дарафа Илькана и его исследовательского отряда, который сделали нам эти отчаянные храбрецы. Они поднялись над этой галактикой, Джейн, и удалившись от нее на расстояние в семь тысяч световых лет сделали снимки ее общего плана и каким-то чудом сумели найти дорогу обратно.
Нам ничего не оставалось делать, как лететь к ближайшему миру, чтобы основать там базу и продолжить поиски родного мира. Наши ученые разработали новую систему сканирования пространства, которая обещала значительно расширить зону наблюдения и позволяла засечь в пространстве самые отдаленные объекты. Мы надеялись разместить боевые спутники на орбите вокруг звезды, названной Дарафом – Илан, создав таким образом гигантскую антенну радиотелескопа и бросить свой взор на сотни миллионов световых лет, чтобы найти во Вселенной галактику Хизан.
Уже одно то, что расстояние до Интайра с каждым днем увеличивалось, наводило нас на грустные мысли. Ведь найди мы свою галактику на таком расстоянии, это означало бы, что нам пришлось бы лететь к ней более пяти тысяч лет. Разумеется, такой полет нам был не под силу, но его смогли бы завершить синтетты. Вместе с тем космофизики, прикомандированные к "Уригленне", все чаще заявляли о том, что нам следовало бы гораздо больше времени тратить на изучение того феномена, который выбросил нас из нашей галактики в неизведанные дали. Они выдвинули даже гипотезу, что мы оказались в параллельной Вселенной и вернуться в свой мир мы могли только пройдя через тахионную звезду, существование которой было, на мой взгляд не просто беспочвенной гипотезой, а чистой воды фантазией.
Как только я доставил экспедицию до Ратитайриса, мне следовало передать руководящую роль либо главному гражданскому, либо главному научному администратору. Теперь им предстояло решать, как выбираться из этой передряги. Лично я видел только один выход из сложившейся ситуации, – создать колонию на Ратитайрисе, хотя, исходя из расчетов Эмиила нас было слишком мало, чтобы надеяться на создание полноценной цивилизации и населить этот мир достаточно большим количеством интари. К этому были генетические противопоказания и если бы даже Эмиил Бор Заан применил все свои знания ученого генетика, нас уже через пятьдесят тысяч лет ждало бы вырождение.
В этом отношении интари не были устойчивой расой и видимо это была одна из тех причин из-за которой у нас никогда не было войн. Интари очень высоко ценили жизнь и нас всегда было очень много. Мы были расой, изначально устремленной к звездам и не устраивали побоищ для того, чтобы расчистить жизненное пространство для выживших. Это было заложено в нас на генетическом уровне, а наши генетические особенности требовали в сотни раз большее число пар, чтобы создать в этой невообразимой дали от Интайра полноценную цивилизацию интари. Как представители народов уири, тайри и джар мы выжить не могли.
Вот поэтому мы думали только о том, чтобы найти галактику Хизан и отправиться в далекий обратный полет. Все мысли членов экипажа "Уригленны" и всех ее пассажиров были только об этом. Не смотря на то, что каждый новый день не приносил счастливой вести, особого уныния не было. В течение того времени, что мы провели в дрейфе, научная группа Эмиила Бор Заана продолжала свои исследования, команда крейсера исправно несла службу, а наши космофизики строили различные гипотезы и занимались поисками галактики Хизан, отряд же освоения, находящийся в подчинении администратора Элта, исследовал Ратитайрис. Как администратор, временно взявший на себя все полномочия, именно я установил десятилетний срок, по истечении которого должны были быть подведены первые итоги и намечен дальнейший путь и поэтому ученые из всех трех групп вели исследования и готовили свои заключения и рекомендации…
Галактика "Млечный Путь", галактическая орбита Солнечной системы за пределами замыкающей планеты, борт космического корабля "Уригленна" идущего курсом на планету Армагеддон.
Галактические координаты:
В описываемое время
еще не были установлены.
Планетарное время:
2 ноября 2025 года, 21 час 15 минут
по Гринвичу
Продолжение рассказа о Джейн Коллинз.
– Вот так Джейн мы и оказались в галактике Млечный путь, вынырнув из бездны Вселенной на расстоянии восьмидесяти световых лет от планеты, которую спустя тысячи лет ее жители назвали Землей. В какой-то мере это произошло благодаря Дарафу Илькану, который нашел мир, полностью подходящий интари, так близко от нас, что мы могли добраться до него даже не развивая полной мощности тахионных турбин.
С того момента, как я поставил "Уригленну" на суточной орбите Земли, вся власть на корабле перешла в руки главного научного администратора Эмиила Бор Заана. Мы столкнулись с таким кризисом, который могли преодолеть только ученые, а потому мне и Оорку оставалось лишь стать его помощниками. Эмиил не торопился обрадовать нас какими-нибудь конкретными планами и собирался сначала провести необходимые ему исследования, а уж затем сделать выводы и наметить пути преодоления кризиса…
Впервые за все дни, что она знала интари, Джейн вдруг поняла всю глубину трагедии, постигшей их. Она очень хорошо знала ту боль, которую приносит внезапная гибель самых близких тебе людей, ведь это было сродни тому, как если бы Интайр погиб и все эти интари в одночасье стали сиротами. Как она знала это на своем личном опыте, пережить такое потрясение было очень трудно. Еще труднее было свыкнуться с мыслью, что ты никогда не увидишь близких тебе людей.
В очередной раз Джейн была поражена тем, что ей было рассказано обо всем и при этом с такой степенью откровенности, что это походило не то что на исповедь, а на какое-то самообнажение души. Она уже привыкла к откровенным рассказам Эда Бартона и ей казалось, что это всего лишь какая-то непонятная прихоть этого сильного, гордого и чертовски приятного человека, но вот ее позвал к себе в гости космос-адмирал Кайор Клиот, который был теперь Сержем Ладиным и она вновь столкнулась с такой же точно, если не с гораздо большей, откровенностью.
Джейн даже не знала что ей сказать Сержу Ладину. Может быть ей следовало как-то подбодрить его, но Серж не выглядел ни подавленным, ни расстроенным. После этого рассказа он встал из кресла и улыбнувшись, сказал ей спокойным голосом:
– Ну, вот Джейн, моя миссия окончена. Вам осталось еще выслушать рассказ старины Эмиля каким таким образом он создал то, что жители Земли считают венцом творения Господа Бога, – человека. Не скажу, что он при этом схалтурил, но право же, он бы мог сделать его не таким шустрым. По сравнению с человеческой расой, даже ракалы и краганцы выглядят куда более миролюбивыми и дружелюбными и это просто счастье, что в галактике Млечный Путь пока что не обнаружено никаких конкурентов для человека. Возможно, что вскоре вся галактика будет его домом.
В сопровождении Сержа и Элвиса, Джейн вышла из каюты, где провела восемь часов, показавшиеся ей не то несколькими минутами, не то вечностью. Вернувшись в свою каюту, Джейн немедленно забралась в ванну и нежась в горячей воде все никак не могла прийти в себя. Элвис был рядом. Он сбросил с себя комбинезон и, оставшись в шортах и тенниске уселся на край ванны, сунув свои ноги внутрь. Джейн прислонилась спиной к его ногам и он принялся массировать ей шею и плечи. Такой способ снятия напряжения и усталости Джейн считала наилучшим, а руки Элвиса самым надежным и приятным транквилизатором. Прижавшись щекой к его руке, она негромко спросила:
– Эл, скажи мне, такая откровенность в характере интари?
Отбросив прядь волос со лба девушки Элвис нежно поцеловал ее и ласково сказал:
– Никто не любит быть слишком откровенным, Джи, в том числе и интари. Откровенность, и особенно полная откровенность, естественны только для андроидов и телепатов, да и то в том случае, если они желают именно этого. Разумеется, ни те, ни другие, просто физически не могут солгать, но и они могут сохранить в тайне какую-нибудь информацию. Тебе же не только рассказывают всю правду, но и открывают всю информацию. – Видя, что Джейн подняла голову и взглянула на него с иронией, он тут же поспешил добавить – Джи, милая, интари никогда не отличались особой болтливостью и тебе рассказывают все лишь потому, что вскоре ты должна будешь сделать выбор. Потерпи, это произойдет очень скоро.
Джейн уже знала, что из Элвиса невозможно вытянуть ни единого лишнего слова, если он не собирался рассказывать ей что-либо и потому не стала расспрашивать его о том, какой же именно выбор ей предстояло сделать. Это был первый вечер после того, как корабль вышел в межзвездном космическое пространство и набрал крейсерскую скорость и потому все ограничения для пассажиров были сняты и теперь можно было спокойно пользоваться ванными и даже купаться в бассейнах, вода в которых была спущена на время разгона.
В то время как Джейн нежилась в теплой воде, в главном пассажирском отсеке корабля, в котором находилось почти полтора миллион человек, стоял веселый гомон голосов. Это был незапланированный рейс к колониям и потому в этот раз на борт "Уригленны" поднялось почти в четыре раза меньше пассажиров, чем обычно. Этот огромный космический корабль вернулся из полета всего три месяца назад и в том, предыдущем, полете в колонии было доставлено почти шесть миллионов добровольцев, которые согласились покинуть Землю на добрую сотню, а то и более, лет.
На Земле почти никто не замечал исчезновения людей, так как подавляющее большинство колонистов просто считалось умершими естественной смертью от старости и болезней в хосписах или погибшими в результате несчастного случая. К тому же это были, в основном, представители беднейших слоев общества, исчезновение которых совершенно не волновало сытых, довольных жизнью, обывателей. В большинстве стран, правительства которых сотрудничали с Институтом Человека, таким исчезновениям специально не придавали значения и не предавали такие факты широкой огласке.
Из-за той спешки, с которой готовился этот рейс, всем этим мужчинам и женщинам пришлось в последнее время очень много трудиться. У некоторых из этих людей теперь были новые имена и никто не знал причин, которые привели каждого из них на борт "Уригленны". Впрочем, расспрашивать друг друга о том, где они были до Винтерстара, не рекомендовалось и все эти люди были лишь колонистами, отправляющимися на другие миры. Никто не выдавал имен своих вербовщиков, никто не рассказывал о прежней жизни и уж, тем более, никто не спрашивал другого, а не был ли он часом клиентом Трибунала. Люди начинали жизнь с нуля.
Зато всем им была возвращена молодость и теперь они были высоки, стройны и красивы, но, самое главное, каждый из этих людей получил прекрасное образование и имел профессию. И пусть богачами их никто не сделал, все они знали, что голод, нищета, болезни, остались теперь в прошлом и впереди у них жизнь длиной в сотни, а возможно и в тысячи лет, а стало быть они смогут достичь в ней и достатка и процветания, ведь они летели в такие миры, где на каждого человека приходились десятки квадратных километров плодородных земель, а природа была девственно чиста и нетронута. Вот от того-то так радовались и веселились пассажиры "Уригленны".
Колонистов разместили в пассажирском отсеке по территориальному признаку. Тем колонистам, которые направлялись на Халифат, Вайнах и Рафию, а таких на борту было свыше восьмисот пятидесяти тысяч человек и среди них были даже дети, отвели несколько отдельных уровней пассажирского отсека. Это был весьма своеобразный крохотный мирок, где пять раз в день раздавались крики муэдзинов, собиравших правоверных на молитву.
Поскольку среди колонистов-мусульман было около трех сотен мулл, чья земная жизнь подошла к концу и которые сочли беседы с вербовщиками самым невероятным откровением в своей жизни, их путешествие на Винтерстар представлялось им таким же чудом как и мирадж, а все остальное было истинным воплощением милости Аллаха, то соответствующие наставления колонистам были обеспечены.
Однако, как не старались муллы привить трепетное отношение к происходящему, их паства была настроена по другому. Колонисты откровенно манкировали своими религиозными обязанностями и вовсю предавались развлечениям. Сначала ловкие пройдохи вербовщики, потом техники-медики и техники-гипнопедисты, а затем уже и наставники, сделали свое черное дело и настроили этих людей на иной лад. Никто из мужчин, проживших, зачастую в нищете, долгую жизнь, уже не собирался отказываться от простых радостей бытия, а женщины, которым было сообщено, что в колониях им уже не придется быть беспрекословными рабынями мужчин и подавно вели себя независимо.
О тех же мужчинах и женщинах, которые попали в Винтерстар исключительно благодаря экзекуции Трибунала и получили помощь сенситив-психокорректоров и вовсе не приходилось говорить. Эти люди уже не собирались жить согласно шариату и уже не помышляли ни о каком джихаде. Им вполне хватало воспоминаний о пролитой крови и напрасных жертвах, чтобы, наконец, понять всю бесполезность попыток, силой оружия и угроз остановить прогресс и не допустить мира и взаимопонимания между двумя великими культурами.
Колонисты, которым предстояло отправиться на Европу, Ладу, Санта-Монику, Скайайриш и Мичиган, также были сгруппированы в отдельные отряды, но проводили все свое время в тесном общении, хотя и знали то, что не скоро смогут встретиться вновь. Однако, они знали что смогут общаться друг с другом с помощью супервизио и потому стремились наладить дружеские контакты. Здесь также никто не вспоминал о прошлом и думал только о том, как он будет жить дальше.
Поскольку никаких ограничений для общения не было, то представители двух цивилизаций, восточной и западной, а также и все другие колонисты, охотно общались друг с другом и напрочь отметали какую-либо расовую и культурную сегрегацию, хотя и знали, что им придется отправиться именно в такие, разделенные по национальному признаку, колонии. В этом они и сами видели глубокий смысл, сначала разделиться на долгие годы, чтобы в дальнейшем, во вполне обозримом будущем, вновь объединиться, но уже в Звездном Союзе суверенных миров. То, что для будущего объединения им придется создать свои собственные планетарные цивилизации и самостоятельно выйти на технологический уровень межзвездных полетов, заставляло их заранее настраиваться на долгую и тяжелую работу. К тому же они знали и то, что уже в самое ближайшее время поток колонистов с Земли значительно сократится, а затем будет и вовсе прекращен.
Вместе с людьми, которые прожили на Земле долгую и не всегда благополучную жизнь, в колонии летели и совсем молодые юноши и девушки, которым, зачастую, не исполнилось и двадцати пяти. Вот они то действительно находились на "Уригленне" на особом положении. Пожалуй, никогда у них еще не было столько поклонников, ведь на них колонисты смотрели, как на самую большую надежду процветания своего нового мира. Для них на корабле были открыты настежь все двери и если все остальные колонисты могли свободно разгуливать только в пределах пассажирского отсека, то молодых ученых можно было встретить в любых отсеках корабля.
Все другие колонисты тоже могли совершить экскурсию по кораблю, но только группами из пяти-семи человек и в сопровождении двух-трех андроидов. Иначе перед ними просто не открылись бы шлюзы, которые, как и в те времена, когда "Уригленна" летала в пределах галактики Хизан, были постоянно закрыты. Этот космический корабль по-прежнему оставался военным и никто не мог посягать на издревле заведенные правила безопасности космического полета.
Для того, чтобы пройти из одного отсека в другой, колонисту было достаточно просто подойти к шлюзу. Компьютер, в считанные доли секунды опознав пассажира, мгновенно открывал перед ним шлюз, но для того, чтобы покинуть пассажирский отсек, этого было недостаточно. Впрочем, пассажиру было достаточно назвать причину, по которой он хочет выйти и вопрос решался довольно быстро. К пассажиру немедленно приходил на помощь какой-либо андроид и помогал ему добраться к нужному месту или нужному человеку. Но таких обращений было не так уж и много.
Колонисты прекрасно понимали, что небольшому экипажу корабля сейчас было не до их прихотей, а экскурсии по кораблю были не так уж и популярны, ведь все служебные помещения по сравнению с пассажирским отсеком выглядели далеко не так привлекательно. Для тех же, кто хотел полюбоваться звездами, был всегда открыт доступ в огромный обзорный отсек, расположенный почти в центре корабля, из которого можно было не только полюбоваться на космические просторы, но и увидеть большую часть огромного космического острова, ведь смотровая площадка находилась на вершине центральной, самой высокой, почти семикилометровой, боевой башни корабля и с нее открывались прекрасные виды.