— На пристани люди, сэр! — доложил Пирс, затаившийся на носу рядом с одним из вертлюжных орудий. — Они наблюдают за нами.
Болито заметил, как обветренное лицо Хоггита приобрело жесткое выражение. Следующие несколько минут станут решающими. Если пираты догадаются, что происходит, то вскоре на дхоу обрушится град тяжелых ядер. На такой дистанции шансов на спасение нет. А еще через несколько минут между ними и безопасностью окажется береговая линия острова. Болито почувствовал, как желудок у него болезненно сжался, и посмотрел на Дансера. Дыхание его друга было учащенным, и стоило Ричарду дотронулся до его плеча, как тот едва не подпрыгнул. Болито пригнул его к палубе.
— Если они заметят твою белобрысую голову, то поймут, что никакие мы им не друзья!
— Верно подмечено, — раздался за его спиной голос Верлинга. — Я должен был сам подумать об этом.
Болито отвернулся, мысли его бежали далеко впереди медленно плывущей дхоу. Еще один залп, но звук его был каким-то глухим, так как бриг теперь был скрыт от них крепостью. Все ближе и ближе. Ричард облизнул губы, пересохшие, когда над фальшбортом, под которым он устроился, выросли очертания главного бастиона крепости. Узнали ли враги дхоу? Приходилось ли ей бывать здесь раньше? Он посмотрел на Верлинга, стоящего, скрестив руки, рядом с рулевыми. Одним из них был негр, отобранный из нескольких, входивших в состав экипажа «Горгоны». Этот факт придавал маленькой группе больше правдоподобия, подумал Ричард, а Верлинга вполне можно было принять за истинного работорговца.
— Убрать грот!
Когда огромное полотнище опустилось, на палубу хлынул солнечный свет. У края пристани можно было различить десять-пятнадцать фигур. Ожидая, пока дхоу обогнет потрескавшийся каменный мол, они стояли неподвижно, только ветер шевелил их длинные белые одеяния. За пристанью виднелся похожий на пещеру вход, расположенный прямо под главным бастионом. Внутри стояли несколько небольших судов, а одно побольше — дхоу, очень похожая на их приз, — было пришвартовано с наружной стороны, поскольку его высокие мачты не позволяли пройти под аркой.
Тридцать футов. Двадцать.
Затем раздался крик, и один из стоявших побежал вниз по ступенькам, с внезапной тревогой глядя на дхоу.
— Причаливаем! — во весь голос закричал Верлинг. — Нас раскрыли!
Затем он вытащил из ножен шпагу и прыгнул на берег, не дожидаясь, пока люди Хоггита уберут большое рулевое весло. Казалось, все произошло буквально в одну секунду. Установленные на носу и фальшборте вертлюжные орудия на максимальном угле возвышения выпалили по собравшимся на причале людям. Стоящие впереди рухнули под градом секущей картечи, задних достала пушка с юта. Ноги сами понесли Болито за лейтенантом, хотя он даже не помнил, как перебрался через фальшборт. Из люков хлынули матросы, крича, они переваливали через борт и устремлялись к входу. Со стены затрещали мушкетные выстрелы, несколько моряков упало, не успев пробежать и двадцати ярдов.
Но внезапность нападения сделала свое дело. Возможно, защитники крепости расслабились и потеряли бдительность. Много раз им приходилось наблюдать, как на эту самую пристань поднимаются забитые, запуганные рабы. Поэтому, когда вместо них появилась ощетинившаяся кортиками и топорами толпа разъяренных матросов, многие из островитян буквально застыли и были вырезаны на месте.
— За мной, «горгонцы», — голос Верлинга не нуждался в рупоре. — Вперед!
Когда они гурьбой миновали арку и несколько пришвартованных лодок, по ним открыли мушкетный огонь собственно из крепости: защитники ее поняли, наконец, что происходит.
Сыпя проклятиями, тяжело дыша и спотыкаясь, атакующие бежали вдоль двух сходящихся стен, их продвижение существенно замедлилось, поскольку сверху прибывало все больше людей.
Болито скрестил клинок с настоящим гигантом, сопровождавшим каждый свой удар дикими воплями. Ричард почувствовал, как что-то скользнуло вдоль его ребер, и услышал голос Фэйруэзера:
— Ну-ка, отведай этого!
«Этим» оказалась пика, которую Фэйруэзер едва не выронил, когда пират, вопя, рухнул с лестницы.
Матросы несли потери. Сражаясь бок о бок с Дансером и Хоггитом, Болито чувствовал, что ноги его наталкиваются на распростертые тела. Руки нападавших затекли от усталости, шпаги и тесаки казалось, налились свинцом.
Кто-то пошатнулся и упал. Скосив глаза, Болито увидел, что это Пирс, изо рта мичмана хлестала кровь, взгляд потух.
Задыхаясь, полуослепнув от пота, Болито ударил эфесом пирата, пытавшегося добить раненого матроса. Отклонившись, он развернул лезвие, и, перенеся вес тела на одну ногу, вонзил его противнику подмышку.
— Держись, ребята! — раздался крик Верлинга. На шее и на груди первого лейтенанта виднелась кровь, и он был почти отрезан от своих массой орущих, размахивающих оружием пиратов. Болито обернулся, услышав крик Дансера. Нога его скользнула, попав в лужу крови, и он упал, выронив тесак. Ричард перевернулся на спину, расширенными глазами глядя, как к нему устремляется закутанная в балахон фигура с занесенным ятаганом. Болито попытался откатиться в сторону, но был отброшен назад, когда Трегоррен, раскидав толпу словно бык, ринулся на пирата и одним ударом раскроил ему череп от ушей до подбородка.
И тут, сквозь крики и звон стали, Болито различил звуки горна, дополненные знакомыми нотами громоподобного голоса майора Дьюара:
— Морская пехота! Вперед!
Болито вытащил друга из толчеи, стараясь защитить его от мелькающих клинков. Этот шум и ненависть заставляли его мозг пульсировать.
Безнадежный натиск Верлинга был подчинен одной цели: отвлечь пиратов от стены, заставив их оборонять вход от наседающей команды дхоу. Болито с трудом представлял себе, каково было слышать пехотинцам, сидя в трюме в ожидании сигнала, как режут их друзей и товарищей. Но теперь пришло их время. Красные мундиры и белые перекрестья ремней сияли на солнце, как при параде, и когда Верлинг, размахивая шпагой, дал команду своим людям очистить лестницу, майор Дьюар скомандовал:
— Первая шеренга, огонь!
Мушкетные пули врезались в плотную массу, собравшуюся на ступенях, и пока первая шеренга перезаряжала, одновременно, как на учениях, работая шомполами, вторая выступила вперед, присела на колено, прицелилась и выстрелила. Этого оказалось более, чем достаточно. Толкаясь и спотыкаясь, обороняющиеся ринулись через вход.
Дьюар вскинул шпагу.
— Примкнуть штыки! Морская пехота, в атаку!
Ревя, как сумасшедшие, поломав строй, люди Дьюара устремились к арке.
Истекающие кровью, едва переводящие дух матросы провожали их криками «ура».
— Давай оттащим Джорджа в сторону, — сказал Дансер.
Вдвоем они отволокли распростертое тело Пирса в тень крепостной стены. Застывший взгляд мичмана был устремлен в небо, на лице застыла маска смерти.
— Сюда, сэр! — закричал Хоггит, указывая на массивную, обитую железом дверь. — Здесь полно рабов!
Болито выпрямился и покрепче ухватил свой изогнутый тесак. Он столкнулся взглядом с Трегорреном, и лейтенант коротко спросил:
— Ты в порядке?
— Да, сэр.
— Хорошо, — кивнул Трегоррен. — Отбери несколько человек, и следуй за морской пехотой…
Он замолк, услышав, как звук, похожий на отдаленный раскат грома, прокатился над бухтой и мысом. Затем раздался лязг железа и звук осыпающейся каменной кладки.
Верлинг обмотал раненую кисть куском ткани и затянул зубами узел.
— «Горгона» пришла, — только и сказал он.
Раз за разом семидесятичетырехпушечный линейный корабль обрушивал залпы на крепость. Бомбардировка не могла причинить обороняющимся большого вреда, но, теснимые изнутри вопящей морской пехотой, и видя, как два военных корабля беспрепятственно входят в гавань, защитники дрогнули.
На верхних ступеньках лестницы появился Дьюар, без шляпы, с глубокой раной на лбу. Однако он нашел в себе силы улыбнуться, отрапортовав, что оборона сломлена. В подтверждение его слов черный флаг, развевавшийся над батареей, нырнул вниз, как подстреленная птица, и под громкие крики его место занял один из корабельных вымпелов.
Еще оглушенные битвой, они взобрались по лестнице на батарею, где оставшиеся без прислуги пушки бессильно устремляли жерла на синюю гладь моря. Повсюду валялись раненые и убитые, слишком часто среди них встречались красные мундиры.
Болито и Дансер стояли на стене, глядя на корабли внизу. Очертания маленького брига уже расплывались в утреннем мареве, зато «Горгона» была ясно видна, представляя собой прекрасное зрелище, по мере того, как уверенно лавировала по направлению к острову. Ее некомплектные топовые убирали паруса, находя все же время, чтобы приветственно помахать фигурам на стене, они кричали что-то, неслышимое на расстоянии.
Было тихо. Обернувшись, Болито увидел, что по щекам Дансера катятся слезы.
— Не надо, Мартин, — сказал Болито.
— Я думал про Джорджа Пирса. Это же запросто могло случиться со мной. И с тобой.
Ричард отвернулся, глядя, как тяжелый якорь «Горгоны» плюхнулся в безмятежную морскую гладь.
— Я знаю, — спокойно тихо сказал он. Но мы живы, и должны быть благодарны за это.
На их тени наложилась тень Верлинга.
— Черт побери! — он грозно зыркнул на мичманов. — Вы считаете, что я все должен делать своими руками? — Первый лейтенант перевел глаза на корабль и устало улыбнулся. — Впрочем, понимаю, что вы сейчас чувствуете. — Строгое выражение вдруг исчезло с его лица. — Я думал, что уже никогда в жизни не увижу нашу милую старушку!
И он зашагал прочь, на ходу выкрикивая приказы.
Болито пристально посмотрел ему вслед.
— Вот тебе и наука: никогда не суди поспешно о человеке.
Увидев, что усталые матросы и морские пехотинцы начали стягиваться к флагу, мичманы отошли от стены. Когда Верлинг обратился к собравшимся, голос его звучал совершенно обыденно.
— Приведите себя в порядок. Запомните, и запомните крепко-накрепко: вы — с «Горгоны». Это звание нельзя посрамить. — На краткий миг его взгляд коснулся Болито. — Лучше умереть. Теперь: заковать в кандалы пленников и помочь раненым. После чего… — он поднял глаза к слегка трепещущему знамени, словно не ожидал увидеть его здесь. — После чего нам предстоит позаботиться о тех, кому повезло меньше.
К вечеру большая часть раненых была переправлена на «Горгону». Убитых похоронили на острове, под стеной. Болито слышал, как один пожилой моряк, орудуя лопатой, сказал: «Сдается мне, этому месту еще не раз предстоит переходить из рук в руки. Этим бедолагам будет хорошо все видно в следующий раз».
Наступившие сумерки скрыли следы бомбардировки, произведенной «Горгоной». Стоя рядом на переходном мостике бакборта, Дансер и Болито смотрели, как последние лучи солнца золотят поникший флаг над батареей.
Несмотря на тщательные поиски, следов Раис Хаддама так и не нашли. Может быть он сбежал, а может его вовсе не было в крепости. Пираты ни словом не обмолвились ни о нем, ни о его местонахождении. Хаддама они боялись больше, чем англичан, ведь последние могли их разве что повесить.
Но это все проблемы капитана Конвея, устало подумал Болито.
Рабов переправили на материк, пушки на батарее заклепали и сбросили в море. Так много дел.
За спиной у них раздались шаги, они обернулись и увидели капитана. На Конвее был безукоризненно отутюженный мундир, будто ничего не случилось, и никто не погиб сегодня.
Он бесстрастно оглядел мичманов.
— Первый лейтенант доложил, что вы все хорошо проявили себя сегодня. Это меня радует. — Его взгляд немного сместился. — Мистер Болито, мне было сказано, что в особенности вы проявили качества, достойные королевского офицера. Я не премину отметить сей факт в своем рапорте адмиралу.
Он кивнул и зашагал по направлению к юту.
Дансер повернулся, но улыбка сползла с его лица, когда он обнаружил, что Болито склонился над коечной сеткой, а плечи его подозрительно вздрагивают. Но Болито поднял голову, и сжал руку друга, давая ему понять, что все в порядке.
— Времена меняются, Мартин, — сказал он, переводя дух. — Капитан запомнил, как меня зовут!
Болито заметил, как обветренное лицо Хоггита приобрело жесткое выражение. Следующие несколько минут станут решающими. Если пираты догадаются, что происходит, то вскоре на дхоу обрушится град тяжелых ядер. На такой дистанции шансов на спасение нет. А еще через несколько минут между ними и безопасностью окажется береговая линия острова. Болито почувствовал, как желудок у него болезненно сжался, и посмотрел на Дансера. Дыхание его друга было учащенным, и стоило Ричарду дотронулся до его плеча, как тот едва не подпрыгнул. Болито пригнул его к палубе.
— Если они заметят твою белобрысую голову, то поймут, что никакие мы им не друзья!
— Верно подмечено, — раздался за его спиной голос Верлинга. — Я должен был сам подумать об этом.
Болито отвернулся, мысли его бежали далеко впереди медленно плывущей дхоу. Еще один залп, но звук его был каким-то глухим, так как бриг теперь был скрыт от них крепостью. Все ближе и ближе. Ричард облизнул губы, пересохшие, когда над фальшбортом, под которым он устроился, выросли очертания главного бастиона крепости. Узнали ли враги дхоу? Приходилось ли ей бывать здесь раньше? Он посмотрел на Верлинга, стоящего, скрестив руки, рядом с рулевыми. Одним из них был негр, отобранный из нескольких, входивших в состав экипажа «Горгоны». Этот факт придавал маленькой группе больше правдоподобия, подумал Ричард, а Верлинга вполне можно было принять за истинного работорговца.
— Убрать грот!
Когда огромное полотнище опустилось, на палубу хлынул солнечный свет. У края пристани можно было различить десять-пятнадцать фигур. Ожидая, пока дхоу обогнет потрескавшийся каменный мол, они стояли неподвижно, только ветер шевелил их длинные белые одеяния. За пристанью виднелся похожий на пещеру вход, расположенный прямо под главным бастионом. Внутри стояли несколько небольших судов, а одно побольше — дхоу, очень похожая на их приз, — было пришвартовано с наружной стороны, поскольку его высокие мачты не позволяли пройти под аркой.
Тридцать футов. Двадцать.
Затем раздался крик, и один из стоявших побежал вниз по ступенькам, с внезапной тревогой глядя на дхоу.
— Причаливаем! — во весь голос закричал Верлинг. — Нас раскрыли!
Затем он вытащил из ножен шпагу и прыгнул на берег, не дожидаясь, пока люди Хоггита уберут большое рулевое весло. Казалось, все произошло буквально в одну секунду. Установленные на носу и фальшборте вертлюжные орудия на максимальном угле возвышения выпалили по собравшимся на причале людям. Стоящие впереди рухнули под градом секущей картечи, задних достала пушка с юта. Ноги сами понесли Болито за лейтенантом, хотя он даже не помнил, как перебрался через фальшборт. Из люков хлынули матросы, крича, они переваливали через борт и устремлялись к входу. Со стены затрещали мушкетные выстрелы, несколько моряков упало, не успев пробежать и двадцати ярдов.
Но внезапность нападения сделала свое дело. Возможно, защитники крепости расслабились и потеряли бдительность. Много раз им приходилось наблюдать, как на эту самую пристань поднимаются забитые, запуганные рабы. Поэтому, когда вместо них появилась ощетинившаяся кортиками и топорами толпа разъяренных матросов, многие из островитян буквально застыли и были вырезаны на месте.
— За мной, «горгонцы», — голос Верлинга не нуждался в рупоре. — Вперед!
Когда они гурьбой миновали арку и несколько пришвартованных лодок, по ним открыли мушкетный огонь собственно из крепости: защитники ее поняли, наконец, что происходит.
Сыпя проклятиями, тяжело дыша и спотыкаясь, атакующие бежали вдоль двух сходящихся стен, их продвижение существенно замедлилось, поскольку сверху прибывало все больше людей.
Болито скрестил клинок с настоящим гигантом, сопровождавшим каждый свой удар дикими воплями. Ричард почувствовал, как что-то скользнуло вдоль его ребер, и услышал голос Фэйруэзера:
— Ну-ка, отведай этого!
«Этим» оказалась пика, которую Фэйруэзер едва не выронил, когда пират, вопя, рухнул с лестницы.
Матросы несли потери. Сражаясь бок о бок с Дансером и Хоггитом, Болито чувствовал, что ноги его наталкиваются на распростертые тела. Руки нападавших затекли от усталости, шпаги и тесаки казалось, налились свинцом.
Кто-то пошатнулся и упал. Скосив глаза, Болито увидел, что это Пирс, изо рта мичмана хлестала кровь, взгляд потух.
Задыхаясь, полуослепнув от пота, Болито ударил эфесом пирата, пытавшегося добить раненого матроса. Отклонившись, он развернул лезвие, и, перенеся вес тела на одну ногу, вонзил его противнику подмышку.
— Держись, ребята! — раздался крик Верлинга. На шее и на груди первого лейтенанта виднелась кровь, и он был почти отрезан от своих массой орущих, размахивающих оружием пиратов. Болито обернулся, услышав крик Дансера. Нога его скользнула, попав в лужу крови, и он упал, выронив тесак. Ричард перевернулся на спину, расширенными глазами глядя, как к нему устремляется закутанная в балахон фигура с занесенным ятаганом. Болито попытался откатиться в сторону, но был отброшен назад, когда Трегоррен, раскидав толпу словно бык, ринулся на пирата и одним ударом раскроил ему череп от ушей до подбородка.
И тут, сквозь крики и звон стали, Болито различил звуки горна, дополненные знакомыми нотами громоподобного голоса майора Дьюара:
— Морская пехота! Вперед!
Болито вытащил друга из толчеи, стараясь защитить его от мелькающих клинков. Этот шум и ненависть заставляли его мозг пульсировать.
Безнадежный натиск Верлинга был подчинен одной цели: отвлечь пиратов от стены, заставив их оборонять вход от наседающей команды дхоу. Болито с трудом представлял себе, каково было слышать пехотинцам, сидя в трюме в ожидании сигнала, как режут их друзей и товарищей. Но теперь пришло их время. Красные мундиры и белые перекрестья ремней сияли на солнце, как при параде, и когда Верлинг, размахивая шпагой, дал команду своим людям очистить лестницу, майор Дьюар скомандовал:
— Первая шеренга, огонь!
Мушкетные пули врезались в плотную массу, собравшуюся на ступенях, и пока первая шеренга перезаряжала, одновременно, как на учениях, работая шомполами, вторая выступила вперед, присела на колено, прицелилась и выстрелила. Этого оказалось более, чем достаточно. Толкаясь и спотыкаясь, обороняющиеся ринулись через вход.
Дьюар вскинул шпагу.
— Примкнуть штыки! Морская пехота, в атаку!
Ревя, как сумасшедшие, поломав строй, люди Дьюара устремились к арке.
Истекающие кровью, едва переводящие дух матросы провожали их криками «ура».
— Давай оттащим Джорджа в сторону, — сказал Дансер.
Вдвоем они отволокли распростертое тело Пирса в тень крепостной стены. Застывший взгляд мичмана был устремлен в небо, на лице застыла маска смерти.
— Сюда, сэр! — закричал Хоггит, указывая на массивную, обитую железом дверь. — Здесь полно рабов!
Болито выпрямился и покрепче ухватил свой изогнутый тесак. Он столкнулся взглядом с Трегорреном, и лейтенант коротко спросил:
— Ты в порядке?
— Да, сэр.
— Хорошо, — кивнул Трегоррен. — Отбери несколько человек, и следуй за морской пехотой…
Он замолк, услышав, как звук, похожий на отдаленный раскат грома, прокатился над бухтой и мысом. Затем раздался лязг железа и звук осыпающейся каменной кладки.
Верлинг обмотал раненую кисть куском ткани и затянул зубами узел.
— «Горгона» пришла, — только и сказал он.
Раз за разом семидесятичетырехпушечный линейный корабль обрушивал залпы на крепость. Бомбардировка не могла причинить обороняющимся большого вреда, но, теснимые изнутри вопящей морской пехотой, и видя, как два военных корабля беспрепятственно входят в гавань, защитники дрогнули.
На верхних ступеньках лестницы появился Дьюар, без шляпы, с глубокой раной на лбу. Однако он нашел в себе силы улыбнуться, отрапортовав, что оборона сломлена. В подтверждение его слов черный флаг, развевавшийся над батареей, нырнул вниз, как подстреленная птица, и под громкие крики его место занял один из корабельных вымпелов.
Еще оглушенные битвой, они взобрались по лестнице на батарею, где оставшиеся без прислуги пушки бессильно устремляли жерла на синюю гладь моря. Повсюду валялись раненые и убитые, слишком часто среди них встречались красные мундиры.
Болито и Дансер стояли на стене, глядя на корабли внизу. Очертания маленького брига уже расплывались в утреннем мареве, зато «Горгона» была ясно видна, представляя собой прекрасное зрелище, по мере того, как уверенно лавировала по направлению к острову. Ее некомплектные топовые убирали паруса, находя все же время, чтобы приветственно помахать фигурам на стене, они кричали что-то, неслышимое на расстоянии.
Было тихо. Обернувшись, Болито увидел, что по щекам Дансера катятся слезы.
— Не надо, Мартин, — сказал Болито.
— Я думал про Джорджа Пирса. Это же запросто могло случиться со мной. И с тобой.
Ричард отвернулся, глядя, как тяжелый якорь «Горгоны» плюхнулся в безмятежную морскую гладь.
— Я знаю, — спокойно тихо сказал он. Но мы живы, и должны быть благодарны за это.
На их тени наложилась тень Верлинга.
— Черт побери! — он грозно зыркнул на мичманов. — Вы считаете, что я все должен делать своими руками? — Первый лейтенант перевел глаза на корабль и устало улыбнулся. — Впрочем, понимаю, что вы сейчас чувствуете. — Строгое выражение вдруг исчезло с его лица. — Я думал, что уже никогда в жизни не увижу нашу милую старушку!
И он зашагал прочь, на ходу выкрикивая приказы.
Болито пристально посмотрел ему вслед.
— Вот тебе и наука: никогда не суди поспешно о человеке.
Увидев, что усталые матросы и морские пехотинцы начали стягиваться к флагу, мичманы отошли от стены. Когда Верлинг обратился к собравшимся, голос его звучал совершенно обыденно.
— Приведите себя в порядок. Запомните, и запомните крепко-накрепко: вы — с «Горгоны». Это звание нельзя посрамить. — На краткий миг его взгляд коснулся Болито. — Лучше умереть. Теперь: заковать в кандалы пленников и помочь раненым. После чего… — он поднял глаза к слегка трепещущему знамени, словно не ожидал увидеть его здесь. — После чего нам предстоит позаботиться о тех, кому повезло меньше.
К вечеру большая часть раненых была переправлена на «Горгону». Убитых похоронили на острове, под стеной. Болито слышал, как один пожилой моряк, орудуя лопатой, сказал: «Сдается мне, этому месту еще не раз предстоит переходить из рук в руки. Этим бедолагам будет хорошо все видно в следующий раз».
Наступившие сумерки скрыли следы бомбардировки, произведенной «Горгоной». Стоя рядом на переходном мостике бакборта, Дансер и Болито смотрели, как последние лучи солнца золотят поникший флаг над батареей.
Несмотря на тщательные поиски, следов Раис Хаддама так и не нашли. Может быть он сбежал, а может его вовсе не было в крепости. Пираты ни словом не обмолвились ни о нем, ни о его местонахождении. Хаддама они боялись больше, чем англичан, ведь последние могли их разве что повесить.
Но это все проблемы капитана Конвея, устало подумал Болито.
Рабов переправили на материк, пушки на батарее заклепали и сбросили в море. Так много дел.
За спиной у них раздались шаги, они обернулись и увидели капитана. На Конвее был безукоризненно отутюженный мундир, будто ничего не случилось, и никто не погиб сегодня.
Он бесстрастно оглядел мичманов.
— Первый лейтенант доложил, что вы все хорошо проявили себя сегодня. Это меня радует. — Его взгляд немного сместился. — Мистер Болито, мне было сказано, что в особенности вы проявили качества, достойные королевского офицера. Я не премину отметить сей факт в своем рапорте адмиралу.
Он кивнул и зашагал по направлению к юту.
Дансер повернулся, но улыбка сползла с его лица, когда он обнаружил, что Болито склонился над коечной сеткой, а плечи его подозрительно вздрагивают. Но Болито поднял голову, и сжал руку друга, давая ему понять, что все в порядке.
— Времена меняются, Мартин, — сказал он, переводя дух. — Капитан запомнил, как меня зовут!