Страница:
Боевая дружина во главе с Кристьяном Грюнбахом и Виллемом Рообахом (местом ее сосредоточения был дом № 61 по Нарвскому шоссе) заняла второй полицейский участок в Кадриорге, захватив в качестве трофеев одиннадцать винтовок и прочее снаряжение. Отсюда она предприняла атаку на авиадивизион и аэродром на Ласнамяги. Проникнув в казармы, дружинники прежде всего сняли охрану и захватили оружие. В руки повстанцев попало три самолета, четыре автомашины, несколько мотоциклов и пулеметов, сто винтовок. Затем был поднят гарнизон, которому сообщили, что в городе рабочие подняли восстание. Солдаты авиадивизиона, среди которых было много бывших металлистов, почти полностью (сорок человек) присоединились к восставшим. Им было выдано оружие. Избранный солдатами комитет принял командование дивизионом, тут же была организована охрана аэродрома.
Успешно справилась со своей задачей еще одна боевая группа – она заняла пятый полицейский участок и Балтийский вокзал. В полицейском участке восставшие захватили оружие и боеприпасы. На Балтийском вокзале движение поездов было приостановлено. В срочном порядке была организована охрана вокзала, всем находившимся на вокзале пассажирам было предложено соблюдать порядок и подчиняться распоряжениям революционных бойцов.
Боевая группа, действовавшая с улицы Юурдевео, быстро овладела железнодорожной станцией Таллин-Вяйке и приняла меры к обороне вокзала.
Собравшаяся в доме № 25 по Нарвскому шоссе другая боевая группа без особых усилий заняла Главный почтамт и приостановила там работу.
В автотанковом дивизионе, где имелся свой партийный коллектив, восставшим удалось под командованием унтер-офицера Антона Лооренца захватить танковый парк с двенадцатью боевыми машинами. Была занята также часть казарм танковой роты. Лооренц на танке отправился к находившимся по соседству казармам батальона связи, чтобы помочь захватить их.
Однако среди повстанцев затесались предатели, которые предупредили врага за несколько минут до прибытия боевой группы. Провокаторами оказались фельдфебель из батальона связи Сааруп, а также рядовой Клеммер и моторист унтер-офицер Мадисон из танковой роты, включенные в боевой отряд по захвату танкового ангара. В результате группа уже не смогла выполнить свою задачу. В завязавшейся перестрелке погиб Лооренц. Противник перехватил инициативу и вытеснил повстанцев из автотанкового дивизиона.
Выделенный для штурма объединенных военно-учебных заведений в Тоньди боевой отряд ворвался на первый этаж одного из корпусов и захватил составленные в пирамиды винтовки. Однако кадетам военного училища удалось собраться с силами и благодаря своему численному перевесу принудить революционеров к отступлению.
Неудавшаяся атака против тоньдинских военно-учебных заведений явилась одним из существенных факторов, помешавших успешному завершению восстания. Неудачей окончился также штурм казарм резерва конной полиции и казарм 10-го пехотного полка.
Группа восставших, атаковавшая военное министерство, проникла в здание, но закрепиться не сумела и была вынуждена отойти. Тем самым в руках противника остался весьма важный объект – «мозг» и центр связи вооруженных сил. Это позволило старшим офицерам буржуазной армии маневрировать силами, координировать их действия и подготовить переход от обороны к наступлению.
Опасаясь присоединения солдат к восставшим, власти не осмелились вывести ни одной регулярной воинской части. Для подавления восстания были спешно сколочены специальные карательные отряды из офицеров, кадетов военного училища, учебного батальона и полицейского резерва.
Революционные бойцы защищались с беспримерной стойкостью. На Балтийском вокзале повстанцы успешно отбили все атаки конной полиции. Лишь после того, как враг получил подкрепление – два взвода из унтер-офицерского училища, рабочие вынуждены были с боем отступить. Упорное сопротивление оказали повстанцы, оборонявшие здание Главного почтамта. Атака, предпринятая взводом курсантов унтер-офицерского училища при поддержке бронемашины, была успешно отражена. Только с прибытием второго взвода противнику удалось под прикрытием пулеметного огня вытеснить восставших из здания.
Боевая дружина, овладевшая авиадивизионом и аэродромом на Ласнамяги и захватившая здесь значительное количество вооружения, допустила серьезную ошибку – она не развернула вместе с присоединившимися к ней солдатами наступательных действий, а заняла оборону. В течение двух часов повстанцы мужественно вели здесь бой, отбивая атаки конного отряда, бронемашины и взвода кадетов, пытавшихся вернуть аэродром. Лишь в одиннадцать часов тридцать минут бронемашине удалось прорваться на аэродром, и восставшим пришлось покинуть его.
Через шесть часов после начала восстания повстанцы оставили свои последние позиции и были вынуждены отступить.
Бои с отдельными группами повстанцев продолжались местами еще в течение двух недель. Исключительный героизм проявили коммунисты Э. Амбос, О. Пийр, А. Соммерлинг. 5 декабря близ Таллина, в Иру, они целую ночь огнем из пистолетов отражали атаки сорока пяти вооруженных до зубов карателей, пока все не погибли в неравном бою. Утром 7 декабря 1924 года в Таллине произошла схватка трех революционеров – В. Богданова, Г. Креукса, Р. Пяльсона – с отрядом полицейских. Революционеры сражались до последнего патрона.
После подавления восстания в Эстонии начался белый террор, жертвами которого пало больше коммунистов, чем в ходе самого восстания.
«Германский Октябрь»
Коминтерн планирует восстание в Германии
Успешно справилась со своей задачей еще одна боевая группа – она заняла пятый полицейский участок и Балтийский вокзал. В полицейском участке восставшие захватили оружие и боеприпасы. На Балтийском вокзале движение поездов было приостановлено. В срочном порядке была организована охрана вокзала, всем находившимся на вокзале пассажирам было предложено соблюдать порядок и подчиняться распоряжениям революционных бойцов.
Боевая группа, действовавшая с улицы Юурдевео, быстро овладела железнодорожной станцией Таллин-Вяйке и приняла меры к обороне вокзала.
Собравшаяся в доме № 25 по Нарвскому шоссе другая боевая группа без особых усилий заняла Главный почтамт и приостановила там работу.
В автотанковом дивизионе, где имелся свой партийный коллектив, восставшим удалось под командованием унтер-офицера Антона Лооренца захватить танковый парк с двенадцатью боевыми машинами. Была занята также часть казарм танковой роты. Лооренц на танке отправился к находившимся по соседству казармам батальона связи, чтобы помочь захватить их.
Однако среди повстанцев затесались предатели, которые предупредили врага за несколько минут до прибытия боевой группы. Провокаторами оказались фельдфебель из батальона связи Сааруп, а также рядовой Клеммер и моторист унтер-офицер Мадисон из танковой роты, включенные в боевой отряд по захвату танкового ангара. В результате группа уже не смогла выполнить свою задачу. В завязавшейся перестрелке погиб Лооренц. Противник перехватил инициативу и вытеснил повстанцев из автотанкового дивизиона.
Выделенный для штурма объединенных военно-учебных заведений в Тоньди боевой отряд ворвался на первый этаж одного из корпусов и захватил составленные в пирамиды винтовки. Однако кадетам военного училища удалось собраться с силами и благодаря своему численному перевесу принудить революционеров к отступлению.
Неудавшаяся атака против тоньдинских военно-учебных заведений явилась одним из существенных факторов, помешавших успешному завершению восстания. Неудачей окончился также штурм казарм резерва конной полиции и казарм 10-го пехотного полка.
Группа восставших, атаковавшая военное министерство, проникла в здание, но закрепиться не сумела и была вынуждена отойти. Тем самым в руках противника остался весьма важный объект – «мозг» и центр связи вооруженных сил. Это позволило старшим офицерам буржуазной армии маневрировать силами, координировать их действия и подготовить переход от обороны к наступлению.
Опасаясь присоединения солдат к восставшим, власти не осмелились вывести ни одной регулярной воинской части. Для подавления восстания были спешно сколочены специальные карательные отряды из офицеров, кадетов военного училища, учебного батальона и полицейского резерва.
Революционные бойцы защищались с беспримерной стойкостью. На Балтийском вокзале повстанцы успешно отбили все атаки конной полиции. Лишь после того, как враг получил подкрепление – два взвода из унтер-офицерского училища, рабочие вынуждены были с боем отступить. Упорное сопротивление оказали повстанцы, оборонявшие здание Главного почтамта. Атака, предпринятая взводом курсантов унтер-офицерского училища при поддержке бронемашины, была успешно отражена. Только с прибытием второго взвода противнику удалось под прикрытием пулеметного огня вытеснить восставших из здания.
Боевая дружина, овладевшая авиадивизионом и аэродромом на Ласнамяги и захватившая здесь значительное количество вооружения, допустила серьезную ошибку – она не развернула вместе с присоединившимися к ней солдатами наступательных действий, а заняла оборону. В течение двух часов повстанцы мужественно вели здесь бой, отбивая атаки конного отряда, бронемашины и взвода кадетов, пытавшихся вернуть аэродром. Лишь в одиннадцать часов тридцать минут бронемашине удалось прорваться на аэродром, и восставшим пришлось покинуть его.
Через шесть часов после начала восстания повстанцы оставили свои последние позиции и были вынуждены отступить.
Бои с отдельными группами повстанцев продолжались местами еще в течение двух недель. Исключительный героизм проявили коммунисты Э. Амбос, О. Пийр, А. Соммерлинг. 5 декабря близ Таллина, в Иру, они целую ночь огнем из пистолетов отражали атаки сорока пяти вооруженных до зубов карателей, пока все не погибли в неравном бою. Утром 7 декабря 1924 года в Таллине произошла схватка трех революционеров – В. Богданова, Г. Креукса, Р. Пяльсона – с отрядом полицейских. Революционеры сражались до последнего патрона.
После подавления восстания в Эстонии начался белый террор, жертвами которого пало больше коммунистов, чем в ходе самого восстания.
«Германский Октябрь»
Если в Эстонии была предпринята всего лишь одна попытка организовать революцию, то в Германии они предпринимались неоднократно. Наиболее подробно и точно рассказано о них в книге четырех немецких авторов во главе с Берндом Кауфманом «Разведывательная служба КПГ 1919–1937», изданной в Берлине в 1993 году. Ее мы и будем использовать в дальнейшем изложении.
Внутреннее положение Германии, потерпевшей тяжелейшее поражение в Первой мировой войне, в начале двадцатых годов прошлого века было чрезвычайно сложным. Страну раздирали политические и классовые противоречия, время от времени перераставшие в настоящие вооруженные столкновения. Как и для России, война для Германии закончилась революцией и падением монархии. 3 ноября 1918 года матросы в Киле подняли восстание, и уже через несколько дней измотанная военными тяготами страна была охвачена революционным пожаром. Рабочие объявляли забастовки, захватывали заводы и шахты, брали штурмом казармы и полицейские участки, освобождали политзаключенных. В охваченных рабочими выступлениями областях по примеру России возникали Советы рабочих и солдатских депутатов. 1 января 1919 года на базе «Союза Спартака» и других леворадикальных групп была основана Коммунистическая партия Германии (далее – КПГ). Новая партия сразу же подняла восстание, однако уже 15 января 1919 года были зверски убиты ее вожди: Карл Либкнехт и Роза Люксембург. К маю 1919 года социалистическая революция была подавлена по всей стране.
14 августа 1919 года вступила в силу новая конституция, принятая Национальным собранием в Веймаре – образовалась так называемая «Веймарская республика». Незадолго до этого, в начале мая 1919 года, в Версале под Парижем был подписан мирный договор – «Версальский мир». Согласно договору территория Германии была урезана примерно на одну восьмую часть, ряд районов оккупирован иностранными войсками. Страна, охваченная экономическим кризисом, должна была выплачивать огромные репарационные платежи. (В январе 1921 года Парижская конференция держав-победительниц установила размер репараций – в 226 млрд золотых марок.) Германии запрещалось иметь армию более ста тысяч человек, производить современное тяжелое вооружение и военную авиацию. Национальное унижение, возмущение кабальными условиями договора послужили основой для развертывания националистической пропаганды, что впоследствии привело Германию к фашизму, а поражение рабочих в Ноябрьской революции – основой для наступления на права трудящихся, на которое они тут же ответили новыми классовыми боями.
Вплоть до 1925 года Германию сотрясали перманентные революционные выступления, забастовки, стачки и другие выступления трудящихся. И не только трудящихся. В 1920 году была предпринята попытка правого военного переворота, вошедшая в историю под названием «капповского путча», впрочем, не поддержанная практически никем и почти сразу провалившаяся. Инфляция превзошла все мыслимые пределы. Даже у тех, кто имел работу, заработная плата была ниже прожиточного минимума, и экономический кризис продолжал нарастать. В 1923 году положение населения стало катастрофическим. В августе курс золотой марки составлял 1 млн, в сентябре – 23,5 млн, в октябре – 6 млрд, а в ноябре – 522 млрд бумажных марок. Популярный анекдот той эпохи – о старушке, которая везла в банк на тачке свои сбережения, а по пути ее ограбили. Деньги преступники оставили жертве, а тачку забрали себе.
По всей стране начались голодные бунты. Резко возросло влияние коммунистов, которые организовывали политические акции, направленные против взвинчивания цен, укрывательства продовольствия, работали в резко «полевевших» заводских советах. При помощи и под руководством Коминтерна германские коммунисты стали готовиться к вооруженному захвату власти.
Компартия Германии принимала активные меры по защите своих собраний, демонстраций и партийных мероприятий от праворадикальных элементов. В феврале 1923 года была создана партийная Служба порядка (ОД)[88]. Этот орган представлял собой зародыш нелегальной военной организации и впоследствии составил ядро военных отрядов КПГ, так называемых «красных сотен». Кроме того, началось усиление коммунистической пропаганды в Рейхсвере и в полиции безопасности.
С целью проведения в жизнь своих революционных планов Политбюро Компартии Германии приняло решение создать при Центре и окружных руководствах военизированные комитеты из трех человек. Под руководством Центра 11 марта 1923 года была образована центральная тройственная комиссия («тройка»). Она вступала в непосредственную связь с Коминтерном[89]. Летом 1923 года Москва была довольна деятельностью КПГ в сфере «нелегальной работы» и «организации рабочей обороны». В отчете «Комиссии ИККИ по нелегальной работе» говорилось, что «Германская комиссия без постороннего содействия справляется с данной работой… Комиссия по нелегальной работе старается только быть в курсе того, что делается КПГ в этой области»[90].
Первоначально комиссия КПГ выполняла три главные задачи: организация «пролетарских сотен» в составе единого фронта, образование партизанских групп и подготовка руководящих военных кадров. К 15 мая 1923 года было создано 337 сотен, причем 197 из них в составе единого фронта и 140 – партии. Однако «правые» социал-демократы (СДПГ) отказывались в дальнейшем от образования совместных сотен, которые состояли в основном из членов КПГ, СДПГ и беспартийных рабочих. СДПГ стало создавать свои собственные военные организации – громоздкие, но совершенно пассивные.
11 апреля 1923 года Служба информации руководства КПГ сообщила, что президент Германии Эберт принял решение о роспуске контрольных органов и «пролетарских сотен» в Шубфахе. 12 мая 1923 года министр внутренних дел Пруссии социал-демократ Зеверинг запретил там «пролетарские сотни». Его примеру последовали правительства почти всех земель, за исключением левых правительств Саксонии и Тюрингии. Однако количество «пролетарских сотен» к 24 июля возросло уже до 730.
Когда летом 1923 года обострилась внутриполитическая ситуация в государстве, руководство КПГ, которое в марте активизировало деятельность своих военизированных «троек», отказалось неспособным компетентно руководить ими. Вооружение «пролетарских сотен» практически не происходило. Что касается руководящих кадров партии, то они так и не начали формироваться. Служба информации КПГ, в свою очередь, не давала никаких сведений, которые могли бы пролить свет на развитие меняющейся политической обстановки в Германии.
8 августа 1923 года, «после возвращения из Москвы» (учеба в Военной академии РККА), Военный отдел КПГ возглавил некто Герхард Шотт («Роберт»). Он сразу же активизировал военно-политическую деятельность немецкой Компартии. Так, по его инициативе началось создание специальной библиотеки. Тематика хранящейся в ней литературы: «военная подготовка, владение оружием, руководство и организация небольших подразделений… подборка специальной литературы (броневики, железные дороги, радиотелеграфная аппаратура и т.д.)». Начался активный сбор различных карт. Так, в распоряжении Военного отдела КПГ имелось несколько комплектов «карт города Берлина со схемами, планами коммуникаций и карт Генерального штаба военных округов страны». Добавьте к этому списку карты дислокации подразделений рейхсвера[91].
Кто такой Герхард Шотт, настоящее это имя или нет, до сих пор неизвестно. Возможно, это был бывший офицер кайзеровской армии Вольфганг фон Висков.
Действовал ли Герхард Шотт по своей инициативе, с немецкой педантичностью реализуя на практике полученные во время обучения в Военной академии РККА навыки, или выполнял указания Москвы? Он не только руководствовался указаниями, поступавшими из Советской России, но и активно взаимодействовал с направленным в Германию членом ЦК РКП(б) Карлом Радеком, а также другим присланным из Москвы коммунистом – Августом Гуральским («Кляйн»).
Внутреннее положение Германии, потерпевшей тяжелейшее поражение в Первой мировой войне, в начале двадцатых годов прошлого века было чрезвычайно сложным. Страну раздирали политические и классовые противоречия, время от времени перераставшие в настоящие вооруженные столкновения. Как и для России, война для Германии закончилась революцией и падением монархии. 3 ноября 1918 года матросы в Киле подняли восстание, и уже через несколько дней измотанная военными тяготами страна была охвачена революционным пожаром. Рабочие объявляли забастовки, захватывали заводы и шахты, брали штурмом казармы и полицейские участки, освобождали политзаключенных. В охваченных рабочими выступлениями областях по примеру России возникали Советы рабочих и солдатских депутатов. 1 января 1919 года на базе «Союза Спартака» и других леворадикальных групп была основана Коммунистическая партия Германии (далее – КПГ). Новая партия сразу же подняла восстание, однако уже 15 января 1919 года были зверски убиты ее вожди: Карл Либкнехт и Роза Люксембург. К маю 1919 года социалистическая революция была подавлена по всей стране.
14 августа 1919 года вступила в силу новая конституция, принятая Национальным собранием в Веймаре – образовалась так называемая «Веймарская республика». Незадолго до этого, в начале мая 1919 года, в Версале под Парижем был подписан мирный договор – «Версальский мир». Согласно договору территория Германии была урезана примерно на одну восьмую часть, ряд районов оккупирован иностранными войсками. Страна, охваченная экономическим кризисом, должна была выплачивать огромные репарационные платежи. (В январе 1921 года Парижская конференция держав-победительниц установила размер репараций – в 226 млрд золотых марок.) Германии запрещалось иметь армию более ста тысяч человек, производить современное тяжелое вооружение и военную авиацию. Национальное унижение, возмущение кабальными условиями договора послужили основой для развертывания националистической пропаганды, что впоследствии привело Германию к фашизму, а поражение рабочих в Ноябрьской революции – основой для наступления на права трудящихся, на которое они тут же ответили новыми классовыми боями.
Вплоть до 1925 года Германию сотрясали перманентные революционные выступления, забастовки, стачки и другие выступления трудящихся. И не только трудящихся. В 1920 году была предпринята попытка правого военного переворота, вошедшая в историю под названием «капповского путча», впрочем, не поддержанная практически никем и почти сразу провалившаяся. Инфляция превзошла все мыслимые пределы. Даже у тех, кто имел работу, заработная плата была ниже прожиточного минимума, и экономический кризис продолжал нарастать. В 1923 году положение населения стало катастрофическим. В августе курс золотой марки составлял 1 млн, в сентябре – 23,5 млн, в октябре – 6 млрд, а в ноябре – 522 млрд бумажных марок. Популярный анекдот той эпохи – о старушке, которая везла в банк на тачке свои сбережения, а по пути ее ограбили. Деньги преступники оставили жертве, а тачку забрали себе.
По всей стране начались голодные бунты. Резко возросло влияние коммунистов, которые организовывали политические акции, направленные против взвинчивания цен, укрывательства продовольствия, работали в резко «полевевших» заводских советах. При помощи и под руководством Коминтерна германские коммунисты стали готовиться к вооруженному захвату власти.
Компартия Германии принимала активные меры по защите своих собраний, демонстраций и партийных мероприятий от праворадикальных элементов. В феврале 1923 года была создана партийная Служба порядка (ОД)[88]. Этот орган представлял собой зародыш нелегальной военной организации и впоследствии составил ядро военных отрядов КПГ, так называемых «красных сотен». Кроме того, началось усиление коммунистической пропаганды в Рейхсвере и в полиции безопасности.
С целью проведения в жизнь своих революционных планов Политбюро Компартии Германии приняло решение создать при Центре и окружных руководствах военизированные комитеты из трех человек. Под руководством Центра 11 марта 1923 года была образована центральная тройственная комиссия («тройка»). Она вступала в непосредственную связь с Коминтерном[89]. Летом 1923 года Москва была довольна деятельностью КПГ в сфере «нелегальной работы» и «организации рабочей обороны». В отчете «Комиссии ИККИ по нелегальной работе» говорилось, что «Германская комиссия без постороннего содействия справляется с данной работой… Комиссия по нелегальной работе старается только быть в курсе того, что делается КПГ в этой области»[90].
Первоначально комиссия КПГ выполняла три главные задачи: организация «пролетарских сотен» в составе единого фронта, образование партизанских групп и подготовка руководящих военных кадров. К 15 мая 1923 года было создано 337 сотен, причем 197 из них в составе единого фронта и 140 – партии. Однако «правые» социал-демократы (СДПГ) отказывались в дальнейшем от образования совместных сотен, которые состояли в основном из членов КПГ, СДПГ и беспартийных рабочих. СДПГ стало создавать свои собственные военные организации – громоздкие, но совершенно пассивные.
11 апреля 1923 года Служба информации руководства КПГ сообщила, что президент Германии Эберт принял решение о роспуске контрольных органов и «пролетарских сотен» в Шубфахе. 12 мая 1923 года министр внутренних дел Пруссии социал-демократ Зеверинг запретил там «пролетарские сотни». Его примеру последовали правительства почти всех земель, за исключением левых правительств Саксонии и Тюрингии. Однако количество «пролетарских сотен» к 24 июля возросло уже до 730.
Когда летом 1923 года обострилась внутриполитическая ситуация в государстве, руководство КПГ, которое в марте активизировало деятельность своих военизированных «троек», отказалось неспособным компетентно руководить ими. Вооружение «пролетарских сотен» практически не происходило. Что касается руководящих кадров партии, то они так и не начали формироваться. Служба информации КПГ, в свою очередь, не давала никаких сведений, которые могли бы пролить свет на развитие меняющейся политической обстановки в Германии.
8 августа 1923 года, «после возвращения из Москвы» (учеба в Военной академии РККА), Военный отдел КПГ возглавил некто Герхард Шотт («Роберт»). Он сразу же активизировал военно-политическую деятельность немецкой Компартии. Так, по его инициативе началось создание специальной библиотеки. Тематика хранящейся в ней литературы: «военная подготовка, владение оружием, руководство и организация небольших подразделений… подборка специальной литературы (броневики, железные дороги, радиотелеграфная аппаратура и т.д.)». Начался активный сбор различных карт. Так, в распоряжении Военного отдела КПГ имелось несколько комплектов «карт города Берлина со схемами, планами коммуникаций и карт Генерального штаба военных округов страны». Добавьте к этому списку карты дислокации подразделений рейхсвера[91].
Кто такой Герхард Шотт, настоящее это имя или нет, до сих пор неизвестно. Возможно, это был бывший офицер кайзеровской армии Вольфганг фон Висков.
Действовал ли Герхард Шотт по своей инициативе, с немецкой педантичностью реализуя на практике полученные во время обучения в Военной академии РККА навыки, или выполнял указания Москвы? Он не только руководствовался указаниями, поступавшими из Советской России, но и активно взаимодействовал с направленным в Германию членом ЦК РКП(б) Карлом Радеком, а также другим присланным из Москвы коммунистом – Августом Гуральским («Кляйн»).
Коминтерн планирует восстание в Германии
Ситуация резко изменилась в августе 1923 года, когда Коминтерн и Москва решили «провести в Германии революцию» по российскому образцу. Советское руководство приняло решение о финансировании подготовки восстания КПГ и о поддержке его с помощью направленных в Германию военных и политических советников. Предпринимались шаги для поставок в распоряжение немецких коммунистов партий оружия и продовольствия. Рассматривался даже вопрос о возможности пресечения вмешательства со стороны соседних стран во внутренние дела Германии в случае начала в ней революции. Координацию такого рода мероприятий возложили на специальную комиссию. В ее состав входили: Карл Радек как эксперт по Германии и представитель ИККИ, заместитель председателя Совета народного хозяйства Георгий Леонидович Пятаков, заместитель председателя ВЧК – ГПУ Иосиф Станиславович Уншлихт, народный комиссар труда СССР Василий Васильевич Шмидт и советский полпред в Германии Николай Николаевич Крестинский. Все, кроме дипломата, были снабжены фальшивыми паспортами и входили в состав секретной миссии, направленной в Германию.
Лица, стоящие у руководства германской Компартии, своевременно информировали обо всех изменениях обстановки в Москву через объединенную резидентуру Разведупра и ИНО ОГПУ, располагавшуюся в советском полпредстве в Берлине и возглавлявшуюся Артуром Сташевским и Брониславом Бортновским. Сопредседатель германской Компартии Генрих Брандлер получил от восьми до десяти инструкций, касающихся постановки чисто военных задач. 24 августа 1923 года в Берлине состоялось совещание представителей центра с секретарями округов и редакторами партийных газет. На нем Генрих Брандлер недвусмысленно заявил, что «в партии необходимо поставить вопрос о подготовке к гражданской войне». Далее он говорил о важности дальнейшего формирования «пролетарских сотен», Службы порядка и совершенствовании курьерской службы. В период массовой пропагандистской работы, рассматриваемой в качестве важнейшей задачи, ставился вопрос об усилении политической работы в рейхсвере, полиции и праворадикальных организациях. Далее Брандлер предлагал ввести институт политических комиссаров и организовать издание журнала «О гражданской войне». Одновременно он указал на необходимость подготовки партии к переходу на нелегальное положение.
28 августа 1923 года Политбюро германской Компартии наряду с сохранившимися диктаторскими полномочиями учредило особый центральный орган – «централе», призванный укрепить руководство по подготовке к восстанию. Его должен был возглавить «революционный военный совет» (далее – РВС), в состав которого вошли два члена ЦК германской Компартии – Генрих Брандлер и Август Кляйн[92], а также советский военный специалист комбриг Вольдемар Розе.
Отметим, что двое последних были эмиссарами Москвы. Август Кляйн и Вольдемар Розе специально прибыли из Советской России для организации революции в Германии. Генрих Брандлер в 1918 году был одним из создателей германской Компартии. После поражения восстания в марте 1921 года был арестован и осужден на пять лет. Сумел бежать и до 1923 года работал по линии Коминтерна в Советской России. В 1923 году был командирован в Германию для организации очередного восстания.
Членами РВС были руководители Комиссии по продовольствию (Иван Кац), Комиссии по транспортным средствам и связи (Фриц Геккерт, позднее Эрих Мельхер), Комиссии по политической разведке (советский эмиссар Феликс Вольф, он же Вернер Раков), по снабжению оружием (Вильгельм Пик) и так называемая политическая комиссия, созданная для развала и деморализации противника и политической обработке членов собственных отрядов (Гуго Эберляйн). Организационная работа проводилась Вальтером Ульбрихтом. За финансовые дела отвечал Вильгельм Пик.
Из всех членов РВС особенно интересен Феликс Вольф. Под этим именем скрывался советский военный разведчик Вернер Раков. Он с удивительной легкостью мог выполнить любое задание Москвы. Так, летом 1918 года вместе с Карлом Радеком и Эрнстом Рейтером (будущим бургомистром Западного Берлина в период Берлинского кризиса) под видом освобожденных австрийских пленных он прибывает в Берлин, где участвует в Учредительном съезде Компартии Германии. Именно в этот период он действует по паспорту некого Карла Феликса Вольфа, под именем которого и входит позднее в мировую историю. Участвовал Вольф и в создании Бременской советской республики. А весной 1919 года его направляют в Кенигсберг, а затем в Гамбург. Здесь до конца 1920 года он является одним из руководителей Северного округа КПГ, одновременно возглавляя советскую военную резидентуру в Северной Германии. Вольф быстро создает сеть агентов, которые внедряются в различные структуры, в том числе в рейхсвер, полицию и другие государственные организации. В 1922 году под именем Владимир Инков он – резидент советской военной разведки в Вене. С 1924 года – резидент во Франции. С августа 1925 года – первый резидент советской военной разведки в США.
В соответствии с планом восстания вся территория Германии была разделена на военные сектора, сначала на пять, а позже и шесть верховных округов[93]. Позже были созданы три особых округа[94]. Возглавляли верховные округа комиссии, которые создали по образцу центральных учреждений. Существовали они на постоянной основе. Отряды округов формировались из местного населения. Они должны были готовить и проводить вооруженные выступления на относящихся к ним территориях, а также в тех районах, где были запланированы военные акции. В тех землях, где влияние партии было незначительным[95], предусматривалось создание партизанских групп.
В сентябре и октябре 1923 года некоторых членов ЦК КПГ на продолжительный срок вызвали в Москву на совещание (совместно с ИККИ) по планированию восстания. Делегацию возглавил Генрих Брандлер. Левое, радикальное крыло партии представляли Рут Фишер, Аркадий Маслов и Пауль Шлехт. Все трое выступали за вооруженное восстание. Их пригласили на совещание с целью усилить давление на Генриха Брандлера и использовать ИККИ для поддержки своего курса. Обсуждая проблемы восстания, левые выступали против сотрудничества с социал-демократами и требовали действовать в составе народного фронта. Кроме того, они хотели форсировать подготовку к восстанию. По их мнению, следовало объяснять, что непризнанное «рабочее правительство» равнозначно с «диктатурой пролетариата» и производственные советы должны быть заменены.
От имени ИККИ Григорий Зиновьев поддержал эти авантюрные предложения. Он утверждал, что нельзя допустить противоречий «между объективным революционным положением и настроениями масс, с одной стороны, и ориентированным руководством Коммунистической партии, с другой». Зиновьев огласил решение Центрального комитета РКП(б), где говорилось о «необратимом пролетарском перевороте в Германии, который наступит очень скоро»[96]. Возражая Рут Фишер, Аркадию Маслову и Паулю Шлехту, Григорий Зиновьев заявил Генриху Брандлеру и большинству руководства КПГ, что пока нельзя говорить о революционной ситуации и для обозначения предпосылок к восстанию надо предложить какой-либо более конкретный термин. Члены ЦК КПГ Эрнст Тельман и Хуго Эберляйн указали на то, что восстание подготовлено недостаточно. Зиновьев же говорил о необходимости начать его 9 ноября, то есть в годовщину Ноябрьской революции в Германии. Лица, ответственные за проведение восстания в ЦК КПГ, полагали, что он хочет возложить на трех левых, то есть Пауля Шлехта, Артура Розенберга и Виррата, руководство восстанием. Григорий Зиновьев, очевидно, считал, что таким решением он сможет устранить разногласия.
В течение короткого времени нелегальный аппарат был выбит из колеи из-за положения, в котором оказалась вся Германия. Он убедился в том, что власть в рамках огромной военной операции сначала необходимо захватить и только после этого можно будет разделить. В аппарат было вовлечено примерно 350 платных и несколько тысяч неоплачиваемых сотрудников. Количество пролетарских сотен возросло к 21 октября до 1331. Кроме того, было создано 300 партизанских групп.
Десять руководящих сотрудников аппарата были советскими гражданами, направленными в Германию Генеральным штабом РККА из Москвы[97].
Лица, стоящие у руководства германской Компартии, своевременно информировали обо всех изменениях обстановки в Москву через объединенную резидентуру Разведупра и ИНО ОГПУ, располагавшуюся в советском полпредстве в Берлине и возглавлявшуюся Артуром Сташевским и Брониславом Бортновским. Сопредседатель германской Компартии Генрих Брандлер получил от восьми до десяти инструкций, касающихся постановки чисто военных задач. 24 августа 1923 года в Берлине состоялось совещание представителей центра с секретарями округов и редакторами партийных газет. На нем Генрих Брандлер недвусмысленно заявил, что «в партии необходимо поставить вопрос о подготовке к гражданской войне». Далее он говорил о важности дальнейшего формирования «пролетарских сотен», Службы порядка и совершенствовании курьерской службы. В период массовой пропагандистской работы, рассматриваемой в качестве важнейшей задачи, ставился вопрос об усилении политической работы в рейхсвере, полиции и праворадикальных организациях. Далее Брандлер предлагал ввести институт политических комиссаров и организовать издание журнала «О гражданской войне». Одновременно он указал на необходимость подготовки партии к переходу на нелегальное положение.
28 августа 1923 года Политбюро германской Компартии наряду с сохранившимися диктаторскими полномочиями учредило особый центральный орган – «централе», призванный укрепить руководство по подготовке к восстанию. Его должен был возглавить «революционный военный совет» (далее – РВС), в состав которого вошли два члена ЦК германской Компартии – Генрих Брандлер и Август Кляйн[92], а также советский военный специалист комбриг Вольдемар Розе.
Отметим, что двое последних были эмиссарами Москвы. Август Кляйн и Вольдемар Розе специально прибыли из Советской России для организации революции в Германии. Генрих Брандлер в 1918 году был одним из создателей германской Компартии. После поражения восстания в марте 1921 года был арестован и осужден на пять лет. Сумел бежать и до 1923 года работал по линии Коминтерна в Советской России. В 1923 году был командирован в Германию для организации очередного восстания.
Членами РВС были руководители Комиссии по продовольствию (Иван Кац), Комиссии по транспортным средствам и связи (Фриц Геккерт, позднее Эрих Мельхер), Комиссии по политической разведке (советский эмиссар Феликс Вольф, он же Вернер Раков), по снабжению оружием (Вильгельм Пик) и так называемая политическая комиссия, созданная для развала и деморализации противника и политической обработке членов собственных отрядов (Гуго Эберляйн). Организационная работа проводилась Вальтером Ульбрихтом. За финансовые дела отвечал Вильгельм Пик.
Из всех членов РВС особенно интересен Феликс Вольф. Под этим именем скрывался советский военный разведчик Вернер Раков. Он с удивительной легкостью мог выполнить любое задание Москвы. Так, летом 1918 года вместе с Карлом Радеком и Эрнстом Рейтером (будущим бургомистром Западного Берлина в период Берлинского кризиса) под видом освобожденных австрийских пленных он прибывает в Берлин, где участвует в Учредительном съезде Компартии Германии. Именно в этот период он действует по паспорту некого Карла Феликса Вольфа, под именем которого и входит позднее в мировую историю. Участвовал Вольф и в создании Бременской советской республики. А весной 1919 года его направляют в Кенигсберг, а затем в Гамбург. Здесь до конца 1920 года он является одним из руководителей Северного округа КПГ, одновременно возглавляя советскую военную резидентуру в Северной Германии. Вольф быстро создает сеть агентов, которые внедряются в различные структуры, в том числе в рейхсвер, полицию и другие государственные организации. В 1922 году под именем Владимир Инков он – резидент советской военной разведки в Вене. С 1924 года – резидент во Франции. С августа 1925 года – первый резидент советской военной разведки в США.
В соответствии с планом восстания вся территория Германии была разделена на военные сектора, сначала на пять, а позже и шесть верховных округов[93]. Позже были созданы три особых округа[94]. Возглавляли верховные округа комиссии, которые создали по образцу центральных учреждений. Существовали они на постоянной основе. Отряды округов формировались из местного населения. Они должны были готовить и проводить вооруженные выступления на относящихся к ним территориях, а также в тех районах, где были запланированы военные акции. В тех землях, где влияние партии было незначительным[95], предусматривалось создание партизанских групп.
В сентябре и октябре 1923 года некоторых членов ЦК КПГ на продолжительный срок вызвали в Москву на совещание (совместно с ИККИ) по планированию восстания. Делегацию возглавил Генрих Брандлер. Левое, радикальное крыло партии представляли Рут Фишер, Аркадий Маслов и Пауль Шлехт. Все трое выступали за вооруженное восстание. Их пригласили на совещание с целью усилить давление на Генриха Брандлера и использовать ИККИ для поддержки своего курса. Обсуждая проблемы восстания, левые выступали против сотрудничества с социал-демократами и требовали действовать в составе народного фронта. Кроме того, они хотели форсировать подготовку к восстанию. По их мнению, следовало объяснять, что непризнанное «рабочее правительство» равнозначно с «диктатурой пролетариата» и производственные советы должны быть заменены.
От имени ИККИ Григорий Зиновьев поддержал эти авантюрные предложения. Он утверждал, что нельзя допустить противоречий «между объективным революционным положением и настроениями масс, с одной стороны, и ориентированным руководством Коммунистической партии, с другой». Зиновьев огласил решение Центрального комитета РКП(б), где говорилось о «необратимом пролетарском перевороте в Германии, который наступит очень скоро»[96]. Возражая Рут Фишер, Аркадию Маслову и Паулю Шлехту, Григорий Зиновьев заявил Генриху Брандлеру и большинству руководства КПГ, что пока нельзя говорить о революционной ситуации и для обозначения предпосылок к восстанию надо предложить какой-либо более конкретный термин. Члены ЦК КПГ Эрнст Тельман и Хуго Эберляйн указали на то, что восстание подготовлено недостаточно. Зиновьев же говорил о необходимости начать его 9 ноября, то есть в годовщину Ноябрьской революции в Германии. Лица, ответственные за проведение восстания в ЦК КПГ, полагали, что он хочет возложить на трех левых, то есть Пауля Шлехта, Артура Розенберга и Виррата, руководство восстанием. Григорий Зиновьев, очевидно, считал, что таким решением он сможет устранить разногласия.
В течение короткого времени нелегальный аппарат был выбит из колеи из-за положения, в котором оказалась вся Германия. Он убедился в том, что власть в рамках огромной военной операции сначала необходимо захватить и только после этого можно будет разделить. В аппарат было вовлечено примерно 350 платных и несколько тысяч неоплачиваемых сотрудников. Количество пролетарских сотен возросло к 21 октября до 1331. Кроме того, было создано 300 партизанских групп.
Десять руководящих сотрудников аппарата были советскими гражданами, направленными в Германию Генеральным штабом РККА из Москвы[97].