Александр Комзолов. Зов прайма

   – О боги, да иди же уже! Или снова мне тебя силой тащить!
   И Рика пошла. Опустив глаза к полу, сгорая от стыда и видя вокруг только ноги людей, она шла по этому живому коридору, чувствуя на себе оценивающие взгляды каждого.
   «Только бы не оступиться».
   «Только бы не упасть».
   «Чуть приподнять подол платья, чтобы не споткнуться».
   «Не так быстро, а то решат, что я выскочка».
   «И не так медленно! Нельзя заставлять королеву ждать!»
   «Спокойно!!! Спокойно! Подойти к трону, поклониться, как учила мама. Не поднимать глаза, королеве нельзя смотреть в глаза. Нужно смотреть на ее туфли».
   Словно во сне Рика подошла к трону королевы и присела в глубоком реверансе. Туфель королевы видно не было – их скрывало длинное голубое платье, волнами спадавшее по ступеням перед троном.
   – Ваше величество, – выдохнула девушка, только сейчас осознав, что все это время она забыла дышать.
   Словно услышав ее голос, платье, разноцветные волосы, кольца на руках Рики зашевелились, взмахнули крыльями и под восторженный вздох толпы рассыпались роем разноцветных бабочек.
   – Посмотри на меня, дитя, – приказал властный глубокий голос.
   Рика осторожно подняла глаза, встретившись с золотыми глазами королевы Изабель, и замерла, не смея отвести взгляда. Воздушное голубое платье, золотые локоны, драгоценные браслеты на руках, восхитительная диадема… Любая девочка мечтает стать королевой. Или хотя бы увидеть ее. Сравнить ее со своим внутренним образом и убедиться, что на самом деле королева превосходит красотой даже самые смелые фантазии.
   Но сейчас весь образ королевы для Рики сошелся в золотых глазах Изабель Адорнийской. В тяжелом взгляде, проникающем в самую душу. Завораживающем и повелевающем.
   «Это взгляд змеи», – пронеслось в голове Рики.
   – Замедлять время прямо в середине светского приема. Твои придворные тебя заживо съедят, – услышала девушка голос Раэля и тут же заметила, что мир вокруг нее остановился.
   Затих гам толпы, умолкла музыка, перестал журчать стремительный поток под полом. Замерли люди вокруг – спешащие слуги с подносами, улыбчивые кавалеры и кокетничающие дамы. Остались только они втроем – королева Изабель, сама Рика и стоящий за ее спиной Раэль.
   – Отличный фокус с бабочками, – улыбнулась Раэлю в ответ королева, – жаль, что это не она сама его исполнила. А придворным нужно время от времени давать поводы для сплетен. А то заскучают.
   Королева снова посмотрела на Рику.
   – Скажи мне, дитя, как тебе нравятся мои придворные?
   – Они преданны вашему величеству, – быстро ответила Рика заученную фразу.
   Повисла гнетущая тишина, и Рика поспешила продолжить:
   – Это лучшие люди королевства. Они готовы служить вашему величеству с открытым сердцем, они почитают и преклоняются перед вами…
   – Молодец, – похвалила ее Изабель, – а теперь ГОВОРИ МНЕ ПРАВДУ!
   – Они почти все пустышки! Они броско одеваются, выставляя напоказ собственную индивидуальность. Они хотят быть яркими, эмоциональными, чувствующими. Но их яркость только внешняя. Они запутались и…
   В ужасе Рика заткнула себе рот руками. Мир вокруг снова ожил, ознаменовав свое пробуждение гамом толпы, кощунственно прозвучавшим в отступающей тишине.
   «Они ведь не слышали?»
   «Королева слышала!!!»
   Не в силах больше терпеть тяжесть золотых глаз, Рика бросилась прочь с террасы.
 
   – Что ты о ней думаешь? – спросила Изабель склонившегося к ее плечу Раэля.
   – Я думаю, что старый козел снова не ошибся, – хмыкнув, ответил тот.
   – Я просила не называть так учителя при мне, – холодно осадила королева, и, подумав, добавила: – В ней есть потенциал. Она смотрит в души людей, но при этом не судит их.
   – А ведь это только часть ее силы. Представляешь, что будет, когда она обретет себя? Ладно, пойду, найду ее.
   – Помоги ей, Раэль! Помоги раскрыться! – прошептала королева в спину уходящему лорду.

3

   Сомнений больше не было.
   Ненавистный зуд снова вернулся, шаг за шагом отвоевывая под себя мысли, пока он сам не оставался единственным, о чем можно было думать. Желание, возведенное в абсолют. Увлекающее настолько, что ничего в мире больше не интересовало. Впивающееся в душу до крика, до боли, не оставляющее выбора. Он знал, что рано или поздно оно вернется. Ждал этого и одновременно боялся.
   – Слышишь, новенькая! Ты только к этому в углу не подходи.
   Таверна «Молчаливый странник». Одна из самых дешевых в Ардее. Его дом.
   – И не разговаривай с ним.
   – А чего так?
   – Хозяин не велит.
   Разговор с другим человеком только раздражает. Еще сильнее бередит и без того беспокойно дремлющее желание. Говорить как можно меньше, чтобы не сорваться. Думать как можно меньше, чтобы не будить зверя внутри.
   – Может, ему надо чего? Он же тут с вечера сидит, а сейчас уже полдень.
   – Не твое это дело…
   «Молчаливый странник». Назвал ли хозяин свою таверну до него или уже после? Какая разница. Это мысли из другой, прошлой жизни.
   – Но он же ничего не платит, так?
   – Зато люди на него глазеть приходят. Они и платят. Так что пусть себе сидит хоть круглые сутки.
   Водоворот раздражения уже завертелся, поднимая свои черные воды из глубин души.
   «Оставьте меня в покое!»
   «Убей… убей… убей…»
   «Нет! Только не их! Они же люди!»
   – Я все же спрошу его.
   «Она идет, такая беззащитная, такая слабая. Одно движение, и твой голод уйдет. Ярость, ненависть, безумие – все уляжется…»
   Топ. Топ. Топ.
   Цокают каблучки по деревянному полу. Маленькие, изящные, наверное, очень милые.
   Топ. Топ. Топ.
   – Господин, вам что-нибудь подать? У нас есть изумительный сидр, и если вы хотите, я смогу его охладить прямо в вашей кружке…
   – Нхееееет…
   – Господин, вы что-то сказали?
   Визг и вопль ужаса сливаются в экстазе, когда он откидывает капюшон и смотрит в глаза новенькой официантке. Он хочет, чтобы она видела его демонов, чтобы навсегда их запомнила.
   – Эльта, что с тобой?
   – Что тут случилось?
   – Я не знаю, она подошла к страннику и вдруг упала в обморок.
   – О боги, да она поседела!
   Они ничего не видели, иллюзия предназначалась только для нее, этой Эльты. Теперь она знает, с чем ему приходится жить.
   Слишком шумно. Нужно уходить.
   «Убей… убей… убей…»
   «Я не убийца!»
   Людей нельзя убивать. Не потому, что это неправильно. Не потому, что они этого не заслуживают. Люди слабы, в их смерти нет ничего ценного. Это не искусство.
   Герои сильнее. Герои могут постоять за себя, уйти от смертельного удара, ответить жестокостью на жестокость. Герои не умирают навсегда, они возвращаются обратно – более яростные, более подготовленные. Их смерть приносит победу и облегчение. Их смерть – это его искусство.
   Он – Охотник, и герои – его добыча.
   Когда-нибудь найдется такой герой, который сможет его победить, предугадать его выпад и ответить сокрушительным ударом. И тогда, наконец, он познает покой.
   А пока пришло время для новой атаки.

* * *

   – Похоже, нас показательно казнят. Я победил, – сообщил Кристэн.
   Их долгое путешествие, наконец, подошло к концу. Оно завершилось на одной из площадей оживленного адорнийского города, в самом центре которой их приветливо ждал пустующий помост с колодками.
   Дурацкую игру «казнь или пытка» придумал дуэлянт и теперь праздновал победу над поставившим на пытку Грегором.
   – Поздравляю, – попытался улыбнуться Грегор, – правда, не знаю, чем тебя и наградить за победу. У меня есть только цепи.
   Чувство юмора и какой-то иррациональный кураж были единственным, что не давало окончательно упасть и без того подорванному духу.
   – Молчать, доктские выблюдки!
   – Так ублюдки или выродки? Ты уж определился бы, – не полез за ответом в карман Кристэн.
   В этот раз обошлось без побоев. Видимо, нового конвоира еще не успели обозлить их постоянные словесные дуэли. Новый капитан стражи был явно из городских – доспех скорее парадный, чем боевой, да и украшений нацепил на порядок больше. Адорнийская страсть к побрякушкам уже давно стала у доктов притчей и поводом для кулуарных шуток.
   – У нас на Севере есть такие птицы, которые любят воровать блестящие вещи. Вы уверены, что адорнийцы произошли не от них? – Дуэлянт явно собирался вывести из себя и нового конвоира.
   Адорнийский капитан не ответил на издевку, только лишь сверкнул глазами и приподнял вверх руки. Мускулы напряглись, как будто адорниец держал в руках не воздух, а пудовый ящик. Неожиданно цепи вокруг Кристэна зашевелились, взметнулись стальными змеями вверх и понесли незадачливого героя на эшафот.
   – Проклятые маги, – процедил Кристэн, пролетая над Грегором вниз головой.
   Насколько знал рыцарь леди Кобрин, только самые сильные адорнийские маги были способны на подобное. Обычно магическая сила адорнийца ограничивалась тем ремеслом, которое он выбрал в жизни, да возможностью создавать мелкие фейерверки.
   Вскоре и Грегор последовал за своим товарищем.
   – Ну, вот и все, кажется, – криво ухмыльнулся рыцарь, пока цепи силой сгибали его пополам, засовывая в колодки. – А хотя ты же сможешь сломать эти колодки, да? Это же дерево, а не металл. Давай освободимся и погибнем в бою как мужчины!
   – О да, – поддакнул герой, – только драться буду я, а ты помрешь от первого же тычка. И конечно, они поймут, что я герой, и передумают убивать. Нет уж. Разломать твои колодки я так уж и быть смогу, но после этого ты сам по себе. Уж извини, а я отправлюсь домой в Кобрию.
   – Милейший, а кто велел устраивать на торговой площади Ардеи этот цирк?
   Поглощенный унылыми размышлениями о своей судьбе, Грегор не заметил, как перед эшафотом остановилась украшенная разноцветными перьями карета.
   – Сэтору, если я правильно помню? Мастер над цепями и близкий друг лорда Эларио Хиравы? – спросил сидящий в карете мужчина.
   – Лорд Раэль Побежденный, из Даэр-лиена, – склонился в учтивом, но явно небрежном поклоне Мастер над цепями.
   Выпрыгнувший из кареты адорнийский лорд поморщился, услышав собственный титул, обернулся и что-то быстро сказал сидящей рядом с ним пигалице.
   – А у лорда-то рук нет, – шепнул Грегору Кристэн. – Если уж у них лорды безрукие, то император зря беспокоится о предстоящей войне с Адорнией.
   – Это пленники лорда Эларио Хиравы, ваше сиятельство, доставлены из Фихтера для поддержания морального духа в столице.
   – Поддержание морального духа, – снова шепнул Кристэн, – вот как это называется! Я-то думал, я просто так врагов леди Агаты убиваю, а на самом деле я моральный дух Кобрии поддерживаю.
   Девушка в карете ухватилась за рубашку лорда и с мольбой в глазах о чем-то просила своего попутчика. Лорд резко бросил что-то в ответ и отвернулся. Но затем повернулся назад, и у них со стражником завязался разговор.
   – Ты слышишь, о чем они говорят? – спросил заинтересованный Грегор.
   – Слушаю, – мотнул головой Кристэн, напрягая обостренный геройский слух.
 
   – Раэль, прошу тебя, они же люди!
   – Они докты, наши враги! – злобно бросил лорд и отвернулся. Однако не стерпел и повернулся обратно. – Это варвары! Они разорвут любого адорнийца, попавшегося им в руки, и мы должны отвечать им тем же!
   – Что с ними сделают?
   – Если я хорошо знаю Хираву, их разорвут лошадьми посреди толпы. Так, чтобы забрызгало кровью ближайших зрителей, – Раэль вопросительно взглянул на стражника.
   – Лорд Хирава любит яркие зрелища, – кивнул Мастер над цепями.
   – Но ведь это бесчеловечно, – круглые от ужаса глаза Рики с мольбой смотрели на лорда, рука нервно ухватилась за полу его рубашки. – Адорнийцы не должны быть… такими. Мы не животные, чтобы опускаться до такого.
   – Вашей спутнице надо бы поучиться манерам, лорд Раэль, – процедил Сэтору. – И историю королевства не помешало бы лучше изучать.
   – Манеры моей спутницы тебя не касаются, милейший. Изволь-ка заткнуться.
   – А мы можем взять их с нами? Лорды же могут держать у себя захваченных в бою пленников? Я и правда ничего не знаю о доктах, я могла бы многому научиться, поговорив с ними, – Рика сама не понимала, откуда в ней столько смелости и, главное, зачем она так стремится спасти этих незнакомых доктов.
   Но сама мысль о том, что живых людей растерзают на потеху толпе, была невыносима. Слова сами выскакивали изо рта, не советуясь с рассудком и здравым смыслом.
   – Раэль… Брат… Я прошу тебя…
   Рика никогда не посмела бы назвать лорда «братом». Кровь очень мало значит в Адорнийском королевстве, но сейчас это слово почему-то показалось правильным.
   – Ты хочешь научиться, – брови лорда в задумчивости сошлись к переносице, взгляд впился в Рику, выискивая хотя бы малейшую фальшь в ее мольбах. – О боги, будь оно все проклято! Сэтору, я забираю этих пленников себе, – решил он.
   – Лорд Хирава не обрадуется, когда ему об этом доложат, – ощерился Мастер над цепями.
   – Меня мало интересует настроение лорда Хиравы, – презрительно высказал Раэль, – тем более что он, насколько мне известно, укатил на свою любимую охоту, и его не будет в городе несколько месяцев. Я выкуплю у него этих пленников, когда он вернется в город. Уверен, он мне не откажет. А пока, будь так любезен, распорядись доставить их к моему особняку.
   Показывая, что разговор окончен, Раэль вернулся в карету.
   «Я спасла их! У меня получилось! Сегодня в Ардее не будет крови!»
   Рике хотелось петь от счастья или расцеловать Раэля, но приходилось сдерживаться.
   – Я выполнил твою просьбу, но тебе надо быть менее впечатлительной, – Раэль, как оказалось, прекрасно понимал охватившие ее чувства. – Мы поговорим об этом дома.
   Покрасневший от злости Мастер над цепями отвернулся к эшафоту.
   – Ублюдочный калека, – прошипел он достаточно громко, чтобы его было слышно в карете.
   Быстрый взгляд серых глаз Раэля, и налетевший ветер со стоном впечатывает Мастера над цепями в стену хлебной лавки.
 
   – О чем они говорили? – с нетерпением спросил Грегор, наблюдая за полетом их недавнего мучителя.
   – Знаешь, ты все-таки победил. Нас будут пытать.

* * *

   «Быть может, я ошиблась? Может, не стоило настаивать?»
   Первый выбор всегда самый правильный – так говорят самые почитаемые философы Адорнии. Разуму требуется время, чтобы осознать проблему, взвесить все аргументы, вынести верное решение. И пока он занят этими важными делами, в человеке говорит его сердце – ведь оно уже давно почувствовало, как нужно поступить. Но что, если сердце ошиблось?
   Эйфория от спасения двух жизней прошла, и теперь на ее место разум услужливо подсовывал сомнения. Да, докты спасены, но ведь они враги. И хотя лично Рике они ничего не сделали, отношение к ним жителей Адорнии менялось от неприязни до ненависти.
   «Я не чувствую в себе зла, которое источает к ним мой народ. Может, со мной что-то не так?»
   Разрывать лошадьми на площади – это страшная смерть, но разве плен и темница – лучшая участь? Быть может, быстрая казнь была бы… чище?
   – Отныне вы – мои пленники, – Раэль неторопливо прохаживался мимо своих недавних приобретений, однако на доктов он не смотрел, устремив взгляд куда-то поверх их голов.
   – И вам придется заплатить за мое гостеприимство, а также за тот долг, в который я влез, спасая ваши жалкие шкуры. Теперь вы – мои вещи, мои игрушки. Вы подчиняетесь моим приказам, даже если я прикажу вам выцарапать себе глаза или есть собственные экскременты.
   – Вопрос, добрый лорд! А можно комбинировать приказы? Выцарапать только один глаз и съесть половину экскрементов?
   Раэль кивнул сам себе и, наконец, посмотрел в глаза говорившему докту. Более бойкому и жизнерадостному из двоих, тому, во взгляде которого еще горел огонь.
   – Я ждал такого вопроса. Как тебя зовут?
   – Кристэн, – с ухмылкой представился докт и неряшливо поклонился, приложив ладонь к груди.
   – Тебя никак не зовут, ты – вещь, – поправил Раэль.
   – Как вам будет угодно, – добродушно согласился бывший Кристэн.
   – ДУШИ! – приказал лорд, и пленник схватился за узкий шелковый ошейник, которым заменили сковывавшие его до этого момента цепи.
   Раэль отвернулся и как ни в чем не бывало продолжил прохаживаться по комнате. Казалось, что кровного брата совсем не беспокоят натужные хрипы докта.
   Рика опустила глаза к полу. Она знала, что такое произойдет. Каждое живое существо сражается за свою свободу, его нельзя за это обвинять. Это желание в крови, с этим они родились. Как нельзя винить кошку за то, что у нее усы.
   – Этот ошейник на вас магический. Были бы вы адорнийцами, поняли бы это сразу, но вы – доктские свиньи, не видевшие истинную магию ни разу в жизни. Поэтому вам придется все рассказывать, – Раэль дошел до стены комнаты и повернул назад. – Так вот, этот ошейник подчиняется приказам моего голоса. Он не понадобится, когда я вас сломаю, но пока он необходим. Могу еще раз продемонстрировать. ПОДНИМИ!
   Царапающий себе шею и скребущий пятками пол Кристэн неожиданно сел. Затем – начал вставать: на колени, на корточки, на ноги. Потом привстал на носки, нелепо взмахнул ногой и взлетел. Хрипы становились все страшнее, налитые кровью глаза вываливались из орбит. Докт висел в воздухе посреди комнаты, но, кажется, не замечал этого.
   – Раэль, не надо, прошу тебя, – подала голос Рика, – он же умрет.
   – А мне какое дело, – удивился лорд. – Тебе для разговора хватит и одного докта, второй тут явно лишний. Или тебе нужен именно этот? Кого из двоих ты хочешь забрать?
   «Второго он заберет себе и будет над ним издеваться», – поняла Рика.
   Кого из них спасти? Один неподвижно стоит, вперив взгляд в пол. Он подчинился, но еще готов терпеть жизнь. Раэлю понадобится немало боли, чтобы сломить его волю. А второй не будет терпеть – он или быстро сдастся, или умрет. Кого же из них спасти от Раэля?
   «Он уже умирает!» – остановила свое смятение Рика.
   – Я выбираю этого, – сказала она и ткнула пальцем в барахтающегося в воздухе Кристэна.
   Раэль равнодушно пожал плечами.
   – ОТПУСТИ, – скомандовал он, и докт мешком упал на пол.
   Лорд немного подождал, наслаждаясь звуком натужного дыхания пленника, затем подошел к нему поближе.
   – Так как тебя зовут, докт? – спросил он.
   – Вещь, – ответили пузырящиеся кровью губы, и Раэль улыбнулся.
   – Ты еще не сломан, ты так сказал, чтобы я больше не наказывал тебя. Но начало положено.
 
   – С завтрашнего дня сюда начнут приходить мастера разных школ.
   Пленных доктов увели, и Раэль как будто уже забыл, что пять минут назад чуть не убил человека.
   – Они будут рассказывать тебе про свое искусство, дадут тебе пару уроков, посмотрят, на что способна ты. – Лорд склонил голову набок. – А тебе нужно будет выбрать одного из них.
   Рика послушно кивнула.
   – Хорошо, Раэль.
   – Они будут приходить сюда потому, что это я представил тебя королеве. Они считают, что я верю в твои способности, а моя вера многого стоит. Далеко не к каждой провинциалке будут ходить лучшие мастера Ардеи. Цени это. Не упусти свой шанс.
   – Хорошо, Раэль, – повторила девушка.
   Лорд кивнул и взглянул куда-то за спину Рики.
   – Вот еще что. Пока ты живешь в моем доме, тебя будет везде сопровождать моя героиня. Познакомься с Алессой.
   Рика обернулась и чуть не вскрикнула от испуга. Позади нее стояла высокая черноволосая женщина в кожаной боевой одежде. На поясе у женщины висел метательный диск. Заметив, что на нее обратили внимание, Алесса улыбнулась, показав безупречные ровные зубы.
   «Как же тихо она подкралась сзади. Интересно, давно она тут стоит за моей спиной?»
   – Приветствую тебя, Алесса. Познакомься с Рикой, – лорд указал глазами на кровную сестру. – Твоя задача охранять Рику, в первую очередь от нашего нового гостя-докта. Напасть он не сможет: ошейник не позволит, но вот дерзить вполне попытается. Останавливай его.
   – Ммммм… Можно с ним поиграть? – подала голос Алесса. Приятный, низкий, бархатом оборачивающий слух.
   – Делай с ним что хочешь, только не убивай.

4

   В первый раз за неделю его нормально накормили. Не объедками, как в дороге, а настоящим теплым бульоном с овощами и кусочком мяса. Силы медленно возвращались в измученное тело, и Грегор должен был признать, что это было чертовски приятно.
   Комната, в которой его оставили на ночь, была просторной и совершенно пустой. Голые стены без окон очерчивали правильный квадрат. Единственным нарушением этой симметрии была запертая дверь, через которую его привели.
   Вчера у Грегора не было сил осматривать свою тюрьму – он просто упал на пол там, где его оставили, и забылся тревожным, полным кошмаров сном. Тем сильнее было удивление, когда его разбудило бьющее в глаза солнце. Оказалось, что потолка в комнате нет. И хотя выглянуть за пятиметровую стену не представлялось возможным, чистое небо над головой вселяло надежду на освобождение. Адорнийские темницы нравились рыцарю явно больше их доктских аналогов.
   Примерно через час вошел слуга и поставил перед Грегором глубокую пиалу с бульоном, на который рыцарь накинулся, проигнорировав осыпающего его презрением адорнийца.
   А еще через час дверь снова отворилась, и в комнату вошел лорд Раэль.
   «Глупо было надеяться, что он обо мне забыл», – подумалось Грегору.
   Молча пройдя мимо Грегора, безрукий лорд-калека остановился посреди комнаты, задумчиво постоял пару мгновений, а затем сел прямо на воздух, как будто под лордом находился самый настоящий стул. К своей гордости, Грегор совершенно не удивился, видимо, уже начал привыкать к магии адорнийцев.
   – Принеси мой платок, – безразлично приказал Грегору лорд.
   Через мгновение из кармана просторной рубашки Раэля вылетела красно-лиловая птица. Метнувшись мимо докта, она гулко ударилась в стену и упала на пол, превращаясь в аляповатого вида, по имперским меркам, платок. Грегор сморгнул, прогоняя наваждение.
   Принести или нет? В конце концов, что он теряет? Он же не государственные тайны рассказывает. Бывший рыцарь поднялся на ноги и, подняв оброненную тряпку, вернулся к лорду.
   Воздушный кулак врезался под вздох, заставляя упасть на колени и извергнуть съеденный недавно бульон.
   – Принеси мой платок, – так же безразлично повторил лорд Раэль, закидывая ногу на ногу.
   «Это он меня ударил, как того Мастера над цепями на площади. Но за что? – Грегор мотнул головой, прогоняя из глаз цветные пятна. – Может, я слишком долго думал перед тем, как выполнить его приказ?»
   Пошатываясь, Грегор во второй раз пошел за платком.
   Он ожидал удара в грудь, инстинктивно прикрывал ее рукой, повернулся чуть боком, чтобы смягчить бьющий его воздух. И пропустил удар в голову. Нос хрустнул и обзавелся теплым красным родником.
   – Принеси мой платок, – в третий раз повторил адорнийский ублюдок.
   Грегор обернулся, удостоверился, что платок снова лежит у стены, и ответил:
   – Нет.
   Новый удар был самым сильным из трех – на этот раз в подбородок снизу. Ударная волна подхватила Грегора и отшвырнула в угол комнаты, прямо к проклятой красно-лиловой тряпке.
   – За что… – простонал он, корчась от боли.
   – Неси платок, – участливо напомнил калека.
   – Но я же выполнил приказ…
   – Вот твой первый урок, докт, – ровно, слегка скучающе, объяснил лорд, – ты выполняешь мои приказы. А вот второй урок – я могу бить тебя, когда мне захочется.
   – Я не понимаю, – простонал Грегор, с трудом поднимаясь на колени.
   – Ты и не должен понимать, ты вещь. Я буду приказывать тебе, а ты подчиняться. Я прикажу тебе выковырять свои глаза ложкой и съесть их, и ты это сделаешь. Я прикажу прибить свою ладонь гвоздем к стене, и ты сделаешь и это. Нас с тобой ждет еще много увлекательных занятий. Ах, да, вот еще что, – картинно спохватился мучитель, – ты не можешь убить себя или попытаться убить меня, ошейник тебе не позволит. Если ты попытаешься, он впустит тебе под кожу яд, ты потеряешь контроль над телом, покроешься волдырями и сможешь только орать, пока не охрипнешь. Кстати, возможно, я прикажу тебе попробовать напасть на меня. Это будет интересно. А еще я превосходно владею искусством врачевания, так что все травмы, которые ты обретешь при нашем общении, не будут беспокоить тебя особенно долго.
   – Я… – Грегор сглотнул, – я был рыцарем леди Кобрин. Я знаю ее тайны…
   – Ты мне их непременно расскажешь потом, – кивнул лорд Раэль, – у нас еще будет много времени. А пока принеси мне платок.
   Грегор не глядя нащупал мягкую, пахнущую сладкими духами ткань и тяжело поднялся на ноги. Он не предполагал, что так быстро согласится выдать секреты своей бывшей госпожи, думал, что сможет некоторое время терпеть, но эта пытка оказалась сильнее его. В ней не было логики, ее невозможно было понять. И разум докта спасовал там, где тело еще было готово держаться.

* * *

   Как странно иногда распоряжается судьба. Он собирался умереть на площади, но был спасен этой девчонкой из благородных. Позже он снова собирался отправиться домой, на этот раз уже от рук адорнийского лорда, но снова был спасен той же самой девчонкой. Вряд ли она стала бы его «спасать», если бы знала его тайну.
   И, тем не менее, Кристэн оценил великодушие благородной девушки, хотя оно, по его мнению, и строилось на глупости и неопытности. Сам бы он ни за что не стал заступаться за пленных адорнийцев, которые иногда гнили в подземельях леди Агаты. А еще эта Рика была единственной, кто не смотрел на него с неприкрытой ненавистью, как остальные.