Александр Конторович. Кардинал в серой шинели

Александр Конторович
Кардинал в серой шинели

   © Конторович А., 2013
   © ООО «Издательство «Яуза», 2013
   © ООО «Издательство «Эксмо», 2013
 
   Все права защищены. Никакая часть электронной версии этой книги не может быть воспроизведена в какой бы то ни было форме и какими бы то ни было средствами, включая размещение в сети Интернет и в корпоративных сетях, для частного и публичного использования без письменного разрешения владельца авторских прав.
 
   © Электронная версия книги подготовлена компанией ЛитРес ()

   – Становись!
   И, лязгнув металлом, шеренга солдат опускается на колено. Снова лязг – и над поставленными на землю щитами вырастает густой лес пик. Их задние концы уперты в землю, а древки укреплены в специальные выемки на верхнем крае щитов.
   Хриплая команда – и вторая шеренга солдат вскидывает арбалеты.
   А на их плечах уже лежат пики третьего ряда.
   М-м-да… тот еще ежик получается.
   – А скажите мне, капитан, – поворачиваюсь я к командиру отряда. – Отчего у вас вторая шеренга с арбалетами, а не с копьями? Вы же, как я понимаю, против конницы выстроились?
   – Нет, милорд, – отрицательно мотает он головой. – Это против пехоты построение. Против кавалерии, как вы правильно заметили, пики держат оба первых ряда. И арбалетчики стреляют поверх голов солдат второго ряда. Цели-то крупные, видно их хорошо. А в данном случае, пока пехота не подойдет близко, можно пренебречь тем, что пики третьего ряда иногда будут отклоняться от прямой линии. Зато последний залп арбалетчики сделают почти в упор, выбив самых сильных бойцов противника. И уже после этого уйдут в глубину строя. Пехотинцы же третьего ряда не так устанут, держа свое оружие на весу. Они смогут действовать своими пиками со всей силой.
   – Вот как? Интересно… не встречал я такого построения раньше… Сколько же надо готовить солдат, чтобы они действовали настолько слаженно, как ваши?
   – Год! Это в самом лучшем случае! Если учить уже опытных бойцов.
   Краем глаза вижу утвердительный кивок барона.
   – Вы согласны с капитаном, Лэн?
   – Да, милорд! Его солдаты действительно очень неплохо обучены.
   – И пробить такой строй…
   – Можно, конечно. С очень серьезными потерями. Все, что сделано руками или построено человеком, можно сломать, милорд. Но иногда – очень дорогой ценой. Как в этом случае.
   – Так, значит, отряд капитана…
   – Стоит тех денег, которые он за них просит.
   – Ну, что ж, капитан Байер! Считайте себя принятым на службу.
   – Как обычно, милорд?
   Слава всевышнему, меня успели просветить на этот счет. Так что полным лопухом я уже не выгляжу.
   – Да, капитан. Один год и один день. Оплата вам пойдет с завтрашнего дня. Поступаете под командование барона Вольте.
   Лэн вежливо наклоняет голову.
   Капитан вытягивается и резким кивком приветствует своего командующего.
   – По всем вопросам, Байер, можете обращаться к барону. В исключительных случаях, если он отсутствует или очень занят, ко мне или к сержанту Лексли.
   – Сержанту? – капитан явно удивлен.
   Лексли поворачивается боком, демонстрируя кошачью морду на рукаве, и Байер понимающе наклоняет голову.
   – Я все понял, милорд…
 
   Лязгая железом, колонна солдат втягивается в ворота. Неплохо! Каждый бы день такие гости…
   Худо-бедно, а две сотни солдат (и неплохих солдат!) у нас еще прибавилось. Сотня копейщиков, шестьдесят мечников и сорок арбалетчиков – тот еще подарочек для непрошеных гостей!
   Этот отряд привели монахи. Обычные наемники, но хитропоп отчего-то был в них уверен. Не буду спорить, я уже не раз убеждался, что в таких вот вопросах он обычно не ошибается. Так или иначе, а только хорошо обученных солдат у нас собралось уже почти семь сотен. Из лесов по зову барона пришли лучники. Не так много, как я ожидал, но стрелки это были… Даже Лексли крякнул от зависти! Что вообще-то было очень редким явлением!
   Работали эти парни не только луками. Арбалеты тоже у многих имелись. Не помню уже, сколько по нашим правилам (в смысле – земным правилам, современным) лучнику надо было держать в воздухе стрел. Пять, шесть?
   Но эти парни запросто держали четыре. То есть, пока первая стрела еще не упала на землю, лучник выпускал уже четвертую. Причем это делали все! А некоторые и пять штук ухитрялись подвешивать. И это была не торопливая стрельба куда попало! Все стрелы, упав на землю, втыкались недалеко друг от друга. Так что и собирать их было легко. Да и по лесу эти ребята ходили знатно. Тихо и незаметно. Посмотрев на их упражнения, я распорядился заказать сразу три воза стрел. Таким стрелкам они точно не в нагрузку будут.
 
   Так, общими трудами, замок понемногу начал походить на то, чем он изначально и должен являться, – на крепость. Уже грозно поблескивали на стенах копья стражников. Покачивались на цепях котлы со смолой. И ветерок ворошил растопку в дровах, сложенных под ними. Щедро стимулируемые медяками, таскали булыжники на стены местные сорванцы. Будет что сбросить на голову слишком уж назойливым визитерам.
   Стараниями управляющего пополнялись замковые кладовые. Там и без того добра хватало, но Логен, получив недвусмысленный руководящий «одобрямс», развернулся во всю ширь своей души. Одного вина привез откуда-то чуть не два десятка здоровенных бочек! На мой недоуменный вопрос он кивнул в сторону Котов.
   – Они сказали мне, что во время осады вином разбавляют воду, чтобы солдаты не заболели от плохого питья!
   – Эм-м… Но в замке два источника с водой! И цистерны есть. Огромные – хоть купайся!
   – Я тоже так думал… – смущается он. – Но господин сержант… он сказал, что я не прав…
   Лексли!
   Любитель халявной выпивки!
   Ну, погоди… уж я тебе припомню эту воду!
   – Логен, – беру я управляющего под руку, – сколько бочек с вином у нас в подвалах?
   – Э-э-э… около двухсот, милорд!
   – А чем таким отличаются вот эти, что я перед собою вижу?
   – Они больше, милорд!
   – Намного?
   – По сравнению с обычными бочками – раза в два. Но дело не только в этом! То вино, что я привез, оно с Андальских виноградников!
   Похоже, что я окончательно отстал от жизни – мне это название ничего не говорит. Но руководящий втык я все равно сейчас кому-то обеспечу…
   – Откуда, Логен?
   Мирна!
   Подошла тихонько, действительно как маленький котенок.
   – Э-э-э… с Андальских виноградников, миледи!
   Вот как? Слуги уже именуют ее таким образом? Вообще-то это мне укор! Расслабился, понимаешь… совсем совесть потерял! Война да мордобой, а про девушку забыл! Ладно, я сам – какой-никакой, а законный лорд! А вот она? В каком качестве тут пребывает? А ведь ей уже рожать скоро!
   – А с каких именно, Логен? С нижних или…
   – С верхних, миледи! С верхних! Сержант мне особо это подчеркивал!
   – Тогда распорядитесь поднять одну бочку ко мне в мастерскую. И перелейте его в бочонки поменьше.
   – Слушаюсь, миледи!
   Комкая в руках шапку, он низко мне кланяется и вопросительно смотрит на бочки. Ладно уж… повезло кое-кому…
   Получив мое соизволение, управляющий исчезает, а я поворачиваюсь к сероглазке:
   – Слушай, а чем таким особенным интересно именно это вино?
   – На верхних виноградниках растет очень редкий виноград. Вино из него обладает целебными свойствами, а вот пьянит не так сильно, как обычное. В старое время короли снабжали им свою гвардию, чтобы те были более сильными и здоровыми. И неукротимыми в бою.
   – А сейчас? Уже не снабжают?
   – Дорого. В казне мало денег. Во всяком случае, так говорят.
   – Ага! Значит, надо и Старику послать парочку бочек! Или даже больше… у нас их тут два десятка как-никак! Не надо быть совсем уж зажравшейся свиньей!
   – Ты не свин! – Маленькая ладошка нежно гладит меня по щеке. – Просто у тебя очень много всяких дел…
   – Ну, да! И оттого я так на тебе и не женился официальным образом! Ну, ничего, вот уж эту-то ошибку я исправить могу!
   Она убирает руку и смотрит на меня каким-то усталым взглядом.
   – Ты все-таки это сказал…
   В следующую секунду мое плечо намокло от ее слез.
   – Ну, что ты? Что ты? – осторожно придерживаю ее голову и поглаживаю неуверенной рукой по затылку. – Ты чего? Все хорошо, я рядом!
   – Я так ждала этого момента… и так боялась…
   – Отчего же?
   – Серые не женятся и не заводят семью.
   – С чего ты это взяла?
   – Все это знают.
   – Ну, а я такой вот, весь из себя необычный! Да и кто сказал, что это непреложный закон? Давай главпопа на эту тему поспрошаем!
 
   Надо сказать, что и Эрлиха я своим вопросом немало озадачил. Минуты две он сидел молча, собираясь с мыслями. Потом его лицо просветлело.
   – То есть, сын мой, ты хочешь, чтобы я освятил ваш союз?
   – Ну, а как это еще тут называется? Освятил, обвенчал… я хочу, чтобы Мирна стала моей законной женой!
   – Хм… Серый рыцарь в церкви… это было. А вот чтобы церковь провела над ним обряд… – Он возбужденно вскакивает с лавки. – Да! Сам Господь вложил в твою голову эту мысль!
   Разве? Я-то вообще был уверен в том, что на эти мысли меня натолкнул управляющий. Но… епископу, в конечном итоге, виднее. Он к Богу ближе, стало быть, ему в этом вопросе и окончательные выводы делать.
   Но прислушавшись к словам Эрлиха, я начинаю понимать, какой я, в сущности, еще дилетант в политике. Со слов епископа выходило примерно следующее…
   Согласившись быть обвенчанным в церкви, я тем самым косвенно признавал ее верховную власть. Пусть и не абсолютную, но все же… А вот ей я давал в руки мощнейший аргумент для пропаганды. Официально причислив Серого к своей пастве, попы признавали всех моих коллег (как прошлых, так и последующих) однозначно стоящими на стороне добра. Пусть и с некоторыми завихрениями. Бывает… никто не совершенен… Помимо этого таким вот шагом Церковь безоговорочно отбирала у короля инициативу. Теперь уже он, отзывая свои войска и препятствуя им оказать мне помощь, становился в весьма двусмысленную позу. Если попы однозначно признают меня своим и стоящим на стороне добра (а иначе не обвенчают), то на чьей стороне тогда стоит король? Косвенно он потакает силам зла. И как ни поверни, а по-другому не получается.
   Немало подивившись такой вот трактовке обычного, в общем-то, явления, задаю вопрос в лоб – когда?
   Здесь Эрлих был непреклонен.
   – Церемонию над таким человеком должен проводить один из высших иерархов Церкви!
   – То есть вы?
   – Нет. Во всяком случае – не я один. Разумеется, мы напишем епископу Гройнену и попросим его прибыть сюда незамедлительно! Ты не представляешь, сын мой, насколько много будет это значить для простого народа!
   Да уж… не такой я лопух, ваше преосвященство! Отныне все мои действия разом выводятся из-под определения колдовства! Какое этому попы придумают объяснение, не знаю. Но уверен в том, что уж за этим-то дело не станет… головы у них работать могут! Так что, любезный Эрлих, не только на вашей улице праздник! У меня их – так сразу два! И женат, наконец, на любимой женщине, да и не колдун, даже и не подозреваемый в этом деле… Есть повод для веселья!
 
   Неожиданно близко к сердцу воспринял эту новость Лексли. Нет, я знал, что все Коты очень к сероглазке расположены, но не предполагал, что уж до такой степени! Как ни стремился я сделать это событие чисто «семейным», так сказать – хрена у меня вышло! Замок загудел, как разворошенный муравейник. Блин, тут война на носу, каждый день по окрестностям мотаемся, а они… Но неожиданно оказалось, что мне лично ничего особенного делать и не надо. Так, явил пару раз озабоченную морду перед лицом городских и сельских властей, покивал с умным видом, одобряя их приготовления, – и снова по лесам скакать. Как оказалось, горожане тоже изъявили желание поучаствовать в данном торжестве. Благо что саму церемонию решено было проводить не в замковой часовне, а в городской церкви. Она и размерами побольше, да и для этой цели подходит куда лучше, чем часовенка у меня в крепости.
   Мирну теперь все время окружала целая толпа каких-то теток, которые постоянно чем-то ее отвлекали.
   В один прекрасный день меня отловил в коридоре один из наших спецмонахов.
   – Милорд! На пару слов…
   Брат Рон оттаскивает меня в сторонку.
   – Ну, чем ты меня решил нагрузить? Не лорд – а вьючная лошадь! Кто только не сваливает на меня свои проблемы!
   – Могу ли я просить вас уделить мне несколько минут?
   – А что я сейчас делаю?
   Он выводит меня во двор. Здесь, в тенистом уголке, сидят трое молоденьких монашек во главе с почтенной матроной в монашеском одеянии. Увидев меня, они степенно поднимаются.
   – Сестра Марта, – представляется матрона.
   – Очень приятно, сестра! Рад вас видеть у себя в гостях!
   – Увы, милорд! Гостить мы у вас, возможно, и будем, но это произойдет еще не скоро…
   – Эм-м… Брат Рон, может быть, ты пояснишь мне, что бы это все означало? А то я как-то вот и не врубаюсь сразу…
   – Охотно, милорд. Про наш орден вы уже знаете…
   – Ну, ясень пень! Немудрено, если каждый божий день вижу вас перед глазами.
   – Так вот, милорд, в нем есть и женщины…
   – А детского отделения у вас там, случаем, не предусмотрено?
   – Надо подумать, – на полном серьезе отвечает мне спецмонах.
   Смотрю в его серьезные глаза и проглатываю шутку насчет ясельного отделения. С них, пожалуй что, станется…
   – Так вот, милорд, – продолжает брат Рон. – Эти сестры будут находиться около Мирны. Постоянно. Ничьего подозрения это не вызовет.
   – А не проще приставить к ней парочку Котов?
   – И они спасут ее от арбалетного болта?
   – Ну… для такого случая есть шкура этого… как его…
   – Мирна будет ходить в ней постоянно? Тогда двух Котов явно недостаточно.
   – М-м-да…
   – Не стоит провоцировать наших врагов к нападению издалека. Пусть подойдут поближе…
   – Хорошо. Допустим, что они подошли. Ну, совсем уж дуболома двухметрового не пошлют… но вот нормального, крепкого мужика – очень даже возможно. И что сестры с ним сделают? Ведь им нельзя проливать кровь? Как и любому монаху?
   – В исключительных случаях – можно. На этот счет есть специальная энциклика…
   – Ладно – уговорил! Давай-ка Лексли кликнем.
   Через двадцать минут он приводит двоих Котов.
   Рон оглядывает их и кивает.
   – Сестра Магда…
   Встает одна из молодых монашек.
   – Да, брат Рон.
   – Покажите…
   Монашка выходит вперед.
   – Я вас попрошу… коснуться меня.
   – Чем? – интересуется старший из пришедших Котов.
   – Все равно…
   Он пожимает плечами… и на солнце молнией вспыхивает меч! Сверкающая полоска стали устремляется к монашке, и мне на секунду становится страшно. Йайдзюцу в чистом виде! Я бы вот так и не сумел, пожалуй!
   Бдзынь! Ш-ш-ш!
   И, описав дугу в воздухе, клинок отлетает в сторону! Кот не выпустил его, но так это же Кот! Любой другой на его месте, да и я сам, уже разглядывал бы пустые ладони.
   Сестра Магда опускает руки, и широкие рукава ее одеяния, соскользнув вниз, скрывают металлические наручи на предплечьях. Или я рыжий – или эти фокусы из арсенала настоящих ниндзя. Точно, я про это где-то читал… Да, наши миры пересекались частенько, раз монахи используют такие штучки.
   – Впечатляюще… а ежели голыми руками попробуют?
   – Показать, милорд? – поворачивается в мою сторону монашка.
   – Да ладно… верю. Брат Рон, а вот то, что я вам показывал…
   – Уже изучают. На это требуется время, как вы понимаете, милорд. Но сестрам наши записи передали, так что можете не переживать на эту тему.
   – Убедил. Мирне сами скажете?
   – Да, милорд. Не беспокойтесь об этом.
   Ну вот, еще один кирпич с души. Я и вправду уже не раз думал о том, что, ставя себя по привычке на место моих оппонентов, не нахожу более уязвимого участка своей обороны. Сероглазка по-прежнему ездит по округе. Сопровождение ей, конечно же, выделили – двух стражников из числа людей барона. Но надо четко понимать, что против внезапного нападения из засады это не катит. А вот такое незаметное и вполне логичное сопровождение – самое то. И вопросов никаких не возникнет ни у кого, да и интереса нездорового не вызовет. Монахи в последнее время тут вполне себе примелькались. Стали совершенно обыденной частью окружающего пейзажа. Станут ими и монашки, тем более что их совсем мало. А по подготовке своей они очень даже ничего… Да и личики… тоже вполне себе соответствуют. Опять же – монашки, стало быть, и кобеляжа ненужного со стороны окружающих не будет. Ряса, она, знаете ли, малость дисциплинирует… и спрятать под ней много чего можно.
   Продолжая прерванный путь, забегаю к нашим кузнецам.
   Надо сказать, что, сидя вечерами за обдумыванием различных аспектов предстоящей нам войны (а в том, что таковая последует, никто и не сомневался), мы совместными мозгонапрягательными трудами измыслили-таки некоторые незначительные новшества в нашем снаряжении и вооружении. На значительные просто не хватит никаких сил. И времени – вот это самое основное, в чем у нас дефицит.
   На пороге кузницы сталкиваюсь с Гантом – он у нас тут за главного. Мужик степенный и уже в возрасте – под полтинник. Для этого времени – почти старик! Но крепкий и жилистый. Молот в руке держать еще может и зоркости глаза пока не утратил. Помимо традиционного уважения к лорду, он испытывает ко мне еще и вполне профессиональное почтение. Вот уж не думал, не гадал, что мои отрывистые и несистематизированные знания о некоторых аспектах металлообработки принесут здесь пользу. Да еще какую! Поначалу мои слова вызвали у него только вежливую улыбку. Мол, мели Емеля – твоя неделя! Но по мере того, как он вникал в них, эта улыбка из вежливо-снисходительной постепенно перерастала в удивленно-уважительную. Дядя врубался… Врубившись же в тему, стал моим горячим сторонником.
   – Здорово, мастер! – хлопаю Ганта по плечу. – Чем порадуешь?
   – Вот, – подводит он меня к верстаку. – Посмотрите сами, милорд…
   На нем лежит добротная, крепко сделанная кольчуга. В падающем свете тускло поблескивают вороненые кольца густого плетения.
   – Впечатляет! А как удар держит?
   – Получше старых, милорд! А если поверх вашего поддоспешника надевать – то еще больше это видно. Мы свинью в этой кольчуге на полном серьезе мечом рубили!
   – И?
   – Померла, конечно… Но в старой кольчуге такой же боров вообще с первого удара скопытился. Так что не сомневайтесь, милорд, завтра же всех подмастерьев за работу усажу. Начнем с баронских солдат, потом и за остальных примемся.
   Идею амортизирующего поддоспешника я самым нахальным образом скоммуниздил у изобретателей бронежилета «Грань». Довелось мне его в свое время отстреливать. Вот и поговорил с изобретателями… А однажды – так на собственном горбу испытал. Выезжал вот как-то на задержание. В этом самом бронежилете. Я тогда видеокамеру на плече таскал. Была у нас одно время такая вот мода – криминалистов на совместные задержания высылать, чтобы все на видео фиксировали. Так же быстро она и закончилась, ибо толку от этих съемок оказалось немного. А уж когда помимо моего случая еще пара-тройка ребят свое огребла… и вовсе на нет сошла.
   В этот же раз, забегая следом за ворвавшимся в здание ОМОНом, я совершено закономерно зевнул уцелевшего бандюка. Закономерно оттого, что здоровенный «Панасоник М7» полностью перекрывал весь обзор справа. А в видоискатель камеры, да еще и в полумраке, ни хрена видно не было. Что уж там подумал бандюган, увидев забегающего с какой-то здоровенной хренью на плече мужика, неизвестно. Но со страху он выпустил по мне остаток магазина. Попал тремя пулями. В грудь. Вот и полетел я кубарем назад. Причем гораздо быстрее, чем входил. Порвал на заднице брюки (новые, блин, только купил!). И все. В смысле что только этим и ограничилось. Бронежилет пули не пробили. Синяк, понятное дело, остался. Поперхал я недельку, на сем это и завершилось. Даже ребра не треснули, что было вообще удивительно. Спецы-конструкторы мне тогда объяснили, что все дело в особой конструкции бронежилета, которая распределяет удар по большей площади, чем это обычно бывает.
   Вот и предложил я недавно Ганту наряду с некоторыми мыслями относительно закалки и качественного воронения поверхностей еще и такой вот поддоспешник сварганить.
   И теперь смотрю на результат…
   – Ну, что? Могу тебя поздравить, мастер!
   Есть с чем! Если все у нас закончится нормально, то ему теперь до конца жизни работы хватит. Подобные вещи тут еще не скоро делать станут. Стало быть, один монополист уже появился. Так сказать, местный Крупп. Ну и ладно, Гант дядька правильный и серьезный. Уважаю таких специалистов.
   – Барон видел?
   – С утра еще заходил. Бочонок вина прислал, от себя. Сказал, что окажет любую помощь, лишь бы мы скорее работали.
   Ну, главнокомандующего понять можно. Лэн далеко не новичок в военном деле и понимает, что значит хороший доспех. Ну, и ладно. Здесь уже и без меня все на мази, пусть кузнецы работают. Помощь им барон окажет, какую потребно, глядишь – и уменьшим свои потери. Хоть на чуток, так и это уже хорошо. Чуток здесь, чуток там… С миру по нитке – нищему на «мерс»! Каждый бы день такие вот новости!
 
   Нетерпеливо ожидаемый нами епископ прибыл через четыре дня.
   Заранее предупрежденные охраной, мы все вышли к воротам, чтобы его встретить.
   Даже на первый взгляд прибывшему было… старый он, а по местным меркам – так вообще уже патриарх. Судя по тому уважению, которое выказывали при общении с ним епископ и его сослуживцы, авторитет у деда и вовсе заоблачный. На моей памяти так даже и президента не приветствовали. Причем было видно, что это уважение отнюдь не дань возрасту или должности. Формально так они с Эрлихом и вовсе равны. Но… это формально. Насколько я уже успел уяснить, кого-то вроде папы или патриарха тут не имелось. Все серьезные вопросы решало собрание епископов и архиепископов. Но последних было всего трое. И находились они вообще где-то в недосягаемой дали. Да и собраний за всю историю Церкви насчитывалось не так уж и много. Созывы их, даже и по чрезвычайным обстоятельствам, являлись делом весьма хлопотным и долгим. А в этом королевстве самым авторитетным церковным деятелем был как раз наш гость.
   Эрлих и прочие служители Церкви подходят под благословение старика. На удивление, он оказывается весьма живым и расторопным. Скупые движения его очень точны и выверены.
   Ну, вот и моя очередь подошла.
   Вежливо приветствую почтенного гостя. Благословив меня, он неожиданно кладет мне руку на плечо.
   – Сын мой… надеюсь, дела твои могут обождать хоть немного?
   – Да, ваше преосвященство. Не волки, в лес не убегут.
   Он удивленно приподнимает кустистые брови.
   – Как это?
   Поясняю ему смысл старой пословицы.
   Гройнен поджимает губы.
   – Да… тот, кто это придумал… явно не относился к образцам трудолюбия.
   – Это вы, ваше преосвященство, еще и других таких пословиц не слыхивали! Представляю себе, как бы вы охарактеризовали тогда тот мир, откуда я к вам попал!
   – Уж лучше и не пробовать, – соглашается епископ. – Проводишь старика?
   – Охотно, ваше преосвященство. Что хотите посмотреть?
   – Ну… в тот подвал я сейчас не пойду. Стар я… так сразу на это решиться трудно. Мне надо укрепить свою душу и сердце. А вот поговорить с тобой, сын мой, хотелось давно.
 
   Повелительным жестом он останавливает прочих встречающих, и мы с ним вдвоем неторопливо идем по двору замка.
   – Расскажи о себе, – говорит епископ. – Разумеется, я читал то, что мне присылали. Но одно дело – читать чьи-то отчеты и совсем другое – говорить с живым человеком.
   – Что же вы хотите обо мне услышать, ваше преосвященство?
   – Но ведь ты не упал с небес сразу таким, каким я тебя вижу? Где-то же родился, жил, что-то при этом делал?
   – Хм… ну да, это так. Но в моей жизни нет ничего особенного… Служил в армии, воевал, потом ловил убийц и воров… Обычная жизнь.
   – Ткни пальцем в любого здешнего крестьянина и убедишься, что он и за всю свою жизнь не только не испытал ничего похожего, но о большинстве таких вещей даже и не слыхивал! Говори, я тебя слушаю…
   Свита епископа и все встречающие их лица уже давно ушли в замок. А мы с ним все еще прохаживались по двору. Даже на стену поднялись. Тут уже старик присел на лавку, все-таки возраст давал себя знать. По моему знаку часовой сбегал на кухню и притащил оттуда баклагу с квасом. Опробовав его, Гройнен удовлетворенно кивает – понравилось!
   – …ну вот, как-то так все и происходило… – заканчиваю я, наконец, свое повествование. – Утомил я вас такими подробностями, святой отец?
   – Не скажи! – неожиданно живо возражает он. – Твоя жизнь… знаешь, это только на первый взгляд неинтересно! Тебе неинтересно, ибо ты ее прожил. А вот для меня, для всех нас! Тут много чего можно полезного понять. Не принципы устройства каких-либо машин и механизмов, это хоть и важно, но далеко не самое главное. Вот то, как вы жили… и почему именно так, а не иначе? Тут есть над чем подумать… Многое из того, что ты рассказал, я принять не могу! Даже и мысленно!
   – Ну, ваше преосвященство, я тоже здесь не всему был рад!
   – Например? – Он вопросительно наклоняет голову набок.
   – Да хоть эти ваши порядки относительно розыска преступников! Думаете, приятно сидеть в камере, сознавая то, что ты сидишь тут абсолютно несправедливо?