В войну с фашистской Германией сержант Фаддеев вступил 19 сентября 1941 года в составе 446-го иап. Особенно отличился Вадим Иванович, будучи уже в составе 131-го иап, во время ноябрьских боев на Ростовском направлении, где он выполнил 14 боевых вылетов на поле боя, из них 10 – на штурмовку. 27 ноября его самолет был подбит, но Фаддеев выполнил посадку на линии огня и немедленно предупредил наземные войска КА о месте расположения войск противника, о возможности продвинуться вперед и занять выгодную высоту «Пять братьев».
Командир 131-го иап майор Давыдков за «проявленное мужество, отвагу и геройство по разгрому и уничтожению германских войск» в Ростовской наступательной операции представил ряд своих подчиненных к награждению правительственными наградами СССР. В числе пилотов, награжденных орденом Красного Знамени приказом по войскам Южного фронта № 065/н от 23 декабря 1941 года, значится и сержант Фадеев Вадим Иванович. Это была первая его боевая награда.
Ведомым Фаддеева в последнем вылете был его постоянный напарник гвардии лейтенант Труд. В пылу воздушного боя он не смог уследить за энергичными эволюциями своего ведущего, потерял его из виду, чем не преминули воспользоваться немецкие «эксперты», взявшие одинокую «Аэрокобру» (P-39D-2 № 41-38428) с бортовым номером 37 в клещи, из которых он не смог вырваться живым. Фаддеев, как и его однополчанин гвардии лейтенант Коваль, не дожил до опубликования Указа ПВС СССР в печати. 24 мая 1943 года ему и Дмитрию Ивановичу Ковалю было присвоено звание Героя Советского Союза, получилось, что обоим – посмертно.
О месте гибели Вадима Ивановича Фаддеева его друзья-однополчане не узнали. Н.И. Уманский в письме А.В. Тимофееву вспоминал (Александр Покрышкин. Глава 11. Вадим Фадеев – волжский бунтарь // Тимофеев А.В. Покрышкин):
«Этот пиратский воздушный бой из-за облачной засады я визуально наблюдал с КП армии. Вы бы видели, с какой жестокостью они на него накинулись! Этот бой продолжался пять-шесть минут. Три немецких самолета горели, но и самолет Фадеева отвалил в сторону со снижением, все это происходило в районе Абинской – Крымской. Фадеев был тяжело ранен и все же держал курс к станице Поповической, к своему аэродрому…
Фадеев посадил свою «Аэрокобру», не выпуская шасси, возле озера в сорока километрах от станицы Славянская, в камышах. Когда я был на месте его вынужденной посадки и гибели, он уже был захоронен. Это было примерно 10–11 мая, приехал я с двумя старшими офицерами штаба армии, добраться туда действительно было тяжело, все еще было заминировано, окопы, рвы, различные оборонные сооружения, озера и болота.
На месте нам сообщили зенитчики ПВО, что летчик после посадки был еще некоторое время жив, примерно час-полтора, но без сознания и вскоре скончался. Его тело истязали комары, таких я в жизни никогда и нигде не видел – по размеру как осы. Зенитчики нашли Фадеева и похоронили. Я лично осматривал самолет, кабина была разбита, вся в крови. Удар пришелся на переднюю часть самолета, были изуродованы приборы и прицел. Могила была очень маленькая, на досточке надпись «Летчик Фадеев В.И. погиб 5 мая 1943 года» и звездочка, вот и все.
Те офицеры, с которыми я ездил на это место, всех спрашивали, все записывали, вели разговоры с офицерами, которые захоронили Фадеева, сделали фото самолета и могилы.
И.М. Дзусов, дежуривший на КП армии, сообщил в полк о взорвавшемся нашем самолете. Вы можете себе представить, что остается от самолета и летчика после удара о землю и взрыва? Но ведомый Фадеева Андрей Труд этого не подтвердил. В действительности взорвался самолет Як-3 из корпуса Савицкого, именно на том месте, где говорил Дзусов, это было установлено проверкой позже, а Фадеев посадил свою «Аэрокобру», будучи тяжело раненным, с разбитой головой и грудью… Почему об этом не узнали в полку, мне неизвестно».
Извещение о том, что командир авиационной эскадрильи гвардии старший лейтенант Фаддеев Вадим Иванович не возвратился с боевого задания, было лично передано его жене – Людмиле Николаевне Фаддеевой, проживающей в станице Поповической Краснодарского края.
Приказ ГУК НКО СССР № 0354/пог. об исключении его из списков начальствующего состава ВВС КА состоялся 22 июня 1943 года.
А всем тем, кто знал Вадима Фаддеева, он запомнился таким, как его однополчанину А.П. Лытаеву, бывшему старшему технику по радио 16-го гиап:
«Вадим был интеллигентен, образован. Многое знал, много читал, хорошо умел рассказывать. Не боялся быть интеллигентом, хотя это было далеко не безопасно. При сталинском режиме интеллигентов истребляли именно из-за способности мыслить самостоятельно. Поэтому многие скрывали это умение, а некоторые и сами глушили его в себе. Не таким был Фадеев. Не скрывал, не боялся, не глушил. И еще – он был воин, солдат. Лидер, безусловно прирожденный лидер. И при этом сорвиголова, шутник отчаянный. Трудно представить себе человека, в котором уживались такие разные качества, но Вадим был именно таким.
Когда на Кубе победила революция, когда Москва впервые встречала Фиделя Кастро, я вспоминал Вадима Фадеева. Наверное, оживи он тогда хоть на минуту, Фидель бы нашел его, и смотрели бы они вместе в объективы фотокамер. Похожие даже внешне. Ведь Вадим тоже дал зарок не бриться до тех пор, пока не разгромим фашистов. Летчик с бородой – это была редкость!
Любил Вадим шутить. Тогда над его шутками просто смеялись, а сейчас, вспоминая, я вижу, что шутливой была лишь форма, а говорил он вещи вполне серьезные.
Когда он возвращался с задания и вылет был успешным, обязательно давал команду техникам и оружейникам: «Экипаж, становись!» И, вышагивая перед нашим далеко не могучим строем, говорил примерно так:
– Всем объявляю благодарность, большего пока не могу. Но когда буду трижды Героем (если война продлится долго, по Звезде за год войны) и командующим ВВС, то уж тогда я вас не забуду: будем на рыбалку вместе ездить!»
День 5 мая кроме горечи утраты принес и радостные вести; несколько летчиков 16-го гиап получили первые правительственные награды за бои на Кубани.
Приказом № 038/н командующего 4-й ВА генерал-майора авиации Науменко, за успешно проведенные восемь боевых вылетов на самолете «Аэрокобра» и лично сбитые два самолета противника был награжден вторым орденом Красного Знамени замкомандира авиаэскадрильи гвардии старший лейтенант Федоров Аркадий Васильевич. Этим же приказом такую же боевую награду получил и гвардии старший лейтенант Речкалов Григорий Андреевич (за лично произведенные на самолете «Аэрокобра» 25 боевых вылетов на Северо-Кавказском фронте в период с 9 по 22 апреля 1943 года и лично сбитые три самолета противника).
За «отличное обеспечение самолетов к боевым вылетам, безотказную работу спецоборудования самолетов» этим же приказом орденом Красной Звезды был награжден и гвардии инженеркапитан Жмудь – инженер авиаполка по электроспецоборудованию.
Приказом командующего 4-й ВА № 039/н орденом Красного Знамени были награждены: гвардии старший сержант Сапунов Дмитрий Герасимович – «за проявленное мужество, отвагу и героизм, за сбитые три самолета противника типа МЕ-109ф»; гвардии младший лейтенант Степанов Иван Платонович – «за отличное выполнение боевых заданий, за проявленное мужество и отвагу (за лично сбитые три самолета противника в 15 воздушных боях)»; гвардии младший лейтенант Табаченко Петр Петрович (орден № 67001) – «за проявленное мужество, отличное выполнение боевых заданий командования (за лично сбитые три самолета противника в 18 воздушных боях)».
Этим же приказом старший инженер 16-го гиап гвардии инженер-капитан Урванцев Аполлинарий Егорович получил орден Красной Звезды, гвардии старший лейтенант Искрин Николай Михайлович – орден Отечественной войны II степени.
5 мая, выполняя задание по прикрытию наземных войск, группа из 6 самолетов «Аэрокобра» (ведущий – гвардии капитан Покрышкин) попыталась атаковать бомбардировщики противника. Однако те, не ввязываясь в бой, ушли в облачность. В это время появилась группа немецких истребителей Ме-109, с которыми группа Покрышкина завязала воздушный бой. В результате боя советскими летчиками было сбито 3 самолета противника. Заявили о своих победах три пилота 1-й аэ авиаполка: командир эскадрильи Покрышкин (истребитель Ме-109 в 14.20), пилот Табаченко (истребитель Ме-109 в 14.25), врид заместителя командира авиаэскадрильи – штурман Речкалов (истребитель Ме-109 в 14.30). Только пилот Степанов, вылетающий вместе с ними, остался без воздушной победы.
Однако 6 мая в 10.25 именно он стал единственным летчиком авиачасти, сбившим немецкий самолет в воздушном бою над Нижне-Баканской, это был «Мессершмитт» Ме-109 (полковая воздушная победа № 13 за май). Подтвердили его результативную атаку гвардии капитан Покрышкин и гвардии младший лейтенант Табаченко.
После 14 мая, по каким-то причинам, были вписаны в «Журнал сбитых самолетов» за 6 мая еще две воздушные победы: одна – гвардии старшему лейтенанту Речкалову, вторая – гвардии капитану Покрышкину. Сбитый Покрышкиным «Мессершмитт» Ме-109 (полковая воздушная победа № 35 за май) упал в районе 3 км южнее Нижне-Баканской, что подтвердили летчики Степанов и Табаченко.
6 мая командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев выехал на передовой наблюдательный пункт, как записано в полковых документах, «для изучения ошибок летного состава, допущенных ими на поле боя».
В этот день существенные потери понес 148-й иап, входивший в состав 287-й иад (командир – Герой Советского Союза полковник Данилов) 4-й ВА. В одном из вылетов на прикрытие наземных войск в районе Неберджаевской не возвратилась из боевого задания вся четверка самолетов Як-1! Ведущим группы был командир авиаэскадрильи орденоносец капитан Смирнов Леонид Дмитриевич, опытный пилот и воздушный боец (до 06.05.43 г. – 7 личных воздушных побед и 4 – групповые). Вместе с ним пропали без вести сержант Дронов Владимир Алексеевич, лейтенант Цириков Харитон Еналдьевич и младший лейтенант Свиридов Анатолий Николаевич. Конечно, в истории Великой Отечественной войны были и более крупные «разгромные» воздушные бои, однако на дворе стоял не июнь – июль 1941 года, и в небе находились не молодые необстрелянные пилоты, а опытный и закаленный в боях летный состав. Всего за две недели боев (с 22.04 по 08.05.43 г.) 148-й иап потерял почти треть авиаполка – 10 пилотов, а вся 287-я иад – 22 летчика (донесение о безвозвратных потерях личного состава частей 4-й ВА от 11.05.43 г. № 10819).
Вскоре и так нерадостное настроение командира авиаполка майора Некрасова усугубило ошеломляющее известие, что краснозвездный самолет Як-1 с бортовым номером 2 и дарственной надписью на фюзеляже «Сталинскому соколу Смирнову Леониду от трудящихся Фрунзенского района гор. Саратова», на котором летал комэск 148-го иап Леонид Смирнов, целехоньким находится на одном из аэродромов противника на Кубани. Немецкие летчики и техсостав фотографировались на его фоне, рассылая эти фотокарточки с Восточного фронта своим домочадцам и товарищам в фатерланд, в военные и гражданские немецкие газеты. Эти фотографии сохранились до настоящего времени и есть во всемирной интернет-сети.
Как боевой «Яковлев» попал в руки немцев и какова судьба управляющего им советского пилота, остается неизвестным. Все четыре пилота 148-го иап приказом ГУК НКО от 22 июня 1943 года № 0354/пог. были исключены из состава КА. Однако через некоторое время раненый сержант Дронов («ранение средней тяжести, ожог лица и рук II степени») возвратился в свой авиаполк и результативно воевал в нем до мая 1944 года.
Начало процесса «приобретения» немецкой стороной советских Яков на Кубани последовало после «преступно халатного отношения к делу со стороны экипажей и их начальников» (слова маршала авиации Новикова) 1-й бад, самолеты которой (Пе-2) были выделены для лидирования 16 апреля 1943 года истребителей 3-го истребительного авиакорпуса при перебазировании авиационного соединения генерала Савицкого с Воронежского фронта на Северо-Кавказский фронт.
Как гласил изданный позже разгромный приказ командующего ВВС КА от 27 апреля 1943 года, кроме того, что самолеты-лидеры растеряли ведомые группы и произвели посадку на незапланированных аэродромах, а кое-кто даже среди поля и поломали матчасть, экипаж 82-го гбап привел наших истребителей вместо советского Ростова в занятый немцами Таганрог, где «…несмотря на открытый противником артиллерийский огонь из ЗА, три самолета Як-1 во главе с командиром эскадрильи 291-го полка Егоровым произвели посадку в Таганроге и попали в руки врага. 3 самолета Як-1 были сбиты ЗА противника на кругу аэродрома и там же горящие упали».
Заместитель наркома обороны маршал авиации Новиков неистовствовал и называл вещи своими именами: «…Люди ожирели от безделья и превратились в безответственных чиновников». Кто же они, эти «люди»? Об этом четко по-военному было доведено до всего руководящего состава ВВС КА: командиры бомбардировочных авиадивизий: 1-й гвардейской – полковник Добыш и 293-й – полковник Грибакин, штурманы авиадивизий: 1-й гвардейской – майор Янченко, 293-й – майор Аксенов и 1-го бак – майор Савченко. Все дивизионные военачальники и их непосредственные горе-исполнители-подчиненн ые получили по заслугам, но три новеньких исправных и облетанных Яка остались-то на немецком аэродроме…
Как мы видели ранее, многие летчики 16-го гиап (Крюков, Покрышкин, Труд, Фаддеев), да, наверное, и пилоты других авиационных частей 4-й и 5-й ВА, воевавших на Кубани, почувствовали все «прелести» встречи с псевдосоветскими самолетами в небе. Немецкие пилоты (а может, и коллаборационисты, из числа пленных и добровольно перелетевших на сторону врага, были и такие…) активно использовали трофейную авиационную технику ВВС КА в воздушных боях на Северо-Кавказском фронте, внося тем самым сумятицу и неразбериху, а иногда и смерть в боевые порядки «сталинских соколов».
7 мая только один сбитый вражеский самолет был зачислен на боевой счет авиаполка. Результативной атакой в 18.40 в районе между станицами Неберджаевская и Гостагаевская сбил немецкий «Мессершмитт» Ме-109 гвардии лейтенант Сутырин.
В дневном вылете самолет «Аэрокобра» № 138434 с мотором «Аллисон» У-1710-63 № АС-42-135233, пилотируемый гвардии младшим лейтенантом Семеновым, был подбит в воздушном бою и произвел посадку с убранными шасси в 5 км юго-западнее станицы Славянской. 11 мая самолет силами тыловых подразделений 4-й ВА был погружен на платформу для отправки на восстановительный ремонт в 44-ю ПАМ. Однако 16 мая на разъезде Потаенный самолет был разбит вместе с платформой прямым попаданием авиабомбы при налете авиации противника, о чем доложил командиру 16-го гиап сопровождающий самолет гвардии сержант Веремеев только 21 мая.
Не повезло в этот день и гвардии младшему лейтенанту Чистову, с боевого задания на аэродром базирования его самолет также не вернулся. «Аэрокобра» была подбита стремительной атакой немецкого Ме-109 из-за облаков. Однако нашему летчику удалось дотянуть на поврежденном самолете до аэродрома Крымская и выполнить посадку на фюзеляж. 8 мая он в пешем порядке возвратился в родную часть.
В этот же день не смог выполнить боевое задание и гвардии лейтенант Коваль, в полете в его самолете самопроизвольно открылась левая дверка кабины пилота. «Аэрокобра» сильно накренилась вправо. В воздухе дверку кабины наш летчик закрыть не смог, и ему пришлось срочно возвращаться домой. Посадку на своем аэродроме он совершил вместе со своим ведомым гвардии младшим лейтенантом Кочетковым.
8 мая десятка «Аэрокобр» 16-го гиап вылетела на прикрытие своих войск в район Крымская – Молдаванская – северная окраина Неберджаевской, где встретили штурмующие наши войска немецкие бомбардировщики Ю-87. В критический момент воздушного боя гвардии младший лейтенант Кочетков, по мнению командования части, бросил своего ведущего – командира звена гвардии лейтенанта Коваля Дмитрия Ивановича (1918 г. р., уроженец г. Ташкента, ул. Полторацкого, д. 30; в РККА с 1935 года, член ВКП(б) с 1942 года, п/б № 4239721). В итоге – потеря результативного летчика и самолета.
Дмитрий Иванович, сбив в районе Верхне-Баканской немецкий пикировщик Ю-87, погиб в последнем для себя воздушном бою, «в борьбе за Социалистическую родину», как запишет начальник штаба в полковых документах, не дождавшись опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР в газетах.
Долго о его судьбе никто в 16-м гиап ничего не знал. Только 12 мая командиру авиаполка Николаю Исаеву пришла телеграмма от начальника штаба 216-й сад подполковника Абрамовича, в которой сообщалось, что «лейтенант Коваль 8.05.43 г. похоронен минно-саперным взводом 34-го РАБ (ст. Крымская. – Авт.). Ордена находятся у начальника минно-саперной службы». Извещение о смерти сына отправили по месту жительства его матери – Наталье Николаевне Истоминой, в Ташкент.
Приказом ГУК НКО СССР от 22 июня 1943 года № 0381/пог. гвардии лейтенант Дмитрий Иванович Коваль был исключен из списков начальствующего состава ВВС КА.
Всего же за 8 мая 1943 года летчиками авиаполка гвардии подполковника Николая Исаева было сбито 11 немецких самолетов.
Так, прикрывая наземные войска в районе Крымская – Молдаванская – Неберджаевская, группа 16-го гиап в составе 10 самолетов «Аэрокобра» в районе юго-западнее Неберджаевской встретила шесть немецких бомбардировщиков До-215. В результате воздушного боя Старчиков и Искрин в 12.45 сбили по одному «Дорнье», которые горящими упали в районе западнее НижнеБаканской. Для Николая Старчикова это был 43-й боевой вылет (налет 47 часов) на СКФ и третий вражеский самолет, сбитый им за месяц участия в боевых действиях.
В этом же бою гвардии старший лейтенант Речкалов с пятиминутным интервалом сбил один Ме-109 и один Ю-87, которые горящими упали в том же районе. Воздушную победу Григория Андреевича подтвердили экипажи братского 57-го гиап (216-й сад) и гвардии младший лейтенант Степанов. В период 13.00–13.15 поддержали почин своего ведущего летчики Коваль, Труд и Степанов. Гвардии лейтенант Коваль над Нижне-Баканской сбил немецкий бомбардировщик Ю-87, гвардии старший лейтенант Труд и гвардии младший лейтенант Степанов над Неберджаевской сбили по одному немецкому истребителю Ме-109.
В период 16.20–17.15 в групповом вылете командир 2-й аэ гвардии капитан Тетерин и заместитель командира 2-й аэ гвардии старший лейтенант Искрин сбили в районе высоты 33,7 и в 2 км восточнее Аманата соответственно один Ю-87 и один Ме-109. Подтвердили их воздушные победы летчики-однополчане Старчиков, Никитин и Сутырин.
В групповом вылете в период 18.45–19.50 помощник командира по ВСС гвардии капитан Покрышкин сбил в районе Молдаванской один Ме-109, а западнее Нижне-Баканской немецкий бомбардировщик Ю-87. Подтвердили две воздушные победы своего командира летчики Тетерин, Речкалов и Труд.
Вечером того дня прошло торжественное полковое построение. Группа летчиков 16-го гиап получила первые боевые награды за боевые отличия в боях на Кубани. Ордена Красного Знамени были вручены гвардии старшим лейтенантам Речкалову, Федорову, лейтенанту Труду и гвардии младшим лейтенантам Табаченко и Степанову, орденом Отечественной войны II степени был награжден старший лейтенант Искрин. 8 мая 1943 года газета «Правда» написала: «К каким только уловкам не прибегал враг, чтобы покорить небо Кубани! Он согнал туда сотни самолетов, направил в воздушные отряды лучших асов, укрепил действующие части модернизированными машинами. Все оказалось тщетным. Советские летчики стеной встали навстречу воздушному врагу и наносят ему чувствительные удары… С каждым днем советская авиация увеличивает брешь в германском воздушном арсенале. Слава нашим доблестным, мужественным соколам советской авиации!»
9 мая 1943 года в командование 4-й ВА вступил генерал-лейтенант авиации Вершинин Константин Андреевич.
В этот день летчиками 16-го гиап было выполнено 29 самолето-вылетов.
В крайний в этот день групповой вылет на расчистку «воздуха» в районах Горно, Веселый, Нижне-Баканская, Неберджаевская в период 16.45–17.45 поднялась в воздух восьмерка «Аэрокобр» в составе: Искрин – Старчиков, Сутырин – Труд, Покрышкин– Степанов, Речкалов – Табаченко. В районе западнее Крымской наш воздушный патруль встретил два немецких истребителя Ме-109, с которыми четверка «Аэрокобр» гвардии старшего лейтенанта Искрина завязала бой. В результате воздушной схватки побед добились летчики Искрин и Старчиков. Они сбили по одному немецкому истребителю Ме-109. «Мессершмитт», сбитый Искриным, упал в 6–8 км северо-западнее Неберджаевской, Ме-109, сбитый Старчиковым, – в 4 км западнее Нижне-Баканской. В районе западнее Неберджаевской самолет Як-1, неизвестной принадлежности, снова неожиданно атаковал «Аэрокобру» Покрышкина. Однако нашему летчику-асу удалось сберечь и себя, и свой самолет. После неудачной атаки псевдосоветский Як ушел в облака и больше не появлялся.
По возвращении на свой аэродром на самолете Искрина авиамеханики обнаружили множественные пулевые повреждения. После дефектовки его «Аэрокобру» отправили в дивизионную ПАРМ на ремонт.
В послевоенных обобщенных сборниках результативных советских асов (Быков М.Ю. Советские асы 1941–1945 гг.) обе воздушные победы летчиков 16-го гиап за 9 мая записаны Николаю Истрину. Николай Старчиков, соответственно, лишился сбитого им «Мессершмитта» в этот день. Однако в «Журнале учета сбитых самолетов 16-го гиап» за 1943 год и наградных листах на присвоение обоим летчикам звания Героя два сбитых в этот день Ме-109 четко разделены между двумя этими сослуживцами.
После этого вылета штаб 16-го гиап подготовил наградные документы на награждение Николая Старчикова первой правительственной наградой – орденом Красного Знамени (за три сбитых самолета противника). Командир 16-го гиап завизировал их в тот же день.
9 мая была зафиксирована и потеря самолета – не вернулась с боевого задания «Аэрокобра» гвардии младшего лейтенанта Малина. Западнее Молдаванской его истребитель был подбит зенитной артиллерией противника. Прямым попаданием вражеского снаряда было вырвано около 1 кв. м обшивки планера его самолета, кроме этого «Аэрокобра» Малина получила множественные пулевые пробоины. Самолет стал практически неуправляемым, но наш летчик сумел произвести посадку на фюзеляж в 500 м севернее аэродрома Абинская. В часть гвардии младший лейтенант Малин прибыл на следующий день.
В конце дня командир авиаполка Исаев подвел с летным составом итоги боевых действий за сутки (28 самолето-вылетов), провел разбор ошибок, допущенных летчиками за время их пребывания на фронте.
10 мая первым с аэродрома Поповическая взлетел гвардии лейтенант Труд. В период 7.20—7.45 он произвел облет своей «Аэрокобры».
Через 5 минут после него в небо поднялись штурман авиаполка гвардии майор Крюков и врид помощника командира по ВСС гвардии капитан Покрышкин. Их вызвал на аэродром Пашковская командующий ВВС КА маршал авиации Новиков. Полетное время от Поповической до Пашковской составило всего 10 минут.
В период 8.20—9.00 летчики Кочетков и Труд снова провели облет двух самолетов.
В 9 часов утра в Ставрополь в учебно-тренировочный авиационный полк улетел командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев.
В 10.45 два молодых летчика авиаполка Семенов и Кочетков вылетели на тренировку в зону пилотирования над Поповической. Параллельно им была поставлена задача по патрулированию воздушного пространства в районе аэродрома. В 11.37 пара Семенова совершила посадку.
В 11.55 восемь «Аэрокобр» 16-го гиап (Искрин – ведущий группы, Старчиков, Сутырин, Кочетков, Речкалов, Табаченко, Труд, Степанов) снова «работали» в районе Крымская – Плавинский– Нижне-Баканская по прикрытию наземных войск.
Высота патрулирования им была обозначена в районе 3000–5500 м. В 12.20 на высоте 5500 м наши самолеты были атакованы двумя парами Ме-109. Как мы видим, соотношение сил в воздухе было 2:1 в советскую сторону, но немецкие летчики в бой ввязались. Ракурс атаки противника был выбран – сверху сзади в хвост. Ведущий ударной четверки гвардии старший лейтенант Речкалов своей парой резко развернулся и контратаковал противника снизу спереди. При этом его ведомый гвардии младший лейтенант Табаченко восточнее станицы Неберджаевской сбил вражеский истребитель Ме-109. Немецкий летчик покинул горящий самолет и приземлился в расположении наших войск, где и был пленен советскими бойцами. Это подтвердили вылетавшие с ним летчики Речкалов, Степанов и Труд. Это была единственная воздушная победа 16-го гиап за 10 мая.
Группу непосредственного прикрытия вел ведущий гвардии старший лейтенант Искрин. В воздушном бою над Абинской с тремя немецкими истребителями Ме-109, которые неожиданно появились в воздушном пространстве, вторично (первый раз – эпизод с потерей летчика Коваля) гвардии младший лейтенант Кочетков бросил своего ведущего гвардии лейтенанта Сутырина, самолет которого немецкими истребителями был подбит. Летчик не возвратился с боевого задания, судьбу его никто из сослуживцев не знал. Этот эпизод в «Журнале учета боевых действий» описан так: «Летчик лейтенант Сутырин не вернулся с боевого задания. Севернее Неберджаевской были атакованы три Ме-109. Сутырин сделал переворот и в это время оторвался от строя. Младший лейтенант Табаченко доложил, что, когда Сутырин делал переворот, противник в это время по Сутырину огня не вел. Предположительно с переворота он пошел на восток».
Командир 131-го иап майор Давыдков за «проявленное мужество, отвагу и геройство по разгрому и уничтожению германских войск» в Ростовской наступательной операции представил ряд своих подчиненных к награждению правительственными наградами СССР. В числе пилотов, награжденных орденом Красного Знамени приказом по войскам Южного фронта № 065/н от 23 декабря 1941 года, значится и сержант Фадеев Вадим Иванович. Это была первая его боевая награда.
Ведомым Фаддеева в последнем вылете был его постоянный напарник гвардии лейтенант Труд. В пылу воздушного боя он не смог уследить за энергичными эволюциями своего ведущего, потерял его из виду, чем не преминули воспользоваться немецкие «эксперты», взявшие одинокую «Аэрокобру» (P-39D-2 № 41-38428) с бортовым номером 37 в клещи, из которых он не смог вырваться живым. Фаддеев, как и его однополчанин гвардии лейтенант Коваль, не дожил до опубликования Указа ПВС СССР в печати. 24 мая 1943 года ему и Дмитрию Ивановичу Ковалю было присвоено звание Героя Советского Союза, получилось, что обоим – посмертно.
О месте гибели Вадима Ивановича Фаддеева его друзья-однополчане не узнали. Н.И. Уманский в письме А.В. Тимофееву вспоминал (Александр Покрышкин. Глава 11. Вадим Фадеев – волжский бунтарь // Тимофеев А.В. Покрышкин):
«Этот пиратский воздушный бой из-за облачной засады я визуально наблюдал с КП армии. Вы бы видели, с какой жестокостью они на него накинулись! Этот бой продолжался пять-шесть минут. Три немецких самолета горели, но и самолет Фадеева отвалил в сторону со снижением, все это происходило в районе Абинской – Крымской. Фадеев был тяжело ранен и все же держал курс к станице Поповической, к своему аэродрому…
Фадеев посадил свою «Аэрокобру», не выпуская шасси, возле озера в сорока километрах от станицы Славянская, в камышах. Когда я был на месте его вынужденной посадки и гибели, он уже был захоронен. Это было примерно 10–11 мая, приехал я с двумя старшими офицерами штаба армии, добраться туда действительно было тяжело, все еще было заминировано, окопы, рвы, различные оборонные сооружения, озера и болота.
На месте нам сообщили зенитчики ПВО, что летчик после посадки был еще некоторое время жив, примерно час-полтора, но без сознания и вскоре скончался. Его тело истязали комары, таких я в жизни никогда и нигде не видел – по размеру как осы. Зенитчики нашли Фадеева и похоронили. Я лично осматривал самолет, кабина была разбита, вся в крови. Удар пришелся на переднюю часть самолета, были изуродованы приборы и прицел. Могила была очень маленькая, на досточке надпись «Летчик Фадеев В.И. погиб 5 мая 1943 года» и звездочка, вот и все.
Те офицеры, с которыми я ездил на это место, всех спрашивали, все записывали, вели разговоры с офицерами, которые захоронили Фадеева, сделали фото самолета и могилы.
И.М. Дзусов, дежуривший на КП армии, сообщил в полк о взорвавшемся нашем самолете. Вы можете себе представить, что остается от самолета и летчика после удара о землю и взрыва? Но ведомый Фадеева Андрей Труд этого не подтвердил. В действительности взорвался самолет Як-3 из корпуса Савицкого, именно на том месте, где говорил Дзусов, это было установлено проверкой позже, а Фадеев посадил свою «Аэрокобру», будучи тяжело раненным, с разбитой головой и грудью… Почему об этом не узнали в полку, мне неизвестно».
Извещение о том, что командир авиационной эскадрильи гвардии старший лейтенант Фаддеев Вадим Иванович не возвратился с боевого задания, было лично передано его жене – Людмиле Николаевне Фаддеевой, проживающей в станице Поповической Краснодарского края.
Приказ ГУК НКО СССР № 0354/пог. об исключении его из списков начальствующего состава ВВС КА состоялся 22 июня 1943 года.
А всем тем, кто знал Вадима Фаддеева, он запомнился таким, как его однополчанину А.П. Лытаеву, бывшему старшему технику по радио 16-го гиап:
«Вадим был интеллигентен, образован. Многое знал, много читал, хорошо умел рассказывать. Не боялся быть интеллигентом, хотя это было далеко не безопасно. При сталинском режиме интеллигентов истребляли именно из-за способности мыслить самостоятельно. Поэтому многие скрывали это умение, а некоторые и сами глушили его в себе. Не таким был Фадеев. Не скрывал, не боялся, не глушил. И еще – он был воин, солдат. Лидер, безусловно прирожденный лидер. И при этом сорвиголова, шутник отчаянный. Трудно представить себе человека, в котором уживались такие разные качества, но Вадим был именно таким.
Когда на Кубе победила революция, когда Москва впервые встречала Фиделя Кастро, я вспоминал Вадима Фадеева. Наверное, оживи он тогда хоть на минуту, Фидель бы нашел его, и смотрели бы они вместе в объективы фотокамер. Похожие даже внешне. Ведь Вадим тоже дал зарок не бриться до тех пор, пока не разгромим фашистов. Летчик с бородой – это была редкость!
Любил Вадим шутить. Тогда над его шутками просто смеялись, а сейчас, вспоминая, я вижу, что шутливой была лишь форма, а говорил он вещи вполне серьезные.
Когда он возвращался с задания и вылет был успешным, обязательно давал команду техникам и оружейникам: «Экипаж, становись!» И, вышагивая перед нашим далеко не могучим строем, говорил примерно так:
– Всем объявляю благодарность, большего пока не могу. Но когда буду трижды Героем (если война продлится долго, по Звезде за год войны) и командующим ВВС, то уж тогда я вас не забуду: будем на рыбалку вместе ездить!»
День 5 мая кроме горечи утраты принес и радостные вести; несколько летчиков 16-го гиап получили первые правительственные награды за бои на Кубани.
Приказом № 038/н командующего 4-й ВА генерал-майора авиации Науменко, за успешно проведенные восемь боевых вылетов на самолете «Аэрокобра» и лично сбитые два самолета противника был награжден вторым орденом Красного Знамени замкомандира авиаэскадрильи гвардии старший лейтенант Федоров Аркадий Васильевич. Этим же приказом такую же боевую награду получил и гвардии старший лейтенант Речкалов Григорий Андреевич (за лично произведенные на самолете «Аэрокобра» 25 боевых вылетов на Северо-Кавказском фронте в период с 9 по 22 апреля 1943 года и лично сбитые три самолета противника).
За «отличное обеспечение самолетов к боевым вылетам, безотказную работу спецоборудования самолетов» этим же приказом орденом Красной Звезды был награжден и гвардии инженеркапитан Жмудь – инженер авиаполка по электроспецоборудованию.
Приказом командующего 4-й ВА № 039/н орденом Красного Знамени были награждены: гвардии старший сержант Сапунов Дмитрий Герасимович – «за проявленное мужество, отвагу и героизм, за сбитые три самолета противника типа МЕ-109ф»; гвардии младший лейтенант Степанов Иван Платонович – «за отличное выполнение боевых заданий, за проявленное мужество и отвагу (за лично сбитые три самолета противника в 15 воздушных боях)»; гвардии младший лейтенант Табаченко Петр Петрович (орден № 67001) – «за проявленное мужество, отличное выполнение боевых заданий командования (за лично сбитые три самолета противника в 18 воздушных боях)».
Этим же приказом старший инженер 16-го гиап гвардии инженер-капитан Урванцев Аполлинарий Егорович получил орден Красной Звезды, гвардии старший лейтенант Искрин Николай Михайлович – орден Отечественной войны II степени.
5 мая, выполняя задание по прикрытию наземных войск, группа из 6 самолетов «Аэрокобра» (ведущий – гвардии капитан Покрышкин) попыталась атаковать бомбардировщики противника. Однако те, не ввязываясь в бой, ушли в облачность. В это время появилась группа немецких истребителей Ме-109, с которыми группа Покрышкина завязала воздушный бой. В результате боя советскими летчиками было сбито 3 самолета противника. Заявили о своих победах три пилота 1-й аэ авиаполка: командир эскадрильи Покрышкин (истребитель Ме-109 в 14.20), пилот Табаченко (истребитель Ме-109 в 14.25), врид заместителя командира авиаэскадрильи – штурман Речкалов (истребитель Ме-109 в 14.30). Только пилот Степанов, вылетающий вместе с ними, остался без воздушной победы.
Однако 6 мая в 10.25 именно он стал единственным летчиком авиачасти, сбившим немецкий самолет в воздушном бою над Нижне-Баканской, это был «Мессершмитт» Ме-109 (полковая воздушная победа № 13 за май). Подтвердили его результативную атаку гвардии капитан Покрышкин и гвардии младший лейтенант Табаченко.
После 14 мая, по каким-то причинам, были вписаны в «Журнал сбитых самолетов» за 6 мая еще две воздушные победы: одна – гвардии старшему лейтенанту Речкалову, вторая – гвардии капитану Покрышкину. Сбитый Покрышкиным «Мессершмитт» Ме-109 (полковая воздушная победа № 35 за май) упал в районе 3 км южнее Нижне-Баканской, что подтвердили летчики Степанов и Табаченко.
6 мая командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев выехал на передовой наблюдательный пункт, как записано в полковых документах, «для изучения ошибок летного состава, допущенных ими на поле боя».
В этот день существенные потери понес 148-й иап, входивший в состав 287-й иад (командир – Герой Советского Союза полковник Данилов) 4-й ВА. В одном из вылетов на прикрытие наземных войск в районе Неберджаевской не возвратилась из боевого задания вся четверка самолетов Як-1! Ведущим группы был командир авиаэскадрильи орденоносец капитан Смирнов Леонид Дмитриевич, опытный пилот и воздушный боец (до 06.05.43 г. – 7 личных воздушных побед и 4 – групповые). Вместе с ним пропали без вести сержант Дронов Владимир Алексеевич, лейтенант Цириков Харитон Еналдьевич и младший лейтенант Свиридов Анатолий Николаевич. Конечно, в истории Великой Отечественной войны были и более крупные «разгромные» воздушные бои, однако на дворе стоял не июнь – июль 1941 года, и в небе находились не молодые необстрелянные пилоты, а опытный и закаленный в боях летный состав. Всего за две недели боев (с 22.04 по 08.05.43 г.) 148-й иап потерял почти треть авиаполка – 10 пилотов, а вся 287-я иад – 22 летчика (донесение о безвозвратных потерях личного состава частей 4-й ВА от 11.05.43 г. № 10819).
Вскоре и так нерадостное настроение командира авиаполка майора Некрасова усугубило ошеломляющее известие, что краснозвездный самолет Як-1 с бортовым номером 2 и дарственной надписью на фюзеляже «Сталинскому соколу Смирнову Леониду от трудящихся Фрунзенского района гор. Саратова», на котором летал комэск 148-го иап Леонид Смирнов, целехоньким находится на одном из аэродромов противника на Кубани. Немецкие летчики и техсостав фотографировались на его фоне, рассылая эти фотокарточки с Восточного фронта своим домочадцам и товарищам в фатерланд, в военные и гражданские немецкие газеты. Эти фотографии сохранились до настоящего времени и есть во всемирной интернет-сети.
Как боевой «Яковлев» попал в руки немцев и какова судьба управляющего им советского пилота, остается неизвестным. Все четыре пилота 148-го иап приказом ГУК НКО от 22 июня 1943 года № 0354/пог. были исключены из состава КА. Однако через некоторое время раненый сержант Дронов («ранение средней тяжести, ожог лица и рук II степени») возвратился в свой авиаполк и результативно воевал в нем до мая 1944 года.
Начало процесса «приобретения» немецкой стороной советских Яков на Кубани последовало после «преступно халатного отношения к делу со стороны экипажей и их начальников» (слова маршала авиации Новикова) 1-й бад, самолеты которой (Пе-2) были выделены для лидирования 16 апреля 1943 года истребителей 3-го истребительного авиакорпуса при перебазировании авиационного соединения генерала Савицкого с Воронежского фронта на Северо-Кавказский фронт.
Как гласил изданный позже разгромный приказ командующего ВВС КА от 27 апреля 1943 года, кроме того, что самолеты-лидеры растеряли ведомые группы и произвели посадку на незапланированных аэродромах, а кое-кто даже среди поля и поломали матчасть, экипаж 82-го гбап привел наших истребителей вместо советского Ростова в занятый немцами Таганрог, где «…несмотря на открытый противником артиллерийский огонь из ЗА, три самолета Як-1 во главе с командиром эскадрильи 291-го полка Егоровым произвели посадку в Таганроге и попали в руки врага. 3 самолета Як-1 были сбиты ЗА противника на кругу аэродрома и там же горящие упали».
Заместитель наркома обороны маршал авиации Новиков неистовствовал и называл вещи своими именами: «…Люди ожирели от безделья и превратились в безответственных чиновников». Кто же они, эти «люди»? Об этом четко по-военному было доведено до всего руководящего состава ВВС КА: командиры бомбардировочных авиадивизий: 1-й гвардейской – полковник Добыш и 293-й – полковник Грибакин, штурманы авиадивизий: 1-й гвардейской – майор Янченко, 293-й – майор Аксенов и 1-го бак – майор Савченко. Все дивизионные военачальники и их непосредственные горе-исполнители-подчиненн ые получили по заслугам, но три новеньких исправных и облетанных Яка остались-то на немецком аэродроме…
Как мы видели ранее, многие летчики 16-го гиап (Крюков, Покрышкин, Труд, Фаддеев), да, наверное, и пилоты других авиационных частей 4-й и 5-й ВА, воевавших на Кубани, почувствовали все «прелести» встречи с псевдосоветскими самолетами в небе. Немецкие пилоты (а может, и коллаборационисты, из числа пленных и добровольно перелетевших на сторону врага, были и такие…) активно использовали трофейную авиационную технику ВВС КА в воздушных боях на Северо-Кавказском фронте, внося тем самым сумятицу и неразбериху, а иногда и смерть в боевые порядки «сталинских соколов».
7 мая только один сбитый вражеский самолет был зачислен на боевой счет авиаполка. Результативной атакой в 18.40 в районе между станицами Неберджаевская и Гостагаевская сбил немецкий «Мессершмитт» Ме-109 гвардии лейтенант Сутырин.
В дневном вылете самолет «Аэрокобра» № 138434 с мотором «Аллисон» У-1710-63 № АС-42-135233, пилотируемый гвардии младшим лейтенантом Семеновым, был подбит в воздушном бою и произвел посадку с убранными шасси в 5 км юго-западнее станицы Славянской. 11 мая самолет силами тыловых подразделений 4-й ВА был погружен на платформу для отправки на восстановительный ремонт в 44-ю ПАМ. Однако 16 мая на разъезде Потаенный самолет был разбит вместе с платформой прямым попаданием авиабомбы при налете авиации противника, о чем доложил командиру 16-го гиап сопровождающий самолет гвардии сержант Веремеев только 21 мая.
Не повезло в этот день и гвардии младшему лейтенанту Чистову, с боевого задания на аэродром базирования его самолет также не вернулся. «Аэрокобра» была подбита стремительной атакой немецкого Ме-109 из-за облаков. Однако нашему летчику удалось дотянуть на поврежденном самолете до аэродрома Крымская и выполнить посадку на фюзеляж. 8 мая он в пешем порядке возвратился в родную часть.
В этот же день не смог выполнить боевое задание и гвардии лейтенант Коваль, в полете в его самолете самопроизвольно открылась левая дверка кабины пилота. «Аэрокобра» сильно накренилась вправо. В воздухе дверку кабины наш летчик закрыть не смог, и ему пришлось срочно возвращаться домой. Посадку на своем аэродроме он совершил вместе со своим ведомым гвардии младшим лейтенантом Кочетковым.
8 мая десятка «Аэрокобр» 16-го гиап вылетела на прикрытие своих войск в район Крымская – Молдаванская – северная окраина Неберджаевской, где встретили штурмующие наши войска немецкие бомбардировщики Ю-87. В критический момент воздушного боя гвардии младший лейтенант Кочетков, по мнению командования части, бросил своего ведущего – командира звена гвардии лейтенанта Коваля Дмитрия Ивановича (1918 г. р., уроженец г. Ташкента, ул. Полторацкого, д. 30; в РККА с 1935 года, член ВКП(б) с 1942 года, п/б № 4239721). В итоге – потеря результативного летчика и самолета.
Дмитрий Иванович, сбив в районе Верхне-Баканской немецкий пикировщик Ю-87, погиб в последнем для себя воздушном бою, «в борьбе за Социалистическую родину», как запишет начальник штаба в полковых документах, не дождавшись опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР в газетах.
Долго о его судьбе никто в 16-м гиап ничего не знал. Только 12 мая командиру авиаполка Николаю Исаеву пришла телеграмма от начальника штаба 216-й сад подполковника Абрамовича, в которой сообщалось, что «лейтенант Коваль 8.05.43 г. похоронен минно-саперным взводом 34-го РАБ (ст. Крымская. – Авт.). Ордена находятся у начальника минно-саперной службы». Извещение о смерти сына отправили по месту жительства его матери – Наталье Николаевне Истоминой, в Ташкент.
Приказом ГУК НКО СССР от 22 июня 1943 года № 0381/пог. гвардии лейтенант Дмитрий Иванович Коваль был исключен из списков начальствующего состава ВВС КА.
Всего же за 8 мая 1943 года летчиками авиаполка гвардии подполковника Николая Исаева было сбито 11 немецких самолетов.
Так, прикрывая наземные войска в районе Крымская – Молдаванская – Неберджаевская, группа 16-го гиап в составе 10 самолетов «Аэрокобра» в районе юго-западнее Неберджаевской встретила шесть немецких бомбардировщиков До-215. В результате воздушного боя Старчиков и Искрин в 12.45 сбили по одному «Дорнье», которые горящими упали в районе западнее НижнеБаканской. Для Николая Старчикова это был 43-й боевой вылет (налет 47 часов) на СКФ и третий вражеский самолет, сбитый им за месяц участия в боевых действиях.
В этом же бою гвардии старший лейтенант Речкалов с пятиминутным интервалом сбил один Ме-109 и один Ю-87, которые горящими упали в том же районе. Воздушную победу Григория Андреевича подтвердили экипажи братского 57-го гиап (216-й сад) и гвардии младший лейтенант Степанов. В период 13.00–13.15 поддержали почин своего ведущего летчики Коваль, Труд и Степанов. Гвардии лейтенант Коваль над Нижне-Баканской сбил немецкий бомбардировщик Ю-87, гвардии старший лейтенант Труд и гвардии младший лейтенант Степанов над Неберджаевской сбили по одному немецкому истребителю Ме-109.
В период 16.20–17.15 в групповом вылете командир 2-й аэ гвардии капитан Тетерин и заместитель командира 2-й аэ гвардии старший лейтенант Искрин сбили в районе высоты 33,7 и в 2 км восточнее Аманата соответственно один Ю-87 и один Ме-109. Подтвердили их воздушные победы летчики-однополчане Старчиков, Никитин и Сутырин.
В групповом вылете в период 18.45–19.50 помощник командира по ВСС гвардии капитан Покрышкин сбил в районе Молдаванской один Ме-109, а западнее Нижне-Баканской немецкий бомбардировщик Ю-87. Подтвердили две воздушные победы своего командира летчики Тетерин, Речкалов и Труд.
Вечером того дня прошло торжественное полковое построение. Группа летчиков 16-го гиап получила первые боевые награды за боевые отличия в боях на Кубани. Ордена Красного Знамени были вручены гвардии старшим лейтенантам Речкалову, Федорову, лейтенанту Труду и гвардии младшим лейтенантам Табаченко и Степанову, орденом Отечественной войны II степени был награжден старший лейтенант Искрин. 8 мая 1943 года газета «Правда» написала: «К каким только уловкам не прибегал враг, чтобы покорить небо Кубани! Он согнал туда сотни самолетов, направил в воздушные отряды лучших асов, укрепил действующие части модернизированными машинами. Все оказалось тщетным. Советские летчики стеной встали навстречу воздушному врагу и наносят ему чувствительные удары… С каждым днем советская авиация увеличивает брешь в германском воздушном арсенале. Слава нашим доблестным, мужественным соколам советской авиации!»
9 мая 1943 года в командование 4-й ВА вступил генерал-лейтенант авиации Вершинин Константин Андреевич.
В этот день летчиками 16-го гиап было выполнено 29 самолето-вылетов.
В крайний в этот день групповой вылет на расчистку «воздуха» в районах Горно, Веселый, Нижне-Баканская, Неберджаевская в период 16.45–17.45 поднялась в воздух восьмерка «Аэрокобр» в составе: Искрин – Старчиков, Сутырин – Труд, Покрышкин– Степанов, Речкалов – Табаченко. В районе западнее Крымской наш воздушный патруль встретил два немецких истребителя Ме-109, с которыми четверка «Аэрокобр» гвардии старшего лейтенанта Искрина завязала бой. В результате воздушной схватки побед добились летчики Искрин и Старчиков. Они сбили по одному немецкому истребителю Ме-109. «Мессершмитт», сбитый Искриным, упал в 6–8 км северо-западнее Неберджаевской, Ме-109, сбитый Старчиковым, – в 4 км западнее Нижне-Баканской. В районе западнее Неберджаевской самолет Як-1, неизвестной принадлежности, снова неожиданно атаковал «Аэрокобру» Покрышкина. Однако нашему летчику-асу удалось сберечь и себя, и свой самолет. После неудачной атаки псевдосоветский Як ушел в облака и больше не появлялся.
По возвращении на свой аэродром на самолете Искрина авиамеханики обнаружили множественные пулевые повреждения. После дефектовки его «Аэрокобру» отправили в дивизионную ПАРМ на ремонт.
В послевоенных обобщенных сборниках результативных советских асов (Быков М.Ю. Советские асы 1941–1945 гг.) обе воздушные победы летчиков 16-го гиап за 9 мая записаны Николаю Истрину. Николай Старчиков, соответственно, лишился сбитого им «Мессершмитта» в этот день. Однако в «Журнале учета сбитых самолетов 16-го гиап» за 1943 год и наградных листах на присвоение обоим летчикам звания Героя два сбитых в этот день Ме-109 четко разделены между двумя этими сослуживцами.
После этого вылета штаб 16-го гиап подготовил наградные документы на награждение Николая Старчикова первой правительственной наградой – орденом Красного Знамени (за три сбитых самолета противника). Командир 16-го гиап завизировал их в тот же день.
9 мая была зафиксирована и потеря самолета – не вернулась с боевого задания «Аэрокобра» гвардии младшего лейтенанта Малина. Западнее Молдаванской его истребитель был подбит зенитной артиллерией противника. Прямым попаданием вражеского снаряда было вырвано около 1 кв. м обшивки планера его самолета, кроме этого «Аэрокобра» Малина получила множественные пулевые пробоины. Самолет стал практически неуправляемым, но наш летчик сумел произвести посадку на фюзеляж в 500 м севернее аэродрома Абинская. В часть гвардии младший лейтенант Малин прибыл на следующий день.
В конце дня командир авиаполка Исаев подвел с летным составом итоги боевых действий за сутки (28 самолето-вылетов), провел разбор ошибок, допущенных летчиками за время их пребывания на фронте.
10 мая первым с аэродрома Поповическая взлетел гвардии лейтенант Труд. В период 7.20—7.45 он произвел облет своей «Аэрокобры».
Через 5 минут после него в небо поднялись штурман авиаполка гвардии майор Крюков и врид помощника командира по ВСС гвардии капитан Покрышкин. Их вызвал на аэродром Пашковская командующий ВВС КА маршал авиации Новиков. Полетное время от Поповической до Пашковской составило всего 10 минут.
В период 8.20—9.00 летчики Кочетков и Труд снова провели облет двух самолетов.
В 9 часов утра в Ставрополь в учебно-тренировочный авиационный полк улетел командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев.
В 10.45 два молодых летчика авиаполка Семенов и Кочетков вылетели на тренировку в зону пилотирования над Поповической. Параллельно им была поставлена задача по патрулированию воздушного пространства в районе аэродрома. В 11.37 пара Семенова совершила посадку.
В 11.55 восемь «Аэрокобр» 16-го гиап (Искрин – ведущий группы, Старчиков, Сутырин, Кочетков, Речкалов, Табаченко, Труд, Степанов) снова «работали» в районе Крымская – Плавинский– Нижне-Баканская по прикрытию наземных войск.
Высота патрулирования им была обозначена в районе 3000–5500 м. В 12.20 на высоте 5500 м наши самолеты были атакованы двумя парами Ме-109. Как мы видим, соотношение сил в воздухе было 2:1 в советскую сторону, но немецкие летчики в бой ввязались. Ракурс атаки противника был выбран – сверху сзади в хвост. Ведущий ударной четверки гвардии старший лейтенант Речкалов своей парой резко развернулся и контратаковал противника снизу спереди. При этом его ведомый гвардии младший лейтенант Табаченко восточнее станицы Неберджаевской сбил вражеский истребитель Ме-109. Немецкий летчик покинул горящий самолет и приземлился в расположении наших войск, где и был пленен советскими бойцами. Это подтвердили вылетавшие с ним летчики Речкалов, Степанов и Труд. Это была единственная воздушная победа 16-го гиап за 10 мая.
Группу непосредственного прикрытия вел ведущий гвардии старший лейтенант Искрин. В воздушном бою над Абинской с тремя немецкими истребителями Ме-109, которые неожиданно появились в воздушном пространстве, вторично (первый раз – эпизод с потерей летчика Коваля) гвардии младший лейтенант Кочетков бросил своего ведущего гвардии лейтенанта Сутырина, самолет которого немецкими истребителями был подбит. Летчик не возвратился с боевого задания, судьбу его никто из сослуживцев не знал. Этот эпизод в «Журнале учета боевых действий» описан так: «Летчик лейтенант Сутырин не вернулся с боевого задания. Севернее Неберджаевской были атакованы три Ме-109. Сутырин сделал переворот и в это время оторвался от строя. Младший лейтенант Табаченко доложил, что, когда Сутырин делал переворот, противник в это время по Сутырину огня не вел. Предположительно с переворота он пошел на восток».