21 мая в плановой таблице полетов авиаполка Николая Исаева значились только облеты самолетов и учебно-тренировочные полеты. Всего был выполнен 21 самолето-вылет, благо без происшествий.
22 мая на аэродроме Пашковская продолжались плановые учебно-тренировочные полеты летчиков 16-го гиап. Только 10 раз самолеты поднимались в небо. В 8.30 на 30 минут руководитель полетов выпустил в зону пилотирования, оправившегося после ранения 14 мая, гвардии младшего лейтенанта Петра Табаченко. Тренировка в воздухе показала, что навыки управления «Аэрокоброй» им не утрачены, летчик может быть допущен к боевым вылетам.
В этот день пилот гвардии младший лейтенант Никитин Виктор Никитович (1922 г. р., в РККА с 1940 года, в Отечественной войне с 09.04.43 г.) за успешно проведенные 24 боевых вылета и один сбитый в группе самолет противника, а также за обеспечение возможности ведущему пары сбить два немецких самолета приказом командира 216-й сад № 06/н был награжден орденом Красной Звезды.
23 мая боевых вылетов 16-й гиап не выполнял. Только из 28-го РАБ был получен самолет УТ-2 № 15247 с мотором М-11Г № 02688.
24 мая летчиками части выполнено 29 боевых вылетов, из них 4 самолето-вылета выполнили пилоты Степанов, Чистов, Малин и Торбеев. Они, по сигналу с КП 216-й сад, вылетали для отражения воздушного нападения противника в районе Красноармейского. Однако дело до боестолкновения в воздухе не дошло.
В одном из воздушных боев был тяжело ранен командир звена гвардии лейтенант Ершов Николай Николаевич (1919 г. р.). Для него это был 25-й боевой вылет на «Аэрокобре» на СКФ. В 1941 году он выполнил 51 боевой вылет на самолете Як-1. Учитывая тяжесть поражения левой руки, Николай Ершов был эвакуирован в тыловой госпиталь на длительное лечение и возвратился в родную часть только 18 июня.
К концу дня до авиаполка дошла хорошая весть. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 24 мая 1943 года за отличное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и героизм пяти лучшим летчикам-истребителям 16-го гиап, первым в череде Героев части, получившим Золотые Звезды Героев за бои на Кубани: гвардии лейтенанту Ковалю Д.И., гвардии майору Крюкову П.П., гвардии капитану Покрышкину А.И. (орден Ленина № 9600 и медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 993), гвардии старшим лейтенантам Речкалову Г.А. и Фаддееву В.И. – было присвоено звание Героя Советского Союза. Учитывая, что наградные листы Покрышкина и Крюкова были подписаны командиром 16-го гиап гвардии подполковником Исаевым 22 апреля, всего за 32 дня представления были реализованы.
Представление на Вадима Ивановича Фаддеева было подписано командиром 16-го гиап 28 апреля.
У Григория Речкалова этот период времени еще короче. Наградной лист на него подписал Николай Исаев 3 мая, а маршал авиации Новиков завизировал его 7 мая. То есть прошел всего 21 день до подписания указа!
К такой оперативности кадровиков всех уровней «подстегнула», несомненно, личная подпись на наградных документах летчиков, воевавших в небе Кубани, командующего ВВС Красной армии маршала Новикова Александра Александровича.
Кроме того, большое количество военнослужащих авиаполка получили 24 мая правительственные награды. Например, орденом Красной Звезды были награждены гвардии техник-лейтенант Коган, старший техник-лейтенант Чебукин, гвардии лейтенант Никитин, медаль «За отвагу» получили 11 военнослужащих, медаль «За боевые заслуги» – 16 человек.
25 мая летный состав 16-го гиап не выполнял боевых вылетов. Из 13 самолето-вылетов 10 раз пилоты авиачасти Исаева взлетали на патрулирование в районе аэродрома, кроме этого провели 2 учебно-тренировочных полета, и гвардии младший лейтенант Никитин облетал «Аэрокобру» после ремонта.
Братский 57-й гиап (командир – гвардии подполковник Осипов), наоборот, боевые действия вел активно, при этом, выполняя прикрытие наземных войск в воздушном бою над Киевской, был сбит один советский «Спитфайер». Молодой пилот гвардии младший лейтенант Кудряшов Михаил Иванович (1922 г. р.), уроженец Москвы, погиб.
25 мая при налете вражеской авиации на аэродром Поповическая погибли старший инженер 16-го гиап гвардии инженер-майор Урванцев Аполлинарий Егорович (1908 г. р., уроженец с. Токовая Новотуринского района Свердловской области; в РККА с 1930 года, член ВКП(б) с 1931 года, партийный билет № 1040082, награжден двумя орденами Красной Звезды в 1940 и 1943 годах) и старший пилот гвардии младший лейтенант Моисеенко Яков Анисимович (1923 г. р., уроженец с. Неграш Макаровского района Киевской области, в РККА с 1940 года, член ВЛКСМ с 1941 года, комсомольский билет № 11192624, ВШП – 1941 год). Причем Яков Моисеенко находился во время штурмовки аэродрома в кабине своей «Аэрокобры» в составе дежурного звена. Взлететь он не смог или не успел, так как снаряд, выпущенный из немецкого «Мессершмитта», разорвался в кабине советского самолета и тяжело ранил пилота, находившегося в ней.
Кроме гибели личного состава были потери и в материальной части авиаполка: полностью сгорел один самолет Р-39 и еще одна «Аэрокобра» была сильно повреждена, однако авиаспециалисты части взялись отремонтировать ее своими силами.
Военинженер 3-го ранга Урванцев Аполлинарий Егорович в составе 4-го иап в должности инженера части участвовал еще в советско-финской «зимней войне», и в Отечественной войне он был на фронте с первого дня фашистской агрессии. По приказу командира 20-й сад он 3 декабря 1941 года прибыл в 55-й иап на должность старшего инженера авиаполка, сменив на этом посту старшего техника инженер-капитана Савельева, до этого временно руководившего техсоставом части.
За время нахождения его на самой высокой инженерной должности в авиационном полку под его руководством подчиненным техсоставом было отремонтировано капитальным и средним ремонтом 679 самолетов, 110 – эвакуировано с мест вынужденных посадок и приведено в работоспособное состояние.
С августа по декабрь 1942 года он выполнял обязанности старшего инженера 216-й сад.
Аполлинарий Егорович принимал деятельное участие в переучивании летного и технического состава на новую матчасть и с прибытием 16-го гиап на фронт руководил работой технических служб части в боевых условиях. В том, что за период с 9 по 30 апреля авиаполк Николая Исаева выполнил 491 успешный боевой вылет, в которых было сбито 82 самолета противника, есть и его огромная заслуга.
Аполлинарий Урванцев был похоронен 26 мая в станице Поповической. Извещение о гибели мужа было отправлено его жене – Пелагее Сидоровне Урванцевой, проживающей в Татарской АССР (г. Бугульма, ул. Насирова, д. 57).
Тяжелораненого Якова Моисеенко 26 мая перевезли в военный госпиталь в Ессентуки, но медики оказались бессильными, он умер 27 мая. Здесь же, в Ессентуках, он был и похоронен. Его отец – Анисим Яковлевич Моисеенко находился на территории, временно оккупированной противником, поэтому извещение было выслано только в Финансовое управление НКО СССР.
26 мая, после получасовой артиллерийской подготовки, залпов ГМЧ, бомбового и штурмового удара авиации по боевым порядкам противника и оцепления его дымовой завесой на участке Киевское – Молдаванское, поставленной самолетами-штурмовиками 23-й штурмовой авиадивизии (шад) (командир – ГСС полковник Гетман), войска 37-й и 56-й армий перешли в наступление. В результате к середине дня наши части, отбрасывая и уничтожая противника, продвинулись на 3–5 км, овладев районом Плавненский – высота 121,4—Горищный – Арнаутский – Подгорный – Табуловский – Самсоновский, имея все предпосылки к дальнейшему развитию успеха. Неоднократные контратаки противника каждый раз отражались.
Однако во второй половине дня противник усилил массированные налеты авиации по наступающим войскам, прижал пехоту к земле и, подтянув резервы, силой до трех полков пехоты, при поддержке 60 танков перешел в контратаку и несколько потеснил наши части на участке высота 121,4—Подгорный, а к исходу дня приостановил наступление на всем участке прорыва.
26 мая в 7.15 в воздух на прикрытие наземных войск в районе западная окрестность Киевской – Тумбуловский поднялась шестерка «Аэрокобр» под управлением штурмана части Героя Советского Союза Павла Крюкова. Состав пар был собран из пилотов разных подразделений авиаполка: Крюков – Табаченко, Степанов – Чистов, Труд – Тищенко. Погода была непростой: облачность среднего яруса, многослойная, высота нижней кромки 1500–1800 м, туманная дымка, видимость 1–4 км.
Патрулирование проходило на высоте 2000 м. В районе прикрытия наши летчики встретили шесть немецких истребителей Ме-109, которые ходили вдалеке парами. Две «Аэрокобры» (Степанов – Чистов) атаковали немецкие истребители, завязался воздушный бой. Атаку по воздушному противнику советские пилоты провели сзади в хвост. Один Ме-109 с переворотом резко спикировал вниз, а второй Ме-109 не смог уклониться от точного огневого залпа «Аэрокобры». Праздновал победу гвардии младший лейтенант Степанов. Немецкий самолет упал горящим в районе западнее Киевской. Подтвердили результативную атаку своего однополчанина летчики гвардии младшие лейтенанты Чистов и Табаченко.
Вторую пару Ме-109 атаковали гвардии майор Крюков и гвардии младший лейтенант Табаченко. «Мессершмитты» в бой не вступили и с переворотом ушли на запад. Третью пару атаковали сзади сбоку гвардии лейтенант Труд и гвардии младший лейтенант Тищенко. В результате атаки Тищенко подбил один Ме-109, горящий немецкий самолет пошел вниз в направлении северовосточнее Киевской, в плавни. Подвердил факт результативной атаки гвардии младший лейтенант Чистов.
Во время воздушного боя гвардии младший лейтенант Степанов заметил, что в хвост «Аэрокобры» гвардии лейтенанта Труда зашел один истребитель Ме-109, который открыл огонь по советскому самолету. Степанов резко развернулся и бросился на выручку товарищу, сверху атаковал вражеский «Мессершмитт», который после с «дымящим мотором развернулся и со снижением ушел на запад». Немецкий самолет, подбитый Степановым, видел гвардии младший лейтенант Табаченко. К концу патрулирования пара Крюков – Табаченко снова атаковала сверху сзади пару Ме-109. В результате атаки один Ме-109 горящим пошел на юго-запад Киевской. Подтвердил результативную атаку своего ведущего гвардии младший лейтенант Табаченко.
Пятерка «Аэрокобр» приземлилась на своем аэродроме в 8.18.
С боевого задания не возвратился самолет гвардии лейтенанта Труда, он был подбит в воздушном бою и произвел посадку на фюзеляж южнее Троицкой, об этом доложили командованию части летчики Табаченко и Степанов.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 15 шт., авиапатронов 12,7 мм – 250 шт., 7,62 мм – 80 шт.
Как позже доложил сам Андрей Труд, в районе Кеслеров– Киевская он развернулся вправо и произвел лобовую атаку по четверке «Мессершмиттов». Самолеты противника вызов советского пилота не приняли и с разворотом ушли в облачность. Преследуя ведомого Ме-109, с дистанции 30—100 м он «зажег Ме-109», место падения его он не наблюдал. Выйдя с атаки горкой, Труд встретил в районе Киевской свою группу и пристроился к ней. Продолжая пилотирование в районе Молдаванская – Киевская, заметил у себя в хвосте Ме-109. Труд развернулся и произвел атаку сверху вниз. В результате пулеметно-пушечного огня «отрубил хвост» вражескому Ме-109, немецкий летчик выпрыгнул с парашютом. Приземлившийся фашистский пилот пытался скрыться в лесу, но был пленен нашими наземными войсками в районе Мингрельской. Однако в этот момент его самолет был неожиданно атакован вывалившимся с облачности «Мессершмиттом». В результате его точной атаки на самолете Труда была перебиты тяги управления и «Аэрокобра» стала неуправляемой. Наш летчик пытался спасти самолет, который летел вниз со скольжением. На высоте 500 м самолет Труда был вторично атакован вражеским истребителем. Немецкий летчик сравнял скорость своего «Мессершмитта» со скоростью подбитого самолета Труда и так сопровождал его до высоты 200 м. Уже на высоте 20–30 м «Аэрокобра» Труда загорелась и неуправляемой упала на землю и сгорела в районе 2–3 км западнее Соколовского, но, благо, на нашей территории. Раненого летчика в бессознательном состоянии подобрали красноармейцы. Гвардии лейтенант Труд пришел в себя только через 2 часа в полевом госпитале. Пулевых ранений не было, но летчик получил ожоги лица (второй степени), сильные ушибы головы, правой руки и правой ноги. В часть гвардии лейтенант Труд возвратился 29 мая.
В 10.00 с аэродрома Пашковская в воздух поднялась следующая шестерка «Аэрокобр» 16-го гиап: Тетерин – Чесноков, Малин – Торбеев, Старчиков – Никитин.
Высота патрулирования составляла 2500–3500 м. Группу Тетерина в район Киевской вывела радиостанция наведения «Лисица-1». Здесь в воздухе появились 17 бомбардировщиков Ю-87, которые намеревались штурмовать окопавшуюся в земле советскую пехоту. Наши летчики задачу выполнили – сорвали атаку противника; немецкие бомбардировщики, увидев приближающиеся «Аэрокобры», не отбомбившись, ушли на запад. Потом по радио поступило новое указание ведущему патрулирующей группы – «отогнать 20 бомбардировщиков Ю-88 у хутора Красный». Наши пилоты, прибыв в указанный район, и здесь не допустили точного бомбометания немецкой авиации.
Западнее Киевской советский воздушный патруль наблюдал за двумя немецкими истребителями Ме-109, которые барражировали на своей территории и в бой не ввязывались.
В 11.00 группа Тетерина организованно и в полном составе приземлилась на своем аэродроме.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 5 шт., авиапатронов 12,7 мм – 20 шт. и 7,62 мм – 60 шт.
В 12.50 в тот же район патрулирования вылетели летчики Речкалов, Табаченко, Степанов, Чистов, Старчиков, Никитин, Малин и Торбеев. Ведущий группы – заместитель командира 1-й аэ Григорий Речкалов.
Высота патрулирования составляла 3500–6000 м. Облачность стояла двухъярусная, перистая, высококучевая, видимость 6–8 км.
В районе северо-западнее Киевской четыре «Аэрокобры» речкаловской группы атаковали четыре немецких истребителя Ме-109. Однако «Мессершмитты», при паритете противоборствующих сил в воздухе, боя не приняли и начали уходить с набором высоты. При погоне за вражескими самолетами гвардии старший лейтенант Речкалов сбил один Ме-109, который отвесно упал в лес, северо-западнее Неберджаевской. Воздушную победу своего ведущего подтвердил гвардии младший лейтенант Табаченко и гвардии капитан Тетерин.
Бомбардировщиков противника в воздухе не было.
Гвардии младший лейтенант Никитин возвратился на свой аэродром в 13.15, раньше основной группы (13.45), ввиду отказа электросистемы самолета. Весь полет до Поповической его сопровождал ведущий – гвардии старший лейтенант Старчиков.
Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 8 шт., авиапатронов 12,7 мм – 60 шт.
До конца дня летчики 16-го гиап выполнили еще два групповых вылета.
В период 15.35–16.30 вылетали два звена под управлением Александра Покрышкина (Покрышкин – Табаченко, Степанов– Чистов) и Леонида Тетерина (Тетерин – Чесноков, Старчиков– Никитин).
В это же время боевую задачу на патрулирование над аэродромом и обеспечение безопасности посадки сводной группы Покрышкина – Тетерина получили летчики Лукьянов и Кетов.
В период 17.55–18.55 в воздухе находилась десятка «Аэрокобр» 16-го гиап под общим управлением гвардии капитана Покрышкина (Покрышкин – Степанов, Речкалов – Чистов, Крюков – Чесноков, Старчиков – Никитин, Малин – Торбеев). После окончания времени патрулирования на аэродром базирования возвратилось только девять советских самолетов. Пилот Чистов, из-за полной выработки авиатоплива, выполнил посадку на аэродроме Красноармейская. После дозаправки топливом, в 19.15 он благополучно перелетел на аэродром Поповическая.
Всего за этот день 16-й гиап выполнил 42 с/в, из них на прикрытие наземных войск – 36 с/в, патрулирование над аэродромом – 2 с/в, перелеты и другие задачи – 3 с/в. При этом четырьмя летчиками авиаполка Исаева (Степанов, Тетерин, Труд, Речкалов) было сбито 5 немецких самолетов.
Однако не все так безоблачно было в этот день в других братских авиаполках 216-й сад, скорее наоборот. 26 мая 1943 года, вылетев на выполнение боевой задачи, пропали без вести два Героя Советского Союза из состава дзусовского авиасоединения – это помощник командира по ВСС 42-го гиап гвардии капитан Осипов Михаил Михайлович (1918 г. р.) и старший пилот 45-го иап гвардии младший лейтенант Кудря Николай Данилович (1921 г. р.). Кроме того, не вернулся с боевого задания старший пилот 45-го иап гвардии младший лейтенант Алексеенко Андрей Афанасьевич (1921 г. р.), о судьбе которого в части ничего не знали.
В бывшей «родной» для личного состава исаевской части 229-й иад пропал без вести пилот 249-го иап младший лейтенант Плотников Борис Павлович (1923 г. р.). В этот день при сопровождении штурмовиков Ил-2 в районе Киевской его самолет Ла-5 не вернулся на свой аэродром.
Но самые большие потери понесла 230-я шад (4-я ВА). 805-й штурмовой авиационный авиаполк при штурмовке немецких войск в районе Красного потерял над целью два самолета Ил-2. Оба советских экипажа (заместитель командира авиаэскадрильи лейтенант Балябин Василий Григорьевич, воздушный стрелок младший сержант Хорошилов Григорий Павлович, а также летчик младший лейтенант Минкин Михаил Павлович, воздушный стрелок сержант Жакулин Евгений Иванович) погибли. Кроме того, в районе Благодарного был сбит и ЛаГГ-3 из состава 979-го иап (230-й шап), пилотировавший его летчик младший лейтенант Давыдов Александр Владимирович пропал без вести.
Массовый героизм летчиков 805-го шап 26 мая был отмечен в этот же день приказом командующего 4-й ВА № 047/н. Приказ стал знаменит тем, что в нем генерал Вершинин наградил 19 орденами Красного Знамени только летчиков-штурмовиков авиаполка подполковника Козина! Причем из управления части награду получил только помощник командира по ВСС лейтенант Усов! Остальные награжденные – летчики, командиры звеньев, командиры (заместители) авиаэскадрилий – «рабочие-штурмовики» войны. Других таких прецедентов в ВВС за время Великой Отечественной войны найти пока не удалось.
Георгий Голубев в своих мемуарах так подытожил боевые успехи 216-й сад за этот день: «26 мая 1943 года в ожесточенных боях на Кубани наша дивизия, отражая массированные налеты вражеских бомбардировщиков, сопровождаемых большим количеством истребителей, благодаря правильно организованному взаимодействию между группами, а в группах – между летчиками, благодаря грамотному управлению воздушным боем с помощью радио, только за один день сбила 30 и подбила 27 фашистских самолетов».
Как видим, о потерях – ни слова…
27 мая летный день 16-го гиап начала в 7.50 шестерка «Аэрокобр», пилотируемых летчиками Тетериным, Чесноковым, Старчиковым, Никитиным, Малиным и Торбеевым. Боевую задачу по прикрытию войск в районе Киевская – Экономический группа Тетерина должна была выполнять на высоте 4500–6000 м. Погода стояла облачная, местами – пелена, видимость до 6 км. Устойчивая связь поддерживалась с радиостанцией наведения «Лисица-1», однако небо было чисто – немецких бомбардировщиков в воздухе не было. Наша артиллерия вела интенсивный огонь по западным окрестностям Киевской. Только вдалеке летчики наблюдали одинокие пары истребителей противника, которые летали на высоте 5000 м в районе Новороссийска. После разворота советских «Аэрокобр» в их сторону немецкие пилоты быстро ретировались в западном направлении.
Группа Тетерина в полном составе возвратилась на аэродром в 9.00.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 6 шт., авиапатронов 20 мм – 5 шт., 12,7 мм – 60 шт. и 7,62 мм – 80 шт.
В 8.15 для патрулирования над Поповической и прикрытия посадки группы Тетерина после выполнения боевой задачи снова взлетела пара Лукьянов – Кетов. После приземления крайнего самолета вылетающей четверки и эта пара благополучно приземлилась.
А дальше пошли проблемы с облетом отремонтированных самолетов.
Первую «Аэрокобру» в 8.30 поднял в воздух летчик Алексей Черников. Пилотная программа проверки всех систем самолета в воздухе прошла успешно, однако в 9.10 уже при посадке у самолета отломилась левая основная стойка шасси и «Аэрокобра» потерпела аварию. Ремонт в дивизионных авиамастерских, по мнению полковых инженеров, должен был занять дня два-три. По счастливой случайности летчик не пострадал.
Для одного из результативных летчиков 16-го гиап, временно исполняющего должность адъютанта 1-й аэ гвардии младшего лейтенанта Степанова Ивана Платоновича (1918 г. р., уроженец с. Зеленый Гай Томаковского района Днепропетровской обл асти, общее образование – 10 классов, в РККА с 1940 года, ВШП – 1941 год, беспартийный) облет своей «Аэрокобры» № 28985 с мотором «Аллисон» У-1710-85 № АС-42-27158 (списан приказом 16-го гиап от 31.05.43 г. № 034) закончился трагически. Он погиб, как записано в штабных документах, – при исполнении служебных обязанностей, о чем не было сообщено его маме – Аграфене Карповне Степановой, так как она жила на Украине и была в это время в оккупации. Извещение о смерти гвардии младшего лейтенанта Степанова было выслано в ЦФУ НКО СССР.
Приказом ГУК НКО СССР от 30 июня 1943 года № 0422/пог. пилот 16-го гиап Степанов Иван Платонович был исключен из списков Красной армии.
Не забыл после войны о летчике своей эскадрильи и его комэск Александр Покрышкин. В воспоминаниях «Познать себя в бою» он не прошел мимо этого трагического события и вставил пару строк об однополчанине в свои мемуары: «…Однако были и горести. Разбился опытный летчик полка Валентин Степанов. Заходя на посадку на поврежденном самолете, он на четвертом развороте сорвался в штопор и погиб».
Как бы узнать, почему перепутал (забыл) маршал авиации имя своего ведомого, не раз защищавшего лично ему спину в воздушном бою, одного из самых результативных летчиков полка времен Кубанского воздушного сражения (8 воздушных побед), или он обращался к нему, даже в бою, только по фамилии (имя в мемуарах указано неверно)? А как же индивидуальная работа командира подразделения со своими подчиненными, как же «чувство локтя» в паре ведущий – ведомый?
«Аэрокобра» Р-39 № 28985, которую Иван Степанов облетывал в этот день, была повреждена еще 25 мая при ночном налете авиации противника на аэродром базирования исаевской части. Однако за сутки интенсивного ремонта, проведенного силами технического состава авиаполка, ее работоспособность восстановили, и требовалось самолет облетать.
На 8.45 Иван Платонович произвел взлет «Аэрокобры» с аэродрома Поповическая. Однако в процессе полета, выполняя различные эволюции, самолет по каким-то невыясненным причинам сорвался в штопор, справиться с которым Степанов не смог. Уже на высоте 10–15 м от земли самолет свалился сначала в правый крен, а затем – в левый. Левой плоскостью «Аэрокобра» зацепилась за землю, упала и разбилась в 800 м юго-западнее взлетной полосы. В зоне пилотирования летчик находился всего только 20 минут. Иван Степанов был тяжело ранен: сломаны обе ноги и правая рука, полковые медики срочно отправили его для оказания специализированной медицинской помощи в поселок (станицу) Старо-Величковская, однако спасти жизнь пилоту не удалось, он умер на операционном столе в военно-полевом госпитале. Гвардии младший лейтенант Степанов был похоронен 28 мая в станице Поповической.
Боевой путь летчика Ивана Степанова был тернист и изобиловал по службе как подъемами, так и резкими спусками. В авиационный полк Виктора Иванова он прибыл по решению командира 20-й сад (предписание № ОК/207 от 20.07.41 г.) 20 июля 1941 года в числе других 15 пилотов-сержантов 292-го иап (приказ по 55-му иап от 21.07.41 г. № 6), усиливших поредевшие ряды летного состава 55-го иап, где воевал по апрель 1942 года. Дальше он был переведен в 718-й ночной легкобомбардировочный авиационный полк (лбап), потом в 6-й утап. Как записано в полковых документах: «За время пребывания в полку за самовольную отлучку осужден на 2 года с лишением воинского звания «сержант». 24.08.42 г. отправлен обратно в полк на ту же должность (приказ 16-го гиап от 25.08.42 г. № 66. – Авт.), летает на самолетах МиГ-3 и Як-1». В 1942 году за период боевой работы он выполнил 19 боевых вылетов на самолете МиГ-3. За время Кубанской битвы он вырос в воинском звании от «пилота-красноармейца» до первого офицерского – «младший лейтенант», в воздушных боях с немецкими люфтваффе зарекомендовал себя отличным пилотом-истребителем, достойным партнером Александра Покрышкина и Григория Речкалова – лучших асов 1-й аэ 16-го гиап. Его итоговый боевой результат – 8 сбитых самолетов противника (семь Ме-109 и один Ю-87) – давал возможность награждения его как минимум вторым орденом Красного Знамени (первым был награжден 5 мая 1943 года за три сбитых самолета противника), что, правда, сделано почему-то не было.
Чрезвычайное происшествие с гибелью летчика Степанова случилось на глазах дивизионного и полкового начальства, которое потребовало срочного выявления причин случившейся авиакатастрофы и ее разбора с летным составом базирующихся на Поповической авиачастей. Для расследования ЧП была назначена комиссия, председателем которой командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев назначил себя. Ему помогали врид старшего инженера авиаполка гвардии старший техник-лейтенант Копылов (старший инженер части Урванцев погиб), врид старшего техника 3-й аэ гвардии старший техник-лейтенант Кожевников и командир 3-й аэ гвардии капитан Лукьянов.
22 мая на аэродроме Пашковская продолжались плановые учебно-тренировочные полеты летчиков 16-го гиап. Только 10 раз самолеты поднимались в небо. В 8.30 на 30 минут руководитель полетов выпустил в зону пилотирования, оправившегося после ранения 14 мая, гвардии младшего лейтенанта Петра Табаченко. Тренировка в воздухе показала, что навыки управления «Аэрокоброй» им не утрачены, летчик может быть допущен к боевым вылетам.
В этот день пилот гвардии младший лейтенант Никитин Виктор Никитович (1922 г. р., в РККА с 1940 года, в Отечественной войне с 09.04.43 г.) за успешно проведенные 24 боевых вылета и один сбитый в группе самолет противника, а также за обеспечение возможности ведущему пары сбить два немецких самолета приказом командира 216-й сад № 06/н был награжден орденом Красной Звезды.
23 мая боевых вылетов 16-й гиап не выполнял. Только из 28-го РАБ был получен самолет УТ-2 № 15247 с мотором М-11Г № 02688.
24 мая летчиками части выполнено 29 боевых вылетов, из них 4 самолето-вылета выполнили пилоты Степанов, Чистов, Малин и Торбеев. Они, по сигналу с КП 216-й сад, вылетали для отражения воздушного нападения противника в районе Красноармейского. Однако дело до боестолкновения в воздухе не дошло.
В одном из воздушных боев был тяжело ранен командир звена гвардии лейтенант Ершов Николай Николаевич (1919 г. р.). Для него это был 25-й боевой вылет на «Аэрокобре» на СКФ. В 1941 году он выполнил 51 боевой вылет на самолете Як-1. Учитывая тяжесть поражения левой руки, Николай Ершов был эвакуирован в тыловой госпиталь на длительное лечение и возвратился в родную часть только 18 июня.
К концу дня до авиаполка дошла хорошая весть. Указом Президиума Верховного Совета Союза ССР от 24 мая 1943 года за отличное выполнение заданий командования на фронте борьбы с немецкими захватчиками и проявленные при этом отвагу и героизм пяти лучшим летчикам-истребителям 16-го гиап, первым в череде Героев части, получившим Золотые Звезды Героев за бои на Кубани: гвардии лейтенанту Ковалю Д.И., гвардии майору Крюкову П.П., гвардии капитану Покрышкину А.И. (орден Ленина № 9600 и медаль «Золотая Звезда» Героя Советского Союза № 993), гвардии старшим лейтенантам Речкалову Г.А. и Фаддееву В.И. – было присвоено звание Героя Советского Союза. Учитывая, что наградные листы Покрышкина и Крюкова были подписаны командиром 16-го гиап гвардии подполковником Исаевым 22 апреля, всего за 32 дня представления были реализованы.
Представление на Вадима Ивановича Фаддеева было подписано командиром 16-го гиап 28 апреля.
У Григория Речкалова этот период времени еще короче. Наградной лист на него подписал Николай Исаев 3 мая, а маршал авиации Новиков завизировал его 7 мая. То есть прошел всего 21 день до подписания указа!
К такой оперативности кадровиков всех уровней «подстегнула», несомненно, личная подпись на наградных документах летчиков, воевавших в небе Кубани, командующего ВВС Красной армии маршала Новикова Александра Александровича.
Кроме того, большое количество военнослужащих авиаполка получили 24 мая правительственные награды. Например, орденом Красной Звезды были награждены гвардии техник-лейтенант Коган, старший техник-лейтенант Чебукин, гвардии лейтенант Никитин, медаль «За отвагу» получили 11 военнослужащих, медаль «За боевые заслуги» – 16 человек.
25 мая летный состав 16-го гиап не выполнял боевых вылетов. Из 13 самолето-вылетов 10 раз пилоты авиачасти Исаева взлетали на патрулирование в районе аэродрома, кроме этого провели 2 учебно-тренировочных полета, и гвардии младший лейтенант Никитин облетал «Аэрокобру» после ремонта.
Братский 57-й гиап (командир – гвардии подполковник Осипов), наоборот, боевые действия вел активно, при этом, выполняя прикрытие наземных войск в воздушном бою над Киевской, был сбит один советский «Спитфайер». Молодой пилот гвардии младший лейтенант Кудряшов Михаил Иванович (1922 г. р.), уроженец Москвы, погиб.
25 мая при налете вражеской авиации на аэродром Поповическая погибли старший инженер 16-го гиап гвардии инженер-майор Урванцев Аполлинарий Егорович (1908 г. р., уроженец с. Токовая Новотуринского района Свердловской области; в РККА с 1930 года, член ВКП(б) с 1931 года, партийный билет № 1040082, награжден двумя орденами Красной Звезды в 1940 и 1943 годах) и старший пилот гвардии младший лейтенант Моисеенко Яков Анисимович (1923 г. р., уроженец с. Неграш Макаровского района Киевской области, в РККА с 1940 года, член ВЛКСМ с 1941 года, комсомольский билет № 11192624, ВШП – 1941 год). Причем Яков Моисеенко находился во время штурмовки аэродрома в кабине своей «Аэрокобры» в составе дежурного звена. Взлететь он не смог или не успел, так как снаряд, выпущенный из немецкого «Мессершмитта», разорвался в кабине советского самолета и тяжело ранил пилота, находившегося в ней.
Кроме гибели личного состава были потери и в материальной части авиаполка: полностью сгорел один самолет Р-39 и еще одна «Аэрокобра» была сильно повреждена, однако авиаспециалисты части взялись отремонтировать ее своими силами.
Военинженер 3-го ранга Урванцев Аполлинарий Егорович в составе 4-го иап в должности инженера части участвовал еще в советско-финской «зимней войне», и в Отечественной войне он был на фронте с первого дня фашистской агрессии. По приказу командира 20-й сад он 3 декабря 1941 года прибыл в 55-й иап на должность старшего инженера авиаполка, сменив на этом посту старшего техника инженер-капитана Савельева, до этого временно руководившего техсоставом части.
За время нахождения его на самой высокой инженерной должности в авиационном полку под его руководством подчиненным техсоставом было отремонтировано капитальным и средним ремонтом 679 самолетов, 110 – эвакуировано с мест вынужденных посадок и приведено в работоспособное состояние.
С августа по декабрь 1942 года он выполнял обязанности старшего инженера 216-й сад.
Аполлинарий Егорович принимал деятельное участие в переучивании летного и технического состава на новую матчасть и с прибытием 16-го гиап на фронт руководил работой технических служб части в боевых условиях. В том, что за период с 9 по 30 апреля авиаполк Николая Исаева выполнил 491 успешный боевой вылет, в которых было сбито 82 самолета противника, есть и его огромная заслуга.
Аполлинарий Урванцев был похоронен 26 мая в станице Поповической. Извещение о гибели мужа было отправлено его жене – Пелагее Сидоровне Урванцевой, проживающей в Татарской АССР (г. Бугульма, ул. Насирова, д. 57).
Тяжелораненого Якова Моисеенко 26 мая перевезли в военный госпиталь в Ессентуки, но медики оказались бессильными, он умер 27 мая. Здесь же, в Ессентуках, он был и похоронен. Его отец – Анисим Яковлевич Моисеенко находился на территории, временно оккупированной противником, поэтому извещение было выслано только в Финансовое управление НКО СССР.
26 мая, после получасовой артиллерийской подготовки, залпов ГМЧ, бомбового и штурмового удара авиации по боевым порядкам противника и оцепления его дымовой завесой на участке Киевское – Молдаванское, поставленной самолетами-штурмовиками 23-й штурмовой авиадивизии (шад) (командир – ГСС полковник Гетман), войска 37-й и 56-й армий перешли в наступление. В результате к середине дня наши части, отбрасывая и уничтожая противника, продвинулись на 3–5 км, овладев районом Плавненский – высота 121,4—Горищный – Арнаутский – Подгорный – Табуловский – Самсоновский, имея все предпосылки к дальнейшему развитию успеха. Неоднократные контратаки противника каждый раз отражались.
Однако во второй половине дня противник усилил массированные налеты авиации по наступающим войскам, прижал пехоту к земле и, подтянув резервы, силой до трех полков пехоты, при поддержке 60 танков перешел в контратаку и несколько потеснил наши части на участке высота 121,4—Подгорный, а к исходу дня приостановил наступление на всем участке прорыва.
26 мая в 7.15 в воздух на прикрытие наземных войск в районе западная окрестность Киевской – Тумбуловский поднялась шестерка «Аэрокобр» под управлением штурмана части Героя Советского Союза Павла Крюкова. Состав пар был собран из пилотов разных подразделений авиаполка: Крюков – Табаченко, Степанов – Чистов, Труд – Тищенко. Погода была непростой: облачность среднего яруса, многослойная, высота нижней кромки 1500–1800 м, туманная дымка, видимость 1–4 км.
Патрулирование проходило на высоте 2000 м. В районе прикрытия наши летчики встретили шесть немецких истребителей Ме-109, которые ходили вдалеке парами. Две «Аэрокобры» (Степанов – Чистов) атаковали немецкие истребители, завязался воздушный бой. Атаку по воздушному противнику советские пилоты провели сзади в хвост. Один Ме-109 с переворотом резко спикировал вниз, а второй Ме-109 не смог уклониться от точного огневого залпа «Аэрокобры». Праздновал победу гвардии младший лейтенант Степанов. Немецкий самолет упал горящим в районе западнее Киевской. Подтвердили результативную атаку своего однополчанина летчики гвардии младшие лейтенанты Чистов и Табаченко.
Вторую пару Ме-109 атаковали гвардии майор Крюков и гвардии младший лейтенант Табаченко. «Мессершмитты» в бой не вступили и с переворотом ушли на запад. Третью пару атаковали сзади сбоку гвардии лейтенант Труд и гвардии младший лейтенант Тищенко. В результате атаки Тищенко подбил один Ме-109, горящий немецкий самолет пошел вниз в направлении северовосточнее Киевской, в плавни. Подвердил факт результативной атаки гвардии младший лейтенант Чистов.
Во время воздушного боя гвардии младший лейтенант Степанов заметил, что в хвост «Аэрокобры» гвардии лейтенанта Труда зашел один истребитель Ме-109, который открыл огонь по советскому самолету. Степанов резко развернулся и бросился на выручку товарищу, сверху атаковал вражеский «Мессершмитт», который после с «дымящим мотором развернулся и со снижением ушел на запад». Немецкий самолет, подбитый Степановым, видел гвардии младший лейтенант Табаченко. К концу патрулирования пара Крюков – Табаченко снова атаковала сверху сзади пару Ме-109. В результате атаки один Ме-109 горящим пошел на юго-запад Киевской. Подтвердил результативную атаку своего ведущего гвардии младший лейтенант Табаченко.
Пятерка «Аэрокобр» приземлилась на своем аэродроме в 8.18.
С боевого задания не возвратился самолет гвардии лейтенанта Труда, он был подбит в воздушном бою и произвел посадку на фюзеляж южнее Троицкой, об этом доложили командованию части летчики Табаченко и Степанов.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 15 шт., авиапатронов 12,7 мм – 250 шт., 7,62 мм – 80 шт.
Как позже доложил сам Андрей Труд, в районе Кеслеров– Киевская он развернулся вправо и произвел лобовую атаку по четверке «Мессершмиттов». Самолеты противника вызов советского пилота не приняли и с разворотом ушли в облачность. Преследуя ведомого Ме-109, с дистанции 30—100 м он «зажег Ме-109», место падения его он не наблюдал. Выйдя с атаки горкой, Труд встретил в районе Киевской свою группу и пристроился к ней. Продолжая пилотирование в районе Молдаванская – Киевская, заметил у себя в хвосте Ме-109. Труд развернулся и произвел атаку сверху вниз. В результате пулеметно-пушечного огня «отрубил хвост» вражескому Ме-109, немецкий летчик выпрыгнул с парашютом. Приземлившийся фашистский пилот пытался скрыться в лесу, но был пленен нашими наземными войсками в районе Мингрельской. Однако в этот момент его самолет был неожиданно атакован вывалившимся с облачности «Мессершмиттом». В результате его точной атаки на самолете Труда была перебиты тяги управления и «Аэрокобра» стала неуправляемой. Наш летчик пытался спасти самолет, который летел вниз со скольжением. На высоте 500 м самолет Труда был вторично атакован вражеским истребителем. Немецкий летчик сравнял скорость своего «Мессершмитта» со скоростью подбитого самолета Труда и так сопровождал его до высоты 200 м. Уже на высоте 20–30 м «Аэрокобра» Труда загорелась и неуправляемой упала на землю и сгорела в районе 2–3 км западнее Соколовского, но, благо, на нашей территории. Раненого летчика в бессознательном состоянии подобрали красноармейцы. Гвардии лейтенант Труд пришел в себя только через 2 часа в полевом госпитале. Пулевых ранений не было, но летчик получил ожоги лица (второй степени), сильные ушибы головы, правой руки и правой ноги. В часть гвардии лейтенант Труд возвратился 29 мая.
В 10.00 с аэродрома Пашковская в воздух поднялась следующая шестерка «Аэрокобр» 16-го гиап: Тетерин – Чесноков, Малин – Торбеев, Старчиков – Никитин.
Высота патрулирования составляла 2500–3500 м. Группу Тетерина в район Киевской вывела радиостанция наведения «Лисица-1». Здесь в воздухе появились 17 бомбардировщиков Ю-87, которые намеревались штурмовать окопавшуюся в земле советскую пехоту. Наши летчики задачу выполнили – сорвали атаку противника; немецкие бомбардировщики, увидев приближающиеся «Аэрокобры», не отбомбившись, ушли на запад. Потом по радио поступило новое указание ведущему патрулирующей группы – «отогнать 20 бомбардировщиков Ю-88 у хутора Красный». Наши пилоты, прибыв в указанный район, и здесь не допустили точного бомбометания немецкой авиации.
Западнее Киевской советский воздушный патруль наблюдал за двумя немецкими истребителями Ме-109, которые барражировали на своей территории и в бой не ввязывались.
В 11.00 группа Тетерина организованно и в полном составе приземлилась на своем аэродроме.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 5 шт., авиапатронов 12,7 мм – 20 шт. и 7,62 мм – 60 шт.
В 12.50 в тот же район патрулирования вылетели летчики Речкалов, Табаченко, Степанов, Чистов, Старчиков, Никитин, Малин и Торбеев. Ведущий группы – заместитель командира 1-й аэ Григорий Речкалов.
Высота патрулирования составляла 3500–6000 м. Облачность стояла двухъярусная, перистая, высококучевая, видимость 6–8 км.
В районе северо-западнее Киевской четыре «Аэрокобры» речкаловской группы атаковали четыре немецких истребителя Ме-109. Однако «Мессершмитты», при паритете противоборствующих сил в воздухе, боя не приняли и начали уходить с набором высоты. При погоне за вражескими самолетами гвардии старший лейтенант Речкалов сбил один Ме-109, который отвесно упал в лес, северо-западнее Неберджаевской. Воздушную победу своего ведущего подтвердил гвардии младший лейтенант Табаченко и гвардии капитан Тетерин.
Бомбардировщиков противника в воздухе не было.
Гвардии младший лейтенант Никитин возвратился на свой аэродром в 13.15, раньше основной группы (13.45), ввиду отказа электросистемы самолета. Весь полет до Поповической его сопровождал ведущий – гвардии старший лейтенант Старчиков.
Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 8 шт., авиапатронов 12,7 мм – 60 шт.
До конца дня летчики 16-го гиап выполнили еще два групповых вылета.
В период 15.35–16.30 вылетали два звена под управлением Александра Покрышкина (Покрышкин – Табаченко, Степанов– Чистов) и Леонида Тетерина (Тетерин – Чесноков, Старчиков– Никитин).
В это же время боевую задачу на патрулирование над аэродромом и обеспечение безопасности посадки сводной группы Покрышкина – Тетерина получили летчики Лукьянов и Кетов.
В период 17.55–18.55 в воздухе находилась десятка «Аэрокобр» 16-го гиап под общим управлением гвардии капитана Покрышкина (Покрышкин – Степанов, Речкалов – Чистов, Крюков – Чесноков, Старчиков – Никитин, Малин – Торбеев). После окончания времени патрулирования на аэродром базирования возвратилось только девять советских самолетов. Пилот Чистов, из-за полной выработки авиатоплива, выполнил посадку на аэродроме Красноармейская. После дозаправки топливом, в 19.15 он благополучно перелетел на аэродром Поповическая.
Всего за этот день 16-й гиап выполнил 42 с/в, из них на прикрытие наземных войск – 36 с/в, патрулирование над аэродромом – 2 с/в, перелеты и другие задачи – 3 с/в. При этом четырьмя летчиками авиаполка Исаева (Степанов, Тетерин, Труд, Речкалов) было сбито 5 немецких самолетов.
Однако не все так безоблачно было в этот день в других братских авиаполках 216-й сад, скорее наоборот. 26 мая 1943 года, вылетев на выполнение боевой задачи, пропали без вести два Героя Советского Союза из состава дзусовского авиасоединения – это помощник командира по ВСС 42-го гиап гвардии капитан Осипов Михаил Михайлович (1918 г. р.) и старший пилот 45-го иап гвардии младший лейтенант Кудря Николай Данилович (1921 г. р.). Кроме того, не вернулся с боевого задания старший пилот 45-го иап гвардии младший лейтенант Алексеенко Андрей Афанасьевич (1921 г. р.), о судьбе которого в части ничего не знали.
В бывшей «родной» для личного состава исаевской части 229-й иад пропал без вести пилот 249-го иап младший лейтенант Плотников Борис Павлович (1923 г. р.). В этот день при сопровождении штурмовиков Ил-2 в районе Киевской его самолет Ла-5 не вернулся на свой аэродром.
Но самые большие потери понесла 230-я шад (4-я ВА). 805-й штурмовой авиационный авиаполк при штурмовке немецких войск в районе Красного потерял над целью два самолета Ил-2. Оба советских экипажа (заместитель командира авиаэскадрильи лейтенант Балябин Василий Григорьевич, воздушный стрелок младший сержант Хорошилов Григорий Павлович, а также летчик младший лейтенант Минкин Михаил Павлович, воздушный стрелок сержант Жакулин Евгений Иванович) погибли. Кроме того, в районе Благодарного был сбит и ЛаГГ-3 из состава 979-го иап (230-й шап), пилотировавший его летчик младший лейтенант Давыдов Александр Владимирович пропал без вести.
Массовый героизм летчиков 805-го шап 26 мая был отмечен в этот же день приказом командующего 4-й ВА № 047/н. Приказ стал знаменит тем, что в нем генерал Вершинин наградил 19 орденами Красного Знамени только летчиков-штурмовиков авиаполка подполковника Козина! Причем из управления части награду получил только помощник командира по ВСС лейтенант Усов! Остальные награжденные – летчики, командиры звеньев, командиры (заместители) авиаэскадрилий – «рабочие-штурмовики» войны. Других таких прецедентов в ВВС за время Великой Отечественной войны найти пока не удалось.
Георгий Голубев в своих мемуарах так подытожил боевые успехи 216-й сад за этот день: «26 мая 1943 года в ожесточенных боях на Кубани наша дивизия, отражая массированные налеты вражеских бомбардировщиков, сопровождаемых большим количеством истребителей, благодаря правильно организованному взаимодействию между группами, а в группах – между летчиками, благодаря грамотному управлению воздушным боем с помощью радио, только за один день сбила 30 и подбила 27 фашистских самолетов».
Как видим, о потерях – ни слова…
27 мая летный день 16-го гиап начала в 7.50 шестерка «Аэрокобр», пилотируемых летчиками Тетериным, Чесноковым, Старчиковым, Никитиным, Малиным и Торбеевым. Боевую задачу по прикрытию войск в районе Киевская – Экономический группа Тетерина должна была выполнять на высоте 4500–6000 м. Погода стояла облачная, местами – пелена, видимость до 6 км. Устойчивая связь поддерживалась с радиостанцией наведения «Лисица-1», однако небо было чисто – немецких бомбардировщиков в воздухе не было. Наша артиллерия вела интенсивный огонь по западным окрестностям Киевской. Только вдалеке летчики наблюдали одинокие пары истребителей противника, которые летали на высоте 5000 м в районе Новороссийска. После разворота советских «Аэрокобр» в их сторону немецкие пилоты быстро ретировались в западном направлении.
Группа Тетерина в полном составе возвратилась на аэродром в 9.00.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 6 шт., авиапатронов 20 мм – 5 шт., 12,7 мм – 60 шт. и 7,62 мм – 80 шт.
В 8.15 для патрулирования над Поповической и прикрытия посадки группы Тетерина после выполнения боевой задачи снова взлетела пара Лукьянов – Кетов. После приземления крайнего самолета вылетающей четверки и эта пара благополучно приземлилась.
А дальше пошли проблемы с облетом отремонтированных самолетов.
Первую «Аэрокобру» в 8.30 поднял в воздух летчик Алексей Черников. Пилотная программа проверки всех систем самолета в воздухе прошла успешно, однако в 9.10 уже при посадке у самолета отломилась левая основная стойка шасси и «Аэрокобра» потерпела аварию. Ремонт в дивизионных авиамастерских, по мнению полковых инженеров, должен был занять дня два-три. По счастливой случайности летчик не пострадал.
Для одного из результативных летчиков 16-го гиап, временно исполняющего должность адъютанта 1-й аэ гвардии младшего лейтенанта Степанова Ивана Платоновича (1918 г. р., уроженец с. Зеленый Гай Томаковского района Днепропетровской обл асти, общее образование – 10 классов, в РККА с 1940 года, ВШП – 1941 год, беспартийный) облет своей «Аэрокобры» № 28985 с мотором «Аллисон» У-1710-85 № АС-42-27158 (списан приказом 16-го гиап от 31.05.43 г. № 034) закончился трагически. Он погиб, как записано в штабных документах, – при исполнении служебных обязанностей, о чем не было сообщено его маме – Аграфене Карповне Степановой, так как она жила на Украине и была в это время в оккупации. Извещение о смерти гвардии младшего лейтенанта Степанова было выслано в ЦФУ НКО СССР.
Приказом ГУК НКО СССР от 30 июня 1943 года № 0422/пог. пилот 16-го гиап Степанов Иван Платонович был исключен из списков Красной армии.
Не забыл после войны о летчике своей эскадрильи и его комэск Александр Покрышкин. В воспоминаниях «Познать себя в бою» он не прошел мимо этого трагического события и вставил пару строк об однополчанине в свои мемуары: «…Однако были и горести. Разбился опытный летчик полка Валентин Степанов. Заходя на посадку на поврежденном самолете, он на четвертом развороте сорвался в штопор и погиб».
Как бы узнать, почему перепутал (забыл) маршал авиации имя своего ведомого, не раз защищавшего лично ему спину в воздушном бою, одного из самых результативных летчиков полка времен Кубанского воздушного сражения (8 воздушных побед), или он обращался к нему, даже в бою, только по фамилии (имя в мемуарах указано неверно)? А как же индивидуальная работа командира подразделения со своими подчиненными, как же «чувство локтя» в паре ведущий – ведомый?
«Аэрокобра» Р-39 № 28985, которую Иван Степанов облетывал в этот день, была повреждена еще 25 мая при ночном налете авиации противника на аэродром базирования исаевской части. Однако за сутки интенсивного ремонта, проведенного силами технического состава авиаполка, ее работоспособность восстановили, и требовалось самолет облетать.
На 8.45 Иван Платонович произвел взлет «Аэрокобры» с аэродрома Поповическая. Однако в процессе полета, выполняя различные эволюции, самолет по каким-то невыясненным причинам сорвался в штопор, справиться с которым Степанов не смог. Уже на высоте 10–15 м от земли самолет свалился сначала в правый крен, а затем – в левый. Левой плоскостью «Аэрокобра» зацепилась за землю, упала и разбилась в 800 м юго-западнее взлетной полосы. В зоне пилотирования летчик находился всего только 20 минут. Иван Степанов был тяжело ранен: сломаны обе ноги и правая рука, полковые медики срочно отправили его для оказания специализированной медицинской помощи в поселок (станицу) Старо-Величковская, однако спасти жизнь пилоту не удалось, он умер на операционном столе в военно-полевом госпитале. Гвардии младший лейтенант Степанов был похоронен 28 мая в станице Поповической.
Боевой путь летчика Ивана Степанова был тернист и изобиловал по службе как подъемами, так и резкими спусками. В авиационный полк Виктора Иванова он прибыл по решению командира 20-й сад (предписание № ОК/207 от 20.07.41 г.) 20 июля 1941 года в числе других 15 пилотов-сержантов 292-го иап (приказ по 55-му иап от 21.07.41 г. № 6), усиливших поредевшие ряды летного состава 55-го иап, где воевал по апрель 1942 года. Дальше он был переведен в 718-й ночной легкобомбардировочный авиационный полк (лбап), потом в 6-й утап. Как записано в полковых документах: «За время пребывания в полку за самовольную отлучку осужден на 2 года с лишением воинского звания «сержант». 24.08.42 г. отправлен обратно в полк на ту же должность (приказ 16-го гиап от 25.08.42 г. № 66. – Авт.), летает на самолетах МиГ-3 и Як-1». В 1942 году за период боевой работы он выполнил 19 боевых вылетов на самолете МиГ-3. За время Кубанской битвы он вырос в воинском звании от «пилота-красноармейца» до первого офицерского – «младший лейтенант», в воздушных боях с немецкими люфтваффе зарекомендовал себя отличным пилотом-истребителем, достойным партнером Александра Покрышкина и Григория Речкалова – лучших асов 1-й аэ 16-го гиап. Его итоговый боевой результат – 8 сбитых самолетов противника (семь Ме-109 и один Ю-87) – давал возможность награждения его как минимум вторым орденом Красного Знамени (первым был награжден 5 мая 1943 года за три сбитых самолета противника), что, правда, сделано почему-то не было.
Чрезвычайное происшествие с гибелью летчика Степанова случилось на глазах дивизионного и полкового начальства, которое потребовало срочного выявления причин случившейся авиакатастрофы и ее разбора с летным составом базирующихся на Поповической авиачастей. Для расследования ЧП была назначена комиссия, председателем которой командир 16-го гиап гвардии подполковник Исаев назначил себя. Ему помогали врид старшего инженера авиаполка гвардии старший техник-лейтенант Копылов (старший инженер части Урванцев погиб), врид старшего техника 3-й аэ гвардии старший техник-лейтенант Кожевников и командир 3-й аэ гвардии капитан Лукьянов.