– Лейтенант Трофимов, – представился он. – Лично сбил один самолет и выполнил семьдесят вылетов на штурмовку.
– А что такой худой, плохо кормили?
– Да, товарищ капитан, его сколько ни корми, он таким и останется. Как говорят: «Не в коня корм», – ответил за Трофимова стоящий рядом.
Его пояснение вызвало дружный смех. Я невольно остановил на нем взгляд. В поношенной гимнастерке, без знаков различия, в солдатских ботинках с обмотками. Рядовой боец пехоты.
– Вы кто? – спросил остряка.
– Солдат Сухов, – бодро ответил он.
– Солдат?! – удивился я. – Солдаты на самолетах не воюют (странная забывчивость бывшего комэска-1, как будто Александр Иванович не знал, что в апреле – мае на Кубани в воздухе ему «защищал спину» пилот красноармеец Иван Степанов! – Авт.). – Как вы попали в строй?
Из его объяснений выяснилось, что в прошлом году из-за нехватки самолетов весь их выпуск из авиа школы был направлен в кавалерию, где он и воевал в калмыцких степях. Был пулеметчиком. Недавно переведен в авиаполк.
Не скрою, дальнейшее знакомство с пополнением разочаровало. Боевой опыт у подавляющего большинства летчиков был небольшой, а у некоторых его и вовсе не было. Я представил себе ответственность, которая навалилась на мои плечи. Предстояло, не прекращая боевых вылетов, научить вновь прибывших летчиков летать на строгой, скоростной «кобре», освоить тактику действий, ввести их в бой. Пока все это не будет выполнено, нельзя посылать их на боевые задания».
По прочтении оного может создаться впечатление, что на доукомплектование 16-го гиап прибыли малоопытные и необстрелянные летчики. Но это не совсем так. В первую очередь это касается личности дважды орденоносца Александра Федоровича Клубова (1918 г. р., в РККА с 1939 года, кандидат в члены ВКП(б) с 1942 года).
В его наградных документах находим такую запись: «с 25 по 31.08.41 г. участник Иранских событий».
Придя на фронт в действующую армию 10 августа 1942 года, он к маю 1943 года в составе 84-А иап выполнил 252 боевых вылета, из них 151 – на штурмовку. Это очень хороший показатель, учитывая то, что летать ему приходилось на устаревших истребителях И-153 и И-16 и он при этом остался жив.
Лично Александром Клубовым за этот период «штурмовыми действиями уничтожено и повреждено 16 танков, 37 автомашин с боеприпасами и грузами, 12 зенитно-пулеметных точек, 2 бронемашины, до 240 солдат и офицеров противника. Участвовал в 5 штурмовых налетах на аэродромы противника. Участвовал в шести воздушных боях, в результате которых лично сбил четыре самолета противника и три – в группе, за что приказом ЗКФ № 025/н от 19.10.42 г. награжден орденом «КРАСНОЕ ЗНАМЯ» и приказом 4 ВА № 036/н от 3.5.43 г. орденом «Отечественной войны I степени».
У Вениамина Цветкова (1920 г. р., в РККА с 1938 года, в действующей армии с 05.07.41 г.) к моменту его перевода в 16-й гиап также был на боевом счету один сбитый вражеский самолет (15.04.43 г. Ме-109 – совхоз «Тамбуловский») и одна групповая победа (2/4 Ме-109 – Крольчатник), одержанная также 15 апреля 1943 года. Он в составе 84-А иап (командир – капитан Середа) на самолетах И-16 и И-153 выполнил 181 боевой вылет и участвовал в 43 воздушных боях.
Младший лейтенант Николай Леонтьевич Трофимов (1922 г. р., член ВЛКСМ с 1937 года, в РККА с 1939 года) свою боевую службу на фронте начал 10 августа 1942 года на Закавказском фронте. В воздушных боях «держал себя как бесстрашный патриот Родины». За период с августа по октябрь этого года он на самолете И-153 (№ 6560) выполнил 108 боевых вылетов, участвуя в 32 воздушных боях – сбил один вражеский самолет и девять в группе. При штурмовках вражеских аэродромов уничтожил до 13 самолетов противника». Только в Моздокской операции он совершил 56 штурмовых вылетов, за один из которых, например 4 сентября 1942 года, Николай Трофимов получил благодарность от командующего 4-й ВА. За образцовое выполнение боевых заданий командования пилот 84-А иап младший лейтенант Трофимов был награжден (приказ ЗКФ от 14.11.42 г. № 049/н) орденом Красного Знамени.
При этом трофимовский «ишачок» верно служил советским пилотам до 12 марта 1943 года, когда тот был сбит в воздушном бою в районе Анастасиевской.
Так что «молодыми» пилотами их назвать было никак нельзя.
«Закрыл» май 1943 года результативным воздушным боем командир 3-й аэ гвардии капитан Лукьянов. 31 мая, вылетая по тревоге с КП 216-й сад в паре с младшим лейтенантом Торбеевым на перехват самолетов противника в районе Горишный – Свобода– Благодарный, атаковали пару Ме-109. Атаку по ведущему «Мессершмитту» Сергей Лукьянов провел сверху слева, после чего, по его предположению, немецкий летчик был убит. После второй очереди советского летчика самолет противника перешел в кабрирование. Добит вражеский самолет был следующим способом: «Имея большую скорость, сблизился с самолетом противника и протаранил правой плоскостью его. Падение самолета (в районе 2 км западнее станицы Киевской) подтверждает ведомый».
Сбитие Ме-109 подтвердил и командир 216-й сад подполковник Ибрагим Дзусов, находившийся в это время на дивизионной радиостанции наведения, за что Лукьянов получил от него благодарность.
Всего за май 1943 года авиаполк Николая Исаева потерял 6 летчиков (Фаддеев, Коваль, Моисеенко, Степанов, Тищенко, Малин), но только трех из них – в боевых вылетах, остальные погибли, как и старший инженер авиаполка Аполлинарий Урванцев (7-я потеря) – на земле.
Итоговые личные количественные показатели боевой работы летчиков 16-го гиап в майских боях на Кубани следующие.
Однако, как выяснилось в июле, на этом боевой счет сбитых самолетов противника в мае не закончился. В начале июля «друг» Александра Покрышкина по его «закавказским злоключениям» командир 298-го иап подполковник Иван Тараненко в справке, переданной командованию 16-го гиап, подтвердил, что гвардии майор Покрышкин 31 мая 1943 года (без обозначения времени воздушной победы) сбил в районе Крымской самолет противника типа Ме-109. Это был 10-й вражеский самолет, записанный на боевой счет Александра Ивановича Покрышкина за май 1943 года.
Лето 1943 года
– А что такой худой, плохо кормили?
– Да, товарищ капитан, его сколько ни корми, он таким и останется. Как говорят: «Не в коня корм», – ответил за Трофимова стоящий рядом.
Его пояснение вызвало дружный смех. Я невольно остановил на нем взгляд. В поношенной гимнастерке, без знаков различия, в солдатских ботинках с обмотками. Рядовой боец пехоты.
– Вы кто? – спросил остряка.
– Солдат Сухов, – бодро ответил он.
– Солдат?! – удивился я. – Солдаты на самолетах не воюют (странная забывчивость бывшего комэска-1, как будто Александр Иванович не знал, что в апреле – мае на Кубани в воздухе ему «защищал спину» пилот красноармеец Иван Степанов! – Авт.). – Как вы попали в строй?
Из его объяснений выяснилось, что в прошлом году из-за нехватки самолетов весь их выпуск из авиа школы был направлен в кавалерию, где он и воевал в калмыцких степях. Был пулеметчиком. Недавно переведен в авиаполк.
Не скрою, дальнейшее знакомство с пополнением разочаровало. Боевой опыт у подавляющего большинства летчиков был небольшой, а у некоторых его и вовсе не было. Я представил себе ответственность, которая навалилась на мои плечи. Предстояло, не прекращая боевых вылетов, научить вновь прибывших летчиков летать на строгой, скоростной «кобре», освоить тактику действий, ввести их в бой. Пока все это не будет выполнено, нельзя посылать их на боевые задания».
По прочтении оного может создаться впечатление, что на доукомплектование 16-го гиап прибыли малоопытные и необстрелянные летчики. Но это не совсем так. В первую очередь это касается личности дважды орденоносца Александра Федоровича Клубова (1918 г. р., в РККА с 1939 года, кандидат в члены ВКП(б) с 1942 года).
В его наградных документах находим такую запись: «с 25 по 31.08.41 г. участник Иранских событий».
Придя на фронт в действующую армию 10 августа 1942 года, он к маю 1943 года в составе 84-А иап выполнил 252 боевых вылета, из них 151 – на штурмовку. Это очень хороший показатель, учитывая то, что летать ему приходилось на устаревших истребителях И-153 и И-16 и он при этом остался жив.
Лично Александром Клубовым за этот период «штурмовыми действиями уничтожено и повреждено 16 танков, 37 автомашин с боеприпасами и грузами, 12 зенитно-пулеметных точек, 2 бронемашины, до 240 солдат и офицеров противника. Участвовал в 5 штурмовых налетах на аэродромы противника. Участвовал в шести воздушных боях, в результате которых лично сбил четыре самолета противника и три – в группе, за что приказом ЗКФ № 025/н от 19.10.42 г. награжден орденом «КРАСНОЕ ЗНАМЯ» и приказом 4 ВА № 036/н от 3.5.43 г. орденом «Отечественной войны I степени».
У Вениамина Цветкова (1920 г. р., в РККА с 1938 года, в действующей армии с 05.07.41 г.) к моменту его перевода в 16-й гиап также был на боевом счету один сбитый вражеский самолет (15.04.43 г. Ме-109 – совхоз «Тамбуловский») и одна групповая победа (2/4 Ме-109 – Крольчатник), одержанная также 15 апреля 1943 года. Он в составе 84-А иап (командир – капитан Середа) на самолетах И-16 и И-153 выполнил 181 боевой вылет и участвовал в 43 воздушных боях.
Младший лейтенант Николай Леонтьевич Трофимов (1922 г. р., член ВЛКСМ с 1937 года, в РККА с 1939 года) свою боевую службу на фронте начал 10 августа 1942 года на Закавказском фронте. В воздушных боях «держал себя как бесстрашный патриот Родины». За период с августа по октябрь этого года он на самолете И-153 (№ 6560) выполнил 108 боевых вылетов, участвуя в 32 воздушных боях – сбил один вражеский самолет и девять в группе. При штурмовках вражеских аэродромов уничтожил до 13 самолетов противника». Только в Моздокской операции он совершил 56 штурмовых вылетов, за один из которых, например 4 сентября 1942 года, Николай Трофимов получил благодарность от командующего 4-й ВА. За образцовое выполнение боевых заданий командования пилот 84-А иап младший лейтенант Трофимов был награжден (приказ ЗКФ от 14.11.42 г. № 049/н) орденом Красного Знамени.
При этом трофимовский «ишачок» верно служил советским пилотам до 12 марта 1943 года, когда тот был сбит в воздушном бою в районе Анастасиевской.
Так что «молодыми» пилотами их назвать было никак нельзя.
«Закрыл» май 1943 года результативным воздушным боем командир 3-й аэ гвардии капитан Лукьянов. 31 мая, вылетая по тревоге с КП 216-й сад в паре с младшим лейтенантом Торбеевым на перехват самолетов противника в районе Горишный – Свобода– Благодарный, атаковали пару Ме-109. Атаку по ведущему «Мессершмитту» Сергей Лукьянов провел сверху слева, после чего, по его предположению, немецкий летчик был убит. После второй очереди советского летчика самолет противника перешел в кабрирование. Добит вражеский самолет был следующим способом: «Имея большую скорость, сблизился с самолетом противника и протаранил правой плоскостью его. Падение самолета (в районе 2 км западнее станицы Киевской) подтверждает ведомый».
Сбитие Ме-109 подтвердил и командир 216-й сад подполковник Ибрагим Дзусов, находившийся в это время на дивизионной радиостанции наведения, за что Лукьянов получил от него благодарность.
Всего за май 1943 года авиаполк Николая Исаева потерял 6 летчиков (Фаддеев, Коваль, Моисеенко, Степанов, Тищенко, Малин), но только трех из них – в боевых вылетах, остальные погибли, как и старший инженер авиаполка Аполлинарий Урванцев (7-я потеря) – на земле.
Итоговые личные количественные показатели боевой работы летчиков 16-го гиап в майских боях на Кубани следующие.
Однако, как выяснилось в июле, на этом боевой счет сбитых самолетов противника в мае не закончился. В начале июля «друг» Александра Покрышкина по его «закавказским злоключениям» командир 298-го иап подполковник Иван Тараненко в справке, переданной командованию 16-го гиап, подтвердил, что гвардии майор Покрышкин 31 мая 1943 года (без обозначения времени воздушной победы) сбил в районе Крымской самолет противника типа Ме-109. Это был 10-й вражеский самолет, записанный на боевой счет Александра Ивановича Покрышкина за май 1943 года.
Лето 1943 года
1 июня закрепился статус-кво двух результативных летчиков 16-го гиап – Григория Речкалова и Василия Шульги.
В этот день временно исполняющий обязанности командира 1-й аэ Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов Григорий Андреевич назначается официально полноправным командиром этого авиационного подразделения.
Временно исполняющий обязанности командира авиаэскадрильи гвардии капитан Шульга Василий Антонович (1916 г. р., украинец, в РККА с 10.12.37 г.) также допускался к выполнению обязанностей командира резервной авиационной эскадрильи.
Шульга был опытным летчиком, он прибыл в 16-й гиап в сентябре 1941 года и давно считался «стариком» части, как по возрасту, так и по боевым заслугам. В декабре этого же года за боевые успехи в боях с немецкими захватчиками он приказом командующего войсками Южного фронта (№ 065 от 23.12.41 г.) был награжден орденом Красного Знамени. В представлении на награждение его орденом Ленина командир 55-го иап майор Иванов В.П. 22 ноября 1941 года записал: «С начала военных действий тов. Шульга является активным воздушным бойцом по уничтожению фашистских извергов, как на земле, так и в воздухе. В одну из штурмовок на Херсонском направлении эресами сжег две автомашины и пульогнем уничтожил до взвода солдат противника. На Каховском направлении после удачной штурмовки по автоколонне противника, где были уничтожены восемь автомашин с пехотой, на них напали восемь «Мессершмиттов». Тов. Шульга первый бросается в бой, несмотря на недостачу патрон и отказ пулемета после штурмовки…. Каждый его боевой вылет сопровождается отличным выполнением задания. За период военных действий тов. Шульга имеет 85 боевых вылетов. Кроме того, имеет до 150 вылетов по связи в 20-й САД».
Однако Военный совет Южного фронта не поддержал мнение командира части и утвердил свое решение – наградил командира звена 55-го иап младшего лейтенанта Шульгу орденом Красного Знамени. Вместе с ним такую же боевую награду получил и Павел Крюков – командир эскадрильи.
Здесь следует заметить, что Виктор Петрович Иванов представил троих своих подчиненных – Павла Крюкова, Александра Покрышкина и Василия Шульгу и к награждению орденами Ленина, но в итоге этой высшей наградой СССР наградили, кроме Покрышкина, Викентия Карповича и Леонида Лукашевича. Если для последних двух летчиков это была уже вторая награда за время войны, то для Александра Ивановича это был первый орден. Хотя честности ради необходимо сказать, что еще неизвестно, кто и какой награде был рад, так как орден Ленина не котировался в действующей армии. Этой наградой награждали в довоенной жизни колхозников, животноводов, артистов, и она ассоциировалась с трудовыми достижениями страны, а для бойцов Красной армии любимой наградой был орден Красного Знамени («боевик») – награда за боевые заслуги, за ратный подвиг.
В мемуарах Александра Покрышкина этот эпизод несколько смазан, имен своих однополчан, получивших вместе с ним награды за боевые заслуги на Южном фронте, он не назвал… У непритязательного читателя может появиться впечатление, что в штабе этого стратегического объединения в конце 1941 года награждали только старшего лейтенанта Покрышкина. Однако, как видите, список награжденных военнослужащих 55-го иап был более широкий; кроме него и еще 5 лучших пилотов части (Карпович, Лукашевич, Крюков, Тетерин и Шульга), орденами и медалями была награждена большая группа техсостава (капитанинженер Урванцев, младший воентехник Бессокирный К.М., воентехник 2-го ранга Аннин Д.В., младший сержант Богомолов И.Е., младший воентехник Корницкий Г.Е., старшина Лоенко П.Г., младший сержант Моисеев М.И., младший воентехник Орищенко И.С., младший воентехник Путькалюк И.П., младший воентехник Соколов И.И., воентехник 1-го ранга Скороход И.Т., младший воентехник Тарабан Г.Е., воентехник 2-го ранга Трегубенко Н.П., воентехник 2-го ранга Шадрюнов А.П., воентехник 2-го ранга Яковенко И.М.) и начальник штаба 55-го иап майор Матвеев А.Н.
В самом конце 1941 года приказом командующего ВВС 9-й армии за номером 010 «за хорошие показатели в боевой работе» была награждена деньгами большая группа военнослужащих авиачастей этого объединения, среди них по 55-му иап премии получили три пилота – Карпович, Шульга (по 300 руб.) и Супрун (200 руб.), а также 8 специалистов штаба и наземных служб (по 100 руб.).
В 1942 году в боевой жизни гвардии старшего лейтенанта Шульги было несколько эпизодов, требующих от него высокого воинского мастерства, мужества и самообладания.
Так, в одном из боев его самолет был буквально изрешечен немецкими истребителями. Уже на аэродроме механики насчитали до 40 пробоин. Но с перебитым управлением и пробитым мотором он сумел привести И-153 на свой аэродром.
5 марта 1942 года, ведя воздушную разведку в районе Артемовска, самолет Шульги был атакован тремя Ме-109, но наш пилот бой принял и хотя сам не сбил ни одного немецкого истребителя, но не допустил срыва боевого задания. Самолет и летчик не пострадали.
9 июля его звено сопровождало штурмовики Ил-2 на выполнение боевого задания. В районе Лисичанска наши самолеты были атакованы десятью Ме-110. «В результате воздушного боя тов. Шульга лично сбил один МЕ-110, что подтверждено летчиками ИЛ-2.
Тов. Шульга в полку по праву считается лучшим разведчиком. Он доставлял ценные разведданные командованию о расположении и рассредоточении войск противника. Все полеты на разведку передавались по радио. Благодаря своей настойчивости, энергичности и умению, сочетая все это со смелостью, все задания выполнялись отлично». Так записал 14 октября 1942 года командир 16-го гиап гвардии батальонный комиссар Исаев в наградном листе на своего подчиненного и повторно ходатайствовал перед вышестоящим командованием о награждении командира звена Василия Шульги орденом Ленина. Но командир 229-й иад полковник Степанович «за эффективную штурмовку войск противника и отличное ведение авиаразведки, сбитый лично один самолет противника и проявленную при этом мужество и отвагу» понизил «градус» награды до ордена Красного Знамени, а командующий 4-й ВА генерал-майор Науменко – до ордена Отечественной войны II степени, который тот и получил (приказ 4-й ВА № 06н) 26 декабря 1942 года.
По состоянию на 19 сентября 1942 года Василий Шульга имел боевой налет на самолете МиГ-3 – 322 вылета (налет 320 часов 22 минуты). Больше его эти показатели были только у гвардии майора Фигичева – 368 б/в (360 часов).
У остального летного состава 16-го гиап (8 пилотов), освоившего самолет МиГ-3, боевой налет составлял: гвардии майор Крюков – 321 б/в (343 часа), гвардии батальонный комиссар Исаев – 260 б/в (275 часов), гвардии капитан Тетерин – 247 б/в (267 часов), гвардии старший лейтенант Речкалов – 122 б/в (129 часов), гвардии старшина Голубев – 96 б/в (75 часов), гвардии лейтенант Труд – 136 б/в (131 час), гвардии капитан Покрышкин – 276 б/в (293 часа), гвардии старший лейтенант Паскеев – 225 б/в (224 часа 30 минут).
Однако эти данные не могут полноценно характеризовать боевую работу летчиков 16-го гиап на этот срок (19.09.42 г.), т. к., кроме МиГ-3, они летали на боевые задания и на других типах советских самолетов (кроме указанных в таблице еще были следующие самолеты: Р-1, И-3, И-5, И-15, И-153, У-2, УТ-2 и т. д.).
В ноябре 1942 года в штатно-должностном списке 16-го гиап произошли некоторые изменения. 17 ноября в распоряжение командира 6-го утап был откомандирован бывший начальник воздушно-стрелковой службы авиачасти старший техник-лейтенант Котов Алексей Архипович. Сменивший его на этой должности гвардии майор Фигичев был 18 ноября откомандирован в Чкаловск на курсы штурманов авиаполков. Временно возникшую брешь в управлении авиаполка Николай Исаев закрыл назначением на эту должность гвардии старшего лейтенанта Шульги Василия Антоновича, на которой он и находился по май 1943 года.
3 июня 1943 года в 8.50 гвардии младший лейтенант Сухов вылетел на самолете «Аэрокобра» в зону пилотирования для тренировки отработки выполнения глубоких виражей и боевых разворотов. Прибыв из 84-го иап в 16-й гиап, Константин Сухов имел только 11 полетов на Р-39 по кругу с налетом 1 час 20 минут, а до этого летал на самолетах И-16 (23 боевых вылета, 9 воздушных боев) и Як-1. Через 13 минут после вылета юго-восточнее станицы Поповической на высоте 3500 м он выполнил три глубоких левых и правых виража, два переворота правых и левых с выходом в «горку». После этих фигур он стал набирать высоту. Высотомер показал высоту 3800 м. Выйдя в «горку», он пошел с переворотом в пикирование со скоростью 320 миль в час. С пикирования вышел снова «горкой» под углом 60–70° на скорости 210 миль в час. В этот момент летчик энергично перевел самолет в левый вираж с энергичным движением рулей. Неожиданно для него самого самолет «лег на спину». Не оценив правильно положение самолета в пространстве, летчик подобрал руль глубины на себя и тем самым создал штопорное положение в перевернутом полете. «Аэрокобра» перешла в левый перевернутый штопор, летчика отделило от самолетного кресла. Все попытки вывести самолет из штопора летчику не удались. Гвардии младшему лейтенанту Сухову пришлось покинуть самолет с парашютом. Летчик, к счастью, остался невредим. В результате «Аэрокобра» была полностью разбита и восстановлению не подлежала. До этого летного происшествия Сухов имел всего 2 полета в зону пилотирования.
Командир авиаполка гвардии подполковник Исаев, зная коварство «Аэрокобры» при попадании в штопор, не стал наказывать молодого, неопытного летчика. Он приказал своим заместителям (штурману и помощнику по ВСС) провести повторные теоретические занятия с летчиками по вводу и выводу самолета из штопора, а на самолете УТИ-4 проверить весь летный состав по практическим действиям в подобной ситуации.
На следующий день (4 июня) в братском 45-м иап произошла авиационная катастрофа с самолетом, пилотируемым гвардии младшим лейтенантом Кудрей Иваном Васильевичем (1919 г. р.). Это был опытный пилот, на его счету было 6 сбитых самолетов противника. В районе аэродрома он выполнял полет в паре с Борисом Глинкой. В самолете Кудри по невыясненным обстоятельствам в воздухе отказал мотор. Его ведущий дал команду на покидание самолета с парашютом, но ведомый летчик по неизвестной причине его указание не выполнил. Через несколько мгновений «Аэрокобра» Кудри, отвесно пикируя, врезалась в землю. Летчик и самолет разбились.
До этого, 23 и 31 мая в воздушных боях в районе Киевс кая– Славянская погибли адъютант эскадрильи 45-го иап капитан Раскидной Яков Иосифович (1908 г. р.) и пилот Молчанов Иван Семенович (1909 г. р.).
За 10 дней Кубанской мясорубки, с 27 мая по 5 июня 1943 года, братский 42-й гиап 216-й сад (командир – гвардии майор Грабовец) безвозвратно лишился пяти самолетов Як-1 и стольких же пилотов – младших лейтенантов: Кругового Федора Никитовича, Кравцова Ивана Тимофеевича, Лыско Ивана Перфильевича, Володина Владимира Васильевича, Коновалова Николая Трофимовича.
Кроме боевых забот, командование 16-го гиап взволновали случаи заболевания среди летного состава, и это среди лета. В лазарете части находился Герой Советского Союза гвардии майор Крюков, гвардии капитан Тетерин, гвардии младшие лейтенанты Старчиков, Чистов и др. Старшему врачу полка было указано на недопустимость такого положения. Каждый летчик был на учете, боевых задач дивизионное командование не уменьшало в зависимости от наличия боеготовых летчиков. Старший врач авиаполка гвардии военврач 2-го ранга Головкин не проявлял должного рвения в службе, и ему командир части приказал перестроить свою работу таким образом, чтобы довести до минимума заболеваемость среди личного состава, заниматься больше лечебно-профилактической работой с летчиками.
В июне первым результативным летчиком авиаполка стал гвардии младший лейтенант Николай Чистов.
5 июня в 18.40 ведущим группы из четырех «Аэрокобр» на прикрытие наземных войск в районе Горишный – северная окраина Свободного – высота 60,2 вылетел Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов. В районе прикрытия барражировали два Ме-109, с которыми наша группа с ходу вступила в бой. По команде ведущего гвардии младший лейтенант Чистов смелой и решительной атакой сбил в районе 2–3 км севернее станицы Молдаванской немецкий «Мессершмитт» Ме-109. Воздушную победу Николая Александровича подтвердили на КП 16-го гиап Григорий Речкалов и Сергей Лукьянов. Продолжая дальше патрулирование, наши истребители снова встретили на пути две пары Ме-109. По команде гвардии капитана Речкалова наша четверка пошла в лобовую атаку, но немецкие летчики боя не приняли и ушли на запад. В 19.40 наша четверка благополучно приземлилась.
Однако не все немецкие летчики так неагрессивно вели себя в воздухе. Так, в этот день попал под горячую руку «экспертов» люфтваффе братский 42-й гиап. Над Крымской в воздушном бою были сбиты два Як-1 авиаполка гвардии майора Грабовца, при этом погибли два пилота части гвардии младшие лейтенанты Лыско Иван Перфильевич и Володин Владимир Васильевич. Еще один пилот – Коновалов Николай Трофимович пропал без вести в практически спокойной обстановке. Он на самолете Як-1 вылетел на пробу мотора после ремонта. Облет должен был происходить в районе аэродрома. Но неожиданно советский истребитель «со снижением ушел в северо-восточном направлении. Запросы по аэродромам результатов не дали». Таким образом, 42-й гиап лишился за день трех пилотов и стольких же самолетов.
Такого же количества летчиков и самолетов лишился и 979-й иап (230-я шад, 4-я ВА). 5 июня не возвратились с боевого задания и пропали без вести старший летчик Александр Сахилтарович Шапхаев, летчики Леонтий Арсеньевич Маменко и Иван Маркович Бойко.
5 июня в 44-ю ПАРМ была сдана «Аэрокобра» (Р-39 № 24408 с мотором У-1710-63 № АС-42-226280) 16-го гиап.
В этот же день в авиаполк Николая Исаева прибыл для прохождения дальнейшей службы на должность адъютанта эскадрильи летчик старшина Жердев Виктор Иванович (1920 г. р., в РККА с 1937 года, член ВКП(б) с 1943 года). На фронтах Отечественной войны он воевал с 15 сентября 1942 года по май 1943 года. При этом, летая на самолете И-16, он выполнил 48 боевых вылетов, за что 30 мая приказом командира 229-й иад № 041/н был награжден орденом Красной Звезды. В 16-м гиап ему необходимо было переучиваться на новую материальную часть – американский истребитель «Аэрокобра», овладеть техникой пилотирования и стать в строй асов полка Николая Исаева.
На следующий день, 6 июня, на вакантную должность командира звена в 16-м гиап прибыл летчик младший лейтенант Иванов Сергей Макарович (1916 г. р., в РККА с 1939 года, беспартийный). На фронт он попал 10 января 1943 года. За хорошие боевые показатели 25 июня этого же года он был награжден орденом Красной Звезды и считался уже опытным пилотом.
День 7 июня 1943 года принято считать последним днем воздушного сражения на Голубой линии. На протяжении десятилетий советская историография утверждала, что в этих боях наши летчики нанесли серьезное поражение люфтваффе и уничтожили в воздухе более 800 самолетов, из них примерно 500 истребителей. Еще около 300 самолетов немцы потеряли на земле.
Вклад авиаполка Николая Исаева (216-я сад) в борьбу за господство в воздухе над Кубанью был весомый: в апреле на его боевой счет было записано 82 сбитых летчиками части немецких истребителя и бомбардировщика, в мае – 57 вражеских самолетов. Лучшие результаты боевой работы за эти два весенних месяца показали следующие летчики-асы 16-го гиап: гвардии капитан Покрышкин – 20 сбитых вражеских самолетов (10 + 10); гвардии старший лейтенант Фаддеев – 16 (14 + 2), гвардии старший лейтенант Речкалов – 16 (8 + 8), гвардии лейтенант Труд – 11 (7 + 4). То есть на четырех летчиков 16-го гиап пришлась почти половина (45 %) полковых побед.
Отличились, согласно архивным источникам, и летчики 3-го иак РВГК генерал-майора авиации Савицкого. По официальным данным, например, 812-й иап (265-я иад) сбил до 29 июня около 50 «Мессершмиттов» из 95 задекларированных ими воздушных побед, и это учитывая то, что полк в трехэскадрильном составе прибыл на аэродром Красноармейская только 18 апреля 1943 года и приступил к боевым действиям на Северо-Кавказском фронте. Этот результат, конечно, меньше показателей исаевской части, но все равно очень хороший.
Свои потери летного состава и материальной части авиаполка майора Еремина Алексея за этот период составили 17 летчиков и 25 самолетов. После таких потерь 812-й иап был выведен в тыл на переформирование.
Самое большое количество воздушных побед в авиасоединении Савицкого было засчитано старшему лейтенанту Лавренову (291-й иап), который за период с 21 апреля по 31 мая сбил лично 16 самолетов противника и 3 – в составе группы. У лейтенанта Конобаева, летчика того же авиаполка, показатели были почти аналогичные – за период с 27 апреля по 30 мая он заявил о 16 личных воздушных победах и 2 – в группе. Однако, в отличие от летчиков исаевского авиаполка, звания Героя им были присвоены только в 1944 году: первому – 26 марта, второму – 13 апреля. Причем оба впоследствии погибли в воздушных боях: Лавренов – 23 марта, а Конобаев – 18 сентября того же года.
А ведь на Кубани действовало больше 25 советских истребительных полков! Поэтому если скрупулезно сосчитать все самолеты, записанные на боевой счет этих авиационных частей, то результат впечатлит каждого интересующегося этой темой – немецкая авиация была уничтожена на корню!
Из немецких документов следует, что на Кубани было потеряно ровно 100 «Мессершмиттов», в том числе 42 уничтоженными и 58 поврежденными, причем в воздушных боях числятся сбитыми всего 28 мессеров и еще 20 – получившими различные повреждения.
По немецким данным, совершенно незначительными выглядят потери люфтваффе в пилотах. Из документальных источников следует, что с 17 апреля по 7 июня 1943 года в районе Кубани погибли, попали в плен и пропали без вести 27 немецких летчиков-истребителей, включая трех дезертировавших хорватов (в мае хорватские летчики Никола Бунина на связном самолете KI 35 (W/n 3 279), Богдан Вуйчич на Bf 109G-2 (W/n 13 485), Альбин Штарк на Bf 109G-2 (W/n 14 545) дезертировали и приземлились в расположении советских войск). Не выбыл из строя ни один ас, награжденный Рыцарским крестом. Обошлось без больших потерь и в командном составе, погибли четыре командира отрядов: гауптман Э. Эренбергер, обер-лейтенант Карл Ритценбергер, лейтенанты Дитер Бауман и Хельмут Хаберда. В отечественной литературе утверждается, что эскадра «Удет» была разбита. Однако документы говорят о крайне незначительных ее потерях. Ниже приводится список потерь среди летчиков-истребителей люфтваффе на Кубани, за исключением лейтенанта Гордона, фельдфебеля Гляйсснера и унтер-офицера Штарка.
Точных данных о советских потерях истребителей на Кубани пока нет, но исходя из известных сведений можно утверждать, что по сравнению с немецкими они были огромны. Лишь один 812-й иап потерял 17 летчиков, в том числе всех трех командиров эскадрилий. 11 пилотов лишился 16-й гиап. То есть только два наших авиаполка потеряли на Кубани столько же летчиков, сколько все истребительные подразделения люфтваффе. Среди погибших было 7 Героев Советского Союза: гвардии старший лейтенант Фаддеев В.И. (16-й гиап: 17 личных побед и 3 групповые победы), гвардии старший лейтенант Азаров С.С. (57-й гиап: 7 личных и 8 групповых побед), гвардии лейтенант Коваль Д.И. (16-й гиап: 12 личных побед и 3 групповые победы), майор Рыбин И.П. (148-й иап: 8 личных и 5 групповых побед), капитан Телешевский М.З. (148-й иап: 9 личных и 4 групповые победы) и гвардии капитан Осипов М.М. (42-й гиап: 9 личных и 4 групповые победы), а также младший лейтенант Кудря Н.Д. (45-й иап: 10 личных побед и 1 групповая победа). Значительными оказались потери в командном составе: не менее двух командиров полков, одного заместителя командира полка, одного штурмана полка, семи командиров эскадрилий. Уже сейчас в списке погибших летчиков-истребителей значится более 90 человек, что свидетельствует о соотношении потерь примерно 1:4, не в нашу пользу!
В этот день временно исполняющий обязанности командира 1-й аэ Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов Григорий Андреевич назначается официально полноправным командиром этого авиационного подразделения.
Временно исполняющий обязанности командира авиаэскадрильи гвардии капитан Шульга Василий Антонович (1916 г. р., украинец, в РККА с 10.12.37 г.) также допускался к выполнению обязанностей командира резервной авиационной эскадрильи.
Шульга был опытным летчиком, он прибыл в 16-й гиап в сентябре 1941 года и давно считался «стариком» части, как по возрасту, так и по боевым заслугам. В декабре этого же года за боевые успехи в боях с немецкими захватчиками он приказом командующего войсками Южного фронта (№ 065 от 23.12.41 г.) был награжден орденом Красного Знамени. В представлении на награждение его орденом Ленина командир 55-го иап майор Иванов В.П. 22 ноября 1941 года записал: «С начала военных действий тов. Шульга является активным воздушным бойцом по уничтожению фашистских извергов, как на земле, так и в воздухе. В одну из штурмовок на Херсонском направлении эресами сжег две автомашины и пульогнем уничтожил до взвода солдат противника. На Каховском направлении после удачной штурмовки по автоколонне противника, где были уничтожены восемь автомашин с пехотой, на них напали восемь «Мессершмиттов». Тов. Шульга первый бросается в бой, несмотря на недостачу патрон и отказ пулемета после штурмовки…. Каждый его боевой вылет сопровождается отличным выполнением задания. За период военных действий тов. Шульга имеет 85 боевых вылетов. Кроме того, имеет до 150 вылетов по связи в 20-й САД».
Однако Военный совет Южного фронта не поддержал мнение командира части и утвердил свое решение – наградил командира звена 55-го иап младшего лейтенанта Шульгу орденом Красного Знамени. Вместе с ним такую же боевую награду получил и Павел Крюков – командир эскадрильи.
Здесь следует заметить, что Виктор Петрович Иванов представил троих своих подчиненных – Павла Крюкова, Александра Покрышкина и Василия Шульгу и к награждению орденами Ленина, но в итоге этой высшей наградой СССР наградили, кроме Покрышкина, Викентия Карповича и Леонида Лукашевича. Если для последних двух летчиков это была уже вторая награда за время войны, то для Александра Ивановича это был первый орден. Хотя честности ради необходимо сказать, что еще неизвестно, кто и какой награде был рад, так как орден Ленина не котировался в действующей армии. Этой наградой награждали в довоенной жизни колхозников, животноводов, артистов, и она ассоциировалась с трудовыми достижениями страны, а для бойцов Красной армии любимой наградой был орден Красного Знамени («боевик») – награда за боевые заслуги, за ратный подвиг.
В мемуарах Александра Покрышкина этот эпизод несколько смазан, имен своих однополчан, получивших вместе с ним награды за боевые заслуги на Южном фронте, он не назвал… У непритязательного читателя может появиться впечатление, что в штабе этого стратегического объединения в конце 1941 года награждали только старшего лейтенанта Покрышкина. Однако, как видите, список награжденных военнослужащих 55-го иап был более широкий; кроме него и еще 5 лучших пилотов части (Карпович, Лукашевич, Крюков, Тетерин и Шульга), орденами и медалями была награждена большая группа техсостава (капитанинженер Урванцев, младший воентехник Бессокирный К.М., воентехник 2-го ранга Аннин Д.В., младший сержант Богомолов И.Е., младший воентехник Корницкий Г.Е., старшина Лоенко П.Г., младший сержант Моисеев М.И., младший воентехник Орищенко И.С., младший воентехник Путькалюк И.П., младший воентехник Соколов И.И., воентехник 1-го ранга Скороход И.Т., младший воентехник Тарабан Г.Е., воентехник 2-го ранга Трегубенко Н.П., воентехник 2-го ранга Шадрюнов А.П., воентехник 2-го ранга Яковенко И.М.) и начальник штаба 55-го иап майор Матвеев А.Н.
В самом конце 1941 года приказом командующего ВВС 9-й армии за номером 010 «за хорошие показатели в боевой работе» была награждена деньгами большая группа военнослужащих авиачастей этого объединения, среди них по 55-му иап премии получили три пилота – Карпович, Шульга (по 300 руб.) и Супрун (200 руб.), а также 8 специалистов штаба и наземных служб (по 100 руб.).
В 1942 году в боевой жизни гвардии старшего лейтенанта Шульги было несколько эпизодов, требующих от него высокого воинского мастерства, мужества и самообладания.
Так, в одном из боев его самолет был буквально изрешечен немецкими истребителями. Уже на аэродроме механики насчитали до 40 пробоин. Но с перебитым управлением и пробитым мотором он сумел привести И-153 на свой аэродром.
5 марта 1942 года, ведя воздушную разведку в районе Артемовска, самолет Шульги был атакован тремя Ме-109, но наш пилот бой принял и хотя сам не сбил ни одного немецкого истребителя, но не допустил срыва боевого задания. Самолет и летчик не пострадали.
9 июля его звено сопровождало штурмовики Ил-2 на выполнение боевого задания. В районе Лисичанска наши самолеты были атакованы десятью Ме-110. «В результате воздушного боя тов. Шульга лично сбил один МЕ-110, что подтверждено летчиками ИЛ-2.
Тов. Шульга в полку по праву считается лучшим разведчиком. Он доставлял ценные разведданные командованию о расположении и рассредоточении войск противника. Все полеты на разведку передавались по радио. Благодаря своей настойчивости, энергичности и умению, сочетая все это со смелостью, все задания выполнялись отлично». Так записал 14 октября 1942 года командир 16-го гиап гвардии батальонный комиссар Исаев в наградном листе на своего подчиненного и повторно ходатайствовал перед вышестоящим командованием о награждении командира звена Василия Шульги орденом Ленина. Но командир 229-й иад полковник Степанович «за эффективную штурмовку войск противника и отличное ведение авиаразведки, сбитый лично один самолет противника и проявленную при этом мужество и отвагу» понизил «градус» награды до ордена Красного Знамени, а командующий 4-й ВА генерал-майор Науменко – до ордена Отечественной войны II степени, который тот и получил (приказ 4-й ВА № 06н) 26 декабря 1942 года.
По состоянию на 19 сентября 1942 года Василий Шульга имел боевой налет на самолете МиГ-3 – 322 вылета (налет 320 часов 22 минуты). Больше его эти показатели были только у гвардии майора Фигичева – 368 б/в (360 часов).
У остального летного состава 16-го гиап (8 пилотов), освоившего самолет МиГ-3, боевой налет составлял: гвардии майор Крюков – 321 б/в (343 часа), гвардии батальонный комиссар Исаев – 260 б/в (275 часов), гвардии капитан Тетерин – 247 б/в (267 часов), гвардии старший лейтенант Речкалов – 122 б/в (129 часов), гвардии старшина Голубев – 96 б/в (75 часов), гвардии лейтенант Труд – 136 б/в (131 час), гвардии капитан Покрышкин – 276 б/в (293 часа), гвардии старший лейтенант Паскеев – 225 б/в (224 часа 30 минут).
Однако эти данные не могут полноценно характеризовать боевую работу летчиков 16-го гиап на этот срок (19.09.42 г.), т. к., кроме МиГ-3, они летали на боевые задания и на других типах советских самолетов (кроме указанных в таблице еще были следующие самолеты: Р-1, И-3, И-5, И-15, И-153, У-2, УТ-2 и т. д.).
В ноябре 1942 года в штатно-должностном списке 16-го гиап произошли некоторые изменения. 17 ноября в распоряжение командира 6-го утап был откомандирован бывший начальник воздушно-стрелковой службы авиачасти старший техник-лейтенант Котов Алексей Архипович. Сменивший его на этой должности гвардии майор Фигичев был 18 ноября откомандирован в Чкаловск на курсы штурманов авиаполков. Временно возникшую брешь в управлении авиаполка Николай Исаев закрыл назначением на эту должность гвардии старшего лейтенанта Шульги Василия Антоновича, на которой он и находился по май 1943 года.
3 июня 1943 года в 8.50 гвардии младший лейтенант Сухов вылетел на самолете «Аэрокобра» в зону пилотирования для тренировки отработки выполнения глубоких виражей и боевых разворотов. Прибыв из 84-го иап в 16-й гиап, Константин Сухов имел только 11 полетов на Р-39 по кругу с налетом 1 час 20 минут, а до этого летал на самолетах И-16 (23 боевых вылета, 9 воздушных боев) и Як-1. Через 13 минут после вылета юго-восточнее станицы Поповической на высоте 3500 м он выполнил три глубоких левых и правых виража, два переворота правых и левых с выходом в «горку». После этих фигур он стал набирать высоту. Высотомер показал высоту 3800 м. Выйдя в «горку», он пошел с переворотом в пикирование со скоростью 320 миль в час. С пикирования вышел снова «горкой» под углом 60–70° на скорости 210 миль в час. В этот момент летчик энергично перевел самолет в левый вираж с энергичным движением рулей. Неожиданно для него самого самолет «лег на спину». Не оценив правильно положение самолета в пространстве, летчик подобрал руль глубины на себя и тем самым создал штопорное положение в перевернутом полете. «Аэрокобра» перешла в левый перевернутый штопор, летчика отделило от самолетного кресла. Все попытки вывести самолет из штопора летчику не удались. Гвардии младшему лейтенанту Сухову пришлось покинуть самолет с парашютом. Летчик, к счастью, остался невредим. В результате «Аэрокобра» была полностью разбита и восстановлению не подлежала. До этого летного происшествия Сухов имел всего 2 полета в зону пилотирования.
Командир авиаполка гвардии подполковник Исаев, зная коварство «Аэрокобры» при попадании в штопор, не стал наказывать молодого, неопытного летчика. Он приказал своим заместителям (штурману и помощнику по ВСС) провести повторные теоретические занятия с летчиками по вводу и выводу самолета из штопора, а на самолете УТИ-4 проверить весь летный состав по практическим действиям в подобной ситуации.
На следующий день (4 июня) в братском 45-м иап произошла авиационная катастрофа с самолетом, пилотируемым гвардии младшим лейтенантом Кудрей Иваном Васильевичем (1919 г. р.). Это был опытный пилот, на его счету было 6 сбитых самолетов противника. В районе аэродрома он выполнял полет в паре с Борисом Глинкой. В самолете Кудри по невыясненным обстоятельствам в воздухе отказал мотор. Его ведущий дал команду на покидание самолета с парашютом, но ведомый летчик по неизвестной причине его указание не выполнил. Через несколько мгновений «Аэрокобра» Кудри, отвесно пикируя, врезалась в землю. Летчик и самолет разбились.
До этого, 23 и 31 мая в воздушных боях в районе Киевс кая– Славянская погибли адъютант эскадрильи 45-го иап капитан Раскидной Яков Иосифович (1908 г. р.) и пилот Молчанов Иван Семенович (1909 г. р.).
За 10 дней Кубанской мясорубки, с 27 мая по 5 июня 1943 года, братский 42-й гиап 216-й сад (командир – гвардии майор Грабовец) безвозвратно лишился пяти самолетов Як-1 и стольких же пилотов – младших лейтенантов: Кругового Федора Никитовича, Кравцова Ивана Тимофеевича, Лыско Ивана Перфильевича, Володина Владимира Васильевича, Коновалова Николая Трофимовича.
Кроме боевых забот, командование 16-го гиап взволновали случаи заболевания среди летного состава, и это среди лета. В лазарете части находился Герой Советского Союза гвардии майор Крюков, гвардии капитан Тетерин, гвардии младшие лейтенанты Старчиков, Чистов и др. Старшему врачу полка было указано на недопустимость такого положения. Каждый летчик был на учете, боевых задач дивизионное командование не уменьшало в зависимости от наличия боеготовых летчиков. Старший врач авиаполка гвардии военврач 2-го ранга Головкин не проявлял должного рвения в службе, и ему командир части приказал перестроить свою работу таким образом, чтобы довести до минимума заболеваемость среди личного состава, заниматься больше лечебно-профилактической работой с летчиками.
В июне первым результативным летчиком авиаполка стал гвардии младший лейтенант Николай Чистов.
5 июня в 18.40 ведущим группы из четырех «Аэрокобр» на прикрытие наземных войск в районе Горишный – северная окраина Свободного – высота 60,2 вылетел Герой Советского Союза гвардии капитан Речкалов. В районе прикрытия барражировали два Ме-109, с которыми наша группа с ходу вступила в бой. По команде ведущего гвардии младший лейтенант Чистов смелой и решительной атакой сбил в районе 2–3 км севернее станицы Молдаванской немецкий «Мессершмитт» Ме-109. Воздушную победу Николая Александровича подтвердили на КП 16-го гиап Григорий Речкалов и Сергей Лукьянов. Продолжая дальше патрулирование, наши истребители снова встретили на пути две пары Ме-109. По команде гвардии капитана Речкалова наша четверка пошла в лобовую атаку, но немецкие летчики боя не приняли и ушли на запад. В 19.40 наша четверка благополучно приземлилась.
Однако не все немецкие летчики так неагрессивно вели себя в воздухе. Так, в этот день попал под горячую руку «экспертов» люфтваффе братский 42-й гиап. Над Крымской в воздушном бою были сбиты два Як-1 авиаполка гвардии майора Грабовца, при этом погибли два пилота части гвардии младшие лейтенанты Лыско Иван Перфильевич и Володин Владимир Васильевич. Еще один пилот – Коновалов Николай Трофимович пропал без вести в практически спокойной обстановке. Он на самолете Як-1 вылетел на пробу мотора после ремонта. Облет должен был происходить в районе аэродрома. Но неожиданно советский истребитель «со снижением ушел в северо-восточном направлении. Запросы по аэродромам результатов не дали». Таким образом, 42-й гиап лишился за день трех пилотов и стольких же самолетов.
Такого же количества летчиков и самолетов лишился и 979-й иап (230-я шад, 4-я ВА). 5 июня не возвратились с боевого задания и пропали без вести старший летчик Александр Сахилтарович Шапхаев, летчики Леонтий Арсеньевич Маменко и Иван Маркович Бойко.
5 июня в 44-ю ПАРМ была сдана «Аэрокобра» (Р-39 № 24408 с мотором У-1710-63 № АС-42-226280) 16-го гиап.
В этот же день в авиаполк Николая Исаева прибыл для прохождения дальнейшей службы на должность адъютанта эскадрильи летчик старшина Жердев Виктор Иванович (1920 г. р., в РККА с 1937 года, член ВКП(б) с 1943 года). На фронтах Отечественной войны он воевал с 15 сентября 1942 года по май 1943 года. При этом, летая на самолете И-16, он выполнил 48 боевых вылетов, за что 30 мая приказом командира 229-й иад № 041/н был награжден орденом Красной Звезды. В 16-м гиап ему необходимо было переучиваться на новую материальную часть – американский истребитель «Аэрокобра», овладеть техникой пилотирования и стать в строй асов полка Николая Исаева.
На следующий день, 6 июня, на вакантную должность командира звена в 16-м гиап прибыл летчик младший лейтенант Иванов Сергей Макарович (1916 г. р., в РККА с 1939 года, беспартийный). На фронт он попал 10 января 1943 года. За хорошие боевые показатели 25 июня этого же года он был награжден орденом Красной Звезды и считался уже опытным пилотом.
День 7 июня 1943 года принято считать последним днем воздушного сражения на Голубой линии. На протяжении десятилетий советская историография утверждала, что в этих боях наши летчики нанесли серьезное поражение люфтваффе и уничтожили в воздухе более 800 самолетов, из них примерно 500 истребителей. Еще около 300 самолетов немцы потеряли на земле.
Вклад авиаполка Николая Исаева (216-я сад) в борьбу за господство в воздухе над Кубанью был весомый: в апреле на его боевой счет было записано 82 сбитых летчиками части немецких истребителя и бомбардировщика, в мае – 57 вражеских самолетов. Лучшие результаты боевой работы за эти два весенних месяца показали следующие летчики-асы 16-го гиап: гвардии капитан Покрышкин – 20 сбитых вражеских самолетов (10 + 10); гвардии старший лейтенант Фаддеев – 16 (14 + 2), гвардии старший лейтенант Речкалов – 16 (8 + 8), гвардии лейтенант Труд – 11 (7 + 4). То есть на четырех летчиков 16-го гиап пришлась почти половина (45 %) полковых побед.
Отличились, согласно архивным источникам, и летчики 3-го иак РВГК генерал-майора авиации Савицкого. По официальным данным, например, 812-й иап (265-я иад) сбил до 29 июня около 50 «Мессершмиттов» из 95 задекларированных ими воздушных побед, и это учитывая то, что полк в трехэскадрильном составе прибыл на аэродром Красноармейская только 18 апреля 1943 года и приступил к боевым действиям на Северо-Кавказском фронте. Этот результат, конечно, меньше показателей исаевской части, но все равно очень хороший.
Свои потери летного состава и материальной части авиаполка майора Еремина Алексея за этот период составили 17 летчиков и 25 самолетов. После таких потерь 812-й иап был выведен в тыл на переформирование.
Самое большое количество воздушных побед в авиасоединении Савицкого было засчитано старшему лейтенанту Лавренову (291-й иап), который за период с 21 апреля по 31 мая сбил лично 16 самолетов противника и 3 – в составе группы. У лейтенанта Конобаева, летчика того же авиаполка, показатели были почти аналогичные – за период с 27 апреля по 30 мая он заявил о 16 личных воздушных победах и 2 – в группе. Однако, в отличие от летчиков исаевского авиаполка, звания Героя им были присвоены только в 1944 году: первому – 26 марта, второму – 13 апреля. Причем оба впоследствии погибли в воздушных боях: Лавренов – 23 марта, а Конобаев – 18 сентября того же года.
А ведь на Кубани действовало больше 25 советских истребительных полков! Поэтому если скрупулезно сосчитать все самолеты, записанные на боевой счет этих авиационных частей, то результат впечатлит каждого интересующегося этой темой – немецкая авиация была уничтожена на корню!
Из немецких документов следует, что на Кубани было потеряно ровно 100 «Мессершмиттов», в том числе 42 уничтоженными и 58 поврежденными, причем в воздушных боях числятся сбитыми всего 28 мессеров и еще 20 – получившими различные повреждения.
По немецким данным, совершенно незначительными выглядят потери люфтваффе в пилотах. Из документальных источников следует, что с 17 апреля по 7 июня 1943 года в районе Кубани погибли, попали в плен и пропали без вести 27 немецких летчиков-истребителей, включая трех дезертировавших хорватов (в мае хорватские летчики Никола Бунина на связном самолете KI 35 (W/n 3 279), Богдан Вуйчич на Bf 109G-2 (W/n 13 485), Альбин Штарк на Bf 109G-2 (W/n 14 545) дезертировали и приземлились в расположении советских войск). Не выбыл из строя ни один ас, награжденный Рыцарским крестом. Обошлось без больших потерь и в командном составе, погибли четыре командира отрядов: гауптман Э. Эренбергер, обер-лейтенант Карл Ритценбергер, лейтенанты Дитер Бауман и Хельмут Хаберда. В отечественной литературе утверждается, что эскадра «Удет» была разбита. Однако документы говорят о крайне незначительных ее потерях. Ниже приводится список потерь среди летчиков-истребителей люфтваффе на Кубани, за исключением лейтенанта Гордона, фельдфебеля Гляйсснера и унтер-офицера Штарка.
Точных данных о советских потерях истребителей на Кубани пока нет, но исходя из известных сведений можно утверждать, что по сравнению с немецкими они были огромны. Лишь один 812-й иап потерял 17 летчиков, в том числе всех трех командиров эскадрилий. 11 пилотов лишился 16-й гиап. То есть только два наших авиаполка потеряли на Кубани столько же летчиков, сколько все истребительные подразделения люфтваффе. Среди погибших было 7 Героев Советского Союза: гвардии старший лейтенант Фаддеев В.И. (16-й гиап: 17 личных побед и 3 групповые победы), гвардии старший лейтенант Азаров С.С. (57-й гиап: 7 личных и 8 групповых побед), гвардии лейтенант Коваль Д.И. (16-й гиап: 12 личных побед и 3 групповые победы), майор Рыбин И.П. (148-й иап: 8 личных и 5 групповых побед), капитан Телешевский М.З. (148-й иап: 9 личных и 4 групповые победы) и гвардии капитан Осипов М.М. (42-й гиап: 9 личных и 4 групповые победы), а также младший лейтенант Кудря Н.Д. (45-й иап: 10 личных побед и 1 групповая победа). Значительными оказались потери в командном составе: не менее двух командиров полков, одного заместителя командира полка, одного штурмана полка, семи командиров эскадрилий. Уже сейчас в списке погибших летчиков-истребителей значится более 90 человек, что свидетельствует о соотношении потерь примерно 1:4, не в нашу пользу!