В этот день командир эскадрильи гвардии капитан Тетерин за первый лично сбитый истребитель Ме-109 (11.04.43 г.) в 1943 году и 11 самолетов противника, сбитых 2-й эскадрильей 16-го гиап на Северо-Кавказском фронте, приказом командующего 4-й ВА № 035/н был награжден орденом Отечественной войны I степени. Это была вторая награда, полученная Леонидом Владимировичем на фронте. Первым орденом Красного Знамени Леонид Тетерин (командир звена 55-го иап) был награжден приказом № 065/н командующего войсками Южфронта 23 декабря 1941 года. К 25 ноября этого года он выполнил 196 боевых вылетов, из них не менее 100 – на штурмовку. При этом 5 июля при сопровождении наших бомбардировщиков в воздушном бою с шестью Ме-109 он был тяжело ранен и почти месяц находился на излечении. Командование авиаполка и 20-й сад заметило и поощрило смелого и решительного летчика-истребителя, который продолжал «громить врага с прежней энергией», вылетая непосредственно на патрулирование над полем боя и на разведку в тыл противника.
В 1942 году личный боевой счет Леонида Тетерина пополнился четырьмя воздушными победами: 27 мая и 10 июля – Ме-109, 28 мая и 9 июля – Ме-110.
27 апреля этим же приказом орден Красного Знамени получили (из 17 награжденных летчиков 4-й ВА) командир звена гвардии младший лейтенант Науменко Николай Данилович и пилот гвардии лейтенант Сутырин Михаил Иванович. Они были награждены за два (Ме-109 и Ю-88 соответственно) и три (Ме-109) сбитых самолета противника, соответственно за первую декаду нахождения 16-го гиап на Северо-Кавказском фронте. Притом один и другой пилоты уже были награждены за отличную боевую работу в 1941–1942 годах орденом Красной Звезды. Правда, теперь орден Красного Знамени Николай Науменко получил посмертно…
28 апреля летный день на аэродроме Поповическая начался с передачи четырех самолетов «Киттихоук» (с моторами «Аллисон» У-1710-39) из 45-го иап в 16-й гиап:
Р-40Е-1 № 136943 с мотором «Аллисон» № 42-35309;
Р-40Е-1 № 136948 с мотором «Аллисон» № 42-160073;
Р-40Е-1 № 136949 с мотором «Аллисон» № 42-160068;
Р-40Е-1 № 136950 с мотором «Аллисон» № 42-160116.
Первым в 16-м гиап в этот день поднялся в воздух пилот Иван Степанов. Он в период 9.00—9.20 произвел облет своего самолета. Ему сегодня предстояло летать в паре с Покрышкиным. Учитывая судьбу троих ведомых, потерянных в вылетах с ним, и помня свой вылет 16 апреля, это было для Ивана Платоновича серьезным экзаменом боевой зрелости.
В 9.20 для выполнения боевой задачи по разведке войск противника взлетело звено под командованием командира 2-й аэ гвардии капитана Тетерина: Тетерин – Старчиков, Искрин – Сутырин.
В небе на юг и юго-восток от Темрюка стоял туман, видимость на высоте 300 м была до 4–6 км. Наши пилоты обследовали черноморское побережье на предмет наличия в море плавсредств противника, затем дороги в районе станиц Крымская, Киевская, Варениковская, по которым шло малоинтенсивное движение автотранспорта в обе стороны. В лесу между станицами Варениковская и Кубанская ими были замечены две колонны немецких танков, но вражеской пехоты поблизости они не наблюдали.
Немецких самолетов в небе не было. С полными БК в 10.10 четыре Р-39 звена Леонида Тетерина возвратились на свой аэродром.
В 12.45 на прикрытие наших войск в районе Абинской вылетело одно из лучших и результативных звеньев – звено Покрышкина, в составе хорошо слетанных пар: Покрышкин – Степанов, Речкалов – Табаченко. Погода стояла хорошая, видимость до 10–15 км.
В районе восточнее 5 км от Крымской наши пилоты увидели, что по переднему краю наших войск уже «работают» восемь пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Немецкие летчики, заметив приближающийся советский воздушный патруль, поняли, что сейчас они сами станут объектом атаки. Поэтому четыре «штуки» сбросили неприцельно бомбы, а другая четверка «Юнкерсов» – с бомбовым грузом повернула обратно и ушла на свою территорию. Немецких истребителей прикрытия в воздухе не было. Боезапас «Аэрокобр» остался цел. В 13.55 наши самолеты были дома.
Под вечер, в период 17.30–17.47, выполняя полученное указание вышестоящего штаба, с аэродрома Поповическая на аэродром Бабичи-Кореновская перелетели 12 «Аэрокобр» 16-го гиап, их пилотировали летчики Покрышкин, Степанов, Речкалов, Табаченко, Тетерин, Старчиков, Искрин, Сутырин, Фаддеев, Труд, Шульга и Ефимов.
В 18.25 командир 16-го гиап Николай Исаев «вывез» в первый полет молодого пилота гвардии младшего лейтенанта Малина. Полчаса в небе над аэродромом им было достаточно для первого урока во фронтовой обстановке.
В 18.38 для патрулирования над аэродромом Поповическая взлетела опытная пара Крюков – Моисеенко. В 19.15 оба самолета коснулись колесами шасси ВПП – полеты на сегодня закончились.
Таким образом, 16-й гиап выполнил за 28 апреля 1943 года 25 самолето-вылетов. Сбитых вражеских самолетов на счету наших пилотов не было, но отрадно то, что никого из летного состава и не потеряли.
Наоборот, в этот день в ряды военнослужащих исаевского авиаполка влилась большая группа летчиков 45-го иап, не пожелавших, наверное, уезжать в тыл на переформирование, а принявших решение остаться на фронте в составе братского 16-го гиап. Командование 216-й сад пошло навстречу желанию воздушных бойцов и оформило перевод соответствующим приказом по соединению. Вот их полный список: командир звена лейтенант Коваль Дмитрий Иванович и пилоты: младшие лейтенанты Кочетков Михаил Петрович, Семенов Василий Федорович, Кетов Петр Васильевич, Чистов Николай Александрович, Малин Юрий Васильевич, Тищенко Василий Александрович, Чикмарев Борис Александрович, Торбеев Александр Петрович.
Здесь следует отметить, что старший этой группы пилотов лейтенант Дмитрий Иванович Коваль (1918 г. р., в РККА с марта 1936 года) был самым опытным воздушным бойцом. Он встретил начало войны 22 июня 1941 года в рядах 8-го иап (229-я иад) Южного фронта и находился в рядах действующей армии до 19 сентября 1942 года. С 23 февраля 1943 года старший пилот Коваль в составе дзусовского авиаполка воюет на Северо-Кавказском фронте.
Дмитрий Иванович заслуженно считался одним из лучших асов 45-го иап, за боевые подвиги на фронте он был дважды награжден командованием (орден Красного Знамени – приказ ЮФ от
22.05.42 г. № 0272 и приказ 4-й ВА 22.04.43 г. № 028). На его боевом счету было уже 10 лично сбитых самолетов противника, из них 1 немецкий истребитель Ме-109 был сбит в районе Изюма тараном и 3 немецких самолета в группе. Причем в боях на Кубани, выполнив 28 боевых вылетов, он записал на свой личный боевой счет 7 воздушных побед (4 Ме-109, 2 Ю-88, 1 ФВ-189).
Становление его как летчика проходило не всегда гладко, о чем свидетельствуют четыре ранения, полученные за этот период, причем 9 февраля 1942 года Дмитрий Иванович был ранен тяжело. Однако к весне 1942 года, выздоровев, он начал выполнять учебно-боевые полеты.
12 мая 1942 года на аэродроме Смелый, при пилотировании Дмитрием Ковалем самолета Р-7, произошел отказ работы двигателя. Самолет упал, были погнуты лопасти винта, деформированы водо– и маслорадиаторы, планер. Но пилот получил только легкие ушибы. Потеря материальной части полка была записана как «небоевая авария».
24 мая 1942 года младший лейтенант Коваль снова попал в аварию, после возвращения с боевого задания, где он участвовал в воздушном бою. При этом пилот снова получил легкие ушибы, но самолет был разбит полностью и ремонту не подлежал.
К 1 мая 1943 года в его летной книжке значилось 127 боевых вылетов (налет 122 часа), из них на: штурмовку – 28, разведку – 22, прикрытие наземных войск – 11, сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков – 34, «прикрытие своей авиации» – 9.
Временно исполняющий обязанности командира 45-го иап капитан Рыжов 4 мая 1943 года, уже после его перевода в 16-й гиап, отправил в вышестоящий штаб наградные документы на присвоение Дмитрию Ивановичу Ковалю звания Героя Советского Союза, и оно ему было присвоено 24 мая 1943 года, правда, получилось, что уже посмертно.
После двадцати дней пребывания в составе действующей армии в составе 16-го гиап остался в наличии только 21 самолет «Аэрокобра». К 29 апреля командиру авиаполка Николаю Исаеву пришлось срочно перезакрепить оставшуюся материальную часть и закреплять ее по-новому за обслуживающим техническим составом. Дело в том, что в советской авиации самолет не был жестко закреплен за летающим на нем летчиком. На каждой боевой машине авиаполка мог, в принципе, летать любой пилот. Конечно, каждый летчик старался летать на «своем» самолете, но если требовалось для выполнения боевой задачи вылететь на нем другому летчику (например, «безлошадному» или более результативному), то он мог воспользоваться тем самолетом, который разрешал взять командир части. «Хозяином» самолета всегда считался техник самолета, он отвечал «головой» за его технически исправное и боеготовое состояние. Его главной задачей было отлично подготовить его к вылету, а кто на нем полетит – это дело вышестоящих командиров.
Например, в августе 1944 года в советской печати появился знаменитый снимок дважды Героя Советского Союза гвардии подполковника Покрышкина. На нем уже знаменитый летчикистребитель ВВС КА был запечатлен в кругу своих боевых товарищей, которые поздравляют его с награждением третьей Звездой Героя! Причем, как и положено по жанру фронтовому фотокорреспонденту, Александр Иванович был эффектно запечатлен в летной амуниции с пятью орденами и двумя Золотыми Звездами Героя на фоне самолета, на котором он только что возвратился с боевого задания. Так вот, «Аэрокобра», на которой в этот день летал Покрышкин и которая осталась навсегда на знаменитом фото, принадлежала его однополчанину Григорию Речкалову – об этом говорят количество звездочек (воздушных побед) и инициалы «РГА» (Речкалов Григорий Андреевич) на борту «покрышкинского» самолета… Друг взял у друга боевую машину!
С 29 апреля 1943 года оставшаяся в боевом составе части 21 «Аэрокобра» была закреплена за следующими техниками авиаполка:
1. Техник-лейтенант Чувашкин – Р-39К-1 № 24421.
2. Техник-лейтенант Орищенко – Р-39Л-1 № 24507.
3. Старший техник-лейтенант Яковенко – Р-39Л-1 № 24607.
4. Техник-лейтенант Путькалюк – Р-39Л-1 № 24603.
5. Старший техник-лейтенант Юматов – Р-39Л-1 № 24407.
6. Техник-лейтенант Ухов – Р-39Л-1 № 24616.
7. Техник-лейтенант Штакун – Р-39Л-1 № 24598.
8. Старший сержант Захаров – Р-39К-1 № 24422.
9. Техник-лейтенант Минаев – Р-39Л-1 № 24612.
10. Техник-лейтенант Талянов – Р-39Д-2 № 138928.
11. Старший техник-лейтенант Киселев – Р-39Д-2 № 138555.
12. Старший сержант Захаров – Р-39Л-1 № 24691.
13. Техник-лейтенант Косой – Р-39Л-1 № 24699.
14. Старший сержант Черных – Р-39Д-2 № 138428.
15. Старший сержант Красноруцкий – Р-39Д-2 № 138434.
16. Старший сержант Туркенич – Р-39Л-1 № 24776.
17. Старший техник-лейтенант Теньков – Р-39Л-1 № 24413.
18. Старший сержант Баскаков – Р-39Л-1 № 24591.
19. Техник-лейтенант Стоянов – Р-39Л-1 № 24605.
20. Старший техник-лейтенант Зарубин – Р-39Л-1 № 24609.
21. Старшина Казеко – Р-39 Д-2 № 138520.
Можно предположить, что Григорий Чувашкин обслуживал «Аэрокобру» командира авиаполка, Иван Орищенко – штурмана части, Яковенко или Путькалюк – помощника командира части по ВСС; однако точных данных нет.
В целом 29 апреля было напряженным днем в боевой деятельности 16-го гиап.
В 6.24 первый групповой вылет совершили пилоты Старчиков, Искрин, Сутырин с ведущим группы комэском-2 гвардии капитаном Тетериным. Им была поставлена боевая задача – сопровождать «Петляковы» в район Милованского.
В районе цели наши бомбардировщики «работали» с высоты 1700 м, хотя были встречены только огнем немецкой ПВО. Воздушного противника в утреннем небе не было, лишь вдалеке наши пилоты видели несколько немецких самолетов. Находясь на большой дистанции от советского патруля, противник тем и ограничился и в бой не вступил.
Наше звено сопровождало своих бомбардировщиков и на пути за линию фронта, и обратно, причем их путь на свой аэродром шел через Поповическую, где их истребительное сопровождение, в лице группы Тетерина, в 7.34 совершило посадку.
Также на сопровождение бомбардировщиков Пе-2 в район Нижне-Баканской в 6.30 вылетело только три «Аэрокобры», ведущий командир 3-й аэ гвардии старший лейтенант Фаддеев. Вместе с ним летели пилоты Ефимов и Труд. Почему один пилот группы Фаддеева оставался без ведомого – неизвестно.
Наши бомбардировщики сбросили с высоты 1700 м свой бомбовый груз прицельно (если это возможно в принципе), по восточной окраине и по центру населенного пункта. Четыре немецких истребителя Ме-109, которые барражировали в том же районе, им не мешали и в бой с «Аэрокобрами» не вступили.
При возвращении домой всей нашей группы, в районе Гаркуши – Мигрельская, «Аэрокобра» гвардии лейтенанта Труда была атакована советскими самолетами Як-1. При этом Андрей Труд кричал на весь эфир: «Яки! Это «Спитфайеры» и «Аэрокобры»!» (почему «Спитфайеры» – неизвестно, может быть, в небе были вместе с «Аэрокобрами» 16-го гиап еще и пилоты 57-го гиап, летавшие на самолетах, записанных в официальных документах той поры как «Спитфайеры»). Несмотря на это сообщение, один Як из ведущей пары под ракурсом 1/4 атаковал самолет Труда, очередь из бортового оружия «Яковлева» прошила мотор и правую плоскость. Во втором заходе Як-1 провел по «Аэрокобре» 16-го гиап еще одну атаку. С горящим мотором Андрей Иванович сумел посадить свой подбитый самолет в 1 км севернее Старо-НижнеКашевской на фюзеляж. Андрей Труд уже при посадке получил легкое ранение. Однако, несмотря на это, наш пилот сделал все возможное, чтобы в этот же день быть в своей части.
Как в первом вылете в это утро, так и во втором авиационное оружие советских «Аэрокобр» молчало.
В 6.50 в третий групповой вылет в это утро также на сопровождение бомбардировщиков в район Благодарного поднял свое звено гвардии капитан Покрышкин. Состав пар его четверки был стандартный: Покрышкин – Степанов, Речкалов – Табаченко. Для Александра Покрышкина это был 28-й боевой вылет за 1943 год, для Григория Речкалова – 29-й!
В район цели советские бомбардировщики подошли на высоте 1200 м, немецкая зенитная артиллерия обнаружила противника в воздухе своевременно (для немцев) и открыла плотный заградительный огонь. Но помешать выполнить им боевую задачу не смогла. Четыре «Мессершмитта», находясь невдалеке, попытались сорвать атаку наших бомбардировщиков. Советские «Аэрокобры» смело ввязались в воздушный бой, в котором отличился Григорий Речкалов. В 7.20 над Благодарным он сбил немецкий истребитель Ме-109. На это ему хватило 300 авиапатронов калибра 12,7 мм. Ассистировали ему пилоты гвардии младшие лейтенанты Табаченко и Степанов.
В 8.25 на выполнение боевой задачи по сопровождению пикировщиков Пе-2 в район Крымская – Верхне-Баканская вылетела пара Фаддеев – Ефимов (постоянный ведомый Вадима Фаддеева Андрей Труд с боевого задания не возвратился). Погода стояла хорошая, было ясно, видимость 4–6 км.
Советские бомбардировщики в районе цели отбомбились с высоты 1700 м, однако наша пара истребителей результатов их работы не видела, так как была связана воздушным боем с шестеркой немецких истребителей Ме-109, которые, видя свое численное преимущество боя жаждали. Вражеские самолеты атаковали советские истребители сверху сзади, снизу сзади и в хвост, с последующим выходом на вертикаль.
Советским «Аэрокобрам» в этом бою пришлось нелегко: соотношение 1:3 в пользу противника. Однако Вадиму Фаддееву удалось в районе Неберджаевской сбить немецкий истребитель Ме-109 и один – подбить. Но как ни прискорбно об этом говорить, и этот боевой вылет закончился для нашей пары неудачно. На свой аэродром не возвратился ведомый комэска-3 – пилот гвардии младший лейтенант Ефимов Николай Ефимович (1921 г. р., уроженец д. Станьково Емельяновского района Калининской области, в РККА с 1940 года, член ВЛКСМ с 1941 года, комсомольский билет № 11188849). В воздушном бою в районе Благодарного он был сбит и пропал без вести. Поэтому подтвердить воздушную победу гвардии старшего лейтенанта Фаддеева было некому, но командование части поверило командиру эскадрильи на слово и засчитало ему сбитый «Мессершмитт».
О том, что его сын пропал без вести, командование 16-го гиап сообщило его отцу, проживающему на станции Решетниково (Калининский район Московской области). Приказом ГУК НКО СССР от 22 июля 1943 года № 0354/пр гвардии младший лейтенант Ефимов Н.Е. был исключен из списков Красной армии.
Таким образом, за последнюю декаду апреля 16-й гиап потерял 6 пилотов. Например, братский 57-й гиап, входивший, как и 16-й гиап, в 216-ю сад, за третью декаду апреля 1943 года во время воздушных боев в кубанском небе безвозвратно понес чуть меньшие потери. За это время погибло четверо военнослужащих этой авиационной части: 21 апреля – пилот, гвардии сержант Рябов Павел Сергеевич (авиакатастрофа); 23 апреля – старший пилот, гвардии младший лейтенант Сячин Иван Гаврилович (авиакатастрофа); 28 апреля – командир авиаэскадрильи, гвардии старший лейтенант Радкевич Виктор Афанасьевич; 29 апреля – адъютант авиаэскадрильи, гвардии лейтенант Семенов Александр Иванович.
В первой декаде мая этот скорбный список в обоих авиаполках авиационного соединения генерал-майора авиа ции Александра Бормана будет, к сожалению, продолжен…
В 9.05 на сопровождение бомбардировщиков в район Крымская – высота 204,3 вылетела пара Покрышкин – Степанов. Наши Пе-2 «отработали» с высоты 1 км по населенному пункту НижнеБаканская. Кроме пары 16-го гиап в небе были и 4 «Спитфайера» (авиаполк неизвестный).
Однако немецким истребителям Ме-109 все же удалось подбить один советский бомбардировщик. Краснозвездные «Спитфайеры» сопровождали дымящий и снижающийся Пе-2 до его посадки на своей территории.
Наша же пара в районе Красного провела воздушный бой с парой «Мессершмиттов» Ме-109. Однако немецким летчикам расправиться с советскими «Аэрокобрами» не удалось. Почему именно немецким? И почему – летчикам? Потому что, если бы в воздухе были «эксперты», наверное, результат бы был другим. А так с неизрасходованными боекомплектами (значит, кто кого атаковал в утреннем небе – понятно) «Аэрокобры» Покрышкина и Степанова и, соответственно, без воздушных побед возвратились на свой аэродром в 9.55. В штабе части так и зафиксировали перипетии воздушного боя покрышкинской пары – «противник атаковал сбоку справа и слева, атаки отбиты, расхода боеприпасов нет». Как говорится – без комментариев.
В 9.15 пара Искрин – Сутырин взлетела на сопровождение 6 штурмовиков Ил-2 в район Красного. Выполнение боевой задачи для наших штурмовиков и истребителей прошло без боестолкновений, в небе немецкой авиации не было. Через час наша пара «Аэрокобр» была дома.
Пара самолетов гвардии капитана Тетерина (Тетерин – Старчиков), взлетев в 9.30, сопровождала самолеты Ил-2, которые штурмовали и бомбили позиции немецких войск в районе Красного, южнее Крымской. Погода была ясной, видимость 3–6 км. Боевое задание было выполнено успешно. Все Ил-2 возвратились на свой аэродром, хотя в районе цели нашим истребителям прошлось вступить в воздушный бой с двумя Ме-109 и парой ФВ-190. Атаки противник производил сверху и со стороны солнца, выход из атаки – пикированием с последующим резким кабрированием. В воздушном бою один немецкий истребитель Ме-109 сбил гвардии капитан Тетерин, самолет противника упал в 5 км северо-западнее Неберджаевской. Сбитый самолет противника подтвердил ведомый – гвардии лейтенант Старчиков.
Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 2 шт., авиапатронов 12,7 мм – 40 шт. и 7,62 мм – 200 шт.
В 10.55 на прикрытие аэродрома базирования авиаполка вылетели полученные от 45-го иап 4 самолета «Киттихоук» под управлением пилотов Кетова, Кочеткова, Коваля и Семенова. За 50 минут воздушного патрулирования наши летчики противника в воздухе не встретили. При этом самолет Р-40 Василия Федоровича Семенова (1921 г. р., в РККА с 1940 года) подвел пилота, по неисправности через 20 минут после взлета он приземлился на базовом аэродроме.
В 13.45 та же тройка «Киттихоуков» (без Семенова) снова поднялась в воздух с задачей прикрытия аэродрома.
Как в первом, так и втором случае в воздухе противника не было.
В 13.58 восьмерку «Аэрокобр», вылетевших на прикрытие наземных войск в районе Крымской, возглавил штурман авиаполка гвардии майор Крюков. Вместе с ним вылетели пилоты Моисеенко, Шульга, Шагов, Покрышкин, Степанов, Речкалов и Табаченко. В небе стояла небольшая дымка, видимость до 10 км.
Западнее Нижне-Баканской на высоте 3000 м наши пилоты встретили один самолет противника типа ФВ-190. Ведущий группы Павел Крюков попытался атаковать самолет противника, однако немецкий летчик боя не принял и больше в поле видимости нашего воздушного патруля не появлялся. Видимо, он с арийской педантичностью просчитал, что соотношение сил в воздухе 8:1 не сулило ему ничего хорошего!
Ни один летчик группы Крюкова, приземлившейся на базовом аэродроме, оружием не воспользовался, боезапас «Аэрокобр» остался цел.
Однако с этого вылета почему-то не возвратился помощник командира авиаполка по ВСС гвардии капитан Шульга Василий Антонович (1916 г. р., украинец, в РККА и в ВЛКСМ с 1937 года). О состоянии экипажа и самолета никто из вылетающих летчиков доложить не смог. Однако, когда удалось узнать, что Шульга остался жив, и он рассказал перипетии своего вылета, командир 16-го гиап донес рапортом командиру 216-й сад, что в «14 часов 40 минут гвардии капитан Шульга сбил в районе 3 км северозападнее хутора Песчаная немецкий истребитель Ме-109, вражеский самолет разбит».
При возвращении на свой аэродром пилот крюковской восьмерки гвардии старшина Шагов «проскочил» ВПП и совершил посадку на аэродроме Бабичи-Кореновская. По радио он передал на аэродром Поповическая, что он жив, но для его самолета требуется переднее колесо.
В 14.56 уже пара «Киттихоуков» (Кочетков – Кетов) снова поднялась на 30 минут на патрулирование над Поповической, которое прошло без встречи с противником.
В 16.05 на прикрытие наземных войск в районе Крымской поднялись в воздух две четверки «Аэрокобр» под командованием штурмана авиаполка Павла Крюкова (Крюков– Фаддеев, Речкалов– Табаченко) и комэска-2 Леонида Тетерина (Тетерин – Старчиков, Искрин – Сутырин). Обращает внимание тот факт, что такой опытный пилот, как Павел Петрович Крюков, взял себе в ведомые лучшего аса полка – командира 3-й аэ, но… им было, наверное, виднее – кому и с кем лететь.
Через 30 минут после взлета этой группы на своем аэродроме приземлилась пара Тетерина. Причина, как записано в документах 16-го гиап, – «неисправность матчасти». Гвардии лейтенант Старчиков сопровождал своего ведущего до самой посадки.
В районе Семенцовской, куда подошла только шестерка «Аэрокобр», на высоте 4000 м неожиданно появились 4 немецких истребителя Ме-109, которые попытались атаковать советские «Аэрокобры». Но при повороте нашего воздушного патруля в их сторону они отказались от своего замысла и ушли в сторону солнца.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 8 шт., авиапатронов 12,7 мм – 140 шт. и 7,62 мм – 300 шт.
В 18.20 в крайний групповой вылет поднялось в воздух звено Вадима Фаддеева (Фаддеев – Старчиков, Искрин – Сутырин) и пара «Аэрокобр» из состава 1-й аэ (Покрышкин – Степанов). Им необходимо было прикрыть наши наземные войска в районе Табаковод – Крымская. Находившиеся вдалеке в воздухе Ме-109 в бой вступать не захотели, а немецких бомбардировщиков в небе не было. С полным БК все шесть «Аэрокобр» возвратились в Поповическую. На этом летный день 16-го гиап закончился.
Всего летным составом авиаполка гвардии подполковника Исаева было выполнено 50 самолето-вылетов, из них боевых – 40. В воздушных боях было сбито три немецких самолета (Речкалов, Фаддеев, Тетерин), свои потери – одна «Аэрокобра» и один пилот – Николай Шагов. Обращает внимание тот факт, что командир 1-й аэ впервые за апрель 1943 года четыре раза поднимался в воздух на выполнение боевой задачи, но три раза, и это документально зафиксировано, не воспользовался бортовым оружием… В первом своем вылете (6.50—8.00) 29 апреля его звеном сообща было израсходовано 300 авиапатронов калибра 12,7 мм, но тогда вражеский истребитель сбил Григорий Речкалов, значит, и максимальная доля израсходованных боеприпасов – его.
30 апреля в 9.05 на прикрытие войск в районе колхоз «Красный табаковод» – Украинский вылетела шестерка «Аэрокобр» под управлением штурмана авиаполка гвардии майора Крюкова. Вместе с ним поднялись в воздух Паскеев, Тетерин, Старчиков, Искрин и Сутырин. Как видим, теперь Павел Крюков летел вместе с «отверженным» пилотом замкомэском 1-й аэ Тамимдаром Паскеевым (может быть, с целью перевоспитания). Погода стояла ясная, легкая дымка, видимость 2–3 км.
В это время в районе Нижне-Баканской с высоты 2500 м немецкие самолеты бомбили позиции наших войск. Радиостанция наведения, на которой мог находиться в тот момент или командир 216-й сад Александр Борман, или помощник комдива по ВСС гвардии майор Николай Сальников, вывела на них нашу группу истребителей. Пара гвардии майора Крюкова произвела атаку на немецкий бомбардировщик Ю-88. Прикрывающие «Юнкерсы» истребители Ме-109 попытались атаковать пару краснозвездных «Аэрокобр», но их атака была успешно отбита. Видя боевой настрой советских истребителей, бомбардировщики противника развернулись и ушли за линию фронта на свою территорию.
В 1942 году личный боевой счет Леонида Тетерина пополнился четырьмя воздушными победами: 27 мая и 10 июля – Ме-109, 28 мая и 9 июля – Ме-110.
27 апреля этим же приказом орден Красного Знамени получили (из 17 награжденных летчиков 4-й ВА) командир звена гвардии младший лейтенант Науменко Николай Данилович и пилот гвардии лейтенант Сутырин Михаил Иванович. Они были награждены за два (Ме-109 и Ю-88 соответственно) и три (Ме-109) сбитых самолета противника, соответственно за первую декаду нахождения 16-го гиап на Северо-Кавказском фронте. Притом один и другой пилоты уже были награждены за отличную боевую работу в 1941–1942 годах орденом Красной Звезды. Правда, теперь орден Красного Знамени Николай Науменко получил посмертно…
28 апреля летный день на аэродроме Поповическая начался с передачи четырех самолетов «Киттихоук» (с моторами «Аллисон» У-1710-39) из 45-го иап в 16-й гиап:
Р-40Е-1 № 136943 с мотором «Аллисон» № 42-35309;
Р-40Е-1 № 136948 с мотором «Аллисон» № 42-160073;
Р-40Е-1 № 136949 с мотором «Аллисон» № 42-160068;
Р-40Е-1 № 136950 с мотором «Аллисон» № 42-160116.
Первым в 16-м гиап в этот день поднялся в воздух пилот Иван Степанов. Он в период 9.00—9.20 произвел облет своего самолета. Ему сегодня предстояло летать в паре с Покрышкиным. Учитывая судьбу троих ведомых, потерянных в вылетах с ним, и помня свой вылет 16 апреля, это было для Ивана Платоновича серьезным экзаменом боевой зрелости.
В 9.20 для выполнения боевой задачи по разведке войск противника взлетело звено под командованием командира 2-й аэ гвардии капитана Тетерина: Тетерин – Старчиков, Искрин – Сутырин.
В небе на юг и юго-восток от Темрюка стоял туман, видимость на высоте 300 м была до 4–6 км. Наши пилоты обследовали черноморское побережье на предмет наличия в море плавсредств противника, затем дороги в районе станиц Крымская, Киевская, Варениковская, по которым шло малоинтенсивное движение автотранспорта в обе стороны. В лесу между станицами Варениковская и Кубанская ими были замечены две колонны немецких танков, но вражеской пехоты поблизости они не наблюдали.
Немецких самолетов в небе не было. С полными БК в 10.10 четыре Р-39 звена Леонида Тетерина возвратились на свой аэродром.
В 12.45 на прикрытие наших войск в районе Абинской вылетело одно из лучших и результативных звеньев – звено Покрышкина, в составе хорошо слетанных пар: Покрышкин – Степанов, Речкалов – Табаченко. Погода стояла хорошая, видимость до 10–15 км.
В районе восточнее 5 км от Крымской наши пилоты увидели, что по переднему краю наших войск уже «работают» восемь пикирующих бомбардировщиков Ю-87. Немецкие летчики, заметив приближающийся советский воздушный патруль, поняли, что сейчас они сами станут объектом атаки. Поэтому четыре «штуки» сбросили неприцельно бомбы, а другая четверка «Юнкерсов» – с бомбовым грузом повернула обратно и ушла на свою территорию. Немецких истребителей прикрытия в воздухе не было. Боезапас «Аэрокобр» остался цел. В 13.55 наши самолеты были дома.
Под вечер, в период 17.30–17.47, выполняя полученное указание вышестоящего штаба, с аэродрома Поповическая на аэродром Бабичи-Кореновская перелетели 12 «Аэрокобр» 16-го гиап, их пилотировали летчики Покрышкин, Степанов, Речкалов, Табаченко, Тетерин, Старчиков, Искрин, Сутырин, Фаддеев, Труд, Шульга и Ефимов.
В 18.25 командир 16-го гиап Николай Исаев «вывез» в первый полет молодого пилота гвардии младшего лейтенанта Малина. Полчаса в небе над аэродромом им было достаточно для первого урока во фронтовой обстановке.
В 18.38 для патрулирования над аэродромом Поповическая взлетела опытная пара Крюков – Моисеенко. В 19.15 оба самолета коснулись колесами шасси ВПП – полеты на сегодня закончились.
Таким образом, 16-й гиап выполнил за 28 апреля 1943 года 25 самолето-вылетов. Сбитых вражеских самолетов на счету наших пилотов не было, но отрадно то, что никого из летного состава и не потеряли.
Наоборот, в этот день в ряды военнослужащих исаевского авиаполка влилась большая группа летчиков 45-го иап, не пожелавших, наверное, уезжать в тыл на переформирование, а принявших решение остаться на фронте в составе братского 16-го гиап. Командование 216-й сад пошло навстречу желанию воздушных бойцов и оформило перевод соответствующим приказом по соединению. Вот их полный список: командир звена лейтенант Коваль Дмитрий Иванович и пилоты: младшие лейтенанты Кочетков Михаил Петрович, Семенов Василий Федорович, Кетов Петр Васильевич, Чистов Николай Александрович, Малин Юрий Васильевич, Тищенко Василий Александрович, Чикмарев Борис Александрович, Торбеев Александр Петрович.
Здесь следует отметить, что старший этой группы пилотов лейтенант Дмитрий Иванович Коваль (1918 г. р., в РККА с марта 1936 года) был самым опытным воздушным бойцом. Он встретил начало войны 22 июня 1941 года в рядах 8-го иап (229-я иад) Южного фронта и находился в рядах действующей армии до 19 сентября 1942 года. С 23 февраля 1943 года старший пилот Коваль в составе дзусовского авиаполка воюет на Северо-Кавказском фронте.
Дмитрий Иванович заслуженно считался одним из лучших асов 45-го иап, за боевые подвиги на фронте он был дважды награжден командованием (орден Красного Знамени – приказ ЮФ от
22.05.42 г. № 0272 и приказ 4-й ВА 22.04.43 г. № 028). На его боевом счету было уже 10 лично сбитых самолетов противника, из них 1 немецкий истребитель Ме-109 был сбит в районе Изюма тараном и 3 немецких самолета в группе. Причем в боях на Кубани, выполнив 28 боевых вылетов, он записал на свой личный боевой счет 7 воздушных побед (4 Ме-109, 2 Ю-88, 1 ФВ-189).
Становление его как летчика проходило не всегда гладко, о чем свидетельствуют четыре ранения, полученные за этот период, причем 9 февраля 1942 года Дмитрий Иванович был ранен тяжело. Однако к весне 1942 года, выздоровев, он начал выполнять учебно-боевые полеты.
12 мая 1942 года на аэродроме Смелый, при пилотировании Дмитрием Ковалем самолета Р-7, произошел отказ работы двигателя. Самолет упал, были погнуты лопасти винта, деформированы водо– и маслорадиаторы, планер. Но пилот получил только легкие ушибы. Потеря материальной части полка была записана как «небоевая авария».
24 мая 1942 года младший лейтенант Коваль снова попал в аварию, после возвращения с боевого задания, где он участвовал в воздушном бою. При этом пилот снова получил легкие ушибы, но самолет был разбит полностью и ремонту не подлежал.
К 1 мая 1943 года в его летной книжке значилось 127 боевых вылетов (налет 122 часа), из них на: штурмовку – 28, разведку – 22, прикрытие наземных войск – 11, сопровождение штурмовиков и бомбардировщиков – 34, «прикрытие своей авиации» – 9.
Временно исполняющий обязанности командира 45-го иап капитан Рыжов 4 мая 1943 года, уже после его перевода в 16-й гиап, отправил в вышестоящий штаб наградные документы на присвоение Дмитрию Ивановичу Ковалю звания Героя Советского Союза, и оно ему было присвоено 24 мая 1943 года, правда, получилось, что уже посмертно.
После двадцати дней пребывания в составе действующей армии в составе 16-го гиап остался в наличии только 21 самолет «Аэрокобра». К 29 апреля командиру авиаполка Николаю Исаеву пришлось срочно перезакрепить оставшуюся материальную часть и закреплять ее по-новому за обслуживающим техническим составом. Дело в том, что в советской авиации самолет не был жестко закреплен за летающим на нем летчиком. На каждой боевой машине авиаполка мог, в принципе, летать любой пилот. Конечно, каждый летчик старался летать на «своем» самолете, но если требовалось для выполнения боевой задачи вылететь на нем другому летчику (например, «безлошадному» или более результативному), то он мог воспользоваться тем самолетом, который разрешал взять командир части. «Хозяином» самолета всегда считался техник самолета, он отвечал «головой» за его технически исправное и боеготовое состояние. Его главной задачей было отлично подготовить его к вылету, а кто на нем полетит – это дело вышестоящих командиров.
Например, в августе 1944 года в советской печати появился знаменитый снимок дважды Героя Советского Союза гвардии подполковника Покрышкина. На нем уже знаменитый летчикистребитель ВВС КА был запечатлен в кругу своих боевых товарищей, которые поздравляют его с награждением третьей Звездой Героя! Причем, как и положено по жанру фронтовому фотокорреспонденту, Александр Иванович был эффектно запечатлен в летной амуниции с пятью орденами и двумя Золотыми Звездами Героя на фоне самолета, на котором он только что возвратился с боевого задания. Так вот, «Аэрокобра», на которой в этот день летал Покрышкин и которая осталась навсегда на знаменитом фото, принадлежала его однополчанину Григорию Речкалову – об этом говорят количество звездочек (воздушных побед) и инициалы «РГА» (Речкалов Григорий Андреевич) на борту «покрышкинского» самолета… Друг взял у друга боевую машину!
С 29 апреля 1943 года оставшаяся в боевом составе части 21 «Аэрокобра» была закреплена за следующими техниками авиаполка:
1. Техник-лейтенант Чувашкин – Р-39К-1 № 24421.
2. Техник-лейтенант Орищенко – Р-39Л-1 № 24507.
3. Старший техник-лейтенант Яковенко – Р-39Л-1 № 24607.
4. Техник-лейтенант Путькалюк – Р-39Л-1 № 24603.
5. Старший техник-лейтенант Юматов – Р-39Л-1 № 24407.
6. Техник-лейтенант Ухов – Р-39Л-1 № 24616.
7. Техник-лейтенант Штакун – Р-39Л-1 № 24598.
8. Старший сержант Захаров – Р-39К-1 № 24422.
9. Техник-лейтенант Минаев – Р-39Л-1 № 24612.
10. Техник-лейтенант Талянов – Р-39Д-2 № 138928.
11. Старший техник-лейтенант Киселев – Р-39Д-2 № 138555.
12. Старший сержант Захаров – Р-39Л-1 № 24691.
13. Техник-лейтенант Косой – Р-39Л-1 № 24699.
14. Старший сержант Черных – Р-39Д-2 № 138428.
15. Старший сержант Красноруцкий – Р-39Д-2 № 138434.
16. Старший сержант Туркенич – Р-39Л-1 № 24776.
17. Старший техник-лейтенант Теньков – Р-39Л-1 № 24413.
18. Старший сержант Баскаков – Р-39Л-1 № 24591.
19. Техник-лейтенант Стоянов – Р-39Л-1 № 24605.
20. Старший техник-лейтенант Зарубин – Р-39Л-1 № 24609.
21. Старшина Казеко – Р-39 Д-2 № 138520.
Можно предположить, что Григорий Чувашкин обслуживал «Аэрокобру» командира авиаполка, Иван Орищенко – штурмана части, Яковенко или Путькалюк – помощника командира части по ВСС; однако точных данных нет.
В целом 29 апреля было напряженным днем в боевой деятельности 16-го гиап.
В 6.24 первый групповой вылет совершили пилоты Старчиков, Искрин, Сутырин с ведущим группы комэском-2 гвардии капитаном Тетериным. Им была поставлена боевая задача – сопровождать «Петляковы» в район Милованского.
В районе цели наши бомбардировщики «работали» с высоты 1700 м, хотя были встречены только огнем немецкой ПВО. Воздушного противника в утреннем небе не было, лишь вдалеке наши пилоты видели несколько немецких самолетов. Находясь на большой дистанции от советского патруля, противник тем и ограничился и в бой не вступил.
Наше звено сопровождало своих бомбардировщиков и на пути за линию фронта, и обратно, причем их путь на свой аэродром шел через Поповическую, где их истребительное сопровождение, в лице группы Тетерина, в 7.34 совершило посадку.
Также на сопровождение бомбардировщиков Пе-2 в район Нижне-Баканской в 6.30 вылетело только три «Аэрокобры», ведущий командир 3-й аэ гвардии старший лейтенант Фаддеев. Вместе с ним летели пилоты Ефимов и Труд. Почему один пилот группы Фаддеева оставался без ведомого – неизвестно.
Наши бомбардировщики сбросили с высоты 1700 м свой бомбовый груз прицельно (если это возможно в принципе), по восточной окраине и по центру населенного пункта. Четыре немецких истребителя Ме-109, которые барражировали в том же районе, им не мешали и в бой с «Аэрокобрами» не вступили.
При возвращении домой всей нашей группы, в районе Гаркуши – Мигрельская, «Аэрокобра» гвардии лейтенанта Труда была атакована советскими самолетами Як-1. При этом Андрей Труд кричал на весь эфир: «Яки! Это «Спитфайеры» и «Аэрокобры»!» (почему «Спитфайеры» – неизвестно, может быть, в небе были вместе с «Аэрокобрами» 16-го гиап еще и пилоты 57-го гиап, летавшие на самолетах, записанных в официальных документах той поры как «Спитфайеры»). Несмотря на это сообщение, один Як из ведущей пары под ракурсом 1/4 атаковал самолет Труда, очередь из бортового оружия «Яковлева» прошила мотор и правую плоскость. Во втором заходе Як-1 провел по «Аэрокобре» 16-го гиап еще одну атаку. С горящим мотором Андрей Иванович сумел посадить свой подбитый самолет в 1 км севернее Старо-НижнеКашевской на фюзеляж. Андрей Труд уже при посадке получил легкое ранение. Однако, несмотря на это, наш пилот сделал все возможное, чтобы в этот же день быть в своей части.
Как в первом вылете в это утро, так и во втором авиационное оружие советских «Аэрокобр» молчало.
В 6.50 в третий групповой вылет в это утро также на сопровождение бомбардировщиков в район Благодарного поднял свое звено гвардии капитан Покрышкин. Состав пар его четверки был стандартный: Покрышкин – Степанов, Речкалов – Табаченко. Для Александра Покрышкина это был 28-й боевой вылет за 1943 год, для Григория Речкалова – 29-й!
В район цели советские бомбардировщики подошли на высоте 1200 м, немецкая зенитная артиллерия обнаружила противника в воздухе своевременно (для немцев) и открыла плотный заградительный огонь. Но помешать выполнить им боевую задачу не смогла. Четыре «Мессершмитта», находясь невдалеке, попытались сорвать атаку наших бомбардировщиков. Советские «Аэрокобры» смело ввязались в воздушный бой, в котором отличился Григорий Речкалов. В 7.20 над Благодарным он сбил немецкий истребитель Ме-109. На это ему хватило 300 авиапатронов калибра 12,7 мм. Ассистировали ему пилоты гвардии младшие лейтенанты Табаченко и Степанов.
В 8.25 на выполнение боевой задачи по сопровождению пикировщиков Пе-2 в район Крымская – Верхне-Баканская вылетела пара Фаддеев – Ефимов (постоянный ведомый Вадима Фаддеева Андрей Труд с боевого задания не возвратился). Погода стояла хорошая, было ясно, видимость 4–6 км.
Советские бомбардировщики в районе цели отбомбились с высоты 1700 м, однако наша пара истребителей результатов их работы не видела, так как была связана воздушным боем с шестеркой немецких истребителей Ме-109, которые, видя свое численное преимущество боя жаждали. Вражеские самолеты атаковали советские истребители сверху сзади, снизу сзади и в хвост, с последующим выходом на вертикаль.
Советским «Аэрокобрам» в этом бою пришлось нелегко: соотношение 1:3 в пользу противника. Однако Вадиму Фаддееву удалось в районе Неберджаевской сбить немецкий истребитель Ме-109 и один – подбить. Но как ни прискорбно об этом говорить, и этот боевой вылет закончился для нашей пары неудачно. На свой аэродром не возвратился ведомый комэска-3 – пилот гвардии младший лейтенант Ефимов Николай Ефимович (1921 г. р., уроженец д. Станьково Емельяновского района Калининской области, в РККА с 1940 года, член ВЛКСМ с 1941 года, комсомольский билет № 11188849). В воздушном бою в районе Благодарного он был сбит и пропал без вести. Поэтому подтвердить воздушную победу гвардии старшего лейтенанта Фаддеева было некому, но командование части поверило командиру эскадрильи на слово и засчитало ему сбитый «Мессершмитт».
О том, что его сын пропал без вести, командование 16-го гиап сообщило его отцу, проживающему на станции Решетниково (Калининский район Московской области). Приказом ГУК НКО СССР от 22 июля 1943 года № 0354/пр гвардии младший лейтенант Ефимов Н.Е. был исключен из списков Красной армии.
Таким образом, за последнюю декаду апреля 16-й гиап потерял 6 пилотов. Например, братский 57-й гиап, входивший, как и 16-й гиап, в 216-ю сад, за третью декаду апреля 1943 года во время воздушных боев в кубанском небе безвозвратно понес чуть меньшие потери. За это время погибло четверо военнослужащих этой авиационной части: 21 апреля – пилот, гвардии сержант Рябов Павел Сергеевич (авиакатастрофа); 23 апреля – старший пилот, гвардии младший лейтенант Сячин Иван Гаврилович (авиакатастрофа); 28 апреля – командир авиаэскадрильи, гвардии старший лейтенант Радкевич Виктор Афанасьевич; 29 апреля – адъютант авиаэскадрильи, гвардии лейтенант Семенов Александр Иванович.
В первой декаде мая этот скорбный список в обоих авиаполках авиационного соединения генерал-майора авиа ции Александра Бормана будет, к сожалению, продолжен…
В 9.05 на сопровождение бомбардировщиков в район Крымская – высота 204,3 вылетела пара Покрышкин – Степанов. Наши Пе-2 «отработали» с высоты 1 км по населенному пункту НижнеБаканская. Кроме пары 16-го гиап в небе были и 4 «Спитфайера» (авиаполк неизвестный).
Однако немецким истребителям Ме-109 все же удалось подбить один советский бомбардировщик. Краснозвездные «Спитфайеры» сопровождали дымящий и снижающийся Пе-2 до его посадки на своей территории.
Наша же пара в районе Красного провела воздушный бой с парой «Мессершмиттов» Ме-109. Однако немецким летчикам расправиться с советскими «Аэрокобрами» не удалось. Почему именно немецким? И почему – летчикам? Потому что, если бы в воздухе были «эксперты», наверное, результат бы был другим. А так с неизрасходованными боекомплектами (значит, кто кого атаковал в утреннем небе – понятно) «Аэрокобры» Покрышкина и Степанова и, соответственно, без воздушных побед возвратились на свой аэродром в 9.55. В штабе части так и зафиксировали перипетии воздушного боя покрышкинской пары – «противник атаковал сбоку справа и слева, атаки отбиты, расхода боеприпасов нет». Как говорится – без комментариев.
В 9.15 пара Искрин – Сутырин взлетела на сопровождение 6 штурмовиков Ил-2 в район Красного. Выполнение боевой задачи для наших штурмовиков и истребителей прошло без боестолкновений, в небе немецкой авиации не было. Через час наша пара «Аэрокобр» была дома.
Пара самолетов гвардии капитана Тетерина (Тетерин – Старчиков), взлетев в 9.30, сопровождала самолеты Ил-2, которые штурмовали и бомбили позиции немецких войск в районе Красного, южнее Крымской. Погода была ясной, видимость 3–6 км. Боевое задание было выполнено успешно. Все Ил-2 возвратились на свой аэродром, хотя в районе цели нашим истребителям прошлось вступить в воздушный бой с двумя Ме-109 и парой ФВ-190. Атаки противник производил сверху и со стороны солнца, выход из атаки – пикированием с последующим резким кабрированием. В воздушном бою один немецкий истребитель Ме-109 сбил гвардии капитан Тетерин, самолет противника упал в 5 км северо-западнее Неберджаевской. Сбитый самолет противника подтвердил ведомый – гвардии лейтенант Старчиков.
Расход боеприпасов: авиаснарядов 37 мм – 2 шт., авиапатронов 12,7 мм – 40 шт. и 7,62 мм – 200 шт.
В 10.55 на прикрытие аэродрома базирования авиаполка вылетели полученные от 45-го иап 4 самолета «Киттихоук» под управлением пилотов Кетова, Кочеткова, Коваля и Семенова. За 50 минут воздушного патрулирования наши летчики противника в воздухе не встретили. При этом самолет Р-40 Василия Федоровича Семенова (1921 г. р., в РККА с 1940 года) подвел пилота, по неисправности через 20 минут после взлета он приземлился на базовом аэродроме.
В 13.45 та же тройка «Киттихоуков» (без Семенова) снова поднялась в воздух с задачей прикрытия аэродрома.
Как в первом, так и втором случае в воздухе противника не было.
В 13.58 восьмерку «Аэрокобр», вылетевших на прикрытие наземных войск в районе Крымской, возглавил штурман авиаполка гвардии майор Крюков. Вместе с ним вылетели пилоты Моисеенко, Шульга, Шагов, Покрышкин, Степанов, Речкалов и Табаченко. В небе стояла небольшая дымка, видимость до 10 км.
Западнее Нижне-Баканской на высоте 3000 м наши пилоты встретили один самолет противника типа ФВ-190. Ведущий группы Павел Крюков попытался атаковать самолет противника, однако немецкий летчик боя не принял и больше в поле видимости нашего воздушного патруля не появлялся. Видимо, он с арийской педантичностью просчитал, что соотношение сил в воздухе 8:1 не сулило ему ничего хорошего!
Ни один летчик группы Крюкова, приземлившейся на базовом аэродроме, оружием не воспользовался, боезапас «Аэрокобр» остался цел.
Однако с этого вылета почему-то не возвратился помощник командира авиаполка по ВСС гвардии капитан Шульга Василий Антонович (1916 г. р., украинец, в РККА и в ВЛКСМ с 1937 года). О состоянии экипажа и самолета никто из вылетающих летчиков доложить не смог. Однако, когда удалось узнать, что Шульга остался жив, и он рассказал перипетии своего вылета, командир 16-го гиап донес рапортом командиру 216-й сад, что в «14 часов 40 минут гвардии капитан Шульга сбил в районе 3 км северозападнее хутора Песчаная немецкий истребитель Ме-109, вражеский самолет разбит».
При возвращении на свой аэродром пилот крюковской восьмерки гвардии старшина Шагов «проскочил» ВПП и совершил посадку на аэродроме Бабичи-Кореновская. По радио он передал на аэродром Поповическая, что он жив, но для его самолета требуется переднее колесо.
В 14.56 уже пара «Киттихоуков» (Кочетков – Кетов) снова поднялась на 30 минут на патрулирование над Поповической, которое прошло без встречи с противником.
В 16.05 на прикрытие наземных войск в районе Крымской поднялись в воздух две четверки «Аэрокобр» под командованием штурмана авиаполка Павла Крюкова (Крюков– Фаддеев, Речкалов– Табаченко) и комэска-2 Леонида Тетерина (Тетерин – Старчиков, Искрин – Сутырин). Обращает внимание тот факт, что такой опытный пилот, как Павел Петрович Крюков, взял себе в ведомые лучшего аса полка – командира 3-й аэ, но… им было, наверное, виднее – кому и с кем лететь.
Через 30 минут после взлета этой группы на своем аэродроме приземлилась пара Тетерина. Причина, как записано в документах 16-го гиап, – «неисправность матчасти». Гвардии лейтенант Старчиков сопровождал своего ведущего до самой посадки.
В районе Семенцовской, куда подошла только шестерка «Аэрокобр», на высоте 4000 м неожиданно появились 4 немецких истребителя Ме-109, которые попытались атаковать советские «Аэрокобры». Но при повороте нашего воздушного патруля в их сторону они отказались от своего замысла и ушли в сторону солнца.
Расход боеприпасов составил: авиаснарядов 37 мм – 8 шт., авиапатронов 12,7 мм – 140 шт. и 7,62 мм – 300 шт.
В 18.20 в крайний групповой вылет поднялось в воздух звено Вадима Фаддеева (Фаддеев – Старчиков, Искрин – Сутырин) и пара «Аэрокобр» из состава 1-й аэ (Покрышкин – Степанов). Им необходимо было прикрыть наши наземные войска в районе Табаковод – Крымская. Находившиеся вдалеке в воздухе Ме-109 в бой вступать не захотели, а немецких бомбардировщиков в небе не было. С полным БК все шесть «Аэрокобр» возвратились в Поповическую. На этом летный день 16-го гиап закончился.
Всего летным составом авиаполка гвардии подполковника Исаева было выполнено 50 самолето-вылетов, из них боевых – 40. В воздушных боях было сбито три немецких самолета (Речкалов, Фаддеев, Тетерин), свои потери – одна «Аэрокобра» и один пилот – Николай Шагов. Обращает внимание тот факт, что командир 1-й аэ впервые за апрель 1943 года четыре раза поднимался в воздух на выполнение боевой задачи, но три раза, и это документально зафиксировано, не воспользовался бортовым оружием… В первом своем вылете (6.50—8.00) 29 апреля его звеном сообща было израсходовано 300 авиапатронов калибра 12,7 мм, но тогда вражеский истребитель сбил Григорий Речкалов, значит, и максимальная доля израсходованных боеприпасов – его.
30 апреля в 9.05 на прикрытие войск в районе колхоз «Красный табаковод» – Украинский вылетела шестерка «Аэрокобр» под управлением штурмана авиаполка гвардии майора Крюкова. Вместе с ним поднялись в воздух Паскеев, Тетерин, Старчиков, Искрин и Сутырин. Как видим, теперь Павел Крюков летел вместе с «отверженным» пилотом замкомэском 1-й аэ Тамимдаром Паскеевым (может быть, с целью перевоспитания). Погода стояла ясная, легкая дымка, видимость 2–3 км.
В это время в районе Нижне-Баканской с высоты 2500 м немецкие самолеты бомбили позиции наших войск. Радиостанция наведения, на которой мог находиться в тот момент или командир 216-й сад Александр Борман, или помощник комдива по ВСС гвардии майор Николай Сальников, вывела на них нашу группу истребителей. Пара гвардии майора Крюкова произвела атаку на немецкий бомбардировщик Ю-88. Прикрывающие «Юнкерсы» истребители Ме-109 попытались атаковать пару краснозвездных «Аэрокобр», но их атака была успешно отбита. Видя боевой настрой советских истребителей, бомбардировщики противника развернулись и ушли за линию фронта на свою территорию.