Страница:
Кусты кололи ноги.
– Па-па! Артем! Где ты? – донеслось до него сзади.
– Иду. Иду-у! – прокричал он в ответ, и лес, по крайней мере, превратился в обыкновенный сосновый израильский рядами насаженный лес со столиками для пикника и ржавыми бочками для мусора. В машине орало радио и обсуждали падающий шекель. Артем тюкнул пальцем по кнопке, и восстановилась тишина. Мишка лопотал что-то про кота. Ленка убеждала его, что в жару надо больше пить. Артем встряхнулся и посмотрел в сторону выезда на шоссе: слева – Иерусалим, справа – Тель-Авив, дорога 443. А школа 444, подумал он, открывая атлас. Выбраться обратно не составило никаких проблем, но Артем окончательно пришел в себя только после поворота в аэропорт, где именем Бен-Гуриона поклялся, что приключений на сегодня довольно.
К вечеру Мишка устал, но дневная дорожная дрема перебила сон, и он использовал до конца весь арсенал известных наперед маленьких хитростей, чтобы оттянуть до последнего тот момент, когда непреклонное “все, а сейчас – спать” уже не оставляет пространства для маневра, решение окончательное и обжалованию не подлежит. В ритуал входило: вечерний мультик, пить, яблоко, мыть руки и лицо после яблока, вечерняя песенка и вечерний поцелуй, после которого следовало “все уже!”
– Па-па, – раздалось из комнаты, когда Артем тихо надеялся, что Мишка уже спит, – пап, – Мишка появился в дверях, – я уже точно все попросил, или мы что-то забыли?
Артем хрюкнул и попытался сделать страшное лицо. У него ничего не вышло – никто не испугался, ни Мишка, ни появившийся следом Артемон.
– Спать ну совсем не хочется, ну ни чуть-чутельки. Скажи, Артемон?
Артем поверил, что Артемону не хочется спать, ночь – царство кота. Он выключил телевизор, благо ничего интересного все равно не предвиделось, и потянулся за подаренной Леной книжкой.
– Почитай сказку, – Мишка не верил своему нежданному счастью.
Троица отправилась в комнату в полном составе. Мишка беспрекословно забрался обратно в постель, Артем устроился рядом, а кот Артемон, слегка помедлив, поместился между ними, чтобы никого не обидеть своим вниманием. Артем раскрыл книгу наугад, посередине, интересно, что и Катерина всегда поступала таким же образом.
– В те дни, когда Сети Второй, внук Рамзеса Великого, был Фараоном Египта, шторм пригнал с севера большой корабль, нашедший убежище в устье Нила близ Канопуса, – начал Артем. – Корабль встал на якорь неподалеку от Храма Великого Бога Гершеф, покровителя путников. Ищущий защиту от врагов становился неуязвим, когда возносил молитву в Храме Гершеф, равно как и раб, обязавшийся служить Богу Гершеф, освобождался от своего прежнего господина. Верховный Страж Устья Тонис, которому тотчас доложили о корабле, узнал, что он прибыл из Греции и принадлежит Людям Моря, или Аквитянам, как их называли в Египте. Все это выведал Тонис от группы моряков с корабля, пришедших в Храм Гершеф и просивших покровительства Великого Бога.
– Почему вы хотите оставить своего господина? – спросил Тонис, которому показалось странным такое поведение аквитян, пожелавших служить чужеземному богу, нежели вернуться домой в Грецию. На что моряки ответили, что лучше служить иноземному богу, чем подвергаться мести своего собственного, оставаясь на корабле. К тому же оказалось, что их господин, греческий принц, умыкнул жену одного из греческих царей, прихватив заодно большую часть царских сокровищ – все это после того, как царь принимал его как друга и дорогого гостя в своем дворце.
Тонис согласился с моряками, поскольку египетские боги, также как и греческие, не одобрили бы такого поступка по отношению к хлебосольному хозяину, и имели бы полное основание гневаться. Он решил задержать корабль со всем содержимым пока Фараон не решит, что с ним делать, а греческую принцессу приказал Тонис препроводить в Храм Хацор, Богини любви и красоты.
Когда обо всем доложили Сети Второму, то он приказал Тонису привести корабль со всеми обитателями вверх по Нилу в Мемфис. Принцессу вновь со всеми почестями поместили в Храме Хацор, но уже в Мемфисе, а принц предстал перед Фараоном в большом зале собраний.
– О, Фараон, да умножится твоя жизнь, сила и здоровье! – сказал Тонис, целую перед ним землю согласно обычаю, – привел я к тебе незнакомца – принца Аквитян, узнай у него самого, с чем он пожаловал в твои владения.
– Приветствую тебя в Земле Египта, и да помогут тебе Боги, если пришел ты с миром. Мой Страж Устья Нила говорит, что в твоей земле ты сын царя. Поведай мне о той земле и царях ее, ибо такие истории – услада для моего уха.
– Мой господин, – сверкая бронзой доспехов, поклонился прекрасный юный принц, – я пришел с миром. Сам Бог Моря Посейдон забросил меня сюда против моей воли. Я сын Приама, Великого Царя Трои, и был я в Греции, где победил в турнире за руку самой прекрасной из женщин – принцессы Спарты Елены, дочери царя Тундарея.
– Скажи мне, принц Трои, – Сети Второй посмотрел на него внимательно, – как удалось тебе завоевать на турнире принцессу Спарты? Цари не выдают своих дочерей за моря, а Троя – далеко от земли Аквитян, к тому же, известно мне, что между ними идет война.
– Война давно кончилась, еще во времена моего деда, и мы с тех пор живем в мире, а я выиграл турнир среди принцев Греции и получил руку Елены от ее отца, царя Спарты Тундерея.
– Спросим моряков, – сказал Фараон Сети Второй. – Тонис говорит, что вы, слуги Гершеф, рассказываете другую историю. Говорите без боязни, ибо теперь я – ваш господин.
– Повелитель Египта, – ответил старший из моряков, – мы не из варварской Трои, но те, кого вы зовете Аквитянами, подданные Греции. Мы служили ее богам и боимся их возмездия. Этот человек – принц Парис из Трои – кто был нашим господином, пришел из Спарты. Но скрывает он правду о том, что случилось в Спарте. Всем известно, что Елена, дочь царя Тундарея – самая прекрасная на земле женщина, говорят, что она дочь самого Бога Зевса. Многие принцы Греции добивались ее руки в надежде стать царями Спарты, но не было среди них Париса из Трои. Царь Тундарей отдал свою дочь Менелаю и сделал его царем Спарты, и правил Менелай Спартой вместе с царицей Еленой. Принц из Трои пришел в Спарту как посланник и гость и жил там много дней, а когда Менелай отлучился из Спарты, завладел Еленой силой и бежал, прихватив сокровища, но попал в шторм и по воле Богов был заброшен сюда.
– Ложь! – закричал в гневе Парис. – Елена со мной по своей собственной воле, она ненавидела Менелая и молила меня избавить ее от него. А сокровища – это ее приданое.
– Принц Трои, – сказал Фараон Сети Второй, – ты уже рассказал мне две истории, никак друг с другом не связанные. Сначала ты утверждал, что выиграл турнир, а потом признался, что увел ее от законного мужа, которого ее отец сделал царем Спарты… Визирь! Проводи принца Трои в царские покои, да проследи, чтобы за ним хорошо присмотрели. А мы пока нанесем визит принцессе.
Елена воистину оказалась прекраснейшей из женщин, когда-либо ступавших на землю Египта. А в истории принцессы не оказалась ничего общего с рассказами беглого принца. Она счастливо жила со своим мужем Менелаем и даже не смотрела в сторону троянского принца Париса, который, прикинувшись Менелаем, чарами и обманом увел ее из дворца на корабль, попавший в жестокий шторм по воле разгневанных Богов.
– Великий Фараон! – взмолилась Елена. – Защити меня, пока мой муж Менелай не придет за мной, не давай этому злобному принцу увести меня в Трою.
– Елена – это наша тетя Лена? – сонно спросил Мишка. – А зачем она понадобилась Фараону?
– Нет, это другая Елена, она жила три тысячи лет тому назад. А потом, она понадобилась не Фараону, а принцу – он ее очень любил, и поэтому решил увезти с собой.
– Но ведь она его не любила, так зачем же она с ним поехала?
– Просто этот принц обманул ее, а тогда еще не придумали телефона, и она не могла никуда позвонить, и радио тоже не было.
– А что же тогда будет, если без телефона?
– Слушай дальше, прочитаем до конца – тогда узнаем.
Елена заплакала, и красный Звездный Камень, подаренный богиней любви осушал от сверкающих радугой слез ее прекрасную трепещущую грудь. Сети Второй был так тронут, что поклялся оставить Елену в Храме Хацор, пока не заберет ее Менелай, а у принца из Трои приказал отобрать все сокровища и прогнать его прочь, отправив на корабле вниз по Нилу еще до рассвета.
В ту ночь, когда принц из Трои должен был отправиться в путь, дочь Фараона Тусерт преклонила в молитве колени в Храме Хацор, ибо была она Верховной Жрицей Богини. Затрясся внезапно Храм, и Тосс, Великий Бог Мудрости – Посланник Ра предстал перед ней столбом яркого света.
– Не бойся, – сказал Тосс распростертой перед ним Тусерт, – я пришел выполнить волю отца нашего Ра – Великого Бога Богов. По его воле суждено тебе стать Царицей Египетской, но обязана ты помнить, что произошло этой ночью, и когда придет Царь Аквитянский забрать Елену – жену свою, должна ты помочь им вернуться домой с миром. Знай же, что по воле Великого Ра, большую войну поведут Аквитяне в течение десяти лет, и закончится та война, когда Троя будет лежать в руинах. Причиной же большой войне будет лишь образ прекрасной Елены, ибо Елена останется здесь, в Храме Хацор, а образ ее – не более чем бездушный двойник – затмит глаза и разум Трои, и неотличим будет от обычной женщины. – С этими словами покинул Тосс Тусерт и отправился в покои Елены.
И снова засиял священный свет в Храме, и увидела Тусерт, как мелькнул он, сопровождаемый образом Елены, таким, что и сама Елена не отличила бы его от оригинала. Ведомые Тоссом, прошли они сквозь запертую дверь Храма и сквозь ночь, укрывшую Мемфис. Когда же достигли они корабля Париса, принял Тот обличье Гермеса, чтобы Парис узнал его. Не было предела радости Париса, когда предстала пред ним прекрасная Елена, сопровождаемая самим Гермесом, и увидел он в этом знак Богов, и велел рубить канаты и отправляться немедленно в Трою.
Но настоящая Елена по-прежнему находилась в Храме Великой Богини Хацор в Мемфисе. Проходили годы, и египтяне забыли ее историю и поклонялись ей наравне с Хацор. Тем временем, Сети Второй отошел в мир иной, и душа его переселилась в Храм Осириса, а тело покоилось в Великой Пирамиде в Долине Царей. Трудные времена переживал Египет, пока сыны его боролись за престол, но в итоге Сетнакте был увенчан двойной Царской короной Нижнего и Верхнего Египта, а Тусерт стала Царицей подле него. Но не долго правил Сетнакте, и когда призвал его к себе Осирис, сын его, Рамзес Третий стал Фараоном Египта.
Ничто не нарушало покоя Елены в царствие Тусерт, строго хранившей свой обет Тоссу, но юный Рамзес был из другого теста. Как только Рамзес Третий стал Фараоном, он заявил, что возьмет Елену в жены и сделает Царицей Египта.
– Пусть она принцесса Аквитании, пусть она была женой Царя в той земле, но она – прекрасная из женщин, и будет она принадлежать мне!
Напрасно пыталась Тусерт взывать к его разуму, ибо клятва отцов слишком мало значит для сына, ослепленного любовью.
– Только в одном я клянусь, – отвечал Рамзес, – жениться на Елене. – Даже то, что после двадцати лет отсутствия, Менелай все еще мог появиться, не останавливало Рамзеса. Он ждал только, чтобы жрецы и астрологи назначили день, подходящий для свадьбы.
Тусерт оставалась Верховной Жрицей Хацор, и когда сын ее стал Фараоном, вернулась в свою обитель в Храме. В один из дней появился в Храме Хацор моряк, пришедший с низовья Нила. Удивилась Тусерт, и решила спросить, почему незнакомец избрал преклонить колени в Храме Хацор, вместо того, чтобы вознести молитву покровителю и защитнику путников Богу Гершеф.
– Я здесь по приказу Богов, – ответил чужестранец, – Гермес, кого зовете вы Тоссом, явился во сне мне и велел вознести молитву в Храме Богини Хацор, что в Мемфисе и поведать ей мою историю без утайки.
– Говори, – ответила Тусерт, – и ничего не бойся, Богиня Хацор – здесь в Храме, и да услышит она все, что ты расскажешь мне, ее жрице.
– Знай же, я – Менелай, царь Спарты. Троя пала несколько лет назад, и с тех пор несет мой корабль ветрами через моря, и воле Богов я здесь, в устье Великой Реки Египта. Была со мной моя жена – прекрасная Елена, которую обманом захватил Парис, и чтобы вернуть ее победил я в большой войне. Когда вошел мой корабль в устье Нила, налетел неожиданный шторм и выбросил корабль на мель, и нашли мы убежище в прибрежной пещере. Когда же проснулся я утром, исчезла Елена, и сколько ни искал я ее – не обнаружил ни единого следа. Не могла она оставить остров, ибо воды Нила глубоки, и течение сильно, и об одном я могу только думать – что утащил ее крокодил, когда подошла она слишком близко к воде. И впал я в отчаяние: десять лет воевал я с Троей, чтобы вернуть Елену в Спарту, и потерять ее снова непереносимо! Лишь один остался мне выход – броситься на мой клинок, и да призовет меня к себе Великий Гадес, кого вы зовете Осирисом! В его владениях найду я ту, что дорога мне больше жизни…
– И явился мне Гермес… “Не отчаивайся, Менелай”, – сказал Гермес. – Все происходит в этом мире по воле Зевса. Наутро корабль египетский доставит тебя в Мемфис. Там ты должен искать Елену в Храме Хацор, войди в храм Хацор и откройся жрице ее, и снова обретешь ты свою Елену. «Я сделал все, как велел Гермес, и здесь в Храме преклонил я колени мои…
– Она не отдаст ей Елену! – Мишка оторвал голову от подушки.
– Это почему же? – слегка опешил Артем.
– Все любят нашу тетю Лену, и эта царица тоже ее любит и не хочет отдавать, а я тетю Лену никому не отдам, а когда вырасту, я на ней женюсь, она такая красивая.
– Ты, Мышка, вырасти сначала, а там уже женись.
– Сколько раз говорить, что я не Миша, а Эяль!
– Не Мишка, а Мышка. Хоть ты и Эяль, но маленькая Мышка, а если не будешь ночью спать, то заберет тебя кошка. Артемона вот спроси: правда, Артемон?
– Никто меня не заберет, Артемон не даст! А тетя Лена – одна, ее кто хочешь заберет.
И точно, взял бы ее кто, наконец, подумал Артем.
– Не заберет, мы ее никому в обиду не дадим, слушай дальше. Сказку дочитаем, и спать пойдем, поздно уже.
– А все хорошо кончится?
– Хорошо, хорошо, в сказках все всегда хорошо кончается.
– А в страшных сказках?
– И в страшных – тоже. Слушай дальше:
– О, Царь Спарты, – сказала Тусерт, – на все воля Великого Ра, кого вы зовете Зевсом. Семнадцать лет назад, когда еще был Фараоном мой отец, появился здесь принц Парис из Трои, а с ним – Царица Елена. Но Бог Мудрости Тосс, кого вы зовете Гермесом, повелел, что останется Елена здесь, и хранить ее будет Богиня Хацор, и почести царские ей надлежит воздавать, пока не придешь ты за ней.
– Но, Жрица!! Елена отправилась в Трою на корабле Париса! Повергли мы Трою, и взошла Елена на мой корабль. Лишь два дня назад исчезла она с острова, где нашли мы убежище от бури. Как можешь ты утверждать, что была она здесь все то время?
– Бог Мудрости Тосс, по воле Великого Ра, создал образ Елены и привел на корабль к Парису. Здесь же Елена, за кого вы пошли войной и победили Трою.
И пока говорила Тусерт, распахнулся занавес, и вышла из-за него Елена – прекрасная Царица Елена, которую не тронули ни долгие годы, ни лишения осады, ни ненавистная любовь Париса. Как во сне, обнял Елену Менелай, пытаясь понять, не явился ль пред ним лишь образ любимой. “Елена, – шептал он, – “и ты провела здесь все годы, пока вероломный Парис, увез своем корабле твою тень в презренную Трою? И мы умирали, выходит, всего лишь за образ прекрасный? Поистине, чудо Египта сильнее, чем все, что я видел, и пережил все эти годы!
– Мой царь и господин, любовь моя, – сказала Елена, – не закончились наши испытания. Прожила я здесь все годы в почете и уважении, но грозит мне великая опасность – молодой Фараон Рамзес, сын моей покровительницы Жрицы Храма Хацор пожелал взять меня своей женой и сегодня он должен придти за ответом: добровольно пойду за него, или силой своей он возьмет меня в жены.
– Ну а царица Тусерт, желает ли она этого брака?
– Напротив, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам бежать из Египта.
В полдень того же дня Рамзес Третий, Фараон Верхнего и Нижнего Египта, пожаловал в Храм Хацор объявить Елену своей невестой. Он нашел ее в покоях Храма в черных одеждах и с распущенными в трауре волосами, в то время как Менелай, небритый и в рванине почтительно стоял поодаль, а Царица Тусерт пыталась найти слова утешения.
– Что происходит?! – потребовал Рамзес ответа.
– Боги услышали твои молитвы, мой сын, – ответила Тусерт, – приветствуй сего посланца, моряка, пришедшего из Трои на корабле Менелая из Спарты. Поведал он, что разбился корабль близ острова Фарос, и погиб Менелай.
– Правду ли говоришь ты, чужестранец? – спросил Рамзес.
– О, Фараон, да умножится твоя жизнь, сила и здоровье! – ответил Менелай, преклоняя колени. – Своими глазами я видел, как он разбился о камни, и поглотила его морская пучина.
– Отныне, Елена, ничто не стоит между нами! – воскликнул Рамзес.
– Только память о том, кто был моим мужем.
– Твоя печаль не может быть столь уж сильна после всех этих лет.
– Но Менелай был моим мужем и царем в Греции, и я обязана носить по нему траур, да успокоится его душа в Царстве Великого Гадеса. Прошу тебя позволить мне оказать последнюю честь Менелаю, тело которого затеряно в морской пучине.
– С радостью, – согласился Рамзес, – приказывай, и да будет все исполнено, как ты пожелаешь, ибо незнаком я с обычаями Греции.
– Прикажи снарядить корабль, – сказала Елена, – и погрузить на него отборной еды и вина для траурной церемонии, и лучшего быка для принесения в жертву в честь моего мужа, и сокровища, которые Парис украл из дворца Менелая. Этот моряк и его спутники будут сопровождать меня, ибо они знают обычаи Греции, а мне понадобятся мужчины для совершения жертвоприношения. Я же должна вознести молитву в честь моего мужа, чтобы душа его нашла успокоение в Царстве Великого Гадеса. И тогда – смогу я стать твоей невестой.
Предчувствуя близость желанной цели, Рамзес так обрадовался, что согласился на все условия Елены. Тотчас корабль был погружен всем необходимым, включая сокровища, отобранные отцом Рамзеса, Сети Вторым у Париса. Солнце играло лучами с красным Звездным Камнем на груди Елены, стоящей у борта и неотрывно глядящей в мутные воды Нила. Греческие моряки ввели на корабль быка и отплыли вниз по Нилу, минуя устье близ Канопуса.
На следующий день посланец, весь в грязи и пыли, предстал перед Фараоном Рамзесом Третьим:
– О, Фараон, да умножится твоя жизнь, сила и здоровье! – промолвил он, в плаче преклоняя колени, – тот самый моряк, что поведал Елене печальную новость о смерти – оказался самим Менелаем! Как только корабль миновал Канопус и вышел в открытое море, принесли Аквитяне быка в жертву Богам, но только затем, чтобы Боги позволили им с миром вернуться домой в Грецию. А нас, египтян, они бросили в море, наказав возвращаться в Мемфис. О, Фараон, это воля Великого Ра, претворенная Тоссом, и Елена свободна от Париса из Трои и от тебя, Фараона Египта, и вместе с законным мужем своим Менелаем на пути назад в Спарту.
Не было предела ярости Фараона Рамзеса Третьего. Так ослепил его гнев, что хотел он убить Тусерт, когда понял, что знала она о Менелае и помогла ему увести Елену. Но той ночью явился Фараону Тосс в обличье ибиса и сказал:
– Рамзес, Фараон Верхнего и Нижнего Египта, все, что случилось – случилось по воле Великого Ра, отца Фараонов. По его воле появилась Елена в Египте, по его воле пала Троя, по его воле обрела Елена мужа своего Менелая после стольких лет ожидания.
И покорился Фараон Рамзес Третий воле Великого Ра, и воздал великие почести своей матери Царице Тусерт, Великой Жрице Богини Хацор.
5
– Па-па! Артем! Где ты? – донеслось до него сзади.
– Иду. Иду-у! – прокричал он в ответ, и лес, по крайней мере, превратился в обыкновенный сосновый израильский рядами насаженный лес со столиками для пикника и ржавыми бочками для мусора. В машине орало радио и обсуждали падающий шекель. Артем тюкнул пальцем по кнопке, и восстановилась тишина. Мишка лопотал что-то про кота. Ленка убеждала его, что в жару надо больше пить. Артем встряхнулся и посмотрел в сторону выезда на шоссе: слева – Иерусалим, справа – Тель-Авив, дорога 443. А школа 444, подумал он, открывая атлас. Выбраться обратно не составило никаких проблем, но Артем окончательно пришел в себя только после поворота в аэропорт, где именем Бен-Гуриона поклялся, что приключений на сегодня довольно.
К вечеру Мишка устал, но дневная дорожная дрема перебила сон, и он использовал до конца весь арсенал известных наперед маленьких хитростей, чтобы оттянуть до последнего тот момент, когда непреклонное “все, а сейчас – спать” уже не оставляет пространства для маневра, решение окончательное и обжалованию не подлежит. В ритуал входило: вечерний мультик, пить, яблоко, мыть руки и лицо после яблока, вечерняя песенка и вечерний поцелуй, после которого следовало “все уже!”
– Па-па, – раздалось из комнаты, когда Артем тихо надеялся, что Мишка уже спит, – пап, – Мишка появился в дверях, – я уже точно все попросил, или мы что-то забыли?
Артем хрюкнул и попытался сделать страшное лицо. У него ничего не вышло – никто не испугался, ни Мишка, ни появившийся следом Артемон.
– Спать ну совсем не хочется, ну ни чуть-чутельки. Скажи, Артемон?
Артем поверил, что Артемону не хочется спать, ночь – царство кота. Он выключил телевизор, благо ничего интересного все равно не предвиделось, и потянулся за подаренной Леной книжкой.
– Почитай сказку, – Мишка не верил своему нежданному счастью.
Троица отправилась в комнату в полном составе. Мишка беспрекословно забрался обратно в постель, Артем устроился рядом, а кот Артемон, слегка помедлив, поместился между ними, чтобы никого не обидеть своим вниманием. Артем раскрыл книгу наугад, посередине, интересно, что и Катерина всегда поступала таким же образом.
– В те дни, когда Сети Второй, внук Рамзеса Великого, был Фараоном Египта, шторм пригнал с севера большой корабль, нашедший убежище в устье Нила близ Канопуса, – начал Артем. – Корабль встал на якорь неподалеку от Храма Великого Бога Гершеф, покровителя путников. Ищущий защиту от врагов становился неуязвим, когда возносил молитву в Храме Гершеф, равно как и раб, обязавшийся служить Богу Гершеф, освобождался от своего прежнего господина. Верховный Страж Устья Тонис, которому тотчас доложили о корабле, узнал, что он прибыл из Греции и принадлежит Людям Моря, или Аквитянам, как их называли в Египте. Все это выведал Тонис от группы моряков с корабля, пришедших в Храм Гершеф и просивших покровительства Великого Бога.
– Почему вы хотите оставить своего господина? – спросил Тонис, которому показалось странным такое поведение аквитян, пожелавших служить чужеземному богу, нежели вернуться домой в Грецию. На что моряки ответили, что лучше служить иноземному богу, чем подвергаться мести своего собственного, оставаясь на корабле. К тому же оказалось, что их господин, греческий принц, умыкнул жену одного из греческих царей, прихватив заодно большую часть царских сокровищ – все это после того, как царь принимал его как друга и дорогого гостя в своем дворце.
Тонис согласился с моряками, поскольку египетские боги, также как и греческие, не одобрили бы такого поступка по отношению к хлебосольному хозяину, и имели бы полное основание гневаться. Он решил задержать корабль со всем содержимым пока Фараон не решит, что с ним делать, а греческую принцессу приказал Тонис препроводить в Храм Хацор, Богини любви и красоты.
Когда обо всем доложили Сети Второму, то он приказал Тонису привести корабль со всеми обитателями вверх по Нилу в Мемфис. Принцессу вновь со всеми почестями поместили в Храме Хацор, но уже в Мемфисе, а принц предстал перед Фараоном в большом зале собраний.
– О, Фараон, да умножится твоя жизнь, сила и здоровье! – сказал Тонис, целую перед ним землю согласно обычаю, – привел я к тебе незнакомца – принца Аквитян, узнай у него самого, с чем он пожаловал в твои владения.
– Приветствую тебя в Земле Египта, и да помогут тебе Боги, если пришел ты с миром. Мой Страж Устья Нила говорит, что в твоей земле ты сын царя. Поведай мне о той земле и царях ее, ибо такие истории – услада для моего уха.
– Мой господин, – сверкая бронзой доспехов, поклонился прекрасный юный принц, – я пришел с миром. Сам Бог Моря Посейдон забросил меня сюда против моей воли. Я сын Приама, Великого Царя Трои, и был я в Греции, где победил в турнире за руку самой прекрасной из женщин – принцессы Спарты Елены, дочери царя Тундарея.
– Скажи мне, принц Трои, – Сети Второй посмотрел на него внимательно, – как удалось тебе завоевать на турнире принцессу Спарты? Цари не выдают своих дочерей за моря, а Троя – далеко от земли Аквитян, к тому же, известно мне, что между ними идет война.
– Война давно кончилась, еще во времена моего деда, и мы с тех пор живем в мире, а я выиграл турнир среди принцев Греции и получил руку Елены от ее отца, царя Спарты Тундерея.
– Спросим моряков, – сказал Фараон Сети Второй. – Тонис говорит, что вы, слуги Гершеф, рассказываете другую историю. Говорите без боязни, ибо теперь я – ваш господин.
– Повелитель Египта, – ответил старший из моряков, – мы не из варварской Трои, но те, кого вы зовете Аквитянами, подданные Греции. Мы служили ее богам и боимся их возмездия. Этот человек – принц Парис из Трои – кто был нашим господином, пришел из Спарты. Но скрывает он правду о том, что случилось в Спарте. Всем известно, что Елена, дочь царя Тундарея – самая прекрасная на земле женщина, говорят, что она дочь самого Бога Зевса. Многие принцы Греции добивались ее руки в надежде стать царями Спарты, но не было среди них Париса из Трои. Царь Тундарей отдал свою дочь Менелаю и сделал его царем Спарты, и правил Менелай Спартой вместе с царицей Еленой. Принц из Трои пришел в Спарту как посланник и гость и жил там много дней, а когда Менелай отлучился из Спарты, завладел Еленой силой и бежал, прихватив сокровища, но попал в шторм и по воле Богов был заброшен сюда.
– Ложь! – закричал в гневе Парис. – Елена со мной по своей собственной воле, она ненавидела Менелая и молила меня избавить ее от него. А сокровища – это ее приданое.
– Принц Трои, – сказал Фараон Сети Второй, – ты уже рассказал мне две истории, никак друг с другом не связанные. Сначала ты утверждал, что выиграл турнир, а потом признался, что увел ее от законного мужа, которого ее отец сделал царем Спарты… Визирь! Проводи принца Трои в царские покои, да проследи, чтобы за ним хорошо присмотрели. А мы пока нанесем визит принцессе.
Елена воистину оказалась прекраснейшей из женщин, когда-либо ступавших на землю Египта. А в истории принцессы не оказалась ничего общего с рассказами беглого принца. Она счастливо жила со своим мужем Менелаем и даже не смотрела в сторону троянского принца Париса, который, прикинувшись Менелаем, чарами и обманом увел ее из дворца на корабль, попавший в жестокий шторм по воле разгневанных Богов.
– Великий Фараон! – взмолилась Елена. – Защити меня, пока мой муж Менелай не придет за мной, не давай этому злобному принцу увести меня в Трою.
– Елена – это наша тетя Лена? – сонно спросил Мишка. – А зачем она понадобилась Фараону?
– Нет, это другая Елена, она жила три тысячи лет тому назад. А потом, она понадобилась не Фараону, а принцу – он ее очень любил, и поэтому решил увезти с собой.
– Но ведь она его не любила, так зачем же она с ним поехала?
– Просто этот принц обманул ее, а тогда еще не придумали телефона, и она не могла никуда позвонить, и радио тоже не было.
– А что же тогда будет, если без телефона?
– Слушай дальше, прочитаем до конца – тогда узнаем.
Елена заплакала, и красный Звездный Камень, подаренный богиней любви осушал от сверкающих радугой слез ее прекрасную трепещущую грудь. Сети Второй был так тронут, что поклялся оставить Елену в Храме Хацор, пока не заберет ее Менелай, а у принца из Трои приказал отобрать все сокровища и прогнать его прочь, отправив на корабле вниз по Нилу еще до рассвета.
В ту ночь, когда принц из Трои должен был отправиться в путь, дочь Фараона Тусерт преклонила в молитве колени в Храме Хацор, ибо была она Верховной Жрицей Богини. Затрясся внезапно Храм, и Тосс, Великий Бог Мудрости – Посланник Ра предстал перед ней столбом яркого света.
– Не бойся, – сказал Тосс распростертой перед ним Тусерт, – я пришел выполнить волю отца нашего Ра – Великого Бога Богов. По его воле суждено тебе стать Царицей Египетской, но обязана ты помнить, что произошло этой ночью, и когда придет Царь Аквитянский забрать Елену – жену свою, должна ты помочь им вернуться домой с миром. Знай же, что по воле Великого Ра, большую войну поведут Аквитяне в течение десяти лет, и закончится та война, когда Троя будет лежать в руинах. Причиной же большой войне будет лишь образ прекрасной Елены, ибо Елена останется здесь, в Храме Хацор, а образ ее – не более чем бездушный двойник – затмит глаза и разум Трои, и неотличим будет от обычной женщины. – С этими словами покинул Тосс Тусерт и отправился в покои Елены.
И снова засиял священный свет в Храме, и увидела Тусерт, как мелькнул он, сопровождаемый образом Елены, таким, что и сама Елена не отличила бы его от оригинала. Ведомые Тоссом, прошли они сквозь запертую дверь Храма и сквозь ночь, укрывшую Мемфис. Когда же достигли они корабля Париса, принял Тот обличье Гермеса, чтобы Парис узнал его. Не было предела радости Париса, когда предстала пред ним прекрасная Елена, сопровождаемая самим Гермесом, и увидел он в этом знак Богов, и велел рубить канаты и отправляться немедленно в Трою.
Но настоящая Елена по-прежнему находилась в Храме Великой Богини Хацор в Мемфисе. Проходили годы, и египтяне забыли ее историю и поклонялись ей наравне с Хацор. Тем временем, Сети Второй отошел в мир иной, и душа его переселилась в Храм Осириса, а тело покоилось в Великой Пирамиде в Долине Царей. Трудные времена переживал Египет, пока сыны его боролись за престол, но в итоге Сетнакте был увенчан двойной Царской короной Нижнего и Верхнего Египта, а Тусерт стала Царицей подле него. Но не долго правил Сетнакте, и когда призвал его к себе Осирис, сын его, Рамзес Третий стал Фараоном Египта.
Ничто не нарушало покоя Елены в царствие Тусерт, строго хранившей свой обет Тоссу, но юный Рамзес был из другого теста. Как только Рамзес Третий стал Фараоном, он заявил, что возьмет Елену в жены и сделает Царицей Египта.
– Пусть она принцесса Аквитании, пусть она была женой Царя в той земле, но она – прекрасная из женщин, и будет она принадлежать мне!
Напрасно пыталась Тусерт взывать к его разуму, ибо клятва отцов слишком мало значит для сына, ослепленного любовью.
– Только в одном я клянусь, – отвечал Рамзес, – жениться на Елене. – Даже то, что после двадцати лет отсутствия, Менелай все еще мог появиться, не останавливало Рамзеса. Он ждал только, чтобы жрецы и астрологи назначили день, подходящий для свадьбы.
Тусерт оставалась Верховной Жрицей Хацор, и когда сын ее стал Фараоном, вернулась в свою обитель в Храме. В один из дней появился в Храме Хацор моряк, пришедший с низовья Нила. Удивилась Тусерт, и решила спросить, почему незнакомец избрал преклонить колени в Храме Хацор, вместо того, чтобы вознести молитву покровителю и защитнику путников Богу Гершеф.
– Я здесь по приказу Богов, – ответил чужестранец, – Гермес, кого зовете вы Тоссом, явился во сне мне и велел вознести молитву в Храме Богини Хацор, что в Мемфисе и поведать ей мою историю без утайки.
– Говори, – ответила Тусерт, – и ничего не бойся, Богиня Хацор – здесь в Храме, и да услышит она все, что ты расскажешь мне, ее жрице.
– Знай же, я – Менелай, царь Спарты. Троя пала несколько лет назад, и с тех пор несет мой корабль ветрами через моря, и воле Богов я здесь, в устье Великой Реки Египта. Была со мной моя жена – прекрасная Елена, которую обманом захватил Парис, и чтобы вернуть ее победил я в большой войне. Когда вошел мой корабль в устье Нила, налетел неожиданный шторм и выбросил корабль на мель, и нашли мы убежище в прибрежной пещере. Когда же проснулся я утром, исчезла Елена, и сколько ни искал я ее – не обнаружил ни единого следа. Не могла она оставить остров, ибо воды Нила глубоки, и течение сильно, и об одном я могу только думать – что утащил ее крокодил, когда подошла она слишком близко к воде. И впал я в отчаяние: десять лет воевал я с Троей, чтобы вернуть Елену в Спарту, и потерять ее снова непереносимо! Лишь один остался мне выход – броситься на мой клинок, и да призовет меня к себе Великий Гадес, кого вы зовете Осирисом! В его владениях найду я ту, что дорога мне больше жизни…
– И явился мне Гермес… “Не отчаивайся, Менелай”, – сказал Гермес. – Все происходит в этом мире по воле Зевса. Наутро корабль египетский доставит тебя в Мемфис. Там ты должен искать Елену в Храме Хацор, войди в храм Хацор и откройся жрице ее, и снова обретешь ты свою Елену. «Я сделал все, как велел Гермес, и здесь в Храме преклонил я колени мои…
– Она не отдаст ей Елену! – Мишка оторвал голову от подушки.
– Это почему же? – слегка опешил Артем.
– Все любят нашу тетю Лену, и эта царица тоже ее любит и не хочет отдавать, а я тетю Лену никому не отдам, а когда вырасту, я на ней женюсь, она такая красивая.
– Ты, Мышка, вырасти сначала, а там уже женись.
– Сколько раз говорить, что я не Миша, а Эяль!
– Не Мишка, а Мышка. Хоть ты и Эяль, но маленькая Мышка, а если не будешь ночью спать, то заберет тебя кошка. Артемона вот спроси: правда, Артемон?
– Никто меня не заберет, Артемон не даст! А тетя Лена – одна, ее кто хочешь заберет.
И точно, взял бы ее кто, наконец, подумал Артем.
– Не заберет, мы ее никому в обиду не дадим, слушай дальше. Сказку дочитаем, и спать пойдем, поздно уже.
– А все хорошо кончится?
– Хорошо, хорошо, в сказках все всегда хорошо кончается.
– А в страшных сказках?
– И в страшных – тоже. Слушай дальше:
– О, Царь Спарты, – сказала Тусерт, – на все воля Великого Ра, кого вы зовете Зевсом. Семнадцать лет назад, когда еще был Фараоном мой отец, появился здесь принц Парис из Трои, а с ним – Царица Елена. Но Бог Мудрости Тосс, кого вы зовете Гермесом, повелел, что останется Елена здесь, и хранить ее будет Богиня Хацор, и почести царские ей надлежит воздавать, пока не придешь ты за ней.
– Но, Жрица!! Елена отправилась в Трою на корабле Париса! Повергли мы Трою, и взошла Елена на мой корабль. Лишь два дня назад исчезла она с острова, где нашли мы убежище от бури. Как можешь ты утверждать, что была она здесь все то время?
– Бог Мудрости Тосс, по воле Великого Ра, создал образ Елены и привел на корабль к Парису. Здесь же Елена, за кого вы пошли войной и победили Трою.
И пока говорила Тусерт, распахнулся занавес, и вышла из-за него Елена – прекрасная Царица Елена, которую не тронули ни долгие годы, ни лишения осады, ни ненавистная любовь Париса. Как во сне, обнял Елену Менелай, пытаясь понять, не явился ль пред ним лишь образ любимой. “Елена, – шептал он, – “и ты провела здесь все годы, пока вероломный Парис, увез своем корабле твою тень в презренную Трою? И мы умирали, выходит, всего лишь за образ прекрасный? Поистине, чудо Египта сильнее, чем все, что я видел, и пережил все эти годы!
– Мой царь и господин, любовь моя, – сказала Елена, – не закончились наши испытания. Прожила я здесь все годы в почете и уважении, но грозит мне великая опасность – молодой Фараон Рамзес, сын моей покровительницы Жрицы Храма Хацор пожелал взять меня своей женой и сегодня он должен придти за ответом: добровольно пойду за него, или силой своей он возьмет меня в жены.
– Ну а царица Тусерт, желает ли она этого брака?
– Напротив, я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь вам бежать из Египта.
В полдень того же дня Рамзес Третий, Фараон Верхнего и Нижнего Египта, пожаловал в Храм Хацор объявить Елену своей невестой. Он нашел ее в покоях Храма в черных одеждах и с распущенными в трауре волосами, в то время как Менелай, небритый и в рванине почтительно стоял поодаль, а Царица Тусерт пыталась найти слова утешения.
– Что происходит?! – потребовал Рамзес ответа.
– Боги услышали твои молитвы, мой сын, – ответила Тусерт, – приветствуй сего посланца, моряка, пришедшего из Трои на корабле Менелая из Спарты. Поведал он, что разбился корабль близ острова Фарос, и погиб Менелай.
– Правду ли говоришь ты, чужестранец? – спросил Рамзес.
– О, Фараон, да умножится твоя жизнь, сила и здоровье! – ответил Менелай, преклоняя колени. – Своими глазами я видел, как он разбился о камни, и поглотила его морская пучина.
– Отныне, Елена, ничто не стоит между нами! – воскликнул Рамзес.
– Только память о том, кто был моим мужем.
– Твоя печаль не может быть столь уж сильна после всех этих лет.
– Но Менелай был моим мужем и царем в Греции, и я обязана носить по нему траур, да успокоится его душа в Царстве Великого Гадеса. Прошу тебя позволить мне оказать последнюю честь Менелаю, тело которого затеряно в морской пучине.
– С радостью, – согласился Рамзес, – приказывай, и да будет все исполнено, как ты пожелаешь, ибо незнаком я с обычаями Греции.
– Прикажи снарядить корабль, – сказала Елена, – и погрузить на него отборной еды и вина для траурной церемонии, и лучшего быка для принесения в жертву в честь моего мужа, и сокровища, которые Парис украл из дворца Менелая. Этот моряк и его спутники будут сопровождать меня, ибо они знают обычаи Греции, а мне понадобятся мужчины для совершения жертвоприношения. Я же должна вознести молитву в честь моего мужа, чтобы душа его нашла успокоение в Царстве Великого Гадеса. И тогда – смогу я стать твоей невестой.
Предчувствуя близость желанной цели, Рамзес так обрадовался, что согласился на все условия Елены. Тотчас корабль был погружен всем необходимым, включая сокровища, отобранные отцом Рамзеса, Сети Вторым у Париса. Солнце играло лучами с красным Звездным Камнем на груди Елены, стоящей у борта и неотрывно глядящей в мутные воды Нила. Греческие моряки ввели на корабль быка и отплыли вниз по Нилу, минуя устье близ Канопуса.
На следующий день посланец, весь в грязи и пыли, предстал перед Фараоном Рамзесом Третьим:
– О, Фараон, да умножится твоя жизнь, сила и здоровье! – промолвил он, в плаче преклоняя колени, – тот самый моряк, что поведал Елене печальную новость о смерти – оказался самим Менелаем! Как только корабль миновал Канопус и вышел в открытое море, принесли Аквитяне быка в жертву Богам, но только затем, чтобы Боги позволили им с миром вернуться домой в Грецию. А нас, египтян, они бросили в море, наказав возвращаться в Мемфис. О, Фараон, это воля Великого Ра, претворенная Тоссом, и Елена свободна от Париса из Трои и от тебя, Фараона Египта, и вместе с законным мужем своим Менелаем на пути назад в Спарту.
Не было предела ярости Фараона Рамзеса Третьего. Так ослепил его гнев, что хотел он убить Тусерт, когда понял, что знала она о Менелае и помогла ему увести Елену. Но той ночью явился Фараону Тосс в обличье ибиса и сказал:
– Рамзес, Фараон Верхнего и Нижнего Египта, все, что случилось – случилось по воле Великого Ра, отца Фараонов. По его воле появилась Елена в Египте, по его воле пала Троя, по его воле обрела Елена мужа своего Менелая после стольких лет ожидания.
И покорился Фараон Рамзес Третий воле Великого Ра, и воздал великие почести своей матери Царице Тусерт, Великой Жрице Богини Хацор.
5
Мишка спал, несмотря на жару, поджав ноги к подбородку. Рядом с ним, приткнувшись рыжей спиной к Мишкиной попке, свернувшись креветкой, спал Артемон. Артем закрыл книгу. Рыжий хвост дернулся, и креветка мгновенно превратилась в кота, сверкнувшего желтыми глазами. Ночь – царство кота, подумал Артем и направился в ванну.
– …Ехал по степи казак, и была у него сабля…
– Что, бля?
– Спи, бля!
Давешний интернетовский анекдот вертелся в голове Артема, пока он лениво стоял под душем, добирался до постели, стараясь не наступить на путавшегося под ногами кота, читал случайные строки из открытой на случайной странице подаренной Ленкой книги. Перед глазами продефилировал загнутый вопросительным знаком тугой рыжий хвост.
– Тебя мне тут не хватало, – буркнул Артем, на явно намылившегося занять свободное катеринино место Артемона.
Артемон посмотрел на него хитрым желтым глазом и отвалил. Черт знает что, проводил его взглядом Артем, столько в этом животном соображения? И откуда он только взялся, этот кот? После странных событий этого неправдоподобно длинного дня, в голову Артему лезли нелепейшие мысли, которые он гнал взмахом лысой дворницкой метлы: налево вжик – “Что, бля?” – направо вжик – “Спи, бля!” С одной стороны, он убедился, что некоторые занятные вещи действительно происходят, причем по его, Артемову, желанию – августовский дождик и полиция с радаром, – все же доказательства, но, с другой стороны, этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Что бы там ни говорила Та У Которой Связь С Космосом, он, Артем, Эхуд, кто бы то ни было, с ума еще не сошел и сходить не собирался, а котом себя и подавно не чувствовал. Последней идеей было: подсчитать вероятность неправильной работы полицейского радара, помноженной на летний Иерусалимский дождь, а потом в засыпающем мозгу закачались рыжими пушистыми крючками все те же вопросительные знаки.
– Все еще не веришь? – спросил Артемон, пристраиваясь поудобнее.
– А ты бы поверил? – ответил Артем вопросом на вопрос по давней еврейской традиции.
– Мне не надо верить – я родился котом.
– Но я-то им не родился!
– Не будь так уверен, в тебе течет так много разной крови, что ни за что поручиться нельзя.
– То есть как, и за кота тоже?
– В тебе течет кровь Фараонов, а это ко многому обязывает. – Пропустил Артемон вопрос.
– А евреев?
– И евреев, конечно, – без этого не случилось бы то, что случилось полгода назад. В древнем Египте, будет тебе известно, такие вещи случались почаще. А в Бирме и Сиаме верили, что душа умершего человека временно переселяется в священного кота, чтобы потом продолжить реинкарнацию.
– Только не надо про древнее и священное животное, – не удержался Артем.
– Вот видишь, ты и сам это знаешь! – не поддался на провокацию Артемон. – Когда в древнем Египте это поняли, то коты заняли место, принадлежащее им по праву, их боготворили, им поклонялись, строили храмы, ставили статуи, и, между прочим, не напрасно!
– Ну-ну, валяй… Сиам, это – Таиланд, кажется, то-то после них ни одной кошки не остается, такие они там священные!
– Не надо сарказма. Знаешь, почему кошки – непременные участники почти всех мало-мальски значимых ритуалов? Почему настоящий медиум, если он не шарлатан, конечно, всегда держит рядом кота? Я уже не говорю о ведьмах. Почему, наконец, не только у египтян, а почти у всех народов – кельтов, бирманцев, сиамцев, японцев был, в свое время, культ котов? Не знаешь? Да все очень просто: информация Космоса передается через котов!
– Это как?
– А так – единый Космический Интернет. Для чего, думаешь, служит Сфинкс? И пирамиды? Не знаешь? Никто не знает? А для этой самой передачи. Никто не разгадал загадки Сфинкса, да и пирамид тоже, никто даже приблизительно не знает, сколько тысяч лет он существует, но зачем, и почему именно такой формы, опять никто не знает. А проще не придумаешь, просто Сфинкс – как бы это попроще объяснить – универсальный сервер, а пирамиды – хранилище информации Космоса. Кошки же, на понятном тебе языке, служат модемом. Современный Интернет – жалкое подобие того, что существует много тысяч лет. Подумай только, что все гораздо более поздние творения рук человеческих обратились в прах, а где-то на краю земли тысячи лет стоит Сфинкс, окруженный пирамидами, то есть, когда-то это был центр цивилизации. Сколько лет может жить человек – сто? А империя сколько может продержаться – несколько сотен? Религии современные сколько существуют – максимум три-четыре тысячи лет? Так вот: Сфинкс уже ТОГДА БЫЛ!!
– И что, никто никогда, даже случайно, за все эти тысячи лет, не наткнулся на разгадку? А Фараоны, это же они строили пирамиды?
– Фараоны были ПОСВЯЩЕНЫ и хранили тайну, недаром они и их дети всегда были жрецами храмов. Только евреи, сам знаешь, вечно суются куда не надо, однажды разгадали эту тайну. Помнишь историю Иосифа? С него все и началось. – Артемон несколько раз ударил хвостом. – Прознал и разболтал.
– Артемон! Хватит заливать!
– Вы бы, батенька, потрудились хоть раз Библию открыть, архизанятные вещи там встречаются, – кот явно начал паясничать. – Для начала – один непреложный факт, такой непреложный, что даже стыдно о нем упоминать: один из главных признаков того, что какой-либо человек владеет тайнами Космоса – его умение превращать отрицательную энергию, в том числе и на него направленную, в положительную, и возвращать эту положительную энергию, причем абсолютно бескорыстно, без всякого там мщения или сиюминутной выгоды. Вы с этим согласны?
– …Ехал по степи казак, и была у него сабля…
– Что, бля?
– Спи, бля!
Давешний интернетовский анекдот вертелся в голове Артема, пока он лениво стоял под душем, добирался до постели, стараясь не наступить на путавшегося под ногами кота, читал случайные строки из открытой на случайной странице подаренной Ленкой книги. Перед глазами продефилировал загнутый вопросительным знаком тугой рыжий хвост.
– Тебя мне тут не хватало, – буркнул Артем, на явно намылившегося занять свободное катеринино место Артемона.
Артемон посмотрел на него хитрым желтым глазом и отвалил. Черт знает что, проводил его взглядом Артем, столько в этом животном соображения? И откуда он только взялся, этот кот? После странных событий этого неправдоподобно длинного дня, в голову Артему лезли нелепейшие мысли, которые он гнал взмахом лысой дворницкой метлы: налево вжик – “Что, бля?” – направо вжик – “Спи, бля!” С одной стороны, он убедился, что некоторые занятные вещи действительно происходят, причем по его, Артемову, желанию – августовский дождик и полиция с радаром, – все же доказательства, но, с другой стороны, этого не могло быть, потому что не могло быть никогда! Что бы там ни говорила Та У Которой Связь С Космосом, он, Артем, Эхуд, кто бы то ни было, с ума еще не сошел и сходить не собирался, а котом себя и подавно не чувствовал. Последней идеей было: подсчитать вероятность неправильной работы полицейского радара, помноженной на летний Иерусалимский дождь, а потом в засыпающем мозгу закачались рыжими пушистыми крючками все те же вопросительные знаки.
– Все еще не веришь? – спросил Артемон, пристраиваясь поудобнее.
– А ты бы поверил? – ответил Артем вопросом на вопрос по давней еврейской традиции.
– Мне не надо верить – я родился котом.
– Но я-то им не родился!
– Не будь так уверен, в тебе течет так много разной крови, что ни за что поручиться нельзя.
– То есть как, и за кота тоже?
– В тебе течет кровь Фараонов, а это ко многому обязывает. – Пропустил Артемон вопрос.
– А евреев?
– И евреев, конечно, – без этого не случилось бы то, что случилось полгода назад. В древнем Египте, будет тебе известно, такие вещи случались почаще. А в Бирме и Сиаме верили, что душа умершего человека временно переселяется в священного кота, чтобы потом продолжить реинкарнацию.
– Только не надо про древнее и священное животное, – не удержался Артем.
– Вот видишь, ты и сам это знаешь! – не поддался на провокацию Артемон. – Когда в древнем Египте это поняли, то коты заняли место, принадлежащее им по праву, их боготворили, им поклонялись, строили храмы, ставили статуи, и, между прочим, не напрасно!
– Ну-ну, валяй… Сиам, это – Таиланд, кажется, то-то после них ни одной кошки не остается, такие они там священные!
– Не надо сарказма. Знаешь, почему кошки – непременные участники почти всех мало-мальски значимых ритуалов? Почему настоящий медиум, если он не шарлатан, конечно, всегда держит рядом кота? Я уже не говорю о ведьмах. Почему, наконец, не только у египтян, а почти у всех народов – кельтов, бирманцев, сиамцев, японцев был, в свое время, культ котов? Не знаешь? Да все очень просто: информация Космоса передается через котов!
– Это как?
– А так – единый Космический Интернет. Для чего, думаешь, служит Сфинкс? И пирамиды? Не знаешь? Никто не знает? А для этой самой передачи. Никто не разгадал загадки Сфинкса, да и пирамид тоже, никто даже приблизительно не знает, сколько тысяч лет он существует, но зачем, и почему именно такой формы, опять никто не знает. А проще не придумаешь, просто Сфинкс – как бы это попроще объяснить – универсальный сервер, а пирамиды – хранилище информации Космоса. Кошки же, на понятном тебе языке, служат модемом. Современный Интернет – жалкое подобие того, что существует много тысяч лет. Подумай только, что все гораздо более поздние творения рук человеческих обратились в прах, а где-то на краю земли тысячи лет стоит Сфинкс, окруженный пирамидами, то есть, когда-то это был центр цивилизации. Сколько лет может жить человек – сто? А империя сколько может продержаться – несколько сотен? Религии современные сколько существуют – максимум три-четыре тысячи лет? Так вот: Сфинкс уже ТОГДА БЫЛ!!
– И что, никто никогда, даже случайно, за все эти тысячи лет, не наткнулся на разгадку? А Фараоны, это же они строили пирамиды?
– Фараоны были ПОСВЯЩЕНЫ и хранили тайну, недаром они и их дети всегда были жрецами храмов. Только евреи, сам знаешь, вечно суются куда не надо, однажды разгадали эту тайну. Помнишь историю Иосифа? С него все и началось. – Артемон несколько раз ударил хвостом. – Прознал и разболтал.
– Артемон! Хватит заливать!
– Вы бы, батенька, потрудились хоть раз Библию открыть, архизанятные вещи там встречаются, – кот явно начал паясничать. – Для начала – один непреложный факт, такой непреложный, что даже стыдно о нем упоминать: один из главных признаков того, что какой-либо человек владеет тайнами Космоса – его умение превращать отрицательную энергию, в том числе и на него направленную, в положительную, и возвращать эту положительную энергию, причем абсолютно бескорыстно, без всякого там мщения или сиюминутной выгоды. Вы с этим согласны?