Наконец они добрались до некоего подобия гостиной, и Зинка, указывая на кресло, накрытое какой-то рваной пыльной тряпкой, предложила гостье присесть. Так как, судя по всему, разговор мог затянуться, Лариса решила игнорировать свою брезгливость и села.
Люди, долгое время прожившие вместе, становятся похожи друг на друга не только характером, но и внешне. Примерно также, как почти все собаки похожи на своих хозяев. Во всяком случае, Святский с Зинкой выглядели как сиамские близнецы, даже половые различия не мешали, а каким-то чудесным образом усиливали это сходство.
Одинаковыми у обоих были и маленькие серые водянистые глазки, облезлые волосы, перебитые переносицы.
— Так что у вас за дело? — чинно проговорила Зинка, сложив руки на коленях и всем своим видом пытаясь подтвердить характеристику «компетентного человека».
— Я по поводу одной вашей знакомой.
Мне нужна информация об этой девушке.
С этими словами Лариса достала фотографию Лели Ведичкиной и протянула ее Зинке.
— Знать такую не знаю, — отведя взгляд, пробормотала женщина, нервно затеребив ворот халата. — Это он спутал чего-то по пьяни. Он уж ум-то пропил весь!
— Зинаида… Простите, не знаю вашего отчества…
— Васильевна, — важно подсказала Зинка.
— Зинаида Васильевна, я сразу хочу предупредить, что хотела бы получить от вас честные ответы. Не только Виталий Георгиевич заявлял, что вы хорошо знаете эту девушку, то же самое подтвердили и соседи.
Так что обманывать не стоит. К тому же вам это ничем не грозит.
— Вы из милиции, что ли? — совсем помрачнела Зинка.
— Отнюдь нет, — улыбнулась Лариса и достала бутылку водки, заговорщически подмигнув Зинаиде Васильевне.
— Это чего? Мне, что ли? — притворно удивилась та.
— Вам, вам, — подтвердила Лариса. — Думаю, так наш разговор пойдет веселее.
— Ну, спасибо, — качая головой, поднялась Зинка со стула и двинулась в сторону буфета. — У меня тут открытая есть, — достала она начатую бутылку водки. — А эту я припрячу К празднику, — , — добавила она чинно.
Лариса подавила смешок. Она прекрасно понимала, что праздник для Зинки начнется сразу же после ее ухода из этой квартиры. И едва она допьет первую бутылку, как придет время второй. Но эта сторона вопроса ее волновала меньше всего.
— А за что ж вы меня угощаете-то? — уточнила Зинка. — Не за просто ж так поите.
— Не за просто так, — согласилась Лариса. — А, как я уже сказала, за честную информацию, которую очень хотела бы от вас получить. Вы наверняка знаете, что с этой девушкой случилась беда. И я выясняю, что явилось тому причиной. Вы можете оказать мне неоценимую помощь. Я даже облегчу вам задачу, чтобы вы не ломали голову, о чем говорить, а о чем молчать. Одним словом, мне известно, что эта девушка подрабатывала проституцией. И делала это благодаря вам. В том смысле, что вы поставляли ей клиентов и обеспечивали местом для встреч с ними. В доме вашего бывшего сожителя.
Ведь это так?
Зинка тяжело вздохнула, качая головой, затем плеснула себе из ополовиненной бутылки водки в заляпанный стакан и, поглядев на него в течение нескольких секунд, залпом осушила. Взяв с подоконника банку с квашеной капустой, она отправила горсть себе в рот и принялась жевать. Затем снова покачала головой и выдохнула:
— Хороша закуска! Самое то, под водочку… Для здоровья полезно.
Лариса не стала устраивать дискуссии по этому вопросу и напомнила:
— Так вы мне не ответили.
— Да чего уж тут отвечать-то, раз сами все знаете, — вздохнув, махнула рукой Зинка. — Ну да, знала я девку эту, знала. А что сводничеством занималась — так разве ж я для себя? Они же сами рвались деньги-то зарабатывать! А кто им помог? Теть Зина! Теть Зина им и дом, и мужиков — все устраивала!
Без теть Зины стояли бы вон на улице, как подзаборные! В подъезде бы обслуживали!
Спасибо должны бы сказать тете Зине, да разве от них дождешься!
Она притворно смахнула слезинку уголком подола халата и снова наполнила свой стакан.
— Лелька-то еще ничего была, уважительная, — продолжала она. — Не то что некоторые. Жалко даже мне ее было, ох жалко!
Молодая ж совсем девка-то!
Под влиянием алкоголя женщина расчувствовалась, и теперь Лариса заметила на ее глазах слезы, похожие на искренние. Зинка подперла подбородок рукой и, тихонько качая головой из стороны в сторону, заговорила протяжно и певуче, напоминая Ларисе представительницу народного творчества, читающую со сцены былины, сказки.
— Господи, всех-то их жалеешь, жалеешь, а о себе не думаешь совсем! И денег-то почти не брала с них… Лучше матери родной относилась…
— Подождите, — прервала Лариса причитания. — Скажите мне для начала, как вы вообще познакомились с Лелей? Как она стала этим заниматься?
Зинка хмуро побарабанила пальцами по столу, махнула еще водки и ответила:
— Катька ее привела прошлым летом.
Я еще брать не хотела, больно она молодая была, посадят еще за нее, не дай бог… Но она так просила, говорила, что, мол, никому ничего болтать не будет, не дура все же, и что мать ее никогда про это не узнает. Я и взяла.
К тому же у меня и было-то их тогда только двое, девок-то.
— А кто такая Катька? И откуда она знала Лелю? Она из училища?
— Нет, она вообще не учится. Она пришла тогда с Лелькой, рассказала мне, что на улице ее подцепила. Та на дороге пыталась работать, машины останавливать. Ну, Катька подошла к ней, говорит — хочешь, пошли со мной. Там дом есть и вообще… Мужчины все приличные, проверенные, — с гордостью за свой бизнес говорила Зинка. — А чего на улице-то стоять? Могут увезти да и поуродовать всю…
После этих слов она, видимо, вспомнила о том, что случилось с Лелей, помрачнела и пробурчала что-то себе под нос. Затем снова налила себе водки. В бутылке оставалось уже совсем немного, граммов сто, и Лариса забеспокоилась, что Зинка вот-вот утратит способность членораздельно отвечать на вопросы, поэтому сказала:
— Зинаида Васильевна, давайте все же сначала договорим, а потом вы допьете спокойно. К тому же у вас есть еще одна бутылка.
— Ладно, ладно, — закивала Зинка, с неким сожалением отодвигая бутылку.
— Так что там с Катькой? — напомнила Лариса.
— Ну так я и говорю, подошла к ней Катька и предложила сюда пойти. Я ее просила девчонок искать подходящих.
— А почему Леля вообще решила заняться проституцией, она не объясняла?
— Почему-почему, — хмыкнула Зинка. — Понятное дело, почему. Деньги нужны, вот почему! А она вдвоем с матерью жила, учительницей, гроши получает. А жить-то хочется, одеваться хорошо… Вот и пошла.
— А почему она не устроилась в контору? У нас в городе их, как ни печально, достаточно…
— Боялась, что мать узнает. Там же народу-то больше, и мужики разные. А тут почти все постоянные, одни и те же. Я, вы не думайте, все строго соблюдаю, чтобы не болтали там чего лишнего… С родителями-то сами знаете, каково, если узнают про такое дело. У нас вон у одной брат узнал — так чуть не до смерти избил! Работать не могла потом. Все поэтому и помалкивали. Это вон соседки все, твою мать! — неожиданно выругалась она. — Курвы языкатые! Поотрезать бы им языки-то, чтоб не болтали! Жизнь приличным людям не портили!
На Зинку накатил приступ агрессии, и она еще некоторое время сидела, злобно бурча на соседок.
— А где теперь эта Катька? Как с ней можно встретиться?
— А чего это с ней встречаться? — недовольно уставилась на Ларису Зинка. — Вот со мной разговаривайте, я вам все как на духу выкладываю.
— И все же, — настойчиво сказала Лариса, — мне нужно с ней встретиться.
— Не знаю я, — буркнула Зинка. — Бросила она меня, поганка неблагодарная, к Гальке ушла работать. Эх, все побросали теть Зину! — всплеснула она руками, вздыхая. — Одна замуж выскочила, другая кинула, а с Лелькой вообще вон чего случилось.
Одна тетя Зина осталась на старости лет, — всхлипнула она, помутневшим взглядом глядя на бутылку.
— Что ж, понятно, — остановила ее Лариса. — Теперь перейдем к клиентам Лели.
Вы говорили, что у вас постоянно бывали одни и те же мужчины?
— Почти да, — пьяно качнула головой Зинка.
— И с кем… встречалась Леля? Особенно меня интересует человек на красном «Шевроле».
— Чего? — не поняла Зинка.
— Вот на такой машине, — пояснила Лариса, доставая автомобильный каталог и открывая его на нужной странице.
— Был такой, как же, был, — кивнула Зинка. — А чего вы на него? Он мужчина приличный, порядочный…
— Я поняла, — перебила ее Лариса, уже уверившаяся в том, что все клиенты Зинкиного борделя были людьми в высшей степени порядочными и добродетельными. — Кто он, как его зовут, где живет?
— Эх, милая моя! — ласково и с каким-то укором проговорила Зинка, снисходительно глядя на Ларису. — Да разве ж я их имена да адреса спрашивала? Они мне деньги платили, а я им — дом да девок. Вот и все деда. А паспорта ихние мне не нужны.
— А как вообще вы на них выходили?
Откуда они брались?
— Ну, как, как… Объявление дала в газету, Виталька мне по-умному его составил, что, мол, комнату в доме сдаю… Для досуга. А как появились мужики, убрала это объявление, чтоб не загребли еще…
Вот они и стали потом появляться, друг дружке рассказывать. Рекламу мне сделали… А чего ж? Все прилично, чисто, девчонки молодые, — чинно поджав губы, перебирала достоинства своего «заведения»
Зинаида Васильевна. — Да и дешевле у меня, чем в конторе.
Она уже не ругалась и не причитала, Лариса заметила, что Зинка притихла и как-то сосредоточенно растирает рукой грудь — видимо, избыток алкоголя плохо на нее подействовал.
— Вернемся все же к тому клиенту, о котором я вас спрашивала. На красной машине. Опишите хотя бы, как он выглядел, приезжал ли еще после случая с Лелей?
— Сейчас, сейчас, — глубоко дыша, прохрипела Зинка, поднимаясь со стула. — Мне чего-то плохо, извините, я в туалет схожу.
Лариса кивнула, досадуя на ситуацию.
Ей крайне не хотелось, чтобы Зинка свалилась сейчас спать в пьяном угаре и по этой причине пришлось бы отложить разговор с ней. Сейчас как раз могла появиться ниточка. Лариса надеялась, что посещение уборной немного освежит перепившую женщину и она сможет отвечать на вопросы.
Зинка вернулась минут через десять, с сильно побледневшим лицом и размазанной на губах помадой.
— 0-о-ох, — простонала она, опускаясь на стул. — Чего ж мне так хреново-то? Надо, пожалуй, еще, что ли, выпить…
— Не надо! — попыталась остановить ее Лариса, но Зинка упрямо трясла головой, подтаскивая к себе бутылку. Трясущейся рукой она взяла стакан и уже стала наполнять его, как вдруг выронила, схватившись рукой за сердце. Стакан с грохотом полетел на пол, а следом со стула сверзилась и сама Зинка.
Лариса услышала донесшееся из ее горла хрипение, после чего Зинка застыла в неподвижной позе.
— Черт, так я и знала! — воскликнула с досадой Лариса, вскакивая со своего места и подходя к Зинке, чтобы похлопать ее по щекам. Женщина никак не реагировала. Лариса шлепнула посильнее, затем взяла со стола банку с водой и плеснула Зинке в лицо. Тут только она заметила, что глаза женщины открыты, и взгляд их пуст и совершенно безжизнен.
Холодея от испуга, Лариса схватила женщину за запястье, но пульс не прослушивался. Она припала ухом к ее груди, но и сердце Зинки не билось. В отчаянии Лариса поднялась с колен и оглядела комнату. Стараясь не потерять контроль над собой, она попыталась продумать свои дальнейшие действия. По-видимому, нужно как можно скорее вызывать «Скорую».
А заодно и милицию.
Лариса быстро вышла из комнаты и забарабанила в соседнюю дверь, после чего крикнула прямо в лицо открывшей ей женщины, опешившей от неожиданности:
— У вас есть в квартире телефон?
— Нет, — испуганно ответила та.
— А где поблизости?
— Да за углом автомат, направо со двора…
— Я прошу вас никого пока не пускать сюда, — кивнула Лариса на дверь в Зинкину комнату — Похоже, с вашей соседкой случился сердечный приступ, я сейчас вызову врача.
— Хорошо, — оторопело ответила женщина в спину Ларисе, уже бежавшей по лестнице вниз.
Она тут же нашла телефон-автомат, позвонила в милицию и «Скорую помощь».
Первой прибыла бригада врачей. Лариса быстро и, насколько могла, толково объяснила, что произошло, и следом на лестнице послышалось топанье множества мужских ботинок. В комнате появились милиционеры. Лариса глубоко вздохнула, предчувствуя, что сейчас ей нужно будет отвечать на вопросы другого рода и что затянется все это надолго…
Ей пришлось проехать во Фрунзенский РОВД, где она в течение часа давала показания, объясняя, каким образом оказалась в квартире Зинаиды Васильевны Плотниковой и чем закончилось ее посещение. Особенно следователю был непонятен момент с расследованием дела Лели Величкиной.
— Вы что, частный детектив? — уточнил он.
— Нет, я занимаюсь этим на любительском уровне и лицензии у меня нет. Но я не нарушаю закон и говорю с людьми только с их согласия, — пояснила Лариса и добавила:
— Вам лучше всего позвонить в городское Управление внутренних дел, подполковнику Карташову, он вам все объяснит в отношении меня.
Следователь нахмурился. Потом, подумав, все-таки набрал номер. По счастью, Олег Валерьянович оказался на месте и, по-видимому, смог убедить следователя в том, что Лариса действительно давно занимается расследованиями криминальных дел, что сама она не преступница и верить ей можно.
Во всяком случае, после этого звонка следователь уже разговаривал с Ларисой другим тоном. Записав ее показания и заставив под ними расписаться, он наконец отпустил свою неофициальную коллегу.
Глава 4
После визита к Зинке, закончившегося столь печальным образом, Лариса почувствовала необходимость побыть одной и, приехав в ресторан, заперлась в своем кабинете с чашкой кофе. Отпивая его потихоньку, она размышляла, что ей делать дальше, когда раздался телефонный звонок. Котова была уверена, что это Карташов, и не ошиблась.
— Вы меня, признаться, сегодня поразили, Лариса Викторовна, поразили! — довольно язвительно заговорил подполковник, едва Лариса взяла трубку, однако ничего сердитого или досадливого в его голосе она не уловила. — Давненько вас не заставали рядом с трупом. Я уж считал, что вы завязали с этим грязным делом. Но выходит, что и на старуху бывает проруха, а? Вы только не подумайте, что я в данном случае намекаю на возраст, ни в коем случае! Я исключительно о вашей опытности говорю…
— Слушай, я устала сегодня безумно, — честно призналась Лариса. — И твои ехидные замечания меня нисколько не трогают.
— Да что ты, я ж тебе комплимент сделал, — засмеялся Карташов. — Способность поражать, пусть даже таким способом, дана не каждой женщине. Вы должны гордиться…
— Я просто переполнена гордостью, — устало кивнула Лариса, допивая кофе и закуривая сигарету. — Ты бы мне лучше рассказал, как там твой бравый лейтенант Гунин, заслужил ордена и славу? Я имею в виду по проверке Жакина.
— Ты знаешь, он выяснил, что тот брал отпуск за свой счет. Причем как раз на период с двадцать пятого мая по пятнадцатое июня. Но вот представляешь, где он находился, не удалось из него выбить даже такому молотобойцу, как Гунин. Молчит, собака, твой Жакин. Вернее, не молчит, а, как выразился Гунин, чего-то там булькает, но на одну тему — отпуск взял, чтобы отдохнуть, побыть с семьей, где был двадцать восьмого конкретно, не помнит.
— И что вы намерены с ним делать?
— А ничего. Но Гунин так закусил удила, что не собирается бросать это дело. Он, видите ли, почувствовал удачу. Хочет лавров.
— Если он выяснит досконально про Жакина, можешь обещать ему обед в «Чайке», — сказала Лариса.
— А я столько для вас делаю, и обеда не заслужил! — обиделся подполковник.
— Почему же не заслужил? Очень даже заслужил. Но в ресторан придешь вместе с Гуниным. А если серьезно, то дело не так просто, как кажется… Смерть этой Зинки очень подозрительна.
— Конечно, подозрительна, — тут же согласился Карташов. — Там, где ты, — всегда все очень подозрительно. Но… подождем заключения экспертов.
— Подождем, — согласилась Лариса.
На этом разговор закончился. Ларисе нужно было продолжать думать о том, в каком направлении будет развиваться ее расследование. Она стала вспоминать свой разговор с внезапно умершей почти на ее руках Зинкой. Та говорила о некой Катьке, которая и привела Лелю в Зинкин притон.
Обидно, конечно, что она ничего не успела рассказать о владельце красного «Шевроле», и здесь Лариса пока ничего не могла сделать. Больше вроде бы Зинка никаких имен не произносила, за исключением какой-то Гальки, к которой данная Катька перешла работать. Что ж, нужно попытаться найти эту самую Катьку — если они с Лелей работали вместе, ей мог быть известен этот клиент.
Лариса соображала, с чего начать поиски. Выйти на след неведомой сутенерши Гальки? Или попытаться вначале поговорить с Тамарой Константиновной, может быть, она знает эту Катьку как подругу Лели.
И как бы так ненавязчиво заговорить с ней на тему проституции… Не похоже, но все же вдруг она была в курсе того, чем занималась ее дочь, а теперь молчит по понятным причинам. Но как бы там ни было, а расспросить ее нужно, хотя бы насчет Катьки.
И, быстро стряхнув с себя усталость, Лариса вышла из кабинета, направившись домой к Тамаре Константиновне Величкиной.
— Слава богу, — встретила ее Тамара Константиновна радостным восклицанием. — А я уже волнуюсь, хотела даже позвонить вам, но не решалась…
— Я могу вам сказать пока только то, что работа ведется очень активно, — проходя в комнату, сообщила Лариса. — Уже есть кое-какие результаты, но говорить об очень скором успехе я пока подожду. А сейчас мне нужна ваша помощь…
— Да-да, — закивала женщина, суетливо поправляя диванную накидку и приглашая Ларису садиться.
Котовой показалось, что из комнаты Лели донесся какой-то слабый шум. Тамара Константиновна перехватила ее взгляд и поспешила ответить:
— К Лелечке пришла ее подруга, она иногда заходит, навещает ее…
— Что за подруга? — тут же заинтересовалась Лариса.
— Очень хорошая девочка, Вика. Они как раз вместе были на дискотеке в тот вечер, когда…
Женщина не закончила фразу и отвернулась.
— Вот как? Тогда мне необходимо поговорить и с ней.
— Думаю, это вполне можно сделать, — кивнула Тамара Константиновна. — Правда, Вика уже все рассказала милиции. Но если нужно…
— Нужно, нужно, — вздохнула Лариса.
— Тогда подождите совсем чуть-чуть, она уже скоро выйдет. Леля же не может разговаривать, Вика просто рассказывает ей новости… Ну, понятно какие — свои, девчоночьи..
Она долго не сидит. А я пока поставлю чайник.
Минут через пять Тамара Константиновна внесла чашки и вазочку с вареньем, а вскоре из комнаты Лели вышла девушка лет восемнадцати в джинсовом сарафане, не очень высокая, с темными волосами, гладко зачесанными за уши. Довольно миловидное лицо, лишенное, однако, яркости, с мелкими чертами и полным отсутствием макияжа…
Довольно стандартная внешность. Своим видом Вика напоминала примерную школьницу Однако у девушки оказалась очень приятная улыбка, украшающая ее лицо. Когда она улыбнулась, поздоровавшись с Ларисой, та отметила, как изменилось выражение ее лица, став более мягким.
— Здравствуй, Вика, — ответила Лариса. — Ты можешь со мной поговорить? Это насчет Лели.
— Да, Вика, это как раз Лариса Викторовна, я тебе о ней говорила. Женщина, которая согласилась помочь нам с Лелей… — объяснила Тамара Константиновна.
— Да, конечно, — с готовностью ответила Вика, присаживаясь рядом с Ларисой и разглаживая на коленях сарафан. — Я вас внимательно слушаю.
— В вечер трагедии ты была вместе с Лелей, ведь так? — начала Лариса.
— Да. Мы созвонились днем и договорились, что она за мной зайдет. Встретились, пошли в бар, потанцевали — все было как обычно. А потом разошлись по домам. Стоял конец мая, уже довольно светло, и мы нисколько не боялись возвращаться по одиночке. Сколько раз такое бывало… Я уже легла спать, а потом мне позвонила Тамара Константиновна, спросила, не знаю ли я, где Леля. Я сказала, что она пошла домой…
Уже тогда я немного встревожилась, но несильно: все-таки была уверена, что все в порядке… Думала, может, они с Димой пересеклись, хотя вроде не собирались. Думала, может, еще кого-то встретила — мало ли что.
А потом такое выяснилось… — Вика помрачнела и отвела взгляд.
— А вы учились вместе с Лелей? — продолжала Лариса.
— Нет, я учусь в другом месте. А с Лелей мы познакомились на дискотеке год назад.
Она мне понравилась, мы и подружились.
На дискотеки часто вместе ходили, и всегда все нормально было…
— А в тот вечер был кто-то из ваших знакомых в баре?
— Ну… Конечно, мы со многими успели там познакомиться. Но это все неблизкие знакомые, так, привет-пока, как дела… Я даже не знаю, кого и назвать-то… — растерялась Вика.
— Да нет, пока никого не надо, — остановила ее Лариса. — Ты мне лучше вот что скажи, не знаешь ли ты кого-нибудь из посетителей бара, кто приезжает туда на красном «Шевроле»?
Тамара Константиновна при этих словах нервно дернулась и быстро бросила взгляд на Вику.
— Нет, — твердо ответила та. — Я вообще-то не присматриваюсь к машинам, но такая наверняка бросилась бы в глаза. Особенно если этот человек действительно часто посещает бар. Нет, такого не помню.
— А среди Лелиных знакомых такого человека нет?
— Нет-нет! Это я точно знаю. У нее был друг Дима, потом еще подружка в училище, Лена, по-моему. Ну, и я. Вот и все. Я же знала Лелю хорошо, она мне про все рассказывала…
«Да нет, девочка, — подумала Лариса. — Не так уж хорошо ты знала свою подругу. Во всяком случае, одна сторона ее жизни была для тебя закрыта».
— А не было ли у нее еще подруги по имени Катя? Или приятельницы? — проговорила Лариса вслух.
— Нет, — пожала плечами Вика. — О такой она никогда не говорила.
— Ну что ж, Вика, спасибо тебе, пока у меня больше вопросов нет, — улыбнулась Лариса.
Вика поднялась.
— Если я вам понадоблюсь, передайте через Тамару Константиновну, я приду, — на прощание сказала она.
Когда Вика ушла, Лариса обратилась с тем же вопросом к матери Лели:
— А вы не знаете среди ее подруг девушку по имени Катя?
— Никогда не слышала, — покачала головой Тамара Константиновна. — Вику знаю, Лену из училища, а больше никого. А что, она знает Лелю, эта самая Катя? Вы разговаривали с ней? Она что-то знает, да? — встревоженно засыпала вопросами Тамара Константиновна.
— Нет, нет, — ответила Лариса. — Я ее не видела, просто слышала, что она была знакома с Лелей.
— Но кто она такая? Откуда? Откуда она знает мою дочь? — взволнованно продолжала Тамара Константиновна.
Лариса вздохнула. Она стояла перед выбором: говорить этой несчастной женщине о том, что ее дочь была проституткой, или нет. По идее, в интересах расследования сказать стоило, но у Ларисы никак не поворачивался язык, да тем более в лоб.
— Я знаю только, что эта самая Катя подрабатывает проституцией. А может быть, это и основная ее профессия, не знаю… — решилась все-таки сказать она.
— Нет-нет, тогда вы наверняка ошибаетесь, — подняла руки Тамара Константиновна. — У моей дочери не могло быть знакомых проституток, что вы! Она же совсем из другого мира, она очень чистая девочка! Она не стала бы общаться с такой девицей.
— Ну, может быть, не общаться, а просто быть знакомой, — мягко продолжала Лариса, которой доподлинно было известно, что Леля и Катя были не просто знакомыми, а коллегами.
— Нет, нет! — с твердокаменной уверенностью стояла на своем Тамара Константиновна, и Лариса подумала, что если она сейчас заявит ей, что дочь была проституткой, та просто не поверит. И скорее всего откажется от услуг Ларисы в продолжении расследования. Этого Котовой совсем не хотелось. Дело уже увлекло ее, к тому же она не привыкла останавливаться на полпути. Поэтому Лариса решила пока ничего не говорить о тайной профессии Лели и переключиться на другую тему.
— А что, Лена из училища? — спросила она. — Мне бы с ней тоже хотелось поговорить…
— Лена?.. Да, но не знаю, где она живет, — развела руками Тамара Константиновна, — бывала у нас часто. Милая девочка, учится хорошо. Кстати, у нее все в семье медики. Думаю, вам лучше всего найти ее в училище, номер группы я вам скажу.
Лариса записала номер группы Лены, а также ее фамилию — Шестопалова и попрощалась с Тамарой Константиновной. На сей раз она не заглянула к Леле.
Подружку Лели по группе Лариса на следующий день едва успела застать в училище — занятия заканчивались, и студенты уже расходились по домам. Ларисе удалось перехватить девушку на выходе из аудитории, куда она заглянула и громко спросила, как ей найти Шестопалову. Девушка, проходившая мимо Ларисы, удивленно обернулась.
— Это я, — сказала она тоненьким голосом.
— Лена, вы не удивляйтесь, но мне очень нужно с вами поговорить. Это по поводу Лели Величкиной. Вы не откажетесь?
— Конечно, не откажусь, а вы кто? — уточнила девушка.
— Меня зовут Лариса Викторовна, я занимаюсь выяснениями обстоятельств трагедии, которая случилась с Лелей, по просьбе ее мамы…
Люди, долгое время прожившие вместе, становятся похожи друг на друга не только характером, но и внешне. Примерно также, как почти все собаки похожи на своих хозяев. Во всяком случае, Святский с Зинкой выглядели как сиамские близнецы, даже половые различия не мешали, а каким-то чудесным образом усиливали это сходство.
Одинаковыми у обоих были и маленькие серые водянистые глазки, облезлые волосы, перебитые переносицы.
— Так что у вас за дело? — чинно проговорила Зинка, сложив руки на коленях и всем своим видом пытаясь подтвердить характеристику «компетентного человека».
— Я по поводу одной вашей знакомой.
Мне нужна информация об этой девушке.
С этими словами Лариса достала фотографию Лели Ведичкиной и протянула ее Зинке.
— Знать такую не знаю, — отведя взгляд, пробормотала женщина, нервно затеребив ворот халата. — Это он спутал чего-то по пьяни. Он уж ум-то пропил весь!
— Зинаида… Простите, не знаю вашего отчества…
— Васильевна, — важно подсказала Зинка.
— Зинаида Васильевна, я сразу хочу предупредить, что хотела бы получить от вас честные ответы. Не только Виталий Георгиевич заявлял, что вы хорошо знаете эту девушку, то же самое подтвердили и соседи.
Так что обманывать не стоит. К тому же вам это ничем не грозит.
— Вы из милиции, что ли? — совсем помрачнела Зинка.
— Отнюдь нет, — улыбнулась Лариса и достала бутылку водки, заговорщически подмигнув Зинаиде Васильевне.
— Это чего? Мне, что ли? — притворно удивилась та.
— Вам, вам, — подтвердила Лариса. — Думаю, так наш разговор пойдет веселее.
— Ну, спасибо, — качая головой, поднялась Зинка со стула и двинулась в сторону буфета. — У меня тут открытая есть, — достала она начатую бутылку водки. — А эту я припрячу К празднику, — , — добавила она чинно.
Лариса подавила смешок. Она прекрасно понимала, что праздник для Зинки начнется сразу же после ее ухода из этой квартиры. И едва она допьет первую бутылку, как придет время второй. Но эта сторона вопроса ее волновала меньше всего.
— А за что ж вы меня угощаете-то? — уточнила Зинка. — Не за просто ж так поите.
— Не за просто так, — согласилась Лариса. — А, как я уже сказала, за честную информацию, которую очень хотела бы от вас получить. Вы наверняка знаете, что с этой девушкой случилась беда. И я выясняю, что явилось тому причиной. Вы можете оказать мне неоценимую помощь. Я даже облегчу вам задачу, чтобы вы не ломали голову, о чем говорить, а о чем молчать. Одним словом, мне известно, что эта девушка подрабатывала проституцией. И делала это благодаря вам. В том смысле, что вы поставляли ей клиентов и обеспечивали местом для встреч с ними. В доме вашего бывшего сожителя.
Ведь это так?
Зинка тяжело вздохнула, качая головой, затем плеснула себе из ополовиненной бутылки водки в заляпанный стакан и, поглядев на него в течение нескольких секунд, залпом осушила. Взяв с подоконника банку с квашеной капустой, она отправила горсть себе в рот и принялась жевать. Затем снова покачала головой и выдохнула:
— Хороша закуска! Самое то, под водочку… Для здоровья полезно.
Лариса не стала устраивать дискуссии по этому вопросу и напомнила:
— Так вы мне не ответили.
— Да чего уж тут отвечать-то, раз сами все знаете, — вздохнув, махнула рукой Зинка. — Ну да, знала я девку эту, знала. А что сводничеством занималась — так разве ж я для себя? Они же сами рвались деньги-то зарабатывать! А кто им помог? Теть Зина! Теть Зина им и дом, и мужиков — все устраивала!
Без теть Зины стояли бы вон на улице, как подзаборные! В подъезде бы обслуживали!
Спасибо должны бы сказать тете Зине, да разве от них дождешься!
Она притворно смахнула слезинку уголком подола халата и снова наполнила свой стакан.
— Лелька-то еще ничего была, уважительная, — продолжала она. — Не то что некоторые. Жалко даже мне ее было, ох жалко!
Молодая ж совсем девка-то!
Под влиянием алкоголя женщина расчувствовалась, и теперь Лариса заметила на ее глазах слезы, похожие на искренние. Зинка подперла подбородок рукой и, тихонько качая головой из стороны в сторону, заговорила протяжно и певуче, напоминая Ларисе представительницу народного творчества, читающую со сцены былины, сказки.
— Господи, всех-то их жалеешь, жалеешь, а о себе не думаешь совсем! И денег-то почти не брала с них… Лучше матери родной относилась…
— Подождите, — прервала Лариса причитания. — Скажите мне для начала, как вы вообще познакомились с Лелей? Как она стала этим заниматься?
Зинка хмуро побарабанила пальцами по столу, махнула еще водки и ответила:
— Катька ее привела прошлым летом.
Я еще брать не хотела, больно она молодая была, посадят еще за нее, не дай бог… Но она так просила, говорила, что, мол, никому ничего болтать не будет, не дура все же, и что мать ее никогда про это не узнает. Я и взяла.
К тому же у меня и было-то их тогда только двое, девок-то.
— А кто такая Катька? И откуда она знала Лелю? Она из училища?
— Нет, она вообще не учится. Она пришла тогда с Лелькой, рассказала мне, что на улице ее подцепила. Та на дороге пыталась работать, машины останавливать. Ну, Катька подошла к ней, говорит — хочешь, пошли со мной. Там дом есть и вообще… Мужчины все приличные, проверенные, — с гордостью за свой бизнес говорила Зинка. — А чего на улице-то стоять? Могут увезти да и поуродовать всю…
После этих слов она, видимо, вспомнила о том, что случилось с Лелей, помрачнела и пробурчала что-то себе под нос. Затем снова налила себе водки. В бутылке оставалось уже совсем немного, граммов сто, и Лариса забеспокоилась, что Зинка вот-вот утратит способность членораздельно отвечать на вопросы, поэтому сказала:
— Зинаида Васильевна, давайте все же сначала договорим, а потом вы допьете спокойно. К тому же у вас есть еще одна бутылка.
— Ладно, ладно, — закивала Зинка, с неким сожалением отодвигая бутылку.
— Так что там с Катькой? — напомнила Лариса.
— Ну так я и говорю, подошла к ней Катька и предложила сюда пойти. Я ее просила девчонок искать подходящих.
— А почему Леля вообще решила заняться проституцией, она не объясняла?
— Почему-почему, — хмыкнула Зинка. — Понятное дело, почему. Деньги нужны, вот почему! А она вдвоем с матерью жила, учительницей, гроши получает. А жить-то хочется, одеваться хорошо… Вот и пошла.
— А почему она не устроилась в контору? У нас в городе их, как ни печально, достаточно…
— Боялась, что мать узнает. Там же народу-то больше, и мужики разные. А тут почти все постоянные, одни и те же. Я, вы не думайте, все строго соблюдаю, чтобы не болтали там чего лишнего… С родителями-то сами знаете, каково, если узнают про такое дело. У нас вон у одной брат узнал — так чуть не до смерти избил! Работать не могла потом. Все поэтому и помалкивали. Это вон соседки все, твою мать! — неожиданно выругалась она. — Курвы языкатые! Поотрезать бы им языки-то, чтоб не болтали! Жизнь приличным людям не портили!
На Зинку накатил приступ агрессии, и она еще некоторое время сидела, злобно бурча на соседок.
— А где теперь эта Катька? Как с ней можно встретиться?
— А чего это с ней встречаться? — недовольно уставилась на Ларису Зинка. — Вот со мной разговаривайте, я вам все как на духу выкладываю.
— И все же, — настойчиво сказала Лариса, — мне нужно с ней встретиться.
— Не знаю я, — буркнула Зинка. — Бросила она меня, поганка неблагодарная, к Гальке ушла работать. Эх, все побросали теть Зину! — всплеснула она руками, вздыхая. — Одна замуж выскочила, другая кинула, а с Лелькой вообще вон чего случилось.
Одна тетя Зина осталась на старости лет, — всхлипнула она, помутневшим взглядом глядя на бутылку.
— Что ж, понятно, — остановила ее Лариса. — Теперь перейдем к клиентам Лели.
Вы говорили, что у вас постоянно бывали одни и те же мужчины?
— Почти да, — пьяно качнула головой Зинка.
— И с кем… встречалась Леля? Особенно меня интересует человек на красном «Шевроле».
— Чего? — не поняла Зинка.
— Вот на такой машине, — пояснила Лариса, доставая автомобильный каталог и открывая его на нужной странице.
— Был такой, как же, был, — кивнула Зинка. — А чего вы на него? Он мужчина приличный, порядочный…
— Я поняла, — перебила ее Лариса, уже уверившаяся в том, что все клиенты Зинкиного борделя были людьми в высшей степени порядочными и добродетельными. — Кто он, как его зовут, где живет?
— Эх, милая моя! — ласково и с каким-то укором проговорила Зинка, снисходительно глядя на Ларису. — Да разве ж я их имена да адреса спрашивала? Они мне деньги платили, а я им — дом да девок. Вот и все деда. А паспорта ихние мне не нужны.
— А как вообще вы на них выходили?
Откуда они брались?
— Ну, как, как… Объявление дала в газету, Виталька мне по-умному его составил, что, мол, комнату в доме сдаю… Для досуга. А как появились мужики, убрала это объявление, чтоб не загребли еще…
Вот они и стали потом появляться, друг дружке рассказывать. Рекламу мне сделали… А чего ж? Все прилично, чисто, девчонки молодые, — чинно поджав губы, перебирала достоинства своего «заведения»
Зинаида Васильевна. — Да и дешевле у меня, чем в конторе.
Она уже не ругалась и не причитала, Лариса заметила, что Зинка притихла и как-то сосредоточенно растирает рукой грудь — видимо, избыток алкоголя плохо на нее подействовал.
— Вернемся все же к тому клиенту, о котором я вас спрашивала. На красной машине. Опишите хотя бы, как он выглядел, приезжал ли еще после случая с Лелей?
— Сейчас, сейчас, — глубоко дыша, прохрипела Зинка, поднимаясь со стула. — Мне чего-то плохо, извините, я в туалет схожу.
Лариса кивнула, досадуя на ситуацию.
Ей крайне не хотелось, чтобы Зинка свалилась сейчас спать в пьяном угаре и по этой причине пришлось бы отложить разговор с ней. Сейчас как раз могла появиться ниточка. Лариса надеялась, что посещение уборной немного освежит перепившую женщину и она сможет отвечать на вопросы.
Зинка вернулась минут через десять, с сильно побледневшим лицом и размазанной на губах помадой.
— 0-о-ох, — простонала она, опускаясь на стул. — Чего ж мне так хреново-то? Надо, пожалуй, еще, что ли, выпить…
— Не надо! — попыталась остановить ее Лариса, но Зинка упрямо трясла головой, подтаскивая к себе бутылку. Трясущейся рукой она взяла стакан и уже стала наполнять его, как вдруг выронила, схватившись рукой за сердце. Стакан с грохотом полетел на пол, а следом со стула сверзилась и сама Зинка.
Лариса услышала донесшееся из ее горла хрипение, после чего Зинка застыла в неподвижной позе.
— Черт, так я и знала! — воскликнула с досадой Лариса, вскакивая со своего места и подходя к Зинке, чтобы похлопать ее по щекам. Женщина никак не реагировала. Лариса шлепнула посильнее, затем взяла со стола банку с водой и плеснула Зинке в лицо. Тут только она заметила, что глаза женщины открыты, и взгляд их пуст и совершенно безжизнен.
Холодея от испуга, Лариса схватила женщину за запястье, но пульс не прослушивался. Она припала ухом к ее груди, но и сердце Зинки не билось. В отчаянии Лариса поднялась с колен и оглядела комнату. Стараясь не потерять контроль над собой, она попыталась продумать свои дальнейшие действия. По-видимому, нужно как можно скорее вызывать «Скорую».
А заодно и милицию.
Лариса быстро вышла из комнаты и забарабанила в соседнюю дверь, после чего крикнула прямо в лицо открывшей ей женщины, опешившей от неожиданности:
— У вас есть в квартире телефон?
— Нет, — испуганно ответила та.
— А где поблизости?
— Да за углом автомат, направо со двора…
— Я прошу вас никого пока не пускать сюда, — кивнула Лариса на дверь в Зинкину комнату — Похоже, с вашей соседкой случился сердечный приступ, я сейчас вызову врача.
— Хорошо, — оторопело ответила женщина в спину Ларисе, уже бежавшей по лестнице вниз.
Она тут же нашла телефон-автомат, позвонила в милицию и «Скорую помощь».
Первой прибыла бригада врачей. Лариса быстро и, насколько могла, толково объяснила, что произошло, и следом на лестнице послышалось топанье множества мужских ботинок. В комнате появились милиционеры. Лариса глубоко вздохнула, предчувствуя, что сейчас ей нужно будет отвечать на вопросы другого рода и что затянется все это надолго…
Ей пришлось проехать во Фрунзенский РОВД, где она в течение часа давала показания, объясняя, каким образом оказалась в квартире Зинаиды Васильевны Плотниковой и чем закончилось ее посещение. Особенно следователю был непонятен момент с расследованием дела Лели Величкиной.
— Вы что, частный детектив? — уточнил он.
— Нет, я занимаюсь этим на любительском уровне и лицензии у меня нет. Но я не нарушаю закон и говорю с людьми только с их согласия, — пояснила Лариса и добавила:
— Вам лучше всего позвонить в городское Управление внутренних дел, подполковнику Карташову, он вам все объяснит в отношении меня.
Следователь нахмурился. Потом, подумав, все-таки набрал номер. По счастью, Олег Валерьянович оказался на месте и, по-видимому, смог убедить следователя в том, что Лариса действительно давно занимается расследованиями криминальных дел, что сама она не преступница и верить ей можно.
Во всяком случае, после этого звонка следователь уже разговаривал с Ларисой другим тоном. Записав ее показания и заставив под ними расписаться, он наконец отпустил свою неофициальную коллегу.
Глава 4
После визита к Зинке, закончившегося столь печальным образом, Лариса почувствовала необходимость побыть одной и, приехав в ресторан, заперлась в своем кабинете с чашкой кофе. Отпивая его потихоньку, она размышляла, что ей делать дальше, когда раздался телефонный звонок. Котова была уверена, что это Карташов, и не ошиблась.
— Вы меня, признаться, сегодня поразили, Лариса Викторовна, поразили! — довольно язвительно заговорил подполковник, едва Лариса взяла трубку, однако ничего сердитого или досадливого в его голосе она не уловила. — Давненько вас не заставали рядом с трупом. Я уж считал, что вы завязали с этим грязным делом. Но выходит, что и на старуху бывает проруха, а? Вы только не подумайте, что я в данном случае намекаю на возраст, ни в коем случае! Я исключительно о вашей опытности говорю…
— Слушай, я устала сегодня безумно, — честно призналась Лариса. — И твои ехидные замечания меня нисколько не трогают.
— Да что ты, я ж тебе комплимент сделал, — засмеялся Карташов. — Способность поражать, пусть даже таким способом, дана не каждой женщине. Вы должны гордиться…
— Я просто переполнена гордостью, — устало кивнула Лариса, допивая кофе и закуривая сигарету. — Ты бы мне лучше рассказал, как там твой бравый лейтенант Гунин, заслужил ордена и славу? Я имею в виду по проверке Жакина.
— Ты знаешь, он выяснил, что тот брал отпуск за свой счет. Причем как раз на период с двадцать пятого мая по пятнадцатое июня. Но вот представляешь, где он находился, не удалось из него выбить даже такому молотобойцу, как Гунин. Молчит, собака, твой Жакин. Вернее, не молчит, а, как выразился Гунин, чего-то там булькает, но на одну тему — отпуск взял, чтобы отдохнуть, побыть с семьей, где был двадцать восьмого конкретно, не помнит.
— И что вы намерены с ним делать?
— А ничего. Но Гунин так закусил удила, что не собирается бросать это дело. Он, видите ли, почувствовал удачу. Хочет лавров.
— Если он выяснит досконально про Жакина, можешь обещать ему обед в «Чайке», — сказала Лариса.
— А я столько для вас делаю, и обеда не заслужил! — обиделся подполковник.
— Почему же не заслужил? Очень даже заслужил. Но в ресторан придешь вместе с Гуниным. А если серьезно, то дело не так просто, как кажется… Смерть этой Зинки очень подозрительна.
— Конечно, подозрительна, — тут же согласился Карташов. — Там, где ты, — всегда все очень подозрительно. Но… подождем заключения экспертов.
— Подождем, — согласилась Лариса.
На этом разговор закончился. Ларисе нужно было продолжать думать о том, в каком направлении будет развиваться ее расследование. Она стала вспоминать свой разговор с внезапно умершей почти на ее руках Зинкой. Та говорила о некой Катьке, которая и привела Лелю в Зинкин притон.
Обидно, конечно, что она ничего не успела рассказать о владельце красного «Шевроле», и здесь Лариса пока ничего не могла сделать. Больше вроде бы Зинка никаких имен не произносила, за исключением какой-то Гальки, к которой данная Катька перешла работать. Что ж, нужно попытаться найти эту самую Катьку — если они с Лелей работали вместе, ей мог быть известен этот клиент.
Лариса соображала, с чего начать поиски. Выйти на след неведомой сутенерши Гальки? Или попытаться вначале поговорить с Тамарой Константиновной, может быть, она знает эту Катьку как подругу Лели.
И как бы так ненавязчиво заговорить с ней на тему проституции… Не похоже, но все же вдруг она была в курсе того, чем занималась ее дочь, а теперь молчит по понятным причинам. Но как бы там ни было, а расспросить ее нужно, хотя бы насчет Катьки.
И, быстро стряхнув с себя усталость, Лариса вышла из кабинета, направившись домой к Тамаре Константиновне Величкиной.
— Слава богу, — встретила ее Тамара Константиновна радостным восклицанием. — А я уже волнуюсь, хотела даже позвонить вам, но не решалась…
— Я могу вам сказать пока только то, что работа ведется очень активно, — проходя в комнату, сообщила Лариса. — Уже есть кое-какие результаты, но говорить об очень скором успехе я пока подожду. А сейчас мне нужна ваша помощь…
— Да-да, — закивала женщина, суетливо поправляя диванную накидку и приглашая Ларису садиться.
Котовой показалось, что из комнаты Лели донесся какой-то слабый шум. Тамара Константиновна перехватила ее взгляд и поспешила ответить:
— К Лелечке пришла ее подруга, она иногда заходит, навещает ее…
— Что за подруга? — тут же заинтересовалась Лариса.
— Очень хорошая девочка, Вика. Они как раз вместе были на дискотеке в тот вечер, когда…
Женщина не закончила фразу и отвернулась.
— Вот как? Тогда мне необходимо поговорить и с ней.
— Думаю, это вполне можно сделать, — кивнула Тамара Константиновна. — Правда, Вика уже все рассказала милиции. Но если нужно…
— Нужно, нужно, — вздохнула Лариса.
— Тогда подождите совсем чуть-чуть, она уже скоро выйдет. Леля же не может разговаривать, Вика просто рассказывает ей новости… Ну, понятно какие — свои, девчоночьи..
Она долго не сидит. А я пока поставлю чайник.
Минут через пять Тамара Константиновна внесла чашки и вазочку с вареньем, а вскоре из комнаты Лели вышла девушка лет восемнадцати в джинсовом сарафане, не очень высокая, с темными волосами, гладко зачесанными за уши. Довольно миловидное лицо, лишенное, однако, яркости, с мелкими чертами и полным отсутствием макияжа…
Довольно стандартная внешность. Своим видом Вика напоминала примерную школьницу Однако у девушки оказалась очень приятная улыбка, украшающая ее лицо. Когда она улыбнулась, поздоровавшись с Ларисой, та отметила, как изменилось выражение ее лица, став более мягким.
— Здравствуй, Вика, — ответила Лариса. — Ты можешь со мной поговорить? Это насчет Лели.
— Да, Вика, это как раз Лариса Викторовна, я тебе о ней говорила. Женщина, которая согласилась помочь нам с Лелей… — объяснила Тамара Константиновна.
— Да, конечно, — с готовностью ответила Вика, присаживаясь рядом с Ларисой и разглаживая на коленях сарафан. — Я вас внимательно слушаю.
— В вечер трагедии ты была вместе с Лелей, ведь так? — начала Лариса.
— Да. Мы созвонились днем и договорились, что она за мной зайдет. Встретились, пошли в бар, потанцевали — все было как обычно. А потом разошлись по домам. Стоял конец мая, уже довольно светло, и мы нисколько не боялись возвращаться по одиночке. Сколько раз такое бывало… Я уже легла спать, а потом мне позвонила Тамара Константиновна, спросила, не знаю ли я, где Леля. Я сказала, что она пошла домой…
Уже тогда я немного встревожилась, но несильно: все-таки была уверена, что все в порядке… Думала, может, они с Димой пересеклись, хотя вроде не собирались. Думала, может, еще кого-то встретила — мало ли что.
А потом такое выяснилось… — Вика помрачнела и отвела взгляд.
— А вы учились вместе с Лелей? — продолжала Лариса.
— Нет, я учусь в другом месте. А с Лелей мы познакомились на дискотеке год назад.
Она мне понравилась, мы и подружились.
На дискотеки часто вместе ходили, и всегда все нормально было…
— А в тот вечер был кто-то из ваших знакомых в баре?
— Ну… Конечно, мы со многими успели там познакомиться. Но это все неблизкие знакомые, так, привет-пока, как дела… Я даже не знаю, кого и назвать-то… — растерялась Вика.
— Да нет, пока никого не надо, — остановила ее Лариса. — Ты мне лучше вот что скажи, не знаешь ли ты кого-нибудь из посетителей бара, кто приезжает туда на красном «Шевроле»?
Тамара Константиновна при этих словах нервно дернулась и быстро бросила взгляд на Вику.
— Нет, — твердо ответила та. — Я вообще-то не присматриваюсь к машинам, но такая наверняка бросилась бы в глаза. Особенно если этот человек действительно часто посещает бар. Нет, такого не помню.
— А среди Лелиных знакомых такого человека нет?
— Нет-нет! Это я точно знаю. У нее был друг Дима, потом еще подружка в училище, Лена, по-моему. Ну, и я. Вот и все. Я же знала Лелю хорошо, она мне про все рассказывала…
«Да нет, девочка, — подумала Лариса. — Не так уж хорошо ты знала свою подругу. Во всяком случае, одна сторона ее жизни была для тебя закрыта».
— А не было ли у нее еще подруги по имени Катя? Или приятельницы? — проговорила Лариса вслух.
— Нет, — пожала плечами Вика. — О такой она никогда не говорила.
— Ну что ж, Вика, спасибо тебе, пока у меня больше вопросов нет, — улыбнулась Лариса.
Вика поднялась.
— Если я вам понадоблюсь, передайте через Тамару Константиновну, я приду, — на прощание сказала она.
Когда Вика ушла, Лариса обратилась с тем же вопросом к матери Лели:
— А вы не знаете среди ее подруг девушку по имени Катя?
— Никогда не слышала, — покачала головой Тамара Константиновна. — Вику знаю, Лену из училища, а больше никого. А что, она знает Лелю, эта самая Катя? Вы разговаривали с ней? Она что-то знает, да? — встревоженно засыпала вопросами Тамара Константиновна.
— Нет, нет, — ответила Лариса. — Я ее не видела, просто слышала, что она была знакома с Лелей.
— Но кто она такая? Откуда? Откуда она знает мою дочь? — взволнованно продолжала Тамара Константиновна.
Лариса вздохнула. Она стояла перед выбором: говорить этой несчастной женщине о том, что ее дочь была проституткой, или нет. По идее, в интересах расследования сказать стоило, но у Ларисы никак не поворачивался язык, да тем более в лоб.
— Я знаю только, что эта самая Катя подрабатывает проституцией. А может быть, это и основная ее профессия, не знаю… — решилась все-таки сказать она.
— Нет-нет, тогда вы наверняка ошибаетесь, — подняла руки Тамара Константиновна. — У моей дочери не могло быть знакомых проституток, что вы! Она же совсем из другого мира, она очень чистая девочка! Она не стала бы общаться с такой девицей.
— Ну, может быть, не общаться, а просто быть знакомой, — мягко продолжала Лариса, которой доподлинно было известно, что Леля и Катя были не просто знакомыми, а коллегами.
— Нет, нет! — с твердокаменной уверенностью стояла на своем Тамара Константиновна, и Лариса подумала, что если она сейчас заявит ей, что дочь была проституткой, та просто не поверит. И скорее всего откажется от услуг Ларисы в продолжении расследования. Этого Котовой совсем не хотелось. Дело уже увлекло ее, к тому же она не привыкла останавливаться на полпути. Поэтому Лариса решила пока ничего не говорить о тайной профессии Лели и переключиться на другую тему.
— А что, Лена из училища? — спросила она. — Мне бы с ней тоже хотелось поговорить…
— Лена?.. Да, но не знаю, где она живет, — развела руками Тамара Константиновна, — бывала у нас часто. Милая девочка, учится хорошо. Кстати, у нее все в семье медики. Думаю, вам лучше всего найти ее в училище, номер группы я вам скажу.
Лариса записала номер группы Лены, а также ее фамилию — Шестопалова и попрощалась с Тамарой Константиновной. На сей раз она не заглянула к Леле.
Подружку Лели по группе Лариса на следующий день едва успела застать в училище — занятия заканчивались, и студенты уже расходились по домам. Ларисе удалось перехватить девушку на выходе из аудитории, куда она заглянула и громко спросила, как ей найти Шестопалову. Девушка, проходившая мимо Ларисы, удивленно обернулась.
— Это я, — сказала она тоненьким голосом.
— Лена, вы не удивляйтесь, но мне очень нужно с вами поговорить. Это по поводу Лели Величкиной. Вы не откажетесь?
— Конечно, не откажусь, а вы кто? — уточнила девушка.
— Меня зовут Лариса Викторовна, я занимаюсь выяснениями обстоятельств трагедии, которая случилась с Лелей, по просьбе ее мамы…