Страница:
----------------------------------------------------------------------------
Перевод Д. Самойлова
Карло Гольдони. Комедии.
Карло Гоцци. Сказки для театра
Витторио Альфьери. Трагедии
Перевод с итальянского
БВЛ, М., "Художественная литература", 1971
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
ТОММАЗО ВАЛЬПЕРГА ДИ КАЛУЗО
После того как смерть лишила меня несравненного Франческо Гори, хорошо
Вам известного, у меня не осталось сердечного друга, кроме Вас. Вот почему
я, даже имея на то основания, не считал бы окончательно завершенной эту мою
трагедию, каковой, быть может, заблуждаясь, я особенно доволен, когда бы ей
не предшествовало Ваше любезное мне имя. Итак, я посвящаю ее Вам, делая это
тем более охотно и с тем большей сердечностью, что Вы, сведущий во многих
прочих науках, известны всем как человек, искушеннейший в Священном писании,
благодаря глубоким Вашим познаниям в еврейском языке, доступном Вам в
первоисточнике.
"Саул" посему скорее, нежели любая другая из моих трагедий, ждет Вас. В
том, что Вы благосклонно готовы его принять, я, полагаясь на нашу дружбу, не
сомневаюсь; мне остается только пламенно желать, чтобы Вы сочли его
достойным Вас.
Трента, 27 октября 1784 года
Витторио Альфьери
Саул.
Ионафан.
Мелхола.
Давид.
Авенир.
Ахимелех.
Воины израильтян.
Воины филистимлян.
Место действия: стан израильтян в Гелвуе.
Давид.
Давид
Здесь ли велел ты мне, всевластный боже,
Прервать сей бег - толчок твоей руки?
Я стану здесь. - Гелвуе были горы,
А ныне стан израильский - лоб в лоб
С порочной Филистией. Если б мог я
Пасть нынче смертью от ее меча!
Но мне грозит Саул. Неблагодарный,
Безжалостный Саул! Ты по теснинам
Охотишься за воином своим
Без передышки. А ведь был Давид
Тебе щитом однажды, был когда-то
Доверьем облечен; сам к высшей чести
Меня ты поднял, это я был избран
Супругом дочери твоей... Но выкуп
Зловещий - сотню вражеских голов -
Ты требовал, и я двойную жатву
Снял для тебя... Однако вижу ясно,
Что не в себе Саул: его господь
Отдал во власть нечистому; о, небо!
Беда нам! Что без господа мы стоим!
Пусть ночь скорей уступит поле солнцу
Животворящему, оно с утра
Больших деяний будет очевидцем.
Гелвуе, ты прославишься в веках,
И скажут: "Здесь Давид своею волей
Себя вручил Саулу". - Выходи,
Все войско, из шатров. И выйди, царь:
Посмотрите, забыл ли я искусство
Открытой брани. Выйди, Филистия,
Изведать, как еще разит мой меч!
Ионафан, Давид.
Ионафан
О! Чей там голос? К сердцу моему
Он путь как будто знает.
Давид
Кто там бродит?
Скорей бы рассветало! Не хочу
Предстать ночным бродягой...
Ионафан
Эй, кто ты?
Что прячешься у царского шатра?
Давид
Ионафан?.. Решусь. - Я сын войны.
И да придет победа! В Филистии
Меня прекрасно знают.
Ионафан
Ах! Один
Давид сказал бы так.
Давид
Ионафан!
Ионафан
О, небо! Брат... Давид...
Давид
О, радость!
Ионафан
Правда ль,
Что ты в Гелвуе? Что отец мой скажет?
Мне страшно за тебя...
Давид
Да что там! Смерть
Я видел в битвах рядом тыщу раз
И шел ей встречь; неправедного гнева
Саулова я избегал потом,
Но только страх - погибель для героя,
Я не боюсь теперь; в большой угрозе
Царь, и народ, и будет ли Давидом
Тот, кто бесславно прячется в лесу?
И о себе ли хлопотать, когда
Над вами меч неверных занесен?
Я здесь, чтоб умереть: но только в битве,
Как сильный - за отечество и за
Того неблагодарного Саула,
Что молится о гибели моей.
Ионафан.
О, честь Давида! Явственно, что ты
Избранник бога. Он тебе внушил
Надчеловеческие эти чувства,
И ангел божий был твой поводырь, -
Но как войдешь к царю? В отрядах вражьих
Тебя он числит или хочет числить,
Изменником, крамольником тебя
Ославил.
Давид
Ах! Меня принудил он
Искать убежище среди врагов.
Но если на него поднимут меч,
Я за него меч подниму, покуда
Не одолею недругов. А там
Пусть наградит меня враждой и смертью.
Ионафан
Беда отцу! Обманщик рядом с ним:
Коварный Авенир, фальшивый друг,
Все льнет к нему. Злой дух в душе Саула
И тот дает порой передохнуть,
А козни и лукавство Авенира
Неутомимы. Он один любим,
Один в чести, коварный заушатель,
Боясь сравненья, он любую доблесть
Представит ненадежной и нетвердой.
Напрасно мы с женой твоей...
Давид
Жена!
О, имя сладостное! Где Мелхола?
Верна ли мне наперекор отцу?..
Ионафан
Верна ли!.. Здесь она, во стане...
Давид
Небо!
Так близко!.. Но зачем она при войске?
Ионафан
Жалея дочь, отец не захотел
Ее наедине оставить с горем,
К тому же дочь его как будто тешит,
Хотя всегда грустна. Увы! Наш дом -
Обитель слез, а ты от нас вдали.
Давид
Жена! Твой нежный облик у меня
Отнимет мысль о всех тревогах прежних,
Отнимет мысль о всех грядущих бедах.
Ионафан
Ах, если б ты видал ее!.. Едва
Вас разлучили, новые уборы
Лишь обостряли боль ее страданья;
Неприбранные волосы ее
Покрыты пеплом; бледные ланиты -
Слезами; в сердце - горькая печаль.
Сто раз на дню склоняется она
К ногам отца и умоляет, плача:
"Верни Давида, ты ж его мне дал".
Одежды рвет, слезами омывает
Отцову руку, так что сам он плачет.
А кто не плачет?.. Авенир! Велит
Полубесчувственную от отца
Отнять.
Давид
Позорище! О, что я слышу?
Ионафан
Была бы это ложь!.. С тобой ушли
Мир, слава и уверенность в бою,
Погребены сердца израильтян,
А филистимлянин, что был младенцем,
Когда ты был у войска на челе,
Теперь велик стал, как глаза у страха;
Мы терпим поношенье и угрозы
Неслыханные. Нас загнали в стан.
Какое наваждение! Народ
Утратил меч и разум свой - Давида.
И я, который по стопам твоим
Шагал по полю брани не без славы,
В деснице слабость чувствую. Теперь,
Когда тебя я вижу, мой Давид,
Вдали, в заботах, вечно под угрозой,
Мне кажется, что я сражаюсь как бы
Не за родителя и господина
И не за чад моих: мне ты дороже,
Чем царство, чем отец, жена и дети...
Давид
Ты любишь сверх заслуг меня; люби
Тебя господь...
Ионафан
Он справедлив, всегда
Он награждает доблесть, он - с тобою.
Ты в смертный час пророка Самуила
Был в Раме принят; вещие уста
Того, кому отец мой был царем,
Поведали, что жизнь твоя священна
И драгоценна. Ах, одни лишь злые
Опасности двора тебе страшны,
Отнюдь не поле битвы; здесь под сенью
Шатров царя предательство со смертью
Стакнулись; смерть - решает Авенир,
А посылает царь. Беги, Давид,
И жди в горах, пока не зазвучит
Труба войны. Сегодня, полагаю,
Нас битва неизбежно позовет.
Давид
О, неужели смелые поступки
Скрывать, как козни? Нет, Саул увидит
Сперва меня, потом врага. Пришел
Я, чтоб смутить и образумить душу
Из самых неподатливых; пусть встречу
Я царский гнев, а после гнев мечей. -
Что скажешь, царь, когда, как раб, склонюсь
Перед тобой? Муж дочери твоей,
Ни в чем перед тобою не повинный,
Прошу прощенья: твой защитник давний,
В жерле опасности я, как опора,
Как щит и жертва, отдаюсь на милость. -
Священный старец, умиравший в Раме,
Призвал, и говорил мне, как отец,
И на руках моих скончался. Он,
Как сына, некогда любил Саула:
Но чем он был отдарен? Вещий старец
Мне завещал любовь к царю и верность,
Не меньшие, чем послушанье богу.
Его завет до моего скончанья
Неизгладимо начертал я в сердце:
"Увы, одумайся, Саул злосчастный,
Ведь вышний гнев над головой твоей!" -
Так Самуил сказал. - Хотя б увидеть
Тебя, Ионафан мой, упасенным
От кар небесных, так, надеюсь, будет,
Мы все спасемся, даже и Саул,
Коли опомнится. - Ах, горе, горе,
Когда господь небесный мечет громы!
Сам знаешь, что в ужасном высшем гневе
Порой карает он и неповинных.
Неодолимый, неуемный вихрь
Корчует, и ломает, и крушит
Равно отравный плевел, и цветок,
И плод, и лист.
Ионафан
Давид, он много может
Пред богом за Саула. В снах моих
Тебя я узнавал в таком величье,
Пред коим падал ниц. И здесь смолкаю.
И ты молчи. Пока я жив, клянусь,
Что никогда коварный меч Саула
Тебя не поразит! Но если козни...
О, небо! Что могу я? Средь утех
За трапезой, под музыку и пенье
Порой подносят в золоте погибель.
И кто убережет тебя?
Давид
Господь
Убережет, коли дано спастись,
А коли нет - и войско не поможет. -
Теперь скажи: могу ли я сперва
Жену увидеть? К ней боюсь войти,
Пока не рассвело...
Ионафан
Быть может, спит
Она в пуховиках? Нет, до зари
Оплакивать тебя она приходит;
И молимся мы вместе за отца
Недужного. Глянь! что-то там белеет,
Уж не она ли; отойди и слушай,
А если кто другой, то притаись,
Давид
Так будет.
Мелхола, Ионафан.
Мелхола
Нескончаемая ночь,
Когда уж ты исчезнешь? Но и солнце -
Ты разве вестник радости моей?
Увы, в бессонных сумерках живу,
Несчастная! - О брат, ты раньше встал?
Но как зато измаялась я телом,
Не ведающим отдыха и сна.
Могу ли отдыхать средь покрывал,
Когда бесценный мой, гоним, затравлен,
Лежит в звериных ямах на земле?
Увы, отец немилосердней зверя!
Саул жестокий! Ты супруга отнял
У дочери, зачем мне жизнь?.. - Послушай,
Брат мой, здесь не могу я оставаться:
Пойдешь со мной - прекрасно, не пойдешь -
Пойду одна искать его: желаю
Давида встретить или смерть.
Ионафан
Помедли
И слезы успокой. Давид, быть может,
В Гелвуе сам придет.
Мелхола
Да что ты молвишь?
Прийти туда, где пребывает царь?..
Ионафан
Его влечет возвышенное сердце
Быть здесь с Ионафаном и Мелхолой.
Неужто ты не веришь, что любовь
Сильнее в нем, чем страх? Ты б удивилась,
Когда бы он пришел сюда?
Мелхола
О, небо!
Я б трепетала за него... И все же
Увидеть бы его...
Ионафан
А если он
Не убоится ничего? И смелость
Необычайную оденет в разум? -
Саул не так уж страшен в час жестокий,
Когда, утратив дерзость, сам не верит
В мощь собственной Десницы; ты-то знаешь,
Теперь, когда Давидова рука
Путь не мостит ему средь вражьих войск,
Саул нетверд; но он молчит, надменный.
Хоть каждый на лице его читает,
Что в сердце нет надежды на победу.
Здесь, может, кстати был бы твой супруг.
Мелхола
Да, может быть. Но он далеко... Где?
И что с ним?.. горе!
Ионафан
Ближе, чем ты мыслишь,
Он от тебя.
Мелхола
О, не вводи в обман!
Давид, Мелхола, Ионафан.
Давид
Твой муж с тобой.
Мелхола
О, голос!.. О, виденье!..
О, радость!.. Нет... не в силах говорить. -
О, чудо!.. Я тебя ли обнимаю?..
Давид
Жена моя!.. О, горькая разлука!..
Пускай я нынче встречу смерть, но здесь,
Среди своих. Уж лучше умереть,
Чем в одичанье жить, когда никто
Тобой не дорожит и ты - никем.
Жду, жадный меч Саула - бей меня!
По крайней мере, добрая супруга
Закроет очи мне, и приберет,
И похоронит тело, и слезами
Оплачет.
Мелхола
О Давид мой! Ты исток
И устье всех надежд моих. Да будет
Счастливым твой приход! Не зря господь,
Тебя спасавший в стольких бедах, снова
Привел тебя ко мне... О, сколько сил
Один твой вид мне придает! Я так
Боялась за тебя... А вот сейчас
Почти уж не боюсь... Но что я вижу?
В какой одежде дикой и ужасной
Ты предстаешь! Явился на заре,
Герой ты мой, без всех почетных знаков,
Без епанчи пурпуровой роскошной,
Что я тебе ткала! В таком убранстве
Не зятю царскому, а пехотинцу
Обыкновенному ходить пристало.
Давид
Здесь лагерь воинский, а не дворец:
Тут изостренный меч и грубый плащ
Всего прекрасней. Кровью филистимлян
Я собираюсь епанчу свою
Окрасить. Будем вместе уповать,
Что справедливый бог спасет меня
В той сечи, если я достоин жить.
Ионафан
Совсем светло. Теперь не стоит мешкать.
Я думаю: пусть даже твой приход
И кстати, надо действовать с оглядкой. -
В обычае у нас в сей ранний час
К отцу являться. Мы уж приглядимся
И высмотрим, как управляет им
Его подавленное настроенье,
И если ветер нам благоприятен,
То исподволь, не сразу, подготовим
Царя ко встрече и устроим так,
Чтобы никто до срока не донес
О возвращении твоем. А ты
Уйди, пока тебя не опознали
И Авенир не подослал убийцу,
Забрало опусти, с толпой смешайся
Встающих воинов и ожидай -
Я за тобой вернусь или пришлю.
Мелхола
Как скроется средь воинов Давид,
Чей взгляд еще так блещет из-под шлема?
Кто так умеет меч носить? И кто
Так трубит к бою? Умоляю, скройся,
Любимый мой, пока я не вернусь!
Несчастная! Едва тебя нашла,
Должна оставить? Но на краткий срок,
Потом тебя вовеки не покину.
Теперь хочу, чтоб ты был безопасен.
Вон, погляди-ка в той лесной чащобе,
Направо, разглядел ли ты пещеру?
Вдали от мира часто о тебе
Вздыхаю здесь, тревожусь и зову,
Здесь твердый камень горькими слезами
Я орошаю; здесь и ты укройся
До времени.
Давид
Тебе повиноваться
Хочу во всем, жена моя. Ступайте
Спокойно. Я не буду опрометчив,
При мне мой разум, ради вас двоих
Оберегусь и положусь на бога.
Саул, Авенир.
Саул
Прекрасно это утро. Солнце встало
Без алой плащаницы и как будто
Сулит счастливый день. - О времена!
Где вы, ушедшие? Тогда Саул
Не поднимался в лагере с ковров,
Не будучи уверенным, что к ночи
Спать ляжет победителем.
Авенир
О царь,
Зачем сомненье? Ты не пасовал
Перед напором филистимлян. Это
Сражение, - попомнишь Авенира, -
Чем более оттянется, тем будет
Почетней и полней твоя победа.
Саул
Ах, Авенир, - когда переберешь
Дела людские - ясно, что воззренье
У юности иное, чем у нас!
Когда я мог рогатину метать,
Которую сейчас едва держу,
Я мало колебался... Но не младость
Одну утратил я... Была со мною
Еще неодолимая десница
Всевышнего!.. И был, по крайней мере,
Со мной Давид, мой витязь.
Авенир
Ну а мы?
Уж будто без него победы нет?
Коль думать так, я меч бы обнажил
Лишь для того, чтобы пронзить себя.
Давид, который первая причина
Всех бед твоих...
Саул
Ах, нет! Причина бед
Моих страшней... А ты? Зачем скрывать
Весь ужас положенья? Если б не был
Я любящим отцом, каким являюсь,
К несчастью... ах, нужны ли были мне
Победа, царство?.. В гущу вражьих копий
Давно бы ринулся без промедленья,
Давно б уже без жалости пресек
Ужасное мое существованье.
Ведь сколько лет уже не тешил смех
Мои уста? Возлюбленные чада,
Ко мне ласкаясь, вызывают часто
Лишь гнев во мне... Нетерпеливый, мрачный.
Жестокий, злобный - вот я стал каков,
Всегда себе не мил, не мил другим,
При мире жажду войн, при войнах - мира,
Из каждой чаши пью я тайный яд,
Ищу я в друге недруга; порою
Ворс нежный ассирийского ковра
Колюч, как терн, тревожен краткий сон,
Ужасны сновиденья... Кто поверит?
Страшит меня военный зов трубы,
Превыше нету для Саула страха,
Чем звук трубы. Ты видишь: овдовел
Саулов дом, утративший величье;
Ты видишь сам: со мной ли нынче бог,
И ты (ах! разумеешь это сам),
Ты кажешься порой мне верным другом,
Как есть на деле, - сильным полководцем,
Соратником, и воином, и славы
Моей защитником, а вдруг - лжецом,
Придворным лицемером, низким, хитрым
Врагом, изменником...
Авенир
Увы, Саул,
Ты и сегодня, в полном разуменье,
Все так же возвращаешься к предметам
Былого времени! А вся смятенность
Души твоей (ты знаешь!) происходит
Из обиталища пророков этих,
Из Рамы. Кто впервые произнес,
Что ты отвержен богом? Самуил -
Старик тщеславный, дерзкий, лживый, хитрый;
Потом орава гнусных лицемеров
Отозвалась ему, как эхо. Он,
Завистник, над твоей главой увидел
Венец, который почитал своим.
Он ожидал, что царская корона
Вот-вот коснется седины его,
Когда своей единодушной волей
Народ Израиля пустил по ветру
Тот замысел, избрав себе царем
Воителя. И в этом весь твой грех.
И сразу ты не стал избранник божий,
Как только сам себе стал господин.
Сперва лишь это тронуло твой ум,
Потом нашептывания Давида
Усугубили дело. Да, конечно,
В бою он был храбрец, не отрицаю,
Но он всегда прислужник Самуила,
Он больше расположен к алтарю,
Чем к полю битвы, он десницей - воин,
Душой - священник. - Вот теперь ты знаешь
Всю истину без ложной мишуры.
Я рода твоего, и блеск царя
Есть слава Авенира, а Давид
Не вознесется, не поправ Саула.
Саул
Давид?.. Я не терплю его... Но дочь
Ему я отдал в жены... Что ты знаешь!
Все тот же голос, тот же вышний голос,
Что по ночам когда-то звал меня,
Когда я - молод, беден и безвестен -
И мысленно не приближался к трону;
Тот самый голос с жутким выраженьем
Меня вдруг вспугивает по ночам,
Гремя, как разъяренная волна:
"Приди, Саул, приди, Саул!.." Священный,
Пророческий, величественный образ,
Являвшийся мне до оповещенья
О том, что бог избрал меня царем,
Мне чудится, я вижу Самуила
Во сне, но по-иному, чем тогда.
Его я вижу из теснины мрачной
Сидящим на сияющей горе:
Пред ним Давид коленопреклоненный,
Его священным миром умащает
Пророк, другою длинною рукой,
Которая не меньше ста локтей,
Он тянется к моей главе, срывает
С волос венец и волосы Давида
Украсить хочет; веришь ли - Давид
Ниц падает, венец не принимает,
И вопиет, и слезы льет, и кажет,
Чтоб мне его вернули... - О, виденье!
О, мой Давид! Ты, значит, мне послушен?
Ты зять еще? и сын? и друг? и верный
Мой подданный?.. Но ярость! но проклятье!
Венец похитить с этой головы!
О, трепещи же, старый посягатель...
Кто ты?.. Конец тому, кто так помыслит!..
Ах, горе мне! вот я уже в бреду!..
Авенир
Погибнет пусть Давид: исчезнут с ним
Все страхи, и несчастья, и виденья.
Ионафан, Мелхола, Саул, Авенир.
Ионафан
Да будет мир царю!
Мелхола
Да будет бог
С отцом!
Саул
...Со мной - страданье. - Правда, нынче
Я встал чуть свет с приятным упованьем.
Но вот уже развеялось оно,
Как мга в пустыне. - Сын мой, толку нет
Оттягивать сраженье. Отменить
Его со страху - хуже, чем принять.
Сегодня быть сраженью, таково
Мое желанье.
Ионафан
Да придет победа.
Отец, не сомневайся: быть в надежде
Ты не имел столь веских оснований.
Лицо свое весельем озари!
Я чувствую победу. Вражьи трупы
Покроют это поле, страшный пир
Устроим хищникам крылатым...
Мелхола
Вновь
Ты обретешь, отец, желанный отдых
В своем дворце. Под пальмами вкушая
Блаженство и веселье, ты захочешь
Дочь горестную к жизни возвратить
И мужа ей вернуть...
Саул
...Что ж это? Слезы
И здесь унять не можешь?.. Или хочешь
Ты сетованьем нудным освежить
Усталый ум Саула? Вот какое
Мне даришь утешенье? Уходи,
Дочь слез, оставь меня!
Мелхола
Как я несчастна!..
Ты запрещаешь плакать мне, отец?..
Но кто, отец, доныне держит душу
Мою в пучине слез?
Ионафан
Молчи, сестра!
Не докучай отцу! - Саул, прими
Известье: дуновение победы
Над нами, дух воинственный нисходит
На нас с небес, и ныне ратный стан
Исполнен будет им. Ты в этом сам
Удостоверишься.
Саул
О, ты намерен,
Как видно, и Саула приобщить
К дурацкой радости? - Что за победа?
И что за дух? Восплачьте! Древний дуб,
Что лишь вчера шумел ветвями гордо,
Сегодня обнажит сухие корни.
Все будет - слезы, буря, кровь и смерть.
Так рвите на себе одежду, пеплом
Позора головы посыпьте. Вот он,
Сей день конца, для нас последний день.
Авенир
Перевод Д. Самойлова
Карло Гольдони. Комедии.
Карло Гоцци. Сказки для театра
Витторио Альфьери. Трагедии
Перевод с итальянского
БВЛ, М., "Художественная литература", 1971
OCR Бычков М.Н. mailto:bmn@lib.ru
----------------------------------------------------------------------------
ТОММАЗО ВАЛЬПЕРГА ДИ КАЛУЗО
После того как смерть лишила меня несравненного Франческо Гори, хорошо
Вам известного, у меня не осталось сердечного друга, кроме Вас. Вот почему
я, даже имея на то основания, не считал бы окончательно завершенной эту мою
трагедию, каковой, быть может, заблуждаясь, я особенно доволен, когда бы ей
не предшествовало Ваше любезное мне имя. Итак, я посвящаю ее Вам, делая это
тем более охотно и с тем большей сердечностью, что Вы, сведущий во многих
прочих науках, известны всем как человек, искушеннейший в Священном писании,
благодаря глубоким Вашим познаниям в еврейском языке, доступном Вам в
первоисточнике.
"Саул" посему скорее, нежели любая другая из моих трагедий, ждет Вас. В
том, что Вы благосклонно готовы его принять, я, полагаясь на нашу дружбу, не
сомневаюсь; мне остается только пламенно желать, чтобы Вы сочли его
достойным Вас.
Трента, 27 октября 1784 года
Витторио Альфьери
Саул.
Ионафан.
Мелхола.
Давид.
Авенир.
Ахимелех.
Воины израильтян.
Воины филистимлян.
Место действия: стан израильтян в Гелвуе.
Давид.
Давид
Здесь ли велел ты мне, всевластный боже,
Прервать сей бег - толчок твоей руки?
Я стану здесь. - Гелвуе были горы,
А ныне стан израильский - лоб в лоб
С порочной Филистией. Если б мог я
Пасть нынче смертью от ее меча!
Но мне грозит Саул. Неблагодарный,
Безжалостный Саул! Ты по теснинам
Охотишься за воином своим
Без передышки. А ведь был Давид
Тебе щитом однажды, был когда-то
Доверьем облечен; сам к высшей чести
Меня ты поднял, это я был избран
Супругом дочери твоей... Но выкуп
Зловещий - сотню вражеских голов -
Ты требовал, и я двойную жатву
Снял для тебя... Однако вижу ясно,
Что не в себе Саул: его господь
Отдал во власть нечистому; о, небо!
Беда нам! Что без господа мы стоим!
Пусть ночь скорей уступит поле солнцу
Животворящему, оно с утра
Больших деяний будет очевидцем.
Гелвуе, ты прославишься в веках,
И скажут: "Здесь Давид своею волей
Себя вручил Саулу". - Выходи,
Все войско, из шатров. И выйди, царь:
Посмотрите, забыл ли я искусство
Открытой брани. Выйди, Филистия,
Изведать, как еще разит мой меч!
Ионафан, Давид.
Ионафан
О! Чей там голос? К сердцу моему
Он путь как будто знает.
Давид
Кто там бродит?
Скорей бы рассветало! Не хочу
Предстать ночным бродягой...
Ионафан
Эй, кто ты?
Что прячешься у царского шатра?
Давид
Ионафан?.. Решусь. - Я сын войны.
И да придет победа! В Филистии
Меня прекрасно знают.
Ионафан
Ах! Один
Давид сказал бы так.
Давид
Ионафан!
Ионафан
О, небо! Брат... Давид...
Давид
О, радость!
Ионафан
Правда ль,
Что ты в Гелвуе? Что отец мой скажет?
Мне страшно за тебя...
Давид
Да что там! Смерть
Я видел в битвах рядом тыщу раз
И шел ей встречь; неправедного гнева
Саулова я избегал потом,
Но только страх - погибель для героя,
Я не боюсь теперь; в большой угрозе
Царь, и народ, и будет ли Давидом
Тот, кто бесславно прячется в лесу?
И о себе ли хлопотать, когда
Над вами меч неверных занесен?
Я здесь, чтоб умереть: но только в битве,
Как сильный - за отечество и за
Того неблагодарного Саула,
Что молится о гибели моей.
Ионафан.
О, честь Давида! Явственно, что ты
Избранник бога. Он тебе внушил
Надчеловеческие эти чувства,
И ангел божий был твой поводырь, -
Но как войдешь к царю? В отрядах вражьих
Тебя он числит или хочет числить,
Изменником, крамольником тебя
Ославил.
Давид
Ах! Меня принудил он
Искать убежище среди врагов.
Но если на него поднимут меч,
Я за него меч подниму, покуда
Не одолею недругов. А там
Пусть наградит меня враждой и смертью.
Ионафан
Беда отцу! Обманщик рядом с ним:
Коварный Авенир, фальшивый друг,
Все льнет к нему. Злой дух в душе Саула
И тот дает порой передохнуть,
А козни и лукавство Авенира
Неутомимы. Он один любим,
Один в чести, коварный заушатель,
Боясь сравненья, он любую доблесть
Представит ненадежной и нетвердой.
Напрасно мы с женой твоей...
Давид
Жена!
О, имя сладостное! Где Мелхола?
Верна ли мне наперекор отцу?..
Ионафан
Верна ли!.. Здесь она, во стане...
Давид
Небо!
Так близко!.. Но зачем она при войске?
Ионафан
Жалея дочь, отец не захотел
Ее наедине оставить с горем,
К тому же дочь его как будто тешит,
Хотя всегда грустна. Увы! Наш дом -
Обитель слез, а ты от нас вдали.
Давид
Жена! Твой нежный облик у меня
Отнимет мысль о всех тревогах прежних,
Отнимет мысль о всех грядущих бедах.
Ионафан
Ах, если б ты видал ее!.. Едва
Вас разлучили, новые уборы
Лишь обостряли боль ее страданья;
Неприбранные волосы ее
Покрыты пеплом; бледные ланиты -
Слезами; в сердце - горькая печаль.
Сто раз на дню склоняется она
К ногам отца и умоляет, плача:
"Верни Давида, ты ж его мне дал".
Одежды рвет, слезами омывает
Отцову руку, так что сам он плачет.
А кто не плачет?.. Авенир! Велит
Полубесчувственную от отца
Отнять.
Давид
Позорище! О, что я слышу?
Ионафан
Была бы это ложь!.. С тобой ушли
Мир, слава и уверенность в бою,
Погребены сердца израильтян,
А филистимлянин, что был младенцем,
Когда ты был у войска на челе,
Теперь велик стал, как глаза у страха;
Мы терпим поношенье и угрозы
Неслыханные. Нас загнали в стан.
Какое наваждение! Народ
Утратил меч и разум свой - Давида.
И я, который по стопам твоим
Шагал по полю брани не без славы,
В деснице слабость чувствую. Теперь,
Когда тебя я вижу, мой Давид,
Вдали, в заботах, вечно под угрозой,
Мне кажется, что я сражаюсь как бы
Не за родителя и господина
И не за чад моих: мне ты дороже,
Чем царство, чем отец, жена и дети...
Давид
Ты любишь сверх заслуг меня; люби
Тебя господь...
Ионафан
Он справедлив, всегда
Он награждает доблесть, он - с тобою.
Ты в смертный час пророка Самуила
Был в Раме принят; вещие уста
Того, кому отец мой был царем,
Поведали, что жизнь твоя священна
И драгоценна. Ах, одни лишь злые
Опасности двора тебе страшны,
Отнюдь не поле битвы; здесь под сенью
Шатров царя предательство со смертью
Стакнулись; смерть - решает Авенир,
А посылает царь. Беги, Давид,
И жди в горах, пока не зазвучит
Труба войны. Сегодня, полагаю,
Нас битва неизбежно позовет.
Давид
О, неужели смелые поступки
Скрывать, как козни? Нет, Саул увидит
Сперва меня, потом врага. Пришел
Я, чтоб смутить и образумить душу
Из самых неподатливых; пусть встречу
Я царский гнев, а после гнев мечей. -
Что скажешь, царь, когда, как раб, склонюсь
Перед тобой? Муж дочери твоей,
Ни в чем перед тобою не повинный,
Прошу прощенья: твой защитник давний,
В жерле опасности я, как опора,
Как щит и жертва, отдаюсь на милость. -
Священный старец, умиравший в Раме,
Призвал, и говорил мне, как отец,
И на руках моих скончался. Он,
Как сына, некогда любил Саула:
Но чем он был отдарен? Вещий старец
Мне завещал любовь к царю и верность,
Не меньшие, чем послушанье богу.
Его завет до моего скончанья
Неизгладимо начертал я в сердце:
"Увы, одумайся, Саул злосчастный,
Ведь вышний гнев над головой твоей!" -
Так Самуил сказал. - Хотя б увидеть
Тебя, Ионафан мой, упасенным
От кар небесных, так, надеюсь, будет,
Мы все спасемся, даже и Саул,
Коли опомнится. - Ах, горе, горе,
Когда господь небесный мечет громы!
Сам знаешь, что в ужасном высшем гневе
Порой карает он и неповинных.
Неодолимый, неуемный вихрь
Корчует, и ломает, и крушит
Равно отравный плевел, и цветок,
И плод, и лист.
Ионафан
Давид, он много может
Пред богом за Саула. В снах моих
Тебя я узнавал в таком величье,
Пред коим падал ниц. И здесь смолкаю.
И ты молчи. Пока я жив, клянусь,
Что никогда коварный меч Саула
Тебя не поразит! Но если козни...
О, небо! Что могу я? Средь утех
За трапезой, под музыку и пенье
Порой подносят в золоте погибель.
И кто убережет тебя?
Давид
Господь
Убережет, коли дано спастись,
А коли нет - и войско не поможет. -
Теперь скажи: могу ли я сперва
Жену увидеть? К ней боюсь войти,
Пока не рассвело...
Ионафан
Быть может, спит
Она в пуховиках? Нет, до зари
Оплакивать тебя она приходит;
И молимся мы вместе за отца
Недужного. Глянь! что-то там белеет,
Уж не она ли; отойди и слушай,
А если кто другой, то притаись,
Давид
Так будет.
Мелхола, Ионафан.
Мелхола
Нескончаемая ночь,
Когда уж ты исчезнешь? Но и солнце -
Ты разве вестник радости моей?
Увы, в бессонных сумерках живу,
Несчастная! - О брат, ты раньше встал?
Но как зато измаялась я телом,
Не ведающим отдыха и сна.
Могу ли отдыхать средь покрывал,
Когда бесценный мой, гоним, затравлен,
Лежит в звериных ямах на земле?
Увы, отец немилосердней зверя!
Саул жестокий! Ты супруга отнял
У дочери, зачем мне жизнь?.. - Послушай,
Брат мой, здесь не могу я оставаться:
Пойдешь со мной - прекрасно, не пойдешь -
Пойду одна искать его: желаю
Давида встретить или смерть.
Ионафан
Помедли
И слезы успокой. Давид, быть может,
В Гелвуе сам придет.
Мелхола
Да что ты молвишь?
Прийти туда, где пребывает царь?..
Ионафан
Его влечет возвышенное сердце
Быть здесь с Ионафаном и Мелхолой.
Неужто ты не веришь, что любовь
Сильнее в нем, чем страх? Ты б удивилась,
Когда бы он пришел сюда?
Мелхола
О, небо!
Я б трепетала за него... И все же
Увидеть бы его...
Ионафан
А если он
Не убоится ничего? И смелость
Необычайную оденет в разум? -
Саул не так уж страшен в час жестокий,
Когда, утратив дерзость, сам не верит
В мощь собственной Десницы; ты-то знаешь,
Теперь, когда Давидова рука
Путь не мостит ему средь вражьих войск,
Саул нетверд; но он молчит, надменный.
Хоть каждый на лице его читает,
Что в сердце нет надежды на победу.
Здесь, может, кстати был бы твой супруг.
Мелхола
Да, может быть. Но он далеко... Где?
И что с ним?.. горе!
Ионафан
Ближе, чем ты мыслишь,
Он от тебя.
Мелхола
О, не вводи в обман!
Давид, Мелхола, Ионафан.
Давид
Твой муж с тобой.
Мелхола
О, голос!.. О, виденье!..
О, радость!.. Нет... не в силах говорить. -
О, чудо!.. Я тебя ли обнимаю?..
Давид
Жена моя!.. О, горькая разлука!..
Пускай я нынче встречу смерть, но здесь,
Среди своих. Уж лучше умереть,
Чем в одичанье жить, когда никто
Тобой не дорожит и ты - никем.
Жду, жадный меч Саула - бей меня!
По крайней мере, добрая супруга
Закроет очи мне, и приберет,
И похоронит тело, и слезами
Оплачет.
Мелхола
О Давид мой! Ты исток
И устье всех надежд моих. Да будет
Счастливым твой приход! Не зря господь,
Тебя спасавший в стольких бедах, снова
Привел тебя ко мне... О, сколько сил
Один твой вид мне придает! Я так
Боялась за тебя... А вот сейчас
Почти уж не боюсь... Но что я вижу?
В какой одежде дикой и ужасной
Ты предстаешь! Явился на заре,
Герой ты мой, без всех почетных знаков,
Без епанчи пурпуровой роскошной,
Что я тебе ткала! В таком убранстве
Не зятю царскому, а пехотинцу
Обыкновенному ходить пристало.
Давид
Здесь лагерь воинский, а не дворец:
Тут изостренный меч и грубый плащ
Всего прекрасней. Кровью филистимлян
Я собираюсь епанчу свою
Окрасить. Будем вместе уповать,
Что справедливый бог спасет меня
В той сечи, если я достоин жить.
Ионафан
Совсем светло. Теперь не стоит мешкать.
Я думаю: пусть даже твой приход
И кстати, надо действовать с оглядкой. -
В обычае у нас в сей ранний час
К отцу являться. Мы уж приглядимся
И высмотрим, как управляет им
Его подавленное настроенье,
И если ветер нам благоприятен,
То исподволь, не сразу, подготовим
Царя ко встрече и устроим так,
Чтобы никто до срока не донес
О возвращении твоем. А ты
Уйди, пока тебя не опознали
И Авенир не подослал убийцу,
Забрало опусти, с толпой смешайся
Встающих воинов и ожидай -
Я за тобой вернусь или пришлю.
Мелхола
Как скроется средь воинов Давид,
Чей взгляд еще так блещет из-под шлема?
Кто так умеет меч носить? И кто
Так трубит к бою? Умоляю, скройся,
Любимый мой, пока я не вернусь!
Несчастная! Едва тебя нашла,
Должна оставить? Но на краткий срок,
Потом тебя вовеки не покину.
Теперь хочу, чтоб ты был безопасен.
Вон, погляди-ка в той лесной чащобе,
Направо, разглядел ли ты пещеру?
Вдали от мира часто о тебе
Вздыхаю здесь, тревожусь и зову,
Здесь твердый камень горькими слезами
Я орошаю; здесь и ты укройся
До времени.
Давид
Тебе повиноваться
Хочу во всем, жена моя. Ступайте
Спокойно. Я не буду опрометчив,
При мне мой разум, ради вас двоих
Оберегусь и положусь на бога.
Саул, Авенир.
Саул
Прекрасно это утро. Солнце встало
Без алой плащаницы и как будто
Сулит счастливый день. - О времена!
Где вы, ушедшие? Тогда Саул
Не поднимался в лагере с ковров,
Не будучи уверенным, что к ночи
Спать ляжет победителем.
Авенир
О царь,
Зачем сомненье? Ты не пасовал
Перед напором филистимлян. Это
Сражение, - попомнишь Авенира, -
Чем более оттянется, тем будет
Почетней и полней твоя победа.
Саул
Ах, Авенир, - когда переберешь
Дела людские - ясно, что воззренье
У юности иное, чем у нас!
Когда я мог рогатину метать,
Которую сейчас едва держу,
Я мало колебался... Но не младость
Одну утратил я... Была со мною
Еще неодолимая десница
Всевышнего!.. И был, по крайней мере,
Со мной Давид, мой витязь.
Авенир
Ну а мы?
Уж будто без него победы нет?
Коль думать так, я меч бы обнажил
Лишь для того, чтобы пронзить себя.
Давид, который первая причина
Всех бед твоих...
Саул
Ах, нет! Причина бед
Моих страшней... А ты? Зачем скрывать
Весь ужас положенья? Если б не был
Я любящим отцом, каким являюсь,
К несчастью... ах, нужны ли были мне
Победа, царство?.. В гущу вражьих копий
Давно бы ринулся без промедленья,
Давно б уже без жалости пресек
Ужасное мое существованье.
Ведь сколько лет уже не тешил смех
Мои уста? Возлюбленные чада,
Ко мне ласкаясь, вызывают часто
Лишь гнев во мне... Нетерпеливый, мрачный.
Жестокий, злобный - вот я стал каков,
Всегда себе не мил, не мил другим,
При мире жажду войн, при войнах - мира,
Из каждой чаши пью я тайный яд,
Ищу я в друге недруга; порою
Ворс нежный ассирийского ковра
Колюч, как терн, тревожен краткий сон,
Ужасны сновиденья... Кто поверит?
Страшит меня военный зов трубы,
Превыше нету для Саула страха,
Чем звук трубы. Ты видишь: овдовел
Саулов дом, утративший величье;
Ты видишь сам: со мной ли нынче бог,
И ты (ах! разумеешь это сам),
Ты кажешься порой мне верным другом,
Как есть на деле, - сильным полководцем,
Соратником, и воином, и славы
Моей защитником, а вдруг - лжецом,
Придворным лицемером, низким, хитрым
Врагом, изменником...
Авенир
Увы, Саул,
Ты и сегодня, в полном разуменье,
Все так же возвращаешься к предметам
Былого времени! А вся смятенность
Души твоей (ты знаешь!) происходит
Из обиталища пророков этих,
Из Рамы. Кто впервые произнес,
Что ты отвержен богом? Самуил -
Старик тщеславный, дерзкий, лживый, хитрый;
Потом орава гнусных лицемеров
Отозвалась ему, как эхо. Он,
Завистник, над твоей главой увидел
Венец, который почитал своим.
Он ожидал, что царская корона
Вот-вот коснется седины его,
Когда своей единодушной волей
Народ Израиля пустил по ветру
Тот замысел, избрав себе царем
Воителя. И в этом весь твой грех.
И сразу ты не стал избранник божий,
Как только сам себе стал господин.
Сперва лишь это тронуло твой ум,
Потом нашептывания Давида
Усугубили дело. Да, конечно,
В бою он был храбрец, не отрицаю,
Но он всегда прислужник Самуила,
Он больше расположен к алтарю,
Чем к полю битвы, он десницей - воин,
Душой - священник. - Вот теперь ты знаешь
Всю истину без ложной мишуры.
Я рода твоего, и блеск царя
Есть слава Авенира, а Давид
Не вознесется, не поправ Саула.
Саул
Давид?.. Я не терплю его... Но дочь
Ему я отдал в жены... Что ты знаешь!
Все тот же голос, тот же вышний голос,
Что по ночам когда-то звал меня,
Когда я - молод, беден и безвестен -
И мысленно не приближался к трону;
Тот самый голос с жутким выраженьем
Меня вдруг вспугивает по ночам,
Гремя, как разъяренная волна:
"Приди, Саул, приди, Саул!.." Священный,
Пророческий, величественный образ,
Являвшийся мне до оповещенья
О том, что бог избрал меня царем,
Мне чудится, я вижу Самуила
Во сне, но по-иному, чем тогда.
Его я вижу из теснины мрачной
Сидящим на сияющей горе:
Пред ним Давид коленопреклоненный,
Его священным миром умащает
Пророк, другою длинною рукой,
Которая не меньше ста локтей,
Он тянется к моей главе, срывает
С волос венец и волосы Давида
Украсить хочет; веришь ли - Давид
Ниц падает, венец не принимает,
И вопиет, и слезы льет, и кажет,
Чтоб мне его вернули... - О, виденье!
О, мой Давид! Ты, значит, мне послушен?
Ты зять еще? и сын? и друг? и верный
Мой подданный?.. Но ярость! но проклятье!
Венец похитить с этой головы!
О, трепещи же, старый посягатель...
Кто ты?.. Конец тому, кто так помыслит!..
Ах, горе мне! вот я уже в бреду!..
Авенир
Погибнет пусть Давид: исчезнут с ним
Все страхи, и несчастья, и виденья.
Ионафан, Мелхола, Саул, Авенир.
Ионафан
Да будет мир царю!
Мелхола
Да будет бог
С отцом!
Саул
...Со мной - страданье. - Правда, нынче
Я встал чуть свет с приятным упованьем.
Но вот уже развеялось оно,
Как мга в пустыне. - Сын мой, толку нет
Оттягивать сраженье. Отменить
Его со страху - хуже, чем принять.
Сегодня быть сраженью, таково
Мое желанье.
Ионафан
Да придет победа.
Отец, не сомневайся: быть в надежде
Ты не имел столь веских оснований.
Лицо свое весельем озари!
Я чувствую победу. Вражьи трупы
Покроют это поле, страшный пир
Устроим хищникам крылатым...
Мелхола
Вновь
Ты обретешь, отец, желанный отдых
В своем дворце. Под пальмами вкушая
Блаженство и веселье, ты захочешь
Дочь горестную к жизни возвратить
И мужа ей вернуть...
Саул
...Что ж это? Слезы
И здесь унять не можешь?.. Или хочешь
Ты сетованьем нудным освежить
Усталый ум Саула? Вот какое
Мне даришь утешенье? Уходи,
Дочь слез, оставь меня!
Мелхола
Как я несчастна!..
Ты запрещаешь плакать мне, отец?..
Но кто, отец, доныне держит душу
Мою в пучине слез?
Ионафан
Молчи, сестра!
Не докучай отцу! - Саул, прими
Известье: дуновение победы
Над нами, дух воинственный нисходит
На нас с небес, и ныне ратный стан
Исполнен будет им. Ты в этом сам
Удостоверишься.
Саул
О, ты намерен,
Как видно, и Саула приобщить
К дурацкой радости? - Что за победа?
И что за дух? Восплачьте! Древний дуб,
Что лишь вчера шумел ветвями гордо,
Сегодня обнажит сухие корни.
Все будет - слезы, буря, кровь и смерть.
Так рвите на себе одежду, пеплом
Позора головы посыпьте. Вот он,
Сей день конца, для нас последний день.
Авенир