Алферова Марианна Владимировна. Беловодье (След на воде - 2)

   В этот вечер сама хозяйка в шелковом красном сарафане, в густо изукрашенной вышивкой кофте, в расшитом золотым бисером и самоцветными камнями кокошнике принимала гостей. Лицо ее было нарумянено и напудрено, брови заново нарисованы на мясистом лице, коса змеей выныривала из-под кокошника, переваливалась через плечо и свешивалась до земли. Возле хозяйки стояло двое - по правую руку Гавриил Черный в смокинге, по левую круглолицая девушка, на редкость бесцветная, тоже в сарафане, в кокошнике и с косой до полу. Мужчина этот был Гавриил Черный, исполняющий обязанности председателя Синклита, а девушка - дочка Аглаи, которую мать успела уже ввести в Синклит.
   - Ах, господин Вернон! - воскликнула Аглая радостно, будто не случилось меж ними ссоры во время последней встречи, - Я так рада, что вы пожаловали!
   И неосмотрительно протянула водному колдуну руку для поцелуя. От прикосновения Романовых губ она вздрогнула всем телом: поцелуй колдуна оказался болезненным, как укус гадюки. Аглая выпучила глаза и раскрыла рот, готовая закричать. Но пересилила. Показать, что колдун своим поцелуем причинил ей боль, значит признаться в бессилии своего колдовства перед его могуществом. Лицо ее пошло красными пятнами, а губы задергались, но все же крик она сдержала, лишь жадно глотнула воздуху.
   - Вы непредсказуемы, как всегда, - проговорила она внезапно охрипшим голосом. - Ах, негодник! - И погрозила колдуну пальцем.
   Предсказательница даже попыталась улыбнуться. Однако происшедшее не укрылось от внимания Гавриила. Он протянул водному колдуну руку для пожатия. В том, что повелитель темных сил хотел не просто так пожать руку господину Вернону, сомневаться не приходилось.
   Ладони колдунов соприкоснулись. На мизинце Гавриила неярко блеснуло золото массивного перстня - в оправе тусклый черный камень саркофаг, тот, что прежде клали в древние склепы, и камень этот разлагал плоть за сорок дней так, что ничего не оставалось, кроме зубов.
   Но у Романа была своя защита. Не страшен водному колдуну камень саркофаг, и плевать на два черных кожистых крыла, что поднялись за спиной Гавриила и попытались обхватить Романа и отгородить от остальных черных ширмой. Крылья эти увидел только господин Вернон, и расслышал их громкое хлопанье тоже только он. Остальные гости, заполнившие холл, видели мужчин в смокингах, пожимающих друг другу руки.
   И каждый любезно улыбался...
   Водная нить ожерелья стала пульсировать в такт ударам сердца и не позволила темным крылам замкнуть кольцо вокруг своего хозяина. Крылья громко захлопали, напрасно пытаясь сомкнуться.
   - Как поживаешь, господин Вернон? Нашел хозяина обруча? - Гавриил улыбнулся. Улыбка эта водному колдуну не понравилась.
   - Я знаю, кто сделал обручи.
   - Да ну! И каково наказание для этого долбану-того придурка? Бошку отвернуть?
   - Синклит должен решить.
   - Не дрейфь, скажи. Или боишься, что твой приговор окажется слишком суровым?
   Догадался повелитель темных сил, что внутри обруча прежде протекала водная нить. Что ж, этого следовало ожидать. То есть как колдун Гавриил, может, и не очень сильный, но как человек умен - этого у него не отнимешь.
   Их разговор остальные слышать не могли: черные крылья отгораживали.
   - Да, нити в обручах мои, - признался Роман - отпираться было по меньшей мере глупо. - Но их вырезали из моего тела насильно.
   - Еще скажи, что есть свидетели. - Гавриил Черный Роману Вернону не верил.
   - Свидетелей достаточно. Послушай, назначь расследование, и я все разъясню. А сейчас, на Синклите, не поднимай этот вопрос.
   - Струсил?! - Глаза Гавриила сузились.
   - Боюсь, что Синклит превратится в драку.
   - Значит, ради собственных амбиций ты готов похерить Синклит, господин Вернон?
   - И ты ради собственных амбиций готов разрушить Синклит, Гавриил Черный?
   В это мгновение Роман зеленым ноздреватым камнем кольца коснулся камня саркофага. Гаврииловы крылья тут же разнесло в стороны. Одно из них кожистой перепонкой задело по затылку стоящую невдалеке даму. Та упала в фонтанчик зимнего сада, обрызгав гостей и выплеснув на каменный пол золотую рыбку. Впрочем, рыбка была самая простая и лишь за красоту называлась золотой. Крылья Гавриила с громким хлопком спрятались за спиной, и оба колдуна разомкнули руки. Повелитель темных сил снисходительно хмыкнул:
   - А ты упрям. Но запомни - я не добросердечный мямля, вроде Чудака.
   - Чудодей не был мямлей, - возразил Роман, хотя понимал, что спорить бесполезно.
   - А ваш спутник, кто он? - спросила Аглая.
   - Гость, по приглашению покойного Михаила Евгеньевича. И мой друг. Роман не торопился афишировать способности Стена.
   - А, гость, - разочарованно протянула Аглая. - Учтите, гости Синклита не голосуют.
   Роман и Стен поднялись по широкой, отделанной мрамором лестнице на второй этаж, прошли в буфет, Роман заказал себе стакан минералки. Вода была чистая, но с едва заметным душком. Впрочем, пить можно. Стен взял бокал муската. Выбор вин был великолепен. Официант, чопорный и предупредительный, наполнял бокалы по первому требованию гостей. Роман уловил тонкий букет токайских вин и будоражащий крепкий дух коньяков.
   К столу пока не приглашали, и колдун, держа в руке нетронутый бокал с минералкой, двинулся по просторному холлу второго этажа, рассматривая гостей. Приезжих было много. Но попадались и свои, темногорские, как известные, много раз виденные, так и новички.
   Тина явилась немного раньше патрона и теперь отыскала колдуна в толпе. На ней было длинное черное платье, в волосах заколка из черного стекла в виде бабочки. Щеки раскраснелись, глаза блестят.
   - Все говорят, что председателя Синклита не смогут выбрать. Никто не получит большинства. У каждого претендента своя группка.
   - Хорошо это или плохо?
   - Откуда мне знать?! Когда мы будем обсуждать кандидатуры?
   - Как всегда, за столом. После десятой рюмки наступит консенсус.
   - Ты представляешь, Эмму Эмильевну не пригласили. Сказали: все приглашения уже разосланы, она не член Синклита. При жизни Чудодея ее не позвали, значит, и после смерти ей здесь делать нечего. Вот свиньи! - Она говорила достаточно громко. Кто стоял рядом, слышал все дословно. - Могли бы хоть гостевой дать. Что ты улыбаешься? А?
   - Пытаюсь проникнуть в логику твоих рассуждений.
   - Какая тут логика? Элементарное чувство справедливости.
   - Справедливость? У колдунов? Тина, девочка моя, не вздумай сказать это кому-нибудь другому.
   В этот момент раскрылись дубовые двери в столовую, и все устремились внутрь. Длинный, покрытый белой скатертью, обрамленный с двух сторон черными арками стульев, стол являл взору такое великолепие, что вмиг началась толчея - каждый торопился разыскать табличку со своим именем. А разыскав, тут же шлепался на стул, опасаясь, как бы в толпе приглашенных не нашелся второй Максимка Костерок или еще одна Тамара Успокоительница. Роман сначала проводил к ее месту Тину, а потом направился к своему стулу. Слева от него уже уселась Тамара Успокоительница. Соседство для Романа не самое приятное. Спору нет, Тамара была женщиной молодой и красивой. По не во вкусе господина Вернона. Справа был стул Слаевича, а за ним - Алексея. Роман хотел, чтобы Стен сидел подле, но Слаевич наотрез отказался меняться.
   - Моя помощь может оказаться эффективнее, - шепнул земляной колдун господину Вернону. - Я точно знаю, предвидится небольшая драчка. Если что, прикрою спину парочкой заклинаний. У меня сегодня звездный час, правда, очень мутный. Отрыжка, можно сказать, от настоящего звездочаса. Но на десяток заклинаний хватит. И главное, длиться будет долго. Сутки, а может, и больше.
   Меж тем во главе стола в огромном, принесенном из кабинета кресле воссел Гавриил Черный. Аглая Всевидящая поместилась на другом конце стола напротив него, и тоже как будто во главе. Для себя она приготовила кресло с резной спинкой лишь чуть пониже, чем у Гавриила. Равенство среди колдунов было не в моде. Многие из членов Синклита спешно наколдовали себе более изысканную мебель, хотя официально колдовать во время Синклита было запрещено. Но на то и колдуны, чтобы постоянно нарушать свои же запреты.
   По правую руку от Гавриила расположились в ряд три его ассистента. После каждого глотка и каждого жевка троица выкрикивала здравицы в адрес господина Черного. А рядом с подхалимами занял место Градислав Трищак круглолицый, упитанный, с тронутыми сединой черными кудрями. Тамара тут же завлекательно улыбнулась. Напротив Романа было место Данилы Большерука. Подле повелителя воздуха притулился Максимка Костерок, начинающий колдун с большими претензиями.
   Справа от Аглаи - кто бы сомневался - стул с высокой спинкой для ее дочери. А место слева пустовало.
   - Кого-то ждут? - спросил Роман у Тамары.
   - Миколу Медоноса.
   Неужели все-таки живой? А та алая клякса на лбу - колдовская?..
   Подняли бокалы. Все гости с шампанским, Роман, разумеется, с водой.
   - Не боитесь пить водичку-то? - спросил Максимка и захихикал. Говорят, вы недавно водой отравились.
   Тем временем подали белый Грав урожая 1976 года, а к нему копченого лосося и икру. Градислав Трищак взял бокал и произнес громко:
   - Е... х... б... м...
   - Неужели вы думаете, Градислав, что кто-то осмелится причинить вам в этом доме вред? Дорогуша, все перед, вами просто благоговеют, - льстиво улыбнулась москвичу Тамара.
   - Ах, нет! - махнул рукою Градислав и томно улыбнулся. - Это всего лишь заклинание, чтобы лучше ощутить букет дорогого, вина.
   - На французское вино действуют подобные заклинания? - удивился Роман.
   - Всегда пользуюсь только такими. Очень сильные слова. Сильнее прочих. - И Трищак сделал маленький глоток, всем видом показывая, что является знатоком тонких вин.
   - Зачем мне это заморское пойло!? - рявкнул неожиданно Гавриил. Водки! Настоящей, нашенской, а эту подкрашенную муть сами хлебайте!
   Официанты за спиной Гавриила засуетились, принялись менять бокалы. Тут же перед исполняющим обязанности главы Синклита появился запотевший графинчик с сорокаградусной и хрустальные стопки. И солененькие огурчики и грибочки тотчас очутились под рукой Гавриила.
   - Мне тоже водочки! - крикнул Слаевич. - Лучше водочки "Темногорской" ничего не свете нет.
   - И мне, мне непременно, - затараторили три богатыря-колдуна. - Колдуны обязаны быть патриотами.
   В столовой поднялась суета. Официанты спешили, несли графины и стопки.
   - Здорово Аглаю Гавриил понес, - хихикнул Максимка Костерок, перегибаясь через стол и подмигивая Роману. - Она ведь дура. Это я ей посоветовал меню с вином и книжку подсунул. Сказал: изысканно получится. А сам-то знаю, что Гавриил, кроме водки, ничего не признает. Потому как водка его колдовство усиливает.
   Аглая сидела ни жива, ни мертва. Лицом белая. Роману показалось даже, что он способен ей посочувствовать. Хозяйка перехватила его взгляд и отвернулась. Когда она поднесла бокал к губам, ее унизанные кольцами пальцы дрожали.
   - Неужели ты ни разу в жизни не пригубил вина, Роман? - кокетливо поинтересовалась Тамара. - Отказать себе в таком удовольствии!..
   - Я могу придать воде любой вкус, - рассеянно отвечал Роман, оглядывая зал. Он ощущал вибрацию колдовской силы. Что-то назревало. - Захочу, и станет она шампанским.
   - Ах, неужто! - восхитилась Тамара. Но тут же вспомнила, что уже облюбовала Трищака, и улыбнулась московскому колдуну многообещающе: - А вы уж наверняка, Градислав Владимирович, и не на такое способны.
   - Зачем я буду делать самодельную кислятину, коли есть возможность пить французские вина? - мягко улыбнулся Трищак.
   - Как мне все опротивело, и ваши дурацкие разговоры - больше всего! пробасил Данила Большерук. - Надо же было сначала председателя выбрать, а потом - за стол. Отметить. А мы прежде - пить и жрать.
   - Мишеньку поминаем! - плаксиво скривила губы Тамара.
   - Как Аглая, дура, промахнулась. Вот увидите, ей ни разу больше не доверят проводить Синклит, - злорадствовал Максимка.
   - Все идет отлично. Главное - водочки попить, - примирительно сказал Градислав. - Сегодня отличная погода для пития водочки. Да и гадость можно кому-нибудь сделать. Тоже весьма приятственное занятие.
   Разговор прервался, потому как в этот момент встал Гавриил Черный и попросил тишины. Колдовская братия примолкла, хотя и не сразу. Впрочем, в противоположном конце, подле Аглаи, переговаривались.
   - Хочу почтить минутой молчания память нашего любимого Михаила Чудодея, - произнес Гавриил.
   Все поднялись. Наступила мертвая тишина. Чудодея жалели искренне. Каждый попытался уловить, здесь ли еще его душа или удалилась. Но никто ничего не почувствовал. Возможно, напитки и закуски, от которых ломился стол, мешали настрою. И колдовская братия вернулась к еде и витию.
   - А теперь, - Гавриил откашлялся, - к сожалению, я перехожу к неприятному делу. Незадолго до сегодняшнего дня мне был передан осколок обруча. Задействовав всю подвластную мне темную силу, я установил, кто же пытался пленить наших колдунов. Так вот, очень хорошо видно, что внутри обруча сотворен тончайший канал. Не без труда я сумел разгадать, что внутри канала пролегала водная нить.
   Гул прокатился по залу, и все повернулись к Роману. Из членов Синклита водные нити умел создавать только он.
   - Зачем вы пытались пленить колдунов, господин Вернон? - строго спросил Гавриил. - Это нарушение одного из главных положений Синклита.
   Роман поднялся. Значит, Гавриил решил довести дело до конца? Ну что ж, потягаемся, повелитель мрака, силой. Вернее, умом.
   - А кто сказал, что обручи созданы для того, чтобы кого-то пленить? Кто сказал, что такие обручи вообще существовали? - Роман Вернон торжествующе усмехнулся. - Да, я принес вам осколок некоей структуры с каналом для водной нити внутри. И что это доказывает, Гавриил Ахманович? Что?
   - Не верьте! - крикнул Максимка. - Этот человек всегда и всех дурит!
   - Максим Викторович, ведите себя прилично, - повелел Гавриил.
   Он ожидал, что водный колдун начнет отпираться или оправдываться, и уже приготовился обличать. Но к нынешнему повороту дела Черный явно готов не был.
   - Но ведь всем известно, что пятеро наших товарищей были пленены, - тут же полез он в ловушку.
   - Кто именно был "обручен"? Назовите имена. Пусть они расскажут, что на самом деле произошло.
   Роман почти не рисковал. Да, Михаил Чудодей знал имена "обрученных". Но Гавриил-то не был посвящен. Прости, Чудак, живой бы ты мне помог. Ну что ж, поможешь мертвый. Сами "обрученные" будут молчать. Роман глянул на Аглаю. Та старательно делала вид, что разговор ее не касается. Уж она-то ни за что не признается, что кто-то смог надеть ей на голову колдовской обруч и подчинить,
   - Так кто? - повторил господин Вернон.
   - Слаевич, - подсказал Большерук. - Все знают, что Слаевич. Он распался, и мы его собирали...
   - Аутомагический эффект, - подтвердил Слаевич охотно. - Бывает, знаете ли. Очень сильный звездный час выдался. Витальное поле не выдержало. Спасибо господину Вернону, Даниле Больше-руку и, конечно же, покойному Чудодею - они меня собрали вновь. Большое спасибо! От всей души!..
   - Это действие обруча! - оборвал его Гавриил, выходя из себя.
   - Какого обруча? - почти искренне изумился Слаевич.
   - На тебя надевали обруч!
   - Кто тебе это сказал?
   - Чудодей...
   - Видимо, он неправильно понял мои слова, - ни на миг не смутился Слаевич. Не обманул земляной колдун, прикрыл спину. - Я в самом деле сказал, что обруч голову сдавил. Но ведь это была метафора. И только.
   Гавриил растерялся.
   - Но, господин Вернон, вы принесли мне осколок? - обруча и заявили, что вас пытались пленить три колдована...
   - Что же получается, я сначала создал обруч, потом сам себя пытался пленить и, наконец, пришел вам на себя жалобиться? - Роман с трудом сдерживал торжествующую улыбку.
   Гавриил обвел взглядом собравшихся, ища поддержки. О, многие могли бы его поддержать. Аглая, к примеру. Но тогда, ей надо признаться, что она находится у хозяина обруча в подчинении, В этом случае ее предсказание смерти Чудодею перестает быть простым предсказанием. Или вот Большерук. Он может поведать о разговоре с Романом и о просьбе водного колдуна помочь разгадать тайну обруча. Но как же Даниле Ивановичу признаться, что он отказался спасти Чудодея!
   И Гавриилу ничего не осталось, как отступить.
   - Глупый розыгрыш, Роман Васильевич, - прошипел он. - Что мне еще сказать...
   Все опять загалдели.
   - Тихо! - Гавриил постучал вилкой по рюмке, звон пошел такой, будто в колокол ударили.
   Роман уселся и подмигнул Тине: мол, как тебе драчка! Та восторженно хлопнула в ладоши, отчего газировка в бокалах вскипела и мгновенно и окончательно выдохлась.
   - Тихо! - грозно повысил голос Гавриил. - Перейдем к следующему вопросу: мы должны обсудить, кто теперь возглавит Синклит.
   - Микола Медонос! - объявил в эту минуту распорядитель у дверей и отступил, пропуская гостя. И слова его прозвучали как ответ на поставленный Гавриилом вопрос.
   В столовую вступил Сазонов.
   Роман смотрел на вошедшего, пытаясь уяснить происходящее, сложить картинку. Осколки с трудом вставали на места. Роман едва сдержался, чтобы не хлопнуть себя кулаком по лбу! Идиот! И как он только Ника Веселкова за сильнейшего колдуна принял! Колдунишка. Колдован даже! Вот же провел, враль! Ясно, почему тогда в лесу он и куста подпалить не сумел - на четвереньках удирал, трус поганый! А Медонос, вот он...
   Алексей Стеновский уяснил ситуацию быстрее. Роман еще дивился смене масок, а Стен уже вскочил, не стал обегать стол, перемахнул и стол, и сидящих, очутился подле Вадима Федоровича и ударил Сазонова в челюсть. Сазонов готовился к колдовской атаке и ее заранее блокировал. А вот простого воздействия кулаком не ожидал и удар пропустил. Впрочем, его колдовское предвидение было наверняка в этот миг ослаблено из-за того, что в зале уже шел поединок между колдовской волей Гавриила и водного колдуна. Прежде чем Сазонов успел ответить, вся вода, какая была в бокалах, аквариуме, фонтанчике, - вся обрушилась на Медоноса - Роман повелел. А Стен успел ударить еще раз, и опять в лицо.
   Сазонов упал. Но и Алексея отшвырнуло к стене. Только не Сазонов его ударил - Максимка Костерок атаковал Стена. Вот он, третий "обрученный". В тот же миг со всех бутылей с газировкой сорвало пробки и водой, сладкой, разноцветной, шипящей" окатило Максимку с головы до ног. Сазонов тем временем успел подняться. Стен тоже вскочил и вновь ринулся в атаку. В прыжке метил Сазонову в голову. Но все ухищрения восточного боевого мастерства были уже Медоносу не страшны. Стен ударился о невидимую преграду, оттолкнулся от нее, перевернулся в воздухе и мягко приземлился на ноги.
   - Прекратите! - попытался навести порядок Гавриил.
   - Этот человек хотел захватить власть над Беловодьем! - воскликнул Стен. - Но ему мало Беловодья. Ему нужен еще и Темногорск. Он хочет повелевать Синклитом!
   Роман перепрыгнул через стол, опрокинув Трищака со стула, но, к счастью, успел. Огненная стрела, что метила Алексею в грудь, угодила в зеленый камень перстня. Фонтаном посыпалась искры.
   В нескольких местах стала тлеть скатерть на столе.
   - Прекратите! - взревел Гавриил Черный, рассердившись не на шутку. Крылья вновь простерлись. Теперь их увидели все. - Немедленно прекратите колдовать! Мы сейчас разберемся.
   Но его не слушали.
   - Власть Медоносу! - закричала Аглая и захлопала в ладоши. Ее дочка тоже зааплодировала.
   -Медоносу! - крикнул Слаевич. И, сам сознавая, что орет не то, что хотел на самом деле крикнуть, зажал себе рот ладонью. Но все равно слышалось, как он мычит из-под руки: - Медоносу...
   - Власть Медоносу! - крикнул Максимка Костерок, стер с лица липкую пену и дохнул огнем, подпалив бороду Даниле Большеруку.
   - Медоносу! - поддержала вопль Тамара Успокоительница, хотя вряд ли кто-то потрудился надевать на нее обруч.
   - По-моему, у нас нет выбора, - вздохнул Большерук.
   - Этого не будет! - завопил Гавриил Черный.
   Но его крылья уже объяло огнем. На белую скатерть, на костюмы мужчин и вечерние платья женщин летел горячий пепел.
   - Не уступлю! - тонко взвизгнул Гавриил Черный.
   И тут же огненный вихрь вынес его в коридор. Вспыхнули шторы. Началась паника.
   - Как ты? - спросил Роман Алексея.
   - Нормально.
   - Будь острожен. Я попробую с ним сладить. Тина тоже подбежала.
   - Помощь нужна?
   - Огонь гаси! - Он не хотел, чтобы она или Стен лезли в драку. Не та весовая категория - вмиг спалят. Роман кое-что понимал уже. Но не до объяснений сейчас было.
   - Не позволю! - кричала Аглая, простирая руки. - Не позволю. Я - за Медоноса!
   Тут Трищак подобрался незаметно сбоку и обрушил на Сазонова поток матерной брани. Да не простой, а заклинательной. Вмиг, откуда ни возьмись, посыпалась на голову Медоноса какая-то мерзость. Падало на огненного колдуна и вокруг. На тарелки, на горящую скатерть шмякались то блевотина, дерьмо, то другие выделения живых организмов.
   Следом в драку ринулись три богатыря-колдуна, все сторонники Гавриила.
   Но Микола Медонос не уступил.
   В следующее мгновение потолок в столовой, и до той поры отнюдь не низенький, вырос вдвое, если не втрое, карнизы из деревянных сделались каменными, трехступенчатыми, окна удлинились в стрельчатые бойницы, а сами стены раздвинулись, и вместо обоев проступил серовато-коричневый древний камень, покрытый многолетней копотью от факелов и светильников. Три чародея-помощника Гавриила оказались в железных клетках, подвешенные под потолком. Вмиг с незадачливых сторонников Гавриила слетела вся одежда. А их самих жег огонь, что плясал на резной спинке Гавриилова кресла.
   После этого все кинулись колдовать кто во что горазд.
   "Медонос! - мысленно восклицал Роман. - Мне нужно добраться до Медоноса! А на остальное плевать!"
   Роман бросился к повелителю четырех стихий, но очутился на веранде Аглаиного дома - кто-то из собратьев колдунов удружил, на колдовские подножки члены Синклита все были мастера. Веранда сохранилась неизменной - с множеством окошечек, расцвеченных красными и синими стеклышками. Но висела она, прилепившись к каменному боку огромной башни, а та, в свою очередь, лепилась к другой, вторая - к третьей, и так каменная титаническая лестница поднималась все выше и выше, будто надеялась дотянуться до серебряного серпика убывающей луны. Это монструозное строение покоилось на островерхой каменной скале. Неведомо, как держалась махина и не падала. Ни скалы, ни тем более замка никогда прежде в Темногорске не бывало. Но, глянув вниз сквозь распахнутое оконце, Роман увидел внизу желтые огонечки Ведьминской улицы, стекающие к Уткиному полю, и в синих осенних сумерках само поле, черные кроны деревьев и светлую змейку реки, бегущую привычным руслом.
   Новоявленный замок трясло. Будто он был живой и нечаянно схватил в темногорских болотах злокачественную лихорадку - это Слаевич пытался разрушить Медоносово колдовство, но силы не хватало, мутен выдался звездный час у земляного колдуна.
   Роман открыл дверь с веранды и упал в узкий коридор, освещенный синими шарами. Коридор шел вертикально, потом повернул под прямым углом. Свет фонарей струился, но не рассеивал тьму, а только обволакивал. Тягучие световые нити сплетались в кокон, стремясь не столько прояснить и помочь распознать, сколько опутать и заморочить. Роман коснулся ближайшего светящегося шара, тот зашипел и растаял, а на его месте, на черном металлическом штырьке, торчащем из стены, остался сидеть голый зверек не больше крысы со светящейся синим кожей. Свет этот тут же угас. Роман двинулся дальше, гася по дороге светильники и оставляя позади себя коридор, погруженный во тьму. Возле самой двери навстречу ему неожиданно выскочил Максимка Костерок. Роман схватил огненного колдуна за руку и стиснул запястье. Если и была меж ними борьба, то длилась она не более секунды. Максимка Костерок мгновенно поник, и его дар - проходить сквозь стены перешел к Роману. Держа пленника за руку (только так теперь мог действовать приобретенный на время дар), Роман пошел вперед, не ища дверей, а проламываясь сквозь и всякий раз оказываясь все в новых и новых коридорах и залах, однообразных и пустынных, освещенных все теми же синими светильниками. Дважды плененный колдун пытался вырваться и пересилить господина Вернона, но всякий раз хватало его лишь на краткий всплеск. В третий раз Роман прицыкнул на него:
   - Не дергайся. Или забыл - вода камень точит.
   И Максимка поник, не сопротивлялся более. Войдя в новую залу, Роман столкнулся с Тиной.
   - Сможешь Максимку удержать? - Роман вручил ассистентке ворот Максимкиного смокинга, как переходящий приз.
   - Так ты его совсем замордовал, бедного.
   - Держи. Минут пять хотя бы. Но лучше десять. Где Стен?
   - Сказал, что предвидел Сазонова в главном холле замка.
   Можно было идти дальше. Роман почувствовал, что его тянет в сон. Кто-то старательно колдовал, пытаясь усыпить собратьев по цеху. Веки у водного колдуна налились свинцом, и он принялся так зевать, что едва не вывихнул челюсть. Первым делом ему захотелось отыскать повелителя снов и отобрать хоть на время дар, но потом Роман передумал. Метаться по коридорам было делом опасным и ненужным. К тому же первым делом уснул Максимка. И то польза. Роман двинулся дальше налегке, довольствуясь лишь собственным даром. Тина поплелась следом, шатаясь, как пьяная, но вскоре отстала. Пару коридоров Роман миновал без всяких приключений и тут почувствовал, как стены начинают наливаться жаром: главный зал был уже близко, и Медонос задействовал огненную стихию. От прикосновения руки стены шипели, а от ботинок поднимался пар. Воздух сделался удушлив и горяч. Ожерелье на шее пульсировало, призывая хозяина отступить.